Harry Potter and the Balm of Time (гет)

Лили переложила ребёнка с правой руки на левую и постучала в дверь. Сын на мгновение открыл ярко-зелёные глаза, хныкнул и вновь уснул. Глядя на малыша, миссис Поттер нежно улыбнулась — он такой замечательный! Ему всего несколько месяцев, а он спит почти всю ночь и редко капризничает, да ещё и перевернуться пытается. А, судя по книгам, которые Лили читала в огромных количествах, в таком возрасте это случается очень редко. Молодая женщина ещё раз улыбнулась сыну и с гордостью подумала, что с таким упорством, которое явно досталось в наследство от папочки, Гарри скоро и перевернётся, и поползёт, и сядет самостоятельно, а там уже и до первых шагов недалеко.

Гермиона открыла дверь, уже зная, что на крыльце стоит Лили с малышом. Гарри в одной книге нашёл заклинание, позволяющее определить, кто ступил на твою территорию. Как следует потренировавшись, они смогли наложить эти чары не только на весь дом, но и на сад.

— Привет, Лили, — улыбнулась девушка и распахнула дверь пошире, чтобы пропустить маму лучшего друга. — Чем могу помочь?

— Привет. На самом деле это я пришла предложить свою помощь… Слышала, у тебя возникли сложности с подбором противоядия?

Гермиона покачала головой — ей следовало догадаться, что Гарри не рискнёт применить безоар, ни с кем не посоветовавшись, потому что боялся ей навредить.

— С радостью приму помощь от ещё одной головы и пары рук.

Лили прошла в гостиную, по дороге внимательно слушая рассказ соседки о симптомах отравления.

— Тебе это что-нибудь напоминает? — спросила «Гермия», когда список закончился.

Подруга задумчиво покачала головой.

— Честно говоря, всё это характерно для многих ядов и темномагических зелий, но чтобы разом… Я училась на целителя, и с ядами хорошо знакома. Правда, из-за беременности поработать не успела... А у тебя остался образец? Тогда мы сможем его как следует изучить и выяснить, что это такое.

— Ммм… прости, но образца у меня нет. — Лили удивлённо распахнула глаза: похоже, её глубоко потрясла мысль, что можно было вылить неизвестное выпитое зелье, даже не разобравшись, с чем его едят. Глубоко вздохнув, Гермиона попыталась как можно правдоподобнее объяснить свой странный поступок: — Ладно, думаю, Харви уже рассказал тебе, что в последнее время я плохо соображала. Я была убеждена, что от безоара станет только хуже, мне постоянно снились кошмары, а в голову лезли всякие параноидальные мысли…. И в какой-то момент мне показалось, что от паров этого зелья мне становится ещё хуже, и я уничтожила остатки яда.

Гостья некоторое время молчала.

— Ладно: что сделано, то сделано, — она вздохнула и пожала плечами, — но это, конечно же, только усложняет ситуацию.

Собеседница кивнула.

— После приёма безоара в голове у меня немного прояснилось, и мысли больше не уплывают в неизвестном направлении. Теперь я почти уверена, что это — какой-то новый яд. Кто-то его изобрёл, но не запатентовал. Поэтому, скорее всего, чтобы найти противоядие, необходимо сначала выяснить состав зелья, а потом его сварить.

Лили улыбнулась.

— Хорошо, согласна — это логично. И, перво-наперво, нам необходимо выяснить, для чего понадобилось это зелье.

— Единственное, что приходит на ум — чтобы причинять постоянную боль, причём как физическую, так и ментальную. — Гермиона вскочила с дивана, на котором до этого сидели все трое, и стала расхаживать взад-вперёд. Она пыталась придумать правдоподобное объяснение, откуда взяла этот яд, совершенно не подумав, что Гарри уже мог что-то соврать. — Яд был во флаконе из-под зелья от головной боли, но когда я развела его в стакане, то удивилась, что он ничем не напоминает purgari vertice doleo… Поэтому Харви не хотел, чтобы я его пила, но тогда я подумала, что он просто параноик… решила, что это какое-то улучшенное зелье, и выпила.

Гостья протянула руку, насильно усадила девушку рядом и успокаивающе погладила её по плечу.

— Всё нормально. Мы обязательно разберёмся. А теперь покажи, где я могу устроить Гарри манеж, а потом мы посмотрим, что тебе удалось выяснить.

С этого дня девушки начали совместную работу, но, к сожалению, результаты пока не радовали. Первые попытки воспроизвести зелье забраковала Гермиона, которая на все вопросы отвечала «непохоже». Она прекрасно запомнила тот странный, даже какой-то зловещий зелёный свет, который испускала чаша с зельем в пещере.

Шли недели, а их исследование буксовало. Малыш Гарри вёл себя хорошо, с удовольствием играя погремушками, снитчем и квофлом для малышей, а так же наколдованными радугами, мыльными разноцветными пузырями и прочими радостями детства. Гермиона находила ребёнка совершенно очаровательным и частенько сбегала к нему из лаборатории, которую они с Лили устроили в старой прачечной.

Только к концу ноября состоялся прорыв, которого они уже заждались, причём совершенно случайно. Гермиона резала жабросли и нечаянно порезалась. От неожиданности она взмахнула рукой, и несколько капелек крови попали в котёл с зельем.

— Гермия, с тобой все в порядке? — спросила Лили, удивлённо посмотрев на остолбеневшую подругу.

Но та даже не услышала вопроса — она гипнотизировала взглядом котёл. Вернее, зелье, которое теперь испускало тот самый зловещий зелёный свет.

Проследив за взглядом Гермионы, миссис Поттер тоже озадаченно уставилась на зелье в котле.

— Великий Мерлин, Гермия… что это? Оно похоже, да? На то, что мы ищем?

Девушка энергично закивала, после чего они вывалились из лаборатории и исполнили на кухне победный танец. Теперь можно приступить и к изготовлению противоядия, ведь зная, из чего сделан яд, подобрать к ингредиентам нейтрализатор дело хоть и трудоёмкое, но им вполне по силам.

Гарри за всё это время тоже нисколько не продвинулся. Сейчас парень неловко ёрзал на метле, сетуя на то, что не выучил ни одного смягчающего заклинания: столько времени сидеть на жёстком древке — настоящее испытание для пятой точки. Когда он начал следить за Гринготтсом, то надеялся, что Беллатрикс вскоре посетит своё хранилище. Но, похоже, Пожирательница не нуждалась ни в деньгах, ни в артефактах. Хотя, возможно, она посылала в банк какое-нибудь доверенное лицо, или даже мужа, которого Поттер пропустил.

С каждым днём Гарри всё больше и больше сомневался в успехе своего плана, а заодно и в том, что сумеет утащить чашу прямо из-под носа Лейстрендж. Он прекрасно отдавал себе отчёт, что вся эта авантюра прежде всего зависела от удачи. Это внезапно напомнило про пятый курс и его речь, когда Гермиона решила учредить АД.

Кроме того, юноша сильно волновался, что скоро Рождество, и времени у них остаётся всё меньше и меньше. Впервые за свою недолгую, но такую насыщенную жизнь, Гарри чувствовал себя спокойным и счастливым: он близко познакомился с родителями, о чём уже и не мечтал, увидел, как сильно они его любили, и узнал, наконец, как на самом деле выглядит семья. А пока и представить не мог, как можно перенестись обратно в будущее, оставив здесь дорогих ему людей.

Гарри часто задавался вопросом, каким бы он стал, если бы вырос в любящей семье: с нормальным детством, когда всё, что тебя интересует — квиддич, умение летать и проделки с друзьями? Уже сейчас, проведя рядом с родителями чуть больше года, Поттер чувствовал себя совершенно другим человеком. Благодаря отцу он понял разницу между любовью и влюблённостью, научился невербально колдовать и многому другому. Глядя на Гермиону, он с каждым днем всё больше убеждался в правоте отца: если бы подруга была просто симпатичной ведьмой, то уже через пару месяцев в её обществе ему стало бы скучно.

Сейчас юному магу казалось, что только благодаря ей он дожил до семнадцати и может наколдовать что-то сложнее Люмоса, и именно она подарила ему шанс — шанс познакомиться с родителями и спасти их. Оглядываясь на всё, что он выучил в прошлом (да и то — только потому, что его заставляла Гермиона), Гарри подозревал, что ему хоть завтра вполне по силам сдать ТРИТОНы. А кроме учёбы Поттер начал ценить время, которое они проводили с подругой вдвоём. Они могли часами разговаривать на любые темы, ведь обоим были не в диковинку ни волшебный, ни обычный мир; они могли подолгу молчать, читая или глядя на огонь, и тишина не была неловкой — она была такой уютной, домашней... И чем больше он задумывался о возвращении назад в будущее, тем больше понимал, что хочет определённости в их отношениях.

Иногда в его голове мелькали глупые правила «не измены», и хотя Гарри считал их всего лишь шуткой, тем не менее, не раз и не два к ним возвращался — капля правды там была. Ведь он не мог сказать наверняка, что когда спасёт родителей и вернётся в будущее, там всё останется по-старому. Возможно, там они с Джинни даже и не думали встречаться; может, там она его не любила, а он не обращал особого внимания на младшую сестру Рона… Теперь юный маг был совсем не уверен в будущем. Не исключено, что там его лучшим другом стал Невилл, а не Рон, или он учится на Рейвенкло, а не на Гриффиндоре... Идя на поводу у этих мыслей, Поттер считал, что фактически не обманывает Джинни. Однако, тем не менее, совесть, которая чаще всего говорила голосом «супруги», только и зудела, что он обманывает обеих девушек, и Гермиона заслуживает его верности и преданности не меньше, а то и больше, чем мисс Уизли.

Пока он столько месяцев наблюдал на метле за входом в Гринготтс, у него появилась возможность думать и анализировать. Сейчас юноша понимал, как опрометчиво они с Гермионой дали его родителям клятву, и теперь переживал: если они не смогут спасти чету Поттеров, то оба лишатся магии, и тогда магическую Британию затопит тьма. Гарри тогда ещё удивился, что клятва сработала, как надо, ведь они представились вымышленными именами. Это потом Гермиона раскопала, что волшебство связывает людей не именем, а самой их магией, и они вообще могли не называть себя. Просто теперь между ними и Поттерами протянулись магические нити, которые остро отреагируют на нарушение клятвы. Помимо этого, молодой волшебник боялся играть со временем, прекрасно понимая, что любое нарушение может привести к гибели всего мира, или же к исчезновению/нерождению/убийству ряда людей, причём как знакомых, так и незнакомых. Но, тем не менее, он знал, что не откажется от идеи спасти жизнь родителям.

С головой погрузившись в собственные мысли, Гарри чуть не пропустил Беллатрикс Лейстрендж, которая аппарировала прямо на ступени банка. Глаз зацепился за её покачивающуюся походку, когда при каждом шаге она взмахивала гривой чёрных, как смоль, волос. Похоже, пыталась привлечь внимание мужчин. Поначалу парень её даже не узнал, и только когда та обернулась, чтобы наградить нахальным взглядом какого-то засмотревшегося на неё мага, который, оглядываясь на Пожирательницу, чуть шею себе не свернул, «Харви» понял — это она! И тут же начал действовать.

Пробездельничав столько времени, юный волшебник был просто счастлив, что можно, наконец, заняться чем-то полезным. Он распластался на метле и тихо двинулся вслед за Беллатрикс, держась довольно близко, чтобы всё видеть и слышать, но так, чтобы та его не задела.

Больше не оглядываясь по сторонам, мадам Лейстрендж шагнула через дверной проём, который тут же вспыхнул жёлтым светом, высветив её имя. Гарри заметил, что несколько человек, которые шли ей навстречу, прочитав, кто она такая, перепугались и постарались убраться с дороги. Беллатрикс уже успела зарекомендовать себя ярой сторонницей Тёмного Лорда и прославилась любовью к пыткам и темномагическим развлечениям.

Её боялись не меньше, чем имени её хозяина. Но, залетев в банк, Гарри с ликованием отметил, что, в отличие от людей, гоблины ей не кланялись. Впрочем, они не кланялись никому. Когда Лейстрендж подошла к стойке, ближайший сотрудник банка продолжал невозмутимо считать золотые галлеоны и просто махнул рукой, чтобы та подождала. Закончив через пару минут, он немигающими глазками уставился на молодую Пожирательницу.

— Чем могу помочь?

— Я должна попасть в своё хранилище.

Взгляд гоблина метнулся в сторону Поттера, который завис у ведьмы за спиной. Тот был уверен, что чары Гермионы работают, как надо, а мантия-невидимка не сползёт, выдав его с головой. И, тем не менее, ему показалось, что кассир о нём знает. Может, гоблины — природные легиллименты, и он слышит его мысли? У юноши мелькнуло острое сожаление, что он так и не удосужился побольше узнать об этих существах, и тут же попробовал заблокировать свои мысли, постаравшись не думать ни о чём. Кажется, это сработало, поскольку внимание гоблина снова переключилось на клиентку.

— Ключ у вас с собой?

Беллатрикс тряхнула гривой и вынула из кармана ключ.

— Конечно.

Кассир молча поднялся и направился в сторону шахты с тележками. От такого неуважения Пожирательница вспыхнула от ярости, но, тем не менее, последовала за гоблином. Шпион тихонько летел следом. Он готовился к сумасшедшему полёту по подземельям. Гарри никогда не думал, что его навыки игрока в квиддич помогут бороться с Волдемортом. Когда тележка моментально набрала скорость, подозрения сразу же подтвердились — только годы тренировок помогли ему преследовать её среди всех этих лабиринтов, резких взлётов и падений, мёртвых петель и крутых поворотов.

Петляя в воздухе и всеми силами пытаясь избежать «свидания» со стенами, юный маг сосредоточился только на том, чтобы не потерять тележку из виду. Наконец, после очередного головокружительного спуска, та остановилась. Беллатрикс вышла, но как только кассир шагнул за ней, чтобы открыть хранилище, его остановил презрительный голос:

— Если не хочешь заживо лишиться кожи, лучше не двигайся, гоблин.

Явно не желая прислушиваться к предупреждению (видимо, из чувства противоречия), тот заколебался, но потом бросил взгляд в сторону Гарри, который парил неподалёку, и решил остаться в тележке. Поттер смотрел на него с подозрением, а в голове крутился только один вопрос: знает ли гоблин, что здесь есть посторонний? Но сотрудник банка уже не смотрел в сторону шпиона, и тот мысленно вздохнул: похоже, ответа на свой вопрос он так и не получит. Лучше сосредоточиться на своей миссии.

Ведьма отперла дверь ключом, а потом взмахнула палочкой и начала плести чары, чтобы снять защиту хранилища. Гарри старался запомнить все движения: а вдруг случится так, что придётся их повторять? Однако после пятого взмаха по кругу против часовой стрелки понял, что такое ему воспроизвести просто не под силу. Вот женщина сделала резкий рывок палочкой вверх, будто разрывала ткань, и что-то тихо тренькнуло. Она убрала палочку и вошла внутрь. Поттер полетел за ней.

Беллатрикс решительно направилась в сторону свитков, которые лежали на массивном столе. Видимо, ей нужны какие-нибудь заклинания или рецепты зелий, чтобы принести этому миру ещё больше горя. Юный волшебник решил воспользоваться моментом и скопировать ключ. Он применил невербальное Акцио, и тот поплыл к нему. Но когда ключ оказался у шпиона почти в руках, ведьма немного повернула голову. Поттер моментально сделал резкое движение, и ключ растворился в воздухе. Кажется, хозяйка хранилища ничего не заметила. Сделав дубликат, Гарри отправил его обратно в карман Лейстрендж, потому что оригинал решил оставить себе.

Но когда ключ завис над карманом и уже был готов скользнуть внутрь, Беллатрикс резко повернулась с каким-то свитком в руках, и ключ со стуком упал на пол. Нахмурившись, женщина посмотрела вниз и обнаружила там мерцающий золотом пропуск в хранилище. Убрав свиток в карман, ведьма наклонилась и подняла ключ.

— Странно, — произнесла она вполголоса. Выпрямившись, Пожирательница подозрительно оглядела помещение, а потом внезапно воскликнула: — Акцио, мантия-невидимка!

Гарри почувствовал, как на плечах дёрнулась мантия, но всё-таки никуда не делась. Боясь себя выдать, он затаил дыхание, мысленно благодаря Мерлина и Гермиону, которая, как обычно, всё предусмотрела.

Беллатрикс ещё раз подозрительно оглядела хранилище и немного успокоилась. Бросив ещё один взгляд через плечо, она повернулась и направилась к стеллажу с артефактами. Остановившись напротив чаши, женщина подняла палочку:

— Долен некс, — и вокруг артефакта взметнулся водоворот зелёного светящегося тумана. Когда тот рассеялся, Лейстрендж взяла чашу. Гарри продолжал внимательно за ней наблюдать — теперь он знал всё, что нужно. Оставалось только одно — добыть волос, после чего юный маг был готов улететь отсюда так быстро, как это возможно, пока его всё-таки не засекли.

Понимая, что его затея — настоящая авантюра, Поттер глубоко вздохнул. Будет очень сложно обмануть арку на входе в банк, и уж тем более — снять защитные чары с двери в хранилище, но другого плана у путешественника во времени не было. Гарри аккуратно спустился пониже, оказавшись у ведьмы прямо за спиной, но, видимо, подлетел слишком близко, потому что та вздрогнула и моментально развернулась на сто восемьдесят градусов. Шпион молниеносно взмыл под потолок.

И снова Пожирательница с палочкой наголо подозрительно оглядывала хранилище.

— Акцио, мантия-невидимка! — проорала она, а в её глазах светился гнев и тень безумия, которое после Азкабана захватит её целиком. Но снова ничего не произошло. Женщина ещё раз взмахнула палочкой: — Фините Инкантатум! — и опять ничего. А вот если бы Поттера скрывали дезиллюминационные чары, сейчас бы Лейстрендж его увидела. Правда, заглушающие чары, которые он накладывал на себя каждое утро, наверняка перестали действовать. Беллатрикс нахмурилась ещё больше и, поставив чашу на стеллаж, ринулась к двери.

Гарри не мог отказать себе в удовольствии воспользоваться таким замечательным шансом: он быстро вынул из кармана галлеон и превратил его в копию чаши. А чтобы заклинание продержалось как можно дольше, вложил в него уйму сил.

— Гоблин! — заорала Пожирательница, встав в дверях. — Я же приказала тебе оставаться в тележке!

Шпион стремительно опустился вниз и быстро подменил чашу.

— Я не сделал ни шагу, миссис Лейстрендж.

Та что-то прорычала себе под нос, а потом резко развернулась и направилась обратно к стеллажу. Гарри к этому моменту уже снова был под потолком. Теперь, когда крестраж лежал у него в кармане, он не хотел тут оставаться ни одной лишней секунды. Тем временем ведьма взяла в руки дубликат чаши. Поттер так никогда и не узнал, сообразила ли Беллатрикс, что теперь в её хранилище вместо настоящего артефакта — подделка, потому что, как только она отошла от двери, юный маг ринулся наружу, стремясь оказаться отсюда как можно дальше. И опять запетлял по подземельям. Удача и здесь его не оставила: минут через пять Гарри наткнулся на ещё одну тележку, где сидели гоблин и молодая волшебница, за которой и пристроился. Он ведь прекрасно понимал, что сам ни за что не найдёт выход из этого лабиринта. И спустя ещё десять минут оказался в холле банка. После чего вылетел из входных дверей следом за каким-то очень толстым магом и очутился в Косом переулке. Как только «муж» начал следить за банком, Гермиона сразу же наложила на мантию-невидимку искажающе-запутывающие чары. С ними дверь Гринготтса его не опознает. Но было обязательное условие — проходить надо было с кем-то, и тогда гоблины ничего не почувствуют. Быстро пролетев через Косой переулок, Поттер добрался до какой-то магловской улицы, откуда уже без опаски аппарировал.

Как только юноша очутился в собственном саду, то сразу же сорвал мантию-невидимку и спрыгнул с метлы, собираясь мчаться в дом, чтобы продемонстрировать «супруге» трофей. Но далеко убежать не удалось. Больше того — не получилось даже сделать несколько шагов, поскольку только сейчас Гарри кое-что заметил. Оказывается, он так обрадовался, что многомесячные усилия наконец-то увенчались успехом, что совершенно не смотрел по сторонам. И теперь обнаружил, что перед ним с отвисшей челюстью стоит Джеймс, а Гермиона неподалёку возится с деревом, кидая на «мужа» предостерегающие взгляды.

— Эм… всем привет, — кивнул прибывший, стараясь выровнять дыхание и принять невозмутимый вид.

— Ты только что аппарировал, сидя на метле под мантией-невидимкой? — недоверчиво поинтересовался отец.

— Кхе-кхе, — закашлялся «Харви», пытаясь придумать, как объяснить своё эффектное появление. — Ну да, я так и сделал, — как назло, в голове не было ни одной умной мысли.

— А ты знаешь, что, сидя на метле, аппарировать невозможно? — Джеймс вскинул бровь и пробуравил соседа подозрительным взглядом.

— Ммм… нет… Но если это так, больше никогда так не сделаю. Чтобы со мной ничего не случилось, — как можно беспечнее заявил путешественник во времени. А в голове у него вертелась только одна мысль: как только отец вспомнит про мантию, придётся что-нибудь соврать. Главное, чтобы он не захотел взглянуть на неё поближе.

Поттер-старший кивнул.

— Итак, зачем ты аппарировал на метле под мантией-невидимкой?

Гарри пожал плечами.

— Ну… я…

— Это моя идея, — раздался голос Гермионы. — В последнее время участились нападения Пожирателей, и я очень волнуюсь за Харви, поэтому…. Ну… я подумала, что так безопаснее…

Джеймс одарил девушку недоверчивым взглядом, задумчиво покивал, но ничего не сказал. Его сын прекрасно понимал: отцу есть, в чём их подозревать, и крайне странно, что они с Лили до сих пор не напоили «молодожёнов» веритасерумом.

— Вообще-то я заглянул узнать, придёте ли вы с Гермией к нам на Рождество, как в прошлом году.

Гарри энергично закивал.

— Конечно, с удовольствием.

— Отлично. Мне надо вернуться к жене. Лилс просила помочь с каким-то блюдом для малыша. Пока.

— Пока, — хором попрощались ребята.

Как только сосед скрылся за домом, оба с облегчением выдохнули. Гермиона убедилась, что Джеймс действительно вышел за ворота, после чего вернулась к другу. Выражение её лица не предвещало ничего хорошего. Её «супруг» знал: за небрежность сейчас его ожидает выволочка, поэтому решил сыграть на опережение.

— Он у меня. — Чтобы подчеркнуть важность этой фразы, Гарри заглянул в карие глаза, и немедленно погрузился в шоколадные омуты. Похоже, вот так — глядя ей в душу — он готов простоять вечность.

Эта тактика сработала мгновенно: уже собравшаяся отчитать «мужа» Гермиона закрыла рот.

— Великий Мерлин, Гарри, это невероятно! — воскликнула она и крепко обняла друга. Тот немедленно воспользовался этой возможностью и крепко прижал к себе девушку, наслаждаясь её запахом и теплом.

Он чуть было не сказал, что только поэтому был столь неаккуратен, но в последний момент передумал: во-первых, ссора ему сегодня точно не нужна, а во-вторых — «супруга» моментально вывернется из его объятий.

— Мы его сейчас уничтожим?

— Да! Конечно! — отступив на шаг, подруга взяла Поттера за руку и потащила к печи.

— Гермиона, остановись! Ты мне руку сейчас оторвёшь.

А из кустов за забором за ними следил Джеймс. Сюда его привело любопытство: он просто не сумел удержаться, чтобы не выяснить, чем же занимаются соседи. Поттер-старший не сомневался: что бы это ни было, его семье ничего не грозит, поскольку магия эту пару явно не покинула. Но теперь Джеймсу было о чём задуматься, ведь их точно зовут не Харви и Гермия.

Он увидел, как молодые люди подошли к печи, которую, на его памяти, ни разу не использовали, и открыли её.

— В прошлый раз воздух вокруг раскалился. Может, встать подальше? — задумчиво проговорила девушка. Джеймс всё прекрасно слышал, поскольку, когда уходил, наложил на сад подслушивающее заклинание.

Юноша согласно кивнул.

— Моя метла вполне поднимет нас обоих.

Девушка чуть отшатнулась и покачала головой.

— Может не стоит, Гарри? Вдруг с метлы это будет только опаснее!

Тот скептически посмотрел на собеседницу.

— Гермиона, я был самым юным ловцом за последние сто лет. Считается, что на метле аппарировать невозможно, но я почти год делал это каждый день. Думаю, бросить парочку заклинаний, пока сидишь на метле, ничуть не опаснее.

— Ладно, — вздохнула девушка, а потом угрожающе вытянула палец и ткнула молодого человека в грудь, — но если ты меня уронишь, Гарри Джеймс Поттер, я буду очень зла!

Прятавшийся в кустах сосед потрясённо замер. Первая мысль — это невозможно! Но тут же обругал себя последними словами: как можно быть таким слепцом и не разглядеть очевидного? У парня глаза Лили, его зовут «Харви Портер», а это так похоже на «Гарри Поттер»! К тому же Харви рядом с малышом явно чувствовал себя не в своей тарелке. А кроме того, как-то странно, что они с Лили так легко доверились этой парочке, не обратив внимания на кучу подозрительных вещей. Джеймс так глубоко задумался, что забыл обо всём на свете, но следующая фраза «Гермии» моментально привлекла его внимание.

— Волдеморт на самом деле просто урод, и очень жаль, что за такое его нельзя призвать к ответу, — голос этой девушки, Гермионы, звучал печально. — Это уже вторая бесценная реликвия, которую из-за него мы должны уничтожить.

Молодая волшебница что-то держала в руках, но Поттер-старший не видел, что это.

— Думаю, на свете есть более важные вещи, чем чаша Хаффлпафф, диадема Рейвенкло или медальон Слизерина.

Юная ведьма опустила голову.

— Я знаю, Гарри. Но мы обязательно найдём способ его остановить.

— Гермиона, он не убьёт моих родителей.

И снова Джеймс поражённо застыл. Волдеморт их убил? А Гарри выжил? Это имеет какое-то отношение к странному шраму у него на лбу? Сколько времени им осталось? Он почувствовал острое желание бежать домой, обнять семью, а потом аппарировать из Британии как можно дальше и никогда не выпускать жену и сына из объятий. Но понимал: прежде, чем принимать любые решения, здесь и сейчас следовало узнать как можно больше. Тем временем ребята сели на метлу и поднялись над печью.

Но до этого девушка бросила в печь какую-то чашу, и сейчас сидела перед Гарри, изо всех сил вцепившись в древко метлы.

— Готова? — раздался у неё над ухом негромкий голос друга.

Она кивнула и оторвала одну руку от метлы, пытаясь обуздать трясущуюся кисть. Через пару секунд палочка в руке уже не дрожала.

— Адеско Файр, — прокричала Гермиона, а секунду спустя Поттер-младший невербально наколдовал Колопортус (Джеймс узнал заклинание по жёлто-оранжевому лучу). И в тот же миг услышал дикий рёв пламени, а по его спине побежали мурашки: он знал, какие чары использовала девушка. И моментально пришёл в ужас: откуда недавним школьникам известны такие проклятья?! Спустя минут десять рёв смолк. Всё это время молодые люди молча парили в воздухе.

— Итак, два уничтожили. Осталось ещё два, — Гарри пристально смотрел подруге в глаза.

— Надеюсь, ты имеешь в виду медальон и Нагини, — фыркнула молодая волшебница. Джеймс понял, что пара этот вопрос уже обсуждала, и не раз.

— Ты же знаешь, что змею пока трогать нельзя.

— Тогда остаётся только медальон. А твою навязчивую идею мы договаривались оставить на потом — когда разберёмся со всем остальным.

— С чего ты так уверена? — спросил юноша, опускаясь на землю и помогая спутнице сойти с метлы.

Та встала рядом и протянула руку. Гарри взял её маленькую ладошку и с беспокойством заглянул в карие глаза.

— Я нашла заклинание, которое нам это покажет.

— Правда?!

Девушка кивнула.

— Я когда-нибудь говорил, что ты такая же умница, как и красавица? — воскликнул юный маг, сжимая ладошку подруги и чувствуя, как та в его руках вздрагивает.

— Ты только что назвал меня глупой? — Гермиона нервно улыбнулась.

«Супруг» насмешливо вскинул бровь.

— Ты же знаешь, что я не посмею так солгать!

— Ладно, на самом деле я действительно сглупила, раз взялась читать ту книгу. Просто иногда нужные заклинания находишь в самых неожиданных местах… на эти чары я наткнулась в книге по предсказаниям.

— Я поражён, что у тебя вообще есть такая книжка, — хмыкнул Гарри.

— Понятия не имею, как она оказалась в моей сумке. Возможно, перед тем как мы…ушли, Рон у меня что-то спрашивал … В общем, эта книга учит распознавать душу. Насколько я поняла, это отдельная ветвь прорицаний. Я хотела ненадолго отвлечься от зелий и подумала — почему бы и нет, — девушка пожала плечами и вынула ладонь из рук Поттера, — и, как оказалось, не зря потратила время.

— Как обычно.

— На самом деле, это весьма примитивное заклинание. Оно просто показывает цвет души, на основе чего можно сделать соответствующие выводы о характере человека и о его будущем. В общем, нужно наложить эти чары на конкретного человека, и вокруг его тела тут же вспыхнет радуга из несколько близких цветовых оттенков. Я подумала, если уж у кого-то и должны быть души разных цветов, то это у тебя с Волдемортом, так?

— Надеюсь.

— А я в этом уверена. Итак, я бросаю заклинание, и если вокруг тебя вспыхивает один цвет, ты — не крестраж.

— Или это — дурацкое заклинание.

— Или это — дурацкое заклинание, — согласно кивнула Гермиона.

— А если я — крестраж? — спросил юноша и поднял руку, чтобы пригладить волосы.

— Если ты крестраж, то… я не знаю, но в радуге должно быть что-то странное. Возможно, заклинание вообще не сработает, или ты окрасишься в два разных цвета. В общем, единственное, в чём я уверена — если ты станешь одного цвета, ты никакой не крестраж, а если же будет два цвета, то для проверки я поищу другое заклинание.

— Ладно, для начала стоит попробовать эти чары.

Джеймс наблюдал за ними, затаив дыхание. Он понятия не имел, что такое крестраж, но подозревал, что это слово имеет какое-то отношение к душе Волдеморта, часть которой, вероятно, застряла в его сыне. И это однозначно плохая новость. К сожалению, парочка не стала моментально удовлетворять его любопытство.

— Пошли-ка внутрь. Мы же не хотим ещё больше засветиться перед соседями. Нам вообще не стоило обсуждать такие вещи в саду. Мордред, о чём мы только думали?! Какие-то мы с тобой сегодня небрежные.

Гарри кивнул и вслед за молодой волшебницей ушёл в дом. Он выглядел задумчивым и каким-то печальным. Джеймсу на мгновение даже захотелось подбежать к нему, обнять и сказать, что папа его от всего защитит. Но как только понял, что теперь не сможет услышать, о чём они станут говорить (на дом наложены антиподслушивающие чары), желание моментально пропало. С другой стороны, хотя бы можно посмотреть, как действует это заклинание. Бросив на себя дезиллюминационные чары, мужчина бесшумно подкрался к окну гостиной и заглянул в него. И вовремя: Джеймс увидел, как девушка делает палочкой резкий выпад вперёд, а потом плавно очерчивает круг против часовой стрелки. Как только с её губ сорвалось заклинание, в сторону Гарри полетел золотой луч. И тот сразу же стал разноцветным: он переливался несколькими оттенками красного, но голова стала чёрной. Поттеру-старшему даже не пришлось затыкать себе рот — его крик перекрыл вопль Гермионы, которая затем всхлипнула и бросилась юноше на шею.

Джеймс понял, что больше следить за ребятами просто не сможет. Он потихоньку выбрался из сада и, совершенно подавленный, поплёлся домой. Лили нашлась в гостиной: она сидела на ковре перед камином и играла с малышом в ладушки. Наблюдая за своей семьёй, молодой отец понял, что просто не сумеет скрыть от жены всё, что сегодня узнал. Поэтому быстро подошёл к самым дорогим для него людям, опустился рядом и крепко обнял обоих.

— Джеймс, — встревожено спросила супруга, — что приключилось за какие-то сорок минут?

— Лили, ты знаешь, что такое крестраж?