Listen to your heart (гет)

Менеланна проснулась незадолго до рассвета, ощущая ранний ветерок, который лёгким касанием пробежался по её лицу. Ещё нигде не румянилась заря, но уже забелелось на востоке. Она быстро встала и подошла к теплящемуся костру, чтобы подкинуть дров. Потянувшись и окинув взглядом спящих друзей, Менеланна подошла к уступу, на котором сидела вчера и, прикрыв глаза, вдохнула полной грудью — утренний воздух был чист и прохладен.

— Уже не спишь? — раздался неподалёку голос Леголаса.

— А ты даже не ложился. — Менеланна посмотрела на него, слегка улыбнувшись.

— Им отдых нужнее, чем мне. — Леголас указал на мирно спящих членов Братства и подошёл к Менеланне.

Она ничего не ответила, лишь кивнула и снова повернулась к горизонту, наблюдая за приближающимся рассветом. Темнота плотным одеялом постепенно отступала от небосклона, ночные тучи будто растворялись в нём, и открывалась взору небесная красота. Слегка мутная дымка, нависшая над землей, постепенно рассеивалась в воздухе, а потом вовсе исчезала. В атмосфере царила тишина, которую нарушали лишь тонкие голоса проснувшихся птиц.

Менеланна снова прикрыла глаза и вдохнула. Очень необычным ей казался и запах рассвета, его не сравнить ни с чем. Лёгкая свежесть аккуратно касалась носа, вызывая приятные ощущения радости и счастья. Еле уловимый ветерок мягко обволакивал и ласкал тело. Где-то высоко в небе несмело пролетела птица, как будто разминая крылья после ночного сна.

Менеланна вспомнила, как они с сестрой и матерью часто встречали рассвет. Это было их своеобразной традицией, до того момента, как она стала до самого утра зачитываться книгами и древними летописями. Вспомнив о матери, Менеланна мгновенно изменилась в лице. Вся радость от встречи с новым днём сменилась печалью и сожалением.

— Что-то не так? — поинтересовался Леголас. От его глаз не укрылись изменения на лице Менеланны.

— Всё нормально. — Она слегка замялась, не зная, стоит ли рассказывать ему всё. — Просто вспомнила давно минувшее.

— Видимо, это что-то не очень счастливое? — Леголас смотрел на Менеланну в надежде, что она ему что-нибудь расскажет.

— Как-нибудь потом, — коротко ответила она и снова посмотрела на небо. — Спасибо.

Леголас улыбнулся краешком губ, кивнул и тоже посмотрел на небо. И вот наконец-то из-за горизонта начинает показываться солнце. Его первый лучик робко пробивается вверх, устремляется к вершинам гор и вдруг ослепительно вспыхивает на ледниках, покрывающих их. Снег, согретый самым смелым лучиком, искрится, играет и радостно поблескивает. Но это лишь миг. За первым несмелым лучиком устремляется второй, потом третий. И вот уже миллиарды их играют и переливаются на снежном покрове. Они проникают всё выше и выше, спускаются и сбегают с горы вниз к подножию. Менеланна, наблюдавшая за этим великолепием, даже не заметила, как Леголас разбудил всех, и Братство начало готовиться к походу через Карадрас.

— О чём ты думаешь, милая? — Гэндальф подошёл к Менеланне, закуривая трубку.

— Рассвет, — произнесла она, глядя вдаль. — Он всегда новый, всегда разный и всегда желанный. Как же много их уже было. — Менеланна усмехнулась, после чего задумалась и посмотрела на Гэндальфа. — И как много их ещё будет?

— Этого я знать не могу, — произнёс Митрандир, выпуская изо рта колечки дыма. — Пора в путь.

Менеланна посмотрела на собравшихся друзей и направилась вслед за Гэндальфом. Карадрас — один из высочайших пиков Мглистых гор. Единственный перевал через Мглистые горы между Ривенделлом и Вратами Рохана. Карадрас — одна из морийских гор, под которыми был построен великий город гномов — Кхазад-Дум.

— Менеланна, — крикнул Мэри, кое-как пробираясь по снегу. — А что значит «Карадрас»? — Менеланна взглянула на хоббита, не совсем понимая вопроса. — Я просто уже понял, что на эльфийском каждое название чего-то да означает.

— Ах, ты об этом? — произнесла она, понимая смысл вопроса. — Карадрас в переводе означает красный рог или Краснорог.

— Почему? — поинтересовался Пиппин, еле-еле догнавший беседующую парочку.

— Говорят, что ниже уровня снега склоны Карадраса были красноватыми по цвету, что, видимо, и послужило происхождением его названия, — пояснила Менеланна.

— Ого, — восторженно произнесли хоббиты. — А ещё что-нибудь расскажешь? — спросил Мэри, стряхивая снег со своей макушки.

— Врата Карадраса изначально соединяли бывшее государство Эрегион на западе с долиной Азанулбизар и далее с долиной Андуина на востоке, — начал рассказывать Гэндальф, даже не дав Менеланне сказать и слова. — После того, как Эрегион был уничтожен в войне эльфов с Сауроном, этот проход в основном использовался эльфами для путешествий между Лориэном и Эриадором. — Менеланна резко изменилась в лице и, не став слушать дальше, пошла вперёд. — Кстати, — громко произнёс Митрандир, поворачиваясь к хоббитам. — Хоббиты использовали этот перевал при миграции в Эриадор с Ирисных полей.

Двигались они довольно медленно — ноги утопали в снегу, ветер обдувал путников со всех сторон. Вокруг не было ничего, кроме толстого слоя снега, который не сходил уже многие века. Тяжелее всего было хоббитам — если людям снегу было где-то по колено, то полурослики утопали в нём практически по пояс. Это основательно замедлило темп всего Братства. Чем выше хранители поднимались в горы, тем толще был уровень снега. В этот момент все завидовали эльфам, не проваливавшимся в снег. Менеланна шла и беседовала с Гимли, как вдруг почувствовала прилетевший в плечо снежок. Вздрогнув от неожиданности, она подняла голову и увидела ухмыляющегося Леголаса.

— Ты чего? — поинтересовалась она, не понимая, что происходит.

— Сама же первая начала, — ответил Леголас и, развернувшись, пошёл дальше.

Менеланна оглянулась и увидела хихикающих Мэри и Пиппина. Поняв, в чём дело, она хотела просто проигнорировать насмешку, но, показав кулак двум карапузам, нагнулась к земле, набрала снега и слепила из него аккуратный шарик.

— Леголас, — крикнула Менеланна, и он моментально повернулся к ней. — Осторожно. — Она кинула в него слепленный снежок, и тот с эльфийской меткостью попал Леголасу точно в лицо. Увидев это, Гимли громко рассмеялся, а Менеланна летящей походкой пошла вперёд, обходя стороной ошарашенного принца.

Через сутки Братство приблизилось к вершине Карадраса. Сугробы уже были по пояс, а в лицо дул сильнейший ветер со снегом. Вокруг бушевала настоящая буря. Не было видно ничего дальше вытянутой руки. Из-за того, что хоббиты уже не могли идти, Боромир и Арагорн несли их на руках.

— Что за злобный голос? — воскликнул Леголас, расслышавший слова на неизвестном ему наречии среди странных звуков, издаваемых ветром.

— Это Саруман! — прокричал Гэндальф, и сразу над их головами послышался треск, от которого кровь в жилах леденела. Огромные снежные глыбы полетели со скалы. Менеланна, шедшая позади всех, пробралась вперёд к Гэндальфу и Леголасу.

— Гэндальф, давай повернём, — произнесла она, но тут послышался ещё один треск.

— Он пытается обрушить скалу! — закричал Арагорн.— Гэндальф, надо повернуть назад!

— Нет! — Гэндальф осознавал, что, если они не пройдут через Карадрас, скорее всего, их путь ляжет через копи Мории, чего он не хотел больше всего.

Он поднял свой посох и начал творить заклинания, пытаясь перекричать бурю, чтобы хоть одно его слово было слышно при этом жутком ветре. Но, несмотря на все его усилия, через мгновение со скалы вновь послышался гул, и на них сошла настоящая лавина. Леголас схватил стоящего на краю Гэндальфа и притянул ближе к скале. Все оказались под снегом с головой, и как только появилась хоть малейшая возможность, начали пытаться вылезти из сугроба.

— Нужно убираться с этой горы! — Боромир закричал что есть мочи, чтобы его точно услышали в этой суматохе. — Пойдём через врата Рохана и свернём на запад, в мой город!

— Врата Рохана приведут нас слишком близко к Изенгарду! — возразил Арагорн, пытаясь откопать свой меч.

— Нам не перебраться через гору! Пройдём под ней. Пойдём через копи Мории! — встрял в разговор Гимли.

— Это решит хранитель Кольца, — колеблясь, медленно, почти по слогам произнёс Гэндальф.

— Нам нельзя здесь оставаться! Это будет смертью для хоббитов! — опять начал Боромир.

— При всём моём уважении, но копи — не лучший выбор, — произнесла Менеланна, влезая в спор.

— И что же прикажешь? Помереть в снегах? — возмущался Боромир, глядя на Менеланну. — Вам, эльфам, хорошо. Вы не чувствуете ни мороза, ни усталости, но подумай о хоббитах.

— Мы пойдём через копи, — произнёс продрогший до костей Фродо, до конца не понимая важности этого решения.

— Да будет так, — с ноткой страха и разочарования в голосе промолвил Гэндальф.

Братство вновь двинулось за волшебником, серьёзным и мрачным как никогда. Около суток Гэндальф вёл их в направлении, известном только ему. К вечеру следующего дня они подошли к отвесной скале, распростершейся на несколько лиг вперёд. Небо было укутано серыми тучами, настолько тёмными, что, подняв голову, невозможно было найти границу между ним и скалой. Вокруг не было ничего, кроме камней и гор. Ближе к полуночи они нашли подходящую под скудное описание Гэндальфа местность. Все двинулись за волшебником и стали внимательно разглядывать каменную стену.

— Двери гномов не видны, когда они закрыты. — Гимли, радовавшийся скорой встрече с родичами и кузеном, чувствовал воодушевление. Он шёл, рассказывая хоббитам об обычаях и традициях гномов, и постукивал секирой по скале, дабы проверить, не прошёл ли Гэндальф врата.

— Да, Гимли. Даже хозяева их не найдут, если их тайна будет забыта, — подтвердил слова Гимли Гэндальф.

— Почему-то меня это не удивляет, — добавил Леголас, заставив Гимли презрительно хмыкнуть.

Менеланна внимательно оглядела местность. Кругом стояла такая напряжённая тишина, что невозможно было определить, то ли потому, что спокойно, то ли потому, что опасность поджидает их где-то здесь. Она внимательно посмотрела на Арагорна, ища в его глазах ответа или поддержки, но не нашла ничего, кроме настороженности и напряжения, которое теперь стало его обычным состоянием.

— Жутковато, — произнесла она, озвучивая мысли всех членов Братства.

Пройдя ещё немного, слушая увлечённые рассказы о гномах и их гостеприимстве, члены Братства остановились около двух деревьев, словно указывавших на небольшое углубление в скале, на котором под слоем пыли и грязи Гендальф сумел различить рельефы и высеченные надписи на синдарине.

— Так. Посмотрим. Итильдин. — Гэндальф водил рукой по скале, будто отряхивая её от пыли. — Вход светится только в звёздном и лунном свете. — Он повернулся спиной к стене и стал вглядываться в тучи, закрывавшие землю от лунного света. Под взором Гэндальфа тучи расступились, и показалась луна, осветившая гору, и врата засияли белым звёздным светом.

— Красиво, — сказала Менеланна, наблюдая за проявившимся рисунком.

— Здесь написано: «Врата Дарина, Владыки Мории. Молви друг и войди». — Гэндальф провёл посохом по эльфийским буквам.

— Что это, по-вашему, значит? — Мэри удивлённо посмотрел на волшебника.

— Всё просто. Если ты друг — скажи пароль, и двери откроются. — Гэндальф повернулся к стене и, приложив посох к изображённой звезде Феанора, начал произносить заклинания, но врата никак не открывались, сколько бы усилий Гэндальф ни прилагал.

— Ничего не происходит, — нарушил тишину Пиппин.

— Раньше я знал каждое заклинание на языках эльфов, людей и орков. — Гэндальф выглядел мрачно и встревоженно. Если не получится открыть эти врата, придётся делать очередной крюк и идти через Гондор, а этого он делать не хотел.

— Так что же ты будешь делать? — прервал мысли волшебника Пиппин, чем изрядно рассердил его.

— Постучу твоим лбом об эти двери, Перегрин Тук. Если уж и это их не откроет, то, по крайней мере, мне это позволит отдохнуть от глупых вопросов, и я попробую отыскать пароль. — Он отвернулся от хоббита, стараясь сосредоточиться. Пиппин виновато опустил голову и отошёл к находящемуся неподалёку валуну.

* * *

Минуло несколько часов, а Гендальф всё так же стоял у стены, вслух проговаривая все приходившие в голову заклинания, надеясь, что хоть одно из них подойдёт. Мэри и Пиппин, сидевшие на камне вместе, вскочили и подошли к стоявшей неподалёку Менеланне.

— А почему надписи на вратах на эльфийском, если строили Морию гномы, а они с эльфами не очень ладят? — Мэри взглянул ей в глаза, ожидая ответа.

— Объяснить будет довольно трудно. — Менеланна посмотрела на хоббита, мило улыбнувшись. — Врата Мории были созданы в середине второй эпохи и стали символом дружбы двух народов: гномов Кхазад-Дума и эльфов Эрегиона. Тогда ещё гномы и эльфы были очень дружны. Сами врата были созданы великим мастером-гномом — Нарви, а пароль, позволяющий открывать и закрывать их, был наложен самим Келебримбором. — Она подняла взгляд на звёздное небо, которое в некоторых местах всё ещё покрывали тучи, и тяжело вздохнула, заметив ещё несколько внимательно слушающих её друзей. — Гномы Кхазад-дума и эльфы Эрегиона вели торговлю друг с другом, и эти врата были сделаны для того, чтобы облегчить сообщение между двумя королевствами. В этот мирный период они обычно были открыты и охранялись привратниками. — Менеланна сделала небольшую паузу и посмотрела на Гэндальфа, который всё ещё пытался подобрать пароль. — Эрегион был разрушен во время войны эльфов и Саурона в одна тысяча шестьсот девяносто седьмом году Второй Эпохи. Королём Кхазад-дума в это время был Дурин III. Он отправил на помощь эльфам армию гномов, но в итоге она была вынуждена отступить. И врата закрыли, чтобы силы Саурона не смогли проломить их.

— Ого. Откуда ты все это знаешь? Неужели все эльфы так хорошо знают историю? — Пиппина распирало любопытство, и он всё-таки решился задать вопрос.

Менеланна лишь загадочно улыбнулась и кивнула, переводя взгляд на стоящего у дерева Леголаса.

— Я поражаюсь тому, насколько умны эльфы, — не скрывая восхищения, произнёс Боромир.

Менеланна улыбнулась ему и, встав с валуна, подошла к Леголасу.

— Почему стоишь поодаль ото всех? — поинтересовалась она, прислонившись спиной к дереву.

— Здесь спокойнее и тише, — ответил Леголас, глядя на озеро. — Но тебя что-то тревожит. Ещё с того момента, как надо было идти через Карадрас. — Заметив, что Менеланна немного напряглась, Леголас перевёл разговор на другую тему. — Ты действительно очень хорошо знаешь историю.

— С детства я любила читать книги о разных путешествиях и сражениях, но самыми любимыми для меня были старинные летописи по истории и о военных временах, — говорила Менеланна, глядя на небо. — Я по-тихому убегала в библиотеку и читала, чтобы никто не видел. Отец был против моих увлечений, а вот мама всегда поддерживала, до тех пор пока… — Она запнулась.

— Если это трудно, можешь не рассказывать, — сказал Леголас, внимательно наблюдая за Менеланной.

— Пятьсот девять лет назад она попала в засаду в проходе Карадраса. — Менеланна глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. — Её схватили орки. Когда братья нашли её, она была в ужасном состоянии, вся израненная. Над ней издевались: били и насиловали. Отец залечил физические раны, но не душевные. Я много раз слышала, как она с криками просыпалась и молила остановиться. — Менеланна сглотнула ком, стоящий в горле. — Спустя год она уплыла на Запад, а я понимаю, что лучше смерть, чем то, что она пережила.

— Мне очень жаль, — произнёс Леголас и взял Менеланну за руку. Он чувствовал, что в данный момент ей нужна поддержка, но не знал, как её оказать. — Я свою мать не помню. Она покинула этот мир, когда я был совсем маленький, поэтому воспитывал меня отец. — Леголас тяжело вздохнул. — Я воспитывался в строгости, где отцовская любовь проявлялась по-своему. Возможно, именно поэтому я, как ты говорила, чёрствый.

— Раньше, — сказала Менеланна, встретив удивлённый взгляд Леголаса. — Раньше был таким, но сейчас ты будто живой. Словно в своей жизни ты нашёл смысл. — Она внимательно посмотрела в его глаза. — Будто появилось что-то, что меняет тебя.

— Это загадка, — вдруг сказал Фродо, но кроме Гэндальфа никто не обратил на это внимания. Все смотрели на озеро. — Молви «друг» и войди. Как будет по-эльфийски «друг»?

— Мелон, — произнёс Гэндальф, и послышался грохот и скрежет. Врата распахнулись настежь, позволяя лунному свету проникнуть в копи, которые так давно находились во мраке и тьме.

— Скоро, господин эльф, вы познаете легендарное гостеприимство гномов, — начал говорить Гимли, обращаясь на этот раз к Леголасу. — Жаркий огонь, хмельное пиво, свежее мясо без косточек. Это, мой друг, дом моего родича Балина. А они называют это копями, шахтами. — Гэндальф зажёг на посохе маленький огонёк, сияющий синим светом, он был довольно тусклым, но во мраке этого было более чем достаточно.

— Это не шахта. Это склеп, — опроверг слова Гимли Боромир, увидев, что находится перед ним.

Лишь сейчас Гимли заметил, что хрустело у него под ногами. Кости. Скелеты. Мёртвые гномы. Гимли взвыл от ужаса, негодования и шока. Хоббиты начали в ужасе озираться по сторонам, пятясь все ближе к входной двери.

— Гоблины! — сказал Леголас, вытащив одну стрелу из черепа сидящего скелета гнома, рассмотрел её, кинул на землю и сразу схватился за лук.

Менеланна быстро потянулась к колчану за спиной и, схватив стрелу, слегка натянула её на лук. Арагор и Боромир достали из ножен мечи. Нападения можно было ожидать в любую минуту.

— Идём через врата Рохана. Здесь нам не пройти. Пошли отсюда, уходим! — вглядываясь в темноту, кричал Боромир.

Крик Фродо прервал вновь окутавшую Морию тишину. Первые секунды никто не понимал, что произошло. Лишь Сэм, Мэри и Пиппин схватили Фродо за руки, стараясь ни в коем случае не отпустить.

— Мистер Фродо! — испуганно вскричал Сэм. — Странник!

Арагорн и Боромир направились в озеро, попутно отрубая щупальца монстра, что сильно злило его. Менеланна и Леголас стреляли из лука в то щупальце, что держало Фродо над водой. Гимли своей секирой защищал хоббитов, оставшихся на берегу. Вдруг из воды показалась ужасная голова стража Мории. Лишь только он открыл свою зловещую пасть и занёс над ней щупальце, держащее Фродо, ему прямо в глотку и в глаз угодило две стрелы. Это заставило его отпустить хоббита. Фродо упал прямо на Боромира, ловко схватившего его и опустившего на землю.

— В шахту! — закричал Гэндальф, увидев, что все уже стоят на земле, и страж на мгновение отступил.

— Бежим! — крикнул Арагорн Менеланне, которая всё ещё стреляла в монстра.

Стоило лишь Братству укрыться в шахте, как он с новой силой ударил щупальцем по вратам, чем спровоцировал обвал. Грохот камней, пыль и отсутствие света дали понять, что вход был завален за каких-то несколько секунд.

— Теперь у нас не осталось выбора. Придётся идти через бесконечный мрак Мории. Будьте начеку. — Гэндальф осветил пещеру своим посохом, шепнув что-то, и подошёл к лестнице, заваленной костями. — Зло ужаснее и древнее орков обитает в этих глубоких туннелях. Идите как можно тише. Путь на другую сторону займёт четыре дня. Будем надеяться, что наше присутствие останется незамеченным. — Подобрав испачканный в пыли и грязи подол своего одеяния, он ступил на лестницу, ведя за собой остальных.