Пару лет спустя (гет)

К вечеру того же дня Антрагэ покинул Анжу. Выезжать в ночь было неразумно, но анжуйская земля жгла ему ноги, а воздух действовал удушающе. Утром, на постоялом дворе, барона ждал негаданный сюрприз. Его догнал вестовой на взмыленной лошади и с письмом, адресованном барону. Послание было отправлено в Овернь, но не застало там Антрагэ. Верный человек повёз его вдогонку в анжуйское имение, однако разминулся с адресатом на несколько часов. И вот, наконец, письмо настигло неугомонного барона в пути.

Антрагэ глазам своим не верил, рассматривая старомодно-изящный почерк, которым было подписано послание, эту знакомую размашистую виньетку, украшавшую заглавную букву «А» в его имени.

Он сломал печать. Не кто иной, как барон де Ла Рош — несостоявшийся родственник приветствовал барона на родной французской земле, интересовался его благополучием и настоятельно приглашал «дорогого» Антрагэ навестить его в имении возле Парижа. В сам Париж являться Антрагэ было запрещено, но ошиваться возле «города любви и влюблённых» никто не мог ему воспрепятствовать.

Старичок барон принял Антрагэ с распростртыми объятьями. И даже прослезился. Несколько моментов неловкости при встрече быстро прошли, и общение продолжилось, как по маслу. Антрагэ ожидал увидеть барона ослабленным и постаревшим, но напротив нашёл соседа в добром здравии, свеженьким и приободрившимся. Морщины забот, наложенные воспитанием племянницы, разгладились. Барон де Ла Рош прямо помолодел лет на десяток, не меньше, а, может, даже чуток и побольше. В честь приезда Антрагэ, барон закатил знатный пир. Как в старые добрые времена. Нет, лучше, чем в старые добрые времена! Безобразная выходка своевольной племянницы с устройством собственного замужества, скорее сблизила двух баронов, как иногда сближает двух людей несчастье.

По окончание трапезы, барон де Ла Рош велел разжечь камин в уютном кабинете, пододвинуть к нему два удобных резных кресла и поставить столик с десертами и прекрасным выбором вин. Старичок-барон был известный гурман и знал толк в яствах и напитках. Он предложил Антрагэ подсесть к огоньку, и самолично доверху наполнил бокал гостя славным анжуйским вином. Антрагэ тихо блаженствовал, попивая, горячащее кровь, крепкое и терпкое вино старого доброго Анжу, с содроганием вспоминая фландрскую кислятину, которой приходилось довольствоваться в изгнании.

Памя разгоралось всё жарче. Оба барона молчали. Пауза затянулась надолго, пока, наконец, барон де Ла Рош ни испустил глубокий вздох и заметил:

— Дорогой Антрагэ, мне так жаль…

С момента встречи бароны избегали говорить о мерзостной особе, принёсшей столько горя, но вот, наконец, пришло это время.

Антрагэ вздохнул в ответ и пожал плечами. Барон де Ла Рош тоже вздохнул, потом снова испустил вздох Антрагэ, потом снова барон де Ла Рош.

— Антрагэ, знайте, вы всегда, всегда были мне крайне симпатичны, — барон де Ла Рош отставил бокал на столик и прижал перекрещенные ладони к сердцу.

«Ну, хоть кому-то я симпатичен», — невесело усмехнулся Антрагэ про себя. Старичок барон, действительно, ни в чём не виноват. Он всегда был на его, Антрагэ, стороне.

— Это своевольное наследие моего неразумного брата… — барон де Ла Рош снова тяжко вздохнул. — Я не знал с ней ни минуты покоя. Как я ни старался исполнить свой опекунский долг до конца — ведь всё-таки родная кровь: достойно воспитать её, привить манеры, отдать замуж: в хорошие руки, естественно, — всё всегда шло прахом. Всё и всегда, дорогой Антрагэ. Девчонка была просто огонь, неугомонна сверх меры. Ничто унять её не могло.

«Это-то меня в ней и привлекало», — мелькнула мысль у Антрагэ где-то на задворках сознания.

— Самое ужасное, что из-за всего происшедшего вы, вы, Антрагэ, могли потерять свою жизнь. Эта особа, поверьте, не заслуживала и капли вашей крови. Также ваши друзья, столь достойные молодые дворяне… Цвет нации! И такой ужасный конец!

При упоминании о дуэли, Антрагэ слегка помрачнел. На поединке Антрагэ отделался лишь рядом царапин. Самое серьёзное ранение нанесено было барону не клинком противника, а кинжалом, который он задолго до того, подарил будущей супруге по её же просьбе для забавления. Вот и позабавились! После побоища Женевьев метнула лезвие в самого барона. Рану пришлось лечить долго и упорно. Знал бы, для чего дарит опасную игрушку, и что готовит ему будущее! Знал бы, так соломки подстелил. Целый ворох. Как всё-таки непредсказуема жизнь. Если бы всё ведать наперёд! Известно ли было барону де Ла Рошу об этой выходке племянницы? Наверняка нет. Иначе старичок-барон устыдился бы принимать у себя Антрагэ.

— С самой свадьбы моего брата, с этого мезальянса, плодом которого и стала моя племянница, — доносился до Антрагэ голос старичка и несостоявшийся жених вынырнул из недр задумчивости, — я знал, что эта затея, всё вот это вот, добром не кончится. И оно не кончилось. Право же, повторю снова и снова: мне так жаль!

Губы Антрагэ тронула горькая улыбка. Его невеста предпочла ему другого. Ну, в общем, история стара, как мир. Да, это должно было всколыхнуть в нём чувство досады, злости, отчаяния, ну, гнева… На время. Но почему же сей факт поднимал в душе Антрагэ такое неукротимое и ослепляющее бешенство? Почему? Что, если бы, скажем, Женевьев предпочла ему Ливаро? Антрагэ должен был признаться, что он тогда был бы гораздо менее уязвлён. Да! Менее. Но миньон… Выбеленная физиономия, драгоценные подвески в ушах… Шитый золотом парчово-бархатный, просто даже определение сложно подобрать…прикид, а и не наряд даже вовсе. Женевьев вообще в своём уме? Она променяла его, Антрагэ, — вот на это?

И Ливаро бы не действовал исподтишка. Он сразу завалился бы к Антрагэ, случись подобное, влюбись он в невесту барона, и всё бы ему выложил. Он был…. Муж-жик! А тут дорогу перешёл королевский лизоблюд, да ещё и коварная ехидна впридачу.

— Я надеюсь, что ваша племянница сейчас счастлива. Со своим выбором, — наконец высказался Антрагэ. Дежурная фраза, ни к чему не обязывающая. Неважно, что он на самом деле думает и на что надеется.

— А я льщу себя мыслью, что нет, — с живостью отозвался барон де Ла Рош, вкладывая в свои уста тайные желания Антрагэ. И хлебнул ещё винца.

Антрагэ поднял брови.

— Неужели брак вашей племянницы несчастлив?

— Ну, тут как бы, по слухам, между супругами гласит согласие… — уклончиво отозвался старичок-барон. — Хотя надеяться на худшее мне никто не запретит.

— Полноте, — Антрагэ в свою очередь хлебнул из бокала. — Госпоже графине, я могу себе это представить, очень приятно принимать участие в придворных забавах, тем более, что её муж являетяся приближённым самого монарха.

— Не всё так гладко, не всё так гладко… — барон де Ла Рош тоже пригубил своё вино.

— У пары, небось, и наследник уже на подходе. Крёстным папой, вероятно, станет его величество. Какая, должно быть, честь!

— Пока никаких наследников нет, — отозвался барон де Ла Рош, и, залпом допив остатки вина, налил себе второй бокал.

— Да что вы? Что-то я не припомню, чтобы я нанёс своему сопернику ранение ниже пояса, — усмехнулся Антрагэ.

— Да, но между нами: здорово, однако, вы его тогда отделали.

— Уж, постарался, — Антрагэ в свой черёд осушил бокал и налил добавки.

— И после дуэли ваш недруг пребывал в весьма жалком, если не сказать, плачевном состоянии. Это послужило причиной того, что с той, другой стороны, со стороны жениха, известной вам особой остались крайне недовольны. Оттого, что сыночек, свет в окошке, к праотцам из-за неё едва не отправился, — продолжил барон де Ла Рош. — Словом, клан Келюсов Женевьев не жалует.

— Вот как? — Антрагэ с удовольствием потягивал вино. Шикарные погреба у барона де Ла Роша!

— Увы. Именно так. Моё благоволение также на пару не распространяется. Я даже хотел оставить Женевьев бесприданницей, но тут, увы, воспрепятствовало вмешательство короля. В то время ваш противник как раз стоял одной ногой в могиле, чем вызывал волну сострадания у монарха, который тогда ещё графу благоволил. Меня просто вынудили отдать часть имущества Женевьев. Но отношение моё к паре осталось прежним, и я не поменяю его никогда, будьте уверены.

— Что я слышу! Из ваших слов я могу понять, что благоволение его величества моему сопернику пошатнулось?

— Угадали, — барон де Ла Рош победоносно улыбнулся.

— Как подобное могло произойти?

— Вам ведь известно, сколь капризным и переменчивым нравом обладает наш король. А ещё его величеству свойственно настаивать на безоговорочной преданности своей монаршьей особе. Мадам графиня изначально уже не могла завоевать слишком сильного королевского расположения, так как, благодаря ей, погибли двое обласканных фаворитов. А дальнейшие остатки благоволения, если таковые имелись, были развеяны супругом графини — графом, вашим противником, который начал весьма неуместно посвящать всё больше своего внимания жене, а не королю.

— Подумать только… — отозвался Антрагэ, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Да. Дорогой Антрагэ. У короля ныне новый миньон, или архиминьон — вы улавливаете разницу? Архиминьон. Имя баловня судьбы — Анн де Жуаёз. Ну, к этому всё и шло. Король сам подбирает ему супругу: по слухам, не кто иную, как сестру нашей королевы, чтобы тот был всегда под боком. Вот так-то. А с графом и известной нам графиней поступают также, как некогда с четой Сен-Люков. Вот ещё один неудачный опыт женитьбы, право. Высылают, впавших в немилость несчастливцев, от королевского двора в их имения с глаз долой.

Старичок-барон сцепил руки на животе и в его глазах плясали задорные искорки — отражение пламени камина.

— Женевьев… она не пыталась в свою очередь завоевать ваше расположение? — осведомился Антрагэ задумчиво наблюдая за языками огня.

— Ох! Что вы! Со мной не общаются! Меня и знать не хотят! — замахал руками барон де Ла Рош. — Куда там! Я — главный враг!

Антрагэ вытянул ноги поближе к горящим поленьям.

— А королевский буффон? — поинтересовался он.

— Умер.

— Да что вы говорите? Когда?! В чём причина?

— Пить меньше надо, — обьявил старичок-барон в пространство, ни к кому особенно не обращаясь. — Поехал здоровьёчко поправлять в одно из аббатств, несвежей водички хлебнул с бодуна, и поминай, как звали!

Воцарилось минутное молчание.

— Давно же я не был при дворе, — Антрагэ усмехнулся. — Жаль, что герцог Анжуйский отошёл от дел, — барон покачал головой.

— Право, жаль, но Гизы добавляют королю забот.

— Как мог сорваться столь тщательно подготовленный заговор? — Антрагэ недоумённо поднял бровь. — Ума не приложу.

— Как срываются все заговоры, — поспешно заметил барон де Ла Рош, сделав неопределённый жест бокалом в воздухе.

Старичок был бы не прочь сменить тему, ибо беседа потекла по довольно щекотливому и опасному руслу. Барон тщательно скрывал, что в сердцах однажды сделал неуместный намёк ныне покойному королевскому шуту, родственничку супруги его брата. Прекрасные у неё были родственники! По праву можно гордиться! И этот стервец, шут то есть, сумел сделать соответствующие выводы и заговор был раскрыт. Лучше бы, подлец, помер пораньше. Нет, дело с возведением на трон Франциска третьего пошло таким прахом, что лучше, чтобы никто не подозревал, что всё рухнуло по вине не кого иного, как барона де Ла Роша.

— Продолжая разговор об известной нам паре… — с живостью продолжил старичок-барон. — В общем, пара со всеми перессорилась и осталась в некоей изоляции, не подкреплённой к тому же былой благосклонностью монарха, — слегка выцветшие, но всё ещё синие глаза барона де Ла Роша, как полевые колокольчики, (Женевьев явно унаследовала цвет глаз от Ла Рошей) выглядели вполне невинно. — Во время выдачи приданого моей племяннице, я желал выплатить всю её долю золотом, но следуя прямому приказу короля, я должен был наделить невесту также и имением. Самым большим в моих владениях. По стечению обстоятельств, это оказалось как раз так хорошо вам известное анжуйское имение. Ныне пара должна, следуя монаршьему капризу, покинуть Париж. Родня графа не желает принимать его супругу, то есть к Келюсам лучше не соваться. Вы понимаете меня? — старичок простодушно моргнул.

— Вы хотите сказать…

— Именно! Насколько мне известно, Женевьев со своим олухом направляется в Анжер. Я должен был вас предупредить. Чтобы для вас это не обернулось сюрпризом.

— Так значит…

— Только, умоляю, дорогой Антрагэ, всё же будьте осторожны. Я уверен, вы всегда знаете, что делаете, но повторюсь — эта особа не заслуживает ни капли вашей крови, ни увечий.

Чёрные глаза барона сверкнули. Антрагэ с комфортом развалился в кресле и подлил себе ещё вина. Рассматривая рубиновую влагу сквозь бокал венецианского стекла на свет горящих поленьев, барон хищно улыбнулся. Наконец-таки колесо фортуны завертелось в его сторону. Судьба даёт ему возможность взять реванш за нанесённое оскорбление. Соседи! Как мило.