Сломанные крылья (джен)

Новый Орлеан жужжал, словно потревоженный незваным гостем улей. Подземные толчки разбудили его обитателей, и каждый задавался вопросом — чего ждать дальше? Никому не хотелось чего-то более крупного и разрушительного.

К счастью, в городе и впрямь вскоре наступила тишина. Однако Никлауса Майклсона это не успокоило. Он последовал за сестрой и теперь оказался перед лицом новой напасти.

Давина Клэр, стоя на своей кровати, кашляла так сильно, что её тело содрогалось, а прямо изо рта на покрывало сыпались небольшие земляные комья. Глядя на эту картину, нельзя было усомниться в том, что их семью теперь ждали новые неприятности. Неприятности, так или иначе связанные с ведьмами…

Не медля ни минуты, Никлаус покинул комнату Давины и направился в кабинет. И там, кроме книг, написанных известными авторами различных эпох, он надеялся отыскать нечто особенное — гримуар, принадлежащий Эстер Майклсон.

Каково же было его разочарование, когда, перерыв довольно обширную библиотеку, он ничего не нашёл. Поставив на полку последнюю стопку книг, Клаус устало опустился в кресло, предварительно наполнив стоявший рядом стакан крепким алкоголем. Он уже собирался сделать первый глоток, когда услышал приближающиеся шаги за дверью.

— Всё в порядке? — задав вопрос, Ребекка прислонилась плечом к дверному косяку.

— Гримуар. Я не нашёл его, — рыкнул в ответ Никлаус и тут же насторожился, потому что сестра явно избегала его взгляда.

— Ребекка, если ты что-то знаешь, то лучше скажи.

— Я просто вспомнила, что Элайджа забирал его, чтобы выполнить свой договор с Давиной.

— Элайджа… Чёрт!

Прикрыв глаза, Клаус сделал несколько глубоких вдохов. Как же он мог забыть о сделке между старшим братом и юной ведьмой? Но если всё это время гримуар действительно был у Элайджи, то начать его поиски следовало с их загородного дома.

Клаус уже находился рядом с машиной, когда новые подземные толчки, сильнее предыдущих, вынудили его облокотиться на капот. С этой чертовщиной определённо надо было разобраться, да как можно скорее, иначе придётся обращаться за помощью к ведьмам, и Клаус был уверен — на сей раз они потребуют высокую плату.

Когда небольшое землетрясение прекратилось, Клаус сел за руль, но звонок мобильного телефона вновь отвлёк его.

— Слушаю.

— Давину снова вырвало землёй. Ник, может быть, мне всё-таки стоит поговорить с Софи?

— Хорошо, — коротко ответил он и тут же бросил трубку на свободное сиденье.

Дурное предчувствие не покидало его всю дорогу. Оно не исчезло даже тогда, когда Никлаус зашёл в пустой дом, окунувшись в непривычную тишину. Какое-то время он простоял в прихожей и только потом прошёл вглубь помещения, но, не дойдя до лестницы, снова замер.

Следов, конечно же, не осталось, но память услужливо подкинула картины из недавнего прошлого. Однако размышлять и печалиться по поводу произошедшего Никлаус не стал и поэтому быстрым шагом направился в кабинет. Все вещи там лежали на своих местах. Жаль, Никлаус не засёк, сколько времени ушло на поиски, потому что к тому моменту, как всё закончилось, и он убедился, что гримуара в кабинете нет, за окном потемнело.

То, что творилось вне этих стен, пробуждало не самые приятные мысли и догадки. Попытка дозвониться до Ребекки не увенчалась успехом — лишённый эмоций голос в трубке сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети.

— Проклятье! — прошипел сквозь зубы Никлаус, покинув кабинет.

Оставалась лишь комната Элайджи, и хотя он сомневался, что старший брат решил спрятать гримуар именно там, проверить всё же стоило.

Стоящие на тумбочке фотографии, открытая книга, лежащая на столе, дневники, забытые Элайджей в ящике, — все эти мелочи привели к тому, что поиск затянулся. И он, к сожалению, не дал результатов. Гримуара нигде не было.

Опустившись на кровать, Клаус какое-то время просидел просто так, ничего не делая, и только потом достал телефон, нашёл нужный номер и нажал кнопку вызова.

Трубку долго не брали.

— Клаус, у меня есть зацепки, но его я пока не нашла.

— Советую поторопиться.

— Делаю, что могу.

Не желая выслушивать оправдания, Клаус сбросил вызов. Если Кэтрин рассчитывает, что у неё есть вечность на поиски, то она глубоко заблуждается. Да, сейчас она далеко от него, но зато её дочь находится прямо у него в руках. Возможно, если он заставит Надю позвонить матери, это ускорит процесс.

Когда Никлаус вернулся домой, на улице стемнело, и первые капли дождя окрасили асфальт в тёмно-серый цвет. Давина по-прежнему находилась в своей комнате, а вот Ребекки дома не было. Тогда чьи же шаги послышались ему со стороны лестницы?

И уже через секунду Клаус столкнулся с решительно шедшей в его сторону группой ведьм, во главе с Агнесс.

— Чем обязан такому визиту?

— Нам нужна Давина. Если жатву не завершить, то городу придёт конец.

— Вы думаете, что я вам поверю? Вот так просто?

— Землетрясение, ветер, а теперь и дождь… Ты должен понять — это всё звенья одной цепи. Жатва не была завершена. И если мы не успеем, то город утонет в огне.

— В огне? Чушь собачья! Вы просто хотите вернуть себе силы.

Выпустив когти, Клаус собрался атаковать, но не успел. Агнесс резко вскинула руку, и мир для него погрузился во тьму.

Первым вернулся слух. Звуки окружили Клауса со всех сторон, да так, что ему захотелось заткнуть уши руками. Следующим было зрение. Яркий свет ударил по глазами, вынуждая зажмуриться. То, что он лежит не на холодных плитах внутреннего дворика, а в кабинете, на диване, Клаус понял лишь тогда, когда почувствовал под своими ладонями не мрамор, а кожу. Но его голова прямо-таки разрывалась от боли.

В кабинете кроме него и тихо сидевшей в соседнем кресле Ребекки никого не было. Унылый вид, который сестра напустила на себя, не предвещал ничего хорошего.

— Они забрали Давину, — наконец-то произнесла она.

Злость яркой вспышкой полоснула по сознанию.

— А что же Марсель?

— Он пытался их найти и остановить, но не успел. — На время в кабинете повисло тягостное молчание. — Ведьмы завершили жатву.

Клаус перевёл взгляд на окно: да, там царила ночь, однако ни ветра, ни дождевых капель, бьющих по стеклу, слышно не было.

— Давина мертва, Ник.

Прозвучавшая в голосе сестры боль поразила Клауса: неужели Ребекка успела привязаться к юной ведьме? Как глупо…

Однако вслух он сказал совершенно иное.

— Землетрясение?

— И не только. Город на самом деле мог сгореть, если бы ведьмы не закончили ритуал. Но, Ник, Марсель подружился с Давиной. Я тоже. А она всё ещё не вернулась. Неужели четыре девочки умерли лишь ради того, чтобы ведьмы снова обрели силу?

Что ж, значит, Агнесс не солгала, но оставлять нападение без ответа Клаус не собирался. И кто знает, к каким последствиям приведёт возвращение ведьмам контроля над магией. Пока Давина была жива и находилась в его доме, магию контролировал он, Никлаус. Ведьмам же оставались жалкие остатки. А теперь что?

— Гримуар, похоже, у Элайджи, — сказал Никлаус, желая направить тему разговора в другое русло.

При упоминании имени брата Ребекка дёрнулась.

— Кэтрин пока ничего не выяснила?

— Нет.

Едва Клаусу удалось встать, и он тут же оперся на подлокотник дивана. Его не в первый раз сражали с помощью магии, даже шею когда-то ломали, но подобной реакции он за собой раньше не замечал. Боль в голове мешала думать, не давала сосредоточиться. В этом было что-то знакомое, а что именно — он не понимал.

Когда Никлаус покинул кабинет, для него не стало сюрпризом, что сестра не пошла следом за ним.

Проходя мимо комнаты Хейли, Клаус заметил Надю, сидящую в кресле напротив кровати. Девушки о чем-то переговаривались, и Клаус, остановившись в дверях, решил прислушаться. Какое-то время его не замечали, и тогда, услышав шаги на первом этаже, Клаус даже собрался уходить, как вдруг…

— Она толкается!

На губах Хейли заиграла улыбка, но стоило Никлаусу обнаружить своё присутствие, подойдя ближе, и та тотчас исчезла.

Клаус заметил, что в глазах Хейли поблёскивают слёзы. Видимо, волчица снова убивалась из-за перебитых по его приказу сородичей. Оставаться рядом с ней не имело смысла. Хейли его не переваривала и даже не пыталась это скрыть, а нервировать беременную ему лишний раз не хотелось. Преждевременные роды семья ему точно не простит.

Дверь за его спиной с тихим скрипом закрылась, и Клаус пошёл обратно в кабинет. Голова от боли разрывалась так, словно внутри неё играл оркестр, и больше всего на свете ему сейчас хотелось тишины и покоя. Но громкие голоса, доносящиеся снизу, вынудили его изменить маршрут.

Ребекка и Марсель спорили. Его протеже нервно размахивал руками и мерил комнату размашистыми шагами.

— Что здесь происходит? — с приглушенным рыком спросил Клаус, раздосадованный внезапной помехой.

— Марсель хочет забрать тело Давины у ведьм.

— Если ему так хочется, то пусть забирает.

На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием Марселя.

— Если ведьмы вернули силу, то это будет небезопасно, — нерешительно проговорила Ребекка.

— А от меня-то вы чего хотите?

— Нам не помешает твоя помощь.

— Нам?

— Да, Ник, нам. Я пойду с Марселем.

Услышав это, Клаус резко выдохнул. Нет, он не против кровопролития. Парочка смертей — вполне подходящее развлечение на ночь глядя. К тому же, он ведь должен отплатить ведьмам за этот жуткий треск в голове…

Французский квартал встретил их неприветливо. Сила ведьм струилась по улице, она ощущалась в воздухе, в ветре и даже в камнях.

Клаус невольно передёрнул плечами. Ведьмы праздновали возвращение силы. Они чувствовали себя победителями, ведь теперь они не зависели от Марселя и могли творить свою магию, не оглядываясь на желания нынешнего короля.

Один шаг, другой, и вскоре их путь закончился возле старой церкви, той самой, в стенах которой Давина Клэр обрела своё убежище.

Тяжёлые двери отворились, пропуская Клауса и его спутников. Обычно церковная обстановка не влияла на него, но в этот раз Никлаус почувствовал, как пот холодной струйкой пробежал по его позвоночнику.

Старые стены, скамьи, сводчатый потолок — всё это было оплетено толстыми стеблями, на которых распускались тёмно-бордовые цветы.

— Какого чёрта?

Восклицание Ребекки нарушило тишину. Клаус бы с радостью ответил на её вопрос, только вот ответа он не знал.

Возле алтаря виднелась девичья фигура, её очертания показались Клаусу знакомыми, и он, не устояв, направился прямо туда.

— Кажется, Марсель, забирать нам уже некого.

Когда возле Клауса остановились Марсель и Ребекка, девушка поднялась с колен и повернулась к ним лицом.

— Как видишь, Давина цела и невредима, — улыбаясь, произнёс Клаус и посмотрел на Марселя.

— Никлаус, как же я рада видеть тебя.

Улыбка тотчас сползла с его лица, и Клаус стал более внимательно разглядывать стоявшую напротив него ведьму. Вроде всё та же Давина, но что-то в ней изменилось. Что-то неуловимое.

Высказать свои мысли Клаус не успел. Новая вспышка боли настигла внезапно, и он, схватившись за голову, упал на колени. Рядом опустились Марсель и Ребекка, а со стороны алтаря послышались шаги.

— Забирайте её!

Ни он, ни корчившийся от боли на полу Марсель не могли ничего сделать.

Шаги вскоре стихли, и как только последний живой человек покинул здание, боль отступила. Клаус наконец-то смог подняться, но сестры рядом не оказалось.