Да пребудет с тобой Сила, Рональд Скайуокер! (джен)

Очнулся Рон посреди огромного серого облака. В глазах клубился туман, в голове что-то гудело, жужжало и постукивало. Из сизой мглы вынырнуло миловидное девичье лицо. Карие глаза, аккуратный носик, гладко зачесанные темные волосы...

«Странно... — мелькнуло в голове, — неужели Смерть выглядит именно так? Интересно, это ее голос звучал за Аркой? Наверное, если бы люди знали, что Смерть выглядит совсем не страшной, они бы не так боялись умирать...»

Лицо приблизилось, и Рон с удивлением понял, что уже видел его однажды. Только где — он вспомнить не мог.

— Люк, ты в порядке? — спросила девушка с искренней заботой. — Ты меня слышишь, Люк?

— Люк? Какой Люк? — Рон от удивления произнес эти слова вслух. Вернее сказать, прохрипел: язык его едва слушался, во рту пересохло, а в голове гудело, словно там били в большой колокол. Голос же показался чужим и неприятным.

— С тобой все ясно, — поджав губы, сказала девушка. — И с тобой тоже! — она перевела взгляд чуть влево, и Рон, невольно проследив за ним, вздрогнул: у двери, нагнув голову, стояло мохнатое чудовище размером с Хагрида. Оно было явно человекообразным, и если бы Рон не знал, кем были родители Хагрида, то вполне мог бы подумать, что так могли выглядеть его предки. А что — считают же магглы, что человек произошел от обезьяны, почему бы полувеликанам не происходить от таких вот мохнатых чучел?

Чучело подняло голову и что-то протестующе проревело.

Девушка бросила на него убийственный взгляд и снова повернулась к Рону.

— Сколько пальцев ты видишь? — требовательно спросила она, помахав ладонью перед носом Рона.

Рон прищурился. Перед глазами все плыло, и рука девушки казалась маленьким подобием гигантского кальмара.

— Два, — сказал он как можно уверенней. На самом деле пальцев было намного больше, но признаваться в этом Рон не собирался, знал уже, чем обычно заканчиваются такие признания. Только нового всплеска упреков ему сейчас и не хватало.

— Ладно... — с сомнением протянула девушка, но руку убрала. — А кто я такая, ты помнишь?

Рон напряг гудящие мозги. Что девушка — это не Смерть, он уже понял, только вот кто... И тут он вспомнил.

— Ты — Лея, — с некоторым удивлением сказал он. Это имя всплыло из неизвестных уголков его памяти, хотя Рон мог бы поклясться чем угодно, что еще секунду назад его там не было. — А это... — он посмотрел на ставшего вдруг знакомым лохматого гиганта и на миг запнулся, стараясь правильно выговорить непривычное имя, — Чубакка.

Тот довольно оскалился.

«А я — Рон Уизли», — чуть не брякнул Рон, но вовремя удержался. Что-то ему подсказывало, что в этом странном месте слыхом не слыхивали ни о Волдеморте, ни о магической Британии вообще, поэтому, пока ситуация не прояснится, говорить ему следовало как можно меньше, а вот слушать — как можно больше.

— Что со мной случилось? — задал он вполне резонный вопрос. Голос его все еще звучал хрипло и незнакомо, но язык уже ворочался более-менее уверенно.

— Вчера кое-кто... — девушка выразительно посмотрела на Рона, — заскучал и захотел изучить методы самообороны народа вуки. А кое-кто другой... — она перевела взгляд на громилу у двери, — решил ему в этом помочь.

Рон прикинул разницу в габаритах между собой и Чубаккой и мысленно присвистнул. Теперь понятно, почему у него все так болит...

— И не рассчитал, — договорил он. В голове подтверждающе бухнуло: очевидно, ей досталась самая большая доля урока по самообороне.

Чубакка виновато вздохнул.

— Поэтому я ничего не помню? — спросил Рон, уже догадываясь об ответе.

— Не только, — сжала губы Лея. — А еще и потому, что кое-кто, увидев, что ты потерял сознание, почему-то не стал звать меня, а решил полечить тебя сам, причем не средствами из корабельной аптечки, а своими собственными, изготовленными по старинным рецептам народа вуки.

— И снова не рассчитал, — буркнул Рон, с трудом сдержав нервную дрожь. Интересно, сколько гадости в него влил этот гигант.

— Вот именно! — кивнула девушка. — Травы с Кашиика хоть и обладают особой формой сознания и зачастую способны творить чудеса, но это не то лекарство, которое бы я выбрала для исцеления своего брата. И я уж точно не заливала бы в него настои в таких чудовищных дозах.

— Теперь понятно, — кивнул Рон. Ему действительно было все ясно: Гарри с Гермионой называли это явление переселением душ, Рон даже в одном фильме такое видел. «Их поменяли телами» — так, кажется, это называлось. Вот и здесь, похоже, получилась точно такая же история, только Рона выбросила из родного тела Арка Смерти, а беднягу Люка — вукийская народная медицина. И если Рону повезло оказаться в теле Люка, то кто знает, куда занесло самого Люка. Хорошо еще, если в тело взрослого здорового парня, а не какой-либо толстой старухи или невесты накануне брачного обряда.

Разобравшись со своим положением, Рон уже с большим воодушевлением огляделся по сторонам.

— А можно мне водички? — попросил он, и Лея тут же поднесла к его губам запотевшую чашку.

«Лея — твоя сестра-близнец», — снова всплыло из глубин памяти, и Рон закашлялся, едва не захлебнувшись кисловатым отваром. Сестра? Вот это новости. Да еще близнец... Интересно, они с Люком так же чувствовали друг друга, как Фред и Джордж? Если это так, то она мгновенно распознает чужака, поселившегося в теле ее брата.

— А кто ты сам, помнишь? — с внезапным подозрением в голосе поинтересовалась Лея.

Рон похолодел. Ну вот, началось... Наверняка она вспомнила его неосторожную фразу: «Люк? Какой Люк?» — и насторожилась.

— Я... — Рон умолк. Как ни странно, в его голове нашлось сразу несколько ответов на этот вопрос: наверное, в ней все же осталось кое-что от прежнего хозяина. Рон подумал и выбрал самое правильное, как ему показалось, определение: — Я — джедай.

— Ты — болван! — возмущенно констатировала Лея и, забрав пустую чашку, вышла из каюты.

«Не догадалась...» — Рон с облегчением откинулся на подушку. Хорошо бы, сюда попал еще кто-нибудь из его друзей: Невилл или Эрни — вместе им было бы намного проще выжить. Жаль, что не удастся узнать, куда и в чье тело Арка забросила Джинни и остальных девчонок. Только бы не куда-нибудь в бордель или каменоломни...

— Она уже думала, что ты никогда не очнешься, — послышался чей-то голос. Рон с трудом повернул голову и увидел у своей койки еще одного посетителя — темнокожего усача. Тот стоял, скрестив на груди руки, и смотрел на Рона с понимающей улыбкой.

«Лэндо Калриссиан, — всплыло в памяти. — «Тысячелетний сокол». Капитан».

Впрочем, если в первом и втором утверждении Рон был уверен на все сто процентов, то в третьем — нет. Ему казалось, что капитаном «Тысячелетнего сокола» должен быть кто-то другой. Только вот кто — Рон вспомнить не мог.

— Лея просидела возле тебя всю ночь, — сказал Лэндо. — Ты метался в бреду, говорил какие-то странные вещи — о битвах, магах и арке смерти. Грозился вернуться и кому-то навалять по самое никуда.

Рон промолчал. Смысла объяснять Лэндо свой сон он не видел: все равно и Арка Смерти, и Волдеморт, и магическая Британия остались в другой вселенной. Теперь он — Люк Скайуокер — несостоявшийся фермер, механик-самоучка и какой-то джедай, от джедайства которого в наличии имеются только световой меч и жалкие клочки обрывочных знаний.

«Джедай», — мысленно повторил Рон, и в голове у него вдруг вспыхнула ужасающая мысль. Джедай — это тот же самый аврор, воин и защитник, владеющий силой и оружием. А чем здесь владеет он, Рональд Уизли? Сила Люка у него, может, и есть, только вот управляться с ней он абсолютно не умеет...

Рон вспомнил свою первую вспышку стихийной магии. В тот день он вопреки маминому запрету наелся зеленых яблок и чуть ли не до полуночи молча страдал от боли в животе, не смея пожаловаться. У Джинни, как назло, тоже что-то болело, и она весь вечер орала не переставая, затем упырь, словно заведенный, колотил по трубам... Как это произошло, Рон не понял и сам, просто в один миг он почувствовал сильнейшую вспышку гнева, а уже во второй на чердаке прогремел сильнейший взрыв.

Джинни тогда почти не пострадала, просто сильно испугалась. И чердак родители почти сразу отстроили, а вот мамин монолог с лейтмотивом «Жертвы и разрушения» преследовал Рона во сне чуть ли не до самого Хогвартса. Рон с ужасом представил, что может произойти, если магия Люка Скайуокера, вернее, Сила, как ее здесь называют, выплеснется наружу и никто не сможет ее остановить. Без жертв и разрушений ему вряд ли удастся обойтись, разве что Чубакка еще раз по голове стукнет. Только вряд ли это уже кому-нибудь поможет...

Уяснив это, Рон решил не лукавить и честно во всем признаться. Ну, почти во всем.

— Я ничего не помню, — сокрушительно вздохнув, сказал он. — Я не помню, где мы находимся, куда летим — если летим, конечно, и даже как держать меч. Если на нас нападут, я не смогу вас защитить. Я сейчас никуда и ни на что не гожусь.

— Ты еще запричитай, как Ситрипио, и скажи, что тебе пора на переплавку, — насмешливо ухмыльнулся Лэндо.

— А это кто, Ситрипио? — спросил Рон. Имя было ему знакомо, но мозг упрямо отказывался предоставить соответствующую картинку.

— Наш робот, — ответил Лэндо. — Секретарь, переводчик и вообще многофункциональный аппарат. После того, как его в очередной раз собрали из горелых железок, в нем явно оказались запчасти из кухонных дроидов. И сейчас он готовит какую-то сверхпитательную бурду, которая должна поддержать твою плоть и взбодрить дух.

— Робот... — повторил Рон. Слово было знакомым. — Робот-полицейский? — с надеждой спросил он. Перед глазами возникло изображение внушительной металлической фигуры с огромным пистолетом в руках. Только вот она упрямо не желала обзаводиться кухонным фартуком.

— Нет, — покачал головой Лэндо, — знаток дипломатического этикета. Но если его еще раз разломать и собрать — вполне возможно, что в нем проявятся качества...

Чубакка вдруг задрал голову вверх и, не дав Лэндо договорить, что-то возмущенно проревел. Ясно было, что эта идея не вызвала в нем горячего одобрения.

— Он так не любит полицию? — поинтересовался Рон .

— Нет, тебе точно все мозги отбило, — озабоченно нахмурился Лэндо. — Иначе ты бы не спрашивал, почему контрабандист не любит полицию.

— Отбило... — уныло согласился Рон. — А сейчас мы тоже перевозим контрабанду? У нас есть основания прятаться от полиции?

Лэндо покачал головой.

— Мы идем по следу Бобы Фетта — это мандалорский охотник за головами. У него в плену наш друг, Хэн Соло. Его ты тоже не помнишь?

Рон на миг прикрыл глаза.

— Капитан? — спросил он, получив от памяти очередную подсказку.

Лэндо поморщился.

— Капитан, — как-то неохотно подтвердил он. — Мы уже чуть ли не полгода пытаемся его спасти, но пока что безуспешно.

Рон понимающе кивнул.

— Ну что, попробуешь подняться? — вдруг сменил тему Лэндо. — Пойдем в кабину? Надо показать Лее, что ты уже совсем молодец, а то она тебя до скончания времен воспитывать будет.

— Попробую, — отозвался Рон и принялся подниматься на ноги.

В кабине было тихо, просторно и... звездно. За штурвалом сидела Лея, внимательно вглядываясь в тихо попискивающие приборы. Увидев пилотов, тщательно поддерживающих Рона под руки (а если честно, просто тащивших его на себе), Лея неохотно сняла с головы наушники и поднялась, уступая кресло Калриссиану.

— Люку пора принимать лекарство, — сказала она, ни к кому не обращаясь, и вышла.

Лэндо хмыкнул и с сочувствием посмотрел на Рона. «Я же тебе говорил», — выразительно читалось у него на лбу.

Рон кивнул. Сестры — они, наверное, во всех вселенных одинаковые: уж если заботятся — так до полного морального уничтожения.

Чубакка свалил Рона на что-то мягкое и занял место второго пилота, а к Рону подкатило нечто позолоченно-металлическое с подносом в руках. «Ситрипио», — услужливо подсказала память.

— Масса Люк должен обязательно это съесть! — залопотало оно. — Это ребрышки ранкорна, запеченные с гадючьим мхом.

— С чем? — Рон, уже потянувшись к аппетитно пахнущей миске, в ужасе отшатнулся.

— С гадючьим мхом, — охотно подтвердил робот.

— Нет, спасибо, — Рон покачал головой. — Думаю, что это... э-э-э... слишком тяжелая пища для меня. Я бы съел что-нибудь полегче, — извиняющимся тоном сказал он и похвалил себя за то, что так удачно вывернулся. Вот только гадючьего мха ему сейчас и не хватало.

— Тогда хой-бульон, — робот сунул ему под нос большой яркий тюбик. Рон принюхался. Пахло вроде бы съедобно.

— А из чего он сварен?

— Кипячёные водоросли и окисленные специи, — пояснил робот.

Рон разочарованно скривился.

— Яйцо гюкки всмятку, — робот тут же предложил альтернативу бульону. Вроде бы вежливо предложил, но Рон почему-то насторожился. Что-то было не так.

Рон оглянулся и увидел, что все присутствующие смотрят на него с напряженным ожиданием. Интересно, кто такие гюкки и что собой представляют их яйца?

Воспоминание, ворвавшееся в голову, было настолько отвратительным, что Рон шарахнулся от подноса, чуть не выбив его у робота из рук.

— Нет-нет, — с трудом выговорил он, — не надо, я не хочу есть. Уберите это, пожалуйста!

Робот закатил глаза и с размаху стукнулся головой о крышку супницы.

— Ситрипио — плохой робот, — жалобно простонал он. — Он не смог угодить масса Люку. Его следует сдать на переплавку...

Чубакка захохотал и проревел что-то по-вукийски.

Рон огляделся: все вокруг него тоже улыбались.

— Унеси все это, Ситрипио, — распорядился Лэндо, обращаясь к роботу. — И принеси Люку нормальной еды.

«Нормальной еды?» — Рон не поверил своим ушам. То есть то, что ему сейчас предложили, — это была ненормальная?

— Это была нормальная еда, — с достоинством произнес робот.

— Той, от которой Люка не будет воротить, — уточнил Лэндо.

— Хорошо, — скорбно произнес робот, развернулся и направился к выходу.

Рон расслабленно выдохнул. Оказывается, друзья Люка вовсе не хотели его отравить, просто решили посмотреть, как он после потери памяти будет наворачивать нелюбимые блюда. Шутники хреновы, драккла им в глотку...

— Ситхи вас побери, — вдруг вырвалось у него.

Лэндо и Чубакка довольно заржали.

— Что у вас здесь происходит? — в кабину вошла Лея со стаканом в руках.

— Люк отказывается от завтрака, — наябедничал Лэндо, подмигивая Рону.

— Этого и следовало ожидать, — пожала плечами Лея, — после такой-то дозы вукийских настоек.

Чубакка тут же перестал смеяться и, обиженно рыкнув, уставился на мерцающие экраны на приборной панели.

Лея сунула Рону в руки стакан, но не успел он даже принюхаться к ярко-зеленой жидкости, как экраны замигали, взревела сирена, а Лэндо, мигом забыв о шуточках, рявкнул во всю глотку:

— Впереди по курсу имперский корвет! Чубакка, переходим в режим «Невидимка». Всем молчать и не дышать.

— Мы обречены! — тихо пискнул задержавшийся в дверях Ситрипио и медленно сполз по стене, чудом удержав в руках поднос. Профессионал, бездну ему в глотку...

Чубакка пощелкал рычажками и замер в своем кресле, словно превратившись в лохматую статую.

— А что... — Рон хотел спросить, что происходит, но не успел: чья-то ладонь накрепко запечатала ему рот. Рон поднял глаза и увидел возле себя Лею. Как она успела так быстро переместиться, осталось для него загадкой.

Рон протестующе замычал, пытаясь объяснить, что он и сам прекрасно понимает, что такое режим тишины, но Лея сделала страшные глаза и выразительно чиркнула пальцем по горлу. Рон тут же решил, что выяснение можно отложить и на потом, и смиренно притих. Прошла минута, за ней вторая, третья, четвертая... Лэндо с Чубаккой все так же напряженно всматривались в приборы, робот у двери удивительно бесшумно для металлического существа заламывал руки, а ладонь Леи все так же лежала у Рона на лице, готовая в любой момент пресечь любую попытку начать диалог.

И тут у Рона защекотало в носу.

Рон похолодел. Зуд в носу, предваряющий чихание, считался среди авроров страшным проклятием, подрывающим репутации и срывающим самые блестящие операции. О нем рассказывали с нервным смехом и трагическими вздохами, но Рон, слушая эти россказни, только посмеивался: ему казалось, что с ним-то уж никогда подобного не произойдет, а даже если и произойдет, то он легко сможет удержаться. Это ведь так просто — надо всего лишь нажать на особые точки на переносице.

Только вот как можно нажать на эти точки, когда на твоем лице лежит чужая рука... Рон завозился, пытаясь одной рукой — второй он все еще держал стакан с лекарством — оторвать ладонь Леи от лица, но добился только того, что ее пальцы перекрыли ему еще и дыхание. Рон напрягся, зажмурился, отчаянно пытаясь удержать рвущуюся изнутри волну, но удержаться не получилось, и Рон, судорожно всхлипнув, оглушительно чихнул. Мощный удар обрушился на его барабанные перепонки. Рон тут же ослеп, оглох и перестал ощущать что-либо, кроме острой боли в ушах и громкого гула в голове.

Когда слух и зрение к нему вернулись, Рон ощутил, что по щекам текут слезы, холодная жидкость растекается по коленям, а рука Леи все так же зажимает ему рот.

Чубакка повернул к нему свою лохматую голову, и Рон понял, что сейчас его, возможно, будут бить.

Но вместо этого Чубакка снова повернулся к пульту и наклонился к микрофону.

— Уи-и-и, — запищал он тоненьким голосом. — Куик-куик-куик! Уи-и-и...

Рон вытаращил глаза, но от вопросов благоразумно удержался.

— Уи-и-и... — продолжал пищать Чубакка. — Куик-куик-куик...

Рон ничего не понимал, но послушно молчал.

Минуты текли томительно медленно.

Наконец Чубакка отмер, снова защелкал рычажками, а Лэндо откинулся на спинку кресла и вытер со лба пот.

— Ф-фух, — сказал он с нескрываемым облегчением. — Кажется, пронесло.

Лея отпустила Рона и отступила от его кресла.

— Простите, ребята, — покаянно произнес Рон. — Я чуть было всех не подвел.

«Ребята» отмахнулись и пожали плечами — мол, что с убогого возьмешь. Лея отобрала у Рона пустой стакан из-под лекарства, а Ситрипио с поклоном вручил большую бумажную салфетку. Рон поспешно принялся вытирать мокрые колени.

— А что это было — ну то, с Чубаккой? — спросил он, наклонившись как можно ниже, чтобы скрыть вспыхнувшее лицо.

— Вы издали звук определенно животного происхождения, масса Люк, — пояснил Ситрипио, держа наготове еще одну салфетку. — И вуки исправил положение, изобразив звуки, характерные для большого метрозондийского кита. Они водятся в этой части космоса.

— Нас приняли за кита? — не поверив своим ушам, Рон поднял голову. — Имперский сторожевик принял такой огромный корабль за животное?

— У «Тысячелетнего сокола» много секретов, — самодовольно заявил Лэндо.

— И почти все они — заслуга Хана и Чубакки, — заявила Лея, выразительно глядя на Лэндо. Тот отвернулся.

Рону был знаком этот взгляд: так иногда они с Гарри сами смотрели на Малфоя: с плохо скрываемой кровожадностью и откровенным сожалением, что нельзя эту заразу прибить прямо сейчас. Что там произошло между Леей и Лэндо, Рон не знал, вернее, не помнил, но чувствовал, что не обошлось тут без Хана Соло: когда речь заходила о нем, у Леи разве что искры из глаз не сыпались, а у Лэндо сразу физиономия делалась хмурой и немного виноватой. Может, именно из-за него и пропал Хан Соло? А теперь Лэндо просто замаливает грехи?

Но это, в принципе, не его, роново, дело. Пускай сами между собой разбираются, а у него сейчас другая задача: выжить в этом мире и занять в нем... как там говорит Гермиона? А, экологическую нишу. При чем тут экология — Рон не знал, но более подходящего выражения на ум не пришло, а значит, и это сойдет.

На экране снова что-то замигало, и Чубакка предостерегающе взревел.

— Кто-то просит о помощи, — перевел Лэндо. — Спасательная капсула.

— Раненые есть? — быстро спросила Лея.

Лэндо повторил ее вопрос в микрофон.

— Раненых нет, — ответил он через минуту. — На борту — пять женщин. Их звездолет пострадал от нападения имперского корабля.

— Я пойду, посмотрю, хватит ли у нас бульона, — Ситрипио шустро выскользнул из кабины.

— Их надо будет где-то разместить, — озабоченно сказала Лея и последовала за ним.

— А что мне делать? — осторожно поинтересовался Рон. Он понятия не имел, были ли у Люка какие-нибудь обязанности на борту «Сокола».

— Внимательно слушать, запоминать и быть настороже, — сказал Лэндо. — Ты же джедай у нас, или кто?