Twig / Твиг (джен)

Я смотрел, как внизу, на улице, остальные направляются к карете. Язык тела Лейси изменился, когда она вытянула голову, глядя в направлении школы. Она задала вопрос, и Джейми указал на школу. Лейси поколебалась, затем направилась внутрь.

Я начал свой спуск в тот момент, когда она ушла. К передней части здания, вниз по ветвям, выходящим на улицу. Несмотря на то, что действовал "карантин", ученики образовывали свободный круг вокруг школы, одна команда устанавливала палатку у входа, и меня не заметили.

Преодоление активного периметра было отдельной историей.

"Иди уверенно, как будто не ожидаешь, что тебя поймают. Будь маленьким, используй преимущества своего размера".

Люди не хотели нарушать нормы. Если кто-то выглядел так, будто вписывался в общую схему вещей, тогда требовалась толика мужества, чтобы отойти от стада и выделиться, бросив вызов нормальности. Это удваивалось, когда речь шла о школах или Академии.

Часто было легче избежать внимания десяти человек, чем одного. Даже царапины, шишки, ушибы и промокание до костей становились незаметными, если человек сохранял самообладание.

— Эй, ты, — крикнул один из студентов, когда перехватил меня.

"Очевидно, у меня не хватает самообладания".

Я подавил вздох, сделал голос чуть выше и вытаращил глаза.

— Я должен быть в своем общежитии. Что происходит?

— Ты не... ты шел в другом направлении.

— Ты пропустил меня мимо себя, — сказал я, немного запыхавшись, в панике, — потом я испугался, потому что там так много людей, а потом я обернулся... Я должен быть в своем общежитии. Что-то случилось?

— Мы не позволяли тебе пройти мимо нас, — сказал другой из них.

— Пропустили! — сказал я таким тоном, каким могут говорить только дети.

Стопроцентная уверенность. Взрослые научились сомневаться в себе, но ребенок мог по-настоящему верить.

Я видел сомнение на их лицах и ухватился за него.

— Ты только что позволил мне пройти мимо. Почему ты лжешь?

— Мы...

— Почему? — спросил я, обрывая его.

"Выведи его из равновесия".

Я знал этот взгляд, перемену в его взгляде. Его губы приоткрылись, собираясь заговорить.

— Ты... — начал я.

Но он проигнорировал меня, потянулся к моей руке и вытащил ее из кармана.

— У тебя идет кровь, — сказал он.

"Черт возьми".

Просто мне не повезло встретить простого студента Академии, который занимался бы этим ради власти или престижа. Заботящегося о своей профессии.

Какой молодец; это вероятно, сделало бы его более эффективным учеником в долгосрочной перспективе, но сейчас мне это не помогало.

— Он со мной, — услышал я голос позади себя.

Я слегка съежился, оглядываясь назад. Лейси, которая держала одну руку на бедре.

— Для меня это ничего не значит, — сказал студент.

— Я его знаю. Он психически нездоров, и с ним трудно иметь дело. Кровь на его руках — его собственная. Он сбежал от своего смотрителя, и мне нужно вернуть его обратно.

"Грязно играешь, Лейси", — подумал я и посмотрел на студента: глаза широко раскрыты, губы теперь слегка приоткрыты, язык виден между зубами. Ничего очевидного, но все равно я подыграл.

— Если бы он был в школе...

— Он говорил правду, — сказала Лейси и положила руку мне на плечо. — Ты позволил ему пройти прямо мимо тебя. Я ручаюсь, что он и близко не подходил к сомнительным местам, и я буду молчать о твоей оплошности. Если из-за тебя мы не опоздаем.

Студент взглянул на карету, где уже рассаживались остальные, затем отошел в сторону.

Лейси подтолкнула меня; ее хватка на моем плече была немного крепче, чем нужно. Скорее даже, она впивалась в меня ногтями, будто думала, что я собираюсь убежать.

Мы направились к карете. Гордон, по-видимому, был в другом экипаже, за ним присматривали несколько студентов, назначенных на наши проекты, но Хелен, Джейми, Мэри и Лил были внутри ожидающего. Лил держала в руке пустой шприц, а Хелен занимала всю скамейку рядом с ней, положив голову на колени Лил и прикрыв глаза.

Взрослых внутри не было.

— Ты вернулась довольно быстро, — сказал Джейми Лейси. — Передумала?

— Я замечаю, что, когда имею дело с Сильвестром, напрямую или косвенно, и у меня есть небольшое сомнение в глубине души, то я должен воспользоваться моментом и переосмыслить, что я делаю. Я не ожидала этого же от тебя, Джейми.

— Извини, — сказал Джейми. — Я думал, он спустится, если ты уйдешь.

— Я так и думала. Я спросила себя: что самое неудобное он мог сделать? Заставить меня искать его в школе, только чтобы, выйдя на улицу, я обнаружила, что карета исчезла.

Я пожал плечами, освобождаясь от ее когтистой хватки, и забрался в карету.

— Прощай, Сильвестр, — сказала Лейси мне в спину.

Я рухнул на мягкое сиденье и посмотрел в ее сторону, приподняв бровь. Прощание казалось осмысленным. Выражение ее лица было смертельно серьезным, наводя на эту мысль.

"Я думала о том, что ты сказал, — сказала она мне. — Я не знаю, что добавить кроме того, что ты прав. Ты победил. Я попросила, чтобы меня сняли с вашего проекта. Профессор Хейли согласился".

Я кивнул, прекрасно понимая, что Мэри наблюдает за этим разговором между Лейси и мной.

— Я хочу объясняться, оправдываться, спорить, давать любой из множества ответов. Но я делаю это ради себя, если я правильно понимаю, а не ради тебя. Думаю, единственное, что мне остается сказать, это то, что, в конце концов, это твоя потеря, Сильвестр. Вам нужны люди, которые знают вас и вашу историю. Как вы развивались, как вы действуете, что вам нужно.

— Может быть, — сказал я. — Но мне также нужна автономия, чтобы решать, с кем я работаю. Ты говоришь, что знаешь меня, понимаешь, как я действую, во многих отношениях. Ты считаешь это хорошей вещью, но для меня все наоборот.

Она посмотрела на меня долгим, тяжелым взглядом.

— Прощай, Сильвестр, — сказала она во второй раз.

— До свидания, Лейси, — сказал я.

Она закрыла дверь кареты.

Мгновение спустя мы уже были в движении, направляясь в Академию.

Никаких сопровождающих, что было странно. Это был приказ Хейли? Чей-то еще? Это было удобно, но если бы Мэри решила задушить меня цепью, я не был уверен, насколько хорошо мы бы дрались в этих тесных кабинках.

Она сидела справа от меня и хранила полное молчание. Немного мокрая, взъерошенная, ее ленты исчезли, волосы распущены и нуждались в расчесывании. Ее запястья были скованы; сами кандалы были толстыми и тяжелыми, с настоящими цепями, которые бык не смог бы разорвать. Одеяло было накинуто ей на колени и руки, но очертания цепи были безошибочно различимы.

Она была обезоружена, хотя я сомневался, что все было учтено. Она была слишком осторожна.

Сейчас все было слишком деликатно. Я не мог ткнуть ее пальцем и проверить. Опасно.

Я отвернулся, чтобы посмотреть в сторону, и увидел, что Джейми что-то пишет в своем блокноте.

Не писал. Делал наброски. Моё лицо, смотрящее куда-то в направлении Мэри.

Ручка замерла. Когда я оторвал взгляд от кончика ручки, Джейми уставился на меня.

— Что? — спросил я, чувствуя себя неловко.

— Это было мило с твоей стороны, — сказал он.

— Я никогда не бываю милым.

— Ты чертов лжец, и ты лжешь о том, что не был милым, — сказал Джейми. — Ты связался с Лейси...

— И это было ужасно, — заметил я.

— ...И ты рассказал ей, почему ты это сделал, — сказал Джейми.

— Я сказал ей, что это потому, что она жалела меня и притворялась милой, что не было ошибкой.

— Ты справлялся и с худшим, не дрогнув, — сказал Джейми. — Ты только что назвал ей настоящую причину.

Я закрыл глаза и позволил голове откинуться назад, пока та не ударилась о мягкую заднюю стенку кареты. Стена вибрировала от движения колес по дороге.

Когда я услышал скрип ручки по бумаге, я взглянул на работу Джейми.

Набросок остался незаконченным, но был подписан. "Сай, после редкого момента доброты."

Я закатил глаза и закрыл их.

Две ошибки за относительно короткий промежуток времени. Меня поймал студент на карантинном периметре, и как я справился с Лейси. Я устал, мой мозг слишком долго был слишком активен. Я начал оступаться.

Вот только ночь еще не совсем закончилась.

— Кто-то ушел вперед; у нас должен быть эскорт, когда мы прибудем, — прокомментировал Джейми. — Для нашего пассажира.

Я еще раз взглянул на Мэри и увидел, что она смотрит в окно, наблюдая, как мимо нас проплывает промокший от дождя город: огни, уличные фонари и редкие фигуры, стоящие в темноте.

Был ли один из них кукловодом?

Ее разум блуждал, ее мысли вырывались за пределы кареты, чтобы сосредоточиться на том, что лежало за ее пределами, очень возможно, сосредоточившись на кукловоде.

— Хелен, — сказал я.

Мэри вздрогнула при звуке моего голоса, или потому, что я позвал именно Хелен?

— Да? — спросила Хелен.

— У тебя есть расческа?

Она достала маленькую расческу из неглубокого кармана своего форменного платья. Вместо того, чтобы заставить ее пошевелиться, я поднялся со своего места и взял расческу из ее руки, прежде чем позволил себе тяжело упасть на свое мягкое сиденье.

Я протянул ее Мэри.

— Чтобы ты могла больше чувствовать себя самой собой.

— Я сама не знаю, кто я, — сказала она, но взяла расческу и начала расчесывать волосы. Попалось довольно много запутанных прядей, которые требовали резких, сильных рывков, чтобы разодрать их.

Я не мог давить слишком сильно. Просто нужно было убедиться, что она собрана, сосредоточена на нас.

— А пока давайте закончим этот вечер, — сказал я. — Я не думаю, что кто-то из нас хочет, чтобы ты была прикована. Кроме, может быть, тебя.

Она резко повернула голову, выглядя оскорбленной.

Потому, что я перешел черту или потому, что был прав?

— Ты только что сказала, что не знаешь, кто ты такая, — сказал я. — Ты, прямо в эту минуту, та, кто хочет быть закованным в цепи? Сказать "да" или "нет" не означает предать его или угрожать своему положению среди нас. Все дело в том, кто ты есть в данный момент.

Она скорчила гримасу, снова глядя в окно на город.

— Сай? — спросила Лил.

— Да, Лил? — ответил я, мой голос был таким сладким, каким только мог.

Я видел раздражение на ее лице, но это не отвлекло ее от того, что она собиралась сказать:

— Не будь задницей. Оставь ее в покое.

Это заявление было достаточно убедительным, чтобы застать меня врасплох. Удивление сменилось раздражением.

"Как насчет того, чтобы доверять мне, верить, что я знаю, что я делаю?"

Но Джейми, должно быть, что-то заметил в моем выражении лица, потому что легонько ткнул меня локтем.

"Хорошо".

Хорошо. Я не был полностью сосредоточен. Я был уверен, что не переступал черту, но это не означало, что я не мог совершать более мелкие ошибки.

Я улыбнулась Лил, затем откинула голову на подушку.

— Ты хочешь, чтобы я тебя подлатала? — предложила Лил. — Твои руки плохо выглядят.

Примирительный жест? Она не могла отказаться от того, что сказала, но, возможно, не хотела, чтобы это прозвучало так жестко. Она тоже устала. Эмоции были наркотиком со своими побочными эффектами, приливами и отливами, и после полуночи активности и недели страха за свою жизнь она, возможно, была в фокусе не больше, чем я.

— Они все равно захотят нас осмотреть, — сказал я, закрывая глаза. — Это не важно. Расслабься вместо этого, присмотри за Хелен.

Лил посмотрела вниз, где спала Хелен. Спокойная.

Мы молчали, пока карета ехала по улицам, шитые лошади не переставали тяжело стучать копытами по дорожному покрытию.

Мы добрались до Изгороди, и там было больше света, меньше пространства между уличными светильниками и фонарями. Взгляд в окно показал стену по периметру, освещенную рассеянным светом. Вроде там было написано: "Академия: светящийся маяк на окраине Редхэма".

Через ворота — и в саму Академию. Мы миновали Ряды, Кларет-холл и Подъем, направляясь прямо к Башне.

Мэри напряглась. Сжала плечи и двигалась достаточно, чтобы зашуршали цепи, чего не происходило с самого начала поездки.

"Ну вот мы и вернулись".

— Ты была здесь раньше, — сказал я.

Мэри резко повернула голову, как будто не была уверена, с кем я говорю. Я не был уверен, кого она ожидала увидеть, но она, казалось, поняла, что я разговариваю с ней.

— В гостях.

— И только? Один визит?

— Один, решивший мою судьбу, — сказала она.

Я медленно пожал плечами.

— Может быть. Так вот почему ты так волнуешься? Или это что-то другое?

— Ты продолжаешь говорить так, будто читаешь мои мысли, — сказала она.

"Ты больше похожа на открытую книгу, чем альбом на коленях Джейми".

— Это нетрудно понять. Вам сказали, что мы враги. Мы плохие парни. Визиты были визитами. Ты знала, на чьей стороне.

— Конечно, — коротко ответила она.

— Они захотят поговорить с тобой, задать вопросы. Будь готова к этому. Тебе не обязательно рассказывать им все, но все, что ты им скажешь, зачтется. Мне некуда идти, так что я буду с тобой, пока мы не выясним, как обстоят дела. Я твой союзник, твой защитник, я предложил тебе место у нас, и я сделаю так, чтобы это произошло. Обещаю, что все будет хорошо.

— Обещаешь, — сказала она. Не вопрос, не утверждение, только эхо.

"Имело ли это слово какое—то значение?"

— Они вообще согласны с тобой? — спросила она.

"Они? Другие сироты из Лэмбсбриджа?"

— Я доверяю Саю, — сказал Джейми.

— Да, — пробормотала Хелен.

Она почувствовала, что карета замедлила ход, и проснулась.

Я взглянул на Лил и почувствовал ее колебание. Мэри — тоже.

Но Лил сказала:

— Да.

Выражение лица Мэри не изменилось. Не невозмутимый, как у Хелен; это был смутно потерянный, убитый горем взгляд, и это был взгляд, который ничего не говорил.

Это наводило на мысль, что она чувствовала себя более комфортно или была более уверена в том, что происходит, чем минуту назад, когда все стены были разрушены и лежали в руинах.

Карета остановилась, и мы вышли, Лилиан сняла одеяло, прикрывавшее кандалы Мэри, неуклюже сложила его и бросила на то место, где лежала Хелен. Один за другим мы вышли, проходя мимо шитых телохранителей по обе стороны двери.

Когда Мэри добралась до двери, они схватили ее.

— Полегче, — сказал я им. — Она не представляет угрозы. Вы можете оставаться рядом, но не прикасайтесь к ней.

Помощники двух зашитых телохранителей повторили мои приказы. Два телохранителя отпустили Мэри, оставив ее на шаг позади меня.

Мы были на твёрдой земле. У основания Башни была устроена крыша, так что одна сторона опиралась на саму Башню, а другая сторона поддерживалась рядом специально выращенных деревьев. Внизу размещались шитые лошади, а шнуры и провода привязывали их к стойке с большими металлическими кабелями, которые спускались с одной стороны Башни.

Гордона уже извлекли из другого экипажа на носилках, а команда, работавшая над проектом "Гриффон", окружила его.

За мной присматривали трое студентов. Двое — теперь, когда Лейси ушла. Девятый посмотрел вслед Джейми. Лилиан получала особое наставничество и внимание от множества учителей, которые оказывали ей поддержку и заботу. Хелен стояла одна, без учеников или учителей, для поддержки или присматривания за ней, и каждого, кто пытался приблизится вовремя отгоняли, но у нее был свой профессор в черном пальто.

Двенадцать человек присматривали за Гордоном, и девять из них присутствовали здесь, следуя группой вокруг, впереди и сзади, пока носилки катили в башню. Я был готов поспорить, что внутри было еще больше.

Остальные из нас почти не имели значения, пока они были сосредоточены на своём проекте. Дискуссии и дебаты о путях продвижения вперед, консультации со списками и диаграммами.

Он был в их руках. Я не слишком беспокоился о том, как все обернется.

Когда они отфильтровались, мы остались в компании нескольких рассеянных студентов, которые стояли ближе ко входу в Башню. В некоторых я узнал членов команды Джейми, двух мужчин и двух женщин, которые выглядели немного более усталыми, чем все остальные. Я также заметил двух оставшихся членов моей команды, двух мужчин, которые стояли в стороне и курили. Позади нас были студенты, которые управляли зашитыми охранниками.

— Я не осознавала, насколько сильно меня превосходили численностью, — сказала Мэри.

Я улыбнулся этой мысли.

Она не улыбнулась в ответ.

— Это Академия, — сказал я. — Это небольшой отдел с нехваткой финансирования. Вы бы видели, какая рабочая сила поддерживает другие проекты.

Лилиан, Джейми, Хелен, Мэри и я рискнули подойти ближе.

— Джейми, — сказал один из сотрудников проекта Джейми. Старше остальных. — Э-э, сначала несколько вопросов, но профессор Хейли хотел ее видеть. Каждый должен пройти обследование, записаться на прием и сдать анализы. Если бы вы с Джейми могли уделить нам минутку...

— У тебя есть время, — сказал я, обрывая его. — Не спеши.

Двумя моими оставшимися членами моей команды были Дьюи и Элтон, которые попыхивали сигаретами. Уберите белые халаты, и они могли бы сойти за уличных бандитов, которые ждали, чтобы держать меня под прицелом и заставить опустошить карманы. В их телосложении и выражении лиц была какая-то грубость. У Элтона был тяжелый лоб и стрёмный взгляд, который не поддался измерению медициной Академии.

Лицо Дьюи, напротив, привлекло слишком много внимания Академии, разгладив всю его кожу до мягкой текстуры детской попки. Я знал, что несколько лет назад Дьюи лечили от сильной сутулости, но привычка взяла верх, и даже сейчас он был немного сгорблен. Его волосы были светлыми и тонкими, как паутинка.

Я знал, как себя вести с ними. Я знал, что Элтон был принят на работу из-за подстав и плохих дисциплинарных показателей в школе, очень похожей на Мотмонт, в то время как Дьюи вместе с Лейси, единственные, кто был в проекте с самого начала. Он прошел через длительные и болезненные процедуры из-за сильных шрамов, которые он получил в детстве. Они не были из тех, кто станет заботиться о твоих чувствах, и они были достаточно хороши в своей работе. Лейси просто была хорошей. Мне кажется, что она просто научилась игнорировать, вместо того, чтобы принимать влияние, информацию, урон.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил Дьюи.

Я покачал головой.

— У меня была запланировано Назначение.

Он выглядел раздраженным.

— Я знаю это. У нас нет никаких причин оставаться здесь?

Я снова покачал головой.

— Ага, — сказал он. — Что ты сказал Лейси, что так сильно ее потревожил?

Я пожал плечами.

— Ага, — снова сказал он. Как будто отвечал на вопрос или утверждение. — Хорошо.

— Я знаю, где тебя найти, если ты мне понадобишься, — сказал я.

— Найди кого-нибудь из нас завтра в офисе, — сказал он мне. — Следует проверить уровни.

— Хорошо, — сказал я.

Он кивнул.

Легко. Никаких танцев, никаких трюков, никакого позерства.

Просто работа.

Джейми разговаривал с остальными из своей команды. Из того, что я подслушал, он пытался убедить их, что нет, ему не нужно сейчас заходить в их офис. Да, он скоро будет там. Да, он понимал, что люди сейчас на месте.

Мой взгляд упал на альбом. Джейми держал его обеими руками, но не мертвой хваткой, не обнимал.

Ему не нужна была помощь.

Я немного отступил, приближаясь к трем девушкам на краю навеса. Лил разговаривала с Мэри, пока поправляла повязку на боку Хелен. Хелен, казалось, восприняла это спокойно, выгнув одну бровь, когда оглянулась на меня.

Дуга, так же, как и улыбки, подмигивания и кивки, казалось, предназначалась скорее для меня, чем для нее. Как маленькие прикосновения, которые заставляли меня нервничать рядом с ней больше.

— ...Мнемонический трюк, чтобы понять, как все устроено, — сказала Лил.

— Трюк? — спросила Мэри у Лил.

— Это тело. У каждого отдела есть свой фокус. Башня — это голова. Ведение учета. Подъем — это плечи или ключицы, шея, опорные конструкции, хранилище, подумайте о рюкзаке. Дальше у нас есть штаб-квартира Академии. Центр всего, Кларет-холл ...

— Сердце, — сказала Мэри.

— Ряды, — продолжила Лил и замолкла, чтобы дать Мэри возможность закончить.

Мэри покачала головой.

— Ребра. Общежития. Я думаю об этом как о ребрах, решетках, клетке, зоопарке, студентах. Вот как я собрала все это у себя в голове, рисуя связи. Я начал делать это с самого начала, и хотя я уже знаю, я все еще думаю таким образом. Создаю такие связи, — говорила Лил.

Она казалась такой взволнованной. Ребенок, у которого появился шанс показать свои вещи. Она не была проектом, но была умна в своём типичном стиле. Исключительна, на фоне остальных. Может быть, это было потому, что ее заставляли идти в ногу с нами, может быть, потому, что она была редкой породой.

Но она не была одной из нас. У нее была семья, место, куда она могла вернуться домой.

— Как ты думаешь, что такое Изгородь? — спросил я.

Мэри слегка вздрогнула при звуке моего голоса.

— Изгородь? Наружная стена... кожа?

Я пожал плечами и кивнул.

— Немедленная помощь, контакт с городом за пределами, первая линия лечения и профилактики.

— Это помогает? — спросила Лил.

— Помогает? — переспросил я.

— С чувством потерянности и подавленности в этом месте, — сказала Лил.

— Это немного помогает, — сказала Мэри таким тоном, который ни в малейшей степени не убедил меня. Она слегка пошевелила руками, чтобы одернуть верх своей школьной формы и цепи зазвенели.

— Хорошо, это здорово! — сказала Лил, оживляясь. — Итак, после Рядов идут другие значимые здания. Там есть...

— Хелен, — голос прорезался сквозь стук дождя по крыше. Это был жесткий голос.

Ход мыслей Лил оборвался прямо там.

— Иботт, — пробормотала Мэри.

Иботт. Он был человеком, которого возвысили до положения в обществе, которое его ни в малейшей степени не устраивало. Он был одним из самых блестящих умов в Рэдхэме, умный, внешне неплохо выглядевший, обладал внешностью высшего класса и ни в чем никому не уступал. Его волосы были аккуратно разделены на прямой пробор, ровно уложенные чем-то, что в конце дня пахло прогорклым, оставляя волосы заплетенными в жесткие пряди, пересекающие один край лба. Его круглые очки были в золотой оправе, но настолько запачканы, что я едва мог разглядеть глаза по другую сторону стекла.

Имя, которое, возможно, было известно не всем местным, но было известно большинству.

— Я ожидал вас раньше, — сказал он, и хотя его фраза была вежливой и правильной, тон был далек от этого. — В будущем ты будешь приходить прямо внутрь и отчитываться передо мной. Не заставляй меня приходить сюда.

— Да, сэр, — сказала Хелен.

"Но ты не всегда здесь, — подумал я. — Она что, должна все равно отчитываться?"

Иботт, похоже, считал так — и теперь Хелен тоже будет так думать.

Теперь он был достаточно близко, чтобы говорить с нами, не повышая голоса. Я почувствовал, как Лил отпрянула назад, и немного изменил позу, чтобы встать между Иботтом и ней.

— У тебя идет кровь, — заметил он.

— Да, сэр, — сказала Хелен.

— Объясни.

Прежде чем она успела это сделать, я заговорил:

— Сэр.

Он проигнорировал меня.

— Я хочу услышать это от Хелен. Я очень надеюсь, что она вспомнит.

— Сильвестр подверг меня опасности, чтобы мы могли захватить нашу цель, — сказала Хелен, прежде чем я успел что-либо сказать. — Это был лучший способ доставить меня туда, где я могла бы быть наиболее эффективна.

"Я бы сформулировал это лучше", — подумал я.

Едва я закончил эту мысль, как Иботт ударил меня. Он не был сильным мужчиной, но он был в несколько раз больше меня, и он был мужчиной.

Звук тыльной стороны его ладони, врезавшейся в моё лицо, заставил головы практически всех присутствующих повернуться.

— Будь осторожнее, — проинструктировал он меня.

Мне пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем я смог понять, что стою на четвереньках. Я широко открыл челюсть, зевая, чувствуя, как она смещается, прежде чем смог пошевелить ртом, чтобы произнести слова.

— ...Да, сэр.

Хелен протянула мне руку. Я принял помощь.

— Не помогай ему подняться, — сказал Иботт. — Идем.

Хелен отпустила мою руку, но не пошевелилась.

— Хорошо поработали сегодня вечером, Хелен, — пробормотал я.

Она повернулась и пошла на шаг позади своего создателя. Толпа Джейми и Дьюи позаботилась о том, чтобы отойти в сторону, когда пара вошла в башню.

Разговор не возобновлялся, пока за Хелен не закрылась дверь.

Я проигнорировал предложение Лил помочь мне встать и поднялся на ноги.

— Иботт всегда хорош для первого впечатления, — сказал я, взглянув на Мэри.

— Я не понимаю.

— Если бы он хотел, он бы управлял Рэдхемом, — сказал я. — Он не хочет, но у него все еще есть это влияние. Не то, что я хотел бы, чтобы ты увидела, пытаясь расположить тебя к себе.

— Ты предполагаешь, что мне есть куда пойти, — сказала Мэри.

"Да, — подумал я, — так оно и есть. Но, возможно, ты не видишь всех вариантов, которые действительно лежат перед тобой".

Я увидел, как Джейми крепче сжал книгу. Голова немного наклонена, руки скрещены на обложке блокнота в кожаном переплете.

— Лил, — сказала я, не сводя с него глаз. — Лилиан. Я не знаю, как это сказать, чтобы не прозвучало так, будто я говорю тебе уйти, но… если бы ты захотела пойти в свою комнату и хорошенько выспаться, сейчас было бы не самое плохое время.

— Это действительно звучит так, как будто ты пытаешься избавиться от меня.

— Но почему? — спросил я. — Подушка, покрывала, твоя собственная комната, тишина и покой...

— Кошмары, — сказала она.

— Как ты думаешь, у тебя будет меньше кошмаров, если ты будешь проводить больше времени рядом с нами? — спросил я.

Она скорчила гримасу.

Но затем откинула капюшон, взяла свою сумку и направилась по длинной дороге в центральную часть университета, где Ряды расходились вокруг Кларет-холла.

— Давай, — сказал я и схватил Мэри за цепь, слегка потянув.

— Не надо, — сказала она, внезапно напрягшись, сопротивляясь притяжению.

Что студент и сшитый телохранитель приняли за причину её подтолкнуть.

— Сотрудничайте, — повысил голос студент.

— Все в порядке, — сказал я. — Правда, все в порядке.

Но я не чувствовал это нормальным. Джейми все больше уходил в себя, поглядывая в мою сторону, пока его группа вела его внутрь. Я оказался между двух огней. Не мог бросить Мэри на этом этапе, но позволить Джейми идти вперед, не оказав поддержку…

— Пожалуйста, Мэри, — сказал я.

Мэри поколебалась, потом подчинилась.

Мы быстро пересекли площадку; цепь Мэри позвякивала, мне пришлось придержать для нее дверь, а затем шитые телохранители и их сопровождающие оказались прямо за нами, желая присмотреть за Мэри, и в целом, это выходило неуклюже и неловко. Нам потребовалось некоторое время, чтобы поспеть за их быстрыми, деловыми шагами.

Я протиснулся мимо студентов в лабораторных халатах, чтобы добраться до Джейми.

Он оторвал руки от альбома и после минутной паузы протянул его мне.

Я принял его с благоговейной осторожностью и крепко сжал в руках.

— Увидимся, — сказал он.

— Скоро, — ответил я.

"Гриффон снова будет восстановлен. Галатея на попечении своего создателя, который так же отличается от нее, как ночь от дня.

И Гусеница…"

Я смотрел, как Гусеница исчезает в конце коридора.

Назначение — явно неподходящее слово.

Я потер щеку, где, как я знал, будет синяк, затем повернулся к Мэри. Мы были так уединены, как только могли, с нашим шитым эскортом.

— Я хотел показать тебе лучшее, — сказал я Мэри. — Я хотел показать тебе Лэмбсбридж. Показать, что у нас есть дом, мы есть друг у друга.

— У тебя есть его книга, — сказала Мэри. — Я думаю, что понимаю это, даже если не знаю деталей. Я не уверена, что поверила бы тому, что ты хотел мне показать.

Опасность стать признанным лжецом.

— Я хочу, чтобы ты была одной из нас, — сказал я.

— Я думаю, что, возможно, хотела бы ей быть, — ответила она.

— Этого должно хватить, — сказал я ей.

Нам предстояло подняться на девять лестничных пролетов, и когда я предложил придержать середину цепи, чтобы облегчить ее вес, она не сопротивлялась.

Когда мы прибыли в офис Хейли, он, казалось, тоже не упустил эту деталь. Я увидел, как его взгляд задержался там, где моя рука держала металлические звенья.

— Пес и Ловец охотятся за Перси, — сказал он.

Я заметил, что он наблюдает за Мэри. Похоже, он тоже был осведомлен о моих намерениях. Работа Джейми, без сомнения. Следил за тем, чтобы все было в порядке, следил за тем, чтобы сообщения передавались.

Мэри не вздрогнула и не отреагировала.

— Преследование было бы проще, если бы вы не сожгли дом Перси, — сказал мне Хейли.

Я отреагировал на это. Несколько раз моргнул, пытаясь собрать мысли и разобраться в самых скудных фрагментах своей памяти.

— Я этого не делал.

Хейли откинулся на спинку стула.

— Ты этого не делал?

Я покачал головой.

— Пес и Ловец говорят, что это сделал не Перси. Они бы учуяли запах, даже несмотря на дождь.

— У меня нет для вас ответа, — сказал я ему.

— Я знаю, — сказала Мэри мягким голосом. — План был... более сложным, чем вы рассчитывали.

— Насколько сложный? — спросил Хейли, его светлые брови приподнялись.

— Дети, с которых нас скопировали, — он должен был что-то с ними сделать. Он продал их другим, чьи амбиции соответствовали его, — сказала она и не смогла поддерживать зрительный контакт, вместо этого уставилась в землю. — Это целая группа. Он пытался сохранить это в секрете даже от меня. И их намного больше, чем вы думаете.