Узнавая тебя (гет)

— Рейкьявик?

Гермиона стояла посреди арендованного гостиничного номера, вытянув руки по бокам, с выражением, граничащим между удивлением и раздражением на лице, в упор смотря на несколько сумок с вещами, которые заполняли один из углов комнаты: её и его.

— Да.

— Исландия.

— Да.

— Мы в Исландии.

— Да.

— Какого черта, Малфой?! Я думала, это будет поездка на выходные!

— Я этого не говорил.

— На какой срок ты снял этот номер?!

— На Неделю.

— НЕДЕЛЮ?!

— Да. Тебе стоит перестать кричать, а то ты что-нибудь взорвешь.

— Что? — пролепетала Гермиона, недоверчиво глядя на мужа, хлопая ртом, как рыба, вытащенная из воды. — Я не могу отсутствовать на работе целую неделю.

— На самом деле, можешь. Сам Бруствер разрешил.

— Ты за моей спиной попросил отгул?!

— Нет, вообще-то это был Поттер.

— ЧТО?!

Драко прекратил распаковывать свои вещи и повернулся лицом к ведьме-брюнетке, которая смотрела на него с самым убийственным намерением. Он собрал всё, что, по его мнению, им обоим понадобится для недельной поездки, пока она будет отсутствовать на работе, и, забрав её, отправил их обоих прямо в отель для волшебников в туристическом городе. Организовать международную перевозку через сеть было дорого, но он работал над этим большую часть последней недели. К счастью, здесь, вдали от их родного города, людей гораздо меньше волновало имя, привязанное к его деньгам, а больше — их обменный курс.

Драко не хотел иметь дело с последствиями, которые могут возникнуть, если об их положении узнают широкие массы, поэтому он поступил так, как часто поступал в трудных ситуациях, и купил себе немного времени. Даже с учетом штрафов и поборов, которые необходимо было выплатить, хранилища Малфоя были значительны и по-прежнему полны. Если он будет работать и делать все возможное, чтобы восстановить ценность имени, то ему не будет грозить нищета. Во всяком случае, пока. Штрафы за нежелание завести ребенка в будущем начнут быстро съедать деньги, но он решил, что будет беспокоиться об этом, по мере возникновения вопроса.

Драко одарил ведьму харизматичной улыбкой.

— Похоже, я не единственный, кто решил, что тебе не помешает отпуск. Поттер оказался на удивление сговорчивым, когда я рассказал ему о своем плане.

— Ты заставил моего лучшего друга помогать тебе в этом? Ты с ума сошел?! Что ты сделал, шантажировал его?

Блондин фыркнул:

— Вовсе нет. Я же объяснил ему, что делаю, и он, и Поттерша были рады помочь. Ну... может, и не с радостью... но они решили, что это хорошая идея. Похоже, они единственные из твоих бестолковых друзей, кто обратил внимание на застой в твоей работе...

— Эй!

— …и они согласились, что некоторое время, проведенное вдали от офиса, пойдет тебе на пользу.

Гермиона нахмурилась. Разве можно чувствовать себя преданной, когда твои друзья объединились, чтобы отправить тебя на отдых? Она не была уверена, но мысль о том, что они с таким нетерпением ждали, когда она соберет вещи и отправится в отпуск, чтобы побыстрее решить проблему, ей не нравилась.

— Почему Исландия? — спросила она наконец.

Драко усадил обиженную девушку на край большой кровати отеля и вернулся к разбору своей части сумок.

— Есть несколько причин. Это даст нам немного времени, чтобы не попасть на первую полосу бульварной прессы...

— Газеты?

Он бросил на нее взгляд через плечо:

— Ты забыла о безумии, которое, вероятно, последует за объявлением?

Гермиона моргнула:

— Нет, но я не думала, что они объявят пары. Их просто слишком много, чтобы делать какие-либо пресс-релизы по этому поводу.

— Грейнджер, им не обязательно объявлять об этом, чтобы люди узнали. Все и так знают, что закон вступил в силу, и всегда найдутся люди, которые захотят узнать всю подноготную жизни других людей. Известных людей. Таких, как мы с тобой. Все начнется в офисе, а там, как ты знаешь, слухи разносятся как лесной пожар.

Она нахмурилась:

— К сожалению. Как будто мы работаем с кучей баранов. — Гермиона задумчиво посмотрела на него: — Или со стадом... в зависимости от того, что более оскорбительно. Сплетники. Все они чертовы сплетники.

Драко усмехнулся, но кивнул:

— Именно. Это начнется там и дойдет до общественных мест... ресторанов во время обеда... случайных прохожих на улицах, а ты же знаешь, что за пределами Министерства постоянно шныряют эти пронырливые репортеры, пытающиеся получить самую свежую информацию.

— Да, да, да, — тяжело вздохнула Гермиона, раздраженно соглашаясь с его логикой. -Полагаю, это хорошая идея — немного отвлечься от неизбежного взрыва. Хотя, по-моему, Исландия — это уже слишком!

Он проигнорировал последнее:

— Верно. Ты бы все равно не смогла толком работать, если бы огромное количество журналистов пытались бы завалить тебя вопросами.

— Они просто будут ждать нас обоих, когда мы вернемся, ты же знаешь.

Блондин пожал плечами, уклоняясь от дальнейшего разговора о журналистах:

— Есть еще одна причина, по которой я захотел приехать сюда. Пару лет назад здесь открыли геотермальный пляж, который меня заинтересовал. Я слышал, что вода здесь нагревается "естественным образом", но мне никогда не доводилось видеть, как все это работает без магии. Я подумал, что, если уж на то пошло, это будет хороший способ расслабиться, ведь по возвращении нам придется иметь дело не только с работой.

Гермиона уставилась на него так, словно у него выросла вторая голова:

— Откуда ты узнал о чем-то подобном? Я не думала, что ты следишь за событиями — не местными, я имею в виду. — Она чуть не сказала "маггловскими событиями".

Ведьма слышала об открытии этого пляжа еще в тот год, когда о нем официально объявили. Феномен геотермальной энергии — вещь поистине удивительная, но в то же время очень маггловская. Она ни на секунду не задумывалась, что Драко будет интересоваться подобными вещами.

Драко во второй раз прекратил распаковывать вещи и полностью сосредоточил свое внимание на ней, прислонившись к краю гостиничного комода и ища в ее глазах понимания.

— Ты ведь знаешь, в чем заключается моя работа, не так ли?

Женщина открыла рот, собираясь ответить, но тут же закрыла его, поняв, что всегда думала, будто он целыми днями сидит в своем кабинете и разгребает бумаги, как и она сама. Но судя по тому, как он смотрел на нее сейчас, она заподозрила, что могла ошибаться.

— Я... ну...

Блондин рассмеялся:

— О-ХО-хо! А ты и не знаешь, да? Должен сказать, я удивлен. Ставлю как минимум два за то, что ты не знаешь.

Гермиона сложила руки на груди и хмыкнула:

— Ну, не то чтобы у меня было много поводов знакомиться с тем, чем ты занимаешься целыми днями, кроме одобрения моих заявок.

Драко усмехнулся и подошел к окну, раздвинуть шторы, чтобы она смогла полюбоваться великолепным видом на побережье, где они остановились. Он с тоской подумал о тех временах, когда ему действительно удавалось путешествовать по работе и видеть разные уголки мира.

— Я уже несколько раз бывал здесь. Конечно, это происходило нечасто, но время от времени они просили меня приезжать на место, чтобы посмотреть на компоненты. В Исландии много нетронутых мест, где растут редкие растения и травы. Я услышал об открытии пляжа год или около того назад, когда работал на севере острова, и хотел вернуться сюда, но не было возможности. Во всяком случае, до сих пор.

Оглянувшись через плечо, он увидел, что Гермиона смотрит не на открывающийся вид, а на него. Казалось, она улыбалась ему, но улыбка исчезла, и она быстро перевела взгляд на окно, вставая, чтобы рассмотреть пейзаж. Ведьма с интересом наблюдала за людьми, собравшимися на пляже и в лагуне неподалеку от места, где они остановились.

Облокотившись на подоконник, она вздохнула:

— Действительно, выглядит очень красиво.

— Так и есть, — Драко смотрел на нее, в то время как она все еще была сосредоточена на воде.

Темная бровь приподнялась, когда она заметила нечто созвучное ее прежним мыслям:

— Драко, все эти здания выглядят определенно... маггловскими.

— Возможно.

— Но мы же воспользовались камином...

Блондин пожал плечами:

— Так и есть.

— И...

— И что?

— Так мы в волшебном отеле или нет? — нетерпеливо спросила Гермиона. — Возможно, мы...

Она моргнула, борясь с ухмылкой, которая грозила изогнуть ее губы в ответ на его игривый взгляд. Иногда он мог быть таким странным. Гермиона должна была признать, что его было легче выносить, когда он не был полон злобы и проявлял свою невинную озорную сторону.

— Ты ужасно скрытный.

— Возможно, так и есть...

— Драко!

Он усмехнулся и сел на узкий подоконник.

— Мы находимся в отеле для волшебников, но здесь нет такого четкого разделения, как в Лондоне. По крайней мере, не в туристической части этого места. Большинство признаков магии спрятано глубоко внутри отеля в целях безопасности. Однако стоит нам переступить порог парадных дверей, как мы тут же окажемся в маленьком причудливом квартале как у нас дома.

— Серьезно? — Гермиона села рядом с ним, окинув его взглядом, и ее улыбка наконец-то вырвалась из-под жесткого контроля и заставила ее губы растянуться в приятной и заразительной манере. — Ну, это объясняет, почему ты не закатил истерику, которую я ожидала, когда я сказала, что хочу жить в маггловском районе.

— Я немного сталкивался с этим раньше...

— Я имею в виду, что по большей части ты все еще был настоящим мальчишкой, -проигнорировала она его взгляд, — но ты не был таким резким, как я предполагала.

— Спасибо за оказанное доверие. — Драко попытался сдержать свой суровый взгляд, но она все так же задорно улыбалась, и он не смог сдержать его. Он потянулся, чтобы ущипнуть ее за щеку, и в животе у него поселилось теплое чувство, когда она не отпрянула, как в то утро, а лишь с улыбкой отмахнулась от него. — Как бы приятно мне ни было, но ты постоянно задеваешь мою гордость...

— Как скажешь, детка...

Он ухмыльнулся:

— Пора обедать.

— Я уже пообедала. — Ее улыбка померкла, и она в замешательстве склонила голову набок.

— Да. Я припоминаю отвратительный, холодный сэндвич, которому даже не хватило приличия следовать основным правилам бутербродной математики.

— Делать что? — Гермиона прищурила глаза, словно это могло помочь ей правильно расслышать слова. — Бутербродная… математика?

— Бутербродная математика, — уверенно заявил он. — Правильный процесс создания сэндвичей с использованием правильного соотношения сухого и влажного. — На ее безучастный взгляд Драко закатил глаза и продолжил объяснять, иллюстрируя различные моменты очень серьезными жестами. — На каждый сухой ингредиент приходится влажный, который вы используете поочередно. А в центре — нейтральный связующий компонент. Например, салат-латук.

Гермиона внимательно следила за его пантомимой, а когда он закончил, насмешливо улыбнулась.

— Латук? Как латук может быть нейтральным между сухим и влажным? Он примерно на 94% состоит из воды!

— 95%. — Поправил он.

— БОЛЕЕ ТОГО, — проигнорировала она его, махнув рукой, хотя в ее глазах читалось веселье от происходящего. — Вся эта концепция больше похожа на науку, чем на математику. Мне кажется, ты ошибочно присвоил ей ярлык.

Драко поднял руки:

— Эй, не я устанавливаю правила, Грейнджер. Кроме того, "наука о сэндвичах" звучит слишком самонадеянно. А "математика бутербродов" звучит гораздо лучше.

Он сошел с ума или просто давление работы окончательно довело его до сумасшествия? Сейчас мало что имело смысл, особенно в последнее время. Гермиона усмехнулась и покачала головой:

— Как бы то ни было... я уже поела.

— Умоляю, — настала его очередь насмехаться, — ты едва откусила три кусочка. Наверное, потому что это было безумно отвратительно.

— Ничего подобного!

Драко наклонился к ней с особенно самодовольным выражением лица.

— Я также точно знаю, что ты не взяла с собой завтрак. Я был там сегодня утром, если ты помнишь.

— К сожалению, — Гермиона снова сложила руки на груди, но в этом слове не было ничего, кроме юмора.

Он наклонился еще ближе, его голос заговорщически понизился, глаза оценивающе сканировали ее:

— И если ты не останавливалась где-нибудь по дороге в офис — что очень маловероятно, — я рискну предположить, что, не считая нескольких кусочков того залежалого бедствия, которое я выкинул, ты осилила три, может быть, четыре чашки кофе и пару дюжин этих противных маленьких ирисок, которые ты хранишь в своем столе.

Она покраснела и потрясенно посмотрела на него:

— А вот и нет! — Так и было.

Рука Драко сама собой поползла вверх к ее щеке, и костяшки пальцев уже собирались провести по коже. Пока он не поймал себя на мысли и не переместил руку мимо нее, чтобы прижаться к оконному стеклу. Он сделал это движение плавно, одарив ее хорошо натренированной ухмылкой.

— Тс-тс-тс-тс. Только не заставляй меня попробовать тебя на вкус и уличить во лжи. Я ненавижу ириски.

— Назвать меня лгуньей — это единственное, что может заставить тебя захотеть попробовать? — Ее глаза округлились от такого дерзкого ответа. Откуда, черт возьми, это взялось? Она как будто обращалась к Джинни.

Ее слова удивили их обоих, и брови Драко полезли на лоб. Его взгляд опустился к ее губам, и он провел языком по зубам, когда она закусила губу.

— Вовсе нет, — пробормотал Драко, — на самом деле я могу придумать несколько других причин.

Пальцы Гермионы застенчиво перебирали пуговицы ее рубашки, а смелость предыдущего вопроса угасала под его пристальным серым взглядом. Гермиона чувствовала, как он сокращает расстояние между ними, и от его близости ее гормоны, как и прежде, выходили из-под контроля. Это была битва желаний между мозгом и... частью разума, расположенного очень далеко к югу от мозга.

Гермиона не любила терять контроль над собой, особенно над своими низменными, первобытными желаниями. За свою короткую жизнь она так много работала, чтобы достичь своего положения благодаря уму и сообразительности, а он одним простым прикосновением мог разрушить все это, почти заставив ее забыть свое собственное чертово имя. Этот человек, который до недавнего времени жил только для того, чтобы быть не более чем занозой в заднице, который высокомерно и агрессивно пробивал все ее защитные механизмы, наконец прорвался к ней с тем, чего она меньше всего ожидала от него: добротой и честностью.

Конечно, они были поданы не так, как это сделал бы любой нормальный человек.

Он демонстрировал ей свою доброту и честность в той же высокомерной, агрессивной и жестокой манере, в которой делал все по отношению к ней, — только так они понимали друг друга, только так они умели танцевать, не наступая друг другу на пятки. Он предлагал их с ухмылкой на губах и развязностью в шаге... но всего за несколько недель она обнаружила, что разница между тем, каким был Драко Малфой в его личном кругу, и тем, каким он был за его пределами, была разительной и радикальной.

Драко провел носом по ее носу, его дыхание коснулось ее губ, вызвав мурашки по чувствительной плоти. Гермиона ахнула, почувствовав, как он наклонился вперед, готовый украсть поцелуй. Внезапным движением она положила обе руки ему на грудь, чтобы остановить то, что должно было произойти.

Голос Гермионы прозвучал на грани срыва, и ей захотелось себя отшлепать:

— Обед. Ты что-то говорил про обед.

Блондин изогнул бровь, его лицо все еще было близко, но она повернула голову в сторону, как будто смотрела на воду. Ее грудь и плечи торопливо поднимались и опускались, и она все еще покусывала губу так, что ему захотелось завладеть ее вниманием снова. Если бы это был кто-то другой, он бы обиделся, но это была Грейнджер. Грейнджер всегда была исключением из правил... всех правил. Для человека, который так строго их соблюдал, она оказывала на него ужасное влияние, нарушая все его устои.

-Обед, — повторил он, подтверждая планы и выпрямляясь. Драко плавно отступил назад, позволяя ей заполнить пространство вокруг себя, пока она не почувствует себя комфортно.

Гермиона прочистила горло, пригладила волосы и слегка расправила помятую рабочую одежду, после чего решительно посмотрела в глаза блондину. То, что у нее была одна глупо фантастическая ночь с этим мужчиной, не повод для того, чтобы вести себя с ним, как пустоголовая дурочка. Она была взрослой женщиной, а не какой-нибудь впечатлительной школьницей. Скорее всего, для него это ничего не значило, и ее не сочтут дурой, если она бросится за бабником, о котором ходят слухи... даже если он окажется ее мужем. Семантика. Как так получается, что она попадает в такие дебильные ситуации?

— Точно. Только приведу себя в порядок, и мы можем идти. — Женщина решительно кивнула ему и исчезла за дверью в уборную.

Как только она скрылась из виду, Драко уселся на ближайшую ровную поверхность и тяжело выдохнул.

Контроль.

Годы, проведенные в тренировках, совершенствуя свой образ дебошира и дамского угодника для широких масс. Его язык и остроумие были остры как шпаги и всегда были в его распоряжении — за исключением тех случаев, когда рядом была она. Она сбивала его с толку, подталкивала его к дерзости и безрассудству в таких вещах, о которых он никогда бы не подумал.

Ему нужно сохранять контроль.

Это было трудно, учитывая, что она всегда выглядела так же хорошо, как сейчас... и теперь, когда он знал, что она чувствуется так же восхитительно...

— Драко? Готов идти?

Его светловолосая голова взметнулась вверх, оторвавшись от внутренней борьбы. Она убрала волосы назад, так что они все еще были в кудрявом беспорядке, но теперь они лежали позади нее и рассыпались по плечам. Блузка была аккуратно заправлена за пояс темной юбки-карандаша с закатанными до локтей рукавами, а туфли на каблуке темного цвета, подобранные в тон, делали ее образ совершенным. Он привык регулярно видеть ее практичный деловой наряд, но никогда не припоминал, чтобы он так сильно обнажал шею или ноги, как сейчас... а возможно, он просто не замечал этого раньше. Он уже начал снова задаваться вопросом, что именно она сделала, чтобы избавиться от следов, которые он оставил на ней, когда она снова позвала его.

Драко отложил шальные мысли на потом, а его ноги сами собой направились к ней:

— Да, пойдем.

* * *

Драко наблюдал за тем, как Гермиона напряжённо всматривается в своё меню. Она смотрела на него так яростно, что ему казалось, что оно может вспыхнуть в любой момент. Тем временем он потягивал воду из стакана и просто наслаждался зрелищем.

Кафе, в которое они зашли пообедать, было очаровательным маленьким заведением на холме с огромными окнами, пропускающими дневной свет. Время было вскоре после полудня, поэтому здесь было не так многолюдно, как обычно, и пара сможет поболтать в приятной, легкой атмосфере. В те несколько раз, когда он бывал в этих краях, Драко старался как можно чаще посещать это место. Ведь выбор и обслуживание здесь были на высоте. Хотя его поездки были не такими частыми, как хотелось бы, и каждый раз длились в лучшем случае неделю, он достаточно часто посещал это кафе, чтобы владельцы и некоторые постоянные сотрудники его запомнили.

Ежедневное меню предлагало множество вариантов и местных деликатесов: свежеиспеченный хлеб и выпечка, сэндвичи, Салаты, региональные чаи, все причудливое и милое, вплоть до восхитительных десертов и горячего какао. Единственная реальная проблема заключалась в том, что, несмотря на близость к городу, привлекающему так много туристов, персонал был неанглоязычным, как и меню. Или, по крайней мере, если они говорили по-английски — или на любом другом языке, — они не признавались в этом широкой публике. Драко подозревал, что Гермиона может говорить, читать и писать, как минимум на нескольких языках, кроме их родного — она все еще была всезнайкой, но судя по выражению ее лица, исландский к ним не относился.

Места в кафе были свободны, поэтому Драко просто взял ей меню, чтобы ознакомиться, а себе — стакан воды, пока ждал. Она еще ни разу не подняла голову, чтобы попросить его о помощи, и пока он наслаждался забавным зрелищем того, как она сосредоточенно сводит брови и поджимает губы при каждой попытке расшифровать текст, он уже начал ощущать голод.

— Грейнджер...

Она посмотрела на него поверх ламинированной бумаги.

— Хочешь, чтобы я тебе помог?

Ее взгляд метнулся к чернилам на странице:

— Не особо, нет.

Драко усмехнулся:

— Ну, любимая, как бы ни было забавно наблюдать за тем, как ты без устали бьешься обо что-то головой, но я умираю с голоду.

— Тогда почему бы тебе не воспользоваться этой модной математикой для бутербродов и не приготовить себе что-нибудь перекусить, — язвительно ответила она.

Усмехнувшись, блондин выхватил меню из ее рук, заслужив его мрачный взгляд. Он проигнорировал его и развернул свой стул рядом, чтобы сесть на ее сторону двухместного стола, воспроизведя перед ней список блюд.

— Хочешь чего-нибудь особенного?

Гермиона напряглась от его близости, изо всех сил стараясь не отодвинуться в сторону.

— Обратно на работу, — пробормотала она, получив в ответ укоризненный взгляд.

Ведьма была немного знакома с речью некоторых близлежащих скандинавских стран, хотя ее знания были в лучшем случае элементарными. Ее память на устную речь была весьма скудной, а на письменную — еще хуже, и она быстро обнаружила, что, несмотря на некоторые общие черты, то, на что она смотрит, сильно отличается от всего, что ей было известно. Она попыталась на ощупь разобраться в меню, прежде чем просить Драко о чем-либо, так как он, судя по всему, не испытывал никаких трудностей. Она смогла разобрать некоторые пункты меню, и несколько картинок помогли ей в этом, но по большей части она плавала в незнакомом море и с каждой минутой все больше раздражалась. Малфой привел ее в место, где так много туристов, и отвел в единственное кафе, где говорят только на местном языке.

Гермиона заподозрила, что он делает это нарочно, и одарила его молчаливым взглядом.

Драко провел рукой по словам и искоса взглянул на нее.

— Панини здесь очень вкусные.

— Они придерживаются твоих нелепых правил соотношения сухого и мокрого? — фыркнула она.

— Им можно не соблюдать правила, они и так достаточно вкусные. — Не дожидаясь ее разрешения, Драко непринужденно перечислял различные сэндвичи, указывая на каждый и переводя. — Kjúklingur — курица, skinka — ветчина, kalkúnn...

Гермиона проследила глазами за его пальцем, лицо ее исказилось от разочарования до последнего слова. Это что-то пробудило в её памяти. И прежде, чем он успел договорить, она со странным нетерпением воскликнула:

— Калкон! Женщина повторила слово, но уже с другой интонацией: — Индейка! Это индейка?

Блондин ухмыльнулся, приподняв бровь:

— Возможно.

Женщина выпрямилась и в знак торжества ударила одной рукой по другой.

— Ха! А-ха! Я так и знала! — Она широко улыбалась и на эти несколько мгновений так погрузилась в свою победу, что забыла о волшебнике, сидящем рядом с ней и едва сдерживающем смех. — Это, — она прочистила горло и снова откинулась на спинку стула, указывая на пункт в меню. — Я буду это.

— Ты уверена? — Он поддразнил: — Я мог бы почитать тебе побольше, посмотреть, что еще в меню вызывает у тебя такой восторг. Здесь есть салями, которая тоже очень вкусная, как я слышал.

Гермиона издала звук отвращения, подумав, что предпочла бы их утреннюю неловкость возвращению подобных намеков.

— Нет... kalkúnn панини, вполне подойдет, — сурово сказала она, путаясь в произношении.

Блондин кивнул, не переставая ухмыляться, и поднялся, чтобы подойти к ближайшей стойке и сделать заказ.

Пока его не было, Гермиона отодвинула его стул на другую сторону стола, подталкивая его ногами, стараясь сделать это как можно незаметнее. Положив подбородок на ладонь, она уставилась на светловолосый затылок Малфоя, наблюдая за обменом мнениями между ним и мужчиной-администатором и, возможно, немного прислушиваясь. Она знала, что согласилась на то, чтобы он оплачивал практически все по контракту, но это все равно не давало ей покоя. Если бы ее не привели сюда так внезапно, она бы сочла нужным обменять валюту, чтобы хоть как-то побороться с этим вопросом.

В разгар ее молчаливых жалоб и попыток расшифровать их разговор, стул зацепился за одну из ножек стола и с противным скрипом проехался по плитке. Гермиона вздрогнула и покраснела под пристальными взглядами Драко и мужчины за кассой. Прочистив горло, Гермиона вернулась к пустому месту перед собой и почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом; у нее закралось подозрение, что разговор переключился с еды на неё. Когда ведьма оглянулась через плечо, администратор и Драко смотрели в ее сторону.

По крайней мере, у второго мужчины хватило ума отвести глаза, когда его поймали, а у Драко улыбка стала еще шире.

‘Высокомерная задница‘. Гермиона снова переключила внимание в сторону, ожидая возвращения волшебника.

Она была взволнована, это было очевидно, но она не могла понять, чем именно. У Гермионы было так много работы, которую нужно было сделать, она не была готова к внезапному отъезду на неделю. Она ведь и сумки сама не собирала! Откуда ему было знать, что ей понадобится, а что нет? Она даже не успела накричать на него в номере. Безумие что она вообще согласилась поехать с ним...

Однако нутром она понимала, что на самом деле ее беспокоит не столько внезапность. А то, что, если не считать того, что они едва не сорвались в комнате, все вернулось на круги своя, как и было обговорено ранее. Все было в порядке, и это не могло не портить ей настроение.

Какая-то часть ее души кричала, что он не должен так быстро возвращаться к привычному общению, не после того, что они сделали. Но ведь именно об этом они тогда договорились, не так ли? Что после они снова вернутся к своим обычным привычкам. Что, собственно, изменилось прошлой ночью? Они занялись сексом. Вот и все. Просто секс. Вот только это был не просто секс, не для нее. Это определенно было что-то другое, что-то, что, как ей не хотелось думать, могло зародиться и начаться несколько дней назад. От одной мысли об этом у нее голова начинала идти кругом.

Драко прервал ее размышления, прежде чем они успели зайти слишком далеко, и вновь появился перед ней, поставив чашку чая. Он сел напротив нее со своей чашкой, продолжая ухмыляться, и его веселье сразу же заставило ее ощетиниться.

Без предисловий она проворчала:

— Вы говорили обо мне.

— Я просто ответил на парочку вопросов.

— Это очень грубо — говорить обо мне, когда я не могу понять ни слова, знаешь ли. — Гермиона надулась, сложив руки и отвернула голову в сторону.

— Ты, очевидно, поняла достаточно, чтобы догадаться, что мы говорим о тебе.

Она покраснела и бросила на него взгляд, но он лишь невозмутимо потягивал свой напиток, встретившись с ней глазами через ободок своей чашки. Ее челюсть дернулась:

— Что ты сказал?

Драко сделал еще один большой глоток и оглядел ее. Она выглядела сердитой. Более того, прищур ее глаз наводил его на мысль, что она волнуется, возможно, стесняется. Он откинулся на спинку и вытянул ноги перед собой, задев при этом одну из ножек ее стула, но тут же устроил их рядом, скрестив в лодыжках.

— Он спросил меня, что я делаю здесь с такой симпатичной девушкой.

Гермиона нахмурилась:

— Как будто я в это верю.

— Ты права, — согласился он, пожав плечами, — Он спросил меня, что я делаю здесь с такой прекрасной девушкой.

Внезапно обнаружив, что стоящая перед ней жидкость имеет огромное значение, она пробормотала:

— Прекрати, неужели они никогда раньше не видели, как ты приходишь с женщиной?

— Нет. — Это слово прозвучало совершенно серьезно, без малейшего намека на поддразнивание, но она все равно не переставала изучать содержимое своей чашки. — Я бывал здесь только во время командировок и только один.

Гермиона посмотрела на него довольно скептически.

— То есть ты хочешь сказать, что никогда не брал Асторию с собой на выезды? Ни разу?

— Деловые поездки, Грейнджер, а не развлечения. — Он нахмурился и добавил: — Не то, чтобы последнее было точным описанием свиданий с Тори.

— Драко, это грубо! — Гермиона отчитала его, подавив улыбку. Не то чтобы ей не нравилась юная Гринграсс, но было что-то очень лестное в том, чтобы быть чьей-то более предпочтительной персоной. Он ведь взял ее с собой, а не просто исчез сам, как мог бы после того, как они выполнили свои "обязанности". Моргнув, она снова опустила взгляд на напиток и подцепила крошку с края блюдца: — Ну и... что ты ему сказал?

Драко ухмыльнулся, услышав ее не слишком тонкую подколку:

— Я сказал ему, что пытаюсь наладить отношения с женой, чтобы она перестала кричать на меня за то, что я отрываю ее от работы.

Ведьма рассмеялась, скорее удивленно, чем как-то иначе.

— Не верю!

Он покачал головой и усмехнулся:

— А зря. — Драко почувствовал прилив спокойствия, когда увидел, что ее улыбка задержалась, а напряженность позы ослабла. — Я сказал ему правду.

Ведьма ничего не ответила на это, просто кивнула, продолжая сосредоточенно пить чай. Она поднесла чашку к губам примерно в то же время, когда Драко почувствовал легкое давление на свою щиколотку. Сначала он наморщил лоб, но когда она поймала его взгляд с другого конца стола, не смог сдержать удивления на лице. Когда он заглянул под столешницу, ее нога робко прижалась к его ноге.

В ответ Драко игриво подтолкнул ее в ответ:

— Не могу быть уверен — это случается так редко, но мне кажется, что ты почти сносна, когда не орешь на меня.

Гермиона тихонько хмыкнула себе под нос, поставив чашку с чаем на место и положив подбородок на сложенные руки.

— Хм, забавно, потому что ты неизменно невыносим, независимо от твоего резко меняющегося настроения.

Блондин рассмеялся и подтолкнул ее сильнее, почти пинком.

— Резко меняющегося — Мерлин, какая же ты сучка! — Словам не хватало их типичной остроты.

Она беззастенчиво пожала плечами:

— Ты женился на мне.

Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что это шутка; шутка о чем-то, из-за чего она страстно переживала с самого первого дня. Он искал в её глазах признаки беспокойства или тревоги по этому поводу, но нашёл в ответ лишь уверенное давление её ноги. Драко кивнул, осмелившись протянуть руку через стол и провести большим пальцем по костяшкам её пальцев. Кожа была такой же мягкой, как он помнил.

— Точно, извини. Ты моя сучка.

Гермиона фыркнула, выдернула у него свою руку и шлепнула по тыльной стороне той, что держала ее несколько секунд назад.

— Мерзавец.

— Здравствуйте!

Гермиона подпрыгнула и пискнула от неожиданного приветствия. Она подняла карие глаза на высокого мужчину, держащего две тарелки с едой. Мужчина казался немного старше ее, может быть, лет двадцати или тридцати, светлокожий, светловолосый, его ярко-голубые глаза радостно сверкали, подчеркивая его огромную улыбку.

— Э-э, здравствуйте.

Если это возможно, улыбка мужчины стала еще шире. Он снова заговорил на английском с сильным акцентом:

— Я — Томас.

Ведьма моргнула и посмотрела на Драко, который выглядел просто повеселевшим.

— Вы очень хорошенькая!

— С-спасибо, — она одарила Томаса вежливой улыбкой. Он с энтузиазмом улыбнулся в ответ и кивнул, ставя тарелки на стол. Она не обратила внимания на то, что Драко просто откинулся на спинку стула, наслаждаясь странностью, повисшей в воздухе. Гермиона небрежно осмотрела Томаса, отметив наброшенную на плечи ткань и длинный фартук, повязанный вокруг талии, на котором спереди было несколько пятен от еды. Она сменила свою приличную улыбку на более серьезную: — Вы шеф-повар?

Улыбка мужчины померкла. Он посмотрел на Драко, который поднял бровь, но в конце концов перевел ее вопрос. Глаза Томаса снова засияли, и он снова повернулся к Гермионе, кивнув с прежним энтузиазмом:

— Да! — Подумав немного, он добавил: — Вы любите кофе?

Гермиона смущенно посмотрела, так как перед ней все еще стоял чай, но прежде, чем она ответила на вопрос, Драко что-то шепнул и отмахнулся от мужчины. Это было достаточно легко, чтобы быть шуткой, но в этом был намек на что-то серьезное. Гермиона еще больше растерялась, когда Драко неожиданно взял ее левую руку и повернул ее в сторону Томаса. Гермиона вопросительно посмотрела на волшебника и, увидев взгляд, направленный на другого мужчину, поняла.

Тема женщин возникла давно, еще во время второго недельного пребывания Драко в этом районе и его постоянных визитов в кафе на завтрак, обед и ужин. В один из неспешных дней шеф-повар завязал с ним разговор, поддразнивая, почему он всегда заказывает одно и то же и никогда не пробует ничего нового. Драко ответил ему на своем корявом исландском языке настолько вежливо-ехидным тоном, насколько смог. Томас, будучи довольно странным человеком, посчитал откровенность и плохую интонацию забавными и освежающими — Драко сразу же понравился ему. Они стали отдыхать от работы, ведя бессмысленные беседы и обмениваясь языковыми остротами за чашкой кофе или чая.

Не раз Драко помогал Томасу очаровать симпатичную туристку, забредшую в закусочную, и был превосходным помощником без каких-либо иных причин, кроме забавы. Он помогал им с меню, как это было с Гермионой, и прокладывал путь Шефу к выходу на сцену. Томас знал достаточно, чтобы заманить женщин красивыми словами с родным акцентом, и поручил ему выведывать все остальное. Драко ни на секунду не задумывался, что шеф-повар будет пробовать свои силы на его ведьме, но ему следовало бы догадаться.

Гермиона наблюдала за их обменом репликами. Томас выглядел потрясенным и сказал что-то такое, от чего щеки Малфоя залил редкий румянец, а последовавший за этим звонкий смех определенно был на его счет. Шеф-повар ухмыльнулся и похлопал Драко по спине, пробормотав что-то, что заставило его снова усмехнуться. Его серые глаза поймали взгляд карих и задержались там, пока Гермиона с любопытством не наклонила голову в одну сторону, после чего он кивнул Томасу, соглашаясь с тем, что тот сказал.

Шеф-повар развернулся, чтобы вернуться к своим обязанностям, но не раньше, чем протянул руку Гермионе, которая осторожно взяла ее. Томас крепко пожал ее и накрыл другой рукой, похлопав ее в знак поздравления, как он это сделал с Драко.

— Рад познакомиться с вами, жена Драх-ко!

Гермиона улыбнулась странному произношению его имени, кивнула и помахала рукой, как только снова оказалась на свободе, а Томас направился обратно на кухню. Дождавшись, пока он скроется из виду, Гермиона обернулась к волшебнику, который с недоумением смотрел на вращающиеся двери кухни.

— Что это было?

— Он практиковал свой английский... и пытался пригласить тебя на свидание, — проворчал Драко.

Брюнетка закатила глаза:

— Я так и поняла. Что он тебе сказал? — Гермионе было очень интересно узнать, что такого мог сказать шеф-повар, чтобы смутить мужчину напротив, хотя она сомневалась, что он так же охотно поделится с ней.

Как и ожидалось, Драко не захотел посвящать ее в свои дела и вместо этого принялся поглощать свой сэндвич. Гермиона вздохнула из-за его молчания, но заставила себя забыть об этом. Еще не закончился первый день недельных каникул, и по какой-то причине она доверяла ему, что он расскажет ей, если это будет что-то, что ей действительно следует знать. Кроме того, восхитительный аромат, доносящийся с тарелки, стоящей перед ней, был просто божественным и заставлял мышцы ее желудка судорожно сжиматься; в конце концов, ириски и двойной эспрессо были не такими уж и сытными.

* * *

Гермиона закончила шнуровать кроссовки, потянула пальцы на ногах и позволила себе насладиться комфортом: ее рабочие туфли были хороши, но все же не такими удобными, как это. После относительно спокойного обеда — молчание не было некомфортным и лишь изредка нарушалось язвительными репликами — пара вернулась в гостиничный номер, чтобы Гермиона могла переодеться во что-нибудь более подходящее для прогулок.

У Драко уже были планы на вечер, и ведьма решила, что раз уж он заставил ее проделать весь этот путь, то она сама пригласит себя на его прогулку; похоже, он не возражал, хотя и не признавался в этом напрямую. Блондин предупредил её, что он будет бродить по городу и осматривать некоторые достопримечательности, так что если она захочет последовать за ним, то, возможно, захочет переодеться, потому что он не замедлит свой шаг из-за неё. Гермиона, конечно, ответила ему раздражённо, но, не желая сидеть взаперти в иностранном отеле и не имея возможности перейти на другой язык, если возникнет такая необходимость, она покопалась в сумках, которые он для неё приготовил, и нашла подходящую одежду, чтобы переодеться.

По правде говоря, она была удивлена тем, как тщательно он упаковал вещи. Она не ожидала, что результаты его поспешных усилий окажутся настолько всеобъемлющими. Она подумала, не уменьшил ли он просто все вещи и не переложил ли их из нового комода в ее чемоданы и сумки, но, похоже, все было гораздо основательнее.

Гермиона обнаружила, что у нее есть все необходимое для разных случаев жизни: он даже упаковал ее шкатулку с украшениями и туалетные принадлежности. Отчасти Гермиона задавалась вопросом, не помогали ли ему Гарри и Джинни... а именно Джинни. Когда она подумала о том, что Малфой позаботился о ее неприкосновенных вещах, она сделала себе одолжение и предположила, что рыжая помогла и с этим.

Снова поднявшись на ноги, Гермиона направилась к ванной комнате, заглядывая в открытую дверь.

— Малфой? Я готова.

Блондин посмотрел через плечо, кивнул и продолжил распаковывать зубную пасту и щетку, а также несколько очень дорогих на вид бутылочек и флаконов с различными средствами личной гигиены. Гермиона недовольно поморщилась, глядя на все эти средства, извлекаемые из его небольшой сумки.

Недовольный взгляд Гермионы не остался незамеченным, он поймал отражение ее глаз в зеркале:

— Что-то случилось?

— Я только что вспомнил всю ту дрянь, которой Джинни упорно пыталась обмазать мою голову ради свадьбы.

Драко фыркнул.

— Получила травму, Грейнджер?

— Немного, — ответила она с гримасой.

Не думая ни о чем, Гермиона пригласила себя в маленькую ванную комнату и устроилась на краю ванны, пока он разбирал свои вещи. Когда родители еще знали, кто она такая, и были рядом, она иногда вела с отцом пустую болтовню, пока он брился или собирал вещи для командировки. Она и по сей день не совсем понимает, что произошло на "конференции дантистов", но сама была так занята большую часть времени, что ей и в голову не приходило спросить. Воспоминание вызвало в ее груди болезненное сожаление, и она почувствовала настоятельную потребность заполнить тишину разговором.

— Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть?

— Называть тебя как? — спросил он, продолжая заниматься своими делами и разбирая вещи.

— Грейнджер.

Его ответ был рассеянным и автоматическим:

— Это ведь твое имя, разве нет?

Драко осознал, что сказал, как только это вырвалось из его уст, и поднял глаза, чтобы увидеть, как она недоверчиво смотрит на него в зеркало. Блондин покачал головой, оторвавшись от своего занятия. Он повернулся и прислонился к стойке, чтобы встретить ее ожидающий взгляд.

— Я полагаю, что нет... — Драко ответил на свой же вопрос стыдливым тоном, но слова извинения так и не сложились у него на языке. — Как бы ты хотела, чтобы я называл тебя вместо этого? Сладкая? Милая? Дорогая? Миона? — Он изобразил речь Рона для пущего эффекта.

Гермиона зарычала, услышав последнее предложение:

— Боже мой, что угодно, только не это!

— Что угодно? — Сказал он с лукавым блеском в глазах.

Ее глаза сузились в ответ:

— Ты мог бы попробовать назвать мое реальное имя, знаешь ли.

Он выглядел задумчивым и немного встревоженным. Драко по возможности избегал обращаться к ней по имени. По большей части ему это удавалось, пока вчера, как и во всем остальном, все его планы не пошли прахом.

— Гермиона, — произнес он как можно спокойнее, хотя голос получился более низким и хриплым, чем предполагалось. Каждый слог был божественным на вкус, как запретный плод на языке. Это имя было слишком непозволительным, чтобы произносить его в школе, и слишком неформальным, чтобы использовать на работе, но теперь, в свете всего происходящего, возможно, он мог бы... — Мне это не нравится, — сказал он внезапно.

Ведьма вскочила на ноги и уставилась на него, на ее лице отразились шок и обида.

— Что значит "не нравится"? Это мое имя, болван. Ты не можешь просто сказать, что оно тебе не нравится!

— Я предпочитаю первое. Гермиона просто слишком... — При звуке этого слова всплыло размытое воспоминание о том, как он неистово кончал в женщину перед собой, снова и снова повторяя это имя между поцелуями ее кожи, а также о каждом подергивании его члена, когда он терял контроль над собой, чего не ожидал. Драко прочистил горло: — …слишком интимно.

Он нахмурился, услышав правдивое оправдание. Как будто у этой женщины была какая-то зона, препятствующая обходительности... Он никогда так сильно не ошибался в своей не совсем правдивой лжи, когда ему приходилось общаться с ней по работе, и, казалось, с дальнейшим общением это становилось только хуже.

— Слишком интимно? — Гермиона несколько раз моргнула в недоумении. Она замахала руками и обратилась к нему самым оживленным образом: — Ради всего святого, Малфой! Как может произнесение моего имени быть слишком интимным, когда только вчера мы...

Гермиона замерла на полуслове, едва вспомнив об их уговоре. Ее карие глаза расширились и смотрели, не заметил ли он. Судя по его взгляду, заметил. Ведьма старалась не замечать этого взгляда... вчера она видела его по меньшей мере дважды, и оба раза он приводил к чему-то, что в любой другой ситуации было бы скандалом.

Драко по собственной неосторожности облизнул губы. Он был уверен, что сегодня, когда он так много думал о ней, то расколется первым. Не помогло и то, что Томас так любезно поинтересовался, какое чудо могло заставить самопровозглашенного волка-одиночку жениться, после чего последовал нелицеприятный комментарий о том, что она, должно быть, делает для него, чтобы он прогнулся. Затем последовал комментарий о том, что ему повезло найти кого-то, кто готов терпеть все его дерьмо. Он не мог объяснить Томасу все тонкости ситуации, но его наблюдения заставили его хотя бы на мгновение задуматься о том, что было бы неплохо, если бы все так и было.

После того сюрприза за обедом он старался как можно чаще переключаться с одной мысли на другую, делая все возможное, чтобы избежать активного переигрывания событий, и не только прошлой ночи. Весь этот день и предшествующие ему события по-прежнему вызывали у него странное чувство удовлетворения. Оно заряжало энергией, бодрило, а для Драко делало опасным каждое мгновение, проведенное наедине.

Пальцы Драко дрогнули, ему захотелось просто протянуть руку и прикоснуться к ней, как он хотел сделать это весь день. Не просто толчок ногой, не просто легкое касание пальцами — он хотел прикоснуться к ней. Желание взъерошить ее аккуратно убранные назад волосы, наслаждаясь не только тем, что он доставит ей удовольствие, но и тем, что почувствует шелк между пальцами, было очень сильным. Воспоминание о том, как её тело, в данный момент облачённое в очень облегающие маггловские джинсы и топ, жадно прижималось к нему, заставило его захотеть воспользоваться кроватью и снова овладеть ею. Он хотел исследовать её более тщательно, чем она позволяла раньше под руководством своей руки. Мысль о том, чтобы попробовать её на вкус и сравнить различные вкусы обоих губ, заставила его кровь бурлить.

Его руки снова дернулись, и ему пришлось проявить недюжинную сдержанность, чтобы удержать их при себе, а затем мягко спросить.

— Мы что?

— М-мы, — прочистив горло, быстро закончила Гермиона, — мы поженились. Что может быть более интимным, чем это? — То, как торопливо она пробормотала эти слова, нисколько не помогло унять жар, охвативший ее конечности. Она тут же пожалела о том, что задала этот вопрос: огонь в глазах Драко поутих, но лишь на время.

— И это все, что случилось? — Он не был уверен, что подошел к ней ближе, но чувствовал, как от ее тела исходит тепло. Драко все еще не решался вступить в контакт, пока она не сделает хотя бы шаг, чтобы открыть дверь. Он не собирался нарушать условия их сделки, тем более что именно он их предложил.

Гермиона вздохнула и подняла на него глаза. Ей показалось забавным, что она всё ещё удивлялась его росту несмотря на то, что знала его так долго, и часто бывала рядом с ним. Он смотрел на нее, на секунду задержав взгляд, но потом быстро отвел его, чтобы проследить за ее чертами. Он проследил за ее губами, подбородком, челюстью, по шее, задерживаясь там дольше, чем в других местах, а затем перемещаясь вниз, окидывая оценивающим взглядом ее грудь и бедра, и в конце концов возвращаясь к ее лицу. Именно этот напряженный взгляд его полных похоти глаз вернул ее решимость на поверхность.

Когда он впился в нее взглядом, она увидела в нем голод, что-то первобытное и управляемое, как она думала, просто физическим желанием. Так и должно было быть, учитывая их историю и все остальное. То, что произошло прошлой ночью, не было для неё просто сексом. Как бы она ни старалась, Гермиона была слишком эмоционально вовлечена во все, что делала, чтобы выйти из этого без какого-то остатка. Она не была уверена в том, что именно зародилось в ней и зажглось для мужчины, который выглядел так, будто хотел поглотить ее прямо здесь и сейчас, но это было что-то. Возможно, с ее стороны это было чисто физическое желание, но тогда тем более нужно было придерживаться их договора и прекратить это; она не была девушкой такого типа.

— Да, — задыхаясь, произнесла Гермиона.

Уголки ее рта дернулись в ответ на слово, которое снова разрушило момент. Она не могла, просто не могла допустить, чтобы что-то ещё произошло, пока она не поймёт его намерения в этом аспекте их отношений, и ей нужно было помнить об этом! Голова и сердце Гермионы шли рука об руку, и большинство своих решений она принимала с готовностью; ей было хорошо с ними двумя, пока в дело не вмешались её физические потребности. Теперь же она быстро обнаружила, что три эти вещи вместе имеют явно негармоничные отношения, особенно когда он был совсем близко.

Дымка в глазах Драко медленно рассеивалась, осознание того, что она сказала, стучало в его мозгу и распространялось по конечностям с огромным сопротивлением. Ему хотелось усмехнуться, накричать или оскорбить ее за упрямство, но он не стал этого делать. Он не мог с полным правом так поступать, когда не делал никаких реальных движений, чтобы сломать ее барьер. По крайней мере, именно это он повторял про себя, одновременно прося всех божеств, реальных или воображаемых, о терпении; терпении и о том, чтобы она не смотрела вниз, потому что он не был уверен, что сделает или скажет, если она увидит это, когда воспоминания о ее сладких стонах все еще отдаются эхом в его голове.

Что в ней было такого? Она была привлекательна, да, но не больше, чем Астория или другие женщины, которых он затаскивал в постель. И уж точно не больше, чем некоторые из тех, кому он отказывал, считая их совершенно безумными. Может, это потому, что она была такой неприкасаемой? Поэтично, так сказал Блейз. Поэтично, что кто-то с его родословной и воспитанием может быть с такой, как она, его противоположностью во всех отношениях. Только вот на самом деле она была не такой, была только в тех отношениях, которые никогда не имели особого значения... в том смысле, в котором, как он считал, должна была быть.

Возможно, дело было в ее страсти, в той неутомимой страсти, которую она вкладывала во все. Он никак не мог предугадать, как пройдет их вечер. Это была лишь часть их делового соглашения, которое должно было быть максимально простым и беспроблемным. Он ни разу не подумал, что может быть удивлен. Конечно, человек редко ожидает сюрпризов, такова уж его природа, но тем не менее он не удивился.

Доверие, которое она оказала ему, обучая своему телу, говорило о многом. То, с какой настойчивостью она манила его, как будто она действительно нуждалась в нем — в нем — для удовлетворения своих потребностей, вызывало у него желание угодить. То, как она цеплялась, царапалась и извивалась в его руках, достаточно ясно осознавая, чье имя срывается с ее губ при каждой мольбе продолжать двигаться, сводило его с ума. Ему хотелось хоть раз подчиниться ее властному тону. Ни одна женщина, с которой он был, никогда не была такой страстной в его объятиях. Они всегда знали, чего хотят от него, знали его условия и были вполне согласны на физическую разрядку, когда дело доходило до секса. Даже Пэнси, которая была уверена, что влюблена в него, была довольно вялой в постели.

Оставим Гермионе право быть другой. Она всегда должна была быть другой. Она никогда не пыталась быть особенной, она просто была такой. Возможно, в этом и заключалась ее привлекательность. Что бы это ни было, оно начало проникать в него, и он хотел этого снова. Он жаждал большего от женщины, которая разорвала его спину в клочья, огненного духа, освободившегося от уз в святилище их комнаты, которую он мельком видел раньше. Он думал, что это та самая женщина, которая вырывалась на поверхность всякий раз, когда он вызывал ее гнев, и ему это доставляло огромное удовольствие. Эта женщина подходила ей больше, чем та, что носила эту призрачную оболочку благопристойности. Эта женщина была его. Он в совершенстве овладел искусством освобождать ее, он считал, что она выглядит лучше всего, когда свободна.

Драко сдержал все, что хотел сказать. Слишком много. Слишком быстро. У них только начался первый день из семи, и ему нужно сохранять контроль.

Блондин кивнул:

— Хорошо.

Они обменялись молчаливым взглядом, не двигаясь с места в течение нескольких ударов сердца, после чего Драко направился к выходу, с намерением не возвращаться до тех пор, пока он не будет настолько измотан, что не сможет даже думать о женщине, делящей с ним постель. Это не было верным способом избежать дальнейших провалов в его сдержанности, но в любом случае могло помочь.

Что подумают о нем предки? Возжелал грязнокровку...

Да в пекло их. Все равно все мертвы.