Незнакомыми дорогами (джен)

— Вот вам, кусты! — сказала Энни и, обернувшись, погрозила кустам кулаком. Волосы её были растрепаны, хвостики расплелись, одну ленту она потеряла, подол платья был разорван, хорошо ещё, только в одном месте.

Она выбралась из зарослей кустов вслед за Баан-Ну и осмотрелась. Они стояли под густыми ветвями елей, небо синело между ветвей.

— Не нравится мне всё это, — сказал Баан-Ну и положил руку на пистолет. — Как-то тихо. Держись за мной.

Энни и не подумала: она как раз увидела ещё один клочок рубашки.

— Он здесь был! — воскликнула она. — Наверное, недавно! Ильсор, ты где? Ау!

Баан-Ну схватил её и, не церемонясь, закрыл рот рукой.

— Когда я говорю, что мне тут не нравится, на это есть причины! — рассерженно сказал он. — Замолчи и иди за мной!

Энни демонстративно отряхнулась и убрала клочок себе в карман, туда, где лежали недоеденные орехи. Она вспомнила про осень и про то, что птицы и звери ей не отвечали. Кто мог водиться в такой глуши? Волки, медведи? И это тогда, когда Смелого Льва тут точно нет, да и он сам мог превратиться в обычного зверя, который хочет есть. Баан-Ну был прав, относясь ко всему окружающему враждебно. Она ведь теперь тоже не знала, чего ждать от Волшебной страны, которая раньше была доброй и милой, а теперь…

— Извините, — тихо сказала Энни в спину генералу, который шёл вперёд, не быстро и не медленно, и старался не шуметь. Получалось у него плохо.

— Больше не дури, — строго предупредил тот, обернувшись. — А ещё местная.

— Я не местная, — призналась Энни. — Я здесь гостья. Помните, сёстры приходят, когда стране грозит опасность? Мой дом далеко отсюда, за горами и пустыней.

— Вот оно как, — сказал Баан-Ну. — Да, мог бы и догадаться. Но страну-то эту ты знаешь хорошо?

— Теперь — нет, — вздохнула Энни, стирая паутину у себя с лица. — Не знаю, чего ждать. Может, это вы виноваты?

— Мы? — изумился генерал. — Чем это?

— У нас в стране всегда было тепло и деревья не сбрасывали листву, — объяснила Энни. — А потом прилетели вы, и началось. Никогда такого не было!

Генерал задумался, даже приостановился.

— Наверное, ты права, — сказал он наконец. — Возможно, частицы отработанного топлива попали на деревья, и они стали вянуть.

— Угу, — кивнула Энни. Что-то, а безмолвия птиц это не объясняло. — Только в Изумрудном городе об этом могут и не знать. У меня подозрение, что телевизор сломался.

— Ваша система слежения? Сломалась? С чего ты взяла?

— С того, — объяснила Энни, — что, увидев меня с вами, мои друзья немедленно бросились бы меня спасать. А раз не бросились, то не знают, где я и что со мной.

— А ты их разве не предупредила?

— Что встречу вас и пойду искать Ильсора? Конечно, нет!

— Ты не предупредила только об этом или вообще о том, что куда-то собралась? — проницательно спросил Баан-Ну.

— Ни о чём не предупредила, сбежала ночью, — вздохнула Энни. — Довольны?

— Ещё как, — усмехнулся генерал. — А ты, я смотрю, отчаянная девушка, когда речь заходит о личном, а не политическом.

Энни вспыхнула и огрела его ладонью по спине.

— Молчите лучше, — прошипела она. — А то у меня есть сковорода, и вообще, я позади и очень опасна!

В этот момент в глаза ей ударили солнечные лучи, и она, обрадовавшись, что неприветливый ельник кончился, забыла о том, что сердита.

Ельник всё же не кончился, судя по стволам, он продолжался здесь, до тех пор, пока не явилась осень.

— Это хуже осени… — пробормотала потрясённая Энни, выглядывая из-за Баан-Ну. Перед ними стояли стволы елей, от которых тянулись корявые голые ветки. Это было похоже на обглоданные рыбьи скелеты. Вся земля была усеяна хвоей.

— Вот это да… — горестно ахнула Энни. — Что же это такое?

— Болезнь деревьев? — предположил Баан-Ну. Теперь, когда между голыми стволами было видно далеко, он немного расслабился и зашагал увереннее. Энни поспевала за ним, иголки забивались ей в сандалии и кололи ноги, но она не останавливалась.

— Мы правильно идём? — спросила она.

— Откуда я знаю? — огрызнулся генерал. — Скажи спасибо, что вообще идём!

Вскоре они нашли посреди оголённого леса куст орешника. Странно, что он уцелел, в то время как погибли почти все травы и остальные деревья. Энни быстро набила карман орехами, беспокоясь, что есть будет нечего, а мёртвый лес протянется ещё долго. Теперь-то это была не полоса, а целое пятно.

— Ты там всё? — спросил Баан-Ну, который остановился подождать её. — Идём дальше.

Энни с завистью покосилась на его сапоги и ещё задержалась, чтобы вытряхнуть хвою из своей обуви.

Движение в глубине леса она заметила первая.

— Там кто-то есть! — воскликнула она, выпрямляясь. Баан-Ну выхватил пистолет и закрыл её собой. Энни достала кинжал и приготовилась сражаться.

Между деревьев мелькало что-то бурое.

— Медведь! — догадалась она и сунулась было вперёд, но генерал остановил её.

— Стой на месте! Ты видишь какого-то там медведя, а я вижу хищное чудовище!

Медведь приближался. Шёл он, пошатываясь и низко опустив голову, и Энни запоздало испугалась.

— Здравствуй, — сказала она дрожащим голосом. — Я фея Энни из Изумрудного города. Как ты себя чувствуешь? Ты не заболел? Как тебя зовут?

Не подумав остановиться, медведь шёл на них, и Баан-Ну прицелился. Энни ахнула и повисла у него на руке, но смертоносный луч уже вырвался из дула пистолета и ударил медведю в лоб. Запахло палёным. Медведь прошёл ещё несколько шагов и повалился головой вперёд, похожий на мешок, набитый соломой. Только теперь Энни узнала его.

— Топотун! — закричала она и, поднырнув генералу под локоть, подбежала к медведю. Это в самом деле был Топотун, она узнала его по длинному шву, который проходил по шее и животу. Во лбу у Топотуна была большая дыра, из которой сыпались опилки.

— Это ещё что такое? — с изумлением спросил генерал, стоя над Энни и продолжая целиться в медведя на всякий случай.

— Вы его убили! — закричала Энни.

— Убил? Ну, если мягкую куклу можно убить… — протянул Баан-Ну с нескрываемым интересом. Энни поняла, что попалась и что сейчас её ждут объяснения.

Баан-Ну присел, потрогал дыру и отнял у Энни кинжал. Шов поддался тут же, видимо, нитки за годы прогнили, а Урфин забывал зашить Топотуна снова. Огромная гора влажных свалявшихся опилок вывалилась на землю, и Энни отпрянула от отвращения: в ней копошились маленькие белые черви.

— Опилки, — сказал Баан-Ну. — Так, значит, я был прав? Значит, Беллиору в самом деле населяют чудовища? Небелковая жизнь?

— Какая? — устало переспросила Энни. Топотуна было ужасно жаль.

— Неважно, — отмахнулся генерал. Энни случайно посмотрела ему в глаза и не смогла больше отвести взгляд: видимо, в состоянии потрясения Баан-Ну себя не контролировал и хотел только, чтобы она рассказала всю правду. — Значит, те стражи во дворце, что я видел, тоже неживые? То-то они показались мне похожими на кукол! Но они двигались и смотрели, и этот, как ты его называешь, Топотун, тоже двигался! Более того, ты с ним говорила. Не отрицай, это не было попыткой успокоить зверя звуками голоса! Ты спрашивала его имя! Куклы умеют ещё и говорить? Я видел Тонконюха, но он живой зверь… Да что на этой планете вообще происходит?!

К счастью, пока говорил, он то и дело смотрел на Топотуна, и Энни смогла собраться, всё же прямого приказа ей Баан-Ну не отдавал, да и гипноз сознательно не применял. Она опомнилась, вспомнив, с кем имеет дело.

— Я понятия не имею, что здесь происходит! — сказала она, глядя на опилки с копошащимися червями. Лучше было смотреть туда, чем на генерала. — Куклы не умирают, вы правильно сказали, а тут он упал и не двигается. Никакой осени тут быть не должно, это страна вечного лета…

Чтобы не рисковать, она поднялась и обошла вокруг Топотуна. Генерал поднялся тоже, ни на минуту не выпуская её из поля зрения.

— Ты проговорилась, — сказал он. — Это страна вечного лета, но такого не бывает, ось Беллиоры наклонена. Это волшебная страна, так ведь? Заповедник, куда попали все ваши сказки? Где движутся куклы? То-то Страшила показался мне таким странным, он ведь тоже кукла? Смотри мне в глаза! — рявкнул он, но Энни ещё хватило сил, чтобы отвернуться.

— Это волшебная страна, — признала она. — И оставьте ваши замашки, вы уже видели, как она реагирует на ваше колдовство. Но если хотите неприятностей — колдуйте на здоровье, пока оно у вас есть.

— Говори ещё! — потребовал генерал, и Энни, хотя не видела его взгляда, послушалась. Ей хотелось увидеть его страх и недоумение.

— Да, здесь оживают куклы, здесь говорят звери и птицы. А теперь из-за вас сюда пришла осень, животные одичали, куклы падают без признаков жизни… Как Топотун. Те, кого вы видели в Изумрудном городе, это правитель Фиолетовой страны и правительница Розовой. Они удачно сыграли свои роли, потому что настоящего Страшилу вы бы не испугались… Довольны?

Она обернулась. Баан-Ну стоял, бессильно опустив пистолет.

— И что, по-твоему, теперь делать? — нахмурившись, спросил он.

— То, что делали раньше, — искать Ильсора и спасать его, если он в беде, — сказала Энни. — Волшебная страна уже не безопасна. А потом мы доложим о происходящем в столицу.

— Тогда идём, — решился Баан-Ну. — Поговорим по дороге.