Родители лучше знают (гет)

Леголасу не понравилась комната: звездное небо, огонь и рука вместо подушки давно стали обыденностью. А все эти строгие линии, тщательно подобранные цвета… из Ривенделла хотелось бежать без оглядки! Хотя, возможно, дело здесь не в окружении, а в волнении из-за предстоящего вечера.

— Принц. — Учтивый голос заставил его отойти от двери, впуская черноволосую эллет.

Она была одета в нежно-розовое платье, словно дым парившее вокруг фигуры, и несла хрустальную миску, заполненную персиками, абрикосами и темным виноградом. Легко кивнув в знак почтения, эллет зашла и растворилась в толпе: Элронд ждал гостей позже и не успел подготовить комнаты. Из-за этого множество эльфов в воздушных или шелковых одеждах бегали туда-сюда, словно пчелы. Одна группа забралась на возвышение у левой стены, которое почти полностью занимала широкая кровать с каркасом и белыми шторами. Они расправляли покрывало и копошились в сундуках, укладывая белье и одежду Леголаса. Его оружие, книги и другие личные вещи также подвергались разорению.

Принц уже старался объяснить, что нельзя лазать по чужим сундукам! Но уклад Ривенделла сильно отличался от вольной жизни Лихолесья, отчего никто так и не понял, что именно не понравилось гостю. А выгонять их не хотелось — вдруг управляющий решит, что эльфы не справились с работой?

— Довольно, — решил проблему Трандуил, оказавшийся в дверях.

Он успел сменить дорожный костюм на атласное облачение цвета морозного неба, покрытое белым узором. Ткань обтягивала руки и торс, застегивалась на пуговицы и бежала к щиколоткам, как мерцающий водопад. Облик завершали черные сапоги и темно-синие штаны, разом подчеркивающие белизну кожи, глаза и рассыпавшиеся по плечам волосы.

Недолго думая, эльфы поклонились статной фигуре и вышли, позволив Леголасу рассмотреть комнату. Первое впечатление не обмануло: огромный потолок, украшенный нарисованными облаками, янтарная плитка, блестящая, как водная гладь, и ряд сводчатых окон. Все ровное, пропорциональное… кошмар!

— Ты устроился? — Трандуил направился к круглому столику, где оказались фрукты и серебряный кувшин с вином.

— Да, — Леголас шел следом, предвидя неприятный разговор: отец не просто так сам навестил его.

— Тогда откуда в голосе скорбь? — По-хозяйски налив гранатовую жидкость в бокал, Владыка устроился на стуле и закинул ногу на ногу.

— Это не скорбь, а… — Принц усмехнулся и задумался, пока садился напротив. — Не знаю. Мне трудно представить себя женатым.

— Никто не навязывает ее тебе. Мы всего лишь познакомимся с младшей дочерью Элронда. Если не понравится — уедем.

— Я не вижу большой пользы от родства с Ривенделлом.

— Зато я вижу, — голос Трандуила стал резким, — мне надоело, что ты пропадаешь в чаще и забываешь обо всем!

— Я не забываю… отец, какой от меня прок на советах?

— Никакого, потому что ты не хочешь учиться. Ты замечательный солдат, но для управления королевством необходимо уметь орудовать не только мечом, но и словом. Никто не знает, что случится завтра и смогу ли я избежать Чертогов Намо!

— Этого не случится!

— Я тоже так думал, глядя на своего отца, — Владыка подался вперед и со звоном опустил бокал, — и все равно остался один.

— Но ты справился с королевством.

— Потому что готовился к правлению!

На миг комнату пронзило эхо, и тут же все стихло: эльфы замолчали, уже не раз убеждаясь в бесполезности спора.

— Ты думаешь, жена что-то изменит? — грустно спросил Леголас, когда Трандуил поднялся.

— Нет, я лишь надеюсь, что мои внуки окажутся дальновиднее, — сверкнув глазами, он направился к выходу, — вечером мы ужинаем с Элрондом и его семьей, будь готов и приветлив.

Грозные шаги словно остерегали, и принц не стал возражать. Однако ему пришлось тревожно вскочить, когда дверь распахнулась и в комнату забежала Тауриэль. Румяная и запыхавшаяся, она старалась убрать волосы, почти полностью закрывшие собой темно-зеленую форму.

— Что ты здесь делаешь?! — Владыка рявкнул так, что у присутствующих разбежались все мысли. — Я запретил…

— Отец! Это я позвал ее, — крикнул Леголас, — нам нужно установить график для стражей.

Он едва смог закончить: Трандуил медленно повернулся, и взгляд его будто застрял в горле.

— Пусть и другие так думают. — Он нахмурился и ушел, хлопнув дверью, отчего Тауриэль нервно дернулась.

Она так и стояла, застыв на полушаге. Лишь опустила веки и обняла себя руками, будто спасаясь от холода.

— Ну что ты, перестань, — увидев дрожащие губы, Леголас вмиг оказался возле эллет, — ничего же не случилось.

Прижав ее к себе, эльф зарылся пальцами в густые волосы и мягко погладил затылок.

— Владыка ненавидит меня, — Тауриэль всхлипнула, но удержала слезы.

— В таком случае тебя бы выволокли отсюда за шкирку, — чуть отстранившись, он покрыл ее щеки торопливыми поцелуями, — отец знает, что ты достойна куда большего.

Шепот и горячее дыхание успокаивали, и эллет потянулась к ним, касаясь губ Леголаса своими. И тот прижался к ней, давя на затылок и не разрешая отвернуться, пока влажные ласки углублялись, вызывая сладкий трепет. Но как только она шевельнула языком, стараясь ответить, принц замер:

— Успокоилась? — выдохнул он. — Идем.

Тауриэль не успела понять, как оказалась за столом, сидя у эльфа на коленях. Это и не важно; все растворяло мягкое тепло ладони, небрежно скользившей по бедру, и рельефное плечо, за которое она держалась. Эллет чувствовала, как заиграли под тканью мышцы, когда Леголас потянулся к фруктам.

— Расскажи лучше, тебя удобно разместили? — Он сорвал ягоду винограда и поднес ее ко рту эллет.

— Более чем, — хитро улыбнулась она и сомкнула губы на пальцах Леголаса, которые он не торопился убирать.

— А мне, видимо, дали женскую комнату.

Тауриэль едва не выронила угощение, уже лопнувшее в зубах и расплескавшее сладкий сок. Однако веселье было притворным: упоминание о женщинах навеяло тяжелые мысли, сковавшие сердце.

— Невесту видел? — спросила она, напуская равнодушный вид.

— Она еще не невеста. — Одно это слово заставило принца дернуться.

— Еще нет. Говорят, Мирвэн очень красивая. — Эллет знала, что мучает сама себя этими разговорами. Но ей необходимо было услышать, что Леголаса никто больше не интересует. Услышать еще раз.

— Красивее Ундомиэль, если верить слухам, но какой от этого толк? — Он вздохнул и заставил себя повторить заученную фразу: — Красота — лишь первое впечатление, и я не придаю ему большого значения.

Надеясь, что Тауриэль довольна, он отодвинул ее воротник и звонко поцеловал ямочку между ключицами. Она запрокинула голову, однако ревность все еще терзала фэа.

— Ты никогда не задумывался, что с этой Мирвэн что-то не так? Из чужеземцев ее почти никто не видел…

— Эру! — раздраженно прошипел эльф и откинулся на стуле. — Элронд прячет детей, потому что слишком волнуется — потеря Келебриан сильно повлияла на него…

— Но зачем выдавать замуж такую молоденькую? Ей нет и сотни лет.

— Если свадьба и будет, то нескоро! Арвен льет слезы по Арагорну, а сердце Мирвэн еще свободно, поэтому мой отец ее и выбрал. Надеется, что я привяжусь к ней и застряну во дворце, вблизи совета и государственных бумаг. — Лицо Тауриэль мрачнело с каждым словом, и Леголас осекся, мысленно выругав себя за несдержанность. — Но все это не важно. — Он заговорил спокойнее. — Пусть Владыки делают что хотят. Отец давит на меня, но не заставит жениться против воли. А значит, мы скоро вернемся домой и забудем про эту Мирвэн.

Потухшие было глаза эллет засияли, и она улыбнулась: разве может лгать этот родной голос? Конечно, нет, однако привычный уклад рушился изнутри, что не могли исправить ни лук, ни меч. А решать проблемы иначе Тауриэль еще не доводилось, и это пугало.

Трандуил не стал переодеваться к ужину. Вместо этого он наблюдал за сборами Леголаса, давая советы и отпуская замечания в адрес невзрачных котарди и камзолов, составляющих его гардероб. К несчастью, на дне одного из сундуков оказалась узкая туника из бледно-голубого шелка, ужасавшая своей длиной: аж до щиколоток!

Принц сопротивлялся, но в итоге надел это блестящее полотно, украшенное золотой тесьмой по краю треугольного выреза, на рукавах и подоле. Но Владыка и тогда не был доволен, заставив его распустить волосы и обвязаться желтым тканевым поясом, концы которого болтались у колен.

«Ничего, рано или поздно это кончится», — думал Леголас, сжимая зубы и пытаясь забыть об одежде, путавшейся в ногах.

Но она будто нарочно выводила его из себя и мешала идти через залы, анфилады и лестницы, ведущие в круглую башню. У нее не было стен: лишь толстые круглые колонны, державшие потолок высоко над головой. За ними раскинулось темно-синее небо и серые облака, подсвеченные горящей луной. Она же озаряла и другие башни вокруг, их остроконечные крыши и флаги, подрагивающие на ветру. Большинство торчали внизу, но некоторые тянулись ввысь каменными цилиндрами, утыканными небольшими окнами. Они отражали серебристые лучи, как и извилистая река вдалеке, уходящая к ломаной линии Мглистых Гор.

Тот же свет показал синдар и круглый стол, раскинувшийся перед ними. Его укрывала шелковая скатерть, заставленная тарелками. На них влажно поблескивали нарезанные овощи: уложенные в ряд помидоры, редис, морковь и пучки зелени. Между ними высились хрустальные кувшины с бордовой или прозрачной жидкостью, а в центре — большое блюдо на толстой ножке с холодной мясной закуской.

Элронд сидел напротив входа, утопая в складках накидки, как в морской пене. Ее бронзовый оттенок красиво сочетался с золотым обручем на голове, из-под которого выныривали гладкие волосы и две тонкие косички на висках. Владыку окружали его дочери, на первый взгляд казавшиеся зеркальным отражением друг друга; обе темноволосые, с вытянутыми лицами, пухлыми губами и серо-голубыми глазами. Эллет одинаково прямо сидели на стульях, в одинаковых платьях из белого атласа, обволакивающих плечи и грудь, превращающихся в нечто объемное и бесформенное, собравшееся на полу.

Узнать Мирвэн оказалось нетрудно: она была миниатюрнее сестры, с более юным лицом и узким ртом, из-за чего губы казались пухлее. Еще молва уж слишком преувеличила ее красоту. Уберите манеры, дорогую ткань, таинственный полумрак, и тогда ни волосы, ни длинные ресницы не помогут эллет выделиться. Это заставило Леголаса внутренне ликовать — может, хоть теперь Тауриэль успокоится?

Но как только все расселись и приступили к трапезе, эльфу вспомнились и другие ее тревоги. Принцесса вела себя… необычно. Не проронила ни слова за весь вечер, только скромность здесь явно ни при чем: Мирвэн с любопытством рассматривала гостей, переглядывалась с сестрой и отцом, вскидывала брови, улыбалась. Но все это молча. Немая, что ли?

Желая это проверить, Леголас задал ей какой-то вопрос, и эллет с готовностью втянула воздух. Но Элронд ответил быстрее, и она низко опустила голову, скрывая веселую улыбку, из-за чего эльф совсем растерялся.

Трандуил же не усмотрел здесь ничего странного. В принцессе он чувствовал юношеский задор и бунтарский дух, которые отец душил всеми силами. Он также понимал, откуда взялись слухи о ее внешности; красивая — более чем уместное определение для дочери Владыки Имладриса. В действительности она была соблазнительной. Хрупкость, изящный невинный облик так и манили, звали к лоснящимся губам, как к ароматному цветку.

Все это было как раз по части Леголаса, а Ороферион не стал заострять внимание на потенциальной невестке: слишком молодая и во многом ему понятная, Мирвэн уступала Арвен. Что странно, ведь последняя всегда казалась ужасно скучной, а холодная красота лишь отталкивала. Ни изъяна, притягивающего внимание, ни яркой черты характера… ничего, что заставило бы взгляд остановиться. Что же изменилось? Вероятно, дело здесь в Арагорне: Трандуил был уверен, что люди могут любить красоту лишь платонически. А раз Ундомиэль смогла влюбить в себя человека, значит, есть в ней что-то, что он упустил.

Как только все насытились, Элронд отослал дочерей и завел непринужденный разговор, между делом выясняя подробности о Леголасе. Трандуил с радостью подыгрывал, а его сын решил не мешаться в сложившейся идиллии. Бросив что-то о жуткой усталости, он покинул башню, но не сразу догадался, что не помнит дороги назад. Не важно: спать все равно не хотелось. Может, найти Тауриэль? Нет, сейчас она точно набросится с вопросами о Мирвэн, что кончится слезами и обидами.

Немного поблуждав в коридорах, Леголас отыскал выход на улицу, а там и сад. Тихий и темный, он как нельзя лучше подходил для отдыха, и эльф нырнул в лабиринт каменных дорожек. Их окружали клумбы с колыхавшимися цветами и кривые кусты, лениво шуршащие листьями. То тут, то там из зарослей показывались очертания статуй в длинных одеждах или латах.

С мечами в руках они выглядели угрожающе, особенно когда скрывались за невысокими деревьями: те росли вширь, раскидывая тонкие ветви, будто паутину. Дрожавшие листочки напоминали пойманную добычу, готовую вот-вот оторваться и сбежать. Их подначивал треск цикад и журчание невидимых фонтанов, которое иногда исчезало, а иногда навязчиво лезло в голову.

Леголас уже почти решил, что ему здесь нравится, но все испортил чужой кашель. Повертевшись, он заметил женский силуэт в паре метров от себя, который так неудачно скрывала завеса молодой ивы. Неудачно, потому что силуэтом была Мирвэн, явно давно заметившая принца. Она улыбалась… неужто заметила, что он идет в сад, и поджидала? Иначе зачем было скрываться за деревом?

— Добрый вечер. — Голос у нее оказался низким и приятным.

Дождавшись ответного кивка, эллет вышла из укрытия и направилась к Леголасу. В спину ей светила луна: оказывается, то, что сперва напоминало бесформенное облачение, плотно обхватывало талию. Но она терялась в широких рукавах, свисающих до земли.

— Надеюсь, ты не расскажешь моему отцу, что я говорила с тобой? Он запретил мне. — Замерев напротив эльфа, Мирвэн улыбнулась еще шире и взмахнула ресницами.

— Запретил?

— Он боится, что я скажу какую-нибудь глупость и ты сбежишь, — она вдруг рассмеялась так заразительно, что и принц повеселел.

— А ты можешь? — Неуютное чувство прошло: видимо, эллет так же не рада смотринам.

Мирвэн хотела ответить, но ее взгляд метнулся в сторону, и Леголас инстинктивно обернулся. Трандуил! Стоял, заложив руки за спину, одобрительно ухмыляясь. И наверняка уже успел убедить себя, что прервал нечто интимное.

— Неожиданно, — вкрадчиво сказал он, делая неторопливые шаги вперед.

— И очень символично, — принцесса сделала реверанс, — мы как раз говорили о Лихолесье.

— Да? — Леголас выпучил глаза.

— Вот как? — Владыка дернул бровями, и луна высветила удовлетворение на его лице.

— О мрачной красоте Дол Гулдура, о вашем дворце, — эллет закрыла глаза, и Трандуил хитро глянул на сына, — я с трудом могу представить себе эти живые стены… хотелось бы их увидеть.

— Что-то я такого не помню! — Принц с ужасом догадался, что последнюю фразу Владыка не упустит, и резко вздохнул, ища нужные слова.

— Уверен, Леголас будет рад показать тебе его, — поздно, — мы всегда рады друзьям.

— Вы приглашаете меня? Владыка… я и думать не смела о такой чести!

Кажется, Трандуил прав: стоит подучиться орудовать словами. И минуты не прошло, как эти двое договорились о поездке. Не хватало лишь разрешения Элронда, но Мирвэн заверила, что он согласится. А принц лишь раскрывал рот, стараясь протиснуться в разговор.

Вот в сражениях его ничто не удивляло. Все было предсказуемо и легко… Балрог, как так-то?! Тауриэль же теперь изведет и себя, и всех вокруг!

— Что это было? — наконец возмутился Леголас, провожая взглядом фигуру отца.

— Ты о чем?

— О чем? Ты только что напросилась в Лихолесье!

— Как? — Эллет лукаво улыбнулась, и не думая скрывать хитрость.

— Я не рассказывал тебе о Лесе! Если ты думаешь…

— Не рассказывал, но я уверена, что собирался…

— Если ты думаешь, что я хочу жениться, то ошибаешься!

— Это уже твое дело, — со стороны ивы послышался тихий шорох, и Мирвэн на миг замолчала, — а сейчас мне пора. Доброй ночи.

Она снова улыбнулась и направилась к дереву, оставив эльфа наедине с беспомощным гневом.

Трандуил видел и понимал недовольство сына: эллет он знал лишь несколько часов, и уже вынужден был рассматривать ее как потенциальную невесту. Встреча в саду наверняка оказалась случайной и не обещала что-то больше разговоров. Никто не ожидал от девицы такой прыти. Очевидно, это Элронд надоумил ее.

Что ж, так даже лучше. Сам Леголас решит остепениться только к Дагор Дагорат, и то, если Эру посодействует. А ведь Тьма не дремлет и вернется в этот мир рано или поздно. Война забирала и более искусных воинов, чем Трандуил: что будет с сыном, если он останется один? Если некому будет поддержать и направить его?

Мысли о будущем всегда заставляли Владыку терзаться. И бредя по саду, он инстинктивно шел на плеск воды, манивший своей умиротворенностью.

Наконец кусты расступились, обнажая каменный бассейн и водную струю, бьющую из его центра. Она поднималась на метр и рассыпалась множеством осколков, искрящихся серебром. Ударяясь о воду, они порождали суетливые волны, бегущие к краям сооружения, не уступавшего в размерах башне, где накануне проходил ужин.

Но не только Трандуила привлек этот оазис в мрачной пустыне: на бортике уже сидела Арвен, внимательно глядя на лист бумаги в своих руках. Ее ресницы подрагивали, а губы что-то беззвучно шептали, улыбались или сжимались, отчего эльф не торопился рушить уединение.

«А дева не такая уж холодная и смиренная», — подумал он.

Очевидно, ее так взволновало письмо от Арагорна. Иначе зачем его столь бережно складывать и прятать под лиф? И не менее очевидно, что Элронд об этом не знал — тогда бы эллет не озиралась так опасливо.

Конечно, сейчас лучше бы оставить ее наедине с сердечными муками, но Трандуила пересилило любопытство, родившееся еще за ужином.

— В Имладрисе не принято отдыхать по ночам? — громко спросил он, выходя из тени.

— Владыка?! — Сейчас даже голос Арвен звучал иначе: страх, удивление, опасение смешались в нем, хотя раньше она показывала лишь их отголоски.

Эллет вскочила на ноги, не в силах отвести глаза, в которых блестели слезы. Опомнившись, она присела в реверансе, и от этого на щеках появились мокрые ручейки.

— Надеюсь, не мое появление так расстроило тебя?

— Нет! Нет, что вы, — Арвен быстро смахнула капли и вымученно улыбнулась, — я задумалась, вспоминала…

— Что же? — Трандуил говорил спокойно, наблюдая, как на хорошеньком личике вновь заиграла жизнь.

Бестактный вопрос поставил ее в тупик, но приличия требовали ответа, который никак не находился затуманенным сознанием. Мучить эллет Владыка не хотел, но слишком велик был соблазн. Слишком интересно было узнать, что скрыто под завесой отстраненности.

Но его ждало разочарование: бросив что-то невнятное, Арвен развернулась и убежала прочь. И теперь уже эльф изводился, размышляя, что же он упускал долгие века.

На следующее утро в голове Леголаса пели Айнур, побуждая к жизни, радости, добрым делам… А все благодаря юному эльфу, который принес завтрак. Долговязый и подвижный, он долго перекладывал тарелки с подноса на стол, выглядывая из-под копны русых волос. В итоге не выдержал и рассказал о скандале, устроенном Мирвэн. Оказывается, что Элронд и слышать не захотел о поездке в Лихолесье. Мол, там пауки и прочая дрянь.

Сколько же радости принесла эта весть! Леголас даже по Тауриэль соскучился, хоть ее ревность и отталкивала все последнее время. Но это можно понять: ей тоже тяжело.

Решив найти эллет, принц выскользнул из кровати и наскоро проглотил завтрак: яблочный пирог и какую-то жижу со вкусом овощей. Тот же эльф принес ему кувшин с теплой водой, полотенце и хотел помочь одеться, но встретил яростный отпор.

Самостоятельно облачившись в простой коричневый камзол, Леголас взялся за пояс, когда услышал стук в дверь. Она распахнулась через секунду; отец, наверное. Кто ж еще станет врываться?

Но когда он повернулся, то увидел эллет, в которой не сразу узнал Мирвэн. Все из-за черного камзола, скрывавшего колени и украшенного золотым узором в виде длинных листьев. Он не имел рукавов и обнажал белоснежную ткань нижней рубашки, а ряд пуговиц тянулся от шеи до талии. Одежда и темно-бордовые сапоги плотно облегали изящную фигуру; Леголас аж засмотрелся, сжимая в руках края пояса.

— Доброе утро. — Вежливый тон принцессы никак не сочетался с тем, что она вломилась в чужую спальню. — Я подумала, тебе наскучило сидеть во дворце.

— Наскучило?

— Да. Покатаешься со мной верхом по долине? — Она улыбнулась, и Леголас решил, что малолетку пора ставить на место.

— Мирвэн… — Он замолчал, возвращаясь к своему поясу. Пряжка тонко звенела, давя на уши: выяснять отношения совсем не хотелось. Тем более те, которых нет. — Понимаешь, я не думаю, что у нас что-то получится…

Справившись, эльф поднял глаза и наткнулся на ту же невинную улыбку:

— Хорошо.

— Хорошо? — Ее спокойствие настораживало и даже как-то задевало.

— Да, я все понимаю, не переживай. Мы едем кататься?

— Даже не знаю… Может, позже? — растерялся он, не ожидавший, что все будет так просто. — Меня отец звал, у него что-то важное…

— Тогда сообщи, когда освободишься. — Дождавшись кивка, Мирвэн попрощалась и вышла, демонстрируя длинную ленту из белого шелка, стянувшую волосы на затылке.

А Леголас так и продолжил стоять, вспоминая вчерашнюю выходку. Так ли она все поняла? А если так, то не надумала ли чего?..

Надумала. Это стало ясно буквально через несколько минут, когда в спальню пришел Трандуил. Злой — даже мантия покраснела под цвет лица, спадая на пол множеством складок. И мерцая, как языки пламени.

— Ты что вытворяешь? — рыкнул Владыка, сдвигая брови.

— Не понял…

— Хвала Эру, что я случайно встретил Мирвэн, — ага, случайно, — и подсказал ей ничего не говорить Элронду!

— Чего не говорить-то?

— Почему ты отказался поехать с ней на прогулку?!

— Я не отказывался! Я предложил позже…

— Весьма красноречиво намекая на никогда! О Валар, — одежда на груди Трандуила зашевелилась, когда он скрестил руки, — она, кажется, этого не поняла… Но что подумает Элронд, узнав, что ты пренебрегаешь его дочерью?

— Подумает, что не судьба…

— Ты видишь ее в третий раз, какая судьба?! Для этого нужно ее хотя бы узнать.

— Я не хочу ее узнавать!

— Леголас! — Владыка сделал паузу, играя желваками. — Придется хотя бы сделать вид, что хочешь. Может, из этого что и получится… Я сказал ей, что ты скоро придешь, так что торопись. Повторяю, никто не принудит тебя к браку, но если по твоей милости у нас с Элрондом испортятся отношения, я тебя не женю, а замуж выдам! — Взмахнув одеждами, он развернулся, бросая через плечо: — И только попробуй не родить!

— Вот зараза! — крикнул принц, когда отец ушел.

Тауриэль очень удивилась, когда Мирвэн пригласила их с Леголасом на конную прогулку. Удивилась и расстроилась, однако пропустить такое не могла: врага нужно подпустить поближе.

А принцесса была именно врагом, недооценивать которого было опасно. Не сказать, что красавица, однако лицо ее притягивало чистотой и нежностью. Подчеркнутая одеждой фигура казалась выточенной из мрамора, двигалась она неторопливо и изящно, как молодая кошка. Но главное достоинство скрывалось внутри.

Родители привили эллет восхищение своим родом. Мудрость отца, магия Лютиэн и Галадриэль, величие эдайн… она светилась гордостью и вела себя с достоинством. По крайней мере, большую часть времени. Но юность все же напоминала о себе: иногда Мирвэн громко смеялась, запрокидывая голову, могла съязвить или вовсе нагрубить.

Тауриэль казалось, что такое сочетание дарит принцессе таинственность. А что, если Леголас захочет ее разгадать?! Нет, нужно что-то делать, только что?

В обольщении она мало что понимала — их отношения с принцем закрутились сами собой. Другие эллет лезть не смели, боясь остаться без глаз, а тут… Мирвэн же дочь Владыки, поэтому вариант подкараулить в темном углу отпадал сразу. Оставалось лишь собственное обаяние, но его губили вспышки гнева и ревности, неожиданно сменившиеся грустью.

Тауриэль не проронила ни слова и рассматривала серые уши своей лошади. Леголас вертелся рядом, делая вид, что все хорошо. А принцесса ехала чуть впереди на гнедой кобыле и весело щебетала.

Эльфы скакали рысью вдоль сияющей реки, окруженной розовыми и сиреневыми кисточками вереска. Вокруг торчали горы, покрытые буграми и валунами. На их склонах росли деревья, издалека казавшиеся узорчатым ковром, менявшим рисунок вслед за ветром. Но стоило подъехать ближе, как из зеленой массы показались треугольники елей, растущих на вершине. Ниже их сменяли раскидистые дубы и прямые стволы буков, куда Мирвэн и привела гостей.

Склон был почти плоским из-за слоя земли, поросшей клевером. Над ним возвышались темно-розовые и красные шарики, источающие сладкий аромат и привлекающие шмелей. Те мирно жужжали, занимаясь своими делами и забавляя принцессу; она смеялась, крутилась и цеплялась за ветки, уходя все дальше, чему Леголас и Тауриэль не противились.

Взявшись за руки, они медленно шагали вперед и молчали. Эллет сердилась… на всю эту ситуацию, да и на себя, поэтому боялась ляпнуть лишнего. Принц старался развеять напряжение и гладил ее пальцы, время от времени заглядывая в глаза.

Когда лента Мирвэн уже едва мелькала впереди, он притянул Тауриэль и обнял за талию, запечатлев на виске долгий поцелуй. Она отвернулась, скрывая улыбку, но эльф заметил и тихонько засмеялся, опуская руку ниже.

— Перестань! — сказала эллет, отстраняясь. — Она недалеко ушла…

— Да ей дела до нас нет. — Обрадованный свободой Леголас не собирался терять время. Его руки тут же оказались под камзолом и сжали ягодицы, а лицо приблизилось, даря тепло.

— А если вернется? — Тауриэль отвернулась и замерла, чувствуя на щеке влажные губы.

Они широко раскрылись и скользнули к уху, лаская его частыми выдохами. Тело эльфа подалось вперед, становясь неожиданно большим, твердым… Его настойчивость стянула мышцы в животе, и эллет невольно расслабилась.

— Плевать, — шепнул Леголас и прижал ее к дереву, касаясь шеи торопливыми поцелуями.

Жар, шорох одежды, руки… все это дурманило. Тауриэль обняла его, прижала ладони к спине и накрыла лопатки, катавшиеся под одеждой. Но тревога не отпускала. Треск ветвей настораживал, мешался.

— Хватит, мы не одни! — Она так резко пихнула эльфа, что земля под ногами дернулась.

Все же это был склон. И он довольно сильно ударил эллет по спине — даже клевер не помог. Леголас упал на четвереньки прямо над ней, и раньше собрался с мыслями.

— Это знак! — Широко улыбнувшись, он выпрямился и схватил завязки на штанах Тауриэль.

— Отстань, — засмеялась она и перевернулась на живот, собираясь уползти.

Но сверху навалилась тяжесть, прижимая ее к земле и мешая двигаться. Над ухом послышался смешок, и неторопливые пальцы убрали с него волосы:

— Не уйдешь.

Трандуил изнывал от скуки; в Лихолесье жизнь кипела и бурлила, словно чайник. Помимо споров на ежедневных собраниях, во дворец постоянно прибегали стражи, доложить о новом казусе на границе. Их сменяли люди Дейла, пытавшиеся клянчить деньги в долг. Такие забавные: волосатые, закутанные в толстые меховые одежды… снизу медведи, сверху — гномы.

Последние тоже иногда кружили у тронного зала. Эребор-то они вернули, да и рабочие набежали отовсюду, но их то разместить негде, то еще что-то. А решить все это просили ужасного и ненавистного Владыку Леса. Как дети малые! И обижались так же.

Но все это становилось не важно, когда появлялась Тауриэль или еще кто из старших. Они могли ворваться ночью в спальню, в столовую, на совет, крича что-то об орках или пауках. Мир вокруг рассыпался, закручивался ураганом, оставляя только беготня и гомон.

Советники жужжали в оба уха, пока Трандуил надевал латы, иногда прямо на дворцовые одежды. Вокруг ползали слуги, завязывая понижи и снимая украшения. Звенело оружие, ржали кони, и он мчался куда-то, скрипя зубами от ярости…

После такого Ривенделл казался чуть живым доходягой. Эльфы бродили полусонные, замотанные в светлые ткани и мало чем различались. Говорили тихо и размеренно, ничему не удивлялись — на таких и ругаться не хотелось. Даже птицы щебетали еле-еле, а порывы ветра казались чем-то противоестественным.

Рядом с Элрондом было не так уныло: слуги, приходившие к нему с кипой бумаг, создавали хоть какое-то движение. Но к полудню он ушел на совет, обещав, что гостя развлечет Арвен. Такая перспектива казалось заманчивой, только эллет не спешила объявляться.

Коротая время до приезда посланника из Лихолесья, сообщавшего Трандуилу о делах, он направился в сад. Вдруг, фонтан откроет еще что-то интересное?

К сожалению, нет. Разве что появился серый узор на белом камне, да водная струя казалась невидимой, исчезая в стеблях, дрожащих на ее фоне. Она превратилась в золотое мерцание, отчего Владыка не сразу рассмотрел голубя, деловито ходившего по бортику. Сизые перья и зеленоватый отлив на шее хорошо подчеркивали скрученную бумагу на лапке, которую он принес.

Обрадованный шансом от него избавиться, голубь прыгнул на вытянутую ладонь, разрешая Трандуилу забрать письмо. Без зазрения совести, уверенный в своей правоте, эльф развернул его, удивляясь, как целый листок умудрились сложить до таких размеров? Впрочем, удивляло и содержание: ну ладно Арагорн, а Арвен-то что в нем нашла?!

Может, это груз опыта и прожитых лет мешал разглядеть в юном человеке талант обольстителя, но любовное послание заставило Владыку снисходительно улыбнуться. Какая-то куча слов про люблю, жить не могу, для которой принцесса казалась… слишком гордой. Кстати, где она?

Сворачивая письмо, Трандуил огляделся, но никого не увидел. Видимо, голубь прилетел слишком рано, или наоборот, опоздал, что сулило развлечение. Но где-то в глубине души заворочался ежик, отдаленно напоминающий совесть: вряд ли было правильно поступать так с дочерью друга… Хотя почему? Он ведь не сделает ей ничего плохого, а просто объяснит, что иногда полезно выходить из образа каменного изваяния.

Из сада Трандуил направился к ближайшему входу во дворец, который предназначался для семьи Владыки и вел к спальням. Миновав арочный проход, он оказался в зале с блестящими белыми стенами и полом. Потолок терялся из-за высокой мраморной лестницы. Она разделялась широкими площадками через каждые двадцать-двадцать пять ступенек и обрамлялась медными перилами в виде изогнутых стеблей с овальными листьями.

Невесомо скользя по ним рукой, вниз спускалась Арвен, одетая в нежно-сиреневое платье. На этот раз оно обтягивало руки и талию, а узкая юбка переходила в шлейф, бегущий по ступенькам, как волна. Распущенные волосы колыхались из стороны в сторону, а на груди лежала розовая жемчужина, державшаяся на серебряной цепочке.

— Владыка. — Они встретились на последнем пролете, и эллет сделала реверанс. Ее лицо казалось спокойным, но дрожь ресниц и румянец выдавали тревогу.

Кивнув, Трандуил прошел мимо и уже успел разочароваться, когда за спиной раздался голос:

— Я… хотела извиниться. Мне не следовало убегать вчера. — Такой тихий, прячущий смущение… эльф даже заулыбался, но быстро одернул себя и развернулся.

— Не стоит извиняться, все мы порой грустим. — Заложив руки за спину, он шагнул к Арвен. — Ищем спокойное место, уединение, чтобы оказаться ближе с теми, кого любим.

Эллет не шелохнулась, продолжая смотреть на Трандуила. Однако ее глаза расширились и заблестели от испуга. Румянец вспыхнул еще ярче, то ли от стыда, то ли от волнения.

— Ближе? — Судя по осторожному тону, она еще надеялась, что поняла неверно.

Надеялась и ждала. А Трандуил медлил и приподнял брови, словно обдумывая варианты:

— Или получить от них послание.

Арвен выдохнула и чуть согнулась, разглядывая пол. Несколько секунд потребовалось ей, чтобы обдумать услышанное и выпрямиться, гордо вздернув подбородок. Но лицо уже вовсю сияло недоумением, растерянностью, злобой… целой гаммой эмоций, так и тянувшей к себе.

— О чем вы? — Притворное возмущение не обмануло эльфа, и он улыбнулся, показывая это.

Разъяснять не пришлось, и эллет нервно скользнула пальцами по губам. Она оглянулась, но зал был пуст: ни помощи, ни любопытных ушей. Трандуил не скрывал интереса и наблюдал, как она съежилась под внимательным взглядом, явно желая уйти, но не решаясь.

Поддавшись чувствам, Арвен отвернулась и сжала руками перила, давая себе миг на отдых.

— Вы расскажете моему отцу? — Голос звучал ровно, но чересчур торопливо.

Ради эксперимента эльф приблизился, стуча каблуками. Бежать она не собиралась, даже наоборот, застыла в мучительном ожидании и смотрела вдаль. Тогда он подошел вплотную, ставя одну руку на перила, рядом с белыми пальцами Арвен. Их одежды зашелестели, касаясь друг друга, а жемчужина на груди мелко задрожала в такт ударам сердца.

— А стоит?..

— Нет! — Резкий ответ вернул эллет строгость, и Трандуил шумно усмехнулся, наклоняясь к ее уху:

— Но тогда мне придется обмануть доверие друга, разве это справедливо?

Принцесса напряглась еще больше. Жаль, лица не видно. Но зато видно, как раздуваются ее ноздри, ловя аромат духов.

— Хотя, пожалуй, я знаю, как быть, — уже не скрывая издевки, эльф достал письмо и взмахнул им перед Арвен, — нам с тобой тоже нужно подружиться, и…

— Отдайте, — дернулась она, но бумага тут же исчезла в рукаве красной накидки.

— Не здесь, нас могут увидеть, — оттолкнувшись от перил, Трандуил направился к ступенькам, — но мы сможем обсудить это в любое время.

— Тауриэль, ну что я опять сделал? — завязывая штаны, Леголас шагал за эллет.

— Ничего! — Она резко повернулась и убрала с красного лица пряди, — беги к своей принцессе, если так соскучился!

— Я просто сказал, что ее давно не видно! Все знают, что она с нами ушла, с нас же потом и спросят!

— Я знаю! — Тауриэль топнула ногой, и оба замолчали, поправляя одежду.

— Тогда за что ты на меня злишься?

— Да не на тебя, а… не знаю. — Ее глаза заблестели, и Леголас шагнул навстречу. — Нет! Прости, мне следовало остаться дома. Все это слишком тяжело…

Эллет едва договорила и убежала прочь, скрывшись за деревьями. Принц кинулся следом, но замер через несколько шагов: чем выслушивать истерику, лучше дать ей успокоиться, тогда и говорить будет легче. К тому же он устал быть вечно виноватым.

Но это не помешало грусти, и сколько бы эльф ни убеждал себя, что все решится, тяжесть на фэа лишь росла. Не следовало отпускать Тауриэль — ей так нужна забота и ласка… нужно забрать Мирвэн и ехать обратно! Вот только где она?

Повертевшись немного, Леголас, кажется, вспомнил, где последний раз мелькала белая лента. Звать и кричать не хотелось. Вообще говорить не хотелось, и он просто зашагал вперед, разглядывая примятый клевер на черной земле. Следы были маленькими и легкими, явно женскими, а скоро ветер принес и обрывки фраз. Поет она там, что ли?

Через пару минут за столпившимися стволами появился черно-бело-золотой силуэт, лежавший на траве. Это была Мирвэн, приподнявшаяся на локте и нависшая над другой эллет… тоже в штанах и бледно-красном камзоле. Лица рассмотреть не удавалось, зато хорошо виднелась копна волос цвета зрелой пшеницы. Вот так новость!

Эльф заулыбался и прибавил шагу, рассматривая незнакомку, но взгляд невольно соскользнул на принцессу. Точнее, на ее одежду, расстегнутую на груди. Белоснежные складки нижней рубахи все закрывали, но частые смешки заставляли их расходиться и показывать темные круги сосков. Леголас не очень понял, что происходит, но инстинкты заставили его остановиться, нагло разглядывая оголившиеся прелести. Но они вдруг исчезли за красным камзолом; Мирвэн наклонилась к лицу эллет, уронив на него свои волосы.

По плавным движениям головы легко было догадаться, что происходит. И этим явно не ограничится, ведь одежда незнакомки скоро оказалась распахнутой, и небольшую грудь накрыла ладонь принцессы.

Ну, Элронд!.. Наверняка ведь все знал, поэтому и решил спихнуть дочку замуж. И с любовницей встречаться запретил, вот она и хотела отправиться в Лихолесье, подальше от надзора. А учитывая, что и Трандуил хотел решить за счет Мирвэн свои проблемы, все это в целом было бы забавно, не окажись Леголас в самом эпицентре. Да ну их всех к Балрогу, пусть сами разбираются.

Принц кивнул своим мыслям, но мешать эллет не стал: уж больно сладко они ворковали, лежа друг напротив друга. Одежда больше не открывала ничего интересного, поэтому он ушел, старательно огибая низкие ветки, чтобы не шуметь.

Сев под деревом, эльф запрокинул голову и увидел кроны, будто горевшие ярким зеленым светом. Их шевелил ветер, и между листьями то и дело мерцали белые вспышки. Легкие, игривые, они совсем не походили на тяжелые навесы Лихолесья и Фангорна, трещавшие от старости. Здесь доносились только шелест и голоса птиц…

— Леголас! Тауриэль! — Принц успел задремать и резко дернулся, услышав крик Мирвэн. — Идите сюда!

Чего-чего, а вставать не хотелось абсолютно. Но до дворца ведь нужно было как-то добраться, поэтому эльф мучительно застонал и поднялся на ноги. Эллет кричала где-то вдалеке, но на прежнем месте уже никого не было, и ему пришлось идти вверх по склону. С каждым шагом земля становилась все мягче и глотала пятки, угрожая равновесию и заставляя Леголаса махать руками.

— Возвращайся! — крикнул он, озираясь.

— Нет, идите быстрее!

Скоро из-за деревьев показалась каменная стена, растущая вверх. В ней была узкая расселина, напоминавшая выведенную углем полосу. Там-то и стояла Мирвэн, недовольно уперев руки в боки.

— Быстрее! — Заметив эльфа, она скрылась в ущелье, так ничего и не объяснив.

Гневно сжав зубы, он поплелся следом, ныряя в темный коридор, источающий холод. Небо сверху походило на реку и слабо освещало каменную крошку, хрустевшую под ногами. Идти приходилось вверх, что само по себе раздражало, а тут еще и огромный валун перегородил дорогу.

— Мирвэн, нам пора!

— Нет, сначала посмотрите! — Эхо мешало понять, как далеко она ушла, поэтому Леголас перелез через камень, надеясь схватить негодницу и уволочь обратно.

Не тут-то было.

Каменный коридор начал подниматься и скоро выпустил Леголаса на поле. Вдалеке его окаймляла зеленая полоска леса, а бугристую почву закрывала длинная трава, колыхаемая ветром. Из нее выглядывали муравейники и большие камни, на которых грелись ящерицы. Они же шуршали под ногами, распугивая кузнечиков. Мирвэн стояла неподалеку, раскинув руки в стороны и подставив лицо солнцу:

— Как же тут хорошо, — сказала она и обернулась. — А где Тауриэль?

— Ушла, — буркнул Леголас, переступая с ноги на ногу, — Мирвэн… я видел вас.

Выяснять отношения и расставлять точки не хотелось, однако это нужно было сделать немедленно! Вот только эллет молчала, продолжая улыбаться. Она опустила руки и повернулась к принцу, глядя ему в глаза.

— Тебя и эльфийку. — Он замолчал, ожидая хоть какой-то реакции. — Я понимаю, зачем ты хотела в Лихолесье и зачем делаешь все это.

— Тогда почему ты переживаешь?

— Почему?! — У Леголаса все внутри закипело, а эта зараза мило улыбалась. Улыбалась! — Да потому, что мой папаша намерен поженить нас!

— Да не собираюсь я за тебя замуж, успокойся. Мы немного поиграем в жениха и невесту, вот и все…

— Все?! Нет уж, не втягивай меня. Из-за твоего поведения мне приходится сидеть тут! Тауриэль злится! Да у меня все планы к Балрогу летят…

— А мне что делать? — закричала Мирвэн, всплеснув руками, — думаешь, мне все это нравится? Нет! Но у тебя больше свободы; помоги мне, не мешай…

— Э, нет уж! Решай свои проблемы без меня! — Леголас вошел в раж и приготовился отстаивать свои интересы криком.

Однако эллет промолчала, издав какой-то сдавленный звук. Топнув ногой, она стала расхаживать туда-сюда, бросая на принца яростные взгляды.

— И не надо считать меня монстром, — уже спокойнее сказал он, — ты сама это начала, а я вовсе не обязан с тобой возиться, как с ребенком.

— Ты такой же, как они!

— Кто?

— Кто? — Мирвэн злобно усмехнулась. — Моя семейка… Тоже считают меня ребенком. А если бы я была старше, ты бы пошел мне навстречу?

— Так если нас уже несколько, может, стоит прислушаться?

— Ой, перестань. Только твоих нравоучений не хватало. — Эллет скрестила руки на груди и собралась было дальше в поле, но неожиданно встрепенулась. — Так, ладно, идем отсюда.

— В чем дело?

— Ни в чем, пошли, говорю! — Лицо Мирвэн исказила злоба, и она легонько толкнула Леголаса.

— А ну говори, — заподозрив неладное, принц взял ее за руку.

— Эй! — Эллет попыталась выкрутиться, но не смогла. — Ну ладно… здесь просто полным-полно орков.

— Кого? А зачем тогда мы пришли?

— Ну… — она явно собиралась отмолчаться, но не выдержала строгого взгляда эльфа, — орки в долину не ходят, но я решила, что они вполне могут погнаться за нами…

— Зачем?! — У Леголаса аж глаз задергался от злости.

— Чтобы ты их увидел и отцу моему рассказал. Он бы решил, что в долине стало опасно, и отпустил бы меня в Лихолесье…

— Ага, отпустил бы туда, где еще опаснее. — Принцу хотелось стукнуть эту комбинаторшу, но он удержался и дернул ее за руку, направившись обратно к расщелине.

— Ай, осторожнее! — Кажется, она еще и недовольной осталась. — Ну да, план не идеальный, но придумать что-то получше я не успела.

— Не успела. А если бы орки нас схватили?

— А ты на что? Я слышала про пауков и бойню у Эребора…

— Тогда у меня было оружие, а сейчас… — Леголас замер и повернулся к эллет, демонстрируя единственный кинжал, висевший на поясе.

— Ну и? — Она пожала плечами.

Вместо ответа эльф цокнул языком и потащил Мирвэн дальше. Расщелина была уже совсем близко, когда краем глаза он уловил движение и остановился, чуя опасность.

— Что с тобой? — спросила эллет.

— Тихо! — Медленно повернув голову, Леголас увидел орка, стоящего шагах в двадцати от них.

Здоровый, что в длину, что в ширину, он был одет в драную, местами ржавую кольчугу без рукавов. Под ней виднелась грязная серая рубаха, обтягивающая накачанные руки. Темно-оливковая кожа на лысом черепе блестела, а тяжелая челюсть выдавалась вперед. Изо рта торчали желтые клыки и доставали почти до глаз. Эти черные бусинки поблескивали, рассматривая эльфов, словно какое-нибудь экзотическое блюдо: вроде симпатичное, но не факт, что съедобное.

— Леголас… — всхлипнула Мирвэн и вцепилась в руку принца.

— Тихо, — шепнул он, оценивая меч противника, заткнутый за пояс.

Его покрывала ржавчина и сколы, однако расширяющееся к концу лезвие вызывало тревогу. Проследив за взглядом, орк ухмыльнулся, издав протяжное «ы», а затем:

— Арррр! — Он резко выхватил меч.

Эллет завизжала. Леголас выругался и нырнул в расщелину, увлекая ее за собой.

— Сделай что-нибудь!

— С одним кинжалом? Я похож на психа?

— Арррр! — грохотало сзади, по бокам, над головой — орк несся следом, камень отражал его вопли.

Мирвэн верещала в ухо. Эльф не мог бежать в полную силу, таща ее за собой. Впереди все плясало и дрожало. Звуки шагов и хрипы смешались.

— Арррр! — прозвучало еще ближе.

От неожиданности Леголас отвлекся и едва не стукнулся о валун, перегородивший дорогу.

— Лезь! — Он рывком вытащил эллет вперед и схватил за одежду. — Шевелись!

Та хныкала и что-то бормотала, карабкаясь наверх. Скребя ногтями по камню, болтая ногами и без конца оглядываясь. Но внезапно она замерла. Ее глаза расширились, рот открылся, готовясь издать крик.

Эльф повернулся и выхватил кинжал, только поздно: орк был уже над ним. Он замахнулся своим мечом и принц кинулся вперед, вонзая острие в руку.

Леголас увидел, как темная жидкость намочила ткань рубахи и упал на четвереньки, боясь встречи со второй рукой. Орк взвыл и попятился назад, широко расставив ноги. Недолго думая, эльф пополз вперед. За его спиной со звоном упало что-то тяжелое: меч, наверное.

Рыча, орк шагнул вперед, к Мирвэн! Она закричала еще громче, и Леголас перевернулся на спину, озираясь вокруг и пытаясь что-то решить. На глаза попалось орочье седалище, и он согнул ноги в коленях, резко распрямил их и пнул врага, оставляя на штанах два пыльных следа.

От неожиданности орк замер и выгнулся. У эльфа появился миг, и он схватился за ремень, встал на ноги и дернул. Но без толку: верзила даже не шелохнулся. Тогда он прыгнул ему на спину, обхватил ногами грудь и закрыл глаза ладонями. Обеими… Балрог, а кинжал-то где?!

Орк остервенело взвыл, бросаясь из стороны в сторону. Он поднял руки и схватил Леголаса за шкирку, сминая ткань вместе с волосами, дергая их и заставляя принца шипеть от боли.

— Мирвэн! Хватай кинжа… — Толстенные пальцы залезли в рот, и он вцепился в них зубами. — Кинжал хватай!

Отдернув руку, орк сильнее потянул одежду эльфа, вырывая его волосы. Принц рычал, стискивал зубы и царапал кожу противника, не переставая звать:

— Мирвэн! Скорее!

Но ничего не происходило, а враг свирепел все больше. Скоро он понял, что Леголас не отцепится, и прижался грудью к стене. Толчок, и орочья туша влетела в камень, чуть не расплющив принца. Его ребра сжались, как пружина, давление мешало вздохнуть, и перед глазами появились черные точки.

— Мирвэн… — простонал эльф, когда тяжесть исчезла.

Еще удар, и захрустел то ли камень, то ли кости. В отчаянии принц вцепился ногтями в орочью морду, царапая щеки и глаза. Пальцы согрело что-то теплое и вязкое, а крики стали почти звериными. Враг беспорядочно замотал руками и принялся тереться о стену. Леголас чувствовал, как рвется на спине его одежда, чувствовал боль и холодный камень…

Удар. Вокруг все качнулось, и левую ногу пронзила боль. Эльф вскрикнул, обнаруживая, что может дышать, хоть грудь и отзывалась ноющей болью. Звуки исчезли, и скоро стало ясно, что он лежит на земле, придавленный орком. Видимо, тот не терся о стену, а просто грохнулся, опираясь на нее. Нашелся и кинжал — рукоятка торчала из бока противника. Мирвэн вонзила ее в небольшую дыру в кольчуге, а сама застыла рядом. Ее глаза казались стеклянными, а руки были вытянуты вперед, сжимая невидимую рукоять.

Кряхтя, Леголас выбрался из-под здоровой туши и встал на ноги, прислушиваясь к ощущениям. Болело все, но точно ничего серьезного, поэтому он выдернул из орка кинжал, подобрал его меч и направился к эллет, чтобы увести отсюда.

Посланник доставил из Лихолесья отчеты, и Трандуил закрылся с ними в комнате. Он сел во главе длинного лакированного стола, на котором разложил бумаги, кубок и хрустальную мисочку с персиками и клубникой. В окно напротив светило солнце, заставляя посуду искриться. С улицы доносилось пение птиц и шелест ветра; эльф то и дело отвлекался на них, пока не услышал стук в дверь.

Слуга сообщил, что пришла Арвен. Надо же, и часа не прошло… видимо, Элронд с дочерьми куда строже, чем кажется. Интересно, кого из них она боится больше?

Судя по гневным шагам, эхо которых разнеслось на всю комнату — отца. Замерев неподалеку от стола, эллет нахмурилась и бросила на слугу такой взгляд, от которого он мгновенно исчез.

— Отдайте! — строго велела она, когда щелкнул дверной замок.

— Что отдать? — Трандуил решил не притворяться и издевательски улыбнулся, откидываясь на стуле.

— Отдайте письмо, которое забрали! — Казалось, изо рта Арвен вот-вот брызнет яд.

От злости она тяжело дышала и не отводила от эльфа взгляда, словно желая запугать. Какая перемена… если хорошенько подумать, то Элронд не такой уж близкий друг.

— Ах, вот ты о чем, — Трандуил на миг вскинул брови и снова улыбнулся, уже ласково, — прошу.

Он достал из рукава сложенную бумагу и протянул эллет. Она растерялась и с подозрением взглянула на эльфа, а затем кинулась к нему, приподняв юбку. Но Владыка отвел руку, надеясь, что Арвен наклонится к нему, приблизится…

Нет, она отшатнулась и нервно скользнула ладонями по своему лицу.

— Послушайте… ну зачем вы это делаете? — Голос вдруг стал надрывным и жалостливым, а глаза блеснули.

Стараясь подавить улыбку, Трандуил изобразил удивление. Не слишком усердно, и эллет продолжила:

— Верните. Или отдайте отцу и покончим с этим!

— Хочешь, чтобы я отдал его Элронду? — спросил эльф, вертя письмо в длинных пальцах.

— Нет.

— Тогда присаживайся, — он кивнул на стул рядом с собой, — обсудим это.

Арвен сглотнула и будто уменьшилась в росте. Она неотрывно следила, как письмо упало на стол, а Владыка ждал, что будет дальше. Он не стал бы возражать, если бы эллет просто схватила бумагу и убежала, но она явно этого не поняла и безвольно села на стул.

— Я очень хочу помочь тебе, — заговорил Трандуил, — но нас с твоим отцом связывает давняя дружба…

Принцесса усмехнулась и покачала головой. Она не верила, но это было и не важно; продолжая разглагольствовать, эльф поднялся и взял письмо. Арвен напряглась, однако не шелохнулась, позволив Владыке встать за своей спиной. Он наклонился, переходя на шепот, и коснулся уголком бумаги лица эллет.

Она вздрогнула, продолжая терпеливо ждать и ловить каждый звук. Жемчужина на ее груди вновь стала подпрыгивать, а дыхание исчезло, когда уголок скользнул вниз. Обвел ключицу и скользнул к груди.

Арвен медленно вздохнула, и Трандуилу показалось, что все это ей даже нравится. Он и не заметил, что замолчал, инстинктивно наклоняясь ниже, раскрывая губы, готовясь поцеловать белую кожу на шее эллет…

Дверной замок щелкнул, и по комнате разнеслись шаги. Эльф выпрямился и ощутил, как бумагу выхватили из его руки. Арвен вскочила со стула и бросилась прочь, едва не столкнувшись с Леголасом у двери.

— Ты что тут делаешь? — прошипел Трандуил, наблюдая, как сиреневый шлейф исчезает в коридоре.

— Отец, услышь меня. — Голос принца звучал отстраненно и грустно, и Владыка перевел на него взгляд:

— Что с тобой? — вскрикнул он, рассматривая грязную одежду, спутанные волосы и черные пальцы сына. — Что случилось, говори!

Трандуил кинулся вперед, готовясь подхватить Леголаса, если тот умудрится рухнуть. Но он на удивление крепко сжал плечи отца и заглянул ему в глаза:

— Пожалуйста, давай уедем отсюда. Срочно. Ты же можешь придумать повод.

Владыка давно не видел столько решительности в глазах принца. Кажется, это уже не блажь, а срочная необходимость…

— Что, все так плохо?

— Ужасно, — Леголас осторожно потряс отца, — ты даже не представляешь, насколько!

Трандуил вздохнул: уезжать не хотелось, да и как объяснить это Элронду? Но он дал себе слово, что не будет принуждать сына. А тому, кажется, эта Мирвэн уж совсем не нравится.

— Хорошо, я что-нибудь придумаю.

Глаза принца заблестели, и он поджал губы… Владыка даже испугался, как бы он не разревелся от радости.

— Спасибо! — выдохнул Леголас и побрел к выходу, демонстрируя порванную на спине одежду.

— Это еще что? Ты где был-то? — вновь забеспокоился Трандуил.

— Потом, — бросил Леголас, — все потом.

Около своей комнаты принц встретил Тауриэль. Она демонстративно на него не смотрела, а потому не могла оценить внешний вид.

— Ну что, — бросила эллет, когда они поравнялись, — нагулялся?

— Нагулялся. Собирайся, домой едем.

— Надо же, быстро вы обо всем договорились… — Кажется, она хотела еще что-то сказать, но голос дрогнул.

Признаки надвигающейся истерики Леголас выучил даже лучше, чем свои пять пальцев, а потому решил не ждать. Устало вздохнув, он наклонился, обхватил колени Тауриэль руками и закинул ее на плечо.

— Ты что?! — завизжала она, болтая ногами. — Отпусти, нас же увидят!

— Пусть видят, — эльф улыбнулся, чувствуя, что его уже простили, — пусть видят и знают.

Он не ошибся: оказавшись в спальне, эллет уже вовсю смеялась.