"Сердце красавицы", или Ошибка резидента (гет)

Год спустя

На перроне городского вокзала было непривычно многолюдно — ждали отправления лондонского поезда, в числе пассажиров которого были Гарри Поттер и Драко Малфой. Оба уезжали на фронт. Гарри получил предложение служить в Управлении специальных операций, недавно созданном под патронажем нового премьер-министра, сэра Уинстона Черчилля, для проведения саботажа и диверсий в тылу врага. Драко успел окончить курсы военных врачей и теперь щеголял в новом, с иголочки, мундире лейтенанта медицинской службы. Гарри же был одет в штатское.

Объявленную год назад войну поначалу окрестили "странной", поскольку на театре военных действий в Западной Европе, куда были отправлены британские войска, почти ничего не происходило. В жизни простых людей мало что изменилось, но каждый день нарастала смутная тревога — новости были пугающими. Одна за другой сдались Гитлеру Дания и Норвегия, Бельгия, Голландия и Франция. Итальянские войска вторглись в Британское Сомали. А летом начались бомбардировки Лондона. Теперь всем окончательно стало ясно, что война будет долгой, кровавой и страшной.

Провожали Гарри только Джинни с маленьким Джеймсом на руках, да мистер и миссис Уизли. Все их сыновья ушли на войну, как и Сириус, крестный Гарри — а его младший брат, не порвавший с семьей, достопочтенный⁽¹⁾ Регулус Блэк, уже успел погибнуть где-то в Африке. Гермиона Грейнджер, невеста Рона, тоже уехала на фронт медицинской сестрой.

Рядом с Драко Малфоем стояли его жена Астория, уже заметно беременная, и мать — леди Нарцисса Малфой. Глава семьи, сэр Люциус, сидел в тюрьме вместе с лидером своей партии — Освальдом Мосли — и другими членами высшего руководства⁽²⁾. Драко же, как выяснилось, заблаговременно вышел из партии по совету отца, и поэтому не только остался на свободе, но и смог отправиться на фронт.

Впрочем, сейчас, кроме семейства Малфой, вокруг Драко столпились несколько парней крепкого телосложения, с почти военной выправкой — чернорубашечники из молодежного крыла. Они были не в униформе, которую запретили еще в тридцать седьмом году, но все-таки чувствовалось в них что-то неуловимо общее.

Обнимая Джинни и глядя на сына, который сейчас тихо посапывал у нее на руках, Гарри краем уха слышал, как Драко разглагольствовал перед этими молодыми людьми:

— Наш лидер несправедливо и незаконно посажен за решетку... как и другие члены руководства, как и мой отец... — тут голос Драко дрогнул. — Но все верные сыны Британии сейчас должны стать выше личных бед и неурядиц. Как сказал сэр Освальд Мосли еще в прошлом году, "если любая из стран мира нападёт на Британию или будет грозить ей, каждый участник этого великого собрания и Британского Союза будет сражаться за Британию"⁽³⁾. И мы докажем, что являемся истинными патриотами! Британия превыше всего! — выкрикнул он.

— Ура! — отозвались из толпы.

Потом кто-то запел "Правь, Британия!", и остальные подхватили:

Правь, Британия, морями и волнами!

Англичанам никогда не быть рабами!⁽⁴⁾

"Похоже, Сириус прав, выход Драко из партии действительно был лишь тактическим ходом, он не изменил своих убеждений", — подумал Гарри.

От громкого разудалого пения ребенок на руках Джинни проснулся и заплакал, она принялась его укачивать. Гарри с легкой досадой посмотрел в сторону шумной компании — и замер. Как будто на мгновение куда-то исчез и перрон, и люди вокруг — к Малфоям подошла Дафна Забини с мужем. Ее взгляд был прикован к Гарри.

Он моргнул и встряхнул головой, отгоняя наваждение — и тут же, почувствовав, что краснеет, оглянулся на своих. Но Джинни и Молли были заняты младенцем, а Артур рылся в карманах, ища ключи от машины. Наконец найдя их, он протянул ключи Джинни, которая, виновато улыбнувшись Гарри сквозь слезы, торопливо сказала:

— Я пойду его покормлю, а то он теперь долго не успокоится, раз его разбудили...

Она пошла к машине. Артур взял под руку Молли, которая склонила голову ему на плечо.

— Гарри, ты сначала съешь пирожки с мясом, а то остынут и будут не такие вкусные. А сладкие можешь и потом, — сказала она, в сотый раз заботливо поправляя на Гарри шарф.

— Да мне бы этих пирожков на три дня хватило, — улыбнулся Гарри. — Но я все съем, спасибо...

Он украдкой оглянулся в сторону Малфоев. Дафна по-прежнему стояла неподвижно, она смотрела то на прильнувшую к Драко Асторию — миловидную блондинку с нежным личиком, то на Гарри. Лицо Дафны сохраняло спокойное, бесстрастное выражение — слишком спокойное. Но в синих глазах застыла боль. Плакать при всех Дафна не могла себе позволить, ее бы не поняли — ведь это не ее муж уезжает на войну, с которой может не вернуться.

Блейз очень похудел и выглядел повзрослевшим, но в то же время каким-то потерянным. В армию его не взяли — обнаружился туберкулезный процесс в легких. Сейчас он занимал должность в Службе гражданской обороны, а Дафна, как слышал Гарри, активно работала в каком-то дамском комитете и обучала детей надевать противогазы⁽⁵⁾.

Наступило неловкое молчание — перед расставанием надолго, а возможно, и навсегда, каждому хотелось сказать что-то хорошее и ободряющее. Но все слова были уже сказаны, а время на часах неумолимо приближалось к последней минуте.

Вернулась запыхавшаяся Джинни. Маленький Джеймс на ее руках снова безмятежно сопел, закрыв глазки. Гарри обнял жену и поцеловал в обе щеки.

— Джинни, родная, все будет хорошо.

Потом наклонился к малышу, легко коснулся черных волосиков на лбу, вдохнул теплый, молочный, такой домашний и уютный младенческий запах. Обнялся и расцеловался с тещей и тестем.

Когда прозвучал последний сигнал к отправлению, он едва успел вскочить на подножку вагона. Следом за ним втиснулся и Малфой, махавший рукой провожающим.

Дафна по-прежнему не сводила глаз с Гарри. Ее губы дрогнули в печальной полуулыбке, по щеке скатилась одна-единственная слеза, и, когда поезд тронулся, он как будто услышал в своей голове ее тихий голос. На самом деле, конечно, не услышал, а скорее прочел по движению губ: "Вернись живым..."

1) Достопочтенный — в Великобритании так называют младших сыновей и дочерей аристократических фамилий, не наследующих титул

Вернуться к тексту

2) Мосли вместе со своей семьей и другими высокопоставленными функционерами партии летом 1940 года был интернирован и находился в тюрьме

Вернуться к тексту

3) Цитата из речи Освальда Мосли в июле 1939 года

Вернуться к тексту

4) Перевод Григория Кружкова

Вернуться к тексту

5) Во время Второй мировой войны британцы опасались, что противник применит химическое оружие, и все граждане, в том числе дети, учились пользоваться средствами защиты

Вернуться к тексту