Да пребудет с тобой Сила, Рональд Скайуокер! (джен)

Они проиграли. Волдеморт победил.

Потери были неисчислимы, и, наверное, проще было бы пересчитать тех, кто остался в живых, чем тех, кто погиб.

Рон оглядел выживших друзей — таких же, как и он, раненых и обессиленных, но не потерявших ни гордости, ни достоинства. Джинни, Невилл, Полумна, Ханна, Эрни, Чжоу, Кэти, Парвати... Скрученные Инкарцеро, члены Армии Дамблдора стояли посреди хорошо знакомого им зала в Отделе Тайн и смотрели на возвышающуюся перед ними Арку Смерти. Теперь, после битвы за Хогвартс, Рон отчетливо слышал невнятный шепот, доносящийся из-за темной невесомой завесы. Шепот манил и притягивал, он напоминал о тех, кто сгорел в Адском пламени, был сражен Авадой, растоптан великанами, раздавлен обрушившимися камнями... Он напоминал о тех, кто погиб, но не сдался. И, как бы ни было сейчас страшно Рону, он тоже не сдастся. В память о Фреде. В память о Гермионе. В память о Гарри.

Волдеморт, вдоволь налюбовавшись видом измученных пленников, шагнул вперед.

— Я не хочу марать свои руки чистой кровью, — сказал он на удивление деловито, оставив в стороне свою обычную театральную напыщенность. — Но у меня нет выбора. Поэтому я предлагаю вам войти в эту Арку. Никто не знает, что вас там ждет, потому что еще ни одному человеку не удалось оттуда вернуться. Возможно, вас там ждет страшная смерть, возможно — путь в новую жизнь. Ведь говорил же наш незабвенный Дамблдор, что смерть — это всего лишь очередное приключение, не больше. Ну, кто из вас самый смелый? Прошу!

Он приглашающе указал на Арку.

Рон посмотрел на своих друзей. Они молчали. Это и понятно: шаг в Арку Смерти — это не дуэль и не битва. Там твои действия во многом зависят от действия соперника, и там у тебя есть шанс выжить. А здесь шансов нет, и первый шаг к смерти ты должен сделать сам. Но, если даже твой разум говорит «да», то все остальное в тебе благим матом кричит «нет!», и нет такой силы, которая заставила бы тебя сделать этот шаг.

— Что, никто не желает? — удивился Волдеморт. — Впрочем, это было ожидаемо. Наверное, за то время, что прошло после окончания битвы, вы немного остыли, хорошенько все обдумали, взвесили и решили, что жизнь — а в вашем юном возрасте жизнь еще может быть долгой и счастливой — все-таки важнее тех глупостей, которыми вам забили голову ваши вожди. К тому же, я вижу здесь наследников древних магических семейств. И не только наследников, а последних в роду. Да-да, я говорю именно о вас, мистер Лонгботтом!

Волдеморт указал Бузинной палочкой на Невилла.

— Тысячи поколений ваших предков делали все, чтобы род Лонгботтомов жил и процветал, а вы сейчас одним широким жестом собираетесь разрушить все, что они с таким старанием возводили?

Невилл молчал, упрямо глядя перед собой.

— И как родители переживут смерть сразу троих своих детей, мисс Уизли? — Волдеморт перевел взгляд на Джинни. — Ведь одного сына они уже сегодня потеряли. Вы хотите, чтобы они потеряли еще и второго, а в придачу и единственную дочь? Самую младшую, самую любимую...

Джинни тихо всхлипнула.

— Так может, не стоит губить свою юную прекрасную жизнь ради каких-то нелепых идеалов? — теперь Волдеморт обращался ко всем. — Одно слово — и вы вернетесь к своим родителям, будете жить долго и счастливо. Учиться, любить, рожать детей... Всего лишь одно короткое слово — и вы свободны.

Рон похолодел. Он был уверен, что друзья не поддадутся льстивым посулам Волдеморта, но его тяготило это молчание, со стороны походившее на сомнения и раздумья.

Из толпы Пожирателей, собравшихся полюбоваться на торжественную казнь, послышались смешки.

— Наши малютки боятся смерти? — просюсюкала Беллатрикс. — Наши деточки хотят обратно к своим мамочкам?

Этого уже Рон вытерпеть не мог.

— Я готов, — сказал он Волдеморту и, прежде чем шагнуть к Арке, на миг обернулся к своим друзьям. — Прощайте, ребята...

Очнулся Рон посреди огромного серого облака. В глазах клубился туман, в голове что-то гудело, жужжало и постукивало. Из сизой мглы вынырнуло миловидное девичье лицо. Карие глаза, аккуратный носик, гладко зачесанные темные волосы...

«Странно... — мелькнуло в голове, — неужели Смерть выглядит именно так? Интересно, это ее голос звучал за Аркой? Наверное, если бы люди знали, что Смерть выглядит совсем не страшной, они бы не так боялись умирать...»

Лицо приблизилось, и Рон с удивлением понял, что уже видел его однажды. Только где — он вспомнить не мог.

— Люк, ты в порядке? — спросила девушка с искренней заботой. — Ты меня слышишь, Люк?

— Люк? Какой Люк? — Рон от удивления произнес эти слова вслух. Вернее сказать, прохрипел: язык его едва слушался, во рту пересохло, а в голове гудело, словно там били в большой колокол. Голос же показался чужим и неприятным.

— С тобой все ясно, — поджав губы, сказала девушка. — И с тобой тоже! — она перевела взгляд чуть влево, и Рон, невольно проследив за ним, вздрогнул: у двери, нагнув голову, стояло мохнатое чудовище размером с Хагрида. Оно было явно человекообразным, и если бы Рон не знал, кем были родители Хагрида, то вполне мог бы подумать, что так могли выглядеть его предки. А что — считают же магглы, что человек произошел от обезьяны, почему бы полувеликанам не происходить от таких вот мохнатых чучел?

Чучело подняло голову и что-то протестующе проревело.

Девушка бросила на него убийственный взгляд и снова повернулась к Рону.

— Сколько пальцев ты видишь? — требовательно спросила она, помахав ладонью перед носом Рона.

Рон прищурился. Перед глазами все плыло, и рука девушки казалась маленьким подобием гигантского кальмара.

— Два, — сказал он как можно уверенней. На самом деле пальцев было намного больше, но признаваться в этом Рон не собирался, знал уже, чем обычно заканчиваются такие признания. Только нового всплеска упреков ему сейчас и не хватало.

— Ладно... — с сомнением протянула девушка, но руку убрала. — А кто я такая, ты помнишь?

Рон напряг гудящие мозги. Что девушка — это не Смерть, он уже понял, только вот кто... И тут он вспомнил.

— Ты — Лея, — с некоторым удивлением сказал он. Это имя всплыло из неизвестных уголков его памяти, хотя Рон мог бы поклясться чем угодно, что еще секунду назад его там не было. — А это... — он посмотрел на ставшего вдруг знакомым лохматого гиганта и на миг запнулся, стараясь правильно выговорить непривычное имя, — Чубакка.

Тот довольно оскалился.

«А я — Рон Уизли», — чуть не брякнул Рон, но вовремя удержался. Что-то ему подсказывало, что в этом странном месте слыхом не слыхивали ни о Волдеморте, ни о магической Британии вообще, поэтому, пока ситуация не прояснится, говорить ему следовало как можно меньше, а вот слушать — как можно больше.

— Что со мной случилось? — задал он вполне резонный вопрос. Голос его все еще звучал хрипло и незнакомо, но язык уже ворочался более-менее уверенно.

— Вчера кое-кто... — девушка выразительно посмотрела на Рона, — заскучал и захотел изучить методы самообороны народа вуки. А кое-кто другой... — она перевела взгляд на громилу у двери, — решил ему в этом помочь.

Рон прикинул разницу в габаритах между собой и Чубаккой и мысленно присвистнул. Теперь понятно, почему у него все так болит...

— И не рассчитал, — договорил он. В голове подтверждающе бухнуло: очевидно, ей досталась самая большая доля урока по самообороне.

Чубакка виновато вздохнул.

— Поэтому я ничего не помню? — спросил Рон, уже догадываясь об ответе.

— Не только, — сжала губы Лея. — А еще и потому, что кое-кто, увидев, что ты потерял сознание, почему-то не стал звать меня, а решил полечить тебя сам, причем не средствами из корабельной аптечки, а своими собственными, изготовленными по старинным рецептам народа вуки.

— И снова не рассчитал, — буркнул Рон, с трудом сдержав нервную дрожь. Интересно, сколько гадости в него влил этот гигант.

— Вот именно! — кивнула девушка. — Травы с Кашиика хоть и обладают особой формой сознания и зачастую способны творить чудеса, но это не то лекарство, которое бы я выбрала для исцеления своего брата. И я уж точно не заливала бы в него настои в таких чудовищных дозах.

— Теперь понятно, — кивнул Рон. Ему действительно было все ясно: Гарри с Гермионой называли это явление переселением душ, Рон даже в одном фильме такое видел. «Их поменяли телами» — так, кажется, это называлось. Вот и здесь, похоже, получилась точно такая же история, только Рона выбросила из родного тела Арка Смерти, а беднягу Люка — вукийская народная медицина. И если Рону повезло оказаться в теле Люка, то кто знает, куда занесло самого Люка. Хорошо еще, если в тело взрослого здорового парня, а не какой-либо толстой старухи или невесты накануне брачного обряда.

Разобравшись со своим положением, Рон уже с большим воодушевлением огляделся по сторонам.

— А можно мне водички? — попросил он, и Лея тут же поднесла к его губам запотевшую чашку.

«Лея — твоя сестра-близнец», — снова всплыло из глубин памяти, и Рон закашлялся, едва не захлебнувшись кисловатым отваром. Сестра? Вот это новости. Да еще близнец... Интересно, они с Люком так же чувствовали друг друга, как Фред и Джордж? Если это так, то она мгновенно распознает чужака, поселившегося в теле ее брата.

— А кто ты сам, помнишь? — с внезапным подозрением в голосе поинтересовалась Лея.

Рон похолодел. Ну вот, началось... Наверняка она вспомнила его неосторожную фразу: «Люк? Какой Люк?» — и насторожилась.

— Я... — Рон умолк. Как ни странно, в его голове нашлось сразу несколько ответов на этот вопрос: наверное, в ней все же осталось кое-что от прежнего хозяина. Рон подумал и выбрал самое правильное, как ему показалось, определение: — Я — джедай.

— Ты — болван! — возмущенно констатировала Лея и, забрав пустую чашку, вышла из каюты.

«Не догадалась...» — Рон с облегчением откинулся на подушку. Хорошо бы, сюда попал еще кто-нибудь из его друзей: Невилл или Эрни — вместе им было бы намного проще выжить. Жаль, что не удастся узнать, куда и в чье тело Арка забросила Джинни и остальных девчонок. Только бы не куда-нибудь в бордель или каменоломни...

— Она уже думала, что ты никогда не очнешься, — послышался чей-то голос. Рон с трудом повернул голову и увидел у своей койки еще одного посетителя — темнокожего усача. Тот стоял, скрестив на груди руки, и смотрел на Рона с понимающей улыбкой.

«Лэндо Калриссиан, — всплыло в памяти. — «Тысячелетний сокол». Капитан».

Впрочем, если в первом и втором утверждении Рон был уверен на все сто процентов, то в третьем — нет. Ему казалось, что капитаном «Тысячелетнего сокола» должен быть кто-то другой. Только вот кто — Рон вспомнить не мог.

— Лея просидела возле тебя всю ночь, — сказал Лэндо. — Ты метался в бреду, говорил какие-то странные вещи — о битвах, магах и арке смерти. Грозился вернуться и кому-то навалять по самое никуда.

Рон промолчал. Смысла объяснять Лэндо свой сон он не видел: все равно и Арка Смерти, и Волдеморт, и магическая Британия остались в другой вселенной. Теперь он — Люк Скайуокер — несостоявшийся фермер, механик-самоучка и какой-то джедай, от джедайства которого в наличии имеются только световой меч и жалкие клочки обрывочных знаний.

«Джедай», — мысленно повторил Рон, и в голове у него вдруг вспыхнула ужасающая мысль. Джедай — это тот же самый аврор, воин и защитник, владеющий силой и оружием. А чем здесь владеет он, Рональд Уизли? Сила Люка у него, может, и есть, только вот управляться с ней он абсолютно не умеет...

Рон вспомнил свою первую вспышку стихийной магии. В тот день он вопреки маминому запрету наелся зеленых яблок и чуть ли не до полуночи молча страдал от боли в животе, не смея пожаловаться. У Джинни, как назло, тоже что-то болело, и она весь вечер орала не переставая, затем упырь, словно заведенный, колотил по трубам... Как это произошло, Рон не понял и сам, просто в один миг он почувствовал сильнейшую вспышку гнева, а уже во второй на чердаке прогремел сильнейший взрыв.

Джинни тогда почти не пострадала, просто сильно испугалась. И чердак родители почти сразу отстроили, а вот мамин монолог с лейтмотивом «Жертвы и разрушения» преследовал Рона во сне чуть ли не до самого Хогвартса. Рон с ужасом представил, что может произойти, если магия Люка Скайуокера, вернее, Сила, как ее здесь называют, выплеснется наружу и никто не сможет ее остановить. Без жертв и разрушений ему вряд ли удастся обойтись, разве что Чубакка еще раз по голове стукнет. Только вряд ли это уже кому-нибудь поможет...

Уяснив это, Рон решил не лукавить и честно во всем признаться. Ну, почти во всем.

— Я ничего не помню, — сокрушительно вздохнув, сказал он. — Я не помню, где мы находимся, куда летим — если летим, конечно, и даже как держать меч. Если на нас нападут, я не смогу вас защитить. Я сейчас никуда и ни на что не гожусь.

— Ты еще запричитай, как Ситрипио, и скажи, что тебе пора на переплавку, — насмешливо ухмыльнулся Лэндо.

— А это кто, Ситрипио? — спросил Рон. Имя было ему знакомо, но мозг упрямо отказывался предоставить соответствующую картинку.

— Наш робот, — ответил Лэндо. — Секретарь, переводчик и вообще многофункциональный аппарат. После того, как его в очередной раз собрали из горелых железок, в нем явно оказались запчасти из кухонных дроидов. И сейчас он готовит какую-то сверхпитательную бурду, которая должна поддержать твою плоть и взбодрить дух.

— Робот... — повторил Рон. Слово было знакомым. — Робот-полицейский? — с надеждой спросил он. Перед глазами возникло изображение внушительной металлической фигуры с огромным пистолетом в руках. Только вот она упрямо не желала обзаводиться кухонным фартуком.

— Нет, — покачал головой Лэндо, — знаток дипломатического этикета. Но если его еще раз разломать и собрать — вполне возможно, что в нем проявятся качества...

Чубакка вдруг задрал голову вверх и, не дав Лэндо договорить, что-то возмущенно проревел. Ясно было, что эта идея не вызвала в нем горячего одобрения.

— Он так не любит полицию? — поинтересовался Рон .

— Нет, тебе точно все мозги отбило, — озабоченно нахмурился Лэндо. — Иначе ты бы не спрашивал, почему контрабандист не любит полицию.

— Отбило... — уныло согласился Рон. — А сейчас мы тоже перевозим контрабанду? У нас есть основания прятаться от полиции?

Лэндо покачал головой.

— Мы идем по следу Бобы Фетта — это мандалорский охотник за головами. У него в плену наш друг, Хэн Соло. Его ты тоже не помнишь?

Рон на миг прикрыл глаза.

— Капитан? — спросил он, получив от памяти очередную подсказку.

Лэндо поморщился.

— Капитан, — как-то неохотно подтвердил он. — Мы уже чуть ли не полгода пытаемся его спасти, но пока что безуспешно.

Рон понимающе кивнул.

— Ну что, попробуешь подняться? — вдруг сменил тему Лэндо. — Пойдем в кабину? Надо показать Лее, что ты уже совсем молодец, а то она тебя до скончания времен воспитывать будет.

— Попробую, — отозвался Рон и принялся подниматься на ноги.

В кабине было тихо, просторно и... звездно. За штурвалом сидела Лея, внимательно вглядываясь в тихо попискивающие приборы. Увидев пилотов, тщательно поддерживающих Рона под руки (а если честно, просто тащивших его на себе), Лея неохотно сняла с головы наушники и поднялась, уступая кресло Калриссиану.

— Люку пора принимать лекарство, — сказала она, ни к кому не обращаясь, и вышла.

Лэндо хмыкнул и с сочувствием посмотрел на Рона. «Я же тебе говорил», — выразительно читалось у него на лбу.

Рон кивнул. Сестры — они, наверное, во всех вселенных одинаковые: уж если заботятся — так до полного морального уничтожения.

Чубакка свалил Рона на что-то мягкое и занял место второго пилота, а к Рону подкатило нечто позолоченно-металлическое с подносом в руках. «Ситрипио», — услужливо подсказала память.

— Масса Люк должен обязательно это съесть! — залопотало оно. — Это ребрышки ранкорна, запеченные с гадючьим мхом.

— С чем? — Рон, уже потянувшись к аппетитно пахнущей миске, в ужасе отшатнулся.

— С гадючьим мхом, — охотно подтвердил робот.

— Нет, спасибо, — Рон покачал головой. — Думаю, что это... э-э-э... слишком тяжелая пища для меня. Я бы съел что-нибудь полегче, — извиняющимся тоном сказал он и похвалил себя за то, что так удачно вывернулся. Вот только гадючьего мха ему сейчас и не хватало.

— Тогда хой-бульон, — робот сунул ему под нос большой яркий тюбик. Рон принюхался. Пахло вроде бы съедобно.

— А из чего он сварен?

— Кипячёные водоросли и окисленные специи, — пояснил робот.

Рон разочарованно скривился.

— Яйцо гюкки всмятку, — робот тут же предложил альтернативу бульону. Вроде бы вежливо предложил, но Рон почему-то насторожился. Что-то было не так.

Рон оглянулся и увидел, что все присутствующие смотрят на него с напряженным ожиданием. Интересно, кто такие гюкки и что собой представляют их яйца?

Воспоминание, ворвавшееся в голову, было настолько отвратительным, что Рон шарахнулся от подноса, чуть не выбив его у робота из рук.

— Нет-нет, — с трудом выговорил он, — не надо, я не хочу есть. Уберите это, пожалуйста!

Робот закатил глаза и с размаху стукнулся головой о крышку супницы.

— Ситрипио — плохой робот, — жалобно простонал он. — Он не смог угодить масса Люку. Его следует сдать на переплавку...

Чубакка захохотал и проревел что-то по-вукийски.

Рон огляделся: все вокруг него тоже улыбались.

— Унеси все это, Ситрипио, — распорядился Лэндо, обращаясь к роботу. — И принеси Люку нормальной еды.

«Нормальной еды?» — Рон не поверил своим ушам. То есть то, что ему сейчас предложили, — это была ненормальная?

— Это была нормальная еда, — с достоинством произнес робот.

— Той, от которой Люка не будет воротить, — уточнил Лэндо.

— Хорошо, — скорбно произнес робот, развернулся и направился к выходу.

Рон расслабленно выдохнул. Оказывается, друзья Люка вовсе не хотели его отравить, просто решили посмотреть, как он после потери памяти будет наворачивать нелюбимые блюда. Шутники хреновы, драккла им в глотку...

— Ситхи вас побери, — вдруг вырвалось у него.

Лэндо и Чубакка довольно заржали.

— Что у вас здесь происходит? — в кабину вошла Лея со стаканом в руках.

— Люк отказывается от завтрака, — наябедничал Лэндо, подмигивая Рону.

— Этого и следовало ожидать, — пожала плечами Лея, — после такой-то дозы вукийских настоек.

Чубакка тут же перестал смеяться и, обиженно рыкнув, уставился на мерцающие экраны на приборной панели.

Лея сунула Рону в руки стакан, но не успел он даже принюхаться к ярко-зеленой жидкости, как экраны замигали, взревела сирена, а Лэндо, мигом забыв о шуточках, рявкнул во всю глотку:

— Впереди по курсу имперский корвет! Чубакка, переходим в режим «Невидимка». Всем молчать и не дышать.

— Мы обречены! — тихо пискнул задержавшийся в дверях Ситрипио и медленно сполз по стене, чудом удержав в руках поднос. Профессионал, бездну ему в глотку...

Чубакка пощелкал рычажками и замер в своем кресле, словно превратившись в лохматую статую.

— А что... — Рон хотел спросить, что происходит, но не успел: чья-то ладонь накрепко запечатала ему рот. Рон поднял глаза и увидел возле себя Лею. Как она успела так быстро переместиться, осталось для него загадкой.

Рон протестующе замычал, пытаясь объяснить, что он и сам прекрасно понимает, что такое режим тишины, но Лея сделала страшные глаза и выразительно чиркнула пальцем по горлу. Рон тут же решил, что выяснение можно отложить и на потом, и смиренно притих. Прошла минута, за ней вторая, третья, четвертая... Лэндо с Чубаккой все так же напряженно всматривались в приборы, робот у двери удивительно бесшумно для металлического существа заламывал руки, а ладонь Леи все так же лежала у Рона на лице, готовая в любой момент пресечь любую попытку начать диалог.

И тут у Рона защекотало в носу.

Рон похолодел. Зуд в носу, предваряющий чихание, считался среди авроров страшным проклятием, подрывающим репутации и срывающим самые блестящие операции. О нем рассказывали с нервным смехом и трагическими вздохами, но Рон, слушая эти россказни, только посмеивался: ему казалось, что с ним-то уж никогда подобного не произойдет, а даже если и произойдет, то он легко сможет удержаться. Это ведь так просто — надо всего лишь нажать на особые точки на переносице.

Только вот как можно нажать на эти точки, когда на твоем лице лежит чужая рука... Рон завозился, пытаясь одной рукой — второй он все еще держал стакан с лекарством — оторвать ладонь Леи от лица, но добился только того, что ее пальцы перекрыли ему еще и дыхание. Рон напрягся, зажмурился, отчаянно пытаясь удержать рвущуюся изнутри волну, но удержаться не получилось, и Рон, судорожно всхлипнув, оглушительно чихнул. Мощный удар обрушился на его барабанные перепонки. Рон тут же ослеп, оглох и перестал ощущать что-либо, кроме острой боли в ушах и громкого гула в голове.

Когда слух и зрение к нему вернулись, Рон ощутил, что по щекам текут слезы, холодная жидкость растекается по коленям, а рука Леи все так же зажимает ему рот.

Чубакка повернул к нему свою лохматую голову, и Рон понял, что сейчас его, возможно, будут бить.

Но вместо этого Чубакка снова повернулся к пульту и наклонился к микрофону.

— Уи-и-и, — запищал он тоненьким голосом. — Куик-куик-куик! Уи-и-и...

Рон вытаращил глаза, но от вопросов благоразумно удержался.

— Уи-и-и... — продолжал пищать Чубакка. — Куик-куик-куик...

Рон ничего не понимал, но послушно молчал.

Минуты текли томительно медленно.

Наконец Чубакка отмер, снова защелкал рычажками, а Лэндо откинулся на спинку кресла и вытер со лба пот.

— Ф-фух, — сказал он с нескрываемым облегчением. — Кажется, пронесло.

Лея отпустила Рона и отступила от его кресла.

— Простите, ребята, — покаянно произнес Рон. — Я чуть было всех не подвел.

«Ребята» отмахнулись и пожали плечами — мол, что с убогого возьмешь. Лея отобрала у Рона пустой стакан из-под лекарства, а Ситрипио с поклоном вручил большую бумажную салфетку. Рон поспешно принялся вытирать мокрые колени.

— А что это было — ну то, с Чубаккой? — спросил он, наклонившись как можно ниже, чтобы скрыть вспыхнувшее лицо.

— Вы издали звук определенно животного происхождения, масса Люк, — пояснил Ситрипио, держа наготове еще одну салфетку. — И вуки исправил положение, изобразив звуки, характерные для большого метрозондийского кита. Они водятся в этой части космоса.

— Нас приняли за кита? — не поверив своим ушам, Рон поднял голову. — Имперский сторожевик принял такой огромный корабль за животное?

— У «Тысячелетнего сокола» много секретов, — самодовольно заявил Лэндо.

— И почти все они — заслуга Хана и Чубакки, — заявила Лея, выразительно глядя на Лэндо. Тот отвернулся.

Рону был знаком этот взгляд: так иногда они с Гарри сами смотрели на Малфоя: с плохо скрываемой кровожадностью и откровенным сожалением, что нельзя эту заразу прибить прямо сейчас. Что там произошло между Леей и Лэндо, Рон не знал, вернее, не помнил, но чувствовал, что не обошлось тут без Хана Соло: когда речь заходила о нем, у Леи разве что искры из глаз не сыпались, а у Лэндо сразу физиономия делалась хмурой и немного виноватой. Может, именно из-за него и пропал Хан Соло? А теперь Лэндо просто замаливает грехи?

Но это, в принципе, не его, роново, дело. Пускай сами между собой разбираются, а у него сейчас другая задача: выжить в этом мире и занять в нем... как там говорит Гермиона? А, экологическую нишу. При чем тут экология — Рон не знал, но более подходящего выражения на ум не пришло, а значит, и это сойдет.

На экране снова что-то замигало, и Чубакка предостерегающе взревел.

— Кто-то просит о помощи, — перевел Лэндо. — Спасательная капсула.

— Раненые есть? — быстро спросила Лея.

Лэндо повторил ее вопрос в микрофон.

— Раненых нет, — ответил он через минуту. — На борту — пять женщин. Их звездолет пострадал от нападения имперского корабля.

— Я пойду, посмотрю, хватит ли у нас бульона, — Ситрипио шустро выскользнул из кабины.

— Их надо будет где-то разместить, — озабоченно сказала Лея и последовала за ним.

— А что мне делать? — осторожно поинтересовался Рон. Он понятия не имел, были ли у Люка какие-нибудь обязанности на борту «Сокола».

— Внимательно слушать, запоминать и быть настороже, — сказал Лэндо. — Ты же джедай у нас, или кто?

Спасенные женщины произвели на Рона просто-таки ошеломляющее впечатление. Во-первых, это были не женщины, а молоденькие девушки. А во-вторых, они были все одинаковые, словно игрушки, которые сошли с маггловского конвейера или были созданы с помощью заклинания умножения. Алые мантии с капюшонами, прически, макияж... Впрочем, макияжем это вряд ли можно было назвать: лица девушек были густо выбелены и раскрашены, словно карнавальные маски. А на нижней губе — кровавая капля, словно у неаккуратно поужинавшего вампира. Бр-р-р...

Девушки сидели на диванах и креслах кают-компании и молчали.

— С кем я разговаривал по каналу связи? — недолго думая, задал вопрос Лэндо.

Одна из девушек пошевелилась.

— Со мной, — сказала она приятным грудным голосом.

«Ага, — отметил Рон, — похоже, она среди них главная».

— Вы сказали, что на вас напали имперцы, — начал разговор Лэндо. — Кто вы, куда и с какой целью направлялись?

— Мы сопровождали свою повелительницу в ее паломничестве, — ответила девушка. — Но на полпути наш корабль взяли на абордаж, принцессу похитили, а нам предоставили выбор — или мы садимся в спасательную капсулу, или будем уничтожены вместе с кораблем и командой.

— Исчерпывающе, — резюмировал Лэндо, — но как-то маловато, вы не находите?

Девушка изобразила на разрисованном лице непонимание.

— Как зовут вашу повелительницу, с какой планеты вы стартовали, куда направлялись?

— Это несущественно, — коротко ответила девушка.

— Даже так? — поднял брови Лэндо. — Чубакка! — обратился он ко второму пилоту. — Меня посетило непреодолимое желание усадить этих девушек обратно в капсулу и высадить там, где мы их подобрали.

— Р-р-вуф!— ответил вуки с явным одобрением.

Рон не успел заметить, какой знак подала девушкам главная фрейлина, но, судя по тому, что они дружно поднялись со своих мест, знак все же был подан.

— Позвольте поблагодарить вас за гостеприимство, — ровным тоном сказала главная фрейлина. — Будьте любезны, укажите нам дорогу к нашей капсуле.

Девушки дружно направились к двери, однако выйти не успели.

— Что происходит? — спросила появившаяся на пороге Лея. — Куда они направляются? Мы с Ситрипио еще не успели подготовить каюты для всех.

— Девушки возвращаются на свою капсулу, — любезно разъяснил ей Лэндо. — Они не желают вступать с нами в беседу, а мы, как истинные джентльмены, не смеем настаивать.

— Лэндо, ты не прав, — укоризненно сказала Лея.

— Разве? — поднял брови Лэндо. — Девушки не назвали нам ни имени своей повелительницы, ни места, в которое они направляются, и даже название родной планеты они почему-то держат в глубокой тайне. Что мне остается делать?

— Спросить меня, — улыбнулась Лея. Она повернулась к девушкам и негромко что-то сказала. Рон не уловил, что именно — фраза прозвучала на незнакомом ему языке, но девушки, похоже, отлично ее поняли, потому что немедленно вернулись и расселись по тем же местам, что и прежде.

— Они не могут тебе ничего сказать, потому что связаны клятвой, — сказала Лея. — Их работа — сопровождение и охрана, насчет всего остального они обязаны молчать.

— Охрана? — Лэндо расхохотался. — Хороши же оказались охраннички... Их королеву, или кто там у них правит, увозят штурмовики, а они, словно стадо бант, послушно садятся в капсулу и отчаливают. Да ты посмотри на них — на них же ни единой царапины!

— Предательство и усыпляющий газ не оставляют следов на теле, — с горечью сказала главная из королевских фрейлин. Похоже, что теперь, когда Лея немного прояснила ситуацию, необходимость в молчании если не отпала, то намного ослабла.

Лэндо скривился.

— Понятно, — сказал он с кислым видом. — И что нам теперь с ними делать?

— Помочь, конечно же! — вырвалось у Рона.

— Помочь? — брови Лэндо взлетели чуть не до кудрявой шевелюры. — Кому? Им?

— Нашей повелительнице, — вымолвила старшая фрейлина. — Мы просим вас о помощи.

И тут Рон оторопел.

Пять девушек бесшумно соскользнули со своих мест и склонились перед Лэндо в каком-то ритуальном поклоне. Выглядело это до того... Рон с трудом подобрал подходящее слово — фантасмагорично, что даже говорливый Лэндо, казалось, потерял дар речи.

— Я должен подумать, — наконец выговорил Лэндо.

Девушки не шелохнулись.

— У нас уже есть спасательная миссия, — твердо сказал Лэндо. — Мы не можем спасать всех подряд. Сначала мы должны спасти Хана Соло!

Девушки не сдвинулись с места.

— Я даже не знаю, как зовут вашу повелительницу! — воскликнул Лэндо. — Может, она у вас кровавый диктатор похуже нашего Императора!

— Ее зовут Падме Амидала, — сказала Лея, — и она едва достигла брачного возраста.

— И что? — возразил Лэндо. — Знавал я одного ребенка, который в одиннадцать лет голыми руками собственного учителя испепелил, а к достижению брачного возраста имел за спиной добрый десяток трупов. Возраст — это не показатель.

— Падме Амидала — мудрая правительница, — возразила старшая из девушек, не поднимая головы. — Она всегда старается уладить конфликты, не прибегая к насилию.

— Ну, все, с меня хватит! — не выдержал Лэндо и, хлопнув ладонями по подлокотникам, поднялся с кресла. — Я решительно отказываюсь обсуждать серьезные вопросы в таком ключе. Или вы рассказываете нам все, или пожалуйте обратно в открытый космос.

Лея снова что-то чирикнула, и девушки выпрямились.

— Они могут стоять так часами, представляешь? — с откровенной досадой сказал Лэндо, обращаясь к Рону. — Придворное воспитание, ситхи их побери.

— Мы расскажем все, что не противоречит нашей клятве, — сказала старшая фрейлина, снова усаживаясь на диван. Девушки, повинуясь ее жесту, тоже разбрелись по каюте. Заметив, что свободных мест не осталось, Рон поспешил уступить Лее свое кресло, а сам сел прямо на пушистый ковер, прислонившись спиной к ножке стола.

— Я слушаю, — кивнул Лэндо. — Излагайте.

— Падме Амидала — правительница планеты Набу, — сказала Лея. — Она...

— Погоди-погоди! — перебил ее Лэндо. — Ты-то откуда это знаешь? Они ведь и слова об этом не сказали.

Лея посмотрела на него с откровенным снисхождением.

— Лэндо, — сказала она таким тоном, каким Гермиона обычно объясняла друзьям, в чем они неправы. — Вспомни, пожалуйста, где я воспитывалась. Историю и обычаи народов, населяющих планеты нашей галактики, мне преподавали чуть ли не с самого рождения, а уж ритуалы, связанные с браком или получением власти, были любимой темой моей приемной матери.

— И что ты хочешь сказать? Что эти девушки везли повелительницу к ее жениху?

— Совсем наоборот, — улыбнулась Лея. — Судя по их нарядам и точке, в которой мы их встретили, девушки сопровождали свою повелительницу на Ородруин.

— Куда? На Ородруин? — Лэндо, казалось, был невероятно удивлен. — Это же сгусток бурлящей лавы, а не планета. Она что, собиралась туда...

Лэндо умолк и сделал рукой выразительный жест, словно бросая метлу в крутое пике.

Рон удивлялся молча. Об Ородруине он слышал впервые, но, судя по тому, что сказал Лэндо, это место было последним, куда ему хотелось бы попасть.

— Нет, — рассмеялась Лея. — Все обстоит немного по-другому. Давайте начнем с самого начала.

История, которую изложила Лея с помощью девушек в алых мантиях, была простой и в то же время невероятно странной.

Падме Амидала была второй дочерью правящего короля планеты Набу. Воспитание и образование они с сестрой получили одинаковое, но, поскольку Амидале корона не светила, вольностей ей позволялось намного больше, чем сестре. И жениха ей тоже позволялось выбрать самостоятельно. Она и выбрала, и даже обручальным колечком обзавелась, предвкушая, как в первый день лета торжественно наденет его жениху на палец. Колечко, кстати, было не простое, а особенное: его нельзя было ни повредить, ни переплавить, ни даже снять с пальца, а еще оно обладало кучей всяких чудесных свойств. Каких именно — Лея не знала, а девушки рассказывать не торопились. По всей видимости, это была их очень большая государственная тайна.

К огромному сожалению Рона, Лэндо не стал настаивать на раскрытии этой тайны. А зря: раз это колечко можно уничтожить только с помощью вулканического огня, то не так уж оно и безобидно. Знаем мы эти зачарованные колечки-перстенечки, навидались в свое время...

Но влезать в допрос Рон не стал и принялся слушать дальше.

Все в жизни юной принцессы шло своим чередом. Однако до помолвки дело так и не дошло: силы императора Палпатина захватили Набу, убили правящую чету вместе с наследной принцессой и ее мужем, а жених Амидалы погиб в неравной борьбе со штурмовиками. Позже захватчиков все же удалось выбить с планеты, а Амидале пришлось надеть корону. Но вместе с короной у девушки появились и новые обязательства. И новые претенденты, разумеется: на ее руку, кольцо и вторую корону.

Только самой Амидале замуж уже не хотелось.

«Я посвятила жизнь народу Набу. Это самое малое, что я должна ему», — заявила она всем желающим занять королевский трон. Но женихи не унимались, и юной королеве пришлось прибегнуть к традиционному последнему доводу — нет, не к показательному расстрелу претендентов на руку и сердце — а к паломничеству на Ородруин.

Эта планета славилась тем, что в ее пылающей атмосфере сгорало все — от карбонита до мандалорского железа. И волшебное колечко согласно старинному обычаю должно было упокоиться именно там, символизируя бесповоротный отказ королевы Амидалы от супружеских уз.

Рону такая государственная политика показалась, как минимум, неразумной. У каждого нормального правителя должны быть семья и наследники, чтобы можно было перед смертью передать трон достойному преемнику. Хотя, как утверждает история, даже наличие наследника не может дать государству никаких гарантий благополучия. Разве что король обзаведется не одним наследником, а добрым десятком, и пока враги будут сражаться с охраной, пытаясь захватить дворец, наследники разбегутся по планете, как тараканы, и выловить их тогда будет практически невозможно.

Но похоже было, что не одного Рона посетили подобные мысли. Не успел корабль с делегацией паломников одолеть и четверти пути, как какая-то крыса из членов команды активировала спрятанные в системе вентиляции капсулы с усыпляющим газом. Когда девушки очнулись, корабль с принцессой и ее кольцом растворился в открытом космосе.

— Ну и что здесь такого ужасного? — поинтересовался Лэндо. — Кто-то из отвергнутых женихов не стерпел отказа и похитил вашу принцессу. Дело житейское, чего уж там.

— Житейское? — возмутилась Лея. — Хорошо тебе сейчас говорить, а вот что бы ты сказал, окажись на месте Амидалы, скажем, в лапах Джаббы Хатта!

— Вот именно! — поддержал ее Рон. Он был полностью согласен с Леей: попасть в лапы какого-нибудь местного Пожирателя — ужасная участь для девушки. И если у похитителя хватило совести напасть на королевский корабль, вряд ли он станет церемониться со своей жертвой.

— Думаю, что все не так страшно и у нашего похитителя имеются насчет королевы самые благородные намерения, — заявил Лэндо. — Сами подумайте: зачем ему похищать ее до того, как она выбросит кольцо? Только затем, чтобы законно на ней жениться и законно занять королевский трон планеты Набу. Ты же сама сказала, что силовой вариант захвата власти на этой планете потерпел поражение.

— А может, ему нужна не сама королева? — все-таки не выдержал Рон. — Может, он хотел заполучить именно ее кольцо?

— Кольцо в чужих руках потеряет силу, — возразила старшая фрейлина. — Королева должна отдать кольцо своему избраннику только добровольно.

— Ну это еще проще, — фыркнул Лэндо. — Берется эндорский эвок, переворачивается кверху лапами и пару раз тычется в пузо чем-нибудь острым. Девушки терпеть не могут, когда большие злые дядьки мучают маленьких пушистых медвежат. Пять минут — и кольцо у похитителя в кармане. Отданное, заметьте, совершенно добровольно.

— Это исключено, — категорически заявила старшая фрейлина.

— О чем вы спорите? — вдруг вмешалась Лея. — Мы ведь совершенно не знаем, кто похитил принцессу и куда увез. Об этом сейчас надо думать, а о кольце можно будет подумать и потом, после того, как мы выследим похитителя.

Рон пристыженно кивнул. Лея была совершенно права: сначала надо разыскать похитителя, а потом уже разбираться, что он там украл и с какой целью.

— А кто был среди отвергнутых претендентов? — поинтересовался Рон тоном опытного аврора. Раз уж он не чувствовал в себе силы джедая, может, хоть какие-нибудь другие полезные способности сможет проявить?

— Правители Орд-Мантелла, Утапау, Такоданы, — принялась перечислять девушка, — Карлака, Эч-То...

— Ни одного приличного человека, — поморщился Лэндо.

— И Дарт Вейдер, — закончила перечислять девушка.

— Кто-о-о? — в один голос протянули Лэндо и Лея. Рон напряг память и вспомнил. Чудовище в черной маске. Глава местных Пожирателей Смерти. Отец Люка и Леи.

Бр-р-р... Рона передернуло. Если это именно Дарт Вейдер похитил Амидалу — дела плохи. Кто может сразиться с бывшим джедаем, если не другой джедай? Значит, сражаться с Дартом Вейдером — если, конечно, это он похитил Амидалу — придется именно ему, Рону Уизли. Именно Рону, а не Люку, потому что назвать себя Люком Скайуокером Рон не мог при всем своем желании. Не мог и не хотел. Только проку теперь от его хотения или нехотения меньше чем ноль, помноженный на ноль, как говорит Гермиона. Даже если от Люка у него и осталась джедайская Сила, то вот в умении с ней управляться Рон о-о-очень сильно сомневался. Да и световой меч — это не волшебная палочка, с ним тоже надо уметь обращаться. Надо будет как-нибудь улизнуть отсюда, найти укромный уголок и поупражняться немного подальше от чужих глаз, чтобы понять, способен он хоть на что-нибудь путное или совсем бесполезный придаток в команде.

А ведь ребята на него рассчитывают...

Рон обвел глазами всех присутствующих, и по спине у него пробежали мурашки. Лэндо и Лея смотрели на него, как некогда он сам смотрел на Гарри: с надеждой и уверенностью, что все у него получится. Мордредовы дракклы... Вот и сбылась мечта идиота, вот и вылезли боком все те детские идиотские завистливые желания оказаться на месте Гарри Поттера. Ведь говорили же умные люди: «Не мечтай слишком много — однажды домечтаешься». Вот он и домечтался...

И что мы теперь имеем? А имеем мы безрадостную картину: в одном углу открытого космоса обретается Темный Властелин, в другом углу космоса — «избранный джедай». В задаче спрашивается: каковы шансы на то, что они когда-нибудь встретятся, и кто победит в поединке, если избранный джедай имеет вовсе не джедайскую начинку...

Впрочем, прежде чем сразиться с похитителем, его, как сказала Лея, надо еще найти.

Рон глубоко вздохнул и поинтересовался:

— А это случайно не его корабль пролетал мимо, когда... — он на миг запнулся. — Ну, когда я чихнул?

— Похоже, что его... — задумчиво сказал Лэндо. — И это может объяснить, почему мы так легко отделались — он попросту торопился убраться подальше от места преступления.

— А можно как-то проследить, куда он направился? — со вспыхнувшей надеждой спросил Рон. — Жалко ведь девушку.

— А ты думаешь, мне не жалко? — вдруг взорвался Лэндо. — Только как ты ее выручать собираешься? Будешь гоняться за Дартом Вейдером по всему космосу, угрожая световым мечом? Или вежливо постучишь по обшивке и спросишь, не согласится ли он вернуть нам принцессу в обмен на пятерых других девиц? Кстати, я так и не понял, почему они такие одинаковые. В чем здесь подвох?

— Нет никакого подвоха, — ответила старшая фрейлина. — Простой обычай.

— А поподробнее можно?

— Можно, — ответила Лея. — Я просто не думала, что тебе это интересно.

— Мне интересно, — Лэндо откинулся на спинку кресла и скрестил пальцы на животе. — Мне очень интересно.

— Когда девочка из правящей династии становится девушкой, ей назначают пять фрейлин, — начала рассказывать Лея. — Девушек отбирают по всей планете, стараясь, чтобы они максимально походили на принцессу ростом, осанкой, внешностью, манерами... Затем к этому добавляются специальные тренировки, одежда, макияж, уроки этикета, истории, экономики, литературы... Они учатся ходить, как принцесса, разговаривать, как принцесса, думать, как принцесса. Принцессе тоже, кстати, вменяется в обязанность как можно меньше выделяться из этой компании. Они везде ходят вместе: вместе гуляют, вместе путешествуют, вместе обедают и отдыхают. И к тому времени, когда девушке наступает пора выходить замуж, мало кто сможет определить, где настоящая принцесса, а где подделка. К тому же, это делается в целях безопасности: когда ты не знаешь, кто твоя цель, в нее намного труднее попасть.

— И зачем такие сложности? — поднял брови Лэндо. — Почему нельзя нанять для наследницы обычных фрейлин и парочку телохранительниц, как это делается на всех нормальных планетах?

— Традиции, — пожала плечами Лея. — А во время сватовства претендент на руку принцессы должен угадать среди шести одинаковых девушек свою жену и только потом уже вести дальнейшие переговоры о свадьбе.

— Он должен выбирать сердцем, — торжественно сказала старшая фрейлина.

— Ладно, — кивнул Лэндо. — А если претендентов много, и все они угадают?

— Это невозможно, — отчеканила фрейлина.

— Но все же? — не унимался Лэндо. — Давайте на минуточку предположим, что на руку принцессы претендуют пять или шесть правителей и все они угадали правильно. Что тогда? Распилить принцессу на равные части или в сабакк разыграть?

— Это невозможно, — повторила фрейлина, — истинную принцессу угадает только один.

— Я подозреваю, что девушка подает своему избраннику какой-то знак, — сказала Лея. — Тем более, если между молодыми все уже давно решено и ритуал соблюдается только из уважения к традициям.

Рон посмотрел на старшую фрейлину. Та молчала: по-видимому, Лея была права. А похититель решил не заморачиваться над всякими традициями, потому и решил...

— Стоп! — вдруг воскликнул Рон. — А как ваш похититель угадал, кто именно из вас королева Амидала — вы же должны быть абсолютно одинаковыми. Или она на этот раз чем-то от вас отличалась?

Девушки переглянулись.

— Мы не знаем, — наконец сказала старшая. — Но если это действительно был Дарт Вейдер, он мог ее просто почувствовать. Не сердцем, нет, — ответила она на скептический взгляд Лэндо, — с помощью Силы.

«Ну вот, снова эта Сила, — расстроился Рон. — И что я смогу ему противопоставить — взмахнуть мечом и сказать: «Авада Кедавра?» Да он просто разделает меня, как Хагрид курицу. Правда, сначала обхохочется, а потом разделает».

— В принципе, можно попробовать его выследить, — задумчиво сказал Лэндо. — Только как вы собираетесь ее спасать? Я уже задавал этот вопрос, но ответ на него почему-то не получил.

— Так же, как мы собирались спасать Хана, — улыбнулась Лея. — Быстро, нахально и изобретательно...

«Тысячелетний сокол» летел сквозь звездные просторы, преследуя имперский сторожевой корвет. До сближения оставались считанные минуты, и компания заговорщиков в кают-компании наводила последние штрихи перед выходом на сцену.

— И как вы себе это представляете? — возмущался Рон, то выхватывая световой меч, то снова отправляя его за пояс. — Как я буду сражаться? Да я его из этой хламиды три дня только вытаскивать буду.

— У тебя все получится, Люк! — успокаивала его Лея, расправляя капюшон. — Ты победишь и получишь в награду поцелуй принцессы. Вернее, королевы. В щеку. Или в лоб — это уж как повезет.

Рон открыл рот, чтобы сказать дорогой сестренке что-нибудь язвительное, но тут из динамика донесся голос Лэндо:

— До сближения полторы минуты. Всем приготовиться!

Лея заторопила фрейлин. Рон несколько раз глубоко вздохнул и прикоснулся к рукояти светового меча. Это его немного успокоило, как раньше успокаивало простое прикосновение к волшебной палочке.

Как ни странно, первый этап их безумного плана прошел вполне успешно. Имперский корабль даже и не подумал на них нападать, а напротив, очень вежливо выслушал слезное предложение Лэндо забрать с его борта орду раскрашенного бабья и... согласился. Очевидно, похищенная королева уже очнулась и в лучших традициях именитых девиц устроила похитителю истерику, требуя себе обед из трех блюд, новое платье и шкатулку с любимыми побрякушками. И, конечно же, своих любимых фрейлин, без которых ни это самое платье не надеть, ни побрякушки не примерить.

И вот теперь пятерка фрейлин, выпрямив спины и затенив капюшонами раскрашенные лица, ступала на территорию врага.

На корвете их встречали два ряда имперских штурмовиков и лично Дарт Вейдер.

— Вам уже второй раз была оказана великая милость, — просипел металлический голос. — Вас оставили в живых только благодаря заступничеству вашей королевы. Не заставляйте меня пожалеть об этом.

Девушки молча поклонились.

Дарт Вейдер развернулся и ушел. Вперед вышел один из штурмовиков — видимо, офицер.

— Идите за мной! — коротко приказал он. Девушки подчинились.

Процессия долго шла запутанными коридорами, пока не остановилась у двери, перед которой стояли двое охранников. Дверь бесшумно открылась, и девушки гуськом вошли внутрь.

Покои Амидалы были обставлены с истинно королевской пышностью. Создавалось впечатление, что солдаты Дарта Вейдера унесли с королевского звездолета не только спящую Амидалу, но и половину корабельного скарба, потому что каюта, в которой оказались девушки, напоминала не девичий будуар, а филиал отмытой и слегка облагороженной Выручай-комнаты, «в которой спрятано все».

Пленница встретила гостей с холодным достоинством. Традиционной раскраски на ней почему-то не было — очевидно, во время похищения солдаты немного размазали ей эту красоту, а может, в спешке просто забыли прихватить королевскую косметичку. Но как бы то ни было, а Падме Амидала встречала гостей с открытым лицом. Довольно симпатичным, надо сказать.

Как только солдаты закрыли за собой дверь, Амидала сорвалась с места.

— Эритае, Саше, Сабе! — радостно воскликнула она, крепко обнимая своих подруг, и вдруг настороженно отшатнулась: — А это кто?

— Яйне и Рабе, ваше величество, — ответила Лея, снимая капюшон и делая королеве знак молчать. — Разве вы нас не узнаете?

— Да, конечно, — сдержанно ответила Амидала, переводя испытывающий взгляд с Леи на Рона. — Я очень рада видеть тебя, Рабе, — сказала она Рону, снова обнимая его, но уже с меньшим воодушевлением.

Тот молча поклонился, чувствуя, как его лицо под слоем белил заливает краска досады. Тут его такая красивая девушка обнимает, а он в бабских тряпках и с дурацким рогаликом на голове...

Через минуту вся компания расселась вокруг принцессы и принялась многословно делиться впечатлениями и переживаниями. Делали они это, разумеется, на родном языке, поэтому Рону ничего не оставалось, как повернуться к двери спиной, чтобы скрыть от возможного наблюдения свое неучастие в беседе. Громкий щебет фрейлин создавал отличную шумовую завесу, поэтому Лея и Амидала могли спокойно обсудить сложившуюся ситуацию и, как говорит Кингсли, «наметить оптимальные пути ее разрешения».

Девушки без устали что-то говорили, сопровождая свои слова бурной жестикуляцией. Сегодня Рон уже не удивлялся такому их поведению. Еще вчера он прекрасно понял, что королевские фрейлины — не раскрашенные куклы, как ему показалось при первой встрече, а очень даже живые и бойкие и, по сути, совсем еще молоденькие девчонки, по долгу службы отягощенные требованиями придворного этикета и кое-чем другим.

Он вспомнил вчерашнюю тренировку. Девушки с планеты Набу оказались полны сюрпризов: они отменно бросались перьями и шпильками, вынутыми из прически; кольца на их пальцах оказались оснащены острыми шипами; цепочками, украшающими изящные шейки, можно было без труда задушить слона. И даже их собственные ногти, укрепленные специальными составами, могли легко распороть человеку шею или выколоть глаза. Рону, все еще громко протестующему против издевательской идеи Леи, тоже предложили сделать такие же ногти, только накладные, чтобы он не отличался от остальных девушек. А вдобавок предупредили, чтобы он был предельно осторожен, потому что кромки ногтей смазаны специальными зельями, и обстоятельно перечислили, какими именно. На шестом пальце Рону резко поплохело, и он даже на миг посочувствовал самозваному жениху. Хотя, что ему сочувствовать — как объяснили обеспамятевшему «Люку», от человека в Дарте Вейдере практически ничего не осталось, сплошная железяка, поэтому Амидале не стоило рассчитывать на то, что во время свадебного поцелуя она смогла бы вонзить в него свои коготки и тем спастись от ненавистного брака.

От ядовитого маникюра Рону с трудом удалось отбрыкаться, аргументируя тем, что с такими ногтями неудобно выхватывать меч из-за пояса. В конце концов с ним согласились, и он испытал чувство небывалого облегчения. Правда, длилось оно недолго — секунд пятнадцать-двадцать, потому что в разговор вмешалась Лея и под издевательское хихиканье девчонок пояснила, что на самом деле ногти Рону никто клеить не собирался. И не потому, что Рона стало жалко, а потому что взять их попросту было негде: у девчонок свои собственные коготки имеются, а на «Тысячелетнем соколе» нет лавки, в которой бы продавались такие вещи. Так что зря он напрягался и думал, как бы половчее отказаться.

Однако накрасить ногти Рону все-таки пришлось. Да он и сам понимал, что деваться некуда, что маскировка должна быть полной, что его руки не должны бросаться солдатам в глаза своей нормальностью. Но до чего же бесил его этот жуткий ало-оранжевый цвет, и до чего же глупо и вульгарно выглядели его пальцы, прикасающиеся к благородному серебру рукояти светового меча...

Затем Рону и Лее, которая должна была участвовать в операции на месте Яйне, привесили на пояс по набору толстых игл с шелковыми кисточками и пояснили, в какие точки на теле человека эти иглы следовало втыкать. Показали вшитый в рукав хитроумный карман с еще одним набором игл, только уже треугольных. Ими следовало плеваться через бумажные трубочки. Однако Рон клятвенно пообещал себе, что не воспользуется этим оружием ни при каких обстоятельствах: а ну как нечаянно уколешь язык — и помирай потом во цвете лет в страшных муках. Да и не по-мужски это вообще — исподтишка иголками плеваться. Не по-рыцарски и не по-джедайски.

Увидев отвращение Рона к женским хитростям, девушки развеселились и принялись наперебой шокировать его описаниями самых извращенных методов убийства, тут же пытаясь эту всю пакость продемонстрировать. На нем же и продемонстрировать, ситхи их побери! Нет, чтобы сначала показать, как это все делается, на Лэндо или Чубакке, которые время от времени заглядывали в трюм, временно превращенный в тренировочный зал, и громко ржали, сопровождая увиденное громкими комментариями.

Но Рон героически сопротивлялся. Он ловко увернулся от листа бумаги, которым Эритае пыталась перерезать ему горло, успешно отбрыкался от глубокого поцелуя с последующим откусыванием языка, а вот от смертоносной щекотки ему увернуться не удалось. Когда на тебя нападают сразу пятеро красивых девушек с ухватками профессионального убийцы — это, знаете ли, пострашнее всяких Дартов Вейдеров будет.

Когда вся компания вволю надурачилась, нахохоталась и навалялась по полу, Эритае объявила, что следующим уроком будет стрельба из бластера. Однако не успел Рон воодушевиться, как снова явился Лэндо и объявил, что стрельба отменяется.

— Я, конечно, не джедай, — сказал он, бросая Рону кусок тонкой металлической трубы, — и эта железяка — не световой меч, но и ты сейчас больше смахиваешь на полупереваренный ужин сарлакка, чем на настоящего джедая. Защищайся!

И тут Рон понял на практике, что означает выражение «попал — так попал». Тело-то у Люка Скайуокера было тренированное, джедайское, только вот мозги у него теперь были совсем другие. И первые же минуты тренировки это показали.

— Протего! — на автомате заорал Рон, увидев летящее в его сторону оружие, и неуклюже взмахнул своим «мечом».

Удар он отбил, но получилось это у него на редкость неуклюже и только потому, что его противник размахивался вполсилы, стараясь приноровиться к своему импровизированному оружию.

— Что ты сказал? — поинтересовался Лэндо, снова поднимая свой «меч». — Это джедайский боевой клич или какое-то заковыристое оскорбление?

Рон пожал плечами.

— Понятия не имею, — сказал он. — Само вырвалось.

Лэндо недоверчиво скривился, но ничего не сказал.

Второй удар Рон вообще позорно прошляпил. «Меч» повело куда-то в сторону, и Лэндо пришлось приложить все усилия, чтобы нечаянно не отбить Рону голову.

Девушки, разместившиеся в сторонке, чтобы не мешать, обидно захихикали.

Лэндо опустил трубу и уставился на Рона с откровенным недоумением.

— Я не понял, — сказал он, — ты что, решил вспомнить свое фермерское детство? Размахиваешь тут мечом, словно хворостиной. Так Вейдер тебе не банта, он твоих воплей и размахиваний не испугается.

Девушки оживленно заговорили между собой, и вдруг от их компании отделилась Лея.

— Погоди, Лэндо, — сказала она, подходя к поединщикам. — По-моему, надо действовать немного по-другому.

— Это как? — с нескрываемым раздражением поинтересовался Рон.

— Ты будешь стрелять ему по ногам, чтобы он шевелился немного быстрее? — спросил Лэндо, и Рон с трудом сдержал порыв заехать ему этой самой трубой по затылку.

— Примерно, — мило улыбнулась Лея. Она отозвала Лэндо в сторону и зашептала ему что-то на ухо.

Рон поглядывал на них со все возрастающим подозрением: очень уж не нравились ему выражения их лиц.

Наконец они закончили шептаться и вернулись к Рону.

— Мы решили, что Лэндо зря начал тренировку прямо с отрабатывания боевых приемов, — заявила Лея. — Поскольку ты все забыл, надо сначала освежить в твоей голове теорию, а уж затем переходить к практике.

Рон немного расслабился. Теория — это хоть и скучно, но в данном случае полезно. И не больно, что тоже немаловажно.

— Бой на световых мечах основан на древних приемах борьбы на стандартных мечах, — менторским тоном начала Лея, заложив руки за спину и всем своим видом показывая, что лекция будет долгой и содержательной. — На протяжении тысячелетий с момента создания светового меча адепты Силы формировали индивидуальные стили боя.

Лея сделала несколько шагов, и Рон невольно повернулся за ней.

— В итоге они объединились в семь классических...

Что-то мелькнуло в опасной близости от лица, и Рон, сам не понимая, что делает, взмахнул зажатой в руке трубой и отбил летящий в его голову «меч» Лэндо. Второй удар — и Рон, парируя его, ловко отскочил в сторону. Еще один — мощный, широкий, смертоносный... Рон похолодел, чувствуя, что не успевает его отбить, но его тело вдруг невообразимо изогнулось, совершило невероятный по силе и траектории прыжок, и через миг Рон почувствовал, что приземляется на ноги, крепко сжимает рукоять своего «меча» обеими руками и поднимает «лезвие» над головой, приготовившись к атаке.

— Ну, во-о-от, — одобрительно протянул Лэндо, обращаясь к Лее. — Совсем другое дело.

Лея улыбнулась ему в ответ.

Девушки у стены одобрительно завопили и замахали руками, поздравляя Рона с первым успехом.

— И что это было? — с трудом переводя дыхание, спросил Рон

— Все очень просто, — ответила Лея. — Пока я отвлекала твои мысли, Лэндо заставил действовать твое тело. Оно, в отличие от твоей головы, все помнит.

— А давай отрубим Люку голову, — предложил Лэндо. — Он ею все равно практически не пользуется, вспомни хотя бы его тренировку с Чубаккой. Это же надо было до такого додуматься!

Тело отреагировало практически мгновенно: через долю секунды Лэндо взвыл от боли, а его оружие, выбитое метким ударом Люка — Рон и в мыслях даже не допустил, что это была его заслуга — улетело в дальний угол.

— Вот теперь сама бери и тренируй его! — сердито заявил Лэндо, осматривая пострадавшую кисть. — Это хорошо еще, что у него труба в руках была, а не настоящий меч — иначе ходить бы мне всю оставшуюся жизнь с протезом.

— Ну, извини, — пожал плечами Рон. — Мне без головы тоже было бы не особенно комфортно.

Лэндо подобрал часы, снятые с руки на время тренировки, кивнул Лее и направился к выходу, ворча что-то нелестное о стукнутых на всю голову джедаях.

— А теперь попробуем поработать с настоящим мечом.

Лея бросила Рону толстый серебристый цилиндр, и он легко поймал его одной рукой, даже не задумываясь, чья это заслуга — джедая Люка Скайуокера или квиддичного вратаря Рональда Уизли. Рукоять меча удобно легла в ладонь, и Рон с удивлением отметил, что держит ее так же уверенно, как в своем теле держал волшебную палочку.

— Неплохо, — одобрительно улыбнулась Лея. — А теперь — усложним задание.

— Это как? — в Роне снова проснулись нехорошие подозрения. Его пальцы независимо от воли хозяина нашли на цилиндре какой-то выступ и нажали на него. Из рукояти меча выплеснулся ярко-голубой луч.

— Очень просто, — Лея сделала знак Ситрипио, и тот вышел вперед, держа на раскрытой ладони какую-то круглую металлическую штуковину.

— Это еще что за хрень? — мрачно поинтересовался Рон.

— Это робот-разведчик, — пояснил Ситрипио. — Когда масса Люк только учился владеть мечом, Оби-Ван Кеноби выпускал такой шар, и масса Люк отбивался от него.

Ситрипио взмахнул рукой, робот-разведчик взлетел и повис прямо у Рона перед глазами. Размерами он был чуть поменьше бладжера, только вот бладжеры не жужжат, словно огромные пчелы, и не подмигивают игроку многочисленными окошечками, из которых время от времени бьют маленькие молнии.

— Это слабые электрические разряды, — пояснила Лея. — Твоя задача — отбиться от них.

Рон тут же воспрянул духом. Всего лишь электрический заряд, да еще слабый? Так это же сущая ерунда! А он-то уж подумал, что эта круглая зараза попытается лично настучать ему по голове или запустить какой-нибудь местной разновидностью «круциатуса».

Он посмотрел на шарик и хищно усмехнулся. Что, зараза жужжащая, хочешь напугать Рональда Уизли? Да ты хоть знаешь, сколько он в свое время таких вот наглецов за пределы поля отправил? Или ты думаешь, что если он стал вратарем, то напрочь забыл, как держать в руках биту? Зря ты, парень, так думаешь. Давай, подлетай поближе, сейчас мы посмотрим, кто кого током шарахнет!

Шарик висел в воздухе и, казалось, вовсе не собирался нападать.

— Только не дергайтесь, масса Люк, — вдруг влез Ситрипио. — Оби-Ван Кеноби говорил, что движения должны быть плавными.

— Поучи мага колдовать, — сквозь зубы произнес Рон и вскрикнул от неожиданности: шарик вдруг упал на палубу, прокатился между широко расставленными ногами Рона и нанес ему коварный удар в спину, вернее, чуть пониже спины. Удар, действительно, был не очень сильным, но и слабым его назвать было тоже нельзя. Неприятная зараза, оказывается, эти ваши электрические разряды...

Потирая пострадавшее место, Рон бросил на Ситрипио убийственный взгляд и поднял меч.

Шар поднялся в воздух, дважды облетел вокруг Рона и снова завис. Рон приглашающе взмахнул мечом. Шар поднялся чуть выше, а затем резко опустился вниз и выпустил в голову Рона полдюжины маленьких, но очень ощутимых молний. Рон беспорядочно замахал мечом, пытаясь отбиться, но круглый поганец, словно издеваясь над ним, совершил кульбит и выпустил Рону в затылок вторую серию разрядов.

Девушки дружно рассмеялись.

Рон рассвирепел. Покрепче перехватив меч обеими руками, он размашисто рубанул по роботу-разведчику, но тот ловко ушел из-под удара и снова затрещал, как маггловский пулемет в фильме про Джона Рэмбо.

— Надо не рубить сплеча, а отмахиваться от робота, как от мошки, — снова влез Ситрипио. — Прицельно и аккуратно.

Вместо ответа Рон тихо зарычал и «нечаянно» размахнулся так, что чуть не снес непрошеному советчику голову. После этого Ситрипио поспешно убрался в уголок — наверное, сообразил, что выбрал не совсем удачный момент для своего любимого морализаторства.

Лея глядела на все происходящее с глубоко удрученным видом. Посмотрев на нее, Рон тоже расстроился. Ну что же он за неудачник: оружие у него есть, умение, как оказалось, тоже. Только вот почему оно прячется глубоко внутри и упорно не желает вылезать наружу — остается загадкой. Наверное, понимает, что не дорогой и любимый хозяин сейчас владеет телом, а чужеземный, вернее, чужегалактический захватчик.

— Тебе надо пробудить свою Силу, Люк, — наконец сказала Лея. — Боюсь, без этого ничего у нас не получится.

— Силу? — переспросил Рон. — Но как?

— Как это делал мастер Кеноби, — Ситрипио обошел Рона по широкой дуге и вручил Лее большой белый шлем. — Пусть мастер Люк его наденет.

— И что я в нем увижу? — Рон деактивировал меч, сунул его за пояс, а потом взял в руки шлем и демонстративно постучал пальцем по глухому забралу. — Разве что попробовать поработать на слух?

— Глаза обманывают вас, мастер Люк, — заявил Ситрипио. — Так говорил мастер Оби-Ван. Попробуйте попасть, не видя цели.

Рон посмотрел на Лею и, встретив ее полный надежды взгляд, решительно нахлобучил шлем на голову. Ощущения были, словно вокруг рассыпали порошок перуанской тьмы, причем, щедро сыпанули не только в глаза, но даже в уши и нос.

«Вот сейчас девчонкам совсем весело будет, — подумал Рон, вытаскивая из-за пояса меч. — Ни хрена я в этом котелке не вижу, ни хрена не слышу и наверняка ни хрена в нем не смогу сказать».

Вдруг в затылке у него похолодело, словно кто-то недобрый посмотрел в спину. Рон круто повернулся и рубанул мечом. По руке словно прошел разряд — только не болезненный, как при ударе током, а слабый и в чем-то даже привычный.

«Как при удачно выполненном заклинании, — сообразил Рон. — Это что же значит — я в него попал?»

Еще миг — и на шее слева словно поднялись волоски. Чувство надвигающейся опасности — так, кажется, это по-научному называется. Рон развернулся и нанес еще один удар. Снова по пальцам прошла приятная дрожь.

«Справа!» — вдруг заорало что-то внутри. Рон безотчетно повернулся и ударил по невидимому противнику. «Еще раз!» — скомандовал кто-то внутри головы. Рон рубанул еще и еще. Голос вел и подсказывал, Рон размахивал мечом, с каждым разом отбиваясь от разрядов робота все удачнее, и в один прекрасный момент ощутил, словно с него сняли шлем: перед глазами четко виднелся силуэт робота-разведчика, заходящего на очередной вираж. Чуть в стороне стояла Лея — он четко видел ее напряженный силуэт, чуть поодаль яркими огоньками сияли силуэты пяти фрейлин королевы Амидалы, а у двери тускло поблескивала фигура Ситрипио, который явно старался держаться подальше от разбушевавшегося джедая.

Рон изловчился и поймал пролетающий мимо шарик. Шарик обиженно зажужжал и погас.

Вот так, Рональд Уизли! Ты все-таки поймал свой победный мяч!

Все еще тяжело дыша, Рон одной рукой стащил с головы шлем. Над стадионом раздался громкий вопль: «Рон Уизли — наш король!», и Рон поднял над головой меч, приветствуя восторженную публику. То, что публика состояла из шести девчонок и одного малахольного робота, Рона ничуть не смутило. Не смутило его и то, что девчонки вопили не «Рон Уизли — наш король!», а «Люк Скайуокер — наш герой!» Он победил — и это главное.

Лея бросилась Рону на шею.

— Ты вспомнил! — с восторгом воскликнула она. — Ты вернулся!

— Что-то в этом роде, — скромно сказал Рон, но в душе его все ликовало: он все-таки остался волшебником. Пусть и не таким, как раньше, но все же волшебником. И пусть у него в руках не палочка, а джедайский меч, все равно Рональд Уизли снова на коне и снова готов к совершению подвигов.

— Думаю, теперь ты легко справишься с последним испытанием! — воскликнула сияющая Лея, и кто-то из девушек подал ей большой деревянный поднос, на котором лежало одно из смертоносных перышек. — Тебе надо с помощью своей Силы поднять перышко с этого подноса.

Рон, все еще пребывающий в эйфории, едва не воспарил в небеса. Поднять перо? Да что может быть легче!

— Вингардиум Левиоса, — завопил он, взмахивая рукой, но тут же осекся и тихо застонал, мысленно обзывая себя последним ослом. Интересно, а может ли джедай, чтобы спастись от позора, заколоться своим собственным мечом или ему его гребанная Сила не позволит?

— М-да... — протянула Лея, глядя на половинки подноса в своих руках и медленно планирующие на пол остатки пера. — Вообще-то, говоря о Силе, я имела в виду совершенно другое...

— Я глубоко разочарован вашим упрямством...

Амидала читала записку таким ровным голосом, словно ее написал не похититель, уничтоживший королевский звездолет вместе с командой, а какой-нибудь неудачливый воздыхатель.

— Вы уже имели возможность удостовериться, что меня невозможно обмануть, и Сила позволит мне узнать вас даже из тысячи одинаковых девушек. Я не вижу смысла в проведении того фарса, который вы настойчиво именуете ритуалом узнавания, однако все же решил удовлетворить вашу настойчивую просьбу, дабы в дальнейшем избежать обвинений в грубом попрании законов вашего государства. Через час вас проводят к месту проведения ритуала. Надеюсь, что вы будете благоразумны.

— Вот же гад! — не в силах сдержать эмоции, воскликнул Рон, сидящий в глубоком кресле чуть поодаль от остальных заговорщиков. — Какая сво... в смысле, самоуверенность!

— Эта его самоуверенность сыграет нам только на руку, — возразила Лея. — Похоже, что Дарт Вейдер забыл одну прописную истину.

— Что нельзя недооценивать противника? — спросил Рон.

— Именно, — мило улыбнулась Лея.

— Итак, мы сделали первый ход, — Амидала сложила записку и сунула ее в карман. — И наш противник ответил. Теперь очередь снова за нами.

— Будем морочить мужчине голову? — Эритае соблазнительно потянулась.

— А почему бы и нет? — усмехнулась Амидала.

— Э-э-э... — протянул Рон, — в каком смысле морочить? Он же четко написал, что узнает Амидалу из тысячи. Если он уже один раз ее узнал, что ему помешает узнать ее и во второй?

— Ты, — коротко сказала Лея.

— Я? — удивился Рон. Неискренне удивился, если честно: когда человека несколько дней подряд тренируют до изнеможения, стараясь вылепить из него профессионального убийцу, то делают это явно не для того, чтобы он в критический момент скромно стоял под стеночкой.

— И в какой момент мне, по-вашему, надо будет вытащить меч из-за пояса и заорать: «Сюрприз!»? — поинтересовался он как можно ехиднее. — Когда Амидала при всем скоплении народа начнет вручать Дарту Вейдеру колечко, или когда он подойдет ко мне и начнет рассматривать в надежде на то, что я — это она? Так ведь ему ко мне и не потребуется подходить, он Амидалу еще с порога почует, к ней напрямик и пойдет.

— Думаю, мы что-нибудь придумаем, — упрямо сказала Лея и посмотрела на брата с явной укоризной. Девчонки следом за ней одарили Рона неласковыми взглядами разной степени неодобрения, а Амидала, напротив, сделала вид, что ничего не видела и не слышала. Должно быть, на Набу это означало высшую степень королевской немилости.

Однако Рону сейчас было плевать на мнения всяких там коронованных девчонок. Он был в чужом мире, в чужом теле и через час должен был сразиться один на один с чужим врагом, поэтому имел полное право вредничать и капризничать. И нечего смотреть на него так, словно он трус, предатель и воинствующий каннибал. Он — приговоренный к смерти, а таким напоследок позволено все.

Нет, Амидалу конечно же, надо спасать — это понятно и книззлу. И спасти ее может только Рон — это тоже понятно, остальным же и приближаться к Дарту Вейдеру не стоит: говорят, что он может задушить человека, даже не прикасаясь к нему, и вообще стоя на другом конце комнаты. Однако, как выразился Лэндо, «назвался джедаем — полезай в Орден» — в смысле, выполняй взятые на себя обязательства. Вот это и доводило Рона до тихого бешенства.

Потому что лезть в очередной Орден ему ой как не хотелось. Там, дома, все было значительно проще: в Орден Феникса входили родители, братья, друзья, все вокруг было простым, понятным и как бы само собой разумеющимся. А здесь... Чужие люди, чужая Сила, чужие правила игры... И только необходимость сунуться в очередное приключение оказалась своя, родная и почти привычная. Нет, Рон, конечно же, не корил себя за то, что предложил отправиться на поиски Амидалы, он, скорее, гордился этим поступком, но как же его бесила мысль, что все надеются только на него. Вокруг столько народу, умеющего убивать в сотни раз искуснее, но, тем не менее, на битву с врагом должен выйти именно он, Рональд Уизли. И вовсе неважно, что все окружающие считают его Люком Скайуокером! Люк наверняка тоже задался бы разумным вопросом, почему он должен один отдуваться за всех. Есть у Амидалы охрана — вот пусть бы она и разбиралась с похитителем. Набросились бы все вместе, да и защекотали до смерти. Хотя такого защекочешь... У него, наверное, броня по всему телу. Разве что повалить его на землю, стащить сапоги и отравленными перьями в пятки... Вот интересно, а пятки у него тоже бронированные?

Рон спохватился, что чуть не произнес это вслух, и огляделся. Но на него никто не смотрел. Девчонки откуда-то вытащили большой расписной сундук и принялись вытаскивать из него ворохи ярких тряпок. «К ритуалу готовятся», — догадался Рон. Ну да, Дарт Вейдер же выделил им всего час времени, а им, наверное, только для того, чтобы одеться, как минимум два часа потребуется. А ведь еще и на голове у каждой надо что-нибудь накрутить, и лица разрисовать, чтобы было не отличить, где королева, а где Люк Скайуокер. Интересно, как они собираются это провернуть? Одно дело — просто нарисовать на лице маску и спрятать ее под капюшон, и совсем иное — размалевать парня так, чтобы он стал неотличим от девушек, которых собирали по принципу похожести со всей планеты. А ведь еще есть и Лея, которая, как ни крути, больше похожа на Люка, чем на Амидалу. Да и ростом она намного меньше, на «Соколе» ей специальные набойки на подошвы пришлось набивать, чтобы с остальными девушками сравниться. Хорошо еще, что ростом Люк подкачал, будь он таким высоким, как Рон, ничегошеньки у них бы с этой маскировкой не получилось — надо было бы или ноги отпиливать, или голову рубить. Так, кажется, какой-то сказочный разбойник со своими жертвами поступал, Гермиона рассказывала.

Девчонки развесили по всей комнате одинаковые красные с золотом наряды, снова собрались вокруг Амидалы и принялись шептаться, время от времени поглядывая на Рона. Наверняка раздумывали, куда его поставить, чтобы Дарт Вейдер по пути к Амидале гарантированно на него напоролся.

Рон даже слегка обиделся на них: вот как, значит, получается: как против врага первым выходить — так пожалуйте вперед, мистер Скайуокер, а как планы обсуждать — так мистера Скайуокера можно и не приглашать. Ну и пожалуйста! Он с удовольствием посидит в сторонке и послушает, как рушатся одна их гениальная идея за другой. Потому что даже последнему дураку понятно, что из этой затеи ничего хорошего не выйдет: против такого опытного бойца, как Дарт Вейдер, Рону с его двухдневными тренировками просто не выстоять. Даже при наличии Силы джедая дуэль — это сомнительное предприятие, потому что упомянутая Сила действует не по велению Рона, а по своему собственному усмотрению. Так же, наверное, действовала в случае Гарри некая загадочная Сила Любви, о которой постоянно говорил Дамблдор. Ну и где эта Сила? Что, сильно она помогла Гарри Поттеру?

Если бы Гарри тогда не поперся к Волдеморту один, а взял с собой хотя бы Рона, кто знает, чем бы закончилась битва за Хогвартс. Но наверняка не торжествующим воплем Волдеморта: «Гарри Поттер мертв!» И не горящей шляпой на голове у Невилла. И не гибелью Фреда под руинами каменных стен. И не медленным, ужасающе медленным падением Гермионы под торжествующий хохот Беллатрикс...

Рон сцепил зубы и мотнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Они проиграли, потому что не пошли вместе с Гарри. Потому что оставили его одного. Одного против всех. Потому что не мог Волдеморт сыграть честно и выступить против Гарри сам — не в натуре это подлых захватчиков. Наверняка сразу же оглушили явившегося к ним в одиночку Гарри, скрутили, запытали до смерти, и только потом к нему подошел Волдеморт, чтобы рисуясь перед своими приспешниками, торжественно нанести последний удар. Потому что темные маги, как бы они себя там ни называли — лордами, повелителями или властелинами, — все равно остаются подлыми и коварными. Волдеморт не раз доказывал это своими поступками, и этот их Дарт Вейдер наверняка слеплен из того же самого теста. Только он, как и Волдеморт, скорее всего постарается скрыть свои черные замыслы за благородным антуражем: богато украсит парадный зал, финтифлюшек всяких по стенам нацепляет, себе, наверное, цепь золотую на шею наденет, как у Корнелиуса Фаджа. Может, даже послов каких-нибудь инопланетных пригласит, чтобы те засвидетельствовали законность и правильность проведения ритуала. Расставит по периметру своих штурмовиков. А как только Амидала заартачится, или Рон потянется к мечу, вот тут-то всех их к ногтю и прижмут...

Девчонки закончили совещаться и повернулись к Рону. Тот поежился: уж слишком неприятными были взгляды. Так Молли Уизли обычно смотрела на бродящих по двору кур, прикидывая, какая из них будет лучше смотреться на большом фарфоровом блюде в обрамлении петрушки и корешков сельдерея.

— И что? — как можно беззаботнее поинтересовался Рон. — Каков будет вердикт? Надеюсь, мне не надо будет надевать прозрачные шальвары и танцевать что-нибудь эротическое, чтобы привлечь внимание этого железного извращенца?

Он прекрасно знал, что во время ритуала все девушки, и он в том числе, будут одеты одинаково, но вот как именно они должны быть одеты — даже не догадывался. Но очень надеялся, что одежда эта будет в высшей степени скромной и приличной.

— Он не железный, — возразила Эритае, вытаскивая из угла легкую раздвижную ширму, — его костюм — это дюрасталь, обсидиан и пласталь.

— А криптонит на него, случайно, не подействует? — брякнул Рон, употребив вынырнувшее откуда-то из глубин памяти слово.

— Что не подействует? — не поняла Эритае. — Сабе, помоги мне, пожалуйста! — обратилась она к подруге.

Девушки вдвоем раздвинули ширму и установили ее перед Роном, отгородив его кресло от остальной комнаты. Ну да, не будут же они переодевать королеву на глазах у постороннего парня? Да и ему светить подштанниками перед коронованной особой не годится, так что Эритае совершенно правильно поступила.

— Ничего, забудь, — буркнул Рон. Он вспомнил, откуда взялось в его голове это слово — из комикса, который когда-то притащил в школу Дин. Рон тогда никак не мог взять в толк, откуда у Супермена такая сила, а Дин, скотина, сказал ему по большому секрету, что вся сила в красных трусах, надетых поверх штанов. Рон тогда маленький еще был, глупый, и с первой же совой послал матери заказ на точно такие же. Мать удивилась, но ничего не сказала, а на следующей неделе Рон получил посылку с двумя парами новых трусов, для себя и Гарри. Красных, вязаных, чтобы и зимой можно было носить, и с вышитыми инициалами. Гарри, помнится, тогда очень на них с Дином обиделся. Да и как не обидеться, когда этот идиотский Сычик вывалил посылку прямо ему на тарелку во время обеда, а упаковка, как нарочно, разорвалась...

— Ты должен держаться как можно ближе к ее величеству, — сказала Эритае, вешая на ширму длинное платье из плотной, что очень обрадовало Рона, вышитой золотом красной ткани, — по правую руку, чтобы было удобно выхватить меч. Что бы ни случилось, не отступай от нее ни на шаг. Мы тоже будем рядом и постараемся тебя подстраховать. Как только Дарт Вейдер приблизится к ее величеству, начинаешь действовать.

— А... — начал Рон, намереваясь спросить, разрубит ли его меч эти самые дюрасталь и пласталь, но тут к нему подошла Сабе и всякие дюрастали мигом вылетели у Рона из головы. Потому что в руках у девушки были... рога. Самые настоящие рога — черные, толстые, загнутые вниз, как у барана, сделанные из толстого пучка волос, похоже, выдранного из лошадиного хвоста. Поверху рога были перевиты золотыми лентами, а по краям украшены чем-то наподобие футляров для старинных свитков. Рон видел такие в хогвартской библиотеке, в них мадам Пинс хранила то ли рукописи китайских мудрецов, то ли какие-то египетские вычисления.

— Что это? — подозрительно поинтересовался Рон, ткнув пальцем в один из вышитых футляров. Тот качнулся и тихонько зазвенел.

— Церемониальный парик, — коротко ответила Сабе. — А что именно тебя смущает? Он крепится на специальную шапочку, так что с головы не свалится, не переживай.

— Это рога! — с отвращением выговорил Рон.

— Ну да, — спокойно ответила Сабе, — рога — это общеизвестный символ богатства и плодовитости.

— Я это не надену! — энергично запротестовал Рон, вскакивая с кресла. — Ни один нормальный мужчина ни за что на свете не позволит надеть себе на голову этот... символ. Да лучше пусть меня из бластера расстреляют!

Он демонстративно сложил руки на груди и застыл в неумолимой позе.

— Люк, что с тобой? — за ширму заглянула Лея. Она была уже одета в такое же красное с золотом платье и почти накрашена. В смысле, лицо у нее уже было набелено, а симметричные точки на щеках и вампирская капля крови на губе — так называемый «шрам памяти» — еще не нарисован. — Чем ты снова недоволен?

— Я не буду надевать на голову рога, — четко пояснил Рон. — Это недостойно мужчины.

— Сегодня ты — не мужчина, — не менее четко ответила ему Лея. — Ты — Амидала, королева Набу. А эти, как ты выразился, рога — церемониальный головной убор, свидетельствующий о готовности королевы приумножать род и достаток своего избранника.

— Да чтоб у него отсохли эти самые род и плодовитость! — Рон в сердцах пнул ножку кресла, понимая, что никуда ему от этих рогов не деться.

— Вот убьешь его — все и отсохнет, — невозмутимо ответила Лея и скрылась за ширмой. Вместо нее в отгороженном уголке появились Эритае и Саше — уже одетые и накрашенные — и девушки в четыре руки принялись облачать Рона в церемониальный костюм.

«Какое счастье, что здесь нет никого из моих знакомых, — мрачно подумал Рон, послушно поднимая руки и ныряя в широкое плотное платье. — Вот уж нахохота...»

От внезапно пришедшей ему в голову мысли Рон чуть не вскрикнул. Красные с золотом наряды, имя Падме, волшебные мечи...

— Ваше величество! — позвал он, едва его голова освободилась из ворота платья.

— Что, Люк? — отозвалась Амидала.

— Позвольте задать вам вопрос.

— Конечно же, задавай. Ты хотел что-то спросить о ритуале?

— Нет, я о другом. Скажите, вы никогда не слышали о таком... — Рон на миг запнулся, подбирая слова, — герое... джедае... Его звали Годрик Гриффиндор.

Рон застыл, ожидая ответа. Дракклова ширма, как же она мешает...

— Нет, никогда не слышала, — ровным голосом ответила Амидала. — А кто это?

— Он жил давно, очень давно... — повинуясь жестам Сабе и Эритае, Рон сунул руки в изящные плетеные перчатки. — Почти тысячу лет назад. Годрик Гриффиндор был героем с особым мечом — его меч мог взять в руки только настоящий... джедай. И еще он очень любил красное с золотом — это был цвет его последователей. А еще у него была последовательница по имени Парвати Патил. А сестру ее звали Падма.

— Я, кажется, поняла, о чем ты хочешь спросить, — задумчиво проговорила Амидала. — Тебе интересно, не был ли этот герой среди основателей королевского дома Набу? Столько совпадений — и цвет церемониальных нарядов, и особенный меч, и имя Падме... Действительно, немало совпадений. Однако должна тебя огорчить, — в голосе Амидалы прозвучало легкое сожаление, — в хрониках нашей планеты нет упоминания о таком джедае.

— Жаль, — искренне ответил Рон. Ему действительно было очень жаль: окажись Амидала далеким потомком Годрика Гриффиндора или Падмы с Парвати, ему стало бы намного легче на сердце. И девушки промолчали — ни вздоха, ни неловкого движения, ни случайно вырвавшегося восклицания. Значит, рядом совершенно точно нет никого из тех, кто вместе с ним прошел через Арку...

Когда приготовления к ритуалу были закончены, даже родная мать Леи и Люка не смогла бы отличить их от девушек с планеты Набу, разве что по голосу, но Рону строго-настрого было приказано не открывать рот без крайней необходимости.

Точно в назначенное время шестерка совершенно одинаковых девушек чинно проследовала вслед за своим провожатым. Вместо богато украшенного ритуального зала их встретил самый обычный ремонтный ангар, просто немного почищенный от грязи и освобожденный от многолетних залежей металлолома. Почему Дарт Вейдер не стал проводить ритуал в более приличном месте, угадывалось без труда: ему хотелось лишний раз напомнить королеве, кто в доме хозяин. Захотела ритуал — будет тебе ритуал, только на моих условиях и по моим правилам.

— Добрый вечер, ваше величество, — послышался откуда-то из темноты громкий голос. Рон вздрогнул и чуть не забыл, что надо делать. Спасибо Лее, вовремя ткнувшей его локтем.

— Приветствую вас, лорд Вейдер, — раздалось в ответ шесть голосов и девушки синхронно склонились в поклоне.

Рон, естественно, склонился вместе со всеми остальными. О тонкостях ритуала девушки рассказали им с Леей еще вчера, подробно разжевывая значение каждого слова и жеста. После традиционного приветствия распорядитель должен был представить невесте или, вернее, невестам, претендента на руку, сердце и королевский трон, а затем предоставить соискателю три попытки узнать свою невесту из ряда одинаковых девушек, громогласно объявляя о начале и окончании каждой попытки. Соискатель же должен был трижды пройти мимо девичьей шеренги — всматриваясь в лица или прислушиваясь к своей интуиции — в этой части ритуал предоставлял соискателю некую свободу действий. Определившись с выбором, соискатель подходил к своей избраннице, подавал ей руку, выводил на середину зала и провозглашал, что, дескать, именно эта, стоящая рядом с ним девушка, с этой самой минуты и пока смерть не разлучит их является его избранной невестой и должна тут же отдать ему заветное кольцо, дабы завершить ритуал и при всем честном народе назвать его своим супругом и повелителем.

— А если вдруг этот соискатель не угадает? — полюбопытствовал тогда Рон. — Он просто разворачивается и уходит?

— Просто разворачивается и уходит, — кивнула Саше. — Только не один, а вместе с выбранной им девушкой. У нас считается, что ритуал призван помочь мужчине выбрать из многих девушек не просто жену, а истинную вторую половинку. И пусть эта девушка не владеет короной, но она получила королевское воспитание и окажет честь любому правителю, согласившись выйти за него замуж. Соискатели знают об этом и, если не готовы к такому повороту событий, просто не летят на Набу, а ищут себе невесту в другом месте.

— Только вот Дарту Вейдеру другая жена не нужна, — медленно проговорил Рон. — Ему нужна именно Амидала.

— Вот именно, — энергично кивнула Лея. — Поэтому нам надо быть готовыми к любым сюрпризам.

Сюрпризы не заставили себя долго ждать. Во-первых, в ангаре не оказалось распорядителя, который мог бы объявить о начале ритуала. Не было в нем ни почетных гостей, ни развешанных финтифлюшек. Единственное убранство ритуального зала составляли длинные ряды ярких электрических ламп на потолке и такие же длинные ряды штурмовиков вдоль стен. Во-вторых, Дарт Вейдер не собирался вдумчиво ходить вдоль шеренги одинаковых девушек, вглядываясь в лица и изображая напряженную мыслительную деятельность. Он широким шагом направился прямо к Амидале, остановился перед ней и протянул руку ладонью вверх. Даже перчатку не потрудился снять, деревенщина космическая.

— Кольцо! — коротко потребовал он.

Амидала даже бровью не повела. Рон, стоящий по правую руку от королевы, с трудом заставил себя не шевелиться и смотреть вперед, как предписывали инструкции. Его время еще не пришло.

Дарт Вейдер несколько секунд постоял с протянутой рукой, а затем вытащил из-за пояса бластер и, недолго думая, выстрелил в стоящую на левом фланге Саше. Та беззвучно рухнула на пол. Рон вздрогнул и едва удержался от того, чтобы не броситься на Вейдера прямо сейчас.

— Это был парализующий луч, — любезно сообщил Дарт Вейдер Амидале. — Следующий будет смертельным. Кольцо, будьте так любезны!

Амидала гордо вздернула подбородок, медленно вытянула правую руку и разжала ладонь, на которой тускло поблескивало кольцо. Самое обычное, среднестатистическое обручальное кольцо, без всяких там камушков или резьбы. Рон, скосивший глаза на ладонь Амидалы, видел его впервые и даже немного разочаровался: не таким он представлял колечко, ради которого королева отправилась в столь далекое и опасное путешествие.

— Лови! — вдруг звонко выкрикнула Амидала и подбросила кольцо вверх.

Тонкая золотая полоска, поблескивая под ярким светом электрических ламп, взлетела под своды ангара и... исчезла.

Пару секунд все присутствующие в некотором ошеломлении ждали, когда же колечко упадет вниз.

Оно не упало.

Рон посмотрел на Амидалу. Ее накрашенное лицо ничего не выражало, но от всей фигуры веяло таким победным торжеством, что даже распоследнему дураку стало бы ясно, что колечка Дарту Вейдеру больше не видать. Куда оно подевалось — зацепилось за одну из ламп, стало невидимым или отправилось своим ходом на Ородруин, Рон не знал, но предполагал, что его исчезновение — это один из тех секретов, что были заложены в этом колечке его создателями. И в самом деле: будь все настолько просто, не летали бы женихи табунами на Набу, не позорились бы перед всей галактикой, лихорадочно выискивая среди раскрашенных девиц ту самую, единственную, а просто брали бы свое силой. Наверняка правители знали, что не все так просто, поэтому столетиями послушно соблюдали установленный обычай и чаще всего были достойно вознаграждены. А Дарт Вейдер нагло захотел попрать все устои, вот и получил фигу с маслом. Без кольца никто не признает его законным правителем, а узурпатора рано или поздно все равно свергнут.

— Сука, — так же коротко и безэмоционально сказал Дарт Вейдер и поднял бластер.

— Сам такой, — ответил ему Рональд Уизли, он же Люк Скайуокер, и выхватил меч. Амидала тут же исчезла из поля его зрения — по всей видимости укрывшись за спинами своих телохранительниц, а Дарт Вейдер, не сказав ни слова, отбросил бластер и тоже вытащил из-за пояса меч.

Зазвенели, активируясь, лазерные клинки. Штурмовики дружно, как один, ощетинились бластерами.

«Ну вот нам и конец пришел, — подумал Рон, чувствуя, как по спине пробегает неприятный холодок. — От трех десятков бластеров ни мечом не отмашешься, ни иголками не отплюешься».

— Никому не двигаться! — не поворачивая головы, приказал Дарт Вейдер. — Это моя битва.

Штурмовики опустили оружие. Но не успел Рон воспрянуть духом, как его противник взмахнул мечом, и потеха началась.

Дарт Вейдер орудовал мечом, словно лесной тролль боевой палицей. Страшные, тяжелые удары сыпались на Рона один за другим, и он едва-едва успевал их отбивать, чувствуя, как немеют руки, а дыхание становится все более тяжелым. Если так пойдет и дальше, то скоро он начнет сипеть и хрипеть не хуже самого Дарта Вейдера.

Лезвие меча Дарта Вейдера пошло по дуге, явно намереваясь отрубить Рону ноги ниже колен. Рон в отчаянном порыве подпрыгнул как можно выше и... похоже, перестарался. Он вдруг взмыл в воздух, стремительно поднялся чуть ли не к самому верху ангара и чудом приземлился на длинной узкой платформе, опоясывающей ангар по всему периметру. Рон взглянул вниз, и перед глазами у него все поплыло. Ничего себе, высота... Как на школьном стадионе, если не выше. Только сейчас тебя не ждет любимая игра с верной метлой в активе и бутылью Костероста в запасе. Здесь у тебя имеются только острый меч, загадочная Сила с ее внезапными проявлениями и корабельная аптечка с настойками народа вуки, до которой, впрочем, еще надо как-нибудь дожить.

Рон осторожно сделал пару шагов по гладкому, затоптанному механиками металлу, и чуть не завопил от ужаса, увидев, как Дарт Вейдер спокойно и без лишних движений взмывает в воздух и приземляется на ту же платформу в нескольких шагах от него. Нет, на такую дуэль он, простите, не подписывался...

— Ты многому научился, Люк! — прогудел Дарт Вейдер, взмахом левой руки извлекая из сваленной в угол кучи металла что-то похожее на сплюснутый радиоприемник и отправляя его в голову Рона. Беспалочковая невербалка... Блин, этого бы Дарта Вейдера в учителя ЗОТИ — и Волдеморту с его армией даже близко не удалось бы подойти к Хогвартсу.

— А я вообще полон сюрпризов, — оскалился Рон и упал на одно колено, пропуская над головой противно свистнувшую железяку. Хорошо еще, что они у Дарта Вейдера не самонаводящиеся — тогда бы уж точно пришлось срочно делать выбор между темной стороной или не менее темной пропастью под ногами.

— Люк, пойдем со мной! — прогудел Дарт Вейдер, наступая на Рона. — Темная сторона — это единственно достойный путь для тебя!

«Слабовато у него, однако, поставлена агитация, — подумал Рон, старательно защищаясь. — Никаких завлекательных перспектив. Другой бы на его месте наобещал бы мне груды золота, власть над миром и сотни одалисок в роскошном гареме. А этот только сопит».

Удар! Еще удар! Лезвие меча Дарта Вейдера в очередной раз скользнуло по мечу Рона и врезалось в ограждение. Как ни странно, ограждение выдержало, а вот трубы, попавшие под косой взмах, срезало, словно режущим заклинанием. Впрочем, Рон так и воспринимал лезвие светового меча — как аналог привычного «Диффиндо» или «Секо». Вот только отражать их мечом было в тысячу раз сложнее, чем палочкой. Пока что его выручали умение и сноровка Люка, но Рон чувствовал, что еще минута-другая — и лезвие Дарта Вейдера снесет ему голову, как только что снесло с ограждения очередную металлическую фиговину.

— А почему я должен идти с тобой? — воскликнул Рон, отпрыгивая назад. — На темную сторону? Что я там забыл?

— Ты должен уйти со мной, — повторил Дарт Вейдер, и в этот раз не предложив Рону ничего заманчивого. Рон даже разочаровался немного. Перед тем как привести Рона с друзьями к Арке Смерти, Волдеморт долго распинался перед ними, рассказывал о прелестях жизни в новом мире, о том, какая райская жизнь ожидает в будущем чистокровных волшебников, обещал золотые горы тем, кто одумается и перейдет на его сторону. Красиво так распинался, Рон даже заслушался. Вот чего у Волдеморта не отнять, так это красноречия. А этот изъясняется короткими рублеными фразами, никаких театральных жестов, никакого пафоса. Вернее, пафос-то в нем есть, но совсем не такой, как у британского Темного Лорда. Волдеморт мало того, что красиво говорил, он еще и умело выдерживал паузы, давая своим пленникам время на размышление. Этот же прет вперед, словно громамонт, не давая своему противнику ни малейшего шанса на передышку.

— Да почему? — снова спросил Рон. — Объясни мне, я не понимаю!

Какого драккла он вообще завел этот разговор, Рон и сам не мог сказать. С самого начала было понятно, что никто ни на какую темную сторону не перейдет. Даже Дарт Вейдер, похоже, это понимал, потому и гонял Рона по платформе без передышки. Законы жанра потребовали, что ли? Битва светлого героя с Темным властелином не может проходить в полном молчании, это любому сказочнику известно. Только вот сказочка получается страшная, а умирать по второму разу Рону ой как не хочется... Знать бы, что после смерти снова куда-нибудь попадешь — так и умирать было бы веселее. Так ведь не знаешь... Поэтому надо, пожалуй, прекращать эти досужие разговоры и подороже продать свою жизнь. Интересно, а если подобраться к Дарту Вейдеру поближе, схватить его в охапку и свалиться вместе с ним вниз — развалится он на части или нет? Говорят, что от живого человека в нем мало что осталось, может, и сдохнет, наконец, ударившись со всего размаха о металлический пол ангара?

Краем глаза Рон приметил в углу какую-то яму. Неужели это смотровая яма, такая, какую обычно обустраивают в маггловских гаражах? Тогда почему в углу? Она, по идее, должна бы находиться посредине ангара, чтобы было удобно забираться под брюхо шлюпов и катеров. Или это мусорный колодец? А вот это, похоже, ближе к истине: не будут же механики каждый раз открывать огромные шлюзовые ворота, чтобы выбросить накопившийся мусор. Наверняка для этих целей у них имеется что-то вроде небольшого торпедного аппарата, который выбрасывает мусор в открытый космос. И сегодня, прибираясь к ритуалу, штурмовики наверняка второпях не закрыли люк, больше похожий на небольшую шахту. И если бы ему удалось подобраться поближе к этой самой шахте и сбросить туда Дарта Вейдера... А если бы ему еще удалось не свалиться туда самому... А если бы кто-нибудь из девушек к этому моменту додумался найти кнопку, закрывающую люк, и вовремя ее нажать...

— Я твой отец, Люк! — вдруг торжественно заявил Дарт Вейдер, перебивая Рону стратегические планы.

— Ты мой отец? — вырвалось у Рона, уже не ожидавшего услышать что-нибудь вразумительное о прелестях темной стороны. — Да чтоб тебя верблюд оплевал! Не может такого быть!

Рон имел слабое представление, кто такой верблюд и почему он должен кого-то оплевывать, но в устах Али Башира, в очередной раз уходящего из Министерства магии без разрешения на торговлю коврами-самолетами, это выражение звучало очень впечатляюще и сейчас пришло на ум как нельзя кстати. Бедный Люк... Будь он сейчас на месте Рона, наверняка бы сверзился с платформы, услышав такое откровение. Не дай Мерлин себе на голову такого папашу...

— Прислушайся к своему сердцу и ты поймёшь, что это правда, — пафосно заявил Дарт Вейдер, не прекращая орудовать мечом.

Вот идиот... И как он себе это представляет? Ну вот как можно прислушаться к своему сердцу, когда у тебя перед носом без конца мелькает алое светящееся лезвие?

— У тебя есть выбор, Люк, — произнес Дарт Вейдер. — Или ты уйдешь отсюда со мной, или ты умрешь.

Вот так, коротко и без излишних сантиментов. Или ты мне сын, или ты мне труп. А ведь второе более вероятно: в груди уже не просто колет, а жжет, словно туда дракон плюнул, руки опускаются сами собой, а перед глазами мелькают красные всполохи. А до люка еще чуть ли не добрая сотня футов осталась.

— Погоди! — крикнул Рон, задыхаясь. — Остановись!

Дарт Вейдер застыл на полувзмахе.

— Зачем? — вопросительно прогудел он.

— Я должен подумать, — согнувшись чуть ли не пополам, прохрипел Рон. — Дай мне время подумать.

— У тебя есть ровно полминуты, — не теряя времени на лирические отступления или уговоры, сказал Дарт Вейдер. — Время пошло.

«Жлоб, — подумал Рон, — за полминуты я даже отдышаться не успею, не то что восстановить силы. Надо попробовать потянуть время».

— Ты хоть понял, почему я не хочу уходить с тобой? — поинтересовался он, стараясь незаметно, мелкими шажками пятиться к открытому люку.

— Это несложно, — пренебрежительно ответил Вейдер. — Потому что ты глупец. Глупец, верящий в ложные идеалы.

— Нет, — покачал головой Рон, — идеалы здесь ни при чем. Я не пойду с тобой потому, что я тебе не доверяю!

— Ты можешь мне верить, — внушительно заявил Дарт Вейдер, — я твой отец!

«Бедный Люк, — с искренним сочувствием подумал Рон. — Уж лучше быть сиротой, чем сыном такого отца». А вслух заявил:

— Я не доверяю тебе, потому что ты плохой отец!

Дарт Вейдер на миг замер и вопросительно что-то просипел.

Рон слегка распрямился и заговорил тоном обиженного на весь мир ребенка:

— Почему ты нас бросил? Ты хоть знаешь, что мне по твоей милости пришлось пережить? Мне всю жизнь врали! Мне говорили, что мои родители погибли в...

Рон чуть не брякнул «в автокатастрофе», но вовремя спохватился.

— Во время крушения звездолета! От меня скрывали, что я владею Силой! Меня заставляли работать по дому и в поле, как последнего э... робота! Дядя не пускал меня в Х-х-х... Имперскую академию! Да я только совсем недавно и от совершенно чужих людей узнал, что я джедай и сын джедая!

Дарт Вейдер застыл. Очевидно, он переваривал информацию. Рон глубоко вдохнул, расправил плечи и понесся дальше:

— А ты хоть представляешь себе, что такое жизнь приемного ребенка? Причем, не того, которого выбрали сами, а того, которого навязали силой и обязали воспитать? Да я всю жизнь в дядиных обносках проходил! Надо мной все сверстники смеялись! Меня девушки не любили! Ты хоть знаешь, в чем я на свой первый бал пошел? В бабушкином плаще, только со споротыми оборками! Да от меня девушка после первого же танца сбежала, и я как дурак весь вечер просидел в углу! А все из-за тебя!

— Теперь все будет по-другому, — глухо заверил его Дарт Вейдер, подходя ближе к продолжавшему потихоньку пятиться Рону. — Мы будем править вселенной вдвоем: ты и я, отец и сын.

— А как же Лея? — крикнул Рон. — Моя сестра Лея! Мы только-только нашли друг друга, а ты уже хочешь нас разлучить?

— Я обращу Лею ко Тьме! — прогудел Дарт Вейдер. — И вам не придется расставаться.

— И будем править втроем? — подозрительно поинтересовался Рон. — А как мы будем делить Галактику? Это уже не по половине получится, а по трети. Или сразу разделим ее на четыре — все равно ты жениться собрался, а это еще один претендент на власть.

Дарт Вейдер молчал. Похоже, он не думал о таком повороте. Всю жизнь прожив один, он даже не представлял, какая может начаться грызня за кусок наследства. Это он еще с троюродным кузеном Альбертусом Уизли не был знаком, тот был докой в подобных семейных распрях, его даже бабка Мюриэль десятой дорогой обходила — боялась, что он попытается у нее что-нибудь отсудить из фамильного достояния.

— А ты купишь мне большой звездолет? — заорал Рон, не давая противнику опомниться. Сейчас он должен ничего не видеть и не слышать вокруг себя и думать только об одном — о словах Рона. Тьфу ты, Люка. Впрочем, какая сейчас разница...

— А потом и Лея замуж захочет! — снова пошел в атаку Рон, стараясь, чтобы в его голосе прозвучало как можно более корысти. — И ее муж тоже начнет претендовать на кусок Галактики. — А еще я хочу себе в гарем всех служанок Амидалы.

— Не слушай его, отец! — раздался вдруг позади Дарта Вейдера возмущенный голос.

Рон выдохнул. Ну наконец-то... Он уж думал, что до нее никогда не дойдет...

— Половину служанок — мне! — нахально задрав подбородок, потребовала Лея.

— Вообще-то, их пятеро! — заявил Рон, стараясь не выпускать из поля зрения руки Дарта Вейдера. Эх, до чего же мешает это ведро на его голове — ни хрена не определишь, о чем он думает. Вот у Леи на лице все написано. Благородное негодование несправедливо обделенной наследницы — все, как положено.

— И как ты пять на двоих делить будешь? — язвительно поинтересовался Рон, обращаясь к Лее.

Дарт Вейдер тоже заинтересованно повернулся в сторону осторожно приближающейся Леи. Только бы не потеряла равновесие — полоса металла, на которой они все стояли, была до безобразия узкой и неустойчивой, несмотря на сетчатые перила, уже довольно сильно покоцанные световыми мечами. Свалиться с такой — секунда дела. А ведь они на ней еще и сражались, а Рон в горячке боя вообще как-то ухитрялся по ней задом ползти. Чудеса да и только. Спасибо, Люк, видно, ты и в самом деле был настоящим джедаем...

— Нам — по две, а пятую мачехе оставим, — быстренько поделила служанок Лея, мелкими шажками продвигаясь к фигуре в черном плаще. — Но, если честно, мне мало двух служанок. Я выросла в благородной семье и привыкла только к самому лучшему обслуживанию. Поэтому я хочу себе персонального дроида — не ниже третьего класса, а лучше — второго. И звездолет, такого же типа, как у Амидалы. И дворец. Отец, ты обязан все это мне предоставить! — с обидой в голосе заявила она. — Тебе самому должно быть стыдно, что твоя дочь живет, словно нищенка. Да ты на руки мои посмотри!

При этих словах Лея резко взмахнула руками и выпустила в грудь Дарта Вейдера полный заряд своего любимого бластера, который до этого прятала в складках парадного одеяния.

Рон невольно пригнулся. Рисковая девчонка, ничего не скажешь...

Однако Дарт Вейдер не зря носил титул Темного властелина. С легкостью развернувшись к Лее, он выставил перед собой лезвие меча словно щит, и Рон с отчаянием увидел, как заряд бластера, срикошетив, ушел в сторону, не нанеся Дарту Вейдеру ни малейшей царапины.

— Глупая девчонка... — с упреком проговорил Дарт Вейдер, взмахом руки выбивая у Леи бластер.

Рон с отчаянным криком бросился вперед, но было поздно: на горле Леи сомкнулась рука в черной перчатке. Сильным рывком Дарт Вейдер оторвал девушку от платформы и потащил к себе, одновременно поворачиваясь к Рону. Лезвия мечей скрестились, и Рон отскочил назад, опасаясь поранить Лею, которую Вейдер держал перед собой словно щит. Девушка стояла, вытянувшись в струнку и едва-едва опираясь кончиками пальцев на край платформы.

— Глупые дети... — произнес Дарт Вейдер. — Кого вы хотели перехитрить? Ваши жалкие попытки обмануть меня были обречены на поражение с самого начала. Я вижу вас насквозь. Я вижу, когда вы приближаетесь к тьме, и так же вижу, когда ваши мысли и чувства обращены к свету. Но, что бы вы ни говорили, как бы ни поступали, все равно в каждом из вас есть частица тьмы. Ты сам почувствовал это, Люк, когда говорил о своих детских обидах. В тебе кроется тьма. Много тьмы. И от того, что ты так самоотверженно от нее отказываешься, она не исчезнет. Рано или поздно она проснется и потребует своего. Если не в тебе, Люк, и не в тебе, Лея, то в ваших детях и внуках. Интересно было бы на это посмотреть.

С этими словами Дарт Вейдер с силой оттолкнул Лею от себя. Девушка взмахнула руками и, перелетев через перила платформы, рухнула вниз.

Тишину расколол пронзительный вопль.

— Лея! — забыв о Дарте Вейдере, Люк упал на колени. В нескольких футах от него висела Лея, ухватившись одной рукой за один из поддерживающих конструкцию металлических прутьев. А под ногами у нее густо чернела и кое-где поблескивала острыми металлическими углами открытая мусорная шахта.

— Держись! — крикнул Рон. — Сейчас я тебя вытащу!

Он положил меч рядом с собой и наклонился над бездной, в которой беспомощно трепыхалась Лея.

— Давай руку!

— Как трогательно! — раздался над головой Рона издевательский голос. Световой меч Люка, подброшенный в воздух метким пинком, описал красивую дугу и ухнул вниз. У Рона и Леи одновременно вырвался отчаянный вскрик.

«И что теперь? — бухнуло у Рона в голове. — Как быть без меча?»

— Используй Силу, Люк! — проговорила Лея, отчаянно глядя на него. — Используй свою Силу!

Силу? Да какая сейчас может быть Сила, когда ты торчишь над пропастью задницей кверху, а над тобой стоит самое опасное существо этой вселенной? Тебя сейчас даже мечом рубить не надо: хороший пинок — и полетит юный джедай Рональд Скайуокер в бездонную пропасть вслед за своим мечом...

— Ты же обещал, — прохрипел Рон, наплевав на все и свесившись вниз. Его рука наконец-то нащупала руку Леи. Девушка обрадованно вцепилась в нее и принялась подтягиваться, цепляясь второй рукой за перекрещенные полосы металла. — Ты же говорил, что хочешь посмотреть на наших детей и внуков.

— Я такого не говорил, — возразил Дарт Вейдер, почему-то медля со вторым пинком. Наверное, в нем все же сохранились жалкие остатки рыцарства.

Люк, почти не слушая его, с усилием потащил Лею наверх.

— Я говорил, что мне интересно было бы на это посмотреть, но я, пожалуй, воздержусь, — продолжил Вейдер.

Последний рывок — и Лея уже не висит над пропастью, а лежит поперек балки.

— Я ведь не дал тебе окончательного ответа, — прохрипел Рон, обессиленно падая на платформу. Лея поднялась на четвереньки и отползла чуть подальше, чтобы предоставить Рону простор для маневров.

— Я прочитал его в твоем сердце, — ответил Вейдер где-то совсем рядом.

— Люк! — вдруг отчаянно вскрикнула Лея. — Берегись!

Тело Рона совершило отчаянный прыжок, и лезвие меча с вибрирующим гулом врезалось в балку.

— Используй Силу, Люк! — в отчаянии выкрикнула Лея.

Люк оглянулся. Деваться ему было некуда: позади него на коленях стояла Лея, а впереди Дарт Вейдер медленно поднимал меч для последнего, решающего удара.

Далась вам всем эта гребаная Сила...

Рон зажмурился и, призвав на помощь все свое мужество, прыгнул вперед. Обеими руками он ухватился за плащ Темного властелина и, чувствуя, как теряет равновесие, дернул изо всех сил, переваливаясь через перила. Всегда можно найти и третий путь. И неважно, что иногда он ведет прямо в ощетинившуюся острым металлом бездну...

Он падал во тьму, крепко вцепившись в своего смертельного врага, а вслед ему несся отчаянный женский крик.

— Рон, Рон, очнись! Это я, Гарри!

Рон с трудом разлепил глаза. Вокруг царила полутьма, и где-то неподалеку слышалось надсадное дыхание Темного Повелителя.

— Рон, это же я, Гарри! — наклонившись над Роном, Гарри потряс его за плечо.

Гарри? Гарри!

— Гарри! Это ты? Ты жив? — забыв обо всем, Рон подскочил и схватил друга в охапку. — Ты жив! — снова повторил он, обнимая Гарри изо всех сил.

— Почти, — прохрипел Гарри, отпихивая его. — Пусти, задушишь. Да что же с тобой такое?

— Н-ничего, — просипел Рон, с трудом переходя из одной реальности в другую. — Сон, кажется, приснился.

Он отпустил Гарри и повел вокруг себя непонимающим взглядом.

Маггловская спальня. Две кровати. В углу — приоткрытый шкаф, на дверке которого висит маггловская рубашка. На столе — несколько видеокассет и стопка комиксов. В углу — шипящий и мигающий всеми оттенками серого телевизор. На полке под ним — видеомагнитофон с наполовину вытащенной кассетой.

— Сон? — Гарри уселся рядом с Роном. — Это что же такое должно было тебе присниться, чтобы ты так заорал?

— Приснилось, что Волдеморт победил, — неохотно ответил Рон, не желая воскрешать в памяти подробности минувшего кошмара. — А нас всех того... И тебя, и меня, и Джинни, и Гермиону... А потом я попал на звездолет... А потом — Дарт Вейдер.

— Тот самый, что ли? — удивился Гарри.

— Тот самый, — кивнул Рон, нервно дернув плечом. — Ну и образина же... Драккла ему в печенки, соплохвоста ему в...

Рон грязно выругался, не в силах по-иному выразить свои впечатления.

— Недостойно истинного джедая изъясняешься ты, — укоризненно произнес Гарри.

Рон сначала воззрился на него с обидой, а потом, окончательно осознав, что страшный сон остался далеко позади, с облегчением расхохотался.

— А что именно... — начал было спрашивать Гарри, но тут вдруг распахнулась дверь, и в комнату ворвалась Джинни с палочкой наизготовку.

— Что случилось?

— Все хорошо, Джин, — успокаивающе сказал Гарри. — Рону просто приснился плохой сон.

Вслед за Джинни в комнату вошла Гермиона.

— Ребята, с вами все в порядке?

— В полном, — ответил Рон. — Извините, что разбудил. Сон плохой приснился.

— Да ты не только нас разбудил, ты, наверное, Гермионе всех соседей переполошил! — уперев руки в бока, пошла в атаку Джинни. — Это чем надо было всю ночь здесь заниматься, чтобы под утро так разораться?

— Джин, не кричи, — поморщился Гарри. — Иначе точно всех соседей переполошишь.

— Снова, наверное, какой-нибудь гадости на ночь насмотрелись? — Джинни вытащила из видеомагнитофона кассету и посмотрела на наклейку.

— Ну, вот! «Звездные войны»! — тоном визенгамотского председателя сказала она. — Гермиона, похоже, что этим болванам не хватило впечатлений на вчерашней премьере, раз они решили старые фильмы по второму разу пересмотреть. А потом мы удивляемся, что им кошмары снятся.

Гермиона отобрала у нее кассету, спрятала в коробку и положила на полку.

— Ничего страшного, — сказала она, выключая телевизор. — Такое со всяким может случиться. Мне вот, например, недавно тролль с первого курса приснился, так я тоже орала не своим голосом.

— Вот-вот, — поддержал ее Гарри. — А Рону приснилось, что нас всех убили. Разве тут не заорешь?

— И с чего бы ему такой странный сон приснился? — уперев руки в бока, поинтересовалась Джинни. — Не с этого ли? — она схватила со стола журнал с изображенным на обложке Дартом Вейдером, простирающем загребущие руки над мирным городом.

— Или вот с этого? — в Рона полетел журнал, на котором кровожадно скалила зубы и щетинилась во все стороны бластерами и световыми мечами команда положительных героев во главе с Люком Скайуокером.

— Это с вами Дадли поделился, верно? — прищурившись, поинтересовалась Джинни. — Уверена, что он — больше некому. Чтобы завтра же, вернее, уже сегодня с утра все это барахло — комиксы, кассеты и прочую ерунду — оттащили к нему обратно или я сожгу его прямо здесь. Ясно?

Гарри с Роном кивнули. Когда Джинни в таком настроении — спорить с ней просто самоубийственно. А комиксы... Да что они, в последний раз в маггловский Лондон выбираются? Надо будет — отыщут. У того же Дадли и отыщут, благо, телефон у него есть, и он всегда рад поделиться с кузеном и его друзьями жемчужинами своей коллекции.

— Мы вырвались к Гермионе для того, чтобы отдыхать, а не забивать себе голову всякими темными властелинами. От своего только год как избавились, а вы уже по новому соскучились? — буйствовала Джинни.

— Джин, прекрати, — примирительно сказал Гарри. — Ну подумаешь — сон приснился. Я вот в Хогвартсе несколько лет подряд по ночам дурниной орал, и ничего. А Рон один-единственный раз всего.

— Я все сказала! — Джинни обвела присутствующих грозным взглядом. — Завтра чтобы этого барахла здесь не было. Больше никаких Рэмбо, никаких подводных лодок, никаких Бэтменов и черепах из канализации! Теперь мы будем смотреть исключительно комедии и мелодрамы. И диснеевские мультики.

— Но, Джинни! — попытался возмутиться Рон. Комедии и мультики — еще куда ни шло, особенно про Тома и Джерри, но мелодрамы... Нет, лучше сразу в шахту.

— Спокойной ночи! — Джинни развернулась и вышла из комнаты.

— Спокойной ночи, ребята! — мягко улыбнулась Гермиона и ушла вслед за ней.

Рон виновато посмотрел на друга.

— Прости, Гарри, — покаянным голосом сказал он. — Теперь из-за меня и ты пострадал.

Но Гарри почему-то и не думал расстраиваться.

— Не переживай, дружище, — воровато оглянувшись на дверь, прошептал он. — Не все еще потеряно.

Гарри наклонился и принялся шуровать в стоящей у дивана сумке.

— У Гермионы на завтра, вернее, уже на сегодня запланирован поход в Хэрродс, — заговорил он, не прекращая своего занятия. — Джинни просто не представляет, какой это масштаб. Там семь этажей сплошных магазинов и магазинчиков, поэтому до вечера они точно оттуда не выберутся.

— А мы? — спросил Рон, настроение которого стремительно поползло вверх.

— А мы... — Гарри выпрямился, держа в руках две новых кассеты. — А мы в это время будем знакомиться с новыми вселенными, Дадли вчера подогнал. Только вот не знаю, с какой лучше начать, поэтому выбирай сам. Какое название тебе больше нравится: «Терминатор» или «Чужие»?

Неделю спустя

— А он мне так торжественно заявляет: «Люк, я твой отец!»

— А ты ему?

— А я ему говорю: «Мандалорская вошь ты мне, а не отец! Ситх драный!»

— Что, прямо так и сказал? И не испугался?

— А чего тут пугаться — это же сон был. Правда, в тот момент я об этом еще не знал...

— О, Рон, ты настоящий герой! А что дальше было?

— А дальше он мне: «Еще не родился в этой галактике человек, способный меня убить!» А я ему: «А ничего, что я родился не в этой галактике?» И мечом по нему со всего размаху бац, бац!

Мэйси Дэвис, сидящая рядом с Роном за столиком небольшого кафе, завороженно внимала. Подумать только, перед ней распинается сам Рональд Уизли, сказать кому — не поверят. Она давно его заприметила, еще год назад, в тот самый день, когда бригаду колдомедиков из Мунго, в которую входила и Мэйси, вызвали оказывать первую помощь защитникам Хогвартса. Красивый такой парень, высокий, сильный... Только в то время он встречался с Гермионой Грейнджер, но сейчас, говорят, его сердце совершенно свободно. Поэтому, когда Рональд случайно заглянул в их отделение, разыскивая свою знакомую целительницу, она не растерялась, а сразу же принялась ему помогать. Колдомедику намного легче разыскать другого колдомедика, чем обычному посетителю, поэтому через пять минут целительница Спинетт была найдена, одарена огромным букетом цветов и осчастливлена загадочным сообщением, что «Джордж в обмороке». После этого целительница Спинетт с довольной улыбкой скрылась за дверями своего отделения, а Рональд Уизли, оглядевшись, заметил рядом с собой скромно стоящую Мейси и сам! Сам! поинтересовался, что она делает сегодня вечером.

Конечно же, вечер у нее оказался абсолютно свободен. И начался он просто сказочно. Сначала Рон пригласил ее в кино на «Звездные войны», затем повел в кафе, заказал кучу разных сладостей, теперь вот развлекает пересказом своих воображаемых приключений, а потом, возможно, ей удастся раскрутить его и на нечто большее. А там уже и до брачных обязательств недалеко — главное, правильно повести себя. А пока что — пусть разливается соловьем, очень уж складно у него получается. Главное — не проговориться, что эти «Звездные войны» она уже видела не раз и не два. И что у парней за мода: нет, чтобы повести девушку на какую-нибудь трогательную мелодраму, обязательно потащат на какую-нибудь ерунду с резней или мордобитием. Как будто она на работе на всяческие травмы не нагляделась.

— Давай пройдемся, — предложила Мэйси, когда они вышли из кафе на шумную улицу. — Такой хороший вечер...

— Давай, — согласился Рон.

Все шло по плану. По дороге к ее дому им придется пройти через узкий темный переулок. И если он там не остановится и не поцелует ее — то она уж совсем ничего не знает о мужчинах.

Темный переулок оправдал ее ожидания чуть ли не в самом начале. Сначала Рон замедлил шаг, потом совсем остановился, вынуждая остановиться и ее, обнял за плечи, наклонился к губам...

Поцелуй был просто изумительным, тем самым, что называется крышесносным. Мэйси крепко обхватила Рона за шею, он прислонил ее к кирпичной стене, горячая рука скользнула по талии вниз, и тут...

И тут за спиной Рона послышалось тяжелое металлическое дыхание.

— Ну, здравствуй, — прогудел чей-то низкий голос. — Вот мы и встретились снова.

Девушка открыла глаза. Из-за плеча Рона на нее смотрел самый настоящий Дарт Вейдер — словно сошедший с экрана. Маска, плащ, униформа — все чернее мрака, из которого он появился.

Не помня себя от страха, Мэйси завизжала во весь голос.

Рон обернулся.

— Используй силу, Люк! — вдруг раздался чей-то крик. Если бы Мэйси в эту минуту могла хоть как-то соображать, она бы догадалась, что это кричал кто-то из фанатов, до сих пор бродящих по городу, но в тот момент ей было не до здравых рассуждений. И Рональду Уизли, похоже, тоже.

— Обязательно, — прошипел сквозь зубы он, резко поворачиваясь к темной фигуре. — И всенепременно...

* * *

Романтическая ночь накрылась большим оловянным котлом. Через двадцать минут в одном из кабинетов аврората допрашивали выпускника Хогвартса Рональда Уизли, ни с того ни с сего зверски избившего ни в чем не повинного человека, а в другом оказывали первую помощь его измочаленной жертве. Жертвой, к удивлению авроров, оказался хорошо им знакомый Родерик Сэнфорд, магглорожденный третьекурсник академии авроров, почему-то наряженный в плащ Упивающегося Смертью и дурацкую маску.

— И чего ты к нему полез? — строго поинтересовался аврор Дональдсон. — Тебе что, по вечерам больше заняться нечем? Не видел, что он с девушкой?

Сэнфорд молчал, угрюмо глядя в пол. Медиведьма, которая в этот момент смазывала ему ссадины на лице, открыла было рот, чтобы что-то сказать, но посмотрела на аврора и передумала.

— А какого драккла ты эту маску надел? Она, хоть и не совсем похожа на маску Упивающихся, но ночью, да в тот момент, когда тебя отвлекают от... хм... девушки, любой озвереет.

— Проверить хотел... — нехотя буркнул Сэнфорд. — Говорят, этого Уизли еще в прошлом году без экзаменов в аврорат принять хотели, да он не согласился, в школу вернулся. Испугался, наверное: в академии учиться — это совсем не то, что в школе мантию просиживать. А в школе, я же помню, он никакущий был. Просто таскался вслед за Поттером, тем и прославился. А тут сидит он за столиком в кафе, перед Мэйси выпендривается, небылицы всякие ей рассказывает. Вот я и решил подкараулить его да посмотреть, так ли он хорош в деле, как болтает.

— Ну и как, посмотрел? — спросил Дональдсон.

— Посмотрел, — уныло согласился Сэнфорд, осторожно трогая разбитую губу. — Но кто же знал, что он такой бешеный окажется?

— Мог бы у меня спросить, — усмехнулся Дональдсон. — Я у них в первом семестре практические занятия по ЗОТИ вел. Ты еще спасибо скажи, что он палочку не додумался вытащить, а то бы тебе сегодня не костерост полагался, а цветочки на свежую могилку.

Медиведьма согласно хмыкнула.

— А костюм где взял? — полюбопытствовал Дональдсон. — Да еще с такой маской? Даже у Волдеморта, помнится, рожа поприятней была.

— Это герой из фильма, на который Уизли Мэйси водил, их местный Волдеморт. Дарт Вейдер его зовут. Там у кинотеатра аниматоры ходили... Ну, это актеры, наряженные в костюмы героев фильма, чтобы зрителей побольше заманить. Там не только Дарт Вейдер был — и Чубакка, и Джабба Хатт, и еще куча разных персонажей. Вот я и одолжил костюмчик на время...

И Сэнфорд снова уныло уставился в пол.

В кабинете же, где допрашивали Рональда Уизли, атмосфера была совершенно иной, ибо ни унынием, ни костеростом там не пахло. Пахло там, правда, срывом поступления в аврорскую академию, но не очень сильно и не очень долго, а вскоре кабинет вообще заполонили аромат женских духов, громкие всхлипы и невнятные восклицания в стиле: «О, Рональд, ты мой герой!»

«И совершенно зря Гермиона говорит, что история повторяется дважды: первый раз как трагедия, а второй — как фарс, — думал Рональд Уизли, обнимая бросившуюся ему на шею Мэйси. — Моя история повторяется совсем по-другому. Ведь, получается, что здесь, в этой реальности, я и Дарта Вейдера победил, и девушку у него из-под носа увел. Миссия выполнена, так сказать, можно расслабиться».

И донельзя довольный собой Рональд Уизли, взяв под руку Мэйси Дэвис, покинул аврорат. Жизнь, ожидающая его впереди, была прекрасна и удивительна.