Эгоист (гет)

Ноябрь, 2000 год.

— Ты пойдешь к Поттеру сегодня?

— Там будет Грег?

— Он обещал, что привезет.

— Завидую я Поттеру, с первого курса он снимает квартиру. Мои родители решили, что мне пока рано и нужно пожить в общежитии под присмотром куратора.

Гарри слышал это за дверью туалета, разговаривали девушки с его курса. Только какого черта они делают под дверью мужского сортира? Их разговор о нем же самом отвлекал, и он никак не мог отлить. Наконец Гарри сосредоточился на этом нехитром процессе, и у него получилось. Даже смешно, как чьи-то разговоры способны стать препятствием для банального справления нужды.

— А меня ты позовешь на свою вечеринку, Поттер? — раздался прямо за спиной у самого уха чей-то голос, отчего Гарри коротко ругнулся.

Он едва успел развернуться, чтобы узнать, какого лысого Мерлина кто-то так подкрадывается к нему в сортире, как почувствовал, что ширинку, его, черт возьми ширинку, застегивают чужие руки. В мужском туалете.

— Ты охуел? — прямолинейно высказал свои мысли Поттер и отодвинулся.

Теперь он мог рассмотреть человека. Худой, среднего роста, в черной футболке, джинсах и высоких ботильонах на шнуровке. Виски выбриты, а волосы посередине собраны в хвост. Зубы бы ему выбить за такое неуместное поведение, но злости не было. Вообще ничего не было.

— Ты кто?

— Я на втором курсе, мы пересекались на лекциях по истории, Поттер. Да не суетись ты так, кто не знает Гарри Поттера.

— Проваливай.

— Как грубо со стороны национального героя...

— Ты за мной следишь?

— А если и так? Ну что, пригласишь?

— Иди ты... к черту.

Парень, к удивлению Гарри, достал из-за пояса брюк волшебную палочку, поднес к горлу.

— Так лучше? — спросил он... женским голосом.

Поттер открыл рот. И закрыл, не зная, что сказать. Он так надеялся сбежать от волшебного мира, пустого, глупого, скучного...

— И что ты тут делаешь?

— В мужском туалете? Или в Оксфорде? В последнем, как несложно догадаться, я учусь. А туалет... Ты знаешь, в женских всегда такие жуткие очереди. Ну так что насчет твоей вечеринки?

— Да приходи, мне вообще плевать, кто на них приходит.

— А говорили, что к тебе не пробьешься, фейс контроль жестче, чем в пафосных клубах. Ладно, мне пора. Тогда до вечера?

— Ага. Стой, а зовут-то тебя как?

— Хэлен, — услышал Гарри уже от самой двери туалета.

* * *

Свет был слишком ярким и почему-то розовым. Какого черта освещение в его собственной квартире такого ядовитого цвета... Музыка словно разбивалась в голове на несколько мелодий, которые никак не могли быть в одной. То ему слышалась какая-нибудь народная колыбельная, что-то из далекого детства. Кажется ее напевала тетя Петуния своему Дадлику. Постепенно колыбельная перетекала в тяжелый рок, затем сменялась чем-то торжественно траурным, потом... Да какая разница, главное, что это было ненормально.

Люди вокруг двигались медленно, слишком медленно. Вот Марика... Мария... неважно, плавно идет с подносом в руках, на котором такие же розовые, как и все освещение, коктейли. Наверное, если их выпить, рот внутри выкрасится в этот же мерзкий цвет. И дым вокруг... тоже медленный, и тоже розовый...

Гарри пытается протиснуться к Мари... да, пусть она будет просто Мари, чтобы взять один из коктейлей с подноса. И плевать, что он розовый. Но сам он двигается еще медленнее, чем все окружающие, и врезается в кого-то по дороге.

— Гарррри, — слышит он у самого уха, но отчего-то ему кажется, что это сказали на парселтанге.

Он пытается разглядеть человека, назвавшего его по имени, но видит перед собой Волдеморта, в розовом костюме Амбридж. И лицо его тоже не бледное, каким он помнил его, а ядовито розовое. Гарри моргает, и вот перед ним Кэт. Она мило улыбается, но лицо ее тоже розовое... Она проводит рукой по его волосам и медленно, мучительно медленно целует. Поттер прикрывает глаза, а когда открывает их снова, боковым зрением замечает черную фигуру среди розового цвета вокруг. Резко поворачивается и видит, как Хэлен целуется... с девушкой? Гарри снова моргает, но картинка не меняется.

* * *

Гарри проснулся не сразу. Сон окончательно, когда он понял, что у него затекла рука. Он открыл глаза и уставился в белый, уже не розовый, как вчера, потолок.

— Так вот они какие, вечеринки маггловских аристократов, — протянул рядом женский голос, и Гарри повернулся.

К его удивлению, рядом с ним лежала не Кэт, а Хелен. Он сделал неопределенное движение, пытаясь закрыть глаза руками, будто показывая свое отношение к этому факту.

— Первый раз на таких вечеринках? — решил как-то поддержать разговор Поттер, хотя у него было единственное желание — уйти как можно дальше отсюда. Но это выглядело бы неприлично.

— Ага, я не так тщательно, как ты готовилась к уходу из мира волшебников. А тут, судя по вчерашним разговором, ты был одноклассником Мэтта по Винчестеру и придумал себе отличную легенду.

— Ага, — усмехнулся Гарри, переворачиваясь на живот.

— Кто этот Мэтт?

— Обычный маггл, просто после Конфундуса он думает, что я с ним учился.

— Как банально.

— Я вообще банален. Мне даже не хватило мозгов хорошо сдать A-levels, чтобы поступить.

— Но ты поступил.

— Как видишь, — это было странно, что можно рассказывать кому-то о подобном.

— И как ты смог обмануть нашу прекрасную образовательную систему?

— О, а вот это как раз то, чем я горжусь, — усмехнулся Гарри.

Хэлен тем временем поднялась с кровати и начала искать свои вещи. Гарри, наконец, смог разглядеть ее фигуру, потому что окончание вчерашней вечеринки он помнил крайне смутно. Она была худой. Неестественно худой, но с образом, который она себе создала, это смотрелось гармонично. Возможно, если бы она надевала платья в духе Мерилин Монро — ее худоба смотрелась бы нелепо.

— А ты почему сбежала от волшебников?

— А что там делать? — задала логичный вопрос Хэлен. Гарри тоже так считал, в магическом мире ему было невыносимо скучно.

— Сделай мне кофе, а?

* * *

— Сразу, как сработает сигнализация — надо быстро бежать, — шептала на ухо Гарри Хэлен.

После того, как она озвучила ему свою идею, Поттер понял, что ей в мире чинных волшебников, наверное, еще более скучно, чем ему.

— Может объяснишь, какого черта мы делаем? Я вполне могу себе позволить купить эту рубашку и эту твою футболку.

— Вот. Я не могла, понимаешь? А потом мне показалось, что это весело. Вот увидишь, тебе понравится.

— Тогда почему мы не обрежем все штрих-коды и что там еще есть, чтобы сигнализация не сработала?

— Тогда за нами не погонится охранник, — весело прощебетала Хэлен, и Гарри закатил глаза. — Идем к выходу.

Хэлен схватила Поттера за руку, не давая опомниться, и поволокла его к выходу из магазина. Как только Гарри услышал противный звук, Хэлен прокричала:

— Бежим!

И они побежали, не глядя, пересекая маленькие улицы и натыкаясь на мусорные баки, чувствуя, как за ними гонится охранник. Гарри никак не мог избавиться от первого, инстинктивного для волшебника желания — аппарировать.

— Стой, — Хэлен облокотилась о стену и притянула к себе Гарри, — От-отбились.

— Ты уверена? — Гарри тяжело дышал после такой резкой пробежки, понимая, что полеты на метле нельзя назвать полноценным спортом.

— Абсолютно, — ответила Хэлен, притянула к себе Гарри и поцеловала.

Сердце его бешено колотилось, в голове стоял странный шум, а в мыслях было как-то совсем легко, как будто он перестал существовать. И от этого поцелуй казался каким-то невозможным в такой ситуации. Неестественным, и оттого — самым необычным.

* * *

Вы когда-нибудь видели медведей, самостоятельно включающих магнитофон и танцующих настолько легко, непринужденно и даже грациозно, как будто двигался человек, а не животное? Вот и Хэлен не видела, а потому испугалась наличию дикого зверя только в первую секунду, а потом тихо рассмеялась и затаилась у двери, наблюдая.

— Превращайся, — сказала она, улыбаясь.

Медведь, услышав ее, растерялся и застыл в неестественной для зверя позе, отчего стал выглядеть нелепо. Хэлен снова рассмеялась.

— Тебе бы в цирке выступать, Винни-Пух.

Медведь вернулся в естественное положение — на четыре лапы, встряхнул головой и превратился в так же стоящего на четвереньках, голого Поттера. Он быстро поднялся и тоже рассмеялся.

— Я думал об этом, но представил, что размещение в интернете резюме "дрессированного медведя, находящегося в поисках цирка" будет выглядеть... не очень правильно. Как и сам медведь, проходящий собеседование у HR-ов, отвечающий на вопрос: "Почему вы решили работать именно в нашем цирке?"

— Ты еще и говорящий?

— Конечно, нет. Но фак с длинным черным когтем могу показать недоброжелателям.

Хэлен опять засмеялась и подошла ближе к Гарри, провела рукой по его вспотевшим после медвежьего танца волосам.

— Я могла бы сыграть роль хозяйки дрессированного Винни-Пуха.

— Ну уж нет! Медведей положено перевозить в намордниках, а я не хотел бы практиковать зоо-БДСМ!

— Как давно ты освоил анимагию?

— Летом. — Гарри, как был, голым сел на пол. — Для меня это стало принципом.

— Странный принцип, — Хэлен села рядом и облокотилась о колени Поттера.

— Не странный. — Гарри стал совсем серьезным. — Я начинал многое, понимаешь. Слишком многое, как будто хотел быть всем и сразу. Сил на то, чтобы все закончить уже не оставалось. Может быть, помнишь мою выставку? Тогда в "Ежедневном пророке" только о ней и писали, — Поттер ухмыльнулся. — Я хотел продолжить рисовать, нанять хорошего учителя, но устал. Когда учился в старшей школе, многие одноклассники умели играть... кто на гитаре, кто на фортепиано. Я решил, что мне под силу самый сложный на мой взгляд инструмент — скрипка. В итоге я могу сыграть что-нибудь при желании, но учиться мне быстро надоело. Я не стал художником, я не стал музыкантом. Поэтому довести занятия анимагией до конца и стало делом принципа.

Хэлен уткнулась носом в плечо Гарри, как будто этим жестом старалась показать, что понимает его. Возможно, действительно понимала.

— У меня идея! — глаза Хэлен загорелись, — Мы могли бы открыть ночной клуб, где главной фишкой стал бы медведь, танцующий гоу-гоу!

Гарри уронил голову на колени и тихо засмеялся, представив эту картину.

* * *

Декабрь, 2000 год.

— Нам надо расстаться с Джинни, — сказал Гарри поздно ночью, сидя в гостиной Норы.

Сейчас дом преобразился. Семью Уизли теперь нельзя было назвать бедной, а их жилище — большим сараем. Но что-то оставалось неизменным — аляпистые накидки на новых креслах, часы, показывающие не время, а место или состояние членов семьи. Здесь так же что-то продолжало шуметь, отчего дом казался живым. Не таким, как его квартира с дизайнерским ремонтом в стиле хай-тек. Она была мертвой, какой и положено быть квартире обычного маггла, которым Гарри и притворялся.

— Я знала, что так будет, — улыбнулась Гермиона.

— Почему?

— Ты бежишь от мира волшебников, как будто он обманул твои ожидания. Уверена, что меняешь девушек и стараешься не думать о будущем. Джинни не станет бежать от тебя самого с тобой.

— Ты считаешь, что я бегаю от себя?

— Это очевидно, — пожала плечами Гермиона. — И я не могу сказать, что не понимаю тебя, — грустно добавила она.

— Неужели тебе тоже хочется сбежать? — удивился Гарри.

— Ты даже не представляешь как сильно.

— Тогда почему ты еще здесь?

— Я люблю Рона. Это стоит того, чтобы остаться. Чтобы забыть о мечте стать адвокатом и просто жить, как получается. А ты не любишь ее. Не любишь Джинни. Это уже заметно, мы с ней говорили, даже она это чувствует, но продолжает надеяться, что все изменится. И если ты ее не любишь, получается, тебя ничего не держит.

— Но я еще здесь. Продолжаю возвращаться на каникулы...

— Зачем?

— Боюсь потерять. Не Джинни, а их всех. Рона, миссис Уизли, которая заменила мне мать, Джорджа... Они не поймут. Было время, когда меня с Норой связывал Рон, но сейчас меня с ней связывает только Джинни. У Рона своя жизнь, у меня своя, наши пути разошлись, когда он пошел в аврорат, а я в маггловскую старшую школу.

— Тогда подумай, стоит ли это все того, чего ты хочешь от жизни... Гарри, я уверена, миссис Уизли будет рада видеть тебя, даже если вы с Джинни расстанетесь.

— Уже не как сына, а как старого друга семьи, с которым есть что вспомнить, но кроме этого и поговорить не о чем. Да, я это понимаю.

— Зачем ты выбрил виски, — Гермиона дотянулась рукой до короткого, уже слегка отросшего ежика над ухом Гарри, — У кого они выбриты так же?

— С чего ты взяла, что они у кого-то так же выбриты?

— Гарри, — вздохнула Гермиона, — Я вижу. Ты как будто проживаешь множество жизней одновременно, составляя свой образ компиляцией. Дин хотел свою выставку, но ты его опередил и вызвал скандал, но зато стал "улыбкой месяца" Ведьмополитена. Я хотела быть адвокатом, и ты поступил в Оскфорд на отделение права. Уверена, что есть тот, у кого похожая прическа. Даже в мелочах твой образ — компиляция чужого имиджа, целей и принципов. И это... очень плохо, Гарри. Ты не проживешь их жизни, зато потеряешь себя.

— Возможно. Но после победы я понял, что у меня своих целей никогда и не было. Почему бы не жить чужими? Зато это весело!

Гермиона только покачала головой.