Эпилог

Алистер нетерпеливо ходил по комнате из одного угла в другой. День уже перевалил за полдень, во дворце царила суета, но вестей, которых он ждал, до сих пор не было. Алистер взял подушку и несколько раз уткнулся в неё лбом, а потом со всей силы закинул её обратно на кровать. За этим действием его и застал Эамон.

— Рад видеть, что вы полны сил, Ваше Величество, — деловито сказал эрл.

— Это шутка? Свадьба уже завтра, а её до сих пор нет. А если что-то случилось по дороге? А вдруг… вдруг она передумала?

«Я хочу поехать в Хайевер и пробыть там до свадьбы, — сказала Элисса два месяца назад. — Фергюсу сейчас нужна помощь с восстановлением. А потом мы вместе с ним приедем, согласно традиции. Ты позволишь?»

Разве когда-то Алистер мог сказать ей «нет», кроме тех случаев, когда она собиралась навстречу опасности? Элисса хотела увидеть дом, побыть с семьёй. Разве Алистер мог быть против, даже если это означало их разлуку? Но принять, что Элисса далеко, оказалось трудно. С момента их первой встречи в Остагаре, они никогда не разлучались так надолго. А первые четыре месяца правления в качестве короля Алистер не переставал благодарить Создателя за то, что она рядом. Эамон давал много советов и учил. Элисса тоже учила, но ещё и верила в Алистера больше, чем он сам, выслушивала все его жалобы и поддерживала так, что и сам Алистер начинал верить, что справится. Да, он справится. Он не будет всё взваливать на жену и советников, он и сам будет приносить пользу. В конце концов, он для этого и решил стать королём… и он научится сам красиво надиктовывать эти дурацкие письма.

И для успеха Алистеру приходилось работать на грани изнеможения. Легко после Мора не было и месяцы спустя. Погибло много людей. Огромные земли превратились в моровые пустоши, и пройдёт не один десяток лет, прежде чем земля одолеет скверну и родит урожай. После битвы в Денериме порождения тьмы скрылись под землёй, но до полного мира была далеко, на поверхности повсюду царила разруха.

Пришлось вести долгие и трудные переговоры, чтобы вернуть проданных в рабство эльфов домой. Тевинтер не уступил, и Ферелден был вынужден выкупать всех их куда дороже, чем продал Логэйн. Это было продолжительное и сложное дело.

Внутри королевства тоже не все стороны пришли к безоговорочному согласию. Несмотря на то, что против порождений тьмы они в конце концов выступили единым фронтом, с наступлением затишья снова начались разногласия. Иные аристократы прибывали ко двору и, намекая, что благодаря им Алистер получил престол, требовали для себя привилегий и новых земель. Сам Алистер на это только жал плечами и говорил:

— При Мэрике и Кайлане вы прекрасно довольствовались своими землями, так чего теперь-то понадобилось больше?

— Я сражался против Мора. Неужели королю нет дела до доблести баннов! — говорили иные.

— Ну, знаете, мы тут все во время Мора не в сторонке стояли.

Рассерженные аристократы уходили прочь, а те, кто счёл неопытного короля лёгкой добычей, быстро поняли, что он непрост. Тем более, если его учил сам Эамон Геррин, а за спиной стояла Героиня Ферелдена. Спустя короткое время по стране прошёл слух, что Алистер на самом деле не сын Мэрика, и эту ложь придумали Серые Стражи, чтобы захватить престол. Некоторые дворяне потребовали организовать расследование… и никто им в этом не мешал. К сожалению обеих сторон, были найдены лишь косвенные доказательства, и ни одно из них прямо не подтверждало и не опровергало принадлежность Алистера к королевскому роду. На том дело и оставили.

Алистеру было безразлично, что о нём сплетничают. Он точно знал, кто он такой, и какую ответственность это налагает.

Когда Элисса и Алистер писали приглашения на свадьбу для иностранных монархов, Элисса в самых витиеватых, но красноречивых выражениях, высказала пожелания насчёт подарков. Ферелдену нужны были провизия, рабочие руки, золото в казну и материалы, чтобы восстановить свои города и деревни.

Мор подорвал и военную мощь Ферелдена, но здесь оставалось рассчитывать только на себя. Элисса верила, что мир не настолько обезумел, чтобы кто-нибудь решил завоевать наполовину разорённую страну, которая спасла всех остальных от Мора. По крайней мере, императрица Орлея уверила, что окажет им всяческую помощь, как когда-то обещала её Кайлану. Говорят, Селина установила в Зимнем дворце статуи львов в честь двух Серых Стражей, которые собрали армию из народов Тедаса и одолели Мор.

В народе, рассказывая старую легенду о Серых Стражах, стали заменять армию на грифонах всего на двух Стражей — в честь подвига Элиссы и Алистера. Их деяния стали предметом сказок у костра, и со временем обрастали самыми невероятными подробностями.

Для людей это была красивая легенда. Для Элиссы с Алистером — жизнь, которую они прожили и которую хотели продолжить и в мирное время.

— Они приехали, — сказал Эамон.

Алистер встрепенулся и чуть не запнулся об ковёр.

— Что? Почему вы сразу не сказали?

— Я собирался, но Ваше Величество были слишком заняты подушкой.

Алистер проворчал про себя. Наедине Эамон обращался к нему по имени, но если хотел его поучить, то непременно использовал «Величество».

Эамон оставался в Денериме рядом с Алистером со дня коронации. Возможно, он и хотел вернуться в Редклиф на какое-то время, но молодой король нуждался в нём как в советнике особенно в тяжёлое послевоенное время. А вот жена Эамона Изольда категорически отказывалась возвращаться в Редклиф после всего, что там случилось из-за демона. Коннор отправился на обучение в восстановленный Круг магов, а его родители теперь жили в Денериме, вспоминая, как молодыми гуляли по этим улицам. Пусть перестроенные денеримские улицы теперь было и не узнать.

В конце концов, Эамон, оставаясь на должности советника короны, официально отрёкся от титула эрла и своих земель в пользу Тегана. Для банна это стало неожиданностью. Ещё больше его удивило, с какой радостью это восприняли редклифцы, которые не забыли своего отважного защитника. Хотя Теган не слишком любил сидеть в замке, а предпочитал ездить на турниры в Вольную Марку.

— Я пойду к ней, — уверенно сказал Алистер.

Он хотел увидеть Элиссу после стольких недель, снова услышать её смех. Надо бы придумать для этого убедительную шутку, чтобы поняла и посмеялась даже Элисса. История про то, какое лицо было у Владыки Церкви, когда она короновала того, кого столько раз отправляла чистить кастрюли в монастыре, уже устарела. Может, рассказать Элиссе про странную моду госпожи-посла из Неварры?

— Постой, Алистер, — поднял руку Эамон. — Вы увидитесь на свадьбе. Не сейчас. — Алистер тут же повесил нос. — Но чтобы тебе было спокойней, я сам уже навестил их. У Элиссы всё хорошо. Она просила передать тебе.

Эамон протянул Алистеру шёлковый платок, на котором по-видимому было что-то вышито. Алистер схватил его, как голодный мабари кость, развернул и тут же расхохотался. Так громко и заливисто, что его, наверное, слышали в коридоре, но Эамон был рад, что Алистер забыл о волнении.

Во дворце Алистер редко смеялся так. Он старательно учился, был сосредоточен на королевских делах, честно пытался сделать всё правильно, хотя порой и позволял себе шутки в беседах. Он мог быть непринуждённым и любил ускользать в город переодетым в простую одежду. Эамон не пытался его остановить. Корона сделала Алистера более ответственным и рассудительным, и всё же это был он — тот весёлый и честный мальчик с обострённым чувством справедливости, которого Эамон когда-то воспитал.

Нахохотавшись вдоволь, что даже слёзы выступили из уголков глаз, Алистер приложил шёлковый платок к губам, спрятал в кармане и мечтательно посмотрел в окно.

* * *

Поместье Кусландов в Дворцовом квартале Денерима отремонтировали не сразу. Все силы и ресурсы были брошены на восстановления Хайевера, но поместьем тоже пришлось заняться. Не может же невеста короля приехать перед свадьбой в развалины с протекающей крышей?

Фергюс не так хорошо управлялся с хозяйством, как матушка или сестра, он всегда лучше разбирался в военных нуждах, но отец успел обучить его тому, что надлежит знать тэйрну. Казна была разграблена, но её щедро наполнили из столицы за заслуги семьи Кусланд в войне с Мором. В замок пришлось нанимать много людей от слуг до сенешаля. Все были чужими. Никто из тех, кто работал раньше, не выжил. Вассалы присылали служить своих сыновей. Те, кто после Мора остался без всего, тоже искали работу. Кого-то рекомендовала сама Элисса. Положение Фергюса как тэйрна и брата будущей королевы делали службу у него почётной, а потому в замке Хайевера вскоре снова было многолюдно.

К возвращению Элиссы в Хайевер дела уже постепенно шли на лад. К счастью, Мор не добрался до северных земель, и вся разруха была вызвана только оккупацией Хоу. Когда же над Хайевером снова развевалось знамя с лавровым венком, народ принял это с ликованием и приложил все усилия, чтобы их жизнь вошла в прежнее русло.

Вот только могло ли всё быть, как раньше? Почти каждая семья в Хайевере потеряла кого-то из родных в ту злополучную ночь. Фергюс потерял там любимую жену, маленького сына и родителей. Когда он вошёл в свою прежнюю комнату, то не узнал её. Может быть, это было к лучшему? Фергюс закрыл комнату на замок и поселился в прежних покоях родителей как тэйрн Хайевера. Вечерами он иногда бродил по замку, пытаясь вспомнить его прежний облик и прежних обитателей. Но огонь и разрушения настолько изменили его, что поначалу родной дом казался чужим.

Для Элиссы, наверное, тоже. Поэтому Фергюс, не зная, правильно ли делает, восстановил её комнату точно такой, какой помнил. Он был рад, когда сестра приехала. Она написала, что поможет ему с хозяйством, но Фергюс просто радовался, что наконец-то хоть кто-то из прежней жизни будет с ним в этом замке, более того — из его семьи. Он встретил её с улыбкой и крепкими объятиями.

Элисса медленно шла по коридорам и взволнованно оглядывалась по сторонам. Каблуки её туфель стучали по камню, шуршал подол платья, красивые волосы лоснились на солнце и колыхались от ветра с моря. Как раньше. Казалось, Элисса пыталась узнать в доме прежние черты. Она постоянно оборачивалась, заглядывала в каждый уголок, пробегала взглядом по пустым стенам, где когда-то висели картины. Слуги расступались перед ней и склоняли головы. Вот только Элисса не улыбалась им, не желала доброго дня и не спрашивала, как дела. Потому что не знала никого из этих людей. Лишь печально бродила взглядом по коридорам и комнатам.

И тут Фергюс понял, что Элисса вспоминала не прежнюю жизнь здесь. Она вспоминала ту кровавую ночь. В её глазах трагедия оживала и вновь окрашивалась огнём и кровью. Элисса не сказала об этом ни слова. Она шла по коридорам медленно и нерешительно. Потом вдруг начала идти быстрее. Перешла на бег. Фергюс окликнул её, но Элисса не оборачивалась, просто бежала куда-то. Она на бегу толкнула тяжёлую дверь и вбежала в кухню. Слуги удивлённо посмотрели на Элиссу, замерли с занесёнными над готовкой обеда руками. И здесь все лица были чужими. Элисса не посмотрела ни на кого из них, только рванула в кладовую.

Там её и нашёл Фергюс. Она сидела на полу, касаясь ладонью пола. Кровь давно смыли с камней, но где-то в трещинах кровь всё ещё была, въелась глубоко в фундамент, и останется там навеки. Элисса это чувствовала.

— Здесь… здесь я их оставила, — прошептала она и заплакала.

Они с Фергюсом долго сидели на том месте молча.

Сейчас Кусланды едва успели приехать накануне торжества. Дороги развезло, ехали медленно с большим эскортом и багажом, который нужно было тщательно охранять от всех любителей поживиться. Элисса рассказывала, что к её армии в битве за Денерим присоединились даже разбойники. В конце концов, Алистер оказался прав: Мор сблизил и объединил всех людей. Что ж, какие бы благородные чувства не проснулись у разбойников во время общей беды, сейчас они снова взялись за старое. Или это были уже другие? Фергюс не знал.

Элисса всю дорогу вышивала, и Фергюс был удивлён. Сестра бралась за иглу, только когда просила матушка, а сама больше любила меч, чем рукоделие. Наверное, ей просто наскучило сидеть в карете. Фергюс всё удивлялся, как Элисса могла сражаться отцовским мечом, если тот всегда был для неё тяжёл. Его сестра оказалась сильнее, чем он думал. К счастью, для всего Ферелдена. Теперь этот меч носил Фергюс, печатка отца на его указательном пальце. Фергюс посмотрел на руки Элиссы и заметил, насколько те изменились, насколько огрубели. На ладонях набухли большие мозоли, а на левой руке застыли уродливые шрамы, которые не смогла стереть никакая целительная магия.

— Тебе неприятно на них смотреть? — спросила Элисса. — Выглядят так ужасно?

— Любой воин был бы горд такими шрамами. Не расстраивайся сестрёнка, это знак твоих побед.

— Я вовсе не расстраиваюсь, — удивилась Элисса. — Почему ты так решил?

Её и правда не волновали уродливые отметины. Когда она рассказала, что это следы зубов архидемона, Фергюс остолбенел. Она сказала это так буднично.

— Хорошо, что я Серый Страж, иначе бы его скверна убила меня в считанные дни, а может и, часы, — и это тоже она сказала так спокойно.

Иногда Элисса подолгу смотрела в окно и о чём-то думала. Фергюс приглашал её на конные прогулки, но Элисса больше не радовалась им так, как раньше. Не смеялась так заливисто. Не в Хайевере. Лишь когда приходило письмо от Алистера, а писал он ей каждый день, она нетерпеливо хватала листок и читала. Улыбалась, порой перечитывала по нескольку раз и вскидывала бровь со словами: «Это что, была шутка?»

Фергюс понял, что её счастье больше не здесь. Не в Хайевере.

Интересно, советник Эамон передал её платок, на котором Элисса так старательно вышивала? Фергюс оценил мастерство, но уж слишком странный сестра выбрала рисунок: сыр и роза на одной тарелке. Фергюс спросил, что это значит, но Элисса загадочно улыбнулась и ответила:

— Он поймёт.

Слуги разгружали в поместье тяжёлые сундуки с приданым. Завтра его отправят во дворец. Народ Хайевера постарался на славу: самые красивые ткани, меха, украшения. Элисса всегда была их принцессой. Теперь она станет королевой всего Ферелдена. И завтра Фергюс отпустит её в эту жизнь.

* * *

В день свадьбы Элисса сидела в своей комнате перед зеркалом. Солнце косым столбом светило через окно позади, пылинки казались золотистыми.

Чейз полусонный лежал под столом и иногда лениво слизывал пылинки со своего носа. Раны мабари после боя были тяжёлыми, но сейчас Чейз полностью выздоровел, мазь из цветка Диких земель помогла ему побороть в теле скверну. И после Мора Чейз даже удостоился чести восстанавливать численность мабари в Ферелдене как один из самых породистых представителей породы. Так что, помимо кухни, он теперь часто пропадал на королевской псарне в компании своих дам.

Элисса бережно хранила у себя лиловый шарф Морриган, которым та перевязала раны Чейза в Форте Драккон. Но в день коронации шарф исчез из её комнаты. Слуги говорили, что видели, как в комнату Элиссы в тот день влетела ворона. Когда зашли проверить, то ни птицы, ни шарфа уже не было, только невесть откуда взявшаяся собака выскочила из-за двери и убежала. Кажется, на ней было что-то лиловое. Элисса улыбнулась и больше не стала искать.

Остальные её товарищи тоже разбрелись по свету.

Первый Чародей звал Винн вернуться в Круг и сменить его на этой должности, но чародейка отказалась. За заслуги в войне с Мором ей дали полную свободу, и Винн использовала всё своё влияние, чтобы получить доступ к церковным документам и узнать, что стало с её сыном. В конце концов Винн нашла его. Он вырос в способного чародея и жил в Орлее в Башне магов. Им удалось встретиться и поговорить. Винн боялась, что дух внутри неё слабеет, и торопилась переделать дела.

Шейла после истории с Каридином всё-таки побывала на Глубинных тропах в родном тейге, а когда вернулась, вознамерилась снова стать гномом из плоти и крови. Она попросила Винн отправиться с ней в Минратос в тевинтерскую библиотеку, чтобы попытаться найти такой способ. Шейла попрощалась с Элиссой тепло.

«Получится у меня или нет, когда-нибудь я вернусь… если только не решу уничтожить всех голубей повсеместно! Если не решу, то вернусь. Желаю существу удачи. Оно… ты стала мне другом».

Лелиана была полна воодушевления о собственном приключении. Брат Дженитиви опубликовал свой труд о поисках Урны Священного Праха и деятельности драконьего культа. Это заинтересовало учёных всего Тедаса. Лелиану пригласили поучаствовать в экспедиции в Храм Праха. Она радовалась этому как ребёнок. Даже без враждебно настроенных культистов путь на вершину горы был трудным. Но когда все добрались до сердца храма, ни духа, охранявшего Прах, ни самого Праха там уже не было. Куда он пропал и что произошло, так и осталось загадкой. Служба духа исполнилась, а храм стал местом, куда устремились паломники со всего Тедаса, чтобы почтить место упокоения Андрасте. Что же до Лелианы, то она не осталась не у дел. Говорят, она по-прежнему служит преподобной матери Доротее, которая когда-то в Лотеринге спасла её от смерти.

Огрен после Мора остался на поверхности. Он снова встретился с Фельзи и через некоторое время женился на ней, у них родился ребёнок. Что, впрочем, не изменило пристрастие гнома к пьянству, из-за чего мирная семейная жизнь не очень ладилась. В Орзаммар Огрен так и не возвращался.

Стэн покинул Ферелден. После коронации он попрощался с Элиссой и отплыл на земли кунари, домой, чтобы отчитаться перед Аришоком.

«Стэн, ты видел Мор своими глазами. Тебе будет что рассказать».

«Я его видел… и до сих не знаю точного ответа на вопрос Аришока. Однако я знаю, что расскажу ему о женщине-воине, достойной сражаться в рядах Бересаада. Может быть, однажды мы встретимся, а пока желаю тебе всегда находить путь, который ты ищешь. Прощай, кадан».

«Кадан» — дорогой сердцу друг. Через несколько лет Стэн сам займёт пост Аришока, будет командовать армией кунари, но никогда не забудет тех, с кем сражался плечом к плечу в Ферелдене.

Зевран не задержался надолго в Денериме. Он хотел путешествовать, жить полной, свободной от Воронов жизнью. Элисса искренне пожелала ему удачи, но хотела, чтобы он всё же иногда навещал старых друзей. Зевран на это рассмеялся:

«Когда тебя так ждут, то грех не вернуться! И ты же не обидишься, если я при этом притащу за собой хвост из Воронов, правда? Если это случится, будь другом, прибей их. Ну же, улыбнись! Бонне невиати, как говорят у меня на родине. Пей до дна и не вешай нос. Жизнь хороша!»

— Интересно, они придут сегодня? — подумала вслух Элисса, и Чейз под столом лениво повёл ухом на её голос.

Элисса сидела перед зеркалом в свадебном платье с молочно-белыми рукавами и золотым кружевом. Волосы за полгода отросли и ныне убраны в причёску, тёмные локоны обрамляли лицо. На фоне белой кожи голубые глаза казались особенно яркими — глаза отца. Длинные ресницы и чуть заострённые черты лица — от матери.

Элисса тронула на груди под одеждой серебряный медальон. Ей хотелось верить, что родители будут сегодня рядом с ней в её самый счастливый день.

В комнату постучали, и Элисса отозвалась. Из-за полуоткрытой двери показалось наклонённое лицо девочки-эльфийки, её каштановые косы свесились с хрупких плечиков.

— Миледи, ваш брат спрашивает, одеты ли вы. Он хочет войти.

— Спасибо, Аметин. Пусть войдёт.

Девочка скрылась за дверью, и вскоре вошёл Фергюс в парадных для церемонии доспехах. Элисса обернулась к нему, и он замер на пороге, а потом тепло улыбнулся.

— Вот и моя красавица-сестрёнка.

— Уже пора?

— Карета почти готова, но я не за этим. Я принёс подарок.

Аметин подала ему коробочку, и Фергюс вынул изящный маленький гребень. Золотые и серебряные лавровые листочки на гребне переплетены венком, а у основания, где два крыла венка соединялись, блестели крошечные топазы и сапфиры. Голубой — под цвет глаз, синий под цвет — Дома.

— Не забывай, из какого ты рода, — сказал Фергюс и вставил гребень в причёску сестры.

Эти слова были формальностью, чьей-то старой традицией, их говорили знатные матери, отпуская дочерей в другие семьи. И всё же Элисса ответила на них:

— Не забуду.

И снова положила ладонь на грудь, где покоился материнский медальон.

Когда они вышли, повсюду был шум. Люди кричали «Героиня Ферелдена» и что-то ещё. Весь путь, пока Элисса ехала в карете, в толпу бросали монеты. Она смотрела в окно и улыбалась им, махала рукой. Это было что-то невероятное после всего, что она и они пережили за месяцы Мора. И всё же сегодня народ действительно был счастлив вместе с ней.

Элисса и Фергюс остановились перед закрытой дверью в тронный зал. За ней проведут церемонию. За ней их ждали. За ней Элиссу ждал он. Элисса в волнении крепче сжала локоть брата, за который держалась. Фергюс ободряюще похлопал её по руке.

Двери в тронный зал медленно распахнулись. Солнечный свет из окон ударил в глаза, от лёгкого сквозняка колыхнулись листья белых роз и гобелены. Под потолком с узорной балки вспорхнула голубка.

Они все были там. Все те, кого Элисса встретила на пути, с кем разделила тяготы во время долгого похода, кто помогал ей, и кому помогла она сама. Элисса сделала тихий шаг по тонкому светло-синему ковру — тому, что выткали умельцы Хайевера. Следом сделала второй. Люди смотрели на неё, знакомые и друзья улыбались. Все кланялись своей королеве.

Они тоже были там. Винн, Зевран, Лелиана, Огрен, даже Шейла. Чейз сидел рядом. Они тоже сделали поклон, но в их взглядах читалось много больше.

Фергюс шепнул ей посмотреть вперёд. Впереди перед двумя тронами и алтарём ждал Алистер, с мягкой улыбкой и тёплым взглядом смотрел на неё, и Элисса подумала, что никогда раньше не видела его таким красивым. Это смутило, и Элисса неловко улыбнулась ему исподлобья.

Слева от Алистера, заменяя его семью, стоял Эамон. И если бы кто-то решил посмотреть на него, то увидел бы, как эрл счастлив за своего воспитанника, словно отец.

Справа от Элиссы должен встать Фергюс. Когда они поднимались по ступеням к алтарю, он отпустил её руку, давая понять, что отпускает к мужу. Элисса и Алистер встали напротив, и под звон колоколов снаружи перед сотней свидетелей и взором Создателя на небесах Владычица Церкви обвенчала их, провозгласив королём и королевой Ферелдена.

* * *

Денерим ожил. Жизнь на отстроенных улицах текла своим чередом, по вечерам в тавернах горячел очаг, собирал вокруг себя любителей выпить и обсудить новости.

Гномы-наземники сетовали, что в Орзаммаре неспокойно. Король Харроумонт не мог навести порядок в городе из-за восстания прежних сторонников принца Белена, и события серьёзно подорвали здоровье короля. На заседаниях Ассамблеи он встретил поддержку только тех законов, которые призывали ещё больше изолировать гномий город от поверхности. А значит, в Орзаммаре останется всё по-старому.

Люди за соседним столом обсуждали, чей сосед видел долийцев, но теперь эти россказни не были похожи на сказки. После Мора о бродячем народе впервые стали отзываться почтительно. Правда только в Ферелдене и незвестно, надолго ли. Хранительница долийского клана Ланайя снискала уважение не только среди своего народа, но и среди людей. Она явила собой голос разума, и другие кланы часто обращались к ней за помощью, чтобы разрешить конфликты между эльфами и людьми.

Что же до бывших оборотней, то никто в лесу Бресилиан и его окрестностях больше не видел ни одного из них. Через несколько лет в Тедасе услышали о большой семье с родовым именем «Волки». Они стали известны как лучшие дрессировщики животных, и раз в год собирались и зажигали свечу возле фигурки, которую называли Хозяйкой Леса. Правда никто из прочих людей и эльфов не связал таинственных дрессировщиков с ферелденскими оборотнями. Оно и к лучшему.

Городским эльфам пришлось нелегко. Мор почти полностью уничтожил денеримский эльфинаж. Понадобилось много времени, чтобы его восстановить, но денеримские эльфы не падали духом. А когда новый король Ферелдена включил их старосту в свою свиту, почувствовали надежду на лучшее. Дворянство было возмущено таким жестом правителя, но король сделал вид, что не услышал. Дворянство брала на себя королева.

Шианни осталась жить в эльфинаже, честная и прямодушная, как всегда. Вскоре эльфы её саму избрали старостой, чтобы она наводила порядок среди своих и защищала интересы эльфов перед людьми. Чем она и занималась со всей присущей ей прямотой, честностью и страстью.

Порождения тьмы больше не были серьёзной угрозой Ферелдену, но в орде их оказалось так много, что со смертью архидемона за дело взялись их вожаки. Они собрали порождений тьмы в мелкие отряды и устраивали налёты на поверхность. Это вызывало тревогу и наносило урон дальним уголкам Ферелдена. Говорят, что часть порождений тьмы отправились Глубинными тропами на запад. Уничтожить их было нелегко.

Но эти истории ещё предстоит рассказать. Наша история закончилась, когда Элисса вонзила меч в голову архидемона и тем создала ещё одну легенду о Серых Стражах. Рассказы о её деяниях ещё долго слушали с трепетом дети, а молодые люди вдохновлялись на подвиги.

Но мы-то с вами знаем, что ничего легендарного в настоящей истории не было. Это просто история о людях.

* * *

Некоторе время спустя…

Элисса открыла дверь таверны, и душный хмельной запах ударил ей в нос. Ярко горел очаг, с кухни веяло горячей похлёбкой. Тавернщик суетился у стойки, а служанка с трудом протискивалась между столами и посетителями. Помещение оказалось переполнено, а все стулья повёрнуты в сторону центрального столика, возле которого светловолосый воин в неприметной одежде размахивал полупустой кружкой с элем и травил какую-то байку. Слушатели внимали с большим интересом, а после очередной шутки взрывались таким хохотом, что, казалось, дребезжали стены.

Когда Элисса скрипнула дверью, все посетители обернулись на неё и разом смолкли. Героиню Ферелдена в лицо знали по всей столице, а может, и по всей стране.

— Не обращайте на меня внимания, господа, — примирительно улыбнулась Элисса. — Я всего лишь ищу загулявшего мужа.

— Почему это «загулявшего»? — воскликнул рассказчик. — Я тут меньше часа. Эамон говорил, что на сегодня дел нет.

— Увы, милый. Посол из Вольной Марки приехал раньше, чем планировалось. Эамон просит срочно вернуться.

— Эх, а я только начал рассказывать про эль, который подают в Орзаммаре. Надо было этому послу всё испортить! — Алистер состроил недовольное лицо, отчего по всему залу прокатились смешки. — А как ты узнала, где я?

Элисса скрестила руки на груди.

— Если ты считаешь, что весь Денерим не знает тебя в лицо, ты сильно ошибаешься, мой король.

Смешки среди посетителей стали громче. Алистер в раздумье склонил голову набок, а после со вздохом шумно поставил кружку на стол.

— А я-то надеялся отдохнуть после тяжёлого дня, — пожаловался он с кислой миной.

И никто не мог его в этом упрекнуть. Алистер усердно изучал искусство государственного управления, пытался сделать сам как можно больше и однажды от этого чуть не слёг. Эамон тотчас отменил все дела на день и с тех пор давал Алистеру передышки. Эамон с Элиссой брали на себя некоторые дела, но есть вещи, которые король должен сделать сам. И вскоре дворяне оценили старания Алистера править мудро и справедливо, а народ стал обожать его за непринуждённость и юмор, и когда молодой король появлялся в городе переодетым, чтобы отдохнуть среди простых людей, они из уважения позволяли ему оставаться неузнанным.

Алистер собрался уже покинуть круг своих преданных слушателей, но Элисса подошла к его столику и сделала рукой знак служанке:

— Можно мне вина?

— Э? — не понял Алистер.

— Ещё по одной и к делам, — пояснила она. — Заканчивай там про свой эль.

Алистер весело рассмеялся.

— Я люблю тебя. Я это уже говорил?

— Сегодня нет.

— Какая оплошность с моей стороны! Надо исправить, — воскликнул он, тепло поцеловал супругу в щёку и увлечённо продолжил свой рассказ.

Примечания:

Королевская свадьба — https://vk.cc/bWgDSd

Когда пользовательский мод лучше оригинального ничего)

Скрин — https://vk.cc/bWgEh5