Родители лучше знают (гет)

Трандуил не стал переодеваться к ужину. Вместо этого он наблюдал за сборами Леголаса, давая советы и отпуская замечания в адрес невзрачных котарди и камзолов, составляющих его гардероб. К несчастью, на дне одного из сундуков оказалась узкая туника из бледно-голубого шелка, ужасавшая своей длиной: аж до щиколоток!

Принц сопротивлялся, но в итоге надел это блестящее полотно, украшенное золотой тесьмой по краю треугольного выреза, на рукавах и подоле. Но Владыка и тогда не был доволен, заставив его распустить волосы и обвязаться желтым тканевым поясом, концы которого болтались у колен.

«Ничего, рано или поздно это кончится», — думал Леголас, сжимая зубы и пытаясь забыть об одежде, путавшейся в ногах.

Но она будто нарочно выводила его из себя и мешала идти через залы, анфилады и лестницы, ведущие в круглую башню. У нее не было стен: лишь толстые круглые колонны, державшие потолок высоко над головой. За ними раскинулось темно-синее небо и серые облака, подсвеченные горящей луной. Она же озаряла и другие башни вокруг, их остроконечные крыши и флаги, подрагивающие на ветру. Большинство торчали внизу, но некоторые тянулись ввысь каменными цилиндрами, утыканными небольшими окнами. Они отражали серебристые лучи, как и извилистая река вдалеке, уходящая к ломаной линии Мглистых Гор.

Тот же свет показал синдар и круглый стол, раскинувшийся перед ними. Его укрывала шелковая скатерть, заставленная тарелками. На них влажно поблескивали нарезанные овощи: уложенные в ряд помидоры, редис, морковь и пучки зелени. Между ними высились хрустальные кувшины с бордовой или прозрачной жидкостью, а в центре — большое блюдо на толстой ножке с холодной мясной закуской.

Элронд сидел напротив входа, утопая в складках накидки, как в морской пене. Ее бронзовый оттенок красиво сочетался с золотым обручем на голове, из-под которого выныривали гладкие волосы и две тонкие косички на висках. Владыку окружали его дочери, на первый взгляд казавшиеся зеркальным отражением друг друга; обе темноволосые, с вытянутыми лицами, пухлыми губами и серо-голубыми глазами. Эллет одинаково прямо сидели на стульях, в одинаковых платьях из белого атласа, обволакивающих плечи и грудь, превращающихся в нечто объемное и бесформенное, собравшееся на полу.

Узнать Мирвэн оказалось нетрудно: она была миниатюрнее сестры, с более юным лицом и узким ртом, из-за чего губы казались пухлее. Еще молва уж слишком преувеличила ее красоту. Уберите манеры, дорогую ткань, таинственный полумрак, и тогда ни волосы, ни длинные ресницы не помогут эллет выделиться. Это заставило Леголаса внутренне ликовать — может, хоть теперь Тауриэль успокоится?

Но как только все расселись и приступили к трапезе, эльфу вспомнились и другие ее тревоги. Принцесса вела себя… необычно. Не проронила ни слова за весь вечер, только скромность здесь явно ни при чем: Мирвэн с любопытством рассматривала гостей, переглядывалась с сестрой и отцом, вскидывала брови, улыбалась. Но все это молча. Немая, что ли?

Желая это проверить, Леголас задал ей какой-то вопрос, и эллет с готовностью втянула воздух. Но Элронд ответил быстрее, и она низко опустила голову, скрывая веселую улыбку, из-за чего эльф совсем растерялся.

Трандуил же не усмотрел здесь ничего странного. В принцессе он чувствовал юношеский задор и бунтарский дух, которые отец душил всеми силами. Он также понимал, откуда взялись слухи о ее внешности; красивая — более чем уместное определение для дочери Владыки Имладриса. В действительности она была соблазнительной. Хрупкость, изящный невинный облик так и манили, звали к лоснящимся губам, как к ароматному цветку.

Все это было как раз по части Леголаса, а Ороферион не стал заострять внимание на потенциальной невестке: слишком молодая и во многом ему понятная, Мирвэн уступала Арвен. Что странно, ведь последняя всегда казалась ужасно скучной, а холодная красота лишь отталкивала. Ни изъяна, притягивающего внимание, ни яркой черты характера… ничего, что заставило бы взгляд остановиться. Что же изменилось? Вероятно, дело здесь в Арагорне: Трандуил был уверен, что люди могут любить красоту лишь платонически. А раз Ундомиэль смогла влюбить в себя человека, значит, есть в ней что-то, что он упустил.

Как только все насытились, Элронд отослал дочерей и завел непринужденный разговор, между делом выясняя подробности о Леголасе. Трандуил с радостью подыгрывал, а его сын решил не мешаться в сложившейся идиллии. Бросив что-то о жуткой усталости, он покинул башню, но не сразу догадался, что не помнит дороги назад. Не важно: спать все равно не хотелось. Может, найти Тауриэль? Нет, сейчас она точно набросится с вопросами о Мирвэн, что кончится слезами и обидами.

Немного поблуждав в коридорах, Леголас отыскал выход на улицу, а там и сад. Тихий и темный, он как нельзя лучше подходил для отдыха, и эльф нырнул в лабиринт каменных дорожек. Их окружали клумбы с колыхавшимися цветами и кривые кусты, лениво шуршащие листьями. То тут, то там из зарослей показывались очертания статуй в длинных одеждах или латах.

С мечами в руках они выглядели угрожающе, особенно когда скрывались за невысокими деревьями: те росли вширь, раскидывая тонкие ветви, будто паутину. Дрожавшие листочки напоминали пойманную добычу, готовую вот-вот оторваться и сбежать. Их подначивал треск цикад и журчание невидимых фонтанов, которое иногда исчезало, а иногда навязчиво лезло в голову.

Леголас уже почти решил, что ему здесь нравится, но все испортил чужой кашель. Повертевшись, он заметил женский силуэт в паре метров от себя, который так неудачно скрывала завеса молодой ивы. Неудачно, потому что силуэтом была Мирвэн, явно давно заметившая принца. Она улыбалась… неужто заметила, что он идет в сад, и поджидала? Иначе зачем было скрываться за деревом?

— Добрый вечер. — Голос у нее оказался низким и приятным.

Дождавшись ответного кивка, эллет вышла из укрытия и направилась к Леголасу. В спину ей светила луна: оказывается, то, что сперва напоминало бесформенное облачение, плотно обхватывало талию. Но она терялась в широких рукавах, свисающих до земли.

— Надеюсь, ты не расскажешь моему отцу, что я говорила с тобой? Он запретил мне. — Замерев напротив эльфа, Мирвэн улыбнулась еще шире и взмахнула ресницами.

— Запретил?

— Он боится, что я скажу какую-нибудь глупость и ты сбежишь, — она вдруг рассмеялась так заразительно, что и принц повеселел.

— А ты можешь? — Неуютное чувство прошло: видимо, эллет так же не рада смотринам.

Мирвэн хотела ответить, но ее взгляд метнулся в сторону, и Леголас инстинктивно обернулся. Трандуил! Стоял, заложив руки за спину, одобрительно ухмыляясь. И наверняка уже успел убедить себя, что прервал нечто интимное.

— Неожиданно, — вкрадчиво сказал он, делая неторопливые шаги вперед.

— И очень символично, — принцесса сделала реверанс, — мы как раз говорили о Лихолесье.

— Да? — Леголас выпучил глаза.

— Вот как? — Владыка дернул бровями, и луна высветила удовлетворение на его лице.

— О мрачной красоте Дол Гулдура, о вашем дворце, — эллет закрыла глаза, и Трандуил хитро глянул на сына, — я с трудом могу представить себе эти живые стены… хотелось бы их увидеть.

— Что-то я такого не помню! — Принц с ужасом догадался, что последнюю фразу Владыка не упустит, и резко вздохнул, ища нужные слова.

— Уверен, Леголас будет рад показать тебе его, — поздно, — мы всегда рады друзьям.

— Вы приглашаете меня? Владыка… я и думать не смела о такой чести!

Кажется, Трандуил прав: стоит подучиться орудовать словами. И минуты не прошло, как эти двое договорились о поездке. Не хватало лишь разрешения Элронда, но Мирвэн заверила, что он согласится. А принц лишь раскрывал рот, стараясь протиснуться в разговор.

Вот в сражениях его ничто не удивляло. Все было предсказуемо и легко… Балрог, как так-то?! Тауриэль же теперь изведет и себя, и всех вокруг!

— Что это было? — наконец возмутился Леголас, провожая взглядом фигуру отца.

— Ты о чем?

— О чем? Ты только что напросилась в Лихолесье!

— Как? — Эллет лукаво улыбнулась, и не думая скрывать хитрость.

— Я не рассказывал тебе о Лесе! Если ты думаешь…

— Не рассказывал, но я уверена, что собирался…

— Если ты думаешь, что я хочу жениться, то ошибаешься!

— Это уже твое дело, — со стороны ивы послышался тихий шорох, и Мирвэн на миг замолчала, — а сейчас мне пора. Доброй ночи.

Она снова улыбнулась и направилась к дереву, оставив эльфа наедине с беспомощным гневом.

Трандуил видел и понимал недовольство сына: эллет он знал лишь несколько часов, и уже вынужден был рассматривать ее как потенциальную невесту. Встреча в саду наверняка оказалась случайной и не обещала что-то больше разговоров. Никто не ожидал от девицы такой прыти. Очевидно, это Элронд надоумил ее.

Что ж, так даже лучше. Сам Леголас решит остепениться только к Дагор Дагорат, и то, если Эру посодействует. А ведь Тьма не дремлет и вернется в этот мир рано или поздно. Война забирала и более искусных воинов, чем Трандуил: что будет с сыном, если он останется один? Если некому будет поддержать и направить его?

Мысли о будущем всегда заставляли Владыку терзаться. И бредя по саду, он инстинктивно шел на плеск воды, манивший своей умиротворенностью.

Наконец кусты расступились, обнажая каменный бассейн и водную струю, бьющую из его центра. Она поднималась на метр и рассыпалась множеством осколков, искрящихся серебром. Ударяясь о воду, они порождали суетливые волны, бегущие к краям сооружения, не уступавшего в размерах башне, где накануне проходил ужин.

Но не только Трандуила привлек этот оазис в мрачной пустыне: на бортике уже сидела Арвен, внимательно глядя на лист бумаги в своих руках. Ее ресницы подрагивали, а губы что-то беззвучно шептали, улыбались или сжимались, отчего эльф не торопился рушить уединение.

«А дева не такая уж холодная и смиренная», — подумал он.

Очевидно, ее так взволновало письмо от Арагорна. Иначе зачем его столь бережно складывать и прятать под лиф? И не менее очевидно, что Элронд об этом не знал — тогда бы эллет не озиралась так опасливо.

Конечно, сейчас лучше бы оставить ее наедине с сердечными муками, но Трандуила пересилило любопытство, родившееся еще за ужином.

— В Имладрисе не принято отдыхать по ночам? — громко спросил он, выходя из тени.

— Владыка?! — Сейчас даже голос Арвен звучал иначе: страх, удивление, опасение смешались в нем, хотя раньше она показывала лишь их отголоски.

Эллет вскочила на ноги, не в силах отвести глаза, в которых блестели слезы. Опомнившись, она присела в реверансе, и от этого на щеках появились мокрые ручейки.

— Надеюсь, не мое появление так расстроило тебя?

— Нет! Нет, что вы, — Арвен быстро смахнула капли и вымученно улыбнулась, — я задумалась, вспоминала…

— Что же? — Трандуил говорил спокойно, наблюдая, как на хорошеньком личике вновь заиграла жизнь.

Бестактный вопрос поставил ее в тупик, но приличия требовали ответа, который никак не находился затуманенным сознанием. Мучить эллет Владыка не хотел, но слишком велик был соблазн. Слишком интересно было узнать, что скрыто под завесой отстраненности.

Но его ждало разочарование: бросив что-то невнятное, Арвен развернулась и убежала прочь. И теперь уже эльф изводился, размышляя, что же он упускал долгие века.