Stories from the Inside - Сказки из склепа (джен)

Нарцисса всегда пахла лимонным соком.

Не лимонами, нет. Не самими лимонами. Лимонным соком в бутылке, который на вкус на самом деле не похож на лимон вовсе. На вкус он едкий, и острый, и кислый. Лимоны хороши и полезны. Лимонный сок кажется чем-то несколько нездоровым. Он всегда тусклый и мутный. Он отчётливо напоминает мне слюну.

Это долго не доходило до меня — не знаю, почему. У Нарциссы эта жидкость вечно уходила бутылками. Нарцисса лила её на волосы летом, прежде чем выйти на улицу играть со мной и Беллой. Мне кажется, цвет её волос никогда не был достаточно светлым для неё или, скорее, для Люциуса. Она и во всё, что пила, добавляла сок. Нарси нравилось притворяться, что для «укрепления голоса». Я всегда думала, что голос у неё — точно как у ошпаренной кошки. Настоящей причиной было то, что это средство помогало ей оставаться худой — предотвращало отёки. Лимонный сок, думается мне, делал её как раз такой, какой она хотела быть: истощённой и красивой, почти ненастоящей.

Я не осознавала это до самого последнего раза, когда я видела её — воспоминание об этом всегда заставляет меня смеяться. Как провела я восемнадцать лет рядом с ней и ни разу не заметила? Мы с Сириусом только закончили Хогвартс. Я остригла длинные волосы, которыми так гордилась мать, начала одеваться в чёрную кожу и купила мотоцикл. Думаю, в конечном счёте он достался Сириусу. Мы с матерью поссорились. Я оскверняла честь семьи или что-то вроде того. Если ей верить, я всегда оскверняла честь семьи. Я была в своей комнате, паковала вещи, чтобы сбежать с Тедом. Это особое искусство — упаковка. Фокус в том, чтобы заставить носки правильно сложиться. Остальное приложится. Итак, я исполняла свой маленький упаковочный фокус, призывая на головы матери и всего треклятого семейства Блэков все несчастья, какие приходили мне в голову.

Нарцисса ворвалась в комнату прямо с улицы, где она сидела с этим средством на волосах. Она не сказала мне ни слова, только вздёрнула чопорный маленький носик, припечатала взглядом и выскочила за дверь. Именно тогда меня осенило. Нарцисса стала лимонным соком. Мутным. Искусственным. Кислым. Она была ничем, кроме как милым личиком и душком этого проклятого лимонного сока, который я так ненавидела.

Я смеялась всю дорогу из дома в тот день, всю дорогу из этого затхлого чистокровного мира. Иногда я чувствую жалость к ней. Она была такой очаровательной тогда, когда была настоящей. Я гадаю, остаётся ли она в этой сети, воняет ли она ещё фальшью.

Почему-то, думаю, я удивилась бы, если нет.