Жена в конце тоннеля (гет)

Собственное имя ударило и без того ошеломленного услышанным Северуса как Бомбарда Максима. Он отшатнулся от Омута памяти, ноги подкосились, и, если бы Розмерта не подхватила его под локоть, он бы позорно свалился кулем на пол, а так они вдвоем мягко уселись прямо на пушистый ковер и Северус устало прислонился спиной к надежной дубовой стенке письменного стола. На него вдруг нахлынул целый водоворот чувств, звуков, ощущений, словно в столетиями запертом погребе отворили люк и впустили туда яркие лучи весеннего солнца, птичий щебет и дурманящий аромат первых цветов. Дамблдор со своими интригами был моментально забыт — ему просто не было места среди окутавшего Северуса тепла и щемящей нежности.

Не открывая глаз, Северус высвободил руку, осторожно обнял Розмерту и зарылся лицом в пышные волосы, вдыхая самый пленительный в мире аромат. Розмерта всхлипнула, прижалась к нему всем телом и крепко обхватила за шею, чуть снова не отправив к праотцам. Но Северусу было на это глубоко наплевать.

С громким стуком распахнулась дверь и на пороге гостиной возникли Гермиона и Драко, первыми прибежавшие на звук свалившихся со стола и раскатившихся по полу флаконов. Драко, моментально сориентировавшись в ситуации, толкнул Гермиону в спину, она в ответ, не глядя, пихнула его локтем, но затем, немного помедлив, все же переступила порог. Через несколько шагов Гермиона снова опасливо застыла: она походила на одичавшего котенка, разрывающегося между желаниями войти в дом и убежать без оглядки. И не удивительно — после того приема, что устроил ей Северус, глупо было бы рассчитывать на моментально возникшее взаимопонимание.

Снейп ободряюще улыбнулся дочери и приглашающе взмахнул свободной рукой. Гермиона, не сводя с него настороженного взгляда, пересекла гостиную и опустилась рядом на ковер. Северус осторожно обнял ее за напряженные плечи, почувствовал, как она нерешительно прислонилась к нему, и только теперь, держа в объятиях два самых дорогих на земле существа, ощутил, что наконец-то ожил по настоящему.

Драко, наблюдающий с порога эту идиллическую картину, изменил бы себе, если бы промолчал.

— Я впервые в жизни жалею, что здесь нет Поттера, — заявил он, сокрушенно покачивая головой. — Он бы умер на месте от такого зрелища: его единственная подруга сидит на полу в доме Пожирателей Смерти, причем в обнимку с его самым «любимым», а ныне официально покойным, учителем. Ты, кстати, уже сообщила нашему истребителю темных лордов об изменениях в своей биографии?

— Сейчас умрет кто-то другой, если не заткнется! — сквозь зубы прошипела Гермиона и потянулась за палочкой. Розмерта же только хмыкнула, все еще пряча лицо на плече Северуса и потихоньку подбираясь губами к его забинтованной шее.

Снейп тихонько сжал пальцы на плече дочери, призывая ее не торопиться, и не ошибся: через несколько секунд за спиной своего не в меру разговорчивого отпрыска возник невозмутимый Люциус, с каменным лицом ухватил вмиг онемевшего Драко за ухо и так же чинно продолжил свой путь по коридору. Следом за ними метнулась расстроенная Нарцисса.

— Теперь нам из этого дома живыми не уйти, — меланхолично произнесла Розмерта.

— Почему? — вскинулась Гермиона, уже успевшая вытащить свою палочку. Да что же эта война сделала с рассудительной и спокойной девушкой, которая обычно бросалась между драчунами и никогда не реагировала на подколки Драко?

— Сейчас мы узнали самую страшную тайну старинного рода Малфоев, — убитым голосом произнес Снейп и, сдерживая ухмылку при виде округляющихся глаз дочери, пояснил:

— Мы стали нежеланными свидетелями воспитательного момента в одной из самых древних аристократических семей. Именно такими методами и вырабатываются знаменитая малфоевская сдержанность и немногословность.

— Интересно, нас отравят во время обеда или замуруют живьем? — поинтересовалась Розмерта.

— Это не Малфой-мэнор, здесь нет подходящих подвалов, — отверг второе предположение Снейп. — Так что я не советовал бы вам пробовать устричный соус, да и грибной, пожалуй, тоже. Как ты думаешь, дорогая?

До Гермионы наконец-то дошло. Она неверяще посмотрела на убийственно серьезного Снейпа, затем на кусающую губы Розмерту и расхохоталась. Она смеялась взахлеб, до слез, уронив палочку и схватившись за живот. Розмерта рассмеялась вслед за ней, и Снейп впервые за сегодняшний день почувствовал, что и его губы неумолимо расплываются в улыбке.

Ему вдруг безумно захотелось вот так, не выпуская их из объятий, перенестись туда, где все начиналось — в дом, заваленный книгами и конспектами, где пахло крепким кофе и его любимыми круассанами. В дом, кладовая которого была набита самыми разнообразными банками, коробками, пакетами и украшена пучками высушенных трав. Где табличка «Мальчикам — налево, девочкам — направо», прибитая на двери кладовой, оберегала царящие на полках двух огромных шкафов инь и янь от броуновского движения, а также напоминала двум юным экспериментаторам о технике безопасности в связи с различными сферами их деятельности. Из тех же соображений кухня целиком и полностью находилась в расположении Розмерты, а в лаборатории безраздельно властвовал Северус.

Были в доме и маленькая детская, которую Северус лично оклеивал яркими обоями с порхающими бабочками, и уютная спальня... наверное, уютная, потому что в ней никогда ничего не скрипело, не кололо и не трещало, а остальное он помнил туманно, потому как в этой комнате его обычно интересовало нечто совершенно другое, не имеющее отношения ни к мебели, ни к другим предметам окружающей обстановки.

Но в тот момент, когда Северус начал задумываться над тем, как бы исхитриться сбежать так, чтобы не обидеть гостеприимных хозяев, в голову ему пришла запоздалая мысль. Северус закрыл глаза и обреченно застонал.

— Тебе плохо? — участливо склонилась к нему Розмерта.

— Очень, — сознался Северус. — Эта честная и открытая воспитанница Минервы, — он кивнул на Гермиону, — никогда ничего не сможет скрыть от своих сиамских братьев. Это сегодня она в шоке, а завтра здесь будет Поттер, послезавтра — толпа журналистов с колдокамерами, и прощай, моя спокойная жизнь. И держать язык за зубами я ее заставить просто не смогу. Заобливейтите меня обратно, пожалуйста...

Гермиона вздернула подбородок и обиженно сверкнула глазами:

— И никого здесь завтра не будет!

— Уверена? — прищурился Снейп.

— Хватит, — решительно вмешалась Розмерта. — Давайте решать проблемы по мере поступления. Сейчас нам в первую очередь надо тебя на ноги поставить.

— Причем в прямом и переносном смысле, — буркнула новоявленная дочь, заразившись, похоже, язвительностью от сидящего рядом родителя.

В этот момент, словно посланница доброй воли, в дверях появилась Нарцисса и пригласила гостей к столу.

В нарушение всех правил этикета Северуса усадили рядом с Розмертой, хозяева традиционно заняли места на торцах стола, и Драко с Гермионой поневоле оказались рядом. Нацепив на лица приторно-вежливые улыбки, они изо всех сил старались вести себя прилично, но, по мнению Снейпа, хорошо знавшего обоих, такое поведение не предвещало ничего хорошего.

Поздний обед, или, скорее, ранний ужин начался в немного напряженной, но вполне мирной и дружественной обстановке. Вопреки опасениям Северуса, Нарцисса не стала терзать его расспросами, а наоборот, на правах ответственной медиведьмы запретила разговаривать, поэтому Розмерте пришлось вести светскую беседу за двоих. Ко второй перемене блюд все уже успокоились, немного расслабились, сверили воспоминания, простили друг другу украденные шкурки и подпаленные мантии, снятые баллы и ехидные замечания, утаенные свадьбы и пропущенные крестины, а также тактично обошли молчанием неудобные темы вроде исчезательных шкафов и холодных подвалов Малфой-мэнора.

Не обошлось, к сожалению, и без больной для Гермионы темы — неоказания первой помощи. Никто, естественно, и не подумал ее упрекать, просто Нарцисса по просьбе Розмерты коротко рассказала историю чудесного исчезновения тела Снейпа из Визжащей хижины. Гермиона помрачнела, вспомнив, очевидно, тот момент, когда уходила от умирающего профессора, даже не проверив пульс. Все мысли были написаны у нее на лбу крупным кеглем и Снейп уже было начал подбирать слова, чтобы сказать дочери что-нибудь вразумляющее, но пока он собирался с мыслями, в разговор снова влез неугомонный Драко:

— Послушай, Гермио-она! — лениво протянул он и Северус чуть не подавился: в устах крестничка это звучало так же гадко, как и навязшее в зубах «Гре-ейнджер».

Пока онемевший Северус переваривал изменения, произошедшие в отношениях этих двоих во время его отсутствия, Драко воспользовался моментом и продолжил:

— Так вот, Гермио-она, чтоб ты знала, «Напиток живой смерти» потому так и называется, что человек, его принявший, ничем не отличается от мертвого, и пульс бы ты у крестного не нашла при всем желании. И за что тебя только на продвинутые зелья взяли?..

Остаток обеда прошел в блаженной тишине. В этот раз вступаться за любимого сыночка и снимать с него немоту не решилась даже сердобольная Нарцисса. Но к десерту Люциус подобрел и милостиво вернул наследнику дар речи, чем тот, конечно же, незамедлительно воспользовался. Последующие десять минут присутствующие вынуждены были наблюдали, как чинно сидящие рядышком Драко и Гермиона сквозь зубы обмениваются колкостями, напрочь игнорируя испепеляющие взгляды старших сотрапезников.

Невозмутимо улыбаясь, Нарцисса, повернулась к Розмерте:

— Простите мое любопытство, дорогая, но мне очень хотелось бы услышать историю вашего знакомства с Северусом. Если вы не против, конечно.

— Боюсь, что эта история не совсем для детских ушей, — улыбнулась Розмерта. — В ней присутствует некое питейное заведение со всеми вытекающими из этого обстоятельствами.

Вмиг умолкнувшие и навострившие уши совершеннолетние «дети» выразили поразительное единодушие и дружно попытались запротестовать, но Нарцисса твердо заявила:

— Драко, я думаю, тебе стоит продолжить для Гермионы экскурсию по библиотеке и показать ей книги, которые вы с отцом забрали из Паучьего тупика — я полагаю, ей приятно будет ознакомиться с изданиями из отцовского собрания. Северус, надеюсь, ты ничего не имеешь против?

Северус, который теперь ясно помнил интересующий Нарциссу момент своей биографии, абсолютно ничего не имел против, поэтому юному поколению пришлось смириться. Драко подчеркнуто вежливо помог даме подняться из-за стола и с изысканным поклоном открыл перед ней дверь. Через миг в коридоре раздались два хлопка аппарации, почти слившиеся в один. Люциус кивком подозвал к себе одного из эльфов, прислуживающих за столом, и коротко бросил: «Проследи!»

Северус улыбнулся. Когда-то, в те далекие мирные времена, когда неугомонный Люциусов отпрыск с гиканьем и воплями гонял по усыпанными гравием дорожкам, эльфы присматривали за тем, чтобы чадо не свалилось в фонтан и не разбилось, свалившись с дерева. Немного позже прислуге приходилось внимательно следить, чтобы Драко с друзьями не покалечили друг друга, играя в авроров и пожирателей. Сейчас, видимо, старой игре предстоит выйти на новый виток: Северус очень сомневался, что разговор в библиотеке пройдет мирно — между его дочерью и крестником разве что уизлевские полыхалки не сверкали, но он очень надеялся, что ушастый наблюдатель сумеет вовремя переместить обоих спорщиков в дуэльный зал и присмотрит, чтобы их светская беседа не закончилась членовредительством. Северус был согласен с тем, что старым неприятелям следует выпустить пар, прежде чем перейти к стадии нормального общения. Но в запасе у Драко было немало коварных сюрпризов, а на стороне Гермионы был настоящий боевой опыт, что уравнивало их шансы, но заставляло опасаться за судьбу библиотеки.

— Бедный Хогвартс, — с фальшивым сожалением заметила Розмерта, которую, похоже, абсолютно не волновали взаимная неприязнь представителей младшего поколения и вероятные эксцессы: судя по тщательно скрываемому победному блеску в глазах, она была уверена в Гермионе на двести процентов.

— Бедная Макгонагалл, — в тон ей вздохнула Нарцисса, которая в свое время выиграла не одну сотню галлеонов у вечно сомневающегося в сыне Люциуса.

Северус удивленно поднял бровь.

— Детям, похоже, предстоит еще один год провести под крылышком нашей уважаемой Минервы, — со вздохом пояснил Люциус. — Твоя дочь весь прошедший учебный год бродила невесть где, а мой сын, хоть и находился в школе, но занимался там чем угодно, только не учебой, как впрочем, и остальные. Поэтому впервые за всю историю Хогвартса в этом году у него не будет выпускников.

— Как не будет? — Северус выпрямился на стуле. — Зелья семикурсники прошли согласно программе, трансфигурацию, астрономию, заклинания, травологию — тоже. Нумерология и древние руны читались полностью, историю магии они отсиживали от звонка до звонка — Филч строго контролировал посещаемость, так что кое-что в головах должно было задержаться. Защиту те, кто выжил, должны сдать с закрытыми глазами, да и не думаю, чтобы к ним сильно придирались. Магглорожденные дети, конечно же, останутся на второй год, но, как по мне, лучше остаться второгодниками, но зато живыми. Остальным, кто пережил этот год в школе, дипломы должны выдать без проблем.

— К сожалению, Гермиона пропустила этот год полностью, и ее друзья тоже, — вздохнула Розмерта. — Даже если ты подтянешь ее по зельям, она не сможет сдать выпускные экзамены.

Северус повернулся к жене:

— Наша дочь, насколько я знаю, в этот год не только спасением мира занималась. Она в сумочку размером с мою ладонь ухитрилась половину Запретной секции запихнуть, мне Финеас сказал. И этих двух болванов она пыталась натаскивать по всем выбранным предметам каждую свободную минуту. Практики, правда, у них не было, но теорию они должны были выучить назубок. Так что если эти два героя прекратят скалиться перед колдокамерами и возьмутся за ум, то вполне успеют подготовиться. Хотя зачем им это — все газеты трубят, что героев войны возьмут в аврорат без всяческих дурацких дипломов, так что зря, наверное, Гермиона старалась.

— Министерство заявило, что Хогвартс восстанавливается медленнее, чем ожидалось, и даже если некоторые выпускники изъявят желание сдать «тритоны», что очень маловероятно, то принимать их будет попросту негде, — огласил последние новости Люциус.— Как высказались некоторые, «Не писать же им историю магии в Атриуме?»

— Да хоть в Лютном переулке, — рявкнул Снейп и Розмерта тут же успокаивающе накрыла его ладонь своей. — Неужели во всей магической Англии, — продолжил он уже тише, — не найдется подходящего помещения для того, чтобы вместить горстку оставшихся в живых выпускников?

— Негде принимать экзамены... — задумчиво повторил Люциус. Глаза его блеснули. Нарцисса повернулась к нему:

— Дорогой, надеюсь, ты не собираешься предоставить министерству для этих целей Малфой-мэнор? У нас, конечно, большая гостиная, но там сейчас идет ремонт. И газеты ведь сразу напишут, что ты снова пытаешься всех подкупить...

— Нет, дорогая, — Люциус послал супруге через стол нежную улыбку, — у меня есть другая, не менее великолепная идея. «Малфой-второгодник» — звучит абсолютно неподобающе. Поэтому, я думаю, наш сын все-таки получит в этом году свой диплом. И другие выпускники тоже...