Прежде чем ты уйдешь (гет)

На лице Теодора, наконец промелькнули настоящие эмоции, но на этот раз в его выражении сквозила боль, чистая и неприкрытая, и Лайза прекрасно понимала, что стала её свидетельницей только из-за неожиданности вопроса.

— Какого хера…

— На выходных, когда ты так учтиво выставил меня из «Кабаньей головы», хотя я просто пыталась помочь… Да-да, можешь не повторяться, я уже слышала твоё мнение по этому поводу, спасибо, но речь о другом. Возвращаясь в замок, я встретила Луну Лавгуд, выходившую из Запретного леса, она там кормила фестралов. И вот тогда я вспомнила одну любопытную подробность с урока по уходу за магическими существами на третьем курсе: Хагрид как раз показывал нам фестралов, их почти никто не видел, все кривлялись и закатывали глаза, но только не ты, Теодор. Ведь ты мог их разглядеть… И знаешь, какими бы скрытными ни были вы — слизеринцы, но сплетни не минули даже вас, поэтому я довольно быстро узнала, что видишь ты их потому, что твоя мать умерла, когда ты был ещё ребёнком, маленьким, но не настолько, чтобы не помнить, хотя бы отрывочно, какие-то обстоятельства…

— Ещё слово, и я не ручаюсь…

— Да-да, мне конец, ты уничтожишь, прикончишь, исполосуешь меня на бинты для Помфри, это не имеет значения… После восторженной речи того типа в капюшоне мне в голову пришла интересная мысль: Тот-Кого-Нельзя-Называть мастерски пользуется человеческими слабостями, чтобы заставить их примкнуть на его сторону, а кто может быть слабее убитого горем мужа?

Лицо Теодора побелело, словно полотно, а его пальцы сжали плечо Лайзы так сильно, что оно попросту начало неметь, но она не обращала внимания на боль, отчётливо осознавая, что если не выскажет всё, что думает, прямо сейчас, другой такой возможности может не выпасть.

— Я поняла это в ту ночь и принялась искать в библиотеке все старые подшивки «Ежедневного пророка». Я прочла все статьи о Персефоне Нотт, Джиллиане Джонсоне и Вивьен Крачовски, которые были зверски убиты обезумевшим магглом, ненавидевшим магию. Конечно, статьи в основном содержали биографии и подробности жизни трёх волшебников, невинно умерших мученической смертью, но всё же пару строчек о самом инциденте я таки нашла.

Мистер Крачовки — маггл, не желавший мириться со способностями супруги, да ещё и заподозривший благоверную в измене — решил отравить Калифорнийским ядом и жену, и предположительного любовника, и выдающуюся волшебницу, которые пришли на ужин в дом Крачовски в тот фатальный вечер. Вот только одно странно: почему обычный маггл использовал волшебный яд, даже не почему, а каким, чёрт возьми, образом ему это удалось? Какой бы нерадивой женой ни была миссис Крачовски, я всё же не думаю, что она хранила волшебные яды под рукой на кухне, пусть и работала в соответствующем отделе Министерства и имела к ним прямой доступ. Скорее всего, они хранились в зачарованном ящике стола или шкафа, подобный был у моего отца, и поверь мне, его не под силу открыть ни одному магглу. Мой брат Джек бессчётное количество раз пытался найти «тайник» отца, но магглы их попросту не видят. Но даже если она действительно забыла убрать смертоносный яд в такой ящик, фиал с ядом можно открыть лишь с помощью магии. Ни один маггл на это не способен. Да и вообще, зачем ему было применять непонятную хитроумную отраву, к которой, к тому же, существует противоядие? Будь я на его месте, воспользовалась бы обычным крысиным ядом или ядрёным химическим веществом для прочистки труб, которых полно в быту у магглов, и о которых ничего неизвестно волшебникам. Против такого бессилен даже безоар, Гермиона Грейнджер как-то спорила об этом с профессором Бербидж целый урок...

— Какое это имеет значение… что за бред? — попытался было отмахнуться Теодор, но явно не так пренебрежительно, как хотел.

Заметив это, Лайза заговорила с ещё большей уверенностью в голосе:

— ...А потом, отравив волшебников, Крачовски испугался расправы и сбежал... в их деревенский домик! Серьёзно? Почему он тут же не сел на самолёт?

— На что?

— Вот видишь, такое бы волшебникам даже в голову не пришло! А пока о происшествии узнала бы маггловская полиция и решила отправить запрос в аэропорты, убийцы бы давно уже и след простыл. Он затерялся бы в каком-нибудь иностранном мегаполисе: Нью-Йорке там или Токио, или залёг бы на дно в небольшом маггловском городишке, и ищи ветра в поле. Магглов почти невозможно отследить традиционными заклинаниями, они ведь не используют магию.

Но нет, он остался в домике, где его, конечно же, нашли в течение суток и, какая досада, убили в процессе задержания. Крачовски озверел, и маги вынуждены были защищаться. Конечно же, ведь один маггл с большим ножом в руке куда страшнее пяти опытных авроров с волшебными палочками наизготовку!

Теодор смотрел на неё во все глаза, его ноздри опасно раздувались, а лицо было белым, как мел, но Лайза продолжала:

— Знаешь, я даже не удивлюсь тому, что волшебники поверили в эту историю, ведь со стороны магов она идеальна: обезумевший жестокий маггл, решивший расправиться с предполагаемым любовником жены и ненавистной коллегой-волшебницей, и, к тому же, невообразимо тупой, как и принято было считать в то время, ведь ему не хватило ума сбежать достаточно далеко после содеянного. Скорее всего, никому из волшебного сообщества даже не пришло в голову задумываться о мотивах маггла чуть дольше, да и надвигалась война, некогда было скрупулёзно расследовать одно убийство, но поверь мне, в этом происшествии ничего не сходится. Конечно, эти несостыковки необходимо ещё проверить, но тут мне понадобится твоя помощь, и…

Теодор нервно подкурил очередную сигарету, отходя от Лайзы и растерянно глядя куда-то в сторону. Он несколько раз сильно затянулся, пытаясь переварить информацию, а потом покачал головой:

— Нет... Турпин, ты тут, конечно, придумала замечательную историю, какие-то яды, заговоры и прочие невероятные факты, но возникает следующий вопрос: кому это было нужно? Кому, по-твоему, была выгодна её смерть?

Лайза помедлила с ответом всего секунду, а потом, взмахнув руками, запальчиво выдала:

— Это же очевидно, Тео! Тут явно замешан Тот-Кого-Нельзя-Называть, видимо, он хотел оказать влияние на твоего отца, чтобы тот примкнул к его рядам или…

— Хватит, Турпин! — устало протянул Теодор, прикрывая глаза и проводя рукой по лицу. — Хватит! Я услышал уже достаточно бредней, избавь меня, пожалуйста, от захватывающего продолжения. К твоему сведению, на момент смерти моей матери отец уже состоял в рядах Пожирателей смерти, и, более того, сложно представить себе человека, поддерживавшего идеи Лорда о чистоте крови, больше моего отца. Он всегда рвался вперёд, готов был идти на любые ухищрения, использовать любые средства, лишь бы достичь своей цели. И если, как ты утверждаешь, Тёмный Лорд хотел завербовать моего отца, убив мать, то он допустил серьёзный промах. Ведь именно после её смерти отец стал ко всему апатичен, он начал угасать, больше ничего его не радовало, не разжигало в нём прежний огонь, так что постепенно вся его деятельность сошла на нет. Отец был убит горем очень долгое время, я никогда не видел, чтобы он хотя бы раз посмотрел в сторону другой женщины. Каким бы верным последователем Тёмного Лорда он ни был, но никому не хранил большей верности, чем моей матери… — голос Теодора сорвался, и он шумно вздохнул.

Его лицо было мрачным, все черты застыли, глаза стали тёмно-синими, глубокими, от них веяло вселенским холодом. В этот момент Нотт казался куда старше своих лет.

— Моя мать мертва… — почти совладав с эмоциями, продолжил Теодор. — Этого не изменить. И прекрати в этом копаться… Додумывать… Вынюхивать… Я не желаю больше ни говорить об этом, ни слышать, ни… В общем, просто не лезь не в своё дело, не лезь в мою жизнь, ты и так… Чёрт! Турпин, на кой хер тебе сдалось всё это? Иди и трать выигранные галлеоны, и не подходи ко мне со своими идиотскими умозаключениями! Никогда! — он отшвырнул прочь сигаретный окурок и уничтожающе зыркнув на неё напоследок, зашагал обратно в замок.

Лайза тяжело вздохнула, проводив его взглядом. Она ведь просто пыталась как лучше, хотела помочь… Неужели он не понимает, что это не может быть лишь стечением обстоятельств?

* * *

Теодор в который раз за прошедшие несколько недель принял для себя решение не замечать её, убеждая себя в том, что Турпин совершенно не стоит его внимания. Надо просто выкинуть эту рейвенкловскую тихоню из головы и найти какую-нибудь другую.

Он до самой темноты нарезал круги над стадионом, надеясь, что шум ветра в ушах и физические нагрузки помогут избавиться от навязчивых мыслей, но едва Теодор хоть на секунду отвлекался от отбивания бладжеров, образы, как надоедливая мелодия, снова и снова вспыхивали в сознании. Ну до чего же приставучая идиотка! Мало того, что попёрлась вслед за ним на собрание будущих Пожирателей, так ещё и смерть матери сюда приплела… Чтоб её! Королева дедукции, блин! В каждой жизненной драме видит заговор, в каждой трагедии…

Теодор никогда не любил воспоминать детство и ему всегда успешно удавалось затолкать нерадостные образы тех дней в самый дальний уголок подсознания, лишь бы не переживать отголоски той боли вновь. Но чёртова Турпин и туда влезла! Невыносимая зараза!

Задумавшись, Теодор не заметил несущийся прямо в него бладжер и лишь благодаря навыкам загонщика сумел в самый последний момент уклониться от мяча, просвистевшего в паре дюймов от его левого уха. Нотт выругался и, сжав до скрипа зубы, направил метлу вниз. Пора закругляться с тренировками на сегодня и пора закругляться с этими мыслями навсегда!

Теодор закинул метлу на плечо и направился в замок. В прохладе осеннего вечера ощущалось лёгкое веяние зимы, сырость пробирала до костей, и Нотт, едва миновав дубовые двери, поспешил к подземельям, желая поскорее избавиться от промокшей из-за изнурительной тренировки формы. Он преодолел холл и, завернув за угол, начал спускаться по лестнице вниз, когда его слух уловил знакомые интонации:

— Эрни, со мной всё в порядке, честно…

— Лайза, но я же вижу, что ты чем-то обеспокоена. Ты постоянно где-то витаешь и хмуришься…

Голоса Макмиллана и Турпин приближались, и Теодор, резко передумав возвращаться в подземелья так скоро, быстро поднялся обратно в холл и успел юркнуть за доспехи, оставшись незамеченным.

Лайза и Эрни прошли мимо него десяток секунд спустя, но посреди холла Макмиллан таки не выдержал и резко остановился.

— Объясни мне, что происходит, если это связано с ним..?

Теодор с интересом поднял голову и подвинулся чуть левее, так что теперь ему открывался достаточно хороший вид на спину Макмиллана и озадаченный профиль Лайзы, стоявшей к нему вполоборота.

Она вздохнула:

— Не совсем… Это неважно, я же тебе уже говорила, мы не общаемся, тебе не о чем беспокоиться… — устало произнесла Турпин, словно повторяла одни и те же слова уже далеко не в первый раз.

— Но Лайза… — Макмиллан сделал шаг к ней, ловя её руку и заглядывая в глаза.

Теодор почувствовал, как тихо хрустнули суставы, когда он сжал кулаки.

— Эрни…

— Я просто хочу быть с тобой, — Макмиллан сделал ещё один маленький шажок к ней и совершенно по-хозяйски убрал прядь волос ей за ухо. — Лишь позволь мне быть рядом…

Палочка оказалась в руках Теодора даже быстрее, чем он успел об этом подумать, а когда в следующую секунду Макмиллан попытался притянуть Лайзу к себе за талию, невербальное заклинание вылетело из палочки Нотта, и красный луч врезался в спину хаффлпаффца как раз вовремя, чтобы не дать ему завершить начатое. Макмиллана отбросило в сторону, Лайза вскрикнула, успев по инерции отскочить, и поражённо прикрыла рот ладошкой. А потом медленно повернула голову, переводя взгляд с потерявшего сознание Эрни прямо на Теодора, а он, словно завороженный, смотрел ей в глаза, а в голове, на удивление, не было ни одной связной мысли. Лишь непонятная необходимость не разрывать зрительный контакт.

— Нотт, ты совсем сдурел? — свистящим шёпотом выдохнула Лайза и моргнула несколько раз, прерывая это непонятное оцепенение.

Словно опомнившись, она подскочила к Эрни и перевернула его на спину, тихо что-то причитая и проверяя, нет ли видимых повреждений.

— Ничего ему не будет, Ступефай ещё никого не убивал.

Теодор заметил, как она вздрогнула, явно не ожидавшая, что он решит подойти. Лайза снова повернулась к нему, поднимаясь на ноги с решительным выражением на лице, но всё равно вынужденная смотреть на него снизу вверх.

— Ты же сказал, что мы с тобой — никто друг другу, — повторяя его слова с напускным пафосом в голосе, произнесла Лайза. — Так какого драккла ты вмешиваешься в наш с моим парнем разговор?

— Твоим парнем? — уточнил Нотт, вкладывая в тон всё пренебрежение, на которое был способен.

— Да, позавчера Эрни официально предложил мне стать его девушкой, и я согласилась, — Лайза нервно дёрнула плечом.

— Поздравляю, — насмешливо протянул Теодор, — теперь ты доказала, что являешься даже большей идиоткой, чем я думал.

— Просто-таки невероятное умозаключение! — она покачала головой, сжимая губы и словно борясь с желанием сию же секунду высказать всё, что думает о нём. — А знаешь что? Мне плевать, можешь считать меня кем-угодно: идиоткой, наивной дурой, воображалой, но я, по крайней мере, не боюсь быть той, кем являюсь на самом деле. В отличие от некоторых…

— А я, значит, боюсь? — Нотт засунул руки в карманы брюк и взглянул на неё исподлобья, всё ещё продолжая ухмыляться уголком рта.

— Ты… — Лайза снова покачала головой, силясь подобрать правильные слова. — Ты пытаешься соответствовать созданному образу, ты так долго убеждал всех окружающих в собственной хладнокровности и бессердечности, в роли бездушного манипулятора, что они, наконец, поверили, и более того, тебе удалось убедить в этом даже самого себя. Но сколько бы ты ни бросал оскорблений в мой адрес, и сколько бы ни открещивался от простых человеческих эмоций, тебе не удастся убедить меня в том, что их нет. Это всего лишь роль, Теодор, с которой ты, признаться, справляешься блестяще, но я не верю, что это и есть настоящий ты…

— С чего ты взяла, Турпин, что я собрался тебя в чём-то убеждать? — выплюнул Нотт ядовито.

— Слишком уж непоследовательно ты себя ведёшь, слишком нелогично…

Теодор громко хмыкнул, пытаясь убедить скорее не её, а самого себя в том, что слова Лайзы — сплошная глупость, как и всё, сказанное ею. Пора это прекращать! Во имя Салазара! Это же немыслимо!

— В жизни ничего бессмысленнее не слышал! — фыркнул он, разворачиваясь, чтобы уйти, но всё же не удержался: — Мне просто нравится портить тебе жизнь, вот и всё! А ты снова себе напридумывала неизвестно чего… — он ещё раз показательно хмыкнул и перевёл взгляд на Макмиллана, кривясь от отвращения: — Спасай вон своего нерадивого дружка, а то останешься совсем без ухажёров!

— Да пошёл ты! — буркнула Лайза в сердцах.

— Уже иду, дорогуша, уже иду!

* * *

Теодор как обычно опирался плечом о стену замка за колонной во внутреннем дворике, сжимая в пальцах сигарету и затягиваясь горьким дымом… Это уже стало таким привычным…

— Как думаешь, Нотт всё-таки оприходовал её или нет? — Теодор навострил уши, удивляясь, что стал предметом разговора каких-то парней, и уже совсем поражаясь, узнав в обладателе мощной фигуры Уоррингтона.

— И ты туда же? — голос Блетчли, как и всегда, звучал пискляво и немного приторно. — Далась вам эта Турпин.

— Да мне просто интересно, как она его отшила, понимаешь! Это же просто невиданное событие. Прикинь, я её трахну, а Нотт — нет, да это будет просто высший пилотаж! Сделать Нотта — это же как…

— Ты всё ещё Люси не можешь ему простить, Кассиус? — насмешливо протянул Блетчли.

— Причём тут она?! — возмущение Уоррингтона было уж слишком очевидным, — да мне плевать! Но если уж один слизеринец не смог усмирить девчонку, то второй просто обязан довести начатое до конца.

— Ну раз ты так серьёзно настроен, — тон Блетчли всё ещё был пренебрежительным, но уже более хитрым. — У Чо день рождения в эту пятницу, они устраивают небольшую вечеринку в своей спальне, так что, сам понимаешь, я обещал позвать друга.

— Отличная идея, — согласно загоготал Уоррингтон и, потирая руки, с воодушевлением добавил: — Посмотрим, насколько легко будет уделать Нотта.

— Держи карман шире, мерзкий гадёныш, — прошипел Теодор, ещё раз затягиваясь сигаретой и мысленно прикидывая план действий.

Кассиус был, безусловно, сильным, но слишком уж недалёким и недостаточно расчётливым противником, а значит, избавиться от него особого труда не составит.

* * *

Как и предполагал Теодор, Уорринтон с претворением в жизнь своих коварных планов не спешил, а дожидался пресловутого дня рождения, и это значило, что у Нотта была почти неделя в запасе, чтобы обезвредить противника. И в четверг ему это удалось, не зря же он, в конце концов, был загонщиком и на тренировках летал, размахивая битой. Один «неточный удар», и Уорригтон прописался в больничном крыле, безуспешно убеждая мадам Помфри, что трещины в его рёбрах срастутся и без противного костероста. Остальное — дело техники.

— Эдриан, может, хочешь отыграться в шахматы за предыдущий раз? — в пятницу после занятий предложил Блетчли Теодор.

— Э-э-э… Я сегодня не могу, планы…

— Хм... что-то интересное? Включающее прекрасных дам?

Потерянное выражение на лице Блетчли говорило красноречивее слов, но тот вовремя собрался и произнёс нейтральным тоном:

— Да так, у Чо, ну знаешь, подруги моей девушки, сегодня день рождения.

— Это та симпатичная китаянка?

— Ну да…

— Эдриан, и ты не собирался пригласить меня? Она же — неогранённый алмаз… Благоухающая роза в этом мудрёном цветнике… — Нотт уже откровенно насмехался, но Блетчли, судя по всему, уловить его сарказм был не способен.

— Ну… если тебе интересно, можешь пойти со мной...

«Ах, как неожиданно, подождите, подпрыгну от счастья», — недовольно подумал Теодор, пока лицо расплывалось в хищной ухмылке, а губы произносили:

— Отличная идея…

Идея и впрямь была бы отличной, если бы Чо не оказалась такой до одури скучной, настолько, что вся её красота меркла на фоне грустных глаз и философских бесед о загробной жизни. Мариэтта и Эдриан скрылись за прочно задёрнутым пологом, а Чо, выпив пару стаканов огневиски, пустилась в пространственные рассуждения о значении жизни и смерти. Теодор её не слушал, опрокидывая в себя очередную порцию алкоголя, он не мог думать ни о ком другом, кроме…

— Э-э… Чо, прости, что перебиваю… — он понятия не имел, о чём она сейчас разглагольствовала, поскольку потерял нить разговора где-то три стакана назад. — Ты не знаешь, случайно, где находятся спальни девушек шестого курса?

Чо громко икнула, глядя на него своими огромными чёрными глазами, а потом, словно, наконец, уловив суть вопроса, медленно кивнула, подавляя очередной приступ икоты:

— Дальше по коридору, вторая дверь налево.

Его больше ничто не интересовало: ни Чо, упивающаяся собственным одиночеством в столь значимый для неё день, ни Эдриан с Мариэттой, ни даже Уоррингтон… Теодор добрался до нужной двери в рекордное время и приоткрыл её, тихо проскальзывая внутрь. В спальне царила полнейшая тишина, и оно, конечно, не удивительно, во втором часу ночи. Слегка затуманенным взглядом Теодор осмотрел помещение, в котором оказался. Всего пять кроватей. На одной из них он определённо найдёт Лайзу, понять бы ещё на какой.

Нотт внимательнее присмотрелся к пологам кроватей, освещаемым лишь льющимся из окна лунным светом.

Одна из них была увешана причудливыми растениями, что сразу же отвадило от неё Нотта, вторую украшал огромный декоративный веер, что также не вписывалось в рамки предпочтений Лайзы. Возле третьей валялся котёл и куча мешочков с ингредиентами.

«Если только она не собралась поднять в воздух всю башню Рейвенкло...»

Возле четвёртой кровати Теодор заметил огромного плюшевого медведя, он замер, прикидывая, падка ли Лайза на подобного рода банальности, но потом, здраво рассудив, что это вряд ли на неё похоже, двинулся к самой отдалённой кровати.

Теодор слегка отодвинул полог, позволяя лунному свету осветить девушку, спавшую за ним. Это определённо была она. Нотт улыбнулся собственной проницательности и принялся скидывать ботинки, ему больше никуда не хотелось уходить.

— Синевласка, подвинься, — шепнул он, ловко забираясь к ней в кровать.

Лайза несколько раз моргнула и, заметив тёмную фигуру, предсказуемо дёрнулась, просыпаясь, и, несомненно, закричала бы, но он предусмотрительно прикрыл ей рот ладонью.

— Тс-с, — Теодор приложил палец к губам, показывая ей вести себя тихо, и Лайза, хлопая сонными глазами, наконец, разглядела его лицо. — Только не кричи, твои соседки давно уже спят, — шепнул он, убирая ладонь, и насторожился, прислушиваясь, но в комнате было по-прежнему тихо.

— Нотт, какого дракла ты… Ты что пьян? — зашипела Лайза, принюхиваясь.

— Праздновал день рождения тут неподалёку, решил заглянуть, ты же рада меня видеть? — он провёл пальцами по её щеке.

— Ты спятил? — зашипела Лайза, когда он по-хозяйски закинул руку ей на талию, устраиваясь поудобнее на неширокой кровати. — Нотт, проваливай отсюда!

— Не могу, там Чо, и с ней до смерти скучно, — он сделал несчастное выражение лица.

— Именинница не устроила тебе плотских развлечений? Какая досада! — прищурившись, заявила Лайза и попыталась отодвинуться от него так далеко, насколько позволяла узкая кровать.

— А ты всё пытаешься острить, да? — Нотт, умостившись удобнее, ухмыльнулся и резким движением выдернул из-под неё одеяло, в которое Лайза была укутана, словно в кокон.

— Прекрати, Нотт, — снова возмутилась она, борясь за одеяло, но Теодор лишь откинулся на спину, обхватывая её за талию, и потянул на себя, отчего она потеряла равновесие и свалилась-таки на него, уперевшись руками в его плечи.

Лайза изо всех старалась скрыть смущение:

— Как ты вообще пробрался в спальни девочек, парням нельзя сюда войти.

— Ой, прошу тебя, ты купилась на фокусы с превращением ступенек в горку? Забыла, что я волшебник?

Она скептически прищурилась, разглядывая его лицо.

— Ну ладно-ладно, у Эдриана с Мариэттой всё серьёзно, так что у него есть портключ в её спальню, любовь, сама понимаешь. Кстати, симпатичная пижамка, мне нравится, — довольно протянул Теодор, легко скользнув рукой по её бедру и теснее обвивая руками за талию, прижимая её к себе.

— Пусти! — Лайза попыталась вырваться, стукнув кулачками по его плечам и отчаянно краснея. Она явно проклинала себя за то, что посчитала короткие шорты и майку хорошим вариантом пижамы. — Знала бы, что ты явишься, закуталась бы в паранджу, — буркнула она, снова пытаясь его ударить.

— Ну, что ж ты так дерёшься, Турпин, не рада меня видеть? — Теодор продолжал ухмыляться, едва ли обращая внимание на её тщедушные попытки вывернуться из его рук.

— Я абсолютно равнодушна к твоему появлению здесь, — заявила Лайза твёрдо.

— Хорошо сказала, я почти поверил. Долго репетировала? На Макмиллане тренировалась?

— Ты так привязан к Эрни, влюбился в него, что ли? — отозвалась Лайза язвительно и снова предприняла попытку вырваться из его рук. Но Теодор, разгадав её движение, ловко перехватил её запястья и перевернул на спину, прижимая её к кровати собой.

— А, может, поцелуй на ночь?

— А, может, Импедиментой промеж глаз? — начиная терять терпение, огрызнулась Лайза, безуспешно пытаясь столкнуть его с кровати или хотя бы с себя.

— Ай-яй-яй, как грубо, ты же леди! — хмыкнул Тео и приблизил к ней лицо. Их глаза встретились, и он ласково провёл большим пальцем по её подбородку, переводя взгляд на губы.

— Прекрати, Нотт, мы это уже проходили, — хрипло шепнула Лайза, непроизвольно задерживая дыхание и наблюдая за ним во все глаза.

— А я плохо усвоил материал, — нежно провёл рукой по её шее и подался вперёд.

Он накрыл её губы своими, почувствовав, что Лайза попыталась слабо сопротивляться, а потом почти сразу сдалась под его натиском, приоткрывая рот и впуская его язык, прикасаясь к нему своим язычком. Она отвечала на его поцелуй так жарко, что Теодор стремительно начал терять над собой контроль, и так давно трещавший по швам. Он теснее прижал её к себе, увлекая за собой и опять переворачиваясь на спину. Его руки, казалось, начали жить собственной жизнью, скользя по её телу, нежно поглаживая плавные изгибы и заставляя её вжаться в него сильнее. Ощущение её близости и выпитый алкоголь делали своё дело, губы Нотта скользнули по нежной девичьей шее и ниже к ключицам, а потом к краю тоненькой маечки, которая уж явно не была существенным препятствием. Теодор отодвинул ткань в сторону, накрывая губами крошечный сосок, пока руки сжимали бедра Лайзы, вдавливая её в пульсирующий пах. Она тихо охнула и попыталась отстраниться, видимо, испугавшись собственной реакции на его ласки, но ладонь Тео уже накрыла вторую её грудь, нежно сжимая, пока большой палец прошёлся по чувствительному соску. Лайза шумно выдохнула:

— Тео, прекрати… Я не… Мы не… Не должны… — она путалась в словах, рвано дыша, и её тихий сбивчивый шёпот ещё больше распалял желание внутри него.

Нотт на мгновение отстранился, заглядывая ей в глаза, и Лайза сама потянулась к его губам, вовлекая в нежный поцелуй. То ли пытаясь отвлечь его, то ли намекая, что стоит вернуться к более скромным ласкам. Но Теодор уже не мог просто целовать её, руки скользнули по её спине вниз, пока мозг плавился от её близости, а внизу живота разливалось тягучее густое желание.

— Тео, — предприняла очередную попытку противостоять ему Лайза. — Мы не можем…. Пожалуйста…

Но он не слушал, он снова перевернул её на спину, накрывая собой, и принялся сцеловывать с её губ тихие слова, сопротивление в которых таяло с каждой секундой.

Нотт на миг оторвался от неё, стягивая с себя рубашку прямо через голову и отбросив ненужную вещь в сторону, снова нашёл губы Лайзы. Она ласково пробежалась пальчиками по его спине.

— Я так хочу тебя, — прошептал он хрипло, прикусывая мочку её уха и сильнее сжимая бедра.

— Тео… Подожди… — Лайза попыталась выползти из-под него, но Теодор продолжал покрывать беспорядочным поцелуями её шею, ключицы. — Тео… Пожалуйста… Не надо… — она нежно коснулась его лица, поднимая к себе.

— Я тебе противен? Ты ненавидишь меня за всё, что я наговорил?

Лайза отрицательно покачала головой.

Теодор медленно провел ладонью по её руке вниз, переходя на талию, а потом скользя пальцами вниз по её бедру.

— Ты такая красивая, — шепнул он, слегка прикусывая кожу на её шее. — И ты совершенно не идёшь у меня из головы, — он снова начал покрывать беспорядочными поцелуями её лицо, скулы, шею, ладони скользили по гладкой коже её живота.

— Тео, это неправильно, мы с Эрни…

— Плевать на него! — он нежно сжал её грудь, снова проводя пальцами по соскам, и Лайза выгнулась так, что неясно было, пытается ли она отодвинуться, или наоборот придвинуться ближе. Она шумно выдохнула, когда он стал выводить языком круги на бархатной коже. Теодор почувствовал, как она зарылась пальцами в волосы на его затылке, и подвинулся чуть ниже, пытаясь устроиться между её ног.

— Ты сведёшь меня с ума, — в нежном отчаянии выдохнула Лайза. — Но нам надо остановиться, прошу тебя… Тео…

Что-то было то ли в её голосе, то ли в этой просьбе, что-то такое, что заставило его преодолеть сжигающее изнутри желание, и немного отстраниться, возвращая на положенное место её майку и приглаживая всколоченные волосы, снова ласково целуя её губы.

— Я не хочу уходить… — он уткнулся носом в изгиб шеи, вдыхая её запах и чувствуя, как падает, падает куда-то в бездну, неизведанную прежде, манящую бездну головокружительных эмоций, которые вызывала в нём эта хрупкая, неприметная на первый взгляд девушка.

— Тогда останься, Тео, просто останься со мной…

Он улёгся на бок и обнял её за талию, а Лайза притянула его голову к себе, снова запуская пальцы в его волосы и целуя в висок.

Теодор закрыл глаза, наслаждаясь её нежностью и чувствуя себя хорошо впервые за несколько последних недель.