Quenta Silmarillion Thauronis (гет)

Действительно ли воинство Мелькора настолько обожало своего Хозяина? Или все эти майар просто опасались ответственности? Признаться, наместник Ангбанда так этого и не понял. Наверное, и то, и то. Но они продолжали его ждать. Продолжали, даже когда Майрон рассказал им о словах Олорина.

— Триста лет? — Готмог злорадно оскалил свои клыки. — Отлично! Значит, Мелькор скоро вернётся!

— Погоди, — прервала его Тхурингвэтиль. — Триста лет по-средиземски или по-валиански?

— А я почём знаю, — рыжеволосый майа выразительно пожал плечами.

— Ты что, не уточнил?!

— Как-то не до того было…

— Да ведь это самое главное! — Тхурингвэтиль стиснула кулаки. Нет, какой же он всё-таки идиот! Как таких перевоспитывать?!

— Значит, подождём триста лет, и если Мелькор не вернётся, будем считать, что по-валиански, — предложил Готмог.

— Может, он вообще не вернётся, — как бы невзначай вставил Майрон. — Его же не отпустят просто так. Вот если Мелькор исправится…

Но предводитель балрогов лишь громко расхохотался.

— Мелькор? Исправится? Ты серьёзно?

— А вы как думали? По-вашему, он выйдет из тюрьмы, скажет: «Я вас всех ненавижу!», и ему разрешат отправиться в Средиземье? Нет! Мелькора отпустят только в случае искреннего покаяния! И не факт, что после этого он вообще пожелает сюда возвращаться.

Готмог и Тхурингвэтиль переглянулись. Слова Майрона казались просто смешными. Искреннее покаяние?

— Он вернётся! — убеждённо заявила женщина. — Наплетёт этим валинорским дуракам каких-нибудь благоглупостей, а потом всё равно сбежит к нам!

— Иначе и быть не может! — согласился с ней балрог. — Надо просто подождать. За триста лет как раз и орки с волками наплодятся. То-то Мелькор обрадуется!

— Ага… — мрачно вздохнув, Майрон поплёлся в свою любимую кузницу. Призывать к покаянию прислужников падшего валы определённо было ещё рано.

Что ж, спустя триста Средиземских лет Мелькор так и не объявился. А вот орки и волки действительно расплодились, и еды для них требовалось всё больше и больше. Вскоре пришлось задуматься о строительстве новых жилищ для этих тварей, и новых загонов для скота. Увеличилась и дальность их вылазок за пределы крепости. Наместник Ангбанда прекрасно знал, что иногда его подопечные сталкивались с эльфами и даже кого-нибудь убивали. Но что он мог с этим поделать?

Да, когда-то воины Мелькора пообещали не трогать несчастных Эрухини. Но только если те не нападут на них сами. А такое всё же случалось. Стоило кому-то из эльфов заприметить столь злобных и уродливых существ, как они хватались за свои луки и острые ножи. Не мог же наместник Ангбанда запретить своим оркам обороняться. Ведь они происходили от тех же Эрухини и имели такие же права на существование в данном мире.

Конечно, Майрон об этой проблеме иногда задумывался. В Средиземье все друг друга убивали. Это касалось и растений, и животных, и детей Эру. Были ли подобные убийства частью изначального Порядка? Или это то самое, созданное Мелькором, Искажение? Но тогда возможно ли его исправить? Возможно ли создать такой мир, в котором всё бы было правильно, и всем бы хорошо жилось?

Идея казалась просто отличной, но как её осуществить? Особенно, если учесть, что он, Майрон, хочет этого один, а остальные духи о Порядке и слышать не желают…

Дабы отвлечься от столь печальных мыслей, наместник Ангбанда время от времени летал над Средиземьем. Теперь уже в виде летучей мыши.

Отношения с Тхурингвэтиль складывались как-то странно… Конечно, Майрон быстро понял, что когда он заспыпает в неположенном месте, иногда вместе с кровью та высасывает из него и часть силы. Но это казалось забавной мелочью. Ведь сила быстро восстанавливалась, а укусы полностью заживали спустя всего несколько дней. Только было что-то ещё. Майа долго не мог понять, в чём дело, и чего ему не хватает, но потом всё же догадался. Тхурингвэтиль совершенно не желала идти на единение душ. Что такого в её душе, что она не хочет ему открыться? Впрочем, с учётом прошлого летательной майэ, открывать ей свою душу Майрон не торопился и сам.

Очередной полёт к эльфам показал, что два их народа всё же поддались на уговоры валар и покинули Средиземье. Однако те самые тэлери упорно продолжали бродить по средиземским лесам, как будто что-то потеряв. И, полетав среди них, Майрон быстро выяснил, что именно. А точнее — кого. Как ни странно, но пропавшим оказался их вождь Эльвэ. Два же его брата не переставали ссориться между собой.

— Остальные давно уплыли! — разглагольствовал Ольвэ. — Только мы продолжаем торчать в этом ужасном месте!

— Но как же наш брат? — не сдавался Эльмо. — Мы не можем просто бросить его!

— А если он мёртв?! А если эти тёмные твари съели его?!

— Пожалуйста, не говори так! — младший из братьев отчаянно помотал головой. — Я чувствую, что он жив! Мы должны продолжать поиски!

— Владыка вод покинул побережье, не дождавшись нас, — Ольвэ заметно помрачнел. — Мы не можем уплыть в Аман без него. Но, клянусь, если он вернётся, я соберу всех, кто пожелает уплыть, и отправлюсь туда без тебя!

— Делай, что хочешь, — Эльмо безнадёжно махнул рукой. — А я остаюсь тут! Буду искать Эльвэ, пока не найду! И, вот увидишь, я такой не один!

Слушать далее препирательства братьев Майрон не стал. Интересно, что стало с этим Эльвэ. Вот бы было замечательно, если бы тэлери продолжали свои поиски и задержались тут подольше! Глядишь, так и уплывать передумают. Быть может, стоило поискать их вождя самому?

Придя к подобному выводу, майа подслушал, где примерно видели эльфа в последний раз, а затем принялся летать по окрестным лесам и рощам. Признаться, поиски заняли немало времени даже у него. Но в конце концов наместник Ангбанда всё же уловил в непроходимой лесной глуши какое-то странное волшебство.

Быстро направившись туда, Майрон вначале ничего не увидел. Ну, поляна и поляна. Однако странная способность летучих мышей видеть в полной темноте упорно твердила, что на поляне кто-то есть. Приняв свой нормальный вид, майа осторожно обошёл это место, легонько ощупывая границы чар, а затем принялся тихо напевать.

Чары, скрывающие нечто непонятное, спали без всяких трудностей. И вот тут перед глазами Майрона предстала совершенно замечательная картина. Прямо посреди поляны неподвижно стояли две фигуры. Одна из них — тот самый пропавший Эльвэ, а другой оказалась довольно известная майэ Мелиан, что жила обычно в садах Лориэна. Судя по расположению их тел, женщина хотела скрыться от эльфа, а тот едва касался её рукой, будто намереваясь схватить.

— Эй… — Майрон аккуратно приблизился. — Что за мелькорово искажение тут произошла?

Но ни Эльвэ, ни Мелиан ему не ответили. Постояв возле застывшей парочки и ещё раз тщательно их изучив, майа вдруг затрясся от хохота.

Нет, это надо же такому случиться! Да ведь Мелиан зачаровала саму себя! Судя по всему, она хотела одновременно скрыться от эльфа и усыпить его. Но Эльвэ успел коснуться женщины кончиками пальцев, и все её чары ударили в обоих!

Вот уж, как говорится, не повезло!

Всё ещё сотрясаясь от смеха, Майрон поднял руку и легонько постучал Мелиан по голове. Никакой реакции. Более нелепую ситуацию было даже сложно себе представить.

Разбудить их, что ли?

Майа уже собрался снять с горемычной парочки все наложенные чары, но вовремя опомнился. Хорошо. Предположим, он их разбудит. А что дальше? Этот Эльвэ вернётся к своему народу, и тэлери преспокойненько уплывут в Аман. А Мелиан, пожалуй, ещё и поможет им.

Ну уж нет!

— Вы, конечно, простите, но придётся вам постоять пока тут, — с этими словами Майрон принялся восстанавливать все чары и иллюзии, снова скрывая поляну от посторонних взоров. — Честное слово, я обязательно вас разбужу. Когда-нибудь…

Как и ожидал наместник Ангбанда, его задумка сработала. Но, опять же, отчасти. Оставшись без вождя, несчастные тэлери ещё много лет бродили по лесу туда и сюда, то требуя всё бросить и отправиться в Аман, а то, напротив, призывая продолжить поиски Эльвэ. Нарастал конфликт и между его братьями.

Про оставшихся в Средиземье эльфов владыка вод Ульмо вспомнил только лет через двести. Именно тогда упрямый Ольвэ всё же убедил часть народа покинуть этот континент навсегда. Но и оставшихся оказалось предостаточно. Эльфы эти начали называть себя «синдар», и среди них даже появился ещё один лидер, некий Кирдэн Призрачный Корабль (тоже, как оказалось, родственник всё той же троицы).

Только убедившись, что желающих куда-то уплыть больше нет, Майрон наконец-то вернулся к заброшенным в лесу Эльвэ и Мелиан. Признаться, иногда его даже мучила совесть. Как они там одни? Но, к счастью, эльф и майэ по-прежнему стояли на своей поляне, окутанные пеленой чар. Главное, не разбудить их сразу.

Подойдя поближе, Майрон снова принялся тихонько петь. Невидимость спала легко. Но сонные чары нужно было не просто снять, а заменить на другие. Точнее, на временные. Чтобы спящая парочка проснулась, скажем, через пару часов.

Что произойдёт, если разбудить Мелиан сразу, майа боялся даже предположить. Это вам не какая-нибудь Тхурингвэтиль, и, наверное, даже не Олорин. Если она захочет бросить ему вызов, то бой будет тяжёлым и ещё неизвестно, кто победит. Короче, лучше не связываться.

Ловко заменив одни чары на другие, Майрон не без улыбки наблюдал, как оба тела медленно упали на землю. А ведь им ещё лежать целых два часа, и ничто больше не будет их защищать. Не замёрзли бы. Особенно эльф.

Поддавшись внезапному порыву заботы о столь беспомощных существах, наместник Ангбанда тихонько приподнял Мелиан и положил её вплотную к Эльвэ, а затем укрыл их собственными плащами. Врождённое чувство гармонии победно сообщило ему, что вот теперь всё правильно. Довольно осмотрев собственную работу, Майрон, как обычно, превратился в летучую мышь и быстро полетел на север.

Как потом оказалось, Эльвэ благополучно добрался до своего народа и был им радостно встречен. Вскоре синдар признали его королём, и, окончательно позабыв об Амане, принялись обустраивать в лесу своё новое государство.

Удивляло другое. Майэ Мелиан заявилась к эльфам вместе с Эльвэ, и была объявлена его супругой. Вероятно, несмотря на длительный сон, их феа сохраняли возможность общаться друг с другом. Был ли этот странный брак искажением замыслов Эру, Майрон для себя так и не решил, но весь Ангбанд ухохатывался над забавной парочкой ещё не один год. Это надо же одной из майар так опуститься до низшего существа!

Тем не менее, однажды до Мелькоровых прислужников всё же дошло, что отныне им придётся делить Средиземье со столь могущественной соседкой, и тогда все шутки быстро прекратились. Если сам наместник не решался вступать с ней в бой, то что уж говорить об остальных.

Брак Эльвэ, прозванного вскоре Тинголом, и Мелиан был, однако, не единственной неожиданностью. Через какое-то время, совершая очередной облёт окрестностей, Майрон обнаружил тех, о ком успел несколько подзабыть. Забавные низкорослые и неказистые существа поселились в горах и начали прокладывать в них свои тоннели.

Гномы! Как давно они пробудились? Незаметная летучая мышь даже успела несколько раз слетать в их пещеры. По крайне мере, до тех пор, пока эти самые гномы не установили на входе прочные ворота.

Больше всего Майрон переживал, как отнесутся к ним эльфы. И страх оказался не напрасным. Первый же встреченный гномий народ синдар принялись успешно истреблять, видимо приняв их за животных или каких-то чудовищ. Уж больно мелкими и одичавшими оказались эти пришельцы. Мелиан, конечно, попыталась это истребление остановить, но, видимо, слишком поздно. К счастью, следующая волна гномов была гораздо более развитой, и быстро нашла с эльфами общий язык.

Тем временем мощь Ангбанда продолжала расти. Орки расплодились до невероятности, начиная создавать определённую проблему. Удерживать их в крепости больше не имело никакого смысла, и поэтому опасные твари также начали всё дальше и дальше проникать на южные земли, названные эльфами Белериандом.

Близилось и время освобождения Мелькора, отчего его воинство совершенно лишилось покоя. Готмог дошёл до того, что прямо на стене перечислил годы, оставшиеся до освобождения Хозяина, и регулярно вычёркивал ту или иную цифру. Сам же Майрон всё более убеждался, что никто из оставленных ему майар раскаиваться не собирался. Более того, идея дождаться Мелькора стала для них своеобразным символом, не позволяющим отречься от собственных преступлений. Вот если бы падший вала никогда не вернулся…

Наместник Ангбанда успел даже сильно пожалеть, что рассказал остальным майар про триста лет. Уж лучше пускай бы думали, что Мелькор пропал навсегда. Но настал тот день, когда Готмог зачеркнул на стене последнюю цифру. Если бы он не был духом огня, то непременно бы прослезился.

Весь тот год обитатели крепости нервно ходили из угла в угол, пытаясь хоть чем-то себя занять. Даже сам Майрон расплавил в кузне множество созданных ранее предметов и перековал заново. Не было покоя и Тхурингвэтиль.

— Ещё совсем немного, и он появится. Наконец-то мы заживём!

— Мы и так неплохо живём, — недовольно буркнул майа.

Но женщина лишь покачала головой. Неужели он не понимает?

— Мы не живём, — тихонько возразила она. — Сейчас мы просто существуем. И как только Мелькор вернётся, ты убедишься в этом.

— Могу себе представить.

Оставалось только одно. Вознести молитвы к Эру и попросить, чтобы тёмный вала не возвращался. Но только по прошествии очередного года стало понятно, насколько эти молитвы помогли.