Прежде чем ты уйдешь (гет)

— Что с тобой в последнее время? Тебя словно постоянно что-то тревожит… — задумчиво протянула Лайза, разглядывая его в упор.

Они сидели в излюбленном Ноттом внутреннем дворике, применив согревающие чары, время приближалось к отбою, но уходить совершенно не хотелось.

Теодор задумчиво пожал плечами.

— Много всего навалилось в последние дни. Да и обстановка не самая радужная в магическом мире, — он затянулся сигаретой и задумчиво уставился вдаль, по-прежнему обнимая Лайзу одной рукой за талию.

Говорить полуправдами стало для Теодора уже привычным, с одной стороны он не изменял своему обещанию рассказывать обо всём, а с другой — всё же оставлял за собой право не раскрывать всех карт. Вот и сейчас, пытаясь свести неудобный разговор на нет, он, словно бы в задумчивости, прикоснулся губами к волосам Лайзы и, вдохнув их цветочный аромат, по наитию скользнул губами к ушку.

— Я всё время пытаюсь думать на отвлечённые темы, но мысли против моей воли устремляются к тебе, — шепнул он ей.

— О, что я слышу, неужто вы пытаетесь впечатлить девушку, мистер Нотт? Не претит слизеринским стандартам? — хмыкнула Лайза.

Тео покрепче прижал её к себе, чувствуя, как от её близости кровь по венам начала бежать быстрее.

— Я просто слишком очарованный слизеринец, — заявил он, легко касаясь губами её шеи.

— Ты просто слишком хитрый слизеринец, что, впрочем, не новость, но мне действительно обидно из-за того, что ты считаешь меня доверчивой глупышкой…

Нотт понимающе кивнул, не в силах сдержать довольную улыбку.

— Потому что ты, конечно же, поняла, что всё не так просто, — полувопросительно, полууверенно произнёс он.

— Учитывая твою непомерную задумчивость в последние несколько дней — да, это натолкнуло меня на мысль о каком-то событии, которое ты ждёшь, непонятно только с опаской или со смирением…

— Кто его знает… — совершенно откровенно отозвался Теодор.

Лайза повернулась, взглянула на него и, едва он решил отвести взгляд, взяла в ладони его лицо, заглянув прямо в глаза.

— Что должно произойти?

— Судьбоносная встреча, — сделав большие глаза, попытался отшутиться Теодор.

Лайза не отреагировала, просто молчала, по-прежнему пытливо изучая малейшее изменение в выражении его лица.

— Всё будет хорошо, — наконец, отбросив шутовской тон, пробормотал Теодор.

— Я очень на это надеюсь, — еле слышно выдохнула Лайза и порывисто прижалась губами к его губам. И от этого ему окончательно снесло крышу.

Теодор тут же обвил её талию руками, притягивая к себе и перехватывая инициативу. Поцелуй тут же стал более пламенным и настойчивым, Теодору вмиг показалось, что нет ничего важнее, чем сильнее прижимать податливое девичье тело к себе и целовать самозабвенно, жарко, так, что от одних лишь поцелуев начинала кружиться голова. Он понятия не имел, как это у неё получалось. Лайза словно бы получила какую-то одной лишь ей доступную власть над ним. То ли потому, что он просто не ожидал от неё подобных проявлений чувств, то ли из-за того, что ему обычно попадались куда более робкие девушки. Однако Лайза, в последние дни совершенно спокойно позволявшая себе поцеловать его первой или просто явиться на свидание в настолько короткой юбке, что Теодору приходилось то и дело одёргивать себя, силой воли заставляя глаза сконцентрироваться на её лице. Подобное поведение совершенно выбивало его из привычной колеи. Зачастую именно он выступал в роли соблазнителя, руководил ситуацией, зачастую… Не было смысла вспоминать о канувших в лету правилах, особенно когда Лайза, в который раз сумевшая его удивить, так маняще прижималась к нему, пальчиками одной руки скользя по его щеке, а другой — запутавшись в волосах на его затылке. И ведь ему это не казалось, она действительно — сама — так развязно прижималась к нему, так настойчиво сжимала в руках его волосы, и так жарко отвечала на поцелуи…

Нотт, теряя хвалёное самообладание, скользнул рукой вверх по гладкой ткани её форменной рубашки к ряду пуговиц, легко поддающихся уверенным движениям его пальцев. Понадобилось расстегнуть только несколько из них и, коснувшись бархатной кожи, скользнуть ладонью под ткань. Лайза сдавленно простонала ему в рот, когда он нежно сжал её грудь, лаская большим пальцем сосок, и прикусила его нижнюю губу. Тео казалось, что сильнее хотеть её уже просто невозможно. Он неосознанно ещё теснее прижал её к себе, чувствуя как от соприкосновения с её кожей, даже сквозь одежду, по телу расходятся покалывающими иголочками импульсы наслаждения. Тео второй рукой скользнул с её талии вниз, и… — какого чёрта сегодня она надела брюки? Впился пальцами в её бедро. Лайза тихо ойкнула, то ли от боли, то ли от неожиданности и, оторвавшись от его рта, стала касаться губами его шеи. Это были непередаваемые ощущения. С одной стороны, Теодор понимал, что и сам нередко использовал подобную уловку, а с другой — с другой хотелось, чтоб она продолжала… Фантазия услужливо подбрасывала образы того, как она спускается губами ниже, и ниже, и ещё ниже…

— Лайза… — хрипло выдавил он, не узнавая собственный голос. Она оторвалась от своего занятия и подняла на него глаза… Горящие, подёрнутые поволокой страсти… Теодор едва не зарычал в голос… — Ты… — он попытался сглотнуть, поздно осознав, что в горле пересохло. — Ты сводишь меня с ума, ещё чуть-чуть… — он выдохнул, пытаясь угомонить не к месту (или очень даже к месту!) разбушевавшееся воображение. — И я просто наброшусь на тебя… — хрипло закончил он.

А Лайза лишь скромно опустила глаза и пристыжено улыбнулась (у-у-у, ведьма!), отчего Теодору захотелось немедленно снова опасно близко притянуть её к себе.

— Извини, я немного увлеклась…

«Чё-ё-ёрт! Она серьёзно покраснела? Или это какое-то заклинание? Как можно покраснеть и стать ещё сексуальнее?!»

— Я… Да нет… Просто… — Теодор нервно попытался отодвинуться от неё на безопасное расстояние, попутно поплотнее запахивая мантию, и что только она себе думает, доводя его до такого состояния? Да такими темпами, он просто сорвётся, и… И…

Нотт шумно втянул ноздрями воздух и судорожно вытащил из кармана портсигар.

— Какие у тебя планы на каникулы? — тем временем поинтересовалась Лайза, присев на край парапета.

И словно ушат холодной воды на голову! Салазар Основатель, даже ведёрко льда не оказалось бы более эффективным.

— Пока не уверен, — уклончиво выдавил Теодор, выдыхая горький дым.

— Может, ты смог бы вырваться ко мне на денёк или два… — Лайза не смотрела на него, наоборот, отвернулась в другую сторону, ковыряя пальцем отвалившийся камешек на парапете, но от этого становилось ещё более совестно.

— Я… Я не знаю пока… Я тебе напишу, хорошо? И мы что-нибудь придумаем… — Теодор старался, чтобы голос звучал как можно бодрее и увереннее, но снедавшее его вот уже почти неделю чувство безысходности, даже порой приглушенное парой дурманящих поцелуев, всё же не покидало надолго.

— Ну, тогда ладно…

И снова этот тон, словно он ей нож в спину воткнул…

— Лайза, мы обязательно увидимся на каникулах.

* * *

Заметив, что поезд уже подъезжает к вокзалу «Кингс-Кросс», Нотт сменил рубашку на чёрный джемпер, накинул пальто и, спрятав школьную форму в чемодан, вызвал домового эльфа, приказав тому отнести вещи в поместье и приготовить дом к его прибытию. Сам же Нотт, вместе с несколькими другими старшекурсниками, покинул поезд в компании Малфоя, торопливо проследовав молчаливым строем к перегородке. Уже заворачивая за угол, он краем глаза заметил Лайзу, обнимавшую русоволосого среднего роста мужчину с аккуратной бородкой и что-то радостно щебетавшую ему. Тео улыбнулся, глядя ей вслед, и прошёл сквозь каменную стену, отделявшую платформу девять и три четверти от маггловской части вокзала.

Как только Нотт вместе с Драко, Блейзом, Пьюсси, Уоррингтоном, Крэббом и Гойлом портключом перенеслись к воротам Малфой-Мэнора, всё хорошее настроение, с трудом вызванное воспоминаниями о Лайзе, тут же улетучилось. Они прошли сквозь кованые ворота, ступая на застланную туманом территорию поместья Малфоев и ощущая приближение неизбежного. Теодор невольно передёрнул плечами от зловещего холодка, пробежавшего по спине, словно от присутствия дементоров, и сильнее сжал в руке древко волшебной палочки, спрятанной в кармане мантии. Как только они оказались внутри дома, навстречу им вышла неестественно бледная миссис Малфой.

— Драко, дорогой, вас уже ждут в главном зале, — обеспокоенно отозвалась она и, на мгновение сжав руку сына, кивнула в сторону длинного коридора.

— Уже идём, — бесстрастным голосом отозвался Драко, следуя в указанном направлении. Нотта не покидало дурацкое ощущение, что они своим нескладным строем шествуют на плаху. Наконец, двери зала неслышно распахнулись перед ними, и они оказались в полутёмном, освещённом только горящими на стенах факелами, помещении. Зал был заполнен людьми в чёрных мантиях, которые тихо перешёптывались между собой так, что казалось, словно гудит пчелиный улей, а на другом конце, на возвышении, пустовало отделанное благородными металлами и драгоценными камнями кресло.

Драко едва заметно кивнул в сторону восточной стены, где стояли отец Малфоя, Снейп, а также старшие Крэбб, Гойл и Уоррингтон.

«Даже не знаю, папа, где лучше: здесь или в Азкабане», — хмуро подумал Теодор, следуя за Малфоем.

— Вы опоздали! — завидев сына, зашипел Люциус. Драко лишь неопределённо дёрнул плечом и стал рядом с отцом. — Он будет здесь с минуты на минуту, — всё ещё недовольно поглядывая на сына, проворчал тот.

Теодор замер за спинами Малфоев, пытаясь незаметно осмотреть присутствующих, на удивление, сегодня все были без масок, и Нотт, вспоминая разговор подельников отца, принялся методично осматривать толпу, выискивая представителей старшего поколения пожирателей.

«Первое правило мести — знай своего врага в лицо», — пронеслось в голове, и Теодор пробежался взглядом по лицам приспешников Волдеморта у противоположной стены, про себя отмечая их возраст и фамилии, и прикидывая, могло ли им быть выгодно отстранение его отца от деятельности Пожирателей смерти или нет. Тео настолько погрузился в свои размышления, что пропустил момент, когда в зале появился Тёмный Лорд, лишь внезапно наступившая тишина подсказала ему о прибытии главного действующего лица этого устрашающего мероприятия.

— Приветствую вас, мои верные слуги и те, кому только предстоит вступить в наши ряды, — Волдеморт поднял руки в приветственном жесте и оскалился своей жуткой улыбкой, окидывая зал тяжёлым взглядом. — Рад видеть вас сегодня в полном составе, — он задержался взглядом на нескольких представителях «старой гвардии», и Тео тут же отметил про себя их фамилии: Мальсибер, Кэрроу, Розье, Эйвери, Яксли, Лестрейнджи.

— Каждый из вас, мои преданные последователи, способен приблизить нас к вожделенной победе чистокровного общества над недостойными магглолюбцами и грязнокровками. Уже совсем скоро Министерство магии падёт под натиском наших верных единомышленников, и как только власть окажется в наших руках, мы сможем склонить чашу весов в свою сторону и положить конец многовековым притеснениям магов...

Теодор слушал вполуха, размышляя, кто ещё из пожирателей мог быть причастен к убийству его матери. Он вынырнул из раздумий, лишь когда Тёмный Лорд обратил свой взор на новоприбывших.

— ...юное поколение моих последователей уже готово вступить в наши ряды, присягнув на верность нашей великой идее, но сперва у меня будет задание для них. Посмотрим, насколько мне преданы наши юные бойцы и как хорошо они справятся с предстоящим им испытанием. Амикус, введи наших юных единомышленников в курс дела.

Кэрроу хищно ухмыльнулся и сделал жест рукой, показав парням следовать за ним. Нотт тут же почувствовал неладное, но отступать было уже поздно.

* * *

В первые несколько дней каникул Лайза не придавала большого значения отсутствию хоть каких-то вестей от Теодора, но, не получив от него даже записки ни в преддверии Сочельника, ни в утро Рождества, она всё же заволновалась. Они договаривались встретиться в четверг, однако Нотт так и не явился. Лайза не знала, что и думать. С одной стороны, хотелось отправить ему уничижительное письмо или даже громовещатель, обвинив в невыполнении обещаний, а с другой — не хотелось даже виду подавать, что она с нетерпением ждала встречи с ним, и отсутствие вестей её задело. Они же договорились, планировали провести вместе хоть пару дней... Зачем было соглашаться встретиться, если не собирался этого делать?

Споры с доводами рассудка не приносили облегчения, а постоянно возвращавшиеся к нему мысли, не давали возможности спокойно отдохнуть от школы. Выбросить Нотта из головы вообще не представлялось возможным. А когда уж в сознании вспыхивали яркие картины их последних встреч, Лайзе казалось, что она окончательно пропала.

«А что, если я опять превратилась в жертву?» — закралась к концу недели крамольная мысль. Однако ещё через пару дней обида и сомнения переросли в серьёзную обеспокоенность. Наконец, наплевав на гордость и доводы рассудка, Лайза написала Нотту короткую записку:

Тео, если у тебя изменились планы, сообщи мне, пожалуйста.

Лайза

Она прождала ответа весь вечер, но сова вернулась ни с чем.

Лайза извелась вся, не зная, что и думать, сомневаясь в собственных чувствах и в том, стоило ли вообще доверять Теодору, в итоге, обуреваемая сомнениями, она не удержалась и отправила ещё две записки, но ответа так и не последовало.

Мама, заметив её угрюмое настроение, попыталась выяснить, что происходит, но Лайза едва не сорвалась на крик, пытаясь доказать, что у неё всё в порядке. Родители в итоге решили, что причина в переходном возрасте и оставили её в покое. Один раз за каникулы Лайза выбралась на прогулку с Мэнди, но похода по магазинам не выдержала. Подруга отсутствие у неё настроения тут же объяснила первым лучшим небезосновательным предположением о возможном загуле Нотта, и Лайза, разозлившись скорее на саму себя, чем на подругу, сбежала домой, сославшись на головную боль. А в последнюю пятницу каникул в окно вдруг постучалась незнакомая сова и скинула прямо в руки Лайзы крохотную записку.

Синевласка, встретимся в семь вечера в сквере, ты знаешь где. Тео.

Её захлестнула волна возмущения, подумать только! Словно ничего не произошло! Поначалу Лайзе захотелось написать что-то пакостное, что она не собирается идти или что-то в этом роде, но немного остыв, она всё же рассудила, что хочет просто посмотреть ему в глаза, когда он будет сочинять нелепые объяснения своего отсутствия.

Лайза направилась в сквер в твёрдой решимости узнать, почему вдруг Теодор Нотт считает её законченной дурой, но как только увидела его сгорбившуюся фигуру на засыпанной снегом лавке, намерение устроить скандал заметно поутихло. Что-то было не так. И дело было даже не в том, что она никогда не видела Нотта сидящего на морозе, сгорбившегося, втянувшего голову в плечи и ежеминутно дышащего на закоченевшие пальцы. Лайза ступила на дорожку, Тео вскинул голову ей навстречу, и она попросту опешила от его вида: бледный, с тёмными кругами под покрасневшими глазами, с побелевшими обескровленными губами и впалыми щеками. Он попытался слабо улыбнуться, увидев её, но тут же хрипло закашлялся.

— Тео... Что произошло? — только и смогла выдавить Лайза, ошарашенно разглядывая его.

— Синевласка, — он даже говорил хрипло, словно сорвал голос, — я всё тебе объясню, но не здесь.

Лайза поспешно кивнула и тут же предложила:

— Может, аппарируем ко мне? Родителей сегодня нет, они уехали в гости к родственникам.

— Лучше пройдёмся пешком, — как-то обречённо отозвался Теодор и поднялся на ноги.

Они шагали по заснеженным улочкам молча, Теодор всё ещё безуспешно пытался согреть озябшие пальцы дыханием, одновременно придерживая воротник пальто, и Лайза, глядя на него, никак не могла понять, что не вяжется во всей этой картине, а потом вдруг словно что-то щёлкнуло.

— Почему ты не применишь согревающие чары? — спросила она, хмурясь. Нотт опустил глаза и снова подул на окоченевшие пальцы. — Тео! В чём дело? — Лайза дёрнула его за плечо, чувствуя даже сквозь ткань пальто, что его колотит от холода.

— Я не могу колдовать, — хрипло рыкнул Теодор и, вырвавшись из её рук, зашагал дальше. Лайзе понадобилась пара секунд, чтобы до неё дошёл смысл сказанного, а затем она бросилась вслед за ним, на ходу спрашивая:

— Я не понимаю, ты сломал волшебную палочку или что? Если так, возьми мою, я...

— Турпин! — рявкнул он и снова закашлялся. — Давай доберёмся до твоего дома и там поговорим, я уже не чувствую пальцев рук и ног.

Лайза лишь ошарашено кивнула и засеменила рядом, указывая направление, благо её дом был совсем недалеко.

Оказавшись внутри, Нотт тут же бросился к камину, протягивая озябшие ладони к огню.

— Чай будешь? — по-прежнему изумлённо наблюдая за его действиями, поинтересовалась Лайза.

— А покрепче что-нибудь есть?! — бросил он, не оборачиваясь.

— Сейчас посмотрю.

На автомате отрыв несколько шкафчиков на кухне, Лайза, к своему удивлению, действительно нашла виски, правда, обычный маггловский, чай она тоже на всякий случай сделала и, водрузив всё нехитрое угощение на поднос, вернулась обратно в гостиную к Теодору.

Он сидел на диване, глядя в огонь, но выглядел хотя бы уже немного согревшимся. Нотт молча проследил за тем, как она расставила чашки с дымящимся чаем на стол, поставила туда же печенье, бутылку виски и стакан.

Тео дрожащими пальцами откупорил бутылку и, плеснув в стакан янтарной жидкости, залпом выпил её, а потом всё-таки потянулся за чаем.

— Ты извини, что я не давал о себе знать, — хрипло начал он, грея о чашку ладони. — Я не мог раньше с тобой встретиться, я... — он шумно вздохнул, а потом, наконец, поднял не неё взгляд, посмотрев прямо в глаза, и решительно продолжил: — Лайза, я обещал тебе, что всё расскажу, поэтому сейчас я так и сделаю, но прошу тебя, выслушай меня до конца и не перебивай, а потом... Потом, если захочешь, я уйду... Хорошо?

Лайза растерянно кивнула, и Теодор, глубоко вздохнул, перед тем как заговорить:

— Сразу после того, как мы вышли из поезда, мы вместе с другими старшекурсниками отправились в... В одно поместье на собрание... Приспешников Лорда...

Лайза с силой сжала в руках чашку, но не проронила ни слова.

— ...Там были все, кто имеет причастность к... И он тоже был там... Он сказал, что для новичков у него есть задание... Такая себе проверка на прочность... Мы отправились вместе с одним из... Них... В заброшенный дом и там нам рассказали, что мы должны восстановить защиту какого-то артефакта... Поначалу всё казалось простым, надо всего лишь читать несложное заклинание, не прерывая процесс восстановления защиты. Нас было двенадцать, так что мы глупо решили, что легко отделались, но когда начали по очереди произносить слова заклинания, то поняли весь подвох. Суть этого ритуала в том, что он выкачивает магическую энергию волшебника, преобразуя её в защитное поле артефакта, а сам процесс непрерывный... Я не могу точно сказать, как долго это длилось, казалось, целую вечность. В какой-то момент некоторые из новичков начали слабеть, а потом и вовсе падать и терять сознание. Они больше не могли произносить заклинание, поэтому мы произносили его за них... Я не знаю, почему продержался так долго, в итоге осталось лишь мы с Малфоем. Понятия не имею, когда именно я отключился и сколько вообще пробыл без сознания. Когда я пришёл в себя, то был уже дома. Перепуганный домовой эльф сказал, что меня доставили посреди ночи, и он несколько часов безуспешно пытался привести меня в чувство. Судя по тому, что я ещё жив, думаю, мы справились с заданием, но сейчас я не в силах наколдовать даже Люмос...

— Что это за артефакт? — напряжённо заламывая пальцы и не глядя на Теодора, спросила Лайза.

— Я... Я не знаю... Какое вообще... Ты что, не слышала? Я не могу колдовать! — Теодор непонимающе скривился, глядя на неё.

Лайза лишь раздосадовано покачала головой.

— Ты даже не поинтересовался...

— Что? Я не понимаю...

— Не понимаешь? Серьёзно? Если артефакту нужна защита дюжины магов, значит, он действительно очень мощный и опасный. Остаётся только гадать, на что способен этот предмет, может, поработить Лондон или стереть его с лица земли или что-то ещё, но не сомневайся, не менее ужасное.

— Да плевать мне! Я не могу колдовать! — в голосе Нотта послышались истеричные нотки, и Лайза хмуро уставилась на него.

— Плевать?!

— Послушай... — Тео вздохнул, пытаясь успокоиться, — я не знаю, что это за артефакт, но пойми, у меня не было выбора, как и возможности узнать... Я... Я не герой, Лайза... Я — сын Пожирателя смерти, от которого ожидают, что он пойдёт по стопам отца. Понимаешь, другого не дано! Этот артефакт и так стал чем-то вроде отсрочки, откровенно говоря, я думал, что получу метку уже в эту субботу... — он закрыл руками лицо, тяжело вздыхая. — Я не знаю, что мне делать...

Лайзе хотелось одновременно наорать на него и обнять. Эти противоречивые чувства бурлили в ней, соревнуясь, и она застыла, не понимая, что в итоге должно пересилить. Она осознавала, что артефакт крайне опасен, что он может стоить жизней сотен, а то и тысяч людей, неважно магглы они или волшебники, но также осознавала и то, что Теодор собственными силами не мог им противостоять. Ну как бы он мог поступить? Отказаться от задания? Вполне вероятно, что ответом на отказ была бы Авада в лицо или, что ещё хуже, Авада настигла бы его отца... Рабство или смерть... Сколько бы человек из сотни, не задумываясь, выбрали второе? Серьёзный вопрос даже для гриффиндорцев. Сама Лайза и та не могла твёрдо заявить, что у неё хватило бы храбрости выбрать второе. А если этот выбор тяготеет над тобой всю жизнь? Приближая к пониманию, что другого просто не может быть?

Лайза вздохнула и подсела ближе к Тео, обнимая его за шею и позволяя опустить голову на её плечо, гладя его по спутанным волосам.

— Я не знаю, что делать... Я боюсь за отца... И за себя... И за тебя... Лайза, если они узнают... — он шумно выдохнул, а Лайза крепче обняла его, целуя в волосы, и шепча ободряюще:

— Всё будет хорошо, всё наладится, я с тобой, я с тобой, Тео...

Она понятия не имела, как долго они так просидели. Лайза невидящим взглядом смотрела в темноту за окном, пытаясь найти какой-то выход, что-то придумать. Но выхода не было... И это действительно пугало.

— Синевласка, — наконец, позвал Теодор, поднимая голову и встречаясь с ней взглядом. — Прости меня...

— За что? — непонимающе отозвалась она.

— За то, что я такой... За то, что недостаточно смелый... За то, что я не герой...

Лайза коснулась лбом его оба и прошептала:

— Мне не за что тебя прощать. Ты мой, и это самое главное, мой, Тео... Мой герой... — она поцеловала его прохладные губы, не давая возразить, боясь, что он начнёт разубеждать её. Да заколдуй он хоть все артефакты мира, это неважно, он её герой, даже если в нём больше тьмы, чем света.