Королева Марго (гет)

август-сентябрь 1687 года

о. Тортуга, таверна "У французского короля"

— Ну же, месье Дайк, не тяните, что было дальше? — воскликнул один из многочисленных слушателей, сидевших за большим столом в таверне «У французского короля». — Как же вам удалось вырваться из ловушки, поставленной проклятым доном Мигелем де Эспиноса?

Зал гудел, заполненный до отказа пиратами с «Арабеллы» и «Элизабет», а также зеваками и женщинами легкого поведения, пришедшими сюда в поисках легкой наживы. История, которую сейчас рассказывал Дайк, уже была повторена здесь не один раз, но люди все равно слушали ее с жадностью и восторгом: настолько невероятной она была. И все же, лейтенант с «Арабеллы», обладавший даром рассказчика и зачастую склонный приукрашивать факты, говорил только правду, когда дело касалось похода на Маракайбо. Потому что в данном случае никакая фантазия не могла превзойти то, что случилось на самом деле.

— Мы не только вырвались, сударь, но захватили половину испанской эскадры, взяли богатый выкуп за город и оставили дона Мигеля с носом! — усмехнулся Дайк, сделав глоток рома, чтобы промочить горло. — А дело было так...

Люди толкались и теснились вокруг стола, чтобы не пропустить ни одного слова из его рассказа. Сидевшие тут же Ибервиль, Волверстон и Хагторп то и дело вставляли свои замечания, когда, по их мнению, Дайк забывал упомянуть о той или иной детали.

— ...и тогда наш капитан придумал обмануть испанцев, заставить их поверить в то, что мы действительно рехнулись и решили атаковать их чертов форт с суши, — перебил Дайка Волверстон. — Подошли мы, стало быть, к этому форту посреди бела дня и давай кататься на шлюпках взад-вперед на глазах у донов!

— Дорого бы я дал за то, чтобы посмотреть на их рожи, когда мы сделали шестую ходку, — хохотнул Ибервиль, тряхнув каштановыми локонами. — Я все опасался, что мы перестарались с блефом, пытаясь заставить их сделать то, ради чего этот спектакль предназначался. Как вы помните, нас всего-то осталось триста человек, после того как трусливая гнида по имени Каузак от нас сбежала. А так выходило, что мы уже человек пятьсот перевезли... И в том числе штук пять Волверстонов и столько же Ибервилей!

Все рассмеялись.

— Думаю, один этот факт может напугать кого угодно, — с кривой ухмылкой проронил Хагторп, который, в отличие от Дайка, предпочитал быть молчаливым слушателем во время таких вечеров. Бывший офицер королевского флота хоть и стал теперь капитаном пиратского корабля, все равно не мог избавиться от некоторых старых привычек. В частности, он всегда одевался очень скромно, почти по-пуритански, и был очень умерен (по флибустьерским меркам) при питье спиртного.

— Но к вечеру доны все-таки наложили в штаны и начали перетаскивать свои чертовы пушки на другую сторону форта, чтобы, стало быть, очистить нам проход, — продолжал Волверстон. — Надеюсь, они изрядно надорвали свои проклятые испанские пупки...

— А пока они потели и работали, стало совсем темно, и мы потихоньку подняли якоря и на цыпочках вышли в открытое море, — закончил Дайк, ухмыляясь во весь рот.

— В своей манере, конечно. То есть, салют в честь адмирала мы все же дали, — добавил Ибервиль, потягиваясь. — И не поскупились. Дон Мигель не может быть в этом на нас обижен.

— А дальше-то, дальше? — продолжали требовать слушатели.

— Дальше пусть Волверстон рассказывает, а я передохну и выпью кружечку рома, — ответил Дайк, потрепав по щеке пышную девицу в пестром платье, присевшую к нему на колени.

— Хорошо, — Нэд облокотился о стол, и его единственный глаз озорно блеснул. — Вышли, значится, мы из Маракайбо, оставив донов беситься на развалинах форта...

— Я же говорю, салют был что надо! — вставил Ибервиль, вызвав у слушателей еще один взрыв хохота.

— А тут нам навстречу... кто, как вы думаете? Испанский корабль...

— А там — Каузак, собственной персоной! Гордо восседает в трюме, — не удержался Дайк. — Если бы мы знали, что он тоже там, то, честное слово, просто потопили бы это корыто...

— Я бы его так в трюме и оставил, но наш капитан, черт побери его проклятое великодушие, не только не отправил его за борт, но и доставил на Тортугу, — ворчливо закончил Волверстон.

— Так-так, тут, кажется, кто-то осмеливается обсуждать решения капитана?

Все, кто сидел за столом, разом повернулись в сторону говорившего.

Капитан Блад, одетый в свой лучший камзол, подошел ближе и, взяв стул, медленно опустился на него, положив на колени длинную увитую лентами черную трость. Его голос звучал строго, но в глазах светилась ирония.

— Да как ты мог такое подумать, Питер?! — ответил Волверстон, всем своим видом изображая оскорбленную невинность.

— Значит, послышалось, — сказал Блад добродушно. — Но все-таки, парни, кончайте перемывать кости Каузаку! Как не приду, так вы о нем болтаете. Честное слово, он не заслуживает такого внимания!

— Воля твоя, капитан! — Ибервиль пожал плечами. Потом, многозначительно посмотрев на черноволосую красотку, сидевшую у него на коленях, как бы невзначай наклонил свой бокал и плеснул вино прямо в вырез ее платья. Девица взвизгнула, шлепнув его кулачком по плечу. — Пардон, мадемуазель, сейчас вытру! — сказал он и, вооружившись платком, промокнул ее декольте, вызвав еще один оглушительный визг.

Волверстон заржал, наблюдая эту картину, а Хагторп чуть заметно поморщился.

— Ох уж эти французы! — пробормотал он чуть слышно. — Стыдоба одна!

— Вижу, веселье в разгаре, — произнес Блад, после того как поспешно подбежавший слуга принял его заказ.

— Присоединяйся, — ответил Ибервиль. — Мы как раз собирались сыграть в карты. Кое-кто должен мне еще с прошлого раза.

— Ты что-то перепутал, дорогой капитан, — улыбнулся Блад, пододвигаясь к столу. — Насколько я помню, кое-кто в прошлый раз сильно продулся, и ему даже пришлось брать взаймы у кое-кого...

— Я ничего не перепутал, — Ибервиль по-прежнему ухмылялся, тасуя колоду карт. — И жажду взять реванш!

— Хорошо, мой дорогой азартный капитан, — ответил Блад, когда Ибервиль принялся раздавать карты всем участникам. — Но потом не говори, что я тебя не предупреждал!

— Делаем ставки, господа! — объявил Ибервиль, окинув взглядом всех участников. — Благо есть что ставить!

И он многозначительно похлопал себя по карману.

— Хорошо! — Блад ответил ему подчеркнуто любезной улыбкой, достав собственный кошелек и положив его на стол перед собой...

* * *

— На вашем месте, капитан Ибервиль, я бы не стала играть с человеком, который совсем недавно умудрился обвести вокруг пальца испанского адмирала, — Блад на мгновение поднял глаза от карт, услышав голос Марго.

— Ах, вот ты где, милочка! — сказал он с улыбкой, когда почувствовал прикосновение ее рук к своим плечам.

— Пришла поболеть за тебя, капитан, — ответила Марго. — Уверена, ты выиграешь, как всегда!

— Мадемуазель, попрошу не забывать тот факт, что я тоже был одним из тех людей, которые обвели вокруг пальца испанского адмирала, — заметил Ибервиль, делая ход. Блад чуть шевельнул бровями, разглядывая карты, а потом с невозмутимым видом отбился, что вызвало у других игроков немного противоречивую реакцию. Хагторп и Волверстон радостно загудели, а Ибервиль издал недовольное ворчание.

— Я тебе не помешаю, капитан? — спросила Марго у Блада, присаживаясь рядом. Он мотнул головой, что-то просчитывая в уме.

— Только не смотри в мои карты, милая, — сказал он негромко. — У тебя слишком выразительное лицо, боюсь, ты меня выдашь этому французскому дьяволу.

— Как скажешь, капитан, — покорно ответила Марго, устраиваясь рядом с ним за столом. — Я просто молча посижу, могу даже закрыть глаза.

Блад покосился на нее, заметив, что Марго сегодня на удивление тихая. И голос у нее был усталый.

Через некоторое время Волверстон, громко выругавшись, бросил свои карты на стол и отодвинулся.

— Всё, я пас! — проворчал он, скрестив руки. — Очень некрасиво с твоей стороны, Филипп!

Ибервиль в ответ издал боевой клич и ехидно усмехнулся.

— Сегодня я до тебя докопаюсь, Питер! — сказал он зловещим голосом, рассматривая свои карты.

— Ну, попытайся! — ответил Блад, продолжая сидеть с каменным лицом.

— Приготовить тебе трубку, капитан? — спросила Марго, потирая виски.

— Это было бы очень любезно с твоей стороны, — ответил Блад, а потом добавил, понизив голос: — У тебя сегодня неважный вид, Марго. Уж прости за прямоту!

Она устало улыбнулась, посмотрев ему в глаза.

— От тебя ничего не утаишь, капитан. Просто выдалась трудная неделя. Так всегда бывает, когда ваши ребята срывают большой куш...

Марго достала из кармана его камзола кисет и принялась набивать трубку табаком.

— А сегодня еще дико разболелась голова. Как будто гвоздь в висок вбили.

— Это мигрень, милочка, — сказал Блад, задумчиво кивая. — Весьма скверная штука.

— Переживу, — отмахнулась Марго. — Только не подумай, что я жалуюсь. Просто ты спросил, и я ответила. Но, наверно, я действительно плохо выгляжу, раз это так заметно...

Блад положил на стол несколько карт, решив пойти в атаку на Ибервиля. Француз призадумался, разглядывая убийственную комбинацию.

— Ты выглядишь великолепно, как всегда, — ответил Блад, взяв у нее трубку. — Но я врач, и замечаю чуть больше, чем остальные из присутствующих здесь мужчин.

— Ах! — сказала Марго с болезненной улыбкой.

Блад подозвал к себе мальчишку-мулата, который обслуживал их стол, и, дав ему несколько монет, попросил сбегать в аптеку, что находилась на соседней улице, за некоторыми ингредиентами.

— Ты обратилась по нужному адресу, — сказал он тихо. — Так что позволь мне сегодня поднести тебе особое угощение.

— Ты так любезен... — ответила Марго, посмотрев на него со странным выражением во взгляде. Но договорить не успела, потому что черноволосая смазливая девица, сидевшая на коленях у Ибервиля, томно окликнула Блада:

— Капитан! Вы обращаете внимание только на Марго. В то время как здесь есть и другие дамы, ничуть не хуже ее! Вы не находите, что это немного невежливо?

Блад внимательно посмотрел на девицу. Она явно выпила больше, чем нужно, поэтому держалась очень дерзко.

Он действительно предпочитал общество Марго всем остальным дамам, которые работали в этой таверне. Несомненно, это вызывало у них зависть.

Блад не знал и не пытался выяснять, насколько сложными путями эти женщины добивались права проводить вечера с капитанами пиратских кораблей. Но здесь существовали некие правила, которых придерживались все: и флибустьеры, и проститутки. Пираты, оказавшись на берегу, сорили деньгами направо и налево. Щедрость, особенно по отношению к дамам легкого поведения, считалась здесь чуть ли не священной обязанностью каждого уважающего себя флибустьера. И, естественно, пиратские капитаны были лакомым кусочком для ночных бабочек Тортуги. Поэтому право быть с ними доставалось далеко не каждой даме легкого поведения. Здесь, в таверне «У французского короля», собиралась местная «элита». Все женщины, что сидели сейчас за столом, были красивыми, ухоженными, одетыми в яркие платья. Они были очень милы с мужчинами и умело поддерживали беседу. Но иногда, когда они смотрели друг на друга, Блад замечал, как опасно блестели глаза этих хищниц. За внешним лоском скрывалась беспощадность и нравы, возможно, куда более жестокие, чем у них, моряков.

Черноволосая мадемуазель, осознав, что смотрит на него слишком жадно, поспешно улыбнулась.

— Мне нравится иметь дело с Марго, — кивнул Блад, стараясь говорить предельно вежливо. — Она умеет быть ненавязчивой.

Ибервиль засмеялся, перебирая свои карты.

— Да уж, тебе, Луиза, этому еще надо учиться...

Волверстон и Дайк гоготнули, переглянувшись.

Девица не унималась.

— И вы, капитан, никогда не зовете нас на ваш корабль. Хотя бы просто показать...

Волверстон выпучил единственный глаз, толкнув Дайка локтем.

Но Ибервиль ответил раньше Блада:

— Душенька, это невозможно. Женщина на корабле — к беде. Таков уж закон, и мы его не нарушаем без особой нужды.

— А вот другие капитаны не такие зануды! — возразила Луиза с глупой пьяной улыбкой.

— Это их дело и их проблемы, — ответил Ибервиль, пытаясь понять по каменному лицу Блада, какой эффект произвел его ход. — Но на наших кораблях женщинам находиться нельзя. Даже на стоянке.

— Ужасная несправедливость! — вздохнула Луиза, надув губы. — Все вы, моряки, одинаковые... Ладно, раз уж на корабль нельзя, то хотя бы просто пригласите на вечер, — сказала Луиза, нагло глядя в глаза Бладу.

Марго бросила на нее презрительный взгляд, а потом повернулась к Бладу.

— Не обижайся на нее, капитан. Она все никак не научится себя вести. Луиза, думаю, сегодня тебе больше пить не надо, — сказала она, толкнув товарку ногой под столом.

— А ты мне не указывай! — огрызнулась черноволосая, растерявшая во хмелю большую часть напускной вежливости. Потом, криво улыбнувшись, наклонила голову и ядовито добавила: — Тебя он тоже не особо зазывает! Так дай другим возможность поработать!

Эти слова мгновенно оборвали смех вокруг. Хагторп, Волверстон и Дайк замерли, глядя на зарвавшуюся девицу. Ибервиль, сразу переставший ухмыляться, отложил карты и на всякий случай обхватил Луизу за талию двумя руками, удерживая на месте.

— Ну-ну, девочки, не ссорьтесь! — тихо прошептал он ей на ухо.

Марго побледнела как полотно и уже хотела подняться на ноги, но Блад ее остановил.

— Не беспокойтесь, мадемуазель, вам-то уж точно не стоит беспокоиться о приглашении на вечер, — ответил он с мрачной улыбкой, глядя в лицо Луизе.

После чего положил карты на стол, открыв их, и посмотрел на Ибервиля торжествующе.

— Похоже, выигрыш мой и в этот раз, дорогой капитан!

Дайк философски улыбнулся. Ибервиль замер с приоткрытым ртом.

— Это как?! — произнес он, наконец, полностью обескураженный. — Когда ты успел?!

— А ведь вас предупреждали, капитан! — заметила Марго, вздохнув.

— Увы, Филипп, надо было чаще смотреть на карты, вместо того, чтобы любоваться на декольте своей дамы, — сказал Блад, пододвигая к себе монеты и драгоценные камни, собранные в центре стола.

— Давай сыграем еще? — горячился Ибервиль, но Блад его остановил.

— В следующий раз, друг мой. Быть может, завтра. Сегодня уже не получится. Тебе играть явно не стоит, а я уже достаточно испытывал Фортуну. Она у нас дама капризная.

Он повернулся к своим офицерам и зевакам, стоявшим вокруг стола.

— Было приятно провести с вами время, господа!

* * *

В это время вернулся мальчишка-мулат с небольшим свертком в руках.

— Отлично, — сказал Блад, забирая у него покупку и дав ему еще одну монетку. — А теперь принеси воды, пожалуйста.

Мальчишка обернулся быстро и, расстаравшись, принес целый кувшин.

Блад налил воду в стакан, насыпав туда немного порошка из свертка. И протянул Марго.

— Вот, выпей-ка. Должно помочь.

Она послушно выпила, чуть сморщившись от горечи.

— По-хорошему тебе надо лечь спать, вместо того, чтобы здесь сидеть, — добавил он, собрав оставшееся лекарство и вручив ей. — Если боль не уймется, выпей еще.

— Вы очень добры, доктор Блад, — ответила Марго насмешливо. — Но мне надо работать. Скоро ваши ребята все пропьют и проиграют, вот тогда и отосплюсь.

Он вздохнул, взяв шляпу, висевшую на спинке стула, и потянулся за тростью.

— Уже уходишь? — она заметно огорчилась.

— Увы, сегодня я зашел ненадолго, — извинился Блад.

Он встал, поправляя свой камзол. А потом посмотрел на нее пристально и сказал негромко:

— Марго... я знаю, что «невесты д'Ожерона», которые по какой-либо причине не вышли замуж, обязаны оплатить свой проезд в Вест-Индию. Если ты работаешь ради этого, я мог бы...

Она рассмеялась, взмахнув рукой.

— Капитан, даже если бы я нуждалась в деньгах, то приняла бы их только в обмен на мои услуги. Но, по счастью, мои клиенты были так щедры в последнее время, что я могла бы не только выкупить себя, но и многих моих подруг. Но все равно спасибо за предложение. Это много для меня значит.

Он удивленно смотрел на нее.

— Если выкуп оплачен, зачем ты продолжаешь такую жизнь?

Марго криво улыбнулась, кусая губы.

— А что еще я могу делать на этом острове? Капитан! Подумай сам! Женщину с моей репутацией вряд ли оставят в покое, даже если она захочет отойти от дел. Единственный шанс покончить с такой жизнью — это выйти замуж. Но этот вопрос мы с тобой уже обсуждали, так что давай не будем поднимать эту тему. Хорошо?

Блад кивнул, помрачнев.

— Мне очень жаль…

— Не надо жалости, капитан! — оборвала она его. — Ты же знаешь, что я этого не люблю. Мне нравится жить так, как сейчас. Это действительно здорово. Мужчины на этом острове невероятно щедры. В Нанте я за год не зарабатывала столько денег, сколько здесь за один вечер.

Марго потерла висок.

— Надо же... отпустило! Капитан, твое лекарство — просто чудо!

— Рад это слышать, — сказал Блад, надевая шляпу. — Проводишь меня до дверей?

— Конечно! — она пошла рядом с ним.

Но до выхода из таверны они не дошли, потому что между двумя пьяными посетителями вспыхнула ожесточенная драка. Блад едва успел оттолкнуть Марго к стене, когда один из дерущихся головорезов пролетел рядом, врезавшись в стол.

Все, кто был в таверне, моментально собрались вокруг драчунов, обсуждая, посмеиваясь и даже делая ставки.

Подобные свары не были здесь редкостью, и Блад, покачав головой, уже хотел пробраться к выходу, когда одна деталь заставила его остановиться.

Судя по всему, мужчины сцепились из-за женщины, и она отчаянно пыталась их разнять, с причитаниями бегая вокруг.

— Господи, да это же Молли! — пробормотала Марго, брезгливо скривив губы. — И каким ветром сюда занесло эту паршивую потаскушку? Ее же в таверну не пускают!

Женщина, пытавшаяся растащить дерущихся, выглядела очень жалко и отталкивающе: растрепанные грязные волосы, потертое платье, некогда бывшее красным. Она сипло вскрикивала, цепляясь за руку одного из двух верзил:

— Сэм, не надо! Уймись же!

— Отстань, старуха! — огрызнулся тот, кого она называла Сэмом, и резко взмахнул кулаком. Удар пришелся женщине по лицу, и она рухнула как подкошенная, издав приглушенный визг.

Марго поморщилась, увидев это.

— Фу, мерзость какая! — сказала она. — Но Молли сама виновата, нечего было связываться с пьяными подонками... Вот что бывает, капитан, если выходишь замуж за кого попало, лишь бы не остаться одной... Капитан? Куда это ты собрался?

Блад протянул ей трость.

— Подержи-ка. Я сейчас вернусь.

— Капитан, не дури! — Марго попыталась его удержать. — Пусть пьяные идиоты дерутся, если им так нравится!

Но Блад уже решительно шел к сцепившимся головорезам.

Марго поспешила следом, сжимая в руках его трость, шляпу и перевязь.

— Капитан, а шпагу-то?

Он махнул рукой.

— Еще не хватало оружие о них марать!

Он подошел к двум пьяницам и, когда они на мгновение разошлись, чтобы снова броситься друг на друга, встал между ними.

— Прекратите немедленно! — рявкнул он, и его звучный голос заглушил шум в таверне.

— Шо?! — взревел Сэм и замахнулся кулаком.

Но Блад оказался быстрее и сбил его с ног мощным ударом в челюсть. Зеваки громко завопили, выражая свой восторг.

— Ну, давай! — резко крикнул Блад, повернувшись ко второму драчуну. Тот, опомнившись, попятился, виновато разводя руки.

— Вот это совсем другой разговор! — бросил капитан, отходя в сторону. К нему уже спешили его офицеры. Волверстон шел впереди, качая головой в пестром платке.

— Капитан, да за тобой нужен глаз да глаз! — проворчал старый волк, положив ему на плечо тяжелую лапу. — Но я все-таки горд: наконец-то ты этот удар правильно выполнил! Моя школа!

— Рад, что смог тебе угодить, — ответил Блад, а потом присел над рыдающей женщиной.

— Питер, что на сей раз? — простонал Волверстон. — Не связывайся ты с этим вшивым отребьем!

— Отвали, Нэд! — ответил Блад. — Нотации читать будешь позже.

Марго подошла и остановилась рядом с Волверстоном.

— Вот как с ним таким быть? — сокрушался старый волк. — Ох, выйдет ему боком эта доброта!

— Не каркай! — оборвал его Блад, не поднимая головы. Он дотронулся до женщины, которая съежилась в новом приступе истерического плача. От нее сильно разило ромом. — Убери руки от лица, голубушка, — сказал он, пытаясь рассмотреть последствия удара.

— …ыыы! — выла она, раскачиваясь.

Блад вздохнул и, взявшись за ее руку, отвел от разбитого лица.

— Марго, дай, пожалуйста, платок, — сказал он.

Она выполнила его просьбу, скрипнув зубами.

Некоторое время спустя Блад закончил обрабатывать огромный синяк на лице Молли и, взяв ее под руку, вывел из таверны. Марго шла рядом, всё еще держа его вещи.

— Ох, капитан, я склонна согласиться с Волверстоном, нельзя быть таким добрым, — сказала она, когда всхлипывающая Молли, покачиваясь, скрылась в темноте.

— Я сделал это не из-за доброты, а потому что надо было восстановить справедливость, — ответил Блад. — К тому же, как можно просто стоять и смотреть, когда какой-то негодяй бьет даму?!

— Это Молли-то дама?! — Марго криво улыбнулась. — Ох, капитан...

Блад забрал свою шпагу и трость из ее рук.

— До чего же вы, женщины, жестокие создания! — сказал он со вздохом. Потом повернулся, чтобы уйти.

— Капитан, — Марго окликнула его. — Ты бы подождал Волверстона, или еще кого из ваших ребят. В такое время не стоит ходить в одиночку.

Он посмотрел на нее с усмешкой.

— Марго, сначала ты коришь меня за доброту, а теперь еще и трусом хочешь назвать? Хорошенькое дело!

— Мне становится не по себе, когда ты ходишь один по темным улицам, — сказала она откровенно. — Я в таверне каждый день бываю и слышу всякое. Да, большинство людей тобой восхищаются. Но есть и завистники, капитан. И есть продажные твари.

Он насторожился, склонив голову набок.

— Ну-ну, продолжай!

— Я слышала, что испанский адмирал назначил за твою голову огромное вознаграждение в восемьдесят тысяч реалов. За такую сумму многие люди пойдут на что угодно.

Блад улыбнулся и взял ее за руку.

— Марго, я знаю об этом. Но не собираюсь всю оставшуюся жизнь прятаться на корабле, трясясь за свою шкуру.

— Будь хотя бы осторожным! — взмолилась она, поняв, что вряд ли сможет его переубедить.

Он поцеловал ее руку, а потом шагнул в сторону улицы.

— Я буду смотреть в оба, обещаю, — донесся до нее его спокойный голос из темноты.