Дети подземелья. Узник башни Гриффиндор (джен)

Вот честное слово, не я это придумал! Мне вообще такое в голову прийти не могло: сварить Оборотное зелье и пробраться в гостиную Слизерина! Нет, пробраться туда под мантией-невидимкой — еще куда ни шло, это как раз в моем стиле, но вот Оборотное...

В общем, идея принадлежала Гермионе. Она же и варила это зелье в туалете Плаксы Миртл, она же и первая от него пострадала. От любопытства кошка сдохла, хотя, слава Мерлину, обошлось без летального исхода. Наша доблестная гриффиндорка просто обросла кошачьей шерстью и обзавелась хвостом. Неделю потом шерсть сводила в Больничном крыле.

О том, что я пострадаю гораздо сильнее, стало ясно чуть позже. До меня вообще все медленно доходит, а в этот раз масштаб последствий я осознал только спустя месяц после памятного посещения гостиной Слизерина.

Но обо всем по порядку.

По неизвестной нам тогда причине Гермиона отказалась идти с нами, и мы, я и Рон, под видом Крэбба и Гойла гордо отправились в подземелья.

То, что план никуда не годится, стало ясно уже при входе на территорию слизеринцев. Никакого портрета на двери их гостиной не предусматривалось. Двери вообще не было. Никакой. Только сырые серые стены, темные коридоры и промозглый холод. И как они здесь живут? Непонятно. В таком холоде хочешь не хочешь, а озвереешь, теперь понятно, почему они все такие ледышки! Даже жалко становится.

В общем, наш гениальный план грозил сорваться в самом начале, но моя удача — или как там это называется? — вновь была на нашей стороне. В коридоре замаячила чья-то фигура, на проверку оказавшаяся старостой Гриффиндора Перси Уизли. И за каким дракклом его сюда принесло?

Но объясняться с братом Рона, к счастью, не пришлось: явившийся вслед за ним Малфой — я впервые был искренне рад видеть его бледную физиономию — увлек нас за собой в ничем не приметный коридор. Он коснулся палочкой какой-то щели в стене, и она расступилась. Я машинально схватил Рона за руку, и мы ступили в кромешную тьму.

Уже через секунду мы стояли на пороге огромного помещения, залитого мягким светом. Я, как дурак, застыл на месте и стал пялиться по сторонам. В мое оправдание можно сказать одно: картина была впечатляющей. Первое, что меня поразило, — окна. Огромные, от пола до потолка, обрамленные легкими серебристыми портьерами. За окнами простиралось Черное озеро. Кстати, вовсе не черное, а скорее темно-зеленое, мерцающее тысячами искр. И чтобы добить меня этим видом уж наверняка — под одним из окон устроился Гигантский кальмар.

Как всякий гриффиндорец, я был абсолютно убежден, что слизеринцы живут в темных сырых норах без намека на окна. А тут такое великолепие! Мне ужасно захотелось подойти поближе к этому чуду и посмотреть на стайки радужных рыбок, но Рон, к счастью, не особо заинтересовался аквариумом и потянул меня за рукав в сторону дивана, на который уже уселся Драко.

Устроившись на мягких подушках, я малодушно предоставил Рону выпытывать у Малфоя интересующую нас информацию, а сам продолжил озираться по сторонам, лишь краем уха прислушиваясь к их разговору.

Итак, комната была очень большой. Раза в два больше гостиной Гриффиндора. Но странно уютной. Два огромных камина пылали в противоположных концах помещения, наполняя его мягким теплом и запахом дома. В противоположном от нас углу стоял большой черный рояль, на крышке которого кто-то оставил изящную скрипку. Пол гостиной устилал зеленый ковер, напоминавший своим длинным ворсом весеннюю траву. По нему, должно быть, было приятно ходить босиком, что, к моему изумлению, и проделывали многие из находившихся здесь аристократов.

Кстати, слизеринцы присутствовали почти полным составом, благо размеры помещения вполне это позволяли. Они явно много времени проводили здесь, удобно устроившись на многочисленных диванах, пуфиках и подушках, занятые своими делами. Пятеро четверокурсников оккупировали большой круглый стол возле окна и что-то писали, похоже, эссе. Рядом пристроилась староста Слизерина Дебора, она что-то объясняла двум близняшкам с третьего курса и время от времени посматривала на сосредоточенных писак. Девчонки-выпускницы что-то вышивали на длинном зеленом полотнище; чуть дальше от них, в самом углу, несколько наших ровесников резались в подрывного дурака и негромко посмеивались. Кто-то играл в шахматы, кто-то читал, кто-то просто дремал в кресле. Словом, полная идиллия.

Меня привлек звук паровозного гудка, я обернулся, и тут меня ждало второе потрясение за этот час.

У камина стояло большое темно-зеленое кресло. Возле него несколько первокурсников сооружали что-то похожее на тоннель для игрушечного паровоза, издававшего гудки, привлекшие мое внимание.

В кресле сидел Снейп!!!

На нем не было мантии!!! Только черные брюки и белая рубашка. Он читал какую-то потрепанную книгу и не обращал внимания на проходящие у самых его ног поезда.

Мало того, его присутствие, казалось, не удивляло никого. Как будто это самая обыкновенная вещь в мире, что Ужас Хогвартса в домашней одежде читает посреди гостиной своего факультета. Наш декан появлялась в общей комнате только по важному делу, и уж никак не в домашнем халате. Да и вряд ли она бы высидела в общем гомоне, который обычно царил у нас в гостиной.

Здесь же было довольно тихо: приглушенный смех, негромкие голоса. Сиди и радуйся. Хотя кто бы, интересно, посмел нарушить его покой?

Но стоило мне так подумать, как произошла маленькая катастрофа. Вернее, крушение поезда. Один из паровозиков внезапно сошел с рельсов и врезался прямо в ступню Снейпа. Я замер, ожидая резкого окрика. Первокурсники, похоже, тоже перетрусили и виновато опустили головы. Но, к моему изумлению, Снейп только фыркнул, снял туфли, задвинул их под кресло и забрался на сиденье с ногами, явив миру изумрудного цвета носки.

Все. Инцидент был исчерпан. Железная дорога восстановлена, никто не пострадал, лишь Маркус Флинт, староста Слизерина, показал виновникам кулак, но так, чтобы декан ничего не заметил.

Пока я отходил от изумления, Рон не терял времени даром. Он сумел все-таки выяснить, что Драко понятия не имеет, кто открывал Тайную комнату. Чего и следовало ожидать. Я почему-то был уверен, что никто в этой комнате не связан с таинственным гонителем грязнокровок.

Пора было валить отсюда по-тихому, но мне почему-то очень не хотелось уходить. Какое-то странное чувство захватывало меня. Как будто я был дома. По-настоящему дома. Я никогда не ощущал такого ни в гостиной Гриффиндора, где было, конечно, весело и интересно, как в детском лагере. Ни, тем более, в доме у тетки, где меня просто терпели; словом, нигде. И вдруг в подземелье, в логове врага, я почувствовал тепло и уют. Хотелось присоединиться к постройке тоннеля или посмотреть на сонного кальмара, или — Мерлин, куда меня несет? — подойти к Снейпу и задать какой-то нелепый вопрос, получить ответ и легкий подзатыльник за глупость в придачу. Почему-то я был уверен, что будет именно так.

Тут я заметил, что за профессором наблюдаю не я один. Сидящий напротив нас первокурсник, кажется, Роджер Батлер, не сводил со Снейпа глаз. По-моему, он очень хотел подойти к декану, но не решался. В конце концов мальчишка обреченно откинулся на спинку дивана. И тут раздался негромкий голос Снейпа, который, казалось, не отрывался от своей книги:

— Роджер, подойди ко мне.

Батлер вздрогнул, быстро поднялся и подошел к креслу.

— Что ты хотел у меня спросить?

Снейп отложил книгу и пытливо посмотрел на ученика.

— Я не хотел вам мешать, сэр...

— Ты и не мешал. Я сам тебя позвал. Так в чем дело, ты можешь мне сказать?

— Трансфигурация, — еле слышно прошептал Батлер

— Что Трансфигурация? У тебя проблемы с этим предметом?

— Да, сэр. У меня ничего не получается. То есть вначале все было хорошо, но последний месяц никак. Я не могу исправить оценку...

Он стоял, опустив голову, и явно собирался заплакать.

— Успокойся.

Голос Снейпа звучал удивительно мягко. У меня даже родилась абсурдная мысль, что это вовсе не он, а кто-то под Оборотным зельем, так не вязалось его поведение с обычной манерой общения грозного профессора.

— Не стоит расстраиваться из-за какой-то Трансфигурации, вот если бы Зелья, тогда да.

Это заявление вызвало смешок у расстроенного первокурсника, и он заметно расслабился и поднял голову.

— Но месяц кончается, профессор...

— Да, и в следующую пятницу я лично пущу тебя на ингредиенты за плохую успеваемость! И кто тебя успел так напугать, хотел бы я знать?

Снейп обвел взглядом притихших слизеринцев.

— С тобой кто-нибудь занимался?

— Да, сэр. И Терри, и Лиза, и сам Маркус, но ничего не получается.

— Ну, если сам Маркус, тогда да. Дай сюда учебник.

Батлер метнулся к дивану, схватил оставленный учебник и протянул Снейпу.

— С какой темы у тебя начались проблемы?

— Замена первичной формы, профессор.

— Понятно.

Снейп углубился в чтение. Батлер ждал, затаив дыхание. Его однокурсники, сидящие на ковре, прервали свою игру и тоже уставились на декана, похоже, проблемы с Трансфигурацией были не только у Роджера. Минуты через три Снейп прервал свое занятие и бросил Флинту:

— Маркус, живо сюда.

Вот теперь это был настоящий Снейп, от мягкости в его голосе не осталось и следа. Флинт встал возле первокурсника, обеспокоенно всматриваясь в помрачневшее лицо профессора.

— На первом курсе пятеро из восьмерых не могут сдать эту тему, я прав?

— Да, сэр.

— Почему я об этом узнаю не от тебя, а от перепуганного первогодки, ты можешь мне объяснить?

— Но, сэр, мы думали, что сможем их подтянуть, у вас и так полно забот. А как вы узнали, что их пять?!

Растерянный староста Слизерина выглядел очень уморительно, но никто даже не улыбался, за исключением Рона-Крэбба, разумеется. Вокруг воцарилась зловещая тишина.

— Джейн, Лари, Эвард, Корбан, подойдите ко мне, — вместо ответа позвал Снейп. Испуганные первогодки сгрудились у его кресла. — У вас низкие оценки по Трансфигурации. Завтра после завтрака подойдете ко мне в кабинет. Не бойтесь, — заметив, как вздрогнули малыши, прибавил он. — Я никого не собираюсь наказывать. Я просто проверю ваши палочки, ну, и магию заодно. Все будет хорошо. Можете идти.

Подождав, когда повеселевшие ученики возобновят остановленную игру — причем теперь к ним присоединился и Роджер, — Снейп снова повернулся к старосте:

— А вот к тебе у меня будет пара вопросов. Но не сейчас. Завтра после завтрака, в моем кабинете. Я недоволен, Маркус. Ты меня понял?

— Да, сэр. Простите, сэр.

— Не сейчас. Все завтра.

Он поднялся, надел туфли и направился к выходу. Уже у самой двери обернулся и произнес:

— Первому и второму курсу пора готовиться ко сну. Всем спокойной ночи!

— Спокойной ночи, сэр, — ответил нестройный хор голосов, и первокурсники стали безропотно загонять свои поезда в коробки.

— Пора отсюда валить по-хорошему! Гарри, да что с тобой?

Сдавленный шепот Рона в самое ухо вырвал меня из задумчивости. В самом деле, скоро пройдет действие Оборотного, и мы предстанем перед слизеринцами во всей красе. Надо было уходить подобру-поздорову.

Стараясь не привлекать внимания, мы потихоньку стали перемещаться в сторону двери. Когда от нее нас отделяли какие-то два-три метра, я почувствовал, как тяжелая рука опустилась на мое плечо.

— Интересно, куда это вы собрались? Вы не слышали приказ декана? А ну, живо по спальням! Мне и так за всех завтра огребать, так еще вас прикажете отлавливать по коридорам?! Совсем страх потеряли!

Флинт, а это был именно он, ухватил меня за плечо; пребывая точно не в лучшем настроении. Спорить с ним было бесполезно, и мы направились вслед за своими однокурсниками в сторону камина.

В самом дальнем углу стены появилась небольшая арка, скрытая до этого под чарами, за ней оказалась крутая винтовая лестница, ведущая куда-то наверх. Преодолев ее, мы очутились на овальной площадке. Девчонки ушли дальше по лестнице, а мы застыли у шести совершенно одинаковых дверей.

— Винс, Грег, спокойной ночи! — бросил через плечо Малфой и скрылся за одной из них. Забини молча нырнул в соседнюю, и мы остались на площадке одни.

— Что будем делать? — Рон растерянно озирался по сторонам.

— Давай переждем в спальнях, пока все улягутся, и попробуем выбраться, — предложил я и осторожно потянул за ручку ближайшей двери, но она оказалась заперта.

— Но как мы пройдем через гостиную? Там Маркус и все старшекурсники! У них тут какая-то тюрьма, фиг выберешься, и отбой по расписанию!

Вместо ответа я показал Рону мантию-невидимку, предусмотрительно спрятанную в карман, и, не тратя времени даром, попробовал войти в крайнюю дверь. К счастью, она открылась.

— Встретимся через час, Рон. Выпей на всякий случай еще Оборотного!

Уизли кивнул и устремился в соседнюю спальню.

Я оказался в маленькой комнате, освещенной только призрачным светом, льющимся из окна, за которым колыхалась зеленоватая вода Черного озера. Впрочем, стоило мне сделать шаг, как загорелись свечи, парящие под самым потолком.

Половину пространства спальни занимала кровать. Встроенный в стену шкаф, тумбочка, небольшой стол и мягкое кресло у стены; вот, собственно, и все убранство. На тумбочке у самой кровати я заметил два колдофото. На одном высокий парень лет пятнадцати держал на плечах маленького мальчика, в котором я с облегчением узнал Грегори Гойла. Слава Мерлину, спальней я не ошибся.

На фото Гойл весело смеялся и был, похоже, безмятежно счастлив. На втором снимке крупный мужчина держал под руку хрупкую, довольно красивую девушку в белом подвенечном платье. Наверное, родители.

Странно, но я никогда не задумывался, что туповатый увалень Гойл тоже может кого-то любить. Хранить фото у кровати. Почему-то всегда казалось, что на светлые, теплые чувства были способны только мои друзья. Вот Рон любил родителей и братьев с сестрой, и для меня это было в порядке вещей. А представить, что Грегори или Малфоя целует на ночь мама или вон, как на колдографии, таскает на плечах старший брат, я мог с трудом.

Вообще, все слизеринцы до этого вечера казались мне холодными, высокомерными, способными только на подлость людьми, помешанными на аристократических манерах и чистоте крови. Но сегодня в гостиной сидели обычные дети, а их декан... Нет, поведение Снейпа вообще все ставило с ног на голову.

Объяснять Трансфигурацию, забравшись с ногами в кресло?! Такое я мог увидеть только в безумном сне. Раздумывая над этими, безусловно очень своевременными, учитывая мое местонахождение, вещами, я взял фото Гойла с братом и уселся на кровать, чтобы получше рассмотреть

— Он обязательно вернется, Грегори.

От неожиданности я чуть не съехал с кровати на пол.

В дверях спальни стоял профессор Снейп и внимательно смотрел на меня.

— Твой брат, конечно, тот еще шалопай, но все же какие-то мозги в его голове есть. Он скоро вернется, поверь мне.

Снейп вошел в комнату и сел рядом со мной. Я лихорадочно соображал, что же мне ответить? Судя по всему, брат Гойла или куда-то уехал, или пропал. Но что же мне отвечать?! К счастью, Снейп не требовал ответа, и после короткого молчания продолжил:

— Знаешь, Алекс всегда мечтал о путешествиях. Великий кочевник, так его прозвали уже на втором курсе. Он тогда задумал исследовать жизнь кентавров во время осенней миграции. Шалопай.

Снейп улыбнулся каким-то своим мыслям.

— К счастью, его тогда засекли охранные чары подземелья, и я с парой старост перехватили горе-путешественника у самой опушки. Да, как сейчас помню: узел с провизией на неделю, карта магической Британии и маггловский компас, вот и весь его багаж. Великий кочевник, этим все сказано.

— Вы тогда очень рассердились, сэр?

Я невольно проникся симпатией к своему сверстнику. Интересно, почему об этом никто ничего не вспоминал? Случай-то беспрецедентный: слизеринец в Запретном лесу!

— Рассердился? Нет, скорее его поступок меня изрядно повеселил. Но это не помешало мне всыпать путешественнику по первое число. Так что и не думай повторить подвиг брата, не советую! — Снейп погрозил мне пальцем и продолжил: — В дальнейшем он стал моим спутником в вылазках за ингредиентами и травами. Так сказать, я направил его увлечение в мирное русло. А потом уговорил твою матушку разрешить ему поступить на факультет магической геологии. Впрочем, ты все это знаешь без меня.

Снейп опять замолчал, а я с удивлением понял, что почти завидую Алексу Гойлу, ему так повезло с деканом.

— Ну все, тебе пора отдыхать, Грегори. А за Алекса не волнуйся, со дня на день он даст о себе знать. Явится как миленький. Вот тогда я с ним и проведу беседу. Надолго запомнит, как родных пугать.

Последнюю фразу Снейп произнес как бы про себя. Похоже, у геолога будут крупные неприятности.

— Но ведь он уже закончил Хогвартс, сэр!

Я выпалил это, не подумав, так меня заинтриговала скрытая угроза в адрес непутевого выпускника.

Зельевар поднялся, внимательно посмотрел мне в глаза и покачал головой.

— Хочешь, открою тебе страшную тайну? Бывших учеников не бывает, Грегори. Во всяком случае, у меня не бывает. Твой брат и на пятом курсе академии остается слизеринцем. И даже если возглавит это учреждение, все равно будет моим змеенышем. Так же, как и все остальные мои выпускники. И они все об этом знают.

— И я тоже?

Мерлин, и зачем мне было вдаваться в подробности? Я чуть не забыл, что нахожусь в шкуре Грега!

— Разумеется, ты тоже. Все, хватит болтать. Живо в ванную и спать!

Снейп легким движением взъерошил мои волосы и скрылся за дверью. А я как дурак остался сидеть на кровати и пытаться собраться с мыслями.

Мне стало почти жаль, что я не принадлежу к выводку змей достойного профессора зельеварения. В тот вечер только почти.

Не стану описывать, как мы с Роном выбрались из подземелий. Это было непросто, и в башню Гриффиндора мы пришли, еле волоча ноги от усталости и пережитого напряжения.

Уже лежа в постели, я ощутил странную пустоту. Как будто потерял что-то. Что-то важное. Мне вдруг стало холодно, словно промозглый воздух подземелий достал меня и в собственной постели. Укутавшись поплотнее в одеяло, я вскоре уснул, но и во сне продолжал дрожать в ознобе.

Забегая вперед, считаю необходимым сказать, что где-то через неделю после описанных событий встретил в коридоре Грегори Гойла в сопровождении очень высокого юноши, в котором без труда узнал Алекса Гойла. Они направлялись в сторону подземелий, и Грегори, несмотря на явные старания, не мог придать лицу выражения холодного равнодушия. Он просто светился от счастья.

Как прошла беседа профессора зельеварения со своим выпускником, мне не известно. Надеюсь, что он сменил гнев на милость, хотя, зная его характер, очень в этом сомневаюсь.