Проклятые дети - работа над ошибками. Часть II - Девять и три четверти (джен)

Скорпиус лежал в Больничном крыле, откуда мадам Помфри и её помощница — младшая дочь Невилла Хельга Лонгботтом, начинающая целительница — выставили всех взволнованных родственников и друзей. Драко стоял, привалившись к стене, всё ещё смертельно бледный, с непроницаемым выражением лица. Рядом с ним Люциус нервно ходил из стороны в сторону. Гарри стоял напротив Драко рядом с Джинни и Джеймсом, а Альбус просто сел на пол около с родителей, обхватив голову руками.

Лили влетела в коридор минут через пять после того, как за больничной дверью исчезли носилки, на которых принесли Скорпиуса. Она сильно запыхалась — очевидно, бежала от самой площадки для квиддича, в глазах у неё стояли слёзы.

— Что? — спросила она, прерывисто дыша. — Что со Скорпиусом?

— Он без сознания, — тихо ответила Джинни. — Мадам Помфри и Хельга его осматривают, нас выгнали.

Лили, как и Альбус, опустилась на пол, её дыхание так и не выровнялось, послышались всхлипы.

— Я… — начала она, поднимая вверх правую руку. — Я такая дура! Я не увидела!

— Малыш, брось, — Джеймс первым оказался рядом с сестрой и поднял её на ноги. — Ты же тут не при чём. На играх всякое бывает…

— Ты не понимаешь! — взвилась Лили. — Скорпиус падал, а я даже не заметила! Он мог разбиться, а я бы и внимания не обратила!

— Лили, всё будет хорошо, — Джинни подошла к дочери, которую Джеймс всё ещё поддерживал, чтобы она не упала. — Ты была далеко, ты…

— Я слышала, как затих стадион! Но я не посмотрела! Я вообще ни о чём не думала! Скорпиус падал, а я снитч ловила, корова бесчувственная!

— Лили, ты не могла этого видеть, — теперь к ней подошёл и Гарри, погладил дочь по голове. — В такие моменты вообще ничего не замечаешь, тебе не в чем себя винить.

Лили помотала головой, показывая, что она не согласна. Выпутавшись из объятий Джеймса и отстранив окруживших её родителей, она подошла к Люциусу.

— Мистер Малфой, я знаю, вы сможете, — она протянула ему правую руку, тот воззрился на девушку непонимающим взглядом. Лили разжала кулак, на её ладони появился снитч. — Крейг, ловец Слизерина, не видел, как я его поймала. В отличие от меня, ему было не всё равно, что происходит на поле. Никто не знает. Если тренер Маклагген не сможет призвать снитч чарами, победу присудят по забитым голам. Тогда Слизерин выиграет — Скорпиус выиграет, это ведь он не пропустил ни одного мяча. Спрячете это для меня?

Люциус молча кивнул, взмахнул над снитчем палочкой, очевидно ограждая его от манящих чар, и сунул мячик в карман.

— Вы все будете молчать, — твёрдо сказала Лили, обводя собравшихся суровым взглядом и по очереди заглядывая каждому в глаза. — Когда Скорпиус очнётся, он будет знать, что его команда победила благодаря ему, договорились?

На некоторое время воцарилось молчание, затем Гарри сказал:

— Это твоё решение, мы отнесёмся к нему с уважением.

Остальные поддержали его кивками.

— В нашей семье, — медленно сказал Люциус, — хранится свадебный наряд королевы Елизаветы, в котором она тайно венчалась с одним из наших предков. Надеюсь, вы не откажетесь его надеть, когда придёт время.

Лили улыбнулась:

— Не откажусь.

Альбус и Драко, наблюдавшие эту сцену с абсолютно отрешёнными лицами, тоже обменялись улыбками — разговоры про свадьбу не ведут у постели умирающего, и это абсурдным образом обнадёживало.

Лили снова опустилась на пол рядом с Альбусом. Её начало потряхивать — сказывалось сочетание физического напряжения и эмоциональной встряски. Дверь Больничного крыла открылась лишь спустя полчаса, и мадам Помфри пригласила войти родственников.

— Мы тут все в некотором роде… — хрипло проговорил Драко, жестом приглашая остальных следовать за собой.

Мадам Помфри посмотрела на них крайне неодобрительно — такая толпа! — но возражать не стала. Скорпиус, бледный в цвет простыни, как и его отец, лежал, закрыв глаза.

— Он всё ещё в обмороке? — нахмурился Драко.

— Нет, — поспешила успокоить его Хельга. — Он спит.

— К сожалению, — вмешалась мадам Помфри, — на этом хорошие новости заканчиваются. Мне жаль это говорить, Драко, я знаю, что вы пережили с Асторией…

— Это оно? — едва прошептал Драко.

— Очень похоже, — грустно кивнула мадам Помфри.

Драко покачнулся, но устоял на ногах. Люциус замер, словно в него запустили заклятие оцепенения. Лили прижала руку ко рту, сдерживая крик. Альбус замотал головой, отказываясь верить, его подбородок задрожал — истерика была на подходе.

— Позвольте… — нерешительно начала Хельга.

— Мисс Лонгботтом, — недовольно проворчала мадам Помфри. — Вы хотите оспорить мой диагноз?

— Нет, нет, что вы, — робко запричитала молодая целительница, — но всё же, я думаю, семья имеет право знать про эту странность...

Люциус в одну секунду оказался перед ней, больно схватил за локоть, сосредоточенно вперился взглядом в её глаза.

— Говорите, — процедил он сквозь зубы. — Всё. Всё, что знаете.

— Отпустите, больно! — возмутилась Хельга.

— Извините, — вежливо произнёс Люциус, отпуская её и отступив на шаг, но продолжая сверлить целительницу взглядом. Та ещё раз нервно оглянулась на старшую ведьму и быстро заговорила.

— Обычно при таких проклятиях их сила распределяется равномерно по всему телу, но со Скорпиусом не так. У него в теле есть яркий очаг, как будто эта его слабость растекается по нему из одного источника — из правого запястья. Мадам Помфри считает…

Что считала по этому поводу мадам Помфри они так и не узнали, поскольку в этот момент понимание ослепительной вспышкой озарило мозг Альбуса:

— Это не семейное проклятие, это Нерушимый Обет!

— Не говорите глупости, молодой человек, — проворчала старшая целительница. — От Нерушимого Обета умирают сразу, а…

— Это от обычного! — невежливо перебил её Альбус. — А у Скорпиуса… Это связано с тем нашим приключением на четвёртом курсе… — он неуверенно замолчал, понимая, что, возможно, не имеет права посвящать посторонних в подробности истории с маховиками времени.

— Он дал кому-то Обет там? — прошептал Драко. — Во время вашего путешествия? Кому?

— Да, — кивнул Альбус. — там, где меня не было. Гермионе. Той Гермионе. Но профессор, я имею в виду, Профессор, — он выделил это слово, надеясь, что остальные догадаются, о ком речь, — сказал, что это неважно, потому, что всё отменится. И наша Гермиона согласилась, когда Скорпиус об этом рассказал.

— Она знала, а мы — нет?! — возмутился Драко.

— Что именно он рассказал? — одновременно с ним выпалил Гарри.

— Я не смогу, Гермиона, — тихо простонал Скорпиус, и все разом обернулись к нему. — Я знаю, но не смогу, не получится… — он всё ещё был в полузабытьи, но его ресницы дрожали, готовые вот-вот открыться.

— Не знаю, что там у вас за страшные тайны, — начала мадам Помфри начальственным тоном, — но пациенту необходим сон, а вы его разбудили!

— Извините, мадам Помфри, — строго проговорил Гарри. — Но я вынужден настаивать на разговоре со Скорпиусом, если, конечно, это не представляет смертельной опасности. Если его тайны помогут нам его спасти, нам лучше узнать об этом как можно скорее.

Мадам Помфри недовольно нахмурилась, но возражать не стала.

— Я вынужден также, — продолжал Гарри, — просить вас и Хельгу ненадолго оставить нас со Скорпиусом. Речь идёт о засекреченном деле, и как начальник Департамента магического правопорядка, я не могу говорить о нём в присутствии людей, не посвящённых в тайну. Извините. Мне правда жаль.

На этот раз мадам Помфри не просто нахмурилась, но сердито фыркнула, резко развернулась на каблуках и, ни слова не сказав, направилась к двери своего кабинета.

— Хельга, — с дочерью друга Гарри говорил более мягко, но, в то же время, покровительственно, — очевидно, нам будет необходимо присутствие здесь Гермионы, ты не могла бы подняться к отцу и…

— Я позову миссис Грейнджер-Уизли через свой камин, — холодно, не оборачиваясь к собеседнику, прервала его хозяйка Больничного крыла и решительно захлопнула за собой дверь кабинета. Хельга, смущённо улыбнувшись, поспешила за ней.

* * *

Альбус быстро изложил основные факты, которые он запомнил из их с Гермионой разговора более чем двухлетней давности. Где-то на середине его рассказа появилась и сама Гермиона. Скорпиус, казалось, всё ещё спал, и Гарри решил отложить беседу с ним напоследок — чтобы тому пришлось меньше напрягаться.

— Но почему именно сейчас? — шептал Драко. — Почему так резко, внезапно, что послужило причиной?

— Не совсем внезапно, мистер Малфой, простите, — вздохнул Альбус. — Приступы слабости у него начались прямо в день рождения…

— Как только ему исполнилось семнадцать, и он стал совершеннолетним! — закончила его мысль Гермиона.

— Да, — подтвердил Альбус. — Именно поэтому Скорпиус думал, что, возможно, это не проклятие Гринграссов — о нём он знает всё, и знает, что возраст не имеет к этому отношения. Я говорил ему — сто раз говорил! — просил, умолял показаться мадам Помфри или хотя бы спросить Хельгу, что она об этом думает. Но приступы были не очень частыми — всего раза три за всё это время, и он заставил меня пообещать, что я никому не скажу о них, боялся, что его, как он выражался, потащат по целителям, что его жизнь превратится в один сплошной лазарет, как было под конец с его матерью. Сказал — если это проклятие, то хочу наслаждаться свободной жизнью до последнего, лекарства всё равно нет, а если это не оно — не проклятие, то и волноваться не о чем. Вот и «не о чем»…

Некоторое время все молчали. Затем Гарри спросил:

— Он не говорил вам, как именно был сформулирован Обет?

— Нет, — покачала головой Гермиона. — Я тогда же спросила об этом, Гарри, но он ответил, что Снейп сказал — Обет отменится. А я — я такая эгоистка, у меня все мысли в тот момент были только о Роуз, и я не задумалась об этом как следует… Нужно было сразу же отправить его на какую-то диагностику к целителям!

— Не говори глупости, Грейнджер, — беззлобно огрызнулся Драко, — он вратарь в команде Слизерина последние три года, он эту диагностику проходит регулярно перед играми. Жаль, что он не рассказал мне об своих приступах.

— Он не хотел огорчать и пугать вас, — заступился за друга Альбус. — Это не от недоверия, просто он на самом деле за вас переживает.

— Лучше бы за себя так переживал, — мрачно хмыкнул Люциус.

— Давайте пока обойдёмся без лишних сожалений и эмоций, — вмешался Гарри. — Нам теперь осталось одно — поговорить со Скорпиусом и выяснить у него, что мы должны сделать, чтобы Обет считался выполненным, и можем ли мы как-то извернуться.

— Это вряд ли, — слабо выдохнул Скорпиус, который, видимо, давно пришёл в себя, просто лежал с закрытыми глазами. — Формулировка там предельно чёткая.

— Какая?! — в один голос спросили Гарри, Драко, Гермиона и Лили. Альбус молча подошёл ближе к кровати друга.

— Я, Скорпиус Малфой, — начал тот слабым голосом, — обещаю, что когда восстановлю привычный мне ход времени, я организую спасательную экспедицию в прошлое с целью не дать умереть директору Хогвартса, профессору Северусу Снейпу — я клянусь приложить к его спасению все возможные силы и средства. Я обязуюсь перенести его в новое безопасное будущее, так, чтобы это не повредило его здоровью, — Скорпиус тяжело выдохнул и откинулся на подушки. — Не представляю, как здесь можно извернуться…

Повисла тяжёлая тишина.

— Гермиона, — наконец хриплым голосом заговорил Драко — у него перехватывало дыхание, — тот хроноворот…

— Прости, — прошептала она почти одними губами. — Когда мы вернулись, я уничтожила их оба…

Гарри посмотрел на неё с нескрываемым изумлением:

— Ты же хотела оставить их! На всякий случай, ты сама говорила.

Гермиона покачала головой.

— Я передумала. Кое-что… Кое-что случилось после того, как ты принёс мне хроноворот, Гарри. Помнишь те несколько недель между исчезновением мальчиков и Хэллоуином? Я всё думала, что нельзя так просто сидеть и ждать у моря погоды. Думала — это лишь недавние события, у них ещё нет глобальных последствий, если остановить её там, на площадке для квиддича, где нашли тело студента…

— Тело студента? — нахмурился Гарри.

— Ты имеешь в виду Крейга? — уточнил Альбус. — Но ведь она его только оглушила, а не…

— Она убила его, Альбус, — перебила его Гермиона. — Она убила его. Когда вы исчезли, мы знали, что это произошло именно на площадке для квиддича, потому, что там нашли Крейга — мёртвым. Вы не помните этого, а я помню. Потому что я изменила историю.

— Ты сунулась туда одна?! — возмутился Гарри.

— Почему нам ничего не сказала?! — в тон ему взвился Драко.

— Потому, что в этот момент, если помните, я была министром магии. Это всё были мои просчёты, моя ответственность, и я хотела это исправить. Сама.

— Знаешь, — проворчал Гарри, — если бы на первом курсе ты не врала Макгонагалл, а действительно пошла бы в одиночку сражаться с горным троллем, это и то было бы умнее! Ладно, рассказывай до конца.

— Я взяла хроноворот и отправилась в Хогвартс. Использовала дезиллюминационные чары, чтобы меня никто не заметил. Я хотела провести как можно меньше времени в прошлом, чтобы колебания были незначительными — оглушить её и исчезнуть. Когда я переместилась, прямо передо мной бежал мальчишка. Он позвал Альбуса и Скорпиуса, и когда я увидела, как на него посмотрела эта тварь… Я автоматически, не думая, вырубила его до того, как в него попало заклятие. Оно пролетело в сантиметрах над Крейгом, и чуть не попало в меня — пришлось отскочить, я упала. А когда поднялась, вы двое с этой дрянью уже исчезли. Я поняла, что сделала только хуже, испугалась и вернулась. И твёрдо решила, что когда это всё закончится, хроноворотов больше не будет.

— Хуже? — нахмурился Альбус. — Крейг остался жив, чем это хуже?!

— Ты не понимаешь, — простонала Гермиона. — С тех пор, как это случилось, я живу в постоянном страхе. Конечно, это хорошо, что он не погиб, и его семье не пришлось потерять ребёнка, но с того дня меня мучают кошмары. После всего, что вы мне рассказывали о Седрике-Пожирателе — а Седрик был одним из самых милых и добрых людей в Хогвартсе, мне стало сниться, что Крейг стал преступником, убийцей, очередным чёрным магом. Я спасла того, кто должен был умереть — не так, как это было с гиппогрифом, смерти которого никто не видел, потому, что её не было. Я исказила историю, которая уже случилась, и теперь что бы ни совершил Крейг, это будет на моей совести… Я сходила с ума из-за этого, понимала, что изменить уже никогда ничего не смогу — я же не убийца! Пришлось рассказать Рону, что со мной происходит, а он потащил меня к Макгонагалл, только она могла дать информацию о том, что собой представляет Крейг, и нет ли у него тяги к тёмным искусствам. Она так на меня разозлилась! То есть, она была рада, что её студент не погиб, но эта ответственность… И я пообещала ей, что, после того, как мы вернём вас, я уничтожу любой хроноворот, который окажется у меня в руках.

— Прекрасно! — зло процедил Драко. — Мой сын пообещал тебе спасти Снейпа, а ты пообещала Макгонагалл сделать всё, чтобы это стало невозможным!

— Не мне! Это была не я! Я бы…

— Подождите! — взволнованно вскрикнула Лили. Она не смотрела ни на кого конкретно, очевидно, была погружена в собственные мысли, которые, судя по нахмуренным бровям, проносились в её голове с огромной скоростью. — Подождите, не сходится!

— Что не сходится? — прищурился Драко.

— Скорпиус, скажи ещё раз, как там было? — она быстро опустилась на колени у кровати жениха и взяла его за руку. — Ты должен сделать всё возможное?

— Приложу все возможные силы и средства, — медленно повторил Скорпиус.

— Но, если хроноворотов больше нет — а ведь это наше, британское изобретение верно? — значит, это уже невозможное средство. Значит… Не понимаю.

— Да, — вздохнул Скорпиус. — Когда она брала с меня обещание, она формулировала так, чтобы это звучало как нечто возможное для меня, выполнимое.

— Значит, если бы это было невыполнимо, Обет не призывал бы тебя к ответу, разве не так? — Лили взволнованно обернулась к остальным. — Разве я не права?

— Учитывая, что он уже срабатывает весьма странным образом, этот Обет, — хмыкнула Гермиона, — ничего нельзя сказать наверняка, но логика в твоих словах есть.

— Это значит, — принялся рассуждать Драко, — либо где-то в мире ещё есть хроновороты, либо у нас есть возможность сделать новый…

— Какие же вы все тупицы, — прозвучал из-за ширмы в дальнем конце палаты холодный голос с презрительной интонацией, и в следующую секунду оттуда показалась Роуз. — Как будто во времени можно путешествовать только с помощью хроноворотов.