Гарри Поттер: завинчиваем гайки (джен)

Влюбиться можно в красоту, но полюбить — лишь только душу!

У. Шекспир

Причина, по которой я выбрала именно этого персонажа, проста как сибирский валенок. Этого персонажа почему-то не любят и недооценивают. Во многом это вина фильма, в котором Флёр получилась… гм, никакая. То есть вот вообще. Причём дело даже не в актрисе. У неё просто по сценарию практически не было возможности как-то себя проявить. Я уж молчу о том, что многие вообще никак не соотносят чемпионку из четвёртого фильма с невестой Билла в седьмом.

Но, как водится, начнём по порядку.

И начнём с того, что Флёр не совсем человек, её бабка была вейлой. Вейлы же являются чем-то вроде оборотней. Напомню их первое появление в книге:

Но ответ на свой вопрос Гарри уже видел на арене — на нее выбежала сотня женщин — самых прекрасных женщин, каких Гарри только приходилось видеть... Настолько прекрасных, что, кажется, они не были, не могли быть просто людьми. На какой-то момент Гарри был поставлен в тупик, ломая голову над вопросом: «Кто же они такие? Какая сила заставляет их кожу сиять лунным светом, а золотые волосы струиться за ними в неосязаемом ветре?» Но вот грянула музыка, и Гарри разом перестало волновать, что они нелюди. Собственно говоря, его вообще перестало что-либо волновать.

Вейлы пустились в пляс, и разум Гарри одним махом абсолютно и блаженно опустел. Главное, что он смотрит и смотрит на танцующих вейл, а если они перестанут танцевать, неминуемо произойдет нечто ужасное.

А вейлы отплясывали все быстрее, все зажигательней, и дикие, бесформенные образы закружились в распаленном мозгу Гарри. Ему захотелось совершить что-то неописуемое, небывалое — и прямо сейчас... Может, выпрыгнуть из ложи на арену? Неплохая идея... Или придумать что-нибудь покруче?

Вейлы были талисманом болгарской команды. Что логично, ибо прототипом этих существ являются вилы (самовилы) — персонажи польской, болгарской и венгерской мифологии. Это духи-соблазнительницы, в которых превращаются умершие некрещённые девицы. В общем, что-то вроде наших русалок, только у них вместо хвостов крылья. Собственно, вейлы, когда переходят в боевой режим, тоже обретают крылья, а лица — птичьи черты.

Кроме того, вейлы сами по себе существа магические. Напомню, что на чемпионате они без проблем подожгли судью своим огнём. Их волосы же можно использовать в качестве сердцевины для палочек, что говорит о том, что магии в них достаточно.

Собственно говоря, к чему я распинаюсь тут о вейлах? Потому что вейла — это природа Флёр, во многом обуславливающая её поведение, за которое её многие (в том числе и в самой книге) не любят. Между тем, раздражаться на Флёр иной раз это всё равно что раздражаться на кота, который сидя на коленях от удовольствия начинает жмулькать когтями. Не может он иначе, рефлекс.

Так вот. Флёр Делакур. В переводе имя значит "первый цветок при дворе". Так слегка банально и в лоб. Первое её появление, где она точно опознана, было на пиру по случаю прибытия делегаций.

При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове все еще был шарф, громко хихикнула.

— Никто тебя здесь не держит, — буркнула с неприязнью Гермиона.

— Будьте доб'гы, передайте, пожалуйста, буйя-а-бес! — громко попросил чей-то голос.

Это была девушка, не сдержавшая смешок во время приветствия Дамблдора. Она наконец-то сняла шарф, и ее белокурые волосы волной падали почти до самого пояса. У нее были большие синие глаза и ровные белые зубы, напомнившие незабвенную улыбку профессора Локонса.

Рон покраснел до ушей. Взглянул на девушку, открыл было рот, но вместо слов издал бессмысленное бульканье.

— Пожалуйста, — придвинул к ней блюдо Гарри.

— Вы уже поели?

— Д-да, о-очень вкусно, — заикаясь, проговорил Рон. Девушка взяла блюдо и осторожно понесла к своему столу. Рон таращился на нее, как на неземное диво. Привел его в чувство смешок Гарри.

— Вылитая вейла! — осипшим голосом прохрипел Рон.

— Глупости, — возмутилась Гермиона. — Ты один уставился на нее с таким идиотским видом.

Но она ошибалась. Многие глядели вслед этой девушке, а некоторые, как и Рон, потеряли дар речи.

— Говорю тебе, она самая необыкновенная на свете девушка! — вертелся на стуле Рон, стараясь не упускать ее из виду. — В Хогвартсе таких нет.

Перед нами красивая смешливая вежливая девушка, которая явно знает себе цену и привыкла делать, что хочет. При этом её очарование — это не намеренное кокетство. Просто она вейла, и из неё прёт эта сущность помимо её воли.

— «Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возвестил Дамблдор.

— Смотри, Рон! — крикнул Гарри. — Это она!

Девушка, так похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя.

— Вы только гляньте, как они расстроены! — воскликнула Гермиона, кивнув в сторону стола, где сидели шармбатонцы.

Расстроены — слабо сказано, подумал Гарри: две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд.

И знаете, что? Вот тут мне дико обидно за Флёр, потому что её даже свои не особенно поддержали. На самом деле, если хорошенько задуматься, жизнь у неё была, скорее всего, не так уж проста. Поначалу обожание со стороны мужской части окружения может льстить. Но какова обратная сторона этой медали? Ведь они видят в ней только внешность соблазнительницы, не особенно интересуясь её личностью. Более того, со временем это наверняка начинает раздражать. При этом с подругами у неё наверняка проблемы, ибо девушки её недолюбливают просто по умолчанию. И тут она ещё становится чемпионкой. Только Кубок выбирает не за красоту и очарование, а за способности. Напомню, что студенты усердно готовились, чтобы попасть в претенденты на турнир. Но во Флёр по-прежнему видят только красивую девушку.

Примечательна её реакция на появление Гарри в комнате, где собрались чемпионы.

Что до Флер, она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила:

— О-ля-ля! Очень веселая шутка, мсье Бэгмен!

— Шутка! — Бэгмен еще не пришел в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка.

Крам чуть сдвинул густые брови. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флер нахмурилась.

— Это ошибка. — В голосе ее звучало презрение. — Он не может соревноваться. Он ошшень маленький. <…> Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флер. — Они говорят, что этот пти гарсон тоже примет участие.

Безмолвное изумление Гарри сменилось гневом. Маленький мальчик! <…>

— Ему чего делать п'готест! — топнула ножкой Флер Делакур. — Палец пальцем не стукнул, и чемпион! Мы много месяц т'гудились, мечтали стать чемпион. Такая честь для всей школы. За тысяча галлеон многие готовы отдать их жизнь!

Во-первых, ей совершенно всё равно, кто этот мальчик. Это мальчик, и он маленький для турнира. Во-вторых, она не стесняется возмущаться, Седрик с Виктором больше помалкивали. И на возмущение она имеет полное право. А в-третьих… ну не знаю, она забавно-милая в этом своём негодовании.

Следующая встреча с Флёр происходит на церемонии проверки палочек, где мы узнаём о её природе. Примечательно, что там: "Седрик и Флер беседуют. Вид у нее довольный, не то что в день приезда. Она то и дело откидывает голову, и длинные белокурые волосы на свету красиво переливаются. Пузатый коротышка с большой черной камерой, слегка дымившейся, краем глаза любуется ею. <…> Флер полетела на свое место, по пути одарив Седрика улыбкой." Понимаете, да? Плюс, памятуя, что она хотела пойти с Седриком на бал, на лицо её интерес к Диггори. Причём не к знаменитому Краму, а именно к Диггори. А после неудачи с Седриком, выбирает Роджера Дэвиса. А может, ей как раз и нужен такой, который не будет сильно соперничать с ней во внимании.

Гарри взглянул на свою палочку — вся в отпечатках пальцев! Попытался полой мантии незаметно стереть их. Из нее сразу же посыпались золотистые искры. Флер Делакур свысока глянула на него, и Гарри все оставил как есть. <…> В коридорах иногда видел Флер Делакур, как всегда надменную и невозмутимую. <…> В углу на низком деревянном стуле сидела Флер Делакур. Бледная, на лбу капельки пота. Куда делся обычный самоуверенный вид! <…> Она опустила внутрь руку и вынула крошечную точную модель валлийского зеленого с биркой номер два на шее. Флер не выказала ни малейшего удивления, скорее осознанную обреченность.

При чтении всегда следует помнить, что мы видим других героев через призму восприятия Гарри. Поттер видит Флёр надменной и самоуверенной, относящуюся к нему с холодком. Но она не выказывает к нему личной неприязни, с ей стороны видно больше просто раздражение от факта появления четвёртого чемпиона. Между тем сам Гарри, скорее всего, просто в силу незнания Флёр неверно трактует её поведение. Наверняка же у вас было, что видите мельком какого-то человека и невольно думаете: "Сразу видно, стерва/мажор/идиот", а потом вас сводит жизнь, и оказывается, что вы вообще неправы. Тут тоже самое.

— Осталось трое! — провозгласил Бэгмен. — Мисс Делакур, прошу!

Флер дрожала с головы до ног, у Гарри даже шевельнулось внутри сострадание. Она покинула палатку с высоко поднятой головой, сжимая в руке палочку. <…> Эта Флер применила какие-то чары, сумела погрузить дракона в транс. Он оцепенел, но вдруг всхрапнул, и из пасти вырвалось пламя. Юбка Флер вспыхнула, но она залила огонь водой из волшебной палочки.

Видите? Нет, вы видите? У нас тут не избалованная куколка, а серьёзная барышня. И вы вообще представляет, что значит, усыпить дракона? Напомню, когда Гарри попёрся в лес смотреть драконов, нужно было несколько колдунов, чтобы погрузить рептилию в сон. А тут одна ведьма-недоучка. Одна, Карл! Погрузила в транс дракона! Вы ещё не поняли пикантность ситуации? ДРАКОНА! Магическое существо категории ХХХХХ. И после этого её называют слабой колдуньей? Ха.

Все радовались жизни, только Флер Делакур все время на что-нибудь жаловалась.

— Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая мантия будет мне мала! — недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале. Гарри, Рон и Гермиона как раз выходили оттуда — Рон, пригнувшись, прятался за спиной Гарри, чтобы Флер его не заметила.

— Бедняжка! Какой ужас! — с иронией посочувствовала Гермиона. Но Флер уже вышла в холл и не слышала ее слов. — И чего себе воображает!

Ну как бы… да. Английская кухня общепризнанно считается ужасной. Для француженки это сущий кошмар, так что её вполне можно понять. Флёр вообще не стесняется говорить правду. И делает это вежливо. Могла бы, как я, сказать, что кухня у них ужасная, а сказала всего лишь "тяжёлая".

Тем временем Флер Делакур, изящно повернув голову в сторону своего кавалера, в пух и прах разносила убранство замка.

— П'госто убожество! — обвела она взглядом искрящиеся инеем стены Большого зала: как и все французы, она немного картавила. — У нас во дво'гце Т'гапезную ук'гашают ледяные скульпту'гы. Они не тают и пе'геливаются всеми цветами 'адуги. А какая у нас еда! А хо'г лесных нимф! Мы едим, а они поют. И в холлах никаких ужасных 'ыца'гей без головы. А поп'гобуй залети в Шармбатон полте'гейст, его выгонят с т'геском, вот так! — И Флер с силой хлопнула по столу ладонью.

Роджер Дэвис глядел на прекрасную Флер затуманенным взором. Восхищение его было так велико, что он вряд ли ее слышал, пронося вилку мимо рта.

— Конечно! — стукнул он по столу так, как Флер. — Да! С треском!

М-м… Ладно, она не всегда вежлива. Кстати, она там потом с Дэвисом пряталась в кустах. Не знаю, чем они там занимались. Наверное, на звёзды смотрели.

Самым показательным для Флёр в четвёртой книге был эпизод второго испытания.

Флер Делакур билась в истерике и вырывалась из рук мадам Максим с криком:

— Габ'гиэль! Габ'гиэль! Она жива? Скажите мне! Жива?

— С ней все в порядке, — пытался крикнуть Гарри, но от усталости и говорить-то мог еле-еле, не то, что кричать.

Перси подхватил Рона и потащил к берегу («Да отвяжись ты, Перси! Я и сам дойду!»); Дамблдор с Бэгменом поддерживали Гарри под руки, Флер наконец вырвалась из крепких рук своего директора и схватила сестру в охапку.

— Там г'индилоу.. они на меня напали... о моя сест'генка, я уже думал... я думал... — и она разрыдалась.

<…>

У Флер были исцарапаны и изрезаны лицо и руки и изодрана мантия, но ей самой было не до того, и она ни за что не хотела позволить мадам Помфри промыть раны.

— П'гиглядите за Габ'гиэль, — попросила она мадам Помфри, а сама подошла к Гарри.

— Ты спас мою сест'гу — восторженно сказала она. — Хотя она и не была твой пленник.

— Спас, — ответил Гарри, а сам в душе пожалел, что не оставил всех трех девчонок привязанными к статуе.

Флер наклонилась и расцеловала Гарри в обе щеки (Гарри вспыхнул и подумал, что у него сейчас снова дым из ушей повалит), а после обернулась к Рону.

— И ты помогал... — сказала она.

— Да, — ответил с надеждой тот. — Помогал, немного...

Флер быстро наклонилась и расцеловала и его. Гермиона при этом так рассердилась, что не могла и слова вымолвить от такой неслыханной дерзости.

<…>

— Я не достойна, — хриплым голосом проговорила Флер, качая своей очаровательной головкой.

Кто-то ещё думает, что перед нами высокомерная красотка? Красотка, да. Эмоциональная. Переживающая за сестру (хотя мадам Максим ей наверняка сказала, что с её сестрой всё будет в порядке), и совершенно не волнующаяся о себе. И заметьте, для неё на испытания приволокли младшую сестру, потому что среди сверстников у неё нет никого достаточно близкого (у других-то чемпионов утащили девушек и друга), сами догадайтесь почему. И кстати, расцеловать кого-то в благодарность для неё — обычное дело (она, в конце концов, француженка). Ну и да, "расцеловать", не очень подходящее слово. Скорее всего, она просто поцеловала в обе щёки.

В этом эпизоде с неё спадает маска надменной красавицы. Даже присуждённым ей баллам она не рада, зато искренне радуется за Гарри, когда он получает первое место на пару с Седриком.

— Как думаешь, что будет в третьем испытании? — спросил Седрик Гарри, когда они стали спускаться по каменной лестнице. — Флер все говорит о подземных ходах, думает, что мы будем искать сокровища.

<…>Он стоял в самой середине площадки, а с ним Виктор Крам и Флер Делакур. Гарри и Седрик пошли к ним, перешагивая через стены живой изгороди. Флер приветливо улыбнулась Гарри. С тех пор, как он достал ее сестру со дна озера, она в Гарри души не чаяла.

Ну, Флёр оказалась недалека от истины. Кстати, как видно, старшие чемпионы неплохо общались между собой. Что и понятно, у них, можно сказать, есть общая тема для разговора, к тому же они ровесники. Потом Флёр ведь Виктора и на свадьбу пригласила.

В другом углу щебетала по-французски Флер со своей матерью. Ее младшая сестренка Габриэль стояла рядом, держась за мамину руку. Увидев Гарри, она замахала ему рукой, он тоже махнул ей. <…> Гарри заметил, что Флер Делакур с большим интересом поглядывает на Билла из-за плеча мамы. Она явно не возражала ни против длинных волос, ни против серег с клыками.

Любовь (умилительно лыбится). Не знаю, мне очень импонирует их пара.

Дальше о Флёр ничего нет в ГПиКО, мы только знаем, что Гарри слышал её крик в лабиринте, но так и не нашёл её. В следующей части мы узнаём, что Флёр устроилась работать в Гринготтс, где ей помогает Билл "улучшать англесский". Просто напомню, что Билл там ликвидатор проклятий, и она, скорее всего, тем же занята. Это опять же к вопросу о её уме и способностях.

Её появление в шестой книге — просто эпик.

В дверях стояла девушка такой невероятной красоты, что дух захватывало. Высокая, стройная, гибкая, с длинными белокурыми волосами, она словно светилась чуть заметным серебристым сиянием. И вдобавок это чудное видение держало в руках тяжело нагруженный поднос с завтраком.

— 'Арри, — произнесла она с придыханием, — как давно мы не виделись!

Она поплыла к нему с подносом, и только тогда стало видно, что за нею семенит миссис Уизли и лицо у нее довольно сердитое.

— Совсем не нужно было хвататься за поднос, я как раз собиралась сама его отнести!

— Мне это ничуть не трудно. — Флер Делакур поставила поднос на колени Гарри, наклонилась и расцеловала его в обе щеки. Он почувствовал, как горит лицо в тех местах, где прикасались ее губы. — Я так мечтала снова увидеть его! Ты помнишь мою сест'гичку Габ'гиэль? Она без конца вспоминает 'Арри Поттера. Она будет рада увидеть тебя снова.

— А... она тоже здесь? — просипел Гарри.

— Нет, нет, глупый мальчик! — воскликнула Флер с серебристым смехом. — Я говорю п'го будущее лето, когда мы... но 'азве ты не знал?

Ее огромные голубые глаза еще больше расширились. Она с упреком посмотрела на миссис Уизли. Та ответила только:

— Мы пока не успели ему рассказать.

— Мы с Биллом решили пожениться!

— О, — тупо сказал Гарри. Он не мог не заметить, что миссис Уизли, Гермиона и Джинни подчеркнуто стараются не смотреть друг на друга. — Надо же. Э-э... Поздравляю!

Она склонилась над ним и снова его расцеловала.

— Билл сейчас очень занят, у него много работы, а я работаю в банке «Гринготтс» неполный рабочий день, чтобы совершенствовать мой англесский, поэтому он п'гивьез менья сюда на несколько дней — познакомиться с его родными. Мне было так п'гиятно узнать, что ты п'гиедешь — здесь совсем нечего делать, только кухня и куры! Ну, п'гиятного аппетита, Арри!

С этими словами она сделала изящный пируэт и словно по воздуху выплыла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

Как видно, Флёр относится к Гарри примерно как к младшему брату. И ей совсем не влом принести ему завтрак, хотя по сути они не так чтобы и друзьями стали. Просто она уже записала его к себе в младшие братья и всё.

Зато женская часть дома девушку невзлюбила. Просто потому, что все остальные к ней относятся хорошо. И ведь ясно же, что ревновать к ней Гарри или Рона глупо (я про отношение Джинни и Гермионы соответственно), ведь она в них видит в одном брата/друга, а в другом — родственника. И вещают, мол, лучше бы Билл выбрал Тонкс. И знаете, в чём дело? Им не нравится её женственность и то, что она не пытается им понравиться. Причём женственность у неё проявляется сама по себе, просто вот она такая вся изящная вейла. Вот если бы она ходила в чём попало и с неаккуратным пучком на голове — то тогда бы было ок.

Можно понять, что их раздражает то, что она относится к ним как к маленьким. Но это не повод принижать её достоинства и называть флегмой или коровой. Джинни с Гермионой привыкли проводить время среди мальчишек, у них и подруг-то по сути других нет. А тут появляется Флёр, которая вся из себя такая девочка, в лучшем смысле этого слова. Да, она порой бывает грубовата, но она не пытается кого-то обидеть, она старается быть внимательной и заботливой, улыбается, испуская флюиды хорошего настроения. Она заботится о Билле, хвалит его, рассказывает о планах на свадьбу. Она… просто счастлива и радуется этому. Такое может раздражать, да. Но у них романтический период в жизни. Влюблённые люди вообще часто раздражают окружающих.

И, сдаётся мне, она прекрасно видит, как к ней относятся некоторые. Но она это игнорирует. Вероятно, она к этому уже привыкла или твёрдо решила, что докажет им, что она замечательная сама по себе, а Билл с ней не из-за её красоты.

В шестой книге её образ, на самом деле, это просто шик. Знаете, почему? Потому что она сюсюкает вокруг Била. Она целует его при каждом случае, кормит с вилки, отвешивает комплименты и… Вы ещё не поняли?.. В четвёртой книге она была эмоциональной и раскрепощённой, но она не сюсюкала нисколько. Она просто троллит всё семейство Уизли и их гостей, видя, как тех передёргивает.

— А это еще что такое? — внезапно и громогласно осведомилась Флер. — Что значит — соби'гался?

Миссис Уизли повернула к ней залитое слезами, испуганное лицо.

— Ну... только то...

— Думаете, Билл не захочет тепе'гь взять меня в жены? — гневно спросила Флер. — Думаете, 'газ его покусали, так он меня и 'газлюбит?

— Нет, я совсем не об этом...

— И п'гавильно, потому что он захочет и еще как! — заявила Флер, распрямляясь во весь рост и отбрасывая за спину длинную гриву белокурых волос. — Чтобы помешать Биллу любить меня, т'гебуется кое-что пок'гуче какого-то обо'готня!

— Да, да, конечно, — торопливо подтвердила миссис Уизли, — просто я думала, может быть... раз он теперь... то как же...

— Вы думали, что я не захочу за него выйти? — гневно раздувая ноздри, спросила Флер. — Что меня инте'гесует одна его внешность? По-моему, моей к'гасоты вполне хватит на нас обоих! А все эти ш'гамы показывают только, как отважен мой муж! Пустите, я сама! — яростно воскликнула она, отталкивая миссис Уизли и вырывая из ее рук мазь.

И это второй раз, когда мы видим, как маска надменной красавицы спадает с неё. И собственно, комментарии тут излишни. А с миссис Уизли после этого её отношения сильно улучшились, вернее, просто стали настоящими.

В седьмой книге мы опять видим её непринуждённость во время перевоплощения в Гарри: "Фу, — произнесла оглядевшая себя в дверце микроволновки Флер. — Билл, не смот'ги на меня, я у'година." При этом не думаю, что она пыталась обидеть Гарри или считает его уродом. Вообще, ей наверняка большинство окружающих кажутся такими несовершенными. Ну, в смысле как эльфы и люди (в толкиновском смысле).

Вообще, хочется отметить тот факт, что Флёр без раздумий променяла спокойную жизнь во Франции на… вот это вот всё. Ведь с Биллом они сошлись после возрождения Лорда, и Билл, как порядочный мальчик, должен был бы хотеть для неё безопасности — то есть, чтоб она не в Англии околачивалась.

Общий вздох вырвался у всех гостей, когда в проходе появились мсье Делакур и Флер. Флер словно плыла, мсье Делакур подпрыгивал на ходу и радостно улыбался. На Флер было совсем простое белое платье, казалось, источавшее сильный серебристый свет. Как правило, рядом с ее сияющей красотой люди словно тускнели, сегодня же этот свет делал более прекрасными всех, на кого он падал. Джинни и Габриэль, обе в золотистых платьях, выглядели красивее обычного, а когда Флер приблизилась к Биллу, стало казаться, что он даже и не встречался никогда с Фенриром Сивым.

Вот этот вот абзац — это, по-моему, главное о Флёр. Они с Биллом — это такое наглядное пособие о том, как настоящая любовь преображает всё, чего касается.

— Мне ужасно совестно, — сказал он как-то Флер ветреным апрельским вечером, когда помогал ей готовить обед. — Я не хотел, чтобы все это на вас свалилось.

Флер как раз запускала в работу несколько ножей — резать бифштексы для Крюкохвата и Билла (Билл после своей встречи с Фенриром предпочитал мясо с кровью). Когда ножи бодро застучали по разделочной доске, Флер повернулась к Гарри, лицо ее, в последнее время часто довольно раздраженное, смягчилось.

— 'Арри, ты спас мою сест'гу, я не забыла!

Строго говоря, Гарри ее не спас, ведь жизни Габриэль на самом деле ничто не угрожало, но он решил не уточнять.

— К тому же, — Флер направила волшебную палочку на кастрюльку с соусом, который тут же закипел и забулькал, — мисте'г Олливанде'г сегодня вече'гом пе'геби'гается к Мю'гиэль, и станет полегче. Гоблин, — она слегка поморщилась, заговорив о нем, — пе'геедет на пе'гвый этаж, а вы с Дином и 'Гоном сможете занять его комнату.

— Нам и в гостиной хорошо, — быстро сказал Гарри.

Он знал, что Крюкохват не обрадуется, если его попросят спать на диване, а для них важнее всего, чтобы гоблин был доволен.

Флер пыталась настаивать, но Гарри добавил:

— Мы с Роном и Гермионой тоже недолго здесь задержимся.

— Что значит — недолго? — нахмурилась Флер, застыв над кастрюлькой с волшебной палочкой в руке. — Не надо вам никуда уходить, вы здесь в безопасности!

Она вдруг стала страшно похожа на миссис Уизли.

Кому-то ещё нужны какие-то доказательство того, что Флёр на самом деле просто золото (если содрать с неё маску стервочки)? Кстати, когда хочет, она может быть и тактичной. Просто оставлю это здесь:

— Я опоздал? Уже началось? Я только что узнал, поэтому…

Перси смолк. Очевидно, он не ожидал, что попадет сразу на семейное собрание. На некоторое время все остолбенели. Наконец Флер повернулась к Люпину и с мужеством отчаяния попыталась нарушить неловкое молчание:

— Как поживает малыш Тедди?

Люпин удивленно посмотрел на нее. Молчание семейства Уизли сгущалось, превращаясь в прочный лед.

— Он… хорошо, спасибо! — громко сказал Люпин. — Тонкс сейчас с ним — у матери.

Перси и остальные Уизли продолжали неподвижно смотреть друг на друга.

— У меня есть фотография! — закричал Люпин, доставая из кармана карточку и протягивая ее Флер и Гарри.

Собственно, дальше мы с Флёр уже не сталкиваемся. Но мы-то с вами знаем, что с Биллом они потом жили долго и счастливо и наплодили трёх детишек.

А значит, пора подвести итоги. Флёр Делакур, на мой взгляд, в поттериане — это наиболее женственный персонаж в классическом смысле. Она обаятельная, умная, смешливая, способная. Она женщина в лучшем смысле этого слова. Она осознаёт свои недостатки и преимущества, и умеет пользоваться ими. Она, не побоюсь этого слова, умеет манипулировать людьми. Обратите внимание, она сама всегда говорит то, что думает, но никто ни разу не смог ей ничего высказать в лицо. Молли, Джинни и Гермиона обсуждали её за спиной, но ни разу не попробовали попросить её не делать чего-то, что им не нравится. Флёр, если хотите, вела себя с ними откровенно, без лицемерия. Неужели вы полагаете, что не захоти она им непременно понравиться, она бы этого не сумела? Но она предпочитает оставаться собой.

Флёр привыкла, что к ней относятся предвзято. И она научилась этого не замечать. Более того, она на это даже не злится. Она дразнит их настолько тонко, что этого даже никто не замечает. Раздражающее в шестой части сюсюканье в седьмой вообще исчезает. Флёр просто играла. Видимо, для неё это стало таким защитным механизмом. Знаете, если бы она так рано не вышла замуж, мне представляется, что она бы вполне могла стать эдакой роковой женщиной, потому что задатки для этого у неё есть все. Но на самом деле она чувственная, отзывчивая, добрая, хозяйственная и смелая, и за близких она превратится в пернатую фурию и порвёт всех на клочья.