Жертвоприношение Алисы (гет)

Я слишком долго спала. В бесконечной темноте мне явился голос, который увёл меня куда-то далеко. По его словам — мы шли в прекрасное место. Дорога была сложной и запутанной, но я не думала о том, что почти наверняка не смогу вернуться назад самостоятельно. Мне открылся странный, ни на что не похожий мир, в котором царили свои правила. А всё тот же голос задал мне роковой вопрос: хочу ли я отправиться в путешествие? Разгадывать загадки, найти приключения? В тот момент не думалось мне, что это может выйти боком. Что загадки могут быть сумасшедшими, а приключения смертельно опасными. Что плохого может произойти во сне? Я сказала то, о чём всегда буду жалеть. Я согласилась. Так началась моя история. История Пятой Алисы.

Непонятное блуждание во тьме закончилось столь же неожиданно, как и началось. Одинокая девушка оказалась на дороге среди бескрайнего поля. Удивлённо оглядевшись, она вдруг ясно осознала что теперь стала Алисой. Кто она на самом деле, ей никак не удавалось вспомнить, но то, что здесь она является Алисой — знала отчётливо. Известно ей было и то, что она не из этого мира. Совершенно чужая, от головы до пяток. А ещё она знала то, что ей нужно найти выход. Он где-то здесь, в этой стране, но сокрыт очень хитро и так просто дверь не откроется.

Девушка задумчиво оглядела своё платье. Оно было непонятного серого цвета, и цвет — было единственное, что могло не устроить. Пнув носком лаковых туфель камешек, она отправилась вперёд. Нужно было во всём разобраться, и начать стоит прямо сейчас.

Совсем скоро ей встретился первый житель страны Чудес. Это был простой рабочий, который серпом срезал сочную траву, обвязывал её верёвкой, чтобы она не рассыпалась, и складывал подле себя. Алиса остановилась недалеко от него и немного растерянно наблюдала за его старательной работой.

— Извините, пожалуйста, — очень вежливо начала девушка, чувствуя себя неловко из-за того, что прерывала его работу.

— Ну? — очень протяжно произнёс мужчина, хотя это больше походило на «му».

Он повернул к ней свою курчавую голову. У него были большие, карие глаза, совсем как у молодого телёнка.

— Вы не подскажите, где я оказалась?

Тот задумчиво начал кусать травинку, внимательно оглядев незнакомку. Молчал он так долго, что становилось неловко.

— А ты кто? — наконец спросил он.

— Алиса, — неуверенно произнесла девушка.

Услышав это, мужчина напрягся и сильнее сжал свой серп.

— Ещё одна, — промычал он. — И долго ты Алиса?

— Да вот, только что, — пробормотала она.

Мужчина закивал и снова начал вязать траву.

— Тогда ладно, — промычал он. — Тогда хорошо. Вы ж безобидные в самом начале-то.

— Кто "мы"? — осторожно спросила Алиса, но ответа не было. Прождав ещё немного, надеясь, что рабочий сам обратит на неё внимание, она решила вновь задать вопрос.

— Так, а вы не подскажите, куда мне пойти?

— Ну-у, — опять протянул мужчина, но уже не поворачивая головы. — А куда ты хочешь попасть?

— В какой-нибудь город. В городе, знаете ли, мне немного спокойнее.

— Да какое в городе спокойствие, — возразил рабочий, срезая серпом пучок травы. — После наплыва карасей там совсем не протолкнуться, а сколько устриц! И чего их всех на сушу тянет… — он снова замолчал, надкусил травинку и задумчиво уставился в небо.

Поняв, что это может продолжаться хоть сколько долго, девушка робко кашлянула и проговорила:

— Так в какой стороне город? — рабочий молча махнул рукой в ту сторону, куда недавно она шла.

Её путь был не так долог, как можно было предположить. Пейзаж вокруг стремительно менялся: появлялись небольшие фермочки, несколько поселений в пару улиц, а потом показался огромный город, залитый лучами полуденного солнца. Он был расположен в низине, и к нему вело множество дорог.

Некоторые дома были нормальными, но большинство отличалось странным цветом или своей необычной архитектурой. Приближаясь к городу, она поняла, что в этих местах довольно популярна конструкция "дом на доме". Это когда один огромный жилой дом, где на его крыше где-нибудь сбоку, построен другой домишко. Оказавшись в городе, первое, что бросилось в глаза, так это то, что его улицы совершенно пусты. Сколько Алиса не заглядывала в лавочки, не стучала в двери домов: никого не было. Но совсем скоро послышался странный, многоголосый шум, доносившийся явно с городской площади.

На площади было не протолкнуться. Казалось, что здесь собрались все жители. Они, не переставая, галдели, вечно вытягивали шеи, будто пытались кого-то высмотреть в самом центре. Девушка поражённо оглядывала собравшуюся публику. Большинство здесь были обычные люди, но встречались и совсем странные существа.

Можно было высмотреть несколько карт с замысловатым узором на спине; целую стаю зайцев, те были совсем как люди, но у них были усатые мордочки и длинные, мохнатые ушки. Всмотревшись, она увидела даже тех самых карасей, на которых жаловался рабочий с дороги. У них были влажные, вытянутые лица, с большими, надутыми губами и круглыми, вытаращенными глазами. Они постоянно раскрывали рты, будто удивлялись всему, что вокруг происходило.

Все были так взбудоражены и даже радостны, что её невольно начало съедать любопытство: кого же народ так бурно встречает? Наверное, это какая-нибудь очень знаменитая личность. Певец или актер. А может быть — даже учёный. Но это уже вряд ли. Учёные сейчас не так популярны, как певцы или актёры. Ох, уж эта странная расстановка приоритетов.

Но кто бы там не был, Алиса решила увидеть его своими глазами. Это оказалось довольно сложно. Толпа постоянно пихалась и толкалась, что она даже наверняка заработала несколько синяков, но своей цели добилась. В самом центре была расположена небольшая, обитая красным бархатом, сцена, на которой стоял один единственный человек.

Вокруг сцены было образовано почтительное пустое пространство. Девушка с удивлением взглянула на человека, стоящего на сцене. Он был довольно полноват, но приятен на вид, одет в яркий пиджак и тёмные брюки. Лицо его излучало такое самодовольство, что невольно становилось смешно. Но помимо этого самодовольства его лицо было мало, чем примечательно: маленькие, чёрные глазки, курносый нос и вьющиеся, светлые волосы.

— Дамы и господа, — очень торжественно заговорил он низким голосом и, как только он прозвучал, толпа затихла. — Я знаю, что по вашему городу уже давно блуждают слухи. Мне надоело, что вас мучают неизвестностью и решил я сам всё рассказать, как есть. Поверьте мне, я расскажу вам всё, без утайки! — он обвёл толпу проницательным взглядом, будто выискивал того, кто мог бы ему не поверить. — Всем известна судьба последней Алисы, — девушка отчего-то вздрогнула, а толпа через мгновение разразилась громкими криками.

Кто-то возмущённо что-то кричал, другие гневно выкрикивали, а кто-то даже заплакал. — Тише, друзья, тише, — трагичным голосом попросил выступающий, и всё вновь смолкло. — Эти двое пропали в Дремучем лесу.

«Двое? — тут же пронеслось у неё в голове. — По-моему он что-то путает. Ведь сказал только про одну Алису».

— Но все мы знаем, что юноша некоторое время провёл среди нас.

«Какой ещё юноша?» — совсем растерялась Алиса, чувствуя, что совсем запуталась.

— Но прежде, чем уйти за своей сестрой... — голос выступающего стал ещё более трагичным. Он поднял голову к небу, показывая всем лишь свой дрожащий, видимо от слёз, подбородок. — Он был связан… С моей матерью, — голос его оборвался, он актерским движением закрыл рукой свои глаза и разразился рыданиями, так и не опустив голову.

Вся толпа ахнула, видимо оценив поворот сюжета.

«Неужели?», «Да быть этого не может», «Разве возможно это?» — подобные фразы слышались тут и там, произносимые почтительным шепотом.

Говоривший выдержал эффектную паузу, опустил руку и взглянул на толпу. При этом девушка отметила, что глаза у него были вовсе не заплаканные, а лицо стало ещё более довольным.

— Да, вы всё правильно поняли. Я сын Четвертой Алисы! — эти слова были произнесены со всей торжественностью и драматизмом.

Реакция не заставила его долго ждать. Всё вокруг наполнилось радостными криками, возгласами, от чего можно было легко оглохнуть. Большинство кинули в воздух шляпы и несколько из них, упав, ударили девушку прямо по голове. А сын Четвертой Алисы, словно дирижёр своего оркестра, высоко поднял руки и в блаженстве откинул голову, наслаждаясь всем этим восторгом, которым его одаривала огромная толпа. Но всё в одно мгновение прекратилось. Толпа резко замолчала, а новоявленный сын замер и удивлённо уставился в толпу. А всё потому, что всего лишь один-единственный голос произнёс: «Чушь».

Сквозь толпу решительным шагом шёл молодой человек, одетый в старый, потёртый пиджак, белую рубашку и красные брюки, в лакированных, совсем как у новоявленной Алисы, туфлях. Юноша был светловолос и сжимал какую-то книгу. Это было всё, что можно было разглядеть, пока он не вскочил на сцену рядом с сыном Алисы, окинув его равнодушным взглядом.

— Всё. Это. Чушь. — проговорил он это так спокойно, но при этом раздельно, подчёркивая каждое слово, будто сейчас перед ним был ребёнок, и он пытался втолковывать ему какую-то элементарную вещь.

— Позвольте, — опомнившись от такой наглости, завопил пухловатый оратор, не желая делить внимание публики. — У меня есть неопровержимые доказательства! Я истинный сын Алисы! — народ удивлённо уставился на говорившего.

Он весь вздулся и покраснел, к тому же слово «истинный» он произнёс очень странно, будто в начале слова он хрюкнул.

— Неважно, — решительно махнув рукой, словно отметая слова «сына Алисы» в сторону, ответил юноша с книгой. — Есть один факт, который ты перебороть не сможешь, — он показал ему книгу, а затем и всей толпе.

Та, в свою очередь, затихла. Все с жадностью смотрели на развернувшийся театр, желая узнать — кто же останется в победителях. Что-то подсказывало девушке, что не поздоровится тому, кто из этих двоих проиграет.

— Да, какой же это факт? — оратор вздулся ещё сильнее, а нос его подозрительно походил на пятачок.

— Они были детьми, — негромко, но твёрдо произнёс неизвестный юноша, разворачивая книгу, где на одной странице была яркая иллюстрация.

Алиса стояла не так далеко и смогла её разглядеть. На рисунке были изображены светловолосые близнецы, но обоим было лет где-то по десять. Вся толпа ахнула, а «истинный сын Четвертой Алисы» растерянно захлопал глазами и смог лишь хрюкнуть. Толпа заволновалась, а зайчиха, что стояла подле меня, яростно закричала.

— Вздёрнуть его! — народ заулюлюкал, поддерживая это решение.

Обманщик теперь представлял собой какую-то уродливую смесь поросёнка и человека. Он попытался слезть со сцены, но ноги его стремительно укорачивались, светлый парик съезжал на бок, и он в панике завизжал. Это только подзадорило толпу и уже через мгновение несколько человек вскочило на сцену, не обращая никакого внимания на юношу с книгой; впрочем, тот в свою очередь, даже не взглянул на развернувшийся самосуд.

Из верёвки, которая закрывала и открывала занавес, быстро соорудили петлю. Поросенок, извиваясь и брыкаясь, беспрерывно визжал и хрюкал, пытаясь вырваться из рук, но никто его не собирался отпускать. Совсем скоро петлю завязали на деревянном бруске, рядом с висевшим на нём красивым, бархатным занавесом. Петлю накинули на шею неумолкающей свинье, затянули и бросили её без опоры болтаться в воздухе.

Алиса вскрикнула, и закрыла лицо руками. До её уха долетал оглушительный, умоляющий визг, но потом слышался лишь хрип, и вскоре всё затихло. Казнь здесь была будто обыденной, нормальной вещью. Народ быстро успокоился, юноша слез со сцены и спокойно было хотел отправиться по своим делам, но она не могла вытерпеть такого.

— Зачем вы это сделали? — в ужасе воскликнула Алиса, не отнимая ладоней от лица.

Вокруг мгновенно всё затихло. Она услышала шаги, и знакомый голос юноши, который обличил совсем недавно неуклюжую свинью, произнёс:

— А разве непонятно? Он пытался обмануть народ, хотел обрести незаслуженный титул и жить легко и припеваючи, — в толпе послышалось несколько одобрительных криков, а голос продолжил: — Он решился на такую рискованную аферу, но должен был и понимать — что с ним будет, если обман раскроется.

— Но вы могли и пожалеть его, — сквозь слёзы воскликнула Алиса, всё так же не отнимая рук, не желая, чтобы все видели её слёзы.

— Пожалеть? — в голосе прозвучало такое удивление, что девушка даже засомневалась, неужто она сказала какую-то глупость.

Послышалось ещё пару шагов в сторону Алисы, и до её ладоней кто-то дотронулся, желая убрать их от лица. Видимо, это заявление настолько было нелепым, что он захотел взглянуть на того, кто до него додумался. Девушка послушно убрала руки. Сквозь слёзы она увидела светловолосого юношу; у него было немного запачкано лицо, впрочем, как и пиджак с рубашкой, на которой был вышит герб в виде золотой короны. Глаза его были ярко-голубые, но немного странные, будто юноша был не в себе. В целом, он был довольно симпатичен, но рот его был слишком велик и немного портил гармоничное лицо.

— Кто ты? — спросил он, а толпа настороженно уставилась на неё.

Она затравленно оглянулась. Все сейчас буравили её глазами: обычные люди, зайчихи и зайцы, а караси вылупили глаза и раскрыли рты ещё больше, чем обычно. Ей вдруг стало очень страшно — ведь неизвестно, что ещё можно ожидать от таких людей, — но все ждали ответа, и потому она произнесла:

— Алиса, — по толпе прокатился крик ужаса.

Все зашептались, растерянно глядели друг на друга, явно не зная, что делать, пока один старичок спокойным, надтреснувшим голосом не произнёс:

— Ну, тут понятно: мы все умрём. — Послышались крики ужаса. — Потому предлагаю немедленно покинуть это место. Всем! Срочная эвакуация! — продолжил дед.

— Куда? — растерянно послышалось из толпы.

— Да мне всё равно, хоть в Дремучий лес, — проскрипел старик. — Но лучше в Зазеркалье. Туда ещё ни одна Алиса не добралась, — все радостно завопили, и площадь мгновенно опустела: все бросились собирать вещи для такого важного переезда.

С Алисой остался лишь юноша с книгой, который продолжал рассматривать её, подняв одну бровь. Она в неловкости сцепила руки, ожидая, когда он что-нибудь скажет или бросится, как и все, собирать вещи.