Лето в Хогвартсе (гет)

Находиться одному в целом замке было... восхитительно. Ну ладно, почти одному. Были ещё эльфы, была та девчонка — Элизабет, кажется? — были животные и растения, хотя не было никого, кто за ними ухаживал. Может, поэтому Элизабет и оставили тут? Вот и сказали про "жребий". Наверное, этот жребий разыгрывали между учениками, посещающими Уход за магическими существами. Но сказали бы ему про такую возможность — Том бы с радостью согласился, и кому какая разница, что он не ходил на занятия?

Он наведался к животным — закрытые двери легко открывались простым "Экспелиармусом", видимо, на лето решили особенно не думать о защите — и с удивлением увидел, что почти все из них впали в спячку какой-то магической природы.

Теплицы были и вовсе в стазисе — он это почувствовал сразу, как только к ним подошёл. Этот факт его немного обеспокоил — а вдруг эльфы не пустят его на кухню и сами к нему не придут? Одной рыбой не обеспечить нормальный рацион, он-то это хорошо понимал. Нужны овощи и фрукты — а тут, вопреки всем законам логики, именно летом к ним было и не подобраться!

Он с опаской заглянул на кухню — и с облегчением увидел, что той девчонки, Элизабет Миртл, тут не было, а эльфы ведут себя почти как раньше. Разве что были на редкость печальными и иной раз вздыхали, глядя на него; кажется, кто-то даже плакал, но Том не обратил на это особого внимания. Его накормили и дали еды с собой, и он направился в библиотеку, с вожделением представляя, как закопается в архивные документы в поисках возможного входа в Тайную Комнату... и будет пить горячий какао и есть слойки с яблоком. Прямо в библиотеке, и никто ему не указ!

Но когда он проходил мимо третьего этажа, то вдруг услышал странный звук. Он решил посмотреть, что там, но когда завернул за угол, раздался такой грохот, а на противоположной стене мелькнула такая громадная тень, что он решил, что быстрый шаг бегством не считается. Впрочем, уже через минуту, когда звук приблизился, он уже отбросил кружку с какао и свёрток со слойками и перешёл на бег. Запыхавшись уже через три поворота, он запнулся за упавший рыцарский меч и растянулся на щербатом полу. Палочка, которую к тому моменту он уже достал, выпала от падения, но он уже не думал, в его голове звенела только одна мысль: защититься!

Так что, оборачиваясь, он выкрикнул: "Протего" — и с удивлением заметил мерцание щита. Без палочки! Невероятно! Его противника, слава Мерлину, видно не было. Но... он увидел огромную кошку. Кошку смотрителя. Как её звали? Миссис Керрис? Миссис Грин?

Впрочем, Томми кошку не интересовал: её интересовало что-то крупное и громкое... Она то прыгала, то пряталась в тени, и снова запрыгивала на это что-то и катала его лапами... Да кошка играла! Том наконец-то рассмотрел, с чем именно — это был шлем. Обычный рыцарский шлем. Видимо, из-за особенностей падения света и кошка, и шлем казались больше, и гремел этот шлем будь здоров.

Том рассмеялся. Испугался шлема! И кошки. Вот это самый великий волшебник тысячелетия — пусть и будущий. Собственной тени боится, надо же!

Послышались шаги, и из-за поворота показался смотритель.

— Вот ты где, красавица, — ласково позвал он. Том так удивился, что чуть не потерял дар речи.

— Так из замка не все уехали? — произнёс он.

Смотритель резко повернулся.

— Ты остался вместо мисс Миртл?

— Да нет... я просто остался.

— Зачем?

— Это мой выбор! — возмутился Томми.

Смотритель вздохнул и пожал плечами.

— А у меня не было выбора, смотритель всегда остаётся, — сказал он.

Том выдохнул. Признаться, ему самому было несколько не по себе после вчерашнего... но если смотритель остался, значит, лето в Хогвартсе безопасно и то, что он видел у ворот — всего лишь тщательно разыгранное представление.

— А что, редко ученики остаются? — спросил Том.

— Редко, — кивнул смотритель. — Обычно остаётся один человек. Иногда — никого, но это редко. Впрочем, чтобы осталось двое... такого почти и не было на моей памяти. Слышал, замок пострадал в семнадцатом году? Тогда вся Великобритания пострадала. Вот тогда-то, говорили, на лето остались трое или даже четверо учеников — уже и не упомнить.

— Я понимаю, — кивнул Том, хоть на самом деле ничего не понял. Почему обычно остаётся ровно один? В этом есть какой-то смысл? Неужели из-за войны? Тем ребятам было некуда идти, и они остались в Хогвартсе. Значит, если его приют исчезнет, то Дамблдор перестанет читать нотации...

— Ты заходи, если что, — предложил смотритель и ушёл, забрав свою любимицу.

А Том решил проверить свою гипотезу. Для этого ему нужна была Миртл. Поэтому он снова спустился на кухню и спросил у грустных эльфов, знают ли они, где Элизабет Миртл.

Лучше бы он не спрашивал: они, конечно, сказали ему, что она у озера, но при этом так запричитали, говоря, что если Томми такой упрямый, то можно было и правда отпустить Лиззи, а теперь... И снова они ничего не объяснили, быстро выпроводив из кухни.

Элизабет была у озера, возле того самого вяза, под сенью которого накануне он устроил ужин. Она играла с водой, филигранно, не произнося вслух ни слова — пускала фонтанчики и устраивала воронки, подхватывала заклятьем рыбу и швыряла её вверх, наблюдая, как она потом падает в озеро и, испуганная, улепетывает вдаль.

— Элизабет, доброго тебе дня.

— Здравствуй, Томми, — напевно произнесла она. — Хочешь потренироваться в швырянии рыб?

Тома испугала улыбка Элизабет — такой она была неискренней, несчастной и вместе с тем предвкушающей. Кажется, именно такая улыбка была у тех маньяков, фотографии которых Томми видел в газете.

— Элизабет, я хотел спросить: ты осталась, потому что ходишь на УЗМС? Или потому, что тебе некуда идти?

— Я осталась, потому что моей семье нужна не я, а деньги, — горько ответила она. — Должен был остаться кто-то из Ноттов, но они всегда выкупают жребий у желающих. Ну ещё и потому, что я плохо учусь, плохо владею магией — у отличников иммунитет, а такие неумехи, как я, всегда под угрозой.

— Твоё владение магией на высоте, судя по тому, что я видел, — заметил Том.

— Томми, Томми, ты так и не понял, — она отчаянно засмеялась. — Мое владение магией будет расти день ото дня...

— Это потому, что мы в Хогвартсе?

Она повернулась к нему и, глядя прямо в глаза, произнесла:

— Потому, что это наше последнее лето.

— Что? Почему?

Элизабет снова засмеялась — горько, безнадёжно.

— Будет сюрприз. Да ладно, я шучу, не бери в голову.

А ночью Томми снилось, как огромная кошка смотрителя, размером с доброго льва, гналась за ним по пустынным коридорам Хогвартса. Зловеще мигали факелы, и рыцари смотрели на него сверху вниз — осуждающе, с презрением. В какой-то момент рыцарь выставил свой меч — и Том упал, и кошка прыгнула на него и откусила его нижнюю половину. Он увидел, как петли кишечника разметались вокруг и шипели на него, как змеи.

А потом кошка проглотила его вторую половину, и он проснулся.