Тёмная королева Самайна (гет)

Не Салли — тьма, обретшая форму, втекла на порог дома Алхимика. Тьма стелилась по ступеням, тьма кралась наверх — туда, где орудовала мелкая ведьма. Она уже не успеет ничего найти. Не сможет лишить силы.

Весь пол был завален бумагами, пробирками, инструментами… И если бы в Королеве осталось сейчас хоть что-то от Салли, она бы ужаснулась от одного их вида. Крючья, щипцы, тиски…

Зельдаборн даже не обернулась, когда Королева оказалась у неё за спиной — словно тело потеряло вес и плотность. Ведьма ругнулась вполголоса, упёрла в бока перемазанные в чернилах руки и оглядела разорённую комнату. Королева бесшумно склонилась к её уху и прошептала:

— Привет, дорогуша. Прилетела в гости?

Зельдаборн подскочила на добрых полметра и приземлилась уже лицом к ней. В глазах промелькнула приятная паника. Но ведьма сориентировалась на удивление быстро. Метнулась к окну, где была прислонена метла… Но Королева удержала её — просто рукой за руку. Она чувствовала, что лучше поберечь ладони для другой, более важной схватки… Развернула воровку к себе. Взгляд тьмы мгновенно проник сквозь зрачки Зельдаборн. И в глазах Королевы отразилось пламя, пожравшее когда-то земные тела ведьмы и её сестры — тоже ведьмы.

Зельдаборн завопила — музыка для ликующей тьмы — и, скорчившись, упала к ногам Королевы. А она брезгливо отпихнула её носком туфли.

— Отдохни. Дорогуша.

Но где же её напарники? Вторая ведьма и снюхавшийся с ней создатель?

Королева неспеша подошла к окну и выглянула. И тут же чуть не получила торцом метлы в лицо — Хельгамина пошла на таран, без воинственных кличей, надёжно и молча. Она всегда казалась опаснее своей не в меру говорливой сестрицы. Но сейчас она промахнулась.

— Что ты сделала с Зельдаборн? — прошипела она, отлетев на два метра от окна.

— То же, что сделаю с тобой! — процедила в ответ Королева и так же легко проникла взглядом тьмы в разум этой жертвы.

Пронеслись обломками метлы картины чужой жизни. Так вот, что пугает её сильнее всего… Переломы судьбы.

Хельгамина не закричала, когда видение рикошетом вернулось к ней. Только побледнела и выпустила метловище из ослабевших рук. Королева кровожадно проводила взглядом её тело в лохмотьях старой мантии. Но звучного хруста о мостовую не дождалась. А когда выглянула из окна, с неудовольствием увидела у стены создателя, на которого упала потерявшая сознание ведьма. Тот поднял голову и с ненавистью посмотрел наверх. А Королева подтянула к себе потерявшую наездницу метлу. Она всегда мечтала о полёте… Но эта метла не будет ей служить.

Поставив метлу враспор между стеной и полом, Королева переломила рукоятку пополам и выбросила теперь уже бесполезные деревяшки вслед за хозяйкой. Пусть теперь попробует полетать.

Док едва успел увернуться — один из обломков задел его плечо.

— Всё, Салли. Сначала Джуэл, теперь Хельгамина… Попадись ты мне!.. — И он потряс кулаком с чёрной перчатке.

— Сначала Джуэл, теперь Хельгамина и Зельдаборн, а потом вы? — приглашающе развела руки Королева. — Заходите. На огонёк.

Док что-то неразборчиво прорычал и бросил наверх ещё один бессильно-злобный взгляд. Это было почти смешно. В воздухе чётко темнела ведущая к создателю нить.

Пощупаем его ниточку?

— предвкушающе.

Нет, руки нам ещё понадобятся.

— С сожалением.

И Королева, и тьма чувствовали это. Или она и была тьмой?.. Иногда ей казалось, что это так. Иногда… Но не всегда. А где…

Упруго натянулась паутина, разорвав мысль.

Он пришёл.

* * *

Осторожный (трусливый) Мэр предусмотрительно остался снаружи. Но Эмили незаметно скользнула вслед за Повелителем тыкв в дом. Посмотреть? Помочь? А она сумеет или только помешает?

Она вошла в полутёмный холл и не глядя метнулась в ближайший от двери угол, чтобы оценить ситуацию. И со всего маху налетела на кого-то, кто занял наблюдательную позицию раньше её. Эмили чуть не задохнулась, когда глаза привыкли к сумраку, и она поняла, что угодила прямо в объятия Баркиса-Алхимика. И слишком быстро изумление в его заблестевшем взгляде сменила плотоядная усмешка.

— Попалась, моя хорошая! — щурясь, как кот, промурлыкал он, и лицо исказила зловещая радость.

Эмили судорожно вздохнула. Ужас заставил промедлить буквально секунду. Она начала поворачиваться, с губ почти слетел крик о помощи ("Джек!")... Но Баркис молниеносно развернул её и впечатал в стену. Одной рукой он зажал ей рот, а другой надавил на шею.

— Продолжим наши игры? — шепнул он, холодные губы противно коснулись уха. — Мне точно понравится, а тебе — может, и нет. — Баркис скользнул наглым взглядом по затянувшемся шраму на груди.

Эмили трепыхнулась, но он был слишком силён. Она попыталась заглянуть ему за плечо. Может, Джек заметит, что она попала в лапы своего мучителя? Но увиденное заставило её плотнее вжаться в стену. На верху лестницы стояла Тёмная королева и смотрела на Повелителя тыкв. А он смотрел на неё и только на неё.

Баркис чутко уловил перемену, быстро глянул назад. И не выпуская шеи Эмили, тоже развернулся спиной к стене.

— А вот теперь мы подождём и посмотрим, кто из сильных этого мира кого уложит, — нежно просуфлировал он. — Если обещаешь помалкивать, уберу руку ото рта. Кивни.

Что ещё оставалось делать? Эмили кивнула. Укусить напряжённую узкую ладонь было невозможно.

Баркис действительно убрал руку от её лица и вальяжно приобнял.

— На кого ставишь? — осведомился он, будто они обсуждали скаковых лошадей перед забегом.

Эмили кинула вбок гневный взгляд.

— А что? — усмехнулся Баркис. — Признаться, сложный выбор… И теперь даже не уверен, за кого я болею больше.

Эмили нахмурилась, пытаясь осознать услышанное. Он же был правой рукой Королевы! Что успело измениться за эти несколько часов? Она в непонимании тряхнула волосами и снова посмотрела на "поле боя". Она-то знала, за кого болеть.

Никогда ещё Королева не казалась ей такой страшной и красивой одновременно. Тёмные пряди шевелились, как змеи, будто их трогал неощутимый ветерок. Вся фигура — готовность, зажатая энергия и… ненависть. Кобра перед броском. А глаза… Эмили никогда бы не забыла этих глаз. Словно вся тьма потустороннего мира собралась в них и выплёскивалась теперь из слишком тесного вместилища.

— Хороша, правда? — выдохнул над ухом Баркис. — Иногда мне даже хочется передумать и пойти по старой схеме. — Эмили скосила глаза — он с собственническим восхищением смотрел наверх. — Но слишком уж несговорчива! Что я только ни пробовал! — пожаловался он доверительно.

Неизвестно, какой реакции Баркис ожидал. Эмили промолчала, и он разочарованно хмыкнул. А она посмотрела на Повелителя тыкв. Заметила, как дрогнули его пальцы. Сможет ли он?.. Захочет ли?

На кладбище Королева вела себя, будто не видела и не слышала. Но сейчас её взгляд не блуждал. Она уверенно ступила вниз — рука не шарила по перилам слепо, а вытянулась в сторону Повелителя тыкв… Воздух словно загустел от напряжения — тяжёлый, вязкий… А само время замерло, стараясь предотвратить столкновение двух непостижимых сил. И когда уже казалось, что до следующего вдоха — вечность, Джек негромко позвал:

— Салли…

И предгрозовая тишина взорвалась!

Королева дико закричала — наверное, так вопят банши — и молниеносно дёрнула скрюченными пальцами на себя. Повелителя тыкв бросило вперёд, он почти упал на колени внизу пандуса, но в последний момент схватился за перила и устоял. Прищурился, словно пытаясь разглядеть перед лицом нечто неразличимое. А потом крутанул кистью сам, и огненный след вязью прочертил воздух.

Королева отшатнулась назад, будто её что-то толкнуло. Но только оскалилась сильнее и снова бросила руку вперёд. На этот раз Джек был готов. Он стремительно провёл рукой с зажатым в ней Пламенем перед грудью — Королева зашипела и схватилась другой рукой за ладонь. Глаза её расширились, и смотреть на это стало совсем притягательно невозможно…

— Прекрати это, Салли! — громко прозвучал голос Джека.

— Однако, — заинтересованно хмыкнул над ухом Эмили Баркис. — Он что, тоже их видит?

Хватка ослабла, и Эмили даже подумала мельком о побеге, но сверху раздался безумный смех Тёмной королевы, и Эмили снова осталась лишь зрителем.

Но и сама Королева молчала. Почему? Эмили помнила, с какой горькой ненавистью выплёвывала она слова обвинения перед тем, как сжечь дневник окончательно. И даже в Самайн она сказала Повелителю тыкв несколько слов. А сейчас — безмолвие. Хлёсткое движение рукой. Оборот кисти, хриплый возглас. Рывок. Задушенный стон.

А с другой стороны — вспышки, в ответ на каждую незримую атаку. Да, похоже, Джек и правда что-то видел — что-то, что Эмили видеть было не дано. Он даже начал медленно подниматься по лестнице, держа руки перед собой. Готовый ежесекундно отразить удар. Королева тяжело дышала, обхватив одной рукой другую. Эмили увидела, что из ладони сочится что-то, похожее на кровь.

— Салли.

Та затравленно вскинула голову и резко подняла руки в защитном жесте. А Джек всё приближался.

— А если они споются… — проговорил Баркис — уже обеспокоенно — следя за властителями этого мира.

Джек протянул руки к Королеве. Шаг. Ещё шаг. Эмили затаила дыхание.

— Я так стремился к тебе все эти годы… И раньше¹...

Последнее слово ещё затихало под сводчатым потолком, а Эмили уже поняла, что оно было лишним. Королева рывком распрямилась. Тёмные пряди взметнулись над головой, а руки описали круг — Джек едва успел отразить невидимый выпад. Он даже покачнулся и чуть не упал спиной назад.

— Прекрати это! — В его голосе впервые прорезалась ярость. — Я ни в чём перед тобой не виноват! Во что ты себя превратила?!

Джек тоже тяжело дышал, и Эмили вдруг поняла, что исход схватки совершенно неясен. Рука Баркиса, лежащая на плечах, показалась какой-то особенно тяжёлой и холодной. А что если победит не Джек? Что будет с ней?.. Как же помочь им договориться… Или — заскреблась подлая мысль — помочь Повелителю тыкв. Он спас ей жизнь. И бог с ней, с фотографией… На ней изображён даже не Виктор. Да и тот… давно сделал свой выбор.

А Джек, видимо, распалясь от собственного Пламени, одним прыжком преодолел полпролёта и очутился лишь на одну ступеньку ниже Королевы. С силой обхватил её за плечи. Её руки обвисли, как плети, она зашипела и распахнула абсолютно чёрные и пустые глаза.

— Во что ты превратила себя?! Мой дом? Книги? Город? Праздник?! Сколько народу ты убила?! Кем ты окружила себя?! — Джек демонстративно обвёл взглядом дом, в котором они находились. — Салли?! — Он тряхнул её за плечи.

Королева молчала. И лишь смотрела, словно переливая тьму из глаз в глазницы.

— Окружить — окружила, но хранила тебе верность, — шёпотом прокомментировал Баркис. — К сожалению. Но тебе этого лучше не знать. — Он мерзко усмехнулся.

А Эмили подумала: может, извернуться и вытолкать его из тёмного угла? Пусть Повелитель тыкв с ним разберётся!

Она незаметно глянула на Баркиса. Тот, казалось, полностью погрузился в созерцание схватки. Но действовать постепенно нельзя — он заметит. У неё лишь один шанс. Нужен рывок.

Ей в бок неудобно упиралось навершие стилета. Вот бы выхватить его… Отплатить ему тем же — смертельным серебром.

Эмили почувствовала, как задеревенели руки. Ощущая предательскую дрожь и покалывание в пальцах, она завела правую руку за спину и опустила ладонь на холодный металл. Но вдох-выдох перед решительным движением выдал её. На её руку легла чужая и заломила запястье за спину. Эмили не сдержала крик.

— Я доведу твою встречу с серебром до конца, моя дорогая, — прошипел Баркис ей на ухо. — Немного терпения. Хотя раньше ты, кажется, предпочитала золото. — Издевательский смех.

Эмили распахнула глаза — озарение пронзило, как клинок. Золото. Безымянный палец словно обожгло раскалённым кольцом. Золото. То, которое он с неё снял. То которое, очевидно, сохранил. Первое воспоминание по возвращении из небытия. Она вернулась вслед за своим ненадетым обручальным кольцом.

— Оно у тебя? Что ты с ним сделал?! — Эмили попыталась вывернуться из захвата. — Моё кольцо?!

Баркис слегка удивился, но потом самодовольно осклабился.

— Да, весьма признателен за этот ингредиент для моего зелья. Кольцо с пальца мёртвой невесты — редкий товар! Хорошо, что у меня целая коллекция. Но для такого дела я выбрал твоё — цени.

Эмили бросила на него ненавидящий взгляд. Ах, если бы у неё была сила… Как у тех, кто сейчас прожигал взглядами друг друга. Её душу вызвало осквернённое кровью и тёмной магией обручальное кольцо! А её миссия — избавить мир Хэллоуина от того, кто это сделал?.. Отдать долг. Не зря они встретились вновь.

Эмили выпрямилась, насколько смогла. Левая рука была пуста, но свободна. Разве не оружие — крепкие и острые костяные пальцы? Эмили вытянула указательный, как гвоздь, и со всей силы ткнула себе за спину, целясь чуть повыше своего лица. Она угадала. Баркис завопил от боли и ярости. Толкнул её на пол так, что она упала, закрыл ладонью один глаз. А Эмили, вытирая руку о подол тёмного платья, мстительно наблюдала, как из-под его пальцев вытекает смешанная с кровью слизь. Но вот он занёс над ней клинок, сверкая безумием в оставшемся глазе... Она вскинула руку — бесполезный защитный жест — и зажмурилась. Наверху что-то взорвалось, полетело им на головы... Эмили закричала.

* * *

Видеть.

Слышать.

Помнить.

Всё не как в тот раз, когда она была защищена панцирем слепоты, глухоты и беспамятства. Теперь Королева вполне осознавала, кто перед ней стоит, что их связывало в прошлом, что могло бы быть в будущем… Если бы не...

Тьма.

Говорить ты не будешь. Говорить буду я.

И тьма говорила на языке натягивающихся и лопающихся нитей. Едкая боль в ладонях — не её боль. Ей бы только не допустить до себя обжигающий свет Пламени… Или погасить его.

И когда тот подошёл слишком близко, она ощутила возбуждение. Вот бы поработить его… Но, обжёгшись о Пламя в глазницах, тьма отступила, свернулась жгутом и выставила шипы.

Слова? Невысказанное рвалось из её беспокойной оболочки наружу.

Ну что ж, говори. А я позабочусь о содержании.

Слушай. Смотри.

* * *

Джек встряхнул её за плечи. Ну почему она молчит?! Лучше бы она обвиняла, неистовствовала, плакала… Проявляла бы хоть какие-то живые чувства. А сейчас… Она выглядит так, словно её полностью поглотила тёмная сущность. Может, если поцеловать её, она всё вспомнит? Безумная мысль.

Джек всмотрелся в незнакомо чернеющие глаза, и в какой-то миг ему показалось, что в его голову попытался кто-то проникнуть. Полыхнуло в глазницах Пламя, отразившись в космически-тёмных глазах Салли, и это что-то или кто-то издал короткий скрежет и затаился. Но момент ушёл безвозвратно. Салли словно очнулась. Сузились холодные, злые глаза, губы искривил демонический оскал. Тьма рванулась навстречу, заволокла мир. И прежде, чем Джек призвал Пламя на свою защиту, перед его мысленным взором успело пронестись несколько пугающих, безрадостных картин. Презрительный взгляд красивой женщины, смотрящей на него сверху. Грязное, злобное лицо незнакомца, прижатый к шее кинжал и чувство удушья². Отчаяние скитаний…

Но видения быстро растворились в очищающей струе Пламени. Так вот, что испытывал на себе Мэр и другие горожане… Только им нечем было себя защитить.

Салли вырвалась, пока он боролся со взглядом тьмы — осталась только пустота и ожившая от этого недолгого контакта память прикосновений.

— Я любил тебя все эти годы... — Джек, словно впервые, посмотрел на Салли.

Он уже не ждал ответа, ему нужно было произнести это самому. Услышать. Понять, кто он и кто она.

Но Салли… Тёмная королева… наконец заговорила. Голос скрежетал металлом по стеклу.

— Я уничтожила всё, что ты любил! Твои книги, твой Холм, твой лес… Если бы нашла, уничтожила бы и деревья-порталы! — С каждой фразой Джека будто обдавало порывом холодного ветра. Не того, который предвещает скорую встречу с городом Рождество, но пробирающего насквозь, ледяного, безжалостного… — Я уничтожу девку, которую ты пригрел — с превеликим удовольствием! И всех, кто ей помогал! — Неужели она каким-то образом узнала о том дружеском объятии-утешении с Эмили? Там же никого не было, кроме них двоих… И это ровным счётом ничего не значит. Но желание что-то объяснять оказалось погребено под смыслом того, что говорила эта Салли-не Салли.

Переведя дыхание, она свела скрюченные пальцы в кулак.

— Я порабощу и тебя, никто не может мне противиться! И с твоей помощью я проникну в другие миры… А там… — Королева прикрыла глаза в предвкушении — остались только узкие чёрные полумесяцы под длинными ресницами. — Ты будешь служить мне, безукоризненный Повелитель тыкв! — выдохнула она сладострастно. — Я специально опоила тебя зельем, чтобы приворожить, замаскировав его безобидной бабочкой. Да, ещё тогда! И ты пошёл за мной, роняя челюсть! — Тёмная королева низко и грубо расхохоталась. Чужой голос, чужое лицо, чужой смех. И каждое слово резало, расширяло пропасть между ними…

Сомнения, беспросветные, как её взгляд, сдавили череп. Джек ведь правда тогда что-то почувствовал… Восторг, лёгкость, надежду. Зарождающаяся привязанность или действие зелья? Он на своём веку избежал многих приворотов. Могла ли она оказаться хитрее? Могла ли быть такой вероломной? Или сейчас — наваждение?

— А потом я, как примерная девочка, ждала, когда ты, наконец, решишься, — сквозь сжатые зубы цедила она. — Широкая свадьба на Хэллоуин. Хэллоуин! Ты сам отдал себя мне в руки! Мне надо было только оттолкнуть тебя там, в портале…

Джеку показалось, что в него снова попала пуля. Она? Сама оттолкнула его?! Чтобы избавиться навсегда?! И править Хэллоуин-тауном в одиночку?

— Я надеялась, ты не вернёшься. — Королева спокойно и насмешливо смотрела ему в глазницы, хотя руки её дрожали, а с ладоней, незамеченные, срывались красноватые капли. — Но ты вернулся. Что ж, я найду тебе применение. Ты будешь моим самым преданным слугой. Сильнее Оборотня, надёжнее Алхимика. Ты убьёшь за меня. Ты за меня умрёшь. И ты склонишься передо мной. Сейчас!!

Стремительное движение голубой руки — едва уловимый след чего-то в воздухе. Сильный толчок незримой силы в грудь. Ярость нападения. Ярость отражения. Мимолётные горько-отчаянные мысли.

Не целовать её надо, а…

Но она может погибнуть!

Она уже погибла как Салли…

А если нет?

Её голосом говорит умертвие!

Но говорит о прошлом — их прошлом, буквально перечеркнув его.

Она была настоящая тогда или теперь?

Если душа ещё теплится в этом теле…

Но риск...

Сама Салли была неопалима.

Джек в последний раз посмотрел на искажённое злобой и ненавистью лицо — выражения, к которым он уже начал привыкать. И, не давая себе передумать, призвал самое жаркое, очищающее Пламя.

В одно мгновение он преодолел разделявшее их расстояние, обхватил Салли длинными руками, привлёк к себе… И вложил в это объятие всю мощь подвластной ему стихии.

Обжигающий холод. Тьма под ладонями собралась в плотный шар и запульсировала, как бьющееся в агонии животное. Вокруг что-то рушилось, сверху полетели обломки балок, лестница задрожала под ногами…

Миг — у Джека успела промелькнуть мысль, что он одержал эту сомнительную победу — и шар расширился, вобрал в себя Пламя. Он бы затянул и самого Джека, но он успел отскочить, и только Пламя ещё несколько секунд изливалось из его груди.

Шар распался и потерял форму. Протянул похожие на щупальца отростки вслед. Но те бессильно повисли, не дотянувшись до Джека. Глаза Салли побелели — ни злобы, ни жизни, ничего. Неровное облако тьмы съёжилось, скрылось внутри её тела — только дымка ещё некоторое время клубилась вокруг, словно поддерживая. А когда и она растворилась, Салли упала. Голова со стуком ударилась о перила — Джек не успел бы её подхватить, даже если бы сам был в нормальном состоянии. В груди зияла леденящая дыра — след вырванного Пламени. Костяные пальцы судорожно обхватили деревянные перила, оставив на них глубокие отметины.

Но, может, сейчас она очнётся по-настоящему? Он не успел проверить. Внизу отчаянно закричала Эмили. Джек оглянулся — она сжалась на полу, а над ней навис Алхимик с занесённым серебряным клинком. И Джек сделал свой выбор. В последнем усилии он перекинул ногу через чудом уцелевшие перила, оттолкнулся и буквально рухнул на Алхимика сверху. Стилет звякнул о каменный пол, слава Хэллоуину, не задев Эмили. Но в следующий момент Алхимик уже скинул с себя лёгкого Повелителя тыкв, перекатившись на спину.

— Беги! Быстро! — успел крикнуть Джек Эмили.

Упрямый (ах, какой знакомо упрямый!) взгляд — и он понял, что она не уйдёт. Вот... самоотверженная.

А Алхимик, уже не зажимая окровавленный глаз, подхватил оброненный стилет. Но он не стал больше угрожать Эмили или Джеку. Он на удивление быстро вскарабкался по полуобвалившейся лестнице и... приставил клинок к горлу своей бесчувственной Тёмной королевы. Джек так и замер с наполовину поднятыми руками. С кончиков пальцев сорвалась холодная искра.

— Убирайся!! — прорычал Алхимик с перекошенным, наполовину залитым кровью лицом. — Или я перережу ей горло серебром! И никто уже её не сошьёт! — Он с силой дёрнул Салли за волосы. Острие подрагивало прямо над шейным швом.

Ядовитые слова Салли ещё звучали у Джека в сознании. Но бросить её на растерзание тому, кому она по ошибке, а, может, от отчаяния доверилась... Сначала вытащить её, а потом добиться всей правды. И если от его Салли в этом существе не осталось ничего… Он сам изгонит её из города.

Джек повернул голову и мельком взглянул на Эмили — теперь она вне опасности. От резкого движения мир качнулся, и этого хватило сосредоточенно наблюдавшему врагу. Алхимик быстро закинул свою ношу на плечо и нырнул в комнату на втором этаже. Гулко хлопнула дверь. Джеку казалось, прошла вечность, пока он взобрался по шаткой лестнице и обречённо стукнул кулаком в запертую дверь. Магический огонь остыл. Если он вообще хоть когда-нибудь ещё пробудится.

Джек прислушался. За дверью что-то сдвинули, потом взвизгнула, судя по всему, Зельдаборн… Раздался звук удара, ругани, борьбы… Потом что-то упало прямо около двери. Ещё один удар — и всё стихло. А потом — оживлённый голос ведьмы, она явно кого-то звала с улицы.

Джек снова стал долбиться кулаком в дверь. Щёлкнул замок, и на пороге возникла побитая, но удивительно довольная Зельдаборн. Под мышкой она держала толстую, потёртую книгу.

* * *

Они никого не нашли. Ни на втором этаже, ни на первом, ни в подвале, ни на чердаке. Алхимика и Салли словно никогда здесь и не было — только остались разводы крови в форме ладоней, несколько тёмных прядей и разрушения от схватки тьмы и Пламени.

Зельдаборн указала на место в стене, где открылся тайный лаз.

— Сюда он и юркнул. С этой на плече.

— Так что же ты…

— Эй-эй, полегче, дорогуша! — вскинулась ведьма. — Я тут, между прочим, полудохлая валялась от ручонок твоей благоверной! Когда Алхимик приоткрыл тайник, и я вполглаза увидела его сокровище, я… — Глаза Зельдаборн жадно блеснули. — Сам посуди: кого мне было спасать? Тёмную или книгу? На двоих бы меня не хватило — годы не те! Конечно, я выбрала книгу!

Джек промолчал. У неё было право ненавидеть Салли. У всех них было. А у него в черепе звенели колокола и расплывались причудливые узоры. Никто из них с Салли не победил — оба проиграли, судя по её обмороку и его ощущениям. Зато они позволили победить Алхимику. Но это ненадолго?..

Лаз тоже никуда не привёл. Сначала он просто не открывался, а потом, когда за дело взялся Док, тайная дверь поддалась. Но преследователи почти сразу упёрлись в свежий завал. А куда дальше? Изворотливый Алхимик мог прорыть ход куда угодно. И времени у него было достаточно.

Зельдаборн в поисках участия не принимала и с вожделением листала заветную книгу. Хельгамина, скрывая интерес, поглядывала через её плечо.

— Ка-ак занятно! — причмокивала Зельдаборн, зловредно хихикая и почёсывая ладони. — Оказывается, у нашего сладенького Алхимика есть проблемы с мужской силой! Вот и рецептик отмечен! Это многое объясняет!

Джек взглянул. На одной из страниц и правда значился мудрёный состав, но вчитываться в чужой старомодный рукописный текст не было никакого желания. Ещё и буквы расплывались, стоило попытаться сфокусировать взгляд. Эмили сжала губы в линию.

А Зельдаборн снова поскребла покрасневшие руки.

— Да что ж такое… Как муравьи пожрали.

Хельгамина вдруг побледнела и схватила её за запястье. Там, всё явственнее выделяясь на коже, расходилась крестом тёмная метка. Хельгамина перевела взгляд расширившихся глаз на сестру.

— Проклятье от воров… — шевельнулись её губы.

Взгляд Зельдаборн, до этого ретиво бегающий по строкам, замер. Она молчала долго, будто ей впервые было нечего сказать. По лицу пробежали отрицание, страх, гнев… А потом она со стуком захлопнула книгу и излишне громко и беззаботно провозгласила:

— Ну тогда к Старому упырю — устраивать пышные поминки! А потом по вампирам! Гулять так гулять!

Хельгамина бросилась ей на шею и в первый раз на памяти Джека разрыдалась. А Зельдаборн рывком вскинула руки, словно боясь прикоснуться и навредить. Когда она думала, что на неё никто не смотрит, лицо её застывало смертной маской. Она тоже знала, что значит принять наложенное на ценную вещь проклятье от воров. И оставшимися ей днями она точно распорядится в своём неподражаемом стиле.

Прервать этот затянувшийся кошмар — вот единственное оставшееся у Джека желание. Эмили, словно почувствовав что-то, ласково коснулась его плеча. А Джек вздрогнул, будто очнувшись. Сказал что-то бодро-утешительное Зельдаборн. И покинул этот дом, в котором нечем было дышать.

Терпеливо дожидавшийся на улице всё это время Мэр упомянул что-то про назначенное городское собрание… Но, присмотревшись к Повелителю тыкв, хмыкнул и повёз его прямиком к дому. На прощание он что-то долго шептал склонившейся Эмили на ухо и указывал в сторону Джека. Та кивала, розовела и снова кивала. Чем-то довольный градоначальник, посвистывая, укатил прочь. А Джек, с превеликим трудом осилив лестницу собственного дома, рухнул практически замертво. И во сне он снова видел наполненные тьмой глаза и слушал убийственные откровения. Эмили встревоженно брала его за руку, когда он особенно сильно метался во сне.

А совсем недалеко отсюда открыла глаза Салли. Но ничего не увидела — глаза стянула повязка, а руки… Её что, снова положили на стол?! Она дёрнулась. Запястья и лодыжки оказались прикованы к холодной металлической поверхности. Всё, как тогда, когда она ещё подчинялась создателю. Только…

— А теперь, моя милая Салли, мы приступим к осуществлению моего плана! — прозвучал у самого уха до боли знакомый голос. Голос её друга Алхимика.