Кривыми дорожками (джен)

Волк стоял, опираясь спиной на тёплые, темные от времени доски деревянного дома. Глядя со стороны никто бы не догадался, что вместо левой ноги, которую сожрал студень в подвале Агропрома, у него искусно сделанный местным умельцем протез.

Эх, если бы не нога, он бы не послал на подмогу ребятам этого странного, ничего не помнящего парня, которого подобрал Сидорыч где-то на просторах Зоны. Он бы сам туда пошел. В АТП давно уже расположилась одна из многочисленных банд отморозков, и их соседство с деревней сталкеров стало смертельно опасным. Пару дней назад на дороге близ АТП был убит ножом Витек Натура — безобидный мужик, промышлявший недорогие арты возле Свалки. Вчера пропал Серега Гвоздь. С бандой надо было решать.

Но пока Волк не мог повлиять на ход разворачивающихся в паре километров от деревни событий, и он старался отвлечь себя от дурных мыслей текущими делами.

Вот вчера проводник привел четырех пацанов. Точнее, приволок, так как они были в мертвецки пьяном состоянии. Максимум, что удалось извлечь из них — это нечленораздельное мычание и потоки блевотины.

— На кой хрен ты так накачал их, они же в дрова? — спросил Волк проводника.

Тот как раз снял с себя плащ-пыльник и пытался более-менее аккуратно сложить его по швам. На рябом лице проводника, мужика уже далеко за тридцать, чернели засохшие пятнышки грязи.

— Хех, не напоишь, а вдруг передумают на полдороге? Что мне с ними тогда делать? Ты же знаешь, что тут система ниппель. Туда дуй, а оттуда...

— Знаю. Блин, пацаны еще совсем. Что, других уже мужиков за Периметром нет?

Проводник послюнявил указательный палец и принялся оттирать грязь со щеки.

«Лучше бы сухую отколупнул, — подумал Волк, — сейчас размажет… А, впрочем, свинья и есть свинья».

Волку проводник не нравился, а точнее то, чем он зарабатывал себе на жизнь.

— Слушай, Волк. Не я их в Зону тащу. Мое дело — третий и четвертый периметр провести, сам знаешь. А это уже считай — Зона, дороги назад уже нет.

— Ладно, в сарай пока скидывай, пусть отлежатся до завтра. Там посмотрим, что за птицы. Слышь, проводник…

— Че?

— А ты ведь в водку добавляешь чего-то, а?

— Ха, у каждого есть маленькие профессиональные секреты. Да, Волк?

Пока новоприбывшие лежали в пьяном беспокойном сне, КПК Волка получил ту информацию, которая интересовала владельца.

Из прибывших два новичка оказались сбежавшими из колонии строгого режима зеками. «За преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетней, повлекшей смерть», — так казенным, шершавым языком сообщил КПК. Что с ними делать было понятно. Неприятно, но единственный способ сохранить их никчемные жизни — это продать бригаде Креста. Лучше таскать артефакты из грязных мест Зоны за миску похлебки, чем валяться в виде кучи тряпья в ближайшей аномалии. Слухи по Зоне ходят быстро, а сталкерское сообщество на расправу скоро.

Двое других оказались обычными романтическими придурками.

* * *

Андрей, справив нужду, разыскал колодец. Ведро было мятым и почти черным от времени, но ещё целым. Опустив его в гулкий зев колодца, Андрей принялся скрипеть воротом. Поднятая вода на вид казалась совсем чистой, но от неё исходил неприятный запах. «Сероводород обладает запахом протухших яиц», — вспомнилось ему из школьной химии.

Лицо он сполоснул, стараясь, чтобы ни капли воды не попало в рот. После вчерашнего во рту было погано… Очень хотелось пить, и холодная влага в ведре только разжигала желание.

Он умывался и думал: «Сейчас первое — это с местными авторитетами наладить, а там, глядишь, и вода будет, а может даже пожрать дадут. И самое главное — свалить отсюда побыстрее».

Разговор с Волком должен пройти на высшем уровне, и Андрей готовился использовать на него всё своё обаяние торгового менеджера, недавно прослушавшего краткий курс «Стратегия продаж и оказание влияния на клиента».

Андрей прошёл мимо нескольких домов, у которых отсутствовали окна и двери, и как старые кости торчали там и сям сохранившиеся заборчики палисадников. Вышел на просторное место, где слабо дымил костёр, вокруг которого на деревянных ящиках расположились три мужика в выгоревших брезентовых куртках, двое были перевязаны свежими бинтами. Третий нервно копался в здоровенной зелёной сумке с красным крестом в белом круге, перебирая какие-то склянки и пакеты. Он на секунду поднял голову, окинул быстрым взглядом Андрея и тут же потерял к нему интерес, нырнув в свою сумку.

Чуть в стороне стоял четвертый человек, одетый в такую же брезентовую одежду, как у всех, с потертой разгрузкой на груди и парой магазинов от АК-74. Андрей сразу понял, что это был Волк: его спокойная и надежная энергия, исходящая от него, неуловимо выделяла его как истинного лидера среди собравшихся.

Волк оказался мужчиной выше среднего роста, около двух метров, с гладко выбритым, жёстким и волевым лицом. Его взгляд был чуть затуманенным, а уголки рта опущенными, что выдавало, что мысленно он находился где-то далеко. Однако, несмотря на суровый вид, в его глазах мелькнули весёлые искорки, когда Андрей, слегка робея, подошёл к нему.

— Здравствуйте, э… Волк, — сказал он.

— Здорово, коли не шутишь. Как тебя звать-величать?

— Андрей. А вас?

— А нас — Волк.

— Это кличка, да?

— Позывной такой. Здесь, Андрей, у всех людей позывные есть. Это у бандитов клички да погонялы. И у тебя позывной будет. Будешь пока «Новичок». Не переживай, это ненадолго, потом приклеится уже свой, собственный. И от тебя зависит, как он будет звучать, понимаешь?

— Ага.

— Ладно, Новичок. У меня есть время, и я отвечу на твои вопросы. Только давай по существу, о-кей?

— Как мне отсюда домой вернуться? — задал Андрей главный, мучивший его вопрос. Под пристальным взглядом Волка вся его стратегия, направленная на то, чтобы мягко выведать необходимую информацию, показалась ему нелепой.

— Домой? А никак. И никогда. Забудь, парень, про это слово. Теперь тут твой дом.

По тому, как без тени улыбки это сказал Волк, вперив взгляд своих серых глаз прямо в глаза Андрея, он не шутил. У Андрея натурально пробежал озноб между лопаток. Как в детстве, когда он разбил семейную реликвию — чайную чашку прадеда, не вернувшегося с войны. Вот она была и — бац — уже нету. Однако, разум отказывался принять это.

— Как — никак? Подождите, в смысле — никак? Я.. Я тут случайно, я пьян был… Подождите, подождите, мне надо домой!

Волк сочувственно поглядел на растерянного новичка, пожевав губами.

— Сочувствую, парень. Слушай внимательно, что я тебе скажу сейчас. Зона — это огромная ловушка. Отсюда нет выхода. Никому.

— Как нет выхода? Но вы же выносите артефакты, за периметром у сталкеров есть даже коттеджи и дорогие тачки…

— Брехня. Это все показывают по телику. Это для вербовки в Зону нового мяса. Понимаешь, здесь, в Зоне, очень много разных штук, которые за Периметром практически бесценны. Вот хотя бы артефакт «синяя стрелка». Рак в последней стадии с метастазами вылечивает за сутки. Ты представляешь, какие деньги некоторые люди готовы за такое платить? А «батарейка»? Да даже сраный «ломоть» и то бешенных денег там стоит.

Волк отстегнул от ремня флягу, сделал пару глотков. Увидел, как вожделенно смотрит на неё новичок, протянул фляжку Андрею. Тот жадно принялся пить. Волк продолжил:

— Что в Зоне у нас валяется под ногами — там сокровище. Но вот подумай сам. Тут не просто Зона экологического бедствия, радиоактивная и токсическая грязь. За Периметром многое скрывают. Тут аномальная Зона. С таким люди еще не сталкивались. Понимаешь? Зона... Она меняет всех и всё, что сюда попадает. Никто не хочет рисковать. Притащишь в чистые земли новый вирус или мутацию, или еще что похуже. И всё. Крандец будет. Понятно?

— Не-а. Я-то ту при чем? — Упорствовал Андрей.

— Блин, чудак. Всем нужны артефакты и прочие штуковины из Зоны. Но вот тех, кто их собирает, правительства отсюда выпускать боятся. Сюда вошёл — всё, пиши — пропал.

Волк поджал губы и покачал головой, всем видом показывая, что давно смирился с таким положением вещей и это же рекомендует сделать Андрею.

— А если через кордон проскочить незаметно, а?

— Ты, наверное, думаешь, что кордон — это такая дыра, через которую пьяные в дупель шляются туда-сюда? Ошибаешься. Кордон — это только тут, крайний рубеж. А вся система называется «Периметр». Это линия в несколько эшелонов, я знаю пять. А сколько их всего — хрен знает. Начинается «Периметр» где-то в ста километрах от Зоны. Да, представь себе. Ты только пересек ее, а на тебя уже где-то файлик открыли. Все, кто въезжает и выезжает, находятся под строгим контролем, круглосуточная слежка, как говорится, в режиме реального времени. Мощные компьютеры, видеокамеры, радары, спутниковое наблюдение, всякая самая современная техническая хрень. Агентура, каждый второй, если не первый, из местных завербован агентом. Тут муха не пролетит просто так. Но в обратную сторону. А в эту, на Зону, ты увидишь пару застав с жирными сверхсрочниками да ленивых полицейских, что за взятку пропускают всех, кого не лень. Ага. А ты знаешь, что у них даже план есть месячный по новичкам? По сути, это артисты, антураж. Вот скажи, ты на поезде ехал?

— Ну да… В плацкарте, — Андрей уныло ковырял землю носком ботинка.

— Сколько вас там было? Дай угадаю — шестеро! Угадал?

— Ага. Двое куда-то подевались потом в темноте.

— Это вербовщики. Под видом собирающихся в Зону весёлых парняг байки травят, как «один чувак с нашего двора вернулся из Зоны, «порш каен» взял, хату себе, новую, взял».

— Точно, много рассказывали. И бухло у них было зачётное, вискарь «блэк лейбл», «конина» французская…

— Их задача — «вербануть» и проследить, чтоб клиент не соскочил. Они сопровождают новеньких до второй линии Периметра, где ещё чисто. А потом незаметно отваливают. Сейчас наверное, денежки за вас получают. Кстати, как и проводник вагона. А вот дальше вас вёл уже другой проводник. Джениус его звать. Он подпоил вас своим пойлом, от него мозг немного клинит, человек как баран становится — бери и веди, куда хочешь.

— Волк, но зачем, зачем так делают?! Это же нечестно! Незаконно! — показалось, что Андрей сейчас заплачет. Но он сдержался. — Можно же всяких урок и зеков сюда направлять…

— И это делали. Только урки не хотят арты таскать, они шкурой не любят рисковать. Вот ограбить кого — это да. Гнилой контингент оказался. Больше вреда, чем пользы. Их и так тут хватает, считай со всей Европы и России сюда бегут из тюряг и зон. Убийцы всякие и тому подобные уроды. Правительства не препятствуют, гонят их сюда как на утилизацию. Некоторые, правда таких мало, сталкерами все же становятся. Но держись от них подальше. Короче, люди в Зоне правительству нужны, а платить оно не хочет. Представляешь, какая пенсия должна быть, а? За пожизненное заключение в Зоне?

— А как так выходит, что никто об этом не знает? А?

— Следят за этим, чтоб отсюда информация не распространялась. Создали виртуальный мир Зоны и сериалы снимают, там так все красочно, да, красиво? Народу мозги дурят, особенно молодёжи.

Волк сплюнул, помолчал. Видимо что-то разбередило и у него в душе.

— На четвертой линии отсеивают таких, от которых возможна сильная огласка. Детей богатых родителей или высоких политиков, разных артистов, певцов известных. Из семей с крепкими родственными связями, кстати. Но иногда по ошибке пропускают. Вот как сына моего… Впрочем, это неважно. Короче, понял? Про возвращение домой забудь. Обратно хода нет. Смерть.

Андрей подавленно молчал. Мир, который он знал, только что изменился до неузнаваемости. Его маленькая студия, могилки родителей и бабушки на деревенском кладбище, друзья из детства, Светка, которая его когда-то обидела — всё это теперь не имело для него никакого значения. Всё стало похоже на рисунок прожилок на опавшем листе тополя, который уже никому не нужен.

Волк, видя такое состояние новенького, протянул ему папиросу. Андрей, затянувшись, закашлялся. Он обычно курил длинные тонкие «данхилл» и редко в компании, когда после зарплаты они всем отделом заходили в бар, чтобы промочить горло пивком.

— Значит так, Новичок. Тут у нас ребята что-то вроде первого уровня в игре устроили. Для таких, как ты. Все были новичками, не ты первый. Прикреплю к тебе наставника. Не тормози, учись и выйдет из тебя хороший сталкер. И тут жить можно, не ссы. Вот только с бабами проблема. Но ничего, на Свалку залезешь разок-другой или к «выжигателю», и баба уже не понадобится, ха-ха-ха!