Безмятежные вечера (гет)

Он ревнует, они ссорятся, и Билл, громко хлопнув дверью, уходит в ночь, в дождь — прочь. Я знаю это, потому что уже час как наблюдаю, как Билл пьет виски стаканами, сидя в Дырявом котле. Он допьет сейчас вторую бутылку, расплатится, и неровной походкой пойдет в Лютный переулок, а там либо найдет дешевую шлюху, либо достаточно опасную авантюру. Ему все равно, лишь бы не приходить домой. Я знаю, я видел эту картину уже достаточное количество раз.

Может быть, их брак был слишком ранним и необдуманным. Может быть, Билл, видя рядом с собой свою красавицу жену, чувствовал себя недостойным ее. Может быть, он понимал, что она уже не любит его так сильно, как прежде. Может быть, он начал понимать, что все, что было между ними, было лишь страстью, остывшей сразу же после рождения Мари. Я мог придумать очень много этих «может быть», чтобы изобрести Биллу оправдания. Но я никогда не решался озвучить всех их перед Флер — просто она не искала ему оправданий.

Билл ушел из бара в магический квартал, а я переместился к ней. Я знал, что сейчас она нарезает круги по гостиной и попеременно смотрит то на камин, то на входную дверь. На комнату Мари наложены звуконепроницаемые чары, чтобы малышка не услышала очередного скандала, разваливающейся на глазах молодой семьи. Я знал все это и не имел права приходить сейчас к ней, но это было выше моих сил. Тяга к ней давно уже перевесила грань моего благоразумия.

Я зашел в дом через парадную дверь. Услышав скрип, Флер резко развернулась, но увидев меня, застыла в нерешительности. Закрыв дверь и провернув ключ в замке два раза, я подошел к вейле. Она внимательно наблюдала за всеми моими действиями, и, когда я остановился рядом с ней, залепила мне пощечину. С размаху, от души, правой рукой — сильно. Ей показалось этого мало, и она ударила другой рукой.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя! — кричала она, колотя меня в грудь. Я терпеливо ждал, когда она успокоится. Град ударов постепенно стал ослабевать, ее «ненавижу» проскальзывало все реже, и Флер, всхлипнув, прижалась ко мне.

Я усадил ее на диван и, сбегав на кухню, принес стакан холодной воды. Губы Флер дрожали, и половина воды оказалась расплесканной, но все же пару глотков ей сделать удалось. Ее колотило, и я поспешил зажечь огонь в камине и придвинуть диван ближе к очагу. Я стоял рядом, не зная, что сделать еще, чтобы ей стало лучше. Флер оторвала взгляд от огня и, посмотрев на меня, протянула руку. Такой забавный детский жест, так делает Мари, когда хочет, чтобы ее взяли на руки.

Сев на диван, я усадил ее на свои колени, крепко обнимая. Флер расслабленно положила голову на мое плечо. Ее холодные пальцы теребили воротник моей рубашки, иногда касаясь шеи. Я с предвкушением ждал этих мимолетных прикосновений, от которых тысячи ледяных иголочек вонзались в кожу. Заметив это, Флер хмыкнула и медленно продвигаясь, стала целовать мою шею, поднимаясь к губам. Обводя языком очертания моих губ, она целовала их, все время отстраняясь, когда я хотел углубить поцелуй.

— Наверное, будут синяки, — Флер проводит по моей груди рукой, наслаждаясь тем, как я вздрагиваю от ее прикосновений.

— Ничего, — я жадно целую ее, упиваясь тем безрассудством, что сейчас витает в комнате. Должно быть, сейчас веревка Билла совсем ослабла, а я слишком быстро тяну.

Сильный порыв ветра распахнул окно в какой-то из комнат. Створки рамы, ударившись об стены, со звоном потеряли свое остекление. Резко отстранившись от меня, Флер вскочила на ноги и побежала на шум. Да, так будет лучше — глупостей мы сможем наделать и с поводом и без повода, но лучше не сегодня.

Флер возвращается ко мне через несколько минут, она садится рядом, прижимаясь ко мне спиной. Мы, молча, смотрим на огонь, думая о чем-то своем.

— А чтобы ты хотел получить на День Рождения? — совсем неожиданно спрашивает она, разворачиваясь ко мне. В ожидании ответа Флер в нетерпении покусывает губы и забавно морщит носик.

— Мира во всем мире, — от неожиданности моего желания ее рот открывается в идеально очерченную букву «О». Я усмехаюсь, целуя ее в нос.

— Этого я, пожалуй, подарить не смогу, — печально прошептала она. — Чтобы ты хотел получить от меня? — интересно, она знает, как двусмысленно звучит ее вопрос? Знает, раз улыбается так нагло, и ее рука отпускает все ниже по моей груди.

— Я думаю, ты можешь подарить мне новые плавки, раз тебе не нравятся мои, — Флер заливисто смеется, прижимаясь ко мне.

— Почему я не встретила тебя раньше, — она смахивает видимую только ей пушинку с моего лица, то ли спрашивая, то ли горюя от этой мысли.

— Ты и встретила меня раньше, просто не рассмотрела, — я ловлю ее ладошку, чтобы поцеловать каждый пальчик ее руки.

— Наверное, все было бы по-другому…

— Верно. У тебя не было бы этого дома, не было бы дочери, ты бы боялась читать газеты, опасаясь увидеть на первой странице статью о смерти Гарри Поттера. Не было бы глупых, смешных до абсурда, перепалок с Гермионой на счет цвета ковра в гостиную. Ты бы завидовала беспечности влюбленных, которые могли быть друг с другом, не опасаясь того, что на их вторую половинку ведется охота. Я рад, что ты не рассмотрела меня раньше, Флер. Зато теперь, пусть и урывками, но я есть у тебя. У тебя есть эти вечера и наши встречи.

— А если я хочу большего?

— Ты не хочешь, ты просто рассержена на него за эту выходку. Завтра ты стала бы об этом сожалеть, — я улыбнулся и отпустил ее руку. Флер несколько мгновений размышляла, влепить ли мне пощечину за эти слова, но затем, вцепившись мне волосы, она запрокинула мою голову и, нависнув надо мной, зашипела, не хуже Нагайны.

— Что ты можешь знать обо мне, глупый мальчишка?

— Я знаю намного больше, чем ты думаешь, глупая девчонка, — Флер смотрит на меня внимательно, будто стараясь рассмотреть, не лгу ли я.

Шипят угли камина, оповещая о том, что кто-то хочет зайти в гости. Нам приходится отстраниться друг от друга. Я поспешно ухожу в дальний угол комнаты к окну, чтобы меня сложнее было заметить. Флер взмахивает волшебной палочкой, снимая запрет, и тут же языки пламени вздымаются зеленым, и из камина выходит миссис Уизли. Ну конечно, кто же еще, ведь стрелка Билла на ее часах сейчас наверняка на отметке «В опасности».

— Где Билл? Что случилось? — в голосе миссис Уизли нет ни капли сочувствия к Флер. Она беспокоится только за сына. Молли и так терпела свою невестку целый год и даже почти свыклась с ее существованием, когда родилась Мари-Виктуар. Но потом отношения молодых супругов начали разлетаться в тартарары, и мать, разумеется, встала на сторону сына. Им ведь было невдомек, что Флер одна в чужой стране, и уже совершенно не понятно, что ее здесь удерживало.

— Он хлопнул дверью и ушел, так что я не знаю, где он, — Флер слишком гордая, чтобы рассказать Молли, как было дело на самом деле. Ей не нужна чья-то помощь или поддержка, а уж тем более миссис Уизли.

— Сразу же сообщи мне, когда он вернется, — Молли скрывается в зеленых языках пламени, перемещаясь домой. Флер снова закрывает камин и устало отпускается на диван. Я занимаюсь место рядом с девушкой.

— Может быть, не стоит праздновать мой День Рождения в Норе? Может лучше на площади Гриммо или еще где-нибудь? — Флер ложиться на диване, положив голову мне на колени.

— Нет, сейчас им это необходимо. Когда они не знают, где находятся Джордж и Перси, им нужно хоть что-то, чтобы на один вечер забыть о страхе.

Пожалуй, им это действительно нужно. А если еще учесть, что Чарли уходя из дома, отломал свою стрелку, чтобы никто не знал, что с ним, то один вечер без раздумий им просто необходим. Флер засыпает, и я отношу ее в спальню. Пару минут наблюдая ее сон, я выхожу из комнаты и, воспользовавшись порталом, перемещаюсь домой.

Какой же все-таки Билл дурак. Завтра он вернется домой, вымаливая прощения, и она простит. Она всегда прощает. Я переживал эту ситуацию уже множество раз, каждый раз надеясь, что она не простит.