Тёмная душа с частицей Света (джен)

Примечания:

Предупреждая тапки и другие виды ботинков — да я знаю, что штамп, да я знаю, что это не ново. Не нравится, извините меня. Вот такой я плохой, раз написал

— Чёрт меня дёрнул согласиться. На кой я вообще еду в этот чёртов Хогвартс в поезде, когда мог бы сразу аппарировать? — зло бормотал Маркус, сидя в купе Хогвартс-Экспресса. Потом, вздохнув, мальчик добавил: — Надо было оставаться в охотничьем домике. Там бы нас не нашли хоть за тысячу лет.

Всё верно, Маркус Кусланд едет в Хогвартс на второй курс. И, надо сказать, он не слишком этому рад, но, как говорится: сам заварил, сам расхлебывай. Но зато он сможет удовлетворить своё любопытство и подтвердить слова отца и мамы.

Если мама просто говорила, что в Хогвартсе упало образование с приходом на пост директора Альбуса Дамблдора, то отец был… другого мнения. Опуская нецензурные слова:

≪Альбус Дамблдор — старый маразматик, который любит играть чужими жизнями. Причём делает это так мастерски, что он вроде как и не виноват оказывается.≫

Отец не просто так не любил директора Хогвартса. За свою жизнь, уничтожив множество опасных существ и магов, он встречал тех, кто так или иначе был связан с Дамблдором. Хотя бы на уровне ученичества.

— Эй! Тут занято?

Голоса отвлекли Маркуса от его дела — размышления. Он даже не повернулся, увидев в отражении окна каких-то учеников.

— Эй! Ты слышишь нас?

Разочарованно вздохнув, Маркус взмахнул рукой, произнёс одно короткое китайское заклинание, и дверь оказалась полностью заперта и запечатана. Если пытаться взламывать, то проще полвагона разнести, да и то не факт, что откроешь.

Ещё один плюс от того, что Маркус едет в Хогвартс, это то, что по ночам ему будет чем заняться. Мама ему сказала, что в этой школе много всяких секретов, а рядом находится Запретный Лес, где проживает множество различных животных и существ.

— Бедный лесничий, — с жёсткой и холодной улыбкой произнёс Кусланд. — Ему столько работы предстоит в этом году. Надеюсь, кладбища для животных здесь предусмотрены.

Ехал мальчик один, но не потому что у него не было друзей, он просто банально не хотел ни с кем знакомиться. Какой смысл в этом? Да и то, что он увидел, попав в магическую Британию, заставило его испытывать недоумение. Правильно папа говорил — отсталые маги. Все ходят в мантиях и пишут перьями… ПЕРЬЯМИ, ЧЁРТ ИХ ПОБЕРИ!!! На дворе что, девятнадцатый век?

Маркус осмотрел себя и слегка усмехнулся — кажется, все деканы будут иметь на него зуб, потому что он не собирается снимать свою одежду и надевать дурацкую мантию. Ему нравится как он одет: чёрно-красная кофта, кожаные чёрные штаны и такого же цвета ботинки и тонкие перчатки. Стильно, а главное — защита неплохая. В кофту вплетены лёгкие кольчужные кольца, которые не защитят от выстрела, но от некоторых заклинаний или касательных ударов ножом — вполне. Штаны и перчатки из драконьей кожи тоже обеспечивали защиту, и только ботинки были обычными.

Всю дорогу Маркус просто сидел и смотрел в окно через свои очки, раздумывая о том, что ему предстоит. Ведь не зря к нему так быстро пришла заместитель директора.

* * *

Кусланд-мэнор. Англия. 10 августа.

Напевая под нос любимые песни на немецком языке, Маркус медленно занимался работой. Если говорить точнее — он сейчас пытался сделать раму для картины, чтобы подарить её маме. Нет, не просто раму, в неё он хотел вставить картину, которую он закончил рисовать недавно. Ничего такого на ней не было, обычный лесной пейзаж, если бы не одно но: на ней он изобразил своего отца, который сошёлся в бою с медведем. Юный охотник до сих пор помнит тот день, как отец уходил от животного и не просто дрался, а словно танцевал вокруг него. Это было…завораживающе, опасно, и будоражило кровь охотника.

Закончив с рамой, он собирался спуститься и пообедать, когда домовик Линки появился и предупредил, что у его матери сейчас гостья, и, судя по разговорам, явно недружественное общение у них.

Парнишка медленно спустился вниз, укутывая себя магией, как это делал отец, чтобы в опасной ситуации можно было защитить маму и не погибнуть самому.

— Ты понимаешь, что вы сделали? — незнакомый строгий голос зазвучал из-за дверей кухни, заставив юного Лорда прислушаться.

— Дайте подумать… кажется мы сделали то, что должны были делать вы, — голос мамы буквально сочился ядом, хотя ещё не войдя к ним на кухню, парень уже знал, что на лице его родительницы сейчас холодная улыбка. — И мы ни разу не пожалели об этом.

— Вы обязаны были сказать или хотя бы сообщить! Все считали, что он…

— Рассказать? Чтобы мы всю жизнь были под колпаком старого кукловода? За кого вы нас держите?

— За магов, которые совершили кражу. Ты знаешь, что с тобой будет, Анна, если Министерство узнает об этом?

Маркус едва не рассмеялся. Та женщина, кем бы она не была, перешла черту. Мама злится, и он это очень хорошо чувствует.

— Не смей угрожать мне, Минерва, — грозно зашипела Анна. — Иначе Министерство узнает, что вы с паршивым стариком сделали, и что из-за этого произошло. И воспоминания я лично принесу в Аврорат или самой Боунс. Поверь мне, я сделаю это, и от дерьма вы не отмоетесь до конца жизни, которая вряд ли будет долгой.

Едва переборов смех от слов мамы, парнишка вошёл на кухню, тем самым успокаивая женщину. Вторая женщина, немолодая, строгая, внимательно и с удивлением смотрела на юного охотника, в основном на длину волос, на лоб и на солнечные очки.

— Мама, что за шум, а драки нет? — с тёплой улыбкой в сторону родительницы произнёс парнишка. — Хотя, судя по голосам, драки было не миновать.

— Ничего такого, сын, — слегка успокоилась женщина, стреляя глазами в сторону собеседницы. — Просто встретилась с людьми из прошлого, и я очень этому не рада.

Юный Лорд тут же повернулся к немолодой гостье, но не было ни намёка хоть на какую-то теплоту в словах.

— Обычно я не груб с дамами, однако потрудитесь объяснить — кто вы, и почему вы посмели нервировать и шантажировать мою маму беспочвенными обвинениями? — с металлом в голосе произнёс Маркус.

Если бы кто-то из знакомых посмотрел на гостью, то был бы удивлён, увидев, что женщина сейчас в настоящем шоке. Однако она быстро пришла в себя.

— Я — Минерва МакГонагалл, заместитель директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Я пришла по просьбе директора, Альбуса Дамблдора.

Мадам МакГонагалл встала из-за стола и протянула мальчику конверт с печатью волшебной школы. Маркус, рассмотрев его со всех сторон, посмотрел женщине в глаза.

— И что, я должен танцевать и радоваться?

* * *

31 августа. Станция Хогсмид.

— …ваши вещи будут доставлены в школу. Счастливого учебного года.

Мужской голос наконец оповестил Маркуса, что злополучный поезд наконец прибыл на место. Мальчик стоял у дверей с надетыми солнцезащитными очками, с сумкой с принадлежностями в руках и приводил свои чувства в порядок. То общение с заместителем директора, которое состоялось чуть позже получения письма, вывело его из себя. Как она посмела говорить те слова? Жалкая марионетка. А ведь сам директор не захотел приходить, мол, слишком сильно занят. Ага, готовился управлять людьми. Да ещё и эти намёки на какой-то Гриффиндор…

Накинув сверху серую ветровку, Кусланд вышел из купе, не обращая внимание на то, как на него уставились. Словно на сумасшедшего какого-то.

На улице было холодно, первокурсники толпились на перроне и медленно шли к кому-то, кто вдалеке возвышался над остальными. Но сам Маркус туда не пошёл, ему предстоял путь к каретам, куда он собственно и пошёл. Увидев запряжённых в карету фестралов, парень пришёл в неописуемый восторг. Классные животинки, и наверняка опасные. Вот бы их выпустить и поохотиться.

В школу пришлось ехать не одному, а ещё с тремя учениками, которые пытались наладить с ним контакт, что-то спрашивали, только сам мальчик молчал и жалобно думал: почему нельзя прикрыть им рот? Нет, сделать то это можно, но он может перестараться и убить их. Хотя, если честно, он не будет против — ему побоку на их квиддич, на них самих, да и на школу в частности. Зачем тогда лезть? Если бы не его любопытство, его бы тут вообще не было.

Хогвартс был красив. Магия шла от величественного замка, и Маркус чувствовал, насколько сильно это место Силы. И если бы он не был настолько задумчивым, то проникся бы волшебством этого места. Что-то было не так. Почему так внезапно он понадобился? Почему раньше он не был нужен, но, словно при приближении конца света, его чуть ли не с собаками стали искать? Или это всё ему кажется?

Через десять минут юного охотника провели следом с будущими первокурсниками, но оставили возле дверей в Большой зал, сказав, что когда его вызовут, он должен будет войти внутрь.

Распределение. Мама рассказывала ему об этом, но увидев своими глазами, Маркуса постигло разочарование. Это было так…убого. Охотник медленно осматривал зал и учеников, отмечая, как на него все смотрят, перешёптываются. А тем временем строй первокурсников неумолимо уменьшался.

— Вы знаете, кто вы?

— Я сын Дерека и Анны Кусланд, мадам. И этого ничто не изменит.

Вдалеке, за преподавательским столом, сидели взрослые маги, каждый непохож на другого, и почти все смотрели на него. Человек с чёрными глазами, которые смотрят в душу, и с сальными волосами. Северус Снейп. Мама говорила, что раньше он был тем ещё язвой, работал с Пожирателями, но ушёл от них и сражался на противоположной стороне. Что он спас…

— Они не рассказывали вам?

— Я сам всё помню. И я ненавижу вас за это. Вас и Альбуса Дамблдора. И этих двоих…

Сам директор Дамблдор, бородатый старый кукловод, смотрел на первокурсников с улыбкой, но его глаза беспокойно смотрели на него, словно что-то выискивая. И это что-то он нашел, и ему не понравилось. Его взгляд показывал, что он сделает всё ради того, для чего он его нашёл.

— Боюсь, вы не можете…

— Я всё сказал, мадам МакГонагалл. Я не собираюсь плясать под вашу дудку. Я тот, кто я есть, и не буду другим. А тот, кем вы меня считаете — мёртв.

Ещё двое людей. Мужчина в очках, с волосами цвета воронового крыла, с внимательным взглядом осматривал его, словно не веря своим глазам. И рыжеволосая женщина, с изумрудного цвета глазами, которая, казалось, с жадностью рассматривала его, едва узнавая. Мальчик пытался вспомнить, но так и не смог понять, откуда они ему знакомы. Пока в мозгу не произошла слабая и короткая вспышка памяти, позволив ему вспомнить. Это они…

— Они все бросили меня, мама. Я не собака, которую можно передавать из рук в руки, которую можно бросить. Которую можно бить. Они хотят меня увидеть? Хотят, чтобы я учился в Хогвартсе? Хорошо, но это всё будет на моих условиях. По моим правилам. И не приведи Господь им встать на моём пути.

Директор встал из-за стола, произнося речь и смотря на него. Его речь буквально сочилась радостью, словно то, что он придумал, будет исполнено.

≪Дамблдор. Ты хочешь поиграть на моих чувствах? Думаешь, что этими свои действиями я воспылаю к вам ко всем всепоглощающей любовью? Проблема лишь в том, что я охотник, нам чужды такие чувства к тем, кого мы не знаем. Вы чужие для меня. И если придётся, я вас убью. ≫

— И ещё одна новость. Среди нас есть ещё один юный волшебник, желающий пройти Распределение. Похлопаем ему, чтобы наш юный друг не нервничал, и поприветствуем его!

Мадам МакГонагалл заглянула в пергамент, готовясь произносить его имя. Тёмный вихрь, бушевавший в его душе уже несколько минут, внезапно успокоился, словно замерев, принося Маркусу безграничное, холодное спокойствие. Так вот как себя чувствовал отец? Приятное чувство. Совсем как тогда, когда его спасли и позволили стать другим. Волшебником, человеком, охотником. Сыном.

* * *

Восемь лет назад. Лес Англии. Ночь.

Холодно. Больно. Всё, чего хотел маленький ребёнок — это долгожданного конца всего этого. Он устал от этого: от постоянных побоев, голодовок, изнуряющих работ. Жить в чулане словно щенок, которого можно бить. Сегодня, тот кого он называл дядей, увлёкся и избил его слишком сильно. Всё тело болит, дышать слишком тяжело, двигаться невозможно. Лоб нещадно горит и болит.

— Если выживет, сам придёт.

Именно эти слова набатом били в голове ребёнка, который постепенно умирал в лесу, на холодной траве.

— Твои родители тебя бросили, потому что ты такой же урод как и они, просто сильнее. А уроды не терпят тех, кто сильнее них.

Холод уже полностью охватил его, забирая его с собой, постепенно проникая в уже угасающее сознание ребёнка. Он ненавидел их всех, всю свою малую жизнь, он желал их уничтожать, разрывать… Но на что он способен? Он умирает.

Но, вместо долгожданной смерти и холода, пришло тепло. Оно словно приближалось к нему издалека, проникая в тело, в сознание, изгоняя прочь холод и заставляя огромную чёрную часть души испуганно отпрянуть, сжаться, покорно склонить голову. Чей-то голос окликнул его, но ребёнок его не понимал, едва слыша.

Чья-то тёплая рука коснулась его лба, и он перестал нещадно гореть. Рука была грубой, жёсткой, но от неё шла какая-то внутренняя сила. Сильная, необузданная, но контролируемая. Словно дикий зверь, который нападёт, если посчитает нужным.

— Бедный ребёнок, — спокойный мужской голос достучался до его сознания. — Какой моральный ублюдок сделал это? Так избивать детей, ломать им ребра. Даже позвоночник сломан… Мальчик, ты меня слышишь?

Он не мог ответить, один из ударов попал по горлу, и оно болело, а его сил едва хватило на то, чтобы открыть глаз и увидеть смутную тёмную фигуру. Очки были сломаны, и он не мог увидеть лица. Мужчина снова коснулся его лба, и в слабеющем сознании мальчика пронеслись события прошедшего дня. Когда, от внезапного испуга, у тети и кузена взорвались в руках кружки с соком. Дядя отвёл его глубоко в лес, чтобы их не видели друзья дяди и тёти, и жёстко избил, даже не говоря, что он сделал.

— Жирная мразь, — прошипел наконец мужчина, и ребёнок почувствовал ту же темноту, что он чувствовал в себе. Такую же дикую. Она словно окружила мужчину, последнего человека, которого слышит он перед смертью. — Ты ещё так мал, а уже столько пережил. Ты и жить почти не хочешь, настолько сильно тебе досталось. И никто не пришёл на помощь, хотя и видели, как тебе плохо.

Голос взрослого человека был негромким, но в нём было сожаление и старая боль, которая уже давно грызёт душу. Но присутствовало тепло, которое и грело душу умирающего. Мальчик приоткрыл рот, но, вместо одного слова, он только захрипел. А он так хотел сказать ему спасибо за то, что именно он оказался последним человеком здесь. Умирать в одиночестве и холоде ему не придётся.

Сильные руки осторожно подняли его с холодной земли, словно боясь причинить новую боль, и прижали к своему телу. Мальчика будто укрыли теплым одеялом, хоть он и чувствовал, что его нет.

— Потерпи чуть-чуть. Скоро всё изменится. У тебя великий потенциал, я это чувствую. Никто больше не причинит тебе вреда, пока я жив. Никто. А эту гадость, которую тебе подсадили, я уберу.

И он ему поверил. Может это и последнее, что он может сделать, но он поверил в слова незнакомого мужчины. Раздался тихий звук, и потянуло сильным ветром, словно они перенеслись куда-то, потом ещё чей-то голос. Женский, тоже тихий но…но такой нежный. Словно голос матери, которая смотрит на своего сына и готова его защищать.

Он потерял сознание, но не умер. Его кто-то поддерживал, с ним говорили. Его… Его пытались спасти. Незнакомые люди делали то, что не сделали другие люди, не сделали близкие. Не сделали родители. Его бросили как ненужную вещь, но его нашли. Почему кровные родственники не сделали это?

Тёмная часть души, которая воспринималась чем-то чужим, стала родным. Это часть него, часть души, часть жизни. Оно дало свои корни в его светлую душу, почти уничтожив её, но теперь эта тьма окружила его, пряча остатки света, так называемый тайник, в котором можно собрать важные для себя образы. Только где их взять?

— Просыпайся, боец, — спокойный голос, со слабой насмешкой, разбудил его, заставив тьму снова вздрогнуть.

— Дерек, он не боец, а просто ребёнок, — второй голос. Женский.

— Пока ребёнок. Но не будь он бойцом, погиб бы за несколько часов до моего появления. В нём огромная магическая мощь, да и потенциал охотника есть. Если он сам захочет им стать.

— Кто мог сделать такое с ребёнком? Таких монстров надо самих порвать на куски!

— Не беспокойся, Анна. У меня на них есть планы. Иногда месть — лучшее лекарство для души. Да и не нам решать, что с ними делать, а ему. И кстати, малыш, подслушивать не хорошо.

Последняя фраза явно была адресована ему. Как мужчина узнал, что он проснулся? Мальчик осторожно открыл глаза, боясь проснуться в чулане. Но нет, он был в большой комнате, со стенами мягких цветов, белый потолок и мягкая кровать, на которой он лежал. Никакого сравнения с полом в чулане.

Возле кровати сидели двое: мужчина и женщина. Мужчина смотрел на него внимательным взглядом глубоких чёрных глаз, словно выискивая что-то в нём, проверяя. А карие глаза женщины смотрели с беспокойством и радостью, что он остался жив.

— Ты наверное голоден, — проговорила она и обратилась куда-то в сторону. — Карос!

Странного вида существо с длинными ушами, появившееся в комнате, заставило мальчика вздрогнуть. Женщина сказала ему приготовить мальчику наваристого куриного бульона и принести сюда. Существо поклонилось и исчезло. Словно растворилось в воздухе.

— Домовой эльф, — пояснил мужчина, словно прочитав в его голове немой вопрос. — Слуги волшебников, хорошие друзья и помощники. К сожалению, многие их не любят. Как ты себя чувствуешь?

Мальчик чуть испуганно и забито кивнул, мол, всё хорошо. Он считал, что его опять могут ударить, обидеть, поэтому инстинктивно боялся. Но этого не произошло. Его накормили, вылечили и ни разу не закричали, даже когда он нечаянно выронил тарелку на пол и разбил. Её просто…починили взмахом руки!

— Как тебя зовут?

— Г.гх… Гарри, — прохрипел мальчик.

— Хорошее имя. Надо будет найти твоих настоящих родителей и спросить с них по полной. Только полная мразь может так поступить с… Что?

Мужчина осёкся, когда увидел, как отчаянно замотал головой ребёнок.

— Не хочу…бросили, как…животное…не хочу быть…их сыном…не хочу…быть Гарри…лучше…умереть…чем так…

Слёзы всё-таки хлынули из глаз. Вся злоба, ненависть, гнев, обида и злость вырвались наружу с этими слезами. Женщина села рядом с ним, нежно обняв и гладя по голове, давая ему выплакаться. Только через десять минут он смог успокоиться и перестать дрожать и всхлипывать.

— Про…простите…я…не хотел…

— Всё хорошо, тебе надо было выплакаться и успокоиться. Дерек, что мы будем делать? Не возвращать же его этим животным?

— Мы ничего не будем делать, — произнёс мужчина, отбросив со лба светлые волосы, которые уже начинают лезть в глаза. — Он сделал свой выбор.

— Дерек…

— Гарри, — обратились к мальчику, — я так понимаю, тот жирный хряк не заботился о твоём возвращении. Что же, его дело. Раз ты готов умереть, но не возвращаться к ним или родителям, я предлагаю тебе остаться со мной и моей женой Анной. Я введу тебя в свой Род на правах сына, что защитит тебя от многих нападок. Решать тебе, но учти: обратного пути не будет. Семья это то, от чего нельзя отказаться.

Гарри думал всего одну минуту. Пусть со стороны и казалось, что это сделка с дьяволом, но он чувствовал в мужчине огромную силу, и то, что он не лжёт. Он говорит правду. Не в силах ответить, он слабо кивнул.

— Вот и отлично. Теперь отдыхай и набирайся сил. Карос за тобой присмотрит, а мне надо уйти и продолжить свою работу. Кстати, малыш, тебе нравится имя Маркус?

* * *

— Поттер, Гарри!

Голос профессора МакГонагалл вырвал его из воспоминания восьмилетней давности. Из тех воспоминаний, когда один человек поменял его судьбу. Спас его, дал ему новую жизнь и новую семью. Дал ему силы покорить тьму его души. Тот свет, который был спрятан и пуст, теперь хранит образы людей, которых он называет папой и мамой. Пусть они и не биологические родители, но они его семья. Ритуал Кровного Принятия скрепил их узы.

Вначале, в нём текла лишь малая капля крови Дерека Кусланда, но со временем она становилась сильнее, даря юному Маркусу силу, мощь и навыки всего Рода Кусландов. Теперь, он один из охотников. Они были семьёй и навсегда останутся ею.

— Поттер, Гарри! Подойдите к Распределяющей шляпе!

— Мадам МакГонагалл, вы к кому обращаетесь? — с насмешкой произнёс Маркус, осматриваясь по сторонам.

— К вам, мистер Поттер. Прошу…

— По-моему, я уже в августе говорил, кто я такой. Я — Маркус Дерек Кусланд, глава Рода Кусланд. Прошу обращаться ко мне по моему имени.

Декан Гриффиндора с трудом подавила лёгкую дрожь. Ей хватило одного общения с мальчиком, чтобы понять мощь его слова. В Англии Род Кусландов уже давно не фигурировал, но в некоторых кругах до сих пор есть разговоры о них. Они очень опасны, если их разозлить.

Маркус, бывший когда-то Гарри Поттером, медленно пошёл к табуретке со шляпой. На его лице медленно появлялась улыбка. Хотите играть, Дамблдор? Что же, я принимаю игру. Это даже интереснее чем охота.

— Какое убожество, — громко и надменно произнёс Маркус, дойдя до шляпы. — И эту грязную старую вещь вы надеваете всем детям? Видать никто из вас не слышал о таком слове, как вши. Хотя может и о шампуне тоже.

Короткий взгляд через очки на зельевара, и пальцы правой руки коснулись Распределяющей шляпы. Анна Кусланд рассказала сыну, что шляпу не обязательно надевать, достаточно её коснуться. Сама шляпа мелко задрожала, когда Маркус направил в неё частицу тёмной силы. На ней появился рот, и на весь зал шляпа закричала:

— СЛИЗЕРИН!!!

— Надо же, — нарочито удивлённо сказал Кусланд, бросив на преподавательский стол надменный взгляд. — Факультет моей мамы. Что же, я сделаю всё, чтобы не опозорить честь змеиного факультета. Всего доброго.

Под тишину, установившуюся в зале, юный охотник медленно прошёл к столу своего факультета, специально двигаясь с такой скоростью. Чтобы все поняли, и все прониклись.

≪Это ваша игра, Альбус, но правила мои. Посмотрим, кто победит. ≫