Новые истории старого замка (джен)

Роза была права: едва Скорпиус и Альбус успели надеть мантии, поезд стал замедлять ход. Хогвартс-экспресс остановился, и студенты высыпали на перрон. Старшекурсники пытались побыстрее пробиться к каретам, поэтому малышей быстро растолкали. Один незадачливый первокурсник умудрился получить локтем в лицо, споткнуться о чей-то ботинок и распластаться у ног высокой светловолосой девушки в слизеринской форме.

— Вот это да, Ники, — с девчачьим хихиканьем заметила её подружка с густыми тёмными волосами, — твои чары сшибают с ног даже первокурсников.

Та довольно улыбнулась и помогла мальчику подняться весьма неожиданным образом: вместо того, чтобы подать руку, она схватила его за ворот мантии. Это вроде как сработало, если не учитывать, что шов треснул, и половина воротника осталась болтаться за спиной мальчонки. Ники хотела исправить эту оплошность и достала волшебную палочку, но малец уже мчался на зычный голос лесничего, знакомый всем ученикам Хогвартса.

— Первокурсники! Эй, первокурсники, все сюда!

Девушка рассеяно посмотрела ему вслед, почесала палочкой затылок и пробормотала что-то про неудачные добрые дела, после чего побежала вслед за всё ещё хохочущей подругой.

Хагрид еле собрал вокруг себя первоклашек. Годы брали своё: он прихрамывал (поговаривали, что ногу ему повредила одна из его обожаемых «зверушек»), а его добрые глаза-жуки, хоть и продолжали излучать тепло, видели уже не так остро. Однако обязанности профессор Хагрид выполнял исправно. Пусть не так расторопно, зато качественно и с душой.

Он провёл колонну первокурсников к лодкам. Малыши галдели, суетились и толкались. Паренёк с оторванным воротником едва не свалился в воду. Одна из девочек пронзительно завизжала — она была готова поклясться, что видела щупальце гигантского кальмара. Когда все наконец расселись, флотилия медленно двинулась в сторону Хогвартса. Все разговоры мигом стихли. Дети заворожено глядели на огни замка. Нынешний уровень развития магии позволил бы провести электричество и, возможно, даже приспособить магловские гаджеты к местам с большой концентрацией волшебства, но консервативная Англия решила иначе. Дабы не обанкротить производителей свечной продукции, школа освещалась всё так же, как девятнадцать лет назад. В этом было какое-то особое очарование. Что касается, к примеру, мобильных телефонов, некоторые маги начинали осваивать эту технику, но большая часть осталась верна совам.

Ребята впервые видели такую красоту. Глаза их светились восхищением. Но чем ближе они подплывали к замку, тем сильнее становилось волнение. Когда же весь первый курс оказался перед дверями Большого Зала, многих буквально охватила паника. Альбус Поттер внешне казался абсолютно спокойным, но внутри по-прежнему будто драконы дрались. Скорпиус, стоящий рядом, был уже не просто бледным, а слегка зеленоватым. Похоже, его подташнивало. Из этой троицы наиболее уверенной в себе была Роза. Она знала, что отправится либо на Гриффиндор, либо на Когтевран. Девочка больше переживала за кузена, чем за себя. Если он попадёт на Слизерин… Она не знала, что именно тогда произойдёт, но такой вариант казался Рози просто катастрофой.

— Так, значится это… Вас сейчас заберёт профессор Лонгботтом, а я потопал, — Хагрид улыбнулся всем, кивнул Алу и Розе, показал им большие пальцы и зашёл в Большой Зал.

— Ну что, ты решил? — шёпотом спросил Поттер у Скорпиуса. — Куда двинешь?

Тот отрицательно покачал головой. Вид у него был несчастный.

— Разумеется, он попадёт в Слизерин, — сказал уверенный голос. Все обернулись. Вперёд вышла девочка с тёмными волосами и бледной кожей.

— А ты кто? — нахмурившись, спросил Альбус.

Ответил ему Малфой:

— Это Мэнди. Аманда Нотт. Наши отцы знакомы.

За спинами начали шушукаться.

— Да, да, — громко сказала Аманда, развернувшись лицом к перешептывающимся, — Мой дед был Пожирателем Смерти. А папа и мама учились на Слизерине. И я туда же собираюсь. А ты, Поттер, — неожиданно обратилась она к Алу, — неужто тоже к нам? Не боишься замараться?

В этот момент раздалось покашливание. Пока здесь назревал конфликт, к первокурсникам подоспел профессор Лонгботтом. Лицо Рози выражало неприкрытую радость. Казалось, она сейчас бросится обнимать их будущего преподавателя. Альбус напротив лишь натянуто улыбнулся и спрятал глаза.

— Здравствуйте! Меня зовут Невилл Лонгботтом! В стенах же этого замка меня называют профессором Лонгботтомом. Я — преподаватель Травологии и декан Гриффиндора. А сегодня на меня возложена честь приветствовать вас в Хогвартсе! Сейчас произойдёт особенно важное событие вашей жизни. Распределение по факультетам. Их у нас четыре: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Ваш факультет станет для вас семьёй. За ваши достижения он будет получать баллы, за нарушения — терять их. Вы найдёте здесь друзей, и на ближайшие семь лет Хогвартс станет вашим домом, — до этого момента профессор сохранял торжественное выражение лица, но тут тепло улыбнулся студентам, — примерно такую речь я услышал от профессора МакГонагалл, когда впервые здесь оказался. От неё я тогда ещё больше разволновался. Поэтому советую вам расслабиться. Всё будет хорошо. А теперь к делу. Сейчас мы зайдём в Зал, вы выстроитесь в шеренгу. Там уже стоит табурет с Распределяющей Шляпой. Сначала она традиционно споёт песню. После я буду вызывать вас по одному. Ваша задача предельно проста: вы садитесь на табурет и надеваете Шляпу, а она уж решит, на какой факультет вас отправить. Всё ясно? Тогда вперёд!

Все выстроились по двое и вслед за профессором вошли в Большой Зал. В воздухе плавали свечи. На фоне потолка, расцветка которого в точности отражала звёздное небо, эти парящие огоньки создавали поистине праздничную атмосферу. С недавних пор на пиру по случаю начала учебного года появилась живая музыка. На самом деле, «живой» она была лишь наполовину: преподаватели (главным образом этим занимался профессор Флитвик) заколдовывали музыкальные инструменты так, чтобы они играли во время шествия первокурсников и на протяжении всего пира. Когда же кто-либо из учителей брал слово, музыка стихала.

Как и обещал профессор Лонгботтом, перед учительским столом стоял табурет со Шляпой. Шум в зале прекратился. Все взоры обратились на Шляпу, и она запела:

Когда я с иголочки новой была,

Ни думать, ни петь не умела.

Три года на славной главе провела,

Но судилось мне важное дело.

Мой хозяин — Создатель, из тех четверых,

Что фундамент здесь заложили.

Тех детей, что для магии рождены,

Испокон веков тут учили.

Салазар Слизерин обучал хитрецов,

Чтоб победа любою ценою.

Тех, кто чтит чистокровность отцов,

Тех, кто горд и доволен собою.

Всех умнее была госпожа Когтевран,

И таких отбирала детей,

Кто в учёбе талантлив, старателен, рьян,

Кто начитан и полон идей.

Кто был силён, не боялся труда,

Хоть непросто, не слышен их ропот,

Кто был мягок, сердечен и верен всегда,

Тех брала Пуффендуй Пенелопа.

Гриффиндор благородство и смелость ценил

И способность искать приключенья.

Чтобы с лёгкой руки всех врагов победил,

И удача ведь — тоже уменье.

Так учили детишек они колдовать,

И созвали однажды совет.

Ведь не вечны они. И кому же решать,

На какой вам идти факультет?

Гриффиндор вдруг воскликнул: «Идея!».

Предложил он меня. В этот день, в этот час

Дали разум мне чародеи,

Сохранился он и сейчас.

Этот выбор вершила не раз,

И сегодня готова к работе.

Но позвольте ещё пару фраз

Об одной постоянной заботе.

Хоть я Шляпа, но вижу, что вечной враждой

Отразилось деленье Создателей.

Будь ты умник, трудяга, хитрец иль герой,

Человеком останься сознательным:

Хоть соперники вы, но совсем не враги,

Постарайтесь построить гармонию.

Не бойтесь сделать к миру шаги.

А теперь же начнём церемонию!

Ученики и преподаватели захлопали, но помимо аплодисментов послышались шепотки. Всех несколько удивил совет Шляпы. В истории бывало, когда она предупреждала об опасности, но сейчас ведь волшебному сообществу ничего не угрожало.

— А Шляпа у нас, оказывается, пацифист, — сказал Фред на ухо Джеймсу.

Тот только пожал плечами. Песня показалась необычной и ему, но эти мысли не были для него новыми. Поттер помнил слова своей кузины Доминик. Когда она попала на Слизерин, вся семья была шокирована. Бабушка снова разругалась с тётушкой Флёр, мама говорила, что Шляпа выжила из ума и пора бы её отправить на помойку. Но Ники оставалась спокойной. И когда Джеймс с растерянным видом спросил её: «Ну как же так?», Доминик Уизли с гордостью ответила: «Понимаешь, Джейми, должен же кто-то навести в школе порядок. Ты видел вообще, какие слизеринцы забитые и несчастные? Там нужна свежая кровь. И светлые головы. А я не боюсь предрассудков!». После этого разговора Джеймс много думал, наблюдал и пришёл к выводу, что действительно пора что-то менять. И подтрунивая над младшим братом, он на самом деле не был против, чтобы тот попал на зелёный факультет. Уж у него-то голова светлая, не смотря на то, что брюнет. Но в глубине души Джеймс всё же надеялся, что Ал продолжит семейную традицию и пополнит ряды гриффиндорцев.

Профессор Лонгботтом прокашлялся и развернул свиток пергамента (многие уже пользовались обычной магловской бумагой, а пергамент использовался для официальных документов или по случаю торжества).

— Андерс Оливия!

К табурету подошла крохотная девочка и испуганно взяла Шляпу. Решение было принято почти молниеносно:

— Когтевран!

Один из столов захлопал. Оливия облегченно выдохнула и побежала в сторону аплодирующих.

Альбус понимал, что Малфой пойдёт раньше него. «Если Скорп выберет Когтевран, — размышлял он, — тогда я буду проситься туда же. А если нет… На месте сориентируюсь».

Тем временем решалась судьба некоего Рика Макнейра. Его фамилия показалась Скорпиусу смутно знакомой, но ему было не до воспоминаний. Подходил его черёд. После минуты сомнений, Рик отправился в Слизерин. И тут…

— Малфой Скорпиус!

Ему казалось, что он не дойдёт до табурета и рухнет в обморок перед всей школой. Кое-как доковыляв, он надел Шляпу. В голове раздался голос: «О, неужели Малфой? Что ж, будем нарушать традицию или оставить как есть? Видимо, отец решил не взращивать в тебе ненависть к маглам. Уже хорошо. Но родовое честолюбие присутствует, да-а. На Слизерине тебе самое место, согласен?». У Скорпиуса не было ни одной ясной мысли. Ему казалось, что любое решение будет ошибкой.

«Я не знаю, я ничего не знаю…» — едва не плача думал он.

Шляпа пожевала полями и объявила:

— Слизерин!

Малфой поплёлся к своему столу. Почему-то ему казалось, что он всё испортил, что потерял свой шанс.

Следующей была Нотт Аманда, которая радостно и без особого удивления восприняла тот факт, что тут же оказалась на Слизерине.

— Поттер Альбус!

У мальчика уже даже не было волнения. Но и выбор он тоже ещё не сделал.

— Не вздумай! Слышишь? Не делай этого! — донёсся до него свистящий шёпот Розы.

Шляпа опустилась Альбусу на глаза. «Поттер, Альбус Северус. Какое интересное сочетание имён. Ты, вероятно, уже знаешь, куда хочешь? — Не совсем. То есть… А как же Малфой? — Хочешь в Слизерин? — А это обязательно? — Ну ты же сам сказал «Малфой» — Я что-нибудь придумаю! — Хм… Ну придумывай… Это будет интересно…» Альбусу показалось, что Шляпа улыбается. Он уже внутренне готовился услышать воплощение его детских страхов и…

— Гриффиндор!

По лицам в Зале было ясно, что именно этого вердикта все и ожидали. Рози счастливо улыбалась, будто совершенно забыв о своём собственном распределении. Джеймс тоже сиял, как начищенный галеон. Идя к гриффиндорцам, Альбус чувствовал, как его провожает один-единственный разочарованный и печальный взгляд. Скорпиус Малфой окончательно понял, что прохлопал возможность исправить отцовский промах.

Церемония тем временем продолжалась.

— Томас Джесси!

— Гриффиндор!

— Уолшер Кит!

Темноволосая девушка за слизеринским столом хихикнула и подтолкнула локтем подругу. К табурету смущённо вышел мальчонка с наполовину оторванным воротником.

— Пуффендуй!

Список подходил к концу. Осталась только…

— Уизли Роза!

Едва Шляпа коснулась огненно-рыжих волос, не раздумывая воскликнула:

— Гриффиндор!

Девочка поспешила присоединиться к кузену. Альбус рассеянно поздравил её и продолжил о чём-то напряжённо думать. Он не слышал вступительную речь директора, не разбирал, что ест. Как вдруг его осенило! Десерт он уминал с удвоенной энергией, будто ожидал, что от этого пир быстрее закончится. Наконец скамейки начали отодвигаться. Старосты сказали подождать, пока пройдут старшие. Тут Альбус вскочил с места и помчался к столу слизеринцев. Роза вскрикнула «Эй, куда?» и побежала за ним.

Скорпиус в то время отрешённо стоял и вполуха слушал Аманду Нотт, которая рассказывала что-то о своём поместье. Как вдруг…

— Эй, Малфой!

Он обернулся и увидел перед собой запыхавшегося Альбуса.

— М?

— Слушай! Да, ты — Слизерин, я — Гриффиндор! Ну и что? Помнишь, что Шляпа пела? Непорядок! Так что пусть всё нормально будет. Давай как у людей, а?

Среди всего этого сумбура Скорп понял, что ненавидеть его всё ещё не собираются. После этой неразборчивой речи Альбус протянул ему руку. Пока Малфой соображал, что происходит, вокруг уже собралась небольшая группка зевак. Когда Скорпиус наконец понял, что от него хотят, он от души пожал Поттеру руку. Так, история отвергнутого рукопожатия не повторилась.

В тот вечер Альбус пришёл к выводу, что не обязательно действовать так, как от тебя все ждут. Можно менять этот мир, как тебе угодно. Если не бояться. Когда он поделился этими мыслями со старшим братом в общей гостиной Гриффиндора, Джеймс взъерошил ему волосы и протянул:

— Светлая голова!