У нас впереди целая жизнь, Северус (джен)

«На сороковой минуте мы прекратили помешивание и добавили экстракт бадьяна в пропорциях 2 унции на 3 пинты приготовленного раствора. При этом я и мои коллеги обнаружили, что при отсутствии постоянного помешивания, которое принято при стандартном приготовлении Охранного зелья, добавленный нами компонент дает удивительный эффект: состав не только не теряет своей густоты, но и приобретает едва заметный красноватый оттенок. Что говорит о...»

О том, что оно приобрело свойства долголетнего эликсира. Яснее ясного.

С недовольством пробежав взглядом текст, я отбросил «Зельеварение сегодня» в сторону. Иногда там публиковали занимательные, стоящие вещи. Как, к примеру, в прошлом месяце. Изобретенное практически с нуля зелье живого огня, сжигающее внутренности человека в считаные мгновения. Понятное дело, бельгийца, решившегося отправить в редакцию рецепт, хоть и не темномагический, но сенсационный и опасный, нашли и арестовали. А главного редактора журнала сменили. Но тот рецепт был просто поразительный! Так скомпоновать совсем нередкие ингредиенты и получить настолько неожиданный результат!

Естественно, изобретателя этого удивительного состава нельзя назвать ученым ни в коей мере. То, что зелье придумано без всякой цели, а возможно, и случайно, в ходе какого-то другого эксперимента, очевидно. Но чутье у этого человека есть.

А то, что напечатали в этом номере... Попусту потраченная бумага. Примитивно, абсурдно, без намека на фантазию.

Ну усилили срок действия зелья — а рецепт все равно остался почти таким же! И как можно было писать на обложке «Чтение для настоящих профессионалов»?!

Вот если взять не бадьян, а, например, настойку очанки... Можно получить не просто зелье, придающее силу постоянно, но и улучшающее зрение. Без эксперимента точно не могу сказать, но полагаю, что в таком случае придется менять пропорции сушеного асфоделя и замоченной смоквы.

Настойка очанки.

На краю сознания смутно всплыло воспоминание, но до конца не сформировалось. Я запустил руку в волосы.

Проклятье! Неужели?

Вскочив, бросился к письменному столу и принялся рыться в своих бумагах, разбрасывая их по ковру. Ну где же?

Спокойно, Северус. Еще бы запрыгал тут на радостях. Не возлагай слишком больших надежд.

Вдруг ошибаешься?

Достав палочку из кармана, я отправил разбросанные пергаменты на место.

Будем рассуждать логически. Это было несколько лет назад. Почти перед самым возвращением Лорда. Следовательно, нужные мне записи лежат в третьем ящике снизу. Едва сдерживая восторг, я открыл ящик и стал проглядывать свитки и тетради. Привычкой записывать результаты всех своих, даже самых ничтожных, исследований, я обзавелся, еще когда сам учился на старших курсах. И она меня никогда не подводила.

Нашел!

Несколько лет назад я экспериментировал с приготовлением зелья, возвращающего зрение после применения редкого и считающегося необратимым заклятия Vadam caecus. Что интересно, Дамблдор когда-то тоже занимался изучением этого заклинания, но выхода так и не нашел. Точнее, он все-таки смог изобрести контрзаклятие, но лишь временно возвращающее зрение. Он давал мне почитать свою работу на этот счет, и мне удалось приготовить зелье, имеющее эффекты, сходные со свойствами этого контрзаклятия. Но дальше я не продвинулся.

Направляясь в лабораторию, я просматривал список ингредиентов, освежая память.

Значит, так: после добавления морочащей закваски, сбивающей с толку организм, привыкший к слепоте, я уменьшаю огонь и прекращаю помешивания. Это после двух часов варки. И еще нужно будет добавить настоявшуюся в воде мандрагору. Это тоже займет время. Я взглянул на часы и с сожалением обнаружил, что пора идти на обед.

И без того я утром отправился сразу на урок, проигнорировав завтрак.

Пятикурсники в этом году, кстати говоря, обнаглели окончательно. Пришлось снять около пятнадцати баллов, прежде чем они прекратили заниматься посторонними вещами: чтением журналов о квиддиче, обменом записками с рисунками, достойными годовалых младенцев. У одного я даже отобрал домашнее задание по заклинаниям! Причем непослушание пустоголовых кретинов было до того показным, что мне стало тошно. И как они СОВ собираются сдавать? Наверное, рассчитывают, что в этом году с них требовать меньше буду, если меня разжаловали из директоров.

Ну-ну.

А после обеденного перерыва грядет еще два урока. У первокурсников, что всегда хлопотно, и у семикурсников, что в этом году обязательно принесет дополнительные затруднения.

* * *

Минерва скоро просверлит во мне дырку своим настойчивым взглядом. Надо же было утром предстать перед ней в таком виде...

Хотя Макгонагалл тоже не была сама собой. Там, на башне.

Знакомая с детства железная женщина утирала слезы.

Мне не хотелось менять свое представление о Минерве, поэтому я просто решил забыть об этом. Может, она тогда в свою очередь забудет о моей выходке.

Хуч и Вектор так громко спорили по меркам учительского стола, что, в конце концов, пришлось прислушаться.

— Септима, дорогая, я все понимаю, но это же дементоры! Как можно быть уверенной, что они не отобьются от рук в очередной раз? И потом, полагаю, на Пожирателей они не действуют, — Вектор, которая сидела вполоборота к своей собеседнице и, соответственно, лицом ко мне, казалось, попыталась заставить ее говорить потише. Она быстро исподлобья глянула на меня. Я отвернулся: теперь ко мне это не относится. Наверное. — Представляешь, что будет твориться в стране, допусти их в Азкабан?

— Да какая разница? Они в любом случае представляют опасность, где бы ни находились. Так и при Фадже было, — отрезала в своей привычной манере Вектор. И разговор прервался.

Вот так фокус. В правительстве Шеклболта обязательно найдутся такие же, как Хуч. Так что не так легко ему будет самостоятельно решения принимать, как он рассчитывал.

После ненароком услышанной беседы в моей голове долго крутились ее отголоски, оставляя неприятный осадок в душе.

С трудом удалось заставить себя думать о более важных вещах.

Поглощая пищу, я следил за тем, что творится за столом Слизерина. Особенной оживленности не наблюдалось, но и угрюмых, погруженных в себя лиц я не заметил. Значит, пока ничего не случилось. Все стараются вести себя как можно непринужденнее, не обращая внимания на колючие взгляды, которые нет-нет — да кинет кто-нибудь.

Остается надеяться, что старосты ничего не станут скрывать от меня.

Затем взгляд по привычке переместился к гриффиндорцам. Первыми, кто привлек внимание, были Поттер и младшая Уизли. У обоих то и дело лицо освещала мимолетная беспричинная улыбка. На душе потеплело. Помирились. На Поттера пялились проходящие девицы, но он этого совершенно не замечал. В отличие от Джиневры, которая провожала каждую поклонницу героя презрительно-надменным взглядом. По соседству сидела вторая пара — Грейнджер и Рональд Уизли. Они, как обычно, препирались. А с другой стороны разместились остальные из их компании: Лонгботтом, Патил, Томас, Финниган. Изредка к столу подсаживались студенты с других факультетов и перекидывались парой слов. Постоянная суматоха обращала на них внимание всего зала. Но при этом они, как ни странно, вели себя не очень шумно и с достоинством. В кои-то веки.

* * *

После второго урока я чувствовал себя разбитым. Орава безмозглых первогодок норовила устроить игру: чей котел взорвется быстрее. К концу урока я всерьез размышлял над тем, стоит ли удавиться самому или лучше отравить маленьких хаффлпаффцев, не потрудившихся прочитать инструкции, прежде чем разводить огонь под котлом.

— ...Как хочешь, Гарри. Но я останусь при своем мнении и не изменю отношения к этому упырю. А ты как считаешь, Гермиона?

Специально они, что ли, разговаривают о своих мелких проблемах под самой дверью? И я еще вынужден это слушать.

— Рон, не вынуждай меня... — послышался огорченный голос Грейнджер, но она осеклась на полуслове, так как я бесшумно распахнул дверь и молча отошел в сторону, уступая студентам дорогу.

Один за другим они с постными минами неохотно заходили внутрь и рассаживались за парты.

Только Лавгуд с застывшей улыбкой оглядывала класс, как будто оказалась здесь впервые. Опять витает в облаках.

Грейнджер и младшая Уизли уселись рядом и прилежно приготовились к занятию.

Меня неприятно удивили Забини и Марлоу, которые ни с того ни с сего стали чересчур разговорчивыми. Поттер и Рональд Уизли тоже перешептывались, доставая книги и перья.

— Прекращаем болтовню.

Вот теперь хорошо. Блаженство для моих ушей.

— Спецкурс по зельеварению подразумевает изучение более сложных составов, чем вы варили раньше, — произнес я, останавливаясь перед учительским столом. — Кроме того, от вас требуется анализ всех ваших действий, а не слепое следование указаниям в учебнике. И те из студентов, кто проигнорирует сказанное мной сейчас, в дальнейшем потеряет мое... благосклонное отношение.

Пристально осматривая каждое обращенное ко мне лицо, я чуть быстрее нужного перевел взгляд с Поттера на Уизли.

— Здесь все вы оказались по собственному желанию, и я не намерен никого принуждать, а тем более объяснять заново материал, пройденный вами с первого по шестой курсы, — Уизли порозовел, но продолжил дерзко пялиться на меня. В отличие от Поттера, сосредоточенно смотревшего в пространство перед собой. — Сегодня мы займемся приготовлением основы для кровевосстанавливающего зелья. Посвятим ему три занятия. На этом уроке — изучение его состава и подготовка ингредиентов, в следующий раз — собственно варка зелья и эссе о различных способах его приготовления. И последним шагом станет практическое изучение его свойств. Есть вопросы? — выражение лиц большинства говорило о том, что вопросы возникнут. И не раз.

Так я и думал.

— Какие именно свойства, сэр? — раздался голос, нарушив гробовую тишину.

Лавгуд. Как всегда, Лавгуд.

— Когда вы обращаетесь к преподавателю, нужно поднимать руку, мисс Лавгуд. Но на ваш вопрос я отвечу, — девушка невозмутимо кивнула. — Эффекты кровевосстанавливающего снадобья на определенный вид, — я ткнул пальцем в аквариум с лягушками, — от заклятий и зелий разного рода. Каждому будет выдан свой вариант задания.

— А желчь броненосца будет среди этих зелий?

Я случайно заметил, как Грейнджер округлила глаза. Конечно, эта зубрилка даже вопрос никогда не посмела бы мне задать.

— Вы все узнаете в свое время, мисс Лавгуд. Соизвольте пока приготовить то, что нужно сегодня.

Рейвенкловка снова кивнула, встала и направилась к шкафу с ингредиентами.

Я обомлел.

— Дослушать преподавателя или прочитать сперва задание не хотите?

Лавгуд, замешкавшись, захлопнула дверцы шкафа.

— Простите, сэр. Просто я открыла учебник на странице с заглавием «Приготовление кровевосстанавливающего зелья». Я... я подумала, что мы ничего не будем менять в списке составляющих.

— Вы ошиблись, — холодно ответил я. — Сядьте, наконец.

Девочка покорно вернулась на место. Я уловил ехидную усмешку, появившуюся на лице Забини.

— Откройте свои пособия на странице тридцать два.

По классу разнесся шелест страниц.

— А вот теперь достаньте необходимые ингредиенты.

Заметив, как Уизли и Поттер украдкой переглянулись, безусловно пряча улыбку, я едва не лязгнул зубами:

— Поторапливайтесь.

Класс ожил: отодвигались стулья, позвякивали пустые колбы. Дождавшись, когда суета возле шкафов с ингредиентами закончится, семеро слизеринцев, которых я взял в свою группу, спокойно поднялись с мест и мигом подобрали нужные составляющие для зелья. Вот пример действительно взрослого поведения. Не пихать друг друга в толпе и терять время даром, а просто воспользоваться подходящим моментом.

Следя за работой учеников, я с удовольствием отметил, что Нотт держится очень хорошо. По моему предмету он имел неплохие результаты, его сознание не было узким, зацикленным на информации, предоставленной «Расширенным курсом» Бораго. Особенной страстью к зельям он не пылал, но предмет любил и уважал. Такие вещи я всегда определял с первого взгляда.

Настоящим его увлечением примерно курса с пятого стала трансфигурация. Макгонагалл, конечно, его не хвалила, но ставила наивысшие баллы. А это означало признание его заслуг.

Теодор раскрыл книгу и с преувеличенным интересом принялся читать ее.

Рейвенкловец Стоун, потирая руки, следил за бурлящим раствором. Довольно сносный студент, торопиться только любит. Несмотря на это, экзамены сдал отлично, чем меня и поразил. Может ведь, когда захочет.

— Убавьте огонь, Стоун. Я не намерен спасать вас от удушающего газа.

Далее мой взгляд обратился ко второй половине класса.

Лавгуд раскладывала ингредиенты на столе в определенном, одной ей известном порядке. К такому я давно привык. Обычно она меня не подводила, хотя без странностей не обходилось.

Младшая Уизли, прикусив губу, осторожно капала в зелье настой ядовитой тентакулы.

Макмиллан отправлял в котел ровно нарезанную вербену, важно расправив при этом плечи.

Грейнджер с раскрасневшимся лицом шинковала травы, Уизли недоуменно заглядывал в свой котел, Поттер...

Усердно работал. Необъяснимо, но факт. Довольно часто Поттер имел относительно неплохой результат на общем фоне, но только делал вид, что ему есть дело до предмета, и работал недобросовестно. Называется, руки делают, а голова отсутствует.

А тут старательно, с воодушевлением, и вроде как поглощен зельеварением, а не посторонними мыслями.

Вперившись взглядом в лохматую макушку Поттера, склонившегося над книгой, я ощутил холод, пробравшийся под кожу и заставивший меня окостенеть.

Он уничтожил Темного Лорда.

Ребенок, обычный ребенок, который, как и остальные, сидит на уроках, развлекается с друзьями, играет в квиддич. Он сделал то, о чем я боялся думать столько лет.

Было ли ему страшно?

Вполне вероятно, намного больше, чем мне... Такой вязкий, немой, пронизывающий страх перед неизбежным. Никто не хочет погибать в его возрасте. Даже я, в свои двадцать, хоть и знал, что близких у меня не осталось, не хотел умирать.

Поттеру было тяжелее во много раз. Ведь он покидал тех, кого любит, тех, кто его ждет. Чтобы выдержать все, что выпало на его долю, нужно было быть готовым. Но даже если потратишь на это многие годы, то и тогда не будешь знать достоверно, что вынесешь ужас, подготовленный тебе смертью.

Мой тяжелый взор заставил его оторваться от помешивания горячего варева. С секунду он смотрел на меня, явно погруженный в выполнение задания. Затем в глазах что-то загорелось, и Поттер, опустив голову, принялся перелистывать страницы учебника. Одну за другой, одну за другой.

Продолжая следить за кипящей работой, я еще какое-то время пребывал в том же отрешенном состоянии.

Студенты работали в разном темпе, и это начинало раздражать. Где собранность, где пунктуальность, которая так требуется в приготовлении зелий?

Вне всяких сомнений, успешнее справлялись те, кого я отбирал сам. Будучи преподавателем зельеварения, я подготовил список студентов, рекомендованных в спецгруппу на шестом-седьмом курсах. Действительно выдающихся студентов. Но затем, когда мне пришлось перейти на другую должность, его испортили присутствием Поттера и Уизли. Я до сих пор был раздосадован. Нынешний состав подготавливал Слагхорн. На Слагхорна в этом вопросе полагаться было глупо: среди тех, кого он выбрал в спецгруппу, я оставил бы только Лавгуд, Марлоу и, пожалуй, Джиневру Уизли.

— Осталось десять минут. Заканчиваем.

Перемещаясь от стола к столу, я начал проверять результаты. Нотт сегодня превзошел самого себя. Открылся талант к зельеварению? Но, скорее, причина в другом.

— Отлично, мистер Нотт.

Теодор воспринял похвалу без особого энтузиазма. Чуть склонив голову в знак признательности, он бросил едва ли не хищный, мстительный взгляд на другую половину аудитории.

До чего знакомая ситуация.

Хаффлпаффец Макмиллан сегодня не впечатлил. Хотя разве это когда-нибудь случалось?

— Почему от вашего зелья идет пар, Макмиллан?

— Травам не удалось нейтрализовать действие ядовитой тентакулы, сэр?

— С какой стати это могло случиться? Хотите сказать, что в этом кабинете нашелся несвежий ингредиент? — спросил я, ввинчиваясь взглядом в физиономию семикурсника. — Может, вы нам ответите, мисс Лавгуд, почему приготовленное мистером Макмилланом никак не подходит для основы кровевосстанавливающего зелья?

Лавгуд с сонным выражением лица обогнула парту и приблизилась к котлу Макмиллана.

— Эрни слишком рано закончил помешивать зелье, сэр. И да, травам действительно не до конца удалось нейтрализовать действие тентакулы, — она виновато улыбнулась одногруппнику.

— Небрежности в приготовлении зелий я не терплю, Макмиллан.

Тот упрямо выпятил подбородок. Думаю, он теперь будет работать еще прилежней: обычно такие замечания действуют на Макмиллана. Жаль, что без них не обойтись.

А на заковыристый вопрос, заданный мной, он так и не ответил. Вот это уже вызывает подозрения в том, годен ли он для того, чтобы я тратил на него время.

— Вы свободны, мисс Лавгуд, — пришлось напомнить девушке, которая продолжала околачиваться рядом.

Она вернулась на свое место, провожаемая взглядом удивленной Грейнджер.

Бедная, как ей, должно быть, грустно, что нельзя выскочить и протараторить заученный наизусть текст из учебника.

Хмыкнув, я продолжил проверку.

Зачерпнув ковшом зелье Поттера, опрокинул его, проверяя цвет и консистенцию.

Прилично.

Нейтральным. Наверное, именно таким сейчас было выражение моего лица. Поттер стоял, небрежно засунув руки в карманы, выражая всем своим видом полнейшую безмятежность. Грейнджер, Уизли и еще пара человек беззастенчиво пялились на меня. Я счел нужным промолчать и последовал дальше.

Не пойму: он ждал похвалы? Или, наоборот, критики?

За работу, выполненную в срок и по всем правилам, я больше, чем «хорошо», поставить не могу.

Да и обиженным он не выглядел. Ну что за непонятный человек!

Был большой соблазн воспользоваться легилименцией, но я решил, что пусть его мысли пока остаются для меня загадкой. Я вовсе не боялся увидеть там глупые и беспочвенные упреки в свой адрес. Мне кажется, теперь их там нет. Мешало что-то другое, но окончательно понять что пока не удавалось.

Допускаю мысль, что, различив свои личные воспоминания в голове гриффиндорца, я бы не смог спокойно вести у него занятия.

И без того до конца урока чувствовал, как он наблюдает за мной. И главное — сделать замечание я не мог себя заставить. Ну не обращать же внимание всего класса на это!

От кучи дурацких противоречивых мыслей я рассвирепел и снял с двух рейвенкловцев двадцать баллов за грязь на столе.

Девятнадцать человек! И как мне уделить внимание каждому, спрашивается? Обойдя всех, я понял, что есть смысл разделить группу и внести в свое расписание дополнительные часы.

После звонка класс постепенно опустел, а я принялся заполнять журнал. И пусть Макгонагалл только попробует мне указать на незаслуженное снижение оценок.

— Пойдем, Джинни.

— Сейчас-сейчас, Гарри, — зашептала девушка. — Я только уберусь на столе быстренько... Ай!

— Ты чего? — с беспокойством спросил Поттер.

— Да тут тентакула капнула на стол, а я ладонью провела, — оторвавшись от писанины, я увидел, как она рассматривает покрасневший мизинец.

Только этого не хватало.

— Пойдем к мадам Помфри, — предложил Поттер.

— Это свойственно вам, мисс Уизли — не обращать внимания на свое рабочее место. В том шкафу есть мазь, — произнес я, указывая палочкой в нужном направлении. — Сами разберетесь, какой флакон вам нужен?

— Разберусь. Спасибо, сэр, — посмотрев на Поттера, немного запоздало ответила Уизли.

Я уткнулся в учебные графики, пытаясь сообразить, в какой день лучше дать контрольную для четверокурсников.

Поттер, подхватив сумки с учебниками, дожидался свою спутницу возле дверей.

Когда эта парочка наконец вышла, я заметил, что почему-то чувствую себя расслабленнее, чем минуту назад.

* * *

Наклонившись, я провел пальцем по корешкам книг: «Раздувающие зелья и их разновидности», «Изготовление гербицида в XIX веке», «Открытия Фредерика Олсоппа»...

Все не то.

Может, не в книгах по зельям стоит искать?

Руки просто опускаются. Не ожидал, что в хогвартской библиотеке такой бардак. Перемешано все настолько, что не разобрать, где книги с рецептами, а где биографии зельеваров. А ценные манускрипты и вовсе были распиханы по разным полкам и хранились в весьма плачевных условиях.

Тяжело вздохнув, я перешел к следующему стеллажу.

К моему величайшему огорчению, книг по лекарственным зельям от темномагических повреждений у меня не оказалось. Покупать в свою личную библиотеку стандартные книги я не посчитал нужным, а те составы, что использовал сам, конечно же, давно засели в подкорке головного мозга. Но на данный момент мне срочно был необходим полный список всех трав, которые там нельзя использовать ни в коем случае. А их около четырехсот, причем некоторые в зельеварении и так нигде не применяются. Я же пока вспомнил всего триста девяносто семь пунктов. Несмотря на огорчение из-за своей забывчивости в элементарных вещах, что ставило под сомнение мою квалификацию, я чувствовал небывалый прилив энергии.

Идея, которую я собирался воплотить в жизнь, была смелой. Но по-своему выигрышной.

Какой урожайный сегодня день все-таки!

Стоило решить одну проблему, с которой я не мог справиться в приготовлении этого зелья, как ко мне пришло осознание своей ошибки в еще одном ингредиенте. Я использовал только те растения, которые считаются лечебными и используются против темной магии, но и в голову не приходило, что в столь сложном рецепте может подойти и нечто другое. Осталось только выяснить что.

На каком-то инстинктивном уровне я почувствовал движение позади себя. В Запретной секции редко кого встретишь. Тем более, в такое время. Вскинув палочку, я резко развернулся.

— М-мерлин!

Видимо, от неожиданности, Флитвик споткнулся и растянулся на полу. Мысленно выругавшись, я отправил на ближайший стол стопку книг, которые он рассыпал.

— Что же вы так... Северус,— поднимаясь с пола, прокряхтел преподаватель заклинаний.

— А вы еще тише подкрались бы, — огрызнулся я и вновь сосредоточил внимание на библиотечных шкафах.

— Право слово, в таком случае я угодил бы под Круциатус! Никак не меньше, — проверещал Филиус.

Горечь, как яд, потекла по жилам. Скривив губы, я бросил через плечо:

— Можете считать, что вам повезло.

Некоторое время стояла тишина. Я даже подумал, что не расслышал, как он ушел.

— Да я, собственно, увидел, что дверь приоткрыта, и решил, что ученики не спят ночью, — сообщил он таким тоном, будто продолжал прерванный разговор.

Зачем Филиус это объясняет? Я вовсе не допускал, что он следил за мной.

— Локомотор, пособия для пятого курса! — немного помолчав, Флитвик воодушевленно добавил: — Так-так... Ну спокойной ночи, Северус.

— Спокойной.

Забыв про лекарственные травы и остальное, я сосредоточенно смотрел, как по тесному проходу летит кипа книг едва ли не в два раза выше маленького профессора, удалявшегося семенящей походкой.