Гарри-звероморф (джен)

Итак, Северусом было принято судьбоносное решение — усыновить Гарри Поттера. Человеком Северус был хорошим, надежным и главное, давним знакомым для Петуньи, так что на правах тёти она была всецело за. Всё бы ничего, но…

Ночью приперся Дамблдор со своим верным адъютантом и подпевалой МакГонагалл. Без церемоний вышибив дверь, старик дождался, когда на шум в холле соберутся жильцы и гость. Оглядел Петунью с тяжелой статуэткой в руках, Вернона с ружьем и Северуса с палочкой наизготовку, Альбус сверкнул голубенькими глазками и укоризненно начал журчать:

— Петунья, девочка моя, ну я же объяснил в письме, что Гарри должен жить в вашем доме до самого своего совершеннолетия! Какое-такое усыновление, вы о чем?! Тем более таким… — косо оглядев Северуса, Дамблдор скривился. — Таким ненадежным человечком. Петунья, дорогая, вам известно, что он состоял в рядах убийц, ходил правой рукой того, кто убил вашу сестру?

Вернон в ответ передернул затвор, Петунья поудобнее перехватила бронзовую кошку на высоком и тяжелом постаменте, Северус поднял бровь. Дамблдор разочарованно покачал головой.

— Нет? Жаль, очень жаль. Северус, я запрещаю вам усыновлять мальчика! Гарри не должен покидать дома дяди и тёти до своего полного совершеннолетия! Только так он может обезопаситься от происков Темного Лорда и его приспешников. Поймите, Гарри здесь находится под защитой крови своей матери, которую ему может обеспечить родная по крови тётя.

— А что, есть гарантии того, что Темный Лорд вернется? — ровным тоном спросил Северус, как бы невзначай поведя плечами. На нем были черная майка и серые пижамные штаны, и взгляд Дамблдора сам собой приковался к совершенно голым рукам, а точнее, к предплечью левой конечности: чистой и абсолютно не-Пожирательской. Рука честного и добропорядочного гражданина, без татушек и шрамов. Ничего не понимая, Дамблдор досадливо прикусил волосатую губу. Странно… очень странно. По идее, Темный Лорд не мог сгинуть с концами, причем настолько, что с рук верных последователей пропадут рабские клейма — Черные метки. Хотя… если он пока без тела и, значит, физически не может присутствовать в этом мире, то, возможно, метки исчезли лишь на время? А когда Лорд вернется, то и метки восстановятся. Ну вот, всё просто. И Дамблдор, утвердившись в своей правоте, настойчиво повторил наказ:

— Северус, мальчик должен оставаться в доме дяди и тёти, а вам я запрещаю заявлять на него права и как-то влиять на его дальнейшую жизнь. Вам всё ясно?

Северус был слишком взбешен, чтобы отвечать, лишь желваками заходил, стараясь не скрипеть зубами, поэтому за него ответила Петунья:

— Ты, старый вонючий козел, немедленно починил нам дверь и вышел вон!

Дамблдор гневно взглянул на неё и демонстративно потер пальцем в ухе.

— Я не расслышал, что ты сказала, девочка моя… Но будем считать, что ты всё поняла и проследишь, чтобы Пожиратель Снейп не стал опекуном Гарри Поттера.

— Не станет! — сквозь зубы выцедила Петунья. Дамблдор умиротворенно покивал и развернулся было к выходу, подобрав полы мантии, но его остановил тихий рык Вернона:

— Дверь почини, телячий ты хрен!

Но Дамблдор на его требование лишь презрительно фыркнул и отмахнулся. Вернон побагровел, чуть опустил ружье и мстительно нажал на курок. Грохнул выстрел, за ним — испуганный вопль боли и сизый дым, заволокший весь холл. Когда он рассеялся, стали видны старик с простреленными ногами, перепуганная Минерва, склонившаяся к нему, и упрямо покрасневший Вернон, налившийся бешенством до отказа.

— Дверь почини, скотина! И вообще хватит с нас ваших идиотских шуток с летающими тортами и подкидышами, брошенными на пороге! Вы чем там себе думаете, урр-р-роды, положили младенца на порог и досвидоси, да? А то, что его буквально через пять минут собаки сожрут, до этого вам и горя мало, так, что ли?

— Как?! — от ужаса у Минервы ноги подкосились, и она мешком свалилась рядом с Дамблдором. — Как собаки сожрут?.. Гарри что, погиб???

— А то! — встряла Петунья, решив дожать сволочей. — Вон как знатно рвануло! Слышали — пол-улицы вдребезги снесло? Стаю собак в куски, ещё какие-то ошметки… м-м-минуточку… а это что, то, что от мальчика осталось??? Да что ж вы за изверги такие, постучать или позвонить в дверь не могли? По-человечески передать маленького ребёночка на руки, что ж вы его на пороге-то бросили, да ещё и ночью?!

Тут Вернон снова передернул затвор. Этот многообещающий хищный ружейный лязг на фоне драматизма заставил колдунов быстрее принять решение — вспомнив о своих неотложных делах, они похватались друг за дружку и, спешно пробормотав «извините!», канули прочь в парной трансгрессии, не вставая с пола.

Петунья хмыкнула и посмотрела на Северуса. Ласково улыбнулась и сообщила:

— Ну, Снейпом не Снейпом, а Эвансом ты вполне можешь усыновить нашего Гарри.

На что Северус лишь криво ухмыльнулся, прислушиваясь к звукам приближающейся полицейской сирены. Бдительные соседи, услышав выстрел, вызвали полицию. Вошли двое копов, строгие, подтянутые и праведные до мозга костей, развернули планшеточки, занесли перьевые ручки над бланками и начали:

— Что у вас случилось? Кто стрелял? Почему дверь выломана?

— Ну так мародеры же! Стрелял муж, он настоящий защитник…

— Кто? Мародеры? Сколько их было?

— А двое их было! — Петунья выставила два пальца для точности. — Оба совсем ненормальные! Дед в балахоне, хиппующий по самое не могу, с бородой до Мерлина! Тётка в твиде, в зеленом, под ведьму выряженная!

— Понятно, — суровый полисмен без тени юмора на постной роже коротенько черкнул в бланке. — Идиоты ряженые, Хэллоуин у них по сию пору в головах, никак не наиграются. У вас они ничего не украли?

— Так не успели же! Говорю, муж выстрелил, прогнал негодяев!

— Прекрасно… — тяжелый взгляд блюстителя порядка перетек на Северуса. — А это кто?

— А это мой брат, Северус Эванс, — ласково приобняла Петунья гостя и почти родственника. Взгляд полисмена потеплел.

— Очень хорошо. По какому адресу проживаете, мистер Эванс?

— А здесь, — продолжая сжимать плечи Северуса, Петунья настойчиво улыбнулась. — Он вместе со своим сыном переехал к нам и собирается у нас прописаться!

— Вот как? — не меняя выражения лица, полисмен дочеркал что-то и захлопнул планшет. Щелкнул каблуками и взял под козырек. — Честь имею, граждане! Больше не нарушайте покой соседей. До свидания.

Ушли полицейские, попутно уточнив у свидетелей-соседей о внешности «мародеров» и, получив точно такое же описание деда в хламиде и высокой леди в твиде, как от Петуньи, только утвердились в своих подозрениях насчет ненормальных психов, после чего погрузились в машины и укатили. Северус повернулся к Петунье и вопросительно вздернул левую бровь. Петунья упрямо скрестила на груди руки и непреклонно глянула в ответ.

Северус вздохнул и, покоряясь её воле, поднял ладони кверху. Починил дверь прочным и постоянным Репаро-абсолют и ушел к себе. Плюхнулся на кровать и отрешенно уставился в потолок, полностью отдаваясь во власть воспоминаний.

Моросил противный мелкий дождь. Небо словно вошло в роль плакальщика — ныло и капало. Его безмолвный плач тоской отдавался в груди, хотелось лечь в могилу рядом с мамой и накрыться с ней одной крышкой. Тобиас притащился на похороны уже под самый конец — после отпевания и возложения цветов на гроб. Шестнадцатилетний Северус в эту минуту его просто ненавидел — угробил маму, гад, ещё и прийти не погнушался!.. Тобиас, как обычно, был пьян в дымину, смотрел на свежую могилу и за сердце держался, сволочь. Северус ни на йоту ему не поверил: сердечко болит? А чего ж маму поколачивал, в гроб её вбивал?! Интуиция его не подвела. Летом, через четыре месяца, Тобиас привел сожительницу. Ещё и полугода не прошло, и мама остыть не успела! Ну какая же ты сволочь, Тобиас Снейп!!!

А тогда, на похоронах, Северуса забрали с кладбища Эвансы. Все уже давно разошлись, чтобы устроить тризну и повспоминать вечно забитую печальную Эйлин. Северус остался на могиле матери — стоял на коленях в мокрой грязи и мок под дождем. Кто-то взял его за плечи, и грустный голос Розы Эванс сказал ему на ухо:

— Северус, не надо так, пойдем, мой хороший…

В общем, не дали Северусу остаться одному. Эвансы всеми силами поддерживали его, не позволили скатиться в бездну отчаяния. Роза, Гарри, Петунья… Лили только делала вид, что помогает, на самом деле она держала эмоциональную дистанцию, так и не простив Северусу школьную обиду.

А зимой не стало и Тобиаса — не выдержало больное сердце, или любовница его затрахала, так цинично полагал Северус. А вот когда на пороге выросли грозные социальники, приехавшие забрать несовершеннолетнего сироту в работный дом, стало не до цинизма. Стало очень страшно. А как ещё можно выжить в этом огромном жестоком мире одинокому подростку? Как? Всё, что мог на тот момент напуганный мальчик: это запереться и позвонить соседям — Эвансам. И они не подвели. К дому Снейпов пришел Гарри, со скандалом разогнал чинуш и забрал Северуса к себе.

Позднее ошарашенный подросток наблюдал самое настоящее сражение за него: церберы из органов опеки изо всех сил стремились зацапать сиротинушку и переправить в работный дом либо в патронажную (фостерскую) семью. По закону Северус до восемнадцати лет считался ребёнком и поэтому нуждался в защите и опеке взрослого. Гарри сопротивлялся, ругался и скандалил, пока не добился полного права на усыновление Северуса. И чего спорили, спрашивается? А они соседи! С двумя дочками, одногодками Северуса. Вот такие пироги с котятами…

Так что бедный пацан потом по гроб жизни был благодарен Эвансам за то, что те не сдались и до самого конца дрались за мальчика-соседа. Всё же знакомые и проверенные Эвансы были в стократ лучше, чем какие-то незнакомцы из патроната, взявшие парня лишь по обязанности, и уж точно хуже всего был работный дом, где Северус мог содержаться в черном теле и на птичьих правах.

Таким образом Гарри и Роза Эванс стали приемными родителями Северуса, за два месяца до магического совершеннолетия, но разумеется, умничка Северус не стал срываться из их дома к черту на рога, а тихо и мирно прожил до полного совершеннолетия, искренне любя «папу», «маму» и названых сестричек, Лили и Петунью, с гордостью и уважением нося фамилию «Эванс» вместо презираемой папашиной. Потом, по достижении двадцати лет, когда Темный Лорд призвал его к себе на службу, Северус с чистой совестью покинул жилище Эвансов и переехал в старый снейповский дом, интуитивно оберегая любимую семью от вторжения магов. И снова интуиция его не подвела: вскоре Том Реддл начал сходить с ума, а затем, с момента случайного подслушивания пророчества, стали происходить те самые известные события…

Что интересно — о пророчестве Северус никому не рассказывал. Ни Тому Реддлу, ни Дамблдору, ни… вообще ни одной живой душе не заикался! Северус и сам не знал, кто же донес о пророчестве Темному Лорду. Но, если вдуматься, доносчиков более чем достаточно: во-первых, сам Дамблдор мог растрепать кому угодно, как и его братец-трактирщик, а трактир — идеальное место для распространения слухов. Во-вторых, сама Трелони запросто могла похвастаться, что-де напророчила аки Сивилла! Дельфийский Оракул, блин… Да мало ли кто ещё мог подслушать!

Глубоко вздохнув, Северус повернулся на бок и попытался заснуть, но благодарная память нипочем не желала отпускать. Он продолжал улыбаться в темноту — ах Петунья, сестричка любимая, какая же ты смелая девочка! Не побоялась соврать прямо в глаза Дамблдору, величайшему магу столетия, так нагло и храбро заявить, что проследит за тем, чтобы Пожиратель Снейп не стал опекуном. И ведь что смешно — она чистую правду сказала: Снейп не станет опекуном, зато Эванс — запросто!

Для волшебного мира штампы в паспортах не играют никакой роли: Северус Эванс для волшебников как был, так и остался Снейпом, то же случилось и с Гарри. Став Эвансом в мире магглов, для колдунов он оставался Поттером, так что никакие равновесия и шаблоны мироздания не были нарушены.

На свой дом в Паучьем тупике Северус навесил мощный Фиделиус, создавая тем самым видимость того, что он здесь где-то живет и прячется ото всех, Тайну Хранителя он, разумеется, запечатал в своем сердце. А сам со спокойной душой вселился в одну из четырех комнат в доме Дурслей, любезно предоставленной Петуньей для него и сына. На дом он тоже поставил защиту, на сей раз против Дамблдора, благо, что кровь из простреленных конечностей осталась на половицах. Пришлось лишь настроить защиту на кровь врага, пролитую в доме, и теперь Дамблдор нипочем не найдет и не зайдет.

Вовремя, кстати… Озабоченный тем, что Пожиратель слишком близко подобрался к Ребёнку Пророчества, старик попытался подселить шпионку, свою верную соглядательницу Арабеллу Фигг. Та, прибыв по назначению, не нашла нужный дом. Потыкавшись туда-сюда, Фигг с отчаяния обратилась в паспортный стол — простите, мол, так и так, не подскажете, где проживает мальчик по имени Гарри Поттер. Администратор просьбу выслушал и сунул ей под нос толщенную адресную книгу, раскрытую на разделе «Поттеры», со всеми адресами и телефонами. Замороченная старушка, понятия не имевшая, в какую семью Альбус засунул мальчишку, честно проискала-пролистала все листочки с тысячами Поттеров, прерываясь на справки в больницы на наличие детей. Наконец отыскала семью с ребёнком, вроде подходящим по возрасту, проживающую по адресу Литтл Ундинг, где-то рядом с Редингом, поехала туда, нашла и сняла дом по соседству, перевезла своих книззлов и зажила, не забыв отчитаться, типа, доехала нормально, с мальчиком всё в порядке. Да-да, миссис Фигг наивно думала, что Гарри живет у родственников Поттеров, чисто машинально так придумалось бабульке. Сама виновата, спрашивать умнее надо было. Как спросила, так и ответили ей…

А Гарри, маленький славный Эванс, тем временем жил не тужил, привыкая к папе и новой семье, которую надо было называть дядя Вернон, тётя Петунья и Дадли. Ну, с дядей было сложно — его имя всё-таки длинноватое, и Гарри с горем пополам приспособился звать его дя Вевен, тётю — тя Тюня, и только с Дадли он не мучился, попросту никак не называя — смысла не было. Пока. Дадли был для него просто «он», просто толстый мальчик, с которым было забавно играть. И Гарри играл — превращался в щенка далматина, так в нем было больше подвижности и ловкости. И дружелюбия, исконно собачьего, ласкового и терпеливого. В виде щенка Гарри мог терпеть любые выходки Дадли, лучше и тоньше чувствуя его настроения.

Это выглядело довольно мило… Стоило Дадлику на что-то обидеться и жалобно захныкать, как Гарри тут же подкатывался к нему белым щенком и начинал ласкаться и лизаться, обнимая лапками. Дадли моментально успокаивался и отвлекался от своих детских горестей, начинал смеяться и обнимать веселого щенка. Столь ранние способности к анимагии, кстати, ошеломили Северуса, когда он узнал об этом, а главное, увидел своими глазами, как годовалый карапуз перекидывался в симпатичного ловкого пёсика примерно четырех месяцев от роду.

По-собачьи Гарри любил весь мир и был просто эталоном преданности. Потом пришлось уточнить — это не анимагия, а что-то совсем иное, неизвестное Северусу. На прогулке в парке Гарри увидел бабочек, восхитился их яркими расцветками и… потемнел, покрылся пятнами и разводами, в точности повторяющими рисунок на крылышках чешуекрылых. В том же парке в другой день на берегу пруда Гарри вдруг превратился в утенка, чем чуть не довел Северуса до инфаркта. Это был самый худший день в его жизни после смерти матери и Лили. Стоял он на коленях на гальке, вытянув руки к воде, до рези в глазах вглядывался в утят, желтеньких и пушистеньких, и испуганно взывал:

— Гарри, Гарри, ты где? Немедленно вернись ко мне, Гарри, прошу…

А мальчишка, ну совершенно не отличимый, плавал и нырял среди утят. Звал, звал Северус, да и крикнул в сердцах:

— Проклятье, да чтоб тебя! Плохой мальчик!!!

Один утенок замер, посмотрел на Северуса и превратился в Гарри, чтобы тут же, потеряв плавучесть, уйти под воду с головой. Перепугавшись до полусмерти, Северус кинулся его ловить и, вытащив на сушу, от всей души вмазал леща по мокрому заду. Подумав, Гарри решил, что это несправедливо, и обиженно заревел. Промокший до последней нитки Северус прижал Гарри к груди и сам чуть не разрыдался — ну не готов он совсем к роли молодого отца, совсем не готов!..

В общем, странная анимагия была у Гарри, непонятная, не похожая на стандартную. Ведь анимаг обыкновенно превращается в одно животное и навсегда остается верен одному образу, а эта анимагия была какая-то спонтанная, если не сказать — универсальная, Гарри превращался в любого зверя или птицу, какого увидит.

В библиотеке Хогвартса Северус ничего похожего не находил и поэтому понятия не имел, что это за штука такая и где о ней можно прочитать? Попробовал поискать про Мерлина в Публичной библиотеке Лондона и неожиданно наткнулся на целую толпу знатоков и фанатов. Услышав запросы Северуса, к нему тут же протянулись десятки рук с книжками, журналами и буклетами. А уж информация, почерпнутая из них…

Уникальным свойством аниморфов является аниморфизм — способность превращаться в любое живое существо. Достаточно аниморфу прикоснуться к любому животному, как его генетический код записывается в память аниморфа, и он отныне в любой момент может сам превращаться в такого же.

Аниморфомагов — великое множество в любом магическом мире; это один из наиболее древних видов магии, еще многие племена обладали способностями превращаться в зверей, у многих по сей день осталось поклонение зверю-тотему, в которого перекидывались предки.

Основной состав аниморфомагии:

— Анимагия (включающая: Среднюю, Высшую, Низшую анимагию)

— Оборотничество (включающее: Высшее, Среднее, Низшее оборотничество, Оборотней-перевертышей и Оборотней-близнецов, Волчью Кровь)

— Копирующий аниморфизм (ДНК-морфизм)

— Семиридизм (включающий изучение как различных рас и кланов семиридов, так и случаи инициации и ритуалов) — например: Веры, Дракониды, Люди-ящеры (Лизардмены), Аэракокры и другие.

— Расовая аниморфомагия (включающая частные случаи аниморфомагии отдельных рас, не вписывающиеся в рамки предыдущих классов).

Каждый из этих классов включает в себя множество подразделов, нюансов, каждый так или иначе связан с другим, имеет свои особые отличительные особенности, свои «плюсы» и «минусы».

Как такового, термина «аниморф», определяющего конкретную расу или вид, не существует. Аниморф, аниморфа — принятое простое наименование превращающегося в зверя человека, когда неизвестно, к кому он принадлежит — к анимагам, оборотням, семиридам. Кроме того, применяется в литературе в качестве слова-заменителя во избежание тавтологий в тексте.

То бишь назвать аниморфом вы можете и ликантропа, и анимага, и семирида. Это равнозначно тому, если вы называете и магов, и неволшебников людьми или собак, лошадей и мышей — зверями или животными.

Однако не стоит путать просто «аниморф» с «копирующим аниморфом», поскольку последнее — уже отдельный класс аниморфомагов, отличающихся целым рядом особенностей.

Не путайте «аниморфа» с «аниформой» — последнее используется для обозначения «звероформы».

Северус запустил пальцы в волосы и крепко вцепился в них: книги ничего не объяснили, напротив, подбросили ещё больше вопросов. Кем на самом деле является его дорогой приемный сынок?