Преступление и наказание (джен)

— Он в самом деле собирается убить меня. Честное слово!

Это была последняя попытка, и выглядела она в лучшем случае жалко. Гарри слышал, как дрожит его голос, пока пытался изложить свои доводы судебному приставу. Снейп сидел не далее, чем в десяти футах от них, и заполнял бланки, подписывал квитанции, продираясь сквозь бюрократические формальности, чтобы сделать Гарри снова свободным.

— Ну, сынок, — начал пристав умиротворяюще, — сомневаюсь…

— Нет, послушайте. На самом деле он мне не отец. Он просто так говорит, чтобы вытащить меня отсюда. Мои родители умерли, когда я был маленьким. Понимаете… их убил один… э-э-э, один сумасшедший… И он желает завершить дело, он никогда не сдается. Я скрываюсь, но этот безумец не оставляет попыток меня схватить, а Снейп выдаст меня при первой же возможности…

— Гарри.

Боже, до чего же ужасно слышать, как Снейп называет его по имени. Гарри автоматически напряг спину и почувствовал, как большая рука больно сжала затылок.

— Что за сказки ты рассказываешь? — Слова казались пародией на отеческое раздражение. Гарри съежился. — Прошу прощения. Мальчик патологический лжец, вечно плетет небылицы, чтобы выбраться из передряг. Боюсь, его родственники были к нему слишком снисходительны. — Рука сжималась все сильнее, и у Гарри возникла уверенность, что позже у него появятся синяки. — Недосмотр, который я обязательно исправлю. Как Гарри хорошо известно, потуги отвертеться только усугубляют наказание.

Рефлекторной реакцией Гарри на угрозу была попытка вырваться из хватки Снейпа. Однако тот лишь крепче сжал его, больно вдавив большой палец в шею в качестве предостережения.

Судебный пристав натянуто улыбнулся Снейпу.

— Мальчик просто напуган, — с легкостью объяснил он. — Мы часто такое видим. Это первое серьезное преступление. Когда они впервые переступают эту черту, большинство впадает в панику, начинает буянить, злиться, не в силах встретиться лицом к лицу с родителями. Но они быстро успокаиваются.

— Несомненно. — Снейп передал толстую пачку бумаг, заполненных его неразборчивым почерком. — Надеюсь, здесь все в порядке.

Пристав принял стопку. Гарри смотрел с опаской, слишком напуганный тем, что Снейп может с ним сделать, если он снова заговорит. Поэтому он решил молча молиться какому-нибудь божеству, которое согласилось бы прислушаться к просьбе о небольшой милости, скажем, о неправильности в заполнении документов.

Но не повезло. Пристав быстро проглядел бумаги и одобрительно кивнул:

— Кажется, все в порядке. Дата суда уже назначена. Он произойдет через месяц. Тогда и увидимся с вами обоими, мистер Поттер.

Гарри повернулся к Снейпу — тот едва заметно кривил губы, выказывая отвращение. В остальном выражение его лица оставалось ровным и невозмутимым.

— Конечно. Приятного дня.

И с этими словами Снейп рывком развернул Гарри и повел к выходу из участка. Внутри у Гарри все сжалось от ужаса.

Как только они оказались на улице, Снейп наклонился, так что его губы оказались рядом с ухом Гарри. Он говорил ровным шепотом, но почему-то этот железный контроль над собой пугал больше, чем громогласные крики Вернона.

— Поттер, тебе следует знать, что единственное условие, которое поставил директор, состояло в том, что в конце лета ты должен возвратиться без видимых повреждений. Так что сейчас я без колебаний могу разобрать тебя на части, особенно учитывая, настолько упорно ты сопротивляешься обычным дисциплинарным мерам. Если пожелаешь, можно начать сию секунду: ты закатываешь столь любимую тобой бурную истерику, а я, в свою очередь, превращаю тебя в нечто более управляемое — скажем, в щенка на поводке. Либо ты начинаешь меняться прямо сейчас и следуешь всем моим указаниям, тем самым показывая, что, возможно, на каком-то, пусть самом небольшом, уровне ты осознаешь, насколько идиотским и непростительным было твое поведение. Что выберешь?

Гарри знал, что Снейп так и поступит. Он превратит его в собаку и потащит через всю Британию бог знает куда, пиная, отдавая приказы и дергая за поводок. Это будет ужасно и унизительно, как раз в духе профессора. Черт, Снейп даже может оставить Гарри в собачьей форме на несколько дней. Или недель. Или месяцев.

Гарри подавил дрожь. Нет. Сириус, конечно, вынес такую жизнь, но он, по крайней мере, не был привязан, во всяком случае, большую часть времени. Гарри был совершенно уверен, что смерть оказалась бы лучшим вариантом, чем жизнь в качестве собаки Снейпа, какой бы короткой та ни оказалась. Гарри ни в коем случае не собирался делать что-либо, могущее подтолкнуть Снейпа к выполнению угрозы.

Так что он вернулся к своему кроткому тону, который использовал у Дурслей. Он даже немного сгорбился для пущей убедительности.

— Я буду хорошо себя вести, сэр.

Слова оставили привкус желчи на языке.

Гарри практически почувствовал, как губы Снейпа скривились в презрительной усмешке.

— Увидим.

* * *

Снейп аппарировал вместе с Гарри в маленький переулок в Лондоне, а оттуда они направились к вокзалу Кингс-Кросс. Опыт аппарации оказался не слишком приятным, и Гарри едва удержался, чтобы его не вырвало на туфли профессора. Снейп бесстрастно наблюдал за ним, его ноздри раздувались, в глазах появился пренебрежительный блеск. Он ничего не сказал, но Гарри чувствовал, как на него давит осуждение профессора.

Поэтому он постарался взять себя в руки и велел желудку перестать так болезненно сжиматься. Едва Гарри выпрямился, как Снейп снова схватил его за руку, и они двинулись дальше.

По прибытию в переулок Снейп наложил на себя маскировочные чары: он изменил не так уж много, но достаточно, чтобы сделаться неузнаваемым с первого взгляда. Гарри предположил, что такие же чары были наброшены и на него, так как он почувствовал прохладное движение струйки магии по позвоночнику.

«Пугающе», — подумал Гарри. Снейп мог творить заклинания не только невербально, но и без палочки.

На Кингс-Кросс они сели в поезд. Магловский поезд, что показалось Гарри странным. Почему они просто не аппарировали прямо в то место, куда его вез Снейп?

Конечно, у Гарри хватило ума не задавать Снейпу этот вопрос. Да и вообще вопросы не задавать. И не смотреть в глаза, не сидеть слишком вызывающе, не дышать чересчур громко и не делать ничего, что могло бы каким-либо образом вызвать всплеск раздражения у профессора, который и так легко выходил из себя.

Несмотря на то, что Гарри тщательно следил за поведением, он все равно чувствовал, как напряжение между ними растет с каждой секундой. Это не было столь ощутимо на вокзале, где их отвлекали толпы людей и всеобщая суета. Однако едва они вошли в поезд — Снейп купил билеты и нашел купе, не сказав Гарри ни слова, — напряжение возросло десятикратно.

Гарри устроился на сиденье напротив Снейпа, устремив взгляд вниз и едва опираясь напряженно согнутыми руками на колени. Он чувствовал на себе злобный взгляд Снейпа, окатывающий его волнами презрения. Гарри подумал, что было бы приятнее разделять помещение с разъяренной венгерской хвосторогой. С драконом можно хотя бы сразиться.

Гарри едва удавалось не допускать пугающие мысли на поверхность сознания. Он был уверен, что не получит сочувствия от Снейпа, если у него случится паническая атака на публике. Скорее всего, профессор решит, что Гарри устраивает представление ради привлечения внимания и участия, и добавит что-нибудь к тому ужасному наказанию, которое уже наметил. Поэтому Гарри старался не думать ни о сундуке, ни о палочке, ни о Хедвиг. Хотя та находилась не у Дурслей, доставляя письмо Рону, по крайней мере, перед происшествием. И Гарри старался не думать о том, насколько жалким будет его существование в течение следующих двух месяцев.

Вместо этого он сосредоточился на конкретном мгновении. Это была полезная техника, которая помогла ему пережить множество долгих периодов напряжения в отношениях с Дурслями. После того, как он выпустил змею в зоопарке… ну, две недели в чулане не были так уж плохи, ведь он позволял себе думать только о том, что делает в данный момент:

Сейчас я поиграю с солдатиками.

Теперь закрою глаза и буду о чем-нибудь фантазировать.

Сейчас перечитаю Оливера Твиста (единственную потрепанную книгу, которую Гарри удалось спасти от кузена).

Теперь понаблюдаю за пауками.

Минута за минутой, и он смог пережить эти неприятные две недели.

В этот раз было примерно то же самое. Нужно разбить время на минуты, и тогда удастся найти моменты передышки и оценить их.

И вот, увязнув в напряженной тишине, Гарри решил полностью переключить внимание на виды сельской местности за окном. Он наблюдал за проносящимися мимо холмами, деревьями и фермами, отмечал пасущийся на пастбищах скот. Когда они проезжали мимо городов, останавливались на станциях в пути, Гарри обращал внимание на архитектуру, особенно на старинные церкви, шпили которых так красиво вздымались в небо. Ему всегда нравились эти высокие строения.

Таким вот образом Гарри удалось пережить эту долгую поездку, не думая ни о волшебниках, ни о Хогвартсе, ни о Снейпе, хотя угрожающее присутствие профессора заполняло все купе.

Однако со временем игнорировать напряжение становилось все труднее. Неловкость и беспокойство Гарри вместе с гневом Снейпа образовали облако злой энергии, и оно висело между ними, потрескивая, словно статическое электричество, с каждой минутой приближаясь к неизбежному взрыву.

Снейп поднялся на ноги, когда объявили станцию «Коуквортская мельница». Гарри тоже встал, изо всех сил стараясь выглядеть крайне испуганным: «Перевернуться на спину, притвориться мертвым, надеяться, что Снейп не такой садист и ублюдок, каким всегда казался».

Снейп снова схватил Гарри за плечо (после всего этого рукоприкладства завтра там появится большой синяк, Гарри был уверен) и повел в коридор к ближайшему выходу. Поезд дернулся, останавливаясь, проводник открыл дверь, и через несколько секунд Снейп не слишком мягко вытолкнул Гарри на платформу.

Гарри огляделся по сторонам, отчаянно пытаясь найти хоть какую-то подсказку, чтобы понять, где он находится. Где вообще жил Снейп? Гарри всегда полагал, что профессор постоянно живет в подземельях Хогвартса и проводит лето, склоняясь над котлами, лишь изредка выходя на свежий воздух. Место, где они находились, никак не вписывалось в представления Гарри об этом человеке. Маленький мрачный городок с рядами закопченных кирпичных зданий, пронизанный атмосферой полного запустения. Вдалеке в небо поднимались сдвоенные трубы здания, напоминавшего заброшенную фабрику, они нависали над городком, словно злобные стражи.

Это место было слишком… магловским. Чересчур грустным и жалким для озлобленного и излишне самоуверенного волшебника, который сопровождал Гарри.

Гарри очень хотелось спросить, где они находятся, но опять же, он был достаточно умен, чтобы не провоцировать Снейпа. Тот был явно не в духе, и Гарри понимал, что знание названия не сделает это ужасное место менее жалким и гнетущим.

Они шли по главной улице города, мимо безжизненных кирпичных фасадов, мимо мусора и развалин. Улицы казались мертвыми, на них не было ни души, и все вокруг напоминало кладбище.

Наконец они свернули направо, на улицу под названием Спиннерс-Энд. Через несколько зданий Снейп резко дернул Гарри за ворот, направляя на потрескавшуюся дорожку, ведущую к дому. Пробормотав заклинание, он открыл дверь, и Гарри бесцеремонно втолкнули внутрь.

Пыль и затхлость дома удушали. Удушали просто запредельно. Гарри инстинктивно поднес руку ко рту, чтобы защититься от густых облаков пыли, поднявшихся после их резкого вторжения. Он огляделся по сторонам, пытаясь оценить мрачный интерьер. Место выглядело заброшенным, хотя кое-какие следы прежних обитателей сохранились. В прихожей висели на крючках два потрепанных пальто, а в расположенной в стороне гостиной Гарри разглядел полки с книгами.

Какого черта! Что они здесь делали?

Снейп захлопнул дверь.

— Ты, Поттер, вызываешь у меня отвращение. — Слова хлестнули, как удар кнута.

Поразительно, сколь много яда содержалось в столь коротком предложении. Гарри съежился.

— Ради твоей безопасности были принесены бесчисленные жертвы. Твои родители отдали жизни, чтобы ты смог спастись, и чем ты им отплатил? Превратился в бандита. Ограбил беспомощную магловскую женщину. И ради чего? О, конечно, не ради денег, у тебя их предостаточно. Только ради острых ощущений, ради удовольствия от того, что можешь ни с кем не считаться, никого ни во что не ставить. Ощутил себя настоящим мужчиной, нарушив неприкосновенность дома несчастной старушки, а, Поттер? Это развеяло твою скуку?

Гарри изо всех сил сдерживал гнев, грозивший выплеснуться наружу. Ему хотелось прокричать прямо в лицо Снейпа, что тот не прав и ничего не знает, что он даже не удосужился спросить, действительно ли Гарри совершил приписываемое ему преступление.

Но Гарри знал, что в этом не было никакого смысла. У Снейпа уже сложилось мнение, и в отсутствие неопровержимых доказательств обратного ничто не могло поколебать его убежденность в виновности Гарри. Поэтому он стиснул зубы и довольствовался мятежным взглядом на профессора.

Снейп ответил ему таким же взглядом, каждая черточка его лица выражала крайнее отвращение.

— Ну? — требовательно сказал он, сильно выделяя звук «у» и растягивая его на два слога. — Я задал вопрос. И требую ответа.

Гарри поглотила вспышка раскаленной добела ярости.

— Да пошел ты!..

Снейп мгновенно выхватил палочку и нацелил на грудь Гарри. Выражение его лица стало пугающим, почти безумным. То самое выражение, которое было на его лице год с небольшим назад, когда Снейп ворвался в Визжащую хижину, чтобы противостоять Люпину и Сириусу.

— На твоем месте, Поттер, — тихо предупредил он, — я бы действовал очень осторожно. Ведь я с удовольствием собью с тебя спесь, и у меня крайне мало ограничений в выборе способов. Следующие два месяца могут превратиться для тебя в настоящий ад.

«Ты так или иначе превратишь все это время в ад», — с горечью подумал Гарри. Но он осознавал ситуацию: Снейп, нацеленная на него палочка, а он сам без палочки. А Снейп был опытным волшебником. Уж это Гарри не мог не признать. У него не было ни малейшего желания выяснить, на чем профессор остановит свой выбор.

— Поттер, когда непослушный ребенок неприемлемо ведет себя, он должен принести извинения обиженной им стороне.

Проглотив гордость, Гарри пробормотал:

— Простите. — Слова звучали глухо и неискренне.

Снейп презрительно хмыкнул:

— Звучит жалко. Но, полагаю, извинения придется принять. — Он немного опустил палочку. — А теперь… ответь на мой вопрос. Почему ты это сделал?

Ха. Как Гарри мог ответить на этот вопрос? Он предположил, что пожатие плечами или раздраженное «потому что мне так захотелось» далеко его не заведут. По правде говоря, он и сам не мог понять, почему Дадли и компания совершили это. Не похоже, чтобы кто-либо из них в чем-то нуждался. Скорее, все было так, как сказал Снейп: от чистой скуки и ради удовольствия от неповиновения нормам.

Что ж, Гарри мог ответить максимально правдиво.

— Я не знаю… Сэр. — Его тон все еще был заметно сердитым. Гарри надеялся, что Снейп не потребует исправить и его.

Это был неправильный ответ.

— Ты не знаешь, — злобно передразнил Снейп, распаляясь. Казалось, его слова были раскалены добела. — Ты не знаешь! Что ж, позволь просветить тебя по нескольким пунктам. Ты не просто опозорил себя и свою семью, опорочил жертвы, принесенные ради тебя. Твоя выходка поставила тебя в опасное положение. Представь, что директор не получил бы известий о твоем затруднительном положении. Представь, что вместо директора кое-кто из моих коллег пронюхал бы об этом. Думаешь, что смог бы пережить эту ночь? Ты поставил все под угрозу, и ради чего? А? Ради забавы? Признаюсь, мальчик, даже я считал тебя выше подобных проступков. Я был уверен, что участие в воскрешении Темного Лорда произвело на тебя впечатление, что ты понял, на что тот способен, и осознал, что теперь требуется проявлять осторожность, но нет! Все эти события ничего не значат для великого Гарри Поттера, чемпиона турнира Трех Волшебников! Это ничто для знаменитого Мальчика-Который-Выжил! Ты неуязвимый, верно? Ну? Говори же!

Воскрешение Темного Лорда. Гарри окатила волна тошноты. Так и есть, это ведь он воскресил… Если бы не он, если бы не его кровь… Он должен был сражаться решительней, приложить больше усилий. Ему следовало схватить Кубок сразу, как только он понял, что происходит. Глупо с его стороны, очень глупо.

— Я… — У Гарри не было слов. Если бы только он схватил Седрика, если бы успел снова выхватить Кубок. Они оба были бы сейчас живы, а Волдеморт так и остался бы хрупким пуком костей и плоти, беспомощным, как младенец.

— Ты… что? — Снейп презрительно скривил губы. — Ты не осознавал? Ты не подумал? Я в шоке.

— Я должен был…

— Да, тебе следовало хоть раз подумать о ком-то, кроме себя, — холодно согласился Снейп. — Ты заплатишь за свой эгоизм, за отсутствие контроля, и больше всего — за издевательство над защитой и заботой, которые ты до сих пор получал. Уж я приложу к этому все усилия. — Без предупреждения Снейп схватил Гарри за воротник и потащил по коридору в маленькую обветшалую кухню.

Там Снейп отпустил его, подтолкнув вперед на несколько шагов. Гарри запнулся и едва удержался, чтобы не врезаться в кухонный стол.

— Боюсь, с этого момента жилищные условия тебя разочаруют, — начал Снейп, и его голос снова стал слишком спокойным, слишком ровным. — Но думаю, эта резиденция отлично подойдет для того, что я задумал. Ты, Поттер, будешь восстанавливать ее вручную в течение следующих двух месяцев. Будешь убирать, организовывать, ремонтировать и обновлять каждый дюйм этого места. В качестве наказания за свои проступки ты станешь работать от рассвета до заката, семь дней в неделю, ощущая усталость и боль, пока не почувствуешь себя несчастным. И, если на то будет воля Мерлина, сей урок вселит в тебя хоть толику смирения, достаточную для того, чтобы ты не повторил своих действий и не скатился еще ближе к вырождению.

Гарри подавил желание громко застонать.

Но это было не хуже требований тети и дяди. Они наверняка заставили бы Гарри заниматься чем-то подобным. И хотя Снейп любил грубо обращаться со слабыми, — в этом не было никаких сомнений, — сейчас он, скорее всего, ограничится словесными нападками. В отличие от Дадли и других.

Что ж, если Снейп поручил работу по дому, то он вряд ли планировал сдать Гарри Волдеморту, верно? Гарри надеялся, что это так. Хотя, может, Снейп просто решил помучить его, прежде чем передать Темному Лорду.

Или убаюкивал ложным чувством безопасности. Но в таком случае это не объясняло чрезмерных нравоучений. Так что, возможно, Гарри в самом деле был в безопасности. По крайней мере, сейчас.

И здесь было лучше, чем в месте, где он находился несколькими часами ранее, потому что в одном вопросе Снейп все-таки был прав. Гарри не хотелось постоянно опасаться, что появится парочка Пожирателей и убьет его в магловской тюрьме.

— Начнешь отсюда. Вымой пол и столешницы, наведи порядок в шкафах, уничтожь вредителей, проведи инвентаризацию кладовой. И выполняй работу качественно, уверен, тебе известны мои требования и стандарты. — Снейп замолчал, окинув Гарри холодным оценивающим взглядом. Следующие слова он произнес еще более низким голосом: — И, выполняя задания, ты, мальчик, станешь прикладывать максимум усилий. Ты будешь работать до тех пор, пока я не решу, что задача выполнена, даже если это займет у тебя всю ночь. Я не потерплю лени! Здесь это не пройдет. Ясно?

«Спокойно, — приказал себе Гарри. — Это ничем не отличается от требований Дурслей. Просто представь, что ты снова в их доме, и это тетя Петуния, а не Снейп. Она бы сказала точно то же самое. И ты знаешь, как ей ответить, чтобы сохранить мир».

— Да, сэр. — Гарри вернулся к безопасному монотонно-унылому тону, за которым любил прятаться во время летних каникул. В нем не было ни вызова, ни гнева, но и истинного почтения не было тоже. Это был лучший компромисс, который Гарри мог придумать. Он направился к шкафчику под раковиной, решив, что именно там сможет найти необходимые чистящие средства.

— И еще одно, Поттер.

Гарри застыл, его спина напряглась. Даже не вслушиваясь, он уловил в голосе Снейпа мстительность, и мгновенно его мысли заметались, пытаясь разгадать смысл этого тона. Что еще предпримет Снейп? А главное, почему Гарри так удивился? Неужели он действительно поверил, что отделается небольшими работами по дому? Нет, это было бы чересчур просто, Снейп слишком сильно ненавидел его для этого.

— Чтобы у тебя не появилось никаких блестящих идей о побеге…

Гарри резко обернулся, в голове возникли образы цепей и кандалов. Этот ублюдок собирался привязать его? Гарри прикуют к полу кандалами с короткой цепью и позволят ковылять по кухне, но не дальше. Ему придется умолять о возможности воспользоваться туалетом, и, скорее всего, разрешение будет зависеть от того, сколько работы он выполнит. И Снейп вряд ли будет доволен качеством, независимо от того, насколько хорошо Гарри справится с заданием.

Гарри наблюдал, — внутри него все сильно сжималось, — как Снейп оторвал пуговицу от ворота рубашки и взмахом палочки превратил ее в кольцо.

Простое серебряное кольцо. Не ошейник и не кандалы. Гарри не понимал. Что Снейп собирался с этим делать?

— Контрендус, — произнес Снейп, постукивая палочкой по толстому ободку. На мгновение тот вспыхнул белым, но затем вернулся в первоначальный цвет.

— Подойди, Поттер.

Гарри двинулся вперед, тяжело передвигая ноги.

Снейп грубо и бесцеремонно схватил его за запястье и надел кольцо на средний палец. Кольцо тут же уменьшилось, принимая размер пальца, и снова ярко вспыхнуло: вначале ослепляя белым, потом синим светом, но затем снова погасло.

Снейп уронил руку Гарри, как если бы это был препарированный флобер-червь.

— Кольцо невозможно снять, так что не трать энергию, пытаясь сделать это. Оно помешает тебе покинуть территорию, а охранные чары подадут мне сигнал об этом. Результаты подобной глупости, мальчик, не будут приятными, обещаю.

Снейп помолчал, неприязненно поджав губы, и снова схватил Гарри за запястье. Уверенно коснувшись кольца кончиком палочки, он пробормотал еще одно заклинание; оно опустилось на кольцо, словно мерцающая сеть, и по спине Гарри пробежали мурашки.

— Это, — добавил Снейп, снова отпуская запястье и даже обтирая «загрязненную» руку о мантию, — позволит тебе предупредить меня, если что-то случится. Только в чрезвычайных ситуациях, Поттер, то есть ситуациях, где речь идет о жизни и смерти. Прикоснись к кольцу и скажи «помогите», чтобы активировать его. Но если будешь злоупотреблять этим, я зачарую кольцо так, чтобы оно обжигало, как раскаленные угли, каждый раз, когда ты станешь отлынивать от работы. Мы друг друга поняли?

Осторожно приблизив руку к лицу, Гарри с любопытством провел пальцем по металлическому ободку. Тот казался теплым на ощупь. Гарри почувствовал, как что-то сжалось внутри, — мощное и неприятное, но не страх.

У Снейпа не было намерения проявлять жестокость. У него была полная свобода действий, возможность применить все, что угодно, к своему самому ненавистному ученику, но Снейп ограничился чем-то очень скромным и незначительным. Чем-то, что могло бы также защитить Гарри.

Гарри не обманывал себя. Он понимал, что Снейп, скорее всего, включил возможность позвать на помощь, только чтобы лучше сберечь Гарри для Дамблдора. Он исполнял долг, не более того. Но вместе с тем Снейп сделал для Гарри больше, чем Дурсли за всю их совместную жизнь. Так что, возможно, разъяренный Снейп все же немного лучше, чем любящая семья Гарри и их стандарты заботы.

— Поттер? — повторил Снейп, единственное слово было наполнено угрозой.

— Да, сэр, — вежливо ответил Гарри, на этот раз выказывая искреннее смирение — единственный способ, которым он мог выразить Снейпу свою благодарность.

— Приступай к делу, — рявкнул профессор и удалился.