Quenta Silmarillion Thauronis (гет)

Корабль явно попал в передрягу. Ещё минуту назад всё было спокойно, но вдруг накатили волны и они стали трещать. Началась серьёзная буря, и чем дальше плыл корабль, тем больше разворачивались выдающиеся и величественные картины. Но всё это грозило скорой смертью.

С небес спустился гигантский орёл и капитан корабля зажмурился в ужасе. Таких гигантских птиц просто не бывает, подсказывал ему разум — но сколько бы он не моргал, глаза неизменно показывали огромную коричневую птицу. Птица спикировала прямо на корабль, и капитан приготовился уже к смерти от её огромных когтей — но птица лишь села рядом и назойливо заклекотала, а потом схватилась клювом за руль и развернула корабль. Похоже, он заплыл куда-то не туда.

Внезапно капитан заметил, что к одному из перьев орла прилипла странная книга, пожелтевная от времени. Он осторожно отцепил её от птицы, и успел только схватить книгу, как орёл стремительно взмыл в небеса. Зачарованный, моряк обозревал свою неожиданную находку — довольно толстая книга была наполнена странно знакомыми письменами. Открыв её, он стал читать, пока корабль сам собою отплывал от опасного места.

— Айвэндиль, я тебя придушу! — разъярённый майа высунулся из-под стола и поправил повязку, стягивающую его рыжие волосы.

— Честное слово, это получилось случайно… — раздался в ответ слегка приглушённый голос, тут же прерванный ужасающим грохотом. Груды кузнечных инструментов, как обычно, лежавших на шкафу, рухнули вниз и разлетелись по всему полу.

— Сейчас же вылезай! Ты перевернул с ног на голову всю мою кузницу!

— Погоди… — шкаф угрожающе пошатнулся. — Мне кажется, один из них где-то здесь.

Рыжеволосый майа закатил глаза к потолку и, согнувшись в три погибели, забрался обратно под стол. Маленький серый комочек стремительно пронёсся мимо него и укрылся за соседней тумбой. Попытавшись поймать беглеца, хозяин кузницы резко подался вперёд и тут же ударился головой о столешницу.

— Святые Валар! — быстро поднявшись на ноги и уронив случайно оказавшийся на дороге стул, майа бросился скидывать с тумбы тяжёлые железные слитки, а затем со всей силы на неё навалился. Наконец, когда тумба поддалась, его взору предстали сразу два сереньких пушистика, испуганно забившиеся в самый уголок. Убегать было некуда.

— Ага! Попались! — в глазах кузнеца вспыхнул победный огонёк. Осторожно присев, он медленно поднёс к зверькам свои руки, а потом аккуратно обхватил. — Есть! Я поймал их!

— Я вижу, Майрон! А теперь будь любезен, объясни, зачем ты притащил сюда этих животных?!

Майа вздрогнул от неожиданности, после чего резко обернулся. Перед ним стоял сам Аулэ, и его вид не предвещал ничего хорошего. Владыка земной тверди внимательно осмотрел перевёрнутую мебель и разбросанные инструменты, а затем вопросительно уставился на своего подчинённого. Кузнец поднялся с пола и виновато склонил голову. На его ладонях сидели два маленьких серых крольчонка.

— Ещё раз повторяю свой вопрос, — в голосе Аулэ послышались ледяные нотки. — Зачем ты притащил сюда эти новые создания моей жены? Она ищет их по всему дому!

— Я… — несчастный Майрон запнулся. Как обычно, за проделки его друзей отвечать приходилось ему самому. — Я просто… хотел посмотреть… Они такие ушастые….

— Ты помнишь слова, сказанные тобою лично, когда я принимал тебя к себе на работу? — строго прервал его вала.

— Конечно, помню… — майа впал в замешательство, пытаясь понять, куда клонит его хозяин. — Какие слова?

— Ты сказал, что ты — дух гармонии и порядка! А теперь взгляни на свою кузницу, и скажи мне, что ты подразумевал под словом «порядок»!

— Господин, это просто случайность… Я немедленно всё уберу…

— Ах, случайность?! — неожиданно взревел верховный кузнец. — У тебя регулярно что-то ломается или взрывается! Ты приводишь сюда абы кого! Курумо сообщил мне, что здесь опять была эта майэ и пела песни!

— Ариэн? — теперь Майрон смутился. — Но она нужна мне для моей работы. Я пытаюсь вплести её пение в свои изделия.

— И где же эти изделия?!

Майа огляделся по сторонам. Но, к несчастью, вся его работа оказалась погребена где-то под завалами железа. На боку лежала даже любимая наковальня. Знать бы, и когда это они с Айвендилем умудрились её перевернуть?

— Вот, что я тебе скажу, Майрон! Ещё одно такое происшествие, и ты отправишься в услужение к Вайрэ изучать вышивание крестиком!

— Да, господин, — рыжеволосый кузнец снова покорно склонил голову.

— Животных вернёшь сам! — резко развернувшись, владыка Аулэ пошагал прочь.

Некоторое время расстроенный майа так и стоял, глядя на удаляющуюся фигуру, но потом его отвлёк неожиданный шум в углу. Дверь шкафа распахнулась, и оттуда вылез улыбающийся Айвэндиль с третьим крольчонком в руках.

— Правда, они милые? — с самым невинным видом спросил у Майрона его слегка бестолковый друг.

— Айвэндиль, — выразительно проговорил кузнец. — Я же сказал, что я тебя придушу!

Впрочем, даже от подобной дружбы иногда была польза. Именно Айвэндиль, узнав, что Майрону необходима помощь, познакомил его с одной из служительниц Ваны, Ариэн. Она, как обычно, пробралась в кузницу сразу после того, как остальные кузнецы прекратили свою работу и разошлись по домам.

Несмотря на все недостатки, постоянно попадающий в неприятности майа на полном серьёзе являлся духом порядка. И поэтому, когда его гостья зашла в немного мрачноватое помещение, о происшествии с кроликами не напоминало абсолютно ничего. Сам кузнец сидел за своим рабочим местом и внимательно разглядывал крохотные серебряные цветы, лежавшие перед ним на столе.

— Я слышала, владыка Аулэ был недоволен тобой? — девушка улыбнулась слегка насмешливой улыбкой.

— «У тебя регулярно что-то ломается или взрывается!» — Майрон презрительно скривился, пытаясь как можно точнее передать интонацию своего хозяина. — Айвендилю вздумалось показать мне каких-то новых зверьков, а виноват, видите ли, я!

Ариэн медленно прошествовала в комнатку и остановилась у него за спиной. Её руки скользнули по огненно-рыжим волосам, заставляя кузнеца умолкнуть.

— Мне кажется, ты слишком много работаешь, — тихонько прошептала она. — Почему бы нам сегодня не отдохнуть?

— Но я не могу отдыхать, пока моя работа не будет завершена, — упрямо возразил майа. — Ведь это непорядок.

— Непорядок — работать, когда все вокруг отдыхают. Выгляни за дверь. Кузни Аулэ уже опустели. И потом, я не предлагаю. Я настаиваю.

— Но…

— Если ты не согласишься, то я не буду для тебя петь! Раз уж мы создали себе хроа, то должны о них заботиться.

— О, нет! — Майрон прикрыл свои зелёные глаза, чтобы его гостья не заметила плескавшееся в них веселье. — Ты ещё коварнее, чем Мелькор!

— А ты как думал? — губы Ариэн сложились в довольную улыбку.

— Хорошо. Я обещаю, что отныне буду иногда отдыхать. Тем не менее, сегодня ты обещала мне спеть. Выполни своё обещание, и тогда я выполню своё.

— Ну и кто из нас коварнее Мелькора?! — девушка попыталась изобразить притворное негодование. — Хорошо, раз уж я сюда пришла, я спою тебе. Но потом никакой работы!

Майрон согласно закивал, встал из-за стола и принялся быстро разогревать приготовленное серебро. Ариэн, наоборот, присела, прикидывая в уме, песню какого растения лучше сегодня исполнить. Или, может быть, тему оленей?

Надо отметить, что в вопросе растений рыжеволосый кузнец полностью зависел от своей напарницы. Сам он, как и положено служителю Аулэ, прекрасно разбирался в различных породах и металлах, но никак не в цветах. Тем не менее, с некоторых пор Майрон собирался объединить одно с другим. Целая пригоршня мельчайших серебряных цветов, что выглядели совсем как живые, ожидала на столе своего часа. Ещё пара таких же кучек, и затем он их скрепит между собой. Интересно, как всё это будет смотреться на практике?

Майа покосился на свою подругу. Он никогда не оставлял себе свои творения, и не занимался накопительством драгоценностей. Как и всех кузнецов из свиты Аулэ, Майрона интересовал лишь процесс создания предметов. Сами же предметы он охотно раздаривал всем своим друзьям, получая подобные же подарки от них в ответ. Именно так айнур постепенно обживали Валинор и его окрестности, всё больше обставляя свои жилища разнообразными материальными вещами, не слишком-то им и нужными.

Впрочем, с появлением Эрухини, ситуация обещала кардинально измениться. Майрон знал, что только тогда все эти вещи станут действительно полезны, и кузнецы Аулэ отправятся в Средиземье обучать детей Эру своему мастерству. А пока что оставалось это мастерство лишь всё больше и больше оттачивать.

Уложив перед собой крохотный кусочек серебра и взяв в руки небольшой молоток, кузнец сделал знак сидящей напротив него Ариэн. Наградив его ласковой улыбкой, девушка тихонько запела.

— А теперь догони меня! — светловолосая майэ внезапно обернулась птицей и взмыла в небо.

— Эй! — также преобразившись, её друг стремительно бросился вслед за ней.

Несмотря на любовь к кузнечному мастерству, Майрон всегда интересовался животными, научившись принимать их облик. Всё-таки годы знакомства с духами, защищавшими природу, не прошли для него зря. Два крылатых создания весело носились по небу, оставляя далеко позади и сады Йаванны, и кузни Аулэ. Лишь облетев весь Валмар, покружив над Древами Валар и посетив Кольцо Судьбы, оранжевые птицы устремились обратно на юг к своему дому. Но когда далеко внизу показались родные деревья, более рыжая птица неожиданно подлетела ко второй. Быстро возвратив себе прежний облик, Майрон крепко вцепился в свою спутницу.

— Догнал! — радостно прокричал он, заставляя Ариэн также принять образ Эрухини.

— Ты что делаешь?! — ахнула майэ.

Мир под ними закружился и начал стремительно приближаться. Но глаза кузнеца лишь горели от восторга. Крохотные деревца становились всё больше и больше. И в тот момент, когда падающие майар почти достигли их верхушек, радостный кузнец снова обратился в птицу и плавно опустил свою подругу в траву.

— Ты сумасшедший! — убеждённо заявила Ариэн.

— Сумасшедший? — Майрон не переставал смеяться. — Ты, должно быть, забыла. Я — дух порядка!

— Порядка?! Я начинаю подозревать, что Курумо прав! Или ты подвергся искажению Мелькора, или просто соврал!

— Бедный Курумо. Что он знает о порядке? — майа решительно притянул свою подругу к себе.

— А что знаешь ты? — Ариэн слегка заискрилась, как нередко случалось при столкновении двух различных стихий.

— Я знаю про порядок всё!

— Майрон! Вот ты где!

Строгий сердитый голос вырвал лежащего в траве кузнеца из мира его грёз и заставил резко подскочить. Быстро оглядевшись, рыжеволосый майа увидал перед собой своего начальника — старшего кузнечного мастера Курумо. Ариэн же нигде не было.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался он.

— Ты не явился в свою кузницу! — недовольно пояснил старший мастер. — Владыка Аулэ послал меня за тобой!

— Ах, это… — майа растерянно поднялся с земли. Сколько времени он тут пролежал? — Конечно, я сейчас же приду.

— Почему я лично должен тебя искать?! — не унимался его вредный начальник. — Ты решил, что имеешь право приходить на работу, когда тебе вздумается?

— О, Курумо! Понимаешь, я ловил своё вдохновение! — с самым мечтательным видом пояснил ему Майрон. — Просто ты не знаешь, что это такое.

— Ну и как, поймал?

— Поймал!

— Отлично! — Курумо резко повернулся к своему подчинённому спиной, от чего его длинные белоснежные волосы разлетелись в разные стороны. — А теперь, марш работать!

Тяжело вздохнув, Майрон побрёл вслед за ним.

Всю дорогу до их общего места работы оба кузнеца напряжённо молчали. Однако уже на подходе к кузням майа вдруг задал своему начальнику неожиданный вопрос:

— Курумо, скажи, я тебе чем-то не нравлюсь?

Старший мастер внезапно остановился, после чего обернулся, смерив шедшего за ним работника тяжёлым и строгим взглядом.

— Почему ты так решил?

К большому удивлению Курумо, в глазах Майрона не было ни капли злости. Скорее простой интерес и немного сожаления. Он действительно не мог понять, за что его так не любят.

— Ты постоянно жалуешься на меня владыке Аулэ, — напомнил кузнец. — А теперь ещё и распускаешь слухи, будто я — сторонник Мелькора.

— Я не распускаю никаких слухов, — возразил его начальник. — Я просто высказал своё предположение. Потому что ты странно себя ведёшь.

— Что значит «странно»?

Курумо ткнул в Майрона пальцем.

— Ты — дух порядка. Но когда я посоветовал владыке Аулэ уничтожить этих гномов, ты возразил мне. Однако гномы — это искажение замыслов Эру! И именно ты порекомендовал оставить их в живых!

— Я советовал владыке не заниматься их созданием вовсе! — снова напомнил Майрон. — Но раз уж они были созданы, так зачем же их убивать? Неужели тебе не жалко этих существ?

— Гномы — просто жалкая насмешка над истинными Эрухини!

— Тем не менее, Эру принял их. В нашем мире хватит места для всех.

— И для Мелькора? — старший кузнец подозрительно прищурился. — Может, ты и его искажение начнёшь защищать?

Но в ответ Майрон лишь пожал плечами.

— Даже Мелькор является частью Порядка. Что бы он там о себе не думал и как бы ни пытался этот порядок исказить. Все его деяния обратятся во славу Эру.

— Это опасные слова!

— Это слова самого Эру.

Последняя фраза кузнеца заставила Курумо смутиться. И поэтому он поспешил немного поменять направление разговора.

— Ты — один из самых могущественных майар. Ты это знаешь, Майрон? Почему ты не общаешься с себе подобными? Почему твои друзья — сборище каких-то недотёп? Из-за них ты постоянно попадаешь в разные неприятности, но всё время их защищаешь! Почему ты не сказал Аулэ, что это Айвэндиль притащил в нашу кузницу кроликов? Если бы ты действительно соблюдал порядок, то давно бы уже сидел на моём месте!

— Но мне совсем не нужно твоё место, — рыжеволосый майа внезапно заулыбался. — И мои друзья вовсе не недотёпы. Каждый из них делает что-то полезное!

— Всё, что они делают — это создают вокруг тебя полнейший хаос.

— Беспорядок — тоже часть Порядка! Так устроена жизнь.

Какое-то время Курумо обдумывал смысл сказанных слов, а потом безнадёжно покачал головой.

— То ли ты полный идиот, то ли очень хитрый обманщик. Иди работать, Майрон. Я сам сообщу Аулэ, что нашёл тебя.

Таким образом, горе-кузнец наконец-то возвратился к работе, уединившись в своей кузнице. Растопив печь и разогрев серебро, майа начал скреплять между собой крохотные серебряные цветы. Но тревожное чувство, что этим украшениям чего-то не хватает, никак не покидало его голову. Что же в них не так?

Через некоторое время дверь приоткрылась, и в кузницу просунулась чья-то серебристая голова. Майрон оторвался от своего изделия и посмотрел на вошедшего.

— Олорин? — удивился он. — Что ты здесь делаешь?

— Я буквально на пять минут, — неожиданный гость быстро зашёл в помещение и запер за собой дверь. — Хотел показать тебе одну вещь.

— Какую?

Олорин подошёл к столу и вытащил из-за пазухи целую банку какого-то серого порошка.

— Смотри, что у меня есть!

Схватив горсть порошка, майа забросил её в печь. Раздался оглушительный хлопок, и из пламени вырвались разноцветные огоньки, разлетевшись во все стороны. Сам хозяин кузницы едва успел упасть на пол, но Олорин даже не дрогнул. Радостная улыбка озарила его лицо.

— Правда, здорово?!

— Ты… Ты где это взял? — Майрон осторожно поднялся с пола.

— Сам придумал! — с гордостью объявил его очередной друг.

Встревоженный кузнец быстро осмотрел свои цветы. К счастью, все они оказались целы. Цветы… Майа вновь уставился на Олорина, и внезапно его посетила странная мысль.

— Это же именно то, что мне надо! Ну-ка, кинь ещё раз!

— Тебе понравилось? — довольный гость схватил ещё одну горсть порошка и забросил в печь, после чего последовал очередной разноцветный взрыв.

— Хм… — Майрон на секунду задумался, а затем порылся в одном из ящиков стола и извлёк оттуда целую коробку необработанных алмазов. — Давай так. Ты кидаешь порошок, а я ловлю эти огоньки и вставляю в камни!

Счастливый Олорин согласно закивал, обрадовавшись тому, что его изобретению так быстро нашлось применение. Если честно, то в пользе данного порошка лично он поначалу сильно сомневался.

В результате ещё одна серия взрывов потрясла знаменитые кузницы Аулэ. Двое чрезвычайно довольных собой майар как раз разглядывали целую кучку блистающих разноцветными огоньками камней, как вдруг дверь в комнату с грохотом отворилась. На пороге показался бледный как мел Курумо. Увидав своего подчинённого, старший кузнец сердито произнёс:

— Владыка Аулэ требует, чтобы ты немедленно явился к нему! Тебе лучше поторопиться, Майрон. Он зол, как никогда.

— Я предупреждал тебя, Майрон! — разъярённый вала грозно уставился на вошедшего в его рабочий кабинет кузнеца. — Я предупреждал тебя много раз! Можешь ли ты сказать хоть что-то в своё оправдание?

— Конечно, могу, — майа попытался принять самый что ни на есть невиновный вид. — Во всём виноваты обстоятельства.

— Ах, обстоятельства?! — верховный кузнец с силой ударил кулаком по столу. — Я смотрю, ты ещё и наглец!

Майрон покорно опустил голову.

— Я так и знал, что вы не поверите, — тихонько пробормотал он.

— Как я могу тебе верить, если ты всем врёшь с самого начала! Курумо передал мне твои слова. Беспорядок — тоже часть порядка? Означает ли это, что, будучи духом порядка, ты одновременно являешься духом беспорядка?

Кузнец согласно кивнул, но, увидев ярость в глазах своего владыки, тут же отрицательно помотал головой.

— Вы и Курумо просто неверно меня поняли. Многие считают, что порядок — это когда все ходят строем и делают, что велено. Но Порядок, уставленный Эру, гораздо шире. Я имел ввиду, что без некоторого беспорядка жизнь была бы невыносимой. В условиях абсолютного порядка невозможно никакое творчество.

— То есть ты не можешь творить, не перевернув всё вокруг вверх дном?!

Майрон снова опустил лицо.

— Я уже сказал вам. Вы считаете, что я обманщик. Но разве я врал вам, когда говорил, что светильники на столбах — это ненадёжно? Их, как минимум, нужно было пустить летать по небу. Разве я врал, когда сказал, что у созданных вами гномов не будет вразумительного сознания? Вы и тогда мне не поверили. Но когда вы их создали, я посоветовал вам обратиться к Эру за помощью. Вы же с Курумо готовы были просто их уничтожить…

Аулэ жестом призвал его замолчать. Напоминание о собственных грехах заставили владыку земной тверди пристыжено отвести глаза.

— Я никогда не отрицал твоих талантов, Майрон, — несколько примирительно произнёс он. — Возможно, ты — самый лучший мастер из всех моих кузнецов. Я никогда не требовал от вас ходить строем и всячески поощрял любое творчество. Но последнее время ты определённо начал перегибать палку. И поэтому заслужил соответствующее наказание.

Рыжеволосый майа тяжело вздохнул.

— Я выполню всё, что вы скажете, — произнёс он слегка дрогнувшим голосом.

— Отправляйся к Вайрэ, Майрон. Сейчас же.

Изумлённый кузнец тут же вытаращил глаза.

— Господин… вы это серьёзно? Но я думал…

— Ты думал, что я просто шучу? — Аулэ смерил своего служителя чуть насмешливым взглядом. — Не волнуйся. Я отправляю тебя к ней не навсегда. Ты выполнишь поручение Вайрэ, а затем вернёшься. Ступай. Уверен, новая работа научит тебя тишине и покою.

Таким образом, незадачливый кузнец оказался в мастерских великой Ткачихи, где её многочисленные служители неустанно вплетали в свои ткани всё происходящее в Эа. Увидав своего нового помощника, валиэ приветливо заулыбалась и указала ему на мягкий уютный диван.

— Так это ты умудрился рассердить владыку земной тверди? Что ж, посмотрим, — Вайрэ грациозно взяла в руки некое расшитое узорами полотно и принялась сосредоточенно в него вглядываться. — Ага… Тебя зовут Майрон и ты — дух порядка… Здесь сказано… хм… сказано…

Внезапно женщина прекратила читать и удивлённо уставилась на сидящего перед ней майа. А затем снова уткнулась в своё полотно, на всякий случай перечитав узоры ещё раз.

— Здесь сказано… что ты ни в чём не виноват… — несколько обескураженно добавила она.

Майрон смущённо улыбнулся. В глазах Вайрэ тут же вспыхнуло сочувствие.

— И что же мне теперь с тобой делать? — растерянно спросила она.

— Владыка сказал, что вы научите меня вышивать крестиком.

Валиэ внимательно его осмотрела.

— Ты правда этого хочешь?

Майа пожал плечами.

— Ну а почему бы и нет? Всегда полезно научиться чему-то новому. И потом, если вы отправите меня обратно, то владыка Аулэ снова рассердится.

Женщина печально усмехнулась.

— Что ж, я понимаю. Раз ты так хочешь, то мы приступим к нашему занятию. Итак, нам нужна ткань, особые разноцветные нити, игла и пяльцы.

Всё перечисленное тут же было разложено на столе. Майрон показушно кивал головой, демонстрируя неподдельный интерес. Или всё таки поддельный?

— Для начала вставляем нить в иглу, а ткань в пяльцы, — продолжила Вайрэ. — На конце нити затягиваем узелок. Теперь вставляем иголку в ткань, а потом ещё раз. Так у нас получился первый стежок. После этого делаем второй поверх первого. В итоге, образовался крестик. Ты всё понял?

— Да, госпожа, — майа снова с готовностью кивнул.

— Замечательно, — женщина довольно заулыбалась. — Соответственно, из подобных крестиков складывается целый рисунок.

Показав Майрону несколько полотен с рисунками, Вайрэ убрала их и обратила свой взор к заваленному тканями столу.

— Ну так как, ты готов что-нибудь вышить?

— Готов.

— Тогда выбирай любую ткань и берись за дело.

Майа взялся за ткани и принялся их разворачивать. Великая Ткачиха поднялась со своего место, явственно намереваясь уйти.

— Но, госпожа, — окликнул её кузнец. — Какой же рисунок мне вышить?

Валиэ остановилась, и глаза её хитро вспыхнули.

— Ты ведь дух порядка, Майрон. Вот и изобрази порядок.

— Порядок? — теперь на лице майа нарисовалось полное непонимание. — Но ведь он никак не выглядит…

— Изобрази то, что его символизирует, — пояснила женщина.

— Но что может символизировать порядок?

— Я не знаю. Думаю, тебе видней.

Так кузнец остался в одиночестве со всеми этими тканями, пяльцами, иглами и нитями. То, что изначально казалось ему небольшой забавой, неожиданно превратилось в настоящую головоломку.

Что может символизировать порядок?

Сразу вспомнился кулак Аулэ, с грохотом опустившийся на стол. Но нет. Это символизирует порядок в том виде, в каком его понимают владыка земной тверди и Курумо. Здесь же требовалось придумать символ для порядка истинного. Для порядка, установленного Эру.

И чем дольше майа размышлял, тем крепче становилась его убеждённость, что символизировать настоящий порядок может только сам Эру. Это, однако, приводило к следующему вопросу. Как изобразить Эру?

Конечно, рыжеволосый кузнец прекрасно помнил своего создателя. Но его величие невозможно было выразить даже словами. Что уж говорить о каких-то нитях? В памяти майа тут же всплыла вечная ночь и неугасимое пламя, что сияло в бесконечной тьме. А ещё этот взгляд, строгий и печальный одновременно. Всевидящее око, что пронзало его душу, будто зная всё наперёд.

Око… Огненное око, сияющее во тьме!

Внезапно улыбнувшись самому себе, Майрон вытащил самую чёрную ткань и отрезал от неё весьма приличный кусок. А затем выбрал красную нить и решительно вставил её в иглу.

— Хм… Очень интересно… — великая Ткачиха внимательно осмотрела чёрное полотно и большой красный глаз, вышитый на нём. — Так ты говоришь, это Эру?

Майа уверенно кивнул.

— Мне всегда казалось, что он подобен бесчисленным сплетениям узоров на бесконечном полотне, — задумчиво произнесла Вайрэ. — Хотя, этот взгляд… А если ещё повернуть вот так…

Женщина покрутила ткань, осмотрев её с разных сторон и под разным углом.

— Знаешь, что-то в этом есть! — наконец, согласилась она. — У тебя просто идеальные стежки! Ты правда не хочешь стать моим служителем?

— Боюсь, что нет, госпожа, — слегка смущённо ответил Майрон. — Я действительно люблю кузнечное ремесло.

— В таком случае, возвращайся к Аулэ и скажи, что усвоил мои уроки. А это оставь себе, — валиэ протянула кузнецу его собственное творение. — Кстати, могу я попросить тебя об одном маленьком одолжении?

— Всё, что угодно, госпожа.

— Ты бы не мог отнести все эти ткани в Чертоги Мандоса? — Вайрэ указала на поднесённые её служителями рулоны и свёртки. — Мне бы не хотелось отрывать своих мастеров от их занятия.

— Конечно, госпожа, — Майрон улыбнулся и встал. — Я непременно всё отнесу.

— В таком случае, прощай, дух порядка. И постарайся больше не злить своего владыку.

Кое-как взвалив на себя тюки с тканями, майа слегка склонил голову, а затем направился к выходу.

Намо Мандос являлся супругом Вайрэ, и поэтому его Чертоги располагались недалеко от её мастерских. Дело обещало быть совсем не сложным. Однако когда Майрон оказался внутри, то неожиданно столкнулся с непредвиденной ситуацией. Огромные мрачные залы оказались пусты.

Побродив по Чертогам и вдоволь насмотревшись на их тоскливую, отталкивающую и непривычную пустоту, майа остановился в нерешительности. Что ему делать дальше? Просто оставить ткани здесь или всё же дождаться возвращения хозяина Чертогов? Совесть подсказывала, что второе будет гораздо более правильным. Майрон ещё раз осмотрелся.

Что он знал про это место? Только то, что сюда будут попадать феа Эрухини в случае утраты своего хроа. Но тогда почему здесь так мрачно? Неужели детям Эру будет тут хорошо?

— Так и есть, — раздался вдруг сзади довольно зычный голос, тут же породивший странное эхо в пустующем помещении. — Свет — источник жизни. Но он не дарует этим феа покоя. А покой — это всё, что им тут понадобится.

Майрон резко обернулся. Перед ним стоял сам Владыка Судеб. Рыжеволосый кузнец почтительно склонил голову, но затем, набравшись храбрости, задал ещё один вопрос.

— Неужели эти феа так и будут пребывать тут до скончания времён?

— Это зависит от них самих, — пояснил самый пугающий из валар. — Если души Эрухини будут исцелены, то они получат возможность оставить это место и обретут новые тела. Старшие дети Эру смогут возродиться в Арде. Младшие же покинут её навсегда. Впрочем, идею с возрождением пока что никто не придумал. Так что не вздумай кому-нибудь об этом рассказывать.

Майа заметно вздрогнул. Он хорошо понимал, чем Мандос отличался от своей супруги. Если Вайрэ знала только то, что уже произошло, то хозяину Чертогов было ведомо грядущее. И это всегда беспокоило каждого, кто с ним встречался. Однако Владыка Судеб никогда и никому не разглашал свои знания, кроме как по указанию самого Эру.

Кузнец удивлённо уставился на собеседника.

— Почему вы рассказали об этом мне? — осторожно поинтересовался он.

— Потому что твоя задача — сохранение порядка там, где это почти невозможно, — таинственно ответил вала. — Данное знание должно тебе помочь.

Майрон неуверенно кивнул, а затем вдруг вспомнил про своё поручение. — Владыка Намо, меня послала к вам…

— Моя супруга Вайрэ, — тут же прервал его хозяин Чертогов. — Ты принёс мне ткани из её мастерских. Оставь свои тюки здесь. Я сам развешу их на стенах.

— Всё верно… — майа снова смутился. Как общаться с существом, которое знает про тебя больше, чем ты сам?

— Это так, — снова ответил на его мысли Владыка Судеб. — Я действительно знаю, кто ты, дух порядка. И я знаю, кем ты станешь.

От бесстрастного, ничего не выражающего лица повеяло неумолимой обречённостью, от которой кузнецу стало сильно не по себе. Не зная, что ответить, Майрон аккуратно положил тюки с полотнами на пол, оставив себе лишь собственное творение. Но цепкий взгляд хозяина Чертогов тут же скользнул по чёрному свёртку.

— Всё во славу Эру? — неожиданно спросил вала, указав на расшитую ткань.

— Разве это не правда? — ответил майа вопросом на вопрос.

На мгновение глаза Владыки Судеб вспыхнули болью.

— Это правда, — задумчиво проговорил он. — К несчастью, это правда. Возвращайся к Аулэ, дух порядка. Мы ещё встретимся. Но, боюсь, это будет очень нескоро.

Долгое время в кузнях царила полнейшая гармония, и поэтому владыка Аулэ был чрезвычайно доволен. Главный виновник его беспокойств тихо сидел в своей комнатке и усердно работал. Всё свидетельствовало о том, что наказание Майрона пошло ему на пользу.

— Мне кажется, этот тип просто что-то замышляет, — высказал, наконец, Курумо свои предположения. — А иначе, зачем он заперся?

Брови владыки земной тверди тут же сошлись к переносице. Ведь возможно, что всё именно так! Быстро подойдя к запертой двери, Аулэ громко в неё постучал. Ответа, однако, не последовало.

Вала снова заколотил в дверь.

— Майрон, открой сейчас же!

Тут же послышался щелчок, и дверь приоткрылась. Но, зайдя в маленькое помещение, верховный кузнец увидал, что его подчинённый просто сидит за столом и что-то собирает.

— Зачем ты запер дверь? — требовательно спросил Аулэ.

— Простите, господин, — виновато ответил Майрон. — Просто сейчас важный этап работы, и я боялся, что кто-нибудь из моих друзей снова меня отвлечёт.

— Что ж, я вижу, ты действительно поумнел, — вала довольно кивнул. — Над чем ты работаешь?

Майа взял со стола своё украшение и протянул его владыке земной тверди. Мириады крохотных цветов, украшенных искрящимися камнями, легли на ладони Аулэ.

Верховный кузнец с удивлением поднёс их поближе к лицу.

— Это очень красиво, — наконец пробормотал он. — Едва ли хоть одна валиэ откажется от подобной вещи. Ну, разве что, Ниэнна. Ты уже придумал, кому это подаришь?

— Да, — Майрон кивнул. — Майэ Ариэн помогала мне изготовить данное украшение. Я отдам его ей.

Аулэ понимающе улыбнулся и вернул незаконченное изделие кузнецу. После этого его взор упал на стоящую рядом коробку с камнями. Взяв один из них, вала также покрутил его перед носом.

— И ты сам это придумал?

Его служитель покачал головой.

— Не совсем. Разноцветные огоньки придумал Олорин. Я просто поймал их и заключил в алмазы.

Положив камень на место, владыка земной тверди пристально уставился на своего работника.

— Я признаю, что бываю строг к тебе, Майрон. Но, ты видишь, какие прекрасные вещи можно создать, если просто тихонько сидеть в своей кузнице и соблюдать порядок?

Рыжеволосый майа печально вздохнул, а в глазах его вспыхнули лукавые зелёные огоньки. Какое счастье, что Аулэ не знал и половины того хаоса, который предшествовал созданию данного украшения. Чего только стоил один алмазный рудник, разнесённый его друзьями в пух и прах.

— Вы как обычно правы, владыка, — покорно согласился он.

— Я рад, что ты это признал. Закончи свою работу, а потом можешь немного отдохнуть.

Майрон благодарно кивнул. Вала уже собирался уходить, но в последний момент заметил странное чёрное полотно, висящее на стене. Какое-то время Аулэ молча разглядывал очень больших размеров красный глаз, а затем вновь обернулся к своему подчинённому.

— Это тоже твоя работа?

— Да, господин, — не без гордости признался кузнец. — Вайрэ велела мне изобразить на этом полотне символ Порядка.

Владыка земной тверди снова улыбнулся.

— Я догадался, что это. Если когда-нибудь тебе снова взбредёт в голову устроить тут беспорядок, посмотри вначале на это полотно и представь, что Он о тебе подумает.

В глазах рыжеволосого майа вновь заплясали весёлые зелёные огоньки.

— Обещаю. Я так и сделаю.

Практически счастливый Аулэ наконец-то покинул кузницу и отправился в свой кабинет. Майрон же возвратился к работе. Ещё совсем немного, и украшение будет закончено.

Однако через несколько минут его отвлёк неожиданный шорох. Подняв лицо, майа увидал перед собой Курумо.

— Я вижу, тебе удалось одурачить даже владыку, — сердито заявил старший мастер. — Но меня ты не обманешь. Уверен, это спокойствие продержится недолго. А потом ты опять чего-нибудь натворишь.

Майрон быстро подхватил парочку искрящихся красных камней, поднёс к своим глазам и посмотрел сквозь них на своего начальника. На мгновение Курумо показалось, что глаза кузнеца полыхнули не зелёным, а красным цветом.

— Бууууу! — произнёс рыжеволосый майа как можно более страшным голосом. — Я — тайный служитель Мелькора! Бойся меня!

— Идиот, — старший мастер презрительно фыркнул, а затем пошагал к двери. И лишь проходя мимо чёрного полотна с изображённым на нём таким же красным глазом, Курумо едва заметно шарахнулся в сторону.

— Не крутись! — строго потребовал кузнец, аккуратно вплетая нити из сверкающих цветов в волосы своей подруги. — А не то получится криво.

— Как жаль, что тут нет зеркала, — горестно вздохнула Ариэн. Как обычно, их встреча проходила где-то в глубинах Амана. — Ты мне даже рассмотреть их толком не дал!

— Дома посмотришь, — закончив свою работу, Майрон гордо воссиял. Всё получилось даже ещё лучше, чем он предполагал.

Майэ нетерпеливо ощупала свои волосы, а затем прильнула к его груди.

— Ты чудо. Я ничего не вижу, но я знаю по твоим глазам, что это очень красиво. Что мне подарить тебе в ответ?

— Мне ничего не надо, кроме тебя.

Кузнец начал медленно переплетать свои и её чувства и мысли, но в этот момент из-за деревьев послышался громкий крик:

— Майрон! Ты где?!

Среди огромных стволов замелькало четыре фигурки.

— Ох, только их здесь не хватало, — буквально простонал майа, уткнувшись в волосы своей подруги.

Ариэн лишь тихонько хихикнула в ответ. А фигурки всё приближались, и вскоре перед стихиями мира предстали Олорин, Айвэндиль, Алатар и Палландо. Судя по их лицам, четверо друзей определённо что-то замышляли.

— Майрон! Мы слышали, что Аулэ отпустил тебя отдыхать! А значит, ты просто обязан пойти с нами! — сходу заявил подбежавший Айвэндиль, а затем его взор упал на майэ. — Ооооо! Вы только гляньте! Так-так-так!

Все четверо майар тут же столпились вокруг несчастной Ариэн, разглядывая её новое украшение.

— Эй! Это же нечестно! — возмутилась подруга Майрона. — Я сама его толком не видела!

— Поверь, оно замечательно! — заверил её Олорин. — Напоминаю, что следующий в очереди на подарок именно я!

Вся компания дружно расхохоталась. Рыжеволосый кузнец обречённо поднялся с земли.

— Обещаю, я непременно что-нибудь тебе подарю, — заверил майа своего друга. — Но что именно, я ещё не придумал. Так зачем вы меня искали?

— Майрон! — снова воскликнул явно взволнованный Айвэндиль. — Мы решили ненадолго слетать в Средиземье! Ты ведь не отпустишь туда нас одних?

— В Средиземье? — кузнец обеспокоенно переглянулся с Ариэн. — Но ведь там опасно.

— Ага! И поэтому мы решили взять тебя с собой!

Майа задумался. Нет, он и сам был бы не прочь посмотреть, что там и как, но всё-таки…

— Куда конкретно вы хотите направиться?

Лицо Айвендиля радостно засияло.

— К Мелькору!

— Я серьёзно.

— Так и мы серьёзно! — принялся объяснять Олорин. — Мелькор засел где-то на севере и нагородил там каких-то гор. Но найти его логово пока что никто не смог. Мы полетаем над горами и попробуем что-нибудь отыскать.

— А ваши владыки знают об этом? — усомнился Майрон.

— Мой знает! — не без гордости похвастался Алатар, имея в виду, конечно же, Оромэ — Так что всё нормально. Наши охотники и разведчики регулярно совершают рейды в Средиземье. Я вполне могу взять вас с собой.

— Ну, если так… — Майрон снова вопросительно взглянул на свою подругу.

И Ариэн тут же радостно улыбнулась.

— Мы пойдём с вами! — решительно заявила она.

Сборы не заняли много времени, благо айнур ничего не нужно. Оставив светлый Аман, кучка друзей отправилась на восток, где их ожидала непроглядная средиземская тьма.

Долетев на орлах Манвэ до северных гор и разделившись с разведчиками Оромэ, Майрон и его спутники принялись обследовать порученную им часть хребта.

— Ну и холод здесь, — проворчал Айвэндиль, вылезая из кучи снега, в которую он умудрился провалиться. — Боюсь, что в подобных условиях не смогут жить никакие животные.

— Воистину, этот снег — ужасное искажение, сотворённое Мелькором, — согласилась Ариэн со своим соратником по защите природы. — А ведь есть ещё и пустыни!

— И всё равно это красиво, — неожиданно возразил им Майрон. — Вы только взгляните, какой отсюда вид. Если бы всё вокруг было покрыто одними деревьями, то мир стал бы скучным и неинтересным!

— Ты опять защищаешь искажение! — притворно возмутилась майэ.

— Не искажение, а многогранность Порядка! — упрямо возразил ей кузнец. — Всё это также воспевает величие Эру, как и ваши леса!

Увы, но некоторое понимание вспыхнуло лишь в глазах Олорина. Да и тот быстро отвернулся, зорко осматривая соседние скалы.

— Нет, вы слышали! — воскликнула Ариэн.

Дождавшись, пока Майрон отвлечётся на подругу, Айвэндиль слепил огромный снежок и запустил его точно в рыжую голову.

— Любишь снег, вот и получай!

— Да чтоб ты свалился со скалы! — майа принялся вытряхивать застрявшие снежинки из своих волос.

Один из оставшихся с ними огромных орлов издал негодующий клекот.

— А ну прекратите! — рявкнул Алатар. — Мы — разведчики и должны вести себя тихо! Если так пойдёт дальше, то враг заметит нас и успеет скрыться.

— Думаю, его тут нет, — тихонько добавил Палландо.

— Нужно перебраться вон на тот потухший вулкан, — задумчиво предложил Олорин. — Оттуда обзор гораздо лучше.

Согласившись с данным утверждением и снова обратившись к орлам, группа майар перелетела на очередной заснеженный склон, с трудом отыскав на нём более-менее приемлемый каменистый выступ. Может, обзор отсюда был и лучше, но зато и ветер дул в разы сильнее.

Тем не менее, для майар гораздо более опасным фактором оказалась скука. Ведь в расчёте на веселье всё это мероприятие и затевалось. Просидев на ветру и снова покрывшись ощутимым слоем снежинок, Майрон, наконец, не выдержал.

— А хотите, я его найду? — неожиданно предложил он.

— Кого? — не понял Алатар.

— Мелькора! На самом деле это очень просто!

— Что ж, найди, — отмахнулся от него разведчик Оромэ.

Майа встал с камня, подошёл к обрыву и неожиданно громко прокричал:

— Ме-е-е-елько-о-о-ор! Ты-ы-ы где-е-е?! Жа-а-алки-и-ий тру-у-ус!

Неистовый ветер тут же подхватил этот крик и разнёс по всем окрестным скалам, вызывая многократное эхо. Орлы опять возмущённо заголосили. Вся группа майар в ужасе замерла.

— Сейчас же замолчи! — ахнул Алатар.

— А что такого? — рассмеялся кузнец. — Либо он сейчас появится, либо мы узнаем, что его тут нет.

Внезапно яркая огненная вспышка ударила в скалу, рассеяв окружающий мрак. Камни под ногами Майрона рассыпались на куски, а сам он кубарем отлетел в один из гигантских сугробов. Остальные стихии бросились к краю скалы и тут же от него отпрянули. Прямо под ними, среди камней, мчались огромные огненные фигуры.

— Ого! Балроги! — испуганно воскликнул Палландо.

— Майрон! Ты как? — Ариэн принялась вытаскивать из снега своего неудачливого товарища.

— Я в порядке, — поднявшийся майа начал вытряхивать снег отовсюду, куда тот успел забиться.

— Их много! — сообщил подбежавший Олорин. — Надо улетать!

— Мы так и сделаем!

Поспешно взобравшись на птиц, кучка майар попыталась взмыть в небо, но на их беду из-за камней, совсем рядом с их площадкой, показались ещё два балрога. Несколько ярких огненных вспышек, и Ариэн вместе с Айвендилем рухнули обратно на камни! Майрон тут же спрыгнул с орла и, обратившись в птицу, полетел вслед за ними.

Одного из балрогов взял на себя Олорин. Кузнецу же достались сразу два. Ещё пару этих тварей Алатар и Палландо пытались отвлечь с воздуха.

В диком завывании ветра послышались грозные и могущественные песнопения. Ругая самого себя, на чём свет стоит, Майрон начал отбиваться от балрогов точно такими же огненными вспышками, только гораздо большей силы. Тем временем Олорин удерживал своего противника яркой волной ослепительного света, а его орёл благоразумно укрылся среди скал.

В какой-то момент кузнецу всё же удалось столкнуть одну из огненных тварей в пропасть, и майа предпринял попытку добраться до упавших друзей, но оставшийся балрог снова нанёс удар по камням. Айвэндиль рухнул со скал, а Ариэн отлетела куда-то к Олорину.

К счастью, упавшего майа успел подхватить кто-то из орлов. Алатар и Палландо продолжали носиться по небу, отвлекая пылающих демонов на себя. Ещё две огненные фигуры с неимоверной скоростью взбирались по скале.

Сам Олорин тем временем едва справлялся со своим противником, поспешно вызывая всё новые и новые вспышки света. Его серебристые волосы и такая же одежда оказались сильно опалены.

— Я задержу его! — крикнул Майрон, ударив огнём по противнику своего друга. — Забирай Ариэн и улетай!

— А как же ты?! — возразил Олорин. — Их слишком много!

— Улетайте! Я полечу сам!

Быстро кивнув, Олорин нанёс по балрогу ещё один удар, оттолкнув его в сторону Майрона, а затем бросился к лежащей на земле девушке. Огненное чудовище попыталось догнать его, но тут же получило удар сзади и рухнуло на землю. Подхватив Ариэн, майа запрыгнул на орла и взмыл в воздух. Раскрыв свои жуткие крылья, балроги попытались начать преследование, однако внезапная огненная волна, прокатившаяся по скалистой площадке, заставила их припасть к земле.

Воздух снова затрещал от чар. Хотя в обычной жизни Майрон был довольно милым и весёлым существом, но в его душе всегда скрывалась бушующая стихия, превосходящая даже Мелькоровых слуг. И теперь, не опасаясь навредить своим друзьям, он выплеснул эту стихию на волю.

Но балроги продолжали наступать. Теперь все семеро сосредоточили своё внимание на одном противнике. Где-то в небе по-прежнему кружили орлы. Снова обрушив на своих врагов огненный шквал, рыжеволосый майа всё же смог превратиться в птицу и взлететь, но огромный огненный бич неожиданно обвился вокруг него, выжигая оранжевые перья. Отчаянно махая крыльями, Майрон какое-то время ещё пытался вырваться, а затем пылающий шар ударил в его грудь. Охваченная огнём птица, перекувырнувшись в воздухе, рухнула на острые камни.

Майрон с трудом пошевелился и тут же получил удар огромным чёрным сапогом прямо в живот. Никогда в жизни он ещё не ощущал себя таким слабым. Собственное тело не только не слушалось, но даже не позволяло ясно мыслить. Поверженный кузнец впервые пожалел, что оно у него вообще есть.

— Как вы посмели притащить сюда вражеского разведчика?! — раздался откуда-то сверху властный разгневанный голос.

— Он умудрился выжить после моего удара, и мы решили захватить его в плен, — послышались в ответ непривычно шипящие слова.

— Идиоты! Надо было добить его! Мне не нужны подобные пленники!

— Но почему? — не понимал второй собеседник. — Он может знать что-нибудь полезное. А добить его мы всегда успеем.

— Почему?! — первый явно рассвирепел. — О том, что остальные валар ищут наше укрытие, я знаю и сам! А лишить его тела сейчас — всё равно, что отпустить в Валинор! Его дух улетит туда и сообщит, где мы находимся!

— Так его что, теперь и убить нельзя?

— Дошло наконец?! Брось его в самую глубокую темницу, Готмог, прикуй цепью к стене и не давай восстановить силы!

— Хорошо, владыка.

Чьи-то сильно горячие руки стиснули Майрона и грубо подняли с пола. Но напоследок он всё же услышал тихонько сказанную фразу:

— Может быть потом я найду применение и ему.

Сколько времени несчастный майа провёл в подземельях Утумно, было неведомо даже ему самому. Балроги и остальные прислужники Мелькора старательно выполняли отданный им приказ, регулярно избивая пленника до полусмерти.

Хуже того, предводитель огненных тварей Готмог всё ещё был уверен, будто Майрону известно что-нибудь важное о замыслах Валар. И поэтому кузнеца время от времени приводили в пыточную камеру, где разъярённый балрог настойчиво требовал от него «рассказать всю правду». Признавать, что пленник был захвачен зря, уж больно не хотелось.

— Ну, давай же, — снова и снова повторял Готмог, медленно проводя по голому плечу майа своим горячим пальцем. — Расскажи мне, что тебе известно.

— Да не знаю я ни про какие планы! — что будет дальше, Майрон уже представлял. И эту фразу произносил далеко не впервой.

— Ответ неверный.

Палец балрога вспыхнул огнём, и его прикованный к пыточному креслу пленник резко задёргался. Побелевшие пальцы впились в подлокотники, а сквозь стиснутые зубы раздался стон. Но способности майа позволяли ему выдерживать боль. Чёрная обугленная полоса пересекла такую же, но уже заживающую, оставшуюся с прошлого допроса.

В какой-то момент глаза Майрона начали закатываться, и Готмог наотмашь ударил его по лицу.

— Повторяю вопрос. Что задумали Валар, и когда они собираются на нас напасть?

— Да они даже не знают, где вы находитесь!

Балрог разочарованно покачал головой, а затем поднёс горящий палец к животу своего пленника и начал его осторожно вдавливать.

Майа захрипел, но затем неожиданно подался вперёд, явно рассчитывая повредить огнём какие-нибудь жизненно важные внутренние органы. Готмог тут же отдёрнул руку.

— Ишь, какой хитрый! — голос балрога выражал чуть ли не восхищение. — Ты чем-то похож на нас. Только прячешь свой огонь внутри. Даже твои волосы похожи на пламя. А что если я подожгу их?

— Только тронь мои волосы, Мелькорово порождение, и, клянусь, я выберусь из любой бездны, найду тебя и приколочу рогами к стене!

— Вот прямо сейчас возьму и испугаюсь, — балрог принялся накручивать на палец одну из рыжих прядей, от чего та немедленно расплавилась.

Теперь глаза Майрона угрожающе вспыхнули.

— Я предупредил, — выразительно произнёс он.

Несколько секунд Готмог вглядывался в его лицо, а затем едва заметно дёрнулся и отвёл взгляд. Рука его опустилась вниз.

— И правда, — внезапно заявил он, дабы скрыть возникшую неловкость. — Ну, зачем портить такую чудесную шевелюру? Думаю, владыке этой крепости она непременно понравится. А теперь говори, где скрываются ваши войска!

Ещё один удар обрушился на голову пленника. Однако майа так и не ответил. А точнее, действительно ничего не знал. Но даже когда балрог это понял, он всё равно раз за разом продолжал свои экзекуции. Просто развлечения ради.

Тем не менее, умереть Майрону не давали. И это было хуже всего. Майа давно прекратил оказывать сопротивление и тихонько сидел в темнице, покорно ожидая очередных издевательств. Единственным его утешением было большое багровое око, нарисованное на стене собственной кровью.

А ещё была эта странная черноволосая женщина. Затуманенный разум пленника поначалу принял её за Варду, и Майрон долго звал владычицу звёзд, умоляя не оставлять его в этом ужасном месте. Но в волосах женщины не было звёзд, а вместо искупления она просто впивалась в шею острыми зубами. Почему-то после таких укусов майа надолго впадал в какое-то странное небытие.

— Мой рыженький! Здесь так мало красивых мужчин! — регулярно звучал в голове её скрипучий голос.

Но со временем Майрон догадался, что и это какой-то обман. Женщина, совершавшая с ним нечто, больше присущее животным в садах Йаванны (он слышал, что так поступали летучие мыши), уж точно не была владычицей звёзд. Как-то раз он даже набрался сил и двинул кулаком по её физиономии. Ответный удар не заставил себя долго ждать.

Но настал тот день, когда в темнице тихонько отворилась дверь и под мрачные каменные своды вошла огромная чёрная фигура. Майа сидел на полу, прислонившись щекой к стене, и даже не соизволил поднять лицо. Кто его сегодняшний посетитель, он понял и так. Понял по невероятной мощи и злобе, что исходила от вошедшего во все стороны.

Мелькор внимательно осмотрел своего поверженного противника. Пленник стойко выдерживал все пытки и оказался сильнее любого балрога. А это вызывало определённый интерес.

— Через своих шпионов в Валиноре я кое-что узнал о тебе, — раздался уже знакомый глубокий голос. — Тебя зовут Майрон, и ты — служитель Аулэ.

— Какая интересная информация, — майа попытался придать своему хриплому голосу как можно более саркастическую интонацию.

— Твой начальник Курумо утверждает, будто ты уже давно был моим шпионом и теперь вернулся домой, — насмешливо добавил Мелькор, с удовлетворением отметив, как сжались кулаки его упрямого пленника.

— Мои друзья никогда в такое не поверят! — убеждённо заявил тот.

— Вначале не поверят, — согласился владыка Утумно. — Но это только вначале.

Подойдя поближе и наклонившись, Мелькор коснулся рыжих волос Майрона и отвёл их в сторону. Шею майа украшали сразу несколько свежих укусов.

— Как думаешь, Вайрэ уже выткала это на своих тканях? — тихонько поинтересовался падший вала. — А что подумают о тебе твои друзья, когда узнают, как ты тут развлекаешься? Между прочим, они искали тебя. А потом вдруг перестали.

Пленник ничего не ответил. Лишь попытался отвернуться к стене. Но Мелькор знал, что попал в самую точку.

— Ты не сможешь вернуться в Валинор, — продолжил он свои убеждения. — Но задумайся, а надо ли это вообще! Кем ты там был? Простым кузнецом на побегушках у этого завистливого неудачника! Ты был лучшим, но Аулэ не возвысил тебя! Не потому ли, что боялся твоего истинного величия? Ты достоин гораздо большего, Майрон!

Майа всё же поднял лицо и взглянул на своего врага. Рост валы был поистине огромен, а образ вселял страх, но понимание порядка мироздания упорно подсказывало пленнику, что за подобным выпендрежем всегда стоит недостаток в каком-то другом месте. Интересно, в каком именно?

— Можешь не продолжать, — хрипло произнёс он. — Ты хочешь, чтобы я признал тебя своим господином? Этого никогда не будет, Мелькор.

Но тёмный владыка только расхохотался.

— Что ж, ты действительно упрям. И всё же я заставлю тебя служить мне.

— Интересно, как? — полюбопытствовал Майрон. — Убить ты меня не можешь, купить тоже, а пыток я не боюсь.

— Ничего страшного. Я обязательно придумаю что-нибудь ещё, — заверил его хозяин Утумно. — А пока проведём маленький эксперимент. Так сказать, чтобы выяснить твои возможности.

Внезапно схватив своего пленника за руку, Мелькор прижал её к стене, а затем выхватил кинжал и что есть мочи резанул по ней. Майа вскрикнул и шарахнулся в сторону. Отрезанная по локоть конечность упала на пол.

— Посмотрим, как быстро ты отрастишь новую, — усмехнулся вала, а затем быстро вышел.

Со стоном сжав искалеченную руку, Майрон снова повалился на пол. Сквозь его пальцы хлынула кровь, быстро окрашивая пол в ярко алый цвет.

Что ж, новая рука отросла совсем не быстро. По крайней мере, старая к тому времени успела истлеть, и даже кости скрылись навсегда под толстым слоем тюремной грязи. Видимо, сказывалась нехватка сил. Но всё же настал тот момент, когда окончательно отчаявшийся майа неожиданно ощутил, что у него снова имеются вполне материальные пальцы, и даже смог их немножко стиснуть. Впрочем, и эту конечность тут же приковали цепью к стене.

С тех пор, как Майрон лишился руки, черноволосая женщина больше не приходила к нему. Возможно, из-за потери привлекательности. Успел он наскучить и балрогам. Даже их предводитель прекратил его донимать, лишь изредка навещая своего пленника. Иногда они о чём-то болтали.

Вот и в этот раз маленькое окошко в тюремную камеру со скрипом приоткрылось, и за ним показалась уже почти родная горящая физиономия.

— Эй, ты! Лови!

Некий круглый предмет быстро полетел в сторону майа, и тут же был ловко пойман восстановившейся рукой. Яблоко! Красное спелое яблоко.

— Спасибо, ты несказанно добр, — насмешливо ответил Майрон, откусывая сочный кусок.

— А у меня есть новость! — неожиданно похвастался Готмог.

— Мелькор наконец-то понял, насколько ты туп?

— Нет! — балрог принялся отпирать замки. — Смотри, кого мы поймали!

Дверь отворилась, и Готмог продемонстрировал удивлённому майа ещё одного пленника. Красивое, но явно истощённое, существо, зажатое в огромной лапище. В светлых глазах бедняги читался нескончаемый страх.

На какое-то время Майрон замер, и даже яблоко выпало из его рук. Пойманное существо определённо было не айну. А значит…

— Это Эрухини?! — требовательно спросил майа.

— Ага!

— Немедленно отпусти его!

Но предводитель балрогов лишь расхохотался.

— А как насчёт этого? — насмешливо поинтересовался он. — Ам!

Прямо на глазах у Майрона чудовище откусило своему пленнику голову. Майа снова замер, но теперь от ужаса.

— Да ты не волнуйся, — попытался успокоить его Готмог. — У нас таких ещё много.

Майрон рванулся вперёд, и яростный огонь вырвался из его рук. Прочные цепи громко зазвенели. Балрог поспешно захлопнул дверь.

— Да чтоб вам Тулкас обиталище разума расплющил! — закричал майа. — Это же дети Эру! Не смейте причинять им вред!

Тюремное окошко снова слегка приоткрылось.

— Что-то злой ты сегодня, — укоризненно посетовал Готмог. — Ладно, бывай. Как-нибудь потом загляну ещё.

Долгое время Майрон сидел в темнице, ничего не зная о судьбе несчастных Эрухини. Что сделает с ними Мелькор? Просто убьёт? Хорошо, если только это. Мандос обещал, что в его Чертогах данным существам будет хорошо. Оставалось лишь надеяться, что не все из них оказались в плену у падшего валы.

Как назло, именно в тот момент, когда майа вспомнил о хозяине Утумно, дверь скрипнула, и в темницу снова зашёл сам Мелькор. Его рост показался Майрону даже ещё большим, чем в прошлый раз. Из-за спины своего повелителя высунулся всё тот же Готмог.

— Освободите его, — властно распорядился вала.

Балрог принялся снимать с пленника цепи, а затем буквально заставил встать на ноги.

— Иди за мной, — велел Мелькор, повернувшись к майа спиной и пошагав к выходу. — Только не вздумай что-нибудь вытворить!

Понимая, что сопротивление бесполезно, Майрон покорно поплёлся за своими тюремщиками. Путь до пыточной камеры он уже выучил наизусть, но сейчас его повели совсем в другое место. По мрачным кривым и уродливым подземельям пленника доставили к ещё одному запертому помещению. Вынув увесистый ключ, тёмный вала открыл дверь и завёл майа внутрь. Дверь тут же была им заперта, а предводитель балрогов остался снаружи.

Майрон осторожно осмотрелся. За дверью оказалась довольно внушительная пещера, конец которой терялся во тьме. Хуже того, из этой тьмы явственно доносились рычащие и фыркающие звуки, как будто там содержали каких-то злобных животных.

К счастью, в пещере имелась и ещё одна дверь, за которой обнаружилась небольшая комнатка, довольно уютная по тюремным меркам. В ней имелись кровать, стол и один стул.

— Теперь ты будешь жить здесь, — сообщил Мелькор. — Видишь, насколько я добр? И, к тому же, я нашёл для тебя одно подходящее занятие.

— Я не стану ничего выполнять! — тут же заявил Майрон. — Можешь сразу вернуть меня обратно в тюрьму!

— Ну, зачем ты так? — голос валы прозвучал почти ласково. — Я ведь даже ещё не сказал, что от тебя потребуется.

Хозяин Утумно жестом указал следовать за ним и, оставив комнатку, направился в дальнюю часть пещеры.

— Ты, должно быть, не знаешь, но меня весьма заинтересовала история с твоим бывшим хозяином Аулэ и его гномами, — продолжил он, неторопливо ступая по холодным камням. — Мне доложили, что эти существа не имели своего сознания, до тех пор, пока сам Эру не даровал его им.

— Так и есть, — подтвердил Майрон. — Можешь даже не пытаться сотворить что-то подобное.

Но вала лишь расхохотался.

— Не волнуйся, я учёл ошибки Аулэ и при создании собственных творений взял за основу разумных Эрухини.

— Что значит "взял за основу"? — ахнул майа. — Что ты наделал?!

Мелькор снова принялся хохотать.

— Я скрестил их с животными, — не без гордости сообщил он. — Правда, бедняжки этого не пережили, но мне всё же удалось добиться жизнеспособного потомства. Мои творения будут гораздо более сильными и выносливыми, чем эти хрупкие Эрухини, умирающие от простейшего удара кувалдой по голове. Я решил назвать их орками.

Тёмный вала и его пленник подошли, наконец, к дальней стене пещеры, и там оцепеневший от ужаса и отвращения Майрон увидал тех самых существ. Маленькие коренастые и непередаваемо уродливые орки грызлись и дрались между собой, валяясь прямо в грязи.

— Они ещё дети, — пояснил Мелькор. — Но когда эти орки вырастут, то превратятся в свирепых воинов. Ты же должен будешь приучить их к порядку.

— К порядку?! — внезапно взорвался Майрон. — Это просто чудовищно! Истинные Эрухини были задуманы прекрасными созданиями. Я видел одного из них! Он был похож… похож на меня! А эти твари… Они просто мерзость! Жалкая подделка! Я не собираюсь ничему их учить!

Увы, но лицо тёмного валы оставалось совершенно спокойным.

— Твоё желание меня совсем не интересует, — насмешливо пояснил он. — Я просто оставлю тебя здесь вместе с ними.

Внезапная волна мрака ударила майа в грудь и отбросила его к стене. Мелькор быстро развернулся и пошагал из пещеры прочь.

Несколько минут Майрон молча разглядывал отвратительных, постоянно дерущихся друг с другом орчат, а голова его шла кругом от переполнявших её мрачных мыслей. Что это за уродство?! Как можно было из Эрухини создать подобное абоминацио?! От одного только вида этих серо-коричневых перекошенных физиономий хотелось пойти и удавиться.

Подобные твари просто не должны существовать! Нужно уничтожить их, пока они не расплодились! Один точный удар убережёт Средиземье от великой опасности раз и навсегда!

Майа подошёл поближе к оркам. Омерзительные детёныши тут же шарахнулись в стороны, явно испугавшись светлой фигуры айну и сияния его зелёных глаз. Майрон поднял руку. Вокруг его ладони начало концентрироваться опасное свечение.

«Неужели тебе не жалко этих существ»?

«В нашем мире хватит места для всех».

«Даже Мелькор является частью Порядка. Все его деяния обратятся во славу Эру».

Охваченная светом фигура неожиданно вздрогнула. Собственные слова Майрона совершенно не к месту всплыли в его памяти, приводя в полнейшее замешательство.

Всё во славу Эру? И это тоже?

Майа неверяще покачал головой. Данное утверждение просто не могло быть правдой!

«К несчастью, это правда», — прозвучал в голове голос Владыки Судеб.

К несчастью? Майрон ещё раз вгляделся в испуганные лица орчат. Совсем как те гномы…

Мелькор! Вот в чём состоял коварный план этого безумца! Всё, чего хотел падший вала, это посеять сомнение в душе своего жалкого пленника! Он, Майрон, усомнился в существующем Порядке! В том, во что верил всю свою жизнь! Даже не верил, а знал наверняка!

Майа медленно опустил руку, растерянно огляделся, а затем стремительно бросился в отведённую ему комнату, захлопнул дверь, плюхнулся на кровать и долго сидел так, обхватив голову руками. По его щекам впервые потекли слёзы.

— Прости меня… — еле слышно прошептал он. — Я, твоё дитя, посмел усомниться в твоём величии. Обещаю, больше это не повторится.

Орки не понимали, что такое доброта. Им нельзя было сказать «пожалуйста» и «будьте любезны». Даже простую улыбку эти твари воспринимали не иначе как оскал, тут же злобно демонстрируя в ответ свои острые клыки.

Орки знали, что такое страх и уважали силу. А ещё их можно было дрессировать. Кто-нибудь из слуг Мелькора приносил Майрону мясо, и, порезав его на кусочки, майа раздавал еду своим подопечным в награду за выполненные команды. Лежать, сидеть, дать лапу… Но во время постоянных ссор и драк не помогало даже это. Когда душа майа извратилась настолько, что он не удержался и влепил затрещину одному из своих особо нахальных учеников? Когда он сообразил, что данный метод воспитания самый надёжный и чуть ли не единственный? Теперь все эти твари боялись своего воспитателя, как огня. Боялись, уважали и слушались.

И всё же Майрон пытался приучить их к порядку. Пытался привить оркам хоть какие-то полезные навыки. Ведь для этого айнур и были созданы. Каждому орку он придумал имя и каждого научил понимать слова. Каждому разъяснил, как создавать простейшие полезные инструменты и как сшить одежду из принесённых в пещеру шкур.

Лишь одного эти твари так и не поняли. Кто такой Эру. Майрон неоднократно рассказывал им о своём создателе, рисовал на стене большой красный глаз, но всё без толку. Глаз воспринимался орками, как символ порядка и верховной власти, как то, чего следует бояться. Но порядок и верховная власть ассоциировалась у них совсем не с тем Эру, каким его представлял себе несчастный майа.

Орки росли быстро. Особенно по меркам айнур. С возрастом они становились всё сильнее и всё послушнее. Майрон даже надеялся, что когда они вырастут окончательно, то Мелькор освободит его от обязанности обучать этих существ. Но всё оказалось иначе.

Как-то раз дверь в пещеру отворилась, и туда заглянул Готмог.

— Чего тебе? — сердито буркнул майа.

— Ну, зачем же так грубо? — на рогатой физиономии балрога в прямом смысле слова вспыхнула насмешливая ухмылка. — Я тебе подарок принёс.

— Какой ещё подарок?

— А вот.

Огненная тварь занесла в пещеру большую клетку и поставила на пол. Опасаясь, что это очередные орки, Майрон осторожно подошёл и заглянул внутрь. Но за стальными прутьями сидели лишь маленькие испуганные волчата.

— Зачем они мне? — майа вопросительно уставился на балрога.

— Так ты же у нас теперь за няньку, — Готмог расхохотался. — Хозяин велел отнести их сюда.

Дождавшись, пока предводитель балрогов уйдёт, Майрон открыл клетку, осторожно достал одного волчонка и внимательно его осмотрел. Естественно, животное оказалось серьёзно искажено. И всё же это был именно волк. Никаких признаков скрещивания с Эрухини, или ещё чего-либо подобного. Голодный зверёныш тут же жалобно заскулил. Сзади послышалось вопросительное рычание. Попрятавшиеся при виде балрога орки высунулись из-за угла, с любопытством оглядывая принесённый «подарок».

— Это не еда! — грозно рявкнул на них майа.

Орки удивлённо переглянулись. Обычно они съедали всех принесённых в пещеру животных.

— С сегодняшнего дня вас ожидает ещё один важный урок! — Майрон вытащил из клетки волчат и рассадил на полу перед орками. — Вы узнаете, что существуют полезные животные, которых можно использовать себе во благо. Если поделиться с ними своей едой, то впоследствии они отблагодарят вас верной службой и помогут раздобыть гораздо большее количество пропитания. Вы будете выращивать их так же, как я вырастил вас. А сейчас я раздам вам мясо, и вы накормите их.

Приносимое слугами Мелькора мясо хранилось в самом холодном углу пещеры. Порубив его на кусочки небольшим топориком, майа принялся раздавать еду ученикам. Естественно, некоторые из них тут же попытались засунуть её в свой рот.

— Гартар! Саргоз! — глаза Майрона опасно засверкали.

Названные орки протестующе зарычали, но, увидев, как в руке их учителя вспыхнуло пламя, покорно склонили головы. Маленькие волчата быстро подбежали к своим новым хозяевам и принялись жадно есть.

Именно в компании орков и волков майа провёл следующие несколько лет. Однако всему приходит конец. Как только хозяин Утумно убедился, что и те, и те достаточно выросли, он лично спустился в подземелье сообщить своему пленнику, что забирает его учеников.

При виде Мелькора орки испуганно бухнулись на пол, хотя Майрон никогда их этому не учил. Сам же он едва удостоил вошедшего безразличным взглядом, а затем возвратился к своему, с некоторых пор, любимому занятию — поглаживанию головы огромного волка, лежащей у него на коленях.

Вала внимательно вгляделся в бледное лицо бывшего кузнеца. Как ни старался тот выглядеть уверенно, но было ясно, что майа глубоко подавлен, а душа его надломлена. И это не могло не радовать.

— Пойдём, — Мелькор указал на выход, — есть разговор.

Майрон встал и послушно поплёлся за огромной чёрной фигурой. Теперь они поднимались наверх. Мрачные уродливые подземелья Утумно и затопленные лавой пещеры постепенно сменялись на не менее тёмные залы и бесконечные коридоры, вырубленные прямо в скале. Разве что воздух стал чуть свежее. Майа даже попытался прикинуть в уме. Тут жили семь балрогов и какое-то количество духов послабее. Для чего тогда столько помещений? Для того, чтобы тешить собственную гордость?

Вала всю дорогу молчал. И лишь когда оба айнур подошли к тяжёлым стальным воротам, охраняемым парой балрогов, Мелькор неожиданно обратился к своему спутнику:

— Поклянись, что не сбежишь, и я позволю тебе немного прогуляться.

Майрон задумчиво уставился на ворота. Неужели за ними свобода? Как давно он не видел неба? Что, если пообещать, а потом превратиться в птицу? Быть может, ему повезёт, и он…

— Даже не думай соврать мне! — тут же добавил хозяин крепости, смерив своего пленника самым строгим и внимательным взглядом.

Майа обречённо кивнул.

— Клянусь, что не сбегу, — тихо произнёс он.

Мелькор сделал знак балрогам, и те принялись открывать врата. Резкий порыв ледяного воздуха ударил Майрону в лицо. Вала пошагал вперёд, и его пленник последовал за ним.

Крепость Утумно была надёжно укрыта действующим вулканом. К счастью, сегодня небо оказалось кристально чистым. Ни туч, ни надоедливых холодных снежинок. Почти счастливый майа поднял свой взгляд вверх и ахнул от изумления.

Звёзды! Сотни крохотных огоньков, некогда сокрытых от обитателей Средиземья, освещали бесконечную ночную тьму. И среди них особенно выделялось впечатляющее созвездие в виде серпа из семи ярких звёзд. Майрон готов был поклясться, что не видел в своей жизни ничего более прекрасного, если не считать похожих огоньков, созданных Олорином. На его лице расцвела глупая улыбка.

— Что это за созвездие? — только и смог вымолвить он.

Мелькор раздражённо скривился.

— Наши с тобой собратья назвали это Валакиркой. И, кажется, они рассчитывали, что я сильно его испугаюсь.

— Это так красиво… — тихо произнёс майа, не отрывая от неба восторженного взгляда.

Вала скривился ещё больше. Может, он и не боялся звёзд, но уже успел возненавидеть их всей душой. Пора бы вернуть рыжего идиота с небес на землю.

— Ты понимаешь, что больше не сможешь вернуться к ним? — холодный голос Мелькора заставил его пленника вздрогнуть.

Майрон оторвал взгляд от звёзд, а затем медленно кивнул.

— Что ж, я рад, — продолжил вала. — Ты всё же не настолько глуп. Готов ли ты признать меня своим господином?

Майа снова уставился на небо, жадно вдохнув побольше свежего воздуха. Времени подумать о своей судьбе у него было предостаточно, и ответ на заданный вопрос он давно заготовил. В зелёных глазах полыхнули насмешливые огоньки, так похожие на звёзды.

— Не собираюсь!

От огромной чёрной фигуры во все стороны прокатилась ощутимая волна гнева. И всё же вала заставил себя успокоиться.

— Всё ещё упрямишься? — презрительно спросил он. — Тебе не простят ни орков, ни волков! Для валар ты просто предатель! Пойми, что служба у меня — твой единственный шанс!

— У меня есть только один господин — это мой создатель! И он знает, что я никогда не предавал его!

— Создатель?! — вала неожиданно расхохотался. — Ну, и где твой создатель?! Если бы ты был ему нужен, он не оставил бы тебя гнить в моей тюрьме! Если бы ему был нужен этот мир, он не покинул бы его!

Но Майрон лишь убеждённо покачал головой. Естественно, он и сам задавался подобными вопросами. А потому имел заготовленные ответы и на них. Ответы, в которые на протяжении многих лет заставлял поверить самого себя.

— Раз я очутился здесь, значит Эру угодно это.

Мелькор ещё раз удивлённо осмотрел своего пленника. Он, что, действительно идиот?

— Угодно? Угодно, чтобы ты выращивал для меня воинов?

Майа как-то странно заулыбался, а затем кивнул.

— Я ведь — дух гармонии и порядка, — пояснил он. — Что мне делать в Валиноре? Там и так сплошной порядок. Айнур были посланы в этот мир не для того, чтобы жить в милом уютном домике, отгородившись от Средиземья. Только здесь, в самом центре хаоса, я смогу максимально реализовать собственные возможности и выполнить своё предназначение.

На мгновение тёмный вала вытаращил глаза, но быстро опомнился, вернув своему лицу непроницаемый вид. Нет, ему и раньше попадались айнур с тем или иным заскоком в голове. Кто-то мечтал всё сжечь, кто-то наоборот затопить водой. Одна майэ из его воинства затаскивала мужчин в свою постель, а потом пила их кровь и кусалась до полусмерти. Но чтоб такое…

— Что ты имеешь в виду, называя это место «центром хаоса»? — осторожно полюбопытствовал Мелькор.

— Только то, что здесь просто отвратительно! — Майрона явно понесло. — Эту крепость строил какой-то безумец, ничего не смыслящий в красоте и гармонии! Да её и крепостью не назовёшь! Тут нет ничего, кроме бессмысленной путаницы из пещер, залитых лавой, и таких же ненужных залов, давно покрытых пылью! Ты когда-нибудь видел Валмар? Вот где истинное величие! Ты думал, что подобен Эру и можешь занять его место, но на деле трусливо укрылся в своей каменной норе и…

Внезапно из рук валы вырвался чёрный мрак, полностью окутав рыжего наглеца и стиснув его горло. Не в силах сделать хотя бы один вдох, майа попытался разогнать эту тьму собственным огнём, но его усилий явно не хватало. Воистину, Мелькор был сильнейшим из валар. Проклятое тело продолжало требовать воздуха. Майрон захрипел и забился, чувствуя, как тьма проникает в его лёгкие, и как собственная кровь разносит этот мрак по жилам. Разожжённое им пламя начало стремительно угасать. В какой-то момент майа прекратил сопротивление, безвольно повиснув в воздухе посреди клубящейся тьмы. А затем всё кончилось. Поверженный пленник рухнул к ногам великого валы.

Всё, что успел упавший на снег Майрон, это сделать пару глотков морозного воздуха. Но сразу после этого огромная рука стиснула его волосы и дёрнула за них, заставляя майа поднять лицо. Стальные глаза Мелькора источали ярость.

— Ты отказываешься встать передо мной на колени добровольно, но я всегда смогу заставить тебя сделать это насильно! — злобно прошипел вала. — Ты будешь служить мне, хочешь ты этого или не хочешь!

Понимая, что его всё равно не убьют, Майрон предпринял попытку произнести ещё что-нибудь сильно нехорошее, но из его горла вырвался лишь очередной хрип.

— Я не желаю больше видеть твою рыжую физиономию, — продолжил Мелькор. — Ты и твои подопечные отправитесь в Ангбанд. Скоро они начнут плодиться. Будешь выращивать их там. Готмог, уведи его!

Пнув своего пленника сапогом, отчего тот в очередной раз отлетел в снег, правитель Утумно пошагал к воротам. Сам же майа быстро оказался в горячих руках балрога.

— Говорил я тебе, не зли его, — тихо прошептал тот непривычно заботливым голосом. — Нет, опять нарвался!

— Ты и сам всё знаешь! — сердито буркнул Майрон.

Готмог тяжко вздохнул и, взвалив пленника себе на плечо, отправился обратно в подземелья.

— Я-то знаю, — безнадёжно пробормотал он. — А вот ты, боюсь, нет.

— Гортаур! — в кузницу Ангбанда заглянул один из малых майар, Драуглуин, обычно управлявший волчьей стаей. — Будь другом, сделай мне гвоздей, штучек двадцать!

Услышав столь нахальную просьбу, Майрон недовольно скривился.

— У орков попроси.

— Да их гвозди и десять лет не продержатся! А твои на века! Мне всего-то надо — выбитую дверь на место приколошматить…

Увидав в глазах собеседника злобный огонёк, прислужник Мелькора на всякий случай умолк.

— Я — один из лучших кузнецов Арды! — возмущённо воскликнул Майрон. — В данный момент мне необходимо доделать мечи для пополнения нашего арсенала! А ты хочешь, чтобы я занимался какими-то гвоздями?!

— Но мастер…

— Может тебе ещё и вилку с ложкой сделать?!

— Было бы неплохо…

— Что?!

Драуглуин ловко отскочил в сторону, увернувшись от летящего в него кузнечного молота, но потом всё же решил попытаться ещё раз. Тем более что второго молота у Майрона под рукой не было.

— Гортаур, ты просто подумай. Мы — майар, а едим из какого-то хлама! Неужели тебе самому не противно? А был бы у нас целый сервиз… Скажем, из золота? Или из серебра? Мы тебе и руды притащим!

— Отвали, я сказал!

Но Драуглуин лишь хитро прищурился.

— А если мы выпустим тебя погулять? — неожиданно предложил он.

Майрон с сомнением хмыкнул:

— Погулять?

— Ага.

— Как собаку, на поводке?

— Ну, почему как собаку? — Драуглуин коварно оскалился. — Как волка. И никаких поводков. Ты ведь можешь облик сменить. Выведем тебя из крепости вместе с волчьей стаей. Никто не заметит, и Мелькор ничего не узнает. Заодно и руду золотую поищем.

— И ты не боишься, что я убегу? — недоверчиво уточнил Майрон.

— Ты? Убежишь? — прислужник Мелькора буквально расхохотался. — После всего того, что ты тут натворил? Не смеши! Скольких Эрухини ты убил в той тюрьме? Впрочем, пожалуй, я всё же возьму с тебя клятву, что ты не сбежишь. Поклянешься именем Эру. Думаю, это имя всё же что-то для тебя значит.

При воспоминании о содеянном Майрон резко побледнел. Тем не менее, возможность побывать на свободе давала ему шанс хоть как-то искупить собственную вину. Или не для этого он так старательно втирался в доверие ко всем обитателям Ангбанда, согласившись даже пополнить их убогий арсенал?

— Что ж, договорились, — майа попытался изобразить улыбку, однако она получилась уж больно невесёлой.

— Но с тебя сервиз и гвозди, — снова напомнил Драуглуин. — Причём гвозди вперёд!

Просьба вражьего слуги вновь возвратила Майрона в тот день, когда бывшему кузнецу Аулэ наконец-то разрешили свободно передвигаться по Ангбанду. Готмог же вызвался показать ему крепость. Именно тогда, обследуя очередную часть нескончаемых подземелий, майа и наткнулся на довольно вместительную темницу с огромным количеством клеток. И все они были набиты Эрухини.

Увидав светлую фигуру неожиданного посетителя, пленники бросились к решёткам, в надежде, что он спасёт их. Ведь столь прекрасное существо просто не могло быть врагом. Майрон ещё не понимал их языка, но легко улавливал мысли. Страх, голод и обречённость в их сияющих глазах вдруг сменились на ожидание какого-то чуда. Однако это чувство быстро испарилось, как только Эрухини увидали за его спиной ухмыляющегося балрога.

Надежда тут же сменилась на злобу и неверие. Отпрянув от решётки, пленники снова разбрелись по углам. Сам же Майрон обратился к Готмогу:

— Что с ними будет?

Балрог безразлично пожал плечами.

— Хозяин велел наловить этих типов побольше. Кажется, он опять готовит какой-то эксперимент.

— Эксперимент?!

— Ага. У него там планов громадьё. Говорит, хочет создать таких тварей, которые могли бы превращаться в животных. Да и орки новые не помешают. Первую партию в Утумно мы уже отправили.

Майрон резко отвернулся, дабы Готмог не заметил ужаса, проступившего на его лице. Что за очередную мерзость задумал падший вала? Какие невероятные гнусности ожидают этих бедолаг? Перед глазами вновь замелькали красивые испуганные лица, глядящие на него изо всех клеток. Мог ли он как-то спасти их?

Да, наверное, ему бы удалось одолеть Готмога. Но что дальше? Ведь детей Эру необходимо вывести на поверхность, а в крепости ещё шесть балрогов и множество духов послабее. Возможно, применив всю свою силу, майа и удержал бы их какое-то время. Вот только применение всей его силы, помноженной на силу противников, эти хрупкие Эрухини просто не переживут. Скорее всего, они сгорят ещё во время битвы с Готмогом.

Майрон снова осмотрел пленников, чувствуя, как отчаяние охватывает его душу. Он не мог спасти хроа этих существ, но всё ещё мог уберечь их феа. Лучше пусть умрут сейчас, чем во время изуверских экспериментов Мелькора. Ведь Намо отпустит из своих Чертогов тех, кто этого пожелает! Он ведь обещал!

Медленно подойдя к решёткам, майа стиснул кулаки, собирая всю ярость, что кипела в его груди. Предводитель балрогов ощутил это слишком поздно. Внезапно Майрон развёл руки в стороны, и по темнице прокатилась мощнейшая огненная волна.

— Ты что творишь?! — Готмог бросился к нему, но тут же был отброшен к стене, буквально выломав тюремную дверь.

К счастью, пламя оказалось столь огромной силы, что, раздавшиеся было крики горящих эльфов почти сразу же стихли. Превратив их тела в угли, дабы уж точно никто не выжил, Майрон опустил руки и застыл на месте, пытаясь осознать то, что совершил. Поверженный Готмог с трудом выдернул из стены застрявшую рогатую голову, а затем осторожно приблизился к своему бывшему пленнику, готовясь в любой момент отскочить в сторону или хотя бы взлететь к потолку. Но рыжеволосый майа не шевелился и не обернулся даже тогда, когда горячая рука тихонько коснулась его плеча. Безвольно упавшие руки Майрона слегка подрагивали.

— Мда… Лихо ты их… — ошарашенно произнёс балрог, осмотрев обугленные тела. — Вот только меня-то за что?!

— Я же говорил, что рогами к стене приколочу! — жёсткий ледяной голос заставил Готмога отшатнуться. Резко повернувшись, Майрон пошагал обратно к своим оркам.

Естественно, после такого случая он снова оказался заперт в темнице до прибытия Мелькора и даже добровольно согласился в неё зайти. В тот момент майа был готов принять любой приговор, что вынесет ему падший вала. Пусть хоть пытает, хоть убивает. Пусть на куски порежет и сожрёт за обедом! Крики горящих эльфов всё ещё стояли в его ушах. Как хорошо, что они так быстро прекратились…

Майрон ожидал чего угодно. Чего угодно, только не этого. Мелькор долго стоял посреди камеры и задумчиво разглядывал своего узника. Но потом на его лице возникла презрительная ухмылка.

— А ты жесток, — усмехнулся вала. — В тебе даже больше жестокости, чем я предполагал. Отныне я буду звать тебя «Гортаур». Готмог, освободи его! Пусть возвращается к своим обязанностям!

Да, содеянного не исправить. Поймут ли валар подобный поступок, или просто проклянут? Поймёт ли хотя бы владыка Намо? Ведь ему всё ведомо. Но если поймёт, расскажет ли он об этом остальным?

Едва ли…

Оставалось лишь придумать что-нибудь для успокоения собственной совести. Валар-то далеко, а совесть — вот она, рядом. И некоторый план у Майрона уже был.

Получив возможность беспрепятственно шататься по крепости, майа успел разжиться некоторыми полезными вещами и однажды обнаружил довольно обширную карту Средиземья с обозначением обеих крепостей Мелькора. Теперь требовалось лишь одно. Как-то передать её в Аман. И вот тут-то прогулка за пределы Ангбанда оказалась весьма кстати. Конечно, он исполнит клятву и не сбежит. А вот оставить карту где-то снаружи вполне сможет.

Итак, после передачи Драуглуину обещанных гвоздей и произнесения клятвы, Майрон обратился в волка и присоединился к остальной волчьей стае. Коль скоро они шли на поиски руды, никто не обратит внимания на наличие у него мешка, в котором и была запрятана карта. Тем более что подобные мешки нагрузили и на других животных.

Узнав своего воспитателя, волки пришли в неописуемый восторг. Как и обещал прислужник Мелькора, проблем с выходом из крепости не возникло. Разве что Готмог бросил на Майрона чуть насмешливый взгляд. А может, ему просто показалось.

И вот, наконец, свобода. Точнее, лишь её видимость. Но и это несло некое странное воодушевление. Издав радостный вой, волчья стая бросилась за своим вожаком. И теперь им был совсем не Драуглуин.

Близилась зима, и отроги Железных гор постепенно скрывались под слоем первого снега. Но это не мешало огромным выносливым животным ловко прыгать по камням, и уж тем более это не могло остановить майар, исследующих каменистые склоны на предмет наличия золотой жилы.

— Уверен, это было где-то здесь, — убеждённо заявил Драуглуин, приняв образ Эрухини и указав рукой на весьма внушительный скалистый выступ. — Я точно видел в этих камнях золотые вкрапления.

— Ну-ка, посторонись.

Майрон также вернул себе прежний облик и подошёл к каменному выступу. Вырвавшееся из его руки пламя ударило в скалу, и та разлетелась на сотни обломков. Волки тут же принялись их обнюхивать.

— Вот, смотри! — прислужник Мелькора поднял какой-то камень. — Золото!

Бывший кузнец Аулэ забрал у него находку и внимательно осмотрел сверкающие вкрапления. А затем презрительно скривился и зашвырнул её за спину.

— Никакое это не золото. Это же пирит!

— Пирит? — Драуглуин удивлённо похлопал глазами. — Но ведь оно… выглядит как золото…

— Экий ты неуч! Да любой кузнец знает, что есть золото, а есть пирит!

Руководитель волчьей стаи заметно смутился. Так уж вышло, что кузнецом он не был и про всякие пириты ничего не слышал. Как то, что выглядит золотом, может быть не им?

— И что же нам теперь делать? Искать другое место? Ведь на это может уйти куча времени!

Майрон покачал головой.

— Раз тут имеется пирит, значит, есть и золото, — пояснил он. — Вон там выходят кварцевые пласты. Разнесём их и посмотрим.

Подойдя к указанным пластам, майа принялся крушить всё вокруг. Чем больше будет разрушений, тем больше шансов, что разведчики Оромэ заметят это место и найдут оставленную карту.

По окрестным горам прокатился сильнейший грохот. Под воздействием чар горная порода буквально разлеталась на куски. Разрушив приличную часть скалы, Майрон принялся быстро осматривать полученные камни, огненной волной отбрасывая в сторону всё ненужное. Драуглуин скромно стоял в сторонке, с удивлением отмечая, насколько стремительно в скале образуется шахта, а вокруг неё растут отвалы.

Внезапно кузнец остановился.

— Вот оно! — громко крикнул он, указывая на золотистые прожилки в стене созданной им шахты. — Настоящее золото!

— Ломай его! — радостно воскликнул прислужник Мелькора. — Надеюсь, тут хватит на сервиз?!

Произведя ещё несколько громких взрывов, оба майа принялись складывать разбитые камни в мешки и грузить их на волков. Когда же работа была закончена, Майрон заявил, что золотую жилу надо присыпать камнями, дабы никто другой её не обнаружил, и решительно пошагал обратно в шахту. Драуглуин остался снаружи, а значит, самое время выполнить свою задумку. Быстро накидав в конце шахты кучу камней, майа положил на неё украденную карту. Но именно в этот момент со стороны выхода из пещеры раздался тревожный вой, а вслед за ним громкий крик:

— Гортаур! На нас напали!

Резко обернувшись к выходу, Майрон буквально застыл от ужаса. Напали? Но на такое он совсем не рассчитывал… Как в данном случае поступить? Убить этого Мелькорова пса и сдаться своим?

— Гортаур! — в шахту вбежал перепуганный Драуглуин. — Это разведчики Оромэ! И их много! Гортаур…

Но Майрон так и стоял, не шевелясь. Его зелёные глаза внимательно изучали руководителя волчьей стаи, и этот взгляд заставил прислужника Мелькора также остановиться.

— Гортаур… Ты… Ты дал клятву… — напомнил Драуглуин, чуть отступив назад. — Помнишь? Ты поклялся именем Эру, что вернёшься со мной в Ангбанд!

Майрон стиснул кулаки. Проклятие! Как он мог забыть о собственных словах? О чём он только думал, когда их произносил? Что за странную ловушку приготовила ему судьба?

А судьба ли это? Или такова воля того, чьим именем он поклялся?

Впрочем, на раздумья времени больше не было.

— Я вернусь в Ангбанд, как и обещал, — медленно произнёс майа.

Драуглуин облегчённо вздохнул. Пока что всё шло именно так, как и задумывал Мелькор.

Оба майар бросились к выходу из пещеры.

Тем временем засевшие на скалах разведчики Оромэ всерьёз взялись за волчью стаю, благо гружёные золотом животные бегали гораздо медленнее, чем обычно. Яростно сверкнув глазами при виде убитых питомцев, Майрон выскочил из шахты и нанёс удар по скалам, на которых засели противники.

Противники… Как быстро это странное слово возникло в его голове. Но ведь всё, чего он хотел, это выполнить клятву и вернуться в Ангбанд. Айнур бессмертны. Даже если кто-то из разведчиков лишится тела, наверняка им помогут перевоплотиться в Амане. А кто возродит убитых волков?

Сверху протрубили в рог, вызывая подмогу. А, значит, нужно торопиться. Ловко высовываясь из-за камней и тут же прячась обратно, Майрон продолжал крушить скалы прямо под посланцами Оромэ, до тех пор, пока огромные каменные глыбы не рухнули вниз, увлекая за собой чьи-то светлые фигуры. Возможно, они бы и выжили при падении, но тут в бой вступили Драуглуин и уцелевшие волки, поспешно добивая упавших.

Майа даже успел немного удивиться. Оказывается, этот прислужник Мелькора тоже что-то умел. Однако уже через несколько секунд раздался свист, и спину руководителя волчьей стаи пробила сверкающая стрела. Драуглуин повалился на землю. Понимая, что станет следующим, Майрон быстро создал вокруг себя огненный щит, сжигая все стрелы, что летели в его сторону.

— Бегите! — крикнул он своим волкам и одновременно нанёс очередной удар по скалам, пытаясь понять, где засел его враг.

К счастью, животные послушались. Невидимый противник пустил им вдогонку ещё несколько стрел, и, заметив, откуда они летят, Майрон обернулся птицей. Взмыв вверх, он быстро достиг уступа, на котором кто-то прятался, а затем принял прежний вид. Притаившийся за камнями враг резко подскочил, и удивлённый кузнец неожиданно узнал в нём Алатара.

Лицо его друга тут же презрительно скривилось.

— Вот, значит, как, — насмешливо произнёс он. — А я-то думал, кто это там такой сильный.

— Алатар, послушай меня… — голос Майрона показался неуверенным даже ему самому. — Ты всё не так понял…

— Не так? — разведчик Оромэ отбросил лук и поднял руку, явно готовясь ударить в любой момент. — Разве это можно понять как-то не так?

— Я был всё это время пленником! Я не предавал вас! Но сейчас я должен вернуться в Ангбанд! Я поклялся…

— Ах, да, — прервал Алатар своего «друга». — Не волнуйся, Майрон, мы прекрасно наслышаны о твоём повышении. Наместник Ангбанда? Неплохо! Или теперь тебя называть «Гортаур»?

— Что?! — Майрон едва поверил своим ушам. — Какой наместник? О чём ты?

— Прекрати этот фарс! Ты предал Эру и ответишь за свои преступления по всей строгости!

Неожиданно из рук Алатара вырвалась волна света, которой бывший кузнец Аулэ с трудом успел противопоставить свой огненный щит.

— Да пойми, я не враг тебе! — воскликнул Майрон, тем не менее усиливая свою защиту. — Но я поклялся, что вернусь в Ангбанд, и ты не остановишь меня!

— Посмотрим!

— Не будь идиотом! Я всё равно сильнее!

Однако Алатара это не смутило. Волна света начала стремительно усиливаться, вынуждая Майрона перейти от защиты к нападению. Огненный щит вокруг него резко расширился, заставляя свет отступить. Какое-то время разведчик Оромэ ещё сопротивлялся, но затем неистовое пламя буквально швырнуло его со скал прямо ко входу в расположенную снизу шахту.

Кто-то снова протрубил в рог. Выяснять, жив ли его друг, Майрон уже не стал. Быстро обернувшись птицей, бывший кузнец Аулэ бросился догонять своих волков. В конце концов, они ведь тоже его друзья. И порой гораздо более верные, чем некоторые.

Майрон неспешно постукивал молотком по наковальне, а предводитель балрогов задумчиво разглядывал золотые кубки и тарелки, разложенные на рабочих столах.

Но, как оказалось, Готмога интересовало совсем не золото. Он хотел знать ответ только на один вопрос:

— Почему ты не сбежал?

Услышав подобное, рыжеволосый кузнец на мгновение замер, но затем снова принялся за свою работу.

— Я дал слово Драуглуину, что вернусь, — тихонько буркнул он, с силой стиснув рукоятку тяжёлого молота.

— Этой шавке? Ты хоть понимаешь, что он никогда не выпустил бы тебя отсюда, не будь на то указаний от Мелькора! Драуглуин специально это подстроил! Уверен, что о разведчиках Оромэ ему было прекрасно известно! До этого ты считался в Валиноре предателем лишь по слухам. Если бы ты сбежал и сдался, валар бы поняли, что эти слухи — ложь. Но теперь ты действительно предатель, развоплотивший нескольких майар ради спасения чудовищ, которых ты сам же и вырастил!

— Я поклялся именем Эру!

— Уверен, Он оценит твой благородный поступок, — теперь в голосе Готмога послышалась насмешка. — Дурак ты. Я бы на твоём месте точно сбежал.

Майрон поднял лицо, с удивлением уставившись на балрога, и тут же ударил себя молотком по пальцу.

— Да кочерга тебе в Утумно! — яростно воскликнул он, тут же бросив молоток и сунув руку в ведро с холодной водой. — Не видишь, что я занят?! Второй палец за день!

Но Готмог лишь безнадёжно покачал своей рогатой головой, а затем неторопливо побрёл к выходу. И только у самой двери ненадолго задержался.

— Он опасается твоих способностей, — тихо произнёс предводитель балрогов. — Именно поэтому Мелькор направил в Ангбанд всех своих самых сильных воинов. Я здесь только из-за тебя. И всё же ты нужен ему. И награда за столь впечатляющую победу над врагами не заставит себя ждать. Мелькор сообщил мне, что скоро навестит нас.

Что ж, Готмог оказался прав. Прав и насчёт намерений падшего валы, и насчёт награды. По случаю прибытия владыки в Ангбанд его прислужники закатили целый пир, и не последнюю роль в этом мероприятии сыграл недавно созданный золотой сервиз, который Мелькор не преминул перед уходом заграбастать себе. Видите ли, в Утумно тоже были проблемы с посудой.

И именно во время пира Майрону была объявлена высочайшая благодарность за уничтожение вражеских разведчиков, за создание орочьего войска и волчьих стай, за пополнение арсенала и прочие действия, направленные на улучшение жизни в Ангбанде, после чего Мелькор во всеуслышание объявил, что отныне всю заботу об этой крепости поручает именно ему.

Вот так. Никаких клятв верности. Никаких требований признать его господином. Просто взял и назначил своим слугой. Сразу вспомнились слова Алатара про наместника Ангбанда. Как давно падший вала всё это задумал?

Бывший кузнец Аулэ даже собирался произнести в ответ какие-нибудь нехорошие слова и послать своего нового господина в разнообразные странные места, но сидящий рядом Готмог с силой наступил ему на ногу, а затем буквально заставил выпить за новую должность нечто чрезвычайно крепкое. Что было дальше, Майрон помнил смутно, но кажется, все заготовленные слова достались именно Готмогу.

В итоге, недовольным остался только Драуглуин, чей бестелесный дух долго умолял владыку помочь ему перевоплотиться. Но Мелькор всегда презирал неудачников, а потому заставил своего прислужника вселиться в одного из волков. Должность руководителя волчьей стаи так и осталась за ним.

Впрочем, всё это было в прошлом. А теперь Майрон сидел в самом глубоком подземелье Ангбанда вместе со своими питомцами и настороженно прислушивался к сильнейшему грохоту, доносившемуся откуда-то сверху. Время от времени с потолка осыпались мелкие камни, заставляя орков испуганно вздрагивать, а волков жалобно выть.

— Тише. Всё хорошо, — попытался успокоить их майа, но тут в подземелье неожиданно ворвался Готмог.

— Гортаур! Помоги нам!

— И не подумаю!

— Гортаур! — балрог почти умолял. — Враги наступают! Пошли туда своих тварей! Пусть задержат их хоть ненадолго!

Майрон снова покосился на собственных подопечных. Замершие от страха орки напоминали каменных истуканов, а лежащие на полу волки притворялись старыми половичками. И те, и те неотрывно смотрели на начальника, обречённо ожидая последнего приказа. Но вместо этого майа расхохотался.

— Задержать? Воинство валар? Ты серьёзно, Готмог?

— Но надо же что-то делать!

— Кому надо? — насмешливо уточнил Майрон.

— Тебе! — балрог сердито указал на него пальцем. — Тебе, Гортаур! Или ты забыл, за что получил своё прозвище? Валар никогда не простят тебя!

Майа заметно побледнел и отвёл взгляд. Тем не менее, это не поколебало его решительность. Да, он убил множество Эрухини. Да, развоплотил нескольких майар. Но ведь он хотел как лучше!

— Я готов ответить за всё, что совершил, — твёрдо заявил Майрон, с удовлетворением отметив, как скривилась перекошенная физиономия балрога. — Если нас схватят, советую и тебе не отягощать свою участь напрасным сопротивлением.

— Да пойми же! — Готмог всё ещё не сдавался. — Ведь Мелькор остался в Утумно совсем один! Все его лучшие воины находятся здесь! Быть может, нам удастся прорваться туда!

— И что дальше?

— Мы должны помочь ему! Возможно, вместе у нас получится…

— Ничего у нас не получится! — прервал его майа. — Пусть Мелькор и сильнейший из валар, но даже он не справится со всеми! И мы будем повержены вместе с ним! Точнее, вы, потому что я остаюсь здесь!

— Но, Гортаур…

Глаза Майрона полыхнули опасным зелёным огнём.

— Давай, Готмог. Ступай к своему хозяину и спаси его. И если доберешься до Утумно, можешь передать Мелькору, что мне по барабану!

Балрог замер, явно пытаясь осмыслить данное заявление. А потом вдруг плюхнулся на каменный пол, усевшись рядом с упрямым майа.

— Знаешь, мастер, я давно хотел у тебя спросить… — как-то неуверенно начал он. — Что это за слова такие? Неужели у вас в Валиноре все так выражаются? Нет, не то, что бы я был против… Но ведь за тобой уже все орки повторяют! Я недавно такое от них услышал, что мне даже произнести это стыдно! Чему ты их учишь?

Майрон довольно обрадовался. Подобная смена темы разговора говорила только об одном — его собеседник сдался.

Впрочем, заданный вопрос был весьма интересным. Майа и сам спрашивал у себя, откуда происходят эти странные выражения. Курумо считал их ещё одним признаком искажения и свидетельством службы Врагу. Но всё же слова происходили не от Мелькора. Каким-то образом они рождались в душе рыжеволосого кузнеца сами собой каждый раз, когда тот попадал тяжёлым молотом по собственной руке.

— Скажи, Готмог, ты когда-нибудь ударял себя молотом по пальцу?

Балрог удивлённо похлопал глазами.

— А наковальню на ногу ронял?

— Нет.

— А бывало такое, чтобы ты потратил уйму времени, дабы сотворить что-то чудесное, а потом сам же это уничтожил одним неверным движением?

— Хм… — кажется, в глазах Готмога промелькнуло понимание. — Ну-ка, дай мне свою руку.

Майрон с сомнением покосился на протянутую ему горящую конечность, но балрог быстро погасил её. Без пламени, рука валарауко представляла из себя весьма внушительную когтистую лапу, покрытую чёрной чешуёй. Майа опасливо вложил в неё свою собственную ладонь, которую Готмог тут же принялся осторожно ощупывать.

— Вот почему я отказался принимать облик Эрухини, — наконец пояснил он. — Твоя рука слишком мягкая и хрупкая. Чуть нажмёшь на неё, и суставы треснут, а всё остальное раздавится в лепёшку. Бедняга. У тебя, наверное, уже все пальцы переломаны?

— Ага. Тобой, — сердито буркнул Майрон.

Готмог смущённо пожал плечами.

— Так ведь я это… любя…

— Любя?!

Майа немедленно выдернул свою ладонь из чешуйчатой лапы и уже собирался произнести ещё несколько внезапно зародившихся в его душе фраз, но тут дверь в подземелье распахнулась, и в неё просунулись остальные балроги.

— Эй! — воскликнул один из них. — Так мы идём прорываться к Утумно, или нет?

— Нет, — хмуро ответил Готмог.

— Будем сражаться здесь? — уточнил другой. — Но справимся ли мы без Мелькора?

— Мы не будем ни с кем сражаться. Мы просто останемся в этом подземелье и будем ждать.

— Чего?! — балроги выпучили глаза. Вслед за ними из-за двери высунулись майар низшего ранга.

— А того! — принялся объяснять им их предводитель. — Мы не выстоим против воинства валар. И Мелькор не выстоит. Так что не стоит и пытаться.

— Но ведь это предательство! — возразил кто-то из низших духов.

— Не предательство, а отсутствие возможности помочь, — возразил Готмог. — Но если вы хотите попробовать прорваться к Утумно — милости прошу.

Все майар начали тревожно переглядываться. Впрочем, желающих геройствовать так и не нашлось. К огромному облегчению Майрона, остальные духи также зашли в пещеру и расселись на полу. Дверь была тщательно заперта, как и множество других дверей, ведущих в данное подземелье. Вскоре в помещении установилась полная тишина. Остатки воинства восставшего валы молча ожидали своей участи.

Ждать пришлось достаточно долго. Мощные удары, сотрясавшие пещеру, постепенно приближались. Камни то и дело осыпались с потолка, больно ударяя кого-нибудь по голове. Пару орков и одного волка даже убило. Атмосфера становилась всё более нервозной.

— Как думаешь, — тихо спросил у Майрона Готмог, — что с нами будет?

Но майа лишь пожал плечами.

— На всё воля Эру.

— Эру? — балрог как-то невесело усмехнулся. — Я прекрасно знаю, какова Его воля. Но ты был с нами недолго. Если повезёт, сильно тебя не накажут. Просто интересно, что вообще можно сделать с айнур? Ведь Он нас создал. Может ли Он нас уничтожить?

— Не думаю. Ведь айнур родились из Его мыслей, — принялся рассуждать Майрон. — Если мысль уже вырвалась из твоего разума и претворилась в жизнь, ты не можешь размыслить её обратно.

— Но ведь можно передумать. Можно признать свою прежнюю мысль неправильной.

— И это приведёт лишь к рождению новой мысли и появлению нового айну, противоположного прежнему. Взять, к примеру, Мелькора. Представь, что ты Эру и задумал сотворить мир. Ты думаешь: «Я хочу, чтобы в этом мире было и то, и сё, и пятое, и десятое». Ты хочешь всего и сразу, но чего именно, не понял ещё и сам. И тут — хлоп! У тебя появляется Мелькор. Ему даны возможности от всех айнур понемногу, т.е. понемногу от каждой твоей мысли. У него в голове такой же хаос, какой был и у тебя. Он хочет чего-то создать, но сам не знает чего. Ему тоже надо всего и сразу. Естественно, ты думаешь: «На кой же я его создал? Я же всё не так хотел! Я хотел всё по-правильному и по-хорошему»! И тут — бац! У тебя появляется Манвэ. Теперь понял?

Готмог ненадолго умолк, видимо обдумывая сказанное, но потом всё же задал ещё один вопрос:

— И поэтому Эру так любит воду?

Майрон удивлённо вскинул брови.

— Воду?

— Всем известно, как Он возвысил Ульмо. И как подчёркивал важность этой воды. Большую часть Арды занимает именно океан. А огню почти не осталось места! Разве что где-то глубоко под землёй! Я не хочу жить под землёй, где нет ничего, кроме раскалённой магмы! Загляни в океан. Там же уйма всякого! И рыба, и растения! Кое-кто из майар Ульмо в своё время поддерживал Мелькора. Но сейчас ты не найдёшь тут никого из них. Эру создал нас, духов огня, но потом передумал? Мы ему разонравились?

— Готмог… — Майрон внимательно присмотрелся к своему собеседнику, поражённый внезапной догадкой. — Ты… Ты, что, на Него обиделся?

Балрог едва заметно дёрнулся.

— Я не обиделся! Я просто… хочу знать! Ты тоже несёшь в себе пламя. Так объясни мне, почему Он предпочёл нам эту воду?

Майа неожиданно улыбнулся.

— Поверь мне, это совсем не так! Эру не может разлюбить огонь! В основе всего сущего лежит неугасимое пламя! Именно пламя! Огонь также важен для этого мира, как и вода. Ведь без него тут бы всё замерзло. Но Эру знает, насколько пламя может быть опасно. Огонь необходим для этого мира, и всё же может его уничтожить. Пойми, что во всём должна быть гармония! Именно поэтому любое пламя необходимо чем-то уравновесить. И вот тогда была создана вода. Да, именно в таком огромном количестве. Потому что если этот подземный огонь вырвется наружу, то плохо будет всем. Да и кто тебя заставляет жить под землёй? Ты боишься, что потухнешь от какого-нибудь дождя? Если бы ты всё же принял образ Эрухини, то легко бы залез в тот самый океан и как следует искупался!

— Откуда ты всё это знаешь? — судя по всему, Готмога охватили серьёзные сомнения.

— Потому, что я — дух порядка! — не раздумывая заявил Майрон.

— Но ведь ты был создан до того, как Мелькор исказил Арду. Ты представляешь мысли Эру об Арде Первоначальной. Откуда тебе знать, что после твоего сотворения порядок не изменился?

— А ты не так уж и глуп! — впервые за долгие годы Майрон оказался серьёзно озадачен. — Тут есть над чем подумать… Если Эру или Мелькор изменили порядок после моего создания, то либо я напрягу собственный разум и разгадаю новые правила, либо появится ещё один дух порядка. Чем больше Эру осмысливал то или иное явление, тем больше возникало различных айнур, с этим явлением связанных. Но они разбираются только в положенной им части данного явления, и поэтому слабее. Например, мой бывший начальник Курумо тоже дух порядка. Но не всего порядка, а только определённого его аспекта. Я пытался объяснить ему порядок целиком. Думаю, если бы он меня понял, то стал бы сильнее. Однако Курумо не пожелал меня слушать. Он видит порядок совсем иначе. Тем не менее, все знакомые мне духи, связанные с порядком, также были созданы до искажения. Никого нового я не встречал. А значит, если законы мироздания и поменялись, то пока не настолько сильно.

— Но как же Тулкас? — напомнил Готмог, немного испуганно покосившись на очередной рухнувший с потолка камень. — Он появился уже после искажения.

Майрон снова ухмыльнулся.

— Что ж, ты прав. Возможно, это означает, что теперь порядок придётся защищать силой. Я возьму это на заметку. Никогда не доводи Эру до гнева, Готмог. А не то Он подумает о чём-то плохом, и тогда к тебе заявится какой-нибудь новый айну и сокрушит твой благой лик.

Очередной сокрушительный удар потряс мрачное подземелье. На прикрывшего голову своими крыльями балрога посыпалась каменная крошка.

— Похоже, уже заявился, — мрачно проворчал он.

— Ещё раз тебе говорю, на всё воля Эру, — убеждённо повторил Майрон. — Если Ему будет угодно, Он пощадит нас. И тогда всё это закончится.

— Ага. Пощадит. Жди!

На голову Готмогу снова посыпались камни, и он в очередной раз спрятал голову под крыло. Стены подземелья очень сильно задрожали, а откуда-то сверху донёсся громкий гул. Орки, волки и майар начали обеспокоенно переглядываться. Похоже, что противник пробил ещё один каменный заслон. Какое-то время гул нарастал и затем начал стихать. Удары прекратились. В конце концов, подземелье опять погрузилось в полную тишину.

Майрон попытался прислушаться к своим чувствам. Он хорошо ощущал ту огромную силу, что сровняла Ангбанд с землёй. Но сейчас эта сила отступила, утратив к руинам крепости всякий интерес.

— Они ушли, — громко объявил майа. — Нам нужно выбираться отсюда.

— Как ушли? — ахнул предводитель балрогов. — Почему ушли? Что всё это значит?

— Не забудь вознести хвалу Эру, Готмог, — в глазах Майрона вспыхнул таинственный огонёк. — Это значит, что ты рассердил Его не настолько сильно, и Он даёт тебе второй шанс.

На лице балрога промелькнул суеверный ужас, и Готмог поспешно опустил лицо, дабы никто из присутствующих этого не заметил.

Уцелевшие обитатели Ангбанда медленно выбирались на поверхность. Нижние ярусы крепости находились в целости и сохранности, но чем выше поднимались соратники Мелькора, тем большее беспокойство охватывало идущего среди них Майрона.

— Что-то не открывается, — проворчал Готмог, пытаясь отворить ворота, ведущие на следующий ярус. — Видать засыпало. Ну-ка, парни, навались!

Все шестеро огненных тварей бросились помогать своему предводителю.

— Будьте осторожны, — предупредил их Майрон. — Как бы нас самих не засыпало. Мне кажется, я что-то ощущаю… Там сверху какая-то опасность. Все остальные — отойдите. Особенно орки и волки.

Услышав про опасность, его подопечные действительно отступили назад. Но Готмог лишь презрительно фыркнул:

— Лучше бы помог. Давайте ударим по воротам огнём все одновременно!

Балроги согласно закивали, разжигая своё пламя и прицеливаясь. Решив и впрямь помочь, Майрон встал рядом с ними и также принялся концентрировать свою силу.

— Итак, на счёт три! Раз! Два! Три!

Мощнейшие вспышки пламени ударили в ворота и буквально разнесли их на куски. Но, к ужасу всех собравшихся, из пролома тут же хлынула вода. Кто-то успел закричать, но спасаться было некуда. Стремительный поток сначала накрыл балрогов и Майрона, а затем подхватил всю остальную толпу и понёсся вниз по лестнице обратно к нижним ярусам.

Сам Майрон не успел даже набрать в лёгкие воздуха. Вода перевернула его вниз головой, протащила по ступенькам и ударила о стену несколько раз. В какой-то момент он всё же попытался вынырнуть, но этого едва хватило на малейший глоточек воздуха. Вновь перекувырнувшись, майа опять скрылся под водой, судорожно хватаясь руками за всё подряд, и в конце концов его рука уцепилась за что-то большое и непонятное.

К счастью, поток воды был не бесконечен, лестница широка, а нижние ярусы Ангбанда слишком велики, чтобы затопить их полностью. Вода спала также неожиданно, как и появилась. Майрон грохнулся на пол, не переставая чихать и кашлять. Когда же вся жидкость из его лёгких вырвалась наружу, и он сделал несколько живительных глотков воздуха, майа вдруг понял, что всё это время держался за чешуйчатую ногу Готмога.

Сам потухший предводитель балрогов сидел на полу и буквально трясся.

— В… Вода… Вода… — тихонько шептал он, повторяя одно и тоже слово снова и снова.

Поднявшись и подойдя к Готмогу, Майрон осторожно похлопал беднягу по щеке. Плескавшееся в глазах балрога безумие потихоньку начало исчезать, а его место заняла ярость.

— Вот она, милость Эру, да? — злобно произнёс он. — Ну, конечно! Мало нас было растоптать, так ещё и унизить надо?! Думает, мы к нему на коленках приползём?!

— Готмог… Успокойся! Поверь, ты не прав!

— Успокойся?! — балрог резко вскочил на ноги. — Я говорил тебе, что Он нас ненавидит! Эру ненавидит пламя! Быть может, потому, что оно чужое?!

Оттолкнув Майрона в сторону, Готмог пошагал вниз по лестнице. Растерянно оглядевшись по сторонам, но увидав лишь одного погибшего волка, майа поспешил вслед за балрогом в поисках хоть кого-нибудь выжившего.

— Вот кара высшая! — тихонько пробормотал он, а затем громко крикнул: — Эй! Есть кто живой?!

— Да! — раздался в ответ чей-то хриплый голос. — Мы тут! Помогите нам!

Больше всего погибших, естественно, оказалось среди орков и волков. Однако без жертв не обошлось даже среди майар. Куда делись сами духи, Майрон не знал. Возможно, они ещё вернутся и обретут новые тела. Возможно, покинут этот мир навсегда.

Сам же рыжеволосый майа, не обращая внимания на мороз и промокшую до нитки одежду, упрямо тащил из развалин затопленной крепости ещё одного раненого волка. Действовать надо было быстро. Ведь верхние ярусы оказались разрушены настолько, что грозили в любой момент засыпать проход вниз. Проход, который выжившие майар с трудом умудрились отрыть.

— Тащите наверх всё, что успеете! — подгонял своих подчинённых Готмог, стойко шагая по колено в воде. — Всё, из чего мы сможем соорудить укрытие!

Потухшие балроги хоть и ворчали, но приказ выполняли. Что такое — оказаться промокшим в мороз, они поняли очень быстро. Найденные доски, брёвна, обломки дверей, любая разломанная мебель или порванные тряпки — всё это поспешно выносилось на поверхность. Замерзающие майар и орки дружно сооружали из спасённого хлама некое подобие жилища, а потом принялись засыпать его сверху снегом. Волки же пытались согревать раненых, и заодно друг друга.

Убедившись, что выживших больше нет, Майрон также присоединился к обустройству временного убежища. Тем более что из всей собравшейся разношёрстной публики возможность создавать пламя сохранил только он. Прежде всего, майа соорудил из камней очаг, а найденную балрогами железную трубу использовал в качестве дымохода. Промокшие доски долго не желали гореть, но в итоге всё же высохли и вспыхнули.

Уцелевшие обитатели Ангбанда дружно бросились греться и уже собирались закрыть вход в убежище досками, как вдруг откуда-то сверху к ним прилетела целая стайка весьма крупных летучих мышей. К огромному удивлению Майрона, самая большая из них неожиданно превратилась в черноволосую женщину. Ту самую женщину, что приходила когда-то в его тюрьму. Вот только кровь теперь украшала не его, а её. Зайдя в убежище, гостья схватилась за стену, чтоб не упасть.

— Да ведь это наша мышка вернулась! — ахнул Готмог. — Что стало с Утумно?! Что с Мелькором?!

— Утумно больше нет, — тихо произнесла она. — А Мелькора забрали. Они увели его с собой.

По толпе прошёл испуганный гул. И снова наступила тишина. Летучие мыши повисли на потолке.

Закрыв, наконец, вход, остатки воинства Мелькора также повалились на пол и быстро заснули. Пожалуй, только Готмог долго сидел у очага, то и дело порываясь сунуть в огонь свою руку.

— Не вздумай гореть! — рявкнул на него Майрон просто на всякий случай. — А не то ты сожжёшь весь наш дом!

Балрог издал притворный стон, а затем также улёгся на пол.

— Как ты там сказал? Кара небес? — вдруг произнёс он. — Это даже не кара небес. Это кара Эру!

Следующие несколько дней пролетели, будто в тумане. Майар в основном сидели на месте и ничего не делали. Орки тоже. Балроги разожгли своё пламя и теперь бродили туда-сюда посреди крепостных руин. Майрон либо лечил раненых, либо также сидел на месте и ничего не делал. Пожалуй, только волки рыскали по округе, время от времени принося в убежище какую-нибудь еду.

Однако настал момент, когда вопрос о дальнейшей жизни всё же был поднят. Кто-то говорил, что дело Мелькора проиграно, и нужно просто разойтись. Кто-то, похоже, втайне мечтал сдаться. Кто-то не хотел ничего. Но потом в разговор неожиданно вступил всё тот же Готмог.

— Быть может, вы забыли, почему мы поддержали Мелькора?! — грозно вопрошал он. — Так я вам напомню! Мы поддержали его, потому что он давал нам возможность жить так, как нам хочется! Вы предлагаете смириться и всё забыть?! Тогда вы — просто трусы! Идите в Валинор, ползайте там на коленках и пресмыкайтесь перед Манвэ! Я же не смирюсь никогда! Я отмщу им и за Мелькора, и за Утумно, и за Ангбанд! Я такое им устрою, что создание орков покажется детской шалостью! Я…

— О, Готмог! Что за бред ты несёшь? — обеспокоенно спросил у балрога Майрон.

— Бред?! Нам известно, где живут Эрухини! Их пока ещё не так много, и они слабы. Мы обрушимся на их поселения и спалим каждую созданную Эру тварь! Мы пророем тоннель и выведем на поверхность лаву! Если нас залили водой, мы зальём их огнём!

Остальные майар начали испуганно переглядываться.

— Готмог, остынь! — неожиданно вмешалась в разговор та самая черноволосая женщина. — Войско валар было тут всего несколько дней назад. Тронь ты этих Эрухини хоть пальцем, и оно вернётся сюда во всей своей красе! Да ты и часу не продержишься против них! Ты не знаешь, что происходило в Утумно, а я всё видела! Сила валар столь велика, что даже окрестные горы вздымались и рушились! Из нас только Мелькор мог сотворить подобное. Ты думаешь, тебя залили водой? Нет! Залили — это когда земля под тобой провалится в бездну, а сверху обрушится океан!

Предводитель балрогов стиснул свои огненные кулаки.

— Значит, ты предлагаешь всё им простить?! Просто разойтись и стать бродягами?!

— Не простить и не разойтись! — возразила женщина-оборотень. — Я предлагаю не совершать самоубийственных поступков, а создать себе новую крепость и затаиться на время. Мы подождём, пока про нас забудут, а затем…

— Отлично! — взревел Готмог. — Теперь мы забьёмся в какую-нибудь нору и будем ждать непонятно чего!

— Она права! — внезапно вмешался Майрон. — Пожалуйста, послушай её! Зачем тебе мстить Эрухини? Разве это они разрушили Ангбанд и залили тебя водой? Истинные виновные останутся безнаказанными!

— Ну, конечно! Только ты у нас имеешь право сжигать Эрухини! — к удивлению всех собравшихся балрог расхохотался. — Бедные несчастные дети Эру! Я же знаю, почему ты их защищаешь! Потому, что ты — Его служитель и, по сути, наш враг! А до Мелькора тебе дела нет! Ты сам это сказал!

— Да, дела нет! — упоминание о сгоревших пленниках задело Майрона за живое. — Как и ему нет дела до любого из вас! Если бы вы отправились в Утумно, Мелькор пожертвовал бы вами, лишь бы отсрочить свою печальную участь! Я же не враг вам! Я уберёг вас от верной гибели! Я помогал вам выбраться из крепости и лично таскал раненых!

— Ты сделал всё это, потому что считал, что таково желание Эру! Если бы ты знал, что Эру против, то и пальцем бы ради нас не пошевелил!

Майрон прикрыл глаза и попытался успокоиться. Что нужно сделать, чтобы ему поверили? Как уберечь Эрухини от этого безумца?

— Я могу построить для вас новую крепость, — наконец произнёс он.

— Чего?! — ахнул предводитель балрогов. — Крепость? Ты? Не смеши!

— Я не шучу! Я обучался у Аулэ и знаю всё о свойствах земной тверди. Да, мне понадобится ваша помощь, но основную работу я проделаю сам.

Все присутствующие майар начали тихонько перешёптываться, с удивлением оглядывая своего бывшего пленника. Неужели он и впрямь был настолько силён? Кто-то из балрогов сделал Готмогу знак, призывая его задуматься.

— Ты правда сможешь построить целую крепость? — уточнила женщина-оборотень.

Майрон кивнул.

— Но зачем тебе это?

— Я просто не хочу, чтобы вы натворили каких-нибудь глупостей. Вам нужен новый дом? Хорошо. Только не надо никого сжигать и убивать.

— Хм… — женщина внезапно сильно усмехнулась. — Знаешь, а ты мне сразу понравился. Построй для нас крепость, и, обещаю, с твоими драгоценными Эрухини ничего не случится. Если они, конечно, не нападут на нас сами.

Так бывший узник Мелькора приступил к постройке нового убежища для воинства поверженного валы. Нет, не очередного уродливого вулкана, какой ожидали от него балроги, и не страхолюдных пещер, так обожаемых летучими мышами. Ведь теперь это была его крепость. А в его крепости всё должно быть правильным и функциональным.

Кое-как составив в голове примерный план необходимых строений и укреплений, Майрон потратил ещё немало дней на то, чтобы объяснить всем остальным майар их часть музыки. Пусть сами решат, куда заселиться, и какими будут выделенные им помещения.

Наконец, когда вся мелодия была составлена, а орки и волки отошли на безопасное расстояние, прислужники Мелькора всей группой собрались возле руин разгромленной крепости. Майрон вышел вперёд и негромко запел. Долгое время ничего не происходило, но затем земля под ногами начала легонько вибрировать. Постепенно дрожь становилась всё ощутимее. На глазах у остатков тёмного воинства скальная порода начала трескаться, образуя огромные идеально ровные глыбы правильной формы.

Все пригодные для строительства крепости камни и обломки старого Ангбанда закружились в магическом вихре, аккуратно складываясь в мощные стены и внутренние здания. По мере того, как продвигалось строительство, остальные майар также присоединялись к пению, создавая себе собственные жилища. Величественные башни и строгие бастионы тянулись ввысь, а воздух трещал от чар, вспыхивая яркими молниями в такт пусть и незначительной, но всё-таки песни творения.

Несмотря на бешеную потерю сил сам Майрон упорно продолжал петь. Продолжал даже тогда, когда весь мир перед его глазами начал скрываться за светлой пеленой, что застилала глаза уставшего майа. Свет становился всё ярче и ярче, и вдруг неожиданно померк. Совершенно обессиленная фигура легонько пошатнулась и плавно опустилась на землю.

Теперь его окружала сплошная тьма, дополнявшаяся ледяным холодом. Майрон пытался вырваться из неё, пытался кого-то звать, но тьма с каждым разом затягивала его всё глубже и глубже. Мысли, одна страшнее другой, проносились в измученном разуме, вызывая настоящую панику. Что это? Пустота? Почему он тут оказался? Как из неё выбраться? В какой-то момент уже отчаявшийся майа подумал, что останется во мраке навсегда. Но затем услышал чей-то тихий и далёкий голос. Даже в этой тьме кто-то звал его.

Уцепившись за спасительный зов, Майрон попытался идти на него, но каждый шаг давался с таким трудом, будто мрак повис на его ногах неподъёмными гирями. Ходить в Пустоте при помощи ног? Что за бред? Определённо, тут нужны крылья! Первая разумная мысль странным образом согревала. Вот только что в ней было разумного? Идея о необходимости крыльев, или о том, что всё происходящее — просто бред?

Так или иначе, но крылья появились незамедлительно. Два больших крыла, покрытых огненно-рыжими перьями, быстро понесли ничего не понимающего Майрона на странный зов, и вскоре он заметил впереди какой-то неясный свет. Ещё не понимая, что это такое, майа продолжал стремительно приближаться, и постепенно в его голове всё больше зарождалось смятение. Пламя, сияющее во тьме, казалось до боли знакомым. Неужели это…

Внезапно ослепительный свет пришёл в движение, и Майрон почувствовал, как его душу пронзает неусыпный всевидящий взгляд. Взгляд, от которого не спрятаться и не отвернуться. Так ведь майа и не собирался ничего прятать… Тогда почему Он так строг? Он чем-то недоволен?

Несоизмеримо маленький дух нерешительно замер перед своим Создателем. Неужели Эру сердится на него?

— Разве я что-то сделал не так? — задал Майрон свой жалобный и слегка испуганный вопрос.

Но Создатель молчал.

— Ответь! Пожалуйста! В чём я был неправ? Я должен знать!

Опять тишина. Оглушающая, сводящая с ума, тишина. А затем совсем рядом отчётливо прозвучал знакомый женский голос:

— Гортаур, успокойся. Ты всё сделал правильно, просто забыл про крышу.

Вновь остро ощутив неестественность всего происходящего, Майрон со всей силы замахал крыльями в надежде добраться до Эру и всё же узнать у него ответ, но чёрная пустота принялась стремительно заполняться материальным миром. И тогда майа открыл глаза.

Впрочем, пламя никуда не исчезло. Оно продолжало мирно гореть в огромном камине, на полу возле которого и лежал теперь наместник новой крепости, заботливо укутанный какими-то тряпками. Рядом же сидела та самая женщина-оборотень.

Издав тихий стон, Майрон попытался покрутить головой.

— Куда Он делся? Пусть ответит… Пожалуйста…

— Здесь никого нет. Тебе просто привиделось. Ты метался во сне и что-то говорил.

Майа устало прикрыл глаза. Неужели ему всё это приснилось? Но видение было таким реальным…

— Как тебя зовут?

— Тхурингвэтиль, — женщина усмехнулась.

— А меня Майрон.

— Гортаур, — тут же поправила его Тхурингвэтиль. — Мелькор велел называть тебя именно так!

Обессиленный майа согласно кивнул. А затем поплотнее закутался в тряпки. Сейчас ему был необходим только здоровый сон, а в помещении ощущался сильный холод.

Женщина пристроилась рядом, явно намереваясь спать вместе с ним. Майрон жестом указал, что делать этого не следует.

— Опять будешь кусаться?

Вопрос заставил её рассмеяться.

— Сегодня нет. Мои укусы вытягивают из жертвы силу, а ты для этого слишком слаб. Вот когда восстановишся… В окнах нашей крепости отсутствуют стекла, и поэтому тут очень холодно. Я просто согрею тебя.

— Ты и с Мелькором это делала?

Тхурингвэтиль превратилась в летучую мышь и воспарила над майа.

— Ты видел его рост? Да ему ни одна нормальная женщина не подойдёт.

— И всё-таки.

Но Тхури лишь покачала головой.

— Я слышала, как Мелькор обошёлся с Вардой. И поэтому решила во что бы то ни стало избавить себя от подобных посягательств. Теперь он на меня даже не посмотрит. Мелькор хочет во всём быть первым. Быть сто первым ниже его достоинства.

— Стало быть, я был бы сто первый?

Мышь-оборотень затряслась от смеха.

— Не нравится?

— Ну что ты. Прям свечусь от счастья! — кое-как перевернувшись на бок, чтобы не видеть свою «соседку», витающую прямо над ним, Майрон снова закрыл глаза и попытался заснуть.

На полное обустройство новой крепости ушёл не один год. Вопреки подозрениям её обитателей, Майрон не доделал крышу вполне осознанно. Как и ворота. Всё это он намеревался выковать лично из самой прочнейшей стали. Но для создания такого огромного количества стали требовалось ещё более огромное количество железной руды и угля, а на поиски всего этого, естественно, понадобилось время.

К счастью, остальные майар тоже не сидели без дела. Жизнь заставила их вспомнить про свои первоначальные навыки, и теперь кто-то сколачивал мебель, кто-то создавал ткани, а иные занялись отделкой голых каменных стен, дабы придать помещениям относительно уютный вид. Один бывший служитель Йаванны даже развёл свиней и лошадей. Орки же и волки взяли на себя добычу всевозможного сырья и руды, с последующей доставкой всего этого в крепость.

Был ли шанс для них вернуться к свету? Майрон часто задавался этим вопросом. Ненависть к своим победившим собратьям укоренилась в их сердцах слишком глубоко. Но что, если Мелькор никогда не вернётся? Быть может, пройдёт несколько столетий, и тогда его прислужники поймут, что были неправы? А значит, необходимо оставаться с ними, дабы вовремя поддержать, если они примут подобное решение!

По мере улучшения качества жизни у обитателей Ангбанда повышалось и настроение. Удивил даже Готмог, взяв на себя и своих подчинённых роль стекольщиков. Майрон с интересом наблюдал, как неуклюжие балроги плавят стекло прямо в своих руках, а затем выдувают из него самые разные предметы. Вскоре все окна крепости оказались украшены разноцветными стёклами, а в главной цитадели появились огромные впечатляющие витражи, изображающие балрогов во всевозможных героических позах.

Были, однако, и неприятности. Так, в самом огромном зале цитадели кто-то установил большой чёрный трон для Мелькора. Вера в то, что падший вала непременно вернётся, оказалась слишком живучей. Сесть на трон не решалось ни одно живое существо. По крайней мере, до тех пор, пока в крепости не возобновилось производство крепких напитков (после чего на этом троне не побывал только ленивый). Скука, помноженная на крепкие напитки, также давала о себе знать.

Ещё одним неприятным событием стало возвращение нескольких духов погибших в Утумно майар. Эти типы тут же заняли тела орков и волков, не спросив разрешения ни у Майрона, ни тем более у хозяев данных тел. Разозлённый наместник Ангбанда даже грозился убить их снова, но вовремя понял, что это вызовет ропот среди остальных. И потому незваных гостей пришлось оставить.

Но всё же положительных сдвигов было явно больше. В конце концов даже у Майрона появилось свободное время, позволившее ему наконец-то покинуть крепость и как следует изучить окружающий мир.

Да, вот теперь это была настоящая свобода. Хочешь, стань волком и бегай среди северных скал. Не нравится север — обернись птицей и лети на юг. До этого Майрон был знаком с картами Средиземья лишь в общих чертах, но и эти скудные познания успели изрядно устареть. Первый же масштабный облёт континента выявил наличие как минимум двух новых горных хребтов, что перегораживали Средиземье с севера на юг. И похоже, что без Мелькора тут не обошлось.

Вскоре выяснилась и причина появления данных гор — Эрухини. Целые толпы этих существ медленно брели с востока на запад через весь континент. Судя по всему, создатель хребтов намеревался этому переселению помешать.

Для начала Майрон взялся опросить остальных майар, и первый же опрошенный, Готмог, поведал ему о странной задумке валар переселить всех Эрухини в Аман.

— Мелькор хотел править ими сам, и поэтому велел запугивать этих глупых существ, — принялся объяснять предводитель балрогов. — Эрухини часто навещал Оромэ, а мы засылали к ним своих похожих всадников, дабы сеять среди них ужас. Насколько мне известно, часть Эрухини действительно решила остаться в Средиземье. Тем не менее, большинство всё же склонилось к переселению.

— Но зачем всё это? — Майрон никак не мог понять. — Ведь Эру создал своих детей для жизни именно здесь! Переселить их в Аман — означает нарушить Его волю!

— Как я понял, таким образом наши враги решили спасти Эрухини от Мелькора, — предположил Готмог.

— Так ведь Мелькор побеждён!

— Это он сейчас побеждён. И потом, не забывай об искажении, — наполнил балрог. — Мелькор объяснял мне, что все существа, возникшие в этом мире, также будут нести в себе искажение. Потому что он вложил в Средиземье свою силу.

— Я знаю об этом, — Майрон задумчиво нахмурился. — Однако искажение уже в них. И никакое переселение этого не исправит. Эрухини не должны жить в Амане. Переселив их туда, валар создадут искажение сами. И, возможно, гораздо большее!

— Ха! Я всегда знал, что в душе они так же жаждали искажения, как и мы! Просто у Мелькора было больше фантазии, — Готмог принялся хохотать, застав Майрона вспомнить о том, с кем он говорит. — Завистливые западные твари решили править этими существами сами и усадить их подобно собакам у своих ног.

Наместник Ангбанда плотно стиснул зубы. Быть может, мотивы валар и были совсем иными, но это ни капли не меняло сути происходящего. Переселение Эрухини в Аман однозначно являлось искажением замыслов Эру и нарушало весь миропорядок. Ведь Средиземье для того и создавалось, чтобы тут жили эти существа! А значит, данное действо требовалось немедленно остановить.

Но как? Что, если просто с ними поговорить?

— Спасибо, Готмог. Ты несказанно помог мне, — быстро превратившись в маленькую оранжевую птичку, Майрон вылетел из крепости через открытое окно и отправился на восток.

Балрог же недовольно покосился ему вслед.

— Ну, уплыли бы и Эру с ними, — тихонько проворчал он. — Ох, чую, наш сильно правильный наместник опять чего-нибудь натворит.

Перелетев через те самые два горных хребта, Майрон наконец-то обнаружил искомых переселенцев. И, похоже, что в данный момент они как раз решали, как переправиться через огромную реку, что текла вдоль цепочки гор.

К счастью, на крохотную птичку особого внимания никто не обратил. А это позволило майа незаметно укрыться посреди временного лагеря и как следует изучить столь интересные создания.

Естественно, Майрон знал, что Эрухини были задуманы в двух вариантах. Первые, эльфы, получили в дар бессмертие, вторые же, люди, напротив, задумывались смертными. И сейчас перед ним оказались именно первые. Красивые и во многом наивные существа ходили с совершенно открытым разумом, позволяя свободно читать свои мысли и таким образом изучать их язык. Следующим шагом стало выявление лидеров.

А вот тут всё оказалось весьма интересно. Сами эльфы называли свой народ «тэлери», а их вождя — Эльвэ. Но у него имелись два брата — Ольвэ и Эльмо, причём как минимум Ольвэ тоже имел большое влияние. Помимо этой троицы имелся и ещё один лидер — Лэнвэ, но в родстве с предыдущими он не состоял, занимал менее высокое положение и явно был этим недоволен.

Что ж, Эльвэ, Ольвэ, Эльмо и Лэнвэ. Главное — не перепутать!

Первым делом Майрон дождался, когда три брата выйдут из шатров и соберутся у костра с целью пообедать, а затем подлетел к ним и принял свой обычный излюбленный образ, дополнив его ещё и ослепительно белыми одеждами, дабы произвести на Эрухини максимальное впечатление.

Как и следовало ожидать, эльфы повскакивали и похватались за свои примитивные луки, но майа тут же почтительно склонился, демонстрируя полнейшее миролюбие.

— Приветствую вас, владыки тэлери, — произнёс он на их языке. — Позвольте мне присоединиться к вашей беседе.

Множество деревянных стрел всё ещё были направлены на таинственного пришельца, но, внимательно его осмотрев, Эльвэ сделал знак своим воинам, и Майрона подпустили к костру.

— Ты — один из западных духов? — на всякий случай уточнил он.

— Так и есть. Меня зовут Майрон.

В глазах эльфов явно вспыхнуло любопытство.

— Ваши представители давно не посещали нас, — с грустью отметил их вождь. — Мой народ весьма многочислен. Мы долго собирались и даже начали опасаться, что опоздаем с отплытием. Надеюсь, ваше предложение всё ещё в силе?

Майрон на секунду задумался. Что, если сказать этим эльфам: «вы опоздали»? Но нет. Он пришёл сюда не для того, чтобы врать, а для того, чтобы сообщить правду.

— Предложение западных владык всё ещё в силе, — нехотя подтвердил он. — Но я явился сюда, дабы предложить вам кое-что другое.

— Чего же?

Наместник Ангбанда набрал в грудь побольше воздуха. Сейчас от него требовалось полное спокойствие.

— Владыки Запада добры, и иногда доброта делает их слепыми. Известно ли вам, для чего был создан этот континент?

Эльфы переглянулись и отрицательно помотали головами.

— Средиземье было создано по воле всемогущего Эру как место обитания для Его детей. Вы и есть Его дети, и это был Его дар. Да, в этом мире хватает зла. Но Аман не спасёт вас от него. Здесь также есть немало прекрасного. А со временем его станет ещё больше. Милосердный Создатель помог бы вам излечить все раны этого мира, и вы превратили бы Средиземье в цветущий сад. Я предлагаю вам лишь задуматься. Не отказывайтесь от самого чудесного из даров, что приготовлены специально для вас.

Майрон буквально почувствовал, как окружающих эльфов охватывает сильное беспокойство.

— Ты хочешь, чтобы мы остались здесь? — удивлённо переспросил Эльвэ. — Но ведь мы столько прошли! Мы оставили наш дом возле Куивиэнен!

— Не слушай его, брат, — встрял в разговор Ольвэ. — Ты же сам рассказывал, как хорошо в Амане. А здесь нет ничего, кроме тех ужасных тварей, что похищали нас в ночи.

— Но вдруг он прав? — усомнился их третий брат, Эльмо. — Вдруг мы прогневаем Создателя, отказавшись от его даров? И потом наш народ устал, а в здешних лесах не так уж и плохо…

— Опомнись, брат! — прервал его Ольвэ. — Уверен, владыки Амана не предложат нам ничего плохого!

— Да, валар желают вам лишь добра, — снова принялся объяснять им Майрон. — Но, как я уже сказал, их доброта делает их слепыми. Представьте, сколько труда было вложено в создание этого мира. А вы так просто от него откажетесь! Нет, Эру не будет на вас гневаться. Но, поверьте, вы глубоко Его опечалите.

Кажется, Эльвэ собирался что-то сказать, однако Ольвэ опередил его.

— Прости меня конечно, но я думаю, что западным владыкам воля Создателя известна не хуже, чем тебе. А может быть и лучше! Кто послал тебя сюда?

— Я пришёл сюда сам.

— Почему ты решил, что знаешь волю Создателя лучше всех остальных?

— Потому что я… — Майрон запнулся. — Я — дух гармонии и порядка. И я должен бороться с попытками его искажения.

— Но ты слышал лично от Эру, что Он против нашего переселения? — не унимался упрямый эльф.

— Нет…

— Вот видишь, брат! — обратился Ольвэ к Эльвэ. — Он же сам не знает, чего говорит!

Главный предводитель тэлери согласно кивнул.

— Ещё раз прости нас, Майрон. Быть может, и тобой движет исключительно доброта. Но где гарантии, что она не ослепила и тебя? Мой народ продолжит свой путь. Это наше последнее слово.

Майа кивнул.

— Что ж, прощайте, — с горечью произнёс он. — Надеюсь, вам не придётся сожалеть о своём решении.

Снова превратившись в птицу, наместник Ангбанда быстро скрылся в ветвях ближайших деревьев. Это был не тот результат, на который он рассчитывал, но у него всё ещё оставался запасной план.

Майрон ждал несколько дней. Несколько дней лагерь эльфов полнился разнообразными разговорами и пересудами по поводу дальнейшего пути. Судя по всему тэлери и правда устали бродить по свету, а земли к югу отсюда казались им весьма привлекательными. Кто-то вспоминал и других эльфов, авари, не пожелавших отправиться в Аман с самого начала. Речи неожиданного гостя многим показались вполне справедливыми.

И именно тогда майа объявился снова, но теперь уже в шатре четвёртого лидера тэлери — Лэнвэ.

Странно, но тот даже не сильно удивился.

— Я слышал про твои слова у костра, — принялся рассуждать эльф. — Признаться, мне и самому вся эта затея с Аманом казалась полнейшей глупостью. Но мой народ решил уплыть, и я был вынужден поддержать его.

— Не весь твой народ желает уплыть, — начал убеждать его Майрон. — Поверь, я провёл немало времени в вашем лагере и наслушался всякого. Эльфы устали. Если сейчас предложить им остаться здесь, многие согласятся.

— Но Эльвэ рассказывал, что в том Амане действительно чудесно…

— Не более чудесно, чем здесь! Чудо Амана в его постоянстве. Пройдёт хоть тысяча лет, но там ничего не изменится. Чудо Средиземья именно в его изменчивости. Кто сказал, что изменчивость хуже, чем постоянство? Если вам не понравится что-то, вы всегда сможете это переделать и улучшить! Дар Создателя заключался именно в этом! И именно ты мог бы сохранить этот дар для своего народа! Уверен, что народ поддержит именно тебя!

Лэнвэ похлопал глазами, пытаясь усвоить всё сказанное.

— Мне нужно подумать, — наконец произнёс он. — Я должен посовещаться со своими друзьями.

— Думай, — согласился Майрон. — Но, пожалуйста, не медли с этим.

Спустя ещё несколько дней в лагере тэлери произошёл самый настоящий бунт. Весьма внушительная часть народа отказалась подчиняться Эльвэ и его братьям, громогласно объявив своим новым вождём именно Лэнвэ. Как бороться с восстаниями, эльфы, видимо, не знали, и потому останавливать бунтовщиков никто не стал. Вскоре все они отправились куда-то на юг.

Но и победа Майрона оказалась неполной, так как сторонников переселения тоже было предостаточно. Все они вознамерились продолжить свой путь, и вскоре стало ясно, почему. В какой-то момент по-прежнему не покидавший лагерь тэлери майа чётко ощутил присутствие неподалёку какой-то другой стихии.

Данный дух был слабее Майрона, и, видимо, поэтому не заметил его сразу. Зато наместник Ангбанда прекрасно уловил, как этот невидимый чужак внушает эльфам мысли о правильности и необходимости дальнейшего переселения.

Решив во что бы то ни стало пообщаться с этим подонком и сказать ему пару ласковых слов, Майрон дождался, пока неизвестный дух выйдет из лагеря за деревья, а затем принял свой облик и отправился вслед за ним. Всё же почувствовав его присутствие, невидимый незнакомец обернулся, и внезапно прямо перед майа материализовался его давний друг Олорин.

— Майрон? — ахнул он. — Так это восстание — твоих рук дело?

— Я лишь чуточку ему поспособствовал, — помня про Алатара, наместник Ангбанда на всякий случай приготовился создать вокруг себя огненный щит.

— Но зачем? — его друг явно не понимал. — Остановись, пока не поздно! Что ты делаешь? Неужели в тебе не осталось ни капли добра?

— Добра?! — Майрон готов был буквально взорваться. — Переселяя этих эльфов, вы искажаете замыслы Эру! Вы тайно влияете на их мысли! И вы ещё смеете заявлять, что я — зло?!

— Мы лишь хотим спасти детей Эру от того зла, что создал твой хозяин!

— Хозяин?! У меня нет никакого хозяина!

В глазах Олорина тут же вспыхнула холодная решительность.

— Очень хорошо, Майрон. В таком случае вернись в Аман прямо сейчас и покайся во всём содеянном!

Но подобное предложение вызвало у бывшего кузнеца Аулэ лишь сильнейший гнев.

— Я сожалею о многих своих поступках, но я ни в чём не раскаиваюсь! — упрямо заявил он. — Ты говоришь — вернуться в Аман? Для чего? Чтобы позволить вам и дальше нарушать порядок мироздания? Не дождётесь!

Однако Олорин не сдавался.

— Майрон! Прошу тебя, одумайся! Ты хоть понимаешь, как владыка Аулэ расстроился, когда узнал, что с тобой стало? Ведь твой начальник Курумо предупреждал его много раз. А несчастная Ариэн? Бедняжка выбросила все твои подарки и покинула Эа! А ведь для её духа Эру задумал важную роль!

Услышав подобное, наместник Ангбанда заметно побледнел.

— О, прекрасно! Курумо наконец-то от меня избавился. Вот только зачем мне возвращаться туда, где никто меня не ждёт?

Видимо, сообразив, что сказал что-то не то, Олорин сильно смутился. Но потом всё же задал ещё один вопрос:

— А кто ждёт тебя здесь? Кучка сбежавших балрогов?

— Почему бы и нет?

Судя по тому отчаянию, что вспыхнуло в глазах его друга, Майрон понял, что разговор на этом закончится. Он всё ещё был готов обороняться, но повторять ошибку Алатара Олорин видимо не хотел.

— Мне очень жаль, Майрон, — тихо произнёс он. — Ты был моим другом, и я не хочу сражаться с тобой. Мелькора отправили в Мандос на триста лет. Надеюсь, его пример всё же заставит тебя передумать. Прощай.

Светлая фигура с серебристыми волосами внезапно исчезла, и Майрон ясно ощутил, как дух Олорина стремительно покинул это место. Громко выругавшись, майа превратился в птицу и полетел в сторону Ангбанда.

Почему всё именно так? Задавшись этой странной мыслью, Майрон снова наполнил свой кубок каким-то горьким и невероятно крепким ангбандским пойлом. Но даже после того, как кубок опустел, легче не стало. Быть может, нужно налить ещё?

Голова немного кружилась. От выпитого или произошедшего? Конечно, он знал это и раньше. Все его друзья отвернутся от него. А чего ещё стоило ожидать? Но где-то в глубине своей души майа всё ещё сохранял хрупкую надежду, что хоть кто-то из друзей поймёт его. Ну, хотя бы попытается. Хотя бы спросит: «Майрон, зачем ты всё это сделал?» Неужели это так сложно?

Даже Ариэн… Был ли он виноват перед ней? Совесть твердила, что да, а разум упорно не соглашался. Все его отношения с Тхурингвэтиль по сути свелись к истории в тюрьме, да и ту он плохо помнил, так как едва соображал, что делает. А потом? Потом ничего и не было. Подумаешь, согреть его пыталась. Так он же её и пальцем не тронул!

Да, иногда Тхурингвэтиль просила наместника Ангбанда помочь ей в чём-нибудь. Как-никак он всё же кузнец. А после разрушения Утумно у несчастной женщины не осталось даже гребня для волос. Конечно, иной раз Тхури и порывалась вознаградить своего благодетеля парой укусов в шею, но ведь он не поддавался! И, к тому же, помощь получала не только она. Драуглуин вон миску золотую выпросил и ошейник с шипами. Разве можно подобное приравнивать к измене?

Но тогда почему он так редко вспоминал о своей подруге?

Тяжело вздохнув, Майрон снова потянулся к бутылке, но её не оказалось на месте. Недовольно пошевелившись, наместник осмотрелся по сторонам, и внезапно его затуманенный взгляд наткнулся на сердитое лицо Готмога.

— Да сколько же можно?! — яростно воскликнул балрог, грозно помахав отобранной бутылкой. — Я уже говорил тысячу раз! Не смейте сидеть на троне Мелькора! Вам что, пить больше негде?!

Чувствуя всё то же странное головокружение, Майрон снова осмотрелся. И правда! Он сидел на этом проклятом чёрном троне. Точнее, полулежал, прислонившись спиной к одному подлокотнику и закинув ноги на другой. Так вот почему здесь жёстко и неудобно! Впрочем, после обнаружения искомой бутылки в руках Готмога, мысли майа тут же потекли в какую-то другую сторону.

— А ну, отдай! — гневно потребовал он, с силой ударив кулаком по трону для большего эффекта.

— А ну, встань! — парировал балрог, на всякий случай сделав шаг назад.

— Отдай сейчас же! Морда рогатая!

Но вместо ответа Готмог лишь показушно выставил бутылку вперёд, а затем перевернул. На глазах у Майрона всё её содержимое тут же вылилось на пол.

— Отлично! Ну и засунь её себе… в это… что там у тебя? — наместник Ангбанда даже наклонил голову, будто пытаясь рассмотреть нижнюю половину балрога.

— Эй, парни, — обратился Готмог к кому-то сзади. — Он, кажись, сегодня совсем наклюкался. Ну-ка врежем ему!

К большому удивлению Майрона в зале появились ещё шесть балрогов.

— Ч… чего? — глаза майа настороженно забегали.

— А того! Ты мне ещё за тюрьму должен!

Огненные духи медленно приближались, заставляя наместника поспешно принять сидячее положение. Вот только встать оказалось гораздо сложнее.

— Да я из вас… светильники для тронного зала сделаю! Крысы палёные! — кое-как держась за подлокотник трона, Майрон всё же умудрился подняться, но столкнулся со следующей проблемой. Отпустить подлокотник он не мог.

Тем временем в руках у балрогов вспыхнули огненные бичи. Их предводитель победно ухмылялся. Несмотря на всю свою браваду, Майрон начал смутно подозревать, что сражаться не сможет, а значит, пора бежать. Быстро превратившись всё в ту же маленькую оранжевую птичку, сильно нетрезвый майа взлетел к потолку, врезался в колонну, ударился об стену напротив трона и, наконец, вырвался на улицу, пробив дыру в одном из огромных витражей.

— Вот так! — довольный Готмог подошёл к трону и любовно протёр сиденье рукой, сжигая всю пыль, что могла на нём остаться. — Ишь, повадились! Никому не позволю сидеть на троне Хозяина!

Сделав несколько безумных кругов над крепостью, перепуганный, ошалевший от удара и по-прежнему сильно нетрезвый Майрон всё же нашёл себе спасительное убежище, забившись под крышу одной из башен Ангбанда. Буквально рухнув в лежащую там для утепления солому, он постарался зарыться в неё поглубже, а затем совсем по-птичьи нахохлился и уткнулся клювом в собственные перья. Всё. Здесь его точно не найдёт никакой Готмог. Просто потому что не сможет сюда залезть.

Наместник Ангбанда уже собрался было спать, как вдруг прямо над ним послышался некий шорох, после чего из темноты свесилась устрашающая мордочка чёрной летучей мыши.

— Эй, птичка! Ты гнёздышком не ошибся?

Вытаращив глаза, Майрон в ужасе шарахнулся прочь, тут же запутавшись крыльями в соломе, и тогда ночная хищница спрыгнула прямо на него. Но сдаваться без боя майа не собирался, пустив в ход клюв и острые коготки.

— Ай! — женский голос летучей мыши показался странно знакомым. — Гортаур! Успокойся! Это же я!

Птица замерла в нерешительности.

— Тхурингвэтиль?

— Узнал наконец! — чёрная зверюшка выпустила его крылья из своих когтей и уселась рядом, зализывая небольшую царапину. — Ты от кого тут прячешься?

Майрон опустил глаза.

— От Готмога…

— Опять сидел на троне и пьянствовал?

В ответ раздалось лишь жалобное неразборчивое чириканье. Тхурингвэтиль сочувственно вздохнула.

— Ладно, рассказывай, что произошло.

В глазах маленькой птички вспыхнул удивлённый зелёный огонёк.

— О чём ты?

— Гортаур, — чёрная лапка коснулась оранжевых перьев и тут же отдернулась от огня, — ты пьёшь уже третий день. Вчера ты пел на весь Ангбанд что-то про цветочки в садах Йаванны, а когда несчастный Готмог попытался тебя заткнуть, сам же стал его спрашивать, почему она тебя бросила. Я помню, что во время нашего первого хм… знакомства, ты назвал меня «Ариэн». Так что говори всё как есть.

Майрон снова потупил взгляд. Может, действительно рассказать? Хуже-то не будет.

— Ну, хорошо… Ариэн была одной из служительниц Ваны и ухаживала за цветами и птицами в садах Валинора. Нас познакомил общий друг. Я ничего не смыслил в этих дурацких цветах и птицах, но они были нужны для моей работы. Вот я и попросил её спеть…

— И она тебе приглянулась?

Майа тихонько кивнул.

— Ариэн любила превращаться в разных животных, но особенно в птиц, и я тоже этому научился. Я помогал ей кормить их. Знаешь, сколько кормушек мы развесили в садах Йаванны? Мой начальник Курумо постоянно ругал меня за это. Ведь я же кузнец, а не резчик по дереву. И потом я стал делать для неё всякие безделушки и украшения…

Тхурингвэтиль постаралась придать своей мордочке как можно больше сочувствия. Ещё немного терпения, и этот рыжий идиот наконец-то достанется ей. Главное сейчас — не спугнуть его.

— Так что между вами произошло? Ты куда-то летал и встретил её?

— Нет, — Майрон заметно погрустнел. — Я встретил своего друга, Олорина. Вот он-то и сообщил мне, что Ариэн выбросила все мои подарки и покинула Эа. А потом отругал и ушёл.

— Ну и друзья у тебя! — с притворным негодованием воскликнула Тхури. — Одна бросает, другой ругается непонятно за что!

— Но я сам виноват…

— Ты? Виноват? В чём?! Поверь мне, Гортаур! Настоящие друзья так не поступают! Просто скажи мне — а если бы она попала в плен к врагу, ты бы оставил её?!

Майрон покачал головой, тут же вспомнив, как бросился спасать Ариэн и из-за этого оказался в тюрьме.

— Вот видишь! Пойми меня правильно. Я вовсе не хочу сказать, что ты ей никогда не нравился. Ты привлекал её, пока мог дарить подарки и выполнять все её прихоти. Но когда помощь понадобилась тебе, она от тебя отвернулась. А это значит, что твоя Ариэн никогда по-настоящему тебя не любила. Мой совет — забудь о ней как можно скорее.

Несчастная птица снова удивлённо моргнула своими зелёными глазками. Неужели Тхурингвэтиль права, и он был настолько слеп? Неужели Ариэн действительно его не любила? Но ведь он так старался ей понравиться, так много для неё сделал… Все её слова были ложью?!

— Пообещай мне, что больше не будешь грустить из-за какой-то лгуньи! — мышка заставила Майрона поднять лицо и посмотреть ей в глаза. — Она недостойна тебя!

Майа снова жалобно кукарекнул, после чего кивнул.

— И больше никаких птиц! — неожиданно добавила Тхурингвэтиль.

— Но как же я буду летать?

— Очень просто. Как я! — чёрная летучая мышь выразительно помахала своими кожистыми крыльями.

Майрон ненадолго задумался. Вообще-то птицы нравились ему гораздо больше, чем летучие мыши. В них чувствовалась красота и какая-то гармония. Майа даже начал подозревать, что и сам ненароком приложил свою руку к созданию этих пернатых существ. Ведь айнур пели все вместе. И многие использовали его музыку для создания своих творений. Но, с другой стороны, мыши тоже были частью Порядка и занимали в нём свою нишу. Наверное, и в них есть что-то прекрасное. Почему бы не проверить это?

Придя, наконец, к подобному решению, Майрон принялся менять своё воплощение. Рыжие перья стремительно превратились в такую же шерсть. Крылья оголились и дополнились пальцами с острыми когтями. Вместо клюва вытянулась зубастая мордочка, а голова дополнилась забавными ушками. Закончив преображение, майа покрутился.

— Нет! Так не пойдёт! — мышь критично осмотрела его со всех сторон. — Ты должен стать чёрным!

— Но почему?

— Поверь мне, так красивее! И к тому же в темноте лучше быть именно чёрным!

— Хм… Ну, если так надо… — огненно-рыжая шерсть тут же почернела. — Теперь лучше?

— То, что надо! — внезапно Тхури приняла свой обычный облик, затем взяла Майрона в руку, подняла его, перевернула вверх ногами и прицепила на какую-то деревянную балку. — А теперь, Гортаур, взгляни на окружающий мир с новой стороны. С такой, с какой ты его никогда ещё не видел.

Новоявленная летучая мышь осторожно осмотрелась. Странно. Вроде всё то же самое, только перевёрнутое. И при этом кажется совсем другим.

— Это как-то… непривычно…

— А ты привыкай! — та почесала его за ушком. — Раскрой крылья и попробуй полетать!

Так и сделав, Майрон осторожно разжал коготки, намереваясь привычным для птицы движением спланировать на пол, но вместо этого неуклюже шмякнулся в старую солому. Тхурингвэтиль громко расхохоталась.

— О, Гортаур! Ты такой забавный! Ну, кто так летает?!

— Птицы… — майа высунулся из сухой травы.

— Я же сказала — больше никаких птиц!

Снова превратившись в летучую мышь, Тхурингвэтиль показательно полетала по чердаку, демонстрируя, как именно нужно махать крыльями. Майрон снова попытался взлететь, но на этот раз врезался в покатую крышу.

— Не получается… — майа жалобно пискнул и потёр лапкой ушибленную голову.

— Уже лучше. Думаю, что сегодня ты просто слишком много выпил. Оставим полёты на завтра.

Наместник Ангбанда согласно кивнул и принялся закапываться в солому, заставив Тхурингвэтиль опять рассмеяться.

— Гортаур! Ты что, собрался тут спать?

— До своей башни я не долечу.

Женщина ухмыльнулась.

— А теперь посмотри на пол. Видишь вот этот люк? Он ведёт прямо в мои покои. И, поверь, в них хватит места и для тебя.

— Правда? — Майрон быстро принял образ Эрухини, а его почерневшие волосы поспешно перекрасились обратно в рыжий цвет. Вообще-то он смутно догадывался, что в чужие покои его приглашают не просто так. Но спать на соломе в холодной крыше уж больно не хотелось. А Ариэн всё равно его бросила! Да, именно вот так! Взяла и бросила! И теперь он больше ничего ей не должен!

Убедив самого себя, майа принялся открывать тяжёлый люк. Уже предвкушая свою победу, Тхурингвэтиль первая спустилась вниз, а затем, заманчиво улыбаясь, потянула свою жертву в сторону спальни.

Что ж, кровать у неё была довольно широкая. Благо, идиоты, желающие тут оказаться, находились всегда. Уж слишком мало женщин перешло на сторону падшего валы, и далеко не все они были готовы класть в свою постель кого угодно. Но за удовольствие мужчинам приходилось платить и весьма дорого. Платить собственной силой.

Никогда в своей жизни Тхурингвэтиль не могла похвастаться большими способностями, занимая среди остальных майар положение «ниже среднего». Тем не менее, она быстро сообразила, каким образом компенсировать этот свой недостаток. Чужую силу можно было просто выпить. Выпить вместе с кровью. Только вначале требовалось добиться согласия у жертвы. Ведь справиться с сильными майар она не могла. А поэтому в ход шли самые разнообразные и изощрённые способы обольщения, а также дурманящий яд, который Тхурингвэтиль впрыскивала своим жертвам под кожу.

Глядя на владыку, она задумалась. Сколько же в нём силы? Какой «бриллиант» ей достался, она поняла ещё в тюрьме. Ведь у слабых майар много силы не отнимешь. А если возьмёшь больше положенного, то на «следующий раз» можно не рассчитывать. Слуги Мелькора в этом плане были слишком жадными. То ли дело — это рыжее чудо. Сила буквально сочилась из него. Пей, сколько влезет. Он, поди, особо и не заметит. Лишь бы не умер от потери крови.

Хотя майа и не позволил к себе приближаться, он вскоре заснул. И когда это свершилось, острые зубы прокусили кожу на шее Майрона, изымая из его измученного тела кровь.

Действительно ли воинство Мелькора настолько обожало своего Хозяина? Или все эти майар просто опасались ответственности? Признаться, наместник Ангбанда так этого и не понял. Наверное, и то, и то. Но они продолжали его ждать. Продолжали, даже когда Майрон рассказал им о словах Олорина.

— Триста лет? — Готмог злорадно оскалил свои клыки. — Отлично! Значит, Мелькор скоро вернётся!

— Погоди, — прервала его Тхурингвэтиль. — Триста лет по-средиземски или по-валиански?

— А я почём знаю, — рыжеволосый майа выразительно пожал плечами.

— Ты что, не уточнил?!

— Как-то не до того было…

— Да ведь это самое главное! — Тхурингвэтиль стиснула кулаки. Нет, какой же он всё-таки идиот! Как таких перевоспитывать?!

— Значит, подождём триста лет, и если Мелькор не вернётся, будем считать, что по-валиански, — предложил Готмог.

— Может, он вообще не вернётся, — как бы невзначай вставил Майрон. — Его же не отпустят просто так. Вот если Мелькор исправится…

Но предводитель балрогов лишь громко расхохотался.

— Мелькор? Исправится? Ты серьёзно?

— А вы как думали? По-вашему, он выйдет из тюрьмы, скажет: «Я вас всех ненавижу!», и ему разрешат отправиться в Средиземье? Нет! Мелькора отпустят только в случае искреннего покаяния! И не факт, что после этого он вообще пожелает сюда возвращаться.

Готмог и Тхурингвэтиль переглянулись. Слова Майрона казались просто смешными. Искреннее покаяние?

— Он вернётся! — убеждённо заявила женщина. — Наплетёт этим валинорским дуракам каких-нибудь благоглупостей, а потом всё равно сбежит к нам!

— Иначе и быть не может! — согласился с ней балрог. — Надо просто подождать. За триста лет как раз и орки с волками наплодятся. То-то Мелькор обрадуется!

— Ага… — мрачно вздохнув, Майрон поплёлся в свою любимую кузницу. Призывать к покаянию прислужников падшего валы определённо было ещё рано.

Что ж, спустя триста Средиземских лет Мелькор так и не объявился. А вот орки и волки действительно расплодились, и еды для них требовалось всё больше и больше. Вскоре пришлось задуматься о строительстве новых жилищ для этих тварей, и новых загонов для скота. Увеличилась и дальность их вылазок за пределы крепости. Наместник Ангбанда прекрасно знал, что иногда его подопечные сталкивались с эльфами и даже кого-нибудь убивали. Но что он мог с этим поделать?

Да, когда-то воины Мелькора пообещали не трогать несчастных Эрухини. Но только если те не нападут на них сами. А такое всё же случалось. Стоило кому-то из эльфов заприметить столь злобных и уродливых существ, как они хватались за свои луки и острые ножи. Не мог же наместник Ангбанда запретить своим оркам обороняться. Ведь они происходили от тех же Эрухини и имели такие же права на существование в данном мире.

Конечно, Майрон об этой проблеме иногда задумывался. В Средиземье все друг друга убивали. Это касалось и растений, и животных, и детей Эру. Были ли подобные убийства частью изначального Порядка? Или это то самое, созданное Мелькором, Искажение? Но тогда возможно ли его исправить? Возможно ли создать такой мир, в котором всё бы было правильно, и всем бы хорошо жилось?

Идея казалась просто отличной, но как её осуществить? Особенно, если учесть, что он, Майрон, хочет этого один, а остальные духи о Порядке и слышать не желают…

Дабы отвлечься от столь печальных мыслей, наместник Ангбанда время от времени летал над Средиземьем. Теперь уже в виде летучей мыши.

Отношения с Тхурингвэтиль складывались как-то странно… Конечно, Майрон быстро понял, что когда он заспыпает в неположенном месте, иногда вместе с кровью та высасывает из него и часть силы. Но это казалось забавной мелочью. Ведь сила быстро восстанавливалась, а укусы полностью заживали спустя всего несколько дней. Только было что-то ещё. Майа долго не мог понять, в чём дело, и чего ему не хватает, но потом всё же догадался. Тхурингвэтиль совершенно не желала идти на единение душ. Что такого в её душе, что она не хочет ему открыться? Впрочем, с учётом прошлого летательной майэ, открывать ей свою душу Майрон не торопился и сам.

Очередной полёт к эльфам показал, что два их народа всё же поддались на уговоры валар и покинули Средиземье. Однако те самые тэлери упорно продолжали бродить по средиземским лесам, как будто что-то потеряв. И, полетав среди них, Майрон быстро выяснил, что именно. А точнее — кого. Как ни странно, но пропавшим оказался их вождь Эльвэ. Два же его брата не переставали ссориться между собой.

— Остальные давно уплыли! — разглагольствовал Ольвэ. — Только мы продолжаем торчать в этом ужасном месте!

— Но как же наш брат? — не сдавался Эльмо. — Мы не можем просто бросить его!

— А если он мёртв?! А если эти тёмные твари съели его?!

— Пожалуйста, не говори так! — младший из братьев отчаянно помотал головой. — Я чувствую, что он жив! Мы должны продолжать поиски!

— Владыка вод покинул побережье, не дождавшись нас, — Ольвэ заметно помрачнел. — Мы не можем уплыть в Аман без него. Но, клянусь, если он вернётся, я соберу всех, кто пожелает уплыть, и отправлюсь туда без тебя!

— Делай, что хочешь, — Эльмо безнадёжно махнул рукой. — А я остаюсь тут! Буду искать Эльвэ, пока не найду! И, вот увидишь, я такой не один!

Слушать далее препирательства братьев Майрон не стал. Интересно, что стало с этим Эльвэ. Вот бы было замечательно, если бы тэлери продолжали свои поиски и задержались тут подольше! Глядишь, так и уплывать передумают. Быть может, стоило поискать их вождя самому?

Придя к подобному выводу, майа подслушал, где примерно видели эльфа в последний раз, а затем принялся летать по окрестным лесам и рощам. Признаться, поиски заняли немало времени даже у него. Но в конце концов наместник Ангбанда всё же уловил в непроходимой лесной глуши какое-то странное волшебство.

Быстро направившись туда, Майрон вначале ничего не увидел. Ну, поляна и поляна. Однако странная способность летучих мышей видеть в полной темноте упорно твердила, что на поляне кто-то есть. Приняв свой нормальный вид, майа осторожно обошёл это место, легонько ощупывая границы чар, а затем принялся тихо напевать.

Чары, скрывающие нечто непонятное, спали без всяких трудностей. И вот тут перед глазами Майрона предстала совершенно замечательная картина. Прямо посреди поляны неподвижно стояли две фигуры. Одна из них — тот самый пропавший Эльвэ, а другой оказалась довольно известная майэ Мелиан, что жила обычно в садах Лориэна. Судя по расположению их тел, женщина хотела скрыться от эльфа, а тот едва касался её рукой, будто намереваясь схватить.

— Эй… — Майрон аккуратно приблизился. — Что за мелькорово искажение тут произошла?

Но ни Эльвэ, ни Мелиан ему не ответили. Постояв возле застывшей парочки и ещё раз тщательно их изучив, майа вдруг затрясся от хохота.

Нет, это надо же такому случиться! Да ведь Мелиан зачаровала саму себя! Судя по всему, она хотела одновременно скрыться от эльфа и усыпить его. Но Эльвэ успел коснуться женщины кончиками пальцев, и все её чары ударили в обоих!

Вот уж, как говорится, не повезло!

Всё ещё сотрясаясь от смеха, Майрон поднял руку и легонько постучал Мелиан по голове. Никакой реакции. Более нелепую ситуацию было даже сложно себе представить.

Разбудить их, что ли?

Майа уже собрался снять с горемычной парочки все наложенные чары, но вовремя опомнился. Хорошо. Предположим, он их разбудит. А что дальше? Этот Эльвэ вернётся к своему народу, и тэлери преспокойненько уплывут в Аман. А Мелиан, пожалуй, ещё и поможет им.

Ну уж нет!

— Вы, конечно, простите, но придётся вам постоять пока тут, — с этими словами Майрон принялся восстанавливать все чары и иллюзии, снова скрывая поляну от посторонних взоров. — Честное слово, я обязательно вас разбужу. Когда-нибудь…

Как и ожидал наместник Ангбанда, его задумка сработала. Но, опять же, отчасти. Оставшись без вождя, несчастные тэлери ещё много лет бродили по лесу туда и сюда, то требуя всё бросить и отправиться в Аман, а то, напротив, призывая продолжить поиски Эльвэ. Нарастал конфликт и между его братьями.

Про оставшихся в Средиземье эльфов владыка вод Ульмо вспомнил только лет через двести. Именно тогда упрямый Ольвэ всё же убедил часть народа покинуть этот континент навсегда. Но и оставшихся оказалось предостаточно. Эльфы эти начали называть себя «синдар», и среди них даже появился ещё один лидер, некий Кирдэн Призрачный Корабль (тоже, как оказалось, родственник всё той же троицы).

Только убедившись, что желающих куда-то уплыть больше нет, Майрон наконец-то вернулся к заброшенным в лесу Эльвэ и Мелиан. Признаться, иногда его даже мучила совесть. Как они там одни? Но, к счастью, эльф и майэ по-прежнему стояли на своей поляне, окутанные пеленой чар. Главное, не разбудить их сразу.

Подойдя поближе, Майрон снова принялся тихонько петь. Невидимость спала легко. Но сонные чары нужно было не просто снять, а заменить на другие. Точнее, на временные. Чтобы спящая парочка проснулась, скажем, через пару часов.

Что произойдёт, если разбудить Мелиан сразу, майа боялся даже предположить. Это вам не какая-нибудь Тхурингвэтиль, и, наверное, даже не Олорин. Если она захочет бросить ему вызов, то бой будет тяжёлым и ещё неизвестно, кто победит. Короче, лучше не связываться.

Ловко заменив одни чары на другие, Майрон не без улыбки наблюдал, как оба тела медленно упали на землю. А ведь им ещё лежать целых два часа, и ничто больше не будет их защищать. Не замёрзли бы. Особенно эльф.

Поддавшись внезапному порыву заботы о столь беспомощных существах, наместник Ангбанда тихонько приподнял Мелиан и положил её вплотную к Эльвэ, а затем укрыл их собственными плащами. Врождённое чувство гармонии победно сообщило ему, что вот теперь всё правильно. Довольно осмотрев собственную работу, Майрон, как обычно, превратился в летучую мышь и быстро полетел на север.

Как потом оказалось, Эльвэ благополучно добрался до своего народа и был им радостно встречен. Вскоре синдар признали его королём, и, окончательно позабыв об Амане, принялись обустраивать в лесу своё новое государство.

Удивляло другое. Майэ Мелиан заявилась к эльфам вместе с Эльвэ, и была объявлена его супругой. Вероятно, несмотря на длительный сон, их феа сохраняли возможность общаться друг с другом. Был ли этот странный брак искажением замыслов Эру, Майрон для себя так и не решил, но весь Ангбанд ухохатывался над забавной парочкой ещё не один год. Это надо же одной из майар так опуститься до низшего существа!

Тем не менее, однажды до Мелькоровых прислужников всё же дошло, что отныне им придётся делить Средиземье со столь могущественной соседкой, и тогда все шутки быстро прекратились. Если сам наместник не решался вступать с ней в бой, то что уж говорить об остальных.

Брак Эльвэ, прозванного вскоре Тинголом, и Мелиан был, однако, не единственной неожиданностью. Через какое-то время, совершая очередной облёт окрестностей, Майрон обнаружил тех, о ком успел несколько подзабыть. Забавные низкорослые и неказистые существа поселились в горах и начали прокладывать в них свои тоннели.

Гномы! Как давно они пробудились? Незаметная летучая мышь даже успела несколько раз слетать в их пещеры. По крайне мере, до тех пор, пока эти самые гномы не установили на входе прочные ворота.

Больше всего Майрон переживал, как отнесутся к ним эльфы. И страх оказался не напрасным. Первый же встреченный гномий народ синдар принялись успешно истреблять, видимо приняв их за животных или каких-то чудовищ. Уж больно мелкими и одичавшими оказались эти пришельцы. Мелиан, конечно, попыталась это истребление остановить, но, видимо, слишком поздно. К счастью, следующая волна гномов была гораздо более развитой, и быстро нашла с эльфами общий язык.

Тем временем мощь Ангбанда продолжала расти. Орки расплодились до невероятности, начиная создавать определённую проблему. Удерживать их в крепости больше не имело никакого смысла, и поэтому опасные твари также начали всё дальше и дальше проникать на южные земли, названные эльфами Белериандом.

Близилось и время освобождения Мелькора, отчего его воинство совершенно лишилось покоя. Готмог дошёл до того, что прямо на стене перечислил годы, оставшиеся до освобождения Хозяина, и регулярно вычёркивал ту или иную цифру. Сам же Майрон всё более убеждался, что никто из оставленных ему майар раскаиваться не собирался. Более того, идея дождаться Мелькора стала для них своеобразным символом, не позволяющим отречься от собственных преступлений. Вот если бы падший вала никогда не вернулся…

Наместник Ангбанда успел даже сильно пожалеть, что рассказал остальным майар про триста лет. Уж лучше пускай бы думали, что Мелькор пропал навсегда. Но настал тот день, когда Готмог зачеркнул на стене последнюю цифру. Если бы он не был духом огня, то непременно бы прослезился.

Весь тот год обитатели крепости нервно ходили из угла в угол, пытаясь хоть чем-то себя занять. Даже сам Майрон расплавил в кузне множество созданных ранее предметов и перековал заново. Не было покоя и Тхурингвэтиль.

— Ещё совсем немного, и он появится. Наконец-то мы заживём!

— Мы и так неплохо живём, — недовольно буркнул майа.

Но женщина лишь покачала головой. Неужели он не понимает?

— Мы не живём, — тихонько возразила она. — Сейчас мы просто существуем. И как только Мелькор вернётся, ты убедишься в этом.

— Могу себе представить.

Оставалось только одно. Вознести молитвы к Эру и попросить, чтобы тёмный вала не возвращался. Но только по прошествии очередного года стало понятно, насколько эти молитвы помогли.

Первые триста лет после истечения срока заточения Мелькора обитатели Ангбанда продолжали с упорством ожидать своего Хозяина. Говорили, будто он вернётся чуть ли не со дня на день. Следующие триста лет воинов падшего валы всё же начали одолевать некоторые сомнения. Выражение "со дня на день" постепенно заменилось на "наверное" и "может быть". Ещё триста лет восставшие против Эру майар ходили с понурыми лицами, задаваясь разнообразными вопросами, типа: "Как же так?" и "Не мог же он нас бросить?" А потом говорить про Мелькора перестали вовсе.

Только однажды, зайдя в тронный зал, Майрон обнаружил там Готмога. Совершенно потухший предводитель балрогов лежал на полу возле чёрного трона и, похоже, спал. Подойдя к чешуйчатому телу, майа со всей силы потряс его.

— Эй! Готмог! Что с тобой?

Балрог вяло пошевелился, а затем тихо простонал:

— О, Гортаур… Мне так плохо… Кажется, я заболел…

— Заболел? Но ты не можешь заболеть!

— Говорю тебе… Я заболел…

Майрон наклонился и потрогал чёрный лоб балрога, покрытый прочными роговыми пластинами. Даже не глядя на пластины, было ясно, что бедняга не только потух, но ещё и остыл. Осмотревшись по сторонам, майа обнаружил и причину столь опасной «болезни». Тут же, рядом с троном, валялся подозрительно знакомый бочонок, из которого что-то вытекало.

— Готмог, ты что, пил?

Балрог снова застонал.

— Твои орки сказали мне… что это огненная вода…

— И ты поверил?!

— Но она действительно загорелась, — несчастный Готмог шмыгнул носом, — а потом стала обычной водой… Вы всё время её пьёте! Я просто хотел попробовать!

— Дурень рогатый! Сейчас же вставай!

— Я не могу…

Тяжело вздохнув, Майрон присел рядом с балрогом и принялся творить чары, вызывая несильное пламя. Но все попытки поджечь «больного» почему-то закончились неудачей. Такое чувство, будто гореть он просто не желал.

— Полежи тут, я сейчас вернусь, — поднявшись с пола, наместник Ангбанда быстро покинул тронный зал и отправился на нижние ярусы искать остальных балрогов.

К счастью, два огненных демона обнаружились довольно быстро. Уринотар и Сайвасул сидели возле небольшого каменного озерца, заполненного раскалённой лавой, и грелись. Вид у обоих был весьма и весьма безрадостный.

Балроги греются? Да у них уже не болезнь, а целая эпидемия!

— Эй, вы! — обратился к ним Майрон. — Пойдёмте наверх. Готмогу нужна ваша помощь!

Парочка валараукар нехотя встала с камней.

— Ну, что с ним опять? — уныло спросил Сайвасул.

— Ваш начальник напился и потух, — пояснил майа. — А я не могу его зажечь.

— И не сможешь, — заверил его балрог. — Наше пламя зависит от силы духа и степени ярости. Если дух надломился, то любые чары бесполезны.

— Готмог пообещал нам, что если Мелькор не вернётся в течение ста лет, то он пойдёт к морю и утопится, — неожиданно добавил Уринотар. — Семьдесят лет уже прошло. Но мне кажется, что ещё тридцать он не протянет.

— Что ж вы мне раньше не рассказали?! — ахнул Майрон. — Нужно немедленно помочь ему! Может, поговорить как-то!

— Ладно, пошли… — судя по вялой реакции балрогов, их собственная сила духа также оставляла желать лучшего. — Только что мы ему скажем?

Тем не менее, огненная парочка всё же поднялась в тронный зал и перенесла своего предводителя в другое помещение, где его разместили возле пылающего камина, а рядом установили жаровни. Всё это время Готмог не переставал жалобно стонать.

— Оставьте меня… Пожалуйста…

— Даже не проси! — строго ответил ему Майрон.

— Он бросил нас… Бросил, как и Эру! Какой смысл гореть дальше?

— Ты что, горел только для него? А как насчёт того, чтобы гореть для себя?

Потухший балрог непонимающе похлопал глазами.

— Для себя? Но зачем?

— Вот и придумай, зачем! Ты ведь тоже участвовал в сотворении этого мира и за что-то отвечал.

— Так и есть, — нехотя признал Готмог. — Мне уже тогда не понравилось слишком большое количество воды, ведь она текла даже под землёй! И я решил вывести немного лавы ближе к поверхности земли, чтобы выпарить эту воду. Так у меня получилась целая куча гейзеров.

— Гейзеры? — Майрон попытался улыбнуться.

— Ага… А потом пришли духи воды, и стали ругаться, что в таком кипятке не сможет ничего жить, и что я отравил их воду какими-то подземными веществами…

— Да они ж ничего не понимают! Я всегда всем говорил, что и в таких вещах тоже есть своя красота! Возможно, тебе стоило обратиться к Эру? Я уверен, он поддержал бы тебя!

В глазах балрога вспыхнул слабый огонёк.

— Если бы все были такими, как ты… — тихо пробормотал он. — Ты один нас не бросил… Всё кончено, и мы проиграли. Проиграли ещё тогда. Ты ведь знал это. Как думаешь, он действительно раскаялся и остался в Валиноре?

Но Майрон лишь пожал плечами.

— Возможно.

— И ты думаешь, что мы должны поступить точно так же?

Краем глаза наместник Ангбанда заметил, как два других балрога обеспокоенно шевельнулись. Видимо, подобный вопрос интересовал и их.

— Это зависит от вас самих. Не все в нашей крепости готовы раскаяться в содеянном. И даже те, кто готов, не хотят предстать перед Манвэ. Но есть и другой путь. Вы можете покинуть этот мир и явиться в Чертоги Безвременья. Расскажите Эру про огонь и про гейзеры. Есть множество других миров. В том числе и огненных. Думаю, каждый из вас нашёл бы себе подходящее место.

— Тебя послушать, так всё совсем просто… — кое-как приподнявшись, Готмог привалился спиной к горячему камину. Один из балрогов тут же подкинул туда дров.

— Нет, — возразил Майрон. — Это не просто. Но пообещай мне, что хотя бы подумаешь над этим.

Предводитель балрогов кивнул.

— Я обещаю.

— И больше не болей.

Ещё раз кивнув, Готмог засунул свои руки в камин, будто зачерпывая огонь большими чёрными ладонями, а затем пойманное им пламя начало медленно распространяться по его телу. Даже остальные балроги, казалось, слегка приободрились.

Довольно улыбнувшись, Майрон повернулся и уже собрался было выйти из комнаты, как вдруг непонятно откуда послышался до ужаса громкий крик. Крик столь огромной мощности, что даже стены крепости затряслись, одно из окон разлетелось на куски, а по всем окрестным горам прокатилось многократное эхо. Судя по всему, кто-то звал на помощь.

Удивлённый майа обернулся к сидящим на полу балрогам, отмечая, с каким восторгом вдруг вспыхнули их глаза.

— Это ещё кто? — осторожно спросил он.

— Мелькор… Я узнаю его голос... — едва слышно прошептал Готмог, а потом вдруг вскочил и прокричал с радостным безумием на всю крепость, — Мелькор! Он вернулся! Я знал, что он вернётся!

Трое балрогов стремительно рванулись к дверям и скрылись из виду. Майрон буквально ощущал, как весь Ангбанд приходит в движение.

— Мелькор? — непонимающе переспросил он, обращаясь к окружающей пустоте. — Но как же так… Нет… Только не сейчас…

Всё ещё отказываясь верить в происходящее, наместник Ангбанда поспешно превратился в летучую мышь и полетел догонять убежавших огненных демонов.

Это казалось невероятным, но один лишь отзвук голоса Хозяина мгновенно поднял боевой дух всех обитателей крепости. Вспыхнув пуще прежнего, балроги расправили свои огненные крылья и вихрем помчались над окружающими горами в поисках источника небывалого вопля. Маленькая летучая мышь угрюмо плелась у них в хвосте.

Долго искать не пришлось. Уже на подлёте к морскому побережью вся компания издалека увидала огромный и совершенно непроницаемый клубок абсолютной тьмы, внутри которого происходило какое-то движение.

Подлетев поближе, балроги замерли в нерешительности.

— Это что — Мелькор? — неуверенно спросил всё тот же Сайвасул, с сомнением разглядывая нити из мрака, образующие целый кокон. — Как-то он странно выглядит…

— Э-э-эй! — громко заорал Готмог

— Я здесь! — раздался изнутри знакомый, но приглушённый голос. — Помогите мне!

— Руби их! — отдал приказ предводитель балрогов, указав на нити, и его подчинённые схватились за огненные мечи, что когда-то выковал для них Майрон.

По счастью, огонь оказался весьма действенным средством. Нити мрака лопались и опадали на землю, открывая взорам спасателей ещё более ужасающую картину. Их обожаемый Хозяин сражался с отвратительным пауком совершенно нереального размера.

— Бейте эту тварь! — скомандовал Готмог, первым набросившись на угрожавшее Мелькору чудовище.

Вся семёрка огненных демонов принялась со всей силы рубить хитиновый панцирь паука. Грозная тварь издала болезненный вопль и постаралась поймать кого-нибудь из них, но отсутствие крыльев не позволяло летать, а столь огромный размер делал её слишком неуклюжей. Ловко увернувшись от опасных жвал, балроги предприняли попытку оторвать чудовищу лапу. Снова взвыв от боли, огромный паук умудрился раскидать их в стороны, а затем бросился бежать.

— Догнать! — снова распорядился Готмог, но его команда тут же была отменена.

— Не надо! — властно произнёс Мелькор. — Пускай уходит. Чем больше зла в этом мире, тем лучше нам.

Быстро подлетев к своему Хозяину, все балроги бухнулись на колени.

— Мы ждали тебя, владыка! — подобострастно воскликнул Готмог. — Клянусь, ни один из нас ни разу не усомнился в твоём возвращении! Чёрный трон в Ангбанде ждёт тебя, и никто не посмел занять его, а твоё войско готово выступить в бой хоть сейчас!

Мелькор довольно кивнул.

— Можете встать. Мне пришлось немного задержаться в Валиноре, но ваше ожидание окупится сполна. Мы вернёмся в Ангбанд прямо сейчас.

Затем взгляд падшего валы неожиданно переместился на маленькую летучую мышь. Понимая, что скрываться не имеет смысла, Майрон принял свой обычный облик.

— Что это за тварь на ножках ты сюда приволок? — не слишком почтительно поинтересовался он, даже не думая вставать на колени.

Но на лице Мелькора расцвела лишь довольная ухмылка.

— Это Унголиант. Моя старая знакомая, — пояснил он. — Если честно, я намеревался использовать её, но, похоже, что бедняжка совсем свихнулась. Как хорошо, что не все мои слуги лишились рассудка. Ты всё же остался с нами, Гортаур. А значит, я не ошибся в тебе.

— Гортаур очень помог нам, — быстро вклинился в разговор Готмог. — Он восстановил вашу крепость и подготовил войска. Если бы не Гортаур, даже не знаю, что бы мы делали.

— Очень хорошо, — тёмный вала кивнул. — Вернёмся в Ангбанд. Я должен увидеть своими глазами, чего вы смогли достичь в моё отсутствие.

Так вся копания вновь отправилась на восток. Мелькор сказал чистую правду. Прежде всего, он должен был узнать, в каком состоянии находится его воинство. Ведь именно от этого зависели все его дальнейшие действия.

За время их пути Готмог обернулся к Майрону лишь один раз, но, наткнувшись на холодные зелёные огоньки в его глазах, тут же пристыжённо отвёл свой взгляд в совершенно противоположную сторону.

Наконец, добравшись до Ангбанда, Мелькор остановился, осматривая свои владения. Все обитатели крепости вышли встречать вернувшегося правителя. По толпам орков пробежала волна радостных криков, хотя кто такой этот правитель, никто из них толком не знал. Но сейчас всё внимание тёмного валы оказалось приковано к прочным стенам, симметричным бастионам и стройным высоким башням.

— Это и есть ваша крепость? — насмешливо поинтересовался он.

— Да, владыка, — Готмог явно вознамерился во что бы то ни стало не дать Майрону произнести ни одного лишнего слова. — К сожалению, это всё, на что хватило наших ограниченных сил.

— Что ж, неплохо! — Мелькор громко расхохотался. — Но это жалкое строение никак не годится на роль великой твердыни властелина мира. Смотрите и учитесь!

Выйдя вперёд, огромная чёрная фигура вознесла руки к небу и запела. На этот раз дрожь земли началась гораздо быстрее, переходя в самую настоящую тряску. Выстроенные в шеренги орки бросились бежать кто куда, и даже майар предпочли благоразумно перебраться на безопасное расстояние.

Майрон с ужасом наблюдал, как рушатся созданные им строения, а на их месте прямо из земли вырастают устрашающие скалы. Каменные громады вздымались всё выше и выше, образуя просто чудовищный трёхглавый вулкан. От первоначальных построек сохранились лишь несколько башен, часть стены и ворота.

Тем временем на вершине горы вспыхнуло пламя, а из её недр начал вырываться чёрный дым. Полчища Ангбанда поддержали своего господина очередной порцией радостных криков.

— Вот зараза… — только и смог выговорить наместник, глядя во что превратились порученные ему владения.

— Ты что-то сказал? — усмехнулся Мелькор, неожиданно обернувшись к своему нерадивому подчинённому.

— Гортаур просто поражён вашим величием, — поспешно пояснил Готмог, тихонько оттесняя Майрона в сторону. — Новая крепость поистине грандиозна! Признаюсь, все эти годы мы мечтали именно о такой!

Майрон стоял возле наковальни и с самым понурым видом подалбливал по ней тяжёлым молотком. Но работа никак не клеилась. Наверное, всё из-за того, что он так и не решил, чего же хотел создать. В голове засела только одна мысль. Лишь бы Мелькор не вспоминал о нём как можно дольше.

Со времён возвращения Восставшего В Мощи прошло всего несколько дней, и в Ангбанде царило состояние полнейшей эйфории. Даже тот факт, что большая часть войска лишилась жилья, никак не повлиял на умы обитателей крепости. Окрылённые появлением своего Хозяина балроги уже вовсю прокладывали в вулкане новые залы и тоннели, обещая, что без крыши над головой никто не останется.

Хуже было с запасами еды. О судьбе загонов для скота Майрон боялся даже подумать. Но и на это никто не обратил ни малейшего внимания.

А что, если наделать гвоздей? Майа с горькой усмешкой покосился на расплющенный кусочек металла. Наверняка они скоро кому-нибудь сильно понадобятся. А вот наместник Ангбанда понадобится едва ли. Зачем нужен наместник, если вернулся истинный хозяин?

Придя к подобному неутешительному выводу, Майрон и правда хотел было взяться за создание дурацких гвоздей, как вдруг раздался неожиданный скрип дверей. К великому изумлению кузнеца, в помещение протиснулась столь ненавистная ему огромная чёрная фигура.

— Извини, что я без приглашения, — с явной издёвкой заявил Мелькор. — Но мне позарез необходимо воспользоваться этой кузницей. Признаться, я сохранил твою башню только из-за неё.

— Ты даже не представляешь, как я этому рад, — майа недовольно скривился, но всё же отошёл в сторону, пропуская нежданного гостя внутрь.

— Тесновато тут, — падший вала достал весьма красивый ларец и поставил его на стол. — Думаю, что кузницу нужно будет расширить.

— Просто кое-кто слишком большой, — тихонько заметил Майрон, с любопытством оглядывая принесённую вещь. Кажется, этот ларец истинный владыка Ангбанда притащил с собой из Валинора. Интересно, а почему у него перевязаны руки?

— Не дерзи мне, — в голосе Мелькора послышались стальные нотки. — Я тоже люблю шутки, но всему есть предел. Лучше посмотри, что я раздобыл.

Тёмный вала открыл ларец, и всю кузницу объял чудесный свет, от которого даже майа был вынужден зажмурить глаза. Внутри оказались три красивейших камня, что и являлись источником столь яркого освещения.

Тут же позабыв о собственной дерзости, Майрон подошёл поближе и склонился над столом, постепенно привыкая к ослепительному свету.

— Что это такое? — удивился он, пытаясь рассмотреть камни. — Этот свет можно сравнить разве что… со светом Древ, растущих у ворот Валмара.

— Ты угадал, — Мелькор довольно заухмылялся. — Это он и есть. Один чокнутый эльф каким-то образом умудрился поймать свет деревьев и заключить его в эти камни. Он назвал их сильмарилами. Теперь же они принадлежат мне.

— Хм… Я примерно знаю, как такое сделать, — не без гордости поведал кузнец. — Только не пойму, что это за камни. Лично я использовал для подобных целей алмазы, но тут явно что-то другое…

Внезапно Майрон протянул руку, схватил один сильмарил и поднёс к лицу, дабы получше его рассмотреть. В глазах Мелькора тут же вспыхнула ярость.

— Не смей к нему прикасаться!

Здоровенная перевязанная бинтами рука стремительно выхватила камень из ладоней испуганного майа и зашвырнула его обратно в ларец. Но на бинтах осталась прожжённая дыра. В кузнице запахло гарью. Глаза кузнеца удивлённо округлились.

— А что с твоими руками?

— Ничего! — сердито буркнул Мелькор. — Думаю, что скоро всё заживёт. Эти валинорские твари наложили на сильмарилы какое-то охранное заклятие. Странно, что оно не сработало на тебя.

— Заклятие? — Майрон снова склонился над чудесными камнями, пытаясь уловить наложенные на них чары. Свет сильмарилов казался необычайно прекрасным и напоминал об оставленном доме, но чувство гармонии и порядка неожиданно забило тревогу. Что-то с этими камнями было не так.

— Ты что-нибудь учуял?

— Мне кажется… — в голосе майа послышалась неуверенность. — Тут даже не просто заклятие. Тут проклятием попахивает. Чем бы ни были эти камни прежде, свою благодать они утратили.

— И что с того? — Мелькор подозрительно прищурился.

— Да как тебе сказать… По-моему, это проклятие не для тебя, а для кого-то другого...

Странно, но тёмный владыка принялся громко хохотать, будто о чём-то догадавшись. Однако рассказывать о своих догадках он, видимо, не собирался. Майрон снова уставился на камни.

— Должно быть, создавший это чудо эльф действительно являлся великим мастером, — наконец признал он. — Если честно, мне как-то не пришло в голову ловить свет от Древ Валар, ведь в Валиноре он и так был повсюду.

— Вот именно, что был! — самодовольно объявил тёмный вала.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что и сказал. Я уничтожил эти деревья, и теперь единственный источник неосквернённого света принадлежит мне!

Майрон замер, буквально утратив дар речи, и это позволило Мелькору оттеснить его в сторону.

— А теперь не мешай, — потребовал он. — Я сделаю себе корону, и эти камни станут самым достойным для неё украшением. А ты пока приготовь побольше железа. Мне ещё надо мой молот восстановить.

Так ничего и не ответив, поражённый кузнец послушно поплёлся искать железные слитки. Мысль, что священных деревьев больше не существует, и Валинор окутала тьма, никак не желала умещаться в его и без того усталой и больной голове.

На следующий же день Майрона вызвали к владыке для важнейшего совещания. Несмотря на то, что главная цитадель оказалась разрушена, тронный зал был сохранён, но погребён под толщами скальной породы. Кто-то из балрогов даже восстановил витражи, и теперь они тускло мерцали в свете огромных мрачных светильников. Сам Мелькор надменно восседал на том самом чёрном троне, и сильмарилы сияли в его железной короне.

Ну что за безвкусица! Да, падший вала обладал частицей способностей всех айнур и, естественно, владел кузнечным мастерством. Но неужели у него совершенно отсутствовало понятие о прекрасном?!

Впрочем, ещё раз запретив самому себе об этом думать, Майрон всё же подошёл к трону и занял своё место среди других майар, вызванных для совещания. Похоже, что он немного опоздал, и обсуждение «жизненно важных вопросов» начали без него.

— Только прикажи, владыка, и мы бросимся в бой хоть сейчас! — громогласно клялся Готмог, недовольно покосившись на опоздавшего.

— Волки готовы к битве! — вставил Драуглуин. — Отдай приказ, и они положат весь Белерианд к твоим ногам!

— Отлично, — судя по всему, Мелькор пребывал в приподнятом настроении. — Нужно начать войну немедленно!

— Войну?! — ахнул Майрон. — Да вы спятили! Какую ещё войну?! У нас даже еда отсутствует!

В тронном зале мгновенно установилась абсолютная тишина. Однако владыка Ангбанда лишь снисходительно усмехнулся.

— Уж не думаешь ли ты, что я об этом не знаю? Да, мне уже доложили, что в ходе переустройства крепости случайно пострадали ваши запасы продовольствия…

— Случайно?! А ведь надо было всего-то спросить, что у нас есть и где находится!

Мелькор недовольно поморщился. Кажется, некоторые его подчинённые совсем отбились от рук. Но, с учётом той радости, что царила в Ангбанде, сейчас было более уместно проявить к ним некоторую милость.

— Быть может, Гортаур, ты думаешь, что я не оценил твоих трудов и разрушил их забавы ради? Уверяю тебя, это совсем не так. Ты успешно создал, скажем так, временное убежище и подготовил войско к моему возвращению. Я благодарен тебе за это! И я признаю, что твоя крепость была хороша. Но только как защита от наземного нападения. А если враг атакует с воздуха? Вулкан же даст нам защиту со всех сторон, и потому его создание являлось такой же жизненной необходимостью, как и загоны со скотом!

— Но нужна ли нам эта защита, если наше войско само подохнет от голода? — снова попытался возразить Майрон.

— Естественно, я подумал и об этом. Голодные орки и волки гораздо опаснее сытых. Вот поэтому мы начинаем войну прямо сейчас. Опустошив все земли, что лежат к югу отсюда, мы раздобудем больше пропитания и заодно займём свои войска полезной работой.

— Да это же полное безумие! Зачем нам их опустошать? Ты хочешь править выжженной землёй?

К несчастью, в ответ Мелькор только расхохотался.

— Если ты забыл, Гортаур, то у нас тут общее совещание. Так вот ты остался в абсолютном меньшинстве!

С войной решили не медлить, благо еды действительно не хватало. Уже на следующий день Майрон наблюдал из своей башни, как полчища орков и волков выдвинулись на юг. И хоть как-то этому помешать он больше не мог. Ведь теперь его питомцами управляла совершенно чужая и гораздо более могущественная воля.

— Вот видишь, я же говорила, что теперь мы заживём! — чёрная летучая мышь незаметно подкралась к нему сзади, и пристроилась на плечо, как бы поближе к шее.

— А по-моему всё это, — майа указал на движущиеся орды, — просто напрасный перевод наших войск. Да, орки и волки успели расплодиться, но ведь и эльфы с гномами не сидели на месте. Они перебьют друг друга, и что дальше? У нас останется крепость без войска.

— Неужели ты не веришь в нашу победу? — удивилась Тхурингвэтиль.

— Не верю.

— Эх… А я-то хотела взять тебя с собой… — в голосе летучей мышки послышалось лёгкое сожаление.

— Куда это?

— Владыка отправляет меня в дозор. Буду сообщать ему об успехах наших войск!

— Ну уж нет! — Майрон попытался отцепить от себя настырное животное, но Тхурингвэтиль тут же повисла на его руке. — Ты забыла? Я всё ещё командую этой крепостью, а значит должен оставаться здесь. Тем более что после всех разрушений, устроенных Мелькором, у меня полно работы!

Быстро перебираясь по его руке, мышь снова перелезла поближе к шее.

— Не зли его, — тихонько прошептала она. — Ты даже не представляешь, насколько владыка к тебе добр.

— О, да! Добрее просто некуда!

Майа снова попытался снять с себя Тхурингвэтиль.

— Ладно, Гортаур… — наконец, произнесла она. — Но раз уж ты остаешься здесь, а я отправляюсь на длительное и ответственное задание, то сделай для меня доброе дело.

— Какое ещё дело?

— Дай укусить раз... Мне ведь по всему Белерианду летать!

Летучая мышь жалобно уставилась на Майрона своими чёрными выразительными глазками. Тяжело вздохнув, наместник согласно кивнул.

— Хорошо, кусай.

Вести о ходе боевых действий приходили регулярно. Войска Мелькора успешно вторглись на земли короля Тингола, но взять штурмом его убежище, Менегрот, так и не решились, просто обойдя это место с разных сторон. Первым крупным успехом стало разделение войск эльфийского короля и сил его прибрежного родственника Кирдэна Корабела.

Но вскоре ситуация резко поменялась. На помощь Тинголу пришли его восточные соплеменники, да вдобавок ещё и гномы. Орочьи полчища, отправившиеся на восток, оказались полностью разбиты.

После этого за дело взялась майэ Мелиан. Собрав весь оставшийся народ в своём королевстве, эта женщина так плотно оплела его своими чарами, что ни одно более слабое существо не смогло туда проникнуть. Быть может, если бы сам Мелькор отправился брать Менегрот штурмом, то что-то бы из этого и вышло. Но покидать крепость тёмный вала, похоже, не собирался.

Сам владыка Ангбанда ходил по залам и коридорам подобно мрачной туче и при виде Майрона демонстративно смотрел в другую сторону. Однако надежда на взятие гаваней Фаласа всё ещё сохранялась. Сохранялась до тех пор, пока в Ангбанд не примчалась взволнованная Тхурингвэтиль.

— Владыка! — воскликнула она, ворвавшись в тронный зал и упав на колени. — У меня есть срочные новости! Судя по всему, Валинор выслал сюда подмогу! Эльфийские корабли причалили в Ламмоте! Правда, потом эльфы почему-то их сожгли. Видимо, решили отрезать себе пути к отступлению!

— Что?! — Мелькор яростно вскочил со своего трона. — Немедленно покажи мне всё увиденное!

Майрон с болезненным любопытством ожидал результата чтения мыслей Тхурингвэтиль. Неужели случилось чудо, и валар направили сюда новые войска?

Но, к его удивлению, тёмный вала вдруг презрительно рассмеялся.

— Да ведь это Феанор! Гордый дурак всё же посмел сюда заявиться!

— Феанор? — не понял Майрон. — Но кто это?

— А это и есть тот самый чокнутый эльф, у которого я позаимствовал свои чудесные камни, — владыка Ангбанда с гордостью указал на сияющую корону. — Не волнуйся, Гортаур. Феанор — вовсе не подмога из Валинора. Этот эльф восстал против валар и явился к нам вопреки их воле.

— Но что ему здесь надо?

— Как что? Вернуть свои драгоценные камушки обратно. И потом, я убил его отца, — внезапно Мелькор обернулся к стоящему рядом предводителю балрогов. — Эй, Готмог, отправь-ка туда все наши оставшиеся силы. Гавани Фаласа подождут. Этот наглый эльфийский хмырь оскорбил меня и должен за это умереть!

К большой радости Мелькора, вернувшийся Готмог доложил, что Феанор ранен и, скорее всего, смертельно. Но на этом радость и закончилась, ибо битву с его сыновьями и их могучим воинством орки позорно проиграли. Направленная же оркам подмога, прежде осаждавшая гавани Фаласа, также оказалась полностью перебита. Это было поражение. Полное поражение на всех фронтах.

— Говорил же я, что вы — безумцы! — гневно восклицал наместник Ангбанда, меряя шагами огромный тронный зал. — Что вы натворили?! Из-за вас всё наше войско полегло!

— А откуда мне было знать, что сюда заявятся эти нолдор?! — несмотря на свою вину, Мелькор всё ещё пытался как-нибудь оправдаться.

— Ты сам сказал, что украл у них свои идиотские стекляшки! — Майрон сердито ткнул в сияющую корону. — Какого пьяного балрога они тебе понадобились? Зачем было наживать себе врага на пустом месте?!

— Чего?! — возмутился было стоявший рядом Готмог, но, увидев взгляд Хозяина, тут же испуганно умолк.

— А ты не лезь! — рявкнул на предводителя балрогов разбушевавшийся майа. — Для чего тебе понадобилось нападать на этого Феанора, если ты знал, что битва проиграна?! Вот увидишь, когда он сдохнет, его сыновья поклянутся отомстить нам!

— Сомневаюсь, что все эти эльфы в состоянии взять нашу крепость, — злобно заявил Мелькор. — Их слишком мало!

— Их вполне хватит для того, чтобы держать нас тут взаперти! — быстро парировал Майрон. — Вы ещё будете радоваться, что наше войско разбито. Потому что еды у нас почти не прибавилось!

— А знаешь что?! — тёмный вала, похоже, не выдержал. — Если ты такой умный — вот и придумай чего-нибудь сам! Для чего я тебя тут держу?!

Не ожидавший такого поворота событий майа неуверенно дёрнулся и сбился с шага. Но, быстро опомнившись, снова принялся задумчиво нарезать по мрачному залу всевозможные круги и петли.

— Мы должны начать мирные переговоры, — наконец заявил он. — Пообещаем вернуть им сильмарилы в обмен на то, что они оставят нас в покое.

Удивлённый подобным предложение Готмог заморгал своими огненными глазами. Несколько секунд тёмное лицо Мелькора не выражало ровным счётом ничего, а затем он вдруг принялся хохотать.

— Эй, а ты действительно умён! — искренне признал падший вала, довольно откинувшись на спинку трона. — Мы предложим им переговоры и честный обмен. Главари эльфов, как и положено, заявятся на встречу без должного войска, и тогда мы их перебьём!

— Вообще-то, я имел в виду совсем другое!

— Ты имел в виду, что я должен отдать им камни? — тёмный вала снова рассмеялся. — Да ни за что!

— В таком случае, Мелькор, ты просто совершаешь ещё одну очень большую ошибку!

Повернувшись к владыке спиной, Майрон быстро пошагал к дверям.

Вскоре в лагерь противника был отправлен посол. Как оказалось, Феанор всё-таки помер, но его сыновья действительно согласились участвовать в переговорах. Самый старший из них, Маэдрос, вызвался возглавить эльфийскую делегацию.

— Думаю, они что-то заподозрили, — предположил Майрон. — А иначе его братья не отправили бы его одного.

— Это уже не важно, — Мелькор довольно потирал руки. — Пошлём туда балрогов. Пусть притащат этого Маэдроса сюда. Тогда у нас будет ещё один подходящий предмет для торга.

Как и предполагал Майрон, эльфы были не настолько глупы, и на переговоры заявились с целым войском, что повлекло за собой ещё одну битву. Но участие в этой битве балрогов оказалось решающим фактором. Вскоре Готмог и его подчинённые возвратились в Ангбанд, приведя с собой пленного Маэдроса.

Тем не менее, дважды наступать на одни и те же грабли эльфы не стали. Очередной посланник Мелькора, предложивший сыновьям Феанора убираться обратно в Аман, или куда-нибудь на юг, едва успел укрыться от их острых стрел. Так идея мирных переговоров окончательно провалилась, вызвав у Мелькора очередной приступ бешенства.

— Им что, родного брата не жалко?! — громко возмущался он. — Я ещё в Валиноре понял, что эта семейка — сборище ненавидящих друг друга гадёнышей!

— А по-моему, они просто догадались, что ты их обманешь, — предположил Майрон. — Должно быть, эльфы решили, что его уже не спасти.

— С этими мирными переговорами мы только зря потеряли время! — тёмный вала стиснул свою огромную ладонь в кулак. — Если не можешь придумать ничего умного, так лучше молчи!

— Вот как? Между прочим, это была твоя идея! — тут же напомнил Майрон. — А я предлагал вовсе не это!

— Пошёл вон!

Внезапно владыка Ангбанда вскочил со своего трона и схватился за огромный молот. Тут же обернувшись летучей мышью, его наместник стремительно вылетел из зала.

И всё же через некоторое время, дождавшись, пока Мелькор прекратит выкрикивать разнообразные проклятия, к нему осмелился заглянуть Готмог.

— Владыка… А что делать с этим эльфом? — осторожно спросил он.

Взяв себя в руки и на секунду прикрыв глаза, тёмный вала постарался успокоиться. Гневом содеянного не исправишь.

— Два рыжих подонка в моей крепости — это уже перебор! Затащите его на один из пиков нашего вулкана и приставьте за руку к скале. Пусть повисит над пропастью! Если этот эльф всё же дорог своим братьям, один вид нашей крепости будет отныне доставлять им глубочайшие страдания.

— Как скажете, — низко поклонившись, предводитель балрогов отправился выполнять отданное ему поручение.

— А ну-ка ешь!

Кое-как примостившись на небольшом каменном выступе, Майрон в очередной раз попытался накормить висящего на скале Маэдроса. Когда эльф находился в сознании, то есть отказывался наотрез. Но стоило ему впасть в беспамятство, и старший сын Феанора тут же легко попадал под воздействие всевозможных чар, соглашаясь на что угодно.

К счастью, сегодня был как раз такой случай. Немного магических песен, и вот несчастный эльф уже думает, что он снова дома, и послушно открывает рот, позволяя влить туда довольно вкусную похлёбку, сваренную Майроном лично из собранных далеко на юге овощей. Как хорошо, что майа умел летать.

Эльф провисел на вершине вулкана, прозванного кем-то Тангородримом, множество лет. Мелькору давно уже не было до него никакого дела, и если бы не наместник Ангбанда, то пленник бы просто умер. Даже его руку пришлось маленько заколдовать, чтобы в ней могла нормально циркулировать кровь.

Быть может, Маэдроса стоило спасти? Майрон думал об этом неоднократно, как неоднократно задумывался и о собственной судьбе. Одно дело — наводить порядок в Ангбанде, а совсем другое — воевать с Эрухини. Едва ли Эру одобрит это.

Майа ещё раз осмотрел эльфа. Странно, но они были даже чем-то похожи. Наверное, из-за цвета волос. Только имелось и одно важное отличие. Сын Феанора являлся пленником, а что удерживало в этом месте его самого? Теперь, когда Мелькор вернулся, никто из тёмного воинства уж точно не захочет встать на путь добра.

От грустных мыслей Майрона внезапно отвлекло странное свечение, возникшее далеко на горизонте. Большой бледно-жёлтый шар медленно выплыл из-за верхушек гор и начал свой путь по чёрному небосклону.

— Ого! — майа буквально вытаращил глаза, разглядывая столь необычную, но такую красивую светящуюся штуковину. — Не знаю, откуда это взялось, но уверен, без валар тут не обошлось! То-то Мелькор обрадуется! Эй! Ты глянь!

Наместник Ангбанда похлопал Маэдроса по щеке, а потом, вспомнив про собственные чары, принялся их снимать. Эльф пошевелился и застонал, но всё же открыл глаза. На какое-то время он замер, разглядывая сияющий шар, после чего по его щекам покатились слёзы.

— Э… Ты чего? — Майрон снова коснулся эльфа. — Я думал, тебе понравится…

Сын Феанора слегка пошевелился, а затем тихонько спросил:

— Кто ты?

— Я? Майрон…

Маэдрос внимательно присмотрелся к своему неожиданному визитёру. Высокая светлая фигура с огненными волосами стояла на крохотном камушке, выпирающем из отвесной скалы. И не было никакого объяснения тому, как этот тип вообще тут оказался. В глазах незнакомца медленно вспыхивали зелёные огоньки, но всё же в них не было ни тени зла. Одна глубокая печаль.

Определённо, кто-то из стихий…

— Ты пришёл, чтобы убить меня?

Сам вопрос показался Майрону совершенно нелепым.

— Убить? — переспросил он.

— Владыка Мандос вынес нам свой приговор. Теперь я понимаю, что он имел в виду…

Майа удивлённо вгляделся в лицо измученного эльфа. Уж ни бредит ли он?

Нет. Похоже, что не бредит.

— Я давно не был в Валиноре, — честно признал наместник Ангбанда. — Ты говоришь, что Мандос вынес вам приговор? Но за что?

— Ты правда не знаешь? — эльф горестно рассмеялся. — Тогда смотри.

Внезапно перед глазами Майрона поплыли совершенно невероятные видения. Раздор среди нолдор, и гордый эльф, призывающий своих сыновей дать клятву возвратить сильмарилы. Резня в каких-то гаванях и украденные корабли. Предательство родичей и те же корабли, пылающие в ночи. А потом майа увидел владыку Намо и услышал слова ужасного проклятия, что валар наложили на бежавших из Амана изгнанников.

Отшатнувшись от эльфа, майа едва не упал в пропасть, но всё же успел ухватиться за выпирающий камень. Что за отвратительные дела творились в Благословенных Землях? А ведь он сразу понял, что всем этим эльфам там не место! Воистину, сила Мелькора, вложенная им в Средиземье, успела глубоко укорениться в сердцах этих существ.

Майрон снова взглянул на эльфа, но теперь уже по-новому.

— Так вы — преступники, и вас приговорили к мучениям и смерти?

Маэдрос устало кивнул. Зелёные огоньки в глазах майа медленно приобрели ледяной оттенок. Разве стал бы Мандос выносить подобный приговор, не будь на то воля Эру? А волю Создателя нарушать нельзя!

— В таком случае, оставайся здесь, — голос Майрона прозвучал подобно ещё одному смертному приговору. — Я не буду спасать тебя, ибо все свои мучения ты полностью заслужил.

Превратившись, как обычно, в летучую мышь, майа быстро полетел обратно в крепость. Некоторое время Маэдрос смотрел ему вслед, а затем обратил свой взор к сияющему во мраке жёлтому шару. Из его уст вырвалось несколько нервных смешков, а по щекам опять потекли горькие слёзы.

Странно, но после видений из головы пленного эльфа Майрону резко полегчало. Ведь теперь он точно знал, что в убийстве приплывших из Амана изгнанников, по сути, нет ничего страшного. Более того, такова воля Эру. И Мелькор, сам того не ведая, эту волю успешно выполняет.

Вслед за первым сияющим шаром, названным луной, вскоре появился и второй — солнце. И если луна вызвала у воинства Мелькора лишь множество громогласных ругательств, то солнце привело к самой настоящей панике. Оставшиеся полчища орков поспешили укрыться в Ангбанде, что и позволило эльфам вновь перейти в наступление.

А ведь это было лишь половиной беды. Как оказалось, ещё одна многочисленная группа нолдор прибыла из Амана прямо по северным льдам. И вёл их брат того самого Феанора Финголфин. Утешало только одно — помня о предательстве своего брата, объединяться с его сыновьями он не стал.

Вскоре прямо напротив ангбандских ворот взвились голубые и серебристые знамёна, а по окрестным горам прокатился протяжный звук эльфийских рогов. Воинство нолдор медленно приближалось к крепости.

— Ты хорошо их выковал? — усомнился Мелькор, указав на стальные ворота. — Не развалятся?

— Да мои ворота ни один таран не пробьёт! — с явной обидой в голосе заявил в ответ возмущённый Майрон. — Разве что сам Тулкас заявится сюда и вышибет их!

— Не смей произносить при мне его имя! — грозно потребовал вала, но именно в этот момент с наружной стороны массивных ворот раздался сильнейший грохот.

— Что это? — полюбопытствовал подошедший Готмог.

— Что-что! Разве не слышно? В ворота стучат! — раздражённо пояснил Майрон.

— А чего к нам стучать? Эти эльфы думают, что мы их откроем?

— Потому что так положено! Подойти и постучать!

Балрог обескураженно покосился на своего Хозяина, а затем снова уставился на ворота.

— Так может открыть их? — неожиданно предложил он. — Эльфы бросятся сюда, а тут мы трое их — шлёп! И сразу закроем!

— Я тебе открою! — в голосе Мелькора послышалась такая угроза, что балрог невольно шарахнулся в сторону.

— Ну, тогда просто подождём, — быстро добавил он. — Должно же это когда-нибудь кончиться.

Готмог оказался прав. Постояв у стальных ворот, потрубив в рога, но так и не дождавшись какого-либо ответа, эльфы развернули своё войско и отправились восвояси. Вскоре Тхурингвэтиль доложила, что Финголфин предпочёл укрыться за восточными горами, остановившись возле озера Митрим.

Именно тогда Мелькор наконец смог вздохнуть с облегчением и заняться хоть каким-то полезным делом. Прежде всего, требовалось защитить орочье войско от непривычного ему солнечного света. Хорошенько всё обдумав, тёмный вала создал вокруг Ангбанда такую мглу, что ни один луч света больше не мог протиснуться сквозь неё.

И поэтому, чтобы поглазеть на солнышко и погреться в его лучах, Майрону приходилось летать далеко-далеко. Но про это не знала ни одна живая душа.

Хоть нолдор и отошли от Ангбанда, но вытеснить их из окрестных земель так и не удалось. И всё это вызывало у Мелькора сильнейшее раздражение, от которого страдали в первую очередь его подданные.

— Вот скажи мне, Гортаур, — недовольно вопрошал он, вызвав однажды Майрона в собственные покои. — Разве ты не дух порядка?

— Гармонии и порядка, — поправил майа, уже догадавшись, что сейчас его опять будут за что-то отчитывать.

— Тогда почему в нашей крепости такой бардак?!

— О чём ты?

— Да обо всём! — тёмный вала схватил графин со знаменитым ангбандским пойлом и наполнил свой кубок. — Вот взять хотя бы того эльфа. Как вышло, что он сбежал, и этого никто не заметил?

— Я провёл расследование, — с готовностью доложил наместник. — И оно показало, что пленнику помогли. В кандалах осталась его отрубленная рука…

— Плевать мне на его руку! — Мелькор с силой грохнул кулаком по столу, от чего наполненный кубок едва не перевернулся. — Как эта подмога оказалась на вершине Тангородрима?!

— А я знаю? — Майрон выразительно пожал плечами. — Это всё из-за созданной вами тьмы. В ней же ничего не видно!

— Я запрещаю тебе сваливать всю вину на меня! — владыка Ангбанда хотел было ударить по столу ещё раз, но, вспомнив про свой кубок, быстро схватил его и махом опустошил. — Если подобное снова повторится, то, клянусь, ты очень сильно об этом пожалеешь!

— Хорошо, я виноват, — майа покорно склонил голову. — Так лучше?

— Лучше!

— Я могу идти?

— Нет!

Вала снова потянулся к графину, но в последний момент всё же передумал. Истинная причина вызова подчинённого была уж больно деликатной, и это заставило Мелькора изрядно понервничать.

Наконец он решился:

— Так я всё-таки насчёт рук… Своих…

Владыка Ангбанда стащил с ладоней такие же огромные перчатки, и перед глазами Майрона предстали уже знакомые ожоги от сильмарилов. Но выглядели эти ожоги так, будто были получены не далее чем вчера.

— Они что, не заживают? — наместник подошёл поближе, с интересом разглядывая обугленную кожу.

— Вот именно! И я должен выяснить, почему!

Майа хотел было даже повторить своё «А я знаю?», но вовремя одумался. Сейчас властелина тьмы лучше понапрасну не злить. Напротив, следует проявить максимальное участие.

— А боль ты чувствуешь? — наверное, вопрос был глупым, но что ещё спросить, Майрон просто не знал.

Мелькор стиснул зубы и коротко кивнул. Признавать наличие у себя подобной слабости совершенно не хотелось.

— И ты что, просто её терпишь?

— Я — сильнейший из валар! Я выше любой боли!

— Угу… — майа снова склонился над протянутыми ладонями, внимательно их изучая. — Ты — сильнейший из валар, однако не можешь заживить какую-то дурацкую рану.

— Не вздумай надо мной смеяться! — владыка Ангбанда тут же отдёрнул руки, явно намереваясь запустить в наглого слугу каким-нибудь заклятием, но Майрон быстро пошёл на попятную.

— Я просто констатирую факт. Я имел в виду, что это непорядок. Так не должно быть.

— Я и сам знаю, что не должно быть! — злобно прорычал вала. — Лучше скажи, как это вылечить!

— Ну… Я вообще-то не лекарь…

— Ты — дух порядка! И раз мои ожоги — непорядок, ты должен знать, как с этим бороться!

Майрон задумчиво почесал макушку. Вообще-то некоторый смысл в словах Мелькора всё же был.

— Хм… А ведь может так и есть! Ты коснулся сильмарилов, и охранное заклятие исказило твою сущность, лишив тебя способностей заживления. То есть, по сути, ты искажён, а это действительно непорядок. И если применить к тебе силу порядка, то твоя сущность должна восстановиться.

— Действуй! — владыка Ангбанда снова протянул ему свои руки.

Майа взялся за огромные ладони и начал собирать свою силу. Разум, однако, продолжал сигнализировать о наличии неразрешимой логической проблемы. Первоначальное искажение породил именно Мелькор. Он — дух хаоса. Дух хаоса, вызвавший искажение, которое в конечном итоге исказило его самого. Но ведь хаос на то и хаос, чтобы меняться. А что будет, если сущность Мелькора упорядочить? Не является ли упорядочивание хаоса искажением само по себе? А если это нарушит волю Эру? Или всё же не нарушит?

Пространство между двумя абсолютно противоположными стихиями буквально затрещало, порождая целые снопы ослепительных искр. Хуже того, стены крепости начали ощутимо дрожать. И чем больше Майрон концентрировал силу Порядка, тем страшнее накалялась обстановка. После того, как лопнул стеклянный графин, а мебель начала отъезжать в стороны, разум наместника Ангбанда принялся кричать об опасности, но в этот момент Мелькор стиснул его руки сам.

— Может не надо? — кое-как пролепетал майа, чувствуя, что сейчас произойдёт что-то сильно нехорошее.

— Давай!

Собрав свою силу в достаточном, как ему казалось, количестве, Майрон направил её в Мелькора, и тут на всю крепость прогремел оглушительный взрыв. Что было дальше, он помнил смутно, но когда открыл глаза, то увидел, что лежит совершенно в другом помещении, а в стене напротив зияла здоровенная дыра. Из-за обломков камней высунулись перепуганные орки.

Интересно, сколько стен он умудрился пробить?

Радовало одно. Собственная сила, да ещё в столь концентрированном виде, всё же не позволила ему убиться. Но что стало с Мелькором? С трудом поднявшись, майа бросился бежать через проломанные стены, заодно оценивая нанесённые крепости повреждения.

От покоев владыки Ангбанда не осталось ровным счётом ничего, а все соседние помещения были серьёзно разрушены. Сам же тёмный вала обнаружился в дальнем конце такого же пробитого им тоннеля. Сидя на полу, он озабоченно осматривал свои по-прежнему обожжённые руки, но, заметив Майрона, поднял взгляд на него.

Наместник осторожно приблизился.

— И что это было? — строго спросил Мелькор, указав на дыру в стене.

— Э… Мне кажется, я понял… — майа попытался принять как можно более уверенный вид. — Всё дело в том, что наши силы абсолютно противоположны и поэтому несовместимы. Боюсь, я ничем не смогу тебе помочь.

— Ты что, не мог об этом раньше догадаться?

— Я… почти догадался… Ты же сам начал меня торопить… — вспомнив о том, что тёмный вала запретил в чём либо его обвинять, Майрон испуганно заткнулся.

Но, как ни странно, Мелькор остался совершенно спокоен. Окинув своего прислужника чуть насмешливым взглядом, вала указал ему на выломанную дверь.

— Можешь идти.

Несколько удивлённый и всё ещё не верящий, что так легко отделался, майа кивнул и осторожно побрёл к двери. Больше всего на свете ему хотелось обернуться, дабы убедиться, что в спину не летит какой-нибудь огненный шар. Но всё обошлось. Лишь у самой двери наместник Ангбанда вдруг услышал позади подозрительно весёлый голос:

— Кстати, давно хотел сказать! У тебя на лице появились какие-то дурацкие пятна!

Услышав тихий смех, Майрон нервно дёрнулся и поспешил в свою башню.

Пятна! Как ни пытался майа их скрыть, но Мелькор всё равно заметил. И причиной их появления был вовсе не взрыв. Просто кое-кто опять летал поглазеть на ласковое южное солнышко.

Зайдя в свои покои, Майрон первым делом подошёл к зеркалу и внимательно всмотрелся в собственное лицо, уже зная, что там увидит. Целая куча маленьких рыжих пятнышек снова украшала его щёки и нос, придавая лицу совершенно идиотское выражение. И сколько он их не тёр, сколько ни пытался отмыть, всё оказалось напрасно.

Если честно, то сначала майа даже подумал, что тоже подвергся какому-то искажению. Ведь раньше его кожа была совершенно чистой. Но никакого искажения он в себе не чувствовал. Более того, при смене внешности на светловолосую или чёрную, пятна почему-то не появлялись. Но менять столь полюбившийся ему вид, который Майрон так долго и любовно себе придумывал, ни капли не хотелось.

Оставалось только одно — прятаться от солнца и ждать, когда эти пятна сами пройдут. Благо в мрачной крепости Мелькора с этим не было никаких проблем. Чёрный плащ с широким капюшоном тоже не помешает.

Ещё раз потерев свою щёку, наместник хотел уже было отправиться в кузницу, но услышал стук в окно. На широком каменном подоконнике сидела большая летучая мышь.

Да, это была уже не маленькая чёрная мышь, а целая здоровенная мышища. И постепенно её размер становился всё больше и больше, вынуждая и Майрона увеличивать своё мышиное воплощение. Судя по всему, Тхурингвэтиль искренне считала, что таким образом повышает себе солидность.

Или её солидность действительно повысилась? Майа открыл окно и внимательно осмотрел залетевшее в комнату животное, тут же принявшее облик черноволосой женщины. Судя по всему, сила Тхурингвэтиль и впрямь возросла…

— Гортаур! Я слышала, что в крепости был какой-то ужасный взрыв! И, говорят, что это как-то связанно с тобой!

— Не волнуйся, — Майа постарался улыбнуться. — Просто я взорвал покои Мелькора. И все соседние помещения тоже.

— Покои Мелькора?! — женщина резко отпрянула.

— Поверь, я сделал это по его просьбе. И именно поэтому я всё ещё жив.

На лице Тхурингвэтиль промелькнуло явное облегчение. Ведь больше всего на свете она опасалась, что её столь ценный донор всё же решится предать самого Хозяина.

— Ох, Гортаур, ты напугал меня ещё больше этого взрыва, — изобразив притворную обиду, Тхурингвэтиль посмотрела на наместника. Глаза её удивлённо расширились. — Эй, а это ещё что?!

Её рука коснулась щеки майа и осторожно её потёрла подушечками пальцев, вгоняя Майрона в крайнее смущение. Внезапно он понял, что разговор начался не просто так. Мышь была действительно сильной и пузатой. Слишком сильной, и слишком пузатой.

— Скажи, только честно, ты кусаешь кого-то ещё?

Тхурингвэтиль удивлённо вскинула брови.

— О чём ты?

— Я вижу, что твоя сила возросла. И ты берешь её не у меня.

Теперь на её лице помимо обиды нарисовалось ещё и «искреннее» непонимание.

— Гортаур… Ты что, ревнуешь?

— Ревную? — зелёные огоньки в глазах майа приобрели опасный оттенок. — Нет, я не ревную. Если бы я ревновал, то насадил бы тебя на кол и макнул головой в одно из наших лавовых озёр. А пока что я всего лишь спрашиваю!

Тхурингвэтиль часто заморгала своими длинными ресницами, как будто собираясь расплакаться. Ну почему этот идиот начал вдруг задаваться подобными вопросами? Конечно, она кусала не только его. Да, этот майа давал ей гораздо больше, чем другие, но ведь к хорошему быстро привыкаешь. Зачем довольствоваться малым, если можно получить большее? Сила от нескольких майа всегда будет больше, чем только от одного.

Главное сейчас — не выдать себя.

— Что ж, я скажу тебе! — женщина с силой ткнула Майрона пальцем, давая тем самым понять, насколько она расстроена. — Да, скажу! Хоть ты мне и не муж, и я, между прочим, не обязана перед тобой отчитываться! Так вот на самом деле я иногда пью кровь эльфов!

По щеке Тхурингвэтиль покатилась первая слезинка.

— Эльфов?

— Мелькор посылает меня летать по всему Средиземью! А эти эльфы ненавидят летучих мышей и стреляют по мне из своих луков. Вот и приходится как-то защищаться. Иначе меня давно бы уже убили! Ты же не хочешь летать вместе со мной!

Но майа заметил лишь плотоядный взгляд, быстро брошенный на его шею.

— Сегодня нет. Я устроил в крепости полнейший бардак, и должен с ним разобраться. Приходи как-нибудь в другой раз.

Спустя шестьдесят лет после прибытия в Средиземье нолдор Мелькор всё же попытался освободить от них прилегающие к Ангбанду земли, но в итоге его войска снова оказались полностью разбиты, а сама крепость была окружена. Единственный путь на свободу оставался лишь в Железных горах, да и тот сопровождался всевозможными опасностями. И именно это вызвало у Майрона очередную вспышку глубочайшего возмущения:

— Я выращивал орков четыре тысячи лет, и для победы над эльфами даже этого оказалось слишком мало! А ты решил, что будет достаточно нескольких десятилетий?!

Но тёмный вала отмахнулся от своего слуги, как от назойливой мухи.

— Ещё не хватало сидеть тут четыре тысячи лет! Нет уж, уволь! Думаю, всё дело именно в том, что ты плохо с ними занимался! Вместо того чтобы освоить навыки боя, эти твари научились только болтать! Что за тарабарщину они используют в качестве языка?!

Судя по выражению лица, Майрону явно плюнули в душу.

— Тарабарщину?! Я учил их валарину! Просто орки неправильно выговаривают некоторые звуки! К тому же, за четыре тысячи лет их язык сильно изменился. Я назвал его — Чёрное наречие. Ты просто прислушайся! Сразу слышно, насколько эти два языка созвучны!

Но Мелькор лишь снова махнул рукой.

— Пойми, дело не в языке! Дело именно в том, что они болтают! И если моя воля в данный момент их не контролирует, то они начинают болтать всё, что угодно! Вплоть до обсуждения моей физиономии! По-моему, это явно свидетельствует о том, что их покорность не абсолютна!

— А тебе надо, чтобы они лишь тупо выполняли твои команды?

— Нет! Я хочу от них именно абсолютной покорности, но они должны быть в состоянии выбирать тактику боя самостоятельно, а не ждать моих указаний!

— Тогда для создания орков нужно было использовать разум не Эрухини, а кого-нибудь другого. Быть может, орлов или энтов. Эти существа гораздо более послушны своим создателям….

Внезапно Майрон запнулся. Что он делает? Учит Мелькора, как правильно искажать мир?!

— Орлов или энтов? — владыка Ангбанда слегка задумался. — Неплохо… Однако для орков уже слишком поздно. Я думаю, что от повальной тупости их спасут только гораздо более умные лидеры.

— Но у нас нет столько майар, чтобы возглавить каждый орочий отряд.

— Правильно. Пока нет, — к огромному беспокойству Майрона на лице у Мелькора расцвела подозрительная гаденькая ухмылочка. — Но, кажется, я кое-что придумал! Помнишь этот безумный союз Тингола и Мелиан?

Наместник осторожно кивнул.

— Так вот, как известно, у них родилась дочь! И она наполовину майа!

Майрон нахмурил брови, пытаясь понять, какой во всём этом смысл.

— Ты хочешь переманить эту девушку на нашу сторону?

— Глупец! — Мелькор принялся довольно хохотать. — Я имею в виду, что Мелиан приняла образ Эрухини и смогла породить дитя! У нас тоже есть майар в орочьем обличии. Если они сойдутся с женщинами этого племени, то мы получим помесь орков и майар. Уверен, это потомство окажется гораздо умнее обычных орков! А если всё удастся, проделаем то же самое и с волками!

— Чего?! — живо представив себе подобную тошнотворную картину, майа вознёс хвалу Эру за то, что не успел сегодня позавтракать. — Да ведь это же просто отвратительно! Уверен, никто из майар не согласиться на такую мерзость!

— А зря. Ты забыл, сколько в наших рядах женщин? Тхурингвэтиль слишком кровожадна, и не каждый способен заплатить установленную ею цену. Хотя, поверь мне, есть и такие.

Майрон кивнул.

— Так что готовься! Ещё немного, и мы получим боеспособную армию! Однако полагаться на одних только орков нельзя. Думаю, пора создать что-нибудь ещё. Орлы или энты, говоришь? Хм… Надо будет попробовать!

Как ни хвастался владыка Ангбанда, а напасть на эльфов он рискнул ещё ох как нескоро. Зато сотворение новых существ успешно продолжилось. И первыми стали тролли. Огромные неуклюжие существа, чем-то напоминавшие ожившие камни, вызвали у Майрона очередную порцию отвращения. Вдвойне противно было от того, что к созданию этих существ оказался причастен он сам.

— Они и впрямь получились гораздо покорнее орков, но при этом ещё более глупы, — тёмный вала любовно погладил лежащего на его рабочем столе только-что созданного тролля. Злобное существо задёргалось, однако крепкие ремни не позволили ему вырваться. — С другой стороны, эти твари безумно сильны. Если пустить их впереди нашего войска…

— Ты действительно использовал для их создания разум энта? — майа всё ещё было сильно не по себе.

— Да. Я вложил этот разум в камни. Да ты не бойся. Подойди поближе, — Мелькор снова указал на существо. — Я всем рассказал, что это была твоя идея. Кстати, как на счёт "чего-нибудь добавить"?

— Добавить? — опасливо приблизившись, Майрон осторожно коснулся тролля. — В каком смысле «добавить»?

— Разве ты не хочешь тоже немножко побыть творцом?

Майа принялся лихорадочно соображать. Мелькор предлагает ему внести собственные изменения в данное существо? А что, если «испортить» его? Нет, как и в случае с орками, он вовсе не собирался убивать эти новые создания. Ведь всё во славу Эру. Но ведь можно внести в них такие изменения, которые сделают троллей менее пригодными для ведения боя.

— Хм... Почему бы и нет? — наместник Ангбанда постарался изобразить на своём лице радостную улыбку.

— Тогда приступай! — тёмный вала отошёл в сторону, разрешая своему слуге начать работу.

Склонившись над распростёртым телом, Майрон поводил над ним рукой, а затем принялся тихонечко напевать. Как и всё, созданное Мелькором, тролль нёс в себе определённую хаотичность. Но это даже на руку. Если найти в песне этого существа хоть какую-нибудь слабость и поменять пару нот, то никто ничего не заметит. Даже его создатель. Владыка Ангбанда плохо разбирался в Музыке Айнур и на всякие мелочи просто не обращал внимания.

Ага. Как и орки, тролли боялись света. Интересно, почему? Быть может, владыка Ангбанда втайне опасался его сам?

Как назло, вспомнился собственный чёрный плащ, без которого Майрон боялся показаться на солнце. И хотя причина этого была до ужаса глупой, мысль, что они с Мелькором чем-то похожи, тут же промелькнула в рыжей голове.

Но сейчас не до этого! Вновь заставив свои мысли вернуться к троллю, майа принялся коверкать его музыку, внося целый ряд изменений. Тёмный вала должен думать, что эти изменения были положительными. Чувство гармонии указало на то, что скелет и внутренние органы существа плохо подходят для такой громадины. Пусть тролли получат более прочные кости и крепкое сердце. Пусть их зубы станут подобны камням, из которых они были созданы, а желудок сможет переваривать любую дрянь.

Но если тролль выйдет на солнышко… То Мелькора ожидает очень большой и неприятный сюрприз. Ведь тролли — по сути, камни, искажённые тьмой и лишённые бессмертной души. Солнечный свет сможет изгнать из них эту тьму. И тогда они снова превратятся в камень, а Порядок восторжествует!

Конечно, имелся вопрос — а не является ли это изменение хладнокровным убийством несчастных существ? Но, пожалуй, что нет. Ведь тролли будут бояться солнца до такой степени, что сами на него никогда не выйдут. Вот если чья-то злая воля заставит их… Но это уже вина обладателя злой воли!

Обрадовавшись подобному логическому заключению, Майрон закончил пение и снова обратился к своему хозяину.

— Всё готово. Я укрепил его кости и внутренние органы. Теперь этот тролль стал гораздо более гармоничен.

— Гармоничен? — тёмный вала презрительно скривился, явно считая это слово какой-то несусветной чушью. — Очень хорошо. Осталось дождаться, пока наши тролли размножатся, и мы вновь попробуем прорвать вражеское окружение! Кстати, ты слышал? Кое-кто из наших майар обзавёлся потомством!

— Как замечательно! — майа быстро повернулся к двери, чтобы Мелькор не заметил его брезгливое выражение лица. — Пойду поздравлю счастливого отца.

— Эй! — удивлённо окликнул его вала. — Ты ведь даже не спросил, кто он!

К счастью, вокруг Ангбанда царила непроницаемая для солнца мгла, и о маленькой проблеме с троллями стало известно лишь спустя несколько десятков лет, когда чёрные полчища попытались очистить от эльфов Хитлум. Узнав о том, что его создания на солнце превращаются обратно в камень, Мелькор впал в бешенство и долго копался в их музыке, пытаясь хоть что-то исправить. Но Майрон оказался прав. Всемогущий вала совершенно не разбирался в подобных мелочах и, похоже, даже не знал, где искать.

Долгое время владыка никого не желал видеть, а потом и вовсе неожиданно покинул крепость. Где его носило, никто так и не узнал. Тем не менее, когда Мелькор вернулся, то, ко всеобщему удивлению, оказался чрезвычайно рад. Судя по всему, про троллей он просто забыл, уцепившись за новую гениальную идею.

— Смотри, что я поймал! — сходу заявил вала, едва переступив порог тронного зала и наткнувшись там на обеспокоенного наместника.

В здоровенной чёрной руке оказалась зажата довольно крупная ящерица. Но Майрон на неё даже не взглянул.

— Где ты пропадал?! Тебя не было почти месяц!

— О, это долгая история! — Мелькор самодовольно развалился на своём троне. — Понимаешь, я решил прогуляться и случайно наткнулся на Эрухини. Но это были совсем не эльфы.

— Что?! Ты хочешь сказать…

— Да! — владыка Ангбанда утвердительно кивнул. — Я нашёл людей!

Майа заметно напрягся. Это чудовище могло сотворить с несчастными детьми Эру всё, что угодно!

— Ты… Ты ведь не будешь искажать их? Уверен, что из людей получится такая же несуразная дребедень, как и из эльфов!

— Ха! Я, признаться, тоже так подумал. Но, к счастью, искажать их не пришлось. Воля большинства людей слабее, чем у эльфов. Поэтому им хватило и простого убеждения.

— Ты в чём-то их убедил?

Мелькор снова кивнул.

— Так и есть. Теперь они думают, что никакого Эру не существует, и что создатель этого мира — я!

Майрон вытаращил глаза.

— Ты?!

— Тебе тоже это понравилось? — тёмный вала громко расхохотался. — Я смеялся каждый раз, когда вспоминал, как эти людишки согласились принести мне в жертву собственных детей! Но вернёмся к делу! Посмотри, какая милая зверюшка!

Всё ещё не в силах справиться с шоком, наместник вяло покосился на животное. Люди так просто отреклись от Эру?! И принесли в жертву Мелькору своих детей?! Безумцы! Да как они могли?!

— Что это? — голос майа прозвучал совершенно безразлично.

— А это моя новая задумка! Нужно сделать такую же, но большую и огнедышащую!

Владыка Ангбанда вновь довольно заухмылялся, а его наместник чуть потряс головой, пытаясь сбросить оцепенение. Люди, поклоняющиеся лжецу, и огромная огнедышащая ящерица… Это что, шутка?

— Ты опять забыл про разум. Большая ящерица будет такой же тупой, как и маленькая. И едва ли нам удастся её приручить.

— Не беспокойся! — Мелькор буквально источал уверенность. — На этот раз никаких экспериментов. Я выберу кого-нибудь из майар и заставлю вселиться в это существо. Если всё пройдёт гладко, создадим ему безмозглую пару, и они наплодят нам детишек.

— Отлично…

Майрон ещё не знал, кем окажется этот несчастный, но уже совершенно искренне его жалел.

— Ну, выпусти меня! Ну, пожалуйста! Я уже большой!

Именно с этих слов у новоявленного ящера, прозванного владыкой Глаурунгом, начались самые что ни на есть серьёзные неприятности.

Майрон зорко осмотрел первого из урулоки, или же дракона. Бедняга ютился в одной из Ангбандских пещер, выпускаясь на прогулку не дальше крохотного внутреннего дворика. А кое-кто и вовсе предлагал посадить его на цепь. Особенно после того, как неугомонный ящер спалил нескольких орков.

Но ведь они сами лезли его дразнить!

— Мелькор говорит, что ты ещё маленький.

— Никакой я не маленький! — судя по всему Глаурунг обиделся. — Мне столько же лет, сколько и тебе! Я же не виноват, что меня запихнули в это тело!

— И всё равно это опасно!

— Опасно?! Ты ходишь, где захочешь, и можешь летать по всему Средиземью! А я десятилетиями сижу в этой отвратительной пещере! Так же не честно! Между прочим, раньше я служил у Ирмо и привык жить в красивом саду. Я специализировался по снам и видениям, а вовсе не по испусканию огня изо рта! Разреши мне чуток погулять. Разве это так сложно?

Услышав настолько убедительную просьбу, Майрон испытал некоторый укол совести. Сколько лет просидел в тюрьме он сам?

Быстро догадавшись, что нужно давить на жалость, дракон уставился на наместника большими умоляющими глазами. Ну как такому отказать? Около минуты майа заворожённо вглядывался в чёрные зрачки несчастного существа, буквально ощущая, как его разум сдаётся, а потом кивнул.

— Хорошо… Только пообещай, что никому не скажешь.

— Обещаю-обещаю! — здоровенная голова Глаурунга благодарно уткнулась Майрону в грудь, от чего тот едва не упал. — Я просто немного побегаю и сразу вернусь.

Всё ещё удивляясь собственным поступкам, майа пошагал к воротам. Разум последний раз попытался пискнуть по поводу возможной опасности, но наместник уже ничего не слышал. Полный мольбы драконий взгляд как будто заставлял его руку отпирать мощный засов.

— Пойдёшь по этому тоннелю, но не во двор, а до первого поворота налево. Там поднимешься по лестнице, пройдёшь ещё два зала и увидишь тайный выход на один из склонов Тангородрима. Те ворота не охраняются. Просто покрути своей лапой огромное колесо, и они откроются.

Услышав собственный вялый голос, Майрон непонимающе потряс головой. Что это с ним? Но догадаться он не успел. Огромная туша Глаурунга стремительно бросилась в тоннель.

— Спасибо! Ты настоящий друг! — крикнул дракон в ответ, быстро скрываясь за углом. Грохот от его шагов вскоре затерялся среди каменных стен.

Майа ещё раз потряс головой и с удивлением покосился на открытые ворота.

— Какого паршивого балрога… — тихонько пробормотал он, а затем, сообразив, что наказание за подобное деяние будет соответствующим, быстро покинул место преступления.

Как и обещал Глаурунг, через некоторое время он вернулся. Точнее, буквально притащился к главным воротам, весь утыканный эльфийскими стрелами. Дракон жалобно выл, умоляя о помощи, и недовольная Тхурингвэтиль долго потом извлекала эти стрелы из самых разнообразных мест.

— Какого паршивого балрога! — громко повторил наместник Ангбанда, когда его вызвали в тронный зал и сообщили о сбежавшем драконе. — Уверен, это устроил кто-то из орков в отместку за сожжённых сородичей!

— Паршивого?! — сзади возмущённо взревел Готмог, но тут же умолк под строгим взглядом Хозяина.

— Заткнитесь оба! — грозно рявкнул Мелькор. — Этот идиот сбежал, и мне уже не важно, как! Важно то, что он попёрся к эльфам. И этим тварям удалось его победить!

— Но ведь и он смог изрядно разорить подконтрольные им земли, — заметил предводитель балрогов.

— И всё равно они его одолели! А это совсем не то, на что я надеялся!

— Кхм… Но ведь дракон ещё маленький, — вставил своё слово Майрон. — Быть может, когда он вырастет…

— Когда он вырастет, эльфы просто всадят в него ещё большее количество стрел! И, потом, я рассчитывал на фактор неожиданности!

— Значит, нужно подумать о более прочном панцире, — услужливо подсказал майа. — Таком, который эльфийские стрелы не смогут пробить.

— Панцирь? — Мелькор как будто задумался. — Где ты раньше был со своими советами?!

— Тут…

— Ладно, ступай. Я подумаю об этом панцире.

Обрадованный таким поворотом дела, Майрон поспешил убраться. Но, прежде чем вернуться в свои покои, он всё же решил посмотреть на вернувшегося дракона. Бедняга Глаурунг лежал в своей пещере, свернувшись клубочком, а всё его тело было испещрено многочисленными ранами от стрел, намазанными какой-то дурно пахнущей мазью.

Увидев наместника, чудовище приняло самый виноватый и искренне раскаивающийся вид.

— Служитель Ирмо, значит? — холодно поинтересовался майа. — Специализировался по снам и видениям?

— Честное слово, я не хотел… — в глазах Глаурунга снова вспыхнула мольба. — Просто так вышло…

— Если это ещё хоть раз повторится, то я тебе в такое место стрелу засажу!

Издав несчастный вой, дракон опасливо вжался в землю.

— Но я же никому не рассказал, что это ты помог мне сбежать, — как бы невзначай заметил он. — А ведь мог бы.

Майрон внимательно заглянул всё в те же чёрные глаза. Но теперь вместо мольбы в них промелькнуло нечто нахальное.

— Это что, угроза?

— Ну, что ты. Какая угроза? Просто напоминание. Ты же мой друг?

А вот это не только угроза, но ещё и скрытая насмешка!

— Ага… — злобно процедил майа сквозь зубы. — Друг.

— Вот и славненько, — дракон радостно оскалил свои клыки. — А раз так, то будь другом, приведи мне парочку барашков. Я есть хочу.

— Перебьёшься! Если ты забыл, Мелькор велел наказать тебя.

— Наказать? Но…

— Спи, друг, и поправляйся, — повернувшись к дракону спиной, Майрон поспешил покинуть его пещеру.

— Эй, Гортаур! — раздался сзади удивлённый голос Глаурунга. — Ты что, обиделся?

Как ни похвалялся Мелькор, что облапошил глупых людей, но всё же нашлись и такие, кто не поверил ни одному его слову. И вскоре целые толпы этих созданий начали переселяться в Белерианд. Майрон даже успел обрадоваться. Ведь новые Эрухини оказались совсем не так безнадёжны, как он подозревал. Но его надежды не оправдались. Вскоре пришедшие люди сговорились с нолдор, перекочевали на их земли и пополнили эльфийские войска.

Разве могут истинные служители Эру помогать проклятым преступникам?! Чем они лучше почитателей Мелькора?!

Поставив на людях в своей душе жирный крест, майа возвратился к подготовке прорыва вражеского оцепления. Мандос, наверное, уже заждался этих эльфийских тварей. Пора воздать им сполна за всё содеянное!

Хотя появление людей и доставляло определённые неприятности, но время для наступления было выбрано как нельзя кстати. Лидеры нолдор явно недолюбливали друг друга, что вносило в их действия заметную сумятицу. Разведка донесла, что верховный король нолдор Финголфин сам готовился ударить по Ангбанду, но так и не встретил понимания у собственных сородичей. Более того, за прошедшие века все изгнанники успели расселиться кто куда, и это лишь упрощало их уничтожение.

— Итак, у нас есть вулкан, — принялся рассуждать наместник на очередном военном совещании, тыча пальцем в огромную карту Средиземья, разложенную на столе. — Если я хоть что-то понимаю в свойствах земной тверди, то в случае его извержения в воздух попадёт огромное количество ядовитых газов. Главное, заставить эти газы лететь в сторону эльфов.

— Хм… Неплохо… — Мелькор также склонился над картой. — Значит, нам нужен сильный магический ветер!

— Вот именно! А ещё нам необходимо очень много лавы. Столько, чтобы затопило весь Ард-Гален. Сможешь такое устроить?

Майрон вопросительно уставился на владыку.

— Легко! — тёмный вала утвердительно кивнул. — А вместе с огнём пустим Глаурунга и балрогов!

— Не забудь про дороги, — напомнил майа. — Ведь потом наступит черёд орков, а им нужна нормальная твёрдая земля. И, кстати, чистый воздух. Ядовитые газы должны быть унесены ветром.

— Да ты, я смотрю, прямо стратег! — Мелькор довольно усмехнулся. — Продумал каждую мелочь! Хорошо, будет тебе и извержение, и лава, и магический ветер. Дождёмся начала зимы и выступаем!

Северные зимы всегда отличались особой суровостью. Ведь не случайно именно владыка Ангбанда считался создателем мороза. В самую лютую зимнюю ночь даже эльфы предпочитали не высовываться из своих укрытий, а утратившие бдительность стражники грелись возле костров. Сегодня можно было не беспокоиться. Едва ли хоть один орк осмелится высунуть на улицу свой грязный нос.

Однако прямо посреди ночи спящие эльфы оказались разбужены неожиданной дрожью земли. Нужно ли вставать и одеваться, поняли не сразу. И только когда из недр Тангородрима вырвалось пламя и повалил чёрный дым, стало понятно, что Враг затевает нечто весьма нехорошее.

Тем временем дрожь всё возрастала, а вместе с ней усиливался и грохот. Огненные потоки устремились с вершины трёхглавого вулкана, постепенно затопляя долину.

— Быть может, Ангбанд разрушен? — принялись рассуждать столпившиеся зеваки. — Моргот уничтожил самого себя?

— Едва ли его крепость уцелеет при таком извержении, — соглашались другие. — Но не доберётся ли эта лава до нас?

Так, вместо того, чтобы спасаться бегством, сонные эльфы продолжали спорить между собой, решая, как им поступить. И лишь когда из ворот Ангбанда выбрался Глаурунг в сопровождении балрогов, стражники нолдор всё же осознали, что Враг перешёл в наступление.

Однако предпринять что либо в ответ они не успели. Тучи ядовитого дыма медленно опустились на Ард-Гален и расползлись во все стороны. Вслед за драконом, балрогами, лавой и дымом из врат Ангбанда потекли полчища орков, троллей и волков. Но эльфы, охранявшие долину, этого уже не увидели. Зато сидевший на своём троне Мелькор довольно потирал руки, предвкушая собственную победу.

Все последующие дни тёмный вала продолжал получать сводки об итогах наступления. Раскалённая лава заполонила Ард-Гален, уничтожив всё живое на своём пути. В конце концов, окрестные горы остановили её, и дальнейшее наступление полностью легло на плечи чёрного воинства.

— Осада Ангбанда снята. Все выжившие после извержения Тангородрима противники были уничтожены. Орки вошли в Хитлум, — сухо докладывал Майрон, стоя перед высоким троном. — Войска нолдор отступили к своей крепости, но всё ещё оказывают сопротивление.

— Почему бы тебе не пойти туда и не помочь им? — неожиданно спросил тёмный вала.

— Потому что, находясь в Хитлуме, я не смогу оперативно узнавать ситуацию на всех фронтах, — тут же ответил майа так быстро, будто это объяснение он сочинил заранее. — Раз уж я отвечаю за стратегию, то должен оставаться в штабе. Но если тебе так хочется, то можешь отправиться туда сам. Твоя помощь будет намного полезнее.

— Если уж ты должен находиться в штабе, то я и подавно! — глаза Мелькора яростно сверкнули. — Продолжайте наступление одновременно во все стороны! Мы должны разбить этих нолдор раз и навсегда!

— Во все стороны? — удивился Майрон. — По-моему, лучше сосредоточить основное войско на каком-то одном направлении. Так мы сможем уничтожить государства нолдор по очереди. А если мы распылим наши силы…

— Я сказал, во все стороны! — вала, как обычно, с силой ударил кулаком по своему трону. — И не смей мне указывать, что делать! Я разбираюсь в стратегии не хуже тебя!

— Как скажешь… — неуверенно кивнув, майа поплёлся сообщить данный приказ войскам. Ну почему вот так всегда?! Стоит высказать умную мысль, как тебя сразу затыкают!

Таким образом, наступление продолжилось. Вскоре орки захватили Дортонион, а местные союзники нолдор бежали на юг. Все земли к востоку от Ангбанда также были заняты чёрным воинством. Но чем дальше это воинство продвигалось, тем слабее становились его силы. Взять Хитлум так и не удалось. На востоке держался Химфринг. Тем не менее, Мелькор был доволен. Ведь, как ни крути, а это была победа.

И всё же настроение владыки Ангбанда оказалось серьёзно подпорчено. Заявившаяся в тронный зал Тхурингвэтиль сообщила, что прямо к воротам крепости приближается некий светлый всадник, и все орки бегут от него, как будто это сам Оромэ.

Тёмный вала даже успел немного напрячься. Только Оромэ ему сейчас и не хватало. К счастью, неизвестным всадником оказался всего лишь верховный король нолдор Финголфин. Спешившись у ворот Ангбанда, он подошёл к тяжёлым стальным створкам и громко в них постучал.

— Пойди и убей его, — приказал Мелькор подошедшему поглазеть Готмогу.

— Но разве не должны мы сначала узнать, что ему надо? — усомнился предводитель балрогов.

— А зачем?

— Как "зачем"? Думаю, этот тип понял, что проиграл и впал в отчаяние. Быть может, он пришёл поторговаться или вообще решил сдаться. Нужно поговорить с ним и узнать, чего он хочет.

— Хм… — тёмный вала недовольно скривился. — Ну, если поторговаться… Эй, Майрон! Спроси у этого эльфа, зачем он сюда явился!

— Разве ты не хочешь поговорить с ним лично? — удивился майа. — Он король, и ты как бы тоже…

— Вот и унизим его! Пусть разговаривает с нижестоящим! — владыка Ангбанда указал своему слуге на дверь. — Ступай.

Сгорая от нетерпения, король Финголфин принялся трубить в рог. Естественно, Майрон вовсе не собирался выходить из ворот. Взобравшись на стену, наместник громко прокричал:

— Чего тебе?!

— Я вызываю Чёрного Властелина на поединок! — крикнул в ответ Финголфин. — Если он не трус, то пусть выйдет из своей берлоги!

Признаться, майа был удивлён.

— Ты серьёзно думаешь, что способен победить самого могущественного из валар? — на всякий случай уточнил он. — Вернись к своему войску, король. Иначе ты погибнешь, и совершенно напрасно.

— Я не боюсь Моргота и не отступлю перед ним! — гордо воскликнул Финголфин. — Но если он не выйдет, то всё Средиземье узнает, что самый могущественный из валар испугался простого эльфа!

— Я передам ему твои слова, — Майрон скрылся за каменной оградой. Больше всего на свете ему хотелось увидеть физиономию Мелькора, когда тот услышит про брошенный ему вызов.

Узнав о требовании безумного эльфа, весь тронный зал долго сотрясался от хохота. Не смеялся один владыка. И это беспокоило наместника больше всего. Складывалось впечатление, что тёмный вала действительно боится…

Сильнейший из валар боится простого эльфа?

— Я же говорил, что нужно убить его! — заявил Мелькор, злобно покосившись на Готмога.

— Зато теперь ты сможешь сделать это лично, владыка! — радостно сообщил ему предводитель балрогов. — Эх, давно мы так не веселились!

— Против тебя этот эльф и двух минут не продержится! — убеждённо добавила Тхурингвэтиль.

— Ты уложишь его одной левой, — услужливо тявкнул Драуглуин.

Чем больше звучало подобных возгласов, тем мрачнее становилось лицо владыки Ангбанда. Выходить из крепости совершенно не хотелось. А что если это какая-то хитрость? Эльф не заявился бы сюда, не имея шанса на победу!

Мрачные мысли всё больше заполняли голову Мелькора, окончательно выбивая оттуда последнюю самоуверенность. Разве не должны за него сражаться другие?

Обернувшись к Майрону, вала уже собрался послать его вместо себя, но вдруг, будто что-то почувствовав, майа громко произнёс:

— Этот король назвал тебя Морготом. А ещё он сказал, что ты трус. Докажи ему, что это не так!

Стиснув кулаки, владыка встал с трона и взял свой тяжеленный молот. Чувствуя себя загнанным в ловушку, вала пошагал к крепостным воротам, пытаясь по дороге собрать последние остатки собственной гордости. В конце концов, разве он не бессмертен? Ни один эльф никогда не сможет его одолеть!

— Все на стену! — весело скомандовал Готмог, бросившись вслед за Хозяином. — Насладимся столь незабываемым зрелищем!

— Предлагаю делать ставки на минуты! — предприимчивая Тхурингвэтиль поспешила за предводителем балрогов. — Всех проигравших я покусаю.

— А выигравших? — полюбопытствовал скачущий за ними Драуглуин.

— Выигравших тоже покусаю. Но ласково.

Взобравшись на высокую стену, прислужники Мелькора принялись с интересом ожидать начало поединка.

Верховный король нолдор Финголфин демонстрировал к врагам подчёркнутое пренебрежение. Майа же чувствовал, что на самом деле это пренебрежение перед смертью. Наконец, стальные ворота медленно распахнулись, и оттуда вышел сам тёмный вала, закованный в прочную броню. По сравнению с ним высокий эльф казался маленьким карликом.

Но вопреки ожиданиям зрителей бой не закончился ни через две минуты, ни через пять. И скоро ухмылки пропали с лиц даже у самых весёлых. Огромная фигура Мелькора оказалась настолько неповоротливой, что владыка Ангбанда просто не мог попасть по эльфийскому королю своим здоровенным молотом. Финголфин же каким-то чудом умудрился ранить противника, да ещё и несколько раз. И после каждого ранения великий вала издавал пронзительный болезненный вой.

— Этот молот слишком большой и тяжёлый, — тихонько проворчал Майрон, глядя, как прыткий эльф в очередной раз уворачивается от мощнейшего удара. — Зачем было нужно его брать? Он годится лишь для показухи!

— Ничего страшного, — возразил Готмог. — Устанет же этот эльф когда-нибудь! Эрухини не могут долго прыгать в таких тяжёлых доспехах.

Пропустив очередной удар эльфа, Мелькор снова болезненно вскрикнул, заставляя всё своё воинство вздрагивать от страха.

— Седьмой раз уже… — испуганно прошептала Тхури. — Быть может, он сегодня просто не в духе?

— В таком случае, он всё время не в духе, — высказал своё мнение Майрон. — С ним явно что-то произошло! А ещё эти незаживающие руки…

— Молчи, — рыкнул на него Готмог. — Вечно ты скажешь какую-нибудь глупость!

— Ах, глупость?! — майа уже собрался произнести какое-нибудь страшное ругательство, но тут произошло именно то, чего все собравшиеся так долго ожидали.

Не сумев попасть по эльфу молотом, Мелькор смог ударить его своим щитом.

— Ага! — радостно взревел предводитель балрогов. — Так его!

Но король всё же поднялся. Со стены снова раздалось разочарованное гудение.

Финголфин падал три раза. Прочные сверкающие доспехи спасли его, но сами оказались совершенно изломаны. И каждый раз эльф снова вставал, вызывая у Майрона какое-то странное чувство восхищения. Разве осмелился бы он сам бросить вызов могуществу Мелькора? Все айнур помнят, насколько этот вала был силён.

Внезапно верховный король нолдор оступился и упал на землю. Просто оступился на рытвине, оставшейся от молота владыки Ангбанда. Можно ли эту оплошность считать заслугой последнего? Прямо на глазах у восторженной публики тёмный вала поставил на шею эльфа свою тяжёлую ногу. Не иначе как хотел ещё раз покрасоваться.

Но, прежде чем умереть, храбрый эльф стиснул свой меч и со всей силы всадил его Мелькору в ступню. Сквозь чёрные доспехи брызнула такая же чёрная кровь. Одновременно с этим прозвучал очередной душераздирающий крик, но принадлежал он вовсе не Финголфину. Эльфийский король погиб, так и не издав ни одного стона. Хрипя от боли, Мелькор схватил тело своего врага и, сильно хромая, потащился обратно к воротам.

Но в этот момент в небе послышался пронзительный орлиный клич. Прямо из окружавшей вершины Тангородрима мглы спикировала огромная птица и впилась своими когтями в лицо победителя. Отбиваясь от орла, Мелькор был вынужден выпустить из рук тело короля, и, подхватив погибшего эльфа, грозная птица умчалась прочь.

— Поможем ему! — Готмог спрыгнул прямо со стены, спланировав на собственных крыльях. Вся орава балрогов бросилась за ним, а остальные майар поспешили обратно в крепость. Вскоре возле зубчатого каменного ограждения остался один Майрон, всё ещё обдумывая столь странный бой. И мысль в его голове вертелась только одна.

А могло ли так случиться, что Мелькор ослаб?

Со времён победы над Финголфином прошло уже целых два года, а израненная нога владыки Ангбанда всё никак не хотела заживать. И это вдобавок к обожжённым рукам и расцарапанному лицу. Но самого Мелькора гораздо больше беспокоили не раны, а те подозрительные оценивающие взгляды, что бросал на него собственный наместник.

Чего он там всё высматривает? Наглый подонок, возомнивший о себе невесть что! Думает, он незаменим, и без него тут не справятся?!

Впрочем, странные взгляды бросали на своего Хозяина и другие. Особенно, когда замечали, насколько ощутимо он хромает при ходьбе. И по этой причине тёмный вала решил больше не ходить. По крайней мере, на глазах у подданных. Проложив из своих покоев в тронный зал потайную лестницу, Мелькор спускался туда незаметно для остальных, и лишь затем приказывал стоящим снаружи стражникам открыть парадные двери. Владыка, величественно восседающий на троне, внушал своему воинству абсолютную уверенность в своей непобедимости. И о его хромоте слуги и рабы предпочитали больше не вспоминать.

Все, кроме одного.

Как-то раз в тронный зал заглянул Майрон и, убедившись, что Мелькор один, попытался завести самый что ни на есть серьёзный разговор.

— Я, конечно, вижу, как ты пытаешься это скрыть, — осторожно начал майа, — но всё-таки ответь. У тебя какое-то повреждение сустава, или твоя нога не заживает вообще, как и руки?

— А тебе-то что? — раздражённо поинтересовался вала. — Запомни! Я выше любой боли!

— Но я же просто хочу помочь.

— Ты уже пытался. И у тебя ничего не вышло.

— Тогда было совсем другое, — Майрон старался говорить как можно более убедительно. — В прошлый раз ты сказал, что попал под действие какого-то заклятия, наложенного на сильмарилы. Сейчас же никакого заклятия не было. Быть может, дело совсем не в камнях, и нужно искать в другом месте. Позволь мне взглянуть ещё раз.

— Мы это уже проходили, — напомнил ему Мелькор. — Ты хочешь разнести тронный зал?

— Я не буду применять к тебе силы Порядка, — принялся заверять его наместник. — Я просто изучу тебя ещё раз. Вдруг от этой напасти существует избавление, и оно лежит прямо у нас перед носом?

— Ладно… — нехотя согласился падший вала. — Смотри.

Обрадованный Майрон подошёл поближе и тут же ощутил силу Мелькора. Он обратил на это внимание ещё при их первой встрече. Чудовищная мощь владыки Ангбанда исходила от сидящей на троне фигуры во все стороны. Стены этого зала и сама крепость были буквально пропитаны ей.

Не удивительно, что прислужники Мелькора считают его непобедимым. Но если он источает такую силу, то почему он так слаб?

Внезапно наместника посетила смутная догадка. Тёмный вала не просто источает силу. Он её расходует! Тупо расходует на всё вокруг, включая эти дурацкие каменные стены. А что кроме стен? Все обитатели крепости? Всё чёрное воинство? Или же…

Всё Средиземье!

Мелькор вложил свою силу в само Средиземье, и теперь она распространяется на каждого его жителя! А ведь остальным айнур это было прекрасно известно! Все обитатели данного мира несут в себе частицу зла. И количество этих обитателей только растёт! Так вот оно что!

— Мне кажется, я понял… — тихо произнёс Майрон. — Ты вложил свою силу в Средиземье, и теперь оно высасывает её из тебя. Именно поэтому ты не в состоянии залечить собственные раны.

Мелькор явно напрягся. Быть может, он уже знал об этом? Или только догадывался?

— Моя сила велика! — со значением произнёс он. — И её вполне хватает на всё Средиземье. Уверен, её хватит до самого последнего дня этого ничтожного мирка!

— Возможно. Но подобное действие ослабляет тебя лично! И ты не сможешь эту силу вернуть!

— Смогу! — яростно возразил тёмный вала. — Я знаю, как это сделать! Но вначале мы должны захватить мир. И пока что моя сила, рассеянная по всем его жителям, только нам на руку!

— Что ж, тебе виднее, — Майрон вновь отошёл от трона. — Надеюсь, ты действительно знаешь, что делаешь. Потому что иногда я начинаю в этом сомневаться.

Месть Мелькора не заставила себя долго ждать. Окончательно осознав, что больше не вынесет этого рыжего наглеца, сующего свой нос куда не следует, владыка Ангбанда всё же придумал, как от него избавиться.

— А что там с Минас Тиритом? — недовольно поинтересовался вала во время очередного совещания. — Прошло уже два года, а исток Сириона всё ещё контролируют эти проклятые нолдор!

— Стены их крепости весьма прочны, и, вдобавок, окружены рекой. Но, поверьте, орки вовсе не бездействуют, — заверил его Майрон. — Рано или поздно весь исток Сириона достанется нам.

— Рано или поздно?! Так не может больше продолжаться! — чёрные глаза Мелькора хитро блеснули. — Отправляйся туда. Уверен, если штурм вражеской крепости возглавишь ты, то все враги тут же разбегутся.

— Я? Но ведь…

— Ты что, боишься? Возьми Драуглуина и Тхурингвэтиль. Втроём вы точно справитесь!

Прочитав на лице своего слуги плохо скрываемое раздражение, тёмный вала довольно откинулся на спинку своего трона. Этот рыжий хмырь вынудил его сражаться с Финголфином. Так пусть теперь сражается сам.

Так от Ангбанда к ущелью, по которому нёс свои воды Сирион, выдвинулось очередное войско. Не желая отрываться от своих орков и волков, Майрон и Тхурингвэтиль добирались до Минас Тирита на конях, а Драуглуин просто бежал рядом, не переставая жаловаться на свою несчастную волчью жизнь.

— Уверен, это всё из-за Кархарота, — обиженно заявил он. — Хозяин его просто обожает, а про меня совсем забыл! Как будто этого щенка породил не я, а он сам! Знаете, каково это, покорить сердце настоящей волчицы?!

— Вот только, пожалуйста, без подробностей! — Майрон, как обычно, брезгливо поморщился. — Я сразу говорил, что негоже айнур заводить детей с кем попало!

— Ну почему же, — с притворной лаской заулыбалась Тхурингвэтиль. — Представь, скольких замечательных мышек мы смогли бы наплодить.

Видя, как скривилось лицо владыки, женщина весело расхохоталась.

— Да ладно, — добавила она. — Я просто шучу.

— А я — нет! — майа заметно помрачнел. — Кончайте уже болтать. Крепость нолдор не за горами, а нам ещё надо составить хоть какой-нибудь план.

— Что если мы превратимся в летучих мышей, залетим в эльфийскую крепость и откроем ворота изнутри? Я могу призвать целую стаю летучих мышей.

— Неплохо, — согласился наместник. — Но боюсь, в нас полетит такая туча стрел, что не поможет даже магия. А значит, защитников крепости необходимо чем-то отвлечь. И, кажется, я даже знаю чем.

— Чем же это? — заинтригованно поинтересовалась Тхурингвэтиль.

Но Майрон лишь таинственно усмехнулся.

— Увидишь.

Осторожно пройдя прямо через топи Сереха, воины Ангбанда потихоньку добрались до острова Тол Сирион, расположенного посреди одноимённой реки. Крепость Минас Тирит встретила их напряжённой тишиной. Судя по всему, о приближении противника эльфы узнали заранее. Но сейчас они находились не в том положении, чтобы вывести своё войско навстречу. Оборонять крепость, сидя на высоких стенах, было гораздо безопаснее.

Майрон буквально ощущал, как сотни глаз следят за орками и волками из чёрных бойниц. Главное — не подойти к Минас Тириту на расстояние полёта стрелы слишком рано. Если его план сработает, то многочисленных жертв удастся избежать. И, быть может, даже с обеих сторон. Хотя зачем жалеть этих преступников?

Орки не любили солнечный свет, и поэтому было решено разбить лагерь и дождаться ночи. С одной стороны, это позволило воинам Мелькора отдохнуть и выспаться после длительного перехода, с другой — изматывало противника. Ведь эльфы ожидали нападения в любой момент и не могли себе позволить оставить посты.

Ночью же началось всё самое интересное. Приказав войскам готовиться, майа вышел из лагеря и принялся плести свои чары. Подошедшая поглазеть Тхурингвэтиль с удивлением наблюдала, как окружающая ночная мгла постепенно превращается в почти непроницаемую тьму. И, что ещё хуже, в этой темноте как будто слышались тихие голоса. Кто-то звал её. Кто-то просил о помощи. Кто-то шептал, стонал или завывал. Перед глазами мелькали чьи-то тени, а за спиной то и дело мерещились шаги.

Женщина даже обернулась, услышав возле себя какой-то подозрительный шорох, но тут прямо перед ней из всей этой жути высунулась рыжеволосая голова.

— Собирай своих мышей, — распорядился майа. — Мы вылетаем в крепость прямо сейчас.

— А эта гадость? — Тхурингвэтиль указала на клубящуюся тьму.

— А эта гадость — всего лишь иллюзия. Она полетит вместе с нами.

Быстро вызвав стаю таких же мышей-кровососов, их руководительница приняла соответствующий облик и устремилась к мощным каменным стенам. Прихватив свою чёрную тучу, Майрон бросился её догонять. В то же время орки и волки начали потихоньку перемещаться к реке, окружавшей эльфийскую крепость со всех сторон.

Эльфы обладали довольно устойчивой силой воли. А значит, и чары для её подавления нужны были самые мощные. Такие, что справиться с ними не могла даже Тхурингвэтиль. Знаменитая способность летучих мышей ощущать предметы в полной темноте то и дело сигнализировала об иллюзорных препятствиях. Женщине оставалось лишь лететь за своим предводителем, а вся крылатая стая ориентировалась на неё. И только сам Майрон действительно видел, куда они летят.

Окутавшая крепость иллюзия вызвала целую панику. Эльфы носились туда-сюда, натыкаясь на стены и своих товарищей. Кто-то протрубил в рог. Однозначно решив, что враг наступает, защитники Тол Сириона принялись стрелять со стен в сторону вражеского лагеря, а также просто в воздух, даже не разбирая, куда и во что летят их стрелы. Преодолев внушительные укрепления и приказав летучим мышам нападать на всё, что движется, Майрон и Тхурингвэтиль полетели к воротам. Женщине приходилось тяжелее. Но несколько раз наткнувшись на кого-то из стражников, Тхурингвэтиль так стремительно впивалась в их шеи, что бедняги даже не успевали понять, от чего умерли.

— Прикрой меня! — попросил её Майрон, а затем неожиданно превратился в эльфа. Ровно такого же черноволосого нолдо, да ещё и одетого в эльфийские одежды. Признаться, такого Тхури не ожидала. Подобрав чей-то меч, майа преспокойненько пошагал в помещения для стражников, где располагались механизмы подъёма ворот. Река не позволяла войскам Мелькора добраться до Минас Тирита, но опущенные ворота образовали бы мост, дающий возможность проникнуть в крепость.

Большинство стражей находилось во дворе, либо на стенах. Искомый механизм охранялся лишь несколькими эльфами, да и те были сильно напуганы.

— Что там происходит?! — встревоженно спросил один из стражников, увидав, как отворилась дверь, и из уличной тьмы вынырнул некий эльф. — Мы слышали какие-то крики!

— Противник начал наступление, — поведал им Майрон, подходя поближе. — Враги умудрились тайно проникнуть в крепость.

— Но как такое возможно?! — эльфы не могли поверить своим ушам. — И где же они? С ними справились?

— Увы, пока нет, — оказавшись рядом со стражниками, майа быстро собрал свою силу, готовясь нанести по кучке Эрухини мощный и сокрушительный удар. — Но их всего двое, и один стоит прямо перед вами.

Не успели эльфы ахнуть, как наместник Ангбанда поднял свою руку, и по комнатке пронеслась волна пламени. Вспыхнувшие тела разлетелись по углам. Следующим ударом майа разрушил подъёмный механизм, от чего тяжёлые цепи принялись быстро разматываться, и ворота с грохотом рухнули вниз. Путь в крепость был открыт.

— Что у вас творится?! — в комнатку заглянул ещё один эльф и тут же был срублен острым мечом. Майрон уже собирался уйти, как вдруг заметил висящий на стене сигнальный рожок. Прихватив данный предмет, он выбрался на улицу и громко протрубил сигнал отступления. Вот теперь полная неразбериха в стане противника гарантирована, а значит можно уходить.

Открытие ворот не осталось незамеченным ни эльфами, ни орками. И те, и те устремились под каменные своды, где и столкнулись лоб в лоб, образуя в темноте непередаваемую давку. Увидав, что ещё несколько стражников бросились к помещению с механизмом подъёма ворот, Майрон решил, что пора убираться.

— Какой-то предатель сломал механизм! — сообщил он бегущим эльфам. — Я не знаю, как его починить!

Не слушая его больше, стражники заскочили в помещение. Быстро нанеся огненный удар по столпившимся у ворот эльфам, майа обернулся летучей мышью и взмыл в небо, укрывшись в своей чёрной туче. Спрятавшаяся на стене Тхурингвэтиль отправилась вслед за ним.

Из-за паники, вызванной иллюзией, бой продолжался недолго. Желая вырваться из столь кошмарного места, правитель Тол Сириона Ородрет кое-как собрал своих воинов и пошёл на прорыв. Вместе им удалось отбросить орков и волков от моста, после чего защитники крепости бросились бежать на юг.

Но в суматохе и неразберихе далеко не все эльфы успели покинуть крепость. Именно ими и занялись ворвавшиеся на Тол Сирион орки. Последнее время Мелькор весьма интересовался новыми пленниками. Но теперь он предпочитал использовать их в качестве рабов на своих многочисленных рудниках. Участь выживших была печальна, впрочем, Майрона это не волновало. Разве не обещал им Мандос всевозможные мучения? Вот и пускай помучаются.

— Отправляйся к Мелькору и доложи, что крепость взята, — приказал наместник Ангбанда Тхурингвэтиль. — А я пока осмотрюсь. Сдаётся мне, у этих эльфов можно найти массу полезного.

— Хорошо, — снова превратившись в мышь, женщина полетела на север, уже предвкушая все те награды, какими осыплет их тёмный вала.

— А мне что делать? — жалобно спросил Драуглуин, зализывая повреждённую лапу.

— Заводи своих волков в крепость. Пусть отдыхают. Думаю, Мелькор вскоре пришлёт нам новые указания.

Сильно прихрамывая, предводитель волков поковылял к своим животным. Сам же Майрон с интересом осмотрел изящные эльфийские постройки. Именно вот так должна была по его мнению выглядеть настоящая крепость. Никаких вулканов и лавовых озёр. Но охранные чары точно не помешают.

Взобравшись на стену, майа запел, создавая вокруг острова магическую защиту наподобие той, что сплела вокруг Дориата королева Мелиан. Вот теперь сюда точно никто не сунется. А значит, можно и правда заняться изучением трофеев. Тем более что если это не сделать сейчас, то всё захваченное точно растащат орки.

Ещё раз осмотревшись, Майрон спустился со стены и быстро пошагал в сторону главной цитадели. Если у эльфов и было что-то ценное, то оно точно хранилось там.

Всё-таки нолдор любили кузнечное ремесло и успели скопить немало сокровищ. Грозно рявкнув на орков, Майрон собрал всё ценное и надёжно запер в одном из залов. Конечно, воины заслуживали награду, но зачем им, к примеру, золото? Обойдутся и припасами с местных складов. Блестящим круглым монеткам и прочим дорогим предметам можно было найти совсем иное применение. Например, кого-нибудь нанять.

Столь забавная мысль посетила наместника Ангбанда совсем недавно. Жадность была свойственна даже эльфам. Но у людей и вовсе являлась самым настоящим бедствием. Некоторые пленные, захваченные после Дагор Брагголах, признавали, что служили нолдорским правителям за определённую плату. И от кого получать эту плату, им было глубоко наплевать.

Вот поэтому, прежде чем запустить своих орков в продовольственные склады, майа решил осмотреть их. Вдруг и там найдётся что-нибудь ценное? Часть припасов уж точно нужно отправить Мелькору. Живущие в Ангбанде майар наверняка оценят подобный подарок.

А ещё необходимо оставить еду для пленных. Раненых и просто затерявшихся в магической иллюзии эльфов отлавливали по всей крепости. В данный момент они сидели в темнице, ожидая отправки на северные рудники. Оставалось лишь дождаться указаний от тёмного валы на случай, если все эти пленные окажутся ему не нужны.

Размышляя так, Майрон спустился в подвал и принялся осматривать всевозможные мешки, тюки и бочки. Большая часть эльфийской еды оркам придётся не по вкусу, и они со злости просто уничтожат её. Вот зачем, к примеру, им сладкое варенье или запасы всевозможных пряностей? И едва ли чёрные твари согласятся питаться сушёными яблоками. Мешки с зерном и мукой тоже необходимо доставить в Ангбанд. Кто-нибудь из майар обязательно найдёт всему этому достойное применение.

К счастью, запасы вяленого мяса и такой же рыбы оказались довольно внушительными. Так что и орки голодными не останутся. Майа обошёл ещё пару закутков, изучив ящики с овощами и фруктами, а затем его взор упёрся в огромные бочки и многочисленные бутылки, лежащие на специальных подставках вдоль всей стены.

А это ещё что?!

Подойдя к бутылкам, Майрон взял одну из них, выдернул пробку, поднёс к носу, а затем отпил.

Хм… Да ведь это же в тысячу раз лучше дрянного Ангбандского пойла! Кто-то из служителей Йаванны в своё время придумал нечто подобное и назвал его вином, но сама великая валиэ к данному открытию отнеслась без особого восторга. Быть может, потому, что в восторге оказался её супруг Аулэ? Сделав ещё несколько глотков, майа отставил бутылку и подошёл к бочкам. Открыв первую попавшуюся и наполнив специальный ковш, наместник Ангбанда немного отпил, а затем, слегка поразмыслив, выпил всё вино до последней капли.

И ведь это даже ещё лучше!

Быстро подойдя к следующей бочке, Майрон попытался перевернуть её в правильное положение, но в этот момент оттуда что-то с грохотом вывалилось. А точнее, кто-то. Ахнув от неожиданности, прятавшееся существо неуклюже растянулось на полу.

Эльф!

Тут же шарахнувшись в сторону, майа выхватил свой меч, но упавшая фигурка подняла на него своё перепачканное в пыли лицо, и наместник вдруг понял, что перед ним женщина. Запутавшись в собственном длинном платье, эльфийка бросилась к бочкам, выхватив откуда-то обычный кухонный нож.

— Не прикасайся ко мне! — взвизгнула она, прижавшись спиной к стене.

— Эй… — Майрон неуверенно сделал шаг вперёд. — Ты чего?

— Не подходи! Морготова тварь!

Женщина попыталась пырнуть его своим ножом, и тут же была схвачена за руку. Опасное «оружие» выпало из её ладони, а склад продовольствия огласил очередной пронзительный визг.

— Да успокойся же ты! — притянув эльфийку к себе, майа как следует её встряхнул.

Но это привело лишь к обратному эффекту. Пойманная женщина начала яростно вырываться, расцарапав ему руки и вдобавок наступив на ногу. Именно тогда наместник Ангбанда не удержался и со всей силы ударил эту ненормальную по лицу. Эльфийка отлетела в сторону, стукнулась о бочку и рухнула на пол.

Сообразив, что ещё никогда в своей жизни не бил женщин, сильно обескураженный Майрон подошёл к ней и легонько толкнул кончиком сапога. Кажется, бедняжка лишилась чувств. Как-то нехорошо вышло…

Подняв эльфийку с пола, майа взвалил её на плечо и потащил со склада в расположенные наверху жилые помещения.

— Ого! Девка! — насмешливо тявкнул подошедший Драуглуин. — К Мелькору отправишь или себе оставишь?

Занеся эльфийку в чьи-то брошенные покои, Майрон аккуратно уложил её на кровать и ощупал ушибленную голову.

— Вообще-то я ещё не решил, — честно признал он. — Дождусь, когда она очнётся, и попробую что-нибудь разузнать.

— Только учти, — принялся наставлять его предводитель волчьей стаи. — Это удовольствие недолгое и одноразовое. Наши парни проверяли. Бить и пытать можно сколько угодно, но как дойдёт до самого интересного, то девка просто помрёт. Хотя, если повезёт, то не сразу, а через несколько минут. Успеешь уложиться?

— Эээ! Я вовсе не это имел в виду!

— Не это? — огромный волк удивлённо задумался. — Но тогда зачем тебе женщина?

— Кхм… Понимаешь… Тут в подвале полно всякой еды. И она наверняка умеет готовить. В Ангбанде обычно кулинарничает кто-нибудь из майар. Но только потому, что никто не хочет есть еду, приготовленную орками. Едва ли эти идиоты моют руки после расправы над врагами. А если мы наберём вот таких пленных эльфиек? Вещи опять же постирать, да полы помыть. Ты знаешь, как я ненавижу беспорядок?! У нас же сплошная пылища, и никто, кроме Готмога, с ней не борется. Да и тот сжигает пыль вместе с мебелью.

— Так ты хочешь завести прислугу? — догадался предводитель волков. — Хорошая, кстати, идея! Думаешь, она согласится?

— А почему бы и нет? Выбор-то у неё небольшой, — заметив, что женщина пошевелилась, Майрон снова коснулся её лба. — Кажется, она приходит в себя. Тебе лучше уйти. Не стоит пугать бедняжку раньше времени.

Драуглуин послушно вышел. Эльфийка снова пошевелилась, а её глаза чуть-чуть приоткрылись. Майа же заметил в комнате графин с водой и наполнил стакан. Приподняв голову пленницы, он поднёс воду к её губам. Женщина сделала глоток. Однако затем, видимо что-то вспомнив, вдруг резко отшатнулась и упёрлась в мягкие подушки. На лице её отразился неподдельный ужас.

— Тронешь меня хоть пальцем, и я раздеру тебе всю физиономию! — злобно заявила эльфийка. — Вражеское отродье! Грязный вонючий подонок!

— Это кто вонючий?! — искренне возмутился наместник Ангбанда. — Да от меня в жизни не воняло! Ты на себя посмотри, замарашка подвальная! Очень мне надо тебя трогать!

Как ни странно, но женщина тут же смутилась, потёрла ручкой вымазанное лицо и даже попыталась поправить растрёпанные волосы. А затем приняла самый гордый вид и повторила своё предыдущее высказывание:

— Грязный вонючий подонок!

— Значит так! — Майрон начал потихоньку выходить из себя. — Объясняю доходчиво! Мне нужна служанка! Или ты соглашаешься мыть полы и готовить еду, или я отдам тебя оркам!

— Прислуживать врагам?! Да я лучше умру!

— Я не настолько жесток, как про меня говорят, — холодно сообщил ей майа, — и поэтому дам тебе время подумать до завтрашнего утра. А сейчас пойдём!

Ловко ухватив брыкающуюся девицу за руку, наместник насильно потащил её из комнаты, не обращая внимания ни на крики, ни на попытки вырваться. Выведя пленницу на улицу и дотащив до казарм, занятых орками, Майрон втолкнул её внутрь. Десятки кровожадных глаз тут же уставились на дверь. Эльфийка испуганно замерла.

— Эта женщина нужна мне живой и целой, — сообщил майа оркам на чёрном наречии. — Но её нужно научить хорошим манерам. Завтра я приду за ней.

По рядам чёрных тварей прокатился дружный хохот. Грубо толкнув женщину в спину, Майрон вышел и захлопнул за собой дверь. С той стороны послышался громкий визг. Оставалось лишь дождаться утра и проверить, выполнили ли орки отданный им приказ.

На следующий день пленница оказалась вполне жива и лишилась разве что одежды. Эльфийка сидела, забившись в уголок, и была неестественно бледна. Всё её тело покрывали царапины от орочьих когтей, а широко распахнутые глаза смотрели в одну точку.

— Ну, так что? Ты согласна быть моей служанкой? — опять поинтересовался Майрон.

Женщина молча кивнула.

— Не кивай, а скажи: «Да, господин»!

— Да, господин…

— Вот так! — довольно заулыбавшись, майа снова взял её за руку и, проведя голышом через весь двор, вернул обратно в цитадель.

За прошлый вечер он успел обследовать жилые помещения и даже обнаружил покои того самого Ородрета, в которых и заночевал. Найдя на том же этаже ещё чьи-то комнаты, Майрон притащил дрожащую от холода и страха эльфийку туда.

— Как тебя зовут?

— Саралис…

— Хорошо, Саралис. Пока будешь жить здесь. Приведи себя в порядок и отправляйся на кухню. Я проголодался и хочу есть.

— Да, господин… — снова пролепетала женщина. Вся её гордость полностью испарилась всего за одну ночь.

— Только не смотри на меня такими глазами! — прожевав кусок мяса, Майрон потянулся к солёным огурцам. — Ты сегодня уже ел!

— Я же не требую у тебя мясо, — улёгшись на полу возле стола, Драуглуин принялся сверлить своего начальника жалобным просящим взглядом. — Просто дай мне вон ту сладенькую булочку.

— Сладкое для волков вредно!

— Для волков вредно, а для майар нет.

— Но эта булочка моя! — капризно заявил наместник Ангбанда.

— Ты съел уже две, — напомнил ему предводитель волков. — А я только одну.

— Я сказал, не дам!

— Ну, Гортаур… — огромное животное вновь изобразило самый несчастный вид.

— Ох, — майа покачал головой, — мало мне было Глаурунга, ещё и ты туда же! Ладно, забирай.

Взяв булочку, Майрон кинул её Драуглуину. Сладкое лакомство тут же скрылось в страшной клыкастой пасти.

— И всё-таки хорошая оказалась идея — завести прислугу, — честно признал волк. — Давно бы так!

Рыжеволосый майа уже собирался согласиться, но тут за окном раздался громкий стук. По стеклу барабанила большая и чёрная летучая мышь.

— Тхурингвэтиль вернулась! — Майрон вскочил из-за стола и поспешил впустить долгожданную гостью. — Наконец-то мы получим указания от Мелькора и, надеюсь, сможем вернуться домой!

— Даже не надейся! — резко прервала его влетевшая в комнату Тхурингвэтиль. — У Хозяина совсем другие планы. Он снимает с тебя обязанности наместника Ангбанда и назначает правителем Минас Тирита. Кстати, Мелькор велел переименовать это место в Тол-ин-Гаурхот.

— Что?! — майа едва не сел мимо стула. — Но как же так? Ведь я столько для него сделал! Разве я в чём-то провинился?

— Это тебе виднее! — строго ответила Тхури, обернувшись человеком. — Не знаю, чем ты так досадил владыке, но он был очень рад от тебя избавиться!

— Самоуверенный идиот! — Майрон пнул ногой стоящий рядом стол, от чего вся посуда тревожно зазвенела. — Он же без меня там такого натворит!

— Попридержи язык! — возмущённо потребовала женщина. — Я предупреждала тебя много раз!

— А со мной что? — вклинился в разговор Драуглуин.

— Ты тоже остаёшься здесь. Владыка нашёл тебе гораздо более достойную замену.

— Кархарот? — если бы бывший предводитель волков мог сплюнуть, то он бы это сделал.

— Угадал.

— Хорошенькая благодарность за взятие этой крепости! — обиженный волк запрыгнул на мягкий диван и разлёгся там, явно демонстрируя, что разговаривать больше не хочет.

— Это ещё не всё, — сообщила Тхурингвэтиль. — Вы должны направить в Ангбанд все захваченные сокровища и пленников.

— Но я собирался нанять на это золото людское войско! — возразил ей Майрон.

— Перебьёшься! Мелькор вполне в состоянии нанять людское войско сам!

— Да это просто издевательство! А как же ты?

— А я буду посланницей, — Тхурингвэтиль презрительно фыркнула. — И я уверена, что это всё из-за тебя!

— Ах, из-за меня?! — майа снова пнул несчастный стол. — Когда полетишь к Мелькору, передай ему, что он — порождение самой Пустоты!

— Сейчас же заткнись!

Наверное, Тхурингвэтиль набросилась бы на наместника с кулаками, но дверь в комнату неожиданно распахнулась. На пороге показалась всё ещё бледная и напуганная Саралис, одетая в чьё-то, явно чужое, платье.

— Ваше вино, господин… — тихонько произнесла она, зайдя в помещение и поставив на стол принесённую со склада бутыль.

— Спасибо, можешь идти, — сердито буркнул майа, переставив поближе свой золочёный кубок.

Эльфийка покорно кивнула и скрылась за дверью.

— А это ещё кто?! — яростно спросила Тхурингвэтиль.

— Это Саралис! Моя личная служанка! — пояснил ей Майрон. — Она будет готовить для меня еду, мыть полы и стирать мои вещи.

— Служанка?! Немедленно избавься от неё!

— А ты будешь мне готовить, мыть полы и стирать? — парировал разозлённый майа.

— И не подумаю! — гордо ответила ему женщина.

— В таком случае, придётся тебе её потерпеть!

— Неблагодарный дурак! — снова превратившись в летучую мышь, Тхурингвэтиль стремительно вылетела в открытое окно.

Лежавший на диване Драуглуин лениво пошевелился.

— У меня тоже как-то раз было две волчицы, — насмешливо поведал он. — И каждая имела на меня какие-то планы. А потом одна загрызла другую.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — Майрон взял бутылку и наполнил свой кубок. — Да и волчица тут пока что только одна. Кстати, почему бы нам не отметить присвоение новых должностей? Тащи сюда свою миску. Попробуешь здешнего вина. И я не я буду, если не оставлю для наших нужд хотя бы половину того, что хранится на складе.

— Но ведь Мелькор велел отправить всё ценное в Ангбанд, — усомнился волк, быстро спрыгивая с мягкого дивана.

— Так он же имел в виду золото, — в глазах майа вспыхнули хитрые зелёные огоньки. — А насчёт еды и вина никаких указаний мы с тобой не получали!

Последующие три года Майрон и Драуглуин обживали новую крепость. Несмотря на обиду, и тот, и другой быстро сообразили, как хорошо находиться вдали от начальства. Ешь, спи и ничего не делай. Никаких попыток вернуть себе захваченный остров эльфы больше не предпринимали.

Недовольна была только Тхурингвэтиль. Ведь остальные её «дружки» жили в Ангбанде, и поэтому летучая мышь постоянно находила поводы туда слетать. Но Майрона это больше не беспокоило, и он даже сам не знал почему. Беспокоила его разве что Саралис. Несчастная эльфийка тенью бродила по крепости, послушно выполняя любую работу, и кроме дежурных фраз, типа: «Да, господин», не говорила ровным счётом ничего. Хуже того, мстительная Тхурингвэтиль регулярно её шпыняла и всячески доставала.

— А знаешь, я вовсе не Гортаур, — как-то раз попытался завести разговор со своей служанкой новый правитель Тол-ин-Гаурхота. — На самом деле меня зовут Майрон.

— Да, господин, — как обычно, произнесла Саралис, не проявив к этому имени абсолютно никакого интереса.

Несколько смущённый подобным поведением майа всё же нашёл в себе силы продолжить беседу, и задал один давно уже его волнующий вопрос:

— Скажи мне, так ты тоже из этих проклятых нолдор? У тебя такие же чёрные волосы, как и у них…

— Вы правы, господин, — повторила служанка ещё одну любимую фразу.

— И ты тоже участвовала в той резне, за которую вас прокляли?

Эльфийка запнулась. Навсегда заученные фразы тут явно не подходили.

— Нет…

— Нет? — Майрон с удивлением осмотрел испуганную женщину. — Хочешь сказать, что ты невиновна?

Саралис отрицательно покачала головой.

— Женщины не участвовали в резне, — пояснила она. — Наши обычаи не позволяют нам сражаться, если только наша жизнь не находится в опасности. Но мы были виновны в том, что поддержали наших мужчин. Мы могли вернуться домой и во всём раскаяться, но не сделали этого.

— Стало быть, у вас общая ответственность? — впервые в жизни майа задумался над тем, а правильно ли это. Ведь кто-то был виновен прямо, а кто-то лишь косвенно… Эта эльфийка не являлась убийцей. Неужели никто из нолдор не заслуживает прощения? Но Эру, конечно, виднее…

Теперь служанка кивнула.

— Говорят, нас всех ожидает смерть… — обречённо прошептала она.

— Если такова ваша судьба, то я не могу изменить её, — честно признал Майрон. — Не стоило вам выступать против воли валар и нарушать законы, установленные Творцом.

Теперь удивилась Саралис. Меньше всего она ожидала услышать подобное из уст врага.

— Разве вы не почитаете Моргота как бога? — вдруг спросила эльфийка.

— Моргота? Хорошее, кстати, прозвище! Естественно, нет. Я — айну, и видел настоящего Создателя. Мелькор по сравнению с ним — просто жалкая букашка!

— Тогда почему вы ему служите?

— Как тебе объяснить… — заданный вопрос едва не поставил майа в тупик. — Мелькор — дух Хаоса. А я — дух Порядка. Я не могу служить Хаосу. Но я обязан упорядочить всё, что он делает. А значит, должен находиться рядом. Так понятно?

Служанка опять покачала головой. Похоже, что непонятно… Но что он мог ей ответить, если не понимал это и сам?

— Ступай, — Майрон указал ей на дверь. — Может, потом поймёшь…

Саралис послушно направилась к двери, однако та неожиданно распахнулась и в комнату ворвалась Тхурингвэтиль. При виде эльфийки глаза её злобно полыхнули, но сейчас у летучей мыши было другое важное дело.

— Гортаур, у меня срочное послание от Мелькора! — доложила она. — Владыка хочет, чтобы ты очистил леса Дортониона от скрывающихся там людишек и взял это место под постоянный контроль, подобно тому, как Мелиан защищает свой Дориат.

— Отлично, — майа раздражённо фыркнул. — Уверен, магистр теней хочет, чтобы я тоже остался без сил, истратив их на всё окружающее. Но пусть сильно не радуется. В отличие от него, я смогу снять эту защиту в любой момент!

— Не смей называть его тенью!

— Ладно-ладно, — правитель Тол-ин-Гаурхота сделал вид, что признаёт свою неправоту. — Так и быть, пускай будет Морготом.

Естественно, майа вовсе не собирался лазать по лесам Дортониона, а вместо этого направил туда своих орков и волков. Они-то и доложили, что, хотя секретное убежище союзников нолдор так и не было найдено, но зато кое-кого из этих людишек регулярно видят возле их прежних разорённых домов.

— Данное поселение мы захватили ещё несколько лет назад, — принялся рассказывать Драуглуин. — В том доме, который посещает этот тип, жила какая-то женщина. Естественно, мы убили её.

— Должно быть, она для него что-то значила, — предположил тогда Майрон. — Думаю, нам стоит заманить этого человека в маленькую ловушку.

— Будем сидеть в засаде? Эти люди очень сообразительны и едва ли её не заметят.

— Значит, поступим хитрее, — наверное, впервые в жизни бывший кузнец Аулэ ощутил себя поистине коварным. — Ты помнишь, как выглядела та женщина?

— Конечно, помню, — огромный волк выразительно оскалил клыки. — Так себе, ничего особенного. А что?

— Открой мне свой разум и покажи её. Я создам такую же иллюзию и размещу в том доме. Уверен, что необходимый нам человек наверняка придёт за ней.

Бывший предводитель волков издал восторженный рык.

— Гортаур! Да ты и правда жесток!

Но майа лишь печально покачал головой.

— Поверь, я совсем не жесток. Я просто стараюсь быть рациональным.

Так правителю Тол-ин-Гаурхота пришлось временно переселиться в заброшенную людскую деревушку. Не прошло и месяца, как ловушка сработала. Орки долго допрашивали пойманного мужчину, но тот не проронил ни звука. Не помогали даже пытки. Быть может, потому, что Майрон никогда не занимался ими сам и даже не желал этого видеть. Но всё же он был весьма удивлён, когда орки доложили, что человек вдруг согласился выдать своих товарищей за определённую плату.

Выходит, это правда, и люди действительно — обычные продажные твари? Схваченный воин был немедленно доставлен к майа. В плену он пробыл недолго, но вид имел совершенно сломленный. Оставалось лишь надеяться, что человек не попросит золота. Ведь всё золото Моргот забрал себе. Как бы не пришлось срочно лететь в Ангбанд…

— Мне сообщили, что ты готов предоставить интересующие нас сведения, — чуть насмешливо произнёс Майрон, когда пленник опустился перед ним на колени. — Назови свою цену.

— Я лишь хочу воссоединиться со своей женой Эйлинель, — ответил человек, опасливо покосившись на высокую фигуру в чёрном плаще, стоявшую посреди заброшенной и разорённой избы. — Ты должен будешь освободить и её, и меня.

К счастью, лицо Майрона было скрыто под капюшоном, и пленный воин не смог разглядеть то недоумение, что возникло на его лице. Воссоединиться с давно умершей женой? Он, что, тоже хочет умереть? Видать, несчастный идиот сильно её любил.

С другой стороны, если человек сам попросил, то почему бы и нет? По крайней мере, он не стал требовать золота.

— Не слишком высокая цена за предательство своих друзей. Я выполню это. Говори.

Судя по всему, человек снова засомневался, но, заметив, как под чёрным капюшоном вспыхнули два зелёных огонька, испуганно опустил глаза и, набрав в грудь побольше воздуха, начал свой рассказ:

— Моё имя — Горлим, сын Ангрима. В нашем отряде всего тринадцать человек. А возглавляет его Барахир из рода Беора, спасший когда-то самого Финрода Фелагунда. Нашего вождя вы легко узнаете по кольцу, что король Нарготронда отдал ему в дар. У него также есть сын, Берен. Как вы знаете, к востоку отсюда расположено озеро Тарн Аэлуин. Именно на его берегу и находится наш секретный лагерь. Я рассказал вам всё, что знал. Исполните и вы ваше обещание.

Медленно кивнув, Майрон подошёл ко стоящему на коленях воину, а затем неожиданно откинул свой чёрный капюшон. В жалкой хижине как будто посветлело. Увидав прекрасный образ майа, пленник изумлённо подался назад.

— Хоть ты и совершил гнусное предательство, недостойное детей Эру, но уговор есть уговор. Я освобожу тебя. Твоя жена мертва, и теперь ты воссоединишься с ней.

Не успел человек даже ахнуть, как из рук правителя Тол-ин-Гаурхота вырвалось яркое пламя. Какое-то время охваченная огнём людская фигура истошно кричала и корчилась на полу, но вскоре затихла. Брезгливо покосившись на обугленное тело, Майрон снова натянул капюшон и быстро вышел из старой покосившейся избы. Над верхушками деревьев показалось первое утреннее солнце, а значит, опасность заполучить глупые пятнышки на лице резко возросла.

Как обычно, выполнять всю грязную работу были отправлены орки. Сам же майа возвратился в Тол-ин-Гаурхот, приказав этим тварям принести кольцо Барахира в качестве доказательства его смерти. За время отсутствия Майрона в крепости ничего не изменилось. Разве что Драуглуин стал как-то странно и непривычно выглядеть. Обычно взлохмаченная шерсть огромного волка оказалась самым тщательным образом расчёсана и буквально блестела на свету.

— Что это с тобой? — подозрительно прищурился вернувшийся правитель, подойдя к своему четвероногому товарищу.

— О! Это всё Тхурингвэтиль! — с гордым видом пояснил Драуглуин.

— Кажется, твоя шерсть пахнет какими-то цветами! Неужели Тхурингвэтиль сама тебя вымыла?

— Сама? — волк издал хохочущее рычание. — Как же! Дождешься от неё. Просто наша мышь опять донимала эту девчонку. И поручила ей перемыть самых грязных волков. Ну, я первым и напросился. Даже в грязи повалялся чуток…

— Вот, значит, что, — Майрон резко помрачнел. — И где же Саралис?

— Так волков же много. Наверное, всё ещё моет.

Не говоря больше ни слова, правитель Тол-ин-Гаурхота быстро пошагал к обиталищу свирепых животных. Ох уж эта Тхурингвэтиль. Как же её унять?

Волки жили на бывшей эльфийской конюшне. Именно там майа и обнаружил свою служанку. Окружённая бочками с водой эльфийка из последних сил чистила одного из волков здоровенной щёткой. Вся одежда Саралис была уже промокшей и покрытой грязными пятнами. А число желающих помыться явно превышало её ограниченные возможности. Особо настырные звери сновали вокруг и время от времени толкали женщину своими мордами, призывая поторопиться.

Но, завидев своего начальника, волки тут же бросились прочь, а эльфийка покорно склонила своё совершенно бледное лицо, мокрое то ли от воды, то ли от слёз.

— Госпожа Тхурингвэтиль приказала мне вымыть животных, — как обычно, тихонько пролепетала она, не смея поднять глаз.

— Эти животные вполне в состоянии помыться в ближайшей реке! — Майрон сердито ткнул пальцем в присмиревших волков. — Если Тхурингвэтиль прикажет тебе ещё что-нибудь подобное, обязательно сообщи об этом мне!

Саралис молча кивнула, а грозные звери обиженно заскулили и понуро разошлись.

— Возвращайся к себе и отдохни, — заботливо добавил майа. — На сегодня я освобождаю тебя ото всей работы.

— Но как же ужин? — смущённо спросила женщина. — Госпожа Тхурингвэтиль просила приготовить для неё…

— Госпоже Тхурингвэтиль иногда полезно поголодать, — строго прервал её Майрон. — Можешь за неё не беспокоиться.

— Да, господин, — ещё раз испуганно кивнув, Саралис подобрала грязный подол и поспешила в свои покои.

Посланные уничтожить отряд Барахира орки вернулись примерно через неделю. Их предводитель оказался убит, но и принесённые вести были не так уж плохи. Из тринадцати людей выжил только один. И судя по тому, что он отобрал у орков то самое кольцо Барахира, этим выжившим являлся его сын, Берен.

Один человек на весь Дортонион? Разве это проблема? Что такого он может натворить?

Скорее всего этот Берен скоро помрёт от голода или станет добычей диких животных. Придя к такому выводу, Майрон решил сообщить Мелькору, что проблема решена.

Но стоило ему подумать об отправке в Ангбанд "летучей мыши", как в его кабинет ворвалась сама Тхурингвэтиль, таща за собой несчастную служанку.

— Гортаур! — воскликнула она буквально с порога. — Ты просто обязан немедленно принять меры! Что себе позволяет эта нахалка?!

— Господин, я не сделала ничего плохого… — попыталась возразить эльфийка, но тут же получила от Тхури болезненный удар по щеке.

— Не ври, зараза! Я всё видела!

— Тхурингвэтиль! — грозно рявкнул майа. — Не смей её бить!

— Ах, «не смей»?! — возмутилась разъярённая женщина. — Эта гадина выбрасывала нашу еду, а ты её защищаешь!

Майрон вопросительно посмотрел на Саралис.

— Я просто покрошила птицам немного хлеба… — сбивчиво начала объяснять эльфийка. — Госпожа сама его не доела…

— Ты слышал?! — перебила её Тхурингвэтиль. — В нашей крепости теперь кормят птиц! Ты же знаешь, как я их ненавижу! Всем известно, что большинство этих тварей служит нашим врагам! А что будет дальше?! Может, она ещё и крыс начнёт прикармливать?! Они ведь тоже такие голодные!

Почему-то в этот момент правителю Тол-ин-Гаурхота захотелось ответить: «Сама ты крыса»! Но он всё же сдержался.

— Тхурингвэтиль, угомонись! Эта женщина не совершила ничего плохого. Я разрешаю ей кормить птиц.

Глаза предводительницы летучих мышей полезли из орбит.

— А для тебя у меня есть срочное поручение! — не слушая её причитаний, добавил майа. — Отправляйся в Ангбанд и доложи Мелькору, что его приказ выполнен. Все люди, кроме одного, уничтожены, и я не вижу смысла искать его дальше.

— И ты просто позволишь этой заразе…

— Отправляйся в Ангбанд! Сейчас же!

Злобно стиснув зубы, Тхурингвэтиль повернулась к нему спиной и, толкнув Саралис, стремительно покинула кабинет.

Впервые за все эти годы майа увидел, как на лице эльфийки вспыхнуло что-то, похожее на благодарность.

— Спасибо, господин, — тихонько прошептала она.

— Ты тоже иди, — буркнул в ответ Майрон, быстро склонившись к лежавшим на столе бумагам, лишь бы не видеть света её красивых и печальных глаз.

Одинокая женская фигурка стояла на высокой крепостной стене и разбрасывала хлебные крошки. Как ни печально, но за прошедшие четыре года лес вокруг изменился. А расположенный за горами Дортонион и вовсе переименовали в Таур-ну-Фуин. Маленьких певчих птиц почти не осталось. Разве что вороны да стервятники обитали теперь в окрестностях Тол-ин-Гаурхота. Но жалкие крошки их совсем не привлекали. Мрачные птицы слетались лишь на кости, регулярно выбрасываемые орками прямо за мостом.

Тем не менее, два воробья и зяблик по-прежнему продолжали появляться в бывшей эльфийской крепости. А пару дней назад к ним присоединилась ещё одна птичка, ярко оранжевого цвета, названия которой несчастная Саралис не знала. Странное пернатое создание никогда не ело. Наверное, питалось насекомыми. Но зато издавало такие красивые трели, что обзавидуется любой соловей.

— Ты, правда, совсем не хочешь крошек? — удивлённо спросила эльфийка, заглядывая в маленькие зелёные глазки.

Будто поняв, птичка отрицательно покачала головой.

— У нас в мешке со старой мукой развелось много разных личинок, — тут же предложила ей Саралис. — Хочешь, я принесу их?

На этот раз птичка помотала головой гораздо быстрее.

— Чем же тебя покормить? — судя по всему, женщина расстроилась. — Быть может, зерном?

Сзади послышались чьи-то шаги. Оранжевая птица быстро вспорхнула и тотчас скрылась из виду. Эльфийка обернулась. По каменным плитам прямо к ней бежал Драуглуин.

— Слышь, девка, ну-ка помоги мне, — с ходу потребовал огромный волк, как обычно, не проявив ни капли любезности.

— Конечно, господин, — покорно согласилась Саралис. — Что я могу для вас сделать?

— Я случайно угодил в заросли репейника и нахватал там колючек. Можешь их вынуть?

Только сейчас женщина заметила, что из густой волчьей шерсти действительно торчало множество зловредных колючек. А на хвост страшно было даже смотреть.

— Я сейчас же всё выну, — пообещала она, с трудом сдержав улыбку.

— Только никому не говори, — несколько смущённо добавил Драуглуин. — Кстати, ты сегодня Гортаура не видела?

— Нет, господин.

— Странно… — волк повернулся к эльфийке задом, подставляя свой некогда шикарный хвост. — И куда только мог пропасть этот идиот?

Тем временем Майрон залетел в открытое окно одного из заброшенных крепостных зданий, дабы незаметно принять свой привычный облик. Ещё не хватало, чтобы подчинённые заметили его в столь глупом виде. Разговоров потом не оберешься (и это не считая криков Тхурингвэтиль). Вновь превратившись в рыжеволосого мага, майа огляделся и застыл от удивления.

Кузница! Заброшенная эльфийская кузница. Кажется, он видел её, когда осматривал крепость в первый раз.

Подойдя к тяжёлой наковальне, бывший кузнец любовно коснулся её рукой. Взгляд Майрона быстро пробежался по железным слиткам и запылённым формам для отливки. Как давно он не ковал ничего красивого? А почему бы не заняться снова своей любимой работой?

Майа подошёл к стеллажам и начал быстро рассматривать их содержимое. Жаль, но тут не осталось ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней. Всё это было отправлено к Морготу, а лететь к горам и заниматься добычей руды было слишком опасно. Снующие по округе вороны не только обгладывали кости, но и доносили владыке Ангбанда обо всём происходящем. А узнав о добыче золота или серебра, он точно потребует отдать найденный металл ему.

Отвернувшись от стеллажей, Майрон умудрился зацепиться локтем за какой-то мешочек, и тот с гулким стуком грохнулся на пол. Его содержимое разлетелось по всему полу, тускло засверкав в здешней полутьме. Нагнувшись, майа поднял несколько оранжевых кусочков навсегда застывшей смолы.

Янтарь! Мешок был слишком лёгким для драгоценных камней, и при обыске туда не стали заглядывать!

Обрадовавшись своей находке, правитель Тол-ин-Гаурхота поспешил к наковальне. Ничего, что у него нет дорогих металлов. Можно так отполировать сталь, что будет блестеть ничуть не хуже! В конце концов, мастер он или нет?

Спустя около полумесяца работа оказалась завершена. В ладонях Майрона лежала сверкающая стальная брошь в виде летящей птицы, крылья и хвост которой были украшены самым ярким янтарём, полыхавшим изнутри пойманными в него огненными искрами. Оставалось самое трудное — решить, кому всё это подарить. А может, носить самому?

От столь тяжёлых раздумий майа отвлёк неожиданный скрип двери. В кузницу заглянула Тхурингвэтиль.

— Поступил новый приказ от Мелькора! — строго заявила она. — Владыка требует, чтобы ты собирал войска и выдвигался в Таур-ну-Фуин.

— Это ещё зачем? Ему что, Хитлума было мало?

Пару лет назад Мелькор действительно попытался захватить Хитлум. Но, как обычно, из этого ничего не вышло. Новому верховному королю нолдор Фингону пришёл на помощь местный эльфийский правитель Кирдэн. Хуже того, спустя год с востока притащилось очередное племя смуглолицых людей, быстро подрядившихся служить сыновьям Феанора. А это было очень плохо. Ведь воевать со всеми Эрухини Средиземья Майрон совершенно не хотел. Радовало, что хоть Тингол пока не слишком жаловал этих проклятых преступников. Особенно узнав об истинных причинах их прибытия на данный континент.

— Владыка хочет, чтобы ты изловил того человека, что по-прежнему скрывается в вверенных тебе лесах, — пояснила Тхурингвэтиль. — Этот Берен постоянно нападает на наши войска, и орки бояться его настолько, что не помогает даже обещанная Мелькором награда.

— А большая награда? — тут же поинтересовался Майрон. Идея перекупить людей всё ещё не выходила из его головы.

— Больше, чем ты можешь себе представить!

— Хм… Ну, ладно… Пожалуй, я и впрямь прогуляюсь в мой лесок, — задумчиво проговорил правитель Тол-ин-Гаурхота. — Поищу этого Берена. Если повезет, то потом и себе таких найму.

Прихватив со стола созданную брошь, майа собрался покинуть кузницу, но заинтригованная Тхури задала ему ещё один неожиданный вопрос:

— А что это ты тут делал? Опять ковал красивые побрякушки?

— Ага, — Майрон поспешно спрятал своё украшение в карман.

— И кому ты это подаришь? — женщина плавно переместилась поближе, кокетливо заглядывая в его зелёные глаза.

— Прости, но тебе оно не понравится, — подавшись назад, майа отступил к спасительной двери. — Ты ведь не любишь птиц.

Орки и волки были подготовлены к походу в самые короткие сроки. Раздав остающимся в крепости разнообразные приказы и поручения, Майрон напоследок зашёл на кухню попрощаться с Саралис.

— Возвращайтесь поскорее, господин, — тихонько попросила эльфийка. Перспектива остаться один на один с Тхурингвэтиль её совершенно не прельщала.

— Уверен, наш поход не продлится долго, — майа попытался улыбнуться, и это вызвало у женщины ещё больший испуг. — Пока меня нет, уберись как следует в моих покоях. А ещё разберись с запасами продовольствия. Говорят, что в мешках со старой мукой завелись какие-то личинки.

— Я непременно всё выброшу, — заверила его удивлённая женщина, гадая, откуда хозяин умудрился об этом узнать.

— Ты хорошо тут поработала, — признал правитель Тол-ин-Гаурхота, осмотрев ухоженную и чистую кухню. — А знаешь, я решил кое-что тебе подарить.

Вынув из кармана сверкающую брошь, Майрон протянул её Саралис. Но женщина лишь непонимающе похлопала своими длинными чёрными ресницами.

— Господин… — несколько неуверенно произнесла она. — Это очень красиво, но я не могу её взять. У нас не принято брать подарки от посторонних мужчин.

— Так ведь я не посторонний, — майа подошёл к эльфийке вплотную и приколол украшение на её платье. — Я твой господин, и таково моё желание.

— Конечно, если вы так хотите, — Саралис покорно склонилась, но тут её взгляд упал на брошь. Маленькая оранжевая птица с огненными перьями.

Не веря собственной догадке, женщина быстро подняла лицо, вглядевшись в стоящую перед ней фигуру. Рыжие волосы, зелёные глаза… И эта фраза про личинки в муке…

Ещё раз таинственно улыбнувшись, Майрон кивнул и, ничего больше не говоря, направился к двери. Постояв немного в неподвижном состоянии, эльфийка легонько коснулась украшения пальцами, а потом, будто опомнившись, возвратилась к своим делам.

Поход в Таур-ну-Фуин действительно оказался недолгим. Не желая приближаться к Дориату, чёрное войско преодолело горы вдоль Ривиля и вышло к тёмному лесу.

Почему красивый некогда лес стал таким мрачным? Майа никак не мог этого понять. Ведь он так тщательно оберегал бескрайние зелёные рощи. Оставалось всё валить на своих соседей — Моргота и Мелиан.

Созданная владыкой Ангбанда тьма долетала и досюда, подавляя рост растений, но что вытворяла эта чокнутая майэ, оставалось только гадать. Сам Майрон использовал для защиты своего леса силы Порядка, и там, где эти силы сталкивались с силами Хаоса, творилось нечто отвратительное. Всё живое буквально умирало, а земли превращались в пустыни. Но если к северу от Таур-ну-Фуин пустыня образовалась ещё во времена Дагор Браголлах, то ситуация на юге повергла правителя Тол-ин-Гаурхота в настоящий шок.

Там тоже образовалась пустыня. Кто-то даже прозвал её Нан Дунгортеб, Долиной Страшной Смерти. И там воистину было страшно. Орки говорили о каких-то тварях и огромных пауках, в чьи сети нередко попадали разные зазевавшиеся идиоты. А это означало только одно. Кто-то всё же применил там силы Хаоса. И этот кто-то — не Моргот.

Конечно, Майрон знал, что в Нан Дунгортеб долгое время жила та самая огромная паучиха, от которой балроги когда-то спасли своего Хозяина. Возможно, нынешние пауки — её потомство. Но было ли дело в одной только этой твари, давно пропавшей неизвестно куда?

Или Мелиан тоже применяла какие-то силы, противоположные силе Порядка. Подобные мысли посещали голову майа всё чаще и чаще. Разве это Порядок — запрещать кому-то куда-то ходить? Кто разрешил ей отгораживать Дориат от остального Средиземья? Ведь этот мир был создан для всех. Ну, ладно, орки, но людей-то за что?! Злостное искажение замыслов Эру было просто-таки налицо!

Сначала разберёмся с нолдор, а там возьмёмся и за неё, — решил про себя майа, мысленно возвращаясь к порученному заданию. Поиски Берена продолжались уже несколько дней, а результатов так и не было.

— Растянем наши войска и прочешем весь лес! — приказал он оркам и волкам. — Но на юг не суйтесь. Ещё не хватало угодить к этим паукам.

Чёрное воинство бросилось выполнять поручение. Долгие дни тысячи прислужников Моргота обследовали каждое дерево и каждый куст, стараясь не пропустить затаившегося где-нибудь противника.

И, в конце концов, человеческие следы были найдены. Но вели они куда-то на юг.

Орки и волки начали усердное преследование. Майрон даже пытался летать над лесом, но тёмные ветви надёжно укрывали от его глаз всё живое. Вдобавок, тут по-прежнему жили дикие звери, и вскоре стало понятно, что они на стороне Берена. Хуже того, следы человека уходили на юг всё дальше и дальше.

Нан Дунгортеб! Он идёт туда! Сообразив, что Берен решил прорываться в Дориат, майа велел своим войскам пошевеливаться. Требовалось перехватить беглеца прежде, чем он скроется в столь опасном месте.

И всё же они не успели. А идти в эту каменистую пустыню правитель Тол-ин-Гаурхота так и не решился. Сколько его воинов погибнет там? Никакая награда от Моргота не стоит таких потерь. Нет большей глупости, чем угробить одно войско с целью нанять другое.

— Возвращаемся назад, — распорядился майа, с трудом скрывая собственное разочарование. Видимо, с подкупом людей придётся пока подождать.

А этот Берен наверняка погибнет. В Нан Дунгортеб его не спасёт ничто. И даже если он каким-то чудом выйдет к Дориату, эльфы не пустят его туда, и он умрёт от голода. В любом случае, проблема с человеком была решена.

Вот только ждать с возвращением в крепость Майрон не собирался. Велев войскам двигаться к Топям Сереха, он превратился в летучую мышь и быстро понёсся над лесом и горами в сторону своего дома.

Впрочем, уже на подлёте к Тол-ин-Гаурхоту его правитель отказался от этой личины и принял образ оранжевой птички. Почему бы не сделать Саралис небольшой сюрприз? Кажется, в это время эльфийка как раз выходила на крепостную стену со своими хлебными крошками.

Уже представляя, как она удивится (а может даже и обрадуется), хозяин крепости подлетел к одной из башен и уселся на каменный карниз. Как он и предполагал, женщина была уже тут. Но не одна. Рядом с ней стояла Тхурингвэтиль и громко говорила какие-то ужасные вещи.

— О, мне стоило догадаться, что он делает эту брошь для тебя! — главная «летучая мышь» почти кричала, тыкая пальцем в приколотое к платью Саралис украшение. — Я так и знала, что рано или поздно ты всё же окажешься в его постели! Но запомни, красивая глупышка, этот мужчина — мой! Он был моим больше четырёх тысяч лет! А ты — просто кратковременное увлечение!

— Госпожа, о чём вы? — судя по виду, эльфийка была чрезвычайно напугана. — Всё совсем не так! Поверьте, между мной и господином Гортауром ничего нет. Я сама не знаю, почему он мне это подарил!

— Ну конечно! Думаешь, я дура?! Просто помни, что его прозвали жестоким совсем не случайно! Однажды Гортаур зашёл в заполненную эльфами Ангбандскую тюрьму и спалил их всех просто так! Поверь, тебя ждёт тоже самое! Тобой попользуются, а когда надоешь, бросят к оркам!

Глаза Саралис округлились от ужаса, но она всё же попыталась возразить:

— Может, я и не айну, как вы, но, в отличие от вас, я знаю, что такое честь! Я никогда не лягу с мужчиной, если он не является моим законным мужем! Говорите всё, что угодно, но моя совесть чиста!

Увы, Тхурингвэтиль лишь расхохоталась.

— Какие мы чистые и невинные! Ещё раз говорю, не ври мне! Впрочем, если ты думаешь, что я боюсь какой-то жалкой эльфийки, то ты глубоко ошибаешься! Пускай Гортаур немного порезвится. Думаю, он скоро поймёт, почему ваша раса является низшей. Ты никогда не дашь ему того, что он получал от меня! Но, знаешь, я даже готова помочь тебе. Хочешь, расскажу, что ему нравится, а что нет? Как пить его кровь...

Насмешливо ухмыляясь, предводительница летучих мышей потянулась к шее своей предполагаемой конкурентки, чтобы показать ей, куда именно нужно кусать, но тут за её спиной выросла высокая фигура в неизменном чёрном плаще.

Видно, что-то почуяв, Тхурингвэтиль резко обернулась.

— Пошла вон! — злобно гаркнул на неё Майрон.

Так и не убрав ухмылки со своего лица, женщина гордо вскинула голову и пошагала прочь. Правитель Тол-ин-Гаурхота виновато посмотрел на всё ещё испуганную Саралис.

— То, что сказала эта стерва — полная чушь! Она разозлилась на меня потому…

Но эльфийка внезапно подняла руку, призывая его умолкнуть. А затем принялась отстёгивать подаренную им брошь. Впервые майа заметил в её глазах непривычную решительность.

— Заберите это, господин, — строго произнесла она. — Я отказываюсь носить ваше украшение.

— Но послушай… Я, правда, не хотел ничего такого…

Не слушая его объяснений, Саралис положила украшение на каменную ограду, а затем удалилась. Подойдя туда, Майрон подобрал его. Какое-то время он стоял, не шевелясь, и разглядывал собственное творение, а затем со всей силы зашвырнул красивую брошь в несущиеся у крепостных стен быстрые воды Сириона.

Идея с подкупом пришла в голову не только Майрону, и поэтому количество шпионов Моргота год от года росло. Впрочем, тёмный вала применял и другие методы убеждения. Теперь ему служили даже эльфы. И после определённой обработки кое-кто из них стал искренне считать владыку Ангбанда самым добрым и хорошим существом во всём Средиземье. Однако вход подобным сумасшедшим на зачарованный остров был строго настрого запрещён.

И всё же путь на север пролегал через Тол-ин-Гаурхот, позволяя Майрону узнавать вести от шпионов гораздо раньше своего повелителя. В частности выяснилось, что проклятые нолдор опять перегрызлись друг с другом, на этот раз не поделив их южное королевство — Нарготронд.

Говорили, будто тамошний король Финрод Фелагунд ушёл неизвестно куда, передав власть своему племяннику Ородрету, но этот слабохарактерный эльф был успешно отодвинут в сторону сыновьями Феанора Келегормом и Куруфином.

Определённо, проклятие Мандоса действовало! Но вот если бы оно действовало ещё быстрее! Мечтательно прикрыв свои зелёные глаза, Майрон развалился на бывшем троне того самого Ородрета, почти копируя Моргота, сидящего на троне в Ангбанде. Как было бы чудесно, если б эти эльфы поубивали друг дружку сами.

— А ещё есть вести из Ангбанда, — доложила вернувшаяся оттуда Тхурингвэтиль. — Мелькор назначил новую награду. На этот раз ему нужна дочь Тингола и Мелиан Лютиэн. Известно, что она частенько бродит у границ Дориата, и многие орки пытались её поймать. Их Ангбандский военачальник Больдог лично попёрся на окраины эльфийской страны и был убит местными стражниками.

Услышав столь странную информацию, Майа удивлённо вскинул брови.

— Но зачем ему эта девчонка?

— Как зачем? Говорят, она безумно красива.

— Да. Но с его-то размером… — правитель Тол-ин-Гаурхота многозначительно умолк.

Видимо, попытавшись представить такую несоответствующую парочку, Тхурингвэтиль затряслась от хохота.

— По слухам, всё гораздо хуже. Мелькору очень понравилась идея с потомством от майар, и он якобы попытался заняться этим делом лично. Ведь дети от него самого получили бы в наследство гораздо большее могущество.

В глазах сидящего на троне Майрона вспыхнуло ощутимое беспокойство.

— И что?

— А ничего.

— В смысле, ничего?

Женщина хитро заухмылялась.

— В смысле — ничего у него не вышло. И он не знает почему. Вот и решил попробовать с этой Лютиэн. Ведь она — наполовину майэ, но частично всё же эльфийка. А значит, есть шанс, что дочь Тингола не умрёт от насилия и сможет породить дитя от кого-нибудь из айнур. Если не получится от Мелькора, так можно и кому-то другому отдать.

— Гадость какая… — майа, как обычно, скривился. — Уверен, что из этого ничего не выйдет. Эльфийки рожают детей только при большом желании обоих родителей. И потом, я вообще сомневаюсь, что наш владыка способен хоть что-то породить. Раньше он действительно был творцом. Но теперь скатился к простому искажению чужих созданий, да ещё и начал терять собственные силы. Абсолютный Хаос бесплоден, так как постоянно занимается саморазрушением.

— А абсолютный Порядок?

Услышав столь нахальный вопрос, Майрон заметно помрачнел.

— Смотря что подразумевать под Порядком. Если ты имеешь в виду всеобщее послушание — то это верный путь в никуда. Такой Порядок способен сохранять всё в полной неизменности, но он также бесплоден, как и Хаос. Однако если говорить о высшем Порядке, установленном Эру для данного мира…

— Так вот почему ты всё ещё не заделал ребёнка своей эльфийке! — не дав ему договорить, убеждённо заявила женщина. — И как это я сразу не догадалась!

— Сейчас же заткнись! Странно, что ты ещё не родила от какого-нибудь орка!

Яростно вскочив с трона, майа попытался запульнуть в посланника огненным шаром, но она успела обернуться мышью и стремительно унеслась через раскрытые парадные двери. Свирепый огонь угодил в одну из эльфийских статуй, разнеся её на мелкие кусочки. Сердито нахмурившись, правитель Тол-ин-Гаурхота опустился в мягкое кресло. Что себе позволяет эта зараза?! Определённо, пора обратиться к Морготу и попросить прислать вместо неё кого-нибудь другого!

Несколько дней Майрон пребывал в самом скверном расположении духа, и пытался его поднять большим количеством выпитого вина. Но потом его отвлекли неотложные дела. Оказалось, что мимо крепости проходил очередной орочий отряд, и похоже, что эти твари совершенно не собирались докладывать ему о цели своего похода. Более того, они явно хотели пробраться мимо крепости совершенно незаметно.

— Доставить их сюда! — приказал майа Драуглуину. — И возьми с собой побольше волков. Не иначе, как Моргот задумал что-то прокрутить за моей спиной!

Вскоре подозрительный отряд был приведён в крепость. Двенадцать пойманных орков стояли в окружении самых свирепых волков, и из них буквально сочился сильнейший страх.

А ещё удивление. Удивление при виде сидящей на троне светлой фигуры правителя Тол-ин-Гаурхота. Похоже, что эти орки не знали, как он выглядит, и ожидали встретить какое-нибудь чудовище. А ведь его не было в Ангбанде не так уж и много лет.

— Откуда вы идёте? — начал свой допрос Майрон, смерив доставленную компанию устрашающим взглядом.

— Мы ходили на юг, в эльфийские земли, — доложил ему один из орков. — Но наткнулись на их стражников. Нами было убито тридцать эльфов, а их тела пошли на корм воронью.

— Тогда, быть может, вы знаете, что происходит в Нарготронде? — поинтересовался майа. — Кто там сейчас правит?

— Мы были только на его границах. Но, как известно, там правит король Фелагунд, — не раздумывая ответил всё тот же орк.

— Разве вы не слышали? Говорят, он ушёл. А всю власть прибрали к рукам Келегорм и Куруфин.

— Неправда! — возразил другой орк. — Если он ушёл, то вместо него правит Ородрет!

Майрон удивлённо хмыкнул. Эти странные воины как будто были возмущены. Чем? Тем, что в Нарготронде правят сыновья Феанора?

— Вы так хорошо осведомлены о делах королевства, в котором даже не были? — продолжил он свой допрос. — Как вас зовут, и кто ваш начальник?

— Меня зовут Нереб, а он — Дунгалеф, — ответил первый орк, указав на второго. — Мы ведём наш отряд в северные пещеры. Нас ожидает Больдог, и он не простит задержки.

Услышав столь идиотские имена, правитель Тол-ин-Гаурхотя едва не рассмеялся. Настоящие имена орков можно было перевести с Чёрного наречия. А что за белиберду произнесли эти вруны?

— Больдог недавно был убит. Моргот послал его в земли Тингола похитить прекрасную Лютиэн. Только представьте, как развлечётся наш владыка, когда эта девчонка попадёт в его руки! — краем глаза майа заметил, что тот, кто назвался Неребом, злобно стиснул кулаки. — Эй! Вы что, не рады?

Похоже, и впрямь не рады. И чем дальше, тем больше хозяин крепости начинал осознавать, что перед ним совсем не орки, а самые настоящие вражеские лазутчики. Вдобавок, кто-то из них очень хорошо владеет магией.

— В таком случае, ответьте, кому вы служите? Свету или Тьме? — неожиданно спросил у них Майрон. — Если ваш повелитель — владыка Ангбанда, то повторите клятву верности, что вы когда-то ему принесли.

Но «орки» лишь стыдливо опустили лица. Тем более, что слов клятвы они просто не знали.

— Чего же вы молчите? Прокляните звёзды и луну, любовь и закон. Призовите вечную тьму из внешнего мира, что поглотит само солнце. Посвятите себя ненависти и злу!

Да, такова была принятая в Ангбанде клятва верности. Та самая клятва, которую майа так и не дал. Однако пленники молчали. И ни один из них был не в силах произнести подобное, как не смог бы это сделать он сам.

— А кто ты такой, чтобы вмешиваться в наши дела? — внезапно спросил «Нереб». — Разве мы клялись тебе? И вообще, нам пора уходить!

— Не так быстро! Сначала я спою для вас одну милую песенку.

Поднявшись с трона, Майрон действительно запел, пытаясь снять чужие чары с пойманных лазутчиков и подчинить их разум. Глаза его вспыхнули зелёным огнём, а сам тронный зал, напротив, погрузился во тьму. Но тут из кучки застывших от ужаса пленников вышел вперёд «Дунгалеф» и также запел в ответ. Что ж, теперь хотя бы понятно, кто из них самый сильный.

Вопреки воле правителя Тол-ин-Гаурхота созданная им тьма начала рассеиваться. Майрон быстро догадался, что его противник пытается поднять стойкость своих спутников и укрепить их силу духа. Видимо, он боялся, что друзья разболтают все тайны и секреты. Перед глазами замелькали какие-то глупые видения. Кажется, что-то про победу добра над злом и освобождение от оков.

А что ещё ожидать от эльфов? Считают себя добром, а сами — просто убийцы и беглые преступники! То, что перед ним эльфы, майа больше не сомневался, ибо противник пел на эльфийском языке. И, судя по всему, был большим мастером в деле сотворения иллюзий.

Но играть в подобные игры Майрон умел и сам. Быстро вспомнив те образы, которые он когда-то прочёл в голове висевшего на скале Маэдроса, хозяин крепости начал петь новую песню, передавая увиденное в головы пленников. И одними красочными видами погибших тэлери и горящих кораблей майа не ограничился. Пусть эльфы ощутят ещё и то чувство своей вины и полной обречённости, что было в сердце у их сородича. Что станет после этого с их силой духа и верой в добро?

Вскоре стало понятно, что он угодил прямо в точку. Творящий чары пленник сначала умолк и схватился за голову, а потом и вовсе повалился на пол. Магический поединок завершился.

Правитель Тол-ин-Гаурхота поднял свой горящий взгляд на остальных «орков», самодовольно наблюдая, как они преображаются в эльфов. И только тот самый "Нереб" оказался человеком. Единственный из всех, кто хотя бы попытался придумать какие-то ответы.

— А теперь я повторю свой вопрос! — громогласно объявил Майрон. — Как вас зовут, и кто ваш начальник? С какой целью вы шли в Ангбанд и что замышляли?

Но ответом ему была лишь полная тишина.

— Если вы ответите на мои вопросы, то я сохраню вам жизнь.

— Мы ничего тебе не расскажем, Таурон! — гордо ответил единственный человек, употребив какое-то нехорошее эльфийское слово. — Можешь сразу убить нас!

— Таурон? Это что, ругательство? Я бы и то лучше придумал! — майа повернулся к Драуглуину. — Как там твои волки? Проголодались?

— Ещё бы! — радостно тявкнул тот.

— Отлично! Брось этих невоспитанных дурачков в темницу и убивай по одному каждый день, пока кто-нибудь из них не согласится рассказать о целях своего похода. Пусть каждый из них видит, как страдают его товарищи, и знает, что может прекратить эти страдания в любой момент.

— А с этим что делать? — огромный волк указал на распростёртое у подножия трона тело.

— А этого оставь напоследок. Сдаётся мне, что самый главный среди них именно он!

Разобравшись с нежданными гостями, Майрон отправился в собственные покои отдыхать. Возможно, о происшествии стоило сообщить в Ангбанд. Но только когда будут установлены истинные цели лазутчиков. Зачем беспокоить Моргота понапрасну?

Скинув свой плащ и плюхнувшись на кровать, правитель Тол-ин-Гаурхота постарался заснуть. Потраченные на поединок силы необходимо было восполнить. А то мало ли что ещё вытворят эти пленники?

Но стоило ему задремать, как со стороны дверей послышался тихий скрип. Майа немедленно открыл глаза, однако тревога оказалась ложной. В комнату осторожно зашла Саралис с бутылкой вина в руке.

— Простите, что побеспокоила вас, господин, — виновато произнесла она. — Я убиралась в вашей комнате и обнаружила, что у вас закончилось вино.

— Ага. Поставь на столик, — решив, что лежать на кровати в присутствии посторонних нехорошо, Майрон поднялся и несколько неловко поправил помятую одежду.

— У вас опять вылезли веснушки, — смущённо улыбнувшись, сообщила ему эльфийка, поставив бутылку в указанное место.

— Сам знаю, — буркнул майа. — Это всё из-за Драуглуина. Была хорошая погода, и он позвал меня искупаться в реке.

— Почему вы их не любите? Они вам очень идут.

— Ничего не идут! Знаешь, сколько тысяч лет я жил без них?!

— Наверное, много… — эльфийка как будто направилась к двери, собираясь уйти, но в последний момент всё же обернулась. — Господин, могу я задать вам один вопрос?

— Задавай.

— Что это за странные пленники? Я видела, как их вели через крепостной двор.

— Понятия не имею, — Майрон недовольно отмахнулся. — Притворялись орками и, судя по всему, хотели пробраться в Ангбанд. Я велел бросить их в темницу.

— Можно я принесу им еды?

Майа на секунду задумался, но затем покачал головой.

— Не стоит. Я дал им двенадцать дней на то, чтобы раскрыть свои замыслы. Вот когда во всём сознаются, тогда и покормишь их. А если этого не произойдёт, то они всё равно умрут.

Резко побледнев, Саралис поспешила отвернуться, дабы хозяин этого не заметил.

— Как скажете, — тихонько добавила она, открывая дверь и выходя из его комнаты.

Убедившись, что служанка ушла, правитель Тол-ин-Гаурхота снова повалился на кровать. Тем временем эльфийка задумчиво побрела на свою кухню. Участь пленников была предрешена. Едва ли они в чём-то сознаются. Женщина поняла это сразу. Поняла в тот момент, когда увидала среди схваченных воинов короля Нарготронда Финрода Фелагунда. Как хорошо, что местные обитатели не знали его в лицо. Но неужели несчастному королю совсем нельзя хоть как-то помочь?

— Ну, как они там? — поинтересовался Майрон, даже не скрывая своего раздражения.

Сидящий на полу перед троном Драуглуин задрал заднюю лапу и почесал шею.

— Молчат. Осталось только двое.

— Нехорошо всё это. Чего мы скажем Морготу? Целая шайка лазутчиков, а нам так и не удалось ничего от них узнать.

— Значит, ничего и не скажем, — тут же предложил огромный волк. — Были лазутчики, и нету их. Что бы они ни замышляли, это не удалось. Зато мои зверушки хорошенько наелись.

Как ни пытался майа думать о чём-то другом, но вид раздираемых волками пленников упорно вставал перед глазами. Проклятое воображение! Спросить у Драуглуина, пробовал ли он эльфов, и каковы они на вкус, правитель Тол-ин-Гаурхота так и не решился.

— Пойду-ка я к ним сам, — наконец заявил он. — Попытаюсь поговорить ещё раз. Может, хоть эти двое окажутся поумнее.

— Да, сходи сам, — хохотнул волчий вожак. — А я лучше к Саралис загляну. Девка обещала расчесать мою шерсть. Всё приятнее, чем в тюрьме караулить.

— Я смотрю, ты то перемажешься где-то, то в репейник залезешь, — подозрительно произнёс Майрон. — Теперь ещё и причёсываться к ней ходишь?

— А то! — глаза Драуглуина хитро заблестели. — Девка меня ещё и за ушком почесать может. Знаешь, какие ласковые у неё руки? Хотя, откуда тебе знать… Тебя, небось, в жизни по головке не гладили. Наверное, кусали только.

— Чтоб ты сдох, шавка паршивая! — сердито пробурчал майа, а затем встал с трона и быстро пошагал к двери.

— Не дождёшься! — весело тявкнул ему вслед предводитель волков. — Если ты забыл, я бессмертный!

Спустившись в тёмный подвал, хозяин крепости задумчиво подошёл к тюремной двери, достал связку ключей и вставил в замок. Что ещё можно предложить пленникам, если их не интересует даже собственная жизнь? Как убедить их во всём сознаться?

Пребывая в некотором замешательстве, майа отворил дверь и оказался в тюрьме. В нос тут же ударил совершенно отвратительный запах гниющей плоти. Вдоль тёмного коридора тянулись вереницы вырубленных в скале запертых камер. Освещения здесь не имелось. Да ему оно было и не нужно. Осторожной бесшумной походкой Майрон направился к той самой камере, где сидели пойманные лазутчики. Эльф и человек.

Но уже на подходе он вдруг услышал сквозь окошко в двери тихий разговор. Подойдя поближе и заставив себя не обращать внимания на идущую из камеры вонь, майа прислушался.

— Я не боюсь смерти, — едва слышно произнёс человек. — Но если я всё расскажу, то хотя бы спасу твою жизнь. Ты свободен теперь от своей клятвы, ибо страдаешь больше чем я.

— Ах, Берен, как ты не понимаешь? — возразил ему эльф. — Все обещания слуг Моргота — просто враньё. Никто никогда не отпустит нас. Но представь, что будет, если Таурон узнает, что в его руках сын Барахира и король Фелагунд?

Услышав подобное, Майрон не удержался и громко расхохотался.

— Так вот оно что! — обрадованно заявил он в открытое окошко. — Какая удача! Признаться, человек мне совсем не нужен. Другое дело — эльфийский король! Быть может, узнав о твоих мучениях, народ Нарготронда заплатит за тебя выкуп? Хотя, едва ли. Думаю, Келегорм решит оставить твоё золото и корону себе. Посмотрим. Но награду за тебя, Берен, никто не отменял. Так что извини, ничего личного.

Закрыв окошко, майа поспешил покинуть столь мрачное и отвратительное место. Наблюдать за смертью человека в волчьих зубах он совершенно не желал. Уж лучше думать о том войске, которое можно будет нанять на полученные от Моргота деньги.

Не найдя Драуглуина, правитель Тол-ин-Гаурхота отправился в свои покои, благо приближалось время обеда. Вскоре появилась и Саралис, неся поднос с едой и очередную бутылку вина. Поставив всё это на стол, эльфийка робко улыбнулась. Но Майрон был не в настроении. Вместо исходящих из тарелки аппетитных ароматов он по-прежнему ощущал лишь тюремный запах гниющей плоти. Есть расхотелось сразу.

— Я, пожалуй, потом поем, — виновато пробубнил майа. — Налей-ка мне лучше вина.

Ещё раз сочувственно улыбнувшись, женщина наполнила кубок и поставила перед ним.

— Тяжёлый день? — поинтересовалась она.

— Нет. Просто я побывал в одном нехорошем месте.

— Бывает.

Пригубив вина, Майрон с любопытством оглядел эльфийку. Почему ему так везло на черноволосых? Заметив его оценивающий взгляд, служанка, как обычно, чуток покраснела.

— А что делают эльфы, когда им плохо? — спросил вдруг майа, опустошив свой кубок.

— Оооо! Мы пьём вино или просто ложимся спать. Следующий день наверняка будет лучше.

— Значит, я делаю всё, как надо?

Правитель снова протянул ей свой кубок, и эльфийка наполнила его ещё раз.

— Осталось лечь спать, — ответила она. — Ведь это — самое главное.

— Но ещё только обед, — возразил Майрон, как ни странно ощутив некоторую сонливость. Пить крепкие напитки на голодный желудок всегда было опасно. Правда, и выпил он всего ничего…

— С вином день заканчивается ровно тогда, когда вы этого захотите.

Рассмеявшись от такого ответа, майа согласно кивнул, допил содержимое кубка и отправился к ближайшему дивану. Спать захотелось неимоверно, а кровать находилась слишком далеко. Аж в соседней комнате.

— Принеси мне подушку, — попросил он, откидываясь на мягкую спинку.

— Одну секунду, — женщина скрылась в спальне и вскоре возвратилась с подушкой в руках. — Вот, ложитесь.

Майрон улёгся поудобнее и закрыл глаза. Как же хорошо просто лечь и выспаться. Наверное, он просто устал. Устал от всего.

Ласковые женские руки неожиданно коснулись его шелковистых рыжих волос. Это что, пьяный бред? Или он уже спит и видит сон? Майа попытался разлепить глаза, но совершенно безуспешно.

— Это тебя Драуглуин надоумил? — сонно пробормотал он.

— Нет, — раздался в ответ тихий шёпот. — Я придумала всё это сама.

Майрон проснулся через несколько часов. А точнее был разбужен громким воем Драуглуина, дёргающего его за плечо своими довольно острыми клыками.

— Гортаур, проснись! Тут такое творится! Гортаур!

— Да чтоб тебя… — вяло пошевелившись, хозяин покоев потёр глаза и потряс головой. Сон уходил с большим трудом.

— Гортаур! Мой волк загрыз эльфа вместо человека! Говорит, тот сам на него бросился. А Тхурингвэтиль убила твою девку!

— Отвали…

Майа снова уткнулся в подушку, но огромный волк аккуратно схватил его за ногу и насильно стащил с дивана. Больно ударившись об пол, правитель Тол-ин-Гаурхота всё же открыл глаза и громко выругался.

— Сильмарил тебе под хвост! Ты что, сдурел?!

— Волк загрыз эльфа, а Тхурингвэтиль убила девку! — повторил Драуглуин, дёргая его за штанину. — И выпила всю кровь!

— Какую ещё девку? Какую кровь?! — ухватившись за диван, Майрон кое-как заставил себя подняться. — Сейчас же оставь в покое мои штаны!

— Гортаур! Да очнись же! — в прямом смысле слова гавкнул на него волк. — Тхурингвэтиль убила Саралис и выпила всю кровь! Её труп лежит в тронном зале!

— Что?! — осознав, наконец, слова своего подчинённого, майа вытаращил глаза. Несколько секунд он тупо смотрел на сидящего перед ним грозного зверя, а потом, спохватившись, сорвался с места и бегом помчался в свой тронный зал.

Увы, Драуглуин не наврал. Прямо перед троном действительно лежало неподвижное тело эльфийки с прокушенной шеей. Сама же Тхурингвэтиль преспокойно стояла рядом и торжествующе ухмылялась.

— Явился? — насмешливо спросила она. — Полюбуйся теперь на эту гадину! Я сразу поняла, что её необходимо убить, но ведь ты у нас такой добрый!

— Проклятая летучая крыса! — яростно воскликнул Майрон, быстро приближаясь к смеющейся женщине. — Я прощал тебе слишком многое! Многое, но не это!

Пальцы правителя Тол-ин-Гаурхота стиснулись в кулак, собирая всю его силу.

— Может, вначале спросишь, зачем я это сделала?! Твоя милая эльфийка хотела освободить наших пленников! Я поймала её у самых дверей в темницу!

— Ты могла бы придумать что-нибудь более правдоподобное! Ключи от темницы находятся у меня!

Сильнейшее пламя вырвалось из рук майа, но Тхурингвэтиль, как и в прошлый раз, обернулась огромной мышью и взмыла к потолку. Вот только вылететь отсюда можно было лишь через дверь. А именно возле неё и стоял Майрон.

— Ты идиот, Гортаур! Я поняла это сразу, как только тебя увидела! — презрительно заявила мышь, кружась под потолком. — Ты не видишь правды, даже когда она лежит прямо перед тобой.

— Правда в том, что ты — полная дрянь! — майа снова ударил по ней огнём, но Тхурингвэтиль сотворила вокруг себя магический щит и отразила его.

Не иначе, как опять летала в Ангбанд и кого-то кусала. Одна эта мысль разозлила Майрона ещё больше. Почему бы не спалить весь тронный зал сразу? От такого она уж точно не увернётся!

Но не успел он сконцентрировать силу, как Тхурингвэтиль разгадала его план и резко спикировала с потолка прямо на наместника. Не будет же лорд жечь самого себя. Внушительная тушка повалила майа на пол, а острые когти и зубы впились в его тело. И тогда, выхватив кинжал, правитель Тол-ин-Гаурхота всадил его в летучую мышь по самую рукоять.

Тхурингвэтиль взвыла от боли и попыталась вырваться. Когти и зубы огромной твари вцепились в Майрона ещё сильнее, но тот решительно выдернул свой кинжал и всадил его снова. А потом ещё раз. Крылатая тварь шмякнулась на пол, дёрнулась последний раз и замерла. Злобный дух Тхурингвэтиль покинул её.

По холодным камням начала растекаться лужица чёрной крови. Поднявшись с пола и не обращая внимания на собственные ранения, майа подошёл к погибшей эльфийке. Лицо её было совершенно белым и выражало странное спокойствие. Незрячие больше глаза уставились куда-то вдаль. Дрожащей рукой хозяин крепости прикрыл их.

Но, попытавшись поднять Саралис с пола, Майрон внезапно услышал, как что-то звякнуло. Из одежды эльфийки выпала тяжёлая связка ключей.

Та самая связка, которая должна была лежать в его комнате! Но почему она здесь?! Память услужливо прокрутила перед глазами последние минуты их общения. Саралис принесла ему еду, но он выпил пару кубков вина и заснул… Заснул всего лишь от двух кубков…

В ужасе уставившись на мёртвую служанку, майа выпустил тело из рук и отшатнулся в сторону. Неужели Тхурингвэтиль была права, и он напрасно убил её?! Но это же просто безумие!

Наверное, хозяин крепости так бы и стоял посреди зала, переводя свой взгляд то на эльфийку, то на мышь, если бы сзади к нему не подошёл Драуглуин и не подёргал зубами за кончик плаща.

— Гортаур… Там на мосту какая-то женщина.

С трудом осознавая реальность, Майрон обернулся к предводителю волков.

— Какая ещё женщина? — безразлично спросил он.

— Красивая. По описанию похожа на ту самую Лютиэн. И она поёт.

К большому удивлению Драуглуина майа тихонько засмеялся. Но этот смех явно отдавал чем-то ненормальным.

— Красивая, говоришь? А какие у неё волосы?

Волк обеспокоенно вгляделся в лицо своего начальника.

— Чёрные… А что?

Майрон опять засмеялся.

— Черноволосая, значит? Поймай эту женщину и отправь к Морготу. Быть может, он заплатит нам хотя бы за неё.

— Гортаур, ты чего?

— Вон отсюда!

Испуганно пригнувшись к полу, Драуглуин быстренько побежал к двери, стараясь не смотреть на два лежащих посреди зала трупа. Перспектива стать третьим его совсем не прельщала.

Майрон сидел на своём троне и ждал. Глупая эльфийка, которой хватило ума заявиться в подобное место, не должна была стать для волков серьёзной проблемой. Но тогда почему никто из них так и не вернулся?

Обе убитые женщины продолжали лежать на полу. Но правитель Тол-ин-Гаурхота не обращал на них больше никакого внимания. Ну, лежат себе и лежат. Никому не мешают. Наверное, кто-нибудь из орков их потом уберёт.

Чувствовал ли он себя в чём-то виноватым? Разве что слегка. За несколько лет жизни бок о бок майа успел поверить коварной эльфийке и даже начал испытывать к ней какую-то странную симпатию. А она предала его при первой же возможности. Никогда нельзя доверять врагу. Хороший урок на всю оставшуюся жизнь.

А что до Тхурингвэтиль, то она напрашивалась давно. Да, в истории с Саралис эта летучая мышь оказалась невиновной. Но как насчёт всего остального? Теперь её ослабленный дух отправится к Морготу и будет клянчить себе новое тело, а может и вовсе покинет этот мир навсегда. Второе оказалось бы гораздо более приемлемым вариантом.

От мрачных рассуждений Майрона отвлёк какой-то звук. В дверях показался Драуглуин. Волк был едва жив и с трудом доковылял до трона. Рухнув у ног своего хозяина, он произнёс лишь одну фразу:

— Хуан здесь…

А затем издох.

Около минуты Майрон неотрывно смотрел на ещё один труп, лежавший прямо перед ним, отказываясь верить в происходящее. А затем снова засмеялся, опустился на пол рядом с волком и погладил его по окровавленной голове.

— Драуглуин! Вставай! Ты что, уснул?

Но волк не отвечал.

— Драуглуин!

Никакой реакции. Руки и одежда майа окрасились в красный цвет, как будто им было мало оставшегося от Тхурингвэтиль чёрного. До ушей донеслось громкое эльфийское пение. Похоже, что дочь Тингола и Мелиан пыталась разрушить защитные чары, созданные им вокруг крепости.

— Будь ты проклята, эльфийская тварь, — тихо прошептал Майрон. — Ты и твоя валинорская псина!

Превратившись в огромного и совершенно чудовищного волка, правитель Тол-ин-Гаурхота решительно направился к крепостным воротам.

Наверное, слепая ярость затмила его способность здраво мыслить. А может быть, сказывались раны, нанесённые Тхурингвэтиль, сонное зелье Саралис или просто усталость от всего происходящего. Но бой Майрон проиграл.

Когда страхолюдный волк выскочил на мост, трусливый Хуан, низший дух, воплощённый в тело собаки, бросился в сторону. Более того, сама эльфийская принцесса, грозно сотрясавшая крепостные стены своим магическим пением, лишилась от страха чувств и повалилась на землю. Майа даже не успел понять, когда умудрился запутаться мордой в её плаще, а крепкие челюсти Хуана уже сомкнулись на его шее. И сколько он ни вырывался, сколько ни менял облик, не помогало ничто.

Как можно было проиграть бой при таком выгодном раскладе? Разве что сам Эру вмешался в происходящее, и такова была его воля. Более позорного поражения на памяти Майрона ещё никогда не было, и ничем иным объяснить случившееся он просто не мог.

А что, если это правда, и такова была воля Эру? Но чем он мог настолько разозлить своего Создателя?

Быстро перебрав в уме собственные прегрешения, Майрон остановился на одном. Эта эльфийка Лютиэн, в отличие от нолдор, не была преступницей. На ней не лежало никакого проклятия. А он хотел поймать её и передать Морготу.

Приняв свой истинный облик, чуть живой майа покорно склонился перед очнувшейся женщиной. Из его шеи сквозь зубы Хуана не переставала сочиться кровь.

— Коварный и лживый демон, — обратилась к нему эльфийка. — Ты умрёшь, а твой бесплотный дух вернётся к Морготу! И там ты будешь целую вечность обитать в его пещерах, сносить его ярость и терпеть насмешки, если не отдашь мне эту крепость и не расскажешь, как снять с неё заклятие!

— Хорошо, — захрипел майа, а затем с трудом произнёс магические слова, снимающие все чары с захваченного им острова.

Не выдержав столь резкого магического воздействия, крепостные стены начали разрушаться прямо на глазах. Видимо, что-то почуяв, все оставшиеся волки, орки и летучие мыши в ужасе побежали оттуда, зачастую бросаясь со стен прямо в стремительные воды Сириона. Интересно, что будет, когда об этом узнает владыка Ангбанда?

— Отпусти его, — приказала Лютиэн своей собаке.

С явным сомнением в глазах Хуан всё же разжал свою пасть. Быстро превратившись в летучую мышь, Майрон взмыл в небо и помчался в сторону Таур-ну-Фуин, а тем временем из его шеи продолжала струиться красная кровь.

Долгое время вокруг него не было ничего кроме абсолютной тьмы. Вспомнив старый сон, Майрон даже успел подумать, что снова угодил в Пустоту. Быть может, стоило, как в тот раз, создать себе крылья и поискать Эру, а потом всё же выбить из него ответы на свои вопросы? Но подобный странный ход мыслей внезапно прервала боль.

Сильная боль в области шеи и громкое карканье ворон заставили поверженного айну сначала слабо пошевелиться, а затем всё-таки открыть глаза. Прямо перед его лицом сидела большая чёрная птица и пыталась расковырять оставшуюся после боя с Хуаном рану.

— А ну пошла отсюда! — хрипло гаркнул бывший правитель Тол-ин-Гаурхота, скинув с себя рукой наглую голодную тварь.

Вновь послышалось возмущённое карканье. Судя по всему, ворон было несколько, и улетать они совсем не собирались. Хоть еда и оказалась жива, но всё ещё оставался шанс, что это ненадолго.

Кое-как заставив себя встать на ноги, Майрон осмотрелся по сторонам. Цель, до которой он вчера так и не добрался, была недалеко. Но опасную рану требовалось промыть, и пришлось приземлиться возле какого-то лесного ручья. Дальнейшие события в его памяти отсутствовали.

Подойдя к журчащему ручью, майа опустился на колени, зачерпнул воды и сделал несколько глотков. Но даже глотать оказалось неимоверно больно. Ничего страшного. Главное жив, а своё воплощение можно и подлечить. В Ангбандской тюрьме бывало и похуже.

Смыв, наконец, запёкшуюся кровь, Майрон оторвал кусок ткани от собственного плаща и замотал шею. А затем ещё раз шуганул подлетевших ворон и, то и дело спотыкаясь, поплёлся в сторону разорённой людской деревушки, едва заметной среди старых мрачных деревьев. Той самой деревушки, в которой когда-то проживали люди из рода Беора.

Вороньё провожало его с завидным упорством. Найдя более-менее целую избу, майа зашёл внутрь и запер дверь. Почти вся мебель в доме оказалась разбита. На полу разбросаны старые вещи, покрытые толстым слоем пыли, но хотя бы нет человеческих костей. Если тут прибраться, то будет вполне неплохо.

Собрав доски от кем-то разрубленного стола, Майрон затолкал их в печь. Лёгкое заклинаньице, и деревяшки вспыхнули тёплым огнём. На этом силы и закончились. Совершенно ослабшая рыжеволосая фигура опустилась прямо на пол, закрыла глаза и замерла.

Последующие несколько дней оказались самыми тяжёлыми. Но не столько физически, сколько духовно. Боль в шее постепенно утихала. Майа нашёл в заброшенных садах какие-то хилые фруктовые деревья и наелся кислых яблок. Занятая изба была расчищена от грязи, а из других домов принесена какая-то уцелевшая мебель.

Так что жить тут было вполне возможно. Другое дело, а нужно ли?

Но возвращаться в Ангбанд Майрон совсем не хотел. Узнав о потере крепости, Моргот придёт в ярость. И ведь это не просто потеря. Это осознанная сдача важного стратегического укрепления прямо в руки врага. Сбежавшие оттуда орки, волки и летучие мыши наверняка сообщат своему истинному Хозяину, что трусливый правитель Тол-ин-Гаурхота сам отдал крепость глупой эльфийке и снял охранное заклятие, испугавшись физической смерти. А это, считай, прямое предательство! Что полагается у Моргота за предательство?

Как будто в ответ на заданный самому себе вопрос, майа внезапно услышал громкий и требовательный стук в дверь. А затем раздался чей-то голос:

— Гортаур, открывай! Вороны сообщили нам, что ты скрываешься здесь! Выходи, или я сожгу эту избу вместе с тобой!

Проклятье! А ведь он так слаб!

Быстро соображая, что бы такое предпринять, Майрон спрятал в рукаве найденный в людском жилище старый нож и направился к выходу. Как ни крути, но придётся подчиниться. Отперев тяжёлый засов и отворив дверь, раненый майа тяжело привалился к стене, живо изобразив полуобморочное состояние.

За дверью оказалось пусто. Видимо, посланник Моргота был не дурак и на всякий случай решил спрятаться. Но через несколько секунд откуда-то с крыши свесилась здоровенная летучая мышь. Перво-наперво Майрон подумал о Тхурингвэтиль. Но, увидав, что беглый предатель на деле едва живой, мышь ловко спрыгнула на землю и приняла мужское обличие.

— Я — Анкалагон, — представился неожиданный визитёр, осторожно подходя поближе. — Мелькору стало известно о твоём бегстве, и он велел немедленно доставить тебя в Ангбанд. Лучше не сопротивляйся!

— Я не предатель и не собираюсь ни от кого скрываться, — возразил майа, хватаясь рукой за дверной косяк, дабы подчеркнуть собственную слабость. — Я сам летел в Ангбанд и собирался предстать перед владыкой. Но из-за ранения сбился с пути и рухнул возле этой заброшенной деревни. Мои силы на исходе, и если ты поможешь мне добраться до нашей твердыни, то я буду только рад.

— Очень хорошо! — посланник Моргота насмешливо фыркнул. — Я доставлю тебя к владыке. Но помни, что тебе придётся ответить за свои проступки. Мелькор очень зол. Так что не жди от него никакой милости.

Обречённо кивнув, майа начал сползать на пол, будто теряя сознание. Его противник снова превратился в летучую мышь и прыгнул на обмякшее тело, дабы зажать его в когтистых лапах и взлететь. Но майа незаметно извлёк спрятанный нож и уже проверенным движением всадил его своему пленителю в живот.

— Передай Морготу, что он — порождение Пустоты! — злобно произнёс бывший правитель Тол-ин-Гаурхота, выдёргивая из крылатой твари окровавленное лезвие. — И поищи себе другое тело, Анкалагон!

На этот раз мышь сдохла сразу, и закалывать повторно её не пришлось. Сидящие на деревьях вороны с громкими воплями понеслись на север. А значит, нужно торопиться. Как бы теперь сюда не заявился Готмог со своей милой компашкой.

Сбор вещей много времени не занял. Майрон брал только самое нужное. То, что могло уместиться в один мешок. Какие-то ножи, инструменты, гвозди, топор для рубки деревьев, походный котелок и запас кислых яблок. Наверное, он обошёлся бы и без этого, но почему бы не унести с собой полезные вещи? Скрутив из старых тряпок внушительный узел, беглец покидал всё собранное туда и вышел на улицу.

Может, сил на сражение с другими майар у него и не было, но на простенькую иллюзию для обмана ворон их вполне хватит. Главное — создать себе убежище и выиграть немного времени. А когда все раны заживут и силы возвратятся, пускай приходит хоть Готмог. Предводителя огненных демонов будет ожидать большой и неприятный сюрприз.

Оказавшись на улице, майа создал вокруг себя густое облако, а затем начал принимать облик летучей мыши, но в последний момент вспомнил, что в виде птицы летать будет гораздо легче. Ведь, в отличие от мышей, пернатые создания умели парить, и им не нужно было так часто махать крыльями. А это экономило силы. Наверное, он совершил большую глупость, когда, удирая от Хуана и Лютиэн, по привычке превратился в мышь.

Итак, снова став довольно большой птицей, Майрон ухватил когтями свой самодельный мешок и взмыл над высокими деревьями. К счастью, сегодня было пасмурно, и это позволило укрыться в низких тучах, что, вкупе с иллюзией, делало его совершенно незаметным для чужих глаз.

Но всё же на долгий перелёт сил не хватило. Перебравшись на восток, к уже знакомому озеру Тарн Аэлуин, бывший хозяин Тол-ин-Гаурхота приземлился среди заросших тёмными деревьями скал. Колдовское облако тут же превратилось в укрытую за ветвями деревьев непроницаемую тьму. Последние силы были потрачены на поиск подходящей пещеры, заграждение её входа и сбор хвороста для костра. А затем майа плюхнулся прямо на холодный пол, завернулся в свой порванный плащ и крепко заснул.

К счастью, план сработал. Сколько ни летали соглядатаи Моргота над Таур-ну-Фуин, но никаких следов пропавшего беглеца так и не нашли. Когда же майа восстановил свои силы, то возобновил и контроль над данной территорией, заполнив весь лес иллюзорной тьмой и кошмарами. Даже огромные пауки из Нан Дунгортеб оказались весьма кстати, избавив хозяина леса от любых посягательств со стороны орков и прочих нежелательных визитёров.

Да, наверное, всё это чем-то напоминало знаменитый пояс Мелиан. Тот самый, который Майрон посчитал искажением замыслов Эру. Но ведь подобная защита вовсе не препятствовала проникновению в лес. Приходи, сколько хочешь. А кто испугался тьмы и был съеден пауками — тот сам виноват.

Вот только Готмог всё же пришёл. Правда года через три и с совершенно другими целями. Увидав устрашающую огненную тварь, парящую над деревьями при помощи своих пылающих крыльев, майа предпочёл покинуть убежище в горах, чтобы не выдать его расположение. Уж лучше сразиться с балрогом где-нибудь в лесу. Тем более что остальных его дружбанов нигде не наблюдалось.

Быстро пролетев маленькой птичкой под прикрытием деревьев, беглый айну умудрился обогнуть Готмога и оказался позади него. Вот только как поступить дальше? Сохранить образ птицы? Но сражаться в подобном виде будет как-то неудобно. А спуститься на землю и выступить пешим против летающего врага — значит поставить себя в заведомо уязвимое положение. Тем более, что деревья наверняка загорятся и рухнут прямо на него.

Оставалось совместить образ птицы с образом Эрухини. Приняв свой обычный вид, но сохранив яркие оранжевые крылья, Майрон сотворил вокруг себя магический огненный щит и взмыл к верхушкам деревьев.

— Что-то потерял?! — громко крикнул он, выныривая из густой листвы прямо у балрога за спиной.

Совершив резкий кувырок в воздухе, Готмог обернулся.

— А, Гортаур! Вот ты где! — обрадованно воскликнул он, подлетая поближе, но всё же сохраняя безопасное расстояние. — Давненько не виделись! Неплохо, кстати, выглядишь! Всегда удивлялся твоим способностям принимать любой вид.

— Зато твой вид совершенно не изменился. Зачем ты сюда прилетел?

— Просто хотел поговорить.

— Ну так говори и проваливай.

На лице предводителя балрогов вспыхнула притворная обида.

— Опять грубишь и опять совершенно напрасно. Быть может, ты думаешь, что Мелькор послал меня разделаться с тобой? Так ты совершенно неправ. Наш владыка добр и готов простить тебя даже за тот прискорбный случай с Анкалагоном. Благо, бедняге уже подыскали новое тело.

Но Майрон лишь громко расхохотался.

— Ты правда думаешь, что я поверю в доброту Моргота? Не смеши!

— Зачем ты зовёшь владыку этим эльфийским ругательством? — тут же пожурил его Готмог. — Эльфы прозвали тебя Тауроном. Но ни Мелькор, ни я не используем это обидное прозвище!

— А с меня хватит и Гортаура! — сердито буркнул крылатый майа. — Если ты прилетел только для того, чтобы заманить меня в Ангбанд, то у тебя ничего не выйдет!

— Я прилетел сюда, чтобы предложить тебе отомстить, — огромный балрог произнёс эту фразу таким воспитательным голосом, как будто разговаривал с маленьким несмышлёным ребёнком. — Да, владыка был чрезвычайно зол, когда узнал о случившемся в Тол-ин-Гаурхоте. Но злоба на тебя утихла после того, как дочь Тингола и Мелиан Лютиэн притащилась к нам в Ангбанд и украла у Мелькора сильмарил. К счастью, во время сражения Берен помер и Моргот уничтожил его душу! Однако эльфийке удалось сбежать и теперь Хозяин хочет лишь мести! И ты мог бы ему в этом помочь. Мелькор не будет карать тебя за то, что ты не смог одолеть врага, которого не одолел он сам.

Майрон удивлённо уставился на своего собеседника.

— Погоди-ка… Ты хочешь сказать, что Мо… Мелькор… не смог справиться с этой девчонкой, и она украла у него сильмарил?! Но ведь это какое-то безумие! Он же носит их в своей короне! Как такое могло произойти?!

— Всё очень просто, — раздражённо пояснил Готмог. — Эта девица припёрлась к нам и заявила, что хочет спеть и станцевать для Мелькора. Ну, вот он и решил поразвлечься. Владыка дал ей своё согласие, она начала петь и все заснули. А когда проснулись, не было ни её, ни сильмарила.

— Бред какой-то! — майа припомнил пение Лютиэн у ворот собственной крепости. — Да, эта женщина довольно сильна, и все обычные обитатели Тол-ин-Гаурхота пришли от её песен в настоящий ужас. Но ведь на меня оно не подействовало! И даже Драуглуин пал исключительно от зубов того проклятого зверя, которого она привела с собой! Как чары айну-полукровки могли одолеть Мелькора?!

— Я не знаю, — честно признал балрог. — Ни меня, ни моих парней там не было.

— По-моему, это означает только одно! Твой Хозяин ослаб до полного безобразия! Мой тебе совет — уходи от него, пока не поздно.

— Ох, Гортаур, опять ты за своё! — Готмог возмущённо похлопал своими пылающими крыльями. — Клянусь тебе, никогда ещё Мелькор не был так силён, как сейчас! Нам стало известно, что тот самый сбежавший эльф, Маэдрос, хочет создать против Ангбанда союз эльфов, людей и гномов. Но мы подготовим для них такую ловушку, которая избавит нас от этих глупцов раз и навсегда! Помоги нам, и получишь не только Тол-ин-Гаурхот, но любую часть Средиземья, какую пожелаешь!

Однако майа лишь упрямо покачал головой.

— Я не вернусь. Готовьте свои ловушки без меня. Но, помяни моё слово, этот ослабший подонок пустит вас вперёд, а сам останется сидеть на своём троне. Потому что даже не может нормально с него встать!

— Ты неисправим, Гортаур, — тяжело вздохнув, предводитель балрогов снова принялся разворачиваться в воздухе. — Ладно, я не буду с тобой сражаться. Но хотя бы не пускай этих нолдор в свой лес!

— Хорошо, — пообещал ему Майрон. — Так и быть, не пущу. Но орков не пущу тоже!

Будто не услышав последней фразы, Готмог расправил огненные крылья и понёсся над лесом в сторону Ангбанда. Также взмахнув крыльями, удачливый беглец направился на восток к спрятанному в горах убежищу.

Лететь было как-то непривычно, но вместе с тем необычайно весело. Тут же позабыв о Мелькоре, Готмоге и проклятых нолдор, майа решил полностью предаться своей новой забаве.

Какая всё-таки хорошая идея — иметь и руки, и крылья! С восторгом облетев всю округу и совершив несколько грациозных кувырков в воздухе, бывший правитель Тол-ин-Гаурхота прямо в полёте избавился от одежды и радостно плюхнулся в то самое небольшое озерцо, что располагалось возле обжитой им пещеры.

Увы, но перья тут же намокли и потянули его ко дну. Быстро избавившись от крыльев, Майрон принялся грести руками к уютному песчаному берегу.

А может, стоило превратиться в рыбу? В конце концов, рыбой он раньше никогда ещё не был. Но что такое рыба?

Спустя еще несколько лет все окрестные земли охватила яростная битва. И таких сражений Майрон не видел давно. Какую глупость он совершил, не пустив в свой лес орков, стало понятно, когда полчища эльфов, людей и гномов ломанулись в занятый им Таур-ну-Фуин сразу и с юга, и с запада, и с востока. Развеяв все магические иллюзии и перебив пауков, союзные войска принялись готовиться к решающему наступлению на Ангбанд, оставив бывшему хозяину леса лишь одно развлечение — скакать в виде маленькой птички по ветвям деревьев и разглядывать все их приготовления.

Тем не менее, бежать за помощью к Морготу духу гармонии и порядка по-прежнему не хотелось. Ибо чем дальше, тем больше майа убеждал самого себя, что раз всё сложилось подобным образом, то такова воля Эру. И более того, подобный расклад событий вдруг показался совершенно правильным. Пускай тёмный вала и проклятые эльфийские преступники перебьют друг друга сами. А лично он просто посидит и посмотрит на это со стороны.

И, надо сказать, было на что посмотреть. Тут вам и верховный король нолдор Фингон со своим западным воинством, тут вам и сыновья Феанора. Особенно удивили десять тысяч эльфийских воинов, появившихся буквально из ниоткуда. Майрон давно подозревал, что где-то совсем рядом есть ещё одно тайное эльфийское королевство, но обнаружить его так и не смог.

Летая над Анфауглитом, бывший прислужник Моргота едва поверил собственным глазам, когда войска Фингона обрушились с гор на полчища Моргота и принялись штурмовать Ангбанд, снеся те самые стальные ворота, которые он лично выковал своими собственными руками. А ведь когда-то похвалялся, что их вышибет разве что Тулкас…

Но стоило маленькой птичке уверовать в чудесную победу эльфов, как вдруг всё обернулось до полного наоборот. Захваченный Ангбанд оказался ловушкой. Силы Моргота перешли в резкое наступление, а эльфы побежали назад.

Ужасная битва продолжалась множество дней. Теперь в ней участвовали и балроги, и даже Глаурунг со своим потомством. Последним же ударом по эльфам было предательство части людей. Похоже, что идею с их подкупом тёмный вала всё же осуществил. А личный поединок Готмога с королём Фингоном стал достойным апофеозом полного разгрома союзных сил.

Почему-то, глядя на бесчисленные тела павших воинов, Майрон не ощутил ни капли радости. Осознание того, что проклятые преступники, по сути, удерживали Моргота от захвата Средиземья, постепенно проникало в его голову всё глубже и глубже.

— Но меня это не касается, — сказал он сам себе, отвернувшись от заваленного трупами Анфауглита и обратив свой взор на оставленный лес. — Такова была воля Эру. А кто я такой, чтобы её нарушать?

Эту же фразу майа повторил и спустя пару лет, когда пали гавани Фаласа. Хоть тамошний правитель Кирдэн и не являлся преступником сам, но давно помогал нолдор, и, видимо, этим заслужил столь суровую кару. Дух гармонии и порядка не дрогнул, даже когда на юге было уничтожено королевство Нарготронд. Ведь и там обитали те самые распроклятые нолдор. Убийство Тингола с последующим уходом из Средиземья Мелиан тоже показались ему лишь восстановлением положенного Порядка. И только когда сыновья Феанора вдруг напали на Дориат, Майрон внезапно осознал, что творящиеся в этом мире события являются самым что ни на есть настоящим беспорядком.

А всё потому, что последние несколько лет он сам проживал именно там. Наверное, это было смешно, но устав от одиночества, бывший прислужник Моргота перебрался к эльфам, немножко изменив свой собственный внешний вид. Дориат казался ему чуть ли ни единственной страной, не виновной перед Эру абсолютно ни в чём. Пояс Мелиан больше не защищал эти земли, и прогуляться возле Менегрота мог теперь любой желающий. Но после разорения, устроенного гномами, там царила откровенная разруха. Узнав, что он кузнец, новые соседи приняли его с распростёртыми объятиями.

Публично майа не светился и познакомиться с новым дориатским королём Диором, сыном Лютиэн и Келегорма, совершенно не стремился. В те дни по лесам Белерианда шаталось множество беженцев, оставшихся без крыши над головой, и бродячий кузнец просто сошёл за ещё одного из них. Заняв брошенный дом, чьи хозяева погибли от рук гномов, он открыл там небольшую кузницу и охотно снабжал живущих по соседству эльфов гвоздями, молотками и прочими полезными инструментами, помогая восстановить разорённое государство.

Но оказалось, что зря. Вспомнив о своей безумной клятве, сыновья Феанора напали на синдар поздним зимним вечером, когда все нормальные эльфы грелись возле своих каминов и попивали винцо. Если честно, то и Майрон занимался именно этим, и вести о нападении нолдор застали его врасплох.

Эти преступники опять взялись за старое?! Выходит, он был все эти годы прав, когда убеждал самого себя, что Эру всё видит, и нолдор не заслуживают никакой пощады! Уж не поэтому ли Мандос так и не отменил свой приговор? Мудрый вала знал всё наперёд!

Прихватив собственноручно выкованный меч, майа бросился на улицу. Но от его дома до Менегрота было довольно далеко. За деревьями полыхало пламя, и с той стороны доносились громкие крики. Перепуганные эльфы выбегали из своих домов, не зная, что делать дальше.

— Наше войско разбито! — горестно прокричал бегущий среди деревьев воин, указав на разгорающееся зарево. Скоро нолдор будут здесь!

Ну, ещё бы! Множество дориатских мужчин погибло во время войны с гномами, и среди соседей преобладали женщины и дети. Прекрасно это зная, Майрон принялся громко орать, призывая народ немедленно покинуть свои дома.

— Нужно срочно уходить! — начал убеждать он собравшуюся толпу, грозно потрясая своим мечом. — Эти захватчики скоро явятся сюда!

— Но ведь им нужен только сильмарил, — возразила какая-то перепуганная эльфийка. — Быть может, они не тронут нас?

— Даже не надейтесь! — заверил их майа. — Сыновья Феанора — настоящие убийцы! Я слышал, что они вытворяли в Амане. Поверьте, если вы останетесь здесь, никто из вас не выживет. Нужно бежать на юг, к Кирдэну! Только там вы будете в безопасности. В моей кузнице есть оружие. Разберите его и ступайте за мной. Я уведу вас отсюда!

Хоть эльфийки обычно и не участвовали в битвах, но сражаться, к счастью, умели. Все запасы оружия расхватали за считанные минуты. Даже подросших детей вооружили луками, ножами и кинжалами. Выставив немногочисленных мужчин вперёд, кучка простого народа начала выбираться из горящего леса.

О спасении Менегрота в такой ситуации не могло быть и речи. Притаившись среди деревьев и воспользовавшись ночной темнотой, эльфы попытались незаметно покинуть своё поселение, но, как оказалось, нолдор окружили его с разных сторон. И тогда, не видя другого выхода, синдар просто бросились на прорыв, поместив самых слабых в центр бегущей толпы.

Судя по всему, противник пытался сжигать эльфийские дома, дабы посеять панику. Именно этим и воспользовался майа, потихоньку подчиняя себе бесхозное пламя. Увидав бегущий народ, нолдор выхватили мечи и копья, готовясь к бою. Но сразу несколько пылающих деревьев вдруг повалились прямо на их головы, и в этот момент ничем не приметный прежде кузнец повёл своих эльфов в самую настоящую атаку.

Наверное, толпа разъярённых женщин с горящими ненавистью глазами напугала нолдор ещё больше, чем обрушившееся на них пламя. Воины, привыкшие воевать с орками, с трудом понимали, что происходит. И вовсе не каждый из них был готов убивать детей, даже если этот ребёнок несётся прямо на тебя с острым кинжалом в руке.

Объятые внезапно накатившим ужасом, захватчики шарахнулись в стороны, давая дорогу бегущей толпе. Кто-то из них всё же опомнился и попытался пуститься вдогонку. Кто-то принялся стрелять по бегущим из лука. Но стоило синдар пронестись мимо, как всё вокруг погрузилось в непроглядную тьму, с трудом разрываемую языками взбесившегося огня. А народ Дориата просто пропал в заснеженном лесу, как будто его никогда не было, и никто из нолдор так и не решился пойти его искать.

За последующие несколько часов толпа, ведомая Майроном на юг, пополнилась ещё несколькими бежавшими группами, но при этом успела замёрзнуть и устать. В серьёзную стычку с нолдор они угодили лишь однажды, наткнувшись на небольшой отряд дориатских воинов, преследуемый силами врага. Окрылённые предыдущим успехом, простые синдар тут же бросились на помощь своим сородичам. Не разобрав в накрывшей их тьме, что перед ними женщины и дети, нолдор решили, что противнику пришла многочисленная подмога, и после короткого боя предпочли отступить.

Судя по богато украшенным доспехам, спасённый отряд состоял из профессиональных воинов, служивших в Менегроте. Но доспехи их были изрядно повреждены, а одежда вымазана кровью. Некоторые едва стояли на ногах. Единственная женщина в отряде несла на руках маленькую рыдающую девочку и постоянно её утешала.

— Королевская родня… — тихонько прошептал кто-то из эльфов, заставив Майрона удивлённо присмотреться.

Если честно, то правящую в Дориате семью лично он почти не знал.

— Это Эльвинг, — принялись шептаться эльфы, указывая на ребёнка. — С нею Галадриэль и её муж Келеборн. Но где же Диор и его сыновья?

Простой народ начал подходить поближе.

— А где король? — задал кто-то всех интересующий вопрос. — И что с принцами?

Маленькая Эльвинг опять заплакала. Вместо неё к народу обратился Келеборн.

— Король Диор Элухиль и его супруга мертвы, — объявил он совершенно бесцветным голосом. — Его сыновья были захвачены врагом, и о их судьбе ничего не известно. Принцесса Эльвинг выжила лишь потому, что находилась у нас в гостях.

По толпе пролетел горестный гул.

— Для скорби сейчас не место, — мрачно добавил Келеборн. — Нужно добраться до Кирдэна как можно скорее. Уверен, он приютит нас.

С таким утверждением согласились все. Ведь знаменитый морской моряк также являлся королевским родичем. Взвалив на себя раненых, эльфы снова потащились на юг. Враг всё ещё был слишком близко, и о привале не могло быть и речи.

Благодаря появлению хоть какого-то «официального» руководства про Майрона быстро забыли, и сам он был этому даже рад. Затеряться среди беженцев оказалось самым лучшим для него выбором.

Но вскоре внимание бывшего прислужника Моргота привлёк один довольно тяжёлый спор, развернувшийся среди королевской родни.

— Трандуил, прошу тебя, оставь его, — убеждала Галадриэль рослого светловолосого воина, несущего на своих плечах какого-то эльфа. — Ты же ранен. Твоего отца может понести кто-нибудь другой.

— Из-за вас я лишился матери! — яростно воскликнул тот, смерив женщину откровенно злобным взглядом. — Мой отец — это всё, что у меня есть!

— Трандуил! — попытался осадить воина муж эльфийки, но не желающий ничего слышать эльф с гордым видом пошагал в сторону.

— Не ругай его, — печально вздохнула Галадриэль. — Он прав…

Какое-то время майа с любопытством наблюдал за странным эльфом. Хотя он и был облачён в доспехи стражников Менегрота, но его отец, судя по богатым одеждам, не уступал самому Келеборну. Да вдобавок был весьма на него похож. Важный чиновник или ещё один родственник? Наверное, именно этим и вызвано столь непочтительное поведение сына по отношению к членам правящей семьи.

Однако гордый эльф был действительно ранен. И как ни старался он сохранять невозмутимый вид, но спустя пару часов всё же начал регулярно спотыкаться, в конце концов завалившись вместе с отцом в огромный сугроб.

— Позволь, я помогу тебе, — тут же подойдя к бедолаге, Майрон принялся вытаскивать его из глубокого снега.

— Спасибо… — ухватившись за протянутую руку, эльф, названный Трандуилом, поднялся сам, а затем снова потянулся за своей непосильной ношей. Его отец ни разу не приходил в сознание и, похоже, был близок к смерти.

— Ты не сможешь нести его, — как можно мягче произнёс майа, стараясь не вызвать у воина ещё одну вспышку гнева. — А нескольких таких падений твой отец не переживёт.

— Лекарь сказал, он умрёт… — Трандуил безнадёжно покачал головой. — Но я не прощу себе, если это произойдёт в чужих руках!

— Много он знает, этот твой лекарь! Сразу видно, что не всё так плохо! Я понесу твоего отца сам. Но если ты хочешь, то можешь держать его за руку.

Немножко убеждающих чар, и эльф покорно кивнул. Взвалив на себя безвольное тело, Майрон снова отправился вслед за идущей толпой. Но теперь у него появился довольно интересный попутчик. А в каком-то смысле, даже два.

Хоть эльфы и славились своей выносливостью (что делало их лучшими рабами на северных рудниках), настал тот момент, когда Келеборн и Галадриэль всё же объявили привал. Идея спать в снегу была не самой лучшей, но как повысить уровень комфорта майа всё же придумал. Ведь шли они вдоль берега Сириона, а по берегам рек, как известно, в огромном количестве произрастает камыш.

Именно из этого материала они с Трандуилом и соорудили шалаш, закидав его сверху снегом. Внутрь, на сухую солому, были уложены и эльф, и его отец. Может, от холода это и не спасало, но зато укрывало от ветра и лишнего внимания.

А ещё благодаря шалашу раненый синда не увидел, как Майрон лихо пробил в толстом льду внушительную дыру, с помощью чар приманил здоровенную рыбину, вынул её из воды одной рукой, преспокойно запалил промёрзшую древесину и зажарил свой улов на пылающем костре. Лишь почувствовав аппетитный запах, Трандуил всё же высунулся из шалаша, и глаза его стали круглыми от удивления.

— И когда ты только всё это успел? — ахнул он, взяв протянутый ему кусок рыбы, поданный на обрывке берёзовой коры вместо тарелки. — Воистину, сам Эру направил тебя к нам!

Как следует подкрепившись, довольный столь удачной похвалой майа тоже забрался в шалаш, завалив соломой и снегом вход. Внутри быстро потеплело, хотя эльф ошибочно связал данный факт исключительно с чувством сытости. Но теперь всё его внимание было обращено к отцу. Благодаря поддержке со стороны Майрона, умирать тот, похоже, передумал, но, отогревшись, начал метаться и тихонько стонать.

— Почему ты обвинил ту эльфийку в смерти своей матери? — не удержался и спросил майа.

— Потому что Галадриэль — одна из них! — жёстко ответил Трандуил, пристраиваясь поудобнее и накрываясь тёплым плащом. — Напавшие на Дориат мрази — её двоюродные братья! Я вообще не понимаю, что эта женщина делает среди нас! Если бы Келеборн не был моим родичем…

— Ты служил в Менегроте? — Майрон быстро понял, что лучше перевести разговор в немного другое русло.

Эльф устало кивнул.

— Я охранял короля, когда ему доложили о нападении. Но у него было много стражников, и он отослал меня защищать свою сокровищницу… Диор вообще не думал, что сыновья Феанора доберутся до Менегрота! Если бы я только был рядом…

— Ты не смог бы остановить целое войско и умер бы вместе с ним.

Трандуил злобно стиснул пальцы в кулак.

— Это всё из-за него! Из-за проклятого камня! Уж лучше бы его украли гномы! Почему Диор не отдал сильмарил, когда сыновья Феанора просили его по-хорошему?! Если бы я был королём, я бы никогда не поставил сокровища выше жизней своего народа!

Забавно, но Майрон сразу вспомнил самого себя. Едва ли, будучи простым валинорским кузнецом, он когда-либо думал, что будет разрабатывать для Моргота планы уничтожения Эрухини и править собственноручно захваченной крепостью.

— Боюсь, если бы ты стал королём, то начал бы мыслить совершенно иными категориями, — как-то невесело заявил майа. — Но зато теперь красивая стекляшка вернулась к законным хозяевам. Вместе со своим проклятием.

— Ага... К законным…

Кажется, в голосе эльфа прозвучала насмешка. Но тут его отец снова пошевелился, и Трандуил склонился к нему, мгновенно позабыв обо всём остальном.

— Давай, я взгляну на раны, — предложил Майрон, также обеспокоенно осматривая стонущего эльфа. — Быть может, их надо перевязать.

Дориатский воин кивнул.

— Но здесь совсем темно, — вдруг произнёс он. — Подожди, я сейчас посвечу.

— Не надо, я вижу и так.

Не слушая возражений, эльф начал рыться в своей одежде. Больше всего в этот момент майа испугался, что он сейчас чего-нибудь подожжёт. Но Трандуил просто достал некий небольшой свёрток, а затем снял с него ткань.

И весь шалаш тут же объял яркий слепящий свет.

В руках у эльфа оказался самый настоящий сильмарил, вставленный в красивое ожерелье.

— Когда король отправил меня в сокровищницу, то попросил спрятать этот камень там, — мрачно пояснил синда. — Теперь я должен передать его малышке Эльвинг.

Как ни убеждал Майрон своего нового друга выбросить проклятый сильмарил, но тот отказался наотрез. А ведь водопады Сириона были таким подходящим для этого местом! Увы, как оказалось, вся родня маленькой принцессы была о камне прекрасно осведомлена. Высокородные эльфы не отдали его Эльвинг сразу, чтобы уберечь ребёнка на случай возможной погони. Но стоило им добраться до Гаваней, и прекрасное ожерелье было публично водружено на шею девочки. Почему-то восторженные синдар посчитали это событие неким символом того, что их народ всё ещё жив.

Так как Эльвинг была совсем мала, опеку над ней, естественно, взяла Галадриэль. Но нравилось это далеко не всем. Ведь кузина сыновей Феанора становилась своего рода регентшей, а многим синдар казалось это кощунственным. Кончилось тем, что по наущению поправившегося отца Трандуила Орофера, обосновавшийся на острове Балар Кирдэн аккуратненько всем намекнул, что «здесь вам не Дориат» и «вообще-то эти Гавани мои», пообещав отдать устье Сириона пришедшим синдар не ранее, чем их королева достигнет вразумительного возраста.

Что касается самого Майрона, то, как и прежде, он соорудил себе маленький домик и открыл кузницу. С Келеборном и Галадриэлью майа не общался вообще, смутно подозревая, что нолдорское проклятие лежит и на этой женщине. Но знакомство с Трандуилом и его отцом Орофером позволило ему не отрываться от королевской семьи и обеспечило выгодной работёнкой. Более того, благодарный папаша даже свёл кузнеца с руководством верфей, после чего заказы на гвозди полились к бывшему прислужнику Моргота нескончаемой рекой.

Первая проблема возникла лишь через год, когда тёмный вала выяснил местоположение тайного эльфийского государства Гондолин и отправил туда свои несметные полчища. В результате король Тургон был убит, а его народ побежал на юг, и, естественно, припёрся всё к тому же устью Сириона.

К счастью, Майрон жил один, и никто не слышал той брани, которую он произнёс в адрес проклятых преступников, что не могли спокойно сдохнуть посреди своих скал. Быть может, стоило повесить на дверях кузницы вывеску: «Нолдор не обслуживаются»? Ведь скоро этим поганцам наверняка потребуются гвозди!

Но когда правители Гондолина прибыли в Гавани для переговоров с Кирдэном, глаза майа полезли на лоб. Эльфами руководил человек по имени Туор, а его жена Идриль приходилась дочерью покойному королю. С ними же прибыл и их сын, Эарендил, но лет ему было столько же, сколько и Эльвинг.

Как ни надеялся он, что возмущённые синдар прогонят преступников со своих земель, но нолдор всё же остались. Жители Гондолина пришли в настоящий ужас, узнав о поступке сыновей Феанора, и сразу же отреклись от всех их деяний. Сыграл свою роль и Кирдэн, давно друживший с их народом и приютивший у себя на острове Балар верховного короля нолдор Эрейниона Гил-Гэлада. Хитрый корабел снова аккуратно напомнил всем несогласным, что вообще-то эти Гавани его.

Вдобавок, простые гондолинские эльфы принялись рассказывать на все лады и сочинять всевозможные песни о том, какие кошмары творились в их павшем государстве. Резня в Дориате стала казаться истиной мелочью по сравнению с нашествием драконов и балрогов, и многие синдар сжалились над несчастными беглецами. Особенно впечатлял рассказ о поединке каких-то Глорфиндела и Эктелиона с балрогами, закончившемся гибелью обоих.

Но Майрон узнал об этой душещипательной истории от Готмога.

— Этот эльф нарочно свалил меня в дурацкий фонтан, — шептал в ночной темноте невидимый дух. — Ведь там было очень глубоко. Разве это честно — бодаться шлемом?

Рыжеволосый майа внимательно прислушался к доносящейся с улицы музыке.

— Зато теперь про тебя споют много песен, — с лёгкой насмешкой произнёс он, всё ещё гадая, как верховный балрог умудрился его найти.

— Эти песни не про меня, — возразил Готмог. — Они воспевают только моего противника. А обо мне скоро все забудут. В Ангбанде забыли уже. Мои парни теперь со мной даже не разговаривают. Только спорят из-за моего места. Как будто говорить со слабым духом ниже их достоинства.

— А Моргот?

Майрон попытался вглядеться во тьму, что царила в его кузнице, но так ничего и не увидел.

— Я обращался к Мелькору и просил помочь мне перевоплотиться. Но он…

— Что он?

— Сказал, чтобы я вселился в какого-нибудь волка или орка. Представляешь!!! Меня в орка! Чтобы во мне потом хлюпала эта мерзкая жидкость!

— Быть может, он просто рассердился из-за твоего поражения? — предположил майа. — А потом сменит гнев на милость?

В комнате пронёсся лёгкий ветерок.

— Нет. Я вначале тоже так подумал. Но потом понял. Всё гораздо хуже, Гортаур. Просто он совсем ослаб и ничем не может мне помочь.

На мгновение Майрон замер, а потом тихонько рассмеялся.

— Ты всё-таки это признал?

— Признал.

— Так зачем ты пришёл ко мне?

Дух балрога немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем всё же произнёс:

— Я просто хотел попрощаться…

— Попрощаться? — не понял майа.

— Да. Я не могу жить без огня. Быть может, мои силы когда-нибудь восстановятся, но сколько потребуется ждать? Мелькору такие не нужны. Я отправлюсь туда, где сияет вечный огонь. В Чертоги Безвременья. А там будь что будет…

— Погоди… — Майрон удивлённо похлопал глазами. — Ты собираешься…

— Я предстану перед Эру. Ты ведь сам советовал мне это. Помнишь?

Хозяин кузнецы медленно кивнул.

— Прощай, Гортаур, — добавил Готмог. — Или как там тебя… Майрон? Я не спрашиваю, почему ты не сделал этого сам. Ты любишь давать дельные советы другим, но никогда не мог применить их к себе. Просто пообещай мне, что как следует об этом подумаешь.

— Я п… подумаю…

Растерянно пробормотав всего два таких сложных слова, кузнец вдруг осознал, что они поменялись местами. Когда-то просил подумать именно он. Майа потянулся рукой во тьму, но там было пусто.

Дух балрога ушёл...

— Прощай, Готмог, — тихо прошептал его оставшийся собрат по несчастью. — Наверное, ты был прав, и я действительно дурак…

Да, давать советы другим было легко. Гораздо сложнее решиться на что-то самому. Именно поэтому в Чертоги Безвременья Майрон так и не вернулся, а вместо этого продолжил ковать свои гвозди, помогая эльфам облагораживать Гавань и строить новые корабли.

Однажды Трандуил даже притащил в кузницу того самого Туора, а заодно и его сына Эарендила. Хитрый синда потом пояснил, что нолдор мечтают уплыть за море, и он хочет развить в них это желание до крайности, пусть они хоть все при этом утонут от своего проклятия. Человек и его сын действительно очень интересовались кораблями и хотели знать, что и где для этого производится.

— Майрон у нас самый главный по гвоздям, — принялся рассказывать посетителям когда-то спасённый им эльф. — Иные мастера делают такие гвозди, что древесина потом от них треснет, и корабль начнёт течь. А вот эти гвозди — всем гвоздям пример! Никогда от них не было ни одной трещины! Мой отец даже велел сколотить ими наш дом!

На самом деле Трандуил не знал о строительстве кораблей ровным счётом ничего, и майа это прекрасно понимал. Но отделаться от проклятых преступников он был не против и сам.

— Наверное, ваш народ только и мечтает вернуться домой, — как бы невзначай вставил хозяин кузницы. — Сам я в Валиноре, конечно, не был, но, судя по рассказам приплывших оттуда, нет более дивного места, чем Благословенный Край.

— Увидеть Валинор — моя мечта, — честно признал Туор. — К сожалению, наш народ не пустят туда. А я вдобавок ещё и человек.

— Так это даже лучше! — принялся убеждать его Майрон. — Люди сами вольны выбирать свою судьбу, и никакие проклятия на них не действуют.

— Но ведь и людям запрещено туда плавать, — усомнился правитель нолдор.

— Что за ерунда? Никогда не слышал о подобных запретах! Кто вам такое сказал?

Вообще-то майа не врал и про такие запреты действительно не слышал. Ведь когда он покинул Валинор, никаких людей ещё не было.

Туор как-то неловко пожал плечами. Об истоках данного утверждения он не знал и сам. Но дело было не только в этом.

— А как же моя жена и сын? — вдруг спросил человек. — Ведь они-то нолдор.

Рыжий кузнец подошёл к Эарендилу и внимательно его осмотрел. Если честно, то с детьми он до этого не связывался и ничего про них не знал. Юный потомок королей Гондолина смотрел на стоящего перед ним фальшивого эльфа с таким восторгом и доверием, что майа невольно ощутил болезненный укол совести.

— Ваш сын скорее человек, — наконец произнёс он. — Проклятие не властно над ним. А что до жены… Уверен, валар не убьют невиновных только из-за неё одной.

— Что ж, это даёт мне надежду, — Туор печально улыбнулся, а затем его взор вдруг упал на драгоценные камни, лежавшие у Майрона на столе. — Я смотрю, ты занимаешься и ювелирным делом?

— Когда устаю от создания гвоздей.

— У моей жены есть очень красивый зелёный камень. Он называется Элессар. Быть может, ты согласишься сделать для него достойную оправу? Я готов за это щедро заплатить.

— Конечно, господин, я возьмусь за столь ответственную работу, — пообещал человеку Майрон. Если честно, его давно уже интересовало, из чего нолдор изготавливают свои камни. А просить у Трандуила ненадолго стырить сильмарил было как-то неудобно.

Обрадованный Туор и его сын направились к выходу. А вот синда на секунду задержался.

— Ты был просто великолепен! — восхищённо произнёс он. — Даже я не смог бы придумать столь правдоподобно звучащей белиберды! Надеюсь, теперь этот выскочка уж точно уплывёт!

Почему-то «уж точно уплывёт» прозвучало как «уж точно утонет».

— Белиберды? — непонимающе переспросил майа. — Но ведь я сказал чистую правду…

Желание Трандуила сбылось лишь частично и далеко не сразу. Спустя какое-то время Туор и его супруга Идриль действительно покинули Средиземье. Но брать с собой народ они не рискнули. Остался и их сын.

Благодаря людской примеси и Эарендил, и Эльвинг росли весьма быстро, вскоре превратившись во взрослых юношу и девушку. А затем во всеуслышание объявили о желании заключить брак. Эльфийское сообщество восприняло эту идею по-разному, но большинство всё же одобрило. Не возражал и Майрон. Ведь Эарендил не являлся преступником лично, и никакого проклятия с приговором на нём действительно не было.

Свадьба прошла со всем положенным королевским размахом, но майа никто туда, естественно, не пригласил. Уж слишком низок был его ранг. Разве что всё тот же Трандуил занёс ему потом пару бутылок вина, одну из которых тут же сам с горя и выпил. Ну, ещё бы! Ведь его коварный план по избавлению от проклятых нолдор полностью провалился.

Прошло ещё несколько лет, и у Эарендила с Эльвинг родились сразу два сына, названных Элрондом и Элросом. Как понял майа, за влияние на молодых супругов и их детей среди местных чиновников и королевских родичей шла самая настоящая борьба, наиболее активную роль в которой играли Келеборн с Галадриэлью, Кирдэн и отец Трандуила, Орофер. Но супруги этого как будто не замечали. В таком возрасте они гораздо больше думали о служении воле Эру, нежели о политике. А ещё Эарендил буквально сходил с ума по морю и зачастую проводил на кораблях больше времени, чем в собственном доме. И едва ли он вообще знал, где в данный момент находятся его дети.

Но зато это знал Майрон. Ибо однажды Трандуил притащил обоих мальчуганов прямо в его кузницу.

— Ты их что, украл? — ахнул майа, однако синда лишь радостно рассмеялся.

— Не украл, а взял погулять! — назидательно пояснил он. — Родственник я, или кто? Малышам совершенно неинтересно сидеть с тётей Галадриэль и слушать её нудные сказки. А твоя кузница — просто кладезь самых удивительных вещей! Дети, поздоровайтесь с мастером Майроном!

— Доброе утро, мастер Майрон! — дружно произнесли два темноволосых мальчугана, а затем стремительно бросились к оружейным стойкам.

— Пожалуйста, ничего не трогайте! — попытался остановить их кузнец. — Это может быть опасно!

К его ужасу, дети тут же похватали самые красивые кинжалы и вдобавок начали на них драться.

— Защищайся, злобный орк! — громко крикнул один из них, атакуя своего брата.

— Ай! — воскликнул второй тоненьким голоском, получив болезненный укол в руку. На маленькой детской ладошке выступила капелька крови.

— О, Эру! — простонал майа, бросаясь к детям. — Сейчас же прекратите!

Но оба ребёнка принялись носиться по кузнице, удирая от своего преследователя.

— Элронд! Смотри!

Пока Майрон гонялся за одним из них, второй добрался до печи и попытался достать оттуда раскалённую заготовку для гвоздей.

И тогда Трандуил не выдержал:

— А ну стоять! — громко рявкнул он своим командным голосом, явно отработанным во время воинской службы. — Сейчас же верните всё, что вы украли и извинитесь!

К огромному удивлению майа, дети покорно подошли к столу, вернули кинжалы, а затем извлекли из своих карманов два драгоценных камня, золотое кольцо и целую пригоршню гвоздей.

— Простите нас, пожалуйста, — виновато произнесли они тщательно заученную фразу. — Мы больше никогда так не будем.

На лице Трандуила расцвела довольная улыбка.

— Ну, не правда ли, они милые? — добродушно заявил эльф, тут же поменяв интонацию голоса. — Просто им немного не хватает строгого отцовского воспитания.

— Дядя Трандуил очень строгий! — подтвердил Майрону один из малышей.

— Дядя Трандуил привёл вас сюда, чтобы заказать игрушки, — напомнил им хитрый синда. — Расскажите мастеру Майрону, фигурки каких знаменитых воинов вы хотите получить, и он всё для вас выкует.

Глаза детей восторженно заблестели.

— Я хочу Моргота, Таурона, Готмога, трёх орков и двух волков, а ещё Кархарота с отгрызенной рукой! — принялся перечислять наиболее нахальный из двоих близнецов.

— Элрос! — ахнул возмущённый Трандуил. — Да ведь это же враги! Попроси кого-нибудь из наших.

— Но наши у меня уже есть! Я буду играть в войну!

— Ох… — эльф недовольно покачал головой. — Хорошо, но обещай, что обязательно их победишь! И никому не говори, кто тебе это подарил. Особенно тёте Галадриэль.

Радостный ребёнок быстро закивал головой.

— А ты что хочешь? — обратился Майрон к маленькому Элронду.

— А я хочу папу, — печально ответил заметно погрустневший мальчик. — Чтобы он всегда был рядом со мной.

И эльф, и майа заметно смутились. Кузнец покосился на Трандуила, и тот легонько кивнул.

— Хорошо, малыш, — заверил ребёнка светловолосый синда. — Если ты так хочешь, будет тебе и папа.

На стол кузнеца лёг увесистый мешочек монет. Дети и их заботливый родственник дружно направились к двери.

Никогда прежде Майрону не доводилось делать игрушки, и поэтому новый заказ вызвал у него необычайный интерес. Создание маленьких фигурок было сопоставимо с тонкой ювелирной работой. Тем более что кузнец хотел непременно добиться их полного соответствия оригиналам.

Моргота, Готмога и Кархарота он отлил из самой чёрной стали, какую только смог изготовить. Корона владыки Ангбанда была украшена двумя крупными бриллиантами и одной дыркой, а к рукам приделан устрашающий молот. Предводитель балрогов удостоился целой кучки разнообразных жёлтых и красных сверкающих камней, создающих эффект пламени. Кархорота же пришлось покрыть забавной гравировкой, а в зубы вставить руку из светлого олова с зажатым в ней третьим бриллиантом.

Орки и волки были изготовлены из бронзы. С ними майа особо не возился. Судя по всему, ребёнку они нужны просто «до кучи». Фигурка Эарендила целиком была оловянной, но её украшала разноцветная эмаль и один крупный бриллиант, вставленный чисто для красоты.

Наконец, Майрон дошёл до себя любимого. Эта фигурка оказалась самой сложной. Мантия из чёрной стали, руки и лицо из светлого олова, а волосы — сплав меди и золота. В глазах крохотные изумруды. Полюбовавшись на собственное творение, кузнец сложил игрушки в мешок и отправился к своим заказчикам.

— Отлично! — обрадовался Трандуил, увидав выполненную работу. — Как мне доложили, Эарендил ещё не вернулся от Кирдэна, а Эльвинг и Галадриэль гуляют по саду. Самое время навестить наших малышей!

— Тебе докладывают, где находятся владыки? — удивился майа.

— А то! — глаза эльфа хитро засверкали. — Ведь я раньше служил в Менегроте, и среди выживших стражников есть мои друзья. Но после гибели матери мой отец решил, что я должен находиться подле него. Вот и пришлось заняться семейными делами. Никогда бы раньше не подумал, что это может быть настолько увлекательно!

Дом Орофера и его сына располагался неподалёку от резиденции Эарендила и Эльвинг, но был окружён деревьями. Сами же правители поселились на высоком утёсе, и прямо под их стенами бились о берег морские волны. Быстро представив Майрона стражникам, Трандуил провёл его через парадные залы и галереи в ту часть здания, где находились жилые покои. Отворив какую-то дверь и перекинувшись парой слов с прислугой, эльф завёл кузнеца прямо в детскую.

— Дядя Трандуил! — воскликнули Элронд и Элрос, поднимаясь с пола, где оказалась разложена самая настоящая миниатюрная деревянная крепость, на стенах которой стояли фигурки эльфийских лучников. Их противников изображали такие же фигурки, но старые и поломанные.

— Здравствуйте, дети, — добреньким голосом произнёс эльф, подталкивая своего друга вперёд. — Мастер Майрон принёс ваши игрушки.

Майа опустился на пол и принялся выкладывать перед братьями заказанные ими фигурки.

— Ого! Моргот! — воскликнул Элрос, тут же схватив свой самый долгожданный подарок.

— Папа! — обрадовался Элронд, прижав к себе полученного оловянного воина.

— И что надо сказать? — с улыбкой напомнил им Трандуил.

— Спасибо, мастер Майрон! — хором произнесли близнецы, а затем начали расставлять полученные фигурки у стен своей крепости. И только «папа» отправился на самую высокую башню.

— А почему Таурон такой маленький? — неожиданно спросил Элрос, с недоумением разглядывая подаренную фигурку. — И совсем не страшный…

Услышав такой вопрос, майа застыл от удивления, но ему на помощь тут же пришёл синда.

— Зло бывает разное, — пояснил он. — Истинное коварство не в том, чтобы выглядеть большим и страшным, но в том, чтобы притвориться хорошим и красивым. А потом нанести силам добра подлый удар исподтишка.

— Он похож на тебя, — заявил ребёнок, помахав фигуркой у Майрона перед носом.

Кузнец резко побледнел, однако Трандуил лишь расхохотался.

— Действительно, похож, — весело признал он, присмотревшись к маленькой игрушке. — Берен рассказывал нам, как выглядел этот Таурон. У него действительно были рыжие волосы, а глаза горели зелёным светом.

— Да… Я слышал эти истории… — вяло промямлил майа, вдруг сообразив, что должен как-то объяснить свои познания о внешности врагов.

Фигурка Таурона наконец-то была помещена на своё положенное место, прямо возле Моргота и Готмога.

— Но теперь мне нужна катапульта! — вдруг расстроено произнёс Элрос, заглядывая в глаза Трандуила. — А то как же я разрушу эту дурацкую крепость?

— Зачем же её рушить? — удивился тот. — Разве эльфы не должны победить?

Маленький мальчик уставился на "дядю" с самым невинным видом.

— А за эльфов играет Элронд, — как ни в чём не бывало пояснил он. — Сначала я разрушу их крепость, а потом... Потом они победят. Честное слово!

— Хм… В этом что-то есть, — согласился Трандуил, вопросительно взглянув на поднявшегося с пола кузнеца. — Сможешь сделать игрушечную катапульту?

— Никогда не делал, но постараюсь, — пообещал ему Майрон.

— А ты, Элронд? — обратился тогда эльф ко второму из братьев. — Тебе что-нибудь нужно для защиты своей крепости?

Как ни странно, второй ребёнок отрицательно помотал головой.

— Нет, дядя Трандуил. Мне больше ничего не надо.

Детская ручонка радостно потянулась к «папе».

— Ну, как знаешь… Ладно, Майрон, пошли. А не то эти малыши меня разорят.

Недовольно нахмурившись, эльф пошагал к двери, и кузнецу ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Почему ты даришь детям, всё, что они попросят? — осмелился поинтересоваться майа, когда Трандуил вывел его из жилой части дома в парадные залы.

Самому бывшему слуге Моргота довелось воспитывать только орков и волков, но он хорошо знал, что давать их детёнышам всё, что те пожелают, было крайне опасно.

— Я просто пытаюсь с ними подружиться, — пояснил высокородный синда, слегка усмехнувшись от такого глупого вопроса. — И потом, их балуют все. Ты бы видел, какие тарелки с печеньем сюда присылает тётя Галадриэль.

— По-моему, для детей это вредно… — неуверенно произнёс кузнец. — И куда только смотрят их родители?

Но ответить эльф не успел. Потому что им навстречу из-за угла вдруг выскочил сам Эарендил. И Майрон, и Трандуил почтительно склонили головы.

— Вот так встреча! — удивился местный правитель. — Что привело вас в мой дом?

— Отец направил нас сюда обсудить строительство новых кораблей, господин, — даже не моргнув глазом, заявил ему хитрый синда. — Но мне сообщили, что вас нет на месте, и я решил заглянуть к детям. Уж больно они милые.

— Ах, дети… — Эарендил тут же заулыбался. — Выходит, вы уже знаете о моей новой задумке? Этот корабль должен стать самым красивым и быстроходным в мире!

— Конечно, господин. Отец сказал, что вам нужна нимбрефильская берёза? Мы обязательно добудем её.

Майа удивлённо переводил взгляд с одного собеседника на другого, пытаясь понять, в чём дело.

— Древесину необходимо раздобыть как можно быстрее, — нетерпеливо потребовал Эарендил. — А ты, мастер Майрон? Тебе уже рассказали про вёсла?

— Нет, господин, — виновато признал кузнец. — Я только понял, что вы хотите создать новый корабль…

— Не просто корабль, а такой, какой ещё не видели на этом свете! Я уже решил, что назову его «Вингилотэ»!

— И что же требуется от меня? Как обычно, гвозди?

— Не только, — хозяин дома мечтательно вздохнул. — На этот раз я хочу украсить корабль золотом. Мне нужны золотые вёсла и носовая фигура в виде головы лебедя.

— Вёсла? — на всякий случай переспросил Майрон. — Но где же я возьму столько золота?

— Казна предоставит его, — отмахнулся довольный Эарендил. — Не стоит ни на чём экономить! Я сейчас же отправлюсь к казначею и прикажу выделить столько золота, сколько надо. А потом сообщу Кирдэну, что вопрос с добычей берёзы успешно решён.

— Как скажете, господин, — майа учтиво кивнул. — Только вы зашли бы сначала к детям. Они очень вас ждут.

— Ничего, подождут ещё, — молодой эльфийский правитель снова махнул рукой. — Постройка корабля не терпит отлагательств, а дети… Дети никуда не денутся!

— Нет, ты слышал? Казна, видите ли, выделит! — возмущался Трандуил, пока Майрон провожал его до дома. — Он забыл, что все наши богатства остались в Дориате и Гондолине? Уверен, мой отец будет в ярости!

— Да уж, — согласился Майрон, недовольно покачав головой. — Вёсла из золота? Наш правитель хоть представляет, сколько они будут весить? А ведь ими ещё и грести надо!

— Иногда мне кажется, что ему передалось от нолдор какое-то морское безумие, — честно признался эльф. — А возможно, от людей, и не морское, а обычное. Кто же делает корабли из берёзы?! Да она и на суше сгнивает за пару лет!

Глаза кузнеца удивлённо округлились.

— А ведь верно! И куда только смотрит Кирдэн? Неужели он этого не знает?

— Кирдэн не может этого не знать! Он строит корабли тысячи лет и всё же не остановил этого идиота! — нахмурив свои брови, Трандуил ненадолго задумался. — Не иначе, как наш славный привиденьев задумал что-нибудь нехорошее.

— Ты его в чём-то подозреваешь?

— Почему бы и нет? Вспомни, как этот тип увёл часть нашего народа и поселил на побережье? Даже орку ясно, что он жаждал править сам! И потом, Кирдэн связан с Гил-Гэладом, а Эарендил — в каком-то смысле его конкурент. Впрочем, зная нашу семейку, я готов подозревать кого угодно! — доверительно сообщил Трандуил. — Кроме, конечно, тебя.

Попрощавшись у ворот своего дома, эльф оставил Майрона в одиночестве, и тот отправился в кузницу. Вёсла для корабля потребуют много места, которое необходимо было срочно расчистить. Да ещё неизвестно, в каком виде ему пришлют казённое золото. Как бы не в монетах… И как бы кто-нибудь его не украл.

Однако вскоре майа поймал себя на том, что размышлял о механизме для игрушечной катапульты. Из чего её лучше изготовить и чем заряжать?

А ещё из головы никак не выходил второй малыш. Тот, что не хотел ничего, кроме папы. Почему бы и ему не преподнести маленький подарок? Странный этот Эарендил. У него такие славные сыновья, а ему лишь бы где-нибудь плавать.

К сожалению, создание вёсел и носовой фигуры заняло у Майрона слишком много времени, и за обещанную катапульту он взялся нескоро. Тем более что золото действительно доставили в монетах, а сам эльфийский правитель приходил чуть ли не каждый день проверять выполненную работу.

И всё же майа придумал, как его обхитрить. Желающие сохранить казну Трандуил и Орофер велели преданным эльфам изготовить нормальные деревянные вёсла и тайно доставить их в кузницу. А уже там находчивый кузнец просто обил древесину тонкими листами драгоценного металла. Из чистого золота были изготовлены разве что крепления.

Примерно то же самое хитрые эльфы проделали и с носовой фигурой, а когда работа была завершена, Майрон лично отвёз всё это в Гавани и как следует приладил к носу и бортам. Вслед за этим ему пришлось изготовить ещё немалое количество различных деталей, креплений и украшений. И только когда довольный Эарендил поднял паруса, и прекрасный Вингилотэ отправился в своё первое плавание, майа наконец-то приступил к изготовлению новой игрушки.

К счастью, идти в резиденцию уплывшего правителя ему не пришлось. Как и в первый раз, Трандуил сам привёл детей прямо в кузницу. Видно, в отсутствие отца маленьких близнецов охотно отдавали в чужие руки, дабы хоть как-то разнообразить их скучную жизнь.

— Вот твоя катапульта, — улыбнулся Майрон, ставя миниатюрную машину перед ребёнком на стол. — А эти круглые камушки — ядра.

— Элронд, глянь! — маленькие ручки Элроса крепко вцепились в заветный подарок. — Теперь я разнесу твою крепость на мелкие кусочки!

— Угу… — печально пробубнил его брат, обречённо разглядывая опасную стальную конструкцию.

— А как из неё стрелять?! — радостный мальчуган принялся вставлять в катапульту один из каменных шариков.

— Просто нажми вот сюда, — пояснил майа, указав на крохотный рычажок.

Тут же раздался щелчок, и увесистый заряд с грохотом стукнулся о стену.

— Ух ты! — Элрос побежал искать укатившийся шарик.

Судя по выражению лица, его брат окончательно скис.

— У меня есть подарок и для тебя, — попытался подбодрить мальчика кузнец, выдвигая ящик своего стола. — Смотри, какое красивое.

В руках у кузнеца появилось огромное огненно-рыжее перо. Столь яркое, что казалось, будто оно светится в окружающей полутьме.

Глаза ребёнка удивлённо заблестели. Не менее впечатлён был и сопровождавший его Трандуил.

— Что это? — спросил маленький Элронд, хватая чудесную вещь своими ручками.

— Это волшебное перо из крыла айну, — пояснил ему довольный кузнец. — Оно приносит удачу.

— Какое красивое! — мальчик радостно помахал пером, любуясь на огненные переливы. — А оно настоящее?

— Конечно, настоящее.

— Ерунда! — перебил Майрона второй из близнецов. — У айнур нет никаких крыльев! Тётя Галадриэль рассказывала мне!

— А вот и есть! — принялся спорить Элронд, не желая признавать свой подарок обманом.

— А вот и нет! Это просто перо рыжего горного орла!

— Рыжих горных орлов не бывает! Ты просто врёшь! Ай!

Наверное, обиженный ребёнок возразил бы что-нибудь ещё, но его коварный брат снова нажал на рычажок, и круглый каменный шарик прилетел прямо Элронду в лоб. Зато в нос Элроса отправился крепко стиснутый кулачок.

— Эй, вы! — рявкнул на них Трандуил, хватая детей за шкирку и растаскивая в стороны. — А ну, прекратите! Разве подобает маленьким принцам вести себя подобным образом?!

Близнецы угрюмо насупились.

— Вонючка! — буркнул Элрос, покосившись на брата.

— Сам вонючка! — заявил тот, скорчив в ответ рожицу.

— Марш за дверь! — строго велел им синда, указав детям на выход. — А свои подарки не получите, пока не помиритесь!

Смерив друг друга уничтожающим взглядом, малыши поплелись на улицу. Как только дверь за ними закрылась, Трандуил тут же улыбнулся.

— Дети. Что с них взять? То играют, то дерутся.

— Похожи на маленьких орчат, — согласился с ним Майрон. — Только те больше дерутся.

Эльф весело рассмеялся и принялся складывать подарки в мешок.

— А перо действительно красивое, — честно признал он, покрутив его с разных сторон. — Интересно, что это за краска? Ты покрыл его каким-то металлом? Вроде, нет…

— Ну, должны же у меня быть какие-то профессиональные секреты, — заухмылялся в ответ кузнец.

— Что ж, ты прав, — Трандуил довольно кивнул. — Кстати, насчёт твоей профессии. Кирдэн приглашает нас с отцом к себе на Балар. Кажется, ему тоже нужна древесина. И, заметь, совсем не берёза, а дуб и лиственница. Так вот мы хотели бы взять тебя с собой. Ведь наверняка потребуются и гвозди.

— Хорошо, я отправлюсь с вами. А как там Эарендил? Не возвращался?

— Возвращался, а потом снова уплыл, — высокородный синда безнадёжно махнул рукой. — Даже у взрослых бывают свои игрушки.

— У нас на острове не так много леса, чтобы пускать его под топор, — горестно рассуждал Кирдэн, проводив своих гостей на крепостную стену, с которой открывался совершенно потрясающий вид. — Вот и приходится обращаться к вам. Кто, как не ближайшая родня, сможет помочь несчастному мореходу?

— Дуб и лиственница, как обычно? — усмехнулся отец Трандуила Орофер, прислонившись к каменной ограде. — Или вы с Эарендилом решили перейти на берёзу?

Как ни странно, но Кирдэн буквально затрясся от смеха.

— Только не подумайте, что я его не отговаривал, — принялся оправдываться эльф. — Но ведь этот юнец ничего не желает слышать! Хочу, говорит, из берёзы, и всё тут. Вот я и подумал — пусть он сделает корабль из чего захочет. Быть может, когда его судно прогниёт и потечёт, Эарендил наконец-то научится прислушиваться к старшим.

— Ты хочешь сказать, что разрешил ему сделать этот корабль в воспитательных целях?!

— Так и есть, — честно признал Корабел. — В следующий раз будет умнее.

— Да ты хоть понимаешь, сколько казённого золота наш правитель хотел спустить на свою безумную затею?! — возмутился Орофер.

— Он, что, не шутил?

Пока два высокородных эльфа обговаривали различные вопросы кораблестроения, Трандуил и Майрон, как положено, стояли рядом и скромно молчали. Спор Кирдэна и Орофера продолжался уже довольно долго, плавно перетекая от обсуждения очередной просьбы сыновей Феанора отдать им Сильмарил до цен на древесину. Майа пропускал всё это мимо ушей, а его друг, напротив, старательно запоминал каждое слово. Видимо, решил заняться семейными делами на полном серьёзе.

— Скажи мне, кузнец, почему ты всё время надеваешь этот капюшон? — услышал вдруг Майрон заданный ему вопрос. — Ведь сейчас нет никакого дождя.

Правитель острова Балар вопросительно уставился на торчащую из-под капюшона рыжую физиономию.

— Просто в моей кузнице довольно темно, и я отвык от яркого солнца, — смущённо пробубнил майа первое, что пришло ему на ум.

— На самом деле он боится веснушек, — тихонько хихикнул Трандуил.

— Ничего я не боюсь! — возмущённый кузнец тут же сдёрнул капюшон с головы, подставляя солнцу своё бледное лицо. Вот теперь ненавистные пятнышки были ему обеспечены.

— Ты случайно не из нолдор? — улыбнулся Кирдэн, разглядывая вспыхнувшие на солнце огненные волосы. — Среди них иногда попадаются рыжие.

— Боюсь, что нет, господин. Я прибыл в Дориат из Оссирианда.

— Неужели ты из нандор? — удивился дотошливый привиденьев. — Вот бы никогда не подумал. Хотя в жизни бывает всякое. Так что там насчёт гвоздей?

— Дня через три мне доставят железную руду, и я приступлю к работе, — доложил Майрон, обрадовавшись смене разговора.

— Очень хорошо, — правитель Балара довольно кивнул. — Гвозди нам скоро понадобятся… Кстати, а что это там у вас дымит? Не иначе пожар?

Кирдэн указал рукой в сторону горизонта, где виднелось средиземское побережье. Над Гаванями Сириона действительно поднимался весьма заметный столб дыма.

— Совсем от рук отбились, — недовольно проворчал Орофер. — Стоило ненадолго уплыть, как тут же что-то произошло.

— Рядом полно воды, — добавил Трандуил, внимательно всматриваясь вдаль. — Потушат. Лишь бы никто не пострадал.

Столб дыма тем временем становился всё гуще и гуще. Рядом с первым пожаром задымилось что-то ещё. Когда же очагов возгорания стало несколько, Майрона охватило какое-то нехорошее предчувствие.

— Да они там всю Гавань спалить решили?! — снова рассердился Орофер. — Нужно сейчас же возвращаться!

— Думаю, ты прав, отец, — согласился Трандуил. — Эарендила нет, а Келеборн собирался на охоту. Быть может, тушением пожара никто не руководит.

— Я вижу, как на пристани горят корабли, — сообщил вдруг майа. — А там, где дымит больше всего, находится резиденция наших правителей.

— Что?! — взволнованный Кирдэн снова уставился на далёкое побережье. Клубы чёрного дыма начали подниматься ещё из нескольких мест. — Да ведь это же нападение! Нужно срочно поднимать войска! Следуйте за мной!

Как ни торопились три эльфа, как ни носились они по островной крепости, громко раздавая приказы, но сбор войск и их погрузка на корабли всё равно занимали недопустимо много времени. А сколько им ещё плыть и выгружаться? Майрон хорошо понимал, что когда воины Кирдэна доберутся до побережья, будет слишком поздно. Судя по дымовой завесе над устьем Сириона, поздно было уже.

Радовало только одно. В общей неразберихе ему, простому кузнецу, всё же удалось затеряться, и, отделавшись от общества высокородных синдар, майа быстро направился за пределы крепости, укрывшись в прибрежных утёсах. А там наконец-то создал себе крылья и быстро полетел над водой в сторону захваченных Гаваней.

Благодаря густому дыму его прилёт никто не заметил. На причале валялись трупы как синдар, так и нолдор. Дом Орофера и Трандуила оказался охвачен огнём. Возле обители Келеборна всё ещё наблюдалась какая-то битва. Однако сейчас Майрона интересовала только резиденция Эарендила. Её деревянные пристройки уже пылали, но каменная часть всё ещё оставалась целой. Припомнив, где примерно располагалась детская, крылатая фигура выбила одно из окон и влетела в чью-то комнату.

Естественно, это оказалась не детская. Скорее всего, тут жила прислуга. Вся мебель в помещении была перевёрнута, а на полу лежало тело какой-то женщины. Не задержавшись ни на секунду, майа решительно бросился к выходу.

По крайней мере, с этажом он не ошибся. За дверью обнаружился нужный коридор, и теперь никаких проблем с поиском детской не предвиделось. Беспокоило другое. Все двери в коридоре были распахнуты, а на полу валялось ещё несколько трупов. Похоже, что стражники защищали детей до последнего. И не только синдар, но даже верные Эарендилу нолдор.

Подобрав чей-то брошенный меч, Майрон всё же заглянул в детскую. Но там никого не было. Лишь разбитая в щепки деревянная крепость и куча разбросанных игрушек. Все фигурки, что он создал, включая свою собственную, оказались злостно разломаны, и только «папа» обнаружился на кроватке одного из близнецов. Нетрудно догадаться, кого. Сжав свой меч, майа пошагал в парадную часть здания. Тем более что оттуда явственно доносились чьи-то голоса.

Как он и предполагал, нападавшими оказались нолдор, и, похоже, что они заинтересовались местными сокровищами.

— Несите всё сюда! — скомандовал кто-то снующим по коридорам эльфам. — Раз уж нам не достался сильмарил, заберём то, что есть! Не зря же мы тут гибли!

— Но ведь сильмарил был наш по праву, — возразил ещё один неуверенный голос. — А брать чужое — это воровство!

— Поговори у меня! — злобно огрызнулся первый. — Или ты решил примкнуть к здешним предателям?!

Ответить второй эльф не успел, так как из-за угла вдруг вышло сияющее крылатое существо и направило свой меч на них.

— Где Эльвинг и её дети?! — грозно спросил Майрон.

Но изумлённые эльфы лишь бросились в стороны, хватаясь за собственные мечи.

— На помощь! — истошно заорал первый. — Все сюда!

Услышав крик, около двух десятков нолдор выскочило из разных дверей. Правда, увидав, кто их противник, все они отступили назад.

— Чудовище! — испуганно воскликнул один из них.

— Чудовища — это вы! Где Эльвинг и её дети?!

Повторив свой вопрос, майа стремительно перешёл в наступление. Жаль, но он не мог спалить этих мерзавцев сразу. Ведь кто в таком случае даст ему ответ? И всё же ближайшие к нему противники погибли именно от огня. Остальных разгневанный кузнец принялся рубить на куски своим мечом. Мало кто из эльфов смог продержаться больше десяти секунд.

Выбив оружие у последнего, Майрон повалил его и приставил острие меча к шее. Прижавшись спиной к стене и вытаращив от страха глаза, поверженный нолдо начал сбивчиво умолять о милости. Возможно, догадался, что перед ним кто-то из айнур.

— Пожалуйста… Я не хотел… Я просто выполнял приказ…

— Отвечай, что стало с Эльвинг!

— Я не… не видел… Говорят, она бросилась в море вместе с сильмарилом!

— Бросилась в море?! — глаза кузнеца вдруг вспыхнули злобным зелёным огнём. — А где её сыновья?!

— Не знаю! Клянусь, я не знаю! — нолдо попытался отодвинуться от меча, но совершенно безуспешно. — Спросите у Амраса! Наверняка владыка ответит вам…

— Где он?!

— Его видели на берегу. Там, где утонула эта женщина…

Не слушая больше ничего, майа перерубил эльфу шею и поспешил покинуть резиденцию правителей Гавани, планомерно уничтожая всех, кто попадался на его пути.

К счастью, искомый эльф был всё ещё на берегу. Да не один, а с несколькими стражниками и помощниками.

— Хоть служанка и несла какой-то бред про птицу, — громко разглагольствовал он, — но я уверен, что Эльвинг утонула! А значит, её тело болтается где-то в воде! И сильмарил вместе с ним!

— Вы предлагаете нырнуть туда и проверить? — испугалась стража. — Но это может быть опасно! Ведь утёс очень высокий, и мы не знаем, нет ли там острых камней!

— Значит, подплывём на лодке! Немедленно найдите хотя бы одну! Нужно торопиться! Волны могут унести тело женщины в море, а корабли Кирдэна уже на подходе!

— Господин, одумайтесь! — принялись умолять Амраса его слуги. — Ваши братья уже ушли! Воины с Балара скоро будут здесь. Мы всё равно не успеем найти этот камень!

— Я не для того сюда пришёл, чтобы всё бросить, будучи в одном шаге от победы! — яростно воскликнул эльф. — Ищите лодку или ныряйте в воду так!

Внезапно на лицах его спутников проступил самый настоящий ужас. Но их взгляд был теперь обращён не на правителя, а на кого-то за его спиной.

— Г… господин… — пролепетал один из них. — Там… сзади…

Амрас резко обернулся, одновременно хватаясь за меч, но затем на его лице проступил точно такой же ужас. Прямо позади него с неба опустилась крылатая сияющая фигура.

— Где сыновья Эарендила и Эльвинг?! — в очередной раз спросил Майрон, направляя на эльфа свой острый меч.

Но как ни боялись его эльфы, а их правитель сумел свой страх побороть. Быть может, понял, что уже обречён.

— Так Валинор всё же снизошёл до нас? — с горькой насмешкой поинтересовался он. — Боюсь, ты опоздал! Детей забрали мои братья, Маглор и Маэдрос. Сказали, что разберутся с ними сами.

— Куда?!

— Понятия не имею! Думаю, до ближайшего лесочка. Или ты не в курсе, как мы поступили с детьми Диора?

— Сдохни, тварь! — буквально прорычал майа, ударив по кучке нолдор сильнейшей огненной волной. А затем, не слушая их криков, снова взмыл в воздух и принялся обследовать окружающий поселение лес.

Как ни печально, но поиски детей ничего не дали. Эльфов в близлежащих лесах оказалось предостаточно. Причём и синдар, и нолдор. Кто из последних являлся жителем Гаваней, а кто служил сыновьям Феанора, разобрать уже было нельзя. Тем более что некоторые захватчики перешли на сторону своих жертв. Хуже того, спрятавшихся эльфов сопровождали их дети, тела детей попадались и на территории поселения, что делало поиски Элронда и Элроса практически невозможными. А сами Маглор и Маэдрос будто провалились сквозь землю. Не иначе, переоделись простыми воинами и смылись.

Возвратившись на сожжённый утёс, Майрон в отчаянии уставился на море. Трижды прав был владыка Мандос, когда не отменил свой приговор! Но как же неправ был он сам, отказавшись помочь Морготу перебить этих проклятых убийц! Ведь Готмог предлагал ему вернуться! Если бы он сам повёл чёрное войско в бой…

— Это я виноват, — тихо произнёс кузнец, обращаясь к самому себе. — Я должен был навести в Средиземье порядок, а вместо этого просто сбежал! Укрылся среди Эрухини, как последний трус!

Со стороны пристани опять раздались крики и звуки боя. Похоже, что воины Кирдэна были уже совсем близко. Однако майа не обращал на это никакого внимания. Его задумчивый взгляд обратился куда-то на север.

— Эй, ты! — раздался вдруг рядом хорошо знакомый голос.

Кузнец обернулся. Неподалёку стоял Трандуил с небольшим отрядом эльфийских лучников. И все их стрелы были направлены на подозрительную фигуру в чёрном плаще.

Но, узнав своего друга, высокородный синда застыл от изумления.

— Майрон? — ахнул он. — Как же ты здесь оказался?! Я потерял тебя ещё на Баларе…

И вдруг эльф умолк. Из-за спины его друга показались два сияющих крыла. В глазах майа снова вспыхнули зелёные огоньки.

— Кто… Кто ты? — с трудом проговорил Трандуил. Его лучники испуганно попятились.

— Прости… — виновато произнёс кузнец, также делая шаг назад.

А потом светлая фигура взмахнула крыльями и устремилась к небу. Не веря собственным глазам, эльфийские воины ещё долго глядели ей вслед, пытаясь понять, что за странное чудо им довелось лицезреть.

— Перо из крыла айну… — задумчиво пробормотал их предводитель. — Так вот откуда ты его взял.

Но Майрон этого уже не слышал. Крылатое существо быстро неслось на далёкий и холодный север. Ведь помощь в уничтожении проклятых нолдор он мог получить только там.

Майрон хорошо помнил, как объявился в Ангбанде. Все эти насмешки приспешников Моргота, да гадости, сказанные за его спиной. Сам тёмный вала снисходительно улыбался. Ведь глупый самонадеянный слуга вернулся вымаливать у него прощение.

— Ты наконец-то понял, насколько я всемогущ? — веселился владыка. — Решил присоединиться, пока не поздно?

— Я признаю свою неправоту и прошу разрешения снова примкнуть к твоему воинству, — покорно произнёс майа, склонившись перед ним. — Я не должен был уходить. Страх перед наказанием за утрату Тол-ин-Гаурхота затмил мой разум.

Моргот довольно кивнул. Ведь, как ни крути, но советы Гортаура бывали весьма и весьма полезны. А толковых руководителей становилось всё меньше и меньше.

— Что ж, я приму тебя обратно. Но не надейся, будто сможешь, как и раньше, отсиживаться в своей башне. После поражения Готмога мне нужен новый командующий. Отныне ты будешь водить войска в бой. Докажи, что достоин моей милости, и я снова возвышу тебя.

— О большем я не смею даже мечтать,- сказал тогда Майрон, и это являлось абсолютной правдой. Ничего другого ему было действительно не нужно. Только заполучить войска и отправиться выслеживать проклятых нолдор. Сыновья Феанора должны ответить за каждую отнятую у других эльфов жизнь!

В Ангбанде многое изменилось. По пустующим некогда залам сновали многочисленные слуги и рабы. Орки и волки дополнились продажными людьми. Все посты занимали новые личности. Сам майа был неплохо знаком разве что с балрогами. Но никто из них не захотел с ним общаться. Для слуг Моргота он всё ещё был сбежавшим предателем со слишком туманными перспективами.

Но больше всего Майрона впечатлил Анкалагон. Некогда посредственный дух занимал теперь тело столь огромного дракона, что для него в недрах Тангородрима пришлось выдолбить невиданную прежде пещеру.

— Он хоть летать-то сможет? — ахнул майа, с сомнением осмотрев невероятное существо. Теперь стало понятно, почему у владыки не хватило сил даже на Готмога.

— Сможет, — заверил его Моргот. — И когда это случится, наши враги побегут, как трусливые собаки.

— А если свалится? Ведь полкрепости разнесёт!

— Никуда он не свалится, — отмахнулся тёмный вала. — Поверь, я всё рассчитал!

Одна эта фраза заставила Майрона испугаться ещё больше. Моргот что-то рассчитал сам? Определённо, от гигантской твари стоило держаться подальше. Особенно с учётом их прошлого знакомства.

Пожалуй, единственное, что в Ангбанде осталось прежним — это его владыка. Моргот так и не вставал с трона, а значит, свою силу он не вернул. Вот и замечательно. Изучив как следует состояние войск, новый командующий принялся за порученное ему задание — выслеживать разбежавшихся по Средиземью эльфов.

Однако всё это было уже в прошлом. Несколько лет Майрон честно носился по Белерианду в поисках сыновей Феанора, попутно уничтожая остатки их некогда величественного воинства. Но крепость Маэдроса на Химринге оказалась давно разгромлена, и эльфы туда не возвращались. Найти же самих братьев никак не удавалось.

Не удавалось до сегодняшнего дня. Один пленный гном сообщил, что искать этих подонков следует в лесах Оссирианда, возле горы Долмед. Были, однако, и проблемы. Оссирианд всё ещё населяли многочисленные нандор, а в Синих Горах скрывались гномы, и та самая гора была известным их логовом. Поэтому с нападением стоило повременить. Снова превратившись в маленькую птичку, майа лично вылетел на разведку в указанное место.

Эльфы любили птиц, и проникнуть в их поселения не составляло никакого труда. Долго порхая от одного дома к другому и подслушивая разговоры их обитателей, командующий войсками Моргота всё же обнаружил жилище Маглора и Маэдроса, расположенное прямо на склоне горы и укрытое прочными каменными стенами. Судя по всему, здание строили гномы. Но ни одна высокая стена не могла остановить птицу.

Естественно, дом охранялся. Тем не менее, настоящие войска держат в казармах, а не в собственном жилище. Значит, сражаться придётся всего лишь с кучкой стражников. Примерно как в Гаванях Сириона. И если повезёт, то не придётся тащиться сюда с войском.

Вскоре нашёлся и один из сыновей Феанора. Высокий черноволосый эльф сидел в саду и играл на арфе. Рыжая птичка подлетела поближе и притаилась на соседнем дереве. Маэдроса майа знал, значит это Маглор. Но стоит ли напасть сейчас, или дождаться, пока объявится второй? Ведь если Маэдроса не окажется дома, то найти его будет довольно трудно.

А эльф продолжал играть. Необычайно светлая и грустная мелодия разносилась по саду, проникая в самые дальние его уголки. Но потом окружающую гармонию неожиданно нарушили громкие детские крики:

— Отдай! Это моё!

— А ты догони и отбери!

— Отдай сейчас же!

Майа застыл от удивления. За несколько прошедших лет голоса детей слегка изменились, но всё же он узнал их. Близнецы! Неужели они живы?!

Детские крики приближались. Сначала из кустов выскочил радостный Элрос с большим оранжевым пером в руках. Вслед за ним показался и несчастный Элронд. Видимо, характеры братьев ни капли не поменялись.

Сидящий на скамье Маглор прекратил играть.

— Это что ещё такое? — строго спросил он, отложив арфу в сторону. — Элрос, ты опять обижаешь своего брата?

— Никого я не обижаю! — нахально возразил тот. — Я просто пытаюсь ему помочь!

— Он украл моё перо! — пожаловался его брат. — И заставляет меня за ним бегать!

— Глупышка Элронд всё ещё верит в сказки, и считает, что оно из крыла айну! — рассмеялся Элрос, помахав пером у Маглора перед лицом. — Должен же хоть кто-то его образумить! Ведь всем известно, что у айнур нет крыльев!

— Айнур могут принимать любую внешность, — поучительно произнёс старший эльф. — Если они захотят, то создадут себе и крылья. Взять хотя бы балрогов. Даже огненные демоны вполне способны летать.

— Вот видишь! — уцепился за сказанную фразу Элронд. — Значит, оно настоящее!

— Только если это — перо балрога! — расхохотался его брат. — Никаких светлых айнур в Средиземье нет!

— Но его могли привезти из Амана!

— Ага! Специально для тебя! Верь!

Элронд выхватил перо у брата и обиженно насупился, но тут в окне их дома показался искомый Маэдрос, одетый в кухонный передник.

— Эй, вы! — громко крикнул он. — Яблочный пирог готов!

— Пирог! — обрадовался Элрос, тут же бросившись к дверям. — Чур, мне первому!

— Я тоже хочу! — менее шустрый Элронд побежал догонять брата.

— Ох, дети… — тихонько пробормотал Маглор, поднимаясь со скамьи. — Мне-то оставьте что-нибудь…

Прихватив свою арфу, эльф неторопливо побрёл в дом. И лишь маленькая оранжевая птичка продолжала сидеть на ветвях большого дерева. Но спустя минут десять улетела и она.

Если честно, то майа чувствовал себя обманутым. Вот только кто его обманул? Маленькие дети, так быстро забывшие свой погибший народ и собственных родителей? Два мальчика, привязавшиеся к убийцам? Но справедливо ли их в этом обвинять? Родная мать бросила малышей на произвол судьбы. И, что бы ни случилось с Эльвинг, Эарендил за своими детьми так и не вернулся.

Быть может, сыновья Феанора вообще скрыли от них правду о событиях в Гаванях? Но, даже если это так, стоит ли лишать Элронда и Элроса очередных «родителей»? Ведь больше они никому не нужны. Даже тем высокородным синдар, что заваливали бедняжек своими подарками.

Их вообще никто не искал. Никто, кроме него. И из-за них он, Майрон, возвратился на службу к Морготу. Так неужели это всё было зря? Но что теперь делать? Снова всё бросить и уйти? А как же наведение Порядка и исполнение приговора? Что вообще в этом искажённом мире является Порядком?!

— Я разведал территорию у горы Долмед, — доложил майа своему владыке. — Как мы и подозревали, это место кишит эльфами и гномами. Но их укрепления весьма внушительны. Едва ли Синие горы удастся захватить с наскока. Здесь необходима хорошо спланированная военная операция, с катапультами и осадными башнями. А ещё нужна уверенность в том, что обитатели Оссирианда не ударят нам в спину.

— Ясно. Захват Долмеда придётся отложить, — согласился Моргот. — Сосредоточим наши силы на Оссирианде. И не забудь про кучку трусов с Балара.

— Я займусь этим, — пообещал Майрон, уже раздумывая, как бы получше смыться. Ведь воевать с синдар и нандор он не собирался точно.

Но разговор владыки Ангбанда со своим слугой неожиданно был прерван вбежавшим в тронный зал балрогом. Кажется, его звали Сайвасул, и именно он руководил огненными демонами вместо Готмога.

— Господин, у меня срочные вести! — сходу заявил балрог, отвесив поклон своему Хозяину.

— Говори, — велел ему Моргот.

— Господин… У берегов Фаласа причалило множество вражеских кораблей. В данный момент прибывшие на них войска выгружаются на сушу!

— Что?! — ярость, исходящая в этот момент от чёрной фигуры, почти достигла своей прежней силы. — Этот никчёмный Призрак Кораблей всё же решил вернуть своё прежнее королевство?!

— Нет, господин. Судя по всему, эти корабли прибыли из Амана…

— Из Амана?! — злобно взревел владыка Ангбанда. — Да как они посмели?! Я сотру эти жалкие судёнышки в порошок!

— Сколько их? — всё же додумался уточнить Майрон.

— Говорят, так много, что количество не поддаётся исчислению.

— Эльфы? Айнур?

— И те, и те.

Майа прикрыл глаза, чтобы никто не заметил вспыхнувший в них страх. Неужели валар пошли на Моргота войной? И как в таком случае должен поступить он?

— Собери войско и выдвигайся туда, — приказал балрогу тёмный вала. — Нужно сбросить этих наглецов обратно в море!

— Слушаюсь, господин, — встревоженный Сайвасул быстро удалился.

— А что делать мне? — осторожно поинтересовался Майрон.

— Оставайся здесь, — велел ему владыка Ангбанда.

— Здесь? Но почему?

— Потому что в крепости пока безопасно, — раздражённо пояснил Моргот. — Я не хочу потерять своего командующего в первом же бою. Пусть балроги разведают обстановку и выяснят истинные возможности врага. Вот тогда станет ясно, как лучше тебя использовать.

Наверное, Майрон ушёл бы сразу. Но врождённое любопытство всё же пересилило. Ведь интересно посмотреть, кто в итоге победит. А сбежать он всегда успеет. Однако вести с побережья приходили самые мрачные. Легко одолев посланное войско, силы Амана двинулись на север.

— Я потерял уже двух балрогов! — в ужасе докладывал перепуганный Сайвасул. — А орков и волков они истребляют тысячами!

— Так пошлите их ещё больше! — рявкнул на него Моргот. — Чего жалеть этих тварей?! Пускай валинорские идиоты захлебнутся собственной кровью!

— Но поможет ли это? — усомнился новый предводитель балрогов.

— Смотря против кого. Есть ли во вражеском войске кто-то из валар?

— Пока что никого не заметно… Эльфов и майар ведёт Эонвэ. Но справиться с ним не может ни один балрог!

— Вот и отлично! — владыка Ангбанда довольно развалился на своём чёрном троне. — С учётом наличия у нас драконов, мы обязательно победим. Думаю, подобный сюрприз лучше оставить напоследок. Сначала заманим их поближе и уменьшим численность эльфов. А именно для этого орки подходят лучше всего.

— Поближе? — удивился Сайвасул.

— Ну, да! Возле Ангбанда темно, а значит, мы сможем пустить в бой ещё и троллей!

Балрог обернулся к сидящему в углу Майрону, ища у него поддержки, но тот лишь пожал плечами. Поближе, так поближе.

— А может… Может вы выйдете к ним сами? — жалобно спросил Сайвасул, снова с надеждой уставившись на Моргота. — С вашей-то силой, вы легко разогнали бы этих эльфов и воодушевили бы наше войско…

— Об этом не может быть и речи! — тут же сердито заявил тёмный вала. — Я — ваш владыка, и я выйду в бой, только когда это действительно понадобится! Собери новое войско, отправляйся обратно и возвращайся с победой! А иначе я рассержусь и заменю тебя кем-нибудь умным!

— Да, владыка, — покорно склонившись, балрог поплёлся к дверям. Больше всего на свете он мечтал именно о том, чтобы его заменили кем-нибудь умным.

Но заветная мечта Сайвасула так и не сбылась. И потому, раз за разом возвращаясь в Ангбанд пополнить своё разбитое войско, предводитель балрогов обходил тронный зал как можно дальше. Однако неуверенность в собственных руководящих способностях всё же привела его в башню Майрона.

— Это же просто скотобойня! — жаловался огненный демон, указывая рукой куда-то в окно. — Почему владыка не отправится туда сам?!

— Потому что он трус, — спокойно ответил майа со всей прямотой. — Наш владыка давно растратил все свои силы. Разве Готмог не говорил тебе об этом? Мелькор будет выпускать нас к врагам по очереди и смотреть, как мы гибнем. Но помочь он не сможет при всём желании. С тех пор, как эльфийский король ранил его в ногу, он не может даже нормально ходить.

— Ты лжёшь! — балрог выразительно помотал рогатой головой, отказываясь верить в сказанные ему слова.

— А когда ты последний раз видел его стоящим на ногах?

Огненные глаза демона несколько раз моргнули. Но теперь в них вспыхнула явная неуверенность.

— Но… если это так… Что же будет с нами? Почему тогда владыка не отправит нам на помощь своих драконов?

— Он просто боится остаться тут в одиночестве, — убеждённо пояснил Майрон. — Ведь если драконы улетят, кто тогда будет его защищать?

— А как же ты? — напомнил ему Сайвасул. — Или ты тоже растерял все свои силы?

— Нет. Мои силы всё ещё при мне, — майа едва заметно улыбнулся. — И я совсем не собираюсь тратить их на бесполезные битвы.

— Бесполезные?! Да ты просто предатель! — балрог с возмущением ткнул в Майрона своим горящим пальцем. — Ты такой же трус, как… как и Мелькор!

— Наверное, ты прав… Я слишком долго всего боялся. Боялся уничтожить первых орков, боялся выступить против Мелькора, боялся перебить всех нолдор. Я и сейчас боюсь. Боюсь предстать перед Эру. Ведь я так и не смог навести в Средиземье положенный порядок. Даже Готмог оказался смелее меня! Тебе известно, куда он направился?

Сайвасул шарахнулся назад. Но что его так напугало? Заданный вопрос или ненормально спокойный голос собеседника?

— Я догадываюсь, — прошептал предводитель балрогов.

— Вот видишь, — Майрон снова улыбнулся. — Выбор не так уж и велик. Ты можешь умереть и стать слабеньким духом. Ты можешь сбежать и где-нибудь затаиться. И, наконец, ты можешь покинуть Средиземье и последовать за Готмогом.

— Что помешает мне пойти к Мелькору прямо сейчас и рассказать о твоём предательстве?

— Только одно. Верность владыке Ангбанда приведёт тебя к первому варианту. Хотя потом ты всё равно или затаишься, или уйдёшь к Эру. В виде слабого бестелесного призрака, неспособного зажечь даже крохотную искру.

— Ты — безумный спятивший подонок! — прошипел Сайвасул, а затем поспешил к выходу.

— А ты как думал? — притворно удивился майа, ухмыляясь ему вслед. — Я жил среди вас больше четырёх тысяч лет. Естественно, я стал таким же, как вы.

— Что за Пустота там происходит?! — возмущался Моргот, явно подхватив нехорошее слово у кого-то из орков. — Как эти валинорские твари смогли разбить всё наше войско?!

— Но что могут орки и волки против майар? — пытались объяснить ему несчастные балроги. Теперь их осталось всего двое.

— А где наши майар?! Куда пропали эти трусливые идиоты?!

— Кто куда, владыка. Вы ведь сами распихали их в тела орков, волков и драконов. Сейчас остались в основном драконы.

— Молчать! — громко рявкнул на них тёмный вала. — Где ваш начальник Сайвасул?

— Мы не знаем… — балроги на всякий случай попятились. — Его не видели уже несколько дней…

— Он, что, сбежал?!

— Сайвасул сказал, что не сможет справиться с Эонвэ и должен над этим подумать… — припомнил один из огненных демонов. — А потом пропал.

— Вон отсюда! — яростно заорал Моргот, топнув ногой о каменный пол. К несчастью, это оказалась та самая повреждённая нога, и лицо его тут же болезненно скривилось.

— Но как же драконы, владыка? — испуганно спросили балроги, отступая к двери. — Пошлите их в бой! Быть может, хотя бы Анкалагон одолеет проклятого Эонвэ?

— Я сказал, вон!

Духи огня быстренько покинули тронный зал, оставив Майрона с владыкой Ангбанда наедине.

— Ты сможешь победить Эонвэ? — тёмный вала вопросительно уставился на своего самого могущественного слугу.

— Не знаю, — честно ответил тот. — И, если уж на то пошло, совсем не жажду узнать.

— Отлично. Пойдёшь туда и бросишь ему вызов.

— А как насчёт тебя самого? — нахально поинтересовался майа. — Самый могущественный из валар боится выйти из своей крепости? Раньше ты бы победил его в два счёта.

— Я потратил много сил на создание Анкалагона и всё ещё слишком слаб!

В глазах Майрона промелькнуло удивление. Ему послышалось, или Моргот действительно оправдывается?

— Ты говорил, что знаешь, как вернуть свою силу, — напомнил он. — Так почему ты до сих пор не вернул её?

— Да потому, что я вложил её в этот мир и в каждое живое существо, что его населяет! — злобно прорычал владыка Ангбанда. — И чтобы высвободить мою силу, нужно уничтожить Средиземье и всех его обитателей! Что я и сделаю, когда оно станет моим!

К огромному неудовольствию Моргота, его слуга презрительно усмехнулся.

— Так вот оно что! Выходит, ты захватываешь Средиземье только чтобы его уничтожить? Но ты не сможешь теперь даже этого!

— А вы мне для чего?!

После такого вопроса Майрона начало буквально трясти от смеха.

— Ты просишь духа Порядка разрушить этот мир?

— Сейчас же прекрати смеяться и ступай к Эонвэ!

— Ага! Вот прямо взял и побежал! Хотя… Ты знаешь, возможно, я и впрямь загляну к нему!

Судя по физиономии владыки Ангбанда, он наконец-то начал о чём-то догадываться.

— Сначала Сайвасул, а теперь и ты? — презрительно фыркнул он. — Сборище жалких лжецов и предателей! Вот как вы отплатили мне за то величие, что я вам дал!

— На самом деле первым был Готмог. Он предпочёл предстать перед Эру, так и не дождавшись от тебя никакой благодарности за верную службу. А что касается меня, то разве я клялся тебе в верности? — Майа изобразил на лице притворную задумчивость. — Что-то не припомню…

Раздираемый злобой Моргот всё же вскочил со своего трона.

— Рыжий подонок! — громко выкрикнул он. — Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают в Валиноре?! Когда тебя захватили в плен, я постарался разрушить твою репутацию раз и навсегда! Я специально велел Драуглуину вывести тебя на разведчиков Оромэ, которых ты убил как последний идиот! А когда меня захватили, я такого про тебя наплёл! И не забывай про взятие Тол-ин-Гаурхота! Ты считаешься самым главным преступником после меня!

Однако для Майрона всё это было совсем не новостью. О коварных планах Моргота ему в своё время говорил даже Готмог.

— О, прекрасно! — дух Порядка раздражённо скривился. — Зато я выдал валар месторасположение Утумно! Думаю, теперь мы квиты. Ты даже не представляешь, как хорошо я жил без тебя целых четыре тысячи лет.

— Сдохни! — вытянув руку вперёд, вала ударил по стоящему перед ним наглецу уже знакомой волной чёрного мрака. Когда-то, тысячи лет назад, удушающая тьма заставляла Майрона задыхаться и падать на колени. Но сейчас всё оказалось по-другому. Прежде бессильный перед столь могущественными чарами дух вдруг понял, что способен им сопротивляться.

Тут же сотворив собственное яркое пламя, майа принялся теснить окруживший его мрак туда, откуда он пришёл.

— Ты боишься сразиться с Эонвэ, но почему-то решил, что справишься со мной? Самоуверенный глупец, растративший все свои силы на бесполезную ерунду!

Внезапная яркая вспышка опрокинула Моргота на спину, из-за чего он плюхнулся на жёсткий каменный трон, а созданный им мрак начал стремительно рассеиваться.

— Стража! — вдруг завопил поверженный владыка Ангбанда. — Взять его!

Увы, но в зал заглянуло лишь несколько испуганных орков, да и те тут же отлетели в сторону. Воздух заискрился от чар, однако решающего удара так и не последовало.

— Ты слаб, Моргот. Но если я убью тебя, то твой дух сбежит и затаится, — принялся рассуждать майа. — Так что оставайся здесь, в этом слабом теле. Рано или поздно валар придут за тобой. Хотя, если наберёшься храбрости, можешь развоплотить себя сам. Прощай.

Всё ещё окутанная пламенем фигура неторопливо скрылась за дверью. До ушей тёмного валы тут же донёсся сильный грохот. Похоже, что наглый паршивец решил не утруждать себя длительным переходом по залам и коридорам, попросту проложив ещё один прямо на улицу. Стиснув зубы от боли и кое-как усевшись на трон, Моргот попытался принять величественный вид и, как оказалось, весьма вовремя. В зал снова вбежали балроги.

— Поднять драконов! — приказал владыка. — Всех! Делайте, что хотите, но этот рыжий подонок должен умереть!

Превратившись в маленькую птичку, Майрон с интересом наблюдал, как войско Валинора столкнулось с невиданной драконьей стаей. Вообще-то сначала драконы кружили над окрестными скалами, будто кого-то выискивая. Но искали они уж точно не крохотную птицу, укрывшуюся в узкой трещине между камнями. А тем временем крылатых чудовищ заметили их наступающие враги.

Сотни огромных орлов набросились на драконов и принялись рвать своими когтями их кожистые крылья. Но доставалось и самим нападавшим. Многие пернатые воины вспыхивали как факелы, а затем падали на острые скалы. Когда же в небо взмыл Анкалагон, казалось, что победа вот-вот окажется на стороне Моргота. Майа с удивлением рассматривал эту гигантскую ящерицу, что каким-то чудом всё же умудрялась летать.

А потом в небе что-то вспыхнуло. И из плотных чёрных туч вдруг выплыл самый настоящий корабль. Бывший кузнец сразу узнал его. Вингилотэ! Корабль Эарендила быстро приближался к дракону, и исходящий с него свет мог принадлежать только сильмарилу. Полёт корабля удивлял ещё больше, чем полёт Анкалагона. Неужели Эарендил добрался до Амана и получил от валар какие-то неведомые способности?

Несмотря на яростную битву в небе, войско Валинора уверенно продвигалось к Ангбанду, занимая Анфауглит. И это заставило майа серьёзно забеспокоиться. Скалы и даже воздух начали ощутимо дрожать, что свидетельствовало об ужасающей мощи наступающих западных владык. Трещина, в которой пряталась птичка, стала заметно увеличиваться, вынуждая Майрона перебраться в другое место.

Что они творят? Ведь эта сила ещё больше, чем та, что разнесла Ангбанд тысячи лет назад! Устраивать такое в Средиземье слишком опасно! Ведь оно может и не выдержать!

Напуганный данной мыслью, дух Порядка перелетел на вершину одной из скал. По крайней мере, его тут не засыплет, а если скала рухнет, то он спокойно сможет улететь.

Но переждать бой в столь удачном месте Майрону не удалось, так как круживший в небе Анкалагон расшвырял орлов в стороны, и одна из этих гордых птиц упала на камни прямо рядом с ним. Любовь к пернатым созданиям сделала своё дело. Приняв облик Эрухини, бывший слуга Моргота бросился спасать раненого.

— Эй! Очнись! — громко позвал он, касаясь рукой орлиного лба и применяя силы Порядка.

Птица несколько раз дёрнула лапками, а затем открыла глаза.

— Ты один из айнур? — слабым голосом спросил упавший орёл. — Помоги нам… Пожалуйста… Мы не можем одолеть эту тварь…

Майа неуверенно покосился на Анкалагона. Ещё один орёл вспыхнул от драконьего пламени и рухнул на землю. Прямо как он сам, сбитый когда-то балрогами на вершинах этих же скал.

Помогать обитателям Валинора Майрон не хотел. Но почему бы не помочь этим красивым птицам? Чем быстрее Моргот будет повержен, тем быстрее «силы добра» прекратят разрушать Средиземье своей ужасной силой. А ведь владыка Ангбанда добивался именно этого. Как бы он не вернул своё утерянное могущество!

— Хорошо, я помогу вам, — пообещал майа. — Полежи здесь. Если у меня что-нибудь получится, я вернусь за тобой.

Конечно, раскрывать себя раньше времени Майрон не собирался. Мало ли кто-то узнает его и примет за врага. И поэтому дух Порядка превратился в такого же огромного орла. Разве что, как обычно, забыл поменять окрас. Огромная рыжая птица устремилась к пикам Тангородрима. Туда, где грозный Анкалагон пытался сжечь чудесный корабль Эарендила.

Признаться, Майрону было не жалко ни того, ни другого. Злость на человека, бросившего своих сыновей, слишком глубоко засела в его душе. Чёрный дракон был весьма неповоротливым и делал огромный круг, чтобы развернуться к Эарендилу головой и спалить летающий Вингилотэ. Но маленький корабль оказался гораздо маневреннее. Наверное, они кружили бы по небу до бесконечности, если бы майа не набросился на ящера с другой стороны, при помощи своих чар толкая его прямо на корабль.

Всё пространство вокруг Ангбанда охватил громогласный рёв. Острый клюв рыжей птицы был гораздо крепче клювов настоящих орлов, что позволяло ловко вырывать из спины Анкалагона прочные чешуйки. Дракон кувырнулся в воздухе, пытаясь достать до майа зубами, но оказавшийся с другого бока Эарендил со всей силы треснул его золочёным веслом.

Тогда крылатое чудовище снова начало разворачиваться. Воспользовавшись тем, что голова Анкалагона обернулась к кораблю, Майрон отцепился от его спины и устремился к шее. Ещё несколько орлов подлетели поближе, пытаясь отвлечь дракона на себя. Возле огромной головы дух Порядка продержался недолго, так как его противник додумался биться ею о собственное крыло. Но всё же несколько чешуек майа выдернул и там. А потом, увернувшись от огненного столба, он отлетел в сторону, разогнался посильнее и снова ударил дракона в бок, толкая его на корабль.

Теперь послышался скрип мачт и треск ломающихся досок. Но знаменитые гвозди и кованые крепления всё же не позволили кораблю рассыпаться. Ещё несколько ударов веслом, и Анкалагон буквально взбесился. Но и корабль, и рыжий орёл оказались слишком близко к нему, не позволяя использовать пламя.

Вот тогда-то огромному дракону и пришло в голову снова кувырнуться в воздухе, что позволило ему сжать Вингилотэ лапой, после чего огромная пасть вцепилась своими клыками прямо в нос корабля. И носовая фигура неожиданно оказалась в ней, образовав своего рода распорку, не позволяющую твари сомкнуть свои челюсти.

Майрон в тот момент сидел на гигантском чёрном крыле и пытался продрать в нём дыру. Лишь краем глаза он заметил, как Эарендил ловко перепрыгнул на голову Анкалагона и вонзил свой меч прямо в то место, где были содраны защитные чешуйки. Ящер болезненно завыл и яростно заметался. Носовая фигура корабля всё же сломалась, позволив дракону выплюнуть ставшее ему ненужным судно. Но человек продолжал втыкать свой меч в мягкую кожу до тех пор, пока летающая тварь не перевернулась, и он не соскользнул с окровавленной головы.

Вслед за упавшим Эарендилом устремились орлы. Один только рыжий всё ещё продолжал с остервенением рвать крыло своего противника, пока обезумевший от боли Анкалагон не врезался прямо в пики Тангородрима, обрушив огромные скалы на расположенную у их подножия крепость.

Вот теперь исход битвы был окончательно предрешён. Отцепившись от дракона в последнюю секунду, Майрон отправился на свою скалу, туда, где он оставил раненого орла.

В отсутствие целителя птице стало хуже, но всё же она была ещё в сознании.

— Я видел, что ты сделал, — с трудом прохрипел орёл. — Воистину, это была славная битва. Скажи мне своё имя, посланец Запада. Мой народ должен знать про твой поступок.

На секунду дух гармонии и порядка задумался. Сказать или нет? Впрочем, птица тяжело ранена и напасть всё равно не сможет.

— Меня зовут Майрон, — честно ответил он.

Но, похоже, что для орла это имя ничего не значило.

— Ты великий воин, Майрон. Обещаю, наш народ будет помнить о тебе.

На бледном лице «великого воина» выступил заметный румянец.

— Что ты… Я совершенно этого не достоин!

— Конечно, достоин! — возразил орёл, но тут со стороны Ангбанда послышался очередной грохот, заставивший скалы снова задрожать

Майа почувствовал ужасающую мощь и бросился к обрыву. Прибывшие из Валинора айнур добрались, наконец, до Ангбанда и приступили к его штурму. А точнее, к полному уничтожению.

— Эонвэ взялся рушить крепость, — пояснил он встревоженному орлу. — Морготу осталось совсем недолго.

— Но разве не он — самый сильнейший из вас? — удивилась птица.

— Теперь уже нет. На самом деле сейчас он слабее даже меня.

Судя по недоверчивому взгляду, орёл не поверил. Не поверил даже тогда, когда закованного в цепь владыку Ангбанда вывели из крепости. Тёмный вала сдался без боя, так и не найдя в себе храбрости ни ответить своим захватчикам, ни развоплотиться и сбежать.

А скалы всё продолжали трястись, свидетельствуя о жесточайшем нарушении того самого Порядка. Хорошо хоть, что процесс уничтожения Средиземья был медленным, а значит, сила Моргота вернётся к нему не прямо сейчас. Быть может, его успеют как-то обезвредить?

— Нужно убираться отсюда, — сообщил Майрон спасённой птице. — Уж не знаю как, но я попробую спустить тебя вниз и дотащить до своих.

Спустить со скалы раненого орла оказалось гораздо сложнее, чем это пообещать. Одно его крыло сломалось при падении, и даже встать на лапы он так и не смог. Для начала птицу пришлось перевернуть на спину для более удобного скольжения по земле. Но дальше начались трудности. Ведь скала вовсе не являлась гладенькой горкой, с которой можно было бы съехать. Да и толкать огромное существо получалось, только ударив по нему собственной силой, а в таком деле главным было не переборщить.

Майрон смог дотащить орла лишь до ближайшего отвесного уступа, а потом ему всё-таки пришла в голову единственная умная мысль — позвать кого-то на помощь. К счастью, бродящие по Анфауглиту в поисках выживших эльфы охотно приняли майа за своего и согласились помочь. Вскоре на скалу взобрался целый эльфийский отряд, вооружённый крепкими верёвками, и принялся обвязывать ими несчастную птицу для последующего спуска вниз. Их возню заметили и другие орлы. Унести с собой раненого собрата они были, естественно, не способны, но зато согласились подержать верёвки.

В итоге, даже под чутким руководством Майрона, спуск орла и доставка до лагеря Эонвэ заняли около суток. В самом же лагере раненых оказалось столько, что птице едва нашли подходящее место. Множество лекарей, как из эльфов, так и из майар, сновали туда-сюда, оказывая помощь всем нуждающимся. И никто из них не обратил на Майрона ни малейшего внимания.

— Спасибо, что помог нашему брату, — поблагодарил майа один из орлов. — Теперь всё будет хорошо. Мы присмотрим за ним.

— Всегда рад помочь, — пробормотал в ответ тот, растерянно оглядывая обитателей лагеря. Неприятное ощущение, что кругом враги, никак не покидало его рыжую голову.

Погладив на прощание спасённую птицу по клюву, Майрон отправился искать командующего всем этим войском. Вот теперь его ожидало самое трудное.

— Вы не видели Эонвэ? — спросил майа у проходящих мимо эльфийских лучников. — Я только что прибыл и никак не могу его найти.

— Шатёр командующего в той части лагеря, — эльфы махнули рукой, указывая направление. — Он самый большой, и вы сразу его узнаете.

Кивнув, Майрон нерешительно направился в нужную сторону. А что, если его схватят? Закуют в кандалы? Попытаются убить? Быть может, стоит оказать сопротивление и сбежать? Или лучше соглашаться на всё?

Утопая в целом океане страшных вопросов, бывший слуга Моргота обошёл шатры, лошадей, гружёные повозки и отдыхающих эльфов, после чего всё же увидал то самое жилище Эонвэ. У входа в огромный шатёр стояли стражники. Набрав в грудь побольше воздуха и медленно выдохнув, майа направился к ним.

— Я хотел бы увидеться с Эонвэ, — сообщил он двоим вооружённым эльфам.

— Простите, господин, но у командующего сейчас посетитель, — виновато ответил один из стражников.

— Вам придётся немного подождать, — добавил второй.

Майрон нервно поёжился. Неужели придётся ещё и ждать? Ведь остатки его решительности грозили улетучиться в любой момент. Однако полог, завешивающий вход в шатёр, неожиданно распахнулся, и оттуда буквально вылетела уже знакомая майа эльфийка, Галадриэль. С силой задев его плечом, женщина с самым гордым видом пошагала прочь.

— Эй, полегче! — крикнул Майрон ей вдогонку.

Но эльфийка даже не обернулась.

— Вы можете войти, господин, — снова произнёс стражник, с трудом скрывая ухмылку. — Теперь командующий свободен.

Ещё раз тяжело вздохнув, майа вошёл внутрь. Эонвэ он увидел сразу. Несколько измотанный командующий силами Валинора, сняв свои доспехи, сидел за небольшим складным столом и разглядывал лежащие в ларце сильмарилы, видимо отобранные у пленённого Моргота.

— Ну что там ещё? — недовольно спросил он, отрывая свой взгляд от сияющих камней. А затем его красивое лицо вдруг побледнело и превратилось в застывшую маску.

Какое-то время двое майар так и смотрели друг на друга, не решаясь начать разговор. Возможно, Эонвэ ожидал нападения, или чего-то подобного. Однако его предполагаемый противник не смел даже пошевелиться.

— Всё-таки пришёл? — фыркнул наконец предводитель валинорского воинства. — Мы не нашли тебя при штурме Ангбанда и сразу поняли, что ты сбежал. Умное, надо признать, решение.

— Я не участвовал в сражениях с вашим войском и ушёл от Моргота до вашего тут появления, — попытался объяснить Майрон.

— Возможно, — признал Эонвэ. — Тебя действительно не видели ни в одной битве. Ты сразу понял, что он проиграет? Или ты руководил этими битвами прямиком из Ангбанда?

— Я не руководил никакими битвами! Я ушёл от Моргота больше ста лет назад. И был вынужден вернуться исключительно из-за резни в Гаванях Сириона, устроенной сыновьями Феанора!

— Ну, конечно, — презрительно скривился глашатай Манвэ. — Какое замечательное оправдание. Признаться, ничего более глупого я ещё не слышал! Сначала ты предал нас, затем Моргота, а теперь пришёл доказывать свою невиновность!

— Я пришёл вовсе не за этим! — снова возразил Майрон.

— Тогда зачем ты тут?

— Я признаю, что долгое время служил Морготу. Я не давал ему клятву верности и никогда не называл его господином, но всё же служил. И, возможно, в чём-то был неправ. Но я прошу справедливого разбирательства! Пусть меня судят, и я отвечу за всё, в чём меня посчитают виноватым.

— Возможно, был неправ? — теперь в голосе Эонвэ послышалась злоба и горечь. — И в чём же ты считаешь себя неправым?

— Я с самого начала переоценил свои силы, — принялся рассказывать майа. — Больше четырёх тысяч лет назад я попал к Морготу в качестве пленника. И всё же мне удалось оставить для вас в пещере карту с обозначением Утумно. Я думал, что без своего правителя соратники Моргота послушают меня и…

— Ого! — перебил его Эонвэ. — Так ты ещё хуже, чем я думал! Избавился от хозяина и хотел занять чёрный трон?

— Да ничего я не хотел! Ты вообще меня слушаешь?!

— Ещё как! Ты погряз во лжи и предательстве! Ты убил столько эльфов и людей, что теперь тебя не спасут никакие оправдания! Не жди пощады ни от меня, ни от наших владык! Тебя ожидает та же участь, что и Моргота!

— Однажды я убил пленных эльфов, дабы он не ставил на них свои изуверские эксперименты. За это я готов ответить хоть перед Эру! Но кроме того случая, я уничтожал только нолдор и их наёмников из числа людей! — возмущённо заявил Майрон. — Вы не имеете ни малейшего права меня за это судить!

— Правда? С чего бы это?

— А с того, что вы сами приговорили их к смерти! Разве может судья осудить палача за то, что тот выполнил его приговор? И я не виноват в том, что преступники наняли себе охрану! Никто не заставлял убитых мною людей защищать этих подонков!

После такого неожиданного заявления на лице Эонвэ вспыхнуло явное недоумение.

— Что ты несёшь? Хочешь свалить все свои преступления на нас?

— А ты как думал? Судья виновен в казни настолько же, насколько и палач! Быть может, ты хотел остаться не запачканным, но на самом деле мы совершенно равны!

Резко помрачневший глашатай Манвэ едва осознанно потянулся рукой к сильмарилам, будто желая проверить, что ещё не стал подобным Майрону чудовищем. К счастью, рука осталась целой и невредимой. Но то, о чём говорил объявившийся изменник, никак не желало выходить из головы. Слишком многие в Валиноре считали вынесенный нолдор приговор чересчур жестоким. А некоторые, типа Ульмо, даже начали уплывшим преступникам потихоньку помогать. Неужели светлые айнур виновны во всех этих смертях так же, как и тёмные?

— Приговор будет отменён, — тихо произнёс Эонвэ, будто обращаясь к самому себе. — Это коснётся всех нолдор, за исключением непосредственно виновных в убийствах и не желающих раскаяться в содеянном.

Майрон безразлично пожал плечами. Отменён? Ну и Моргот с ним. Своё наказание эти скоты уже получили.

— Так что насчёт меня? — возвратил он командующего валинорским войском к прежней теме.

— Насчёт тебя? — Эонвэ устало покачал головой, а в его голосе вдруг послышалось что-то жалобное. — Почему вы все приходите за правосудием именно ко мне? Сначала эти два безумца со своими сильмарилами, потом эта женщина, теперь ещё и ты. Я вам, что, Эру?! Я даже не Манвэ!

— Ты его законный представитель! — напомнил Майрон.

Но хозяин шатра лишь снова покачал головой.

— Я отказываюсь тебя судить! Ты сам сказал, что мы равны. Я не могу судить равного! Хочешь справедливого суда? Вот и отлично! Отправляйся хоть в Аман, хоть куда! Найди кого-нибудь другого и сдайся ему! Уверен, валар разберутся, что с тобой делать.

— Погоди… Ты что, просто меня прогонишь? Но ты же не можешь…

— Ещё как могу! Пошёл вон отсюда! — Эонвэ выразительно указал на выход из шатра. — И не смей больше возвращаться!

Несколько секунд Майрон с искренним непониманием пялился на своего собеседника, но потом в его глазах вспыхнули гневные зелёные огоньки. Гордо вскинув голову, майа развернулся и быстро покинул шатёр, оставив глашатая Манвэ и дальше терзаться разнообразными сомнениями.

Вот вам и самый главный преступник после Моргота! А на деле оказался никому не нужен!

Выбравшись из лагеря, Майрон шёл, куда глаза глядят, а в его голове снова и снова прокручивались сказанные Эонвэ слова. В кои-то веки он готов был сдаться, а его просто послали! И, главное, куда! Аж в Аман! Вот только обитающие там валар виновны в смерти проклятых нолдор ещё больше, чем Эонвэ! И судить его за убийство эльфов они тоже не имеют никакого права!

Всё больше и больше убеждая себя, что никакого справедливого разбирательства в Амане он не дождётся, майа быстро удалялся от оставшихся за спиной шатров и телег с обозом, но вдруг его остановил подозрительно знакомый голос:

— Майрон! Постой!

Обернувшись, бывший слуга Моргота увидал прямо перед собой своего старого друга, Олорина.

— А тебе чего? — сердито буркнул он, решив обойтись без каких-либо любезностей.

— Я видел, как ты вышел из шатра Эонвэ, — сообщил ему Олорин каким-то уж больно недружелюбным тоном. — Почему тебя отпустили?

— А ты, никак, против?

— Конечно, против! После всего того, что ты натворил, тебя надо было заковать в цепи и отправить в Аман под усиленным конвоем!

— Оооо! Ещё один нашёлся… — Майрон презрительно фыркнул. — Если бы я что-то, как ты выразился, натворил, то действительно отправился бы в Аман в цепях. Эонвэ отпустил меня, потому что так и не смог выдвинуть ни одного реального обвинения. А значит, ни в чём таком ужасном я не виноват!

— Не виноват?! — одна эта мысль возмутила Олорина до глубины души. — Ты — предатель и убийца!

Глядя на своего серебристого друга, рыжеволосый майа закатил глаза к небу. Повторять все свои объяснения ещё раз совершенно не хотелось.

— А ты пойди к Эонвэ и спроси у него, почему он меня отпустил! Думаю, он всё тебе как следует объяснит.

— Пока я буду ходить к Эонвэ, ты попросту сбежишь!

— Я уйду в любом случае, — Майрон пожал плечами. — Ты же не думаешь, что сможешь меня остановить?

Олорин плотно сжал губы. Признаться, о таком он не подумал вообще. Сможет ли он остановить своего бывшего друга? Едва ли…

— Не знаю, чем руководствовался Эонвэ, но он не должен был тебя отпускать! Ты столько лет служил этому исчадию зла, помогая ему уничтожать Средиземье, и теперь остаёшься на свободе?! Это абсолютно несправедливо и…

Внезапно земля задрожала, а по северным горам прокатился подозрительный гул. Острое зрение майар позволило разглядеть, как сразу с нескольких вершин посыпались огромные камни. Олорин испуганно умолк.

— Моргот хотел уничтожить Средиземье полностью, дабы возвратить вложенную туда силу, — тут же вставил Майрон. — Но без этой силы он не смог свою затею осуществить. Я действительно помог ему в этом, уничтожив часть Эрухини. Но ведь они плодятся снова и снова. Вы же разрушили Средиземье гораздо серьёзнее. Я чувствую это. Именно вы сделали то, чего он хотел.

В глазах Олорина вспыхнуло беспокойство.

— Возможно, от наших действий что-то и разрушится, — нехотя признал он, — но ведь не всё!

— Скажи спасибо, что не всё! Не знаю, как вы поступите с Морготом, но каждый разрушенный кусок Средиземья вернёт ему часть силы. Учтите это, — Майрон осмотрел окрестные скалы, и в его глазах заплясали уже знакомые зелёные огоньки. — Однажды этот мир погибнет полностью. И тогда он вернётся во всём своём величии. Сильнейшего из валар не удержат никакие цепи, двери и засовы. А битва, что он устроит, превзойдёт все предыдущие битвы, вместе взятые!

Услышав подобное пророчество, Олорин испуганно отпрянул, но потом всё же взял себя в руки.

— Так вот о чём ты мечтаешь? — с негодованием произнёс он. — Будешь ждать возвращения своего хозяина?

— Ждать? — Майрон вдруг рассмеялся. — Пожалуй, ты прав. Думаю, стоит начинать готовиться к возвращению Моргота прямо сейчас. Только теперь я понял, почему так сильно ему понадобился. Хаос не сможет победить, пока существует Порядок. А за порядком в Средиземье должен кто-то присматривать. Прощай, Олорин. Подготовься к возвращению Моргота и ты!

Отвесив старому другу несколько дурашливый поклон, майа пошагал по голым анфауглитским камням куда-то на юг. Но серебристая фигура ещё долго стояла на месте и смотрела ему вслед, пытаясь разгадать смысл последних сказанных слов. Хаос не сможет победить, пока существует Порядок? Кто-то должен присматривать за Средиземьем? Но что всё это значит?!

А Майрон брёл по Анфауглиту пешком лишь до тех пор, пока наконец-то не понял, что должен был совершить в данный момент. Прежде всего, необходимо оценить ущерб от применения чар и определить, насколько большой кусок Средиземья будет разрушен. А затем нужно предупредить всех обитателей этой территории, чтобы они переселились вглубь континента.

Определившись с задачами, майа превратился в птицу и взмыл в небо. Ведь так облететь Средиземье будет гораздо быстрее.

Маэдрос стоял на вершине огромной скалы и смотрел в пропасть под своими ногами. Единственная рука горела от зажатого в ней сильмарила, но эльф этого уже не замечал. Ведь его душа пылала гораздо сильнее, а её боль затмевала любые ожоги от проклятого камня.

Так вот что, должно быть, стало с отцом, когда его тело вспыхнуло и испепелилось. Но отец уже умирал, а он, Маэдрос, продолжал жить. Даже не жить, а гореть заживо.

Перед глазами всё ещё стояла последняя битва, и взгляд Эонвэ, велевшего отпустить братьев. Глашатай Манвэ уже всё понял. Понимали и они с Маглором. Клятва выполнена, но кому от этого легче?

Элронду и Элросу они ничего не сказали. Братья ничего не сказали даже друг другу. Просто взяли по камню, и каждый пошёл в свою сторону. Маглор отправился куда-то к морю. Наверное, хотел в последний раз взглянуть на грозные волны, за которыми навсегда скрылась их чудесная родина. А лично он решил взобраться на эту высокую скалу. Какой смысл идти так далеко? Ведь родины Маглор не увидит всё равно.

Сделав ещё один шаг к обрыву, Маэдрос тяжело вздохнул и занёс было ногу над пропастью, но у него за спиной вдруг раздался неожиданный оклик:

— Эй! Ты чего?!

Эльф резко обернулся. Прямо рядом с ним на маленьком каменном выступе стояло высокое рыжеволосое существо с зелёными огоньками в глазах и большими оранжевыми крыльями. Сразу вспомнился Ангбанд. И такая же пропасть, зиявшая под его ногами. Но тогда он не мог упасть при всём желании. А теперь мог.

— Зачем ты пришёл? — безразлично спросил Маэдрос.

— Из-за применённых войском Валинора сил весь Белерианд скоро уйдёт под воду, — принялся объяснять Майрон. — Я опасался за сыновей Эарендила и хотел предупредить, что вам нужно переселиться за Синие горы. Но у горы Долмед никого не оказалось. И потом я услышал о событиях в лагере Эонвэ…

— Ты опоздал, — прервал его эльф. — Мы с братом отправили Элронда и Элроса к Гил-Гэладу. Даже если что-то уйдёт под воду, у них на Баларе полно кораблей.

— Хорошо если так, только…

— Что «только»?

— Только ты бы отошёл от края, — майа указал рукой на головокружительную пропасть. — А то ещё свалишься.

Эльф горько усмехнулся.

— Я за этим сюда и пришёл.

— Но самоубийство — страшный грех! — напомнил ему Майрон. — Нельзя отказываться от жизни, подаренной самим Эру! Владыка Намо навсегда оставит тебя в Мандосе!

— Ну и пусть. Мне незачем больше жить.

— Как это «незачем»? Всегда можно придумать, ради чего стоит жить! Женишься, обзаведёшься детишками…

— Оставь меня, — тихо попросил Маэдрос. — Ты не дал мне умереть в прошлый раз и сильно ошибся. Так дай хоть сейчас.

Сын Феанора снова уставился на ужасный обрыв.

— Поверь, всё не так плохо, — убеждённо заявил майа. — Просто отойди от края и протяни мне руку.

Эльф перевёл взгляд на свою единственную руку, в которой был зажат сияющий сильмарил.

— Выброси стекляшку и иди сюда, — ещё раз повторил Майрон. — Ну же!

Но вместо этого Маэдрос сделал шаг вперёд.

Глядя на уносящуюся вниз фигурку, дух гармонии и порядка безнадёжно покачал головой. Ну почему вокруг одни идиоты?! Хорошо хоть, что Элронд и Элрос теперь в безопасности. Пожалуй, Маглора можно даже и не искать.

За последующие пятьсот лет в Средиземье многое изменилось. Весь Белерианд ушёл под воду. Спасшиеся оттуда эльфы переселились на восток и основали там новые королевства. Своё государство появилось и у людей, и называлось оно — Нуменор, а первым его королём стал тот самый Элрос, избравший участь смертных. Но Майрона всё это касалось очень слабо.

А точнее, вообще никак. После Войны Гнева он являлся под разными личинами ко всем народам Средиземья, убеждая их переселиться за Синие горы. И к нему прислушались, благо подземные толчки постепенно учащались, явно свидетельствуя о приближающейся беде. После того, как земля начала трескаться, в путь отправились даже самые упорные домоседы. Но когда кусок континента затонул, майа снова остался не у дел и просто отправился бродяжничать.

Эльфы Средиземья в решающей войне с Морготом участия не принимали. Но, как ни странно, поучаствовали люди. Именно за это валар и наградили их островом в море, названным кем-то Нуменором, а также другими чудесными дарами, типа долголетия. Было ли это правильным? Едва ли… Получая ото всех подарки, маленький Элрос всегда хотел чего-то ещё. Быть может, став большим, он изменился. Но не испортит ли подобное воспитание весь его народ?

Тем не менее, Майрон твёрдо решил, что людям Средиземья тоже нужно дать шанс. Ведь это нечестно — дарить подарки одним и плюнуть на всех остальных. Вот тогда-то он и отправился бродить по людским поселениям. Внешность его была теперь человеческой, но по-прежнему рыжеволосой и зеленоглазой. Правда, из-за того, что айнур не стареют, а делать этого специально совсем не хотелось, раз в десять-пятнадцать лет приходилось менять своё местожительство. По прошествии столетия в поселении о нём полностью забывали, и можно было туда вернуться.

А главное, майа чётко решил взять за правило никого не баловать. Простые люди должны научиться жить без всяких там подаренных свыше чудес. Поэтому он обучал их ковать всевозможные орудия труда. А при большом таланте ученика, открывал навыки лучшей закалки и гравировки, да ювелирного мастерства. Если ученик становился хорошим мастером, а его изделия начинали раскупать, то из деревни можно было смело уходить.

Конечно, иногда Майрон брался и за что-то ещё. Например, обучал сельских детишек читать и писать. Но о подобных услугах его просили нечасто. Зачем на селе нужна грамота, понимали далеко не все.

В данный момент майа проживал в глухой деревушке где-то на берегу реки под названием Брандуин. Хотя он мог построить себе отдельную избу, но поселился в доме одной старушки. Её покойный муж был когда-то кузнецом, и от него осталась хорошая кузница. Майа платил пожилой женщине деньгами, а взамен получал жильё и еду. Но настал момент, и его очередной ученик освоил все уроки. А значит, нужно было опять уходить. И всё начинать сначала.

Покидать очередной дом всегда было грустно. Старушка уже знала о его решении и напоследок напекла вкусных сдобных булочек.

— Дыру в крыше я починил, — сообщил ей Майрон, усаживаясь за стол. — И сорванные ветром ставни приколотил.

— Ох, спасибо, милок, — сразу закудахтала хозяйка дома. — И ведь надо же было налететь такой буре! Что бы я без тебя делала? Да ты кушай. Идти-то далеко. Когда теперь поесть как следует сможешь?

— И не говорите, — майа принялся вовсю уплетать тёплые сладкие булочки.

— Экий ты у меня высокий, — не без гордости заявила старушка, подкладывая ещё одну булочку. — И чем тебя только родная мать кормила, что ты такой вырос?

— Боюсь, у меня её никогда не было, — растерянно ляпнул кузнец первое, что пришло ему на ум.

— Вот как? — горестно ахнула хозяйка. — Бедненький… А отец-то есть? Или ты сирота? С виду ведь похож на благородного.

Майрон на секунду задумался. Мог ли он считать Эру своим отцом? Ну а почему бы и нет?

— Отец есть. Только он далеко.

— Ох, мужики! — со знанием дела посетовала старушка. — Понаделают детей, да и бросят их на произвол судьбы! А ты мотайся потом по миру и делай что хочешь.

Услышав столь странное заявление, майа буквально вздрогнул. О чём говорит эта женщина? Что Эру его бросил? Но разве такое возможно?

— Мой отец вовсе меня не бросал! Он просто кое-что мне поручил. И из-за этого я оказался здесь, среди вас.

— Так почему же ты не вернёшься к нему? — удивилась хозяйка. — Ты прожил у нас около десятка лет.

— Я не могу… — майа смущённо опустил лицо и снова взялся за булочки. — Я всё ещё не выполнил его поручение. И теперь даже не знаю, чего он вообще хотел.

— Видать, злой он у тебя и строгий, — предположила женщина. — Разве можно поручать детям незнамо что?

— Нет. Он очень добрый. Правда! Наверное, я просто плохой сын.

— Ты в чём-то перед ним виноват?

— Я не знаю… Я действительно этого не знаю.

Быстро доев булочки, майа встал из-за стола. Тяжёлый для него разговор хотелось прекратить как можно скорее. И никогда сюда больше не возвращаться! Нет, старушка, конечно, ни в чём не виновата. Виноват действительно он. Ещё бы понять, в чём.

— Мне пора, — заявил Майрон, натягивая на плечи походный плащ. — Спасибо вам за всё. А кузницу продайте моему ученику. Денег у него хватает, так что заплатит.

— Булочки в дорожку возьми, — по щекам опечаленной хозяйки потекли слёзы. — Я тебе узелок приготовила.

Забрав протянутый свёрток, майа поблагодарил старушку ещё раз, почтительно склонил голову и направился к двери. Куда же пойти теперь? Может быть, выше по течению реки? Люди любили жить по берегам рек. Наверняка и там найдётся какое-нибудь поселение.

Оказавшись на улице, дух гармонии и порядка побрёл по тропинке к берегу Брандуина. А старая женщина ещё долго стояла у дверей и смотрела ему вслед.

Вдоль берега реки Майрон шёл несколько дней. Почему он не летел? Наверное, просто хотел растянуть время. Куда ему торопиться? А так вроде как будто чем-то занят. Однако берег постепенно становился всё ниже, превращаясь в настоящее болото. И тогда майа решил его обойти через возвышающийся рядом лес.

Надо сказать, что непролазная чаща весьма его впечатлила. Такие старые деревья встречались разве что в эльфийских лесах. Майрон даже слышал их шёпот. Похоже, здешние обитатели обсуждали каждый его шаг. Лесная тьма и шорох листвы легко бы напугали любого человека. Но только не древнего бессмертного духа. Ведь самым могущественным существом в Средиземье теперь был именно он.

Близилась очередная ночь, а бродить по бурелому в полной темноте совершенно не хотелось. Уж лучше переждать до утра. Остановившись возле какой-то лесной речушки, впадающей в Брандуин, майа опустился на землю и набрал воды. Благодаря реке между ветвями деревьев имелся небольшой просвет. На стремительно темнеющем небосводе появилась большая яркая луна, чей свет отражался в едва журчащей воде. Привалившись к огромным древесным корням, странствующий кузнец улёгся поудобнее и уставился на бегущую воду.

А что если это правда, и Создатель давно забыл о нём? Застарелый страх никак не желал покидать уставший разум. Что, если Эру действительно рассердился и отказался от своей прежней мысли о Порядке, придумав какую-то новую? Размыслить не мог, но передумать-то мог!

Майа помотал головой, пытаясь сконцентрироваться на чём-то другом, но дурацкие вопросы никак не желали её покидать. Быть может, все его старания напрасны? Он зря шатается по этим деревням и обучает людей, а Эру про него даже не вспоминает?

Нет. Создатель никогда бы так с ним не поступил!

Или всё же поступил? Особенно посчитав своё создание в чём-нибудь виноватым.

— Но разве я в чём-то виноват? — громко спросил Майрон у самого себя.

— А разве нет? — тут же последовал из темноты неумолимый ответ.

Несколько секунд понадобилось на осознание того, что ответивший голос прозвучал в реальности и принадлежал кому-то другому. Немедленно вскочив, майа схватился за меч.

— Кто здесь? — строго спросил он, вглядываясь в окружающую темноту.

Теперь послышался смех.

— Да ты не пугайся, — из ближайших кустов вдруг вылез совершенно незнакомый человек. — Ничего я тебе не сделаю.

А затем этот странный тип вдруг заговорил стихами:

Старый Том сидел в кустах, ждал одну красотку.

А наткнулся на тебя. Экая находка!

Нынче в чащах у меня всякое бывает!

Но откуда взялся ты, только Эру знает.

Кто бы ни был этот мужчина, а на разбойника он и впрямь не смахивал. Никакого оружия у него не наблюдалось. Разве что бутылка эля. Даже одет он был как-то совершенно нелепо. Особенно смущали ярко-жёлтые сапоги. Наверное, обычный заблудившийся пьянчуга.

— Я — хозяин этого леса! — весело представился человек. — Да! Именно вот так!

Пни, колючки и кусты — всё мои владенья.

Жил в лесу я и не знал прежде огорченья.

Но увидел дочь реки и с тех пор страдаю!

Как прожить мне без неё, я теперь не знаю!

Точно, пьяный, догадался майа. Но, похоже, совершенно безобидный.

— Ты в кого-то влюблён? — осторожно спросил он.

Ещё не хватало помешать чужому свиданию. А тем более, поссориться с нетрезвым человеком. Но и бросать беднягу одного в лесу было жалко. Вдруг он действительно заблудился? Или его съедят дикие звери?

— Увидал её на днях, думал, что приснилось! Я ума не приложу, как же так случилось! — незнакомец подошёл поближе и плюхнулся на землю, поставив рядом свою бутылку. — Как думаешь, ей понравится моя борода?

Майрон критически осмотрел довольно спутанную и длинную растительность на человеческом подбородке.

— Некоторым женщинам это нравится, — неуверенно произнёс он. — Но я бы её расчесал и чуть-чуть подровнял.

— Хм… Возможно ты и прав… Хотя кого я спрашиваю! Да у тебя ж её отродясь не было!

Сильно нетрезвый человек тоже отвалился на огромный древесный корень.

— Откуда ты знаешь? — удивился майа.

— Что? — не понял тот.

— Что у меня никогда не было бороды.

— Какой бороды?

Майрон едва удержался от произнесения грубостей.

— Ты только что сказал, что у меня никогда не было бороды! А до этого заявил, что я в чём-то виноват!

Но в ответ человек лишь опять весело рассмеялся и снова заговорил стихами:

Разве ты не виноват? Тома не обманешь!

Если дома ты не спишь, а в лесу гуляешь,

Если ночью у реки про вину спросил ты,

Значит, точно виноват! Что-то натворил ты!

Майа несколько раз поморгал своими зелёными глазами, а потом пробурчал нечто совершенно неразборчивое. Может, этот Том и пьян, но логика у него железная.

— Эй! Да ладно тебе! — человек неожиданно хлопнул его по плечу. — Глотни-ка лучше эля! Такого эля, как у нас, не сыщешь больше ни в одном уголке Средиземья! Это я тебе как большой знаток говорю!

Хоть ты эльф, хоть человек, хоть посланник свыше,

Выпей эля, и луна сразу станет ближе!

Полетай средь облаков этой тёмной ночью,

Звёзды, небо и луну разгляди воочию.

А когда вдруг надоест по небу мотаться,

Возвращайся в Старый лес, с Томом пообщаться.

Будем петь мы и болтать, будем веселиться!

Эх, и надо ж было мне сдуру так напиться!

Неуверенно приняв из рук человека протянутую бутылку, Майрон сделал небольшой глоток. А эль тут, и правда, был совсем не плох. Конечно, он предпочитал хорошее эльфийское вино. Но вина бродячий кузнец не пил уже очень давно, по причине отсутствия у людей такового. На крайняк, сойдёт и эль.

Отпив ещё немного, майа возвратил человеку его бутыль.

— Ну как? Полегчало? — обрадовался тот. — Я всегда говорил — эль помогает от любой печали!

Но ответить Майрон не успел. Со стороны реки раздался какой-то всплеск.

— Тише! — испуганно прошептал Том. — Кажется, это она!

Быстро пригнувшись, оба мужчины притаились в корнях. Прямо на их глазах возле противоположного берега реки из воды показалась красивая девушка с длинными золотистыми волосами, сверкающими в ярком лунном свете. Челюсть Майрона медленно отвисла. Кто это? Уж точно не эльф и не человек. Неужели айну? Быть может, служительница Ульмо? Или кто-то ещё…

Тем временем девушка уселась на прибрежном камне и начала расчёсывать свои волосы. А затем вплетать в них кувшинки.

— Она очень любит эти цветы! — тихонько пояснил Том, чуть высовываясь из-за древесного корня. — Я уже всё про неё знаю!

Майа ничего не ответил, продолжая изумлённо разглядывать девушку. Человек же попытался сесть поудобнее, но тут прямо под ним предательски скрипнула какая-то ветка. Обернувшись, прекрасное существо тут же спрыгнуло обратно в воду и скрылось.

— О, нет! — ахнул Том. — Вот же я болван! Ягодка моя!

Казалось, человек сейчас расплачется, и Майрону пришлось его долго утешать, заодно влив в рот остатки эля. Наконец, «хозяин леса» немного успокоился и решительно встал, произнеся ещё один несуразный стих:

Златеника, дочь реки, нынче не вернётся.

И теперь идти домой нам с тобой придётся.

Спать на шишках и сучках — заболят все кости!

Поднимайся и пошли! Приглашаю в гости!

Майа тоже поднялся со своего места. Оставалось лишь надеяться, что человек знал, куда шёл. Всё таки он местный. Быть может, тут и поселение какое рядом имеется? А поселение — это именно то, что и требовалось найти.

Дорога была не такой уж и долгой, но пьяный и весёлый тип всю дорогу продолжал петь, а иногда даже пританцовывал. К счастью, шли они по тропе, и надежды Майрона на поселение всё больше росли. Правда, все они были разбиты, когда он увидел, куда его всё же привели. Дом в лесу. Просто один дом, стоящий посреди леса. Похоже, что Том жил тут в полном одиночестве.

Что ж, придётся искать деревню дальше. Но, по крайней мере, заночевать можно и здесь. Хоть не на голой земле.

Так как была уже глубокая ночь, а хозяин не очень твёрдо стоял на ногах, ужин решили отложить до завтрака. Указав Майрону на каморку за печкой и стоявшую там широкую лавку, человек сунул ему матрас, подушку и одеяло, а сам отправился растапливать камин.

Уже забравшись в постель, дух гармонии и порядка снова услышал пение. Страшная мысль, что этот кошмар будет продолжаться всю ночь, уже успела промелькнуть в его голове, однако очередная песня Тома про сон и подушку вдруг начала странным образом изменяться. Не будь Майрон айну, то не заметил бы этого никогда в жизни. Голос человека определённо нёс в себе чары. Сильнейшие сонные чары. А человек ли он вообще?

Но развить эту мысль майа так и не смог. Ведь подушка казалась всё более мягкой, а тьма вокруг совершенно непроницаемой. Последний раз попытавшись разлепить свои зелёные глаза, самое могущественное существо в Средиземье погрузилось наконец в крепкий магический сон.

Тьма. Абсолютная непроницаемая тьма. Опять этот дурацкий сон про Пустоту! Но теперь майа хотя бы знал, что это именно сон. Итак, нужно создать крылья и лететь в Чертоги Безвременья. Всё очень просто!

Правда, радовался Майрон недолго. Просто оказалось только с крыльями. А в какую сторону лететь, он не знал. Ведь в прошлый раз дух гармонии и порядка летел на зов. Пусть даже это и оказался всего лишь зов Тхурингвэтиль. Сейчас же его точно никто никуда не звал. Растерянно оглядевшись, майа решил позвать кого-нибудь сам.

— Эй! Куда мне лететь?!

Ответа не последовало, зато в Пустоте что-то пришло в движение. Или кто-то… Не такая уж она и пустая, если в ней всё же кто-то есть. Вот только кто?

А оживший мрак всё приближался. И Майрон вдруг понял, что совершенно не желает знать, кто бы это мог быть. Или просто догадался… Ведь кто ещё мог быть в Пустоте? И зачем он только кричал?

Заметавшийся дух попытался удрать от живой тьмы, судорожно хлопая своими крыльями, но складывалось впечатление, что он просто висит на месте. В ушах послышался чей-то отвратительный злорадный хохот. Чувствуя накатившую на него панику, майа принялся безуспешно разжигать собственное пламя, но тут прямо перед ним возникла странная огненная фигура и протянула ему руку.

— Майрон?! Какого дохлого орка ты тут делаешь? — спросил у него появившийся из ниоткуда дух странно знакомым голосом. — Нашёл место, где летать!

Ещё не понимая, кто перед ним, спящий кузнец с надеждой ухватился за протянутую руку, и огненная фигура потянула его на себя. А затем тьма вдруг пропала, и её заменил какой-то незнакомый мир. По чёрным вулканическим скалам медленно текла лава, а из чего состоял воздух, страшно было даже предположить. Точно не Средиземье. И даже не Арда! Быстро приспособив собственное тело к новым условиям, Майрон с интересом уставился на своего спасителя.

— Ну? — заухмылялся тот. — Неужели не признал?

— Г… Готмог?

Огненный дух радостно расхохотался. Теперь он мало чем напоминал прежнего балрога. Рога, страшная морда и хвост полностью пропали. А крылья имели совершенно другую форму. И, тем не менее, это действительно был самый настоящий взаправдашний Готмог!

— Догадался, наконец! — заулыбался он, также с интересом разглядывая своего гостя.

— Но где это мы? — Майрон удивлённо осмотрел мрачные скалы и нескончаемый лавовый поток.

— Видишь, куда меня отправили? — принялся рассказывать бывший балрог. — Это мой новый дом. Тут пока ещё ничего нет, и поэтому у меня полно работы!

— Так тебя всё же простили?

— Ну, не совсем простили… Скорее, дали второй шанс с обязательством возместить свою вину полезным делом.

— И как тебе тут? — полюбопытствовал майа.

— Немного скучно, — честно признал Готмог. — Но скоро всё изменится. Я попросил Эру прислать сюда духов воды. Но только совсем немного.

— Воды?! — удивился Майрон. — Ты же её терпеть не мог!

— Не мог… Так я же говорю, здесь скучно. И мне не из чего создать гейзеры. Если появится вода, сразу станет веселее.

— Ушам своим не верю! — майа поражённо уставился на огненного духа. — А можно… Можно я здесь тоже немного поживу?

— Нет! — строго ответил Готмог.

— Но почему?

— Разве ты забыл? Ты ещё не выполнил то, что поручено тебе. Вот как наведёшь порядок в Средиземье, так и приходи. Я к твоему появлению такие гейзеры отгрохаю!

— Легко сказать, — расстроено буркнул дух порядка. — Тогда хоть скажи, как мне проснуться?

— А вот это как раз просто! — подойдя поближе, Готмог схватил его за плечо и со всей силы тряхнул. — Майрон! Проснись! Сейчас же проснись!

— Эй! Ты меня слышишь? Проснись!

— А? — с трудом разлепив глаза, бродячий кузнец приподнялся со своей лавки, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить. — Г… где я?

— Не знаю, где ты был последние три дня, но теперь точно здесь! — весело заверил его стоявший рядом бородатый тип.

Майа потёр своё заспанное лицо. Ах, да. Лес, река, девушка… И этот человек. Вот только человек ли?

— Кто ты такой? — требовательно спросил он, вылезая из-под одеяла.

— Разве я забыл представиться? — удивился хозяин дома. — И о чём только думала моя вежливость?! Зовут меня — Том Бомбадил. Правда, эльфы прозвали Ярвеном Бен-Адаром. Есть и другие имена. Но Том мне нравится больше всего. А как называть тебя?

— Майрон, — сухо произнёс бродячий кузнец. — И всё же ты не ответил на мой вопрос, Старейший и Не имеющий отца. Кто ты такой? Вчера ночью ты наложил на меня сонные чары!

— Не вчера, а три дня назад! — человек весело подмигнул. — Ты был очень уставшим, и я решил тебе помочь.

— Огромное спасибо. И всё-таки кто ты?

К несчастью, хозяин дома насмешливо покачал головой и снова заговорил стихами:

Старый Том тебе сказал! Он хозяин леса.

Ночью подошёл к тебе ради интереса.

Я не спрашивал тебя, кто ты и откуда,

В чём виновен и зачем шастаешь повсюду.

Тем, кто видел древний мрак, ни к чему детали.

И о прошлом о своём расскажу едва ли.

Странный ответ заставил Майрона сильно смутиться. Это непонятное существо явно что-то о нём знало. Или догадывалось. Он же не знал о своём собеседнике ничего.

— А если я разнесу весь твой дом к ядрёным балрогам? — осторожно спросил майа.

Но даже эта угроза вызвала у Тома только очередной приступ смеха.

— Я скажу тебе за это спасибо. Мой дом рассчитан на одного и весьма обветшал. А я, как ты знаешь, планирую вскоре жениться.

— На девушке, с которой ты даже не знаком? — почему-то веселье хозяина леса оказалось чрезвычайно заразительным.

— Ну, это ненадолго. Перестрою дом, подровняю бороду, возьму удочку и пойду её ловить.

У Тома Бомбадила Майрон прожил ещё несколько дней. Ровно столько, за сколько они смогли разнести маленький домик и построить новый, побольше. Собственно, разнёс его майа в считанные секунды. Гораздо больше времени занял процесс перетаскивания мебели и всевозможных вещей. А ещё поиск древесины. Как пояснил Том, в лесу обитали энты, и поэтому местные деревья не отличались добрым нравом. Покусившегося на их древесину могли просто убить.

И всё же дом был построен. Да такой, что не стыдно было пригласить любую невесту.

— А почему у тебя нет своего жилья? — поинтересовался как-то раз Бомбадил, любуясь на новенькую постройку. — Разве это дело — всю жизнь по миру скитаться?

— Но ведь я должен обучать Эрухини, — горестно вздохнул бездомный кузнец.

— Так что тебе мешает обучать их возле своего дома?

— Понимаешь, — пояснил майа, — если они увидят, что я не старею, то начнут задавать вопросы. А стареть я не хочу.

— Глупость какая, — отмахнулся Том. — Притворись эльфом. И всем сразу будет всё понятно. А лучше не притворяйся вообще. Так и скажи, что ты — айну, посланный Эру обучать его детей. Зачем врать окружающим?

— Не все люди и гномы любят эльфов, — с сомнением произнёс Майрон. — А если обитатели Средиземья узнают, что я — айну, то это вызовет ко мне нежелательный интерес. Представь, что возле твоего дома стоит целая очередь людей и умоляет исцелить от зубной боли и прочей ерунды. Сами жрут, что ни попадя, а я их лечи! К тому же смерть людей предусмотрена Порядком, а препятствовать их смерти — этот Порядок нарушать!

Бомбадил с интересом выслушал столь забавную логику своего жильца. Получается, могу помочь, но не буду. С другой стороны, очередей возле собственного дома не хотел даже он сам. Уж лучше жить от людей где-нибудь подальше.

— Так построй себе дом там, где никого нет, — предложил тогда Майрону хозяин леса. — Захотелось кого-то поучить — сходил к людям и поучил. Надоело — вернулся домой. У тебя ведь даже вещей никаких нет. А так будет место, где ты можешь их хранить. Кузницу, опять же, построишь.

— Хм… Возможно, ты и прав…

Вот теперь майа действительно задумался. Люди часто что-то ему дарили, но бродить по миру с кучей вещей было неудобно, и он всегда оставлял свои пожитки в покинутом доме. А собственная кузница и вовсе казалась несбыточной мечтой. Ведь только в ней он мог бы создавать что-то поистине чудесное. И об этом не узнал бы ни один человек.

— Сходи на восток, за Мглистые горы, или на юг, — посоветовал ему Том. — Не всё Средиземье ещё занято, и ты наверняка найдёшь хорошее укромное местечко.

Решив так и поступить, Майрон поблагодарил Бомбадила за ночлег и снова двинулся в путь. Напевающий очередную глупую песенку хозяин леса проводил его лишь до лужайки возле дома. Под старым раскидистым вязом они наконец попрощались, и дальше дух гармонии и порядка отправился один.

Впрочем, стоило ему скрыться за деревьями, как глупая песенка смолкла, а лицо Тома приобрело самый серьёзный вид. Старый вяз заскрипел своими ветвями и обиженно проворчал:

— Я бы его съел.

Но Бомбадил отрицательно покачал головой.

— Этот айну сжёг бы тебя самого и весь наш лес заодно. Такие, как он, очень опасны. Пускай уходит. Я отправил его аж за Мглистые горы. Надеюсь, там он и останется.

А Майрон продвигался на восток всё дальше и дальше. И по-прежнему пешком. Как же давно у него не было собственного дома? Ни Ангбанд, ни Тол-ин-Гаурхот таковыми, по сути, не являлись. Разве что у эльфов успел пожить. Но теперь всё наконец-то изменится. Найдя себе новую цель в жизни, майа прямо-таки почувствовал самое настоящее воодушевление.

Первое найденное укромное место ему понравилось просто до безумия. Правда, находилось оно не за горами, а перед. Но зато со всех сторон защищалось скалами и бурными реками. Особой изюминкой найденной долины были потрясающие водопады с чистейшей журчащей водой. Если где-то и есть гармония, то точно здесь.

Майрон даже успел придумать, где лучше расположить дом, но во время очередного облёта границ долины вдруг обнаружил, что к ней с другой стороны гор выходят сразу два перевала.

Нет. Так не пойдёт. Хороших перевалов через Мглистые горы было слишком уж мало. Наверняка тут будут шастать все, кому не лень. Тем более что южнее располагалось огромное гномье государство Кхазад-Дум. А где поселяются гномы, там всегда расцветает торговля. Только торговых караванов ему тут и не хватало!

Как ни печально, но прекрасную долину пришлось оставить. Перебравшись через перевал, Майрон всё же оказался с восточной стороны гор, и перед ним предстала длинная бесконечная река, за которой виднелся такой же бескрайний лес.

Жить в лесу, как Бомбадил, совершенно не хотелось. Идти на север тоже. Льды и снега вызывали ассоциации с Ангбандом. Поэтому оставалось только одно — перебраться через реку и пойти вдоль неё на юг.

Но разочарование ожидало Майрона и там. В какой-то момент лес оказался по обоим берегам нескончаемой реки, и именно в этом месте духа гармонии и порядка остановили эльфы.

К счастью, майа заметил их заранее, и успел принять эльфийский облик. Засевшие в ветвях лучники оказались простыми дозорными. Выдав себя за обычного путешественника, кузнец умудрился узнать, что в данном лесу правит не кто иной, как тот самый Орофер, синда, которого он спас во время бегства из Дориата. Вместе с отцом жил и его сын. Однако встречаться с Трандуилом Майрону не хотелось совсем. Ведь бывший друг видел его с крыльями, а значит, вопросов не избежать.

Пообещав эльфам немедленно покинуть их лес, бродячий айну снова перебрался через реку. И тут же был схвачен другими эльфами. Оказалось, что эльфийских государств тут целых два, Эрин Гален и Линдоринанд. Но с этой стороны реки правил ещё какой-то высокородный синда — Амдир.

Дав очередную клятву убраться из леса, Майрон всё же умудрился купить у эльфов лодку за те золотые монеты, которые он заработал, будучи кузнецом. Плыть по воде, да ещё и по течению, было гораздо приятнее. Последующие дни стали для него самым настоящим отдыхом. Вот только окружающие равнины в качестве места жительства ни капли не привлекали. А затем отдых закончился, и причём совершенно внезапно. Успевший прикорнуть майа вдруг проснулся от сильного толчка.

Пока он спал, равнины сменились на холмы, а затем и высокие скалы. Лодка достигла порогов и теперь билась о камни. Более того, спереди доносился подозрительный шум. Быстро сообразив, что к чему, Майрон всё же превратился в птицу и взмыл в небо. А маленькая эльфийская лодка выплыла к высоченному водопаду, рухнула с огромной высоты и разбилась в щепки.

Произнеся массу бранных слов, рыжая птица залетела на самую высокую скалу и приняла прежний облик. Да, путешествия пешком являлись хорошим времяпровождением, но всему имелся свой предел. Тем более что никаких признаков уединённого местечка для уютного домика пока не наблюдалось.

Найденная скала была просто замечательным местом для обзора. Но на западе простирались одни унылые поля, а на востоке ещё более унылые болота, за которыми вздымалась очередная горная гряда.

Куда же ему отправиться?

Майа ещё раз огляделся. Поля, горы, болото, река. И неожиданно его взгляд наткнулся на широкий проход через горы, что находились прямо за болотом. Там, дальше, тоже виднелась какая-то зелёная долина. И, между прочим, хорошо прикрытая этими самыми горами. Почему бы не проверить эту долину? Быть может, судьба ждёт его именно там?

Обнаруженная долина оказалась именно тем, что майа и искал, хотя её размер был явно великоват для одного обитателя. Окрестные горы прикрывали это место как от северных холодов, так и от южной жары, создавая весьма мягкий и приятный климат. Откуда-то с вершин спускались милые журчащие речушки, обеспечивая всю округу водой.

Правда, немного беспокоил вулкан. Высокая отдельно стоящая гора могла представлять некоторую угрозу. Но Майрон решил, что его собственных сил вполне хватит для усмирения столь опасного соседа. Ангбанд тоже располагался на огненной горе, но пал совершенно не от этого.

И всё же жить на вулкане майа не рискнул, поселившись в трёх милях от него, на одном из отрогов расположенных к северу гор. Даже если произойдёт извержение, то этот высокий утёс оно не затронет. А значит, спать можно будет совершенно спокойно.

Начинать жить с нуля оказалось необычайно забавно. Перво-наперво Майрон пропел магическую песню, заставив камни сложиться в прочные стены. Новый домик состоял всего из двух комнат, кухни и ещё одной комнатки на чердаке. К стенам примыкала небольшая пристройка под кузницу. Далее дух гармонии и порядка переломал соседние деревья и перетащил их поближе к стройке. После чего наконец-то понял, что не имеет никаких инструментов и продолжать работу не может.

Хуже того, железо для создания инструментов тоже отсутствовало. Не было даже молота и наковальни. Но, как ни странно, кузнец ни капли не расстроился. Ведь, по сути, он обеспечил себя занятием надолго. А поиск хоть какого-то занятия являлся для него главной проблемой все прошедшие пятьсот лет. Соорудив над своей постройкой навес из веток и травы, майа отправился в горы искать руду.

Тщательное обследование территории принесло немало открытий. И не все они оказались приятными. Так, окружающие горы были весьма богаты на различные полезные ископаемые. Но во время их добычи Майрон наткнулся на то, о чём за пятьсот лет успел как-то позабыть. На орков.

От его недостроенного домика их пещеры располагались достаточно далеко. Орки облюбовали тот самый проход в горах, ведущий к болоту, который майа умудрился пролететь, не заметив днём никакой их активности. Но зато он углядел на скалах характерные для железной руды ржавые пятна, а довольно крупная пещера, выглядевшая снаружи вполне естественной, показалась удачным местом для создания скрытой от посторонних глаз шахты.

Ничего не подозревающий дух гармонии и порядка влетел туда на своих любимых крыльях и как ни в чём не бывало принялся привычным способом долбить и крошить камни. С собой у него был только походный мешок, и можно было сложить всё железо туда. В какой-то момент кузнец так увлёкся своей работой, что едва уловил странный скрип, раздавшийся за спиной. Майрон резко обернулся и сделал это весьма вовремя. Сила, направленная на разрушение скалы, ударила в нескольких чёрных тварей, с воплями выскочивших из открывшегося в стене тайного прохода.

Как ни отвратительно это выглядело, но с орками получилось то же, что и с камнями. Кровавые ошмётки раскидало по пещере, добавив к ржавым пятнам ещё и чёрные. Прервав свою деятельность по добыче руды, майа осторожно осмотрел открытый проход, ожидая нового нападения. Но тёмная брешь в стене оставалась пустой.

Быть может, их тут совсем немного? Так или иначе, но пещеру стоило проверить. Создав вокруг себя огненный щит, крылатая фигура решительно направилась прямо в орочье логово.

Проход оказался недлинным, но зато низким и узким. Факелы попадались лишь изредка. Судя по всему, жили тут небогато. Кое-как пригнув голову и обтерев своими перьями всю грязь со стен, несостоявшийся рудокоп протиснулся в пещерку побольше и наконец-то выпрямился.

Два засевших в помещении орка выпустили по нему несколько стрел, но, увидев вспыхнувший огненный щит, бросили оружие и с воплями умчались в ещё один чёрный проход. Однако целой волны мерзких тварей майа так и не дождался. Похоже, что с обитателями тут действительно было не густо.

Пришлось обследовать жилище орков дальше. В следующих «комнатках» Майрон нашёл только несколько облезлых шкур да какую-то деревянную миску. Колония оказалась не только маленькой, но ещё и невероятно бедной. Впрочем, впереди оставался последний проход. И все орки прятались именно там.

Снова нагнувшись, майа пролез в оставшуюся часть пещеры, где и был снова атакован ещё пятью орками, включая одну женщину. Даже не став разбираться, что к чему, дух гармонии и порядка шмальнул по ним огнём, с удовлетворением отметив, как бьются о пол вспыхнувшие тела. Убогие существа напали на него первыми, а значит, его совесть чиста. Хорошо хоть, что среди них не было детёнышей. Очистив логово от его обитателей, Майрон с любопытством огляделся.

Именно эта пещера отличалась самым большим размером и представляла из себя что-то среднее между кухней и тюрьмой. На первое указывали котёл и разбросанная посуда, а на второе — несколько запертых камер. По всей вероятности, орки отлавливали животных и содержали их тут. А может быть, не только животных.

Обойдя валяющиеся на полу трупы и огромный котёл, майа уже было решил завалить все ходы камнями, но тут его взгляд случайно упал на ещё одно небольшое тельце, лежащее возле котла. Ребёнок?

Недовольно поморщившись, кузнец подошёл поближе. Стать убийцей детей уж больно не хотелось. Даже если это — дети орков. К счастью, быстрый осмотр показал, что орчонок умер не от огня, а был просто-напросто обезглавлен. Майрон недоумённо покосился на сожжённых взрослых. Они что, сами убили своего ребёнка? Но зачем? Чисто из интереса дух гармонии и порядка заглянул в большой грязный котёл и тут же отшатнулся, едва сдержав рвотный позыв.

Да они каннибалы! Племя едва влачило своё существование и, наверное, голодало. Теперь понятно, почему их было так мало. Ещё раз приняв решение разрушить всю пещеру, майа двинулся к выходу. Но в этот момент из запертой камеры послышался детский плач. И будто в ответ на него, кто-то заплакал в соседней.

Крылатый дух удивлённо замер. Эти твари держали в камерах своих детей? Немедленно подойдя к запертым дверям, Майрон заглянул в окошко и застыл от отвращения. Всё оказалось ещё хуже. В первой темнице сидели две орчихи. Одна в положении, а другая с младенцем. Примерно то же самое и в остальных. Видимо, услышав крики снаружи, все женщины были чрезвычайно напуганы. Похоже, что детей тут буквально разводили на убой.

Разбив замки, майа пооткрывал все двери и громко рявкнул на чёрном наречии:

— Выходите оттуда! Живо!

Пленницы послушно высунулись из камер, но, увидев сияющую огнём фигуру, противно завизжали и в ужасе бросились обратно, прикрывая своих детей.

— Сейчас же выходите! — повторил кузнец своё требование. — Если вы будете меня слушаться, то с вами и вашими детьми ничего не случится!

Но женщины лишь ещё больше забились в свои каморки.

— Выходите, или я перебью вас всех до единой! — грозно пообещал Майрон, вспомнив, что угрозы орки воспринимали гораздо лучше.

Крохотные детёныши снова заревели. Но их мамаши всё же начали выходить, трясясь от страха перед неведомым огненным существом.

— Гхаш! — внезапно прошептала одна из них.

— Гхаш! Гхаш! — подхватили остальные женщины, а затем вдруг бухнулись на колени.

Гхаш? Майа хорошо помнил, что это слово означало «огонь». Но ещё так называли балрогов. Как могли эти орчихи принять его за балрога?

С другой стороны, а сколько им лет? Уж точно не пятьсот. Эти женщины настоящих балрогов просто не видели. Должно быть, только слышали какие-то сказки и предания. Пожалуй, такой удачной ошибкой стоило воспользоваться.

— Отныне хозяин этой долины — я! — строго заявил кузнец. — Как и ваши предки, я пришёл с далёкого севера, где орки обитали тысячи лет. Ваш народ никогда прежде не ел себе подобных! Нет ничего более отвратительного, чем питаться собственными детьми! И если я узнаю, что кто-то из вас опустится до такой мерзости, то жестоко покараю его! А теперь забирайте у убитых всё, что вам надо и ступайте за мной! Если будете хорошо себя вести, заживёте не хуже ваших предков.

Орчихи снова испуганно закивали и принялись собирать вещи, явно отдавая предпочтение ножам и другому оружию. После этого, выстроив их друг за другом, Майрон погнал всю компанию к выходу. Но там его ожидала ещё одна маленькая проблема.

— Солнце! — заохали женщины, прикрывая руками свои глаза. Их дети снова заплакали.

— Да чтоб вас Анкалагоном придавило! — выругался «хозяин долины». — Ладно, подождём ночи. А потом я переселю вас в другое место.

Остаток дня майа решил провести с пользой для себя. Прежде всего, он быстро сложил из камней топку, разжёг в ней магическое пламя и переплавил всю найденную руду в слитки. Железо было сложено в оставленный походный мешок. Лишь бы он не порвался. Похоже, что нести всё добытое будет надёжнее в собственных руках.

Далее следовало искупаться. Его спутницам может было и всё равно, но крылатый дух постоянно ощущал совершенно непередаваемую вонь, исходящую от своей одежды и от перемазанных в грязи перьев. Как там говорили эти эльфы? Таурон? Впервые это дурацкое прозвище попало в самую цель. Да, он мог избавиться и от одежды, и от крыльев, но грязь-то никуда не исчезнет. Она просто переместится на голое тело, что будет гораздо противнее. В итоге пришлось слетать к ближайшей реке и проделать всё это уже в воде.

Наконец, ближе к ночи, Майрон вернулся к оставленным мамашам, которые по-прежнему прятались в пещере. Снова выстроив их в ряд и забрав свои железные слитки, кузнец повёл напуганных орчих в их новый дом. Теперь проблем осталось только две: отсутствие этого самого дома и поиск еды.

Переход к северным горам занял несколько дней, тем более что идти быстро женщины не могли. Но зато, убив для них целого оленя, майа смог «своих» орчих немножко разговорить. Обитаемых пещер тут было несколько, и везде практиковался каннибализм. На особом положении были только женщины, принадлежавшие вождям, а всех остальных орки регулярно воровали друг у друга в самых отвратительных целях. Видно, придётся ему навестить и эти пещеры. Вот только что потом делать со всеми освобождёнными пленницами?

Естественно, заселить их в собственный домик Майрон не собирался. Но гор вокруг было предостаточно. Просто нужно выбрать более удачное место, где женщины будут постоянно находиться под его присмотром. Вспомнилось, как в Ангбанде прислужники Моргота разводили животных для пропитания. Идея хорошая, но необходимы зелёные лужайки, загоны и сено. Вообще-то в животноводстве кузнец никогда не разбирался. Кажется, быстрее всего плодятся кролики? Знать бы ещё, где их взять…

Место для орочьего поселения было выбрано неподалёку от утёса, на котором обитал он сам, только немного пониже. Решив, что жить в грязных пещерах его подопечные не должны, майа сложил для них такие же домики из камней, как и для себя, но без окон. Ведь орки совершенно не переносили дневного света. Позаботился кузнец и о загонах, и о сараях, и даже об отхожих местах. Ведь во всём должен быть порядок! А затем спасённым женщинам было показано их новое жилище.

— Дверей пока нет, — несколько виновато признал кузнец. — И крыши временные. Но скоро я сделаю все необходимые инструменты и сразу вернусь. Если что-то понадобится, мой дом вон на той горе.

— Господин! — снова заохали орчихи. — Здесь же нет совсем никакого укрытия! Где мы будем прятаться? Соседние кланы снова нас украдут!

— Не украдут! — заверил их Майрон. — Ибо я испепелю любого, кто посягнёт на ваше поселение. Отныне вы находитесь под моей защитой! А теперь расходитесь по домам. Чем меньше вы будете меня отвлекать, тем быстрее получите всё необходимое.

Крылья майа угрожающе полыхнули огнём, и испуганные женщины разбежались по домам. Едва ли он их убедил, но другого выбора всё равно не было. Довольно кивнув, кузнец взмыл в небо и полетел к своему дому. Теперь ему придётся поторопиться. Ведь жить без дверей действительно опасно, и не только для орочьих женщин.

Много дней майа трудился не покладая рук. Для начала он всё же изготовил разнообразные необходимые инструменты, от молотков до топоров. Затем выковал гвозди, петли, засовы и дверные ручки. Для создания дверей пришлось нарубить относительно тонких деревьев, обтесать их стволы и сколотить гвоздями. После чего все они были перетащены в орочью деревушку и приделаны на положенные места.

Женщины, как выяснилось, предпочли забиться в один дом всем скопом, и поэтому их снова пришлось разгонять по отдельным жилищам. Но двери всё же придали бывшим пленницам некоторую уверенность. Ещё одним важным подарком стал большой и увесистый колокол, позвонив в который, они могли бы быстро известить своего господина о любой опасности. Истратив, таким образом, весь добытый металл, Майрон опять отправился в горы для его поиска, а вернувшись, снова приступил к обтёсыванию брёвен для создания более прочных и комфортных крыш.

Сигнал тревоги последовал уже через месяц после установки колокола. Тут же бросив все свои доски и гвозди, майа устремился к деревне, между домов которой сновали напавшие твари, пытаясь сломать недавно установленные двери. Пару визжащих орчих тащили куда-то в кусты. Вот и нашёлся один из соседних кланов.

К счастью, спустившаяся с неба огненная фигура вызвала у орков настоящую панику. Истошно крича и тыкая вверх, нападавшие оставили деревню и бросились бежать в ближайший лес. Какое-то время Майрон продолжал их гнать, а затем также укрылся в ветвях и превратился в обычную птицу, дабы проследить, куда эти орки побегут.

Логово второго клана обнаружилось не так уж и далеко. Прямо на склоне вулкана зияла огромная чёрная пещера, где и укрылись все сбежавшие твари. Это убежище оказалось гораздо больше предыдущего, но выдолбленных вручную проходов тут не имелось. Вся пещера была естественным природным образованием, а в самой её глубине находился огромный провал, ведущий куда-то внутрь горы. Лавы в нём не наблюдалось, но ощущалось исходящее оттуда тепло. И именно в этот провал Майрон и сбросил всех найденных в пещере орков, благо и здесь их оказалось не так уж и много. Если постоянно жрать себе подобных, то численность племени точно от этого не вырастет.

После убийства очередных каннибалов крылатый дух снова обыскал пещеру и в результате стал «счастливым обладателем» ещё троих орчих и маленького орчонка. Причём одна из женщин была покрыта синяками и едва могла сидеть, вторая схватилась за ребёнка, а третья с безумным видом принялась умолять «огненного демона» съесть эту «полудохлую» и пощадить остальных.

Решив, что ему вполне хватит и первых двух, майа зашвырнул третью всё в тот же провал, а потом обратился к оставшимся с очередной пламенной речью о недопустимости съедения сородичей. Судя по физиономиям, женщины поняли его плохо, и здоровая даже попыталась оказать сопротивление. Аккуратно её вырубив, дух гармонии и порядка схватил завизжавшего орчонка и вытащил на улицу, а затем прямо по воздуху перенёс в свою деревушку и сдал тамошним женщинам. После этого пришлось слетать на вулкан ещё два раза и перенести обеих пленниц туда же.

— Как я и обещал, все выродки, напавшие на вас, были уничтожены, — заверил Майрон собравшихся женщин. — Скоро я обнаружу оставшихся, и тогда вашей деревне больше не будет ничто угрожать.

Орчихи снова принялись почтительно кланяться.

— Господин очень добрый, — заявила одна из них. — Вот если бы он сделал для нас больше ножей и хотя бы несколько котелков…

Дух порядка тяжело вздохнул. Спасённым женщинам требовалось два новых дома, да ещё все эти ножи и котелки. К тому же в окрестных лесах стало меньше дичи, и нужно было взяться за поиск животных для разведения. А ведь в его собственном жилище всё ещё не было даже нормальной крыши!

— Вы непременно получите свои ножи и котелки, — пообещал он обрадованным орчихам, а затем взмахнул крыльями и полетел к своему дому. Ничего страшного не случится, если он поспит хотя бы пару часов. Всего лишь два часа сна на твёрдом и холодном полу.

Солнце медленно опускалось за горизонт, но жизнь в орочьей деревушке только начиналась. Даже Майрон потихоньку приучался спать днём. Однако сегодня всё было по-другому. Именно днём он обрушил всю свою силу на последнее в долине логово каннибалов, навсегда, как ему казалось, искоренив столь отвратительное зло в своих землях. Теперь оставалось самое сложное — отмыться от вонючей орочьей грязи, в которую незадачливый кузнец умудрился ввалиться, поскользнувшись на разбросанных по пещере объедках.

Забравшись по пояс в холодный ручей, майа принялся старательно промывать слипшиеся перья. И как только моются эти птицы? Из-за того, что крылья росли сзади, он не мог даже толком дотянуться руками до их кончиков. А ведь там что-то нестерпимо чесалось. Наверняка у этих орков было полно блох!

Мысль об отвратительных насекомых заставила Майрона кое-как изогнуться и всё же ухватить маховые перья рукой. Какое счастье, что ни одна живая душа не видит его в столь глупом положении! С этими крыльями просто беда. Лежать неудобно, сидеть только на стуле или табурете, а потом по всему дому собирать пух.

Наверное, это могло показаться странным, но именно пух являлся главной причиной, по которой майа упорно продолжал ходить с крыльями. Ведь им можно было набить подушку, а мечты о мягкой подушке не покидали рыжую голову уже несколько месяцев. Но пуха Майрон собрал пока ещё слишком мало. Ткань же и вовсе отсутствовала.

Интересно, у айнур бывает сезонная линька?

Задумавшись над столь любопытным вопросом, кузнец наконец-то промыл перья и вылез из ручья, отряхиваясь на птичий манер. Но, как назло, именно в этот момент из ближайших кустов послышалось тихое: «Гы-гы-гы»!

— Эй, там! — возмущённо воскликнул майа, быстро создавая вокруг своего тела одежду. — А ну вылазь! Или я спалю тебя вместе с кустом!

Ветви тут же зашевелились, и перед промокшим кузнецом предстала очаровательная орочья мордашка. Женщина виновато уставилась в землю.

— Грурога не хотела подглядывать, — принялась оправдываться она. — Я просто охотилась на горного козла. Они приходят сюда на водопой…

— Я, что, похож на козла?! — яростно прервал её Майрон.

— Нет, господин. У козла есть рога, а у вас только перья. Грурога, правда, ничего больше не видела…

— Пошла вон отсюда! — рявкнул кузнец, указав в сторону деревни. — Не видела она!

Испуганная орчиха бросилась прочь. Сам же майа пошагал вдоль ручья, разогревая собственное тело, дабы высушить таким образом мокрые волосы. Надо же было ему поселить возле дома целую кучу орков! И ведь теперь их стало ещё больше. А одна недавно родила. Хорошо хоть, что ему не пришлось принимать роды.

Детьми орков стоило серьёзно заняться. Больше всего в маленькой деревушке не хватало именно кузнеца. Да и воины не помешали бы. Но орчата были слишком малы, и поэтому все кузнечные обязанности приходилось выполнять самому. Взамен же Майрон не получал совершенно ничего.

Вновь предавшись столь тяжёлым мыслям, бредущий по берегу дух гармонии и порядка вдруг остановился. Куст перед ним зашевелился, и оттуда снова высунулась всё та же мордашка.

— Кажется, я велел тебе уходить! — сердито напомнил майа.

— Но господин, козёл…

— Козёл?!

Прочитав гнев на его лице, орчиха быстро затараторила, тыкая рукой куда-то в сторону:

— Ну, козёл же! То есть, не господин — козёл, а козёл вон там! Вы не могли бы спрятаться в кусты? Из-за вас он боится подойти к воде.

Майрон огляделся. Действительно, на противоположном склоне оврага, по которому протекал ручей, стояло рогатое животное.

— Отлично, — буркнул кузнец. — Теперь я должен прятаться в кустах из-за какого-то козла!

Тем не менее, вспомнив о нехватке продовольствия, майа подчинился. Животное ещё несколько минут подозрительно оглядывало окрестности, а затем начало медленно спускаться. Обрадованная Грурога взяла свой лук и прицелилась. Козёл осторожно подошёл к воде, но потом всё же склонился, дабы напиться из ручья. Орчиха отпустила тетиву, и острая стрела вонзилась в шею зверя.

— Ага!!! — с победным воплем женщина бросилась прямо в воду, перебираясь на другой берег. А затем буквально вцепилась в свою добычу и потащила козла обратно к ручью. Хоть орки и были чрезвычайно сильны, но Майрон всё же решил ей помочь.

— Давай, донесу, — нехотя предложил он, забирая у орчихи тяжёлого зверя. — Ты метко стреляешь.

— Грурога — охотница! — не без гордости похвасталась женщина.

— Где ты этому научилась, если всю жизнь просидела взаперти?

Вопрос заставил орчиху помрачнеть.

— Я не отсюда, — тихо ответила она. — Наш клан жил на западе от этой долины и не поедал своих членов. Только чужаков… Однажды на нас напали южане и всех перебили. А меня захватил какой-то хмырь и продал на невольничьем рынке. Там меня купил другой хмырь. Просто для развлечения. У него было много клеток с разными животными, и меня тоже посадили в такую клетку. А люди ходили на нас посмотреть и тыкали пальцами. Но однажды мою клетку решили почистить, и я сбежала. На юге было очень жарко. Поэтому я пошла на север и попала сюда.

— Ну а тут тебя схватили твои сородичи и опять заперли?

Орчиха кивнула.

— А что это за южане? — поинтересовался Майрон.

— Южане — это люди, живущее на юге, — пояснила Грурога. — Они называют себя харадрим. В их землях есть очень влажные леса. Но только возле рек. А ещё там много песка. И тот, кто уйдёт в эти пески, умрёт от жажды.

— Хм… И много там народа?

— Много, господин. Есть богатые дворцы и деревушки, типа нашей. Харадрим очень ценят золото. Но ещё есть кочевые поселения. Эти кочевники живут в шатрах. Больше Грурога ничего не знает.

— Понятно, — майа задумчиво кивнул. Быть может, ему стоило побывать там? Только сначала запастись как следует золотом и обеспечить орочью деревушку едой. — Скажи мне, Грурога, а ты не знаешь, как наловить кроликов?

В качестве улыбки орчиха оскалила свои клыки.

— Господин хочет на обед вкусного зверька?

— Не совсем. Я хочу наловить их очень много. А потом вы будете их разводить. Говорят, что кролики очень быстро плодятся.

— Разводить? — переспросила женщина, снова помрачнев. — Как нас?

Майрон заметно смутился.

— Вашей деревне нужна еда. Посмотри, как мало тут осталось козлов. Раньше их бродило целое стадо. Подумай, чем будут питаться ваши дети.

Орчиха угрюмо кивнула.

— Грурога понимает. У меня было четыре ребёнка… Или пять. А теперь только один. Обе мои соседки ходят с животами, и я кормлю их. Наверное, с этими кроликами нам станет жить легче…

— Так где их взять? — Майрон честно пытался вспомнить всё, что рассказывал про ушастых зверьков его друг Айвэндиль, но где они живут, он тогда прослушал. То ли в норе, то ли в дупле…

— Кролики живут в норах на полянах, лужайках, или в кустах, — поведала ему женщина. — Нам надо будет спуститься в долину, найти их норы и расставить силки. Но силков потребуется очень много. Ведь каждая нора имеет множество выходов.

— Отлично, — майа опять задумался, поскребя рыжую макушку, — осталось придумать, из чего сделать эти самые силки.

— Да из чего угодно, — рассмеялась довольная орчиха. — Вон хоть из кожи козла шнурков нарезать. Или из ивы. Главное — постоянно их проверять. А не то пойманное животное задохнётся или перегрызёт силок и сбежит.

Таким образом все способные к длительным переходам женщины были отправлены устанавливать силки. Нор в округе оказалось предостаточно, но орчихи могли за ними следить только по ночам. Майрон же обследовал ловушки и днём, быстро перелетая с поляны на поляну и перетаскивая пойманных зверьков в орочью деревушку.

Вскоре несколько сараев оказались набиты зверьками, но выявилась и проблема. Пойманные кролики начали драться друг с другом, и для них пришлось сделать отдельные клетки. Справившись и с этой задачей, майа велел женщинам заготавливать траву, а сам взялся, наконец, за добычу золота. Идея навестить тех самых южан всё никак не выходила из его головы. Наверняка у них можно купить хороших тканей. А потом всё-таки сшить мягкую подушку. И чего только не сделаешь ради собственного удобства?

Отчеканив достаточное количество золотых монеток с собственным профилем на аверсе, Майрон начал собираться в дорогу. Одежда требовалась приличная, но в то же время не вызывающая желания немедленно ограбить одинокого путника. Захватил он с собой и меч, а также старый походный мешок. Вот теперь можно выдвигаться в путь. Ещё раз проверив кроликов и убедившись, что женщины их кормят, кузнец взлетел в небо и понёсся на юг.

Очередное путешествие, помимо всего прочего, позволило ему получше изучить занятую территорию. Так оказалось, что к занятой Майроном долине примыкала ещё одна, гораздо больших размеров, главной достопримечательностью которой являлось огромное солёное озеро с впадающими в него несколькими пресноводными реками. Если бы майа искал место для жилья сейчас, то, возможно, остановился бы здесь.

Ещё южнее простиралась совершенно неприступная горная цепь. Видимо, именно она и не позволяла многочисленным южанам перебраться к живописному озеру. Но крылатый дух с лёгкостью перелетел высокие пики, и вот тогда перед ним и предстала та самая земля, о которой ему рассказывала меткая лучница. Горы действительно защищали долину от южной жары. Только её хозяин даже не догадывался, насколько сильно.

В бескрайние засушливые равнины он решил не лететь. Судя по всему, там действительно жили только кочевники. И едва ли у них были хорошие ткани. Но зато прямо с гор на запад неслась довольно большая река. Единственная река, которую Майрон мог разглядеть на всём открывшемся перед ним пространстве. Вспомнив, что люди любят селиться по берегам рек, он устремился к бурлящему потоку. По крайней мере, возле воды росло немало деревьев, в которых можно было укрыться от знойного солнца. Ведь при полёте капюшон кузнеца постоянно спадал с головы, делая бледное лицо абсолютно беззащитным перед дневным светилом. А если орчихи увидят своего господина с веснушками, то одним «гы-гы-гы» он точно не отделается.

Поэтому подробную разведку местности майа произвёл ночью, когда жара несколько спала, а крылатая фигура стала совершенно незаметной на фоне чёрного неба. В итоге он обнаружил сразу несколько городов с большим количеством глинобитных домиков. Буйной растительностью могли похвастаться лишь жилища различных богатеев. Значительная же часть городов представляла из себя вонючую засушливую дыру. То ли за каждой дверью скрывалось грязное орочье логово, то ли весь мусор люди выбрасывали на улицу.

Добравшись до самого крупного города и приземлившись прямо на базарной площади, майа быстро убрал крылья, после чего скрылся среди опустевших прилавков. Теперь оставалось просто дождаться утра и закупить столь необходимую ткань. А потом можно будет смело возвращаться домой.

С утречка пораньше спящий за прилавком кузнец был разбужен отвратительной бранью на неизвестном ему наречии. Судя по всему, торговцы пришли разложить свой товар, а наткнулись на уснувшего бродягу. Решив не вступать в конфликт, Майрон поспешно удалился, так и не принеся никаких извинений. Поскольку базар только открывался, он решил походить среди людей, а заодно почитать их мыслишки и хоть немного подучить местный язык.

Тем временем торговцев становилось всё больше и больше. Перед глазами духа порядка замелькали разноцветные шелка и мягкие ковры, блестящая серебряная посуда и мешки со всевозможными специями. Сколько же полезных вещей тут можно приобрести? Разумно ли ограничиваться одним куском дурацкой ткани?

Даже с тканями вышла заминка. Конечно, подушка — это хорошо, но как насчёт простыней и одеяла? К тому же, хоть Майрон и был кузнецом, но владыка Аулэ интересовался и другими ремёслами. Так что как обить тканями диван майа примерно представлял. А если купить к дивану ещё и покрывало? И скатерть? И большой пушистый ковёр? И вон тех милых козлят? Домашние козы — это вам не горные козлы. Из их молока можно делать масло и сыр…

Только как всё это дотащить до дома? На себе-то не унесёшь! А летать сюда за каждой ерундовиной уж больно не хотелось. Рано или поздно заметят.

Хорошо хоть, что золота было много. Решив, наконец, что надо покупать лошадей и повозку, майа пошагал к торговцам этими животными, но тут увидал ещё одну, гораздо более мрачную, часть базара. Похоже, что это и был тот самый невольничий рынок.

Признаться, такого кузнец ещё никогда не видел. Люди продавали людей. Оборванные мужчины и женщины самых разных национальностей сидели в клетках, а богатые харадрим ходили между ними и выбирали товар поприличнее. На душе у Майрона стало непередаваемо мерзко. Да, в Ангбанде тоже были рабы. Но это были военнопленные, возмещавшие тяжёлым трудом свои преступления. А кто все эти люди, он понятия не имел. Быть может, они тоже в чём-то виноваты?

По крайней мере, их не едят. Наверное… Ибо разнести весь этот город и всю страну было бы слишком сложно.

Решив оставить всё как есть, кузнец поспешил покинуть данную часть базара, но в последний момент заприметил ещё несколько клеток, упрятанных под тёмным навесом. Глаза его удивлённо расширились. Орки! А вот это может быть интересным.

Зайдя под навес, майа подошёл к клеткам и принялся разглядывать «товар».

— Тоже интересуетесь этими тварями? — мерзко хихикнул торговец. — Один мой знакомый устраивает между ними бои. Но эти при поимке были серьёзно ранены, и он отказался их покупать. Они, конечно, поправятся. Просто лечить их ради боя, в котором они погибнут, не имеет смысла. Лишняя трата денег.

Майрон кивнул и снова уставился на орков. Злобные твари угрожающе зарычали.

— Да вы не бойтесь, — усмехнулся торговец. — Я заковал их в кандалы. Так что не сбегут.

— У меня уже есть несколько орков, — честно признал майа. — И я немного выучил их язык. Могу я поговорить с ними? Мне нужно точно знать, кто подойдёт для моих нужд.

— Ого! — удивился южанин. — Никогда не встречал человека, разобравшего язык этих зверей. Что ж, поговорите. Будет даже забавно.

Ещё раз кивнув, кузнец обратился на чёрном наречии теперь уже к оркам:

— Вас может купить какой-нибудь урод, а потом убивать для потехи. Или держать в клетке, как диковинных зверей, хвастаясь перед соседями. Но если вы будете служить мне, то получите относительную свободу.

В глазах орков вспыхнуло подозрение.

— Откуда ты знаешь наш язык? — злобно спросил один из них. — И почему мы должны тебе верить?

— У меня уже есть некоторое количество орков. Я выучил ваш язык, общаясь с ними. Но так вышло, что все они — женщины, и мне необходимо, чтобы кто-то их защищал. Кто-то из вашего народа. А что до веры, то альтернативу я вам назвал.

— Так ты из тех гадов, которые поганят наших женщин?! — возмутился всё тот же орк. — Купи меня, и я разорву тебя на мелкие клочки!

— Клянусь, я не поганил ваших женщин, — постарался успокоить его Майрон. — Они просто занимаются разведением кроликов.

— Использовать орков для разведения животных? — ещё один орк плюнул на пол от отвращения. — А что будет дальше? Ты отправишь нас полоть огород?

— Говорю же, что нет. Лично вы нужны мне только для их охраны!

Орки начали переглядываться.

— А может это не так уж и плохо? — спросил кто-то из них. — Кажись, он просто фермер. По мне, так лучше жить на ферме среди баб, чем украшать чей-то зверинец.

Ещё несколько орков согласно закивали.

— Жалкие трусы! — огрызнулся на них самый первый. — Грязное отродье, недостойное называться настоящими уруками!

— Так мы договорились, — заухмылялся майа. — Но у меня остался один маленький вопрос. — Кто из вас готов питаться себе подобными?

— Что?! — рассвирепевший орк ударил рукой по железным прутьям решётки. — Дай мне до тебя добраться, и моим обедом станешь ты!

— Он предлагает жрать наших женщин?! — недоумённо спросил второй. — Нет, вы слышали!!!

Но остальные орки лишь недовольно отмахнулись.

— А что такого? — усмехнулся один из них. — Дома жрали, и тут поедим.

Казалось, что орки сейчас передерутся, но Майрон свой выбор уже сделал.

— Я куплю вот этих двоих, — указал он торговцу на самого злобного из тварей и его единственного товарища.

— Кажется, вы им не понравились, — усомнился тот.

— Ничего страшного, — майа полез за золотом, — понравлюсь потом.

Внимательно осмотрев незнакомые монеты и даже прикусив их на всякий случай зубами, торговец согласно кивнул.

— Воля ваша, господин. Но я вас предупредил.

К счастью, орков передали Майрону прямо в кандалах. И передвигаться они могли лишь небольшими шагами. Первый всю дорогу не переставал ругаться, а второй, напротив, молчал. Всё же прикупив повозку и лошадей, кузнец погрузил туда свои покупки, добавив к оркам ткани, нитки, ковёр и козлят. Позаботился он и о защите от солнца, соорудив над повозкой небольшой навес.

— Фермер паршивый! — продолжал бубнить первый орк. — Вот увидишь, я спалю твой дом, сожру козлят и порублю твой ковёр!

— Я не фермер, я кузнец, — поправил его майа, дёрнув за поводья и направив повозку к выходу из города.

— Да хоть золотарь! По мне, все люди — порождения Пустоты!

Майрон обернулся, и в его глазах вспыхнули яркие зелёные огоньки, заставившие орка надолго заткнуться.

— Боюсь, я даже не человек, — печально произнёс он. — А теперь отдыхайте. Нам предстоит очень долгий путь.

Почувствовав неожиданную сонливость, орки действительно повалились на тюки с тканями и вскоре начали громко храпеть. Оказавшись за пределами города, дух гармонии и порядка велел лошадям двигаться на север. Похоже, что собственную долину придётся обходить с запада. А дальше добираться до болот и воспользоваться всё тем же проходом в скалах, через который он и увидел впервые свой новый дом.

Небольшая повозка медленно продвигалась по пустынной дороге. Но впереди уже маячили высокие горы, и зелени возле них становилось гораздо больше. Майрон по-прежнему прятался от палящего солнца, укрывшись собственным плащом, а два орка сидели под навесом и громко ворчали:

— Говорю тебе, он — демон! — твердил один из них. — Видал, какие у него глазищи!

— Да какой демон? — фыркнул второй. — По мне, типичный эльф. У них тоже глаза светятся.

— Светятся, да не так! И, потом, у эльфов заострённые уши.

— А ты видел его уши? Он же всё время в капюшоне.

Видимо, довод прозвучал вполне убедительно, и орки на какое-то время заткнулись. Но потом первый вдруг обратился к своему покупателю:

— Эй, ты! Ну-ка покажи нам свои уши!

Едва сдерживая смех, майа стащил с головы капюшон и обернулся. В глазах его снова заплясали весёлые зелёные огоньки. Орки обеспокоенно нахмурились.

— Уши как у человека, — констатировал первый. — А глаза светятся. Точняк, вылитый демон!

— Ерунда! — отмахнулся второй. — Ты хоть раз их встречал? Лично я — нет. Сказки всё это!

— Но ведь, говорят, что раньше они были! Там, на севере!

— А по мне, и про север — сказки! Никакого севера никогда не было!

— Было, — усмехнулся майа. — Всё было…

— Во! Слыхал? — прошептал первый орк. — Всё было!

— И тёмный владыка был? — удивился второй. — Тот, что вёл орочьи полки на великую битву?

К удивлению закованных в цепи тварей, их новый хозяин начал смеяться. И от этого смеха им стало уж больно не по себе.

— Моргот никогда не водил свои полки в бой, — пояснил Майрон притихшей парочке. — Он был трусом и боялся выйти из собственной крепости. Великий владыка тьмы посылал орков на убой десятками тысяч, лишь бы спасти себя. Вместо него войсками командовали другие. Например, балроги. Орки называли их — гхаш. Ваши женщины, кстати, приняли меня за одного из них. Но, признаюсь вам, это не совсем так. На самом деле я был наместником Моргота в Ангбанде. Я прожил там больше четырёх тысяч лет.

Орки обеспокоенно переглянулись.

— Да врёт он всё! — немного неуверенно заявил второй. — Думает, что мы — идиоты.

— А вдруг не врёт? — опасливо предположил первый. — Потому что этот хмырь — явный демон!

Орки спорили ещё долго. Тем более что других занятий в повозке не было. Но споры их разом прекратились после первого же нападения разбойников, которых майа показательно спалил дотла. Следующую пару дней напуганные твари обсуждали, сожгут ли их самих, или только заколдуют. А может даже принесут в жертву!

Сам же кузнец слушал весь этот бред только вполуха. Ведь судьба орков зависела лишь от них самих. Будут вести себя нормально — останутся в живых. А начнут безобразничать — так можно и сжечь. Но сначала пускай посмотрят на женскую деревушку. Быть может, орчихи им всё объяснят.

Тем временем пыльная кривая дорога обогнула довольно внушительный холм, и за поворотом показался целый караван. Двигался он ещё медленнее повозки Майрона. Уж больно тяжёлым грузом оказались набиты многочисленные телеги. Караван сопровождался парой десятков смуглолицых всадников. И когда одинокая повозка поравнялась с ними, свирепого вида воины проявили к ней совершенно нежелательное внимание.

— Эй, ты! — громко крикнул один из них, ловко подведя своего коня к самой повозке. — Говори, чего везёшь!

— Коз везу! — нахально ответил Майрон, всё ещё надеясь на мирный исход дела.

— Сам ты коза! — обиженно фыркнул кто-то из орков.

Услышав голос, люди бесцеремонно полезли проверять, кто скрывается под навесом.

— Эй! Да тут орки в кандалах! — крикнул смуглолицый воин. — Похоже, куплены на невольничьем рынке.

— Отлично! Добавим к нашим! — обрадовались его друзья, а затем обратились уже к майа. — Сам уйдёшь, или тебе помочь?

Дух гармонии и порядка тяжело вздохнул. Ну, начинается.

— Если вы оставите меня в покое, то я сохраню вам жизнь, — великодушно сообщил он.

— Осторожно! Этот хмырь — демон! — предупредил вдруг людей всё тот же орк.

Но люди громко расхохотались.

— Демон? Сейчас мы ему покажем, что мы делаем с демонами!

Воины харадрим потянулись за мечами, но Майрон их опередил. Из его поднятой руки вырвалось яркое пламя и ударило в людей. Охваченные огнём фигуры с воплями рухнули на землю и принялись об неё биться.

— Что это?! — закричали остальные всадники, хватаясь за луки. — Откуда взялся огонь?!

Поняв, что сейчас в него полетят стрелы, майа быстро выпустил крылья и взмыл в воздух, создавая вокруг себя огненный щит. Ещё не хватало сжечь этим щитом свою же повозку.

Видя, что их стрелы бессильны, а противник — действительно демон, харадрим в ужасе побежали, бросив даже горящих товарищей. Крылатый кузнец попугал их ещё немного, чтобы люди уж точно ушли, а затем возвратился к своей повозке и, не обращая внимания на догорающие тела, снова потянул за поводья.

— Э! — окликнул его самый зловредный орк. — Ты что, даже не обыщешь их караван?! Наверняка там полно добычи!

— Мне не нужны чужие вещи, — нравоучительно пояснил Майрон.

— Чужие?! Эти гадёныши сами на тебя напали! Все их вещи — честно заслуженные трофеи!

Дух порядка немного призадумался и остановил лошадей. В принципе, идея была верной. Возможно, в захваченных повозках найдётся что-то полезное. Если не для себя, так хотя бы для орчих.

— Пожалуй, ты прав. Я посмотрю, что там.

Спрыгнув с повозки, кузнец направился к каравану. Даже если там не окажется ничего путного, то, как минимум, можно забрать сами телеги и лошадей. Подойдя к первой, майа залез на неё и принялся рыться в мешках. Опять ткани, ковры и медная посуда. Во второй телеге обнаружилось продовольствие и запасы воды. Зерно, мука, специи, какие-то сладкие ягоды, картофель и огурцы. Интересно, будут ли орки это есть? Вообще-то, едва ли… Разве что съесть самому. В следующей телеге стояли корзинки с курами. А вот это уже лучше. Но содержание двух последних повергло Майрона в настоящий шок.

Люди! Под такими же навесами, как и на его собственной повозке, ютилось пятнадцать человек. Семь в одной и восемь в другой. Все они были закованы в кандалы и сидели вплотную друг к другу, изнывая от жажды и жары.

— Вот дрянь… — пробормотал кузнец, осматривая свою находку.

Люди так же изумлённо разглядывали подошедшее к ним существо. Нет, в целом оно выглядело вполне по-человечески. Если не считать больших огненно-рыжих крыльев за спиной.

— Демон… — прошептал кто-то из них.

Испуганно заохав, пленники шарахнулись к дальней стенке повозки.

— Эй! Вы чего? — попытался успокоить их Майрон. — Я вовсе не демон!

Наверное, это прозвучало как-то не очень убедительно. И тогда в памяти кузнеца вдруг проскользнул несколько подзабытый совет Тома Бомбадила. А так ли ему надо кем-то притворяться? Приняв как можно более благостный и величественный вид, дух гармонии и порядка торжественно произнёс:

— Не бойтесь! Я — айну, бессмертный дух, посланный самим Эру помогать людям! Отныне вы будете свободны. Я покарал ваших захватчиков, и больше они не вернутся!

Люди снова испуганно заохали. Не найдя ключей от их оков, майа просто взял цепи в руки и принялся их плавить.

— Выходите из повозок, — велел он освобождённым пленникам. — Вы можете идти куда захотите.

Но вместо того, чтобы уйти, люди вдруг попадали на колени.

— О, пресветлый господин! — запричитала какая-то женщина. — Мы будем вечно славить тебя за твою доброту. Но куда же нам идти? Наше поселение было разрушено, а все выжившие находятся здесь. Мы умрём от жажды в этих бескрайних пустошах.

Майрон с досадой покосился на захваченные телеги. Неужели придётся всё это отдать? А что, если…

— Вы же не думаете, что всемогущий Эру просто так вас бросит? — снова обратился он к людям. — В одной из телег есть вода. Напейтесь и рассаживайтесь обратно. Я отведу вас в сокрытую долину, где вы создадите новое поселение.

— Не знаем, кто этот Эру, которого ты упоминаешь, но мы последуем за тобой, куда скажешь! — спасённые люди снова бросились кланяться.

Майа вытаращил глаза. Они даже не знают, кто такой Эру!

— Эру — великий творец этого мира, подаривший вам жизнь! — пояснил он. — Не забудьте поблагодарить его за оказанную милость. Пейте воду и рассаживайтесь по местам. Здесь ещё много разбойников, и лучше выдвигаться как можно скорее.

Обрадованные люди поспешили к телеге с водой. Кузнец же снова взобрался в свою повозку.

— Хитро придумал, — усмехнулся сидящий под навесом зловредный орк. — Посланник от всемогущего Эру? Но мы-то знаем, что ты — слуга тёмного властелина и самый настоящий демон!

— Просто не говорите об этом людям, — тихонько попросил их Майрон. — И тогда я, так и быть, оставлю вас в живых.

Вереница повозок продвигалась на север всё дальше и дальше. К западу от их дороги протекала широченная река, а к востоку вздымались неприступные горы. Нестерпимая жара наконец-то сменилась на вполне уютное тепло. Но теперь «посланника Эру» донимала новая напасть — отсутствие нормальной дороги.

Да, торговый путь южан заканчивался у той самой огромной реки. А идти на север, к болотам, харадрим не было никакого смысла. Пустив свою повозку вперёд, Майрон буквально прокладывал перед ней новую дорогу, поднимая и опуская землю в нужных местах. Но всё это отбирало у него слишком много сил, вынуждая чаще спать и больше есть. Решив во что бы то ни стало сохранить кур, зерно и картофель, оголодавший кузнец был вынужден охотиться на местных птиц и зверей. В этом ему помогли и люди, коим он всё же разрешил съесть ягоды и огурцы, грозившие испортиться на жаре в любой момент.

А ведь надо было кормить и орков.

— Зачем ты их везёшь, господин? — спрашивали люди, удивлённо заглядывая в его повозку во время очередного привала.

— Они были такими же пленникам, как и вы, — преспокойненько пояснил им майа. — Великому Эру не угодно, чтобы обитателей его мира держали в клетках. Я отпущу их так же, как и вас. Но сначала доберусь до подходящего места.

Крылатый дух очень надеялся, что не наврал. Ведь Создателю наверняка и впрямь не нравится, что кого-то держат в клетках.

— Должно быть, этот твой Эру очень добр, — неуверенно заявили люди. — Потому что мы бы этих тварей убили!

Сидящие под навесом орки грозно зарычали.

— Эру действительно добр, — признал Майрон. — Но он может и рассердиться. Особенно на тех, кому он даровал жизнь, и кто после этого посмел нарушить его волю. Если вы хотите жить в мирном и прекрасном месте, то вы не должны убивать этих орков. А они не убьют вас. Того, кто нарушит этот запрет, я покараю собственными руками.

— Мы что, будем жить вместе с орками? — удивились люди.

— Нет, — майа с трудом скрывал раздражение. — Я поселю их вдали от того места, которое выбрал для вас. Вам не стоит волноваться. Прямо за этими горами простирается чудесная зелёная долина с большим солёным озером и пресными реками. Она хорошо защищена со всех сторон, и там никто вас не тронет.

Кажется, люди несколько успокоились. Но самая большая неприятность ожидала Майрона после преодоления большего отрезка горной гряды. Именно тогда их путь и преградила глубокая река, несущаяся с вершин этих самых гор.

— Ничего страшного, — вздохнул уставший майа, подойдя к стремительному потоку. — Сейчас я всё улажу.

Подняв руки, он громко запел очередную магическую песню, и на глазах у спасённых пленников огромные камни начали складываться в прочный мост. Но когда работа была закончена, рыжеволосая фигура вдруг покачнулась и схватилась за каменную ограду. Испуганные люди бросились к нему и подхватили под руки.

— Что с вами, господин?

Кое-как устояв на ногах, Майрон потряс головой и, держась за чужие плечи, побрёл к своим лошадям.

— Это пройдёт… — только и смог пробормотать он.

Люди обеспокоенно переглянулись, а затем принялись помогать ему забраться в повозку.

— Странный ты, господин, — произнёс один из них. — Вроде такой высокий, а совсем лёгкий.

— Это потому, что я — дух, — майа с трудом улыбнулся и полез за флягой с водой. — Возвращайтесь к себе. Мост готов, и можно ехать дальше.

Люди разошлись по повозкам, и караван снова двинулся в путь. Но теперь его предводитель всё чаще засыпал, и поэтому дорога становилась хуже и хуже. Наконец Майрон не выдержал и объявил очередной привал. Не в силах даже слезть на землю, кузнец где сидел — там и заснул.

Спал он, видимо долго. Когда заснул, был день, и когда проснулся, тоже был день. Люди покорно дожидались, когда же «чудесный дух» выспится, понимая, что без его помощи никакой дороги не будет. Но всё же один сюрприз они ему преподнесли.

— Господин, вы сказали, что наша долина где-то за этими горами? — спросил какой-то человек, увидав, что Майрон наконец поднялся и разлепил глаза.

— Да, так и есть, — подтвердил ему кузнец.

— Так мы тут побродили по окрестностям и обнаружили перевал, — похвастался довольный мужчина. — Похоже, что он идёт прямо туда!

— Какой ещё перевал? — майа внимательно всмотрелся в ближайшие горы.

— Вон за той скалой, — человек указал рукой нужное направление.

— Хм… Погоди, я сейчас проверю.

Вызвав очередную порцию удивления и восхищения, Майрон взмыл в воздух и полетел прямо к горам, а вернулся минут через двадцать.

— Так и есть! — подтвердил он. — Похоже, что Эру действительно благоволит вам. Мы свернём здесь и попадём в нужную долину гораздо быстрее!

Радостные люди снова бросились по повозкам. Майа велел лошадям выдвигаться в путь.

— Слышь, демон, а зачем тебе эти людишки? — вдруг услышал он сзади насмешливый вопрос орка. — Ты их заколдуешь, или съешь?

— Эксперименты буду ставить, — как ни в чём не бывало ответил кузнец. — Есть у меня одна заветная мечта…

Наверное, орки представили себе что-то невероятно отвратительное и противно захохотали. Но Майрон снова сосредоточился на дороге. Ведь в горах она потребует ещё больше сил.

А мечта у него действительно была. И уже очень давно. Он придумал её ещё тогда, когда управлял Ангбандом в отсутствие Моргота. Мир, в котором всё было бы правильно, и всем бы хорошо жилось. Мир, в котором люди, эльфы, гномы и даже орки могли бы сосуществовать друг с другом. Конечно, с эльфами будет сложнее. Но почему бы не начать с людей и орков? Ведь у Моргота они как-то уживались. Значит, уживутся и тут.

Главное — вовремя пресекать любые конфликты.

Так как орочья деревушка и собственный дом находились ближе, чем солёное озеро, то сначала Майрон решил заехать именно туда. Если честно, то общество двух болтливых любителей демонов ему уже изрядно надоело. Да вдобавок можно было сразу выгрузить большую часть кур. Оставшихся птиц, а заодно и козлят, кузнец всё же умудрился пообещать людям, естественно, взяв с них встречное обещание снабжать его маслом и сыром. Людям же достались и зерно с картошкой.

— Эй! Демон! Ты что, просто оставишь нас здесь?! — удивлённо спросили орки, разглядывая странное поселение и его обитательниц.

— Ага, — усмехнулся довольный майа, вытаскивая грозных тварей из повозки и снимая с них кандалы.

Женщины тихонько захихикали.

— Но в чём хитрость? — никак не мог понять первый орк. — Почему мы не сможем сбежать? Ты нас как-то заколдовал?

— Никакой хитрости, — заверил их Майрон. — Вы можете уйти отсюда в любой момент. Просто задумайтесь, что вас ожидает дальше. Здесь было несколько орочьих кланов, но все они поедали себе подобных. Я уничтожил этих тварей и спас женщин, что стоят перед вами. Возможно, вы покинете долину и найдёте кого-то ещё. Но как вас там примут? Даже если не съедят, вы никогда не получите высокое положение в чужом клане. А тут вы можете создать клан собственный. Если захотите, даже два. Да вдобавок получите моё покровительство.

— Покровительство демона? — орк серьёзно задумался. — Но что ты потребуешь взамен?

— Охраняйте территорию и не трогайте тех людей, которых я поселю в этой долине. Постарайтесь с ними мирно ужиться. Ведь на том самом севере, про который вы говорили, всё было именно так.

— Мирно ужиться с людьми? — проворчал второй орк. — Но захотят ли они этого?

— Захотят. Потому что в противном случае я лично их перебью.

Оставив орков в глубочайшем замешательстве, Майрон снова отправился к людям. Одну ночь все они провели в его доме. Тогда же он снабдил их оружием и некоторыми инструментами, хранившимися в кузнице. Для начала новой жизни должно хватить. Всё же оставив себе часть тканей и ковёр, дух гармонии и порядка повёл своих новых поселенцев на юг, проложив для этого ещё одну большую дорогу.

Первое время всё шло хорошо. Очередная деревушка была основана возле устья впадающей в озеро реки. Само это место, в честь своего прежнего разрушенного поселения, люди решили назвать Нурном, а озеро, соответственно, Нурнен. Майа частенько летал к ним в гости и даже купался в тёплой солёной воде, от чего на его лице всё же появились ненавистные веснушки. Хотя никто из обитателей долины не сказал по этому поводу ни одного слова (и даже простого «гы-гы-гы»), но кузнец вбил себе в голову, что выглядит самым глупейшим образом, и долго потом не снимал чёрного капюшона.

Зато он всё же сделал подушку. Правда, на матрас пуха уже не хватило, и пришлось набить его мхом. Проблема осталась только с одеялом. И ведь надо же было забыть приобрести его на базаре! Наверное, стоило посетить харадрим ещё раз. Только теперь составить список покупок заранее и учесть новых людей.

Путешествие на юг майа отложил до полного обустройства людской деревушки, возвратившись к своим любимым кузнечным обязанностям. Оба поселения он посещал раз в несколько дней, снабжая жителей необходимыми вещами. Как ни смешно, но чаще всего его просили выковать именно гвозди.

У орков дела шли ещё лучше, чем у людей, а привезённые новички неплохо там прижились. Именно им первым и пришла в голову мысль, что «демона» надо иногда чем-то задабривать, и тогда Майрон впервые получил от орков подарок — несколько шкур убитых горных козлов. Вот ими он теперь и укрывался, предварительно почистив и как следует проветрив от вони.

Тем не менее, спокойная жизнь неожиданно оказалась прервана. И виновником этого стал не кто иной, как сам майа. Ведь это именно он проложил прямо в долину такую замечательную дорогу. А раз есть дорога, то естественно, кто-то решил по ней пройтись, да узнать, куда она ведёт.

Всё бы ещё ничего, но ведь путь через перевал приводил разбойников и бродяг прямо к дому Майрона. И почему-то все они норовили в этот дом зайти. По понятиям людей только кто-то очень богатый мог позволить себе проложить столь ровную дорогу. А этого богатого нужно было непременно ограбить.

Конечно, созданную дорогу логично было разрушить. Но как потом возить телеги с южного базара? А в том, что это понадобится, кузнец не сомневался. Ведь численность и людей, и орков возрастёт. Им нужны будут связи с внешним миром.

Оставалось только одно. Потихоньку убивать всех этих разбойников и сбрасывать их тела в тот самый вулкан. Ну не в землю же зарывать? Там ведь и орки отрыть могут, а приучать орков к человечинке совершенно не хотелось.

Следующее путешествие на базар состоялось лишь через год. Но теперь Майрона сопровождало несколько мужчин из деревни, и телеги они привезли с собой. Все покупки были продуманы заранее. Ведь людям требовалось множество шерстяных одеял, новые ткани, ещё больше зерна и различных семян, а также барашки, телята и поросята. Однако, увидев тот же невольничий рынок, подопечные майа вдруг высказали совершенно неожиданную просьбу:

— О, господин! Если у тебя ещё осталось золото, то почему бы не выкупить этих рабов? Ведь в нашей деревне живёт так мало людей. А разбойники иной раз доходят по дороге даже до нас.

Майрон хмуро покосился на запертые клетки.

— Но захотят ли эти люди жить в вашем поселении? — усомнился он. — Мне не нужны рабы. А получив свободу, они могут просто уйти.

— Так возьми тех, кто точно не уйдёт. Вон, девки красивые продаются. Куда они уйдут?

— Красивые девки будут охранять вашу деревню?

Заданный вопрос заставил людей расхохотаться.

— Тогда покупай целые семьи с маленькими детьми, — предложил ещё один человек. — Тут есть люди, которые рабами родились и выросли. Им некуда бежать. Только бери такие, где мужики покрепче.

— Но девки всё же не помешают, — добавили остальные. — Ведь у нас десять мужчин и только пять женщин. Прямо хоть на орчихах женись!

— Хм… — Майрон согласно кивнул. — Хорошо, будут вам девки. Но если я узнаю, что вы кого-то насильно взяли в жёны…

— Что ты, господин. Обещаем, этого не будет. Ты, главное, выбирай покрасивее.

Люди снова расхохотались, указав на клетку с красивыми полуголыми девицами, чьи формы почти не скрывались обрывками тряпья. А вот майа было не до хохота. Покупка Эрухини казалась чем-то неправильным. Даже если это делалось для их же блага.

И всё же он подошёл к той самой клетке и позвал продавца.

— Кем-то заинтересовались, господин? — поинтересовался тот слащавым заискивающим тоном. — Танцовщицы? Рабыни для личного пользования?

Лицо Майрона побледнело и вытянулось.

— Мне нужны… приличные девушки для домашней деревенской работы. С перспективой выдачи замуж, — кое-как промямлил он.

— Ах, это, — человек презрительно скривился и махнул рукой. — Вон в той клетке.

Майа направился в указанную сторону и оказался перед клеткой с девицами поскромнее. Одежды больше, в глазах сильный страх. Чувствуя себя последним подлецом, дух гармонии и порядка всё же выбрал пятерых и рассчитался с продавцом. Закованные в кандалы рабыни тут же были переданы его людям и отправлены в повозки. После этого Майрон купил ещё пять семей, и две дополнительные повозки, дабы всё это там разместить. А затем его караван двинулся в обратный путь. Обрадовать выкупленных рабов свободой решили уже на месте, чтобы они уж точно никуда не сбежали и не потребовали отпустить их прямо сейчас.

На этот раз путешествие до перевала обошлось почти без происшествий. Беспокоили разве что несильные подземные толчки. Судя по всему, землетрясение. В здешних горах это была не редкость. Но когда вереница повозок прошла перевал, люди застыли от ужаса. Прежде скрываемая высокими горами зелёная долина оказалась буквально чёрной. А из вулкана валил здоровенный столб дыма и текли потоки раскалённой лавы.

— Ишь, собака! Проснулся-таки! — выругался Майрон в адрес огненной горы, а затем обратился к людям. — Судя по количеству лавы, это извержение идёт уже не один день. Кажется, наши с орками утёсы целы. Только идти туда сейчас не имеет смысла. Часть долины залило лавой. Мы пойдём сразу к вашей деревне, проложив новую дорогу напрямик. Но сначала я утихомирю этот вулкан.

Усмирить проснувшуюся гору оказалось делом непростым. Не иначе как накопленная под землёй сила Хаоса вдруг вырвалась на свободу. И почему-то сразу вспомнился Моргот. Ведь падший вала всегда обожал вулканы. Кажется, Готмог когда-то рассказывал, что именно владыка Ангбанда нагородил тут скал, чтобы не пропустить эльфов на запад. Расположение здешних горных цепей прямо на это указывало. Как будто кто-то пытался заманить идущих с востока путников в тупиковую ловушку, где их поджидал этот самый вулкан. Без Моргота точно не обошлось!

К счастью, как бороться с Хаосом, Майрон хорошо знал. И поэтому полетел прямо к огненной горе, сотворив вокруг себя всё тот же магический щит, защищающий от падающих на голову камней. Приземлившись на относительно безопасный склон, кузнец прижал ладони к камням и начал тихонько напевать, используя силы Порядка.

Вулкан несколько раз сильно вздрогнул. Сдаваться без боя он явно не собирался. Песня майя зазвучала громче и гораздо настойчивее. Огромная гора как будто чихнула, выплёвывая новое облако пепла. По мере усиления пения вулкан чихал снова и снова, а затем мелодия вдруг начала менять интонацию, становясь всё спокойнее и тише. Если бы рядом оказался какой-нибудь слушатель, то он непременно решил бы, что крылатая фигурка поёт горе колыбельную.

Чиханье повторялось всё реже, постепенно сменяясь на храп. Странный размеренный рокот доносился из каменных недр ещё около получаса, а затем окончательно стих. Дрожь земли прекратилась. Вырывавшийся из кратера столб пепла потихоньку превратился в размытое ветром гигантское облако. Но силы Майрона тоже были на исходе. Чувствуя, что не сможет долететь даже до дома, кузнец привалился к каменному склону и закрыл глаза.

Похоже, не так уж он и силён. Интересно, какова же была сила Моргота изначально, что он смог создать такое огромное количество гор? Или падший вала тоже отдыхал после каждого нового хребта? Хотя, наверное, всё гораздо проще. Он вложил силы Хаоса в подземное пламя и раскалённую магму, а эти стихии взбесились и вздыбили горы за него.

Сейчас майа смог усыпить их. Но это лишь временно. Ведь сила Хаоса никуда не делась. Просто ушла глубже. Что будет, если направить Порядок и туда? Можно ли повторить то, что сделал Моргот, только наоборот? Перед глазами пронёсся взрыв, что разнёс помещения Ангбанда, когда его наместник попытался применить свои способности к самому Морготу.

Пожалуй, с подобным экспериментом стоило повременить. Тем более что лишиться всей силы, подобно бывшему хозяину, Майрон совершенно не хотел.

Дух гармони и порядка очнулся от того, что его тело покатилось по склону горы и уткнулось в небольшой камень. Тут же поднявшись с земли, кузнец отряхнул свои крылья и огляделся. Вулкан уснул, а вырвавшаяся из его недр лава медленно остывала. Уютная и безопасная долина была безвозвратно похоронена где-то под ней. Сколько времени уйдёт на её восстановление? Наверное, много…

Взлетев в воздух, крылатая фигура понеслась к орочьей деревушке. Сами дома находились на возвышенности, и лава их не достала. Но всё вокруг покрывал толстый слой пепла и шлака. Быстро раскопав несколько жилищ, майа убедился, что внутри никого нет. Отсутствовали даже кролики. Похоже, что орки успели куда-то сбежать, благо горы совсем рядом. Не такие уж они и глупые.

Ещё немного расчистив брошенное поселение, дабы жителям было куда возвращаться, Майрон устремился на запад, где по-прежнему оставались люди. Добраться до дома без дороги они не могли, и поэтому покорно сидели на месте, дожидаясь возвращения своего спасителя. Но столь долгое его отсутствие породило среди людей массу беспокойств.

Увидав, как их покупатель улетел на волшебных крыльях, купленные рабы пришли к выводу, что были приобретены кем-то поистине ужасным. И это вынудило мужиков из деревни раньше времени сообщить им, что Майрон — некое доброе божество, спасшее их из рабства и даровавшее свободу. Но жить им теперь придётся здесь, потому как ни одного другого людского поселения в округе нет, а если они покинут укрытую долину, то тут же будут схвачены разбойниками и снова попадут в рабство.

Однако рабы всё ещё пребывали в глубоких сомнениях, и оковы с них решили пока не снимать. В сомнениях пребывали и обитатели деревни. А вдруг добрый дух не справится?

— О, господин! — ахнули они, увидав подлетевшую сияющую фигуру и бросившись на колени. — Тебя не было целый день, и мы подумали о самом дурном. Прости нас за наши сомнения. Мы не верили, что ты настолько велик. Но огненная гора действительно уснула! Мы видели это собственными глазами! Воистину, ты заслуживаешь самого наивысшего почитания!

— Почитания? — майа непонимающе похлопал глазами. — Я уже говорил вам. Вы должны почитать не меня, а Эру! И сейчас же поднимитесь с колен!

Люди встали, но зачем им почитать какого-то Эру, судя по всему, не поняли.

— Так ведь гору усмирил именно ты, — неуверенно возразил один мужчина.

— Но именно Эру сотворил меня и наделил подобными способностями.

— Тогда почему он не спас нас сам?

Зелёные глаза Майрона поморгали ещё. Странный и дурацкий вопрос.

— Потому что Создатель поручил управлять этим миром таким, как я.

— Но где же он сам? — не сдавались люди. — И где эти другие? Мы тоже хотим их увидеть.

— Эру находится за пределами нашего мира, — попытался объяснить им кузнец. — Его нельзя увидеть, но можно познать духовно. А что касается остальных айну… То они живут на далёком Западе и редко посещают подобные места. Я не видел их уже целых пятьсот лет.

— Вот поэтому мы имеем полное право почитать именно тебя! — радостно заключили люди. — Ведь здесь, вместе с нами, находишься только ты.

Майа задумчиво хмыкнул. Определённая логика в их словах вообще-то присутствовала…

— Конечно, вы можете поблагодарить меня, если вам так хочется, — нехотя признал он. — Но не более того. Никаких там храмов, жертвоприношений, или чего-то подобного.

Люди согласно закивали. Похоже, что спасшее их божество действительно оказалось невероятно добрым, раз не требовало ничего взамен. Но как возносить ему благодарность? Быть может, сочинить какую-нибудь молитву?

Забравшись в свою повозку, Майрон велел выдвигаться, и снова взялся за прокладку очередной дороги. Гружённый товарами и людьми караван медленно пополз на юг, к берегам солёного озера.

Изувеченная лавой долина не зарастала очень долго. Толстый слой пепла и шлака, покрывший окружающие утёсы, превратился в серую грязь. А снующие по застывшей лаве пылевые вихри принимались редкими очевидцами за демонов или призраков.

Как назло, вскоре после катаклизма до вулкана добрались эльфийские разведчики из Эрин Гален. Майа с радостью согласился показать им округу, выдав себя за предводителя людской деревушки. Уж лучше сделать это самому и по правильному маршруту, чем ждать, пока эльфы наткнутся на орков. Привело их сюда простое любопытство. Ведь гигантский столб дыма был замечен даже из лесной столицы, с холма Амон Ланк.

Всё увиденное разведчики старательно заносили на свои карты, давая различным географическим объектам свои названия. Майрон даже заглянул туда. Засыпанные пеплом северные горы так и назывались «Пепельные», или Эред Литуй. Вулкан стал Ородруином. Земли к востоку от утёса, где обитал кузнец, и где также просыпался пепел, прозвали Литладом. Образованное застывшей лавой плато со всеми его пыльными «призраками» получило название «Горгорот». Юго-восточная горная гряда, прикрывавшая долину от жаркого солнца, оказалась подписана, как Горы Тени, или Эфель Дуат. Но самым кошмарным было то, что на всей долине красовалось написанное здоровенными буквами слово «Мордор». Отлично! И почему он только не додумался сочинить название для долины сам?!

— Простите, но вы немного ошиблись, — попытался вмешаться в работу эльфов кузнец, указывая в разложенные на камнях пергаменты. — Чёрной стала только северная часть долины. А там, южнее, всё по-прежнему зелёное. Вот эта равнина называется Нурн, а озеро — Нурнен.

— Какая жалость, — разведчик виновато покрутил карту и принялся вносить добавления. — К несчастью, я уже подписал эти земли Мордором. Но, обещаю, по возвращении домой мы обязательно всё исправим.

Понадеявшись на эльфийскую честность, Майрон отпустил их с миром. А видимо, стоило прибить на месте. Потому что карты с большим названием «Мордор» быстро начали расходиться по всему Средиземью.

Пока дух гармонии и порядка пытался навести этот самый порядок вокруг своего дома и помогал вернувшимся с гор оркам, на берегах Нурнена жизнь складывалась гораздо лучше. К тому же, время от времени из-за каких-то междоусобиц с востока приходили кочевники, и часть из них, узнав о существовании доброго божества, решила остаться там навсегда. Появились поселения и в Литладе.

В последующие годы Майрон восстановил повреждённую дорогу и проложил на восток новые, с гордостью отметив, что столько дорог, сколько у него, не сыщешь больше нигде. Всё это весьма оживило торговлю, и через долину потянулись многочисленные караваны. А вслед за караванами начали множиться всевозможные таверны и постоялые дворы. В конце концов, дорога была проложена даже на север, и вела она через проход между горными хребтами куда-то к лесным эльфам.

Конфликты между обитателями Мордора иногда всё же происходили, но майа жёстко их пресекал. Однако поселений становилось всё больше, а быть везде одновременно он не мог. Вот и пришлось назначать в поселениях своих представителей из числа местных жителей, которые докладывали Майрону обо всём происходящем, а заодно и вершили суд.

Реальное же становление государственной власти произошло только тогда, когда долина оказалась в самой настоящей опасности. Спустя пятьсот лет после извержения вулкана прежде некому не нужный Мордор вдруг превратился в настоящий лакомый кусок. Ведь люди и орки плодились быстро. И чтобы как-то наладить общение между ними, майа решил развить денежные отношения, велев отчеканить множество золотых монет с собственной физиономией. А узнав, что в долине полно золота, с юга начали всё чаще заявляться разбойники харадрим. Одновременно с юго-востока напирали жители расположенного там Кханда, а на северо-востоке расселились истерлинги. Нападения соседей происходили всё чаще. И тогда Майрон приказал строить на подступах к своей стране разнообразные укрепления для защиты жителей и торговых путей.

Свою роль сыграла и знаменитая людская продажность. Тех же харадрим, кхандских варягов и истерлингов с побережья моря Рун легко можно было нанять за деньги. Главное, вовремя плати. Но с этим у майа проблем не было. Он запросто отыскивал в горах золотые и серебряные жилы да залежи драгоценных камней. Только добычей всего этого кузнец теперь занимался редко, поручив создание шахт оркам. Ну надо же их было чем-то занять! За свою работу орки тоже получали вознаграждение, на которое вполне могли приобрести у людей еду и все необходимые вещи.

В результате доброе божество, помогающее жителям долины в трудную минуту, постепенно превратилось в самого настоящего правителя. И даже жило оно теперь не в домике, а в небольшом замке, вокруг которого сложилось целое поселение, прозванное орками Лугбурзом. Последней старой вещью в жилище Майрона долгое время оставалась любимая подушка, но в итоге он сжёг и её, получив в дар от жителей целую телегу новых. Раньше кузнец раздавал дары сам, и люди успели прозвать его властелином даров. Но теперь всё оказалось наоборот. Разноцветные шёлковые подушки всевозможных размеров были разложены в покоях владыки на кровати, диванах и даже в креслах, создавая то самое чувство гармонии, которое он так обожал.

Крыльями майа теперь практически не пользовался и выпускал их очень редко. Разве что в горах золотишко поискать или нападение врага отразить. Уж больно это впечатляло его жителей. То на коленки попадают, то молиться начнут. Спрашивать, кому они молятся, майа не рисковал. Наверное, Эру. Кому же ещё?

Создателя владыка Мордора вспомнил не случайно. Ведь его окружение давно уже советовало придумать для нового государства какой-нибудь флаг. Имелась даже идея изобразить на чёрном фоне красный вулкан. Тем более что огненная гора проснулась снова, но на этот раз была укрощена гораздо быстрее. И всё же Майрону казалось, что для флага нужно нечто другое. Вулкан — символ Хаоса, ассоциирующийся исключительно с Морготом. А требуется что-то, символизирующее Порядок.

Что может символизировать Порядок? Ответ на этот вопрос дух порядка нашёл ещё несколько тысяч лет назад. Ну конечно, Эру! Сразу вспомнилось собственное обучение у Вайрэ и большой красный глаз, вышитый на чёрном полотне. Вызвав слуг, майа велел всенародно объявить о своём решении и поручить ткачихам создание множества подобных знамён.

По случаю официального создания государства его благодарные жители решили порадовать своего правителя строительством нового жилища. Где это видано, чтобы божество обитало в каком-то старом замке? Нет! Настоящий бог должен жить где-то на небе!

Хуже того, построить башню до неба люди и орки вознамерились лично, не прибегая к помощи самого божества. А иначе, какой же это подарок? Пересмотрев кучу проектов разнообразных башен, сам Майрон пришёл в ужас и даже порывался данное строительство запретить. Но те же его советники порекомендовали не обижать подданных. Ведь всё это делается искренне и ради него. К тому же, жителей было слишком много, и такую толпу просто необходимо чем-то занять.

Следующие двести лет владыка Мордора прожил буквально на стройке, лишившись покоя и сна. Летать он стал гораздо чаще, построив на песчаном берегу живописной бухты Нурнена резиденцию для отдыха и украсив её очередной кучей разноцветных подушек, а также кормушками для птиц. Во избежание глупых пятнышек на лице, владыка Мордора купался только по вечерам, а потом зарывался в эти подушки и кое-как засыпал. Но советники и фанатичные подданные доставали его даже там.

Новая затея собственного окружения повергла Майрона в шок ещё больше, чем предыдущая. Ведь за двести лет люди и орки расплодились пуще прежнего. И дабы избавиться от «излишков» населения, советники предложили ему, ни много ни мало, начать войну с соседями.

— Войну? — удивился тогда только что вернувшийся с пляжа майа.

— Вот именно, владыка! — со всей важностью пояснил назначенный им наместник Литлада.

— Но на нас уже лет пятьдесят никто не нападал. Разве что пара разбойничьих шаек. Зачем нам идти на кого-то войной?

— Как зачем? — казалось, человек искренне удивлён. — Да ведь эти святотатцы отказываются вас почитать! Мы просто обязаны объявить им священную войну! Ради вас жители Мордора пройдут с мечом хоть полсвета! Каждая тварь в Средиземье должна узнать, кто в этом мире истинный бог!

Услышав столь пламенное заявление, Майрон вытаращил глаза, а потом задумчиво почесал всё ещё мокрую после купания макушку. Священная война? Истинный бог? Это они про Эру? Или нет…

— Я должен подумать… — только и смог произнести он.

Подобострастно раскланявшись, советники удалились.

Майрон думал долго. Где он ошибся, и что совершил не так? Наверное, слишком большое количество чудес для людей действительно вредно. Напрасно он зациклился именно на этой стране, позабыв обо всех остальных. Быть может, стоит просто уйти? Взять и уйти навсегда? Тогда фанатики разочаруются в своём «истинном боге», а через пару поколений и вовсе его забудут. Но разве можно так просто бросать тех, кто ему верил? Ведь это нехорошо! Он создал собственное государство и несёт за людей ответственность.

А что, если покинуть их временно? Передать власть в государстве достойным наместникам, а самому наведываться в долину лишь изредка? Быть может, это их образумит и научит жить самостоятельно? А он тем временем займётся другими народами.

Ещё раз всё обдумав, владыка Мордора кивнул самому себе и на следующий день отправился в «Лугбурз», где возвышалось внушительное основание недостроенной башни из чёрного камня. Именно там майа и выступил перед народом, произнеся целую речь:

— Сотни лет я исправно руководил этой долиной, помогая всем нуждающимся и попавшим в беду, — обратился он к склонившимся людям и оркам. — Веками я учил вас мирному сосуществованию, как хотел того истинный создатель данного мира, всемогущий Эру. Но теперь вы должны понять это учение сами. Есть другие народы, всё ещё обитающие во тьме невежества. Но это не повод с ними воевать! Нельзя научить миру с помощью войны! Сегодня же я оставлю вас и отправлюсь обучать их.

По толпе пробежал испуганный гул, а потом жители Мордора бросились на колени.

— О, владыка! Не покидай нас! — послышалось отовсюду. — Неужели мы чем-то тебя прогневали?!

— Я покидаю вас не навсегда, — попытался успокоить их Майрон. — Более того, я буду регулярно возвращаться и проверять, как вы усвоили мой урок. Но сейчас у вас есть всё, что нужно для счастливой жизни. А в моих дарах нуждаются другие. Я должен отправиться к ним и помочь. Так же, как когда-то помог вам.

— Но как же наша башня?! — горестно выкрикнул кто-то из толпы. — Мы ведь строили её целых двести лет!

— Поверьте, я знаю, чего вам стоило это строительство, — снова заверил их майа. — И я высоко ценю ваш дар. Обещаю, что непременно поселюсь в ней, когда вернусь. А теперь прощайте.

Выпустив крылья, владыка Мордора устремился к небу и вскоре скрылся из виду. А его народ вновь обеспокоенно загудел. Где-то даже раздавались искренние рыдания. Доброе божество покинуло своих почитателей, а они даже не поняли, почему.

— Быть может, мы мало ему молились? — задавались вопросами люди.

— Наверное, великому демону не понравились наши дары, — ворчали расстроенные орки.

— А может, всё дело в башне? — предположил её нынешний главный архитектор. — Должно быть, она слишком мала! Нужно построить её на четверть выше, и тогда наш бог обязательно к нам вернётся!

К счастью, Майрон ничего этого уже не слышал, а крылья несли его туда, откуда он пришёл — к водопадам Великой реки. Из эльфийских же карт дух гармонии и порядка узнал, что она называется Андуин. Приземлившись всё на ту же обзорную скалу, майа внимательно осмотрелся по сторонам, чувствуя, как горлу подступает немного нервный смех.

Да. Он снова всё начинал с нуля. Опять ни жилья, ни денег, ни власти. Но долг по-прежнему зовёт обучать Эрухини. Кажется, у него была мечта. Мирное сосуществование эльфов, людей и орков. С людьми и орками Майрон разобрался. Конечно, в его работе появились какие-то недостатки, но главная цель достигнута. Два разных народа научились жить вместе. Так как насчёт эльфов? Пора бы взяться и за них.

Взор майа обратился на северные эльфийские леса. Там два государства, и в обоих правят синдар. Орофера и Трандуила он хорошо знал, а вот короля Амдира и его сына Амрота лишь видел вскользь где-то в Гаванях Сириона. Но что будет, если эти эльфы его узнают? Придётся объяснять, почему он, айну, жил в Дориате и этих самых Гаванях, вместо Валинора, почему скрывал ото всех свою сущность, вместо того, чтобы предстать перед погибшим королём Диором и защитить его в нужный момент, и почему не вернулся в Валинор после поражения Моргота. Вопросов будет уйма. А отвечать на них Майрон не хотел.

Но ведь есть и другой вариант. Можно придумать другое имя. Как там прозвали его люди? Властелин даров? По-эльфийски это будет — «Аннатар». Что ж, вполне сойдёт. Вот только лишаться привычного облика ни капельки не хотелось. Уж лучше страдать от веснушек, чем видеть в зеркале совершенно «чужую» физиономию.

Владыка воссиял, и его богато украшенные чёрные одежды сменились на белые.

Вот теперь можно идти к эльфам. Только что им сказать? Снова вспомнился совет Тома Бомбадила — говорить правду. Конечно, не всю правду, но хотя бы часть. Он — служитель Аулэ, и явился в Средиземье, дабы обучать детей Эру кузнечному ремеслу и другим полезным навыкам. Вполне правдиво, пусть даже сам Аулэ не слишком с этим согласен. Ну так кто ему мешает заявиться в Средиземье лично? Сколько лет Владыка Земной Тверди талдычил: «Мы будем обучать детей Эру»?! И где хоть один его слуга? Гномов и тех бросил!

Придя, наконец, к подобному решению, Майрон слетел с горы и подошёл к берегу реки. До эльфийских лесов лучше добраться на крыльях, но потом их убрать. А не то выйдет как с людьми и орками. Ещё начнут на коленки падать, или про демона кричать.

Заглянув в воду, дабы полюбоваться на своё новое отражение, «Властелин даров» вдруг принялся громко хохотать. За его спиной висели гигантских размеров крылья! Как это он про них забыл?! А, впрочем, неважно. Ведь крылья всё равно будут спрятаны.

Снова взлетев, майа устремился на север. Кажется, лесные эльфы не владели кузнечным мастерством вообще, и только синдар пытались прививать им подобные навыки. Определённо, этим отсталым народам понадобится хороший учитель.

Ох уж эти эльфы! Неужели они вообще не могут обойтись без своих политических интриг?!

Задавшись подобным вопросом, Майрон поправил кузнечный фартук и снова взялся за тяжёлый молот. Король Эрин Гален Орофер пожелал обзавестись новым мечом, и поэтому следовало поторопиться. Нельзя заставлять королей ждать. Особенно, если ты — добрый дух, раздающий подарки направо и налево.

Поначалу план удался, и кузнец был принят при дворе со всеми положенными почестями. Правящие синдар быстро сообразили, насколько его приход полезен для их государства, охотно предоставив и кузницу, и способных учеников. О необходимости развития кузнечного ремесла заговорили даже простые авари. И вот тут началось…

Естественно, про появление в Эрин Гален «своего собственного» айну быстро прознали все остальные эльфийские правители. Но это известие вызвало у них совершенно противоречивые чувства. Первым объявился король Линдоринанда Амдир. По счастью, этот тип имел с Орофером хорошие отношения и быстро уломал последнего сначала пристроить к Майрону и своих учеников, а затем открыть вторую кузницу в соседнем лесу, куда майа время от времени наведывался.

Впрочем, там король Амдир вёл себя несколько по-другому, прямо намекая, что Эрин Гален — полное захолустье, и такому прославленному мастеру несомненно следует поселиться у него. Тем более, что рядом находится огромное гномье государство Кхазад-Дум, где таланты Властелина даров будут оценены по достоинству.

Пришлось объяснить хитрому эльфу, что он, Аннатар, потому и выбрал своим домом захолустье, так как должен распространять своё ремесло там, где оно плохо развито. А гномы вполне обойдутся и без него.

Но всё это оказалось только началом. Вслед за Амдиром в Эрин Гален заявились послы аж из Линдона. Вот они-то и принялись стращать Орофера разными байками, будто объявившийся у него айну вовсе не посланец Валинора, а хрен знает кто. Ведь если бы он действительно прибыл из Амана, то сначала объявился бы в Серебристых Гаванях. Но в Гавани никто не приплывал.

Это что, тоже зависть? Зависть от того, что айну поселился у кого-то другого? Как ни старался Майрон, но других объяснений такому поведению эльфов просто не находил.

А однажды приехал даже Элронд. Встречаться с самим кузнецом он не стал, ограничившись осмотром со стороны, но долго потом говорил с королём Эрин Гален и его сыном наедине, после чего уехал явно недовольным.

— О, Аннатар! Что за странные вещи они о тебе рассказывают? — удивлялся обеспокоенный Орофер, выпроводив очередного западного гостя. — Элронд считает, будто ты — чуть ли не беглый слуга Моргота!

— К несчастью, даже у сильных бывают слабости, — печально пояснил майа. — Могуч король Гил-Гэлад и мудр владыка Элронд, но всё же они не желают мне помогать. Неужели они не хотят, чтобы и другие земли стали такими же прекрасными, как их собственные? По их мнению, Средиземье должно навсегда пребывать в запустении, в то время как вы могли бы сделать его не менее прекрасным, чем Тол-Эрессеа и Валинор. Если нолдор не вернулись в Аман и остались в Средиземье, то, наверное, они любят его так же, как люблю его я! Разве не должны мы вместе трудиться на благо всех эльфийских народов, что живут в этих землях и по-прежнему не имеют знаний, полученных нолдор за морем?

Ответ был столь искренним, что король Эрин Гален едва не прослезился.

— Я всегда это знал, — прямо заявил он. — Нолдор привыкли считать себя самым великим и искусным народом в Средиземье, глядя сверху вниз на всех остальных. Но они совершенно не терпят, когда кто-то посягает на их могущество.

— И всё же, как ты оказался в Средиземье? — вдруг полюбопытствовал Трандуил, смерив кузнеца подозрительным взглядом.

— Очень просто, — на лице Майрона засияла самая добрая и честная улыбка. — Я сюда прилетел.

— Прилетел? — переспросил эльфийский принц.

— Вы же не думаете, что айнур способны лишь плавать на кораблях? Есть масса других способов добраться до этого континента. Я, например, могу превратиться в птицу.

— Ну-ка, превратись, — недоверчиво попросил Трандуил, всё ещё сомневаясь в честности своего благодетеля.

Ещё раз улыбнувшись, майа действительно превратился в маленькую птичку и, покружив в воздухе, уселся на руку принца, а затем издал мелодичную трель.

— Ого! — сын Орофера наконец-то тоже заулыбался. — Действительно, птица! Отец, погляди!

— Ну вот! А ты не верил! — немного пожурил своего отпрыска король Эрин Гален.

— Прости, — виновато попросил Трандуил сидящее на его ладони пернатое создание. — Наверное, я действительно не должен слушать всех этих наглых нолдорских послов. Но ответь мне. Однажды я видел странное существо. Оно выглядело как эльф, только с крыльями. Такими же рыжими, как твоя птица. И оно тоже работало у нас кузнецом. Это был кто-то из твоих собратьев?

Майрон выругался про себя. И как это он в очередной раз забыл поменять окрас?! Быстро приняв облик Эрухини, кузнец снова нацепил на лицо показушную искренность.

— На самом деле я мог бы стать и зелёным, — пояснил он. — Рыжий цвет — просто случайный выбор. А что касается того существа, то всё может быть. Вполне вероятно, что владыка земной тверди отправил в Средиземье кого-то ещё. Признаться, даже я встречал тут пару странных существ, чью расу так и не смог определить.

— Вот как? — эльфийский принц слегка призадумался. — Его звали Майрон. И почему он только ото всех скрывался? Да и ковал в основном гвозди…

— Имя могло быть ненастоящим, — пожал плечами кузнец. — Назвался Майроном, а на самом деле какой-нибудь Курумо.

— А кто этот Курумо? — тут же полюбопытствовал Трандуил.

— Оооо! Курумо был у нас старшим мастером, — принялся рассказывать майа. — И более вредного существа я не встречал во всём Амане. То нельзя, это нельзя. Да ещё опасался, что я займу его место. Больно оно мне надо! В общем, прямо как ваши нолдор.

— Забавно. Выходит, что айнур тоже различаются по характеру? Но думаю, тот Майрон был всё же не Курумо. Ведь он никогда никем не командовал. Даже игрушки для детей делал.

— Сын! — вмешался в разговор король Орофер. — Кончай отвлекать нашего гостя всякой ерундой. Я вообще сомневаюсь, что ты видел это крылатое существо! Лучше возьмись за ум и подумай о том, что я тебе говорил!

— Ты опять про Келебриан? — Трандуил тут же скривился. — Даже не начинай! Я уже сказал, что никогда на ней не женюсь!

— Вот дети пошли! — пожаловался Майрону король. — В прежние-то времена родителей было принято уважать. Если отец выбирал сыну невесту и договаривался с её семьёй, то его всегда слушались.

— Да ладно, не завирайся! — отмахнулся принц. — Когда такое было? И, потом, согласия её семьи у тебя всё равно нет.

— Келеборн вовсе не возражает, — напомнил ему отец. — Просто он сказал, что разрешает дочери выбрать мужа самостоятельно. Насколько мне известно, принц Амрот с ней уже познакомился. А ты всё ещё торчишь тут!

— Ха! Амрот? — Трандуил весело рассмеялся. — Да его просто Амдир заставил! Но, поверь, у этого неудачника нет ни единого шанса! Потому что маменька Келебриан свою дочку меньше чем за Келебримбора не отдаст. Но я-то знаю, что на самом деле она метит в самого Гил-Гэлада!

— И что с того? — не согласился с ним Орофер. — Я же сказал, что Келеборн принуждать свою дочь к браку не будет. Кто сказал, что Келебриан полюбит короля Линдона? Ведь ты гораздо его красивей!

— Всё дело в том, отец, что ты пытаешься принудить к браку меня! Но я решил в него не вступать ещё как минимум ближайшую тысячу лет! Ну а там подумаю.

Отвесив королю дурашливый поклон, Трандуил пошагал прочь.

— Вот я и говорю — что за дети нынче пошли? — снова вздохнул Орофер. — Единственную приличную невесту того гляди уведут, а он, видите ли, что-то там решил! Я всегда знал, что если эльф не обзаведётся семьёй до ста лет, то всё! Пиши пропало! Чует моё сердце, я помру, а он так и не женится!

— Но не лучше ли поискать истинную любовь, чем жениться на эльфийке только из-за её знатного происхождения? — всё же позволил себе высказать сомнение Майрон.

— Да я разве же против? — усмехнулся «несчастный отец». — Только Трандуил даже искать не хочет! Вот и приходится это делать вместо него.

О сложной ситуации с женитьбой в эльфийских королевских кругах Майрон услышал вскоре после того, как поселился на Амон Ланк. Два неженатых принца у лесных эльфов и два неженатых короля у нолдор. А действительно знатная незамужняя эльфийка всего одна — та самая Келебриан, дочь Келеборна и Галадриэли. Бедняжка состояла в родстве как минимум с тремя кандидатами на руку и сердце, но эльфов это особо не смущало. Тем более, это не смущало самих кандидатов. Ведь создавать семью никто из них совершенно не собирался. Включая саму Келебриан.

Куда смотрели нолдорские короли, майа понятия не имел, а вот с Трандуилом и Амротом всё было понятно. Ведь эта парочка предпочитала попивать винцо да ездить на охоту. Какая уж там женитьба? Но вот сама охота беспокоила Майрона больше всего. Потому что два принца просто обожали охотиться на орков, что обитали где-то в Мглистых горах.

Эльфы охотились на орков! Просто развлечения ради! А ведь это те самые орки, с которыми они должны были мирно сосуществовать! По крайней мере, в голове у майа всё выстраивалось именно так!

Конечно, здешние орки тоже были не подарок. Да и каннибалов среди них оказалось предостаточно. Но разве эльфы не светлые разумные существа? Разве они не должны сделать первый шаг навстречу своим старым врагам? Хотя, какие они там светлые? Наверное, кузнец просто слишком многого от них хотел.

Именно так в душе Майрона снова зародилось глубокое разочарование. Лесные эльфы убивали не только орков. Нередко они нападали и на людей, случайно зашедших в их лес. А о мире с другими народами не хотели даже слышать. И «Властелин даров» всё больше убеждался, что пришёл сюда зря.

С кузнечным мастерством тоже вышла небольшая проблема. Что эльфы Эрин Гален, что эльфы Линдоринанда стремились изготовлять только самые простые и необходимые предметы. Ножи, инструменты, наконечники для стрел, гвозди. Чуть дальше продвинулись оружейники, всё же приучившись украшать свои изделия узорчатой гравировкой. Специалистов по ювелирным украшениям или хотя бы по металлической кухонной утвари можно было пересчитать по пальцам одной руки.

— А зачем нам всё это? — спрашивали эльфы. — Ведь посуду можно купить у гномов.

Действительно… Зачем им всё это?

И вот в тот самый день, когда Майрон уже успел окончательно пожалеть о своём сюда приходе, в Эрин Гален вдруг прибыли совершенно неожиданные гости. Сначала кузнец подумал, что это очередные послы из Линдона со своими страшилками про беглого прислужника Моргота. Но всё оказалось иначе. Высокие темноволосые нолдор были посланы из Эрегиона королём Келебримбором. Все они оказались кузнецами, и все изъявили желание тоже поучиться у самого настоящего айну.

Не желая ссориться с сородичами, Орофер всё же дал на это согласие. И тогда в кузнице Майрона закипела настоящая работа. Прибывшие кузнецы вовсе не были какими-то подмастерьями, и обучать их стучать молотком по куску железа совершенно не требовалось. Эльфы являлись самыми настоящими мастерами, и их интересовала любая мелочь, позволяющая довести свои навыки до полного совершенства. Глядя на них, даже местные кузнецы попытались подтянуть собственное мастерство, не иначе, как с целью избежать справедливых насмешек.

— Жаль, что тут такая маленькая кузница, — сокрушались нолдор, с трудом найдя свободное место для собственной работы. — То ли дело у нас в Эрегионе!

— К несчастью, я там не был, — с сожалением признал майа, демонстрируя своим новым ученикам замысловатые узоры на созданном им мече. — У вас правда настолько развито кузнечное ремесло?

— Ещё как! Мы даже создали целое общество мастеровых! Оно называется Гвайт-и-Мирдайн. И мы очень тесно сотрудничаем с гномами, постоянно помогая друг другу.

— Хм… Я слышал, что лесные эльфы гномов слегка недолюбливают, — осторожно заметил Майрон.

— Да, такое бывает, — признали нолдор. — Синдар всё ещё не могут забыть нападения на Дориат. Но это точно не про нас. Гномы давно превратились в наших самых настоящих друзей!

В глазах «Аннатара» вспыхнул явный интерес. Эльфы и гномы умудрились стать настоящими друзьями? Чем не мирное сосуществование?

— А как насчёт людей? — вдруг поинтересовался он.

— С людьми у нас нет никаких проблем, — заверили его нолдорские кузнецы. — Но мы не слишком-то с ними и связаны. Из Эрегиона на юго-запад течёт река Гватло. В её устье нуменорцы построили гавань и ведут там добычу древесины. Иногда их торговцы что-нибудь у нас закупают, но не более того. Конечно, вырубка леса — это весьма прискорбно, и всё же мы никогда с ними не конфликтовали. Лес-то не наш. В тамошних чащобах обитают ещё какие-то люди, но им и вовсе нет до нас никакого дела.

Майрон снова задумчиво хмыкнул. Картина складывалась всё интереснее и интереснее!

— А орки у вас есть? — уточнил напоследок он.

— К счастью, эта напасть нас миновала. Ведь соседние горы полностью контролируют гномы.

— Очень хорошо… — будто опомнившись, дух гармонии и порядка быстро возвратился к своей работе. — А теперь взгляните на рукоять меча. При такой её форме оружие уж точно не будет скользить в руках воина.

Эльфы опять принялись разглядывать меч, быстро позабыв о странных расспросах. Но майа запомнил каждое слово. Государство, дружившее с гномами и неплохо относящееся к людям, выглядело в его глазах гораздо более перспективным местом, нежели этот лес. А отсутствие конфликтов с орками делало его практически идеальным. Оставалось только как можно вежливее распрощаться с Орофером и побыстрее отправиться туда.

Заметив интерес учителя к Эрегиону, восторженные нолдорские кузнецы рассказывали ему о своих мастерских всё больше и больше. А потом прямо начали его туда зазывать. Естественно, прежде чем уйти, Майрон выполнил все заказы и доучил всех учеников. После этого его ожидал трудный разговор с королём Эрин Гален.

Естественно, Орофер весьма расстроился, а может быть даже и догадался, что конкуренты всё же переманили айну к себе. Но кузнец весьма живописно расписал ему необходимость распространения своего ремесла по просторам Средиземья и разъяснил, что обязан обучать всех детей Эру, а не только лесных эльфов. В любом случае запереть его в темнице король не мог и поэтому отпустил.

На прощание Майрон даже подарил ему тот самый красивый меч, а затем передал кузницу своим ученикам и вместе с нолдор двинулся в путь. Где-то на западе, за Мглистыми горами, его ожидал прославленный король Келебримбор, уже получивший послание от своих кузнецов, что порученное им задание было успешно выполнено.

В мастерских Гвайт-и-Мирдайн Майрон чувствовал себя так, будто снова оказался в кузнях Аулэ. Нет! Даже ещё лучше! Ведь тут не было ни владыки земной тверди, ни вредного, вечно сердитого Курумо. Что хочешь, то и делай.

Но, самое главное, его наконец-то поняли! Пусть не сразу, пусть на это ушли годы, но король Келебримбор всё же проникся идеей единения эльфов, людей и гномов во имя улучшения жизни в Средиземье и достижения мира. Правда, про орков майа пока что не заикался, но когда-нибудь дойдёт и до этого.

Иногда владыка Мордора всё же превращался в птицу и втайне от эльфов посещал своё оставленное государство. Жители Чёрной Страны даже и не думали его забывать, продолжая возводить огромную устрашающую башню. Возвращение божества воспринималось ими как самый настоящий праздник, а очередной уход перерастал в трагедию. Иногда Майрону казалось, что фанатизм людей и орков наоборот усилился. Одно дело — жить среди них постоянно и превратиться в обыденность, другое дело — являться лишь изредка, заставляя истово молиться о следующем пришествии. Хорошо хоть, не дошло до жертвоприношений. Наверное, с подобным нужно было как-то бороться, но заставить себя возвратиться в Мордор насовсем кузнец так и не смог. Потому что в далёком Эрегионе у него началась совершенно иная жизнь.

Отношения с Келебримбором складывались просто замечательно. И всё же с одним источником неприязни Майрон столкнулся даже здесь. А источником этим оказалась уже знакомая ему родственница короля — Галадриэль. Гордая эльфийка регулярно демонстрировала своё недоверие, да вдобавок постоянно строчила письма в Линдон, сообщая Гил-Гэладу о каждом шаге подозрительного айну.

— Не припомню, чтобы я вас видела в Валиноре, — как бы невзначай заявила она ещё при первой их встрече на приёме у Келебримбора.

— Вы были знакомы со всеми айнур Валинора? — усмехнулся в ответ майа. — Наверное, я слишком редко вылезал из кузней Аулэ.

— Мой народ был очень дружен с Аулэ, — пояснила Галадриэль. — И я знала многих его служителей.

— Значит, нам не повезло разминуться. Но, насколько я помню, однажды мы всё-таки сталкивались, — Майрон снова заулыбался. — Это было в лагере войск Амана после поражения Моргота. Вы выходили из шатра Эонвэ и случайно задели меня плечом.

Лицо женщины тут же вспыхнуло, а со стороны окружающих эльфов послышались лёгкие смешки. Того мужчину, в которого она ненароком врезалась, Галадриэль, естественно, не разглядела, но напоминание об отвратительном разговоре с командующим валинорским войском не вызывало у неё ничего, кроме гнева.

— Полагаю, вы всё же его вспомнили, госпожа? — с учтивой улыбкой поинтересовался король Келебримбор.

— Я признаю, что такой случай действительно имел место, — нехотя ответила эльфийка. — Но я не видела того, кого случайно задела.

— Очень хорошо, — довольно кивнул правитель Эрегиона. — Потому что необоснованно объявить нашего гостя слугой Врага было бы крайне невежливо. Я рад, что данный вопрос успешно разрешился.

Все присутствующие снова стали улыбаться. Все, за исключением самой эльфийки. Судя по всему, с её точки зрения, до разрешения вопроса было ещё очень и очень далеко.

Шли годы, а кузнецы Эрегиона продолжали постигать всевозможные секреты своего ремесла. Поначалу они напоминали Майрону маленьких любопытных детей, восторженно наблюдавших за каждым его движением. Но за детством рано или поздно наступает зрелость. В конце концов мастерство эльфов достигло совершенства, а секретов становилось всё меньше и меньше.

Нередко в мастерские Гвайт-и-Мирдайн заявлялись и гномы. Подгорный народ не уступал своим соседям в навыках ковки, но заметно проигрывал в зачаровании созданных предметов. Получение особого металла — итильдина и нанесение с его помощью магических рун шло у майа отдельным предметом для изучения, который Келебримбор отлично усвоил. Узнав о чудесном металле, известный мастер из Кхазад-Дума Нарви обратился к королю Эрегиона с просьбой зачаровать ворота, ведущие в гномье царство.

Выполненную работу Майрон проверил лично. Руны на огромной двери вспыхивали, как и положено, только в свете луны и только после произнесения особых слов. Единственное, что его смутило, это странный пароль, выбранный для её открывания.

— Просто сказать «друг»? — удивился дух гармонии и порядка, прочитав светящиеся надписи. — Но зачем вы написали пароль прямо на воротах? Ведь кто угодно сможет его прочесть и назваться другом!

— Ни один орк или тролль не знает, как заставить светиться подобные надписи, — возразил король Эрегиона. — И тем более никто из них не владеет эльфийским языком. Руны смогут увидеть и использовать только посвящённые в это искусство, то есть мы, эльфы и гномы.

— Что ж, вам виднее, — с сомнением признал майа. — Остаётся лишь надеяться, что эта гора не превратится однажды в проходной двор.

История с воротами укрепила дружбу эльфов и гномов ещё больше. Вот только Келебримбору постоянно хотелось чего-то нового. И мысли в его голову приходили иногда самые странные.

— Скажи мне, Аннатар, — обратился однажды король Эрегиона к своему учителю, оставшись с ним в кузнице наедине, — ты ведь говорил, что ты — дух гармонии и порядка?

— Так и есть, — подтвердил Майрон. — А что?

— Мне просто интересно… — эльф явно не знал, с чего начать. — А нельзя ли… этот порядок немного изменить?

— Изменить?

— Ну, да… Чтобы всем стало от этого лучше.

Увы, но в глазах майа вспыхнуло лишь недоумение.

— Порядок на то и порядок, что его изменять нельзя, — нравоучительно пояснил он. — Иначе это будет уже не порядок, а хаос. И потом, сам подумай, зачем же его менять? Ведь всемогущий Эру уже всё рассчитал. Он так и хотел, чтобы всем жилось хорошо. Любое изменение — есть искажение его замыслов. Порядок нужно не изменять, а защищать. Восстановить после всех тех искажений, что внёс в него Моргот.

— Но возьмём, к примеру, людей, — всё ещё не сдавался эльф. — Эти несчастные существа живут совсем недолго, и Моргот тут совершенно не при чём. Они неспособны за столь короткую жизнь познать всю красоту Арды и тайны мироздания. Они не видят и половины того, что видим мы — эльфы. А как же гномы? Неужели они обречены зарываться под землю всё глубже и глубже в поисках залежей металлов и драгоценных камней? Ведь найденные ими жилы постоянно истощаются. Многие из гномов ненавидят вылезать на поверхность, а про небо и слышать не желают! Неужели это справедливо? Разве не должны мы помочь этим народам? Разве не об этом ты говорил, когда призывал с ними дружить?

— Ты немного не понимаешь, — ответил ему Майрон. — Поверь, и люди, и гномы способны постигать красоту этого мира не хуже, чем вы. Но делают это по-своему. И чтобы познать все необходимые для их жизни тайны мироздания, им вовсе не нужно жить целую вечность. Под дружбой и помощью я подразумевал лишь установление мира в Средиземье и улучшение их и вашего быта. Едва ли ты сделаешь их счастливыми, заставив жить вечно.

Король Эрегиона заметно погрустнел. Он хорошо помнил прекрасный Валинор, но за все эти годы как-то успел подзабыть нудные нравоучения его обитателей. То нельзя, это нельзя. Сколько эльфы ни общались с людьми, смертные всегда им завидовали. И всегда хотели тоже жить вечно и так же познать красоту данного мира. Смерть воспринималась ими как истинное несчастье. А эти айнур только и твердят — мол, поверь, им так лучше. Да чем лучше-то?

А гномы? Конечно, если всю жизнь прожить под землёй, то и зелёная трава, и ясное солнышко покажутся немилы. Просто они привыкли к другому. Но если бы гномы могли как-то видеть руду и драгоценные камни сквозь скалы? Им не надо было бы рыть все эти безумные норы, не зная, есть там полезные ископаемые или нет. Это в корне облегчило бы жизнь маленького народца. И тогда у гномов нашлось бы время на что-то ещё.

И всё же король Эрегиона признавал, что главным было не это. Заботясь о чужих народах, он, естественно, не забывал и о своём. Более того, думал о нём в первую очередь. Да, эльфы, гномы и люди вполне могли жить мирно. Да, они могли настроить самых распрекрасных городов, ничем не уступающих Валинору. Камни те же, деревья те же. Строй себе да строй. Но ведь всё это со временем разрушалось. Камни рассыпались, дерево сгнивало. И раз за разом приходилось всё перестраивать.

А ведь была ещё и смена времён года. За один Аманский природный цикл в Средиземье проходило целых десять. Стоило обрадоваться первым весенним цветам, как они тут же увядали, и наступала осень. Местные эльфы не знали ничего другого и как-то привыкли. Келебримбору казалось, что однажды свыкнется и он. Но потом к нему обратилась Галадриэль. Постоянное увядание листьев и цветов сильно её печалило. Грусть в глазах этой прекрасной женщины никак не выходила из головы короля Эрегиона, и с тех пор эльф только и думал о том, чем бы её утешить.

— Хорошо, — с лёгкой усмешкой вздохнул Келебримбор. — Я понял. Наверное, ты действительно не можешь поменять существующий порядок. А если мы его защитим, то всем станет лучше. Значит, займёмся устройством нашего быта.

Майрон довольно закивал. Как приятно, когда твои ученики настолько понятливые, и им не нужно часами объяснять элементарные вещи. Те же люди и орки из Мордора про вечную жизнь так и не поняли. Кое-кто даже решил, что Создатель — какой-то коварный злодей, специально обрёкший человечество на мучительную смерть. А его самого начали чуть ли не противопоставлять Эру. В итоге пришлось в очередной раз громко на них гавкнуть яко волк.

Распрощавшись с учителем, Келебримбор отправился в свой дворец. Если бы он мог, то сидел бы в мастерских Гвайт-и-Мирдайн круглый день. Но корона обязывала иногда сидеть ещё и на троне. Главное, что теперь эльф действительно понял. Понял, что если уж изменять порядок, то делать это придётся втайне. И прежде всего, втайне от упрямого айну. Осталось лишь вызнать у Аннатара, как именно это делается.

Конечно, тот факт, что король Эрегиона чем-то расстроен, Майрон обнаружил быстро. Келебримбор стал непривычно задумчивым и слишком рассеянным. Иной раз он не слышал, что ему говорят, а однажды и вовсе умудрился обжечь палец раскалённым металлом. Но о причинах такого поведения правитель Мордора не знал. Кто их разберёт, этих эльфов, от чего они расстраиваются?

Тем не менее, королевская хандра продолжалась, и это всё же заставило майа внимательно к нему присмотреться. Живёт один. Семьи нет. С друзьями тоже напряг. Нет даже жены. Быть может, всё дело именно в этом? Многие Эрухини имели склонность грустить от одиночества. Вот если бы этот эльф в кого-нибудь влюбился! Пожалуй, стоило присмотреться к окружающим и подыскать ему подходящую пару!

Впрочем, сегодня кузнецу было не до Келебримбора. А всё потому, что к этой вредной эльфийке, Галадриэль, опять приехал герольд Гил-Гэлада и её дальний родич по совместительству, Элронд. Как бы они не удумали какую-нибудь гадость?

Сама хозяйка дома, её муж Келеборн и заявившийся к ним гость сидели на просторной открытой веранде, совершенно не обращая внимания на укрывшуюся в ветвях огромного дерева маленькую оранжевую птичку. Но их разговор не содержал ничего интересного, вызывая одно лишь желание — поспать. Точнее, сначала поесть, а потом поспать. Ведь перед эльфами стоял изысканный стол, украшенный лёгкими закусками и вином.

— Как там поживает король Гил-Гэлад? — спрашивала эльфийка у Элронда, косящегося на бутерброды откровенно голодным взглядом.

— Всё также, госпожа, — ответил тот. — Пытается расширить торговлю с Нуменором и продать людям наше вино.

— А в личном плане? — с тонкой улыбкой полюбопытствовала Галадриэль. — Быть может, он наконец-то нашёл себе невесту?

— Нет, госпожа, — с сожалением сообщил ей Элронд. — Пока что не нашёл.

— Очень хорошо… — видимо сообразив, что сказала нечто лишнее, эльфийка запнулась. — Я имею в виду, хорошо, что в Линдоне всё спокойно. Быть может, стоит отправить туда Келебриан? Пускай немного развлечётся. Думаю, ей будет это полезно.

Но в разговор неожиданно вмешался Келеборн.

— Только не сейчас, — вставил он. — Ведь я уже пообещал королю Амдиру, что мы посетим Линдоринанд. А туда, глядишь, и Орофер с Трандуилом подъедут.

— Ох уж мне эта твоя родня, — недовольно проворчала Галадриэль. — Будто я не знаю, чего они добиваются! Лесные короли хотят только одного — заполучить нашу дочь!

— Поверь, моя родня ни капли не хуже твоей, — с упрёком возразил её муж. — А в чём-то даже и лучше. И если никто из твоей родни до сих пор так и не проявил к нашей дочери никакого интереса, то почему бы не поискать счастья там?

— Только не говори, что ты им помогаешь! — ахнула эльфийка. — Наша дочь может жить в цивилизованном государстве, а ты хочешь отправить её в какую-то чащобу! Элронд! Хоть ты ему скажи!

Но герольд короля Гил-Гэлада лишь смущённо покраснел.

— Простите, госпожа. Похоже, что я единственный прихожусь роднёй и вам, и вашему мужу. Разве я могу занимать чью-то сторону?

— О, нет… И ты туда же, — буркнула Галадриэль. — Ладно. Поездку Келебриан в Линдон пока отложим. Но не надейтесь, что я об этом забуду! В таком случае, Элронд, передавай Эрейниону наши самые лучшие пожелания. Скажи, что у нас тоже всё хорошо, и даже этот подозрительный айну пока не совершил ничего отвратительного. Я напекла лембаса и хочу попросить тебя отвезти королю мой дар.

— Я непременно всё передам, — пообещал её гость, явно собравшись уходить.

— А что же ты не поел? — вдруг спохватилась женщина. — За разговорами я чуть не забыла о самом главном! Сейчас же ешь, а я посмотрю, как там лембас. Дочь пообещала сложить его в подходящую корзинку.

Поднявшись из-за стола, хозяйка дома удалилась, после чего Элронд всё-таки добрался до бутербродов, а довольный Келеборн принялся разливать вино. Похоже, подслушивать их разговор дальше не было никакого смысла.

Маленькая оранжевая птичка вспорхнула с ветки. Вот теперь Майрон точно определил, что есть хочется гораздо сильнее, чем спать. Ведь даже такое крохотное воплощение время от времени нужно было чем-то кормить. А питаться жучками и зёрнышками уж больно не хотелось.

Как там сказала эльфийка? Лембас? Про эти странные хлебцы майа слышал неоднократно, но никогда ещё их не пробовал. И едва ли Галадриэль когда-нибудь одарит его подобным подарком. Говорят, что хлебцы очень вкусны и чрезвычайно питательны. Вот бы попробовать хотя бы один кусочек…

Майрон даже успел отругать себя за столь глупую мысль, но, облетая эльфийский дом, вдруг заметил открытое настежь окно, из которого доносился звон посуды. Неужели кухня?

Усевшись на подоконник, птичка осторожно высунула голову из-за оконной рамы и воровато огляделась. Действительно, кухня. Две эльфийки стояли у печи и болтали. Ещё одна мыла посуду. А на широкой тумбе совсем недалеко от окна стояла корзина, наполненная зелёными свёртками.

Убедившись, что все три женщины заняты своим делом, Майрон быстро перелетел на корзинку и принялся ворошить древесные листья, в которые были завёрнуты те самые хлебцы. Наверное, воровать нехорошо. Но ведь он вовсе не ворует. Просто отщипнёт одну маленькую крошечку. Да много ли птичке надо?

Как ни странно, но слухи не врали. Лембас и впрямь оказался безумно вкусным. Склевав сладенькую крошечку, птичка принялась отковыривать вторую, побольше, и совершенно позабыла о бдительности. А напрасно. Потому что в самый неподходящий момент рядом с корзинкой раздался звонкий девичий смех.

Майрон поднял голову, да так и застыл, прямо с оторванным кусочком хлебца в клювике. Ведь перед ним стояло настоящее чудо. Невероятно красивая девушка с искрящимися серебристыми волосами рассматривала воришку своими огромными сияющими глазищами.

А потом послышался скрип двери.

— Матушка! Посмотри, какая забавная птичка! — не переставая улыбаться, произнесла эльфийка.

В кухню зашла Галадриэль, и при виде «вора» глаза её возмущённо вспыхнули.

— Ах ты паршивка! — женщина тут же бросилась к корзинке и принялась махать руками. — Кыш! Кыш отсюда!

С трудом сообразив, что эта фраза предназначалась ему, майа вышел из оцепенения и бросился в окно, всё ещё сжимая в клюве свою добычу. Это сереброволосое чудо назвало Галадриэль матушкой? Ему не послышалось? Выходит, девушка — и есть та самая Келебриан? Ну конечно! Просто волосами она уродилась в отца!

Найдя на одном из деревьев укромное дупло, Майрон доклевал украденный кусочек лембаса и с удивлением обнаружил, что буквально объелся. Даже странно… Наверное, теперь действительно нужно поспать.

Нахохлившись и уткнувшись клювиком в перья, птичка закрыла глаза и попыталась заснуть. Но образ девушки никак не желал покидать её разум.

А всё-таки странные эти короли и принцы. Такая красавица, а они на неё даже не смотрят! Четыре идиота! И ладно ещё та троица, что живёт в других государствах, но Келебримбор-то о чём думает? Или он не видит ничего, кроме молота и наковальни?!

Келебриан… Келебримбор… Даже их имена, казалось, были созданы друг для друга. Определённо, этой проблемой стоило как следует заняться. Только вот мамаша у этой Келебриан уж больно вредная! Ей что, для птички и крошки хлеба жалко?

Пока Майрон размышлял, каким образом свести Келебримбора и Келебриан, а заодно как снова увидеть последнюю, король Эрегиона всё больше и больше уходил в себя. К несчастью, родной отец всё же увёз девушку в Линдоринанд, и оставалось лишь надеяться, что лесные принцы не поменяют своего мнения по поводу женитьбы. Но состояние короля требовало немедленного вмешательства, и майа всё же решил с ним поговорить.

Так вышло, что гномы доставили в кузницу новые драгоценные камни, а Келебримбор пришёл на них посмотреть. Ограничившись коротким приветствием, эльф выбрал самый крупный бриллиант и начал внимательно его изучать, но именно в этот момент сзади раздался странный вопрос:

— Скажи мне, король, а почему у тебя всё ещё нет жены? Разве правителям не положено обзавестись наследниками?

Келебримбор с трудом оторвался от камня и хмуро покосился на своего учителя.

— Только не говори, что тебя подослали мои подданные, — тут же фыркнул он, скривив откровенно недовольную физиономию. — Сам женись, а потом и спрашивай.

Брови Майрона поползли вверх. Это что, такая шутка?

— Я просто о тебе забочусь, — как можно мягче произнёс дух порядка. — Ведь рядом полно красивых девушек, а ты на них совершенно не смотришь.

— Красивых? — усмехнулся эльф. — Интересно… И кто же это?

— Ну… — майа сделал вид, что задумался. — Как насчёт Келебриан?

— Оооо, — король Эрегиона закатил глаза к потолку. — Этот ребёнок? Нет, она, конечно, красива, но ты видел её мать? Жаль, что бедняжка Келебриан так похожа на своего отца. И зачем только Галадриэль вышла за этого лесного князька?

Майрон часто заморгал, пытаясь осмыслить сказанное. Этому идиоту не понравилась Келебриан? Да он что, слепой?

— Быть может, ты давно её не видел? — предположил майа. — Поверь, сейчас она — настоящая красавица!

— Я насмотрелся на неё предостаточно, — отмахнулся эльф. — И потом, Галадриэль сказала, что её всё равно выдадут за Гил-Гэлада.

— Мало ли, что она сказала. Насколько мне известно, ни Келебриан, ни Гил-Гэлад не проявили пока друг к другу никакого интереса.

— И напрасно. Потому что Галадриэль обязательно своего добьётся. А я не собираюсь ни на ком жениться! И вообще, у меня сейчас совершенно другие планы!

— Это какие же у тебя планы? — недоумённо поинтересовался Майрон.

Лицо Келебримбора тут же приняло мечтательное выражение.

— Ты, должно быть, знаешь, что мой дед, Феанор, был самым знаменитым эльфийским кузнецом? Я же, его внук, достиг большого мастерства, но так и не смог прославиться чем-то особенным. Вот поэтому мне просто необходимо создать что-нибудь чудесное! Что-нибудь типа сильмарила!

— Однако! — хмыкнул майа. — Тебе что, трёх предыдущих было мало?

— Я вовсе не собираюсь прятать его ото всех, подобно деду, или с кем-то из-за него воевать, — раздражённо пояснил король Эрегиона. — Более того, если мне удастся сделать что-то подобное, то я не оставлю эту вещь себе, а подарю кому-нибудь достойному! Просто помоги мне. Ведь ты — мой лучший друг! Объясни, как именно Феанор смог заключить свет в эти камни!

Майрон задумчиво вздохнул. А он-то думал, что Келебримбор страдает от одиночества. Но, похоже, тут всё гораздо хуже. Вместо того чтобы строить личную жизнь, этот эльф страдает какими-то навязчивыми идеями собственного прославления. Впрочем, почему бы ему не помочь? Возможно, что сотворив нечто поистине великое, король Эрегиона успокоится и наконец-то возьмётся за ум!

— Что ж, я действительно знаю, каким образом заключить свет в камень, — нехотя признал майа. — Но могу тебя разочаровать. Сильмарила ты не сделаешь. Ведь для его создания использовался свет древ, не осквернённый Морготом. У нас же с тобой такого света просто нет. Хотя ты можешь использовать свет солнца, луны, звёзд, или чего-то другого.

— А что ещё можно вложить в камень? — с любопытством спросил Келебримбор. Судя по всему, хандра его тут же прошла.

— Да что угодно. В принципе, любую стихию, — Майрон пожал плечами. — Вложи в камень тьму, и вокруг него станет темно.

— А я тоже смогу это сделать? — уточнил король Эрегиона.

— Ну, твой дед-то сделал. Значит, и ты сможешь.

Глаза эльфа загорелись, как у маленького ребёнка.

— А знаешь, Аннатар, — вдруг заявил он. — Давай займёмся этим прямо сейчас!

Первым делом Келебримбор выбрал подходящий камень. Хоть изначально он и крутил в руках сияющие бриллианты, так напоминающие ему сильмарилы, но потом всё же остановился на большом зелёном изумруде. Должен же его камень чем-то отличаться от творений Феанора! А не то его сочтут лишь жалкой подделкой!

Сделав свой выбор, эльф и майа направились на улицу. К счастью, солнце уже вышло из-за вершин Мглистых гор, и света было предостаточно. Обосновавшись на открытой террасе королевского дворца, парочка кузнецов приступила к самому главному — ловле солнечного света.

— Ты сказал, что камень можно наполнить чем угодно? — уточнил Келебримбор. — И даже водой?

— Так и есть, — подтвердил Майрон. — Только это будет то же самое, что вода, налитая в стеклянную посуду. Свет или огонь гораздо красивее.

— А как насчёт остальных стихий? Вот ты — дух порядка. Ты можешь вложить в этот камень свою стихию?

— Да, могу, — майа утвердительно кивнул. — Но к чему всё это? Камень, принудительно приводящий в порядок всё вокруг себя, может вызвать какие-нибудь нежелательные побочные явления. И потом, я вовсе не собираюсь расставаться со своей силой, подобно Морготу. Наловив же в камень частиц света, мы точно никому не навредим, поскольку эти частицы и так уже были выпущены.

— То есть, любая сила, заключённая в камень, должна быть где-то взята! — догадался Келебримбор. — И, может быть, даже у кого-то отобрана?

— Ты быстро соображаешь, король. Естественно, если где-нибудь что-то прибавится, то где-то оно убавится. Ты не сможешь отобрать у меня часть моей силы, если я сам тебе её не отдам. Но ты вполне способен забрать её у более слабых существ. Если тебе нужна жизненная сила, то придётся кого-нибудь убить. Впрочем, столь тёмные занятия не для нас, — Майрон поднял лицо и уставился на солнце. — Вернёмся к тому, зачем мы сюда пришли.

Король Эрегиона подошёл поближе и тоже взглянул на дневное светило. Сколько всё же интересного можно узнать от этих айнур! Отобрать у кого-нибудь жизненную силу? Конечно, звучит ужасно, но ведь эльфы регулярно отбирали жизни у животных на охоте, или у орков. И потом, речь ведь идёт не только о жизни! Да мало ли что ещё можно у кого-нибудь отобрать?!

Само обучение ловли частиц света всё же заняло не один час. Как ни крути, но глаза Келебримбора не видели этих частиц, и всё тут. Аннатар знай бубнил, что они везде, что движутся с огромной скоростью, и что лично он видит их совершенно запросто.

Поняв, что на одно зрение полагаться не стоит, король переключился на все остальные чувства. Главное, что глаза видят свет, а кожа хорошо ощущает тот поток тепла, что исходит от солнца. Должно быть, эти частицы и впрямь существуют.

— Ты просто должен понять, что они сталкиваются с твоими руками и либо поглощаются, либо отражаются. Нужно не допустить этого, а схватить их и поместить в камень, — поучал его майа. — Это всё равно, как если бы ты ловил летящий в тебя предмет.

Вытянув руку вперёд, дух гармонии и порядка сжал кулак, будто хватая что-то невидимое. Поднеся его к лицу эльфа, Майрон разжал пальцы, и на мгновение между ними вспыхнул свет, но тут же пропал.

— Эльфы тоже могут поглощать свет, и поэтому кажется, что они слегка светятся, — продолжил он свои рассуждения. — Тем не менее, говорят, что после смерти твой дед вспыхнул и сгорел дотла. Ваш дух тоже связан с пламенем, а значит, тело как-то его удерживает. Задумайся, каким образом это происходит, и поймай таким же способом свет.

На лице Келебримбора наконец-то нарисовалось некоторое понимание. Ведь про удержание собственного духа в теле он знал предостаточно. Хоть это было и не принято, но души эльфов могли покинуть тела в любой момент, и все знали, как этого не допустить. Выходит, что свет нужно ловить точно так же, как душу?

Вытянув руку с камнем, эльф зажмурился, пытаясь сосредоточиться. Главное, не нахвататься света самому, а уловить его зажатым в пальцах изумрудом. Страшно даже представить, что подумают подданные, если их король вдруг начнёт светиться подобно огромной люстре в его тронном зале. Разговоров потом не оберёшься.

От столь нелепых мыслей Келебримбор даже начал тихонько смеяться, но встревоженный голос Аннатара заставил его снова переключиться на поставленную задачу.

— Эй! Что это с тобой?!

Король Эрегиона немедленно открыл глаза. Неужели он действительно начал светиться? Но, к удивлению эльфа, его тело оставалось прежним. Зато огромный изумруд испускал мягкий зеленоватый свет.

— Ты засмеялся, и я подумал, что с тобой что-то стряслось, — обеспокоенно пояснил майа. — Но, кажется, всё в порядке. Похоже, что у тебя получилось!

Однако Келебримбор уже ничего не слышал. Всё внимание короля было сосредоточено на собственном творении. Ведь он только что создал свой первый светящийся камень! Он смог доказать, что ни в чём не уступает своему деду!

— Э-эй! — ещё раз тихонько позвал его Майрон.

С трудом оторвавшись от изумруда, эльф поднял восторженный взгляд на своего учителя.

— Я назову этот камень — Элессар! — с гордостью заявил он.

Радости короля Эрегиона не было предела, и майа решил ему не мешать. Как кузнец, он хорошо знал то чувство восторга, когда удаётся создать что-то поистине великолепное. Но Майрон также знал, что рано или поздно эта эйфория проходит. Пройдёт она и у Келебримбора.

А вот тогда эльфу и придётся возвратиться к жестокой реальности. Ты выполнил свою заветную мечту, и других желаний у тебя нет. Так или иначе, но нужно задуматься — ради чего жить дальше. Светящиеся камни — вещь красивая, но абсолютно бесполезная. Единственная важная вещь, которую могут оставить после себя Эрухини — это потомки. И чудеснее потомков они не создадут ничего.

Но пока Келебриан не вернулась из Линдоринанда, все нападки на Келебримбора стоило отложить. Надо же хотя бы убедиться, что девушку не выдадут за кого-то из лесных принцев. А если всё обойдётся, то в честь возвращения её родителей вполне можно устроить какой-нибудь праздник и обязательно пригласить бедняжку туда.

Придя к такому нехитрому выводу, Майрон отправился отдыхать в собственные покои. Находились они прямо во дворце и были обставлены со всем королевским величием. Не лучше и не хуже, чем было у него в Мордоре, а скорее по-другому. Людским дворцам всегда недоставало эльфийского изящества. Пожалуй, общим было только одно — большое количество мягких подушек, разложенных на кровати и уютных диванчиках. Откинувшись на них, майа довольно заулыбался и закрыл глаза.

Но в то время как его учитель мирно спал, зарывшись в любимые подушки, сам король Эрегиона продолжал напряжённо думать. Ведь свою заветную мечту он вовсе не выполнил. Да, он доказал что достоин быть внуком самого Феанора, но как же просьба Галадриэль? Как заставить растения перестать увядать?

Эльф снова и снова прокручивал в голове слова Аннатара. Увядание связано со смертью. Чтобы дать умирающему жизненные силы, надо их у кого-то отнять. Но у кого? Естественно, у других растений.

Взгляд короля снова и снова возвращался к светящемуся камню. Природные силы вполне можно добавить туда же. Жизнь растений всегда была связана со светом. Оставалось лишь найти такое место, где массово убивались растения. Как насчёт юго-западных лесов? Нуменорцы вели там просто ужасную повальную вырубку, высвобождая огромное количество природных сил, которые можно было бы заключить в Элессар. Пожалуй, стоило съездить в Виньялондэ по каким-нибудь торговым делам. Ну, или просто на охоту.

Если бы Келебримбор мог, то бросился бы к людям прямо сейчас. Но он всё ещё оставался королём великого государства. О своей поездке нужно было предупредить заранее, да подготовить подарки для тамошнего руководства. А ещё лучше прикатить несколько повозок эльфийского вина. Так сказать, на продажу. И тогда нуменорцы уж точно не будут возражать, если эльфы немного побродят в оставшихся лесах.

Представив себе довольное лицо Галадриэль, Келебримбор также отправился в свои покои и постарался заснуть. Ведь чем раньше лечь спать, тем быстрее наступит завтра. И тогда он приблизится к осуществлению своей заветной мечты ещё на один день.

Весть о том, что король Эрегиона отбывает в нуменорскую гавань, Майрона ни капли не удивила. Скорее даже обрадовала. Похоже, что осознание реальности наступило у эльфа гораздо быстрее, чем он надеялся. В кои-то веки Келебримбор вспомнил о государственных делах. А там, глядишь, задумается и о личной жизни.

Правда, Элессар Келебримбор забрал с собой. Наверняка решил повыпендриваться перед смертными. Кто-кто, а майа хорошо знал, насколько люди бывают впечатлительны. Оханья и аханья эльфу обеспечены. Лишь бы нуменорцы не втянули его в свой конфликт с местным населением. Слухи о стычках обитателей гаваней с каким-то лесным племенем доходили даже сюда.

Несмотря на хорошие отношения эльфов с нуменорцами, Майрон воспринимал их довольно скептически. Мало того, что эти люди едва не вырубили все леса на своём острове, так потом, ради их сохранения, решили уничтожать средиземские. И плевали они на то, что в этих землях кто-то жил. Ну конечно! Ведь нуменорцы — такие великие и высококультурные! А там всего лишь какие-то глупые необразованные варвары. Кто-то даже назвал уничтожение местных жителей распространением цивилизации, или, ещё лучше, защитой мира и добра. И некоторые эльфы предпочитали в это верить, просто закрывая глаза на подобную несправедливость.

К счастью, разъехавшиеся в разные стороны высокородные эльфы вскоре начали потихоньку возвращаться. Келеборн, Галадриэль и их дочь вернулись первыми. Майрон видел их из окна, но встречать, естественно, не пошёл. Не его это обязанность, да и зачем понапрасну злить гордую эльфийку? Главное, что Келебриан приехала вместе с ними, а вскоре майа даже прослышал, что с её замужеством так ничего и не вышло.

Вот и замечательно! Оставалось дождаться Келебримбора!

Король Эрегиона отсутствовал целый месяц. Но однажды, сидя в кузнице, Майрон услышал, как с дворцовых стен торжественно протрубили трубы, оповещая жителей государства о возвращении их предводителя. Бросив работу, дух гармонии и порядка поспешил поприветствовать своего друга.

Внушительный отряд закованных в сияющие доспехи всадников грациозно проследовал прямо ко дворцу. Келебримбор пытался улыбаться и даже помахал собравшемуся народу рукой, но майа сразу же заприметил, что с ним что-то не так. Уж больно наигранной выглядела королевская улыбка. Дождавшись, пока встречающие государя чиновники разойдутся, а сам Келебримбор отправится в жилую часть дворца, Майрон быстро догнал его и наконец поздоровался.

— А, Аннатар! — эльф старательно попытался изобразить радость. — Ну, как там дела в кузнице? Надеюсь, без меня у вас ничего не стряслось?

— В кузнице всё прекрасно, — заверил его майа. — И во дворце тоже. Только вот ты, король, выглядишь так, будто что-то стряслось с тобой.

Келебримбор заметно побледнел, вызвав у своего друга ещё большее беспокойства.

— Не волнуйся. Мы просто попали в небольшую переделку и из-за этого задержались.

— Переделку? — переспросил Майрон. — Надеюсь, ты не ранен?

— Нет.

— Но кто же на вас напал?

Король Эрегиона придал своему лицу как можно более спокойное выражение.

— Я уговорил нуменорцев показать мне вырубаемые леса, — осторожно пояснил он. — Хотел оценить нанесённый ущерб и, может быть, помочь с их восстановлением. Но во время лесной прогулки на нас набросились какие-то люди. Нуменорцы говорят, что это — те самые дикари, регулярно нападающие на Виньялондэ. К счастью, мы успешно от них отбились.

— Нехорошо это, — задумчиво пробормотал майа. — Не стоило вам вмешиваться в чужой конфликт.

— Мы и не хотели никуда вмешиваться. Но люди напали на нас сами, — Келебримбор с сожалением вздохнул. — У нас просто не было другого выхода.

— В любом случае, я рад, что ты цел, — в отличие от эльфа, Майрон улыбнулся вполне искренне. — И я думаю, что по случаю твоего возвращения нам стоит устроить самый настоящий праздник. Тем более что твои родичи тоже возвратились из Линдоринанда и наверняка захотят с тобой встретиться!

— Праздник? — удивился король. — А впрочем… Почему бы и нет? У нас давно не было никаких праздников. Ты сказал, что Галадриэль вернулась? Очень хорошо. Пригласим и её.

— Отлично! Ты отдыхай, а я оповещу слуг! — попрощавшись с Келебримбором, майа быстро поспешил через многочисленные роскошные залы. Кажется, план сработал!

Поглядев на удаляющуюся светлую фигуру, король Эрегиона заметно помрачнел и отправился в собственные покои. Только там, бухнувшись на кровать, он всё же извлёк из-под одежды зелёный Элессар. Камень по-прежнему сиял, но теперь, помимо света, от него во все стороны исходила природная жизненная сила. И эта сила была взята далеко не только у погибших деревьев. Как так совпало, что в момент её ловли, на эльфов напали эти дикари? Видит Эру, он вовсе не хотел их убивать…

Но дело сделано, а время вспять не повернуть. Аннатар предложил устроить праздник? Пожалуй, самое время подарить Галадриэль созданный камень. Оставалось лишь надеяться, что хоть после этого на прекрасное лицо эльфийки возвратится прежняя улыбка.

А про дикарей ей лучше не знать.

— Ну что? Она пришла? — взволнованно спросил Келебримбор, направляясь к тяжёлым дверям, из-за которых доносилась весёлая музыка.

— Конечно, пришла, — заверил его Майрон, уже представляя, как снова увидит красавицу Келебриан. — И, говорю тебе, ты просто обязан пригласить её на танец!

— На танец? — усомнился король Эрегиона, в третий раз поправляя свой и без того идеальный наряд. — Но как это будет выглядеть со стороны?

— Это будет выглядеть просто замечательно! Ты — король, и танцевать с тобой — в каком-то смысле настоящая честь. Никто не подумает о вас дурного.

— Хм… — эльф слегка призадумался. — И правда! Если я её приглашу, отказаться она не сможет. Ведь это будет невежливо!

— Так и я о том же! — майа довольно заулыбался. — Уверен, из вас получится просто идеальная пара.

— Пара-то идеальная, — горестно вздохнул Келебримбор. — Вот только что делать с её мужем?

Глаза Майрона внезапно расширились, и он едва не упал, споткнувшись на ровном месте.

— Осторожнее, мой друг, — король ловко ухватил его за руку, не позволив растянуться на полу. — Праздничный камзол — это тебе не кузнечный фартук.

Но майа всё ещё никак не мог отойти от услышанного.

— С мужем? — осторожно переспросил он.

— Уверен, что этот идиот притащился вместе с ней, — недовольно проворчал эльф. — А впрочем, неважно! Если я во всеуслышание приглашу её на танец, то он не посмеет возразить! И плевать мне на его мнение! Кстати, Аннатар, как я выгляжу?

— Х… хорошо…

На лице Келебримбора вновь вспыхнула самоуверенная улыбка.

— Объявите о моём приходе, — обратился он к стоящим у входа в парадный зал слугам.

— Да, господин, — два эльфа бросились открывать тяжёлые двери.

— Король Тьелперинквар Куруфинвион! — громко сообщил всем присутствующим церемониймейстер.

— Лесной дурак, небось, думал, что мы тут все на его синдарине говорить обязаны, — тихонько усмехнулся Келебримбор, а затем пошагал в зал. — Идём.

Всё ещё недоуменно таращась на короля, Майрон проследовал за ним в огромное светлое помещение, где обычно устраивались всевозможные пиры. Но сейчас его мысли были заняты только одним ужасающим вопросом.

С кем собрался танцевать его друг?!

Конечно, традиционный эльфийский пир начинался вовсе не с танцев, а как и положено, с еды. Огромный парадный зал вмещал множество столов, за которыми восседали всевозможные сановники и члены их семей. Король Эрегиона занял своё место во главе самого большого стола, Майрон же уселся по правую руку от него, тут же наткнувшись на недовольный взгляд Галадриэли. Вредная эльфийка сидела слева от Келебримбора, вместе со своим мужем. Но майа было не до этого. Ведь всё его внимание оказалось приковано к их дочери.

В отличие от матери, предпочитавшей белые одежды, Келебриан была одета в тёмно-синее платье, украшенное серебряной вышивкой под цвет волос. Но всё это придавало ей лишь странное чувство холодной отстранённости. Как и любая девушка, происходящая из влиятельной семьи, но ещё не отягощённая влиянием собственным, она сидела, уткнувшись в тарелку, и лишь иногда поднимала на короля своё немножко смущённое личико.

Хоть Майрон этому и противился, но разум с упорством просигнализировал ему о необходимости соблюдать правила приличия. И поэтому он всё же заставил себя отвести от эльфийки взгляд, также уставившись на лежащую перед ним еду. А тем временем король Келебримбор произнёс какой-то громогласный тост, после чего завёл со своей родственницей обычный для таких случаев светский разговор.

Всю их болтовню дух гармонии и порядка пропускал мимо ушей. Чужие любезности его ни капли не интересовали. Сейчас майа думал только о том, как всё же заставить короля Эрегиона пообщаться с Келебриан. Если ничего не изменится, то несчастная эльфийка так и просидит за своей тарелкой, как будто этот праздник был устроен не ради неё. Но потом что-то в разговоре эльфов всё же заставило Майрона возвратиться к реальности. И, к своему удивлению, он обнаружил, что Келебримбор с Галадриэлью как раз и обсуждают её дочь.

— Скажу вам честно, — признался король, — я даже рад тому, что всё так вышло. Поверьте, ни один из этих лесных варваров не достоин руки прекрасной Келебриан. Я вообще удивлён, как это Амдир и Орофер осмелились подобное предложить.

Краем глаза Майрон заметил, что муж Галадриэли слегка напрягся. Ведь его собственную родню только что назвали варварами. А может и его самого? Келебриан же уткнулась в свою тарелку ещё сильнее, дабы никто не заметил густой румянец, вспыхнувший на её щеках.

— Я вовсе не считаю их варварами, — нехотя возразила Галадриэль, явно желая успокоить Келеборна, — но всё же соглашусь, что их леса — не место для нашей дочери. Какое будущее её там ожидает?

— А что Гил-Гэлад? — поинтересовался Келебримбор. — Думаю, вам пора прямо на него надавить.

— Надавить? — удивилась эльфийка.

— Я вовсе не имею в ввиду «заставить насильно», — пояснил король Эрегиона. — Вам нужно отвезти вашу дочь в Линдон, и пусть она живёт при его дворе. Думаю, что окружение Гил-Гэлада быстро ему растолкует, что к чему. Обратитесь к Элронду или к Кирдэну. Уверен, они помогут, и вместе вы дожмёте этого упрямого глупца.

— Хм… — Галадриэль как будто призадумалась, — я и сама размышляла о подобном. Возможно, мы так и поступим.

— И мой вам совет, не медлите с этим, — воссиял Келебримбор. — Довольно уже вашей дочери ходить в девицах.

С этим утверждением, похоже, был согласен даже недовольный Келеборн. И лишь душа Майрона продолжала всецело протестовать. Что за бред несёт его друг?! Да ещё и в присутствии самой девушки! Как вообще их после этого знакомить?!

— Мне кажется, любая эльфийка имеет право сама выбирать себе мужа, — ляпнул вдруг майа первое, что пришло ему в голову.

— А мне кажется, что это не ваше дело, — тут же парировала Галадриэль.

— Конечно, моё, — возразил кузнец, постаравшись придать своему голосу как можно больше уверенности. — Ведь выдача кого-либо замуж против его воли нарушает также и волю самого Создателя. А я был призван эту волю всячески защищать.

— Ох, Аннатар, — Келебримбор внезапно рассмеялся. — Вечно ты чем-нибудь недоволен. Тебя послушать, так мы чуть ли не чудовища. А между тем, родители просто заботятся о счастье своей дочери.

— И всё же он прав, — неожиданно вставил Келеборн. — Я никогда не дам согласия на брак с Гил-Гэладом, если моя дочь скажет «нет».

Глаза Галадриэли гневно сверкнули.

— А с чего ты взял, что она скажет «нет»? Доченька, разве ты не хочешь выйти замуж за короля Линдона?

Совсем смущённая Келебриан с трудом подняла покрасневшее лицо.

— Не сердись, матушка… Я ведь его почти не знаю…

— Вот и узнаешь, — попыталась успокоить её эльфийка. — Эрейнион красив и умён. Уверена, из вас получится просто замечательная семья.

Чем дольше продолжался праздник, тем больше Майрон жалел, что вообще его устроил. Какой же он был идиот, когда понадеялся, что его друг заинтересуется Келебриан. Всё, о чём мечтают эти злыдни, — избавиться от бедняжки как можно скорее! И помочь ей он был просто не в силах.

А может они правы? Нужна ли ей вообще эта помощь? Что плохого в браке с королём Линдона? Наверное, это действительно самая лучшая для неё кандидатура…

Печальные мысли совсем заполонили разум майа, и, окончательно утратив к началу танцев всё настроение, он стал потихоньку подыскивать повод для того, чтобы уйти, никого при этом не обидев. Красивые эльфийские пары закружились по залу, вгоняя Майрона в ещё большую тоску. Но именно в этот момент Келебримбор вдруг встал из-за стола и протянул руку Галадриэли.

— Госпожа, надеюсь, вы не откажетесь со мной потанцевать? — спросил он у эльфийки немножко нахальным тоном. — Такой красивой женщине не пристало сидеть за столом, когда другие танцуют. Но, похоже, тут нет ни одного мужчины, который догадался бы вас пригласить.

В глазах Келеборна вновь вспыхнул ледяной огонёк, но гораздо больше Майрона удивила реакция самой Галадриэли. Ибо теперь смущённой выглядела именно она.

— Тьелпе… — как-то нерешительно произнесла женщина. — Не думаю, что…

— Даже не продолжайте! — прервал её король Эрегиона. — Неужто вы хотите сделать меня самым несчастным эльфом на этом празднике?!

— Что ты, конечно, нет! — Галадриэль чуть обернулась к Келеборну, как бы ища у него поддержки. — Если только мой супруг будет не против…

Келеборн презрительно фыркнул.

— Я не возражаю. Танцуй с кем хочешь.

Судя по всему, эльфийка хотела сказать что-то ещё, но Келебримбор, победно ухмыляясь, тут же потянул её за собой в центр зала. Остальные эльфы почтительно расступились, освобождая место своему королю. Снова заиграла музыка, и самая высокопоставленная пара плавно заскользила по красивому узорчатому паркету.

Разум подсказывал Майрону, что самое время уходить. Келебримбору сейчас не до него, а назавтра можно придумать какое-нибудь оправдание. Но странное оцепенение заставляло его и дальше с нездоровым интересом разглядывать эту странную парочку. Что с ними не так? И почему муж Галадриэли выглядит мрачнее чёрной грозовой тучи?

Пары продолжали кружить по залу, и постепенно музыка стихла. Очередной танец подошёл к концу. Майа даже думал, что Келебримбор и Галадриэль вернутся на свои места, но вместо этого улыбающийся король прошептал ей что-то на ухо и повёл эльфийку к большим стеклянным дверям, что выходили на террасу, с которой можно было спуститься в сад. Какое-то время дух гармонии и порядка удивлённо созерцал закрывшуюся за ними дверь, а потом его отвлёк раздавшийся совсем рядом спокойный голос Келеборна:

— Кажется, я видел тут посла из Линдона, дочь. Пойду, потолкую с ним о нашем возможном переезде.

— Хорошо, отец, — ответила Келебриан, также покосившись на большую стеклянную дверь.

Эльф поднялся со своего места и ушёл. Не к послу, не к другим гостям, а просто вышел из зала. Снова зазвучала музыка, но Майрон её будто не слышал, всё ещё пытаясь понять, что происходит. А затем вдруг ощутил на себе пристальный взгляд. Оставшись без родителей и короля, Келебриан всё же слегка осмелела и теперь с любопытством рассматривала своего последнего возможного собеседника.

— А почему вы ни с кем не танцуете? — спросила она, и на её губах заиграла чуть озорная улыбка. — Или айнур выше подобных развлечений?

Глаза Майрона пару раз моргнули, и на мгновение в них снова вспыхнули зелёные огоньки.

— Танцевать? — растерянно переспросил он. — Но я… Я просто…

— Что «просто»?

— Я не умею…

Наверное, это признание было самым тяжёлым в его жизни. Никогда ещё Майрон не чувствовал себя настолько глупо.

— Вы участвовали в сотворении этого мира, но не умеете танцевать? — удивилась Келебриан. — Я думала, что айнур могут всё.

Майа пристыжённо опустил своё лицо.

— Если бы я был служителем Нэссы, то я бы, наверное, умел, — виновато пробормотал он. — Но я всего лишь кузнец.

Кажется, во взгляде девушки промелькнула чуть ли не жалость.

— Но неужели за все эти тысячи лет вы ни разу не попытались научиться чему-то другому? — никак не унималась она.

— Почему? Я пытался… — Майрон принялся вспоминать все свои навыки. — Как и остальные айнур, я умею петь. А ещё летать, превращаться во что угодно, наводить порядок и вышивать крестиком.

При этих словах Келебриан не удержалась и звонко рассмеялась.

— Вышивать крестиком?

— Так и есть, госпожа, — подтвердил ей майа. — Сама Вайрэ научила меня этому мастерству.

— Признаться, вы слишком забавны для того злодея, каким вас расписывает моя матушка, — неожиданно заявила девушка. — По-моему, она вас несколько переоценила.

— Разве я похож на злодея?

— О, только не обижайтесь, — Келебриан снова улыбнулась. — Вы имели неосторожность напомнить ей о разговоре с предводителем валинорского войска. А матушка ненавидит про это вспоминать. И, к тому же, вы пришли сразу к лесным эльфам, проигнорировав поначалу её собственную родню. Вот она и обиделась. Думаю, вам стоит как-нибудь её задобрить.

— Да я бы с радостью, — с сомнением ответил ей Майрон. — Вот только как?

— Боюсь, тут я вам не помощник. Но я могу помочь вам кое в чём другом.

— В чём же это?

Лицо девушки вдруг приобрело самое хитрое выражение.

— Я могу научить вас танцевать.

От столь странной идеи майа едва не утратил дар речи.

— Но… учиться танцевать… лучше перед праздником, а не во время… — всё же осмелился предположить он.

— Вы же не думаете, что это — последний праздник в вашей жизни? Мы с подругами часто танцуем в саду и с радостью вас обучим. Приходите к нам завтра на закате. Только не опаздывайте.

Естественно, Майрон собирался отказаться. Что за дурацкое предложение? Зачем ему учиться ещё и подобному, совершенно ненужному, занятию? Но потом его взор снова переместился на кружащиеся пары. Это выглядело так красиво и… гармонично. Разве он сам не дух гармонии? Быть может, стоило всё же узнать о танцах побольше?

А Келебриан продолжала улыбаться и кокетливо заглядывать в его глаза. И чем дольше майа на неё смотрел, тем больше понимал, что ответить «нет» просто не сможет.

— Завтра, на закате, в саду, — тихонько повторил он. — Обещаю, я приду к вам.

Счастье Келебримбора от танца с Галадриэлью и вручения ей Элессара продлилось несколько дней, после чего король Эрегиона принялся вновь размышлять о возможности изменения окружающего мира в лучшую, как ему казалось, сторону. Волшебный камень был, конечно, хорош, но имел уж больно маленький радиус действия. Наверное, его вполне хватит на сад возле дома эльфийки, но не более того. А значит, свои исследования необходимо продолжить.

Эльф даже решил, что подобные магические предметы можно будет сделать для всех. И для эльфов, и для людей, и для гномов. Все его союзники должны получить такие подарки. Осталось лишь разобраться, какими конкретно силами их наделить, а главное, как сделать эти силы более мощными. И вот для этого Келебримбору было просто необходимо ещё раз как следует расспросить Аннатара. Да так, чтобы он ни о чём не догадался.

Проблема возникла только одна. В последнее время айну как будто утратил к своему ремеслу всякий интерес, и, стоило солнцу опуститься к горизонту, тут же покидал кузницу. А в свои покои возвращался ближе к ночи. И где его носит, король не имел ни малейшего представления.

— Я просто гуляю по саду, — как-то раз пояснил ему друг. — Тёплый летний вечер — самое хорошее время для прогулок.

Что ж, это была правда. Эльфы нуждались во сне меньше, чем люди, и вечером жизнь в их поселениях только начиналась. Иногда, услышав посреди ночи чьё-нибудь пение, Келебримбор даже жалел, что он король, и не может себе позволить просто так побродить по улицам. Вот только Аннатар подобными условностями связан не был. Оставалось надеяться, что его такое странное и несерьёзное настроение скоро пройдёт.

— Шаг, шаг, поворот. Шаг, шаг, поворот. Да не туда, а сюда!