Лучшее лекарство (джен)

Предпраздничная суета закрутила, как та метелица, что расщедрилась ночью укутать серые улицы кружевной накидкой. Правда, ненадолго — к обеду снег на дорогах превратился в грязную кашу, оставшись пока нетронутым в сквере, отгороженном со всех сторон от проезжей части, но только в тех местах, куда ещё не добрались прогуливавшиеся мамы с детьми и старушки со скандинавскими палками.

В обед Ефим выбежал в кафешку напротив за парой пирожков — они там были изумительные. Купил американо и сел за столик у окна. Потягивая кофе, краем глаза принялся наблюдать за малышом лет трёх, который вместе с мамой строил снежную горку при помощи небольшой деревянной лопатки. Надо будет подумать над зимними фонами для съёмок. В последние годы зима не баловала снегом, так что такие кадры будут пользоваться большой популярностью. Вид на малыша с лопаткой перекрыла машина, остановившаяся у тротуара в неположенном месте. Ефим усмехнулся. Найти место для парковки в их районе — тот ещё квест. Водитель включил аварийку, выскочил со своего места и быстрым шагом направился в дом напротив кафешки, нырнув в арку к внутренним подъездам. Запоздало Ефим понял, что это тот самый Виталий Скворцов. Значит, заехал за фотографиями — ребята заказали печать большей части снимков.

С сожалением отставив недопитый кофе и дожёвывая на ходу пирожок с картошкой, Ефим бросился вдогонку. Вот ведь незадача — в собственный обеденный перерыв не дают спокойно попить кофе. Но подставлять Виталия Скворцова под эвакуатор ему не хотелось.

Виталий облегчённо выдохнул, когда сзади него у запертой двери студии раздались шаги Ефима.

— У вас перерыв! — воскликнул он вместо приветствия. — А я и не подумал. Воткнул машину на пять минут.

— Ничего страшного, — улыбнулся Ефим, открывая дверь. — Добрый день.

Вручив Виталию конверт с фотографиями, он включил блютуз на ноуте, чтобы перекинуть фотки сквера с телефона. И тут спохватился, что оставил телефон на столике в кафе. Вот чёрт! Не надевая куртки, Ефим помчался в кафе. В арке у выхода из внутреннего двора догнал Виталия. Тот шёл быстро, не глядя по сторонам. Внезапно он остановился, будто налетел на стену. В следующую секунду Ефим услышал характерный шум — с таким обычно сходил снег с карниза. Он успел дёрнуть Ефима на себя, прижавшись к стене, когда буквально перед их носом свалилась не просто кучка снега, а целая ледяная глыба, воткнувшись хищной сосулькой в кашу под ногами.

Кажется, у Ефима появился серьёзный повод связаться с Настей.

Она примчалась сразу, как только он позвонил ей и сбивчиво рассказал о случившемся.

— Как мне объяснили в жилконторе, этот участок крыши считается безопасным, — делилась Настя оперативно полученной информацией. — Карниз над аркой сопровождён ограждением, так что снег, если и скапливается, съезжает ниже и падает под окнами. Зимой там никто не ходит. Но образовалась наледь от постоянного перепада температур, и ограждение не выдержало.

— Какое роковое совпадение, — безо всякой иронии сказал Ефим. — И именно в тот момент, когда под аркой проходил Виталий.

— И вы… — Настя посмотрела на него как-то странно.

— Не думаю, что несчастный случай должен был произойти со мной, — покачал головой Ефим. — Я не стал говорить вам по телефону…

— Что случилось? — в голосе Насти слышалась неподдельная тревога.

— Мы с Виталием чуть не упали, когда я его дёрнул на себя. Сначала он, понятно, хотел возмутиться, а потом, когда вся эта гора свалилась буквально перед нашими носами, побледнел. И сказал, что на выходе тормознул, потому что дорогу как раз переходила девушка.

— Там же нет тротуара…

— Да. Это уже потом он это понял. Девушка шла прямо под карнизами домов. Он чуть не налетел на неё, поэтому и остановился, чтобы пропустить.

— Дайте угадаю… Худенькая, молодая?

— Она… Настя, но я никого не видел! Я же бежал следом за Виталием, я тоже должен был её увидеть.

— Точнее он описать её сможет? — Настя побарабанила пальцами по столешнице.

— Боюсь, что нет, — покачал головой Ефим. — Говорит, все мысли были заняты брошенной машиной. Ничего примечательного. Серые волосы, обычное лицо.

— Как найти чёрную кошку в чёрной комнате… М-да…

— И что мы будем делать? — растерянно спросил Ефим.

— Для начала надо отменить все назначенные съёмки молодых пар, — Настя посмотрела Ефиму прямо в глаза. — Я понимаю, сейчас самый сезон, заказов море, но… В следующий раз может так не повезти. Скверные могут получиться у кого-то праздники.

— По-настоящему скверно начинающаяся неделя — это когда ты утром в понедельник едешь в лес. В багажнике машины. В нескольких пакетах, — процитировал Ефим расхожую мрачную шутку.

— Что-то типа того, — согласилась Настя.

— У меня есть встречное предложение, — сказал Ефим.

— Да? — она так изогнула бровь, что Ефиму стоило некоторых усилий не сбиться с мысли.

— Я предлагаю взять эту загадочную девушку на живца.

— В каком смысле?

— Я заключу договор с парой, желающей сделать совместное фото по всем правилам. И вынудим эту неуловимую помеху обнаружить себя.

— Но мы не можем рисковать чьими-то жизнями!

— Чьими-то нет, — спокойно сказал Ефим. — Я предлагаю нам с вами притвориться парой влюблённых.

Она метнула на него быстрый обжигающий взгляд. Он сглотнул, но продолжил всё тем же — как ему хотелось верить — деловым тоном:

— Понарошку! Для дела. Сделаем несколько снимков. Посмотрим, что будет дальше. Раз она появляется только перед мужской частью пары, я непременно её увижу. И смогу запомнить.

— Я не сомневаюсь в вашей феноменальной фотографической памяти, — мягко возразила Настя. — Но…

— Позвольте помочь следствию, — обворожительно улыбнулся Ефим.

Что ж. Несмотря на всю тревожность ситуации, можно было прекрасно совместить приятное с полезным. Украдкой смотреть, как Настя укладывает волосы массажной расчёской перед зеркалом, как подводит губы малиновым блеском. Делать вид, что он обнимает её за плечи перед треногой чисто для пользы дела и не испытывает трепета от этих прикосновений.

Почему-то они оба ужасно смутились, когда эта подставная фотосессия закончилась.

— После всего, что между нами было, предлагаю перейти на ты, — тихо сказал он ей, протягивая квитанцию — свидетельство их временного союза.

— А… А когда вы… Ты сможешь сделать фотки?

— Да вот прямо сейчас и займусь. Тройной тариф, уплаченный за срочность, обязывает!

Результатом остались довольны оба. Со снимка на них смотрела счастливая молодая пара. Он в белом свитере с косами, она в длинном кремовом жакете. Золотые шары на ёлке на заднем плане подчёркивали искры в глазах.

— Вот так и создают рекламные бренды, — почему-то вздохнул Ефим.

Ему не хотелось верить, что всё это — лишь игра.

— И что теперь? — спросила Настя и мило смутилась.

— Не знаю, — пожал плечами Ефим. — Давай просто погуляем, а там посмотрим.

— Главное, не отходи от меня ни на шаг, — попросила Настя. — Я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.

Ефим закрыл студию, и они на самом деле отправились на прогулку. До самого вечера старательно гуляли на людях, но ничего примечательного не произошло. Водители вежливо пропускали на зелёный сигнал светофора, снег с крыш не падал, оголённые провода нигде не торчали.

— Наверное, сегодня ничего и не могло произойти, — осенило вдруг Ефима.

— Почему ты так думаешь? — удивилась Настя. — Нет, я, конечно, только рада, но...

— Мы с тобой всё время проводим вместе, — пояснил Ефим, — а в обоих случаях девушки не видели своих парней, когда те повстречали таинственную незнакомку. Вадим был в машине один, и Андрей тоже пошёл к банкоматам один.

Глаза Насти блеснули азартным огоньком.

— И вообще, — предположила она, — возможно, то, что ты одновременно и клиент, и фотограф, сыграло свою роль. Значит, всё было зря?

— Не зря, — твёрдо сказал Ефим.

Настя зябко повела плечами.

— Замёрзла? — спросил Ефим, стараясь сохранить невозмутимость, обнимая Настю за плечи у огромной витрины.

— Немножко, — призналась она.

— Пойдём побродим, — махнул Ефим головой в сторону витрины.

Это был огромный Торговый центр.

Они бесцельно побродили по этажам, заглянули в «Спортмастер» и «DNS», изучили расписание сеансов в кинотеатре, примостившегося на третьем этаже между многочисленными кафешками.

— Сходим? — предложила неуверенно Настя.

— Давай лучше поедим, — виновато улыбнулся Ефим.

Она обрадованно кивнула.

Они выбрали закрытый ресторанчик с яркой вывеской, устроились за столиком в нише.

— Жаль, что ничего не получилось, — вздохнула Настя, изучая меню.

— А я не жалею, — сказал Ефим и решился. Потянулся к ней через стол и накрыл её ладони своими, заставив выпустить из рук буклет.

— Вы уже выбрали? — голос официанта разорвал волнительный момент.

— Да… — Настя выдернула свои ладони и вцепилась в меню. — Вот этот салат, пожалуйста, и устрицы в темпуре с арахисовым маслом. Ефим, а ты?

— Мне то же самое, но только с рафинированным, — ответил он. — И американо.

— Тогда ещё цветочный чай, пожалуйста, — подытожила Настя.

Официант вслух повторил их заказ, убедился, что всё записано верно, пожелал приятного вечера.

Приглушённый свет и негромкая музыка создавали особую атмосферу, от которой на лицо Ефима невольно наползала улыбка.

— Чего ты улыбаешься? — спросила Настя.

— Мне кажется, у нас самое настоящее свидание, — ответил Ефим.

— А разве нет? — она взяла буклет и шлёпнула его по носу. — Такой момент испортил! Фу таким быть!

Ефим рассмеялся.

— А почему именно Ефим? — посерьёзнев, спросила Настя. — Давно хотела тебя спросить.

— Евгений Халдей…⁽¹⁾ Слышала о таком?

— Что-то припоминаю… Фотограф?

— Верно. У моей бабушки книжка есть «От Мурманска до Берлина». Я в детстве её из рук не выпускал. Мечтал научиться делать чёрно-белые фотографии.

— Почему чёрно-белые?

— Наверное, потому, что цветными сейчас никого не удивить. У каждого из нас в памяти телефона столько снимков, что мы перестали ценить момент. В фотографиях из прошлого в каждом кадре — целая жизнь.

— Ты такой романтик… И всё же, почему Ефим?

— Это имя Халдея при рождении. Евгений — не настоящее. Знаешь, я читал, он ещё в детстве заходил в фотоателье, помогал промывать негативы и пытался понять устройство камеры. И он собрал камеру сам. Из двух картонных коробок и линзы бабушкиных очков, представляешь? Ему было лет тринадцать.

— Впечатляет…

— Он всегда был моим кумиром.

— Я думала, ты открыл салон, потому что это приносит неплохой доход.

— Я закончил факультет «информационный сервис». Мне предлагали работу, но душа моя всегда тянулась к фотографии.

Настя улыбнулась, рассеянно смотря куда-то вдаль. Они ушли каждый в свои мысли, поэтому даже не взглянули на официанта, принёсшего их заказ. Вежливо поблагодарили, всё ещё растворяясь в невесомом чувстве доверия, которое возникло только что между ними.

На какое-то время они замолчали, сделав вид, что полностью заняты салатами. Настя вяло ковырялась в тарелке, когда Ефим закашлялся.

Что-то было не так. Сначала она подумала, что он подавился. Он схватился за край стола и потащил скатерть на себя. Стремительно побледнел, тогда как кончики пальцев и губы стали синюшными.

— О господи! — вскочила Настя, внезапно вспомнив, что Ефим просил заменить в его блюде арахисовое масло рафинированным.

Но как? Как могли официанты перепутать заказы?

Раздумывать было некогда. Пока вокруг бегали и ахали редкие посетители и персонал, Настя рванула со спинки сидения свой рюкзак.

Когда приехала скорая, жизни Ефима уже ничто не угрожало. Доктор в синем халате пожал Насте руку и похвалил за оперативность и находчивость.

Адреналин с камфорой, загнанные заранее в шприц, были не единственными сюрпризами в её не совсем дамской сумочке. Когда ты работаешь детективом, никогда не знаешь, что может понадобиться в самую отчаянную минуту. А курсы по оказанию первой помощи Настя проходила не для корочки, а по зову сердца.

1) Евгений Ананьевич Халдей — советский фотограф, военный фотокорреспондент.

Вернуться к тексту