Практически Ведьма (джен)

Как оказалось, в тот день Лён действительно был занят делами долины. Не то чтобы обычно он от них отлынивал, но исполнял со скрипом, неохотно отвлекаясь от заплывов в укромном озерце, прогулок верхом или скитаний по догевскому лесу. Всем этим он предпочитал заниматься в одиночестве, по крайней мере, в моё отсутствие. Когда же я навещала Догеву, он благосклонно позволял мне нарушать свой покой, а я охотно принимала на себя столь почётную обязанность.

— Фермеры с западного сектора уже в конец меня извели, — доверительно сообщил мне Лён. — Плачутся, негодуют, вопрошают — будто я и погодой могу повелевать. Но весенние заморозки в этом году и правда многим дела подпортили.

Мы сидели на полянке посреди величественных вековых дубов. Солнце уже скрылось за кромками деревьев, и Лён благородно отдал мне одеяло для пикника, чтобы я в него укуталась — захватить куртку потеплее я забыла.

— Хочешь, съезжу в ближайшие дни, гляну, что там с вашим сельским хозяйством, — сочувственно предложила я, перебирая в голове известные мне чары.

Лён благодарно кивнул.

— Думаю, весь урожай уже не спасти. Ленорд — это владелец одной из лучших наших виноделен — чуть ли не каждый день бегает за мной, грозя обломанными ветками лозы. И я его понимаю: он успешно продаёт вино и в Белорию, и в другие долины. Даже в Ясневом Граде есть закупщики — а у эльфов губа не дура.

— Будете в этом году выживать за счёт экспорта чеснока, — попыталась пошутить я.

Чеснок вампиры не выращивали, но не потому, что он оказывал на них нежеланный эффект, а потому что люди в этот эффект свято верили. На границе чуть ли не ежедневно отлавливали охотников за вампирьими головами, которые наивно полагались на защиту из связок чеснока. Бравых смельчаков разворачивали и пинками отправляли восвояси, а продукт конфисковывали — чего добру пропадать, пусть вносит лепту в местную экономику.

Лён вскоре перевёл тему разговора. Видимо, бытовые заботы ему жутко наскучили, и оставшийся вечер я развлекала его байками о моих студенческих буднях, пока звёздная россыпь не накрыла нас с головой.

* * *

Как бы мне ни хотелось сопровождать Лёна, помогая или мешая ему исполнять повелительский долг, в этот приезд у меня была и своя работа. Тем более что тему диплома я выбрала нетривиальную, представляющую огромный интерес для науки.

Ещё после первого приезда в Догеву мне захотелось пройти практику именно здесь. Долина скрывала в себе уйму интересных магических явлений: от вольно разгуливающих единорогов до живой воды, беспечно плещущей из фонтана в самом сердце города.

Но изначально мой хищный глаз пал на белёсую шубку огромного волка, коим обращался Лён. Во время последующих визитов я выяснила, что каждый мужчина-вампир мог по собственному желанию использовать эту лохматую ипостась. Лён уверял, что передвигаться в волчьем обличье намного быстрее, а силы тратятся медленнее. Правда, одежда при превращении не сохранялась, поэтому перевоплощаться обратно вампиры предпочитали около припрятанной сменки или добравшись домой.

Навещая Догеву на прошлых каникулах, я вдохновенно заявила Лёну, что писать диплом буду по метаморфным обращениям на примере волчьего облика вампиров мужского пола. Ему же достанется почётное место быть моим главным подопытным — я клятвенно прибавила, что ни один волк или вампир в процессе не пострадает. На что получила категоричный ответ:

— Я скорее с тебя шкуру сдеру, чем позволю над своей издеваться!

Я юлила, упрашивала и подлизывалась — но всё без толку. Порой упрямству Лёна завидовала даже я. Но, оказалось, дело было не в трепете перед моей магической мощью или страхе перед немощью, а в безопасности долины.

На мою серию очередных непробиваемых аргументов, которые я старательно продумывала полночи, он ответил, серьёзно глядя мне в глаза:

— Вольха, ты же знаешь, что вампиров осталось не так много, и если людям вздумается стереть нас с лица земли, у них не должно быть информации, как именно это сделать. Чем меньше о нас знают — тем лучше. Пусть полагаются на мифы и байки, а мы и дальше будем зарабатывать на экспорте чеснока.

Поскольку тему метаморфов пришлось со скрипом отложить, убедив себя, что впереди меня ожидают четыре магистерских диссертации и соревнование с Лёном на звание самого упрямого осла, я нашла в Догеве кое-что не менее увлекательное.

Если жителю южной части города вздумалось бы навестить товарища, скажем, с северной, он мог устроить себе приятную прогулку на полтора часика по аккуратно вымощенной центральной дороге. Но если навестить требовалось кого-то менее лицеприятного, например, по поручению матери сходить к сварливой тётке, то нерадивый отпрыск мог свернуть в лес и вышагивать параллельно всё той же дороге. Но путь его в таком случае займёт три дня.

Тем, кто не проходил курс теоретической магии, такая разница покажется невероятной, а происходит это из-за уникального природного явления — эффекта черновика.

Вообразите большой лист бумаги, по которому ползёт муравей от одного края к другому. А потом тот же лист, только скомканный — и, если муравью повезёт и края соединятся правильно, его путь сократится в несколько, а то и в десятки раз.

Жителям Догевы повезло. Природные энергетические потоки, по которым вымощены городские дороги и протоптаны тропинки, позволяют перемещаться по всей долине в пределах суток, а если с них свернуть, то скомканный лист разворачивается, и путешественнику остаётся только ползать на своих муравьиных лапках.

Но черновик скрывает и другие хитрости: в определённых местах лист пересекается, создавая порталы — так называемые узловые точки. За время моих поездок в Догеву я к ним приноровилась и уже не удивлялась, если передо мой из ниоткуда возникала парящая лошадиная морда. И у меня роились смутные подозрения, что этим загадки черновика не ограничиваются.

Учителю моя идея понравилась, и тема диплома была одобрена. Лён тоже согласился с выбором, сказав, что врагов подобная чертовщина всё равно отпугивает. Наутро после моего приезда он торжественно вручил мне карту Догевы:

— Дарю. Вверяю её тебе на полное растерзание.

— Почему сразу растерзание? — я слегка обиделась.

Ну угробила я его любимые брюки в свой прошлый приезд, так это была чистая случайность.

— Потому что ты наверняка захочешь исписать её пометками, — Лён усмехнулся. — Разрешаю — она твоя. Марай с чистой совестью.

Мне уже доводилось рассматривать карту Догевы, и в этот раз я нашла север гораздо быстрее. Но тогда я не задумывалась об эффекте черновика и только сейчас обратила внимание на один любопытный факт:

— То есть вы ориентируетесь исключительно по свёрнутому пространству?

На карте изображалась сеть дорог, но все они были сокращёнными тропами — касаниями сгибов скомканного листа. Стоит свернуть на обочину и пройти полверсты, окажешься в развернутой плоскости без конца и края.

— На карту нанесены все важные для долины места, а их расположение можно с лёгкостью определить относительно той или иной дороги. А свернутое пространство — это в основном лес.

Знала я его “в основном”, но решила, что момент, чтобы прикопаться, ещё подвернётся. А карта меня всё больше разочаровывала.

— А как же порталы и переходы?

— А что с ними? — не понял Лён.

— Их нет! Вся Догева — это решето телепортации, и здесь не отмечено ни одной точки перехода! Как вы обходитесь без карты?

Лён посмотрел на меня с искренним недоумением.

— А ты по школе своей тоже с картой бродила? А в детстве в деревне сверялась с планом местности, чтобы сходить до колодца или по грибы?

— Ну ты сравнил, — я вспомнила вечно грязный подход к колодцу в крошечной и ныне вымершей деревне Топлые Реды, откуда я была родом.

Лён лишь пожал плечами.

— Тропы черновика нам известны с детства. А если боишься затеряться в лесу — ходи себе по дорогам, и всё тут.

Я застонала, прикинув, сколько часов мне предстояло провести, по уши увязнув в топографии.

Исследование я начала ещё в Стармине. Ожидая помощи от обширной школьной библиотеки, я опешила от скудности материала. Эффект черновика считался довольно таинственным и капризным явлением. Теоретическая магия описывала его, но не анализировала изнутри — отчасти потому, что в Белории подобных пространств практически не было: одно в дремучем лесу, второе на топких болотах, третье в заваленном подземелье под руинами замка. Приручить эти территории люди не сумели. А вампиры — ещё как, я слышала, что удобствами черновика пользовались и в других долинах. Почему он процветал и благоденствовал именно на их землях?

Загадка, с которой мне предстояло разобраться.

Раз школьная библиотека меня не обнадёжила, я решила проверить и догевскую. Вообще засиживаться среди пыльных стеллажей я не любила, предпочитая предаваться самообразованию на поле боя или, на худой конец, на занятиях. Книги я читала, но умеренно, как правило, с целью поразвлечь себя. Исключением были ситуации, когда мне позарез хотелось докопаться до сути: тогда я могла утонуть в древней писанине, не боясь ни словарей, ни нудности изложения.

Догевская библиотека была небольшой, но меня она покорила с первого взгляда. В долине дома строили в основном из дерева, но этот домик с покатой крышей был выложен из светлого камня. Охраняли его сумрачный покой старые клёны, а между ними на скамейках с резными спинками отдыхали жители, погружённые в чтение.

Внутри было сумрачно, что местных не смущало — вампиры прекрасно видели в темноте. Книжные полки были расставлены не прямыми рядами, а составляли узор причудливого лабиринта. Но больше всего меня поражало почти полное отсутствие пыли.

Стоило мне пересечь порог, как из глубины комнаты раздался голос:

— Надо же, какие гости пожаловали!

— Ага, жалуйте, — я улыбнулась знакомому вампиру, вышедшему из-за книжного стеллажа.

Он, разумеется, узнал меня ещё до того, как увидел, леший подери их сверхточное чутьё. Звали его Ороен, немолодой по местным меркам: на висках прослеживалась седина, да проглядывали лёгкие морщины. Должно быть, лет триста разменял.

— Госпожа Вольха, вы так, побродить, или что-то конкретное желаете разыскать? — он уселся за стол и слегка подался вперед.

“Я так, побродить,” — было моим ответом, когда я посещала библиотеку в прошлые приезды. Мне было интересно узнать, чем местные литературные предпочтения отличаются от старминских.

— На этот раз есть конкретное задание — диплом пишу. Школу оканчиваю следующей весной, защита в конце выстуденя будет, но я решила не рубежить, начать заранее.

— Похвально, — Ороен кивнул. — На какую тему?

— Эффект черновика.

Он поднял брови.

— Тогда вы выбрали правильно место, юная особа, тут его даже с перебором, пожалуй, этого эффекта…

— Где? — я завертела головой, ища над книжными полками приколотый свиток с пометкой “всё и даже больше об эффекте черновика для написания первоклассного диплома”.

— В Догеве, — Ороен рассмеялся. — У нас ничего о нём нет.

Я искренне опешила.

— Что, совсем ничего?! Даже в нашей школьной библиотеке я наскребла манускриптов и книг о пространственной магии на восемь литературных источников!

— Так то библиотека школы Чародеев! На кой нам книги о магии? Сами же не практикуем.

— Но вы живете на магической жиле! У вас из главного фонтана хлещет живая вода, по всей Догеве можно подзаряжаться силой — бери не хочу. Ну и телепортация на каждом углу… Эх, вампиры, странные вы люди, тьфу, то есть нелюди, — я покачала головой.

— Нам не нужны книжки, чтобы по дорогам ходить, — Ороен откинулся на стуле, покачиваясь на двух ножках.

Смотрел он на меня сочувственно и, немного поразмыслив, прибавил:

— Ты же хорошо с Повелителем общаешься?

— Да вроде, — настороженно ответила я.

— Так расспроси его. Может, в догевских манускриптах есть что по черновику.

— Что за манускрипты? — я вновь оглянулась на стеллажи.

— Э-э, не, тут ты их не сыщешь. Манускрипты хранятся у Повелителя, в них переданы знания его предков. Не знаю, как Келла умудрилась их сохранить во время войны с людьми…

В этом месте я уже слушала его вполуха.

Знания от предков Лёна? Вот это было действительно интересно.

Война вампиров с людьми, завершённая семьдесят пять лет назад, серьезно повлияла на местную демографию. Ныне существуют всего два вида вампиров: с тёмными либо светлыми волосами. У нас подобный внешний признак ни на что не влияет — пол-Стармина ходит с соломой на голове. Но повстречать светловолосого вампира — всё равно что выиграть в лотерею: их осталось один на две-три тысячи темноволосых собратьев. Они многократно превосходят последних в силе, выносливости и способности к регенерации, поэтому во время войны и сражались в первых рядах. Поэтому их осталось столь мало — в Догеве Лён был такой один. Помимо прочего, природа наградила их способностью к абсолютной телепатии: мысли, ощущения, воспоминания — скрыться невозможно. Неудивительно, что именно беловолосые правили всеми вампирьими долинами.

Получается, у Лёна хранятся знания его предков, и в них может быть информация о тайнах черновика? То есть его действие как-то связанно с местными жителями, а не является хаотичным магический явлением?

Я решила не терять времени даром и направилась на поиски Лёна. Благо в этот раз мне повезло больше, чем накануне: он стоял неподалеку от Дома совещаний и чистил скребком своего вороного жеребца по имени Вольт.

— Лён?

Он обернулся и окинул меня испытующим взглядом.

— Вольха, я из-за всех сил стараюсь не читать тебя, но чую за версту: ты что-то задумала. Выкладывай.

Я немного замялась.

— Лён, а правда, что у тебя хранятся манускрипты?..

— Нет! — он резко оборвал меня и повернулся к жеребцу.

— Нет? — я расстроилась. — А Ороен сказал…

— Ух, пень болтливый, — прорычал Лён, проявляя излишний энтузиазм к чистке коня.

Вольт покосился на хозяина, но не осмелился перечить.

— Что, совсем никаких не осталось? — не сдавалась я.

Лён выпрямился, устало провёл рукавом по лбу, а затем окинул меня тоскливым взглядом.

— Осталось, Вольха. Я же знаю, что ты не отстанешь и даже мёртвого достанешь.

— Некромантией не владею, — обиженно пробурчала я.

— “Нет” означало, что я тебе их не дам.

— Почему? — я даже забыла о своей обиде, настолько разыгралось моё любопытство.

Раз Лён отказывался показать мне манускрипты, значит, там было что-то действительно стоящее и чрезвычайно секретное.

— Потому что не положено.

— А там есть что-то про эффект черновика?

Он замялся. Хитрость Лёна заключалась в том, что он очень не любил врать, а поэтому первоклассно владел мастерством недоговаривать и утаивать.

— Я не знаю, — неуверенно сказал он после некоторой паузы.

— Как так?

Чтобы Лён, этот изворотливый интриган и абсолютный телепат, да что-то не знал?

— Очень просто. Я их не читал.

Я так вытаращилась на него, что он не сдержал улыбки.

— Да, тебе это сложно представить, — он задумчиво потрепал Вольта. — Для тебя смысл жизни — изучать и практиковать магию. Мой смысл жизни определило моё рождение. Я отвечаю за Догеву и её жителей. Манускрипты можно вскрывать только в определённых случаях. Веками их никто не трогал, даже во время войны с людьми.

Его серые глаза смотрели так пронзительно, что мне стало немного не по себе. Что же за тайны скрывают манускрипты, если даже в столь страшный период их не посмели распечатать?

— Ага, понятно, — сообщила я своим ботинкам.

— Вольха, не бери в голову. Ты в Стармине что-нибудь вычитала по делу?

— Ну так…

— Для диплома хватит? И у тебя впереди два месяца практических исследований. Развлекайся! Не сомневаюсь, ты и сама разузнаешь то, что поразит свет белорской науки.

Я решила, что эту битву я проиграла и могу оставить Лёна в покое до поры до времени.

* * *

Сперва я, вооружившись конспектами, отправилась соотносить привезённые знания и полевые наблюдения. В моём арсенале также присутствовал амулет из лунного камня, который должен был мне помочь в поиске энергетических потоков сокращённого пространства. Вообще-то, я и сама их улавливала — моя магическая чуйка работала отлично, но Учитель заверил, что камешек мне пригодится. За день до отъезда он вручил мне амулет под роспись, а на просьбу приложить инструкцию лишь махнул рукой:

— Вот на месте и разберёшься.

Я направилась разбираться и очень быстро обнаружила, что амулет по-разному реагирует на дороги и порталы. Над тропами он слегка приподнимался и смирно парил на своей верёвочке, тихо двигаясь в одном из направлений. Я отмечала на карте, в какую сторону дороги плыл амулет, решив позже выяснить причину притяжения.

Но помимо троп, была еще россыпь бесчисленных порталов, будто скомканный лист пространства проткнули сотнями иголок. Оказавшись близ точки перехода, амулет устремлялся к ней, как домовой к миске со сметаной. Это его свойство меня особенно порадовало, так как я уже не раз ходила кругами по пятаку земли, тыкаясь и спотыкаясь, но всё никак не попадая в нужное место.

Я решила начать с нанесения на карту Догевы сети порталов. Дело оказалось сложным и путаным, так как отметить я могла лишь точку входа, а вот куда она вела, нередко было покрыто догевской тайной, особенно если я оказывалась посреди лесной чащи.

А всё же, существует ли точная карта Догевы? Можно ли вообще измерить её просторы? Что если пути черновика закручиваются бесконечно? Существуют же бесконечные математические значения.

К концу пятого дня исследования местности я, уставшая и злая, тащилась домой. Устала я потому, что топала в гору целых шесть часов, отмечая переходы близ южной дороги. Злая, потому что была жутко голодной, забыв захватить что-нибудь для своего пропитания. И солнце это проклятущее решило подпалить мою макушку, словно был не цветень, а середина колосеня.

Около дома меня поджидал Лён. Я ещё издали заметила, как он стоит, прислонившись к косяку, с небольшой сумкой за плечом и мило болтает с Криной, которая в нём души не чаяла.

— Ну, как, деточка, хорошо поработала?

Я лишь махнула рукой, пытаясь принюхаться и узнать, что было на ужин.

— Что, уже раскусила нас, профессиональная магичка? — Лён клыкасто усмехнулся.

— Я тебе раскушу, — проворчала я и хотела уже протиснуться мимо него, разыграв учёную недотрогу, как он придержал меня за локоть. “Придержал” в исполнении Лёна, значило схватил мёртвой хваткой.

— А я тут тебя у Крины отпрашивал.

— От чего? — угрюмо спросила я.

— Да просто она уже кое-то сообразила на ужин, а я пришёл тебя похитить.

— Какой-то ты непрофессиональный вампир, похищаешь девушку при свидетелях, да ещё разрешение спрашиваешь.

— Иди-иди, деточка, отдохни, — Крина только посмеивалась над моим бурчанием. — Лён хотел с тобой прогуляться и захватить что-нибудь перекусить. Обождите, я мигом соображу.

Она убежала в дом. Едва я заслышала стук ложки о сковороду, как у меня потекли слюнки. Устало облокотившись на свободную половину косяка, я закрыла глаза. Я чувствовала, что Лён на меня смотрит и, решив проверить его на вшивость, тут же отметила лёгкий шепоток на краю сознания.

— Ах ты, противный вампирюга! — бросилась я на него.

Он и бровью не повёл.

— Что-то ты чересчур задумчивая, обеспокоенная, вот я и решил проверить, всё ли в порядке.

— Порядок был бы, если бы ты спросил меня в чём дело, а не проникал в мои мысли, — отчеканила я, скрестив руки на груди, и принялась плести заклинание-защиту от бессовестных вторжений.

Телепатия, как и защита от неё, не являлась моей специальностью, поэтому требовала больше усилий, чем мои основные заклинания. Блок держался минут двенадцать, а потом его необходимо было обновлять.

— Ну не ершись, чего ты такая злая? Если хочешь, я в другой день зайду.

Лён не сердился и выглядел искренне обеспокоенным. Я смягчилась:

— Нет, прости, просто немного устала. Давай погуляем, мне не помешает немного отвлечься.

В тот момент подоспела Крина, вручив Лёну корзинку с нашим пропитанием.

— Проследи, чтобы Вольха хорошо поела.

— Ты про вот эту Вольху? Да если б ты не собрала нам паёк, она бы меня слопала и не поперхнулась.

Я хотела его пнуть, но Лён, хохоча, уже направился куда-то по загадочной догевской дороге.

— А куда мы идем? — нагнала я его.

Я немного развеселилась. Наши взаимные колкости всегда действовали на меня ободряюще.

— Раз уж ты изучаешь местность, хочу расширить твои географические познания о Догеве. Свожу тебя в один укромный уголок.

— Хм, и останутся от меня рожки да ножки?

— Да, если Крина положила нам на ужин целого козлёнка. Ты же всё сожрёшь, даже со мной не поделишься.

— Ну что ты наговариваешь! Я тебе оставлю хвостик.

— Щедрое у тебя сегодня настроение.

— Пользуйся, пока не передумала.

Я на ходу заглянула в корзинку, что было не так просто, потому что Лён ею беспечно помахивал.

— Ой, чур, куриные крылышки в чесночном соусе все мне!

— И кто посмеет меня в чём упрекнуть? — он возвёл глаза к небу.

Мы дошли до очередного портала, и Лён терпеливо позволил мне нанести новую пометку на мою исписанную карту.

Переместившись в неизведанный уголок, мы ещё минут десять шли по лесной роще. Наш путь освещало солнце, которое под вечер милостиво решило умерить свой пыл. Но воздух был всё ещё тёплый, и я, разгорячившись от ходьбы, повязала куртку на поясе. Стараясь не отставать от Лёна, я широко вышагивала и весело болтала руками, напевая под нос.

Вскоре я расслышала шум воды.

— Здесь протекает ручей?

— Лучше, — лукаво отозвался Лён.

Пробравшись через кустарник, мы вышли на низинную поляну, и я не могла с ним не согласиться.

Каменные глыбы уходили вниз, создавая природный бассейн, и с одной стороны из щелей между камней с озорным шелестом скатывался небольшой водопад.

— Подойди сюда, — Лён уже стоял около воды.

Я поспешила к нему.

— Потрогай.

Я недоверчиво оглянулась, и он усмехнулся.

— Никакого подвоха, честное слово.

Я пожала плечами и окунула ладонь в пузыристый водоём.

— Она тёплая!

— Да, источник не меняет температуру круглый год, — Лён тоже присел и окунул ладони. Я засмотрелась на его изящные длинные пальцы.

— Лён, в Догеве же нет вулканов?

— Нет, конечно! — он озадаченно посмотрел на меня. — Мы же в небольшой долине посреди холмов.

— Знаешь, с этим черновиком я уже ничему не удивлюсь, — я покачала головой, думая о том, что больше никогда не смогу применить к Догеве характеристику “небольшой долины”.

— Предлагаю тебе забыть о дипломе хотя бы на пару часов и приглашаю искупаться со мной.

— Но я не взяла ни полотенце, ни сменную одежду!

Я с сожалением подумала о том, что второй раз за день вышла из дома неподготовленной. Хорошо хоть еду прихватили.

— Полотенца у меня с собой, а одежду ты и сама высушишь.

* * *

Лён захватил не только полотенца, но и покрывало, поэтому, искупавшись в тёплой воде, шипящей, подобно игристым винам, и проглотив ужин, мы упоённо предавались ленному возлежанию на молодой весенней травке.

— Как протекали твои повелительские будни в отсутствие почти профессиональной магички?

Лён лежал на спине, закрыв глаза. Светлые волосы выбились из-под золотого обруча с изумрудом и неряшливо разметались по сторонам. Его обнаженная грудь мерно колыхалась в такт дыханию. Тёмно-серые крылья аккуратно вытянулись вдоль стройного и подтянутого тела.

— В поисках новых торговых возможностей из-за неурожая, в разрешении споров вроде делёжки выводка поросят между свекровью и невесткой, в обозревании угодий и прочего. Кайел надоел хуже горькой редьки — опять у него то ключ от ларца потеряется, то дочка допоздна домой не приходит. Как я её понимаю…

На Лёна, а точнее, на его телепатию, полагались все жители долины в решении важных с их точки зрения вопросов.

— …короче, скука смертная.

Я приосанилась, а Лён продолжил:

— Никто не разворотит центральную догевскую площадь, не закопает меня под обломками волдачьего царства, брюки мои любимые не спалит.

— Но я же извинилась! — моему возмущению не было границ. — За брюки. В остальных случаях, я, между прочим, жизнь тебе спасала.

Лён приподнял голову и как-то странно на меня посмотрел.

— Скажешь, не так? — насупилась я.

— Не смею умалять ваши заслуги, госпожа магичка, — он откинулся обратно и положил на лоб ладонь тыльной стороной.

Я присела и вгляделась в шипящую россыпь водопада.

— Лён, а ты правда не читал эти манускрипты? — я слегка склонилась к нему.

— Правда.

— И ты уверен, что в них точно нет никакой безобидной для вампиров информации, которая ну очень поможет одной проклятущей магичке? — я повисла над ним, и ещё влажные пряди моих волос окаймили его лицо.

Лён застонал и закрыл глаза ладонью. Я подняла руку с его лица, и, что ещё более удивительно, он мне это позволил.

— Ну хоть скажи, там есть что-то про черновик?

Он медленно открыл глаза и посмотрел на меня так обречённо, что мне даже стало жаль бедолагу. Связался на свою белобрысую голову с одной повёрнутой…

— Если скажу, ты отстанешь? — в его голосе проступала мольба. Видимо, не забыл, как я донимала с темой метаморфных обращений в волка и обратно.

— Значит, есть! — я аж подпрыгнула, и мои лохмы хлестнули его по лицу и шее.

Лён поморщился, затем аккуратно, но настойчиво отстранил меня от себя и сел. Я ждала затаив дыхание.

— Я их только мельком видел. Вроде там есть что-то про пространство, но я без понятия, что именно.

— А ты можешь сам почитать, а потом мне рассказать? — я уселась рядом.

— Нет. Раз старейшины считают, что манускрипты просто так трогать нельзя, я этого делать не буду.

— А мое исследование не веский повод? — я насупилась.

— Для дипломной работы? — Лён улыбнулся. — Вот дослужишься до архимага, тогда посмотрим.

— Это ж сколько ещё тебе придётся меня терпеть?

— Всё в твоих руках. Можешь и не освящать Догеву своим присутствием.

— А как вы без меня будете полосатых заморских жуков травить? А радикулит старикам лечить? Да загнётесь вы тут без профессиональной ведьмы. Вот закончится преддипломная практика, уеду — и будете знать.

— Что, на распределение после выпуска уже присмотрела местечко попригляднее?

— А может и присмотрела, — я гордо воззрилась на лесную чашу напротив.

Деревья по ту сторону поляны были ещё молодые, гибкие и невысокие. Закатные лучи окатили их теплым светом парящего золота.

Я чувствовала, что Лён на меня внимательно смотрит. Затем он потянулся и провел рукой по кончикам моей растрепанной шевелюры. Я слегка растерянно оглянулась.

— У тебя изменился цвет волос. Когда мы только познакомились, они были немного светлее.

— Такое случается с возрастом, — назидательно сообщила я семидесятичетырёхлетнему вампиру. — Прокоптились от приобретённой премудрости, стали медными.

— Да нет, — Лён задумчиво склонил голову, — скорее золотистыми.

Я рассеяно пожала плечами и, не подав виду, что смутилась, на всякий случай настроила свой полный премудрости ум на обличение телепатического вмешательства. А то полезли в голову всякие непрошеные мысли о преимуществах стажировки в Догеве. Едва ощутив лёгкое шевеление, я зажмурилась и завопила мысленно что есть мочи:

“ЧЫМ ТЫ, МИЛЫ, ЗАДАЕШСЯ,

ШТО У ЦЯБЕ ЗА КРАСАТА?

ВОЧЫ ШЭРЫЯ, СТРАШНЫЯ,

ЯК У НАШАГА КАТА”.⁽¹⁾

Лён от неожиданности так вздрогнул, словно кто-то схватил его за крылья. Я была чрезвычайно довольна произведённым эффектом.

— Так тебе и надо!

— Ты сама сочинила этот… шедевр?

Теперь была очередь Лёна растеряться.

— Не, это дядька мой пел. Я от него и матерным припевкам научилась, уши не то что свернутся — по миру пойдут. Хочешь ещё одну услышать, как раз про тебя?

Не дожидаясь согласия продолжить представление, я зажмурилась и мысленно заорала, прибавив сверху заклятье телепатии, чтобы наверняка:

“КАНАПЕЛЬКИ ИРВАЦЬ —

РУЧКИ, НОЖКИ БАЛЯЦЬ,

КАЛЯ ЛЁНУ ХАДЗИЦЬ —

СЕРАДЗИНКА БАЛИЦЬ”.

Пару мгновений Лён смотрел на меня так, будто отправит лечиться в известное учреждение, а потом откинул голову и захохотал. Я аж надулась от гордости.

Да, Повелитель, со мной вы не заскучаете, буду вас доставать, пока не выставите вон, если осмелитесь.

— Пойдем, канапелька, — Лён встал, расправив крылья. — Скоро совсем похолодает.

Я потянулась за брюками и тут же услышала подозрительное жужжание. Бросив штаны на землю, чтобы не наткнуться на мерзкого жука, я вскоре поняла, что звук исходит от кармана моей куртки, в котором лежал амулет. Видимо, за шумом водопада я не расслышала его сигнал. Поспешно вытащив его за шнурок и подвесив на пальце, я внимательно осмотрела артефакт. Он дребезжал и подёргивался, а лунный камень поблёскивал жёлтыми отсветами, подавая прежде невиданный мной сигнал.

Лён с беспокойством оглянулся.

— Что-то не так?

— Очень даже так! — отозвалась я с восторженным волнением. — В этом месте что-то происходит!

1) Здесь и далее — элементы белорусского фольклора.

Вернуться к тексту