Прежде чем ты уйдешь (гет)

Они с Мэнди как раз собирались выходить из класса нумерологии, когда стоявшие в дверях Лаванда и Парвати, многозначительно переглянувшись, дружно повернулись прямо к Лайзе. Последняя напряглась, но попыталась пройти мимо, делая вид, что не заметила пристального внимания к своей персоне.

— Это правда, Турпин? — не удержалась от вопроса Браун, внимательно изучая её своими голубыми глазами в предвкушении новой сплетни. — Что ты была напарницей Нотта в Сумасбродных полётах?

— В прошлую пятницу, — услужливо подсказала Парвати, заметив недоумённое выражение на лице Лайзы.

— Да, — та лишь пожала плечами, переводя непонимающий взгляд с одной из гриффиндорских сплетниц на другую. — И что?

— Ничего, — пропела Лаванда, сладко улыбнувшись, а выходя из класса, нагнулась к уху Парвати и добавила: — Делайте ваши ставки, господа.

И они, хихикая, удалились.

— Что это было, чёрт возьми? — Лайза озадачено повернулась к подруге, но та выглядела сконфуженной и старательно избегала её взгляда.

— Мэнди, тебе что-то известно?

— Лайза, я хотела тебе сказать, но… не знала как, — пролепетала та, переминаясь с ноги на ногу.

— Сказать? О чём сказать?

— Ну… Нотт… В общем, несколько раз за семестр он выбирает себе новую девушку, из… из тихонь, бзик у него такой, что ли… И это уже своеобразная традиция, так что все ждали, кого же он выберет в этом году… Он с ними гуляет, а потом, едва девушка поддаётся на его чары, со скандалом бросает её… Ну, ты же его видела, такому сложно отказать… И… — мялась Мэнди, старательно разглядывая пол под своими ногами.

— И? — Лайза уже начала осознавать, что ничего хорошего это не предвещает, но всё же напряжённо посмотрела на Мэнди, ожидая её слов, словно приговора. — Да говори уже!

— И... Он выбрал тебя! И теперь они принимают ставки, как быстро он вскружит тебе голову и бросит, — выпалила Мэнди. — Прости…

У Лайзы отвисла челюсть. Она стояла посреди класса, как громом поражённая, и пыталась переварить эту информацию. Конечно, внезапная симпатия Нотта показалась ей странной, но всё-таки хотелось верить, что это просто она похорошела за лето, а оказалось… А оказалось, как всегда: не радужная перспектива стать всего лишь очередным пунктиком в списке чужих побед.

— Сколько? — неожиданно спросила Лайза.

— Что? — непонимающе уставилась на неё Броклхерст.

— Сколько они ставят?

— Пять сиклей, если бросит тебя через два месяца, десять — за один, пятнадцать — если быстрее, чем за месяц управится, — пропищала та.

— И давно ты знаешь? — пытаясь заглушить жгучую обиду, поднимающуюся в душе, уточнила Лайза.

— Вчера вечером услышала разговор слизеринок.

— Кто принимает ставки?

— Лайза, зачем тебе? Просто плюнь на него и всё!

— Кто, Мэнди?

— Забини, Блейз Забини.

— Ясно, — шумно выдохнула она и, подхватив сумку, зашагала к двери.

— Что «ясно»? Что ты собираешься со всем этим делать? — Мэнди засеменила было следом, но, встретившись с потемневшим взглядом подруги, осеклась.

— Придумаю что-нибудь…

Лайза думала до вечера, взвешивала варианты и просчитывала последствия. Конечно, перспективы были так себе, но сидеть, сложа руки, смиренно дожидаясь своей участи, не могла. Тем вечером она не покидала спальню, боясь появляться даже в общей гостиной, не то, что идти в Большой зал. Но ночью Лайза наконец поняла, что просто не сможет прятаться вечно.

Позже она выпытала у Мэнди о других «жертвах» Нотта: статистика была плачевной, конечно, для девушек, а не для него. Семь девушек, семь побед, самая стойкая из них продержалась пять недель.

Лайза вздохнула и ещё раз обдумала свой план, выбора не было, надо было действовать, никому нельзя позволять так к себе относиться.

Утром она собиралась дольше обычного, махнула Мэнди, чтобы та шла на завтрак без неё, а сама лишний раз причесалась и пригладила несуществующие складки на одежде. Она оставалась в спальне почти до половины девятого, дожидаясь, когда в Большой зал точно прибудут к завтраку слизеринцы, а преподаватели наоборот, отправятся готовиться к занятиям.

В восемь двадцать пять она решительно тряхнула волосами и, прихватив мешочек с деньгами, вышла из комнаты. В коридорах почти никого не было, и каблуки новых туфель звонко выстукивали по мраморному полу, отдаваясь эхом в пустынном холле.

Из Большого зала доносились многочисленные голоса, студенты переговаривались, посмеивались, фоном слышалось позвякивание приборов и поскрипывание мебели.

Лайза вошла в Большой зал уверено, не позволяя себе засомневаться ни на секунду. Она направилась прямо к столу, но не к столу родного факультета, а чуть левее, к столу Слизерина. Большую часть своего пути она преодолела, оставаясь незамеченной, но когда направление её маленького шествия стало очевидным, студенты начали коситься в её сторону, недоумённо кивая друг другу. Лайза на них не смотрела.

Все шестикурсники Слизерина были в сборе: сидели на привычных местах в центральной части длинного стола. Мельком окинув их взглядом, и не задерживаясь ни на ком конкретно дольше мгновения, Лайза, наконец, нашла того, кого искала. Блейз Забини отпивал из кубка, когда их взгляды пересеклись. Он недоумённо повернулся к кому-то из сокурсников, но Лайза не сводила с него глаз, подходя почти вплотную.

— Забини, — её голос прозвучал на удивление звонко, — я хочу сделать ставку.

Её заявление было воспринято гробовым молчанием, и лишь Блейз, вскинув удивлённо бровь, поинтересовался:

— И на что ставишь?

— Ставлю двадцать галлеонов на дисквалификацию со списка Нотта по собственному желанию, — она бросила мешочек с деньгами на стол, и монеты тихо звякнули, соприкоснувшись с деревянной поверхностью.

Лайза кожей почувствовала пронизывающие её взгляды, но никто из сидевших за столом не проронил ни слова, лишь голос Забини прозвучал неестественно задорно:

— Ставка принята!

Лайза кивнула и, не задерживаясь в змеиной компании больше ни на секунду, твёрдым шагом направилась к своему столу.

— Нотт? — тут же позвал Забини, как только «жертва» отошла на приличное расстояние.

— Удваиваю! — спокойно заявил тот.

Блейз понимающе ухмыльнулся.

— Тео, да оставь ты её в покое, ладно, предыдущие были непроходимыми дурочками, но у этой вон даже мозги имеются, зачем она тебе? — попыталась вступиться Панси.

— Паркинсон, молчи, если тебя не спрашивают, сделай милость, — ледяным тоном отозвался Теодор, вставая из-за стола. — В тебе несвойственный альтруизм взыграл? Если так, то ты не за тем столом сидишь, — назидательно рявкнул он, кивком указывая в сторону Гриффиндора.

— В таком случае, я удваиваю её ставку! — поджав губы и зло сверкнув глазами, заявила Панси.

— Великолепно, уравниваю, и добавляю столько же! — Нотт лишь снисходительно скривился, глядя в её сторону.

Паркинсон вздохнула, пока слизеринцы с молчаливым интересом наблюдали за развернувшимся представлением.

* * *

До конца дня у Лайзы было хорошее настроение. Она улыбалась под монотонное бормотание Бинса на истории магии и с довольным видом перерисовывала цвет дикой магнолии на гербологии. В предвкушении шагала на обожаемую трансфигурацию, когда возле кабинета МакГонагалл наткнулась взглядом на Нотта.

Он стоял, прислонившись к стене, небрежно закинув сумку на плечо, и слушал рассказ Забини об очередных похождениях. Когда прозвенел звонок, Лайза притормозила, дожидаясь пока все войдут в класс и с повышенным интересом рассматривая свои туфли. Мэнди на трансфигурацию вместе с ней не ходила, поэтому моральной поддержки не предвиделось.

— Интересное шоу ты сегодня устроила, — она чуть не подскочила, услышав совсем рядом его вкрадчивый голос. Лайза поспешно оглянулась — он стоял позади неё (и как только он там оказался?) и выглядел, как всегда, уверенным и самодовольным.

— По-моему, представления — это по твоей части, Нотт. Наслаждаешься собственным превосходством над теми, кто заведомо слабее? — она попыталась вложить в голос весь яд, на который была способна, но прозвучало не слишком дерзко, а скорее даже немного обиженно.

— Ну, тебе же понравилось со мной летать, так почему бы не дать шанс нашему замечательному тандему? — насмешливо протянул он, буквально дыша ей в спину.

— Не в этой жизни, Нотт, — буркнула Лайза, со вздохом облегчения входя в класс и спеша к парте у окна.

— А это мы ещё посмотрим, Синевласка, — бросил он ей вслед.

Лайза сделала вид, что не услышала. Надо просто сесть за парту, вдохнуть поглубже, прислушаться к твёрдому тону МакГонагалл, и всё наладится.

Трансфигурацию она обожала. На первом курсе даже месяц ходила расстроенная, что не попала на Гриффиндор к такому замечательному декану, как Минерва МакГонагалл. Профессор была её кумиром, одно превращение в кошку чего стоило! Лайза тогда тоже мечтала научиться превращаться в какое-нибудь животное или птицу. Конечно, со временем восторги поутихли, на Гриффиндор её не тянуло, но к трансфигурации она по-прежнему относилась с благоговением.

Лайзе одной из первых удалось превратить мышь в бокал, и хорошее настроение снова начало потихоньку возвращаться, не омрачаемое ничем, даже пристальными взглядами с противоположного ряда. Она не будет смотреть на него и замечать не будет, и думать о нём не будет, вообще. Он просто парень. С парнями у неё до этого не особо складывалось: так, парочка свиданий, да регулярные предложения сходить вместе в Хогсмид от Макмиллана. Однако это не значит, что ей есть дело до какого-то там ловеласа, обогащающего свои карманы за счёт чужой наивности и неопытности. Лайза хмыкнула: двусмысленное получилось определение.

Она специально подошла к профессору МакГонагалл после урока и за обсуждением новых исследований в области трансфигурации живых существ, прошла с ней большую часть пути до гостиной Рейвенкло. Лучше уж такие уловки, чем снова столкнуться с Ноттом. Холодный ум и точный расчёт.

Несколько дней пролетели довольно спокойно, Лайза избегала самостоятельных прогулок, везде появлялась в сопровождении Мэнди или сокурсниц и чувствовала себя вполне непринуждённо и независимо. А ещё через три дня заклинание, перекрасившее ей волосы, развеялось, и Лайза лишь грустно вздохнула, разглядывая себя в зеркале:

— Снова стала невидимкой… Но что ни делается — всё к лучшему.

Однако на этот раз расчёт не сработал, а точнее, она утратила бдительность и отклонилась от привычного маршрута. На улице было прохладно, пасмурно, и мелкий дождик моросил за окном, наполняя воздух осенней свежестью и влагой. У Лайзы не было второго урока, и она, поддавшись мимолётному порыву, вышла во внутренний дворик, подставляя лицо едва ощутимым капелькам и довольно прикрывая глаза.

— Ну, вот ты и попалась, — уединение было тут же нарушено.

Лайза раздражённо обернулась, наталкиваясь на изучающий взгляд синих глаз. Нотт стоял у дальней стены с сигаретой в зубах, периодически затягиваясь и выпуская в осенний воздух едкий белый дым причудливыми колечками.

— И долго ты будешь от меня бегать? — насмешливо поинтересовался он, скользнув по ней изучающим взглядом.

— Сколько понадобится, — Лайза тряхнула русыми волосами и отвернулась, пытаясь снова вернуться к любованию природой, но получалось плохо. Он мешал. — Зачем это тебе? — не удержалась она от мучавшего ещё с того памятного вечера вопроса. — Какую ты преследуешь цель? Какой извращённый смысл во всём этом находишь? — она искоса взглянула на него, Теодор лишь криво ухмыльнулся уголком рта и покачал головой собственным мыслям.

— Тебе не понять, — наконец, заключил он.

— Кто бы сомневался, невообразимо таинственный Теодор Нотт настолько непостижим приземлённому женскому уму, что не стоит даже и пытаться осмыслить всю его недосягаемую глубину, — саркастично отозвалась она и снова отвернулась, поёжившись от холодного порыва ветра и обхватывая себя руками. Лайза буквально спиной почувствовала его приближение, но изо всех сил постаралась не подать виду. Ему ведь только это и нужно, чтобы она уступила.

— Всё началось как-то случайно, — остановившись по правую руку от неё, и глядя куда-то перед собой, заговорил Нотт. — На Рейвенкло на два года старше нас училась одна девчонка, жутко правильная и самоуверенная. Всем старшекурсникам оскомину набила своим зазнайством, и как-то на очередной вечеринке старшие взяли нас на слабо: кому удастся её соблазнить, тот и получит отдельную спальню на следующий год. Она, кстати, ничего такая была, заумная, конечно, но симпатичная, и я довольно быстро втёрся к ней в доверие, ну и, в общем, подобрался достаточно близко. Для своих сверстников я тогда стал героем, воплощением хвалёных слизеринских коварства и хитрости, а она притихла, доучилась оставшиеся месяцы и уехала, а моя слава осталась. — Он снова глубоко затянулся и выдохнул вверх белый дым.

— И собственное могущество ударило тебе в голову? — задумчиво протянула Лайза, по-прежнему избегая смотреть на него. Смотреть на него было опасно, слишком притягательным он становился, особенно, когда находился так близко.

— Это просто спортивный интерес, — пожал плечами Нотт. — Другие ради подобных ощущений ездят на охоту, играют в азартные игры или в квиддич — обычное желание ощутить собственное превосходство.

— Ага, над другими людьми.

— Над противником, над собственными страхами, над ситуацией в целом.

— Никогда не поверю, что ты чего-то боишься, — покачала головой Лайза.

Он лишь неоднозначно дёрнул плечом, подкуривая ещё одну сигарету.

— Блюстителям чистоты крови не чужды маггловские привычки? — с усмешкой спросила она, неосознанно наблюдая, как его губы сжимают сигарету, а потом выпускают в воздух дым.

— Чистокровным снобам не чуждо ничего, что приносит хоть какое-то удовольствие, — он склонил голову набок, пристально разглядывая её лицо, и Лайза смутилась, отворачиваясь и обхватывая себя руками ещё сильней. — Почему тебя это так задело?

Она озадаченно покосилась на него.

— Я ведь обратил на тебя внимание, впервые за шесть лет, какая разница, чем в итоге продиктован мой интерес? — словно настала его очередь задавать вопросы.

— Никому не нравится быть пешкой в чужих руках, — философски заметила Лайза, снова отворачиваясь и приказывая себе не воспринимать его слова всерьёз, не верить, как советовала Панси.

— А что, если у тебя получится меня изменить, заставить переосмыслить свои поступки? — издевательски протянул он.

Лайза демонстративно фыркнула.

— Не смеши.

— Нет? Это не твоя великая цель в отношениях с парнями? Каким же тогда был ключевой фактор в твоих прежних романах? — продолжал любопытствовать Теодор.

Лайза невольно зарделась, опуская голову и задумчиво рассматривая грязь под ногами. А потом вдруг выпрямилась и, широко улыбнувшись, заявила:

— А знаешь что? Не упускать свой шанс! Эрни уже второй год зовёт меня в Хогсмид на прогулку, пожалуй, мне всё-таки следует согласиться. Сейчас же отправлюсь на его поиски. Спасибо за идею, Нотт! — и она развернулась, взметнув волосами и поспешила обратно под своды замка, оставив его в одиночестве во внутреннем дворике.

— А ты не так проста, как казалось на первый взгляд, Лайза Турпин, — задумчиво протянул Нотт и, сделав последнюю затяжку, привычным щелчком выбросил сигарету прочь.

* * *

Лайза понятия не имела, зачем решила впутать в эту и без того непростую историю Макмиллана, но сказанного не воротишь, а значит, надо найти Эрни как можно скорее, пока проснувшаяся вдруг решимость ей не изменила, и она окончательно не струсила. К счастью, Макмиллан нашёлся довольно быстро: как раз выходил с урока, и Лайза помахала ему рукой издалека, замечая, как он широко улыбнулся в ответ.

«Вот на таких парней следует обращать внимание, надёжных и добрых, а не на загадочных сердцеедов, уверенных в собственной несравненности», — ругала она себя, пока Эрни проталкивался к ней сквозь толпу сокурсников.

— Лайза, как дела? — снова улыбнулся Макмиллан, слегка краснея, и она поспешила ответить, чтобы окончательно не смутить парня:

— Да всё хорошо, послушай, Эрни, в эту субботу Хогсмид…

— Ты, наконец-то, решилась составить мне компанию? — тут же догадался он, избавляя её от постыдной необходимости предлагать прогулку самой.

— В общем-то, да, я считаю, что это отличная идея, — улыбнулась ему Лайза, и Макмиллан просиял.

— Ну, тогда встретимся в десять в холле.

— Ага.

— Хорошего тебе дня, Лайза, — всё ещё не веря своему счастью, добавил он и повернул в сторону хаффлпаффской гостиной.

— И тебе, Эрни, и тебе, — она так и стояла посреди коридора, провожая Макмиллана взглядом, пока он не скрылся из виду.

«А теперь объясните мне кто-то, ради Мерлина, какого чёрта я вообще натворила?!»

* * *

Оказалось, что прогулки с Эрни, — на удивление интересное занятие. Они обсуждали прочитанные книги, трансфигурацию, квиддич, составили сравнительную характеристику Слагхорна и Снейпа по шкале ненормальности и даже поделились весёлыми историями о первых вечеринках. В общем, было довольно мило и приятно вот так общаться, непринуждённо и легко.

Эрни смотрел на неё восторженными глазами, и Лайза невольно почувствовала всю свою женскую красоту, она даже немного пофлиртовала с ним, состроив пару раз глазки, отчего Макмиллан совершенно осмелел и к концу прогулки даже взял её за руку. Это было забавно, так просто и так естественно, и почему она не соглашалась пойти с ним в Хогсмид прежде?

— Зайдём в «Три метлы»? — предложил Эрни, переплетая их пальцы, и Лайза лишь согласно кивнула, улыбаясь в ответ. — Кстати, когда я гостил у дяди в Ирландии, то просто упивался пивом. Причём не сливочным пивом, в котором и алкоголя-то толком нет, а настоящим ирландским элем. Они без него жить не могут, его там все пьют, от мала до велика, даже детвора, это просто непостижимо.

Они вошли в наполненное гомоном голосов заведение, и Эрни протиснулся вперёд, освобождая ей дорогу. Они уселись за столик в углу, и Макмиллан тут же заказал два сливочных пива, продолжая повествование об Ирландии. Лайза снова улыбнулась, обводя взглядом зал. И зря.

Слизеринцы расположились за большим столом у противоположной стены, обсуждая что-то вполголоса и очевидно чувствуя себя королями мира. Лайза поспешно отвела взгляд, день только начал налаживаться, а тут снова он. Нотт, конечно же, был с ними, сидел, вальяжно раскинувшись в кресле и что-то нашёптывая на ухо Дафне Гринграсс, которая лишь улыбалась его словам и периодически заходилась звонком смехом, видимо, в ответ на очередную удачную шутку.

«Всё нормально, так и должно быть, всё встало на свои места, — несколько раз мысленно повторила Лайза, делая над собой усилие, чтобы не отвлекаться от повествования Эрни. — Так будет лучше для всех!»

Она некстати подняла глаза, наткнувшись на насмешливый взгляд Нотта. Он улыбнулся ей уголком губ и, отсалютировав бокалом, притянул Дафну ближе к себе, а та лишь по-хозяйски закинула руку ему на плечо, будто делала так всегда. Лайза стремительно отвернулась, невпопад задав вопрос о младших братьях.

— Говорю же, он только один — Диллан, хотя хулиганит за троих, конечно, — не замечая её рассеянности, сам исправил ситуацию Макмиллан.

— Может, пойдём ещё прогуляемся? — предложила Лайза, внутренне молясь, чтобы Эрни согласился, что тот, конечно же, и сделал. И можно было снова шагать по улочкам Хогсмида с ним за руку, представляя, что они влюблены, и никакие заносчивые слизеринцы её совсем не волнуют.

Они вернулись в Хогвартс лишь, когда окончательно стемнело, Эрни порывался провести её до гостиной, но Лайза отказалась:

— Сейчас поднимусь по потайной лестнице, и я на месте, — сама до конца не понимая, почему так настойчиво сопротивляется, заявила она.

— Как скажешь, — смиренно, но немного разочарованно протянул Макмиллан и сжал её ладонь на прощание.

Лайза, не теряя времени, нырнула в проход боковой лестницы, неспешно поднимаясь наверх.

— И ты его даже не поцеловала на ночь? — на верхней площадке лестницы, засунув руки в карманы, стоял Нотт и с подчёркнутым интересом наблюдал за её реакцией.

— Что ты здесь делаешь? — игнорируя его вопрос и не доходя трёх ступенек до верхней площадки, поинтересовалась Лайза.

— Наслаждаюсь твоей компанией, — словно и не замечая её напряжения, заявил Теодор и спустился на несколько ступенек вниз, поравнявшись с ней. Лайза вцепилась рукой в перила, всё равно глядя на него снизу вверх из-за своего маленького роста.

— Думала, ты сегодня с Дафной, — поспешно ляпнула она и тут же захотела отвесить себе подзатыльник, когда довольная ухмылка расплылась на его лице.

— Так и мне показалось, что вы с Макмилланом сегодня просто светились от счастья. Нашла свою тихую гавань? — с издёвкой протянул он. — Только вот не задача: мне померещилось или ты с ним действительно скучала? — он спустился ещё на пару ступенек вниз, так что их глаза оказались практически на одном уровне.

— Напротив, замечательно провела время, — отозвалась Лайза, безуспешно пытаясь предугадать его действия.

— Ну, конечно же, предсказуемая девочка нашла себе такого же предсказуемого ухажёра, рассказать тебе, что вас ждёт в будущем?

Лайза отрицательно мотнула головой, но Теодору до этого не было совершенно никакого дела.

— На третьем свидании он тебя, наконец-то, поцелует и тут же предложит встречаться. Ты согласишься, и вы будете ходить везде за ручку, вместе делать домашние задания и патрулировать коридоры. Через месяца полтора-два ты даже разрешить ему потрогать свою грудь, а через три — снять с тебя лифчик. В лучшем случае, месяцев через шесть он заберётся рукой к тебе в трусики и попытается хоть что-то сделать, чтобы ты не посчитала его окончательным оболтусом. Возможно, к концу шестого курса ты даже потеряешь с ним девственность. Конечно, в вашем случае, этот процесс будет называться занятием любовью, и вы будете слёзно клясться в вечной верности друг к другу. И если ты, по его тупости, не забеременеешь в семнадцать, вы поженитесь сразу после школы. Наплодите лет так через пять розовощёких карапузов с такими же, как у тебя, серыми глазами и придурковатой улыбкой, как у Макмиллана. Ну, как тебе перспектива?

Лайза, приложив указательный палец к губам, сделала вид, что задумалась, а потом многозначительно добавила:

— Где-то между первыми ласками и потерей девственности мы, думаю, вырежем сердце с нашими инициалами на самом древнем дубе Запретного леса, а в остальном — ты прав, да, жизнь моей мечты. Поспешу задокументировать эту мысль: Дорогой дневничок, — делая вид, что пишет, продекламировала Лайза, — сегодня Теодор Нотт раскрыл мне чудесную правду моего невероятного будущего, наверное, к ужасу Трелони, он обладает редким даром прорицания. Еще немного, Нотт, и ты будешь развлекать первокурсников байками про Гримма и гаданием на кофейной гуще.

Теодор снова поднялся на ступеньку выше, хватаясь рукой за перила за её спиной.

— Думаешь, ты такая остроумная?

— Думаю, да, — бросила Лайза и, пытаясь избежать любых поползновений, стремительно двинулась вверх по ступеням. А в следующую секунду Нотт схватил её за руку, рывком разворачивая к себе, отчего Лайза тут же потеряла равновесие, полетев прямо в его объятия. Не давая ей времени одуматься, Теодор второй рукой надавил на её затылок, притягивая ближе к себе, и его губы тут же накрыли её, прикасаясь в поцелуе. Дыхание сбилось ещё где-то в полёте, а его губы, горячие и мягкие, касались её так настойчиво и маняще, даря невероятное ощущение головокружения. Нотт подался чуть вперёд, дотрагиваясь языком до её языка, и Лайза, плохо соображая, что творит, вцепилась руками в его плечи, отвечая на поцелуй и полностью растворяясь в нём.

Время словно замедлило свой бег, Теодор сжал её в объятиях сильнее, и Лайза послушно прильнула к нему всем телом, скользя пальчиками по его лицу, бессознательно теряясь в его близости.

Нотт неспешно отстранился, всё ещё держа её руками за талию, и заглянул в глаза.

Реальность возвращалась постепенно, с каждым ударом сердца, и Лайза вдруг чётко осознала, что именно произошло, встретившись с его самодовольным взглядом.

— Пусти меня! — тут же потребовала она, и Теодор спокойно опустил руки, продолжая с усмешкой наблюдать за её действиями. — Доволен собой? — рыкнула, скривившись от отвращения и окидывая его тяжёлым взглядом.

— Вполне, — как ни в чём не бывало, бросил он, наслаждаясь собственным превосходством.

— Ну, ты и сволочь, Нотт, — Лайза покачала головой, пятясь от него, а потом развернулась и стремительно бросилась прочь.