Безмятежные вечера (гет)

Бессмысленные поиски, однообразные дни, какие-то люди кругом — все мелькало перед глазами, образуя сплошной серый кокон, окружающий меня. Я избегал всех Уизли, аппарировал куда-нибудь, как только видел кого-то из их семьи на улице. Трусливо загонял себя в угол, лишь бы не стать каменным изваянием на очередных похоронах веселого рыжего смельчака. Хоть я и не считал Перси таковым, но все же боялся прийти в дом к Уизли после того, как узнал, что он умер. И никто бы не заставил меня прийти туда.

Удар подушкой по лицу с утра — это не тот способ пробуждения, о котором стоит мечтать мужчине. Успев ухватить подушку, когда она в очередной раз треснула меня уже в район груди, я с силой потянул ее на себя. Бьющий меня человек не удержался на ногах и рухнул ко мне на кровать. Падая, Флер умудрилась больно заехать мне локтем в грудь.

— Что ты делаешь в такую рань у меня дома, Флер? — устало плюхнувшись обратно на свои подушки, спросил я. Как только Флер смогла нормально сесть, она снова треснула меня по лицу.

— Это я хочу спросить у тебя, Гарри Поттер, почему ты еще дома. Если ты собрался бросить меня на похоронах Перси, то я честно обещаю тебе, что ты умрешь раньше, чем гроб Уизли будет отпущен в землю, — быть избиваемым разгневанной женщиной не самое приятное начало дня.

— Я не хочу идти к ним, — быстро поймав ее руку, уже занесенную, чтобы одарить меня очередной оплеухой, я одним рывком повалил Флер на кровать. — Они потеряли Чарли всего две недели назад и сейчас Перси — это будет не просто ужасно, Флер, это будет катастрофично. Я… не смогу пережить это.

— Не оставляй меня одну, — мольба в ее глазах и тихий шепот опьянели меня сильнее, чем ее поцелуи. Желание защищать Флер от всей боли человечества во мне было намного больше чувства ответственности и собственной боли.

— Я даже не знаю, как он умер: побоялся выяснить, — устало произнес я, выбираясь из-под одеяла. Она не нашлась, что ответить на это, просто наблюдала за тем, как я одевался в помятый черный костюм. Не расчесываясь и не бреясь, выжидающе взглянул на Флер, все еще сидящую на моей кровати.

— Он… каким-то образом смог узнать, кто напал на драконологов, — встав с кровати и отряхнувшись, Флер почти шептала подходя ко мне. — Никогда не думала, что Перси способен на что-то подобное. Я считала его недалеким, алчным до власти и не очень любящим семью человеком. А он выяснил имена, узнал, где они все соберутся и один отправился… мстить.

Так глупо, так опрометчиво, так по гриффиндорски. Прижав всхлипывающую девушку к своей груди, я аппарировал на границу Норы. У калитки в нерешительности застыл Джордж. Ни его, ни Перси не было на похоронах Чарли, сегодня блудный сын, наконец, решил вернуться домой. Хотя, если Джордж сейчас развернется и уйдет, мы не станем его останавливать. Очевидно, он решил уйти, пока никто из родных не заметил его, но, обернувшись и увидев нас, Джордж замер.

— Иди, мы не скажем, что видели тебя, — он кивнул на мое предложение, но не сдвинулся с места. Хоть Джордж и смотрел на нас, Флер не стремилась вырваться из моих объятий и отойти на приличное расстояние. Мы стояли друг напротив друга набираясь храбрости, чтобы зайти в дом скорби, и больше всего желали оказаться сейчас где угодно, но не здесь.

— Не тратьте время попусту: его итак слишком мало, — прежде, чем аппарировать, тихо прохрипел Джордж. Без своего близнеца, он стал непривычно тихим и собранным, непривычно серьезным и проницательным. Устало подняв глаза к небу, я почувствовал, как Флер сильнее прижалась ко мне, прежде чем отстраниться и пойти вперед. Как бы мне не хотелось исчезнуть, я пошел за ней следом. Уничтоженные горем Уизли не обратили внимания на наш приход, только Гермиона, смахнув со щек очередной поток слез с благодарностью взглянула на меня.

Я не смог подойти ближе, чтобы еще раз увидеть, как на надгробие появится фамилия Уизли. На душе было так пусто, а когда-то еще теплилась надежда. Быть может так будет и вновь, когда пройдет время, когда я смогу без страха взглянуть в глаза миссис Уизли. Быть может, ко мне вернется и та пресловутая любовь, которой я должен был победить Темного лорда, но, наверное, она вернется после того, как он падет. Призвав бутылку огневиски, лежащую в чьей-то открытой сумке, я сделал большой глоток.

— Если вы надумаете с Роном все же участвовать в той вылазке на дом, где живут молодые пожиратели, я лично воскрешу вас из мертвых и убью вновь. Этой семье вполне хватит гриффиндорской безрассудности, так что прошу тебя, Гермиона, не делайте ничего, — протянул Герми бутылку, хрипловато произнес я.

— Я обещаю, что не допущу того, чтобы Рон совершил какую-нибудь глупость, — отпив, ответила Гермиона. — Вы видели Джорджа?

— Да, он не смог прийти, — и я бы не смог без Флер. Должно быть, ради нее я способен на то, о чем не думал раньше.

— Я знаю, видела его у калитки.

И больше ни слова, только стенания миссис Уизли и тихие всхлипы Артура. Все это так напоминало дурной сон, когда носишься по кругу, встречая одни и те же ориентиры, и никак не можешь найти выхода. Будто стоишь в центре комнаты, стены которой все ближе и норовят раздавить своей тяжестью. Мне хотелось уйти, хотелось вырезать сердце из грудной клетки, хотелось вернуться назад в прошлое и убить Тома на пороге своего дома. Так многого хотелось, а можно было лишь сделать глоток виски.

Он побеждал с каждым днем, с каждой нашей потерей он становился сильнее. И не важно, что остался, лишь один крестраж. Мы даже не знали, где может быт этот чертов амулет. Ведь у него до сих пор был запасной план, а у нас лишь надежда, тающая с каждой слезой на могилах друзей.

— Я останусь сегодня у тебя, — шепчет Флер, забирая из моих рук бутылку виски.

Она сжимает мое плечо, наблюдая за тем, как Билл и Рон пытаются привести родителей в чувство. Ее пальцы побелели от напряжения, а на моей руке останутся синяки, но все это неважно. Взглянув на Гермиону, я чуть заметно киваю, и она накладывает заклятие сна на мистера и миссис Уизли.

На сегодня все закончилось, и мне не хочется думать, что эта картина может повториться вновь. Так хочется надеяться, что все страдания для этой семьи закончены. Но Билл упрямо отламывает свою стрелку на часах, забирает бутылку виски со стола и уходит прочь, громко хлопнув дверью. Я так часто видел эту картину, я к ней уже привык, я знаю, что будет потом.