Подкидыш (джен)

Осень, 1980 г.

Сентябрьская ночь выдалась поразительно ясной. На небе причудливыми мерцающими огоньками сверкали звезды, освещающие Тисовую улицу. Легкий ветер шевелил кроны деревьев, за которыми прятались аккуратные домики. Уже пожелтевшие листья, изредка попадавшиеся на дорожке и портящие картину идеального пригорода, предупреждали, что теплые деньки позади и следовало приготовить дождевики. Но перед домом номер четыре редкая листва была убрана, а лужайка с несколькими ухоженными клумбами цветов ровно подстрижена. На ней нерешительно топтались два силуэта. Первый, закутанный в черную мантию, более широкоплечий и явно принадлежавший мужчине, держал одной рукой плетеную корзинку. Он с интересом оглядывался по сторонам и удивленно качал головой, поражаясь укладу жизни обитателей Литтл Уингинга. Вторая фигура была женской, миниатюрной с копной рыжих волос. Она, в отличие от своего спутника, пряча в широком воротнике лицо, смотрела на корзинку, готовая в любой момент выхватить ее.

— Я не уверена, что мы поступаем правильно, — сдавлено сказала Лили, нервно заламывая руки.

— Мы это обсуждали, — отмахнулся Джеймс и с неприязнью сплюнул. — Ты помнишь, что мой папаша-сноб не даст и кната на «ублюдочного» внука, а что мы сами можем дать ребенку?

— Его зовут Гарри, — сухо напомнила Лили, окинув бойфренда раздражённым взглядом.

Молодые люди помолчали, думая о своем. Поттер продолжал разглядывать магловские домики, отмечая, что у многих вместо каминных труб торчали огромные белые тарелки на ножках на крышах, а под окнами висели белые ящики. Парень хотел было спросить об этих странных устройствах у Эванс, но споткнувшись об ее стеклянное выражение лица, скривился: вечно эти девчонки все усложняют.

Лили, мысленно, как мантру, повторяла доводы Джеймса, стараясь убедить себя в его правоте. Гарри появился на свет почти три месяца назад, и это время было сложно назвать счастливым. Коттедж Джеймса, доставшийся ему в наследство от бабушки, несмотря на войну, был центром веселья для золотой молодёжи. Шумные вечеринки затягивались на несколько дней, а ребенок не вписывался в богемный образ жизни. Нет, Лили, конечно, старалась быть хорошей матерью, но у нее буквально все валилось из рук: не получалось ни пеленать его, ни правильно кормить. Малыш часами, извиваясь дугой, кричал, а его мама, не понимающая его желаний, плакала рядом с ним. А после того, как Поттеры-старшие лишили Джеймса финансовой поддержки, стало совсем тяжко.

— Мы пытались, цветочек, — напомнил Джеймс, стараясь, чтобы его голос звучал максимально мягко и ласково. — Гарри будет лучше с твоей сестрой, чем с такими никудышными родителями, как мы.

— Да, да, я понимаю, — закивала Лили, стараясь сдержать слезы. — Но это же временные трудности?

— Конечно, — поспешно заверил ее Поттер и принялся перечислять их будущие перспективы, загибая пальцы на свободной руке. — Мы обязательно поженимся, когда мне исполнится двадцать один, и тогда я смогу дать ребенку свою фамилию.

— Никак не привыкну к вашим дурацким законам, — поморщилась Лили.

— Отцу придётся признать внука, и думаю, что он устроит меня в семейный бизнес. — продолжал Джеймс. — Мы встанем на ноги, у нас будет свой большой и красивый дом, и мы заберём Гарри. Если захочешь, то наймем няню, а ты сможешь заняться карьерой с протекцией моей семьи. Все будет хорошо, цветочек. Нам нужно только потерпеть.

— Ты обещаешь? — тихо спросила девушка, с надеждой смотря на парня.

— Клянусь, — ответил Джеймс, шумно вздохнув и опустив глаза, и привел последний козырь. — Тем более, сейчас идет война, а Гарри заслуживает расти в мире.

Поттер бережно поставил корзинку на крыльцо и погладил спящего малыша по щеке, стараясь получше запомнить черты его лица. Он достал из внутреннего кармана мантии конверт, обвернутый в платок, на котором ровным каллиграфическим почерком было выведено «Миссис Дурсль», и всунул его в одеяло. Джеймс легким взмахом палочки накинул на сына согревающие чары, которых по его расчету должно было хватить до утра, и вернулся к Лили, обняв ее за плечи. Девушка, не удержавшись, все же расплакалась, безрезультатно вырываясь из крепкой хватки бойфренда.

— Я хочу посмотреть на него, — попросила она, всхлипывая всем телом.

— Ни к чему эти долгие прощания, — отрицательно помотал головой Джеймс, успокаивающе поглаживая девушку по волосам. — Мы его скоро заберём.

Ночную тишину Литтл-Уингинга нарушил громкий хлопок, и на огромном табло в секторе борьбы с неправомерным использованием магии в это же время загорелось сообщение, уведомляющие, что в магловском пригороде Лондона трижды была использована магия. Еще несколько лет назад сотрудники должны были отреагировать и направить хотя бы стажеров для выяснения причин, но сейчас, когда все силы Министерства были брошены на борьбу с Пожирателями смерти и их предводителем, сообщение осталось не замечено из-за нехватки кадров.

А малыш Гарри, проигнорированный Магическим миром, беспокойно ворочался. Осенний ветер задиристо тянул на себя его одеяло, на котором было заботливо вышито зелеными нитями «Г. Дж. П.», но вскоре переключил свое внимание на листву. Гарри чихнул несколько раз и неожиданно улыбнулся. Возможно, ему снилось, как отец под слабые протесты мамы кладет его в позу тигра на ветке и начинает раскачивать в разные стороны, вызывая восторг у сына. Возможно, малыш Гарри в последний раз хорошо думал о своих родителях.