Родители лучше знают (гет)

Леголасу не понравилась комната: звездное небо, огонь и рука вместо подушки давно стали обыденностью. А все эти строгие линии, тщательно подобранные цвета… из Ривенделла хотелось бежать без оглядки! Хотя, возможно, дело здесь не в окружении, а в волнении из-за предстоящего вечера.

— Принц. — Учтивый голос заставил его отойти от двери, впуская черноволосую эллет.

Она была одета в нежно-розовое платье, словно дым парившее вокруг фигуры, и несла хрустальную миску, заполненную персиками, абрикосами и темным виноградом. Легко кивнув в знак почтения, эллет зашла и растворилась в толпе: Элронд ждал гостей позже и не успел подготовить комнаты. Из-за этого множество эльфов в воздушных или шелковых одеждах бегали туда-сюда, словно пчелы. Одна группа забралась на возвышение у левой стены, которое почти полностью занимала широкая кровать с каркасом и белыми шторами. Они расправляли покрывало и копошились в сундуках, укладывая белье и одежду Леголаса. Его оружие, книги и другие личные вещи также подвергались разорению.

Принц уже старался объяснить, что нельзя лазать по чужим сундукам! Но уклад Ривенделла сильно отличался от вольной жизни Лихолесья, отчего никто так и не понял, что именно не понравилось гостю. А выгонять их не хотелось — вдруг управляющий решит, что эльфы не справились с работой?

— Довольно, — решил проблему Трандуил, оказавшийся в дверях.

Он успел сменить дорожный костюм на атласное облачение цвета морозного неба, покрытое белым узором. Ткань обтягивала руки и торс, застегивалась на пуговицы и бежала к щиколоткам, как мерцающий водопад. Облик завершали черные сапоги и темно-синие штаны, разом подчеркивающие белизну кожи, глаза и рассыпавшиеся по плечам волосы.

Недолго думая, эльфы поклонились статной фигуре и вышли, позволив Леголасу рассмотреть комнату. Первое впечатление не обмануло: огромный потолок, украшенный нарисованными облаками, янтарная плитка, блестящая, как водная гладь, и ряд сводчатых окон. Все ровное, пропорциональное… кошмар!

— Ты устроился? — Трандуил направился к круглому столику, где оказались фрукты и серебряный кувшин с вином.

— Да, — Леголас шел следом, предвидя неприятный разговор: отец не просто так сам навестил его.

— Тогда откуда в голосе скорбь? — По-хозяйски налив гранатовую жидкость в бокал, Владыка устроился на стуле и закинул ногу на ногу.

— Это не скорбь, а… — Принц усмехнулся и задумался, пока садился напротив. — Не знаю. Мне трудно представить себя женатым.

— Никто не навязывает ее тебе. Мы всего лишь познакомимся с младшей дочерью Элронда. Если не понравится — уедем.

— Я не вижу большой пользы от родства с Ривенделлом.

— Зато я вижу, — голос Трандуила стал резким, — мне надоело, что ты пропадаешь в чаще и забываешь обо всем!

— Я не забываю… отец, какой от меня прок на советах?

— Никакого, потому что ты не хочешь учиться. Ты замечательный солдат, но для управления королевством необходимо уметь орудовать не только мечом, но и словом. Никто не знает, что случится завтра и смогу ли я избежать Чертогов Намо!

— Этого не случится!

— Я тоже так думал, глядя на своего отца, — Владыка подался вперед и со звоном опустил бокал, — и все равно остался один.

— Но ты справился с королевством.

— Потому что готовился к правлению!

На миг комнату пронзило эхо, и тут же все стихло: эльфы замолчали, уже не раз убеждаясь в бесполезности спора.

— Ты думаешь, жена что-то изменит? — грустно спросил Леголас, когда Трандуил поднялся.

— Нет, я лишь надеюсь, что мои внуки окажутся дальновиднее, — сверкнув глазами, он направился к выходу, — вечером мы ужинаем с Элрондом и его семьей, будь готов и приветлив.

Грозные шаги словно остерегали, и принц не стал возражать. Однако ему пришлось тревожно вскочить, когда дверь распахнулась и в комнату забежала Тауриэль. Румяная и запыхавшаяся, она старалась убрать волосы, почти полностью закрывшие собой темно-зеленую форму.

— Что ты здесь делаешь?! — Владыка рявкнул так, что у присутствующих разбежались все мысли. — Я запретил…

— Отец! Это я позвал ее, — крикнул Леголас, — нам нужно установить график для стражей.

Он едва смог закончить: Трандуил медленно повернулся, и взгляд его будто застрял в горле.

— Пусть и другие так думают. — Он нахмурился и ушел, хлопнув дверью, отчего Тауриэль нервно дернулась.

Она так и стояла, застыв на полушаге. Лишь опустила веки и обняла себя руками, будто спасаясь от холода.

— Ну что ты, перестань, — увидев дрожащие губы, Леголас вмиг оказался возле эллет, — ничего же не случилось.

Прижав ее к себе, эльф зарылся пальцами в густые волосы и мягко погладил затылок.

— Владыка ненавидит меня, — Тауриэль всхлипнула, но удержала слезы.

— В таком случае тебя бы выволокли отсюда за шкирку, — чуть отстранившись, он покрыл ее щеки торопливыми поцелуями, — отец знает, что ты достойна куда большего.

Шепот и горячее дыхание успокаивали, и эллет потянулась к ним, касаясь губ Леголаса своими. И тот прижался к ней, давя на затылок и не разрешая отвернуться, пока влажные ласки углублялись, вызывая сладкий трепет. Но как только она шевельнула языком, стараясь ответить, принц замер:

— Успокоилась? — выдохнул он. — Идем.

Тауриэль не успела понять, как оказалась за столом, сидя у эльфа на коленях. Это и не важно; все растворяло мягкое тепло ладони, небрежно скользившей по бедру, и рельефное плечо, за которое она держалась. Эллет чувствовала, как заиграли под тканью мышцы, когда Леголас потянулся к фруктам.

— Расскажи лучше, тебя удобно разместили? — Он сорвал ягоду винограда и поднес ее ко рту эллет.

— Более чем, — хитро улыбнулась она и сомкнула губы на пальцах Леголаса, которые он не торопился убирать.

— А мне, видимо, дали женскую комнату.

Тауриэль едва не выронила угощение, уже лопнувшее в зубах и расплескавшее сладкий сок. Однако веселье было притворным: упоминание о женщинах навеяло тяжелые мысли, сковавшие сердце.

— Невесту видел? — спросила она, напуская равнодушный вид.

— Она еще не невеста. — Одно это слово заставило принца дернуться.

— Еще нет. Говорят, Мирвэн очень красивая. — Эллет знала, что мучает сама себя этими разговорами. Но ей необходимо было услышать, что Леголаса никто больше не интересует. Услышать еще раз.

— Красивее Ундомиэль, если верить слухам, но какой от этого толк? — Он вздохнул и заставил себя повторить заученную фразу: — Красота — лишь первое впечатление, и я не придаю ему большого значения.

Надеясь, что Тауриэль довольна, он отодвинул ее воротник и звонко поцеловал ямочку между ключицами. Она запрокинула голову, однако ревность все еще терзала фэа.

— Ты никогда не задумывался, что с этой Мирвэн что-то не так? Из чужеземцев ее почти никто не видел…

— Эру! — раздраженно прошипел эльф и откинулся на стуле. — Элронд прячет детей, потому что слишком волнуется — потеря Келебриан сильно повлияла на него…

— Но зачем выдавать замуж такую молоденькую? Ей нет и сотни лет.

— Если свадьба и будет, то нескоро! Арвен льет слезы по Арагорну, а сердце Мирвэн еще свободно, поэтому мой отец ее и выбрал. Надеется, что я привяжусь к ней и застряну во дворце, вблизи совета и государственных бумаг. — Лицо Тауриэль мрачнело с каждым словом, и Леголас осекся, мысленно выругав себя за несдержанность. — Но все это не важно. — Он заговорил спокойнее. — Пусть Владыки делают что хотят. Отец давит на меня, но не заставит жениться против воли. А значит, мы скоро вернемся домой и забудем про эту Мирвэн.

Потухшие было глаза эллет засияли, и она улыбнулась: разве может лгать этот родной голос? Конечно, нет, однако привычный уклад рушился изнутри, что не могли исправить ни лук, ни меч. А решать проблемы иначе Тауриэль еще не доводилось, и это пугало.