Гарри Поттер и Точка Бифуркации 2 (джен)

Настал день матча по квидвичу. Команда Слизерина пересела на новые метёлки, купленные Люциусом Малфоем, сынишка которого стал ловцом.

Снова привычный рёв трибун, который уже начал утомлять меня, и гляделки с соперниками.

Матч начался, и вокруг квоффла тут же образовалась груда дерущихся тел, а я отлетел в сторону и безучастно принялся выслеживать снитч. Драко последовал моему примеру.

Краем глаза я уловил солнечные блики, отбрасываемые золотистым шариком, и на мгновение смог зафиксировать его взглядом.

В этот самым момент мимо меня пронёсся бладжер, от которого я на одних рефлексах уклонился.

Какой идиот посылает бладжер в ловца в начале игры? Я окинул взглядом вражеских загонщиков. Они были слишком далеко, чтобы послать бладжер в мою сторону.

Бладжер, пролетев мимо, развернулся в воздухе и полетел обратно.

— Учишься балету, Поттер? — с мерзким смешком выдал Малфой.

Я снова уклонился — мяч со свистом устремился прямо на меня, и мне ничего не осталось, кроме как дать по газам и полететь прочь, пытаясь сбросить бладжер, летящий за мной следом.

— Это уже не шутки. — пробормотал я, пытаясь сбросить с хвоста смертельно опасный предмет спортивного инвентаря. Если на такой скорости он попадёт в человека — мало не покажется. — Но я ведь убил Добби! Сообственноручно снёс его голову из обреза. Какого хрена за мной гоняется зачарованный шар-вышибала, который по канону зачаровал домовик?

В какой-то момент я не совсем вписался в поворот, и скорость полёта снизилась, чем воспользовался бладжер, который, с громким треском врезавшись в хвост метлы, разнёс его в щепки.

Мир вокруг завертелся, и я, крутясь винтом, принялся снижаться вниз. В этот самым момент прямо в раскрытую ладонь залетел снитч, который я крепко сжал, прежде чем жёстко приземлиться на песок.

— Гарри Поттер поймал снитч! Гриффиндор победил! — завопил комментатор в микрофон.

Но бладжер не успокоился и принялся долбить песок вокруг меня, а мне оставалось уворачиваться и перекатываться в разные стороны.

Наконец Гермиона, бежавшая во главе толпы, взмахнула палочкой и крикнула:

— Фините Инкантатем!

Бладжер взорвался в воздухе и разлетелся на несколько осколков, один из которых на огромной скорости попал мне в руку и изранил её.

Я заскрежетал зубами от едва сдерживаемой боли и злости.

— Гарри, ты ранен? — обеспокоенно поинтересовался приближающийся Локхарт, доставая палочку. — Не беспокойся, я вылечу твою сломанную руку в два счёта.

— Она не сломана! — заорал я, откидывая прочь ногами Локхарта, но тот, отлетая от меня, успел выпустить заклинание мне в руку, которая тут же потеряла чувствительность и стала легче в раза два. — Идиот!

Изо всей охающей и вздыхающей толпы самым умным оказался, как это ни странно, Хагрид, который подхватил меня на руки и понёс в Больничное крыло.

Мадам Помфри оперативно напоила меня противным снадобьем и уложила на койку до следующего дня — отращивать кости.

Ну хоть матч выиграл, а так, конечно, очень жаль, что от канона никуда не убежать. Только непонятно, кто заколдовал бладжер, если Добби давно уже в эльфийской Вальгалле.

Посетителей медиведьма не пустила, но книжки и пару корзинок сладостей от восторженных победой гриффиндорцев всё же передала.

Ближе к вечеру я прочитал все книги и съел всех шоколадных лягушек. Оставалось применить лучший способ, чтобы справиться со скукой — просто лечь спать.

Памятуя о популярной истории о вреде сна на боку, особенно левом, я раскинулся на подушках и заснул сном младенца.

Посреди ночи я проснулся от какого-то шума и настороженно приподнялся на локтях.

— Чё надо? — вопросительно пробубнил я и спросонья заозирался по сторонам, пытаясь в темноте рассмотреть источник звука.

Сквозь мягкую пелену сна и темноту помещения удалось разглядеть неясные очертания силуэта, сидящего на краю моей кровати.

— Мадам Помфри? — я сделал догадку раньше, чем осознал, что медсестра не может быть такого маленького роста. — Твою мать, ни хрена не видно! Темно, как в жопе у негра.

Я нащупал на прикроватной тумбочке палочку и взмахнул ею.

— Люмос! — На конце палочки неспешно начал разгораться огонёк. — Я не боюсь темноты, просто здесь много темноты, — оправдываясь, сказал я и помахал палочкой перед собой.

Крохотный шарик света выхватил из темноты нечто ужасное.

На краю кровати сидела бесформенная груда плоти. Кое-где у неё торчали кости и голое мясо, а кожный покров покрылся трупными пятнами и синевой.

То, что смутно напоминало лицо, пошевелилось и открыло подобие рта.

— Гарри Поттер думал, что Добби погиб, — раздался безэмоциональный писклявый голосок. — Но Добби вернулся, чтобы покарать волшебников и принести смерть в их дом.

Зомби-домовик повернул свою физиономию ко мне и хищно оскалился. Один его глаз вытек, а другой смотрел бессмысленно и словно сквозь меня. В ноздри ударил запах разложения.

«Спасибо за внимание, всем пока и до свидания!» — сказала моя храбрость и покинула меня.

Зашвырнув в Добби-лича «Инсендио», я, перепрыгивая с койки на койку, начал пробиваться к выходу.

— Ты умрёшь, человек! — завопил домовик, уворачиваясь от огненного заклинания, которое угодило в штору и подожгло её.

Щёлкнув разлагающимися пальцами, Добби послал в меня чары гниения плоти, от которых я уклонился, упав на каменный пол.

Ползком я добрался до ближайшей кровати и заполз под неё. Отодвинув свисающую простынь в сторону, я оценил обстановку. До выхода из госпиталя было метров десять, но путь к нему преграждал беснующийся домовик, который гортанно орал и швырялся в разные стороны заклинаниями.

— Ты не пройдёшь! — завывал он. — Я — служитель Мелькора, хранитель пламени Гринготтса! Людская магия тебе не поможет, Перерождённый! Возвращайся за Грань! Ты не пройдёшь!

— Сучий потрох, — прошипел я, уворачиваясь от выбившего каменную крошку заклятья, которое попало совсем близко.

— Умри! — В мою сторону полетели сгустки чистой энергии.

— Протего! — Вражеские снаряды бессмысленно разбиваются о мой щит. — Эту игру пора кончать.

— Меня нельзя убить! — захохотал зомби-домовик, уворачиваясь от серии моих «Экспульсо». — Век людей окончен! Пришло время эльфов и гоблинов!

— Заткнись уже, гнилое мясо! — крикнул я, посылая в нежить «Бомбарду».

Вяленый домовик накинул на себя чары левитации и в полете легко увернулся от взрывающегося заклинания, которое попало в деревянный шкаф позади и разнесло его в щепки.

Тут я резко выпрыгнул из укрытия, перескочил через кровать и, горя желанием уничтожить домовика, вскинул палочку и яростно заорал во всю глотку:

— Авада Кедавра!

Зелёный луч с хлюпающим звуком врезался в гнилую грудь зомби-домовика и опрокинул того навзничь.

Держа сдохшего во второй раз Добби на мушке, я осторожно приблизился к его трупу.

— Контрольный выстрел, — произнёс я, давя ногами то, что осталось от зомби, и поджигая его останки.

Когда последний кусок плоти догорел, я принялся устранять последствия боя. Разрушенный шкаф кое-как удалось восстановить неумелым «Репаро», а сгоревшую занавеску заменить простынёй с дальней койки.

Когда я закончил, за окном уже светало, и я, не рассчитывая на то, чтобы урвать остатки сна, лёг на свою кровать дожидаться мадам Помфри, которая не заставила себя ждать.

— Всё в порядке, новые кости выросли правильно, — сказала она, осматривая руку. — Я вас выпишу сейчас, и вы успеете на первый урок.

Я сражался с нежитью и всю ночь не спал, а мне теперь ещё на занятия идти и как-то не заснуть в течение всего учебного дня? Надеюсь, хоть урок у профессора Бинса будет и на нём удастся поспать.

— Кстати, — уже в дверях меня окликнула медиведьма. — Из-за того, что вы всю ночь ворочались, мистер Поттер, я несколько раз просыпалась! Советую пить на ночь зелье сна без сновидений. Если хотите, могу выписать.

Я криво улыбнулся и вышел из госпиталя.

Снаружи меня уже ждали Рон и Гермиона, которым я не посчитал нужным рассказать о ночном происшествии.

Мы отправились на завтрак, где я, съедая и выпивая всё подряд, знатно удивил Гермиону и порадовал Рона, но делал я это вовсе не из-за того, что проголодался. Я просто пытался перебить стойкий запах мертвечины, который до сих пор мерещился мне.