Лучшие времена сами не приходят (джен)

Северус поднялся и отправился в Годрикову лощину. Дом Дамблдора, несмотря на обилие комнат, ему неожиданно понравился — Северус давно не чувствовал себя уютно, тем более в незнакомых местах, но здесь было такое странное чувство, будто многое сделано, что называется, под него. Отличная лаборатория, просторная, и в то же время здесь можно было разместить все необходимое на расстоянии вытянутой руки. Богатая библиотека порадовала не только хорошей систематизацией и содержанием, но и пустыми полками и даже посланием от Альбуса, какие книги он предпочитал держать под рукой, то есть в школе — и расписка, в которой предоставлял ему право их забрать. Можно было вручить домовику список — тот прекрасно перенесет и все расставит, сэкономив ему силы и время, хотя лишать себя радости разбираться с книгами Северус не хотел.

Дом тихо радовал. Старый, но крепкий — ни единой трещины, без каких-либо украшений, впечатления строгого он тоже не производил. В нем было просто, тепло и, что удивительно, ничуть не одиноко. Наверное, Снейп когда-то мечтал именно о таком, но в то, что мечты вот так просто взяли и сбылись, поверить было сложно. Все думалось, что не по нему мантия, не по заслугам, но… Наверное, стоило для начала переговорить с Аберфортом — все же это был и его дом. Задумавшись, Северус решил вернуться к себе в Паучий, а заодно и осмотреть местность вокруг дома.

Вечерело. Солнце скатилось совсем низко, и над деревьями ближайшей рощи едва виднелся краешек оранжевого диска, но было тепло. Длинные лучи заставляли дома и деревья отбрасывать длинные же тени. Северус неожиданно понял, что совершенно здесь не ориентируется — по крайней мере, на этом месте. Где тут центральная площадь хотя бы? Нет, он туда не пойдет, конечно, ни на кладбище, ни к дому Поттеров, хотя… Просто понять бы, в какой это стороне.

Он неторопливо шел по мощеной старым камнем улочке и совершенно не ожидал, что его окликнут.

— О, доброго вечера, профессор!

Ну кто же еще это мог быть, кроме Поттера? Нет пожалуй, дом он лучше продаст. А может быть?.. Он зашептал как мог громко:

— Поттер, не желаете приобрести еще одну недвижимость? Готов продемонстрировать. В ремонте не нуждается, если только косметическом…

— А… — неожиданно сник Поттер. — Я думал, мы будем соседями… Ну, когда про завещание Дамблдора прочитал, в «Пророке».

— Вы серьезно хотите жить рядом со мной? — прошептал-просипел Снейп.

Говорить все еще было трудно, и все напропалую этим пользовались. Что странно, хуже ему от этого не было, скорей наоборот, хотя сразу он это оценить не мог — эти мысли пришли чуть позже. Удивляться он уже давно устал, но все словно сговорились — скоро у него глаз дергаться начнет. От количества изумлений в единицу времени.

— А что? — теперь Поттер напоминал себя-школьника, который взвился в ответ на несправедливое замечание, только потом сказал совсем не то, на что рассчитывал Северус после такой, как он решил, дерзости. — Можно ходить в гости… — Поттер бросил любопытный взгляд на Снейпа, но тот удержал каменное лицо, и Гарри продолжил, словно уловив его мысли: — Можно не ходить, хоть годами не видеться. Никто же никому не обязан!

А вот это ощущение, да и осознание оказалось для Северуса новым, хотя и тут он вида постарался не подать.

— А вообще вы мне ни разу не говорили, что я вам надоел, — продолжал мальчишка. — В смысле, не писали, а уж это вы точно могли, я знаю!

— Вы мне не надоели, — Северус захлопнул рот, недоумевая, как он вообще мог это сказать и сжал покрепче зубы. Что он несет?

А Поттер просиял так, что хоть фонари на улице гаси — останется светло. Нет, все гриффиндорцы, конечно, с приветом, но Поттер точно чокнутый. Все же Авада — что первая, что вторая, не прошли без последствий, и это совершенно очевидно.

— Знаете, у меня в нескольких комнатах уже можно жить, — радостно заверил Поттер, словно Снейпа это интересовало.

Нет, от того самого дома он предпочел бы держаться как можно дальше.

— В доме, который мне оставил Дамблдор, можно жить в любой, — снова вырвалось у него. — Может, купите?

— А… — Поттер замялся, но неожиданно ухмыльнулся: — А посмотреть можно?

— Прошу, — выдавил Северус приглашение, потому что, пикси драные, что еще он мог сказать поздним вечером своему бывшему ученику, сыну той, кого он боготворил, и того, кого он ненавидел, школьнику, которого он третировал практически ни за что и, видимо, если было бы за что, то на месте бы убил… морально, конечно. Глупости, какие это были глупости. Причем все. От и до. Но извинений от него Поттер не дождется!

* * *

Каким образом осмотр дома перетек в чаепитие, Северус и сам не понял.

В доме нашелся очень даже хороший чай, Поттер же оказался на удивление тихим, и оказалось — очередное открытие! — что с ним можно просто молчать. Гарри не дергался, не смотрел на него выжидающе, просто молча делал глоток, обхватывал чашку обеими ладонями, словно они мерзли, смотрел в нее и молчал. Он был тут, а Северусу казалось, что он сидит просто с самим собой. О чем он думал?

Захочет — скажет. Не захочет — и не надо. Каждому из них есть над чем и о чем подумать. Что вспомнить. И с чем учиться жить после всего, что было. Практически заново… Северус тоже смотрел в свою чашку, хотя прекрасно знал — на дне ее он не найдет ничего о том, как жить дальше. Ладно. По ходу дела разберется.

На звон оконного стекла они среагировали совершенно по-разному: Поттер обернулся на звук, а Снейп вскочил, дернул его за руку к себе за спину, другой рукой выставляя щит. Гарри, опомнившись, не нашел ничего лучшего, как прикрыть их обоих стулом.

— Ну вот и первый подарок, — Северус отпустил гостя и уселся обратно, глядя, как «подарочек» догорает в камине.

— Какого черта это было?

— Неужели вы думаете, что после вашей победы мир изменится так, что в нем не останется врагов? И у меня, и у вас, кстати, тоже…

Лицо Гарри выражало активный мыслительный процесс, но, видимо, выводы он сделал.

— Но вы поняли, что это было?

— Письмо. Жаль, ничего не осталось — вопиллер с заклинанием, мало того, что нашедший дыру в защите, так еще пробивающий окна… Интересное решение талантливого и не слабого мага. Хорошо, что он не враг, по крайней мере, враг не настоящий. Так, злопыхатель.

— Кажется, я понял. Чтобы вы меня похвалили, мне нужно было сделать что-то в этом роде?

— Вам была нужна моя похвала?! Поттер, вы уже столько раз меня удивили, вам еще не надоело?

— А вам?

Снейп вперился взглядом в нахальное и... нет, в усталое и немного отрешенное лицо, какое-то совершенно не поттеровское. Ох, если бы ему не было больно говорить... Хотя Мордред с болью, он бы стерпел все, лишь бы у него наконец выходили изо рта звуки, а не сипение! Поттер, конечно, не преминул этим воспользоваться — как и все, кто теперь его окружали.

— Ну, доброе слово и кошке приятно… сэр.

— Кхм. Это все, что вас в данный момент интересует? — язвительность Северуса наконец проснулась, хотя шепотом ее выразить было трудновато.

— Да нет, — хмыкнул Поттер. — Еще мне интересно, почему вы не хотите тут жить — отличный же дом. Но я понимаю... вам говорить трудно, не надо. Мое любопытство потерпит.

Любопытство Северуса кричало о том, что оно желает узнать, кто перед ним сидит и что он сделал с настоящим Гарри Поттером, но сам Снейп молча допивал свой чай.

— Полагаю, вам не стоит идти домой одному. А подключен ли здешний камин к сети, я пока не выяснил.

— У меня не подключен, — сознался Гарри. — Но я могу аппарировать.

— Я о том, что ходить в одиночку сейчас для вас — неоправданный риск. Последователей Волдеморта осталось не так и мало — вам нужна надежная защита.

— Для вас, кстати, тоже. А про это письмо надо будет заявить в Аврорат!

— Ну… попробуйте, только обо мне ни слова. Говорите о себе.

— Так это же вам… вас…

— Поттер. Вы хоть немного подумайте для начала, а? Попытка — не пытка. Ну?

И Поттер наконец порадовал, сообразив, что если у него врагами могут числиться только представители одной стороны, участвовавшей в войне и проигравшей а потому ведущей себя достаточно скромно, то у Снейпа их довольно с обеих. И если он, Гарри, простил и понял его, то не факт, что все остальные волшебники сделали то же самое — взять того же Рона. А может, и остальных Уизли?

— И как же теперь? Вы вообще не будете выходить?

— Защита, которая была здесь, давно развеялась — надеюсь, вы понимаете, когда и почему. Я поставил, что смог, но пока… — Северус замолчал — признаться в собственном бессилии он физически не мог.

— Вы еще не восстановились, — догадался Поттер. — Может быть, вам вернуться в Мунго?

— Скорее, в Хогвартс. Что и вам бы не мешало, кстати.

Северус сам удивился, насколько быстро пришло решение. Если он все еще директор, то… должен просто быть на своем месте — хотя бы до начала учебы. И он уже знал, что первым, что восстановили после битвы, была защита школы. Да и прятаться он не собирался. Тем более что замок — тоже магический ресурс. Что там говорила Минерва? Он нужен школе? Получается, школа ему тоже нужна.

— Здорово! — блеснул глазами Поттер и изобразил что-то вроде улыбки. — Там должно быть много наших, восстанавливают сам замок. Не помню кто, но кто-то говорил, что МакКо… нагалл вообще как тень ходит, ей точно надо помочь! Отправимся завтра с утра?

Северус кивнул и усмехнулся — он, конечно, знал, как за глаза называют школьники профессоров, но вот так, услышать почти открытым текстом… забавно.

* * *

Отправив Поттера к нему же домой Северус вдруг подумал, что соседство у них получилось все же небесполезное — пока он живет тут, ему будет куда удобней присматривать за мальчишкой, и тут же прервал сам себя. Что у него в голове? Он что, серьезно собрался продолжать дальше делать все, что делал — следить на Поттером и вытаскивать его из передряг? Зачем?

Он давно исполнил все свои клятвы и обеты, он больше никому и ничего не должен!

Но вредный червячок внутри продолжал грызть. Северус прекрасно понимал, что ничего еще не закончено. Сторонников Пожирателей всех не переловить — их можно только запугать до такой степени, что они мимикрируют под приличных волшебников, кое-кто может со временем и привыкнуть, но особо надеяться не стоит. Поттера сейчас вряд ли кто решится задеть, да и защиту на дом, по словам мальчишки, накладывала целая команда, возглавляемая аж самим министром. Хотя Кингсли неплохой боевик, но как у него с защитой — не личной боевой, а, например, чужой недвижимости? Нет, министр не дурак, Поттера ему нужно беречь, так что если не сам, то как минимум хорошего специалиста нашел.

Кстати, пусть и ему посоветует... Северус улыбнулся. Он знал, что любой маг, накладывавший чары, мог и зачастую оставлял личную лазейку, а то и не одну — редко кто работал на совесть — так, чтобы после установки защиты сам бы не мог через нее пройти. Северус так не умел — некогда было учиться еще и этому, да и защищать ничего не хотелось — не развалюху же в Паучьем. Но вот находить лазейки его учили еще в далекой юности, и не кто-нибудь, а мастера, чьи имена даже не были на слуху — они работали только «для своих».

Так что когда Поттер исчез за собственными дверями, Северус заставил себя подойти ближе и заняться поиском этих самых лазеек. Ну и оценкой защиты заодно. Закончив работу спустя полтора часа, он задумался, не пригласить ли Кингсли к себе на чай.

С другой стороны, он вроде до сих пор не собирался тут жить, особых ценностей не перенес, да, судя по всему, и у директора их практически не имелось. Ничего, кроме добротной библиотеки. Удивительно приличный человек оказался Дамблдор, ничего для себя — все для общего блага.

За этими размышлениями Снейп вернулся в дом и с удивлением отметил, что сколько он ни ходил вокруг дома Поттера — того самого дома, к которому он даже подойти боялся, — у него ни разу ни горло не сдавило, ни сердце не зашлось, и вообще… он просто делал свою работу — ту, которую считал своей. Полноте, да что с ним вообще происходит?

Видимо, его безгласность сотворила что-то — и с этим миром, и с ним самим. Ведь останься у него способность отвечать — не видать ему ни ордена, ни всех этих идиотских чествований — если бы его услышали, то большинство восхвалявших захотели бы убить его на месте или как минимум засадить в Азкабан. Возможно, навсегда. Но в шуме праздничной толпы его сиплый шепот прошел незамеченным, и вот результат — он сам себя не узнает.

Хотя… а узнал бы он себя, если бы ничего этого не случилось, но ему бы удалось выжить? Скорее всего, он бы тогда скрылся — а потом бежал, как только стал к тому способен. А дальше? Северус понятия не имел — выживание в его планах не числилось никогда — с тех пор, как погибла Лили.

И что теперь? Ах да, наконец стало понятно, почему он гонял чаи с Поттером и, кажется, пока тот будет возиться со своим домом, все же поселится здесь. Считать, что все закончилось после того, как на геройские мантии привинтили ордена, крайне недальновидно.

Значит, цель его жизни осталась все та же — присматривать за Поттером и вытаскивать его из опасных передряг. Северус вздохнул одновременно с облегчением и печалью — не больно-то у него это получалось в прошлой жизни. Удивительно, что мальчишка не держал на него зла. Но раз так, то, быть может, теперь будет немного проще? Тем более что у него, кажется, попросту исчезли все чувства, что вроде и к лучшему.

Он перебрал в памяти воспоминания последних дней — действительно, его даже Поттер не раздражал, причем совершенно. И очень часто казалось, что все происходящее — какой-то совершенно дурацкий сон. Однако не кошмар, на чем и спасибо, но ущипнуть себя все еще хотелось. Вместо этого он просто лег спать — диван в кабинете казался вполне подходящим.

* * *

Утром не успел он решить, что лучше — послать Поттеру письмо или зайти за ним лично, чтобы отправиться в школу и не оставлять мальчишку без присмотра, как тот был тут как тут — сигналка у дверей предупредила еще на подходе. Так что распахнуть дверь перед самым поттеровским нахальным носом ему удалось. Но вот испугать или хотя бы заставить вздрогнуть — ничуть.

— Профессор, вы уже идете? Э, доброго утра, — о манерах Поттер всегда вспоминал в последнюю очередь, если вообще вспоминал.

Снейп хотел уже обругать, точнее, обсипеть нахала за назойливость, просто чтобы не думал о себе слишком много, но вовремя сообразил, что тот сейчас снова упрощает ему жизнь. Это было крайне непривычно, но ругать за такое как минимум странно, не сказать чтоб глупо. Да, он знал, что был упертым, невнимательным, часто принимал желаемое, а еще чаще — нежелаемое за действительное, но идиотом вроде бы не был, так сколько ж еще можно?

— Хотите кофе? — он отодвинулся от двери, и довольный Поттер тут же просочился внутрь.

— С удовольствием!

Куда девались его вчерашние уныние и молчаливость? Нет, он не тараторил — просто перебирал, чем они могут заняться в школе. Они. Вместе.

От этого у Снейпа действительно начал подергиваться глаз…

— Гермиона уехала, так что напарника у меня теперь нет, — закончил Поттер.

— Почему?

То ли в одно слово Северусу удалось вложить сразу много смыслов, то ли Поттеру так хотелось рассказать? Да уж, скорей второе…

И он узнал об еще одном идиот… сумасшедшем поступке мисс Грейнджер. Да, это могло стоять в одном ряду с его спасением. Собственными руками лишить себя семьи! Самоучка, точнее, недоучка! Хотя… в ее возрасте он вполне мог бы поступить так же. Неужели он готов ее пожалеть? Нет, ему не жаль ее — каждый должен получать за свои дела. Но он ее понимал, и это было странно болезненным.

— Профессор?

— Что?

— Давайте я уберу посуду?

Кто бы сомневался, что жизнь у него теперь будет интересной… Снейп кивнул, соглашаясь чисто из интереса, и смотрел, как герой магической Британии ручками собирает посуду и бултыхается в раковине, попутно ругая сам себя — что, не видел той же картины над школьными котлами, что ли? Он ожидал, что Поттер возмутится, когда подкинул ему грязную, местами подкопченную джезву, но тот даже глазом не моргнул.

— Достаточно чисто, профессор?

Очень хотелось сказать, что для домашнего эльфа сносно, но… и больно, и толку особого не будет — так смысл?

* * *

Гермиона Грейнджер сидела на берегу океана и перебирала светло-желтый белесый песок — бездумно, бесслезно, бессильно. Ей хотелось не быть — хотя бы для того, чтобы не думать, не понимать, что она натворила — это было слишком мучительно, слишком… И в том, что по-настоящему у нее больше нет семьи, не к кому и некуда идти, она виновата сама — она сама расколола свою жизнь на «до» и «после», наставив палочку на родителей.

Хотя тогда она искренне верила, что делает то, что необходимо, чтобы сберечь их, чтобы вернуться потом к ним и все вернуть назад. Она не допускала мысли, что возврата может не быть. Дурочка. Мерлин, какая же дурочка… дура, дура, дура!

Она рассадила руку ударом о старый оставленный кем-то лежак, куда присела, обессилев от свалившегося на нее понимания. Она не сумеет. Все поздно. Нельзя овладеть менталистикой только по книгам. А она тогда верила, что можно. Дура наивная. Одним только книгам верить нельзя. Как и людям… себе, в том числе.

Она закрывала глаза и видела поджимающую губы при каждой встрече с ней мать. Маму… Больше не ее — и ничью. И отца, который прогонял ее раз за разом. Трижды — на большее ее не хватило. Они не поверили даже когда она не выдержала и, разрыдавшись, бросилась к ним… И сказанные отцом слова — чтобы она убиралась, куда угодно, как можно быстрее и… навсегда.

Внутри было пусто — точно как на этом пустом пляже. Пусто и холодно, хотя песок все еще хранил часть дневной жары. И надо было подниматься и возвращаться в Англию — здесь ей больше нечего делать. Она больше никому тут не нужна и сама в этом виновата.

Утром будет портал, Министерство, вежливые лица, и… наверное Рон будет ее встречать! Внутри потеплело, словно в огромной холодной комнате кто-то зажег свечи. Ей пора туда, где будет ее дом. Ведь будет же?!