Великое Дело профессора Дамблдора. О Гарри Поттере и Кубке огня (джен)

Со всей этой кутерьмой никого в Министерстве не удивляет, что мистер Крауч выглядит утомлённым и больным, а между тем он уже стал орудием в руках Волдеморта. Тёмный Лорд приступил к выполнению задуманного плана: с помощью Хвоста заявился в дом Крауча и освободил своего слугу. За жестокость к Винки Крауч старший заплатил высокую цену, оставшись без шансов в схватке с тёмными магами.

Если можно в какой-то степени извинить Крауча за нарушение служебного долга — побег сына, то ему нет оправданий за то, что все эти тринадцать лет он даже не пытался на него повлиять, чтобы изменить к лучшему. Много лет он подавлял его волю, был лишь тюремщиком, и теперь они меняются ролями. Перечисляя сходства с Тёмным Лордом, Крауч младший с полным правом мог бы добавить, что оба они тринадцать лет пребывали в беспомощном состоянии, оба не дождались помощи от друзей. Появление хозяина стало для Барти избавлением, и он с готовностью включился в его деятельность. Ну, а Волду такой помощник был нужен позарез, и тот пустил в ход всё своё красноречие.

Похитить Поттера из Хогвартса будет не просто, Волдеморт это понимал — за спиной у него было длительное противостояние с Дамблдором. Но можно было надеяться, что опасное школьное состязание станет хорошей маскировкой деятельности Барти; он должен будет провести Поттера через Турнир до победы. Прежде всего, Краучу младшему предстояло внедриться в Хогвартс, подменив собою нового учителя ЗТИ — Аластора Грюма.

Каникулы закончились. В школьном поезде ребят ждала встреча с друзьями и недругами.

Драко усвоил у отца ещё один урок: как кучка хулиганов может держать в страхе огромную толпу и остаться безнаказанными. Очень понравилось. Теперь он ходит по вагонам, задирает учеников и запугивает младших школьников. Поводы для наездов разнообразные: кто беден, кто низкого происхождения, кто тупой, кому в чём-то не повезло. Приятно сознавать свою принадлежность к верхам общества. Отец вращается в высших кругах Министерства, а Драко просто обязан показать всем в Хогвартсе, что он здесь — самый супер. Если бы он не твердил это постоянно, то чем бы мог выделиться? Иными словами, окружающие без супер-мальчика прекрасно обошлись бы, а вот он без них — никак.

Преподавательская деятельность Грозного Глаза начиналась 1 сентября. Заговорщики напали на него в момент выхода из дома и захватили в плен. До вечера Крауч младший осваивал азы своего нового образа, выкачивал из пленника максимум сведений. Учитель ЗТИ явился в Хогвартс только к вечеру, с опозданием. Первая встреча с директором прошла успешно.

Слово «друг» Волдеморт употреблял, он даже называет так УПСов на кладбище, хотя разница между словами «друг» и «слуга» была для него недоступна. Но если трудно подменить СЛУГУ, то возможно ли подменить ДРУГА, притом на длительное время? Друзей связывает нечто большее, чем долгое знакомство. Тех, кто в книге обращается к Дамблдору по имени, можно сосчитать по пальцам одной руки. (См. сцену суда над Пожирателями смерти. Кто-нибудь из персонажей позволяет себе на людях зудеть на ухо Дамблдору? Только Грюм!) Кроме того, для директора настораживающие обстоятельства были налицо. Победить мракоборца без борьбы нападавшим не удалось, было много шума, посему псевдоГрюм объяснил подоспевшему на выручку Артуру Уизли, якобы в его дом пытался забраться чужак. Обследование места происшествия выявит применение Тёмной Магии, (но, возможно, Дамблдор способен определить причастность к этому человека, выпустившего Чёрную Метку). А так как Грюм ничего о Тёмной Магии не сказал, признав, что поднял ложную тревогу, то возникает подозрение, что сражение с неизвестным окончилось не в его пользу. Несколько осторожных двусмысленных вопросов в разговорах со старым другом — и директор будет уверен, что под видом Грюма в Хогвартс проник лазутчик. Ну и нахал, однако!

Почему же Дамблдор не разоблачил подмену? Чего он хотел добиться? Как ни вызывающе это звучит, осмелимся высказать догадку, что и у Волдеморта, и у Дамблдора была одна и та же цель: дать Тёмному Лорду возродиться именно с помощью крови ненавистного Гарри Поттера.

Мысль эта, возникнув, вызывает в душе протест и возмущение, ведь это значит, что Дамблдор сам подсовывает мальчика на кладбище! Но приходится признать, что это действительно так. Мы знаем, что Гарри обречён с того самого дня, когда в младенчестве Волдеморт не смог его убить. Хотя сам Тёмный Лорд не понял, что создал ещё один крестраж, Гарри стал одним из якорей, которые поддерживают жизнь мерзавца, обеспечивая тому почти бессмертие. Для того, чтобы победить Волдеморта, надо сначала убить ни в чём не повинного мальчика, такова жестокая правда. Судьба мира и судьба одного человека, всё-таки несоразмеримы. Но сейчас Дамблдор старается обойти страшную дилемму, он задействует единственный шанс: пройдя через жестокое опасное испытание, Гарри приобретёт то, чего у него не было раньше — надежду, что у него будет будущее!

Дамблдор никогда не приуменьшал таланты и изобретательность Волдеморта, он не раз говорил, что тёмный маг обязательно вернётся. В конце пятой книги директор объясняет Гарри: «Я знал, что какие бы мощные защитные заклятия я не применил, Волдеморт, возродившись, найдёт способ превзойти их, и убьёт тебя. И я решил воспользоваться древней Магией крови, о которой он знает, но которую презирает. Пока ты называешь дом своих кровных родственников своим домом, Лорд Волдеморт не может причинить тебе вреда». Однако действует магическая защита лишь до совершеннолетия Гарри. И чтобы продлить её, нужен другой носитель крови Лили. Им станет сам Волд, добровольно приняв эту кровь в себя. Если Вы это не поняли или забыли, советуем перечитать разговор Гарри с Дамблдором при встрече «на том свете».

Расчёт Дамблдора на невежество Волда в Магии, основанной на любви и самопожертвовании, был верным. Тёмный Лорд выбрал наихудший для себя вариант. Он сделает себе прививку Гарри, но это не крестраж, поэтому защита мальчика действенна только против самого Волда: это от него Лили «прикрыла» сына. По той же причине на засевший в мальчике осколок чужой души она не распространяется.

Допустить возвращение Волдеморта — решение на грани авантюризма, тем не менее, думается, возрождение под контролем и с уязвимой точкой было рациональнее, чем дождаться, когда он найдёт непредвиденную возможность преодолеть временную слабость. Такой ход — типа планового отступления на заранее подготовленные позиции. Можно также найти ещё довод в пользу задуманного. Помимо обеспечения защиты Гарри, пожалуй, самой сложной задачей в Плане директора являлся поиск крестражей. Силой мысли он довольно правильно определил, какие предметы тёмный маг избрал для их создания, понял принцип, по которому тот их прятал. Но, хотя Дамблдор нашёл два схрона, это потребовало у него огромной затраты времени и сил. Кольцо почти убило его, а медальон оказался подложным. Между тем, один из крестражей находился в Хогвартсе (о чём директор догадывался, раз он показал Гарри свою последнюю встречу с Реддлом в школе), а второй попал в дом Блэков, где Дамблдор неоднократно бывал! А Гарри, сам будучи крестражем, подсознательно чувствовал «родственные» предметы: при уборке в доме Сириуса он обратит внимание на медальон, заметит диадему в Выручай-комнате среди гор забытых вещей, хотя тогда у него, казалось бы, нет к ним никакого интереса. Можно было рассчитывать на то, что с помощью повзрослевшего Гарри (и его активизировавшегося крестража) поиски пойдут успешнее — дополнительное преимущество в борьбе с Волдемортом.

Таким образом, из контролируемого возвращения Волдеморта можно было извлечь осязаемую пользу. А если бы Фадж внял советам Дамблдора, проявив ответственность и решительность, то Тёмный Лорд не смог бы собрать достаточную команду, чтобы захватить власть до того момента, пока крестражи будут найдены и уничтожены. Без оборотней, великанов и Пожирателей, которых ему удастся освободить из Азкабана, при активной деятельности мракоборцев и фениксовцев его возможности были бы ограничены.

Являлись ли события четвёртого курса частью Плана или стали импровизацией, вызванной бегством Хвоста? Думается, такую комбинацию Дамблдор наметил давно, для того он и держал «в плену» крысу до тех пор, пока Гарри не подрос. В прошлом году директору не удалось совсем немного. Засвидетельствовав невиновность Сириуса перед министром, Питер «бежал» бы по дороге в Азкабан. Тут к месту вспомнить, как в первой книге Дурсли двое суток мотались по стране, в надежде скрыться от наблюдения. Возможно, Волдеморт, как один из сильнейших волшебников, не хуже Дамблдора мог почувствовать чужую магию, но пока он был крайне слаб, а на Питера Петтиргю можно колдовать, не опасаясь изобличения. Хвост очень быстро нашёл Волда, которого за 13 лет не сумели отыскать профессиональные мракоборцы. Информированность крыс не вызвала у негодяев подозрений, зоологией (в отличие от всезнайки Гермионы) они не интересовались.

Для удобства заговорщиков был устроен Турнир: это редкий случай, когда в школе будет полно посторонних людей. Здесь будет жить Каркаров — чем не подходящий кандидат в помощники Волду? Без сомнения, он охотно ухватился бы за возможность отслужиться за свои грехи! Но Тёмный Лорд творчески подошёл к поставленной задаче: он изобрёл метод предварительной материализации и нашёл собственный путь проникнуть в Хогвартс, хотя проявил невежество по части понимания взаимоотношений «глупых людишек». В сущности, поначалу он мог не знать, насколько близкими были отношения между Грюмом и Дамблдором. Что касается Барти… Сколько ему было 13 лет назад, лет 18-19? Возраст, когда вчерашним школьникам свойственно излишнее самомнение, особенно понятное у несомненно одарённого юноши. Прошедшие годы фактически выпали из его жизни, не добавив никакого опыта. И когда авантюра с заменой Грюма удалась, заговорщики почти успокоились: раз Дамблдор не реагирует — следовательно, ничего не заметил, друзьям он верит, простофиля! «Придурковатый старик, кому только досталась Сила!»

Догадавшись, что в Хогвартс проник чужак, директор понимает: Волдеморт решил первую часть задачи. Весьма любезно с его стороны заглотить приманку! (В неблагоприятном случае можно было бы закрыть Волду доступ к могиле отца, помешав исполнению обряда, и отсрочить возвращение.) Само возрождение состоится не ранее будущей весны: приготовление необходимых для обряда зелий займёт длительное время.

Когда именно директор узнал, кто скрывается под личиной Грюма? Это не столь важно, в течение года вопрос прояснился бы. И так ли уж нельзя было сделать никаких предположений? Крауч на Чемпионате вёл себя довольно странно. «Пустое» место на трибуне позади Гарри — почему Винки заняла ДВА места? Дождалась бы хозяина и ушла, рабыне не полагается сидеть с господами! А её хозяин так и не пришёл, было ли второе кресло действительно пустым? Палочка Гарри, попавшая к тому, кто выпустил Чёрную Метку; эльфийка, найденная с этой палочкой в лесу. Страшный гнев Крауча на служанку, его категорическое нежелание, чтобы её допрашивали в Министерстве.

Следовательно, имеются основания подозревать, что Крауч каким-то боком замешан в событиях на Чемпионате. Его ненависть к тёмным магам общеизвестна и не подлежит сомнению. Заподозрить его в связях с Пожирателями невозможно, он же собственного сына посадил в Азкабан!.. Стоп! А если предположить, что отцовские чувства таки взяли верх над чувством долга? При его высоком положении в Министерстве устроить побег было вполне реально. И ради кого ещё он пошёл бы на авантюру с «пустым» местом на Чемпионате? А потерянный эльфийкой во время погрома контроль над её подопечным объясняет, откуда взялся таинственный неучтённый Пожиратель смерти.

Найти разгадку логическим путём умному человеку всегда приятно, а убедиться в правильности ответа, как мы увидим, можно будет в течение года, даже если у директора не было магических способов выяснить этот вопрос.

Барти Крауч устроился в предоставленных помещениях. Багаж Грюма распакован. Многочисленные приспособления мракоборца теперь будут служить тёмному магу. Особенно ценны проявитель врагов и волшебный глаз, от него не скроешься даже под мантией-невидимкой! Вещи — они только вещи, им всё равно используют их во благо или во вред людям. Их прежний хозяин находится под действием Империуса и заточён в сундуке.

Не подозревая, что уже раскрыт, псевдоГрюм старается упрочить своё положение в Хогвартсе. Провести МакГонагалл и Хагрида несложно, они близко с Грозным Глазом не общались; можно напомнить им, при случае, о каком-нибудь вопросе, обсуждавшемся на собрании Ордена. Опасность для Барти представляют два человека: Дамблдор, так как он давно знаком с настоящим Грюмом, и Снейп, который знает самого самозванца. С Дамблдором предстоит длительная игра, а Снейпа необходимо из неё исключить. С Краучем-младшим они почти ровесники, в одно время учились в Хогвартсе. Сходство взглядов привело их в одну организацию, и в кругу Пожирателей они стояли рядом — это ясно из слов Волда на кладбище. Несмотря на то, что Барти считают умершим, а сам он скрыт под чужой внешностью, Снейп для него опасен. О его уме, наблюдательности, силе и настойчивости Крауч младший знает не понаслышке, а привычка враждовать со всеми подряд преподавателями ЗТИ приведёт к повышенному вниманию к псевдоГрюму (об этом Барти должны были сообщить и Хвост, и лично Волд, по результатам собственной жизни в Хогвартсе). Пару лет назад Снейп серьёзно мешал Тёмному Лорду добраться до философского камня и до Поттера.

Как известно, лучшая защита — это нападение. Уже второго сентября, прицепившись к плохому поведению Драко, псевдоГрюм, во-первых, завоевывает благожелательное отношение не только Гарри и его друзей, но и многих других учеников, а во-вторых, создаёт прекрасный предлог для беседы со Снейпом и прямиком отправляется к нему в подземелье. Драко, к его великому облегчению, быстренько отсылают, а Снейпу предстоит пережить очень неприятные минуты. Грозную славу Грюма, которого даже коллеги мракоборцы считают рехнувшимся на ловле тёмных магов, его двойник использует на полную катушку, устроив допрос с пристрастием: «А где ты был с восьми до одиннадцати?» (то бишь, во время Чемпионата по квиддичу) — и т.д. и т.п. «Я тебя насквозь вижу!» Напоследок можно прозрачно намекнуть на какой-нибудь эпизод из прошлого Снейпа, про который в принципе никто не может знать; пусть помучается над вопросом, что ещё знает чокнутый мракоборец, и уж не копают ли под него власти. Издеваться над ним можно совершенно безнаказанно. Хотя дракой Северуса не испугаешь, в его положении прощёного преступника ответить должным образом хоть и экс, но сотруднику службы безопасности, он не посмеет. Только и останется держаться от коллеги подальше.

Поставленной цели псевдоГрюм достигает, хотя мысли и чувства Снейпа были куда разнообразнее, чем он мог догадаться. Представьте сами, как тяжело, когда долбят за то, что для тебя самого давно стало позором! Прошлого изменить нельзя — хоть голову о стенку разбей! Да, закон его простил, но простят ли люди… А Грюм, как раз, и есть один из этих людей.

Кроме того, имеется ещё больной вопрос, который в то время сильно портит Снейпу настроение — то, что Дамблдор на него сердит. За заключительный демарш против Люпина профессор схлопотал весьма неслабо, и директор до сих пор держится с ним холодно. Его чувства к Дамблдору давно уже прошли стадию личной преданности, превратившись в нечто большее, и чувствовать такое отношение очень больно. Предстоит хорошо потрудиться, чтобы заслужить прощение. И при таких обстоятельствах устраивать свару с очередным профессором ЗТИ, да ещё другом директора, Снейп не может себе позволить. Нет уж, придётся сжать зубы и терпеть! В конце концов, больше года Грозный Глаз здесь не задержится. Преподаватели ЗТИ приходят и уходят, а Северус остаётся… «Да, но откуда этот … разнюхал о том случае?! Ведь все, кто тогда присутствовали, давным-давно мертвы!»

Все функции, возлагавшиеся на Грюма, самозванец добросовестно выполнит. Чтобы у Дамблдора не возникло подозрений, ему придётся здорово постараться. И как учителю, обучая учеников, и опекая Гарри на Турнире. Парадоксально, но Крауч-младший оказывает директору бóльшую помощь, чем мог бы настоящий Грюм. Старый ветеран — человек прямой, и хотя ему не чужда военная хитрость, в данном случае требовалось больше тонкости, чем лететь из одного района Лондона в другой через Гренландию. ЛжеГрюм, безо всякой подсказки, берёт на себя всю сомнительную часть обучения Гарри: внедрение в команду участников Турнира, обеспечение победы в соревнованиях, вплоть до доставки мальчика на кладбище. Никакой опасности ученикам не грозит — не в интересах самозванца устраивать ЧП, а Поттера он будет охранять как зеницу ока. Директор не раз удивится проявленными им умом, изобретательностью и артистизмом. Да, жаль, очень жаль, что такой талантливый и храбрый человек служит злу! А нам остаётся восхищаться умением Дамблдора обращать любые обстоятельства на пользу делу.

Так же пока нет опасности жизни Аластора Грюма, он нужен тюремщику, чтобы узнавать у него ответы на возникающие вопросы и иметь под рукой волосы для приготовления оборотного зелья. Но этот период своей жизни Грозный Глаз вряд ли будет вспоминать с удовольствием.

Снейпу же пришлось тяжелее, чем было бы с настоящим Грюмом. Хотя бывший мракоборец — тяжелый человек, тем не менее, он не опускался до методов Пожирателей смерти, он не стал бы так откровенно издеваться над тем, кто не может ему ответить. А для Барти Крауча бывший сослуживец — предатель и перебежчик, заслуживающий ещё не такого наказания. Немного владея легилименцией, Барти не упускает случая напомнить Северусу о своём присутствии, «сверля» при встрече взглядом. Снейп постоянно должен быть начеку, чтобы «Грюм» не застал врасплох. Не прорвётся, конечно, но очень неприятно, когда пытаются залезть в голову!

Среди школьных недотёп всегда найдётся кто-нибудь, кто даст Снейпу повод отвести на себе душу. В этот раз под руку вновь подвернулся Невилл, устроивший на уроке зельеварения очередное ЧП.

Гарри привычно отмечает отвратительную внешность Снейпа и с удовольствием вспоминает, как ловко увёл у него из-под длинного носа Сириуса. Обещание профессора зельеварения отравить кого-нибудь в учебных целях пугает мальчика больше, чем вполне реальная опасность получить увечье на уроке по уходу за магическими существами, Хагриду прощается всё. Лесник увлечён новым проектом: летом он ухитрился скрестить двух малоизвестных тварей, и они вознаградили его многочисленным неуправляемым потомством, ухаживать за которым поручено ученикам. Чем они нравятся Хагриду, зачем нужны, так и остаётся загадкой. Просто нравятся и всё!

Турнир начнётся через два месяца, пока же все втягиваются в учёбу.

ПсевдоГрюм приступил к работе на должности. Надо заметить, директор своими инструкциями здорово смутил Пожирателя, на уроках тот ссылается на указания свыше: «Это не я! Это не я! Это Дамблдор считает, что вы должны знать о Непростительных заклятиях!» Напрягает самозванца не только отклонение от официальной школьной программы. Хотя фактически речь идёт о Тёмной Магии, меньше всего это нужно заговорщикам. Делать нечего, приходится обучать детей бороться с главным оружием тёмных магов. А уж Гарри будущим летом, очутившись перед лицом Волдеморта, будет точно знать, чего бояться, и самое главное, слуга Тёмного Лорда научит мальчика — большое спасибо! — противиться заклятию Империус. У Гарри проявится ещё одно редкое качество: никто не может навязать ему свою волю!

Чувствуется, что, несмотря на молодость, Барти на службе Тёмному Лорду неплохо освоил основы ремесла, знает, чему учит. Интересен его комментарий насчёт убийственной Авады: «Это заклятие требует большой магической силы. Даже если вы все вместе произнесёте его — сомневаюсь, что меня прохватит хотя бы насморк!» То есть, использовать её способны только самые сильные волшебники.

Барти исподволь изучает интересующий объект и его окружение, готовит почву для продвижения Поттера в победители Турнира. Зная загодя (от Берты Джоркинс) программу соревнований, разработанную Департаментом магического спорта, он уже в сентябре дал Невиллу книгу о волшебных растениях, хотя она понадобится для второго тура. Хотелось бы знать, шевельнулось ли в нём хоть что-нибудь при встрече с сыном тех самых Долгопупсов?

По школе на все лады пересказывается весёлая история о Малфое-хорьке, с тем большим удовольствием, чем сильнее тот успел рассказчика задеть. А среди учителей интерес вызвала реакция Снейпа на нового коллегу. Нашёлся-таки преподаватель ЗТИ, с которым декан Слизерина определённо не хочет связываться; право же, с Северусом не соскучишься!

В этом году долгое время ничего не слышно о мистере Малфое, притом, что Драко, уж конечно, пожаловался ему на бесчинство Грюма. Но реакция отца была неожиданной, сказался печальный опыт поражений двух предыдущих лет. Ещё меньше энтузиазма вызвали у Люциуса транслированные ему сыном намёки профессора ЗТИ на его роль в событиях в ночь окончания Чемпионата. Подозрения настоящего Грюма помноженные на ненависть Барти к разгуливающим на свободе Пожирателям, да ещё в художественной обработке Драко прозвучали впечатляюще. В общем, Люциус не решился открыто наезжать на старого мракоборца, к тому же ясно было, что он работает в Хогвартсе с ведома Фаджа. Боялся Малфой старший, в том числе того, что тот отыграется на сыне. А вскорости у него появилась новая проблема — вдруг начавшая темнеть метка на руке.

Драко пришлось смириться, что бешеного старика не укоротят ни отец, ни декан. Несложно догадаться, какой урок был для него самым тягостным, если парень пугался, едва только упоминали о профессоре Грюме.

В начале четвёртого курса выяснилось, что привычные удобства жизни в Хогвартсе вовсе не являются следствием волшебства. Еда не готовится сама собой, комнаты не поддерживают чистоту сами — здесь незаметно трудится множество эльфов. И все они — рабы. Гарри и Рона это открытие не особо взволновало. Гарри, остро сочувствовавший Добби, ещё не пришёл к выводу, что рабство — это зло. Все вокруг уверяют, что эльфы счастливы быть рабами, им так лучше! Но Гермиона, к досаде мальчиков, вбила себе в голову, что надо бороться за их освобождение. За дело она берётся очень обстоятельно, справившись по книгам, как это надо делать по всем правилам: учреждение организации, программа минимум, программа максимум, финансы и членские значки. Как раз то, что нужно, чтобы «привлечь» к такой деятельности беззаботных подростков.

Учащиеся считают призывы Гермионы шуткой или бзиком. Даже Хагрид, тщательно скрывающий собственное происхождение, усвоил тезис о предназначении эльфов и отказывается поддержать девочку: «У них в крови прислуживать волшебникам. Добби — чудак, исключение». Ну да, по этой логике у великанов в крови быть убийцами. А Добби в чудака превратила жестокость и издевательства хозяев. Сколько ещё эльфов мучаются по стране при полном равнодушии людей к их судьбе?

Наконец от Сириуса приходит ответ на письмо, посланное Гарри ещё из дома Дурслей. Новости распространяются быстрее, чем летают совы, а фотографии сгоревших палаток и зелёного черепа над лагерем болельщиков обошли все магические газеты мира. Так что письмо от крестника добавило Сириусу беспокойства за него и, конечно, желания быть ближе к месту событий. Посему ответ состоял из двух пунктов: совета при возобновлении боли в шраме немедленно сообщить Дамблдору, и о своём решении вернуться в страну. Однако поспешное телодвижение не было одобрено как Гарри, так, главное, и директором, поэтому Блэку пришлось отыграть обратно.

Что Сириус переписывался с Дамблдором и делился с ним тревогами о Гарри, директор сам скажет мальчику в конце года. Также Блэк поддерживал связь со старым школьным другом — Римусом. Жаль, что тот не мог составить Сириусу компанию, оборотень — это не анимаг, не пёс, способный при случае жить охотой на крыс и подачками добросердечных людей, к тому же за границей таким, как он, тоже не рады. Он сильно осложнил бы жизнь беглеца. Но Люпин имел возможность получать информацию из школы, тем более, что МакГонагалл, Хагрид и Грюм его давние товарищи по Ордену Феникса. Так что недостатка в весточках с родины у Блэка не было.