Невероятные приключения Коли, Мыши и капитана Боскана (джен)

Мыша прижался носом к оконному стеклу, пытаясь сквозь собственное отражение разглядеть, куда они приехали.

— Коля, а когда будет видно горы?

— Горы? Они… скоро уже, потерпи, — Коля почесал переносицу и неуверенно оглянулся на соседа.

Гор он тоже никогда не видел, тоже изнывал от любопытства, но за окном с самого утра стелилась ровная белая пелена, окаймленная черным лесом, а потом замелькали дома, за которыми вообще было ничего не рассмотреть.

— Ну какие здесь горы, — сказал сосед, шумно прихлебывая дымящийся чай. — Это вам не Кавказ.

Мыша оторвался от окна и теперь встревоженно переводил взгляд с брата на соседа и обратно.

— Так ведь Уральские горы…

— Они невысокие тут, — сосед с треском разгрыз кусок сахара.

— Ну пусть невысокие, — вздохнул Мыша, — пусть хотя бы маленькие! Почему их не видно?

— Железную дорогу так построили. Проще ведь на ровном месте рельсы прокладывать, чем в горах, понимаешь? Да не волнуйся, насмотришься еще. Летом, конечно, красиво. Они синие, когда далеко. Если близко, то зеленые.

— А зимой? Зимой тоже красиво?

— И зимой. Ты на лыжах ходишь?

— Иногда. Только без лыж у меня быстрее получается, — признался Мыша.

— Не беда, научишься! — Сосед глянул в окно и отставил стакан. — Подъезжаем, ребята, собирайтесь.

Собирать им было нечего: Коля еще затемно упаковал чемодан и сумку. Три раза проверил, не забыл ли на полке зубные щетки и мыльницу. Четыре раза проверил, на месте ли путевки. Мыша был полностью одет, если не считать того, что от теплых колготок он отказался наотрез. Коля грозил ему неминуемым обморожением и в красках расписывал воспаление легких, но все было напрасно. Мыша резонно заметил, что, во-первых, колготки надевают на нижнюю часть тела, а легкие находятся в верхней, и во-вторых, у самого Коли никаких колготок нет, а мама сказала, чтобы Мыша во всем брал с него пример.

Поезд, который последние несколько минут еле полз, дернулся, лязгнул и наконец встал. В коридоре засуетились, захлопали дверями, зашаркали по полу чемоданами.

Коля стал застегивать пальто, сосед потянулся было к верхней полке за вещами, как вдруг кто-то забарабанил снаружи в окно. Мыша от неожиданности отпрянул назад и стукнулся лбом с Колей, который хотел посмотреть, что происходит. А сосед обрадовался, тоже постучал по стеклу и крикнул:

— Приехал! Приехал, выхожу уже! Чего? Выхожу, говорю! Не слышит… Свояк встречает, — объяснил он, взваливая на плечи рюкзак.

Мыша снова придвинулся к окну, чтобы посмотреть на свояка, но по перрону уже бежали другие люди. Считали номера вагонов, махали руками, смеялись, подхватывали у приехавших сумки, чемоданы и детей. Какой-то мужчина даже попытался поднять на руки девушку в пушистой розовой шапочке, но тут же поставил на землю — видать, тяжелая. Вот папе было бы не тяжело. Прошлым летом Коля с Мышей ездили на каникулы к бабушке, и потом их на вокзале так же встречал папа. Сначала он подбросил в воздух Мышу, а потом и Колю поднял, как маленького, хотя Коля уже вон какой!

— Ну что, пошли? Я возьму сумку… Мыша, ты чего?

— Всех встречают, — прошептал Мыша.

— И нас встретят! Повезут в лагерь на машине, будем смотреть в окно, там горы. Ты ведь хотел увидеть горы? Потом будешь дома всем рассказывать. Пошли скорее, нас, наверно, ждут уже.

У выхода их остановила проводница:

— Ну что, мальчики, встречают вас?

— Ага, встречают. Только еще не встретили. Нам сказали ждать под часами на площади, это в какую сторону?

— А вот туда идите, куда все идут.

Мыша дернул Колю за рукав:

— Смотри!

— Что? — Коля завертел головой.

— Это он! Да не туда смотришь, вон они! Тот, который с нами ехал… а второй — это и есть свояк, да?

— Не показывай пальцем, — рассеянно сказал Коля.

Бывший сосед оглянулся на них:

— Что, молодежь, проводить вас?

— Нам на площадь надо.

— Ну и нам туда же, пошли!

Они остановились под часами.

— Подождем, пока ребят заберут, — сказал сосед свояку, — а там уж сами поедем.

— Да не надо, что вы, — сказал Коля. — За нами сейчас машина придет.

— Ну смотрите. Если что, так тут до лагеря рукой подать, на автобусе доберетесь. Вон там остановка. Водителя только попросите, чтобы остановил, а то может мимо проехать.

Люди шли и шли мимо них, на вокзал и с вокзала, с чемоданами, тележками, рюкзаками, но никто не подходил и не спрашивал: «Это вы, мальчики, в лагерь?»

Мыша поставил сумку на землю и уселся на нее.

— Получается, свояк — это просто человек такой, — вздохнул он.

— Ну конечно, человек, а ты что думал?

— Не знаю. Я думал, что-нибудь интересное.

— Интересно будет, если нас не встретят, — сказал Коля сердито. — Где вот они? Их, между прочим, дети на морозе ждут.

— Да ну, какой мороз! Мне, например, вообще не холодно. Я только есть хочу.

— А почему не стал завтракать?

— Не хотел. А теперь хочу.

Мыша снова вздохнул. Тайный смысл его вздоха был очевиден: у входа продавали с лотка пухлые дымящиеся пирожки. Те самые, про которые мама сказала перед отъездом: «На вокзале пирожки не покупайте, лучше потерпите или съешьте печенье!» Но печеньем Мыша вчера так усердно угощал Валю, что оно закончилось раньше времени.

Коля сунул руку в карман, подумав: если там завалялось несколько монеток, так и быть, купит пирожок. Два пирожка. Ну а если нет — значит, нет. Не судьба, значит.

Денег в кармане не было, но зато нашлась коробочка с монпансье.

— Хочешь леденец?

Мыша выбрал зеленый.

— А вон автобус, смотри, — сказал он, засовывая конфету за щеку. — Может, сами поедем?

Коля задумался. Вообще-то им сказали ждать под часами встречающих. Но вот они ждут и ждут, а никто не встречает. Забыли, что ли? А запросто может быть. Взрослые — они такие безответственные!

— Подожди здесь, я пойду узнаю, — решился Коля.

Пассажиры уже высыпали из автобуса и заспешили по своим делам. Вслед за ними вышел и шофер.

— Скажите, пожалуйста, вы в лагерь едете? — спросил Коля.

— Ага, — шофер чиркнул спичкой и закурил. — Я дальше еду, на Фатеево, у лагеря остановка.

— А вы скажете, когда выходить?

— Скажу, отчего ж не сказать. Ты один?

— Мы вдвоем с братом. — Коля обернулся к Мыше и помахал, чтобы тот шел к автобусу.

— Ну залезайте тогда, чего тут стоять на холоде.

Коля пропустил Мышу к окошку, но гор по дороге они так и не увидели: стекло замерзло и покрылось густыми ледяными узорами, похожими на листья капусты с прожилками.

Пассажиров в автобусе было мало, и когда водитель крикнул из кабины: «Лагерь кому надо?», кроме них двоих, никто не вышел. Автобус, чихая и фыркая, покатил дальше.

— А мы правильно приехали? — робко спросил Мыша, оглядываясь по сторонам. — Тут какой-то лес.

— Чудак человек! А ты чего хотел, морской пляж? — бодро сказал Коля. — Нам, наверное, туда — видишь, забор и крыши? А вон вроде бы ворота, значит, там вход.

Дорога к воротам была заметена снегом. Собственно, никакой дороги и не было, сплошные сугробы. Мыша легко шагал по твердой сахарной пелене, а вот Коля то и дело проваливался по колено, зачерпывая снег ботинками.

— Странно, тут как будто совсем никто не ходит, — сказал Мыша, помогая брату выбраться из очередной снежной ямы с хрупкими краями.

— Наверно, мы не с той стороны к нему идем. Это запасной вход, в пионерских лагерях так всегда бывает.

Мыша посмотрел на Колю с уважением: вот что значит бывалый человек, все-то он знает! И прибавил шагу, чтобы первым добраться до ворот — не везде же уступать старшему брату.

У входа он остановился, поджидая Колю. Ворота были приоткрыты, и с одной стороны намело высокий сугроб снега. Коля перехватил поудобнее чемодан и решительно протиснулся внутрь. «Не может же быть, чтобы про нас все забыли? — подумал он. — Сейчас прибегут вожатые, потом дадут горячего чаю с булочками. Все будет хорошо!»

— Что будет хорошо? — спросил Мыша.

Оказалось, что последнюю фразу Коля произнес вслух.

— Все! — лаконично пояснил он.

Мыша шмыгнул носом и поправил увесистую сумку, которая все сильнее давила на плечи.

— Нам, наверно, туда! В самое большое здание, вон, где девушка с веслом и без головы, — пропыхтел он.

К главному корпусу вела довольно широкая дорога, здесь даже снега было поменьше. Идти стало легче, но им по-прежнему не встретилось ни одного человека. И самое странное — на дорожках не было ни единого следа, даже птичьего.

— Я бы сейчас котлету съел! — вдруг заметил Мыша. — А еще лучше — две котлеты.

Коле казалось, что его чемодан становится тяжелее с каждым шагом. Кругом было очень тихо и неуютно, даже вороны не каркали, только ветер завывал в голых ветвях. Этот лагерь был подозрительно похож на место, где главные герои попадают в неприятности… ну, если бы, конечно, дело было в книжке, одернул сам себя Коля. Он поднялся по ступенькам и постучал. Никто не ответил. Коля развернулся и несколько раз ударил по двери ногой в надежде, что хотя бы на эту хулиганскую выходку кто-нибудь отзовется.

Мыша поставил сумку на снег и заскакал у крыльца на одной ножке.

— Сейчас откроют, — попытался он успокоить Колю, — там какая-то девочка внутри.

— Что ты врешь? — Коля почувствовал, что его охватывают паника и злость на ни в чем не повинного Мышу.

— Ничего не вру! Иди сам посмотри, вон она мне из окошка машет! У нее пионерский галстук и значок, а на голове беретка!

Коля бегом спустился с крыльца и заглянул в окно. Конечно, там никого не было, только занавеска шевельнулась. Что-то еще смутило Колю в этом окне, но он был слишком сердит из-за всего происходящего, чтобы это обдумать.

— Что за дурацкий лагерь! Ну, я им покажу! — крикнул Коля.

Его возмущенный вопль канул в вязкую тишину, а собственный голос показался слабым и визгливым.

— Ой, Коля, — воскликнул Мыша, который доскакал на одной ножке до безголовой девушки с веслом напротив угла здания, — тут такие следы странные! Как ты думаешь, что это за зверь?

«Ну вот как можно быть таким! Мы, кажется, заблудились, и никому тут вообще не нужны, а ему какие-то следы!» — с раздражением подумал Коля, но посмотреть подошел. Следы и правда были необычные: маленькие совсем, неглубокие и очень похожие на человеческие, только без пальчиков, как будто кто-то ходил по снегу в носках. Цепочка этих следов огибала девушку с веслом и заворачивала за угол главного корпуса.

— Как интересно! Пошли посмотрим!

Мыша ринулся вперед. Он как будто не чувствовал, насколько все это было странно.

— Мыша, стой! Куда ты?!

Больше всего на свете Коле сейчас захотелось убраться из этого лагеря насовсем. «Не надо нам таких каникул! Пусть родители как хотят, а мы домой вернемся! Билеты в кассе поменяем и телеграмму дадим!» — подумал он невпопад.

Он бросился за Мышей и на полной скорости свернул за угол корпуса. С этой стороны у здания не было стены: Коля увидел полуразрушенные внутренние перегородки с отваливающимися обоями. Внезапно налетевший ветер играл рваной занавеской, оставшейся на окне.

Коля замер. «Это просто кошмар, — вспыхнула в голове догадка, — я сейчас проснусь». Он зажмурился посильнее, потом открыл глаза, но уродливое здание никуда не делось. Стало совсем тихо, даже ветра не слышно. А еще Коля вдруг понял, что Мыши рядом с ним нет.

Он, не помня себя, заметался по развалинам.

— Мыша! Мыша-а! — кричал он изо всех сил, хотя смутно чувствовал, что это бесполезно.

Только что Мыша был рядом, а теперь его нет… и не будет, он его потерял! Коля добежал до покосившейся беседки, потом до девушки с веслом. Вместо головы у нее торчала уродливая проволока, похожая на щупальце. Коле даже показалось, что оно жадно шевельнулось.

— Мыша! — позвал он в последний раз в отчаянии, а потом голос ему изменил — в точности как в кошмарном сне, когда хочешь кричать, но только беззвучно разеваешь рот.

«Сейчас надо к остановке, — подумал Коля, — а потом куда? В милицию?» От этой мысли у него на глазах выступили слезы. Спотыкаясь, он добежал до крыльца. Все белое снежное поле, пять минут назад нетронутое и чистое, было густо испещрено цепочками странных следов.

— Мыша, Мышка, что ты натворил… — прошептал Коля.

— Ну чего ты орешь как резаный? — раздался у него за спиной голос абсолютно невозмутимого Мыши.

Он не спеша шел по глубоким Колиными следам, держа в руке какой-то грязный ком.

— Я тебе уже сто раз ответил, что я в беседке! Ты оглох, что ли?

Коля, обмерев одновременно от радости и возмущения, только открыл рот.

— Мы когда на ту сторону вышли, мне вдруг кто-то громко так говорит: «Мыша, иди сюда!» Представляешь? Ну, я — скорее в беседку… Интересно же! А там он!

Мыша сунул под нос Коле чучело, бывшее в незапамятные времена куклой. Чудище недружелюбно таращилось на Колю единственным глазом. И еще у него не хватало одной ноги.

Коля невольно попятился и тихо сказал:

— Брось эту пакость и уходим отсюда.

Он вдруг почувствовал себя очень сильным и взрослым. Подхватив чемодан и навесив сумку на упирающегося Мышу, Коля торопливо зашагал к воротам. За спиной раздался скрип, он не выдержал и оглянулся: дверь в корпус начала медленно открываться. Коля зажмурился и бросился прочь. Он знал, что если увидит того, кто открывает дверь, им отсюда уже никогда не выбраться.

За воротами он перевел дух, а Мыша, которому все было нипочем, оглянулся и толкнул его локтем в бок:

— Коля, посмотри, где мы были!

Коля опасливо обернулся. Мыша показывал пальцем на ржавую покосившуюся вывеску над входом, которая гласила: «Пионерский лагерь ВЕСЕЛАЯ СЕМЕЙКА».

— Странно, да? — пробормотал Мыша. — Мы ведь здесь проходили, почему сразу не увидели, что это не наш лагерь, а тот… про который дядька в поезде рассказывал.

Коля не ответил. Он точно помнил: когда они тут проходили, никакой вывески на воротах не было.

К счастью, на остановке они увидели полустертое расписание. Коля глянул на часы:

— Через двадцать минут будет автобус в сторону города, вернемся на вокзал. А там уж придумаем, что делать. Не пропадем, не бойся!

Мыша рассеянно кивнул.

— Коля, а как бы его назвать?

— Кого «его»?

Мыша молча показал ему грязного потрепанного пупса.

Коля нахмурился.

— Я ведь тебе сказал его выбросить. Вдруг он... заразный?

— Жалко же… — вздохнул Мыша. — Лежал там совсем один, позабыт-позаброшен, и так жалобно на меня смотрел. Он хотел, чтобы я его спас.

— Ну я не знаю, как назвать. Можно Ваней, — сдался Коля, которому взгляд пластмассового уродца жалобным совсем не казался, скорее угрожающим.

— А фамилия?

— Иванов.

— Ну ты вообще! Придумай другое.

— А чем тебе Ваня не нравится? Вырастет — будет Иван Иваныч.

— Ему иностранное имя нужно. Красивое.

— Герцог Бэкингем?

— Да ты что, издеваешься? — рассердился Мыша. — Я тебя серьезно спрашиваю! Герцог Бэкингем — это из книжки, а он сам по себе должен быть.

— На тебя не угодишь! — проворчал Коля и задумался. — Хуан Боскан, годится? Имя и фамилия.

Мыша пошевелил губами, запоминая.

— Годится! А это какое имя, французское или английское?

— Испанское. Пусть он будет испанец.

— А у испанцев были мушкетеры?

— Кажется, нет.

— А кто был?

— Ну… пираты были. Мореплаватели всякие, капитаны там.

— Капитан Хуан Боскан!

— Плыл по морю в океан!

— Ой, стихи получаются! — обрадовался Мыша. — Хорошо, что мы сюда приехали. А то бы он так тут и погиб один.

Коля ничего не ответил, потому что прислушивался: в тишине он вдруг различил шум мотора.

— Странно, — пробормотал Коля, посмотрел на часы, потом сверился с расписанием. — Автобусу еще рано.

Из-за поворота показался ярко-красный автомобиль. Он притормозил возле остановки, тут же распахнулись все двери, и из машины высыпалась, как показалось Коле, целая толпа народу. Первой выскочила полная взволнованная женщина в длинной шубе, за ней мальчик в очках — невысокий, но на вид постарше Коли. Потом вышел из-за руля шофер… а за ним еще один шофер — тот, который вел автобус в лагерь.

— Это вы?! — воскликнула женщина, подбегая к Мыше и Коле.

— Наверное, мы, — неуверенно ответил Коля.

— Это они! — твердо сказал мальчик в очках.

— Нашлась пропажа! — обрадовался водитель автомобиля.

— Нет, я откуда знал? — вздохнул водитель автобуса. — Они говорят: «В лагерь?» Я говорю: «В лагерь!» Они ж не сказали, в какой, а я откуда знаю? Я туда и не езжу, у меня маршрут, все говорят: «Высади, Михалыч, у лагеря», ну я высаживаю. Если б сказали, что им в «Светлячок», так я бы…

— Вы, товарищ, видите, что дети без родителей, могли бы догадаться, что они в «Светлячок»!

— Но я ведь, правда, ну вот ей-богу, я откуда знал? И ведь, главное, они говорят: «В лагерь?» Я и говорю: «В лагерь!»

— А как мы их повезем, Алла Ивановна? — спросил мальчик в очках. — Нам в машину всем не влезть теперь.

— Ой, Паша, подожди, голова кругом! Давайте садитесь сзади втроем. А вы, товарищ, уж сами как-нибудь доберетесь!

— Ну да, ну да, вы поезжайте, я потом. Я ведь не знал, — бубнил шофер, обращаясь теперь к Коле. — Я, главное, сменился уже, и тут они, говорят, мальчики потерялись. А я ведь так и сказал…

Потом они долго ехали, Алла Ивановна все сердилась на шофера автобуса и на машину, которая поломалась на пути к вокзалу и помешала им встретить Колю с Мышей, как было условлено. Колю клонило в сон, и он не слушал, но потом Паша повернулся к нему и сказал:

— Посмотри в окно. Красиво, да?

И тут Коля увидел горы. Сначала как бы каменные насыпи по обеим сторонам дороги, на самых крупных камнях написано «здесь был Вася» и «Саша + Катя». А потом плавный изгиб горизонта, как будто это спина гигантского животного, какого-нибудь Несси.

Коля хотел показать горы Мыше, но Мыша дремал, привалившись к его плечу и крепко прижимая к себе Хуана Боскана.