Сумрак, в котором (джен)

Назойливая муха жужжала всё время возле уха, мешая провалиться из полудрёмы в нормальный сон. Электричка гудела, разговаривали старушки напротив, хлопали двери, шумел кондиционер, пытаясь охладить вагон с открытыми окнами. Антон размышлял об инерции в Сумраке и о том, что будет, если он уйдёт туда прямо сейчас.

Не ушёл. Доехал до нужной станции, спросил дорогу у пробегающего мимо мальчишки.

— О, это вам к Расчёске! — воскликнул паренёк, указав рукой нужное направление. — А зачем вам туда?

— Вот наглые дети пошли, — пробормотал про себя Антон, благодарно кивнув мальчишке.

Миновав зубчатые ряды длинных многоэтажек, он увидел серый дом с голым и мрачным фасадом. И именно тогда он почувствовал Взгляд.

Никто на него не смотрел — людей не было, словно они избегали окрестности дома. Из окон на него тоже никто не смотрел — или, по крайней мере, никто не смотрел явно. Да и взгляд был… на уровне Сумрака. На секунду он заглянул в Сумрак, но ничего не заметил. Стены дома казались толще, а в окнах он заметил странные тени… но, в общем-то, это был обычный дом, как и множество других домов, которые он видел в сумраке.

«Не заходи в Сумрак». Чёрт. Антон совсем забыл про эту просьбу. Ну, так он ещё не в доме, правда?

Антон вышел из Сумрака и, следуя указаниям охранника, поднялся в кабинет директора.

— Отлично, вы пришли! — кинулся ему навстречу маленький толстенький человек с пышными усами. — Это просто кошмар. Мы надеялись, в этом году будет последний выпуск, но нет. Отложили. И собираются набрать новых. Я надеюсь, вы сумеете их переубедить, Антон… Извините, я не знаю, как вас по отчеству…

— Просто Антон. А вы директор интерната?

— Так точно, товарищ Антон. Ох, инспекция из самой Москвы! — разливался соловьем усач, неожиданно крепко пожимая Антону руку. — Мы вас ждали уже несколько лет… Но раньше это было не так важно. Понимаете… Больше всего нас беспокоит один ребёнок… Кстати, ваш тёзка. Стрельников. Понимаете, он спит. Уже вторую неделю. К нам приезжали медики, но они не стали его забирать… Сказали, что он просто спит… Вы понимаете? Несколько других детей, которые так долго спали, просто исчезли. И никто ничего не знает. Такое и раньше бывало, вы знаете, выпуски часто бывают... странные. Вы хотите на него посмотреть? Вас проводить?

Антон торопливо шагал за этим человеком по серым коридорам. Он неотрывно чувствовал на себе Внимание, но не понимал, что это такое. Колдун? Вампир? Раньше Антон не встречался ни с чем подобным.

— Вот он.

Разметавшись на дешевом сатине с выцветшими цветочками, лежал паренек. Он был худ и бледен, но он явно дышал, и даже немного двигался во сне — так, как будто он спит по-настоящему.

— Температура в норме, давление в норме, всё в норме, но он спит. Он был из тех, кто должен был выпуститься. Но родственников у него нет. Уже нет. Некому было его забрать. Да и, знаете, паре человек становилось хуже, когда их переводили из интерната. А пара вообще исчезла. Прямо во время транспортировки. А этот пока на месте... спит.

Словно подтверждая его слова, паренёк заворочался, и из под тонкого одеяла показалось плечо, из которого росло три пальца.

— Что случилось? — вздрогнул Антон. — Что произошло?

— Это врождённое, — вздохнул директор. — Он привык. Выглядит, конечно… Но, по крайней мере, он хорошо видит, слышит, говорит, может свободно передвигаться и ухаживать за собой… У нас не всем детям так повезло.

— Вообще, такое, как ни странно, в нашем интернате бывает довольно часто, — рассказывал Антону директор, показывая ему остальных спящих детей. Другие дети в медблоке, неспящие, следили за Антоном внимательно и настороженно, с угрозой и страхом, и Антону вдруг стало страшно — страшнее, чем от безликого Внимания, к которому он уже успел притерпеться. Но может ли быть так, что один из этих детей — Тёмный Иной, который всё это и устраивает? Непонятно… Почему Гесер сказал ему не заходить в Сумрак? — Но редко так надолго, и сразу столько...

— Скоро обед, — продолжал усач. — Вы пообедаете с нами?

В столовой было полно детей — и ещё больше любопытных и недовольных глаз и пристального Внимания. Директор рассказывал про усилия, которые он предпринял для закрытия учреждения. Он рассказал, что для него уже было присмотрено место в нормальном интернате — но теперь оно, конечно, упущено. Вопрос отложили на два года, и вот Антон — его последний шанс на то, чтобы всё сделать как надо…

— Я в туалет, — кивнул Антон директору и вышел из столовой. Он не был уверен, что директор поделится с ним какой-то важной информацией. Коридор, ещё один… Убогий туалет с признаками двадцатилетнего ремонта и слабым запахом курева. Когда он вышел, он не сразу заметил притаившуюся тень за дверью. Скрип позади оказался для него неожиданностью.

— Кто здесь? — Антон обернулся и увидел полноватого паренька в инвалидной коляске. Тот молчал и смотрел на Антона.

— Ты меня слышишь?

Антон шагнул к пареньку. Тот не двигался с места, но его губы двигались, как будто он говорил что-то, но очень тихо.

Антон наклонился к парню.

— Вы не закроете Дом, — шепнул тот и взмахнул рукой. Блеснуло лезвие. Антон только на чистых рефлексах успел уклониться и провалиться в Сумрак.

И чертыхнулся, поняв, что только что нарушил единственное указание Гесера.

И чертыхнулся ещё раз, увидев здешний Сумрак.

Стены раздвинулись, вместо них очутились цепкие лапки елей с нанизанной на них чернотой. Мох был, как и в обычном Сумраке, но здесь он был другой — он был тёмно-зелёный, потрясающе пах и ласкался к ногам.

И тогда он увидел путь.

Примятая трава, раздвинутые ели, голубые светлячки. Он шёл туда, куда звал его Лес, и не мог поверить.

Что происходит?

И когда он уже отчаялся и решил вернуться — попытаться вернуться — из Сумрака, он увидел свет костра.

Вокруг костра сидели дети.

Дети, которых он сегодня видел спящими.

— Антон, — вскочил вдруг тот парень, который две недели был спящим. Но выглядел он старше, года на три или четыре. — Я знал, что ты придёшь. Дом сказал мне. Дом сказал мне, что ты теперь всегда будешь присматривать за нами, уводя от него тех, кому пора уйти. Это же правда? Мои товарищи, — он оглянулся на людей рядом, но вместо них сидели огромные коты с жёлтыми глазами, — привели меня в этот Лес, и по очереди были со мной, чтобы я снова не заблудился. Дом хороший, но мне здесь не место...