Прожигатели жизни (гет)

Полгода спустя

Петуния не могла перестать смеяться, наблюдая, как злится Сириус, промахиваясь даже мимо крайнего круга мишени. Ноздри раздувались, а серые глаза налились яростью.

Утерев пальцами выступившие от смеха слёзы, она выдохнула:

— Да ладно тебе, мало кто может попасть с первого раза. Меня дедушка в детстве учил, так бы и я не смогла.

Прицелившись и вновь промахнувшись, Сириус опустил пистолет на стол. Петуния обняла Блэка и, хитро улыбнувшись, заглянула в глаза.

— Ковбой из тебя вышел бы так себе, конечно, — сказала она. — Слава богу, что мы живём в мирное время, да?

— Да, — выдавил сквозь зубы он, не вырываясь, но и не обнимая в ответ.

— О, какой ты бука! Характер у тебя отвратительный, ты в курсе? — Петуния намеренно посмеивалась, улыбаясь и пытаясь вовлечь своего парня в разговор. — Не обязательно быть во всём лучшим, Блэк.

— Пойдём уже отсюда, — только и ответил он и бросил последний злой взгляд на пистолет.

Петуния подхватила куртку и выбежала из тира следом, на ходу попрощавшись с администратором.

Пока они находились внутри, на Лондон уже спустилась ночь. Сириус достал из кармана брюк пачку сигарет и нервно закурил. Петуния закусила губу, едва сдерживая смех, и остановилась рядом. Так странно. Ей было тепло, несмотря на прохладный ветер.

— Полегчало? — с улыбкой поинтересовалась она.

Сириус криво улыбнулся и кивнул, но ответил лишь спустя пару минут:

— Прости. Меня иногда заносит.

— Теперь я знаю. Честно говоря, не думала, что ты умеешь так злиться. — Сириус иронично поднял бровь. — Нет, правда не думала! То, что характер у тебя не сахар, я поняла ещё тогда, на концерте. Когда ты налетел на меня в толпе и обматерил на чём свет стоит...

— Не напоминай, — перебив, поморщился он.

Петуния улыбнулась и ответила:

— Да я перестала обижаться где-то спустя минут двадцать. У тебя дурацкое обаяние. Сложно сопротивляться.

Он окончательно расслабился, а взгляд потеплел. Притянув её к себе, Сириус поцеловал её в висок и пробормотал:

— В следующий раз на фильм о ковбоях не пойдём, идёт? Все эти пушки, взрывы. Не люблю такое. Пойдём на что-нибудь смешное?

Петуния обняла его в ответ:

— Идёт.

В небе с грохотом заискрился салют. Сириус вздрогнул и прищурился. Уткнувшись ему в грудь, Петуния не выдержала и захихикала.

У её смелого парня-идиота сегодня выдался ужасно нервный вечер!

— Фестиваль же, ты забыл? — сказала она. — Пойдём? Там музыка и танцы. Всё как ты любишь.

— Тебя же родители дома ждут.

— Я сказала, что уехала к Мэри на выходные, — улыбнувшись, ответила она и потянула его за руку: — Так что сегодня я остаюсь у тебя. Ты же дома не ждёшь?

Сириус, не выдержав, покачал головой и улыбнулся:

— Такая ты смешная всё-таки, Эванс.

— Скучная бы тебе не понравилась. Идём давай!

* * *

— Почему ты не хочешь знакомиться с моими родителями? Мы вроде бы не школьники. Я в колледже, ты работаешь. Мне надоело врать, что ночую у Мэри, — пробурчала Петуния и, достав из сумочки пластырь, подошла к сидящему за столом Сириусу. — Терпеть не могу твою работу. Все автомеханики со ссадинами ходят? Мне начинать беспокоиться, что в какой-то момент тебе руку чем-нибудь проткнёт или что-то типа того?

— Я чертовски удачлив, Туни, ты же знаешь, — хмыкнул он, самодовольно улыбаясь.

Петуния налепила ему на подбородок пластырь и закатила глаза.

— Что-то не заметно, — сказала она и продолжила давить: — Так почему?

Улыбка Сириуса медленно завяла, и между ними повисла тишина. Все возможные отговорки закончились, и Петуния это знала. Прошло полгода с той самой ночи в отеле. Они провели вместе уже столько времени, сколько некоторым парам и не снилось.

Но как только речь заходила о знакомстве с родителями или друзьями, Сириус умывал руки. Сначала она переживала, потом смирилась и наслаждалась тем, что имела. Но у всего ведь есть предел, верно?

Сириус Блэк улыбался ей так, как не улыбался никто другой. Он любил её — это чувствовалось без каких-либо слов. Они подошли друг другу, как две детальки одного целого. Им было потрясающе комфортно вместе. Друзья и любовники. Вредная девчонка и клоун-мальчишка.

— Я пойду, — сказала Петуния и, подхватив сумочку, вышла из его дома.

* * *

Уткнувшись носом в подушку, Петуния печально улыбнулась. Постель пахла его дурацким парфюмом. Тёмные плотные занавески скрывали солнечные полуденные лучи.

Сириус ушёл полчаса назад, а она никак не могла встать с кровати. Внутри было неспокойно и капельку противно. От себя.

Она вновь пошла на сделку с совестью и вновь решила наслаждаться тем, что имела, не задавая вопросов и ничего не требуя, отшучиваясь на вопросы родственников о том, собирается ли она замуж. Младшая-то сестра уже успела не то что замуж выскочить, а даже забеременеть.

Никто ведь не знал, что Лили по жизни везло так, как никому другому. Вероятно, судьба выбрала её своей любимицей. Потому что дала всё — возможность творить чудеса, друзей, красавца-парня.

До встречи с Сириусом Петуния ужасно завидовала сестре. Иногда до дрожи. Вероятно, немного она завидовала до сих пор. Лили и Джеймс были парой с картинки: красивые, молодые, влюблённые. Идеальные.

А кто были они с Сириусом?

Эванс и Блэк? Друзья и любовники?

Кто?

Иногда, когда Петуния накручивала себя особенно сильно, она думала о том, что, вероятно, так оно и должно быть. Лили и Джеймс шли друг к другу медленно и вдумчиво. Романтично.

Их же с Сириусом история началась с завывания бас-гитары, пения до хрипоты, дешёвых сигарет и ночи в убогом отеле.

Внизу хлопнула входная дверь.

— Туни, я на завтрак круассаны купил! — раздался крик.

Петуния села, прижав к груди простыню, и пригладила растрёпанные волосы. Сириус делал ей больно, но ещё больше она не хотела уходить.

Она сходила в душ, а после спустилась в столовую, загнав все сомнения и боль глубоко-глубоко.

О решении остаться она пожалела следующим же вечером. Тогда Сириус впервые вернулся домой в синяках и порезах.

* * *

Сириус смотрел, как дурачится Петуния, пританцовывая под джазовых уличных музыкантов, и фальшиво улыбался, — для неё. Ему же весело не было совсем.

Он всегда шутил, что женится только на маггле, но никогда не думал, что шутки обратятся в реальность. Налетев на концерте Queen на тощую блондинку, он и не думал, что это будет его последний холостой вечер. Не то чтобы он стремился жениться: нет, время для союза с магглой было абсолютно не подходящее. Но и будущего без неё Сириус уже не видел.

Петуния Эванс появилась в его жизни так, словно была там всегда. Так же появился когда-то и Джеймс. Просто зашёл в купе, плюхнулся напротив и так и остался.

Туни заполнила тоску от всей той чертовщины и боли, что творилась вокруг, своей улыбкой и привычкой дразниться. Отодрала его от ставшей привычной злости и раздражённости. Вернула к жизни.

Они ходили на маггловские фильмы, гуляли по ночным набережным, танцевали под пластинку по его огромной гостиной. Проводили страстные ночи. Любили друг друга. Это было очевидно им обоим. Но Сириус молчал: он не имел права приводить её в свой мир сейчас. А Туни терпела и улыбалась. И он был благодарен; благодарен за каждый подаренный лишний день. За каждое прощённое молчание. Потому что не был уверен, что сдержит данное самому себе обещание подождать до конца войны.

— Мистер Блэк, вы танцевать будете? — подбежав, улыбнулась она, смотря на него снизу вверх хитрым взглядом. — А то я найду себе нового кавалера на этот вечер! Вот тот импозантный мужчина, по-моему, очень даже подойдёт. Как думаешь?

Сириус хмыкнул, проследив за её взглядом.

— Да ему минимум шестьдесят, милая.

— Зато опытный! — подмигнула Петуния.

День был поганый: опять погони, опять сражения, — поэтому Сириус не нашёл в себе сил даже пошутить и лишь с усталой улыбкой признался:

— Я устал. Но спасибо за то, что ты делаешь. Я ценю это.

— Да? — Петуния наигранно округлила глаза. — Я что-то делаю?

— Пытаешься меня развеселить.

Фыркнув, она тряхнула распущенными волосами.

— Это вы любите играть в клоуна, милый, а не я, — и, подмигнув, пошла в сторону танцующего старичка.

Сириус прикусил губу, чтобы не рассмеяться, когда Туни пригласила того на танец и издалека бросила ему широкую улыбку.

Быть может, Мерлин послал её ему во спасение.

* * *

— Не удивлюсь, если у твоего парня проблемы с законом, — уже по пятому кругу повторяла Мэри за вечерней встречей в кафе. — Если всё, что ты рассказывала, правда, тебе стоит его бросить. Это ненормально! А вдруг он тебя поколотит? Или ты случайно попадёшь под раздачу его дружков? Не-нор-маль-но.

Петуния молча пила крепкий кофе. Не стоило рассказывать подруге, как Сириуса накануне тошнило от каких-то препаратов, но она не сдержалась. Хотелось хоть с кем-то поделиться.

— Мне было бы спокойнее, если бы ты держалась от этого парня подальше, — сказала Мэри.

Ей тоже было бы спокойнее. Но она просто не могла этого сделать, хотя пыталась уже несколько раз. И каждый раз всё заканчивалось одинаково — в его постели.

Сириус проник в её жизнь слишком глубоко. Он был везде и во всём. Петуния уже слабо понимала, как жила раньше. Жизнь без него? Она вообще была возможна?

И, признаться честно, Туни не боялась быть с Сириусом. Она боялась за него.

С недавнего времени редкие ссадины и синяки сменились крупными порезами, ранами и гематомами, и она перестала верить, что это всё — автомастерская.

Петунию пугали постоянные драки, пугала ярость во взгляде, которая иногда появлялась, когда он думал, что Петуния не смотрит. Пугали властные замашки. Потому что во всём этом виделся совсем другой человек. Тот, которого она совсем не знала.

— Давай договоримся: ты должна выяснить, наркоман ли он. Если наркоман, то бросаешь его. Да, Туни?

— Да, хорошо, — Петуния слабо улыбнулась подруге. — Хорошо.

Она уступила, но не согласилась.

Мэри ещё с полчаса трещала обо всём подряд, прежде чем они разошлись в разные стороны. Подруга счастливо отправилась в библиотеку, а безрадостная Петуния в сторону дома.

Разговор не помог.

"Бросай его", — говорила Мэри.

И всё внутри категорично отвечало: "Нет".

Накануне Сириус опять заявился домой побитый и весь вечер провёл в обнимку с унитазом. Ехать в больницу отказался, доведя Петунию почти до истерики. И опять никак не объяснил. Только посмотрел с утра так, как умел только он, извиняюще-пронзительно, и что-то пошутил про идиотские привычки, которые долго забываются.

Петуния опоздала в колледж и на занятиях почти не могла сосредоточиться на учёбе.

Продолжать так жить было невозможно.

Но и уйти она не могла. Хотела, но не могла. Не получалось. Глупое сердце не позволяло.

Отвратительно сложно.

Впереди замаячил поворот на её улицу.

Петуния остановилась и, поддавшись какому-то седьмому чувству, повернула голову. По тротуару с другой стороны дороги шёл Сириус.

Петуния прикусила губу. Как можно уйти от того, кто не отпускает? Сириус вытащил из-за спины горшочек с пурпурными маленькими цветочками и слабо улыбнулся.

— Простишь? — только и спросил он. — Петуния — твоя любимая.

— Это единственный цветок, который я ненавижу.

— Да? А я люблю.

Сириус выглядел непривычно неуверенным. Наверное, потому что так, как ругалась она вчера, она никогда не ругалась.

Вероятно, он ждал какой-нибудь реакции. Но Петуния думала и не могла найти слов. Им стоило поговорить. Но на любой вопрос он будет отшучиваться или и вовсе молчать. Она ведь пыталась не раз.

И... Это же был тупик, да?

— Ты расскажешь, почему тебя вчера тошнило? — спросила она. — Или с кем ты подрался на прошлой неделе? И на позапрошлой? Или почему ты заставил отойти и сделать вид, что мы не знакомы, когда в августе в парке встретили твоих знакомых?

Сириус развёл руками, словно от бессилия, но ничего не ответил. Ей же хотелось разрыдаться, затопать ногами, поколотить его. Сделать хоть что-нибудь! Разорвать, уничтожить эти недомолвки.

Так они и стояли бы ещё неизвестно сколько по разные стороны улицы, если бы прямо напротив неё не остановился красный «Порше».

— Хочешь покататься, блондиночка?

Петуния фыркнула и собиралась пройти мимо, как дверь открылась, и с заднего сидения вылез мужчина. Он улыбался, да и одет был неплохо. Из салона несло алкоголем.

— Да ладно тебе, поехали! — сказал он, попытавшись к ней подойти.

Петунья выставила вперёд руку:

— Не приближайся.

Из автомобиля послышались шутки про её ноги, дикий смех, и включилась пластинка ABBA. Voulez-vous? Возьми это или отступись! Этот миг — всё, что у нас есть. Ни обещаний, ни сожалений.

Мужчина начал подпевать, пританцовывая, и протянул ей руку. Если бы не лёгкий страх, Петуния бы рассмеялась.

— Давай, детка, поехали, потанцуем! — подмигнул он.

— Мужик, моя девушка танцует только со мной, — раздался рядом голос Сириуса.

Петуния расслабленно выдохнула. Меньше всего ей сейчас хотелось проблем.

Конфликта не случилось. Ребята из «Порше» со смехом извинились и уехали. И Петуния могла понять почему. Несмотря на горшок с цветком в руках, Сириуса смотрел страшно. Тем самым взглядом, который её пугал. Яростным и немного безумным.

— А если бы я захотела? — спросила она.

Сириус моргнул, переключаясь, и посмотрел ей в глаза.

Она была старше, но в такие моменты ей казалось, что младше лет на пять.

— Ты бы не захотела.

— Я переспала с тобой через три часа после знакомства.

— Это другое, — сказал он.

Петуния и сама знала, что другое. Потому что не в её стиле были такие поступки. Но то, что произошло в ту ночь, казалось самым правильным поступком за всю её жизнь.

— Пойдём ко мне? — вместо того, чтобы продолжить, спросил он. — Ты простишь меня.

От такой самонадеянности Петуния не выдержала и прыснула со смеху. Сириус улыбнулся.

— Я знаю, что хорош.

— Такой ты дурак, конечно, Блэк, — сказала она и покачала головой. — У нас проблема, Сириус. Я больше не хочу так продолжать. Ты либо начинаешь мне доверять, либо мы расходимся. Я о тебе ничего не знаю. Не знаю, кто твои родители или друзья. Не знаю, где тебя так сказочно отделывают. Не знаю ничего. Знаю только, что живёшь в дядюшкином доме и обожаешь свой мотоцикл.

— Ты знаешь меня, разве этого мало? — непривычно серьёзно спросил он. — Туни, моих друзей всегда можно было сосчитать по пальцам, я сложный человек. Но если мне кто-то дорог, то дорог до конца. Мне можно доверять. Я не могу многого рассказать сейчас, но когда-нибудь обязательно. Дай мне время.

— Времени прошло достаточно. Ты совсем не понимаешь, что ли? Мне страшно, Сириус! Я хочу знать хотя бы что-то. Я боюсь за тебя.

"Успокой меня", — хотелось прокричать ей.

Сириус молча притянул её к себе. Петуния уткнулась носом в чёрный пиджак и закрыла глаза. Как она будет жить без его тепла, без бесконечного потока глупых шуток?

Как ей вообще жить дальше?

Как остановить эту убийственную карусель?

Ведь глупое сердце болело. И боялось, что в следующий раз с ним обязательно случится что-нибудь плохое.

— Давай я познакомлю тебя с друзьями? — наконец, хриплым голосом предложил он. — Я не могу рассказать и показать всё сразу. Давай начнём с малого?

Петуния подняла голову, и Сириус, склонившись, поцеловал её в уголок губ.

— Приходи ко мне завтра после колледжа. Устроим совместный ужин. Они тебе понравятся.

— Если я устрою ещё одну истерику, познакомишь и с родителями? — дрожащим от эмоций голосом произнесла Петуния и рассмеялась.

Сириус хмыкнул:

— Нет. Для знакомства с родителями тебе придётся отлучить меня от секса на пару месяцев. И то, может быть, не поможет. — Петуния непонимающе нахмурилась, и он поспешил продолжить: — У нас ужасные отношения. Мы не общаемся. Так что насчёт моего предложения? Придёшь завтра?

Глупое сердце болело, но разум признавал, что это — уже большой компромисс. Не всё же сразу, да?

— Приду.

Сириус самодовольно улыбнулся и сказал:

— Я же сказал, что ты простишь меня, — и подмигнул: — Пойдём ко мне?

* * *

— Давайте повторим: чинный, мирный ужин, — говорил Сириус перед сидящими за обеденным столом Джеймсом, Лили и Ремусом. — И никакой магии. Усекли?

— Не тебе нас учить, как общаться с магглами, Сириус, — улыбнулся в ответ Ремус. — Мы с Лили побольше тебя в этом понимаем. И уж тем более не собираемся портить ужин.

— Я это сказал Джеймсу.

— Он будет паинькой, — пообещала Лили и кинула на мужа грозный взгляд.

Джеймс всё проигнорировал. Он сидел с краю, развалившись на стуле и уставившись в потолок с глупой ухмылкой.

— Джим? — настойчиво повторила Лили.

— Да, милая, буду, — ответил он и продолжил, всё так же ухмыляясь: — Поверить не могу, что ты встречаешься с магглой. Должно быть, она чертовски сексуальная.

Сириус, и без того взвинченный с самого утра, махнул палочкой и опрокинул друга вместе со стулом.

— Твою ж!.. — раздалось на всю кухне вместе с грохотом.

Лили устало закрыла глаза и сложила руки на пятимесячном животе, явно стараясь не обращать внимания, как её муж поднимался с пола, недовольно потирая ушибы.

— Ты что, с цепи сорвался? Я же пошутил.

— Забыл сказать, что шутки тоже запрещены.

— Ну, конечно, как же, — буркнул Джеймс, усаживаясь обратно и обиженно подцепляя кусочек пиццы.

Сириус всё ещё не верил, что согласился на это. Каждую неделю гибли и пропадали магглы и магглорождённые волшебники. С каждым днём их мир становился опаснее и опаснее. Они рисковали жизнями, сражались — постоянно. Последнее, чего Сириус сейчас хотел — это знакомить Туни со своим миром. Даже с его частичкой.

Но и отказать не мог. Вчера он видел в Туни решительность. Она была готова его бросить.

Поэтому вернувшись накануне домой в одиночестве, отправил друзьям сову. Поттеры и Ремус согласились сразу, Питер же оказался занят.

Сириус был даже рад. Питер всегда его немного раздражал.

— Расскажи хотя бы что-то о ней, — начал Джеймс. — Что бы мы знали, к чему готовиться. Может быть, она страшная, как троллиха.

— Джеймс! — в один голос воскликнули Ремус и Лили.

Поттер сделал страшно оскорблённый взгляд и спросил:

— А вдруг любовь?

Сириус кашлянул, чтобы скрыть смешок. Друг подмигнул ему. Правила Поттеру были не писаны.

— Она блондинка.

— Я думал, тебе нравятся брюнетки, — заметил Ремус. — Такие, как миссис Нотт.

Джеймс захохотал, а Сириус, хоть и отметил про себя, что шутка смешная, решил поддеть друга:

— Лунатик, ты нашёл своё чувство юмора? Да, она блондинка. Мы познакомились на концерте той маггловской группы, которая мне нравится. Queen.

— Это было в сентябре, — через секунд десять, посчитав, сказал Джеймс. — Ты что, в отношениях уже полгода, а я узнаю только сейчас?! Сукин ты сын, вы посмотрите на него!

— Джим, уймись, — улыбнулась Лили. Сириус чувствовал на себе её взгляд и знал, что она прекрасно его понимает.

Но хотелось добить друга окончательно. Из гадости. Так хотела его чистокровно-слизеринская сторона.

— Есть ещё кое-что.

— Ну?

— Она тоже Эванс.

В столовой повисла тишина, но уже спустя несколько секунд все смеялись.

— Вам точно следовало родиться братьями, — отсмеявшись, резюмировал Ремус. — Вы даже девушек выбрали с одной фамилией.

Сириус широко улыбнулся. Напряжение отступило. Ему стало гораздо легче.

Ровно в семь вечера в дверь постучали. На пороге стояла Петуния, одетая в простое, но красивое платье. Этим вечером она собрала светлые волосы в замысловатую причёску, и Сириус подавил желание протянуть руку и распустить их. Ему больше нравилось, когда они струились по плечам.

— Прекрасно выглядишь, — сказал он и улыбнулся.

— Да? Я ужасно нервничаю, — тихо пробормотала Петуния.

— Всё будет хорошо.

Обняв за плечи, Сириус провёл её в столовую, где было тихо, и только Лили что-то шептала Джеймсу. Вероятно, наставления не делать глупости, по части которых он был мастак.

— А вот и мы! — сказал Сириус. — Друзья, познакомьтесь, это — Туни.

Раздался звон разбитого фарфора. Стоявшая у кухни Лили выронила чашку. Её широко распахнутые глаза смотрели прямо на Петунию.

Сириус, смутившись, мельком глянул на свою девушку. Она была мертвенно-бледной. Улыбка сползла с его лица.

— Вы знакомы? — только и выдавила Петуния.

— Да, мы учились вместе, — попытался тихо объяснить Сириус.

Из своего угла заржал Джеймс. Слишком громко, но Сириус даже не обратил внимания. Всё, что он видел, это прямой взгляд Туни. Она смотрела на него так, словно видела впервые. Пронзительно. Шокировано.

Вдруг пазл сложился, и Сириус тоже всё понял.

И теперь уже он не мог оторвать от неё глаз.

Сестра.

Петуния резко дёрнулась, вывернувшись из его рук, и выбежала из дома. Не было дурацких фраз типа "мне надо идти" или ещё чего-то. Развернулась и убежала.

Сириус последовал за ней полуосознанно.

— Туни, подожди!

Она шла быстро и не оборачиваясь. Нагнав, Сириус схватил её за руку и остановил:

— Да послушай же ты!

Петуния развернулась. В глазах её стояли слёзы.

— Я понятия не имел, — только и сказал он.

— Я тоже.

— Что это меняет? Это же вроде даже хорошо, нет разве? Ты можешь быть уверена, что мне открутят голову, если я тебя брошу, — попытался пошутить он, но Петуния Эванс даже не улыбнулась.

— Ты волшебник, — твёрдо, но дрожащим голосом сказала она через какое-то время. — Не отрицай.

— Не буду. Это проблема?

— Да! Да, проблема. С момента, когда Лили уехала в этот ваш Хогвартс, я пыталась забыть, что вы вообще существуете. Пыталась жить жизнью обычного человека. Не завидовать сестре, хотя она имела то, что я никогда не могла, но хотела. — Сириус молча слушал. — Сириус, я не хочу соприкасаться с вашим миром. Я чувствую себя неполноценной в нём.

— Это глупо — отказываться от нас из-за такой мелочи, — нахмурился Сириус. — Всё это время нам было хорошо вместе.

Петуния разжала его пальцы, освобождая руку. По щекам скатывались слёзы.

— Глупо — это было надеяться, что я могу быть так же счастлива, как Лили, но в своём, маггловском мире. Везде ваша чёртова магия! Почему она просто не может оставить меня в покое?

Сириус смотрел, как Туни убегает, мрачно думая о том, что, вероятно, похищение и принудительный брак, которыми не пренебрегали его предки, иногда были более гуманными. Он не мог её понять. Абсолютно не мог.

* * *

— Ты в порядке? — спросил Джеймс, подойдя и остановившись рядом.

Сириус кивнул, безэмоционально рассматривая мёртвое тело младшего Макнейра. Совсем ещё мальчишка. А стеклянные глаза уже смотрели в небо.

— Оставим здесь?

— Да.

Джеймсу насилие было ещё более чуждо, чем Сириусу, но он молча согласился с другом. У них не было возможности соболезновать — кто-то теперь был по другую сторону.

Сириус же помнил этого парня по детским шалостям на рождественских вечерах, а теперь даже не мог с ним проститься.

— Иногда мне кажется, что всё, что происходит — какая-то дикая фантасмагория, — сказал он, глядя Макнейру в глаза. — Идиотизм, бессмыслица. Замкнутый круг беспричинного насилия. Они убивают нас, мы убиваем их. Зачем? Ничего же не изменится.

Поттер промолчал, и Сириус продолжил:

— Лорд просто фанатик. Таких среди чистокровных же было немало, на самом деле. Пройдёт время, он умрёт, и всё вернётся на круги своя. А кто-то будет уже мёртв.

Джеймс тряхнул головой.

— Тебе надо выпить, Бродяга. До хорошего такой пессимизм не доведёт, — сказал он и похлопал его по плечу. — Пойдём к нам. Лили сегодня у родителей и вернётся поздно. Кстати, она с прошлых выходных ни слова не сказала, что думает на тему тебя и Петунии.

Уголок губ Сириуса приподнялся. На Лили Поттер это было непохоже.

— Зато мне Петуния сказала всё.

— Вы с тех пор не общались?

— Нет, — ответил Сириус.

— Тот Сириус Блэк, которого я знаю, надавил бы и добился своего, — коротко улыбнулся Джеймс.

— Я вымотался, — совершенно спокойно признался он. — И думаю, что если надавлю, то наломаю ещё больше дров. Так что я дам ей возможность самой всё решить.

— И примешь любое решение?

Сириус молча повёл плечом. Самому бы знать.

Возможно, это был самообман. Потому что в глубине души Сириус Блэк не допускал даже возможности, что Туни может по-настоящему его бросить.

...они ведь были Сириус и Туни? Нечто столь же непреложное, как солнце и луна.

* * *

Петуния сидела на кухне, очищая уже четвёртый апельсин подряд. Часы на стене щёлкнули и пошли на новый круг. Час ночи. Родители давно спали, но сама Петуния не хотела.

Как только она закрывала глаза, то видела двух рыжих близнецов, сражавшихся с пятью людьми в чёрных балдахинах и масках. Видела летящие заклинания и золотые щиты. А ещё видела, как один, пропустив заклинание, раненный падает на землю, а его брат почти сразу получает зелёную вспышку в спину и падает рядом замертво. Сама же Петуния стоит, спрятавшись за углом и зажав себе рот руками. В ушах стоит истошный крик оставшегося в живых брата.

И, когда он резко обрывается, ещё несколько минут ждёт в переулке, не в силах сдержать накатывающий волнами ужас.

И это не был сон. Это была реальность, с которой Петуния жила уже несколько дней.

Если раньше она волшебникам завидовала, то теперь только боялась. Эти люди калечили и убивали взмахом волшебной палочки.

Бесчеловечно. Жутко.

У них вообще были человеческие лица?

Лили рассказывала, что в магическом мире шла гражданская война, но сама Петуния слабо могла себе это представить. В её глазах магия всегда была неким чудом. А чудо никогда не несёт зло.

Петуния ела апельсины и задавалась сотнями вопросов, каждый из которых заставлял её нервничать ещё сильнее.

Насколько серьёзной опасности подвергалась беременная сестра, находясь в том мире? Приходилось ли ей так же, как и братьям-близнецам, сражаться? Можно ли было рассчитывать, что Джеймс Поттер защитит её? И если да, кто защитит самого Джеймса Поттера? Сестра любила мужа всем сердцем. Будет ли это Сириус? И тогда кто защитит Сириуса? Не из-за таких ли вот сражений Сириус так часто возвращался раненым или побитым?

И вдруг ему когда-нибудь не повезёт?

Петуния не понимала, что делать. Она знала и видела слишком много, чтобы закрыть глаза и представить, что того мира не существует. Невозможно.

Невозможно было жить, постоянно думая о том, всё ли у них в порядке. Постоянно разрываясь между страхом от беспомощности перед силой, беспокойством и жаждой хоть как-то помочь.

Когда Петуния взяла в руки пятый апельсин, дверь в холле тихо отворилась, заставив Петунию замереть и испугаться на несколько долгих секунд. Пока на кухню не зашла сестра.

— Привет, — только и сказала она, подходя и садясь напротив.

Лили никак не прокомментировала её внешний вид, хотя Петуния предполагала, что выглядела отвратительно.

— Я почему-то знала, что ты не спишь. Ты как?

Она пожала плечами и скривила губы, чувствуя, как накатывают слёзы. Меньше всего сейчас хотелось общества. Ей надо было пережить это в одиночестве.

— Я пришла, чтобы сказать... — прокашлявшись, сказала Лили. — Вернее, предупредить. Сириус Блэк — не самый лучший парень для отношений даже в самых удачных обстоятельствах, когда всё спокойно, и... в нашем мире не преследуют таких, как ты или я. А сейчас он и вовсе представляет собой живую мишень.

Петуния промолчала, продолжая есть апельсин. Она могла понять сестру: та боялась за неё точно так же, как она сама боялась за неё. Вероятно, даже сильнее, потому что Петуния была беззащитна перед опасностями их мира.

— Сириус происходит из очень старой, богатой и уважаемой чистокровной семьи, и почти все они сейчас сражаются против нас. У него ужасающе много тех, кто его ненавидят. Я не хотела бы, чтобы ты была рядом.

— Чем он отличается от твоего мужа? — впервые за всё это время спросила Петуния. — Ты же говорила, что он тоже чистокровный волшебник.

— Поттеры не принадлежат к числу признанных чистокровных. Блэки — аристократия магического мира. Я просто боюсь за тебя.

Петуния отложила в сторону шестой апельсин с ножом и закрыла лицо руками.

Перед глазами опять вспыли мёртвые рыжие близнецы. Но сестре она говорить об этом была не готова. Казалось, раскрой рот — и случится истерика.

— Я тебя услышала, — только и сказала Петуния, когда тишина затянулась.

Лили ушла так же тихо, как и пришла, не добившись видимых результатов. Они никогда не были особенно близки. И хотя в этот раз понимание было достигнуто, рыдать у друг друга в объятиях ни одна из них не хотела.

Просидев ещё какое-то время на кухне, думая о том, что сказала Лили, Петуния встала, сняла с вешалки кожаную куртку и, вызвав такси, вышла на улицу.

Ждать пришлось долго, но зато Петуния успокоилась и садилась в автомобиль уже с уверенностью в принятом решении.

Выйдя из такси, она преодолела короткий путь до двери особняка и нажала на звонок. Один раз, второй, третий. Дом был пуст, иначе Сириус бы уже открыл.

Развернувшись, Петуния опустилась на деревянные ступеньки. Такси уже уехало. На улице было тихо, а мягкий жёлтый свет фонарей освещал улицу. Страшно не было. Здесь жили состоятельные люди.

Она даже задремала, упершись виском в балясину перил, и сколько прошло времени, не знала.

— Эй, Туни, — раздался рядом голос Сириуса, и она открыла глаза. Блэк сидел на корточках напротив, обеспокоенно её осматривая. — Всё хорошо? Ты не замёрзла?

— Всё нормально, — ответила она.

— Что-нибудь случилось?

Взгляд остановился на ободранном подбородке. Петуния грустно улыбнулась и, протянув руку, приласкала его скулу.

— Ничего не могу с собой поделать, — сказала она. — Я люблю тебя, Блэк.

Она видела, как он напряжён, хотя серые глаза заметно потеплели. У них обоих был тяжёлый день.

— Но мне смертельно страшно, — тихо продолжила Петуния. — Я боюсь вас. И боюсь за вас. Я сегодня видела, как убили двух магов. Они так храбро сражались...

Голос Петунии осип и задрожал, но взяв себя в руки, она выдавила:

— ...но их всё равно убили. А я не могу ни себя защитить, ни вам помочь. Но и закрыть глаза не могу. Это буквально убивает меня изнутри.

— Ты бы определённо поступила на Гриффиндор, — тихо пробормотал Сириус, выдавив улыбку. И более серьёзно продолжил: — С нами всеми всё будет хорошо. Я обещаю тебе.

Петуния кивнула.

— Ты пообещал, — как заведённая, повторила она.

— Пообещал, — ещё раз сказал Сириус и, подняв её на ноги, обнял. — Пойдём домой? Ты замёрзла.

* * *

Сириус впервые за несколько недель с момента смерти Гидеона и Фабиана Прюэттов зашёл в их дом, служивший одним из мест сбора Ордена Феникса. И несмотря на то, что из гостиной доносились голоса, Сириусу он показался пустым и холодным. Возможно, потому что владельцы уже не встретили на пороге. Владельцы лежали в земле.

— Так они в порядке? — донёсся до слуха Сириуса вопрос Ремуса.

— Да, — ответила Алиса Лонгботтом. — Андромеду задело режущим, но не сильно. Тед с девочкой в порядке. Фрэнк остался с ними.

— Что случилось? — спросил Сириус, засунув руки в карманы и остановившись в арке.

Все собравшиеся одиннадцать человек посмотрели на него. Кто-то приветливо улыбнулся, кто-то кивнул.

— Дом Андромеды и Теда Тонксов сожгли, — ответила Алиса. — Они не сообщили о нападении, поэтому никто из наших не успел среагировать. Всё закончилось хорошо, не волнуйся. Они временно останутся у нас.

Бесполезно. Ни намеренно-дружелюбный тон, ни улыбка — ничто не могло успокоить злость, горящую в душе Сириуса Блэка. Она зародилась уже давно — с тех самых пор как он впервые встретился с Беллой на поле боя. И с тех пор тлела. Едва ли кто-нибудь из присутствующих мог понять. Для них просто общество разделилось на две половины. Для него же разделилась пусть и не самая любимая, но семья. Семья, о Величии и Единстве которой ему рассказывали с ранних лет.

"Быть Блэком — всё равно что быть королём", — говорил дед.

А теперь он, Сириус, сражался с Беллой, Цисси закрывала глаза на поступки мужа, а дом Андромеды Блэк варварски сжигали. И все те, кто некогда склоняли головы, теперь устраивали танцы на костях и злорадствовали.

— Кто это был? — коротко спросил Сириус, никоим образом не показав своих эмоций.

"Кто посмел?" — прозвучал вопрос в его голове.

— Эван Розье и ещё двое под масками. Андромеда сказала, что один был по стилю схватки похож на Малфоя.

Сириус хмыкнул. Ну, конечно. Кто ж ещё? Очень в духе Люциуса.

Развернувшись, он быстрым шагом направился к выходу.

— Стой, Сириус, ты куда? — раздался позади встревоженный голос Алисы.

— Надо перекинуться парой слов с Цисси, не скучайте, — ответил он, вовремя закрывая дверь за своей спиной.

Потому что прекрасно слышал, как резко подорвались со своих мест товарищи.

— Идиот! — кричала Марлин Маккинон. — Они не на нашей стороне! Тебя же убьют!

— У Блэков всегда есть своя, третья сторона, — пробормотал Сириус и аппарировал прямо с крыльца.

* * *

Сириус саданул по воротам Малфой-мэнора паролем и с мрачным удовлетворением отметил, что не сильно Люциус пёкся за свой домик, раз так редко менял пароли. Не говоря о том, что их особняк на Гриммо имел гораздо лучшую защиту.

Его никто не встретил — ни по дороге к дому, ни в холле. Не ждали. А зря.

Сириус быстрым шагом дошёл до гостиной.

Нарцисса лежала на диване рядом с камином и читала книгу. Первым, что бросилось в глаза, был округлившийся живот кузины.

— Поздравляю, — сказал вместо приветствия он, мгновенно взяв себя в руки. Желание язвить и злиться отошло на второй план. Сестра выглядела нездорово худой и явно страдала недосыпом. — Как ты себя чувствуешь?

Большие голубые глаза смотрели на него немного испуганно. Нарцисса не ожидала его увидеть. Последний раз они виделись пару лет назад, ещё до того, как вышли из стен Хогвартса во взрослый мир.

— Нормально. Терпимо, — ответила она.

— Я бы так не считал, будь я беременным от этого мерзкого слизняка.

— Как хорошо, что это не ты, да? — натянуто улыбнулась Нарцисса и, отложив книгу, села. — Зачем ты пришёл? Тебе здесь находиться опасно. ОН иногда наведывается к Люциусу.

Сириус вздохнул и было бессильно развёл руками, но, собравшись с мыслями, произнёс:

— Они напали на Меди.

Нарцисса ничем не выдала себя, лишь нервно прикусила губу. Сириус не выдержал и продолжил:

— Сожгли её дом. Все уцелели, но могло произойти что угодно. Там было трое ваших. Розье и, судя по всему, твой муж... Андромеда и так держится нейтралитета, что ещё вам нужно? У неё дочь маленькая. Ты сама скоро станешь матерью.

— Что ты от меня хочешь? — тихо спросила Нарцисса, облокотившись на подлокотник и отведя взгляд. — Она вышла за маггла. Должна была быть готова.

Сириус хмыкнул.

— Ты правда так думаешь?

— Как ты правильно заметил, я скоро сама стану матерью, — произнесла Нарцисса, глядя прямо ему в глаза.

— Ясно.

"Пойми меня", — словно просила она.

Конечно, Цисси.

— Ты знала?

Нарцисса покачала головой. Сириус кивнул — скорее для неё, нежели для себя.

— Не беспокойся, я позабочусь о ней, — сказал он опять для Нарциссы.

Кузина выдавила улыбку:

— Спасибо, — и, поколебавшись, добавила: — Если что, я напишу.

— Конечно.

Из коридора донеслись приближающиеся шаги, и Сириус, достав палочку, быстро кинул Нарциссе:

— Если помощь понадобится лично тебе, тоже сообщи мне, — как только он это сказал, в зал вошли Люциус и Рудольфус.

Сириус покривился, но палочку опустил. Без видимой необходимости сражаться с ним ни один из них бы не стал. Пусть и разных взглядов, но они принадлежали священным двадцати восьми, и делить им было нечего.

— Что ты делаешь в моём доме? — холодно протянул Малфой, подходя ближе. Лестрейндж по его правую руку был хмур.

— Дела Блэков вас не касаются, — в тон ему произнёс Сириус. — Я пришёл к сестре, а не к тебе, Малфой.

— Твоя сестра теперь тоже Малфой. Тебе здесь не рады.

— Люциус, — раздался голос Нарциссы с дивана. — Прошу.

Малфой покривился. Губы Сириуса растянулись в усмешке. Они стояли, смотря друг другу в глаза. На стёкла огромных окон начал падать дождь.

— Рождённые Блэками Блэками всегда и остаются, — сказал Сириус и наклонил голову. Но от намёков он сегодня устал, поэтому продолжил уже более резко: — Если я учился на Гриффиндоре, это не значит, что я не убью кого-либо из вас, если вы ещё хоть раз посмеете тронуть любую из моих сестёр. Помяните моё слово.

— Кем ты себя возомнил? — спокойным голосом спросил Рудольфус.

— Блэком, Руди, — хмыкнул Сириус. — Я в кои-то веке возомнил себя тем, кто я есть.

Развернувшись к кузине, он наклонился и поцеловал её в щёку:

— Всего хорошего, Цисси. Береги себя и малыша, — и, кивнув Малфою с Лестрейнджем, удалился из поместья.

Он готов был поставить на то, что Лорда ни один из них не вызовет, и был прав. Сириус спокойно вышел за ворота и аппарировал прочь.

— Никогда не любил Блэков, — поморщившись, произнёс Люциус и налил себе бренди. — Не в обиду тебе, Нарцисса.

Смотревший вслед ушедшему Сириусу Лестрейндж кивнул:

— Спесивые ублюдки.

Нарцисса отвернулась к окну, пряча в ладони усмешку. Ещё бы будешь любить того, кто всем своим видом и поступками показывает, что он — выше. Она любила мужа, однако не всегда могла его уважать. Люциус пока мало понимал смысл слова "семья", но Цисси была готова над этим работать.

* * *

Месяцем позже

Петуния иронично улыбнулась собственным мыслям: она мыла посуду в доме волшебника. Руками. Это было смешно, потому что Лили часто пользовалась бытовыми чарами. Удобно и быстро, и этой способности Петуния завидовала, наверное, больше всего.

Сверху над ней кто-то посмеялся, послав абсолютного дилетанта не только в бытовых заклинаниях, но и в приготовлении пищи в целом. Сириус шутил, что невозможно быть идеальным во всём. Петуния, улыбаясь, помалкивала.

Сириус Блэк был хорош собой и обладал прекрасным чувством юмора, но далеко не идеален. Обратной стороной была чрезмерная эмоциональность, драчливость и редкой удачи неспособность держать себя в руках. Если они ругались, то в доме разлеталась по сторонам мебель и билась посуда. А ругались они часто, потому что в быту, как оказалось, мало друг другу подходили.

А ещё Сириус обладал дурацкой манерой делать всё по-своему, даже если пять минут назад согласился на её условия. Выросшая в демократичной обстановке Петуния универсально выходила из себя от таких проявлений мачизма.

Так что идеальным Сириус Блэк точно не был.

Расставив посуду сушиться, Петуния включила в гостиной граммофон и залезла с ногами на диван. На столике с утра лежал свежий выпуск "Ежедневного пророка", который выписывал Сириус. Из-за войны, которая шла в их мире, ничего хорошего там не писали: некрологи, расследования, мрачные заявления, тёмные движущиеся картинки.

Петуния полистала журнал, но вскоре отложила: читать было страшно. Главное она для себя увидела. В списке погибших за сутки не было имён Лили и Джеймса Поттеров.

Она делала это ежедневно с тех пор, как переехала к Сириусу месяц назад, сказав родителям, что уехала на лето в Бристоль к подруге.

Граммофон играл Queen, и Петуния почти заснула, когда в окно постучал филин. Ещё не привыкшая, что письма приходят ей, а не Лили, она аккуратно забрала письмо у птицы и быстро отдёрнула руку.

Филин недовольно щёлкнул клювом.

— Ой, какая ты вредная птичка, — пробормотала Петуния. — Сейчас, подожди, найду, чем тебя угостить.

Петуния понятия не имела, чем волшебники кормят сов, поэтому насыпала изюма в тарелку и поставила на подоконник. Судя по тому, как воодушевлённо заухал филин, этого было чересчур много, но сделать уже было ничего нельзя.

Можно ли откормить филина?

Покосившись на птицу, Петуния развернула письмо. Первым делом взгляд упал на аккуратное серебряное колечко с круглым синим камушком, приклеенное прямо к центру листа. Текста на бумаге было немного.

"Туни, я хочу, чтобы ты сейчас же отправилась обратно к родителям. Надеть это кольцо и не снимай, оно убережёт от любой опасности. Держись пока подальше от магического мира.

С.Блэк".

Сердце сделало кульбит, и Петуния, нахмурившись, оторвала кольцо от бумаги. Оно не выглядело, как магический артефакт. Слишком... простое.

Петуния ещё раз перечитала сообщение, написанное каллиграфическим почерком Сириуса Блэка. Что-то серьёзное случилось. Иначе бы он не отправил её домой. И точно не сделал бы это посредством письма.

Петуния развернулась, решив, что надо отправить письмо с требованием объяснить, что произошло, но филин уже улетел.

Она стояла у открытого окна, сжимая в ладони кольцо ещё несколько минут, прежде чем пойти собирать вещи. Петуния была кем угодно, но только не дурой. Что-то случилось, и она не будет создавать Сириусу ещё больше неприятностей, чем уже есть. Тем более что, возможно, речь шла о безопасности её собственной жизни.

* * *

— Поверить не могу, что ты опять мне соврал, — побормотал Джеймс, забирая у друга свёрнутое в трубочку письмо. — Если так и дальше продолжится, готов поставить на то, что ты и женишься так же — втихую. Лили бы тебе голову открутила, если бы узнала. Она очень переживает за сестру и родителей и была рада, когда ты сказал, что вы расстались.

Сириус откинулся на подушки больничной койки, закрывая глаза. Его бил озноб. Вероятно, скоро начнётся лихорадка.

— Кто тебя так отделал-то? — спросил друг.

— Белла.

Сириус не видел, но, кажется, Джеймс покачал головой.

— Ты умудрился так глупо схватиться с той единственной родственницей, которая бы не постеснялась тебя убить? Иногда мне самому хочется тебе голову открутить, знаешь.

— Хорош нотации читать, Сохатый, — произнёс Сириус. — Иди лучше домой, не оставляй Лили одну. Как она, кстати?

— Врач выписал ей какие-то успокоительные. Беременность протекает тяжело.

— Бедный цветочек.

Джеймс промолчал.

— Что за кольцо ты отправил?

Нехотя Сириус ответил:

— Кольцо Хэстер Блэк, фамильный артефакт с мощными отводящими чарами. Первоклассная защита.

— Не слышал о таком.

— Конечно, не слышал. Его уже несколько веков никто не носил, — хмыкнул Сириус. — Оно дарилось входящим в семью магглам.

— Магглам? — кажется, Поттер даже удивился. — Нет, я знаю, что такое случалось во многих магических семьях, в моей-то точно, но никогда не думал, что и Блэки тоже...

— Да, Блэки тоже женились на магглах, Сохатый. Поэтому мне всегда и казалось идиотизмом кричать о чистоте крови. Но, как говорится, кто сильнее воет, тот и оборотень.

— Ну вы и жулики, однако, — заржал Джеймс.

Сириус усмехнулся:

— Десять баллов, Слизерин.

* * *

Ещё несколькими месяцами позже

Петуния сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, заставляя себя успокоиться. Тело сотрясала лёгкая нервная дрожь.

Она стояла напротив странного дома на площади Гриммо, которого ещё несколько минут назад здесь и не было. Нагревшееся кольцо на пальце начало медленно остывать. Так оно реагировало каждый раз, совершая что-либо магическое. Так кольцо нагрелось, когда Петуния порезалась ножом, остановив кровь. Так же как и нагрелось, показав несколько недель назад вход на платформу 9 и 3/4, когда Туни начала изучать возможности кольца.

Опытным путём Петуния выяснила, что кольцо защищало владелицу и показывало то, что магглы видеть не могли.

Несколько раз оно очень её выручало. Выручило и сейчас, когда Петуния наконец решилась.

От Сириуса не было вестей уже несколько месяцев. Не отвечала на письма и сестра. Они словно испарились, и это ужасно пугало Петунию. Чем больше времени шло, тем сильнее ей казалось, что произошло что-то ужасное.

Петуния Эванс сходила с ума от страха, что они погибли, и теперь она их никогда не увидит. Ни Лили, ни Сириуса. Навязчивые мысли мучили днём и приходили ночью в кошмарах.

В конце концов, она не выдержала. Вернувшись в пустующий дом Сириуса, Петуния перерыла все шкафы, и единственный адрес, который нашла в письмах, — это площадь Гриммо, 12. Письмо было от брата Сириуса, а значит, здесь жили его родители. Те самые, с которыми он не общался.

И те самые, которые теперь для Петунии были единственной ниточкой в магический мир.

Ужасно смешно, что они же могли её и убить. И никакой дедушкин пистолет лежащий в сумочке не поможет.

Но отступать поздно. Нервно покрутив кольцо, Петуния перешла дорогу и повернула ручку. Дверь легко поддалась и открылась, и взгляду предстал длинный тёмный коридор. Было бы гораздо спокойнее, будь стены розовыми, к примеру.

Петунию никто не встретил, что показалось ей странным: время было вечернее, и, казалось, все должны были быть дома.

Однако, вскоре она заметила свет, лившийся в коридор сбоку. Оттуда же раздавалась вежливая беседа. Петуния разобрала три голоса: высокий мужской, принадлежащий явно молодому человеку, голос более взрослого мужчины и женский, с манерными нотками.

— Я считаю, что это был глупый поступок, Регулус, — спокойно произнёс тот мужчина, постарше.

— Но Белла приняла метку, отец! — с горячностью возразил ему обладатель высокого голоса.

— Беллатриса такая же дурная, как и твой брат.

— Да, но Сириус сражается. И о нём вы почему-то не беспокоитесь. Он всегда на передовой. Почему нельзя мне?

— Сириус рождён под счастливой звездой, — произнёс мужчина. — Не будь оно так, погиб бы ещё в Хогвартсе во время какой-нибудь сумасшедшей выходки. Так что никогда не равняйся на него. То, что делает Сириус, может быть смертельно опасно для любого другого, — произнёс мужчина и чуть позже добавил: — Мерлин любит дураков.

Петуния стояла, затаив дыхание.

Подслушанный разговор немного успокоил и придал сил. Они спокойно обсуждали Сириуса, без какой-либо злобы и насмешек. Возможно, они всё же были людьми, а не монстрами о трёх головах. И она выйдет из этого дома живой.

Петуния выдохнула и шагнула в комнату.

За накрытым столом сидели, как она и предполагала, родители Сириуса и брат. На лицах всех троих читался шок.

И если отец и брат молчали, то мать хватала ртом воздух, как рыба.

— Маггла! — она была ошеломлена, казалось, больше всех. — Какая... наглость. Какой кошмар!

— Здравствуйте, — произнесла Петуния, — Я — Петуния Эванс, подруга вашего сына. Сириуса.

— Конечно, кого же ещё! — женщина смотрела на неё, как на инопланетянку. — Хвала Мерлину, только один мой сын якшается со всякими!..

— Милая, помолчи, — вдруг мягко одёрнул её тот самый взрослый мужчина, вероятно, бывший отцом семейства. — Что произошло с моим сыном?

— Это я у вас хотела узнать. Ни он, ни моя сестра с мужем уже несколько месяцев не дают о себе знать. Я переживаю, — с каждым сказанным словом в ней росла уверенность, что она всё делает правильно. — Я знаю, что вы в плохих отношениях..

Мужчина жестом оборвал и её и повернулся к сыну, лицо которого было белым.

— Когда ты последний раз видел Сириуса где-либо?

— Недели три назад, — выдавил он. — Поттер после того сражения появлялся только с их дружком-оборотнем Люпиным.

Петуния проследила, как мужчина встал и, подойдя к камину, направил на него палочку. Камин вспыхнул, и какое-то время все в комнате молчали. Однако вскоре из зелёного пламени вышла красивая беременная блондинка.

— Дядя Орион, что-то случилось? — сразу испуганно спросила она.

— Сядь, Цисси, — сказал Орион и пододвинул ей стул. Девушка послушно опустилась. — Не переживай только. Как давно ты видела Сириуса?

Девушка нахмурилась.

— Пару месяцев назад. Он приходил в Малфой-мэнор, когда мой муж с друзьями сожгли дом Меди.

— Как это на него похоже. Болван! — со своего места пробормотала заметно успокоившаяся мать.

— Надо сказать, что это помогло, тётя, потому что больше разговоров о том, чтобы нападать на Меди и её семью, не велось.

Петунии показалось, что на лице женщины на мгновение промелькнуло то ли удовольствие, то ли гордость.

— И ты ничего не слышала о нём или его друзьях? Какие-нибудь стычки или сражения? — спросил Орион.

Сначала Цисси отрицательно покачала головой, а потом вдруг испуганно вскинула голову:

— Белла с мужем и его братом напали на дом Лонгботтомов пару недель назад. Я не вдавалась в подробности, но слышала, что потери были с обоих сторон. Неужели вы думаете, что?.. — девушка говорила быстро. — Нет. Люциус бы мне сказал.

Орион склонил голову и взглядом указал на её живот:

— Ты уверена?

Она резко встала и, зайдя в камин, произнесла:

— Малфой-мэнор.

Вспыхнуло зелёное пламя, и в комнате повисла тишина. Петуния слушала их разговор и боялась вдохнуть. Ей было смертельно страшно. Понять, что чувствовали родители Сириуса, было сложно, а вот брат, судя по всему, разделял её страх.

— Я пойду за Нарциссой, — безэмоционально произнёс он, вытаскивая из кармана палочку. — Ей нельзя волноваться, а Люциусу я не доверяю.

Когда Регулус исчез в камине, так же как несколько минут назад исчезла и та блондинка, Орион медленно повернулся к Петунье. На несколько секунд ей показалось, что на неё смотрит Сириус. Так же пронзительно. Только мудрее словно. Вдумчивее.

Словно что-то решал.

Петуния опустила руку в сумочку и нащупала пистолет. Она не хотела так просто сдаваться. Сириус бы бился до последнего.

— Прости, милая, — в конце концов сказал Орион.

Они вскинули оружие одновременно: он — палочку, а она — пистолет.

Только Орион Блэк не колебался ни секунды, а Петуния замешкалась. Мгновение, и её ослепила вспышка, а в глазах осталась лишь чернота. Звуки исчезли.

Похоже, для неё и Сириуса закончилось всё так же неожиданно, как и началось.