Настоящий мужчина должен... (гет)

"Мужчина думает о сексе примерно тридцать четыре раза в день".

Это утверждение исследователей Артур прочитал в журнале с неподвижными картинками, позабытом Перкинсом в их кабинете.

Картинки заставили уши Артура вспыхнуть, а утверждение-заголовок вспомнить, как они вчера с Молли занимались сексом прямо на кухонном столе. Вообще-то они намеревались подняться в спальню, но не успели.

Время летело стремительно, и Артур с удивлением обнаружил, что они с Молли уже полгода живут в Норе. Потихоньку страсти по поводу их женитьбы стихли — кажется, родным Молли просто пришлось смириться с её выбором; Артур был принят на работу в Министерство магии, на незначительную должность в "Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений магглов", но они с Молли считали, что и это уже совсем неплохо для молодого человека, едва окончившего Хогвартс. Сама Молли пока не определилась с дальнейшим выбором профессии, с головой уйдя в домашние хлопоты и заботы.

Нора, поначалу встретившая их настороженно, потихоньку оттаивала, позволяла себя приручить и дать о себе позаботиться. Кособокое строение, которое они увидели впервые в конце августа прошлого года, изменилось до неузнаваемости. И дело было не в неумело надстроенном втором этаже, а в том чувстве, которое испытывал Артур, возвращаясь домой. Здесь его ждали горячий ужин, уютный камин, вожделенная мастерская.

Здесь его ждала Молли.

И Артур, оказываясь каждый раз на холме, с которого убегала вниз тропинка к дому, или появляясь из камина посреди кухни, испытывал непередаваемый восторг.

За полгода, казалось бы, можно было привыкнуть к новому статусу супругов. В Хогвартсе Артур пару раз неумело целовал Молли, не помышляя ни о чём большем. Сейчас они на законных основаниях могли заниматься всем, чем занимались люди на неподвижных картинках в журнале.

Но Артур пока так и не привык. Не насытился, не насладился, не успокоился.

Каждый раз, как только он дотрагивался до Молли и чувствовал, что она не собирается шлёпнуть его полотенцем, а совсем не против отложить дела, в нём в момент просыпался ненасытный монстр, который желал получить Молли всю.

И она отдавалась.

С готовностью, с полным доверием.

Они учились этой хитрости — заниматься любовью, — неловко высказывая на первых порах свои желания, но всё чаще интуитивно чувствуя, предугадывая настроение и состояние друг друга.

Кровать, купленная совсем за бесценок в лавке Бугатти, на самом деле поджидала их в день сделки в Норе. Артур не мог взять в толк, откуда Антонио Бугатти мог узнать их адрес, а Молли всё трогала чудесное постельное бельё из поплина с узором из нежных крокусов, сложенное на уголке матраса.

Его так и хотелось поскорее опробовать, и они точно бы так и поступили, но сначала Артур, не выдержав, устремился за Молли в душ, а затем они оказались прямо на ковре, не добравшись до кровати.

За полгода, конечно, они не раз прекрасно обновили свою кровать, оценив её качества по достоинству. Она совершенно не скрипела, как бы Молли с Артуром ни увлекались.

А ещё Артур любил засыпать, прижимая к себе Молли. Раньше он не представлял, как можно вообще спать вдвоём. В детстве ему доводилось делить кровать с Биллиусом, когда родители затеяли глобальный ремонт в доме. Брат во сне лягался, пихался, стаскивал с Артура одеяло, и в конце концов им пришлось спать валетом, иначе кто-нибудь из них оказывался утром на полу.

Сейчас наличие другого человека в собственной кровати не раздражало, а наполняло удивительным состоянием покоя. Артур обнимал Молли, укладывал её голову себе на плечо и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Волосы Молли щекотали нос, но от них потрясающе пахло летом и солнцем; Артур зарывался в любимые рыжие кудри и зажмуривался.

Вчера Молли после ужина смущённо призналась, что, кажется, они скоро станут родителями. Артур подхватил её на руки, закружил по кухне, а затем усадил прямо на стол возле умывальника. Они долго целовались, он всё бормотал ей какие-то глупости в перерывах между поцелуями, а потом они уже просто не могли оторваться друг от друга, и когда он на выдохе прошептал её имя, ему казалось, что даже воздух в полутёмной кухне звенит от состояния полёта.

Он взял её бережно на руки и понёс на второй этаж. Она слабо сопротивлялась и говорила, что может и сама прекрасно добраться до кровати. Он прижимал её крепче, осторожно поднимаясь по ступенькам, и говорил, что к лету надо будет пристроть третий этаж, ведь теперь им понадобится детская. Она посетовала, что теперь ей трудно будет найти работу, ведь никто не захочет брать сотрудника на несколько месяцев. Он сказал, что он — мужчина. Он позаботится обо всём.

— Я люблю тебя, Моллипусенька, — сказал Артур засыпающей на его плече Молли.

Артур так ушёл в свои воспоминания — кажется, исследователи слегка промахнулись с количеством, Артур думал о Молли сегодня целый день, — что не заметил, как в кабинет заглянула по пути из административных служб Визенгамота Юджина Дженкинс.

— Могу я попросить у вас пергамент для служебной записки? Боюсь, пока дойду до кабинета, отвлекусь и забуду. Нужно срочно послать распоряжение.

Артур подскочил, и злополучный журнал выпал из его рук. Уши мгновенно вспыхнули, и он громче, чем следовало, выкрикнул, протягивая пергамент и перо.

— Да, госпожа министр. Конечно, держите!

Юджина Дженкинс окинула взглядом неподвижную картинку, так некстати оказавшуюся поверх разворота журнала, и заголовок, усмехнулась и спокойно принялась писать записку. Заставила пергамент сложиться самолётиком, продиктовала:

— Уровень пятый, Отдел Международного бюро магического законодательства.

Затем посмотрела на красного Артура.

— Сколько вам лет, мистер Уизли?

— Двадцать исполнилось в прошлом месяце, — деревянно отчеканил Артур, мечтая провалиться вниз на пару уровней.

— Для молодого человека вашего возраста вы неплохо справляетесь с вашими обязанностями. Я читала отчёт мистера Перкинса. Вы ведь женаты?

Артур кивнул.

— Пожалуй, небольшая прибавка к окладу вам не помешает. Не буду вас больше отвлекать, всего доброго.

— И вам хорошего дня, госпожа министр, — пробормотал Артур.

— Да, — обернулась Юджина Дженкинс на пороге, — думаю, исследователи всё же ошибаются. Это происходит гораздо чаще.

Ещё никогда Артур так не проклинал маггловские печатные издания, к которым, в общем-то, имел определённую слабость.