Отряд Дамблдора (гет)

Гарри подобрал очередной камень, повертел его в руке и, решив, что он слишком угловатый, выбросил его в кусты.

— Эй, у меня одиннадцать! — улыбаясь во весь рот, воскликнул Рон. — Новый рекорд на сегодня.

Вечер четверга. На улице все еще отдавало сыростью после дождя. То тут, то там землю покрывали лужи, отражающие серый, пасмурный небосвод. С самого утра солнце так ни разу и не показалось из-за пелены пепельных облаков. Однако, несмотря на промозглую погоду, ребятам не терпелось выбраться из замка под открытое небо.

Гарри наткнулся на плоский камень и, опустившись на колени, взял его в руки. Осмотрев гладкий, коричневатого оттенка камушек, он кивнул самому себе и сказал: «Вполне сгодится». Затем Гарри поднялся в полный рост, заставив каменистое побережье приятным звуком зашуршать под ногами. Развернувшись в сторону озера, он слегка пригнулся, замахнулся и запустил блинчик на встречу глади воды.

— Двенадцать раз, — торжествующе сказал Гарри, когда камень окончательно скрылся в озере. — Что ты там говорил про рекорд?

Рон лишь отмахнулся и, что-то пробормотав себе под нос, принялся искать очередной снаряд.

Недалеко от воды, прислонившись к дереву, сидела Гермиона на расстеленном бежевом покрывале. На колене у нее лежала тетрадка, и девушка увлеченно водила по листу карандашом, внимательно поглядывая на своих друзей.

Еще в начале лета Гермиона открыла для себя новое интересное занятие — рисование. Хотя слово открыла здесь не совсем подходит, ведь она недолгое время ходила в художественный кружок в детстве, но это было так давно. Несомненно, Гермиона уже прочитала множество книг об этом виде искусства. Она пробовала рисовать красками, мелками, даже маслом, но все же ей больше всего нравился обычный черно-белый карандашный рисунок. Надо отметить, что у юной художницы довольно неплохо получалось, хоть она и начала увлекаться этим сравнительно недавно. Вот и сейчас, пока ее друзья развлекались у воды, Гермиона предалась карандашу и бумаге.

— Да что такое, — Рон хмуря брови, кинул здоровый булыжник в воду. — Мы все нормальные камни побросали уже. Остались только корявые и круглые.

— Видимо, сегодня я победил, — не без намека на их пари, сказал Гарри. Правила такие: у каждого есть тридцать попыток; тот, кто сделает больше блинчиков, побеждает. Проигравший же должен будет писать за двоих домашнюю работу по прорицанию (Гермионе об этом ребята, естественно, ничего не сказали — вряд ли она бы одобрила подобного рода спор). Составлять список из якобы предсказанных способов умереть, который, к сожалению, должен содержать далеко не один пункт, не очень сложно, но явно не то, чем было бы приятно заняться на досуге. Так что ни Рону, ни Гарри проигрывать совершенно не хотелось.

Уизли взглянул на друга и усмехнулся:

— Ну нет, я так просто сдаваться не буду.

— Попытка у тебя, конечно же, есть, — Гарри, изображая беспокойство, оглядел берег, — только вот подходящих камней не осталось.

Рон фыркнул и сел на землю, развязывая шнурки. Гарри вопросительно взглянул на друга: «Он что, собирается лезть в воду?». Рон уже стянул ботинки, следом пошли носки. Он поднялся с камней и вздрогнул, переступая с ноги на ногу:

— Довольно прохладно. Я не думал, что будет так холодно.

— Само собой, — Гарри безнадежно посмотрел на Рона, а затем перевел взгляд на его ноги. — Октябрь на дворе, а ты босиком.

Уизли глубоко вздохнул и направился к воде. Гарри укоризненно покачал головой: он не хотел, чтобы Рон простудился из-за какого-то спора, и сказал тому вслед:

— Слушай, Рон, давай ничью, только не лезь ты туда.

— Эй, у меня осталась еще одна попытка, а делать это дурацкое прорицание я не хочу. Я быстренько, туда-обратно.

— Только не говори потом, что это я тебя заставил.

— Ага, конечно, — отмахнулся Рональд и подошел к воде.

Как только он опустил ногу в озеро, его глаза резко округлились, а сам Рон сжался еще сильнее.

— Ах ты ж черт!

Гарри не удержался и засмеялся, смотря на дергающегося от холода друга. Довольно громкая реакция Уизли при столкновении с Черным озером оторвала внимание Гермионы от бумаги. Увидев дрожащего от холода Рона, по колено стоящего в ледяной воде, и посмеивающегося на берегу Гарри, она подскочила с места и воскликнула:

— Рональд Уизли, ты с ума сошел?! Вылезай оттуда немедленно, на дворе октябрь!

— Знаю, — крикнул ей в ответ Рон, — Гарри уже сказал.

Уизли засунул руки по локоть в воду, забавно взвизгнув при этом, и принялся ощупывать дно.

— Ты заболеешь! — сказала Гермиона и перевела взгляд на Поттера. — Гарри, вы чего тут устроили?

— А я здесь при чем? — он пытался убрать улыбку с лица, но она предательски никак не хотела исчезать. — Я говорил ему, пусть просто признает мою победу.

— Еще чего! — послышалось с озера.

Не успела Гермиона сказать, какое это ребячество, как Рон резко вынул руку, сжимая в ней небольшого размера гладкий камень.

— Все-все! Я выхожу.

Как только Рональд вылез из воды, Гермиона направила на его ноги палочку, прошептала заклинание, и они тут же стали сухими. Поблагодарив подругу, которая, неодобрительно покачав головой и сказав что-то очень похожее на «мальчишки», направилась обратно к дереву, Рон быстро натянул свои носки и обулся.

Поднявшись на ноги, он поднес камень к губам и, заставив Гарри вновь широко улыбнуться, прошептал: «Давай, малыш, я в тебя верю» — затем размахнулся и со всей силы запустил его в воду.

Повисло непродолжительное молчание. Гарри оторвал взгляд от озера и медленно повернулся к другу. Тот обреченно смотрел на расползающиеся по глади воды круги. Подойдя к Рону, Гарри положил руку ему на плечо и нарочито серьезным голосом произнес:

— Знаешь, четыре раза — это тоже результат.

— Зачем я только в воду лез? — Рон громко выдохнул и закрыл ладонью лицо.

— Как зачем? За идеей очередной смерти для домашней работы по прорицанию. Смерти от переохлаждения у нас еще не было.

Гарри хлопнул Рона по плечу и ухмыляясь направился к сумкам, лежащим возле Гермионы. Она уже закончила рисунок и начала собирать вещи, когда Гарри подошел и протянул ей руку. «Спасибо», — сказала девушка и, приняв его помощь, поднялась с земли. Гарри заметил расстеленное на земле покрывало и, указывая на него, недоуменно сказал подруге:

— Мы же пошли сюда сразу после занятий. Ты что носишь его с собой на уроки?

— Я волшебница или кто? — улыбнувшись сказала Гермиона и взмахнула палочкой. Покрывало оторвалось от земли, а затем, туго свернувшись, рассыпалось десятками листьев, немедленно подхваченными ветром.

— Полезно, — восхищенно сказал Гарри. — Научишь меня этому?

При последних словах улыбка Гермионы слегка померкла. Она прикусила губу и отвела взгляд в сторону. Гарри, недоумевающе посмотрев на подругу, спросил:

— Эй, Гермиона, ты чего?

— Нет, ничего такого, — спустя небольшую паузу отмахнулась девушка и принялась складывать вещи в сумку.

— Мне кажется, ты уже второй день хочешь мне что-то рассказать.

Гермиона остановилась и подняла взгляд на Гарри, который, не сводя глаз, выжидающе смотрел на нее. «Так, сегодня все ему расскажу, только не здесь, — подумала Гермиона. — Лишь бы он согласился».

— Гарри, ты придешь сегодня в библиотеку после ужина?

— Само собой, — быстро ответил Поттер. Вчерашний вечер был одним из лучших для Гарри в этом учебном году, и он с удовольствием бы провел следующий в компании книги, музыки и Гермионы.

— Славно, тогда там и поговорим.

Гарри, заинтригованный таинственностью подруги, слегка кивнул, и через секунду сзади раздался громкий чих.

— Вот блин, все-таки не стоило мне лезть в воду, — проговорил Рон, вытирая рукавом нос. — Похоже, я простыл.

— Я же говорила!

— Угу, — не особенно обращая внимания на порицающую его Гермиону, пробубнил Рон. — А мне ведь сегодня еще прорицание делать за двоих.

Гермиона удивленно уставилась на Уизли. Осознав, что только что сказал, Рон в смятении посмотрел на Гарри.

— Рон, ты чего говоришь-то? — быстро сказал Гарри и прижал ладонь ко лбу Уизли. — У тебя жар, ты бредишь. Не должен ты ни за кого делать прорицания.

— Гарри, врать ты совершенно не умеешь, — фыркнула Гермиона и подозрительно оглядела друзей. — Что вы опять устроили?

— Ничего! — хором ответили ребята.

Рон указал на тетрадку, которую Гермиона продолжала держать в руке, и, желая поскорее сменить тему, сказал: «Я видел, ты рисовала. Не покажешь, что получилось?». Гарри сразу же энергично закивал, поддерживая друга. К тому же ему самому очень нравились ее рисунки, и он не прочь взглянуть еще на один.

Гермиона заметила быструю смену разговора, но, увидев заинтересованное лицо Гарри, поддалась и протянула ему тетрадь, а затем подобрала с земли свою сумку. Ребята последовали ее примеру, и они вместе пошли по тропинке по направлению к Хогвартсу.

Гарри бегло перелистывал страницы тетради, недолго задерживая внимание на уже ранее виденных им рисунках. «О, это я помню», — подумал он, остановившись на изображении его самого, спящего в кресле гостиной Гриффиндора с Живоглотом на коленях. Этот кот раньше никогда не пристраивался под боком у кого-то, кроме своей хозяйки, и поэтому Гермиона не удержалась, сбегала за бумагой и запечатлела сие удивительное явление. «Правда, когда я проснулся, он начал на меня шипеть, но это можно и опустить...».

На последующих страницах расположились: играющие в шахматы Гарри и Рон, герб их родного факультета, Полумна, читающая за обеденным столом перевернутый выпуск «Придиры», и еще несколько других рисунков. Вот Гарри и дошел до последнего. На нем он увидел себя, играющего вместе с Роном в блинчики на каменистом берегу, в окружении деревьев Запретного леса.

— Гермиона, — обратился к ней Гарри, показывая тетрадку, — ты правда начала рисовать только этим летом? Здорово получается, у тебя талант.

— Спасибо, — несколько смущенно ответила девушка. — Я, вообще-то, в детстве ходила в художественную школу около полугода. Мне тогда было, кажется... шесть лет. Да, точно шесть! Мама говорила, что у меня отлично выходит, но мне быстро разонравилось, и я ушла с занятий. Однако в июне вот загорелась желанием что-нибудь нарисовать, и понеслось.

— А чего я у тебя тут какой-то кривой? — Рон взял у Гарри тетрадку и сейчас внимательно всматривался в свое изображение.

— Рон, ты всегда какой-то кривой, — посмеиваясь сказала Гермиона и забрала у него тетрадь.

— Ага, очень смешно, — фыркнул Рон и опять разразился чихом.

— Заглянул бы ты к мадам Помфри, — сказала Гермиона, поглядывая на Рона, вытиравшего рукавом сопливый нос.

Вечерело. С приближением зимы ночь все сильнее перетягивала на себя одеяло, оставляя дню как можно меньше и меньше времени. Пасмурная погода давала о себе знать, перехватывая светлые солнечные лучи, позволяя тем самым темноте куда быстрее поглотить окрестности Хогвартса.

Со стороны озера подул легкий, но холодный ветерок, заставив Гарри поежиться и задуматься о приближении зимы. В этом году он не останется на каникулы в школе, ведь теперь у него есть место (помимо Хогвартса), где можно встретить Рождество. Площадь Гриммо, 12. Дамблдор разрешил Гарри, под видом пребывания у Уизли, встретить праздники вместе с Сириусом, который безвылазно сидел в доме Блэков еще с начала лета и который был бы безумно рад любой компании. А в особенности компании своего крестника. Размышляя о предстоящих каникулах, Гарри и не заметил, как они дошли до парадных дверей Хогвартса.

* * *

— Здравствуйте, мадам Пинс, — сказал Гарри, прикрывая джемпером высовывающуюся из сумки антенну приемника.

— Мистер Поттер, — кивнула ему старая библиотекарша. — Говорите тише, вы не на улице.

Гарри слегка кивнув, направился в сторону большого книжного стеллажа в дальнем конце комнаты. В библиотеке сегодня находились всего лишь несколько учеников старших курсов и юные, жадно читающие толстые книги и исписывающие принесенные пергаменты рейвенкловцы. В некоторых из них Гарри узнал первогодок, чуть более месяца назад выходивших в центр Большого зала, чтобы надеть остроконечную шляпу.

Как только Гарри завернул за нужный стеллаж, звуки царапающих пергаменты перьев в одну секунду стихли.

— Уже поставила заглушающие чары, я погляжу, — бросив взгляд на сидящую с книгой у окна Гермиону, сказал Гарри.

— Надеюсь, не зря, — с искорками в глазах ответила Гермиона. — Ты ведь взял с собой радио?

— Конечно, — ответил Поттер и, вытащив приемник из сумки, поставил его на стол.

На этот раз Гарри потребовалось куда меньше времени, чтобы настроиться на радиостанцию, и вскоре раздался хриплый голос ведущего, рассказывающего о каком-то диковинном дереве, листья которого вызывают сильную истерию у человека, к ним прикоснувшегося.

— Гарри, — посмеиваясь сказала Гермиона, — кажется, ты поймал не ту волну.

— Дальше в программе я, Тилден Тутс, расскажу вам о волшебных свойствах прыгающей поганки. Одна из них вчера вечером забралась ко мне в сад и, кажется, намеревается поселиться там. Но перед этим...

Что же случится «перед этим» услышать так и не удалось, потому что Гарри снова сменил частоту, заставив радио выдать громкое шипение. Устало выдохнув, он продолжил искать нужную радиостанцию.

* * *

Теплый свет масляной лампы поблескивал в очках Гарри. Из радио доносилась тихая песня, украшающая приятную обстановку. Поттер уже давно смастерил свою «скамейку» и, снова пристроив свою голову на коленях Гермионы, читал всю ту же книгу. В прошлый раз он едва прочел два десятка страниц, перед тем как провалиться в сон.

— Гарри, — тихо позвала его Гермиона, — ты не спишь?

— Сегодня я дочитаю хотя бы до половины, — чуть усмехнувшись ответил Поттер.

Гермиона закрыла учебник по нумерологии и отложила его в сторону.

— Помнишь, я говорила, что хочу с тобой поговорить?

— Эм, ну да.

На самом деле Гарри совсем забыл об этом. Он пошел в библиотеку для того, чтобы просто провести время с Гермионой, а ее странное поведение совершенно вылетело у Гарри из головы.

— В общем, это касается Амбридж.

По тому, каким тоном это произнесла Гермиона, Гарри понял — разговор предстоит серьезней некуда. Он захлопнул книгу и, после того как поднялся на стуле, выключил радио. Отодвинув книжку в сторону, Гарри в ожидании посмотрел на подругу.

— Гарри, что ты думаешь о ней?

— Кошмар с бантиком.

Гермиона фыркнула и встала со стула.

— Амбридж — ужасный учитель. На ее занятиях нам каждый раз приходится просто конспектировать учебник и выслушивать ее пропагандистский бред от министерства! И абсолютно никакой практики. Никакой практики! Это же ЗОТИ, Гарри!

Гермиона расхаживала взад-вперед между полками книг, уже абсолютно себя не сдерживая. Накопившееся эмоции наконец-то нашли нужный им выход наружу.

— Я имею в виду... Как нам сдавать СОВ без практики?! Хотя ладно, экзамены это еще полбеды. Но как же Волдеморт?! Нам нужно быть готовыми защищать себя, а на ее уроках мы получаем лишь демагогию!

Гарри потрясенно смотрел на девушку. Он еще никогда не видел Гермиону такой свирепой. Ее лицо побагровело, руки сжались в кулачки, а дыхание участилось. В целом Гарри был солидарен с Гермионой (хоть и не вполне понимал, что такое демагогия).

— Я согласен. И что ты предлагаешь?

Гермиона остановилась и оглянулась на Гарри. Она потерла рукой свое плечо и куда более спокойным голосом произнесла:

— Нам нужно самим учиться Защите от Темных Искусств.

— Как? — после небольшой паузы спросил Гарри. — У нас нет преподавателя, а самостоятельно по учебникам мы вряд ли сможем обучиться боевой магии. Нужно, чтобы кто-нибудь показывал нам, как правильно пользоваться заклинаниями, указывал на ошибки. Тот, кто умеет использовать чары в бою. Нас некому обучать.

— Вообще-то, один человек есть.

— И кто же это? — Поттер вопросительно посмотрел на подругу.

— Ты, Гарри.

Гарри обескураженно вытаращился на Гермиону и недоуменно спросил:

— В каком смысле — я?

— Ты будешь нас учить.

Издав отдаленно напоминающий смех хрип, Гарри быстро проговорил:

— Но я же не учитель. Какой из меня учитель? Мне же всего пятнадцать лет, я сам еще учусь...

— Но ты лучше всех знаешь Защиту от Темных Искусств и не раз пускал в ход боевые заклятия. Ты уже делал такие вещи, которые многим взрослым волшебникам даже не снились.

— О чем ты? — только и смог выдавить Гарри.

— Мне что все перечислять? — Гермиона устало посмотрела на непонятливого друга. — Не дал Волдеморту завладеть философским камнем, убил василиска, прогнал сотню дементоров одним патронусом. А в прошлом году сражался с драконом, всякой пакостью в Черном озере и снова противостоял Волдеморту.

Гарри подскочил со стула и, задев лежащую на краю стола книгу, опрокинул ее на пол.

— Все далеко не так красиво, как ты говоришь. Мне всегда просто чертовски везло. Я никогда до конца не понимал, что делаю! Всегда приходилось соображать на ходу, никакой тактики, — значительно повысив голос, проговорил Гарри. — Тем более почти каждый раз мне помогали. Я не смогу никого научить ничему путному!

Гарри уже практически кричал, и, только благодаря заглушающим чарам, не один звук не доносился до других посетителей библиотеки. Но Гермиона твердо стояла на своем и не собиралась отступать.

— Гарри, это совсем не так! Только у тебя одного есть такой опыт борьбы. Ты что, действительно, думаешь, что смог совершить все это просто, потому что тебе повезло? Дамблдор уже ни один раз говорил, что ты великий волшебник. Гарри, твои заклинания куда сильнее, чем у многих старшекурсников. Крам мне даже однажды сказал, что ты делаешь то, чего он не умеет. А он был на последнем курсе Дурмстранга, — добавила Гермиона и, подойдя к Гарри, аккуратно взяла его за руку.

Гарри слегка вздрогнул, но ладонь Гермионы отпускать не стал, а она тем временем, неосознанно понизив голос до слабого шепота, продолжила:

— Я всегда восхищалась тобой и уверена, из тебя выйдет очень хороший учитель. Ты сможешь помочь ученикам овладеть многими заклинаниями. Ты же согласился, что нам нужно самостоятельно обучаться защите... Без тебя у нас ничего не получится.

Гарри отвел взгляд в сторону и наткнулся на масляную лампу, стоящую на небольшой выемки среди полок. Маленькое желтое пламя внутри нее зачаровывало. Не зря говорят, что на огонь можно смотреть бесконечно. Плохо осознавая, сколько так простоял, Гарри, не глядя в лицо державшей его руку девушки, произнес:

— Гермиона, я...

— Подожди, — поломанным голосом прервала она Гарри, чуть крепче сжав его ладонь, — не говори сейчас. Подумай над этим, пожалуйста... Это очень важно. Но знай, что я всегда тебе помогу, если тебе будет трудно с этим справляться и потребуется помощь.

Гарри оторвал взгляд от пламени и посмотрел в лицо Гермионы. Ее глаза чуть поблескивали от подступивших слез. Как бы Гермиона ни хотела услышать от Гарри, что он согласен, она понимала, какую огромную ответственность предлагает ему взять на себя, и не позволяла себе продолжать упорствовать.

Гарри еле заметно кивнул, соглашаясь не отбрасывать эту идею сию же минуту, но Гермионе этого было достаточно. Тускло улыбнувшись, она крепче сжала его ладонь и едва уловимо сказала: «Спасибо».

Потеряв счет времени, они просто стояли, наслаждаясь тишиной, и не произносили больше ни единого слова. Наконец разомкнув руки, они отступили друг от друга.

— Думаю, нам пора уходить, — стараясь, чтобы это прозвучала как можно естественнее, сказала Гермиона.

— Да...

За окном уже стояла непроглядная ночь. На небе не виднелось ни луны, ни звезд. Пора было идти ложиться спать, приближалось время отбоя. Гермиона уже начала собирать вещи.

Гарри направился к своей сумке, но остановился, задев ногой лежащую на полу книгу по квиддичу. Он поднял ее и отряхнул от грязи место, на которое наступил. «А еще недавно я просто лежал и почитывал книжку...».