Пролетая над змеиным гнездом (гет)

В магической Англии шел обычный рабочий денек. Школяры наслаждались последними днями каникул, продавцы стояли за прилавками и обсчитывали покупателей, министерские чиновники писали бесчисленные бумажки, бандиты грабили прохожих в Лютном переулке, авроры с переменным успехом их ловили, словом, всё шло, как положено.

Всё было хорошо и в Отделе Тайн, хотя не без некоторых неприятностей, конечно. Как же без них? Поэтому Августус Руквуд, главный куратор Отдела Пророчеств, даже не вздрогнул, когда дверь его кабинета ударилась о стену, едва не сорвавшись с петель, и пропустила в кабинет трясущегося от злости Тома Риддла.

Августус аккуратно отложил наполовину заполненный "План ожидаемых научных результатов с предварительной оценкой их практической значимости, в разбивке по годам с 1971 до 1980" и уставился на ворвавшегося подчиненного добрыми подслеповатыми глазками.

— Ну, что у нас опять случилось, мистер Риддл? Да вы садитесь, садитесь! — махнул Руквуд в сторону глубокого плюшевого кресла.

— Кого вы приняли на работу, Руквуд? — почти по-змеиному прошипел Том Риддл, даже не подумав сесть. — Клянусь Салазаровыми подштанниками, у нас тут что, цирк? Что это за "Тонкс"? Где вы только берете таких тупых грязнокровок?

— Да полно вам, Риддл, — ответил Руквуд, недовольно поморщившись. — Пожалуйста, будьте корректнее в своих высказываниях относительно магглорожденных. А Эдвард Тонкс никак не может быть тупым, ведь сам Дамблдор нам его рекомендовал. У мальчика десять СОВ и пять ПАУК, он с пятого курса был старостой…

— Хаффлпаффа, конечно? — осведомился Риддл с непередаваемым ехидством.

— Хаффлпафф — весьма достойный факультет, — теперь уже с явной обидой фыркнул Руквуд. — Да чем вам так не угодил этот Тонкс, он ведь и дня еще не проработал?!

Том Риддл наклонился над столом Руквуда, опершись о полированную поверхность длинными тонкими пальцами, так что близорукий Августус мог лучше рассмотреть его лицо. Закатное солнце отразилось в темных глазах Риддла кроваво-красным отблеском, что, надо заметить, придало ему довольно жуткий вид. Руквуд поежился: вечно с этим заразой-Риддлом ему всякие несуразности мерещатся!

— Знаете, что такое наш зал Пророчеств, Руквуд? — вопросил Риддл вкрадчиво-задушевным голосом. — Я вам скажу. Это. Большая. Посудная. Лавка. А знаете, что такое Тед Тонкс? Это. Большой. Неуклюжий. Слон. Все, что он держит в руках, он непременно роняет. Он спотыкается не только о пороги и мебель, но и о собственные ноги. То, что он не успевает уронить на пол руками, он смахивает своим толстым задом. Мне, разумеется, наплевать на эту коллекцию горячечного бреда выживших из ума идиоток, которую мы охраняем и исследуем, но ведь на каждый разбитый шарик надо составлять отдельный акт о списании на трех страницах! Короче, Руквуд, я снимаю с себя всякую ответственность за действия этого троглодита!

Том Риддл швырнул на стол перед Руквудом свернутую в трубочку докладную и театрально развернулся на каблуках, взметнув полами форменной синей мантии. Августус отметил про себя, что двадцать лет назад, когда Том был постройнее, это смотрелось куда эффектнее.

— Ну что ты за человек, Риддл? — печально обратился Руквуд к захлопнувшейся за Томом двери. — Почему у тебя всё не как у людей? Ну посидели бы мы с тобой в трактире после работы, выпили бы огневиски, глядишь, нашли бы общий язык. Сколько раз я тебя в гости приглашал, на обед, на охоту? Но нет, так и сидишь на своей змеиной горке, как будто ты лучше всех. Тьфу!

Всё ещё кипя от злости, Том Риддл пролетел по длинному проходу между рядами стеллажей с пророчествами к закутку, где стояли его рабочий стол и столик помощника. Несчастный Тед с виноватым видом неуклюже переминался с ноги на ногу около своего рабочего места. Завидев Риддла, он попытался вежливо посторониться, но встретившись взглядом с горящими алым огнем глазами начальника, шарахнулся в сторону и врезался спиной в ближайший стеллаж. Сверху дождем посыпались стеклянные шары, наполнив помещение мелодичным звоном и разноголосыми криками пророков.

— И ждут нас семь годов голодных, — верещал высокий женский голос.

— Когда Уран будет во втором градусе Козерога, — бубнил кто-то басом.

— И тогда блудный сын вернется домой! — обещал голос слабый и надтреснутый.

Но всё перекрывал до колик знакомый Тому хриплый вой известнейшей пророчицы Кассандры Трелони, автора большинства современных предсказаний:

— Мир меняется! — орала чертова баба. — Я чувствую это в воде! Я чувствую это в земле! Скоро черная женщина войдет в дом Темного Лорда и принесет с собой раздор! И рухнут на плечи новые заботы, и зашипят новые змеи! И засмеется тот, кто тысячу лет молчал! И пойдет по земле тот, кто давно похоронен! И Темный Лорд, что лежал скованный, восстанет ото сна!

Когда отголоски завываний пророчицы стихли, Тед Тонкс торопливо выполз из-под осколков стекла и, отбежав от Тома шагов на десять, проблеял срывающимся голосом:

— Мистер Риддл, извините, вы были правы, я сейчас же увольняюсь! Я лучше пойду в Мунго санитаром!

— Мерлин помоги Мунго, — прошипел Том, но в ответ услышал лишь удаляющийся топот, звук захлопнувшейся двери и мелодичный звон последних падающих шариков.

Риддл устало рухнул на стул и потер виски. Вот он и остался без помощника. О великий Салазар, какой же он был дурак, когда двадцать лет назад сменил приятную и хорошо оплачиваемую работу в магазине Боргина и Бёрка на эту сумасшедшую посудную лавку! Правда на смене работы настаивала Милли, не очень-то ей нравились отношения мужа с некоторыми клиентками…

Но это всё ерунда, Милли он бы уговорил. Дело было не в ней, а в нем самом. Подумать только, он тогда наивно думал, что доступ ко всем пророчествам Магической Британии позволит ему прозреть будущее и откроет путь к власти! Ха!

Теперь, двадцать лет спустя, сказать, что Том Риддл не верил в пророчества, было бы невероятным преуменьшением. Он горячо презирал пророчества и тех идиотов, кто в них верит. Его тошнило от проклятых пророчеств и от сумасшедших истеричных особей, которые их произносят! Будь его воля, он бы лично разбил все чертовы шарики на мелкие-мелкие осколочки. А потом разодрал бы все Журналы Регистраций и Журналы Толкований на мелкие-мелкие обрывочки. И пожег бы всё это Адским пламенем, a пепел развеял по ветру. А потом добрался бы до самих пророчиц и пророков… до поганой Кассандры Трелони в первую очередь.

Правда, надо признаться, проклясть Кассандру Том уже пробовал. Ритуал был старый, еще кельтский, многое пришлось воссоздавать заново и получилось не очень, хуже чем с должностью преподавателя Защиты в Хогвартсе. Увы, Кассандра после проклятия только увеличила количество выдаваемых пророчеств и к тому же стала лопотать всякую чушь про какого-то не то спящего, не то скованного Темного Лорда. Судя по предсказаниям, с этим Темным Лордом постоянно случались всякие беды и неприятности, так что Том даже стал сочувствовать бедолаге, хоть и не был уверен, кто же это такой.

По должности от Тома требовалось пятистраничное "научное толкование" всех зарегистрированных пророчеств, поэтому личностью вышеупомянутого Темного Лорда он озаботился всерьез. Выяснилось, что только три человека на Земле нахально именовали себя этим титулом. Самого известного из них, Гриндельвальда, Том отмел сразу: вряд ли с узником башни Нурменгарда могло происходить столько всяких неординарных событий.

Ещё был один колдосамурай в Японии, называвший себя "Темный Cёгун Йокасука", но его на редкость удачливая, богатая кровавыми преступлениями жизнь широко освещалась в прессе и, согласно анализу Тома, никак не соответствовала Кассандриным пророчествам.

Ну и, наконец, в Африке, в верховьях Окаванго, жил Темный колдун Моти, экспериментировавший с местной краснокнижной фауной и регулярно превращавший заезжих охотников-магглов в представителей этой самой фауны, видимо для ее восполнения. О жизни этого персонажа было известно мало, поэтому Том методом исключения и записал его в Кассандрины "Темные Лорды". Согласно последнему пророчеству, Моти предстояло проснуться, заняться некромантией и спутаться с какой-то негритянкой. Ну и заполучить от всего этого кучу неприятностей на свою бедную голову.

Да, Том решительно ему не завидовал.

Риддл взмахнул палочкой, скастовав "Эванеско" на усыпавшие пол осколки и с тоской вспомнил, сколько раз он пытался хотя бы перевестись в другой отдел. Увы, мест в Отделе Планет и в Отделе Арки вечно не было, как не появлялось вакансий и в Отделе Времени. Единственное, на что Том мог рассчитывать, было место в треклятом Дамблдоровом Отделе Любви — но на это сам Том никогда бы не пошел. Он семейный человек, в конце концов, и заниматься на работе всякими непотребствами не согласен!

Кстати, о семье... Милли, вроде, обещала на ужин свиные отбивные. Том произнес заклинание синхронизации каталога и зала, чтобы выявить номера раскоканных неуклюжим Тонксом шариков, и, оставив заклинание работать всю ночь, отправился домой ужинать.