Quenta Silmarillion Thauronis (гет)

Вскоре в Ривенделл доставили и хоббита. Кажется, он был тяжело ранен, и эльфы тут же укрыли его в своём лазарете. Облетая широкие эльфийские окна, Майрон даже обнаружил ту комнату, в которой лежал больной. Но Элронд не отходил от Бэггинса ни на шаг, и его кольцо не позволяло духу порядка хоть что-то предпринять.

Решив подождать, когда коротышка пойдёт на поправку и останется один, владыка Мордора сосредоточил всё своё внимание на Олорине, пытаясь подслушать чужие разговоры и выведать его планы. А однажды даже вызнал полезную информацию. Болтая с каким-то Арагорном, посланник Ниэнны упомянул о том, что судьба кольца будет решена на общем совете, который соберут, когда хоббит придёт в себя. Но именно попытка услышать что-то ещё и привела все планы Майрона к полному краху. Поскольку такую яркую оранжевую птичку Олорин, в конце концов, умудрился заметить.

Увидав седого старика, сидящего на скамье в красивой ротонде, дух гармонии и порядка перелетел на её крышу, и внезапно услышал неожиданный оклик.

— Эй, дружок! А ты что здесь делаешь?

От удивления и испуга Майрон замер, но оклик повторился:

— Да ладно, слезай оттуда.

Немножко подумав, птичка слетела с крыши и присела на ажурные перила. Олорин загадочно заухмылялся.

— Ну, вот. А ты боялся, — шутливым голосом произнёс он. — Думаешь, я способен убить того, кто меня спас?

Птичка опять призадумалась, но потом на полном серьёзе кивнула. И посланник Ниэнны громко рассмеялся.

— Уж не Таурон ли рассказал обо мне подобные гадости? Поверь, я никогда не забуду о своём долге. И думаю, кое-какую награду ты уже заслужил.

Олорин поднял свою руку и указал на маленький стол, что стоял прямо перед ним. На столе присутствовала чашка чая и маленькая тарелочка. А в ней…

— Сладенький и вкусный эльфийский кексик, — с усмешкой заявил посланник Ниэнны. — Лучшие повара испекли его специально для меня. Но я, так и быть, готов отдать эту вкуснотищу тебе. Кушай на здоровье.

Майрон удивлённо моргнул светящимися глазками и подозрительно осмотрел предложенный кекс. Что ж, подарок и впрямь выглядел весьма аппетитно. Особенно помадка, посыпанная орешками и цукатами. Все последние дни дух порядка был вынужден питаться ягодами с местных кустов, которые, к тому же, нужно было ещё и найти. И поэтому его желудок буквально умолял наполнить его чем-то другим.

— Клянусь самим Эру, а также Манвэ и Вардой, что он не отравлен, — Олорин по-прежнему улыбался. — Можешь смело есть.

Услышав клятву, владыка Мордора несколько осмелел. Нарушить такие слова не рискнёт ни один светлый айну. Так почему бы не отведать столь вкусное угощение?

Перелетев на стол, маленькая птичка запрыгнула на тарелку и отщипнула кусочек кекса.

Мммм! Эльфийские повара явно знали толк в своём деле! Такого вкусного теста Майрон не ел с тех самых пор, как свалил из Эрегиона. Благодарно чирикнув, дух порядка принялся деловито выедать в кексе небольшую дырку. Облокотившись на стол, Олорин с интересом наблюдал за данным процессом до тех пор, пока его «дружок» не начал заваливаться на бок.

Майрон потряс головой, но это не помогло. Мир вокруг него принялся крутиться и вертеться, от чего и самого майа потянуло куда-то в сторону. А в голове пульсировала только одна мысль. Неужели Олорин наврал?!

Плюхнувшись с тарелки на стол, рыжая птичка попыталась подползти к его краю, но было уже поздно. Огромная ладонь посланца Ниэнны стала последним, чего Майрон тогда запомнил. А потом его сознание провалилось в бесконечную первозданную тьму.

Владыка Мордора очнулся в клетке. Нет, не в тюрьме, не в каком-то мрачном подземелье, а в самой настоящей птичьей клетке, что стояла на столе в кабинете владыки Элронда. Сам правитель Ривенделла сидел перед ней в кресле, а рядом примостился Олорин. Про яд он всё-таки не соврал. Ведь снотворное — это не отрава.

Майрон возмущённо заверещал, и его старый друг снова усмехнулся.

— Не думай, что я забыл о своём обещании, — как ни в чём ни бывало, заявил он. — Когда среди здешних эльфов наберётся достаточное количество желающих уплыть на Запад, они возьмут тебя с собой. И обязательно сообщат валар о той помощи, которую ты оказал одному из Истари.

Но птичка продолжала громко верещать, и старик печально вздохнул.

— Поверь, дружок. Для тебя так будет лучше. Быть может, настанет время, и ты сам скажешь мне за это спасибо.

— Мы позаботимся о нём, — заверил Олорина владыка Элронд. — Вот увидишь, данную птицу доставят западным владыкам в целости и сохранности.

— Надеюсь, что так и будет, — посланник Ниэнны довольно кивнул. — Фродо пришёл в себя, так что пора собирать совет. Думаю, нам стоит поторопиться.

— Не спеши, — возразил Элронд, и на его лице тоже заиграла улыбка. — Прежде, чем преступить к важной работе, нужно как следует подкрепиться. Сегодня же закатим пир. А что до совета, то он может и подождать. Отложим это дело до завтра.

Итак, у Майрона оставался всего один день для того, чтобы выбраться из клетки и попасть на столь важное мероприятие. Но, увы, он не мог ничего, кроме как раздражать владыку Ривенделла своими противными воплями. Здешний порядок майа не подчинялся, превратиться в муху не получалось, а огонь упорно не желал гореть. И что, в таком случае, прикажете делать?

Весь день дух порядка метался по клетке и оглашал кабинет Элронда самым отборным протестующим щебетом. Но добился только одного. Возвратившись с пира, усталый эльф долго пытался вникнуть в какие-то разложенные на столе бумаги, болезненно морщась от каждого нового чириканья. А потом не выдержал. Взяв клетку со стола, он вынес её в большой просторный холл и поставил у окна. После чего набросил сверху какую-то тряпку и просто ушёл.

Всё. Это был конец. Оказавшись в темноте, Майрон тут же умолк. Ведь в его криках больше не имелось ни малейшего смысла.

Дни сменяли друг друга, но в жизни владыки Мордора не менялось ничего. Раз в сутки ему подсыпали семечек и подливали воды. Иногда убирались в клетке, благо её сложная конструкция позволяла выдвигать поддон, не давая никому улететь. И на этом «общение» Майрона с эльфами заканчивалось.

Изредка подходили и простые зеваки. Но дух порядка начинал так истошно верещать, что число желающих на него полюбоваться резко сократилось. И даже Элронд с Олорином лишь изредка удостаивали птицу своим любопытным взглядом.

А спустя месяц последний и вовсе пропал. Куда он делся, Майрон не знал, как не знал, куда делось его кольцо. Оставалось лишь ждать своей участи.

Когда же к концу подходил и месяц второй, до ушей майа донёсся разговор прислуги, о том, что очередной отряд желающих уплыть в Аман уже почти собран. И всем поднадоевшую птицу наконец-то увезут. Вот тогда, вспомнив об обещании навести в этом мире порядок, Майрон и решился на самое страшное. На ещё одно развоплощение.

Да, начинать всё с нуля будет тяжело. Но это лучше, чем угодить к валар и быть отправленным к Морготу в Пустоту. А в том, что его туда отправят, владыка Мордора ни капли не сомневался.

Главное — придумать, как получше убиться. Ведь острых предметов в клетке не было. Кроме его собственных когтей и клюва. Именно их и пришлось пустить в ход.

Прежде всего, Майрон выдрал у себя на груди побольше перьев, а потом осторожно царапнул оголённую кожу загнутым коготком. Ранка тут же защипала, и на ней выступила кровь. Ещё один коготок, и ещё одна ранка…

Больно!

Именно эта совершенно неуместная мысль заставила майа остановиться. Да, подобное самоубийство оказалось совсем не таким простым делом, как представлялось вначале. Ну, раздерёт он, скажем, кожу. А что дальше? Ведь этого для смерти маловато. Надо будет выдрать внутренние органы, разорвать что-нибудь важное…

Подобная картина вызывала у духа порядка ещё больше рвотных позывов, чем ежедневное поедание однообразных семечек. Хорошо, хоть мух не суют. Хотя поначалу кое-кто пытался…

Эх, сейчас бы говяжьих отбивных, да с огурчиками! И хороший глоток Дорвинионского!

Ещё одна неуместная мысль чётко продемонстрировала Майрону, что помирать совершенно не хочется. Но ведь перья уже выдраны, а из ран на груди сочится кровь…

Нет! Развоплотиться он успеет всегда! Даже на плывущем в Аман корабле! А к тому времени может произойти всё, что угодно. Вдруг по дороге к Гаваням орки нападут? Сейчас же лучше предпринять что-нибудь другое.

Внимательно осмотрев кровоточащую рану, владыка Мордора спрыгнул с жёрдочки на поддон своей клетки и, стиснув от боли клюв, принялся тереться грудью об пол, оставляя кровавые пятна. А потом раскидал перья, пропихнув их даже сквозь прутья клетки, после чего перевернулся на спину, распластал крылья, закрыл глаза и застыл.

Лежать лапками кверху пришлось довольно долго. Лишь через пару часов в холл зашла служанка, дабы подсыпать птичке новых семечек. И тогда Майрон услышал громкий женский визг.

Главное, не шевелиться и не открывать глаза! Судя по начавшейся тряске, клетку схватили и куда-то понесли. Несли, впрочем, недалеко. Отворив какую-то дверь, перепуганная эльфийка ворвалась во всё тот же кабинет Элронда.

— Владыка! У нас несчастье! — с ходу воскликнула она, оторвав своего правителя от всех государственных дел. — Кто-то убил вашу птицу!

— Что?!

Майрон ощутил, как клетка снова затряслась, после чего её куда-то поставили. Судя по щелчку, дверца открылась, а потом огромная рука схватила его и вытащила наружу.

— Какая тварь могла такое совершить?! — ахнул владыка Ривенделла, осматривая «труп». — Быть может, эта птица была тут не одна?! Срочно позови Глорфиндела!

Служанка убежала, но ждать Глорфиндела Майрон не захотел. Стоило Элронду положить окровавленное тельце на стол, и оно тотчас «ожило», резко перевернувшись на живот и мгновенно взлетев к потолку.

— Ах, ты ж, дрянь! — выругался эльф, хватая тяжёлый подсвечник и швыряя в маленького обманщика.

Но птица увернулась и первым делом бросилась к окну. Разогнавшись посильнее, дух порядка ударился о прочное стекло и от сильнейшего ушиба едва не рухнул на пол. Стекло осталось целым и невредимым.

Вспомнив о том, что раньше разбивал стёкла при помощи своей силы, Майрон выругался также, как и хозяин этого кабинета. Но только чириканьем. Ведь его сила здесь не действовала. Биться о стекло не помогло, и птичка снова закружила по комнате.

Запустив в неё книгу, пустой бокал и даже чернильницу, владыка Элронд наконец-то вспомнил, что у него есть кольцо. Но и эльфа ожидало полное разочарование. Сила кольца не причинила беглецу ни малейшего вреда. В попытке понять, что происходит, Элронд начал швыряться этой силой направо и налево, чем майа не преминул воспользоваться, быстренько подлетев к окну и уцепившись за раму. Ещё один магический удар, и стекло разлетелось вдребезги.

Вот и свобода! Не обращая внимания на несущиеся вслед за ним такие не эльфийские выражения, Майрон ринулся в образовавшуюся дыру и умчался к столь милому и родному голубому небу.

Конечно, далеко он не улетел. Прежде всего, духу порядка пришлось убраться из зоны действия эльфийского кольца, найти себе убежище и подлечить ранку. Расцарапанная грудь противно саднила, и в случае принятия облика Эрухини, обещала увеличиться до таких же пропорций. Но длительного отдыха майа позволить себе не мог.

Как только царапины начали затягиваться, он приступил к новым вылазкам. Правда, выяснил только одно. Олорин и хоббиты давным-давно куда-то ушли. А кольцо забрали с собой. Отлично! И где же их теперь искать?

Только лишь однажды кто-то из эльфов ляпнул, что вот бы хранители кольца добрались до Лориэна. Именно эта фраза дала Майрону следующее направление. Оставалось лишь понять, каким образом Олорин решил перебраться через Мглистые горы. И этот вопрос оказался самым сложным.

Все ближайшие древние перевалы контролировали орки, и лезть туда было чистым безумием. Через Изен, помня о предательстве Курумо, посланник Ниэнны тоже не пойдёт. И тем более, он не потащится через Морию. Остаётся лишь Карадрас!

Окончательно залечив раны и восстановив силы, Майрон принял крылатый облик Эрухини, и полетел в горы. Зима была уже в самом разгаре, из-за чего наверху было чрезвычайно холодно. Но холода он не боялся, легко разогревая тело внутренним огнём. Боялся майа только одного — прилететь на Карадрас и никого там не найти.

А ведь именно это и вышло. На засыпанном снегом перевале обнаружились только остатки кострищ. Кто-то тут явно был. Но кто? И куда делся? Теряясь в догадках, владыка Мордора долго кружил над вершинами Мглистых гор, пока не плюнул на всё и не решил лететь сразу к Лориэну. Олорин не дурак и наверняка как-нибудь выкрутится. А дождаться его можно и там.

Но когда дух порядка пролетал над заснеженными пиками, то его взору неожиданно предстало совершенно невероятное зрелище. На самой высокой горной вершине сияло какое-то пламя. И, как следует присмотревшись, Майрон различил в бушующем огне грозную фигуру балрога.

Сайвасул! Кажется, он с кем-то сражался…

С Олорином!

Почему-то майа был в этом абсолютно уверен. Быстро замахав крыльями, он устремился к месту столь яростной и ожесточённой битвы, чтобы как можно скорее её остановить.